Улицы древней столицы встретили Ли привычным полуденным шумом и рабочей суетой многолюдных кварталов. Конечно, все это не шло ни в какое сравнение с тем буйством веселья и красок, что творилось здесь по ночам, но после небольших городков центральных провинций и тихих ухоженных деревень величественная Хэйан-кё и так производила на любого гостя просто неизгладимое впечатление. Официальное прибытие командования победоносной армии, принудившей к перемирию коварных Юнь, ожидалось только через несколько дней, и широкий проезд Юсудзаки О-ки вместе с прилегающими переулками еще только украшался гирляндами и разноцветными фонарями. Жители столицы готовились к празднику основательно, хозяева закусочных и чайных домов пересчитывали свои запасы, купцы заполняли прилавки да-дяней, а ремесленники спешили окончить все неотложные дела, чтобы не торчать в мастерских в главные часы намечающегося веселья.
А повод для радости у всех жителей Империи и вправду был на этот раз немалый. По мирному соглашению, которое было подписано в Ляоляне на седьмой день весны, Нефритовый Престол получал едва ли не больше, чем в случае полноценного военного вторжения в пределы южного царства. Контрибуция в пятнадцать тысяч бочонков золота, самоцветов и жемчуга, десять тысяч мешков лучшего красного сбора листьев таба и пятьсот подвод редких трав и алхимических ингредиентов, встречавшихся только в пределах южного царства, было лишь привычной частью "возмещения былых обид". Согласно пунктам договора, на которых особенно настаивали дома имперских тэккэй, Юнь открывали для них все свои порты, города и колонии для ведения беспошлинной торговли сроком на пятьсот будущих зим. Дополнительно купцы вытребовали себе крупный безлюдный остров Аомырь, лежавший к восходу от юньского побережья, сделав его частью Единого Государства. Заключив тройственный договор, дома Гжень, Ксэн и Ябэ намеревались теперь возвести там город и обустроить большую торговую гавань, но и это, по-прежнему, было еще не все.
Со следующего года весь военный флот Ляоляна окончательно прекращал свое существование, а все его уцелевшие суда либо передавались хайтинам Империи, либо пускались на дно. Соответственно, все прибрежные и океанские пути, а также морские караваны, ходившие по ним в страны Тысячи Островов, оказывались теперь под полным контролем Избранника Неба. Генерал Фанг согласился вернуть пограничные крепости, кроме замка Цзянмэнь, в котором теперь расположился смешанный гарнизон. Поредевшая царская армия в лучшем случае могла восстановить свою былую мощь лишь через пару десятилетий, но продолжающаяся война с сиртаками, непростительно осмелевшими после похода Ранджана, и необходимость возвращения утерянных территорий вокруг залива Авадзи отдаляли эту цифру далеко и надолго. Радовало лишь то, что снежные шаны и их союзники, прослышав о случившемся сражении у Тай-Тунга, решили за лучшее вернуться обратно в горы Даксмен, оставив в покое северный Умбей и не став вторгаться в закатные провинции Юнь. Впрочем, взятой добычи обитателям древних горных хребтов должно было хватить на долгое время. Кроме разграбленного Каратау убитого магараджи Арпура, тай-шаны успели придать разорению Гуррам, чья ушедшая армия нашла свою смерть в предместьях Тай-Тунга.
Согласно последнему пункту мирного договора, придворный совет Ляоляна обязался сократить земельные наделы своих самых крупных вассалов и выписать вольные грамоты всем тем крестьянам, которые отныне проживали на "новой царской земле". Сверх того, каждое подворье крупнее десяти семей вне зависимости от статуса их хозяина должно было получить одну вольную грамоту на "полный род". В довершение всего, отныне царские власти должны были "оказывать всяческое содействие" любому жителю Юнь, несвязанному крепостным договором, желавшему перебраться в переделы Империи и впоследствии испросить в ней подданства. В Хэйан-кё явно рассчитывали на то, что скоро разоренные южные провинции быстро пополняться за счет новых переселенцев. Таким образом, желания генерала Манчи о заселении Генсоку истинными юнь сбывались в полной мере, но отнюдь не так, как ему когда-то хотелось. Дзито и приставам оставалось лишь следить за тем, чтобы между новыми переселенцами, прибывшими с южной границы, и старожилами не возникало слишком острых конфликтов на почве недавних военных событий. Впрочем, народ Империи всегда отличался гибкостью и терпимостью, с легкостью переваривая в "общем котле" вчерашних союзников и кровных врагов.
На площади Цы-сэн рабочие возводили полукруглый театральный помост и большие зрительские трибуны, обрамлявшие ее с трех сторон. Несколько неприметных всадников спокойно миновали распахнутые Нижние Ворота Золотого Дворца, не обращая на себя излишнего внимания. Визит тайпэна Ханя согласно повелению Единого Государя должен был оставаться в тайне, о причинах которой Ли не считал нужным спрашивать.
Внутри резиденция Императора за прошедшие месяцы ничуть не переменилась, оставаясь все тем же нереальным переплетением изнеженной праздности, благородного эстетизма, бюрократической педантичности и философского отрешения. Чиновники, евнухи и слуги сновали по своим делам, отвешивая поклоны придворным дамам и офицерам в дорогих суо, в темных уголках и на открытых зеленых террасах вели беседы монахи и аристократы, а места родовых солдат чжэн-гун уже успели занять новые золотые воины.
Приторно-вежливый служка в светло-синем каймоне с церемонной важностью вел императорского тайпэна по петляющим коридорам. Когда они стороной миновали тот поворот, который, как помнил Хань, вел в большую приемную главного тронного зала, и продолжили путь, Ли догадался, что сегодня Избранник Неба намерен побеседовать с ним в личных покоях, возможно даже один на один. Подобная честь оказывалась немногим, и легкая толика гордости не могла не пробудиться в душе у бывшего дзи, еще в позапрошлом году шагавшего по этим же коридорам в тяжелых кандалах навстречу неминуемой смерти.
Проходя мимо большого панорамного окна, открывавшего один из красивейших видов на великую столицу столиц, Ли, посматривавший на город краем глаза, внезапно остановился. Слуга, семенивший чуть впереди, не сразу заметил, что за спиной у него перестал раздаваться звон подкованных каблуков, и, быстро обернувшись, обнаружил доверенного ему гостя стоящим возле резного подоконника, покрытого темно-желтым лаком в тон всему остальному убранству коридора.
- Высокочтимый, прошу меня извинить за смелость, но я вынужден просить вас следовать за мной далее, не прерываясь на созерцание...
- Что здесь случилось? - тайпэн прервал слугу на полуслове.
Несколько угольно-черных проплешин, оставленных страшными пожарами, уродливыми кляксами раздирали торжественное полотно цветущей Хэйан-кё. Под удар самой опасной и разрушительной стихии попали целые дома с окружавшими их дворами, постройками и садами. В одном месте среди гари гордо и несломлено поднималась вверх закопченная башня-вэнь, чья некогда красная черепица потрескалась от жара на скатах, но старые каменные стены сумели удержать крышу и не поддаться напору пламени. Жуткое зрелище, так похожее на пепелища оставленные от иных поселений солдатами-юнь и сиртаками, а в чем-то напоминавшее даже разгул карабакуру под Ланьчжоу, заставило кулаки Ли Ханя невольно сжаться.
- Древнюю столицу постигло несчастье большого пожара, - соизволил ответить слуга без единой эмоции на холеном лице.
- Да неужели? И где же была стража и пожарные команды? - поинтересовался Ли, едва сдерживая себя, чтобы не сорваться на рык.
- Бесстрашным бойцам с огнем было довольно сложно выполнять свои обязанности из-за жестоких сражений, что кипели на тот момент в этих кварталах.
- Что?! - сказанное изумило Ханя настолько, что внезапно сумело погасить даже постепенно охватывавшую его ярость мангуса.
- Жители этих немногих подворий, - поджав губы, ответил слуга, - по какому-то нелепому недоразумению именуемые в прошлом верными вассалами Императорам и прославленными семьями чжэн-гун-вэй, к которым эти мерзостные предатели, конечно же, не имели никакого малейшего отношения в действительности, набрались дерзости воспротивиться верховной власти и выступить с открытым вооруженным восстанием. Их мятеж был немедленно подавлен по высочайшему приказу, но, к сожалению, в ходе этого процесса архитектурному лику прекраснейшей Хэйан-кё был нанесен некоторый вполне поправимый ущерб...
- Полагаю, тайпэнто Синкай был очень опечален таким исходом? - угрюмо хмыкнул Ли, но дебелый служка предпочел сохранить молчание. - Судя по тому, что я вижу, здесь использовали метательные машины с зажигательными снарядами. Как же сиккэн Тэн допустил подобное в пределах столицы?
- Мудрейший сиккэн Джэнг Мэй счел подобное неприятным, но неизбежным следствием этого гнусного акта неповиновения, которое должно было быть пресечено любыми доступными спосо...
- Сиккэн Мэй? - Ли, смотревший в окно, резко обернулся к слуге, заставив того вновь сбиться на середине фразы. - Я не ослышался?
- Ни в коей мере, - осторожно заверил тайпэна чиновник.
- Так что же случилось с Сумиёси Тэном? - холодно прищурившись, спросил Хань.
- Всесильный Тэн, чья сила ума была одной из величайших опор Империи в эти трудные времена... - затянул было служка, но, перехватив взгляд Ли, испуганно сглотнул и продолжил говорить куда быстрее. - Его смерть от истощения духовных и физических сил стала страшным ударом для Золотого Дворца и для всей Хэйан-кё. В тяжелые недели перед завершением войны и последовавшие за ними дни торжеств решено было не распространять новость о столь страшной трагедии в пределах страны...
- Но почему об этом не знаю я? - с угрозой рыкнул Хань, заставляя лоб собеседника покрыться мелкими бисеринками пота.
- Я не... Мне казалось... Разве...
Бормотание чиновника и беспомощные взгляды, бросаемые им по сторонам, окончательно убедили Ли в его темных подозрениях. Добиваться правды от этого болванчика не было смысла, да он и не владел всей информацией. Проблема заключалась в другом - по пути в столицу тайпэн не раз и не два встречался с офицерами и служащими, занимавшими не последние посты в провинции Хэйан, но никто из них ни прямо, ни намеком не упомянул о переменах, случившихся в Золотом Дворце. Более того, задним числом в глаза Ли теперь откровенно бросались странные недомолвки и быстрые перемены в темах тех разговоров, которые опасно приближались к обсуждению политической обстановки в целом и свершений нового тайпэнто в частности. Чужие мнения о действиях Мао и его решениях интересовали Ханя особенно сильно, так, что беседы о новом главе рода Синкай он заводил довольно часто, пытаясь, как советовали ему Кара Сунь и Васато Вань, "прощупать столичную почву на дальних подходах".
- Нас ждут, поспешим, - обрубил тайпэн, и сопровождающий облегченно выдохнул.
Небольшая дверь, украшенная не более чем любая другая в этой части дворца, отъехала в сторону, пропуская Ли вовнутрь. Слуга замер позади в согбенной позе, два молчаливых дзи-вэй с обнаженными клинками остались на своих местах у порога. Оглядываясь по сторонам, Хань с легким волнением двинулся по узкому коридору, в конце которого была в приглашающем жесте распахнута новая перегородка.
Кабинет Императора блистал тем дорогим аскетизмом, оценить и понять который может только или очень богатый, или очень знающий человек. Сколько на самом деле стоила мебель из красного и черного дерева, вышедшая из рук лучших мастеров Империи, простому смертному лучше было не знать. Гобелены из белого шелка, картины в тонких золотых рамах, мягкие ковры ручной работы - в убранстве этого помещения не было ничего, что резало бы глаз излишней варварской пышностью, но в тоже время заставляло посетителей проникнуться самыми разнообразными чувствами, от мелкой зависти до благоговейного восхищения.
- Проходи уже ближе, а то на твое почтительное топтание в дверном проеме у нас уйдет весь оставшийся день.
Язвительное замечание, наполненное чистейшим ядом высокомерия и собственного превосходства, кольнуло Ханя под сердце своей узнаваемостью. В дальнем углу на уменьшенной копии Нефритового Трона вальяжного устроился хозяин кабинета, с насмешкой поглядывая на окаменевшего гостя. Рыхлое лицо говорившего растянулось в самодовольной улыбке, демонстрируя жирный белесый фурункул, спрятавшийся в уголке полноватых масляных губ.
- Мао, - уже без удивления констатировал Ли.
- Когда-то, - ответил первый Император династии Синкай.
Ладонь тайпэна легла на рукоять широкого цзун-хэ, единственного оружия, которое Ли мог пронести с собой в пределы императорской резиденции ввиду отсутствия меча.
- Предсказуемость. Как ни странно, это одно из тех прекрасных качеств, за которые ты мне и нравишься, - новый правитель Единого Государства в своем небесно-сапфирном одеянии, расшитом жемчужными драконами, вальяжно откинулся на спинку трона и сложил пухлые пальцы на животе. - Я, наверное, даже расстроился бы, поведи ты себя сейчас как-нибудь по-другому.
Хань слушал Императора, молча, оглядывая помещение уже совсем другим взглядом и прикидывая, из-за каких ширм появятся безликие воины, стоит только ему сделать свой следующий шаг. В том, что здесь есть тайные ходы, а Фень заранее подготовился к этой беседе, можно было не сомневаться. Толстяк неспроста устроил предварительную тайную встречу именно с тем человеком, который никогда не принял бы такого властителя Нефритового Престола. Выпускать Ли обратно на улицы Хэйан-кё живым явно никто не планировал, да и на заключение в подземелье Золотого Дворца в этот раз бывший дзи почему-то совсем не рассчитывал.
- Что, захотелось покрасоваться напоследок? - спросил Хань, пытаясь выдерживать голос предельно безразличным, и не поддаваться тому отчаянию, что внезапно накрыло его, стоило только вспомнить о том, как весело и приветливо начиналось сегодняшнее утро. - Просто отравить меня или прикончить во сне по-тихому было уже недостаточно?
- Конечно, - с прежней наглой улыбкой кивнул Император. - Я ведь должен был полностью насладиться моментом, прочувствовать всю глубину твоей обреченности и собственного всемогущества. Ну и к тому же, мне было действительно интересно - решишься ли ты убивать меня сразу или сначала все-таки попробуешь разобраться в сложившейся ситуации.
- В чем именно мне стоит разбираться? - хмыкнул Ли. - В том, какие причины толкнули тебя на узурпацию Нефритового Трона? Зачем ты убрал Всесильного Тэна? Или что случилось с истинным Императором? Позволь угадать, ты списал его на Старшую Сестру, с которой сам же тогда и расправился?
- О, великолепно! Между каждыми нашими встречами ты и вправду умнеешь все больше и больше. Тайпэн Руо Шень не зря настаивал на необходимости дать тебе хотя бы шанс. С чем я, впрочем, всегда соглашался.
- Руо Шень?
- Да, новый командующий Центрального флота и, кстати, новый глава рода Вейлун, - издевательское выражение не сходила с обрюзгшего лица Мао. - После его последнего назначения, племянник этого прославленного флотоводца счел за великую честь передать формальное руководство семьей своему дяде. Мы, правда, остались без командующего Южной эскадры, но думаю, хайтин Шао Шэн достаточно компетентен, чтобы занять этот пост, а заодно и получить, наконец, право именоваться тайпэном. В этом мы с Руо Шенем полностью сходимся во взглядах, а мой шурин, по счастливой случайности, являющийся дзито города Таури, с радостью поможет императорскому вассалу Шэну с принятием на себя всех новых обязанностей. В конце концов, он заслужил это своим верным служением Империи и Императору.
- Значит, выходит, все это время с самого начала тайпэн Руо Шень и командующий столичной речной эскадры Камо... - чувства, охватившие Ханя, сложно было описать простыми словами, так много в них было противоречивых оттенков и "послевкусий".
Последний раз он встречался с этими людьми в Таури, как раз перед прибытием армии Ваня, когда Шень собирался в столицу с докладом, а Шэн принимал у него дела. Это были опытные, надежные, хорошие люди, настоящие полководцы и преданные сыновья Империи, но выходило, что...
- Разумеется, - Император, и в самом деле, наслаждался моментом, как и было обещано. - Неужели ты думаешь, что я просто ввалился в тронный зал, сбросил с нефритовой пирамиды предыдущего владельца и уселся на его место? У меня были союзники, такие как Руо Шень или член коллегиального военного совета тайпэн Ши Цзянь. Могущественные и опасные люди по большей части, но так или иначе сыгравшие в произошедшем нужную мне роль. Кто-то получил обещанное вознаграждение. С кем-то мне пришлось расстаться. Навечно. К"си Вонг сработал блестяще. Взять вот хотя бы этот последний бунт, спровоцированный среди аристократов и закончившийся знатной резней. Нет, никто не сумел бы организовать это все лучше, чем он. У чжэн-гун и до того были причины относиться ко мне не слишком снисходительно, и они еще могли стерпеть меня в роли регента на время войны, но когда я решил отбросить глупые маски и назвать вещи своими именами, они тот час же поднялись на дыбы. А что в результате? В результате в Хэйан-кё не осталось людей, чья знатность и древность рода, позволяла бы оспаривать мое право взойти на вершину власти. Кроме Ханкой, Нечхе, Вейлун, Шан и прочих, кто, конечно же, сразу поддержал меня. Кстати, особо приятная новость - клан Мори больше не сможет вынашивать свои кровожадные планы мести в отношении одного "безродного выскочки-дзи", поскольку представителей этой уважаемой семьи больше не существует. Совсем-совсем, нигде-нигде, - обвислые щеки Избранника Неба затряслись от смеха. - Можешь не благодарить. Разумеется, мне также пришлось заранее провести некоторые перестановки в чиновничьей иерархии. К несчастью, Всесильный Тэн не был настроен принять новый курс, но я быстро нашел ему более чем достойную замену. О маленьких проблемах в провинциях опять же позаботились люди Всевидящего Ока, а несколько неудобных фигур в армейских кругах для меня любезно убрала с доски бесстрашная Ёнг.
- Хватит, - вырвалось у Ли. - Я не хочу больше знать и слышать о том, кто еще участвовал в этом. Ты способен замарать своей грязью любого, но я не хочу видеть в тех, кого узнал, как настоящих воинов, верных Империи, бездушных пособников узурпатора!
- А может быть, ты узнал их не так уж и хорошо, как думаешь? - ехидно прищурился Император. - Впрочем, ты прав, мне не стоит травмировать твое хрупкое сознание и ломать сложившуюся картину мира излишней порцией горькой правды. Вернемся к нашему личному спору. Надеюсь, ты убьешь меня быстро, без всякого садизма и прочего?
- Боюсь, что по-другому и не успею, - странно, но всколыхнувшееся волнение почти полностью отступило, оставляя сознание Ли в полном спокойствии и сосредоточенности.
У Ханя была возможность только для одного удара, и он прекрасно это понимал. Конечно, предугадать все хитрости, которые мог задумать Мао, было непросто, но, как гласила одна народная мудрость, якобы изреченная монахом Хэ, проще было попробовать один раз и не сделать, чем не пробовать и не делать вообще.
- Замечательно, а то я тут немножко боялся, - Император вновь заерзал на троне, устраиваясь поудобнее и вытягивая короткие ноги. - Но прежде, Ли, мне хочется, чтобы ты все-таки сразился с одним человеком... Ну, в самом деле, не думал же ты, что все и вправду будет так просто?
- Даже не сомневался, - мрачно усмехнулся тайпэн. - И кого же ты припас для меня?
- О, я не посмел бы выставить против столь страшного и опасного противника кого-то, недостойного скрестить клинок с истинным воплощением тех забытых правил и истин, что когда-то скрепили молодую Империю, восставшую из бездны анархии и всеобщей войны. Только один из великих мужей, известных мне, подойдет для этой тяжелой ноши. И этот человек, Ли, это... ты сам.
- Очередной чародейский фокус? - нахмурился Хань, готовясь увидеть какой-нибудь призрак-фантом, сотканный Мао, или выдвижное зеркало, отражение из которого сможет шагнуть через ажурную раму, выхватив свой цзун-хэ.
- Нет-нет, ничего такого. Я просто хочу заставить тебя немного подумать прежде, чем ты начнешь действовать. Только и всего, мой друг, - Император резко наклонился вперед, опираясь локтями на колени, и очень тихо спросил. - Я хочу попросить тебя подумать о том, что будет дальше? После того, как я умру?
- Когда узурпации будет положен конец, а народ и знать получат возможность избрать законного Императора согласно тысячелетним традициям? Думаю, ничего более худшего, чем то, что уже случилось, не произойдет.
- А мои пособники? - толстяк на троне чуть склонил голову вправо. - Их ведь тоже придется... отстранить от власти, лишив всех прав и привилегий? Или ты думаешь, что без меня они вдруг сразу станут такими же как ты? Неподкупными, помешенными на Долге бессребрениками, преданными стране и народу?
- Если понадобится...
- Понадобится! - отрезал Император. - И мало кто из них уйдет добровольно. Война между кланами, а также между чиновничьими и армейскими группировками расколет Единое Государство уже к сегодняшнему вечеру, если ты сейчас просто проткнешь этот жирный мешок на Нефритовом Троне. На твоей стороне могут выступить разве что только Юэ и разные мелкие семьи, да еще, может быть, часть духовенства. Армия по-прежнему сосредоточена на юге, вблизи столицы у тебя только три тысячи солдат абордажа Центрального флота, вернувшиеся из Генсоку на отдых. Но беда в том, что с их новым командующим успешный диалог у тебя вряд ли сложится. По-моему еще есть шанс на поддержку со стороны таких торговых домов как Джао и, допустим, Кун Лай, но их силы пыль в сравнении с Гжень... и ётёкабу. Не забыл, во что на самом деле при желании могут превратиться эти уличные бандиты и опиоманы?
- Твои былые союзники не смогут выступить общим фронтом и сами передерутся между собой, - попытался возразить Хань, но осекся, осознавая, что именно он говорит.
- Я ведь уже говорил, что ты умнеешь прямо-таки не по дням? Я не просто сейчас узурпатор, я - та одна-единственная компромиссная фигура, которая устраивает всех. Все связи, все соглашения, все тайные сделки замкнуты на меня. И только я имею власть и влияние на каждую из сегодняшних сил в достаточной мере, чтобы поддерживать равновесие. Не буду скрывать, это не стечение обстоятельств, эта ситуация была создана мной намеренно, но разрушив ее, ты сделаешь неизбежным период новой анархии. Не лучший вариант, учитывая, что нас ждет в ближайшем будущем.
- О чем ты?
- Подумай еще, вспомни последние несколько лет. Что было бы, если бы планы Старшей Сестры и ее подруг не срывались бы постоянно одним одаренным молодым глупцом? Закат Империи охвачен войнами с кочевниками и карабакуру. Весь юг увяз в бесконечных сражениях с Юнь. Тай-шаны, наверняка, не удовольствовались бы бедными умбейскими деревнями, когда рядом с их собственными землями осталась бы лежать нетронутая и беззащитная Фуокан. Центральные провинции сражаются между собой из-за переворота Мори, на севере вновь начнут шевелиться ракурты. Это была бы бойня всех против всех. Кланы, гильдии, купеческие дома и отдельные армейские отряды режут друг друга и рвутся к жалким крупицам иллюзорной власти. Всеобщий голод. Дороги забиты беженцами, ломящимися стадами от одного пепелища к другому, разнося страх и болезни. Повсюду озверевшие мародеры, обнаглевшие разбойники и доведенные до полнейшего отчаяния крестьяне. Идеальный момент...
- ... чтобы ударить по Единому Государству, добив его окончательно, - прошептал Ли, не замечая удовлетворенной улыбки, расплывшейся по лицу Императора.
- И этот удар будет куда страшнее Юнь или тиданей. Я знаю, кто это будет, и очень боюсь, что даже сейчас, несмотря на везение, подвернувшееся Империи в твоем лице, у нас не хватит сил, чтобы вовремя их остановить. Впрочем, мои душевные терзания могут окончиться одним стремительным ударом цзун-хэ. Но опять же с одним условием, Ли. Мое место получишь право занять только ты. Ты ведь готов к такому?
С каждым новым словом, произнесенным Императором, разум Ли Ханя как будто погружался в горячий густой кисель. То, что предлагал нынешний властитель Империи, было настолько бессмысленно либо противно для Ли, что эмоции рвались из него, желая выплеснуться наружу безудержным стоном. Оставлять этого ублюдка на троне было нельзя, но по всему выходило, что он прав, и лучшего кандидата на роль спасителя Единого Государства просто не существовало. Ни одного. Кроме лишь бывшего дзи, не понимавшего, как не сломаться под тем грузом ответственности, что налагает на него это решение. И тем более, Ли совершенно не мог себе представить, что следует делать, окажись он действительно сам на месте этого толстого узурпатора. Раскол и внутренние войны неизбежны, и как бы ни были велики статус и слава тайпэна Ханя, он не сумеет подчинить своей воле всех своенравных и жадных гордецов, даже собрав под свои знамена тех, кто еще помнит, что такое честь и Служение. На это уйдет много времени, и прольется немало крови, а если новый удар, к которому только готовили почву кумицо, состоится вот-вот, то...
- Выбор за тобой. Да, я сократил число вариантов, - пожал плечами человек на троне, - но созданием других тебе стоило озаботиться раньше. Так что вперед.
Эти две минуты были вечностью, самой страшной и невероятной для Ли. Ласковое солнце, светившее в большое окно, играло бликами на лакированной мебели и золоченой отделке, но атмосфера легкости и простой человеческой радости навсегда покинула кабинет Императора. Можно ли решить судьбу государства лишь одним словом или поступком? Можно ли предугадать все последствия своего выбора? Как определить судьбу почти сорока миллионов людей, совершенно не знаю, что ждет их в будущем? И применимы ли в этом решении принципы "меньшего зла" или "верности добродетелям"?
Пальцы Ли Ханя медленно потянули клинок из ножен, но задрожали, едва лезвие вышло наполовину, и, остановившись, разжали украшенную рукоять.
- Лицемерный подлец, - опустив взгляд, выдавил из себя тайпэн Империи. - Демоны с тобой и твоими погаными планами. Делай, что должен. В этот раз, я уйду с твоего пути.
- Благодарю за согласие, - самодовольно хмыкнул правитель Единого Государства. - Но этого, увы, недостаточно. Видишь ли, при всех моих возможностях и связях, с учетом внезапной смены верховной власти, Империи и ее войску будет необходим символ порядка, доблести и того, что все остается как прежде, и что нефритовая пирамида все также незыблемо стоит на своих былых идеалах.
- Чего ты хочешь? - наступая на горло собственной ярости, спросил хмуро Хань.
- Твое имя, твою славу и твое всеобщее уважение. В моем новом правительстве пока еще свободна должность военного советника, и нет лучшей кандидатуры на пост тайпэнто, чем прославленный и благородный Ли Хань, спаситель сотен тысяч жизней, покоритель карабакуру, друг степняков и ночной кошмар всего царства Юнь.
- Встав рядом с тобой, я покажу всей Империи, что доверяю новому Императору.
- А если ему искренне доверяет такой великий, благородный и смелый воин, то этот Император, возможно, не так уж и плох, - закончил мысль узурпатор. - Не ради меня, не ради себя, но ради всех нас.
Стоило ли отступать теперь, когда первый шаг в пропасть был уже сделан? Бывшему дзи, когда-то пошедшему против всего, что было для него нерушимой догмой, как ни странно, было трудно сделать это еще раз. И все-таки, он ведь мог отказаться...
- Я буду пристально следить за тобой. Всегда буду рядом, и если мне вдруг, хотя бы покажется, что ты отступаешь чуть в сторону от того, каким должен быть Император для своего народа...
- То моя мягкая толстая шея всегда к услугам твоего вострого ножа, - смотреть на победоносную улыбку Единого Государя было непросто, но Ли пересилил себя.
- Но слов о личной верности в моей клятве не будет. Только о том, что касается Империи и ее простых обывателей.
- Но ведь Избранник Неба и есть воплощение Империи? - заливисто рассмеялся толстяк, но тут же вскинул руки, показывая, что пошутил. - Согласен, клянись, чему хочешь. Мое официальное возведение на Нефритовый Трон состоится только через два дня, после этого свадьба с бывшей Императрицей. Это окончательно закрепит за мной все эти новые права и обязанности, а вот моей нынешней жене придется довольствоваться "пособием по разводу". Церемонии клятвы вассалов пройдут на третий день, тогда же я провозглашу тебя военным советником и подтвержу должность Джэнг Мэя.
- Я могу покинуть столицу до начала торжеств?
- Конечно, можешь. Правда, мне почему-то кажется, что ты найдешь, чем заняться в городе эти два дня.
- О чем ты?
- Еще один милый сюрприз.
Император откинулся обратно на спинку трона и щедрым жестом махнул в сторону большого окна по правую руку от себя.
- Посмотри сам.
Подозрительно покосившись на Мао, Ли медленно двинулся в указанную сторону. С предложенного места для Ханя открывался хороший вид на маленький ухоженный сад, располагавшийся на несколько этажей ниже и огороженный стенами со всех сторон. Уютный "схрон" было надежно спрятан от всяких посторонних глаз, при этом журчание рукотворных ручье, шум древесных крон и пение птиц полностью заставляли забыть о том, что посетители сада находятся в самом сердце Золотого Дворца.
Далеко внизу по аллее, выложенной деревянными шестигранниками, прогуливалось несколько человек. Первым внимание Ли сразу привлек небольшой крепкий бутуз с сосредоточенным видом топавший по дорожке в направлении ближайшего розового куста. Замерев перед одним из цветков, малыш несколько секунд всматривался в изгибы бутона, а затем осторожно коснулся невесомых лепестков и радостно засмеялся. Сопровождавшие мальчика взрослые тоже весело переглянулись, и взгляд Ханя вдруг неожиданно зацепился за лицо молодой женщины, что стояла впереди всех.
- Каори.
Воспоминания, слегка поблекшие и истершиеся после минувших дней и пройденных испытаний, всколыхнулись вдруг с новой силой, заставляя тайпэна вновь ощущать вкус настоящей жизни. Понимание остального пришло чуть позднее.
- Что она здесь делает?
Император изогнул губы, демонстративно задумавшись.
- М-м-м, точно не помню. Кажется, Тонг О-шэй, как глава своего рода, прибыл по приглашению сиккэна на церемонию возведения нового правителя Единого Государства. А заодно привез в столицу свою жену, дочь и внука.
- Внука? - странно, но Ли не ждал, что это будет настолько больно. - Значит, она...
- Нет-нет, она не вышла замуж, - и, глядя на непонимающее лицо Ханя, Император хрюкнул от смеха. - Я внимательно следил за семьей О-шэй после нашей первой встречи в Ланьчжоу, так что можешь поверить мне. Она не замужем, а внуку Тонга, которого, если тебе интересно, назвали Сэн, совсем недавно исполнился второй год.
- Но тогда... - Ли пораженно замер с открытым ртом.
- О да, идиот! Это твой сын, - казалось, еще немного и щеки Императора лопнут от хохота. - Видел бы ты себя сейчас!
- Год назад в ставке Закатной армии, ты ведь знал?!
- Знал, - кивнул толстяк. - Но зачем мне было тебе говорить об этом тогда?
- Гнойный мерзавец, - Ли разрывался между двумя чувствами, но радость все больше теснила негодование, и злиться на Мао он уже не мог.
- Разумеется. А чтобы доказать это, поделюсь с тобой одной откровенностью. Если бы ты отказался принять от меня в качестве щедрого дара пост тайпэнто, я бы использовал дополнительные методы убеждения с участием представителей рода О-шэй. Причем это были бы весьма нехорошие методы.
- Но ты все-таки не сделал этого, не сделал сразу, - неожиданно улыбнулся Ли, сумев ошарашить этим поступком даже своего собеседника.
- Я собирался...
- Нет, ты обязательно бы воспользовался моим больным местом, не раздумывая, без всяких лишних бесед и церемоний, - отрицательно покачал головой тайпэн. - И знаешь, что это значит?
- Просвети меня, - раздраженно хмыкнул Император.
- Ты еще не настолько сгнил, как хочешь всем показать. Тебе недостаточно было моего согласия, вымученного силой и принуждением. Ты хотел, чтобы я согласился сам, по своему выбору и из собственных убеждений. Потому что только тогда, твои действия вроде бы приобретают хоть какой-то человеческий оттенок.
- Какая чушь! - фыркнул владыка Империи. - Опять ищешь хорошее в куче помета. Хочется убедить себя в том, что даже у негодяя есть что-то напоминающее душу, и ты не так уж неправ был сам в своем решении? Пожалуйста, убеждай. Но только меня избавь от этих нравоучений.
- Как скажешь, - продолжая улыбаться, ответил Ли. - Я могу к ним спуститься?
- Конечно. Пока ты мне больше не нужен. Слуга проводит тебя, куда ему скажешь. До церемонии можешь заниматься, чем хочешь.
Дверь-перегородка с едва заметным стуком закрылась за спиной у Ханя, оставляя Единого Государя в одиночестве. Несколько секунд Император бессмысленно смотрел в одну точку перед собой, а затем еще раз презрительно фыркнул.
- Вот же, скотина! Все равно, все настроение испортил...