Аннотация: Написано для конкурса-разминки "Хлеба и зрелищ" (Форум Эксмо).
День, когда у меня выросли крылья, я запомню на всю жизнь. Не думал до этого, что крылья у людей могут расти в прямом, а не в переносном смысле.
Целую неделю спина ныла. Я уж и так, и этак: на жестком лежал, мячик по позвоночнику катал, обезболивающим мазал - ничего не помогает. Последнюю ночь вовсе не спал - все о стену спиной скребся. Только под утро чуть сморило, а как глаза открыл, вижу - стена в крови и пухе, а у меня за спиной... Мама дорогая!
Вот тут дед и заявился. До этого дня уж лет десять в город ни ногой, а теперь вдруг прикатил, как по заказу. Посмотрел на меня и говорит:
- Собирайся, Сеня! Со мной поедешь.
- Куда ехать?! - ору. - Мне к врачу надо!
А он:
- Чего тебе надо, мне лучше знать! - И фуфайку снимает. А под ней... Мама дорогая...
В общем, поехали мы в деревню. По дороге дед рассказал про наше семейное отличие - мол, случается такое, крылья вырастают. Отчего, почему - бог знает.
Приехали, ночь переночевали, а на следующий день еще затемно полез дед на крышу и меня за собой потянул.
- Смотри в оба, - говорит.
Делать нечего, сижу, смотрю. Серо вокруг, мутно, холодно, по двору туман стелется. Крыша мокрая, сколькая - ухнешь вниз, не заметишь. А падать хоть и невысоко, но все равно больно.
Тут небо светлеть стало. Конек над нами заблестел, заискрился. Глянул я на восток - и вдруг по горизонту будто бритвой провели. Полоса, тонкая, чуть заметная поначалу, налилась ярко-розовым, и из нее, пробивая сизые облака, плеснуло по небу ослепительным светом. Меня будто огнем окатило. Перед глазами поплыло, дыхание сбилось, крылья сами зашевелились... А дед тут как тут - сует мне в рот гриб сушеный, пыльный, вонючий... Я и отплеваться не успел.
- Ты чего, дед, ополоумел? Всякую дрянь пихаешь!
- Поговори у меня! - Дед из фляжки армейской хлебнул, грибком зажевал. - Ты, сопля, не перед старшими ершись, а на ус мотай.
Встал дед, разделся до пояса, плечи расправил. Гляжу я на него - мышцы под темной кожей играют, руками только подковы гнуть. Я таким его и не помню. Откуда что взялось? В качалку ведь не ходит, железо не тягает... А крылья орлиные - здоровенные, бурые, перья жесткие топорщатся.
- Ну, Сенька, догоняй! - И как сиганет с крыши, как воспарит!
Меня следом снесло... И во двор потащило, хорошо, не камнем вниз. Испугался я, руками замолотил, а дед сверху советует:
- Ты не руками, крыльями... Крыльями маши!
Замахал - а чем, сам не пойму. Ох, и тяжело, оказывается, летать... Да перед дедом неловко - уж если он орлом рассекает, так неужели я не смогу? Нет, не смог. От яблони и от сарая увернулся, к столбу приложился. На землю свалился и лежу, кости целые мысленно считаю. Дед рядом опустился аккуратно так, даже белья с веревок не посрывал:
- Поздравляю, Семен, с первым полетом! Ты сегодня прямо как Гагарин!
Я на него смотрю:
- И что теперь? - спрашиваю. А он в ответ:
- А теперь, Сеня, ты сам с усам. Я тебя из гнезда вытащил, а куда лететь - решай без подсказок.
Меня аж подкинуло.
- Ты чего, дед? Я думал, ты мне с крыльями поможешь...
- Я и помог. Без меня ты бы ни в жизнь не полетел, а крыльям без полета никак.
- Да черт с ним, с полетом! - кричу. - Кто мне в городе летать разрешит? С крыльями-то что теперь делать?
Дед плечами пожал, отвернулся.
- А чего хочешь, то и делай. Хочешь - носи, хочешь - отрежь да на помойку снеси. В этом моего совета не жди.
Вернулся я в город сам не свой. Был человек как человек, не лучше, но и не хуже других. А теперь хрен пойми, кто, ангел недоделанный! С крыльями этими одна морока - чуть зазеваешься, враз что-нибудь зацепишь да опрокинешь. За неделю все в доме посносил, ни одной целой кружки не осталось. Пробовал связывать, простыней обматывать, скотчем заклеивать - ничего не помогает. Не крылья, а стихийное бедствие!
Девушка моя Саша терпела-терпела, а через месяц заявила:
- Или я, или они!
- Котя, - говорю, - как же так?
- А вот так, - отвечает она. - Сил моих больше нет! Я хочу с нормальным парнем жить, а не с чучелом крылатым. Так что выбирай, Сеня, или крылья долой, или я завтра же к маме уезжаю!
Гляжу я на нее - нет, не шутит. И впрямь уходить собралась. А мне и отпускать ее не хочется, и себя жаль едва не до слез. Прошу:
- Заинька, ну, потерпи чуть-чуть. Я что-нибудь придумаю.
- Сенечка, что тут придумывать? - говорит Саша и меня по плечу наглаживает. - Тут один выход - операцию делать надо.
Гладит она меня, а я трясусь, крылья ходуном ходят. Через силу выдавил:
- Не хочу операцию...
- Надо, Сеня, надо. И не бойся так, дурачок! У нас теперь медицина такая, отрежут - и не заметишь. Вон Светкиному кобелю лапу отрезали, теперь на трех скачет, как будто так и было. Врач очень хороший попался. Я у Светки телефон его возьму, сама обо всем договорюсь.
Договорилась. Приехал врач к нам домой, посмотрел на меня, но если удивился, то виду не подал. Крылья помял, померил, кровь и перья на анализ взял.
- Вот, - говорит, - приходите завтра вечером в клинику. Конфиденциальность я вам гарантирую.
- Вообще-то, - отвечает, - медицинских показаний к ней не вижу. Тут больше морального аспекта, но раз вы решились, беспокоиться не о чем. Операцию я сам проведу. Мужчина вы молодой, здоровый, восстановитесь быстро.
Я всю ночь не спал, Саша тоже - рядом сидела, за руку меня держала.
- Ничего, Сенечка, ничего, - шептала. - Скоро все кончится.
Утром как сел в машину, так меня словно накрыло. А в себя пришел, смотрю - забор знакомый и дед у калитки кивает:
- Вернулся, блудный внук?
Я машину завожу, а руки не слушаются.
- Мне, - говорю, - в клинику надо. Меня врач ждет...
- Так езжай, - советует дед, - чего встал?
- Не могу, - отвечаю, - с машиной неполадок.
- Кончай ваньку валять, пошли в дом.
Вошел я, с бабушкой обнялся, у печи посидел, согрелся. Спрашиваю:
- Дед, что же мне теперь делать?
Дед подумал, в бороде почесал.
- Пойдем, - говорит, - в утра в лес. Надо бы тебе грибов поискать. Своими я тебя кормить не могу, на первый раз сошло - и то ладно.
- Какие грибы, дед? Я за здоровый образ жизни!
- Так и я тоже, вон бабка не даст соврать! Но если все же летать надумаешь, без грибов тут никак. Должен ты сам гриб найти.
- Что за гриб? Скажи хоть, как называется?
Дед на меня цыкнул.
- Скажи да скажи - заладил, бормотун... Говорю же, свой гриб! Не мой, не бабкин, не дядькин - свой!
- Как же я его найду?
- Повезет - найдешь. Хватит болтать! Давай лучше в дурочка перекинемся.
Так он ничего мне про гриб и не сказал. Утром мы с ним по ведру взяли и пошли в лес - дед впереди, я следом.
А в лесу мокреть одна - под ногами чавкает, сверху капает. Сосны темные шумят, с веток моросью брызжут. Дед и тут себя показал - вроде и не торопится, под ноги смотрит, палкой в траве шурует, а мне за ним не успеть, как ни стараюсь.
- Дед, подожди! - кричу. А он в ответ:
- Дурень ты, Сеня! На меня не смотри, гриб ищи!
Крикнул и пропал.
Бреду я по лесу один, крылья из-под дождевика вывернулись, паутину мокрую с веток собирают. Полдня ходил, грибы искал, как велено. Вокруг одни поганки и сыроежки трухлявые - смотреть противно, не то что в руки взять. Умаялся я, сил совсем не осталось. Крылья отсырели, гирями сзади волочатся. "Уж лучше б отрезал! - думаю. - Права была Саша, ни к чему это человеку".
И вдруг смотрю - гриб под кустом. Листом прикрылся, будто нет его, а белая ножка сквозь ветки светит. Я к нему наклонился, чуть не упал. Ножиком аккуратно срезал, к лицу поднес - а грибок-то чистый, крепкий, шляпка коричневая мокрым лесом пахнет. А на шляпке - прозрачная капля дрожит, мерцает. Сам не пойму, что со мной стало... Поймал я каплю губами, глаза закрыл - и не дышу. А на губах такая свежесть, и на сердце мирно и радостно, как в детстве, когда мы всей семьей в лес ходили...
Открываю глаза - передо мной дед стоит.
- Нашел гриб? - спрашивает.
- Нашел.
- Ну, тогда пойдем домой.
Дома бабушка добычу нашу приняла: дедово полное ведро и мой грибок. Почистила, на нитку нанизала, над печкой высушила. Потом в бумажку завернула и мне дала:
- Вот, Сенечка, пользуйся помаленьку.
И дед из-за ее спины подмигивает:
- Мы за здоровый образ жизни!
Обнял я стариков на прощанье и поехал в город. Вернулся, когда уж стемнело. Машину на стоянке оставил, иду домой, думаю, как с Сашей говорить стану, как объяснять, чтоб поняла... Иду, краем глаза вижу - стоят двое, дым сигаретный пускают. Тут вдруг один мне прямо в лоб:
- Деньги давай!
Я только ответить хотел - и темнота. Ничего больше не помню.
Пришел в себя уже в больнице. У кровати Саша заплаканная сидит. Увидела, что я глаза открыл - и в слезы:
- Сеня, милый, как ты меня напугал...
- Что случилось? - спрашиваю. - Ограбили?..
Она всхлипывает:
- Карманы вывернули, по голове дали... Когда тебя нашли, рядом труба медная валялась. Врач говорит - если бы железной получил, хуже было бы, а эта об твою голову даже согнулась.
Я головой чуть покрутил - болит несильно. И впрямь, легко отделался... А в спине что-то странное, непривычное уже. Я лопатками пошевелил:
- А крылья где?
- Какие крылья, Сенечка? - удивляется Саша.
- Крылья мои, - говорю и встать пытаюсь. - Куда вы их дели?
Саша испугалась, в меня вцепилась.
- Сеня, куда? Тебе лежать надо! Хочешь, врача позову?
- Не хочу врача! Где мои крылья?!
Тут медсестра прибежала, стали они вдвоем меня успокаивать. Врач подошел, я у него спрашиваю:
- Доктор, скажите честно, вы мои крылья отрезали? Зачем?
Он меня осмотрел, в глаза фонариком посветил и говорит:
- Я к вам психиатра пришлю. На всякий случай... Пусть тоже вас проверит.
Тут я все понял и к стене отвернулся.
- Не надо, - говорю, - психиатра. Мне сон приснился...
Про крылья я больше не спрашивал, но тем же вечером к зеркалу подошел и спину свою рассмотрел. Да что там смотреть было - спина как спина. Лопатки торчат и кожа в пупырышках от холода. А следов никаких, будто и не было ничего.
Саша каждый день меня навещала, еду домашнюю приносила, смешное всякое из Интернета вслух читала, следила, чтобы я лечился, как следует. Все повторяла:
- Глаз да глаз за тобой нужен, Сенечка. Уж очень ты к жизни неприспособленный.
Я и не думал раньше, что она меня так любит...
Выпустили меня на свободу, и вернулись мы с ней домой. Хорошо дома! Тихо, чисто, спокойно, везде порядок. Даже мои носки ровно по парам разложены. Смотрю я на это благолепие и думаю - чего еще человеку надо?
А утром встал тихонечко, чтобы Сашу не разбудить, и пошел на крышу рассвет встречать. Смотрю, как в небе огонь разгорается, и душа не на месте. И смутно мне, и маетно, и перед Сашей стыдно - что ж это я творю?.. Сунул руку в карман, а там кусочек гриба сушеного за подкладку зацепился. Я его достал, в ладони покатал, думал выбросить... А перед глазами осенний лес стоит, и дед крылатый из-за елок машет:
- Эй, Семен, догоняй!..
***
В то утро немногие видели: над крышами закладывал виражи ангел с крыльями коричневыми и блестящими, как мокрая шляпка гриба.