Аннотация: Жизнь - это пара десятков полевых сезонов... Всегда есть, что вспомнить
Над седой равниной тундры гордо реет геофизик
Женя Стадник - статный красавец мужчина, по характеру - прирождённый лесной бродяга. Ему бы костёр пожарче, да теодолит потяжелее, топор за пояс и - в тайгу или лесотундру... Так ведь судьба по-другому распорядилась. Жена у него из Поволжских немцев. А это звание обязывает всеми возможными способами возвращаться на родину предков. Когда супруга втайне от Жени все документы оформила, у них скандал разгорелся. Дети из дома убежали. А соседи рассказывают, будто бы вышла семейная парочка из квартиры на свет божий только спустя трое суток тихая и одухотворённая, когда пожар на кухне уже был потушен. Нет, пожарных не вызывали. Отсутствовала необходимость, поскольку горящую под ногами землю и сжигаемые мосты быстро удалось погасить подручными средствами. Правда, этим сведениям, о пылающих внутри квартиры страстях, мало кто верит. Попробуй-ка поизвлекай истину трое суток с настоящим топографом - он тебе быстро все пикеты1 в голове расставит без намёка на невязки2!
Что да, то да - Женя отмотал "в полях" почти двадцать сезонов, будучи сначала рядовым топографом, потом бригадиром, а затем и начальником топографической партии Колвинской геофизической экспедиции. Опыт - не просто сын ошибок, но и отец мудрых решений.
Стадник и ещё бы лет десять-пятнадцать отдал освоению северных раздолий Большеземельской тундры, да не судьба: случилась перестройка, и потянулся народ за лучшей долей в Европу. Нет в том Жениной вины, и не было у него желания изменять привычному образу жизни, только жена настояла, припугнув, дескать, детей он больше не увидит, если в Печоре останется.
Так или иначе, а уехал Стадник в Германию объединённую, но в кроссовках из к тому времени не существующей Восточной Германии, которые успел выиграть перед отъездом при розыгрыше товаров народного потребления в экспедиции. Помните, существовала в колоде перестроечных мероприятий - в разделе "Дать людя'м всё" - такая народная забава?
Прошла пара лет, или чуть больше - и встретил я Женю случайно на улице. Идёт-сияет, как начищенный пятак. Вернее, уже пфенниг. В гости Стадник приехал, в тайгу за грибами-ягодами побродить, своё боевое прошлое вспомнить.
За кружкой пива натурализовавшийся немец поведал свою историю внедрения в развесёлую бюргерскую реальность. Первые полгода, как водится, всей семьёй Стадники провели в специальном лагере для переселенцев-неофитов из стран бывшего СССР, где изучали немецкий язык. Жена с детьми легко сдали предлагаемые тесты, а бедный топограф сумел обмануть экзаменаторов, убедив их в своих знаниях, только с четвёртой попытки. Далее - биржа труда, где, по рассказам Жени, можно было всю жизнь мирно попивать кровь у Канцлера вместе с обеими палатами Бундестага, ни разу не удосужившись поработать - следовало только очень редкую специальность иметь или, по крайней мере, декларировать данное имение.
На бирже, например, он познакомился с музыкантом предпенсионного возраста; тот за два десятка лет извлекания пособия из закромов государства так ни разу и не получил работу, поскольку мог играть исключительно на альт-флигель-горне, а подобных музыкантов в оркестрах Германии всего двое. Чтобы занять место кого-нибудь из этой сладкой парочки, нужно либо дождаться их естественного отхода в мир иной, либо - киллера нанимать. Ни того, ни другого музыкант-бездельник делать не желал, а ещё Женьку поучал - как от работы откосить.
Но не таков Стадник, чтоб без дела жирок нагуливать на довольно солидном пособии. Несмотря на проблемы с языком Шиллера и, разумеется, Гёте, ему удалось устроиться разнорабочим в бригаду геодезистов одной сантехнической фирмы в Дортмунде. В бригаде - одни турки. Бригадир немец, который сразу Женьку невзлюбил - больно много знает... Но это и лучше: когда тобой помыкать пытаются люди с интеллектом ниже твоего собственного, есть стимул к творческому росту.
Прошло три месяца, и большой шеф заприметил способности и знания Стадника. После долгого борения с самим собой, поскольку немецкий нового сотрудника оставлял желать лучшего, он посадил Стадника в отдельный офис с секретаршей из натурализованных немцев, знающей оба языка, что упрощало общение. А после того, как с Женькиной помощью устранили большую аварию на городских сетях, Стадник уже в совете директоров коммунальной компании заседал, а секретарша у него вторая появилась - дабы на язык великого Гейне переложить то, что не смогла первая, как утверждал сам Стадник, даже не пряча лукавые глаза.
Шутки шутками, но от долгого сидения в кресле Женя располнел, мозоли, казалось, навек оставленные топором на его крабовидных конечностях, сошли; голова выросла из седеющих волос... Вот он и приехал форму набрать, вернуть себе вид поджарого одинокого волка.
- Знаешь, - сказал он, - что самое трудное для меня в этой Альмении было? Думаешь - немецким овладеть? Так я его до сих пор не знаю... Секретарша-то на что? Правда, младший сын уже с трудом понимает меня, но я его, стервеца, ещё построю в трусах на подоконнике - будет знать, как отца не уважать!
Самое же трудное в Германии для меня оказалось - научиться въезжать на автобан с полосы разгона и парковать машину в городе. Слишком сложный ребус, если привык на тяжёлом тягаче посреди Большеземельской тундры рассекать, а препятствия не объезжать, а валить в ягель. По первости при парковке мне даже пособия не хватало, чтоб оплатить ремонт выступающих частей от бюргерских авто...
Вот так лирическое отступление. Боюсь, будет длиннее, чем байки от бывалого топографа и геодезиста. Нет, пожалуй, не байки, а вполне правдивые истории из жизни геофизиков в полевых условиях. Вот послушайте...
История первая
Особенности национальной охоты геофизиков в полевых условиях
- Я так скажу, - начал Женя рассказ, - жить в поле полгода не очень-то весело. Особенно в начале сезона3. Болота ещё дышат, проехать не по всем профилям представляется возможным, покуда морозом их как следует не прихватило. Не работа, а одна нервотрёпка с застревающим транспортом.
В середине сезона - тоже не сахар. Световой день часа на два-три - за это время только один "прострел" успеваешь запузырить, и то - если бурильщики накануне все скважины под тротиловые шашки подготовили, а взрывники все заряды опустили.
Когда работы мало, водки нет вовсе, а спирт только у начальника сейсмоотряда4, который и сам-то взглянуть на заветную ёмкость боится, люди начинают дуреть от холода и безделья. Вот ближе к весне - там такая кока с маком начинается. День длинный, наст отменный: датчики5 в снег с корочкой наста втыкать - одно удовольствие, работы много... пока не упадёшь. Короче говоря, "есть, чем будет на воле заняться", как любил говаривать один мой топограф из бывших сидельцев.
История эта, засевшая в памяти занозой, приключилась как раз в середине февраля, в разгар вьюг и простоев по метеоусловиям. Но сначала небольшая преамбула, чтобы уж ты понял до последней запятой, до самого незначительного штриха обстановку в полевой партии, тогда не станешь удивляться некоторым странностям в поведении людей, страдающих вынужденным бездельем.
Мы тогда базировались на границе республики Коми и Ненецкого автономного округа Архангельской области. Половина рабочей площади в республике, половина в соседней области. Причём районный коэффициент в Коми - 1,6; а в Архангельской области - 1,8. Когда наряды на геофизические работы закрывали, все стремились в Ненецкий автономный попасть (хотя бы на бумаге) по понятным причинам. Кто же сознательно "свои кровные" 20% надбавок державе отдаст-то?
Веселуха весь сезон проистекала. Ну, ты помнить должен, нам в течение полевого периода только харч в кредит выписывали и разную бытовую мелочёвку, а деньги - после выезда в город. И наряды тогда же обсчитывались. Так вот - весь сезон начальник партии всё колдовал и колдовал над нарядами, чтоб всем угодить с районным коэффициентом. А в городе, когда в контору с бумагами сунулся, продолжил сеанс шаманского камлания. Только разве с бубном в отделе труда и зарплаты не плясал. Раз десять финансовые первоисточники переписывал, а когда бухгалтерия оные стала обсчитывать - начались разборки.
Получилось, что все бурильные и взрывные работы, которые подешевле, проводились в республике Коми, а непосредственная запись сейсмоинформации, это подороже - в Архангельской области. Сам начальник экспедиции, когда ему на подпись документы принесли, очень был озадачен:
- Взрываем в Манчестере, а колебания почвы в Ливерпуле ловим...
Или ещё интереснее: начальник сейсмоотряда, всё время "работавший" в Ненецком автономном округе, чуть не ежедневно отмечался в "долговом" журнале столовой базового лагеря на территории Коми - за двести километров от места работы. Тут невольно о сапогах-скороходах вспомнишь... Но скандал этот дальше экспедиции не вышел, наряды переписали, а пострадавшие от "неудачного" районного коэффициента получили компенсацию в виде премий.
Но всё изложенное выше после случится, а пока - февраль, полумрак, метели, скука, изредка разбавляемая борьбой за районный коэффициент в балке6 у начальника партии. Развлечение, скажем, полезное и нужное. Но это же ненадолго! А дальше? Дальше - снова скука и ожидание удлинения светового дня.
Охотиться на куропаток всему базовому лагерю надоело - всё равно, что в ти'ре стрелять, нету романтики выслеживания и загона зверя. Телевизионные антенны в метель отказываются принимать единственный доступный канал - "Орбиту". Все шахматисты знают друг друга, как облупленных: за несколько совместно проведённых сезонов изучили манеру игры соперников почище, чем гроссмейстеры мирового уровня. Книги уже все прочитаны, почту привозят на вертолёте раз в месяц. В общем, положение - мама, не горюй!
И тут с лыжной "прогулки для зарядки залежавшихся без дела конечностей" вернулся штатный "партийный" радист. Глаза горят в азарте. Сам возбуждён до'нельзя. Собачонка мелкой дворовой породы гавкает, словно подтверждает каждое слово хозяина.
А говорит радист следующее: отправился он, прихватив ружьишко - добыть себе полярную куропатку. Не развлечения ради, а чтоб бульончика свежего сварганить. Очень уж суп с тушёнкой надоел - гастрит от него разыгрался не на шутку.
На втором часу прогулки сильно плутанул радист, потерял профиль, а ещё и вьюга усилилась некстати. Он даже прикидывать стал, где придётся до утра заночевать, поскольку зимние сумерки опускаются в тундре стремительно. Благо палатка с собой, а песцы в метель сами прячутся. Принялся было местечко для ночлега присматривать, да отвлёкся - почувствовал, что правая лыжа еле-еле движется. Будто на песок наехала. Обернулся "заплутавший странник" и увидел такую картину: собачонка из сил выбилась - попробуй-ка короткими лапками по глубокому снегу посучи! - и решила немного отдохнуть. С этой целью она прилегла передними конечностями на конец лыжи, а задними изо всех сил пыталась от снега оттолкнуться. Но вместо осмысленных движений получались сплошные непотребные барахтанья. Тогда радист в порыве отеческих чувств взял кобелька на руки, замотал в шарф и засунул в рюкзак.
Вынужденная остановка обострила его внимание. Только собрался дальше двигаться - тут и увидел ЭТО. Этим оказалась огромная гора снега, на вершине холмика отверстие с заледеневшими краями, а оттуда паро'к струится. Знать, берлога, а не так себе - норка енота. Долго радист ориентир искал, чтоб место засечь. Нашёл метрах в пятидесяти к юго-западу небольшую карликовую берёзу. Для верности привязал к ней шест с красной тряпкой. А пока делом занимался, собака из рюкзака выскочила и на колею от ГТ-Т7 выбежала, гавкает радостно. Рядом накатанная дорога оказалась. Вот тебе и двойная радость! Во-первых, путь к лагерю практически сразу нашёлся, радист даже испугаться как следует не успел. А, во-вторых, обнаружил он самую настоящую берлогу. Будет чем коллективу партии заняться в ближайшие дни.
Невероятно полезно иметь с собой в поле собаку! Даже такую, на первый взгляд, никчёмную по причине своей беспородности.
Наутро в базовом лагере праздник. Мужики обсуждают, как "на медведя" пойдут, женщины (а их в экспедиции тоже немало) - что лучше из медвежьего мяса приготовить: котлеты или отбивные Начальник партии в своей конторской балке уже стенку для медвежьей шкуры освобождает рядом с вымпелом "Победителю соцсоревнования". Собаки, подчинившись всеобщему ажиотажу, бегают стаей по лагерю в ожидании настоящего дела. Гавкают, изобилие берцовых костей предвкушают. Это не такие собаки, как у радиста в апартаментах обитает. Настоящие лайки с охотничьим инстинктом и жаждой сражений с лесным диким зверьём.
Стали выяснять - есть кто-то в лагере, кто бы когда-либо на медведя зимой охотился? Оказывается, есть. Старый взрывник без двух пальцев на правой руке. О их потере следует рассказать особо. Сейчас сразу это и сделаю, чтоб не запамятовать потом.
Года за четыре до описываемых событий старый взрывник попал во все ДСП-сводки по министерству геологии. В тот полевой сезон исследуемая площадь находилась неподалёку от стойбища оленеводов, а километров примерно за триста была деревушка с магазином! Быстро вступив в контакт с ненцами, работники партии отправили оленью упряжку в деревню за водкой, не на тягаче же ехать - солярку жечь.
Когда горячительный продукт оказался на месте, началось совместное веселье. Оленеводы - люди простые, дикие - пьют, пока есть чего пить и сил на перманентное "утоление духовной жажды", имени очень горячей белочки, хватает. Поэтому тот самый гонец, что в деревню ездил, проснувшись среди ночи и обнаружив заначенную на утро бутылку, не задумываясь, осушил её до дна, после чего свалился. Спали все в одном чуме: и оленеводы, и геофизики. Потому найти виновника непогашенного массового похмельного синдрома труда не составило. Ненец был избит больными на голову геофизиками, не просыпаясь. Вернее, так: они-то проснулись, а виновнику торжества сразу не довелось.
Однако, когда униженный абориген пришёл в себя, да ему ещё поведали об утренних событиях братья по пастбищу (или, там, по стойбищу), оленевод решил отомстить за поруганные честь и достоинство. Он пробрался в базовый лагерь геофизиков и со склада ВМ8 выкрал динамитную шашку с запалом. Когда же его обидчики проезжали мимо на ГТ-Т, ненецкий панфиловец с полным достоинством и презрением к смерти бросился под тягач, как под танк. Водитель успел среагировать и затормозить. Старый взрывник при выкидывании дымящейся шашки в сторону - спасал живую силу и казённую технику - лишился двух пальцев, а национальный герой-оленевод окончательно потерял способность к воспроизводству. Этот факт констатировали врачи, "снимая побои" с полуживого тела.
Но вернёмся к нашему спящему медведю. Пока он там в берлоге дрыхнет, геофизики готовятся не на шутку.
Старый взрывник выработал тактику выманивания зверя из аппартаментов. Тактика необычайно проста, но ничуть не хуже способа охоты на Курдля, описанного у Станислава Лема в "Звёздных дневниках Йона Тихого". Сначала к берлоге должен подъехать ГТ-Т с десантом на броне, освещая прожектором место предполагаемого появления цели. Далее. Один доброволец шестом шерудит в берлоге и, отбежав, залегает в сугробе на случай неудачных рикошетов от медвежьего черепа. Остальная команда палит из всех видов оружия в поднявшегося зверя.
Всех этот план устраивал, кроме начальника экспедиции - уж больно шкуру жалко, она так толково и ладно вписывалась рядом с портретом Михаила Сергеевича Горбачёва и плакатом "Летайте самолётами Аэрофлота!" Он настаивал, чтоб самый меткий непременно сперва выстрелил в глаз из карабина. Медведь всё-таки не белка, для того, чтоб ему в глаз попасть, снайпером, каковыми богаты леса Сибири, быть не обязательно. Нашёлся самый меткий в партии. Его тут же вооружили казённым карабином с оптикой.
Окончательно решили: сначала - попытка сделать из медведя Полифема, а уж потом, в случае неудачи, добивание поверженного врага без оглядки на Политбюро... Собак решили не брать - ибо не обучены большой охоте, да и своим гавканьем только нервозность вносить станут. Пусть на привязи пока посидят, потом на песца ходить будут - дело привычное.
Выехали с первыми свинцовыми лучами зимнего солнца, которое совсем недавно продрало глаза после приполярной ночи не намерено было радовать людей своей незатейливой лаской больше часа-двух. Место, несмотря на метель, нашли быстро. Ага, вот и дымок из берлоги идёт. Значит, почивает мишка. Стали добровольца искать. Кинули на пальцах. Выпало радисту. Он взял шест и двинулся, как Христос на Голгофу.
Механик на всякий случай не стал глушить ГТ-Т, тягач тарахтел на холостом ходу. Но лишь только шест сделал два оборота в берлоге, а радист начал оборачиваться, тягач чадил соляркой уже метрах в пятидесяти от заветного места. По утрамбованному гусеницами снегу бежалось легко и покойно. И только крик радиста: "Погодите, куда вы? Вашу мать-то!.." мешал открытию второго дыхания.
Когда обнаружилось, что медведь спит крепко и не думает преследовать людей, принялись совещаться. Пристыдили механика, сорвавшегося с места, пристыдили радиста за наведение панического настроения и вернулись на исходный рубеж. Теперь добровольцем вызвался быть сам начальник партии. В этот раз подготовка к атаке на зверя проходила по серьёзному, словно бы на планёрке. Присутствующие получили краткую инструкцию с упоминанием родственников по мужской и женской линии. Лица напряглись. Пальцы на курках побелели. Души исполнились мужества.
Как только шест проник во владения медведя, ГТ-Т сам собой завёлся и помимо человеческой воли уехал на безопасное расстояние. Люди на броне уже прикидывали, кого назначат новым начальником партии, когда услышали новые подробности о состоянии дел в своих семьях и личном участии в этом недавно вызвавшегося добровольца - живого, но с одышкой от бега. Чёртов медведь так и не поднялся!
Оставалось последнее средство. Врач достал из опечатанной спецаптечки спирт, который не попадал под юрисдикцию начальника сейсмоотряда и предназначался для экстренных случаев. Сто граммов в кружке выдали очередному добровольцу - старому взрывнику, чтоб особо не волновался, когда отправится поднимать "хозяина". Решили - раз у него не хватает двух пальцев, не будет ничего страшного, если медведь ещё пару отгрызёт, а остальные, дескать, тем временем зверя и завалят.
Картина та же. Берлога, люди на броне и человек с шестом. Только прибавился выводок полярной куропатки, заходящийся от смеха над суетностью людей. Очередная попытка окончилась более достойно - никто не убежал, и даже пару раз пальнули, но всё безрезультатно. Медведь решительно не хотел подниматься. Лишь спустя четыре часа, когда уже все, кому не лень, имели наглость шестом "гонять мохнатого" по берлоге при свете включенных фар, выяснилось, что медведя нет, да и берлоги тоже.
Оказывается, под сугробом проходит теплотрасса, ведущая с одной буровой на другую. В бракованный шов происходила утечка горячего воздуха, в результате чего в снегопады и образовался холмик с паром.
- Чертовщина какая-то, - орал начальник партии, - на наших картах нет этой теплотрассы! А если бы мы рядом взрывные работы проводили...Так бы хренакнуло -испытания на Новой Земле показались бы детской шалостью!
Позднее на бюро горкома совершенно другой партии ему доходчиво объяснили, что нечего всякому мелкому начальнику обладать всей полнотой секретной информации. А если бы сейсмоотряду пришлось "прострелы" возле данной теплотрассы вести, то товарищи из компетентных органов поправили бы геофизиков посредством радиосвязи. Начальник заявил, что пусть де эти товарищи из сильно компетентных органов и проводят за него геофизические изыскания. За это выступление он был немедленно лишён известного вымпела "Победителю соцсоревнования". А Михаил Сергеевич продолжал соседствовать с Аэрофлотовским плакатом, пока в следующем году между ними не повесили Борис Николаевича, у которого, по странному стечению обстоятельств, так же имеется недостача пальцев на руке. Как у старого взрывника. Симптоматично, однако.
История вторая
Секретные материалы
- Это почти невероятное событие, Дима, случилось в последний мой полевой сезон. Да ты ж слышал о нем, о прилёте НЛО? Ну, да ладно, расскажу, раз уж оказался свидетелем события.
В ту зиму у нашей партии была в производстве очень большая площадь. От одного её конца до другого больше 460-ти километров. Поэтому решили кроме базового лагеря ещё и выкидной соорудить, чтобы концы самых удалённых профилей обработать быстрее. Сказано-сделано. Перевезли туда бурильные станки, сейсмостанцию и прочее хозяйство. К началу марта всё "отстреляли". Пора и на базовый возвращаться. С утра сборы, к обеду почти все уехали.
Осталось два ГТ-Т. Один с жилым балком на прицепе. Второй должен был транспортировать цистерну с остатками солярки. Два водителя, больше никого. Пока ребята все остатки в лагере упаковали, собрались - началась метель. Следы автопоезда, отбывшего несколько раньше, потихоньку заносило. Выехали парни, когда уже смеркалось. Включили прожектора над кабиной и фары, дабы лучше колею видеть. Поехали с разрывом метров в пятьсот, полагая - если кто-то из двоих с пути собьётся, известит напарника, а тот на проторенном основной колонной пути останется и не даст второму потеряться.
Едут, связь по радио держат. Колея то и дело пропадает, переметённая снегом, но вскоре снова находится. Вдруг первый водитель видит - навстречу свет. Говорит второму, похоже, им навстречу кого-то послали. Свет ближе-ближе, потом, бац - и удаляться начал. Тут второй кричит:
- Фары навстречу!
Но и в этот раз свет пропал так же, как и появился. Озадачились ребята, но не настолько, чтобы голову ломать. Мало ли кто мимо проехал. Опа-на! А вдруг блуданул! Давай предполагаемого "потеряшку" по рации вызывать. Молчание. Частота одна у всех. Если б свой был - обязательно бы отозвался. Решили дальше продолжать путь, не отвлекаясь на спасение умозрительного коллеги.
Через полчаса история повторилась. Сначала первый водитель увидел приближающегося встречного, потом свечение стало удаляться, и его заметил второй водитель тягача. Причём, что характерно - почти одновременно они оба чужие огни наблюдали. Затем свет куда-то исчез. Никто навстречу не попался, на радиосвязь не вышел. У наших парней чуть мистический обморок не случился.
Всё этому способствовало: снег в свете фар, метель, одиночество, тишина, когда стук собственного сердца звучит сильнее двигателя.
И так вот мистически ещё раза четыре за свой достаточно долгий путь водители видели необъяснимый свет, который потом ускользал от них в метафизических коллизиях полярной ночи.
Прибывшие в базовый лагерь представители геофизического арьергарда являли собой два испуганных средневековых существа, встретивших дьявола за обедом в харчевне. После того, как они выяснили, что в округе на пятьсот вёрст нет ни одной мало-мальски эксплуатируемой дороги, озадаченные водители ГТ-Т в один голос заорали:
- Это НЛО! Точно! Они, гады, за нами следили... Неужели никто их не видел - чёртовых раздолбаев-инопланетян?
В ответ им была лишь тишина, насмешки товарищей и озабоченность врача относительно душевного здоровья клиентов.
С тех пор непонятые коллективом парни стали после работы частенько запираться в балке вдвоём. Поговаривали, мол, они пишут статью в журнал "Юный техник" о своей встрече с неизведанным, исподволь мечтая попасть в какую-нибудь научно-популярную телевизионную передачу.
Тайна оставалась тайной ещё недели две, пока в партию ни прибыла "вертушка" с продуктами, почтой и разными запчастями. Обратно вылетали несколько человек. В том числе и один из "ночных водителей".
Когда вертолёт поднялся метров на 800 над землёй, тайна посещения НЛО открылась сама собой. Дело в том, что последние две недели, считая со дня окончания перебазирования, стояла ясная солнечная погода. В лучах мартовского солнца на снегу ярко просматривалась, колея от последнего марш-броска двух ГТ-Т. Они, оказывается, при блуждании в поисках колеи основного отряда выписывали такие удивительные кренделя, что периодически ехали друг другу навстречу, только первый уже закладывал новую петлю, а второй покуда осваивал предыдущую, любезно накатанную первым ГТ-Т. Естественно, они видели огни друг друга, которые скрывались, когда первый водила нащупывал проложенную основной колонной дорогу и прекращал дугами ездить. Проходило какое-то время, колея терялась, петля поиска снова выводила тягачи в прямую видимость фар друг друга.
Тайна пришельцев в очередной раз на поверку имела земное происхождение.
Разочарование водителей не знало границ, журнал "Юный техник" остался без сенсационной публикации. Прибытие инопланетян в республику Коми было отложено на неопределённое время.
1 Пикет - точка на местности, обозначенная условным знаком - колышком, грудой камней; является опорной для регистрации ведущихся измерений и наблюдений;
2 Невязка - в геодезии разность фактически получившейся величины и той, что должна быть по расчётам;
3 Сезон в геофизической партии, работающей вдали от стационарных дорог, длится обычно с конца октября по начало мая - пока возможно передвижение тяжёлой техники по болотистой местности;
4 Начальник сейсмоотряда в полевой геофизической партии является непосредственным производителем работ, только по его команде производятся взрывные работы и запись упругих колебаний почвы на магнитный носитель с датчиков, закреплённых на "косе" - многоканальном кабеле из полевого провода;
5 Имеются в виду датчики упругих колебаний, при помощи которых производится запись отражённых после взрыва волн на магнитный носитель;
6 Балок в полевой партии - передвижной жилой вагончик с удобствами, обычно на санном, реже на колёсном ходу;
7 ГТ-Т (изделие 21) -- гусеничный транспортёр-тягач. Мощность двигателя 200 лошадиных сил, объём топливного бака 550 литров, масса 8,2 тонны, грузоподъёмность 2 тонны. Создан в конце 1950-х годов. Тягач предназначен для транспортировки людей и грузов в условиях бездорожья, снежных заносов, на сильно пересечённой местности с наличием глубоких водных преград и мелкой растительности. Вездеход ГТ-Т может эксплуатироваться в зимнее время при экстремальных температурах. Имеет независимую торсионную подвеску;