Летом 1983 года я приехала домой на каникулы. В скверике, возле старой аптеки случайно встретила Ленку. Она была на сносях. Едва завидев меня, Ленка заревела.
- Вот, замуж вышла, - проговорила она.
- Да вижу, чего уж.
- Рожать скоро.
- Угу.
Ленка жила в соседнем дворе и была девушкой моего двоюродного брата Серёги. Мы все учились в одной школе, только Ленка с Серёгой на два года старше.
Серёга погиб в Афганистане весной восемьдесят первого. На похоронах мы с Ленкой держались вместе. Происходящее казалось нам... странным, что ли. Гроб не открывали. Стоял человек из военкомата и специально следил за этим. Ждали Серёгину бабушку из какой-то глухой рязанской деревни. Она приехала и с порога заголосила:
Женщины заплакали с новой силой. А мы с Ленкой не ревели, жались в углу и никак не вписывались в эту ни фига не смешную пьесу.
Похоронили Серёгу, или что там было в гробу, на центральном кладбище, в фильдеперсовом месте недалеко от входа. Поставили памятник гранитный за счёт казны. Спустя пару лет я насчитала восемь таких вокруг. Один из них Генке Грищенко, моему однокласснику.
- Если будет мальчик - Серёгой назову, - сказала беременная Ленка чуть успокоившись.
Мы ещё немного поговорили про общих знакомых, и она пошла домой. Такая смешная у неё была походка - утиная. Тяжело таскать большой живот, это я вскоре на себе проверила.
Потом был вывод наших войск, птица-тройка перестройка, балабановский "Груз 200"... Нельзя сказать, чтобы я не вспоминала Серёгу, всё же он был самым любимым из двоюродных, а росли мы целой грядкой. Но жизнь такая мерзкая штука - крутишься, как в мясорубке, порой забывая живых поздравить с днём рождения, что уж о мёртвых говорить.
Лет через двадцать после той встречи с Ленкой, сын за обедом вдруг спросил:
- Ма, помнишь Серёгу Матвеева, который мне нос разбил, когда мы к деду на Новый год ездили?
Конечно я помнила потрепанного, но не побежденного Ленкиного мальчишку, которого мой отец за ухо притащил извиняться после ледового побоища на дворовой горке.