Аннотация: в ноябре 2011 года занял 1 место на конкурсе "Нереальное Красноярье"
Будьте так любезны, предъявите документы в развёрнутом виде, пожалуйста.
Сказавший эту дежурную скороговорку миротворец приторно улыбнулся, направив на меня раструб психосканера. Привычно заблокировав доступ, я протянул ему пропуск на химзавод. Та ещё писулька, но ничего другого у меня уже год как не было.
- Паспорт, водительские права, свидетельство о рождении, пожалуйста, - продолжал скалиться оккупант.
- Командир, откуда? У нас в деревне даже старосты нет. Только это на заводе выдали. Отпусти, на работу опаздываю. Начальник очень сердиться будет.
- Проследуйте со мной для выяснения личности, пожалуйста.
- А может, договоримся, командир? У меня кусок прополиса есть, - заканючил я, доставая из кармана порядком замызганный свёрток.
Продолжая навязывать мзду, я присмотрелся к нему повнимательней. Зелёный совсем. Большие зубы, уши локаторами, крупные веснушки по глуповатому лицу. Пятнистый комбинезон туго перетянут и нелепо топорщится во все стороны. Наверное, первый месяц как завербовался. С ним проблем не будет.
- Возьми, он полезный. Почти от всех болезней лечит, - уговаривал я, осторожно прощупывая его мозг. Стандартный наведённый мнемоблок. Такие у них в санчасти за пять минут ставят. Ломается на раз. Своих способностей, как и ожидалось, нет. Псионики у жестянщиков на вес золота. Их просто так по тайге не разбрасывают.
- Стой, где стоишь, руки за голову.
Оглянулся. На подмогу моему желторотику грузно бежал его старший товарищ. Что ж, значит не судьба уйти тихо. Резким ударом правой я ввинтил кулак в солнечное сплетение новобранца и, подхватив психосканер и автомат, нырнул в подворотню. Вот и сходил за хлебушком и реактивами. Дёрнул меня ген по Красноярску побродить. Очень неспокойно здесь в последнее время стало. И главное - обратиться не к кому. Своих совсем мало. Только если на задании. В основном, предпочитают в лесу отсиживаться.
На бегу просканировал окрестности. Так и есть. Только белка в двух кварталах и та занята слежкой. За спиной раздалась переливистая трель. Надо же, по всем правилам травят.
Вильнул к реке, наследил от души и вернулся обратно. Рыбы не спрячут, а тут только бы до зелёнки добраться. Вовремя вспорхнувший в вечерний воздух стриж транслировал панораму окрестностей. Только благодаря этому и выбрался из каменных дебрей без приключений.
У крайних домов наткнулся на блокпост. Новый, свеженький. Ещё песок на бруствере не просох. Он вырос прямо под выцветшей доской с категоричной надписью "Вход в лес запрещён". А куда тогда разрешён? Здесь кругом лес. Слава генам, испокон веков идиотичность законов и запретов у нас компенсируется необязательностью их исполнения.
Я залёг у покосившегося заборчика, осмотрелся.
На посту царило нездоровое оживление. Шум, лязг, отрывистая перекличка. Все трое окопавшихся там солдат были крайне возбуждены и с минуты на минуту ждали подкрепления.
Придётся поторопиться. Пока кроты пробивали ход, а землеройки подтягивались для отвлекающего манёвра, я искал место для прорыва. Уже наметил деревце правее поста, за которое буду прятаться, проскочив мимо, когда что-то твёрдое упёрлось мне в затылок.
- Медленно протяни руки вперёд, никаких резких движений, - сказал холодный голос за спиной.
Вытягиваясь вдоль земли, я осторожно скосил глаза. Мужчина в чёрном. Высокий, худой, скуластый. Как только подкрался незамеченным? Единственный вариант - псионик, причём из сильных. Для вырождающейся технокультуры явление исключительное. Интересно, чем обязан такому вниманию?
- Я, это... На работу шёл. А тут он приставать начал. Я испугался и побежал.
- Не валяй дурака. От твоего блока за версту секреткой разит.
Понятно. За нас опять решили взяться всерьёз. Что ж, посмотрим, что они предложат сейчас. Раньше как-то не впечатляло. Жаль весточку передать не с кем. В пределах досягаемости никого высокоорганизованного, а землеройки забудут всё и пойдут по своим делам, как только покинут зону уверенного управления. Знал бы такое дело - побежал бы к реке.
Я ещё надеялся что-то предпринять по дороге на базу, но минивертолёт, прилетевший за нами, поставил жирный крест на моих мечтах. На нём стояла мощная глушилка, а сама база экранирована глухо и напрочь. Там даже всю живность вывели, вплоть до тараканов, справедливо опасаясь биологической утечки информации.
В подвальном каземате собралась тёплая компания. Человек двадцать. Все свои. Некоторые даже модифицированные, хотя наши тюремщики вряд ли об этом догадываются. Брали их, скорее всего, как и меня, определив наличие нестандартного мнемоблока психосканером. Но моего уровня допуска ни одного. Все рядовые, максимум - звеньевые. Угораздило же меня именно сегодня из бункера на свежий воздух вылезть. С другой стороны, может, оно и к лучшему. Могли растеряться ребята без руководства. А так подобрались, грудь колесом, глаза так и сверкают.
Первым на допрос вызвали, естественно, меня. Как самого многообещающего. Видимо, мой спурт сквозь весь город очень впечатлил изнеженных почитателей проржавелых механизмов.
За широким столом сидела уже знакомая мне жердь в чёрном. Кто бы сомневался. Вряд ли их командование расщедрилось бы послать двух таких редких специалистов, а допрашивать меня кому-нибудь другому я бы не доверил. Накладно может получиться.
Я плюхнулся на стул напротив псионика и принялся ждать вопросов. Про себя я отметил, что мы не одиноки в кабинете. Двое техников в белых халатах возились в углу у какого-то громоздкого устройства. Интересно, что это? Новая разновидность сканера? Пишущее устройство? Детектор лжи? Надо будет спросить. Если к слову придётся.
- Как тебя зовут? - начал допрос любитель чёрного цвета, внимательно глядя мне в переносицу.
- Иванов Иван Иванович, - решил не валять дурака я.
- Дата рождения?
- 15 апреля 2057 года.
Ни один мускул не дрогнул у него на лице при упоминании дня падения Союза Таёжных Хозяйств.
Огромное по территории, но малонаселённое государство рухнуло в считанные часы. Я тогда был совсем маленький, но прекрасно помню тот день, когда угрюмых мужиков с берданками на улицах сменили угловатые пареньки в кричаще-пятнистой клоунской форме. Я не понимал, как эти смешные почти дети могли одолеть серьёзных кряжистых мужчин. Пришёл к отцу за объяснением. Он обнял меня, потрепал по затылку и выдавил что-то про лом, против которого не бывает приёмов. В его голосе отчётливо звенели слёзы, хотя глаза оставались сухими и колючими. Это сцена - одно из самых ярких воспоминаний моего детства.
- Где родился?
- Посёлок Додоново, Зимний проезд, третья хата от Енисея. Там ещё баба Соня жила.
В тот черный, как одежды моего тюремщика, день я буквально на пару часов разминулся с ракетой. Ушёл по грибы, прихожу - на месте подпольной лаборатории только воронка дымится.
Вообще-то, запрет на модификацию генов, переходный совет ввёл сразу после своего признания внеочередной сессией совета безопасности ООН. Ибо запрещённые исследования были одним из центральных пунктов в списке прегрешений прошлого правительства. Наряду с притеснением малых народов и отсутствием у молодых оленят, поимённо занесённых в красную книгу, должного ухода и медицинского обслуживания. Но этим переходным советом, под диктовку озабоченного мирового сообщества, было принято и утверждено так много всякого бреда, что хозяйства стали исполнять этот запрет, так же как и остальные. То есть - никак. Разве что статьи с результатами исследований перестали слать в зарубежные журналы. На всякий случай.
Только через пятнать лет очередное правительство народного доверия будто с цепи сорвалось. Принялось устраивать налёты, облавы, а то и просто веерные забрасывания подозрительных объектов реактивными снарядами. Видимо, что-то из результатов всё-таки просочилось на самый верх и там кому-то решительно не понравилось. Хорошо хоть не всё просочилось, а только малая часть. А то, как пить дать, выжгли бы всю тайгу ковровой ядерной бомбардировкой.
- Как давно ты состоишь в подполье?
Хороший вопрос. Главное - актуальный.
- Никогда не состоял.
И это - чистая правда. Разве можно назвать подпольем реальное правительство страны? Не марионеточное, собирающее с затаившихся хозяйств натуральную дань в пользу прожорливой гидры техносферы, а настоящее. Координирующее усилия, намечающее цели, ставящее задачи. Следящее за развитием, пресекающее беспорядки, помогающее нуждающимся. После 2057 года - негласно, через органы самоуправления хозяйств, но непрерывно и неустанно. Конечно, нет.
- С кем и как ты контактируешь в подполье?
Интересный компот. Я им про Фому, а они мне про Ерёму. Как я могу контактировать, если не состою? Или он про правительство? С ним я, конечно, контактирую. И ещё как. Например...
Тут я, наконец, почувствовал легкое, мимолётное давление. Не на мнемоблок, в обход его. Именно оно вызывало безудержный поток воспоминаний и ассоциаций, которые лезли на поверхность, расползаясь по всему мозгу.
Так, так, так, красавчики. Вот, значит, что у вас за агрегат. Очень интересно.
Я напрягся, изолировал непрошенную лавину откровений, загнал её вглубь и вообразил задницу. Большую, волосатую, с отметинами целлюлита по краям. Круглая, розовощёкая она радостно улыбалась мне своей вертикальной улыбкой.
- Кто и как руководит подпольем?
Давление усилилось. Внешняя сила подбадривала, мягко ластилась, настоятельно требовала излить душу. Я сосредоточился.
На левой ягодице вскочил прыщ. Большой, налитой, красный, блестящий. С выпуклой желтовато-белой головкой. Он, казалось, аппетитно подмигивал, гармонично дополняя глубокую добродушную улыбку.
Один из техников подошёл к чёрному и что-то зашептал ему на ухо. Тот кивнул и нажал кнопку вызова охраны.
Не успел я вдоволь позлорадствовать, как меня уже выводили из кабинета.
Петляя коридорами в знакомый подвал, я старался запоминать путь и судорожно размышлял, что же делать.
Меня-то, положим, не раскололи, а ребят могут вскрыть запросто. Они спецподготовки не проходили. И что оккупанты могут узнать? Да всё. И не про подполье - этих ещё поищи в траве с граблями, а про давнишний сугубо секретный общесоюзный проект по освоению труднодоступных земель.
Что они будут делать, когда узнают, что уже более пятидесяти лет бескрайние земли союза медленно, но верно заселяются адаптивными модификантами? Людерыбы, медвелюди, людесовы и другие, приспособленные к нашему суровому климату представители вида новосапиенс десятками, сотнями тысяч населяют окрестные леса, озёра, реки и степи. Самые морозостойкие вгрызаются в тундру. Ловкие и выносливые осваивают горы. Двоякодышащие обжили болота и уже вовсю торгуют дешёвой энергией. Что предпримут эти механизмозависимые потомки бесхвостых обезьян, узнав шокирующую правду? При их-то страхах, комплексах, зацикленности на собственной исключительности. С их истерическим, почти религиозным страхом перед генной инженерией. Начнут ядерную бомбардировку? Зальют леса напалмом? Объявят общемировую охоту на ведьм?
Что бы они ни сделали, мало никому не покажется. Мы потеряем свой главный козырь, упустим инициативу, перестанем контролировать ситуацию. Значит, утечки нельзя допустить ни в коем случае. Но с их новым аппаратом она неизбежна. Скорее раньше, чем позже. Следовательно, выбора нет. Противостояние опять переходит в открытую фазу. Мы знали, что это неизбежно, но старались оттянуть этот момент. Время работало на нас.
Подходя к камере, я прощупал ребят. Встревожены, озабочены, но собраны и готовы к действиям. Слава генам, один из модификантов был с усиленной эмпатией. Я в доли секунды обрисовал ему обстановку и изложил план.
Конвоиров нейтрализовали мгновенно и без шума. Ринулись слаженно и разом, как только один из них открыл массивную дверь. Неготовые к сопротивлению тюремщики растерялись всего на миг, но этого хвалило.
Подобрав ключи и оружие, бросились к лестнице. Нужно было спешить. Я уверенно вёл свой сводный отряд к примеченному выходу.
Уже наверху, на первом этаже, в одном повороте и одном коротком коридоре от проходной с дверью-вертушкой, я прислушался и дал знак остановиться. Нас ждали. Не меньше пяти человек за импровизированной баррикадой. Жадно всматриваясь в пространство сквозь прорези прицелов, они горели истеричным желанием нажать на курок.
Быстро они. Трёх минут не прошло. Понятно, следили по камерам, но чтобы так оперативно. Всё-таки выучка есть. Хотя бы у части гарнизона.
Я осмотрел своё сборное воинство. Трое модификантов - егеря. Ускоренная реакция, укреплённый скелет, пониженный болевой порог. Уже что-то, хотя парочка вервольфов нам бы не помешала. Но они по городу не разгуливают, с патрулями не общаются, в подвал попасть никак не могли.
Ребята поняли всё без слов. Вышли вперёд, разобрали колюще-режущее, сгруппировались и дружно ринулись в коридор. Сразу следом за светозвуковой гранатой, так к месту оказавшейся у конвоиров. Застучали выстрелы. Потом раздались сдавленные крики. Вряд ли стреляли наши, они целенаправленно шли в рукопашную, и крики сказали, что до противников они таки добрались.
Не дожидаясь конца схватки, мы бросились на подмогу. Но опоздали. У разбитой двери, у груды трупов, стоял один из егерей. Единственный выживший. Он был ранен, но, вроде бы, не серьёзно. Разбито лицо, распорота рука, несколько гематом на теле. Мобильность не потеряна.
Где-то невдалеке протяжно выла сирена. Скоро здесь будет весь гарнизон.
- Парни, поздравляю, дождались. Мы начинаем отрытое выступление против агрессоров. Ваша задача: прорваться к своим и передать "код би-7, отсчёт с 21:00". Кому надо, тот знает что делать. Идёте группами по два-три человека, по разным направлениям. Дойти нужно обязательно. Хоть кому-то. Всё понятно?
Соратники угрюмо кивнули.
- И ещё. У них новый аппарат по вскрытию мнемоблоков. Вплоть до четвёртого уровня, навскидку. Передайте всем. Кто сомневается в защите, пусть в плен не попадает. По крайней мере живым.
Часть голов вжалась. Но в мыслях не было страха. Одна самоотверженная решимость и вера в победу.
- Что стоите? Вперёд. Сейчас здесь будет людно.
Проходная быстро опустела.
Я поднял один из опрокинутых стульев и поставил его в центр помещения. Потом, снял с одного из убитых белую майку, прикрепил к стулу, сел на него и принялся ждать.
Вскоре за окнами замелькали пригибающиеся тени. В коридорах загрохотали шаги. Зазвучали приглушённые команды. Окрестности наполнились тревожными, возбуждёнными мыслями.
Из-за поворота коридора, оттуда, откуда мы сами выскочили буквально три минуты назад, вышел чёрный и пошёл ко мне.
Выждав, пока он не окажется совсем рядом, я встал и, неотрывно глядя ему в глаза, чётким официальным голосом произнёс:
- Я, Пётр Иванович Хопров, комиссар единого правительства Союза Таёжных Хозяйств по науке и его чрезвычайный полномочный представитель объявляю вам ультиматум. Все граждане сторонних государств должны в течение суток покинуть территорию Союза, иначе будут немедленно уничтожены. В подтверждение серьёзности наших слов ровно в 24:00 будет проведен ряд показательных акций.
Кривая усмешка. Не верит. Что ж, дождёмся ночи. Ребята вырвались. Маховик контрудара запущен. Время опять работает исключительно на нас.