Аннотация: Виражи жизни никому не дано предсказать. Остается лишь уповать на удачу и собственную ловкость, на верность друзей и глупость врагов.. и на благосклонность судьбы. Что ж, танец начался.
Пролог.
Копоть и гарь пропитали все вокруг, словно въелись в кожу, одежду. Хлопья сажи оседали на палатках, порывы налетавшего ветра доносили запах крови и стоны раненых.
Гилберт медленно обвел взглядом лагерь и вздохнул. Горло тут же обжег застарелый кашель. Несмотря на свои тридцать лет, мужчина чувствовал себя дряхлым стариком. Больным и уставшим.
- Ваше Святейшество! - с трепетным криком бросился к нему мальчик лет двенадцати.
Поддержал, помог сесть на шаткий походный стул. Гилберт покачнулся, но усидел. Щеки мальчишки горели от стыда и гнева: он не смог найти ничего более подобающего Его Святейшеству.
- Все в порядке, - хрипло произнес Гилберт, жестом руки отсылая мальчика: - Все в порядке, Инам. Позови епископа Лэйэка.
Мальчишка убежал, но сделал это с явной неохотой: оставлять Верховного жреца одного он не хотел. Гилберт прикрыл глаза и вздохнул. Инаму недавно исполнилось двенадцать, но он уже убил больше десятка живых существ. Пусть они не были людьми, но в двенадцать не кровь должна быть на руках.
Тряхнув головой, Гилберт поднялся. Даст Бог, сегодня война закончится. Месть свершится. Тьма сгинет или склонит голову перед Светом. Впрочем, в последнее Гилберт не верил. Как всегда, при мысли о величии Света, сердце окутала пелена спокойствия и радости. Свет победит. Иначе быть не может.
- Ты хотел видеть меня, - звучный голос вывел Гилберта из задумчивости.
- Да, - ответил мужчина, повернувшись и окинув взглядом подошедшего.
Волосы друга поседели, через правую щеку тянулся свежий шрам. Потрепанный, покрытый сажей и засохшей кровью мундир мало походил на тот, что, казалось бы, не так давно с гордостью надел Карон Лэйэк. Ныне лицо воина осунулось, в глазах застыла упрямая ненависть и отчаянная вера.
Гилберт мысленно поежился: он хорошо знал, во что верил Карон. Не только Карон, но и все люди вокруг. В Светлого Ланойира и в него, избранника Бога.
- Сегодня будет решающая битва, - проговорил Гилберт, кутаясь в плащ.
- Тебе было Видение? - спросил Карон, не скрывая надежды.
Война надоела всем.
Гилберт поднял лицо к хмурому, низкому, набрякшему грозовыми тучами небу и на мгновение прикрыл глаза. Никакое Видение его не посещало. Последние дни он все реже слышал голос Бога, все чаще задумывался о собственных деяниях. Впрочем, ни Карону, ни кому бы то ни было еще он не собирался говорить о приходящих, словно наваждения Тьмы, сомнениях... До победы оставались считанные мгновения.
- Да, мне было Видение. Сегодня Тьма даст последний бой. Мы должны выстоять.
Просветлевший Лэйэк пал на колено перед тем, кого все считали воплощением Бога.
- Да прибудет с нами Свет! - произнес воин на одном дыхании и, встав, добавил: - Пойду, людей подготовлю.
- Иди, - хмуро произнес Гилберт, не отрывая взгляда от темневшего на горизонте замка, что словно когтями вцепился в скалу: - Иди...
Карон Лэйэк одарил спину Его Святейшества внимательным, изучающим взглядом, лишенным благоговения, и стремительно отошел от обрыва. Его ждали воины, преданные не Богу, а светлому жрецу. Соратники. Соучастники. Слуги.
- Что сказал мальчишка, Карон? - спросил пожилой воин со знаками главнокомандующего на мундире.
Лэйэк чуть заметно скривился и недовольно произнес:
- Побольше трепета, Ратаман, побольше веры... Все-таки мы сражаемся во имя Пресветлого Ланойира.
Ратаман ухмыльнулся, поправил перевязь, на которой лежала раненая накануне рука.
- Какую весть ниспослал нам Светлый Бог? - спросил он, исправив тон, но не выражение лица.
Карон вздохнул.
- Сегодня будет решающая битва. Мы должны выстоять.
- Наконец-то! - пронеслось по группе воинов.
Лэйэк улыбнулся.
- Его Святейшество справится? - спросил Ратаман, не разделяя всеобщего предвкушения окончания войны.
Карон обернулся. Одинокая фигура Гилберта, словно перст судьбы, возвышалась на краю обрыва. Ветер трепал волосы мужчины. Спрятанные в карманы брюк руки делали фигуру сутулой.
- Справится, - ответил жрец с уверенностью: - Это последняя битва. Наша задача - помочь ему подобраться к Повелителю Тьмы поближе. Собирайте людей, а я пойду поднимать боевой дух нашего святого.
Воины встретили слова предводителя смешками. Впрочем, некоторые незаметно покосились на темное небо и сотворили знак Светлого Бога. Гневить высшие силы было глупо.
По лагерю понеслись распоряжение, люди словно очнулись от муторного сна. Последний бой. Чем бы он ни закончился, он станет финалом. Люди верили в победу и молились.
Довольно улыбнувшись, Карон уверенно направился к одинокой фигуре, когда небо и земля вздрогнули от громового раската и черные тучи разверзлись ливнем. Выругавшись, Лэйэк отбросил вмиг налипшие на лицо волосы и продолжил путь. В это мгновение от последнего оплота Тьмы в небо взмыл одинокий дракон.
Резко развернувшись, Карон во всю мощь легких закричал:
- К оружию! Повелитель Тьмы!
На мгновение люди замерли, словно олицетворяя обиду: атака оказалась внезапной, - а потом бросились врассыпную, спеша к своему оружию.
В следующее мгновение дракон обрушился на лагерь волной огня, и только светлая сила жрецов, накрывшая людей призрачным куполом, помогла выжить. От жара и копоти купол не спасал. Копья и заклятия полетели вслед чудовищу.
Гилберт не отрывал взгляд от дракона. Последний Повелитель. Последний бой.
Последний.
Потоки дождя быстро тушили огонь, что смог преодолеть защиту жрецов. Новая атака, новая защита. Еще атака... еще...
Гилберт ждал, не сводя взгляда и не двигаясь с места.
Последний бой.
Дракон, в очередной раз увернувшись от летевших в него снарядов, крылатой смертью устремился к одинокой фигуре на краю скалы. Гилберт поднял руки к небу. Краем глаза он успел заметить перекошенное страхом лицо Карона.
- Ланойир, - прошептал мужчина, обратив ладони к небу, и тучи прорезал столб света.
Дракон взревел.
Поток света накрыл склон и горный уступ. Гилберт сам не ожидал, что Бог даст ему такую мощь. Гора содрогнулась. Чудовище, раскинув крылья, коршуном падало вниз. Крики и команды людей, треск огня, вой ветра, хлопанье огромных крыльев - все слилось в единый кошмар.
На мгновение смертельно раненый Повелитель замер над краем обрыва. Его взгляд потоком жалости окатил Гилберта.
- Властвуй. Ты проиграл... - голос дракона прозвучал в голове мужчины, вызвав дрожь, и чудовище рухнуло в пропасть.
Гилберт уронил руки, оборвав поток Света. Ливень и пронизывающий ветер вмиг накрыли горную гряду.
- Мы победили, - недоверчиво прошептал подошедший Лэйэк: - Мы победили!
Радостный клич волной покатился по лагерю. Люди смеялись, поднимали лица навстречу дождю, обнимались. Гилберт неотрывно смотрел в серую бездну пропасти, не слыша и не видя ничего вокруг.
Последние слова Повелителя Тьмы все еще звучали в его голове.
'Ты проиграл'.
Часть первая.
* 1 *
Серый туман... Ты идешь, с трудом переставляя ноги в вязком мареве... И каждый следующий шаг дается тяжелее предыдущего... Влажный воздух со свистом выходит из легких, оседая на губах мелкими каплями... Тишина.
Еле заметная тропинка вьется под ногами, и это - твой единственный ориентир сквозь молочно-белое ничто...
Тебе кажется, что дороге не будет конца, и в то мгновение, когда эта мысль приходит в голову, ты видишь впереди свет.
Туман расступается, но не уходит, плескаясь где-то там, у края взгляда... Свет становится ярче, превращаясь в отливающий золотом камень... Ты касаешься рукой его неровной поверхности, и в то же мгновение тебя отбрасывает назад.
Горячий воздух ударяет в лицо, уши закладывает от резкого раскатистого воя, а весь мир сужается до двух огромных синих глаз, взгляд которых, кажется, пронзает насквозь...
Я резко села, хватая ртом воздух. Сердце трепыхалось в груди испуганной пташкой, в висках пульсировала боль - как всегда после этого странного бессмысленного кошмара, что был моим спутником с детства.
Несколько раз глубоко вздохнув, я прикрыла глаза, и сердце замедлило свой панический стук. Усмехнулась, окончательно отогнав прочь остатки кошмара, и встала с кровати. За окном стояла ночь, полная луна ярко освещала небольшую комнатушку, что уже пять лет была моим домом. Набросив халат и подпоясавшись, я подошла к единственному окну комнаты и открыла ставни. В лицо тут же дохнуло осенней сыростью и прохладой. Я оперлась руками на подоконник и, запрокинув голову, сделала глубокий вдох. Налетевший ветер взметнул прядь волос, прошелестел по крыше, закрутился вокруг водосточной трубы и унесся дальше, за угол дома. Выглянув в окно, я окинула взглядом безлюдную улицу.
До рассвета оставалось еще два часа, и все мирные жители славного города Оратана, столицы могущественного Варамарка, тихо спали в своих теплых постелях или, на худой конец, где-нибудь в углу портового сарая на ворохе тряпья. Гулять по улицам среди ночи мог лишь герой или дурак. Потому как освещены в Оратане были лишь улицы Западного Квартала, где жили богатеи и маги, да Крест - дороги, соединявшие порт и трое ворот города. Те же, кто крался или прятался в тени зданий на неосвещенных улочках, легко разменивали жизнь полуночного прохожего на его кошелек или даже на простой теплый плащ.
Впрочем, кроме ночных обитателей Оратана на освещенных призрачным лунным светом улицах можно было встретить и тех, кто поддерживал в городе закон и порядок - городскую стражу.
Словно отвечая на мои мысли, из-за угла вынырнуло шестеро воинов. Пляшущие на ветру языки их факелов, мгновенно осветили узкую улочку, вывеску лавки травника, под самой крышей которой располагалась моя комната, вывеску пекарни, что находилась на другой стороне. Улочка была короткой. Так, скорее переулок.
- Ты уверен, что он сюда подался? - высокий бородатый стражник, не снимая ладони с рукояти клинка, обернулся к седому воину, что шел рядом.
- Нет, не уверен. Он же по крышам шел. К тому же... Сам знаешь... Эти Тени...
- Хааррэш его раздери! И почему именно в нашу смену. Нет, чтобы подождал хоть полчасика.
- Ага, ты ему, Карс, при встрече так и скажи, - шедший позади первых двух стражников воин ехидно рассмеялся.
Я тоже. Еле слышно, себе под нос. Если наша доблестная стража так громко ищет того, кого ищет, то ловить его им явно не охота.
Впрочем, я их понимала. Тени... Клан очень дорогих для заказчика наемных убийц, шпионов и воров. Говорят, первый из Теней был сыном мага, которому отец сохранил жизнь. До этого, детей, наделенных способностями Теней, убивали сразу после рождения. Тот сын мага основал Клан. Как он смог спасти других обреченных детей, история умалчивала. Смог. Теперь же Клан существовал вопреки недовольству магов, потому как использовать Теней было проще и во многом безопаснее, нежели уничтожить Клан. Считалось, что воин-Тень способен проникнуть куда угодно, где есть тень - а тень есть везде, так или иначе - и лишь магические ловушки и охранные заклинания могли ему помешать. Да и то, ходили слухи, что не такой уж помехой была для Теней магия. Мол, не действовала она на них. Ну а кому охота, чтобы из невзрачной тени возле стены вдруг выскользнул клинок и вспорол бок.
Наверное, поэтому стражники прошли по улочке, даже не взглянув вверх. Я проводила взглядом их спины понимающим, но от этого не менее презрительным взглядом. Ну не любила я городскую стражу, с детства не любила. Слишком много раз приходилось уносить свои босые ноги от излишне ретивых стражничков. Ловить преступников им было боязно, а вот за голодными детьми-попрошайками гоняться - это всегда пожалуйста.
Вздохнув, я отогнала прочь нахлынувшие картины детства. Я росла на улице, хотя смутные воспоминания того, что дом и семья были, порой тревожили сердце. К сожалению, они были или слишком похожими на сказку, или слишком тяжелыми, чтобы чем-то помочь, и я быстро научилась отгонять их прочь.
Тем не менее, я всегда мечтала о большем. Намного большем.
Наверное, когда в пятнадцать лет судьба свела меня с пожилым лекарем Ильяром Сактором, я... ухватилась обеими руками за этот подарок. После того, как оправилась от жестокой лихорадки.
Взгляд в прошлое.
- Что ты здесь мокнешь?
Скрючившаяся в луже под окном, маленькая, насквозь промокшая девчушка подняла на подошедшего мужчину большие каре-зеленые глаза. Взгляд затравленного зверька. Пустота и обреченность. Ее губы посинели, а тело била крупная дрожь. Тонкое льняное платьице, подпоясанное веревкой. Босые ноги.
Мужчина присел на корточки и протянул руку ко лбу девочки. Она попыталась отшатнуться и ударилась затылком о стену.
- Тихо ты, спокойно. Не должно тебя так колотить, лето все-таки...
Мужчина коснулся лба девочки и поджал губы, пожевал седые усы.
- Так я и думал. Жар. Вставай, - произнес Ильяр Сактор, поднимаясь.
Он не был уверен в принимаемом решении, но понимал, что отвернуться и уйти не сможет. Все-таки у него была советь. Если он не поможет этой девочке, она умрет. Тем более что помочь мог.
Девочка смотрела на мужчину из-под полуопущенных ресниц. Или не смотрела.
Вновь опустившись на корточки, Сактор выругался сквозь зубы: девочка потеряла сознание. Встав и отперев дверь в свою лавку, он откинул на плечо полу плаща и подхватил девочку на руки. Ее голова запрокинулась, каштановые волосы сосульками разметались по плащу.
Сактор плечом толкнул дверь и вошел в полутемное помещение лавки. В нос тут же ударил острый запах трав. Мужчина быстрым шагом пересек зал, в котором встречал и обслуживал посетителей, толкнул дверь в следующее помещение, взбежал по лестнице на второй этаж и, войдя в свою комнату, уложил девочку на кровать. Быстро спустился на первый этаж, вытащил из нескольких ящичков нужные травы, поставил на огонь котелок с водой.
Когда с отваром, полотенцем и сменной рубахой - своей, иных в этом доме не было - Сактор вошел в комнату, где оставил потерявшую сознание девочку, последняя резко захлопнула стоявшую на столе шкатулку и отпрыгнула прочь. Знакомый взгляд затравленного зверька. Вот только на этот раз он не вызвал у Сактора прежних чувств.
Медленно закрыв дверь, мужчина поставил миску с отваром на тумбочку возле кровати, положил рубашку и полотенце поверх смятого покрывала. Он молчал, потому как сам не знал, что теперь делать, как поступить. Его чуть не обокрала эта от силы двенадцатилетняя девчушка... Но ведь у нее действительно был жар, а виновата ли она, что выросла по жестоким законам улицы?
Сактор вздохнул.
- Вытрись, переоденься. Я принес отвар, который собьет твой жар. Пока ты переодеваешься, я отвернусь. Раньше хотел выйти...
Мужчина многозначительно умолк и, подойдя к столу, отвернулся.
Девочка замерла в нерешительности. Бросила взгляд на дверь, на кровать. На ливень за окном. И поняла, что не сможет выйти на улицу. Там был холод и дождь.
Голова туманилась от боли, руки дрожали, и лишь переодевшись в большую, но сухую и теплую рубашку и юркнув под одеяло, она почувствовала себя живой. Впрочем, ей все равно было холодно.
Сактор обернулся, подошел и сел на край кровати.
- Как тебя зовут?
- Лина...
- А меня Ильяр Сактор. Я - травник. Лекарь.
Девочка принюхалась к миске с отваром, что Сактор взял с тумбочки.
- Ты должна это выпить. Весь. Он не вкусный, но тебе станет легче.
Девочка скривила губы в скептической усмешке, и Сактор понял, что ошибся в ее возрасте: она была старше года на два-три.
- Я не маленькая, господин Сактор. Вот только... там травы не все свежие. От них пользы, как от...
Лина не закончила фразу, а брови мужчины невольно взметнулись вверх.
- С чего ты взяла?
Лина слегка пожала плечами.
- Просто знаю...
- Ладно, пей. Другого нет. Сам знаю, да только ходить в лес и собирать нет у меня возможности. Что продают в городе, то и покупаю, - Сактор протянул девочке миску, не сводя с нее задумчивого взгляда.
Кажется, он нашел оправдание своему поступку и возможность помочь девушке, если она действительно чувствовала травы...
* * *
Я поежилась, выныривая из воспоминаний. Ильяр Сактор, один из самых уважаемых в городе лекарей и травников, взял меня в помощницы и ученицы, навсегда изменив жизнь. Я словно попала в иной мир: у меня появилась своя комната, еда, карманные деньги, разнообразная одежда. Это было больше, чем кто-либо из моих знакомых мог когда-либо достичь, и все равно слишком мало для меня. Сейчас я мечтала о богатстве, которое дает лишь титул и земли, чтобы моим детям никогда не довелось испытать нужду, холод и голод. Впрочем, мечта ведь и должна быть недостижимой.
Я потянулась к ставням, чтобы закрыть окно, когда на крыше противоположного дома послышался шорох. На луну набежало облако и я, замерев, вглядывалась в темноту. Легкая тень перевалилась через водосток и кулем рухнула вниз. Кажется, я вскрикнула, так глухо ударился о землю упавший человек. Вновь выглянула луна, осветив улицу, и я невольно прошептала имя Светлого Ланойира. В шаге от тени, отбрасываемой домом, лежал мужчина, и его пепельные волосы разметались по каменной улочке. Один из Теней. Не его ли искала стража?..
Я замерла, чуть ли не свесившись из окна. Мужчина с тихим стоном попробовал приподняться, но смог лишь немного повернуть голову. Он был ранен, и, судя по всему, ранен серьезно. Вряд ли ранение было вызвано падением, хотя конечно, здоровья такой удар о землю не прибавил.
Сама не понимая своих действий, я резко отпрянула от окна и устремилась прочь из комнаты. К счастью, лестница в мою комнату вела из кухни и, сбегая вниз, я не могла разбудить Сактора.
Когда я выскочила на улицу, раненый все так же лежал возле стены. Как назло, на небе не было больше ни облачка, луна хорошо освещала все вокруг. Я замерла. Несмотря на позднее (или уже скорее раннее?) время, меня могли заметить. Кто? Стражники, воры, простые полуночники... Да кто угодно!
Я медлила. Здравый смысл, наконец, опомнился и во всю мощь своих легких вопил о том, чтобы я убиралась с улицы обратно в постель.
Тень вновь приподнял голову, и я бегом устремилась к нему.
- Лежи, - я опустилась рядом с ним на колени: - Дай мне руку, помогу встать.
Мужчина дернулся так, что, не будь он ранен, наверное, вскочил бы на ноги из положения лежа. Забавно было бы... Увы, я поняла, что он собирался сделать, и вмиг стало не до смеха. Скрывая дрожь в голосе, я произнесла:
- Вставай. Или ждешь стражу? Если бы я хотела ее позвать, уже позвала бы. Или бы просто не вышла из дома - ты бы недолго здесь лежал. Скоро очередной обход. Тем более, они тебя ищут. Решай.
Раненый тихо простонал и протянул мне пустую руку. Я не сомневалась, что еще мгновение назад она сжимала кинжал. От собственной глупости, которая чуть не стоила жизни (которой я ныне очень дорожила!), я готова была на кого-нибудь зарычать. Полезнее - стоя перед зеркалом.
Тем временем мужчина медленно поднялся. Одной рукой опираясь на мое плечо, он сделал шаг. Я мысленно хмыкнула. Теперь я точно знала, что магия на Теней действовала: тот тоненький поток Силы, что я влила в раненого, чтобы он смог встать, не встретил ни малейшего сопротивления. С другой стороны, я ведь не была магом. Так, по крайней мере, мне сказали наши великие архимаги на вступительном собеседовании в школу Четырех Стихий.
Я тряхнула головой, вновь отгоняя воспоминания. Не до них сейчас. Отсвет факелов из-за угла крайнего на улице дома, враз прибавил прыти. Мужчина, похоже, тоже заметил свет и ускорил шаг.
Мы ввалились в дом за несколько мгновений до того, как патруль свернул на улицу. Плотно закрыв дверь, я шумно выдохнула. Мужчина, оказавшийся скорее юношей, стоял, одну руку крепко прижимая к животу, а другой опираясь на стену.
- Наверх.
Я вновь подставила плечо, и мы начали медленное восхождение. Я мысленно ругала себя за безрассудное благородство... Крепким словом костерила кошмар, что разбудил среди ночи. Молила бога, чтобы Сактор не вздумал проснуться, а мы - споткнуться. Никогда раньше лестница не казалась такой длинной.
Когда мы, наконец, достигли комнаты, пот лил с меня ручьем, несмотря на тонкую ночнушку и легкий халат. Все, хватит. Три шага до кровати он и сам сделает. Жаль только, что придется потом менять белье. Ну да пес с ним! С бельем, хотя лучше бы с Тенью.
- Ляг на кровать.
Я оставила юношу возле двери, а сама подошла к небольшому сундуку, что стоял в углу комнаты, и углубилась в изучение его содержимого. Здесь хранились эликсиры, что я изобрела с помощью знаний, полученных от Сактора, трав и толики 'несуществующей' во мне Силы. В те эликсиры, что продавались в лавке Сактора, я Силу не добавляла - мне лишние вопросы от магов были ни к чему. Да и кому нужно подобное самопожертвование?
Взяв два пузырька, бинты, иголки и нитки, я обернулась. Тень лежал на кровати и тяжело дышал, глядя в потолок. Я подошла, по пути захватив стул, и поставила пузырьки на тумбочку. Руку от живота Тень так и не отнял.
- Чем тебя ранили? - спросила я, отстраняя его руку и начиная осмотр раны.
Для этого пришлось расстегнуть пряжку перевязи, на одной стороне которой висел короткий клинок, а на другой - кинжал. Несмотря на свою слабость, Тень ожег меня таким пристальным взглядом своих серебристо-серых глаз, что я невольно вздрогнула. Впрочем, он не сопротивлялся. Снять перевязь, расстегнуть серую шерстяную куртку, серую рубашку из тонкого льна. Вся одежда на нем была серой, даже сапоги. Их, кстати, тоже было бы неплохо снять - и так кровать уже вся в грязи и крови. Расстегнув рубашку, я тихо присвистнула.
Глубокая рана, явно от клинка. Сама по себе смертельна. Странно, что он до сих пор был жив. Если же на клинке еще была какая-нибудь магия...
- Чем тебя ранили? Магия была?
- Да, - голос Тени был еле слышен.
Я выругалась. Магия - это плохо. Это очень плохо. И кто просил тащить его в дом?! Почему внутренний голос не приказал 'бросить бяку'?! Впрочем, выбора у меня уже не было.
- Никуда не уходи. Я принесу воды, чтобы промыть рану.
Губы Тени дрогнули в кривой усмешке, глаза прикрылись. Я хмыкнула. Оказывается, у него было чувство юмора: оценил шутку даже в таком состоянии.
Я вернулась буквально через несколько минут, неся маленький тазик с теплой водой, но состояние Тени успело значительно ухудшиться. Магия, чтоб ее!
Промывая рану, я вновь пустила в ход Силу, и цвет лица юноши перестал напоминать лунный блик. Один эликсир... Зашить... Второй эликсир... Бинт... Еще толика Силы...
Когда все было закончено, я, закусив губу, посмотрела на Тень. Юноша дышал тяжело и слишком часто. Дать ему еще Силы? А если ее кто-нибудь почувствует? Плевать, что тогда, когда я в тринадцать лет стояла перед приемной комиссией школы, маги не почувствовали ее во мне! Я ведь тогда не применяла ее, не знала как. Просто знала, что она есть, но маги почему-то не увидели. И все же... Ох, поплачусь я за доброту свою мне самой не понятную!
Я приложила руки к ране и на несколько мгновений прикрыла глаза. Легкое покалывание на кончиках пальцев, тепло в груди и привкус чего-то сладкого во рту, чего-то неведомого...
Когда я открыла глаза, юноша дышал глубоко и ровно. Он спал.
Я улыбнулась. Все-таки я - молодец. Наверное...
Подхватив тазик, тряпки и пустые пузырьки, я тихо прикрыла дверь своей комнаты и, насвистывая беспечную мелодию, спустилась в кухню. За окном светало. Вымыв и спрятав все вещи, развела огонь в очаге и занялась завтраком.
Хозяйкой на кухне я стала чуть больше года назад, когда Марта, пухлая женщина с неизменной улыбкой на лице, погибла во время Бунта окраин. Нищих и иных беспризорных скопилось столь много на окраинах города, что количество, в конце концов, перешло всякий разумный предел - и бунт вспыхнул. Он был обречен с самого начала, но городской страже все же понадобилось несколько часов, чтобы задушить его. За это время погибло много случайных прохожих среди мирного населения города. В том числе Марта.
Тогда, сразу после подавления Бунта окраин, королевские вайнгорры вместе с городской стражей провели такую чистку в городе, что теперь на улицах стало намного безопаснее, чем когда-то. К сожалению, это не решало проблемы: пройдет несколько лет и все повторится. Пока за городом Туман, ничего не изменится. Людям некуда деваться: в городе было в сотни раз безопаснее, нежели в деревнях. Граничные башни, окружавшие любой город, надежно защищали его от Тумана, а крепкие стены - от тех, кто в этом Тумане жил.
Никто не знал, откуда Туман взялся. Некоторые утверждали, что он был всегда, но мне в это не верилось: слишком плохо мы к нему приспособились. Туман появлялся с исчезновением последних солнечных лучей. Тонкими струйками поднимался от земли, пока не скрывал весь мир. Туман убивал. Не знаю почему, ведь я покидала город лишь днем, чтобы собрать нужные травы в лесу. Да мне это и не было важно. Проверять его действие на себе я не собиралась. Туман убивал. Это была истина, как то, что солнце вечером садилось на западе, а утром вставало на востоке. С первыми лучами солнца Туман мгновенно исчезал. Именно поэтому на всех многочисленных трактах на расстоянии дневного перехода друг от друга стояли Посты, дабы любой путешественник мог укрыться в них от Тумана. Посты были обнесены такими же Граничными башнями, что и города, и столь же крепкими стенами, потому что в Тумане жили те, кого народная молва окрестила хайги . Мертвые существа. Да и рийдам Туман тоже, по слухам, был не страшен, а у Изменчивых было слишком много поводов для ненависти и мести.
Потому и ночевали люди в Постах, несмотря на то, что маги торговали амулетами, которые защищали от Тумана. Разве что сами маги могли позволить себе роскошь ночевки в лесу: от Тумана их защищали амулеты, а магия помогала отразить любое нападение. Наверное, именно поэтому многие тихо говорили о том, что сами маги Туман и создали. Может быть, случайно. Они любили ставить опыты, не подумав о последствиях.
В любом случае, карта Варамарка, как и соседних королевств, была похожа на странную паутину с каплями росы. Большие капли - города, поменьше - деревни, совсем маленькие - Посты.
Люди привыкли, а маги лишь разводили руками на просьбы и приказы правителей уничтожить Туман.
- Что у нас сегодня на завтрак, ранняя пташка? - улыбающийся Сактор зашел в кухню, на ходу застегивая последнюю пуговицу темно-синего шерстяного камзола.
Я мгновенно вынырнула из размышлений и приветливо улыбнулась.
За прошедшие годы Ильяр Сактор постарел. Его седые волосы окончательно вытеснили каштановые и белой гривой лежали на плечах, фигура чуть погрузнела. Морщинистая смуглая кожа, густая борода и ироничный взгляд серых глаз из-под кустистых бровей. Как всегда ироничный...
- Пшенная каша с медом и творог с клубничным вареньем.
Я, кружась, поставила перед Сактором тарелку и кружку, положила ложку. Подобрав край передника, прихватила им горячий чугунок и, насвистывая все ту же беспечную мелодию, положила на тарелку несколько ложек каши.
- Как вкусно пахнет... У меня сразу в животе заурчало. А себе ты почему не положила?
- Сейчас положу.
Я поставила перед Сактором тарелочку с творогом и налила в чашку травяной напиток. Старый лекарь приступил к завтраку, а я вернулась к очагу и, достав из стоявшего рядом шкафа две тарелки и чашку, положила завтрак и себе.
- Что это ты напевала, Лина? Что-то новенькое, - Сактор с любопытством посмотрел на меня.
- Да, новенькое. Только вчера на площади Роз от Каина-Сказителя услышала. После завтрака спою, если хотите.
- Хочу. Ты же знаешь, что я люблю слушать, как ты поешь. У тебя замечательный голос, Лина.
Я улыбнулась заслуженной похвале: пела я с самого детства и пела красиво. Правда, стезя менестреля никогда не прельщала: песни я считала или досугом, или способом завоевать чье-то расположение.
Тем временем, закончив завтракать, Сактор произнес:
- Послезавтра начинаются празднества, посвященные дню рождения нашего славного короля. Что собираешься делать?
- Не знаю, - я пожала плечами: - Еще не думала об этом. Уверена, скучать не придется.
- В этом ты права, - усмехнулся Сактор: - Город уже, кажется, начал праздновать... Но ближайшие два дня я попрошу тебя дежурить в лавке, ведь болезнь не спрашивает, когда явиться. Меня же сегодня пригласил к себе герцог Имаран д'Гиарим. Жена его сына носит первенца, и старый герцог переживает. Порой излишне. Лавку я сегодня оставляю на тебя. А может, и завтра... Кто знает, сколько еще визитов мне предстоит нанести накануне празднеств.
Я мысленно подсчитала и улыбнулась, но не стала пугать Сактора: лекарь был невероятно скромен и нетщеславен. Между тем, Ильяр Сактор был известен среди знати, его уважали даже маги, а это говорило о многом, ведь они тоже могли лечить людей. Значит, он был им конкурентом, пусть простому люду услуги магов и не по карману. Знати-то вполне по карману.
Жаль, что в мире знати, я была лишь безымянной помощницей знаменитого лекаря... Впрочем, я собиралась это исправить и как можно скорее. Осталась лишь мелочь: найти способ.
- Спасибо за доверие, господин Сактор.
- Я же просил тебя называть меня просто Ильяром, Лина...
Закусив губу, я посмотрела на него из-под ресниц самым очаровательным из возможных взглядов.
- Попросите еще раз, господин Сактор...
Лекарь шумно вздохнул и отодвинул пустые тарелки.
- Ты неисправима, Лина. Спасибо, все было очень вкусно. И ты обещала мне песню, помнишь? Пойдем в гостиную.
Я кивнула и, быстро вымыв тарелки, последовала за Сактором в самую роскошную комнату этого дома. Она располагалась на втором этаже. Там же находилась небольшая библиотека и спальня Сактора. Моя комната была еще выше, но вела к ней другая лестница.
У меня каждый раз захватывало дух, когда я заходила в гостиную. Здесь Сактор принимал гостей, прибывших в его лавку из Западного Квартала или же не менее состоятельных вельмож из других городов, а порой и стран. Я часто удивлялась тому, сколь известен был Ильяр Сактор... и сколь мало ценил это.
Я вошла в небольшую, но очень светлую и уютную комнату. Большое окно чуть ли не от пола до потолка пропускало внутрь много солнечного света, который золотыми искрами плясал на ворсистом темно-бардовом ковре из Зоррайтского султаната. Легкими зайчиками свет скользил по стенам, драпированным нежно-бежевым шелком, искрился на ножках и спинках дивана и трех кресел, на гладкой поверхности небольшого столика из красного дерева... Про то, что украшало стены: картины известного в Варамарке художника Аксана Диррея и несколько музыкальных инструментов не менее известного мастера Кавела Марлиса, - я промолчу. Они говорили сами за себя. Ценности на любителя. Я, например, увидев в руках Сактора лютню работы Марлиса, как всегда задержала вздох восторга. Ведь мне предстояло на ней играть.
- Как называется песня?
Я взяла протянутую лютню, нежно провела пальцами по струнам и не стала отвечать. На сердце почему-то, вместо беспечной, легла песня, что я слышала еще в детстве. Тогда на площади Роз тихо пел никому не известный менестрель. Прикрыв глаза, я повела навсегда запомнившийся мотив:
Я не люблю, когда мне нагло врут,
Когда в лицо бросают дерзко 'Ты!',
Я не люблю отравленный приют
И за спиною - лишь сгоревшие мосты...
Я не люблю... Но только нету дела
До этого безмолвным палачам.
И от бессилия в глазах темнело...
Я жаждал силы молодым рукам!
Чтоб разметать огнем своих заклятий
Препятствия живые на пути.
Наивные! Ведь мага не сдержать им...
И только клятва не дала уйти.
Ты знаешь, милый брат, о клятве этой;
Мы шли одной дорогой много дней,
Деля и жар костра, и холод неба...
Ты знаешь: не пролью я кровь людей!
Ты знаешь: мы - сильней, а значит - слуги.
И выбор наш, и участь - защищать.
И пусть теперь я обречен на муки,
Я знал, за что решился рисковать.
Пускай костер вздымается до неба.
Пускай! Взгляни, братишка, мне в глаза.
Прощай. И уходи туда, где не был,
Где не был и не буду никогда.
Последние звуки лютни смолкли, и в комнате воцарилась тишина.
- Это другая песня, Лина...
Я кивнула.
- Она легла на струны, господин Сактор. Простите, если опечалила.
Сактор покачал головой.
- Нет. Не опечалила. Но.... Откуда ты ее знаешь?
- Откуда? - я встала и осторожно повесила лютню на место: - Я слышала эту песню в детстве, когда еще жила на улице. Не знаю, кто ее придумал, кто пел. Его никто не знал, и никогда раньше не видел в городе. Шел дождь, на площади почти никого не было. И он пел, казалось, для себя, а не для других...
- Никому не известный, - в голосе Сактора звучал смешок: - Ее написал Аркон Вэйарк. Да и пел, скорее всего, он, если, говоришь, пел для себя. Слышала о таком?
Я порадовалась, что успела сесть обратно в кресло. Аркон Вэйарк?! Легендарный маг, благодаря которому между Варамарком и его ближайшим соседом Иллир'еном около полувека назад был наконец-то установлен мир, после нескольких сотен лет ненависти и войны?!
Я не представляла, как ему это удалось (а легенда явно привирала), ведь заставить людей признать разумной еще одну расу, кроме своей собственной - это почти чудо. Заставить же жителей Иллир'ена забыть о мести и ненависти (ведь, как говорила история, войну начали все-таки люди) - это истинный повод для того, чтобы стать главной фигурой легенды. Теперь на западном пограничье стало безопасно, а королевство начало налаживать торговлю с остроухими жителями лесов Иллир'ена. Правда, к нам в гости они не спешили, открыв для торговли лишь один приграничный город - Тилир. Мол, заходите в гости... сами.
Аркон Вэйарк в одиночку положил конец кровопролитной войне, был с почестями принят отцом нынешнего короля Варамарка и тогдашним главой Гильдии магов, а потом исчез. Легенда говорила, что он вернулся в Иллир'ен. Возможно, так оно и было.
- Слышала... Конечно, слышала! Но с чего Вы решили, что это был он?! Это не мог быть он! Этому менестрелю было не больше тридцати лет...
Сактор откинулся на спинку кресла, в котором сидел, и задумчиво провел рукой по густой седой бороде.
- Правильно, Лина. Он ведь полукровка. Его отцом был Перворожденный, как называют себя жители Иллир'ена, а они живут вечность. Мать - человеческая женщина, маг. Отец, кстати, тоже был магом.
- Откуда... откуда Вы это знаете?
Сактор рассмеялся, запрокинув голову. Искренне и громко.
- Девочка моя. Ты еще так юна.... Ты не застала те времена, в которые я взрослел... да и старел. К счастью.
Несколько мгновений Сактор помолчал, вспоминая. Улыбка на его лице стала чуть горькой.
- Когда я был ребенком, Гильдии магов еще не существовало. Тогда за спиной короля стоял Верховный жрец, и тех, кто был наделен магическим даром, жгли на кострах, как слуг барэдов . Правда, я застал этот период лишь в детстве. Когда мне было десять, ситуация изменилась. Кто-то разбудил страшных тварей, что таили в себе горы Кринтэрон . Проклятые горы. Эти страшные твари подобно крылатой смерти обрушились на города и деревни. Они сжигали все дотла, и никто из жрецов не мог их остановить. Им было плевать на нашу веру, наши храмы, нашего бога... Представь себе сотканных из тумана крылатых ящериц, что раз в пять больше самого высокого человека и выдыхают струю магического зеленого пламени. Это пламя тухло медленно и неохотно. Дома сгорали раньше. Вот тогда появилась Гильдия. Конечно, не было ничего удивительного в том, что, несмотря на усердие Храма, маги выжили и чего-то достигли.
Сактор вновь умолк, собираясь с мыслями, а я, наконец, поняла, о каком времени была спетая мною песня. До этого я ничего не знала: моя жизнь не располагала к столь подробному изучению истории. Да, грустная песня, да, героичная, но... Я и не такое могу придумать. Выходит, здесь не было выдумки. Возможно, она даже посвящалась конкретному человеку. Магу.
Вырывая меня из раздумий, Сактор продолжил:
- Маги смогли уничтожить Пепельных драконов, правда, сил для этого им потребовалось немало. Тем самым они завоевали место, какое занимают ныне. Гильдия магов. Школа Четырех Стихий. Вот только после этого Аркон Вэйарк покинул новорожденную Гильдию и на восемь лет пропал из Оратана, потому что, похоже, предполагал, что маги сами и вызвали Пепельных драконов, чтобы обрести свободу и власть. Я увидел его вновь, лишь когда он принес Варамарку перемирие с Иллир'еном.
Сактор умолк. Я переваривала полученную информацию, словно змея - мышь. На языке вертелось множество вопросов, а какой из них задать первым, я все никак не могла определить. В конце концов, тихонько выдохнув, я решила идти сразу напролом:
- Откуда Вы знали Аркона Вэйарка? Как могли увидеть его в Гильдии? Откуда столько знаете про ее появление? Не думаю, что маги с охотой рассказывают об этом. Точнее, о Ваших предположениях. И... Сколько Вам в таком случае лет?!
- Это не мои предположения. Это его слова. Он - мой дядя, Лина. А сколько мне лет? Много. Столько не живут. И закончим, пожалуй, на этом экскурсию в прошлое, в том числе мое. Давно пора открывать лавку.
Сактор встал и покинул комнату, а я осталась сидеть в кресле, пытаясь поднять с пола упавшую туда челюсть. Светлый Ланойир! Теперь, по крайней мере, была понятна популярность Сактора среди знати и терпимость к нему магов: и те, и другие в родственных связях хорошо разбирались. Эх, как бы раскрутить Сактора еще на одну подобную историю... Спеть что ли еще какую-нибудь песню Вэйарка? Я хихикнула, представив выражение его лица. Я ведь не сказала, что провела тогда в обществе незнакомого менестреля чуть ли не полдня и наслушалась от него и песен и рассказов. Эх, знала бы кто передо мной...
Лавка! Открывать лавку! Я подскочила, словно кресло выпустило иголки, и бегом устремилась вниз. Хватит отлынивать от работы.