Больше всего в жизни ей нравилось чувствовать, просто чувствовать - переживать все вокруг состояния ее окружающие, меняющиеся во времени и пространстве. С детства, чуть не с рождения, это запахи марли и бинтов больницы. Что-то связанное с медициной и медикаментами... Но скорее всего, просто запах зеленки, которой ее, новорожденную, всю измазали с головы до ног...
Потом, в детском садике, пахло уже приготовляемой с утра едой в столовой. И она еще удивлялась, как это с самого завтрака уже пахнет обедом!..
Когда ее девочкой водили на уколы, обиднее всего было, как кололи в попу, подсовывая под нос каких-то пластмассовых кукол и пупсов или просто игрушек, петушка или Буратино. Потом она долго этого простить не могла ни врачам, ни родителям с бабушкой.
А дальше снег, искрящийся под ногами и переливающийся в желтом свете фонарей всеми цветами радуги, зимний вечер; темно, морозно и "дышащийся" воздух. И они с папой или бабушкой идут за ручку, домой - не замерзая без варежек от больницы до самого их общежития...
В их большом девятиэтажном трилистнике запахов и того больше: от сигарет до готовки, да еще пахнет женскими духами и мужским одеколоном, жильем комнат их секции. На нижних двух этажах тоже запахи еды, все больше супов, но там еще и развешанные повсюду пеленки и простыни малышей...
Разные времена года также пахли по-разному. Зима всем их внутренним житьем-бытьем, жителями общежития, свежестью морозного воздуха из форточек, балконов и с улицы. Осень пахла школой, пряной прелой листвой, а весна дурманящими и пьянящими ароматами просыпающейся, пробуждающейся, оживающей после зимы земли. Когда хотелось думать только о любви, ничего другого не делать, как пребывать в нежном состоянии влюбленности и полета. Лето пахло краской, обновлением, той порой, когда все собирались куда-то ехать, и их увозили в соседнюю область к бабушке и дедушке на все лето.
А там уже настоящий отдых, и все чувства, их анализ и реакции отходят на задний план, принимают мягкие, едва заметные очертания, контуры размывались, и она просто наслаждалась ничегонеделанием, отдыхом и общением с природой. Как любимый кисель из брикета у прабабушки, только чтоб остывшим пить, а пока сходишь в огород или прогуляешься до своего двора. По возвращению пьешь, наслаждаясь этой тягучей и сладкой теплой жидкостью, вливающейся в тебя как и летняя мягкость той местности, такой же густой нежной сыростью.
По возвращении домой снова запахи школы, кружков и музыкальной, своего дома. Вы никогда не замечали, как притягательно пахнет пианино или, положим, источающие неимоверные ароматы старые книги?! Окружающая обстановка, вся атмосфера, будто дружили с ней, обмениваясь флюидами, протягивали навстречу руки, одаряя и опьяняя разного рода запахами, видами - даже потрогать шероховатый лист или стебель, или тот же ковер на полу.
Летом у бабушки с дедушкой природа, а здесь у себя, само место, город, история его создания, зарождения и развития - все вехи жизни маленького, но гордого старинного купеческого городка. Открытый солнцу и всем ветрам, реже дождю со снегом, он воспринимал жизнь как есть, беря от нее все, ничего не приукрашивая и не утаивая, не давая себя при этом в обиду. С богатой историей и устоявшимися традициями, в нем и по улицам ходить вот так, оголтело-самонадеянно, было в опаску - вдруг что не то люди подумают, поэтому перед ними, на виду, все старались выглядеть и вести себя как подобает - сдержанно и воспитанно. Семьи специально откладывали деньги на покупку приличной одежды, или ее доставали где-то в других городах, - кое-как выглядеть было не комильфо. Город будто выпестовал жителей под себя - привил гонор и манерность - и кому немного не доставало, ощущалась нехватка образования или воспитания, с лихвой восполняли внешним блеском и наносным лоском. Жители стремились выглядеть на высоте, оказывать воздействие, достигать эффекта. Каждый был на виду у остальных, оттого и вел себя соответственно. Сразу выделялись и различались в пестрой многоликой толпе жители мегаполисов или наоборот прибывшие из сел и деревень. А тем временем город щедро и неуемно дарил радость праздного шатания по разного рода рынкам, торговым павильонам, магазинам и магазинчикам, лавкам, киоскам и рядам. Полагаясь на трудовые руки и торговые связи, предпринимательскую жилку, продвигая в нем свое дело, жители толкали вперед весь город, и жизнь в нем, неминуемо идя во всем только прямо и вверх, стараясь поспеть за всей остальной страной и даже, порой, в чем-то ее обгоняя.
Ее любимый родной дом, место и пристанище, где можно было отдохнуть, расслабиться, найти ласку и уют, помощь и понимание, поддержку, по общим меркам был даже немного маловат, отнюдь невелик - всего-то 60м2, но оттого не менее дорог. Довольно скромной обстановки квартира, хоть и числилась трешкой, но им четверым казалась как раз в пору, а если принимать еще гостей, то надо было ужиматься, ютиться - но в тесноте, да не в обиде.
Все, что было когда-то и в ее отчем доме, где росла ребенком, теперь вернулось практически так же или с закономерными видоизменениями. Некоторые визуальные нюансы, как-то отсутствие канделябра или хрустального рога, компенсировались другими, иного рода приметными вещами и вещицами. Множество фото в рамках, глиняные игрушки и поделки старшей дочери. Их дом отличало и обилие цветов в вазах и горшках - она любила их всякими, а еще того пуще ее мать, в квартире которой в С был разбит целый зимний сад.
Ощущения и впечатления от С и Е не находили еще в ней четкого оформления, не приобрели очерченных границ, определенного понимания, не говоря о М. Но жить на У. представлялось ей единственно правильным и возможным. Может, это и был внутренний голос, ее личная особенность, черта, так беззаветно любить родной край, место, где выросла, быть преданной, не представлять жизни без, а ведь когда-то в юности хотела уехать, покинуть эти благословенные места навсегда.
Немного сторонясь людей и происходящего, увлекаясь и заинтересовываясь сугубо своим, близким по духу, тем, что отвечало запросам ее души, ей больше нравилось жить так, как жила. Радужно фонтанируя энергиями родных мест - как гейзерами открываясь, вскрываясь из жерл земли, экзотически-напевно, чуть приподнявшись над землей, витая самыми смелыми мечтами и устремлениями в облаках и продолжая жить на родине, в месте, где появилась на свет и выросла, возмужала. Тут прошла ее жизнь - всех слов и красок не хватит описать, что чувствуешь, когда осознаешь принадлежность родному краю, что и должно любому здравомыслящему человеку.