- Расскажите всё с самого начала, пожалуйста.
Дознаватель флуировал вполне доброжелательно, но Кхлац видел его насквозь. И в прямом и в переносном смысле. За кажущимся участием пряталось желание вынести решение ещё до радужной катерции, каким бы разрушительным оно не было. Молод ещё. Очень хочет проявить себя.
- Решили мы на рыбалку поехать, - начал он, старательно подбирая мыслеобразы. - С ночёвкой. Ну знаете, это когда из чуждой тебе среды обитания с помощью обмана и хитрости достаёшь живущих там существ.
- Мы? - полыхнул ложноножкой дознаватель.
- Я и Гдрож. Мы с ним часто флокаем в сознания парочки аборигенов одной периферийной планеты, чтобы ещё раз пережить все тонкости этой древней, забытой всеми забавы. Есть в этом времяпрепровождении что-то дикое и необузданное. На берегу реки как нигде чувствуешь единение с природой. Река это...
- Я знаю, что такое река. Продолжайте по существу, пожалуйста.
- Так вот, хорошо половили, душевно. Вечером костёр развели и по стаканчику налили. Чтобы отметить, значит.
- Вашим носителям удалось поймать что-то редкое?
- Да нет, мелочь одну. Да и ту выпустили.
- Тогда, что именно они отмечали наливанием стаканов?
- Ничего, - прогнал по гребню цветную волну Кхлац. - У местных традиция такая. Потреблять слабый яд, собираясь вместе. Особенно на природе. Этакий акт символического коллективного самоубийства. Но они и не успели толком...
***
- Будем, - выдохнул Серёга и поднёс стакан ко рту, но опрокинуть его не успел: замер, глядя вверх.
По небу стремительно двигалась яркая звезда. Сперва маленькая и далёкая, она быстро выросла, превратившись в огромный оранжевый шар. Какое-то время тот рыскал, будто чего-то ища, а потом рванул к их костру и завис в метрах двадцати над ним.
- Что за хрень такая? - выдавил Серёга, задрав голову. В шее хрустнуло. Стакан опасно накренился, пара капель заветного напитка упала на штаны.
- Тарелочка, её мать. Как в ящике, - еле слышно ответил Гена и сжал в кулаке любовно приготовленный бутерброд. Раздавленная шпротина просочилась сквозь пальцы, масло закапало на траву.
Прищурившись, Серёга вгляделся в инопланетный летательный аппарат.
Оказалось, что светится не вся тарелка, а лишь тонкая полоска фонарей по её краю. В середине она была чернее, чем небо.
Некоторое время ничего не происходило. Трещали дрова, квакали лягушки, бежали по кругу и подмигивали в такт осатаневшему сердцу яркие огоньки вверху.
Серёга выдохнул, опустил голову и, едва видя свою руку в мельтешении красных зайчиков, снова поднёс стакан ко рту.
Тарелка будто этого и ждала.
В самом её центре открылся круглый люк, из которого в сидящих у костра рыбаков ударил столб ослепительно яркого света.
Мышцы тут же окаменели. Стакан выпал из рук. Резкие эпитеты застряли в горле. Единственное, что он мог делать - это смотреть, как пучит глаза парализованный Гена и медленно уплывает вниз земля.
Костёр удалялся. Неведомая сила засасывала их в ослепительный люк.
Вскоре вокруг не осталось ничего, кроме яркого, всепоглощающего света. Нестерпимо резало истекающие слезами глаза.
Серёга зажмурился.
Что-то ударило в правую ляжку, а потом в локоть. Звякнул металл. Пахнуло перегретым машинным маслом и, почему-то, ландышами.
Осторожно приоткрыв глаза, Серёга обнаружил себя на железном полу огромного зала. Мышцы по-прежнему не слушались.
Над ним стояли худосочные, рахитичные существа в белоснежных скафандрах. Ног - две, рук - тоже, на перчатках по четыре пальца. Большие головы с чёрными миндалевидными глазами почти полностью заполняли круглые прозрачные шлемы.
Серёга хотел вежливо поприветствовать братьев по разуму, но из горла вырвалось только нечленораздельное 'гыыыыыыг'.
Ближайший инопланетянин наклонился к нему, расстегнул ремень и принялся ловко стаскивать пахнущие водкой штаны.
Шок прошёл очень быстро, уступив место ярости. Возмущение буквально разрывало Серёгу изнутри. Лицо раскраснелось, на шее вздулись вены, слёзы бешенства застилали глаза, но он по-прежнему не мог пошевелить даже пальцем.
Большеголовый, не обращая внимания на бушующую внутри подопечного бурю, продолжал методично раздевать его. За штанами последовали ботинки и рубашка. Упала на пол рядом с телом майка. Когда трусы, зацепившись за палец правой ноги, всё же расстались с владельцем и легли на кучу его одежды, в голове у Серёги что-то щёлкнуло. Будто порвалась туго натянутая леска. И он смог, наконец, сделать то, чего хотел больше всего на свете: схватить инопланетянина за тонкую, затянутую в гладкую блестящую ткань ногу...
***
- Именно в этот момент вы, вопреки всем правилам и инструкциям, перехватили управление носителем? - флуации дознавателя из вкрадчивых стали обвинительными.
- Ни в коем случае, - запротестовал Кхлац, ощетинившись полипами. - Я только снял ментальную блокаду.
- Какая разница? Вы вмешались в естественный ход вещей, что строжайше запрещено.
- Я лишь отменил результат другого вмешательства, вернув организм-носитель к изначальному состоянию.
- Но, в отличие от вас, у кирунян была лицензия. Значит, истинный нарушитель в этой истории - вы.
- Признаю себя виновным в несанкционированном снятии ментальной блокады, - принял розовый цвет согласия Кхлац. - Готов понести наказание.
- Но зачем? - дознаватель опять флуировал доброжелательно. Похоже, он, действительно, хотел докопаться до сути. - Зачем было им мешать? Они тоже на своего рода рыбалку прибыли. Законную и безобидную.
- Исключительно ради сохранения здоровья носителя. Я к нему привязался. Он добрый, но дикий и необузданный, как сама природа. Рыбалка с ним - лучший мой отдых за последние годы.
Дознаватель светился недоверием и недоумением.
- Но кируняне ему ничего фатального не сделали бы, - пояснил свои сомнения он. - Сняли бы слепки и отпустили. Это, кстати, намного гуманнее, чем ваша рыбалка.
- Анальный зонд, с помощью которого делаются слепки прямой кишки и пищевода, оставил бы на психике носителя неизгладимый след, - уверенно транслировал Кхлац. - Он воспринял бы эту процедуру как унижение и осквернение и вряд ли снова поехал бы на рыбалку. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.
- Разве можно быть настолько заскорузлым и зашоренным ретроградом, чтобы ТАК относиться к получению нового опыта? - волны отвращения пробежали по поверхности дознавателя. - Это же пещерная дикость, глубинная окаменелость, придонная гниль....
- Зато какие прямые, цельные и бесхитростные у него мысли, - мечтательно протранслировал Кхлац. - Переваривая их, мозг расслабляется как нигде и никогда больше. Особенно на рыбалке да под водочку...
***
Инопланетный дрыщ оказался лёгким и хрупким.
Упал от одного рывка, без сопротивления дал оторвать себя от металлической поверхности, а от удара об неё хрустнул и обмяк.
Узнавать жив ли он у Серёги не было ни малейшего желания. Он подскочил к следующему, обхватил за туловище, приподнял над головой и тоже грохнул об пол.
В рядах большеголовых возникли суета и смятение. Кто-то бросился наутёк, а кто-то пытался нашарить на скафандре клапан кармана, формой напоминающего маленький пистолет.
Серёга огляделся и заметил рядом со столом, похожим на операционный, длинный металлический штырь. На одном его конце выпирала плоская площадка с маленьким экраном, а другой был скруглённым и коническим, как указка географички. Как же громко и неожиданно лупила она ею по учительскому столу! Серёгу аж передёрнуло от неприятных воспоминаний.
Он схватил штырь за тонкий конец и, размахивая им как булавой, в одних носках ринулся на замешкавшихся инопланетян. Нервишки задохликов предсказуемо сдали, они перестали шарить по бокам и припустили следом за более впечатлительными товарищами.
На плечах противника Серёга ворвался в небольшое помещение, плотно забитое перепуганными инопланетянами. Всю стену напротив двери занимал огромный обзорный экран. Под ним мигал лампочками и маленькими мониторчиками длинный и необычайно сложный пульт управления.
- Ага, вот где ваше гнездо, - радостно проорал он, замахиваясь штырём. - Сейчас я покажу вам, как людей похищать.
Инопланетяне расступились, освобождая дорогу. Лампочки на пульте призывно мигали, по мониторам вызывающе бежали незнакомые символы.
Не то, чтобы Серёга был совсем против контакта с инопланетным разумом, но справедливо считал, что происходить он должен совершенно по-другому. К чему эти похищение, раздевание, паралич? А выпивка?
От воспоминания о разлитой водке, начавшая было остывать обида, вспыхнула с новой силой.
Серёга размахнулся, но опустить штырь на пульт не смог. Мышцы снова отказались слушаться...
***
- Ага, значит, управление вы всё-таки перехватили! - победно просемафорил дознаватель.
- Да, но только для того, чтобы предотвратить катастрофу. Ситуация складывалась критическая. Экипаж растерялся и мог погибнуть в полном составе. Закон меньшего из зол, пункт семь-два.
- Так что теперь, кируняне вам спасибо должны сказать?
- Я, конечно, не настаиваю, но спасение корабля вместе с экипажем тянет больше, чем на простое спасибо, - Кхлац раскрасил гребень во все цвета спектра. - Звания 'почётный лист главного дерева' меня вполне бы устроило.
- Хм... А кто компенсирует им стоимость сломанного зонда, кто оплатит лечение и реабилитацию покалеченных членов экипажа?
- Естественно, носитель. Поскольку это он управлял своим телом во время разгрома. Но хочу отметить, что ещё раньше он был обездвижен, похищен и лишён искусственных покровов. Ввиду этого считаю, что именно носитель изначально является пострадавшей стороной и его действия можно квалифицировать, как защиту собственной жизни.
- Но его жизни ничто не угрожало.
- Он этого не знал и действовал согласно обстоятельствам. В полном соответствии с законами своей планеты. Что бы вы сделали, если бы вас похитили ни с того, ни с сего?
- У кирунян была лицензия!
- Земля не ратифицировала билль о разграничении интересов. Для него эта лицензия незаконна.
Дознаватель окуклился. По его поверхности побежала фиолетовая рябь. Волны недовольства, испускаемые им, захлёстывали Кхлаца, который изо всех сил делал вид, что не замечает сбоя в эмоциональном флуировании собеседника.
- Дело оказалось слишком сложным для вынесения приговора по горячим следам, - наконец, констатировал дознаватель. - Я передаю его на верхний слой. Где будете ждать справедливого решения старших?
- Махну, пожалуй, на рыбалку. Кто знает, когда смогу сделать это снова.
- Не смею вас задерживать. Последний вопрос: какое участие в обсуждаемых событиях принимал Гдрож?
- Никакого. Всё время лежал там, где его и положили. Паралич со своего носителя не снял, даже когда всё закончилось, и я посадил корабль. Пришлось вытаскивать из люка за шкирку и ждать до утра, пока его отпустит.
- Вот с кого вам надо брать пример, - назидательно тряхнул гребнем дознаватель.
-Всенепременно, - безропотно согласился Кхлац.
Он не стал рассказывать, что Гена, пока Серёга с зондом наперевес гонял кирунян по всему кораблю, напрудил в штаны и пустил соплю до самой палубы. Зачем ещё больше превозносить приятеля в чужих глазах? С точки зрения незашоренного гражданина межгалактического содружества в этом нет ничего предосудительного. Наоборот, любой новый опыт расширяет границы изведанного, способствует самопознанию и служит источником личностного роста. Дважды надо было пример брать, а не товарищей по разуму дорогостоящим оборудованием калечить.
И уж тем более не стал говорить, что в бездне видал этот самый личностный рост вместе с самопознанием и с радостью готов променять их на один тихий и спокойный вечер на рыбалке. Не поймут. Мало того, сочтут за признак деградации и мигом определят в мурсиальский ареал на перестройку психики. А оно ему надо?
Лучше уж промолчать и снова отправиться вместе с закадыкой на берег реки. Смотреть на поплавок, слушать шелест осоки и медленно переваривать прямые, тягучие и неуклюжие, как тюлени на песке мысли носителя.