Девятая Ирина Владимировна : другие произведения.

В лабиринте

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Когда твой мир слишком идеален, обязательно найдётся человек, который всё испортит. И этим человеком вполне может стать твой родной брат.


Глава 1

  
   У Марины в общем-то всё достаточно прекрасно: у неё отличный аттестат, отличный парень и в перспективе отличная работа, потому что учёба в университете даётся легко и непринуждённо. У неё привлекательная внешность, достаточно простой характер, если не считать некоторых "но", а также состоятельные родители, позволяющие дочери жить и учиться без проблем и стрессов. Словом, Марине чрезвычайно нравится такое существование, даже с учётом строгости отца, который мало что ей разрешает.
   И лишь одно обстоятельство портит ей сладкий рай, в котором она обитает всю свою сознательную жизнь, и зовут это обстоятельство Андрей. Он -- её родной старший брат.
   -- Я ненавижу его! -- буркает Марина и вгрызается в хот-дог, сверля хмурым взглядом лужайку, которую кучно заполоняют привлечённые крошками голуби.
   Сидящий рядом на бордюре Дима весело хмыкает, пожав плечами.
   -- Да ладно тебе, он нормальный парень же. Даром, что твой брат. Вы просто слишком разные, поэтому тебе кажется, что он плохой.
   -- Он и есть плохой! -- фыркает Марина, комкая салфетку. Урны поблизости не оказывается, поэтому она кидает мусор в сумку, решив избавиться от него по пути к университету. -- Нет, хуже -- он просто ужасный! Я ума не приложу, где именно я могла так согрешить в прошлой жизни, раз мне в близкие родственники достался такой тип! Слишком жестокое наказание даже для серийного убийцы, честное слово!
   Дима смеётся, прикрыв рот ладонью, и Марина смотрит на него с обожанием. Да, ей сильно не повезло с братом, но, слава всем святым, с парнем у неё точно всё в порядке. Дима идеален, о лучшем она и мечтать не могла. Наверное, это и есть своего рода компенсация за жизненные неудобства.
   Хотя чёрт знает это мироустройство. Вдруг впереди Марину ждёт ещё что похуже. Например, Андрей женится на не менее противной женщине и заведёт противных детей. Вот тогда точно ад на земле начнётся.
   Марина ёжится от пробежавшегося по лопаткам мороза.
   -- Ладно, матрёшка, пора нам на пару, а то обед и так затянулся. -- Дима поднимается с бордюра и протягивает руку сидящей на невысокой ограде Марине.
   -- А я и опоздать не против, -- бурчит та, поправляя слегка задравшуюся юбку.
   -- Не усугубляй. -- Дима целует её в макушку и, приобняв за плечи, подталкивает к выходу из сквера. -- Этот преподаватель прогул тебе точно не спустит.
   Марина обречённо закатывает глаза. Хоть ей и не хочется это признавать, но он прав. Как, впрочем, и всегда.
   В аудитории оказывается светло и шумно. Перемена заканчивается через пару минут, поэтому толпящиеся в помещении студенты всё ещё слегка возбуждены.
   Марина садится на своё место, вытаскивает учебник, тетрадь и ручку. Димы в её группе нет, потому что он учится на пятом курсе, но в его отсутствие её досуг очень даже скрашивает лучшая подруга -- Сашка, которая всегда плюхается рядом с неизменным "ух!" и улыбается так ярко и солнечно, что не улыбнуться в ответ невозможно.
   -- Чудом не опоздала! -- заявляет Сашка, дыша, как паровоз. -- Прикинь, ключ в замке заело! Я чуть на месте не умерла от невозможности сделать выбор: идти на пару или под предлогом уважительной причины остаться дома!
   -- Разве выбор не очевиден? -- приподняв бровь, спрашивает Марина.
   Сашка показывает ей язык.
   -- Тебе не понять, мартышка, так что помолчи и лучше представь своё состояние, если бы на месте преподавателя был Диман.
   Марина честно рисует в голове эту картину, однако её выбор остаётся неизменным. Остаться дома и заниматься целой кучей любимых дел, пока родители на работе, -- это ли не счастье.
   -- Ты всё равно странная, -- хмыкает Марина. -- Втрескаться в препода -- последнее дело.
   -- Но такое будоражащее, согласись. -- Сашка подмигивает и вздрагивает, когда дверь аудитории с шумом захлопывается.
   -- Всем доброго дня, господа студенты!
   Равномерный гул прерывается несколькими смешкам, а затем в поле зрения появляется преподаватель -- высокий, статный и очень деловой. В такого действительно не грех влюбиться без оглядки, особенно если испытывать слабость к темноволосым светлоглазым мужчинами, но Марину всё равно передёргивает, когда его взгляд, быстро пробежавшись по лицам присутствующих, замирает на ней.
   -- Страстно желаю, чтобы ваша группа отдалась мне в интеллектуальном плане, так что от старосты я требую ваш журнал, а остальных попрошу проявить силу духа и, разумеется, знания. И, -- он поворачивается к Марине и прищуривается, -- отдельный бонжур вам, мадам Подлесова. Извольте стряхнуть с меня ваши глаза и открыть учебник.
   Губы Марины сжимаются в нитку.
   -- Да, Андрей Павлович.
   Хлопнув обложкой по столешнице, она раскрывает учебник и, уставившись в него, напряжённо замолкает.
   Всё в жизни Марины действительно прекрасно на зависть окружающим, но главная и самая острая её проблема заключается в том, что Андрей -- самый ужасный брат в мире и крайне неприятная личность -- является её преподавателем по профильному предмету, прогуливать который не следует, если действительно хочешь получить красный диплом.
   -- Итак, приступим. -- Андрей хлопает ладонью по столу, привлекая к себе внимание. -- Кто скажет, чем именно я озадачивал вас на прошлом семинаре?
   Сашка глупо краснеет, уткнувшись в свою тетрадь, остальные невнятно переговариваются, уточняя друг у друга предыдущую тему, однако Марина уже знает, кого именно он спросит, потому что без привычного обмена любезностями Андрей не сможет нормально провести лекцию. Ему жизненно необходимо в очередной раз унизить её перед всеми, чтобы почесать своё беспричинно разросшееся эго.
   -- Пока все напрягают мозговую жидкость, давайте спросим у нашей любимой отличницы. -- Андрей поворачивается, и Марину практически обжигает его взгляд. -- Госпожа Подлесова, нижайше прошу вас озвучить предыдущую тему на зависть собравшимся тут высокоинтеллектуальным бабуинам.
   Откуда-то с задних парт раздаётся одобрительный смех. Андрей всегда панибратски относится к своим студентам, а они, как назло, считают его завуалированное хамство той самой дружбой, о которой грезит любая группа. Марина пыталась как-то объяснить им, что его подтрунивания вызваны вовсе не добродушием, а желанием слить накопившуюся желчь, однако одногруппники не просто не вняли -- они на сто процентов уверились, что в семье Подлесовых главным нарушителем спокойствия является именно она, в то время как несчастный Андрей Павлович вынужден терпеть рядом несносную мегеру. Наивные ромашки, честное слово!
   Марина вяло листает тетрадь, решив не давать Андрею повода для дальнейших издевательств, ведь у него исключительный талант доводить любое сказанное в ответ слово до абсурда, выставляя её на посмешище. Однако даже демонстративное молчание воспринимается им как повод для издевательств.
   -- Какая жалость, что ваша светлость изволит игнорировать вопрос преподавателя. -- Андрей прислоняется бедром к её парте и скрещивает руки на груди. -- Как видите, даже в семье академиков может появиться на свет существо несуразное и крайне глупое. Генетика в некоторых особых, -- он стреляет взглядом в Марину, -- случаях совершенно безжалостна.
   Аудитория наполняется гадким хихиканьем, Марина уязвлённо сопит, стараясь не расплакаться от злости и обиды. Андрей же удовлетворённо хмыкает и, повернувшись к своему столу, берёт в руки принесённый старостой журнал. Пара, наконец, продолжается в более привычном русле.
   Сашка сочувственно косится на Марину, поджав губы. Андрей -- её тайная страсть последние, кажется, полгода, но с Мариной она дружит с первого курса, поэтому лёгкое негодование от его поведения всё-таки перекрывает восторженный визг о том, какой он крутой. Марина уверена, что будь на её месте другой человек, Сашка сейчас жужжала бы восторженным шмелём, восхваляя и острый ум, и острый язык Андрея. Однако на её месте находится, к несчастью, она сама, так что Сашке остаётся давиться восторгом напополам с дружеским участием.
   Вечером Марина практически выпадает из университета и обессиленно прислоняется к высокому забору, борясь с желанием истерично разораться. Усталость, помноженная на злость из-за очередной выходки Андрея, действует на неё угнетающе, так что приходится сперва как следует отдышаться и только потом продолжать путь.
   Дима отучился ещё пару часов назад, поэтому её некому провожать до дома, но погода, к счастью, благоприятная, и Марина, выдохнув, решает, что ситуация не такая уж плохая. Чудовищно тяжёлый день подходит к концу -- самое время отметить столь знаменательное событие купленным в ларьке чебуреком и бутылкой минералки.
   -- Госпожа Подлесова, -- доносится со стороны стоянки знакомый до тошноты голос, -- почтите меня своим вниманием.
   -- Иди в жопу! -- шипит Марина, решив, что на сегодня с неё хватит.
   Однако Андрей не тот человек, общения с которым можно так просто избежать, и даже когда Марина прибавляет шагу, чтобы успеть скрыться от преследования, он её безо всякого труда нагоняет.
   -- Обиделась, что ли, мелкая? -- фыркает он, достав из кармана пачку сигарет. -- Подумаешь, пошутил немного.
   -- Я уже высказала своё мнение по этому поводу, -- цедит Марина, не разжимая зубов. -- Если не нравится указанный маршрут, могу послать конкретнее и короче.
   Андрей усмехается и щёлкает зажигалкой, а Марина косится на его лицо. Она невольно соглашается с Сашкой, потому что её брата сложно, конечно, назвать красавчиком, но определённой привлекательностью он всё же обладает, особенно когда перестаёт строить из себя надменную задницу и превращается в слегка расхлябанного "своего парня".
   "Хотя, -- Марина морщит нос, отворачиваясь в сторону, -- "свой парень" он для кого угодно, кроме родной сестры. Сволочь рогатая!"
   -- Маме с папой будешь жаловаться? -- спрашивает Андрей, затянувшись.
   Марина сердито отмахивается от пущенного ей в лицо горького дыма.
   -- Обязательно. Скажу ещё, что ты пристаёшь к студенткам и спишь с физруком.
   Она чувствует, как язык печёт от накопившегося за последнее время яда. Ей страшно хочется отыграться за все унижения, хоть она и понимает, что если Андрей тоже включится в игру "растопчи родственника", у неё не останется ни единого шанса на победу. Чёрный пояс по сарказму он гордо носит уже который год и делиться им ни с кем не собирается.
   -- Это разобьёт папе сердце. -- Андрей трагично прижимает ладонь к груди.
   -- Ага, а тебе -- нос, так что отстань от меня немедленно, пока смутные планы не стали навязчивым желанием. -- Марина останавливается у ларька с чебуреками. Запах забивается в нос, и рот мгновенно наполняется слюной. Есть хочется так, что жалобное урчание слышно, наверное, на многие километры.
   -- Подлесова, у тебя нездоровая страсть к нездоровой пище. Я тоже нажалуюсь маме. -- Андрей наклоняется к её плечу и упирается в него подбородком.
   Марина, не поворачивая головы, чувствует слишком резкий запах его туалетной воды, который с успехом перекрывает аппетитные ароматы еды, и кривится. Андрей пользуется жутким парфюмом, от него начинает чесаться в горле.
   -- Ты решил побыть моей совестью, что ли? -- ворчит Марина, дёргая плечом. -- Чего прицепился?!
   Челюсть Андрея едва слышно клацает. Он ухмыляется, потирая подбородок, а затем разводит руками.
   -- Чёрт его знает, мелкая. Я, может, соскучился.
   Марина закатывает глаза. Ага, как же.
   -- Переезжай тогда обратно к нам -- будешь лицезреть мою физиономию круглыми сутками.
   Андрей хмыкает, но не отвечает. Вместо этого он наклоняется к окошку ларька и улыбается, из-за чего дородная продавщица с широким добрым лицом моментально смущается.
   -- Два чебурека, пожалуйста, и бутылку воды без газа. -- Он подмигивает ей и, игнорируя присутствие сестры, достаёт телефон.
   Марина едва слышно цыкает про себя. Вопрос отделения брата от семьи до сих пор болезненно сказывается на благополучии их семьи, потому что отец категорически против, чтобы неоперившиеся птенцы покидали гнездо. Авторитарность всегда была его коньком, и когда Андрей сделал по-своему, не вняв убедительным, по мнению отца, доводам, мир ощутимо пошатнулся, сотрясаемый взрывной волной столкновения характеров. И хоть прошло уже два года с тех пор, как Андрей съехал на съёмную квартиру, отец по сей день недовольно кривится, когда речь заходит о том, что взрослые дети должны жить самостоятельно.
   -- Держи, мелкая, -- Андрей протягивает Марине чебурек и залихватски откручивает крышку бутылки, -- цени мою щедрость.
   -- Как бы не подавиться от такой благодати. -- Марина иронично вздёргивает брови, но предложенный чебурек всё-таки берёт. Не в её правилах отказываться от еды, особенно если она до такой степени вкусная.
   С наслаждением откусив, она прикрывает глаза и, ощущая себя самым счастливым человеком на свете, смотрит на жующего Андрея. Он, конечно, та ещё заноза в заднице, но всё-таки когда-то они были довольно дружны. Во всяком случае, до тех пор, пока Марине не стукнуло семнадцать, а Андрею -- двадцать пять. Потом всё пошло наперекосяк. И с каждым годом, кажется, становится только хуже.
   Чебуреки заканчиваются, когда они подходят к пустующему перекрёстку. Марина останавливается на светофоре, выкидывает хрусткую, пропитанную маслом бумагу в урну и поворачивается к Андрею. Тот со спокойным лицом отпивает из бутылки, мало реагируя на происходящее вокруг. Кажется, его ничуть не смущает, что его машина осталась на стоянке возле университета, а отец вряд ли будет рад видеть строптивого сына на пороге без предварительной подготовки. И во всей этой заварухе Марине больше всего жаль маму, которая разрывается между любимыми мужчинами, стараясь и мужа не прогневить, и сына без внимания не оставить.
   -- Ну что, дальше дойдёшь сама? Или тебя надо через дорогу за руку переводить? -- спрашивает Андрей, демонстративно глядя на светофор.
   -- Наверное, обойдусь без твоего покровительства, -- ехидно отзывается Марина, выхватывая из его рук бутылку с водой. После еды неимоверно хочется пить, поэтому она делает несколько глотков и удовлетворённо вздыхает.
   -- Знаешь, я, наверное, зря к тебе так строг, -- с напускным сожалением говорит Андрей.
   Марина недоверчиво дёргает бровью, не сводя с него настороженного взгляда.
   -- Мне прямо сейчас начинать визжать от ужаса? -- спрашивает она.
   -- Догадываюсь, что ты имеешь в виду, но нет. -- Улыбка Андрея становится настолько сладкой, что в горле появляется зуд. -- Я о том, что к глупым людям надо относиться снисходительно.
   Марина сжимает зубы, думая, что хорошо бы стукнуть его пустой бутылкой, но та, к несчастью, пластиковая, поэтому большого урона не нанесёт.
   -- Выходит, и мне следует быть к тебе помягче, -- выдавливает она, стараясь не сорваться на крик от злости.
   Андрей запрокидывает голову и разражается хохотом, а потом небрежным движением ерошит волосы на макушке Марины и, повернувшись, уходит прочь, не потрудившись попрощаться. Это Марина в нём терпеть не может.
   Посчитав этот раунд оконченным в ничью, она выбрасывает бутылку в урну и, дождавшись зелёного сигнала светофора, отправляется домой. Ей хочется как можно скорее смыть с себя этот день и позвонить, наконец, Диме, чтобы в очередной раз пожаловаться на то, как сильно её достало общаться со старшим братом.
  

***

  
   -- Мариш, ты с Андрюшкой сегодня виделась? -- спрашивает мама, когда Марина, закончив с домашней работой, усаживается в кресло с ноутбуком, чтобы предаться бездумному сёрфингу по интернету.
   -- М-угу, -- мычит в ответ та, пытаясь не подавиться зажатой в зубах солёной соломкой. -- А фто?
   -- Да я вот... -- Мама мнётся, рассеянно стирая невидимую пыль с комода. -- Я просто подумала, что ему, может, нас не хватает.
   -- Мозгов ему не хватает, а не нас, -- вынув соломку изо рта, бурчит Марина. -- Поверь мне, всё у него шоколадно, а недостаток общения с семьёй он компенсирует троллингом своей любимой сестры. И меня это допекло до такой степени, что когда-нибудь я забуду про университетскую субординацию и врежу ему учебником этики по зубам.
   Мама прикрывает губы ладонью, чтобы скрыть улыбку, но от Марины не ускользает потеплевший блеск её глаз при упоминании о сыне. Вот кому действительно одиноко, так это ей, и Андрей может хоть сто раз подавиться своей самостоятельностью, но пара звонков в неделю на хорошо известный номер его бы не истощили.
   Марина раздражённо закатывает глаза, прикидывая, в каких выражениях надо донести эту истину до брата, но мама прерывает её мысли взмахом руки.
   -- Я знаю, о чём ты думаешь, -- мягко говорит она, -- но лучше от того, что он будет чувствовать себя обязанным, мне не станет. Я рада, что у него всё нормально, и раз уж папа так резко настроен в отношении его решений, хоть ты будь ему опорой и семьёй, ладно?
   -- Мам! -- возмущённо восклицает Марина, ощутив, как на плечи ложится груз такой тяжёлой ответственности, что её практически вдавливает в кресло. -- Да не хочу я быть ему опорой! Он меня унижает каждый божий день! И я ещё должна подставлять левую щёку?! Да хренушки!
   -- Марина! -- Мама тоже подбирается, сжав губы. -- Он твой брат, в конце концов!
   -- Брат, а не сын, так что извини, конечно, но играть твою роль я не собираюсь! И если ему так хочется маминой ласки или тебе недостаёт сыновьей любви, договоритесь уже с папой и перестаньте тягать меня!
   Марина осекается и стискивает зубы с такой силой, что они начинают болеть. Мама -- бесконечно добрый человек и бить её этим козырем довольно жестоко, но Марина спохватывается слишком поздно, поэтому в комнате мгновенно виснет неловкая тишина.
   -- Ладно, Мариш, -- мама отводит взгляд, пряча обиду, -- пойду я, наверное, ужином займусь. Ты отдыхай и забудь про мои слова.
   -- Мам, -- блеет Марина, но мама выскальзывает за дверь, оставив её наедине с огромным чувством вины.
   Сердито застонав, она откладывает ноутбук в сторону и падает на диван, зарываясь носом в мягкую подушку. Мама никогда не признается в этом, но противостояние отца и сына сказывается на ней хуже, чем на ком-либо, поэтому каждый день становится чем-то вроде битвы за своё и отцовское душевное равновесие, ведь Андрей, несмотря на возраст, по-прежнему остаётся её ребёнком, за которого болит сердце.
   Закатив глаза, Марина вытаскивает из кармана шорт телефон и некоторое время раздумывает -- стоит ли звонить Диме. Однако глас совести перебивает эти мысли заявлением, что следует хотя бы раз пожертвовать своей зоной комфорта, чтобы продемонстрировать брату, какой он придурок, если из-за упрямства лишает себя семейного тепла.
   -- Не хочу-у-у... -- скулит Марина, водя пальцем по сенсорному экрану. Её душевное равновесие только начинает стабилизироваться, а разговор с мамой подталкивает её снова его нарушать.
   "Да что ж за жизнь такая?!" -- зло думает Марина и тыкает пальцем в контакт с именем "Сказочный Кретин".
   Андрей берёт трубку не сразу. Марина успевает насчитать около десяти гудков, прежде чем в динамике раздаётся хорошо различимый щелчок, который сразу сменяется весёлым голосом брата.
   -- С ума сойти! -- вместо приветствия восклицает он. -- Подожди, я сейчас в окно гляну -- вдруг снег с говном идёт!
   Марина опустошённо стонет. Совестливость оборачивается против неё. Как обычно.
   -- Не обольщайся, -- прохладно бросает она, -- я звоню только потому, что мама соскучилась.
   -- Тогда я в недоумении, почему она сама мне не позвонит.
   Марину дёргает от злости.
   -- Потому что её сын -- козлина дикая, которая, видимо, не осознаёт, что надо тоже хоть иногда проявлять инициативу! Ей одиноко, понимаешь?!
   Андрей замолкает. Марина напряжённо сопит, пытаясь предугадать, какую ещё гадость она услышит в следующую минуту, но когда он снова начинает говорить, его голос на удивление серьёзен и даже почти строг:
   -- Хорошо, я тебя услышал. Что-то ещё?
   Марина от удивления давится хриплым кашлем. Она мотает головой, забыв совсем, что Андрей не может её видеть, а потом, спохватившись, выдавливает:
   -- Нет, это всё.
   Раздавшийся в ту же секунду щелчок в динамике почти оглушает её, а затем в ухо начинают отдаваться болью короткие гудки. Этот... старший брат не бросил ей даже сухого "Пока".
   Марина с силой стискивает трубку, а потом, подумав, всё-таки набирает номер Димы. Ей нужно срочно рассказать ему обо всём, иначе она взорвётся от негодования и заляпает собой всю комнату.
  

Глава 2

  
   Присев на небольшую скамейку в центре парка, Марина откидывается на спинку и подставляет лицо тёплым солнечным лучам. Бабье лето -- лучшее, что могло случиться в такую промозглую осень, поэтому мысли о тёплых колготках и шапках не будут беспокоить её ещё неделю или даже две, если, конечно, повезёт.
   Марина счастливо выдыхает и смотрит на наручные часы. Дима должен прийти минут через десять, поэтому у неё есть время, чтобы насладиться тишиной и собраться с мыслями. Минувшим вечером она битый час вываливала на него свои обиды на брата, и теперь ей до жути стыдно. Дима -- чудесный и совершенно безотказный человек, который любит её настолько, что готов на руках носить, однако делать из него вечный сток негатива всё-таки немного эгоистично. Марине следует переключиться на Сашку со своими претензиями: ей будет полезно послушать про выходки своего обожаемого Андрея Павловича, а там, глядишь, и "влюблённость" рассосётся.
   "Хотя кого я обманываю", -- уныло думает Марина, рассматривая носки своих туфель. Сашка так давно сохнет по Андрею, что спасти её может только новое увлечение, а конкуренцию этому заядлому выскочке, как ни печально, никто пока составить не может -- это в состоянии признать даже Марина, несмотря на всю свою неприязнь. Андрей -- редкостный мерзавец, но обаятельный сверх всякой меры.
   Марина вздыхает, сетуя на беспечность подруги, а потом её глаза накрывают большие тёплые ладони. Бабочки в животе легко вспархивают и начинают кружиться от волнительного предвкушения, а Марина не может сдержать улыбки. Эти руки и этот запах она узнает везде.
   -- Димка, ты палишься, -- смеётся она, обхватив его запястья пальцами. -- Твоя туалетная вода слишком узнаваема, чтобы я могла подумать на кого-то ещё.
   -- Я начинаю бояться тебя, женщина, -- смеётся Дима и, убрав руки, чмокает её в макушку. -- Ты же теперь как ищейка, мне от тебя не спрятаться.
   -- Ты обречён, -- кивает Марина, ощущая такой прилив тепла, что хочется оторваться от земли и устремиться к небесам.
   -- И ты даже представить себе не можешь, как я счастлив осознавать это, -- вкрадчиво шепчет Дима и плюхается рядом с ней на скамейку. -- Ну что, матрёшка, как самочувствие?
   Марина хмыкает и уютно пристраивается на его плече. Сила, источаемая им, наполняет её энергией и верой в лучшее, поэтому изгаженное настроение постепенно приходит в норму.
   -- Моё самочувствие резко улучшилось, -- умиротворённо бормочет она, -- а если ты ещё и мороженым меня накормишь, я буду в полном и безоговорочном восторге.
   Дима смеётся, бросив на неё весёлый взгляд. Он знает, что Марина -- та ещё сладкоежка, особенно когда дело касается заедания неприятностей, так что её просьба его совсем не удивляет.
   -- Тогда вперёд, на приступ вон того ларька! -- нарочито командным тоном вещает он, взмахнув рукой в сторону площади, на которой кучно стоят тележки с самыми разными товарами. -- Готов поспорить, у них там есть просто невероятно вкусный пломбир. А если мило улыбнуться продавщице, она непременно польёт его шоколадным топингом. Как тебе идея?
   -- Я вся ваша, мой капитан, -- тянет Марина, а потом, не удержавшись, срывается на хохот. -- Корми меня уже, а то я совсем засиделась!
   День проходит так весело и незаметно, что когда на улице загораются фонари, Марина никак не может отделаться от ощущения лёгкой досады. Ей кажется, что ещё слишком рано прощаться и расходиться по домам, поэтому она подхватывает Диму под руку и просит пройтись с ней ещё разок. Тот соглашается без раздумий и заворачивает на безлюдную аллею, которая ведёт в ту часть парка, которая скрывается от улицы в густых тенях деревьев.
   -- Ведёшь меня в кусты? -- смеётся Марина, кинув хитрый взгляд на Диму.
   -- Само собой, -- хмыкает тот. -- А ты разве не знала, что встречаешься с опасным маньяком?
   Он забавно дёргает бровями и улыбается, и Марину практически сносит волной всепоглощающего обожания. Они два года вместе, а она всё ещё не может поверить в своё счастье. Дима прекрасен от и до, поэтому ей иногда кажется, что она живёт в сказке, где существуют прекрасные принцы и злые драконы.
   -- В таком случае, я с радостью стану твоей жертвой, -- томно шепчет Марина, прижимаясь к Диме всем телом.
   Аллея почти полностью погружена в темноту, а разгорающиеся мерцающие фонари пока что светят слишком тускло, поэтому даже если поблизости бродят ещё припозднившиеся парочки, это нисколько не разрушает интимность момента.
   Дима останавливается и, обхватив ладонями плечи Марины, поворачивается лицом. У него тёмно-карие глаза, которые в сумраке кажутся чёрными, и Марина почти задыхается. Ей кажется, что она тонет в них, растворяется, как сахар в горячем кофе, но это, на удивление, очень приятное чувство. Ещё никто не вызывал в ней настолько сильных эмоций, поэтому когда руки Димы соскальзывают вниз и обвиваются вокруг её талии, она с готовностью подаётся навстречу.
   -- Ты посмотри! -- Марина дёргается, услышав раздавшийся поблизости голос, и в ужасе округляет глаза. Дима хмурится, повернувшись на звук. -- Моя мелочь совсем от рук отбилась, уже бросается на мужиков под покровом сумерек в парках!
   Протяжный мученический стон рвётся из груди, но Марина усилием воли давит его, ведь к ним неспешным шагом идёт Андрей Павлович, собственной персоной. В одной его руке зажата тлеющая сигарета, а на другой -- висит явно хорошо выпившая девушка. В целом, им, судя по всему, очень весело, поэтому встретившуюся на пути их развлечений парочку они воспринимают, как лишний повод глупо похохотать.
   Марина сердито поджимает губы. Её чудовищно бесит сложившаяся ситуация, потому что Андрей не только разрушает романтичную обстановку своим присутствием, но ещё и наверняка намеревается продолжить мешать им и дальше. В лёгком подпитии он никогда не упускает возможности насолить младшей сестре.
   -- Пойдём, Дим, -- бормочет Марина, стиснув его руку.
   -- Господин Валиев, госпожа Подлесова, моё почтение. -- Андрей отвешивает шутовской поклон, остановившись рядом с ними, а его спутница начинает хихикать, заинтересованно разглядывая порозовевшую от негодования Марину.
   -- Андрей Павлович, -- улыбается Дима, -- какими судьбами?
   -- Да вот, -- Андрей швыряет сигарету в сторону урны, но ожидаемо промахивается, -- решил отметить субботний вечер в компании алкогольных напитков и незнакомки. А вы что тут потеряли? -- Он кидает острый взгляд на Марину. -- С Подлесовой-то всё ясно -- она всегда была маньячкой со склонностью к сталкерству. Но каким, интересно узнать, ветром тебя, Валиев, занесло в такую пугающую местность?
   Марина возмущённо ахает. Мерзкое чувство юмора её брата переходит все границы.
   -- Достаточно, -- шипит она, дёргая Диму за рукав, -- пойдём!
   -- Ну куда-а-а? -- совсем пьяно улыбнувшись, тянет Андрей. -- А как же поболтать с любимым братом? Ты ведь даже не обняла меня при встрече!
   -- Облезешь! -- выплёвывает Марина. -- У меня руки быстрее отсохнут.
   -- Правда? -- Андрей прищуривается, а затем одним быстрым движением сгребает её в охапку, заставив взвизгнуть от изумления. -- Вот сейчас и проверим!
   -- Андрей Павлович, -- хмуро вклинивается Дима, -- это уже слишком. Отпустите её.
   Андрей хохочет и неожиданно в несколько прыжков оказывается на довольно солидном расстоянии от места, на котором только что стоял.
   -- А ты отбери! -- показав язык обомлевшему Диме, по-мальчишески задиристо говорит он и срывается на бег.
   Марина болтается в его руках тряпичной куклой. Она умоляюще смотрит на удаляющегося Диму, который всё так же оторопело моргает, и пытается пнуть Андрея в наиболее болезненную точку, но все её старания идут крахом.
   -- Пусти меня, дегенерат несчастный! -- вопит она, потеряв терпение.
   Однако Андрей почему-то разражается смехом.
   -- Счастливый, Подлесова! -- горланит он, поудобнее перехватив свою ношу. -- Я счастливый дегенерат!
   Марина сердито замолкает, потому что риск откусить себе язык резко возрастает, однако её злость не утихает ни на секунду. Она снова с тоской смотрит в сторону, где остались их спутники в ожидании, когда придурь Андрея Павловича закончится, и думает, что в любой, даже самой большой бочке мёда обязательно появится ложка дёгтя -- эта истина доказывается уже далеко не первый раз.
   Андрей останавливается только спустя несколько минут. Тяжело дыша, он с удивительной бережностью ставит Марину на ноги и сразу же уворачивается от вполне заслуженной пощёчины.
   -- Что это ещё за цирк?! -- выдавливает Марина, чувствуя, как внутри всё печёт от гнева. -- Тебе мало того, что ты мне каждый день в универе устраиваешь?!
   Андрей почёсывает щёку, пытаясь отдышаться, а затем так обезоруживающе улыбается, что у Марины пропадает дар речи. Ему, похоже, безумно нравится собственная выходка.
   -- Ну чего ты бесишься, мелкая? -- хмыкает он. -- Потом ещё налижитесь с Димасом. Зато со мной увиделась.
   -- Ты... -- Марина сжимает руки в кулаки и обессилено рычит, не зная, как ещё донести до этого человека, что её выводят из себя его способы выражения семейной любви. -- Да глаза б мои тебя не видели! Как же ты мне надоел!
   -- Брось, -- самодовольно улыбается Андрей, -- ты обожаешь меня, только боишься признаться себе в этом.
   -- Тешься этой мыслью и дальше, а меня оставь в покое! -- рявкает Марина, лишившись последних крох самообладания. -- Нигде от тебя нет спасу: ни на учёбе, ни на отдыхе! И какое же счастье, что ты хотя бы живёшь отдельно, иначе я точно прибила бы тебя в один из не самых прекрасных вечеров.
   -- Мелкая, -- смеётся Андрей, вздёргивая бровь, -- я сейчас приму это за признание в любви.
   Марина открывает рот, чтобы запальчиво опровергнуть это, но умолкает, внезапно осознав, что от Андрея совсем не пахнет алкоголем. При всём своём уродски неадекватном поведении он трезв, как стёклышко!
   Злость сдувается быстрее, чем Марина успевает выдохнуть. Она закрывает глаза и прижимает пальцы к векам в надежде, что это уймёт расползающийся по голове гул.
   -- Ты жалок, -- говорит она. -- Прикинуться пьяным, чтобы тебе сошло с рук неподобающее для преподавателя высшего учебного заведения поведение. Отвратительно.
   Улыбка сползает с лица Андрея.
   -- Да ну? -- холодно бросает он. -- Странно. Я вроде не несу крест идеальности, страдая от этого ничуть не меньше, чем "неидеальные людишки", а жалким ты почему-то называешь всё равно меня.
   Марину подбрасывает на месте, словно от удара, и вторая пощёчина прилетает точно в цель.
   Голова Андрея дёргается, а Марина шипит от обжёгшей ладонь боли, но осознание свершившегося возмездия, пусть оно и носит такой лёгкий характер, всё равно греет душу.
   -- Ненавижу тебя! -- чеканит она, собираясь гордо удалиться, чтобы продолжить прерванную прогулку с Димой, однако Андрей внезапно хватает её за руку и резко дёргает на себя.
   Взвизгнув, Марина едва не оступается на ровном месте и таранит лбом его грудь, а потом стальные пальцы смыкаются на её подбородке и надавливают, вынуждая поднять голову.
   -- Повторяй себе это почаще, мелкая, чтобы не забыться, -- угрожающе тихо говорит Андрей, глядя в глаза Марины так, что душа проваливается в пятки. -- И если тебе так уж нравится сверкать белым плащиком на фоне ужасного меня, взгляни повнимательнее на своего парня.
   Марина хмурится, пытаясь вникнуть в произнесённые слова, но смысл ей настолько не нравится, что он попросту ускользает. Андрею ничего не стоит сказать ей гадость ради ехидного смеха, но сейчас отчего-то возникает совсем другое ощущение. И это немного настораживает.
   -- Что ты имеешь в виду?
   Андрей, хмыкнув, качает головой и придвигается так, что Марине становится неловко. Расстояние между их лицами смело можно назвать интимным, поэтому её щёки невольно покрываются румянцем. Они -- брат и сестра, поэтому нет никаких поводов для смущения, но у Марины всё равно начинает шуметь в ушах.
   -- Не всё же тебе на блюдечке приносить, -- шепчет Андрей. -- Кое-какие вещи ты должна понять сама.
   От него пахнет сигаретным дымом, мелом и ужасающе резкой туалетной водой, но Марина почему-то не кривится и не отворачивается, как обычно, а втягивает носом исходящие от него ароматы и задерживает дыхание. Андрей, заметив это, прищуривается, а его пальцы, до этого крепко сжимающие её локоть, расслабляются.
   Кажется, что сейчас произойдёт что-то неправильное и чудовищно непоправимое, но помешать этому Марина не успевает, потому что её настигает голос Димы:
   -- Марин?
   Он кажется слишком далёким и смутным, но когда Марина поворачивается, Дима обнаруживается всего лишь в нескольких шагах от них.
   Сознание заволакивает туман, поэтому Марине приходится помотать головой, но когда Дима подхватывает её под руку и практически оттаскивает от Андрея, разум возвращается на место. А вместе с ним приходит понимание, что брат, кажется, всё-таки переступил черту.
   -- Я не желаю больше с тобой общаться, -- цедит Марина, сверля взглядом асфальт и держась за Диму, как за ускользающий рассудок. -- Будь добр, оставь меня в покое.
   Андрей пожимает плечами.
   -- Мы -- семья, -- говорит он, -- так что у тебя нет выбора. И у меня, кстати, тоже.
   Фыркнув, Марина вздёргивает подбородок и, развернувшись, шагает в другую сторону. Спорить с ним просто бесполезно, особенно в тех вещах, которые он считает правильными. Однако смутное ощущение горечи в его голосе преследует её по пятам, и Марина, не удержавшись, оборачивается, когда они с Димой доходят до поворота. Андрей одиноко стоит под фонарём, его спутница болтает по телефону неподалёку, и когда Марина невольно перехватывает его взгляд, он улыбается. Без ехидства и издевки, а просто и искренне, словно много лет назад, когда они ещё были детьми.
  

***

  
   Дима приводит Марину к себе. Её немного трясёт после встречи с Андреем, поэтому первым делом она наливает себе кофе и добавляет три ложки сахара, чтобы взбодриться.
   -- С тобой всё нормально? -- спрашивает Дима, наблюдая, как Марина большими неловкими глотками пьёт кипяток.
   -- Да, -- кивает та и в очередной раз обжигает язык. -- Я в полнейшем... ай!.. порядке.
   Дима с сомнением поднимает бровь.
   -- Может, лучше сто грамм?
   Марина мотает головой. Ей не нужен алкоголь, потому что в голове и так слишком мутно из-за всего случившегося. Ей всё ещё мерещится запах Андрея, и кофе лучше всего перебивает это наваждение.
   -- Ну как хочешь, -- вздыхает Дима, подперев ладонью подбородок. -- Расскажешь хоть, о чём вы там говорили? А то на тебе лица нет с тех пор, как я вас нашёл.
   Марина кидает на него внимательный взгляд, а затем, вздохнув, опять тянется к чайнику. Горький аромат мужского парфюма никак не желает пропадать из носа, поэтому ей хочется выпить все запасы кофе в доме Димы, чтобы избавиться, наконец, и от него, и от мыслей об Андрее, но, как назло, с каждым глотком становится только хуже. И теперь ей кажется, что брат стоит прямо за её спиной.
   -- Марин, -- Дима накрывает её пальцы ладонью, -- я начинаю волноваться.
   Марина поджимает губы, силясь соврать о своём распрекрасном самочувствии, но её бледный вид говорит сам за себя, поэтому она, вздохнув, сдаётся.
   -- Андрей просто в своём репертуаре -- ничего нового, -- бормочет она. -- Опять наговорил всякой чуши и теперь наверняка гордится собой. И за что мне такой брат обломился?.. -- Она закрывает глаза.
   "Взгляни повнимательнее на своего парня".
   Марина дёргается от эхом раздавшегося в ушах голоса. Торопливо обернувшись, она на полном серьёзе ожидает увидеть в дверях кухни Андрея, но там, разумеется, пусто. Кроме неё и Димы в этой квартире никого нет и быть не может.
   -- Я становлюсь истеричкой, -- вздыхает Марина.
   Дима крепче стискивает её руку.
   -- Ничего подобного. Тебе просто нужно отвлечься.
   -- Как? -- Марина невесело смеётся. -- У нас сессия скоро, и надо будет как-то сдавать этому кровопийце экзамен, а у меня все мысли только о том, как я откручиваю ему голову. Ещё и мама со своей просьбой... Я так устала, Дим, у меня уже сил никаких нет.
   Дима придвигает свой стул ближе и обхватывает плечи Марины. Его губы мягко прижимаются к её виску.
   -- Да ладно тебе, матрёшка. Вот выспишься, отдохнёшь -- и все проблемы не будут казаться такими уж фатальными.
   Марина закатывает глаза.
   -- Если бы. Андрей хоть и свинья, но в одном он прав -- у меня нет выбора, мы всё-таки семья, а это накладывает определённые обязательства.
   Уныло застонав, она смотрит на Диму. Тот улыбается, поглаживая её плечи ладонями.
   -- Я тебе уже, наверное, надоела со своим нытьём.
   -- Вовсе нет, -- он качает головой, -- я готов слушать тебя часами и даже сутками, поэтому...
   Он неожиданно ныряет рукой в карман и вытаскивает на свет небольшую коробочку в форме сердца. Положив её на стол, он выжидательно замолкает, а Марина в изумлении округляет глаза. Сердце, на секунду замерев, пускается вскачь, из-за чего дыхание перехватывает, а в голове появляется назойливый шум, поэтому все связанные с Андреем проблемы мгновенно забываются, ведь такие презенты делаются только в одном случае.
   -- Это... -- Марина беспомощно смотрит на Диму, боясь ошибиться, но трепет всё равно прорывается наружу с дрожью в пальцах.
   -- Ну, -- подбадривает тот, -- смелее.
   -- Не могу, -- шепчет Марина враз ослабевшим голосом.
   -- Вот ты матрёшка, -- хохочет Дима. Он спокойно открывает коробочку.
   Марина в восхищении ахает, увидев аккуратное золотое кольцо с небольшим камушком. Он так ярко переливается в свете лампы, что глаза начинают слезиться.
   -- Нравится?
   Марина истово кивает, боясь произнести хоть слово, а Дима удовлетворённо хмыкает. Он подхватывает её ледяную руку и вкладывает кольцо в ладонь.
   -- Тут, наверное, полагается сказать что-то дико пафосное, но я так не умею. -- Дима пожимает плечами. -- Поэтому, матрёшка, выходи за меня. Давай будем бултыхаться в жизненном болоте вместе и иногда топить друг друга, чтобы скучно не было. Что скажешь?
   Марина сглатывает, борясь сразу с несколькими желаниями: ей хочется и раскричаться, и разрыдаться, и броситься на шею Димы с поцелуями.
   Боясь уронить кольцо, она неловко надевает его на палец и, закрыв лицо ладонями, всхлипывает.
   -- Хорошо, только чур у меня будет спасательный жилет! -- срывающимся голосом выдавливает она, а потом Дима, вскочив, сгребает её в охапку.
   Он что-то кричит, а Марина смеётся и плачет, вцепившись в его футболку до боли в ладонях. На её пальце ярко сверкает кольцо, и невзгоды действительно больше не кажутся такими уж жуткими.
  

Глава 3

  
   -- Ты посмотри! -- восхищённо вздыхает Сашка, разглядывая кольцо. -- Подруга, меня сейчас стошнит от зависти, но я за тебя всё равно безумно рада!
   Марине смешно от её реакции.
   Прошла уже неделя с того дня, как Дима сделал ей предложение, и Сашка вообще стала первой, кому она позвонила, чтобы сообщить эту ошеломляющую новость. Однако она до сих пор не упускает возможности полюбоваться кольцом и выразить Диме своё восхищение, приговаривая, как сильно она завидует. Марина знает, что Сашка тоже безумно хочет замуж, но все кандидаты на роль жениха пропадают быстрее, чем успевают признаться ей в любви.
   -- Слушай, а с его родителями ты уже знакома? -- Сашка облокачивается на парту и заинтересованно смотрит на Марину. -- А то вы уже столько времени вместе, и я что-то пока ни разу не слышала, чтобы ты жаловалась на вредную свекровь или инфантильного свёкра.
   Марина пожимает плечами.
   -- Во-первых, я уверена, что родители Димы не такие уж ужасные, а во-вторых, я с ними действительно пока не знакома. Но это поправимо, так что не надо закатывать глаза!
   Сашка цокает языком. Сомнение в её взгляде чересчур очевидно даже при том, что у неё нет желания это показывать, поэтому Марина отворачивается. Ей не хочется, чтобы подруга опять начала душить её подозрениями, ведь такое уже случалось, когда Дима только появился в её жизни. Сашке он показался слишком идеальным для среднестатистического русского студента, каким он представился при встрече. Однако со временем её ворчание медленно сошло на нет, ведь Марина влюбилась, как кошка, забыв про сон и еду, и Сашка смирилась. Однако её настороженный взгляд, которым она до сих пор провожает Диму, когда тот что-то увлечённо рассказывает о своей жизни, говорит лучше любых слов.
   -- Саш, -- Марина поднимает руку, заметив, что рот Сашки начинает открываться, -- давай не будем сотый раз топтаться на том же. Мы два года вместе, и такой солидный срок уже о чём-то говорит.
   -- Ага, о том, что он не знакомит тебя с родственниками, -- вздыхает та. -- Слушай, конфета моя, я знаю, что ты меня распять хочешь за недоверие к обожаемому мужчине, но, согласись, он что-то недоговаривает.
   -- Что, например? -- скривив губы, уточняет Марина.
   -- Да хрен его знает. -- Сашка пожимает плечами. -- Может, его предки в дурке лежат, а он -- латентный шизофреник с обострениями раз в три года.
   Марина хмурится, уловив в её голосе сарказм.
   -- Тебе надо меньше триллеров смотреть, а то ты скоро в ненаглядном Андрее Павловиче маньяка признаешь.
   Лицо Сашки на мгновение смягчается.
   -- Если только сексуального, -- мечтательно тянет она.
   -- Пропащая женщина, -- припечатывает Марина. -- Ты сохнешь по мерзейшему человеку на планете, а мне пеняешь, что я слишком доверяю тому, кто меня за всё это время ни разу не обидел.
   Сашка кидает на неё сочувствующий взгляд.
   -- В том-то и прикол, подруга, что даже прекрасные принцы со своими Белоснежками ссорятся, а Дима у тебя ну просто образец терпения и самообладания. Это при том, что ты, хочу заметить, не подарок!
   Марина надувает губы. Ей обидно слышать такие слова, но самое противное в том, что Сашка права. Характером Марина уродилась в отца -- человека, который не терпит своей неправоты, даже если она очевидна.
   -- Не знаю, -- буркает она, скрестив руки на груди. -- Ты делаешь из мухи слона.
   -- А мне кажется, что это ты видишь в стаде слонов рой мух. -- Сашка качает головой. -- Мартышка, ты всегда казалась мне умнейшим человеком, но когда рядом несравненный Димочка, у тебя интеллект в минус уходит. В чём дело?
   -- Это вообще-то называется любовью! -- Марина в сердцах всплескивает руками. -- Не один поэт воспел это чувство в своих стихах, указывая именно на то, что люди, влюбляясь, глупеют!
   -- Потому-то все эти поэты почти в полном составе и померли, не дожив до сорока, -- невесело улыбается Сашка.
   Марина чувствует глухое раздражение от набившего оскомину спора.
   -- Вот влюбишься, как я, тогда и поговорим, -- бросает она, и холод в её тоне заставляет Сашку насупиться.
   -- Как знаешь, но я всё равно считаю, что ты опрометчиво поступаешь, слепо доверяя тому, кто не посвящает тебя в свою жизнь.
   Марину обжигают её слова, словно удар плетью. Дёрнувшись, она сжимает губы.
   -- Выходит, говоря о своей радости, ты лицемеришь?
   Сашка смотрит на неё долгим взглядом, словно прикидывая -- в своём ли она уме, а потом сокрушённо вздыхает.
   -- Дура ты, мартышка. Я же за тебя беспокоюсь.
   -- Спасибо, не надо! -- выплёвывает Марина. -- Я сама как-нибудь разберусь.
   Сашка пожимает плечами и молча отворачивается к окну, решив, видимо, не продолжать разговор, а Марина, схватив сумку и учебники с парты, пулей вылетает из аудитории. Её душит обида за такое откровенное пренебрежение её счастьем.
   Беспокоится она, как же!
   Если бы у Димы были какие-то ужасные секреты, Марина наверняка узнала бы о них за проведённое вместе время, но единственный его минус состоит только в том, что он предпочитает решать всё миром, хотя в некоторых случаях следует применять аргументы в виде кулаков. А в остальном, как бы Сашке ни претило это признавать, он действительно идеален. И именно такой человек нужен Марине, чтобы жить долго и счастливо.
   Практически добежав до библиотеки, Марина влетает внутрь, прислоняется плечом к двери и шумно выдыхает, прислушиваясь к пульсирующей в голове боли. Ей совсем не нравится подвергать сомнениям догматы, в которые она привыкла верить, но Андрей своей фразой поселил в её душе смятение, а Сашка добавила к нему мнительности. И теперь Марину пожирают не только злость и недоумение, но и желание как можно скорее избавиться от этих отвратительных ощущений.
   -- Мариночка, -- библиотекарь -- симпатичная пожилая женщина с добрейшими, слегка выцветшими из-за возраста глазами -- приветливо улыбается и чуть привстаёт со своего кресла, -- пришла почитать? Или уже к сессии готовишься?
   -- Здравствуйте! -- спохватившись, выпаливает Марина.
   Она слегка нервно облизывает губы и старается смотреть на библиотекаря, но взгляд всё равно постоянно соскальзывает к не самому новому, но достаточно функциональному компьютеру на большом столе. В нём, кажется, хранится вся информация по студентам, поэтому залезть в него мечтает каждый пятый посетитель библиотеки, но строгая Лариса Борисовна коршуном следит за сохранностью данных, так что все попытки выведать у неё пароль от системы оканчиваются серьёзным выговором декана.
   Марине позарез нужен этот компьютер. Хотя бы на пять минут.
   -- Лариса Борисовна, -- произносит Марина так сладко, что даже у неё сводит зубы, -- я, на самом деле, пришла к вам за помощью.
   Глаза Ларисы Борисовны в изумлении округляются. Она с интересом придвигается ближе, и Марина сглатывает, ощущая себя отпетой мошенницей.
   -- Понимаете, тут такое дело... -- Она специально понижает интонацию, чтобы создать видимость доверия. -- Вы же в курсе ситуации, которая сложилась в нашей семье?
   Лариса Борисовна с готовностью кивает. Ещё бы ей не знать -- университет до сих пор гудит, что уважаемый академик Подлесов Павел Константинович выгнал родного сына из дома. И хоть это, разумеется, домыслы, потому что Андрей ушёл сам, опровергать их бесполезно.
   -- Так вот... -- Марина прикусывает губу, проклиная себя за необходимость лгать, но выбора не то что немного -- его просто нет, ведь иного способа добыть информацию о Диме она не знает. Как ни противно это признавать, но правота Сашки есть хотя бы в том, что Марине даже спросить про него не у кого -- она не знакома ни с его друзьями, ни с родственниками.
   -- Достаёт вас моя мелкая, да, тёть Ларис?
   На макушку Марины внезапно опускается широкая ладонь, и она вздрагивает от испуга. Задрав голову, она в ужасе смотрит на ухмыляющегося Андрея и едва не шипит. Досада вспыхивает с такой силой, что приходится мысленно дать себе пощёчину, чтобы не сбросить его руку и не разораться. Репутация хорошей умной девушки дорога Марине, поэтому просто так расставаться с ней из-за непутёвого братца она не собирается.
   Лариса Борисовна добродушно смеётся, увидев перед собой второго отпрыска Павла Константиновича. Она знает Андрея и Марину с детства, поэтому её нисколько не коробит ни фамильярный тон Андрея, ни его расхлябанный вид.
   Марина неодобрительно хмурится, разглядывая ослабленный узел галстука и расстёгнутые пуговицы рубашки. Складывается впечатление, что Андрей просто впопыхах собирался на работу, но если учесть, что сейчас обеденное время, а пары у него начинаются с самого утра, причиной такого беспорядка может быть только чрезмерная увлечённость чем-то посторонним. Тем, чем преподаватели не должны заниматься в учебном заведении.
   -- Андрюшка, ну ты как мальчишка, честное слово! -- шутливо журит его Лариса Борисовна.
   -- Ну да, -- буркает Марина, отводя взгляд. -- Тридцать лет, а ума, как у горошины.
   Пальцы на её голове напрягаются.
   -- Что тут скажешь, моя горошинка, -- Андрей взъерошивает ей волосы и довольно скалится, когда получает шлепок по рукам, -- не зря же мы с тобой родственники.
   Марина кидает на него гневный взгляд, но продолжать начинающуюся ссору при свидетеле не хочет. С него хватит и этого.
   -- Ты чего-то хотел, Андрюш? -- спрашивает Лариса Борисовна, вдоволь налюбовавшись на детей своего давнего друга.
   -- Да! -- выпаливает тот с такой страстью, что Марина едва не отшатывается. -- Тёть Ларис, только вы можете меня спасти!
   -- Даже так, -- хмыкает Лариса Борисовна. -- Ты меня заинтриговал.
   -- Понимаете, мы с одним студентом поспорили по поводу кое-какой книги, и проблема в том, что она хранится в архиве, а у меня к нему доступа, увы, нет. -- Андрей вздыхает так сокрушённо, что Марина не верит своим ушам. Он такой мастак врать, что обвести доверчивую женщину вокруг пальца ему не составляет труда, однако Лариса Борисовна видит подобные уловки насквозь. Она же его в два щелчка раскусит напополам.
   -- Ох, пользуешься ты моей добротой и старостью, Андрюха, -- грозит пальцем та, ввергая Марину в пучины шока.
   -- Ну что вы, тёть Ларис, о какой старости идёт речь! -- Андрей молодцевато приосанивается и подаёт ей руку, чтобы помочь подняться. -- Вы молоды и звонки как никогда. Не были бы вы замужем, я бы сам на вас женился!
   -- Брось ты эти сальные домогательства, они тебе не идут, -- хмурится Лариса Борисовна, но помощь всё равно принимает.
   -- Виноват, исправлюсь, -- кивает Андрей, затем незаметно дёргает Марину за ухо и указывает взглядом на компьютер.
   Та сперва недоумённо моргает, пытаясь понять, чего именно он от неё хочет, а затем её практически сносит с ног волной осознания. Он помогает ей! Впервые за последнее время он приходит и спасает её из затруднительного положения, не действуя на нервы и не выставляя себя мучеником.
   Когда Андрей и Лариса Борисовна выходят из библиотеки, Марина кидается к компьютеру, но как только она нажимает дрожащими пальцами на кнопку включения, эйфория тухнет, ведь пароля у неё до сих пор нет.
   Закрыв лицо ладонью, Марина стонет. Она ругает себя последними словами за забывчивость и слепую радость из-за того, что брат пришёл на помощь, а потом её будто кто-то толкает в спину. Марина осторожно, на цыпочках обходит стол и едва не падает на месте: на стопке с журналами лежит порядком смятый листок. Развернув его, она сглатывает. Это пароль. Андрей, уходя, оставил ей пароль от системы.
   Снова метнувшись к компьютеру, Марина быстро входит в систему и в несколько кликов мышкой находит нужную папку. Информации о Диме мало, поэтому она просто распечатывает её на попавшихся под руку черновиках. Получается чисто и быстро, так что к моменту возвращения библиотекаря Марина опять стоит возле её стола и, скромно потупив взгляд, чиркает на черновиках замысловатые крючки.
   -- Увлеклась рисованием? -- спрашивает Лариса Борисовна, усевшись на стул и выдохнув. Архив находится в другом конце коридора, поэтому путь туда и обратно для ног шестидесятилетней женщины получается довольно утомительным.
   -- Да просто задумалась, -- уклончиво отвечает Марина. -- Я вам тут несколько черновиков своими каракулями испортила...
   -- Ой, ничего страшного! -- перебивает её Лариса Борисовна. -- Забирай их с собой, чтобы глаза не мозолили. -- Дождавшись, когда Марина уберёт пачку макулатуры в сумку, она кивает: -- Так что ты хотела-то, Мариш? А то Андрюха отвлёк, не дал с тобой договорить.
   Марина лучезарно улыбается.
   -- Я просто книгу потеряла, вот и не знала, как с этой проблемой к вам подойти, но мне только что Сашка позвонила. Эта книга, оказывается, у неё была. Так что всё в порядке.
   -- А при чём тут тогда ситуация в твоей семье? -- Лариса Борисовна вздёргивает брови.
   Марина кусает себя за щёку, стараясь не измениться в лице. Она и думать забыла, что использовала этот предлог, чтобы вызвать душевность и доверие.
   -- Понимаете, -- выдавливает она, -- папа и так сейчас нервничает из-за Андрея, а если бы он узнал, что у него ещё и дочь непутёвая, которая дорогие библиотечные книги теряет, он совсем расстроился бы.
   Лариса Борисовна озадаченно моргает, рассматривая Марину так, словно она -- экспонат в музее. Объяснение, конечно, получается откровенно так себе, но лучшего она придумать всё равно не в состоянии. Это Андрей у них мастер сочинять на ходу без подготовки, а Марина умеет вдохновенно врать, только если заранее отрепетирует свою историю.
   -- Я просто боялась, что вы расскажете папе о моём проступке.
   Глаза Ларисы Борисовны теплеют.
   -- Господь с тобой, Маришка! -- смеётся она. -- Я никогда бы не додумалась до такого! Жаловаться Павлу Константиновичу на его детей -- это же просто нелепо!
   Марина надтреснуто смеётся вместе с ней, изображая облегчение, и мысленно вытирает пот со лба. Её трясёт от омерзения из-за необходимости притворяться, но ради собственного спокойствия ей необходимо продержаться ещё немного.
   -- Спасибо вам большое, Лариса Борисовна, -- с чувством говорит Марина, сжимая сумку так, что пальцы начинают болеть.
   -- Не за что, Мариш, -- машет рукой та. -- Передавай привет папе.
   -- Обязательно!
   Марина пулей вылетает из библиотеки и бежит прочь до тех пор, пока колени не подкашиваются. В себя она приходит возле кабинета химии, где они до этого сидели с Сашкой, обсуждая Диму и его предложение. В груди всё ещё сидит обида, но желание поделиться хоть с кем-нибудь своим преступлением пересиливает желание остаться гордой и неприступной, поэтому Марина толкает дверь.
   В аудитории оказывается пусто. Сумки Сашки нигде не видно, поэтому Марина со вздохом констатирует, что подруга наверняка ушла домой. Видимо, придётся самостоятельно копаться в чужой жизни с целью доказать всем, что Дима -- не сомнительный тип с маской вместо лица, а вполне нормальный человек.
   Марина ставит стул возле окна и, усевшись, раскладывает распечатки на подоконнике. С одной стороны её терзает желание смять эти бумажки и выбросить их, чтобы не искушать ни себя, ни окружающих, но с другой... всё-таки некоторые пробелы в биографии любимого человека представляют для неё особенный интерес. Он же собирается стать её мужем, в конце-то концов, так почему она не может разузнать о нём хоть чуточку больше?
   "Следовало просто спросить его, а не играть в шпионов", -- не решаясь начать чтение, думает Марина.
   Скрестив руки на груди, она нервно притоптывает, чтобы собраться с духом, но руки почему-то слишком дрожат. Она ловит себя на мысли, что до жути боится узнать о Диме то, что может разрушить её идеальный мир.
   Глубоко вздохнув, Марина берёт в руки первый листок.
   -- Ну что, мелкая, получилось стырить нужное?
   Андрей появляется рядом бесшумно и, чёрт бы его подрал, внезапно.
   Марина, дёрнувшись в испуге, прижимает ладонь к груди и некоторое время хмурится, прислушиваясь к гулким ударам сердца. Ей начинает казаться, что если он продолжит практиковать феерические появления из ниоткуда, она точно станет заикой.
   -- Да, -- говорит Марина, немного успокоившись, -- спасибо за помощь.
   -- Всегда рад! -- Андрей салютует ей папкой и с любопытством смотрит на разложенные распечатки. -- Уже узнала что-нибудь интересное?
   Марина качает головой.
   -- Я только пришла. -- Она кидает на него недовольный взгляд. -- И вообще, при тебе я читать не стану. Уходи.
   -- Я тебе так помог, а ты меня за порог выгоняешь? -- в притворном ужасе шепчет Андрей. -- До какой же степени ты можешь быть неблагодарной?
   -- Я благодарна, -- с нажимом говорит Марина, -- но изучать информацию такого рода хочу без свидетелей. Особенно без тебя.
   Андрей опирается ладонями на парту, наклоняясь так, что их лица оказываются на одном уровне, и улыбается.
   -- Боишься не сдержать эмоций, если узнаешь что-нибудь, что тебе не понравится?
   Марина сжимает зубы. Этот прохвост с детства умеет "читать" её, и теперь ему это доставляет невероятное удовольствие.
   -- Боюсь, это ты не сможешь сдержать эмоций, если я узнаю то, что мне не понравится. Не хочу видеть твоё торжество.
   -- Так, значит, ты всё-таки прислушалась к моим словам? -- Андрей хлопает в ладоши. -- Не ожидал, правда. Мелкая, ты сейчас очень выросла в моих глазах.
   -- А ты в моих, наоборот, упал, -- огрызается Марина. -- Уйди, пожалуйста.
   -- А как же поплакать в жилетку старшего братика, когда выяснится, что он был прав? -- Губы Андрея изгибаются в ехидной улыбке.
   Марина, не удостоив его ответом, отворачивается. Ей не нужны лишние пляски вокруг события, которое она до сих пор считает неправильным, и если Андрею так хочется поглумиться, он выбрал не лучшее время для этого.
   -- Ладно, -- говорит Андрей, распрямившись. -- Только давай так: я буду в лаборантской за той дверью, так что зови, если вдруг тебе захочется... ну, не знаю... обсудить что-то важное.
   Марина сжимает руки в кулаки и мысленно считает до десяти. На языке вертятся едкие замечания, но она проглатывает их, потому что продолжать полемику -- лишь бестолку тратить время. Брата не переспорить и тем более не убедить. Он, как и сама Марина, пошёл характером в отца.
   Андрей, постояв ещё пару секунд, разворачивается и уходит. Услышав хлопок двери, Марина оборачивается, чтобы убедиться, что он её не надул, а затем возвращается к распечаткам. Ей повторно нужно настраиваться, потому что глас разума опять нудно бубнит, что это бессмысленное занятие и проще задать все вопросы самому Диме.
   -- О, Марина, а ты чего тут сидишь?
   Снова услышав посторонний голос, Марина уже не пугается, а лишь в бессилии закатывает глаза. Ей, видимо, хочет помешать каждый оставшийся после занятий в университете человек, потому что иной причины, почему всех тянет именно в эту аудиторию, она просто не видит.
   Марина оборачивается и, столкнувшись взглядом с Инной Валерьевной -- моложавой преподавательницей экономики, которой, на самом деле, уже глубоко за тридцать, -- натянуто улыбается.
   -- Я решила немного подготовиться... к следующему семинару.
   -- Да? -- Инна Валерьевна заинтересованно шагает вперёд. -- А что за предмет?
   -- Бухгалтерский учёт в особо отвратительных проявлениях, -- раздаётся из-за её спины, и Марина в изумлении смотрит на появившегося в дверях лаборантской Андрея.
   Инна Валерьевна оборачивается, а затем на её губах появляется такая застенчивая улыбка, что Марина не верит своим глазам. Нет, она знает, что среди преподавательского состава её брат считается кем-то вроде секс-символа, но видеть, как достаточно строгий педагог тает от одного только его вида, слишком дико даже для неё.
   -- Андрей Павлович, и вы тут, -- кинув на него заинтересованный взгляд, говорит Инна Валерьевна.
   -- Само собой, -- кивает Андрей. -- Моя же мелкая, так что нужно следить, чтобы она выполняла домашние задания.
   Инна Валерьевна, прикрыв рот ладонью, смеётся, и Марина медленно впадает в ступор. Для полного счастья ей, разумеется, не хватает только стать свидетелем того, как Андрея пытается склеить дама, которая возбуждается только от аббревиатур ВВП и НДС.
   -- Да вы образцовый брат, как я посмотрю, -- игриво произносит Инна Валерьевна.
   Андрей самодовольно фыркает, игнорируя её попытки привлечь к себе внимание, и поворачивается к застывшей Марине.
   -- Вот видишь, мелкая, -- заявляет он, -- я у тебя реально крутой! А ты нос воротишь.
   Марина стискивает челюсти. Ей до дрожи под рёбрами хочется оказаться сейчас где угодно, только не здесь, не между этими двумя, поэтому она торопливо сгребает бумаги с распечатками, кое-как запихивает их в сумку и вскакивает с места.
   -- Я лучше дома подготовлюсь, а то тут, -- она кидает мимолётный взгляд в сторону Инны Валерьевны, -- шумно.
   -- Да брось! -- разочарованно тянет Андрей, перехватив удирающую Марину за руку. -- Тут лучшее место. Не при папе же тебе такие... материалы учить. Он в жизни не простит, если поймёт, что тебе вместе с его генами не передалось автоматическое знание всех постулатов микро и макроэкономики.
   -- Не говори ерунды! -- Марина пытается вывернуться из его пальцев, но они только крепче смыкаются, мешая шевелиться. -- Пусти уже, больно!
   -- Андрей Павлович, -- пытается вклиниться Инна Валерьевна, но тот отмахивается от неё.
   -- Не вмешивайтесь, пожалуйста, это касается только меня и моей сестры, -- говорит он таким тоном, что та невольно отступает.
   На секунду в аудитории виснет непроницаемая тишина, а затем Инна Валерьевна, стушевавшись, извиняется и практически вылетает из аудитории.
   Марина кидает на Андрея осуждающий взгляд.
   -- Ну вот что она тебе сделала?
   -- Она полезла не в то время не в ту ситуацию, -- чеканит тот, отпустив её, наконец. -- Зато теперь тебе никуда не надо срываться. Сиди и читай.
   Марина вздыхает.
   -- Ты хоть понимаешь, что нравишься ей?
   Андрей долгим взглядом смотрит на неё, а затем криво ухмыляется.
   -- Мне её интерес до лампочки.
   -- Это потому, что она старше тебя на шесть лет? -- сдаётся Марина. Усевшись на прежнее место, она снова лезет в сумку за уже изрядно помявшимися листами.
   Андрей, наблюдая за ней, некоторое время молчит, но потом всё-таки произносит:
   -- Нет, это потому, что у меня уже есть человек, чьё внимание мне дорого. Остальных я в расчёт не принимаю.
   Подняв голову, Марина смотрит на Андрея, однако тот больше не говорит ни слова. Присев за парту в другом конце аудитории, он распечатывает папку и, достав оттуда какие-то бумаги, углубляется в их изучение.
   Кожа Марины против её воли покрывается мурашками. Выходит, у Андрея всё-таки есть девушка, которая ему небезразлична? От этой мысли становится одновременно и хорошо, и плохо, и Марина поводит плечами, сбрасывая озноб. Ей не хочется думать о том, что у её брата на уме, но иногда она его совсем не понимает. Настолько, что начинает сомневаться, что они родственники.
  

Глава 4

  
   Спустя час Марина откидывается на спину стула и опустошённо выдыхает. Игра в шпионов утомляет её, но вместе с усталостью приходит что-то похожее на разочарование, потому что личное дело Димы простое и ничем не примечательное. С одной стороны это, конечно, замечательно, ведь у Марины теперь есть повод укоризненно обрывать Сашку с её песнями про его излишнюю безупречность, но с другой... Марине всё равно кажется, что она что-то упускает из виду.
   -- Ну что? Выискала что-нибудь? -- спрашивает Андрей, повернувшись в её сторону.
   -- Совершенно ничего, -- буркает Марина. -- Вырос в одном из пригородных посёлков, воспитывался матерью-одиночкой, окончил школу с отличием, а его аттестат смело можно вешать на доску почёта. Он чист, как последняя девственница Эдема, так что я не имею ни малейшего понятия, за что вы с Сашкой так к нему относитесь.
   -- О! -- оживляется Андрей. -- Люссанова тоже не доверяет Димасу? Уважаю. Передавай ей моё почтение.
   Марина ехидно фыркает.
   -- Да ты что! Она и так по тебе слишком уж тащится, а если я ещё такие вести на хвосте принесу, она и вовсе помрёт от счастья.
   Андрей, прищурившись, подпирает подбородок ладонью.
   -- Какие, однако, подробности. Выходит, Люссанова -- моя поклонница?
   -- Неа, страшнее. -- Марина старательно таращит глаза и замогильным голосом воет: -- Она -- твоя фана-а-атка!
   Андрей усмехается, не сводя с неё взгляда.
   -- На свидание её, что ли, позвать.
   Марина против воли дёргается. Ей совсем не нравится его интонация, однако ещё больше ей не нравится его взгляд: рассуждая об одной девушке, вряд ли стоит настолько пристально смотреть на другую в ожидании её реакции. Будь Андрей хоть отчасти таким серьёзным в отношении Сашки, каким хочет казаться, Марина первая дала бы ему флаг в руки. Однако он не просто дурачится -- он снова провоцирует её с неизвестно какой целью, и это очень бесит.
   -- В общем, -- с нажимом говорит Марина, игнорируя желание Андрея досадить ей, -- я больше не вижу смысла копаться в прошлом Димы. Думаю, когда мы поженимся, все вопросы отпадут сами собой. Лишняя суета ни к чему.
   -- Брось, -- беззаботно машет рукой Андрей, -- пока Димас созреет до такого серьёзного шага, мы успеем отпраздновать твою пенсию.
   Нутро обжигает негодованием.
   -- О чём ты? -- Марина надменно вздёргивает бровь, сверля его взглядом. Она медленно выставляет вперёд правую руку и ядовито улыбается. -- Он уже сделал этот шаг.
   Лицо Андрея на секунду меняется. Он бледнеет так сильно, что Марина чувствует укол совести -- не перегнула ли она палку заявлением в лоб. Хотя, на самом деле, с какой стати Андрею реагировать так, словно она собралась замуж за огнедышащего дракона? Не может же он настолько сильно её ненавидеть, чтобы переживать из-за того, что она любит и любима?
   -- Если ты настолько рад за меня, что готов рухнуть в обморок, сделай лицо попроще, а то у меня закрадываются смутные подозрения относительно твоих эмоций, -- выдавливает Марина.
   Андрей, вздрогнув, моргает и нервно улыбается.
   -- Знаешь, мелкая, -- он проводит ладонью по волосам, взъерошивая их, -- у меня тоже закрадываются смутные подозрения, но, боюсь, тебе они точно не понравятся.
   -- Ты опять про Диму? -- Марина напрягается, впившись в него сердитым взглядом. -- Андрей, достаточно!
   -- Нет, -- он качает головой, -- помолчи и дай мне сказать. Я знаю, что ты ослеплена своим Димасом так, что скоро алтарь дома поставишь, но хоть на мгновение отключи свои чувства к нему и подумай.
   -- О чём? -- Марина вскакивает с места и хватает распечатки. -- Вот все данные! Тут. Ничего. Нет! Смирись уже! Дима -- прекрасный человек, и ты, в силу своей испорченности, просто не можешь это принять! Тебе обязательно надо опустить его на свой уровень, чтобы увидеть в нём человека! Это мерзко, даже для такой личности, как ты...
   Когда именно Андрей оказывается рядом, Марина не успевает заметить. Увлекшись сбросом накопившегося негатива, она захлёбывается словами и затравленно смотрит в лицо замершего прямо перед ней брата. Она не боится его, потому что для физической расправы за обиды они уже слишком взрослые, но сейчас в его глазах плещется нечто совсем незнакомое, и душа невольно застывает.
   Андрей подходит вплотную к Марине, заставив её попятиться. Она упирается задом в край парты и невольно отклоняется назад, чтобы хоть немного увеличить расстояние между ними, но Андрей и не думает останавливаться: он придвигается ещё и практически вжимает ладони в столешницу позади Марины. Её ноги отрываются от пола.
   -- Никогда не играй с огнём, -- его голос отзывается грозовым рокотом где-то в груди, -- иначе он начнёт играть с тобой.
   Марина смотрит в его потемневшие от гнева глаза и судорожно сглатывает. Она по-прежнему гонит от себя страх мыслями, что он всё-таки её брат, но спина всё равно деревенеет.
   -- Ты меня пугаешь, -- хрипит Марина, пытаясь дотянуться до пола хотя бы носками туфель, но тело Андрея мешает ей шевельнуться.
   Зад начинает болеть из-за неудобного сидения.
   -- А ты меня бесишь, -- почти миролюбиво отвечает Андрей.
   Марине горько слышать подобное в его исполнении, но такое отношение для неё уже давно не секрет. Невозможно любить родственника и одновременно с этим втаптывать его в грязь.
   -- Но знаешь, мелкая, что самое противное в этой ситуации? -- Андрей поворачивает голову и почти задевает губы Марины носом. Она дёргается и ошеломлённо моргает, пытаясь сделать вдох, но лёгкие будто замирают, сдавленные невиданной силой. -- Я всё равно не могу тебя возненавидеть. Хочу, но не могу.
   Андрей со стоном упирается лбом в плечо Марины и затихает, в то время как её сердце готово проломить рёбра и выпрыгнуть наружу. Таким искренним и... беспомощным Андрей не был с ней давно, поэтому её сперва подбрасывает до самого потолка эйфорией, а затем расплющивает о пол осознанием смысла сказанного.
   -- Зачем тебе меня ненавидеть? -- Во рту так сухо, что язык еле шевелится, но Марина перебарывает неприятное ощущение, потому что ей действительно интересен ответ.
   Однако Андрей лишь усмехается и неожиданно сгребает её в объятия.
   -- Т-ты!.. -- ахает Марина, но он перебивает её.
   -- Мелкая, -- бубнит он, -- давай всё-таки проверим твоего Диму.
   -- Опять ты за своё? -- ворчит Марина, зажмурившись.
   Ей совсем не хочется опять говорить на эту тему, особенно в такой момент.
   Андрей качает головой и поднимается, наконец, так, чтобы посмотреть в её глаза.
   -- Поверь мне. Ещё хоть раз. И если Дима всё-таки окажется принцем на белом бомж-мобиле, я сдамся и никогда больше слова в его сторону не скажу.
   Марина, поджав губы, смотрит на него. Она на все сто процентов уверена в Диме, поэтому весь абсурд, что вываливают на неё Андрей и Сашка, кажется ей оскорбительным. Но что-то в голосе брата заставляет её очередной раз усомниться в своей непоколебимости, поэтому она, закатив глаза, всё-таки сдаётся. Опять.
   -- Хорошо. Но только ради того, чтобы доказать твою неправоту.
   Губы Андрея трогает улыбка. Он снова стискивает Марину в объятиях, а затем отступает на несколько шагов, позволяя ей слезть, наконец, со стола.
   -- В таком случае, готовься. На выходных мы с тобой поедем в село Кукуево, откуда твой ненаглядный жених родом, чтобы внепланово познакомиться с родителями. -- Он мельком заглядывает в распечатку и поправляется: -- Пардон, с мамой.
   Марина осуждающе вздыхает. Он неисправим, но хотя бы не безнадёжен. Наверное.
   -- Это последний раз, когда я иду у тебя на поводу. И, запомни, ты дал слово.
   -- Ничего я не давал, -- изумлённо тянет Андрей и, показав побагровевшей Марине язык, со смехом уворачивается от запущенной в его голову ручки. -- Ладно, не кипятись, мелкая, не трону я твоего Чарминга. При условии, конечно, что он действительно Чарминг.
   Марина фыркает.
   -- Вот увидишь, ты у меня ещё прощения просить будешь.
   -- Посмотрим. -- Андрей пожимает плечами, а по коже Марины неожиданно пробегает мороз. Она отчего-то больше не чувствует силы в своих убеждениях.
  

***

  
   Выходные приходят так быстро и неотвратимо, что Марина не успевает к ним подготовиться. Андрей звонит ей ранним утром в субботу и предупреждает, что заедет через пару часов, поэтому на сборы остаётся всего ничего.
   Пока Марина торопливо пихает в сумку купленные накануне конфеты, чтобы вручить их будущей свекрови и этим как-то сгладить беспардонное вторжение без предварительной договорённости, её руки заметно дрожат. Андрей строго-настрого запретил говорить Диме, куда именно они собрались в выходные, поэтому ей минувшим вечером пришлось много и неправдоподобно врать о внезапном желании помириться со старшим братом.
   Марина пристыженно поджимает губы, вспомнив, с каким энтузиазмом Дима воспринял её неловкую ложь. Его, наверное, настолько достали постоянные жалобы, что решение провести выходные раздельно нисколько его не покоробило. Хотя она, честно говоря, ждала совсем другую реакцию.
   Закончив, Марина быстро натягивает куртку и сердито смотрит на градусник. Пару дней назад погода значительно ухудшилась, так что с неба уже вторые сутки сыплется мелкий дождь. Это вдавливает и без того не самое радужное настроение практически в минус, но Андрея такими неудобствами не проймёшь. Он твёрдо намерен съездить в пригород, чтобы отыскать в биографии Димы хоть одно тёмное пятно.
   Марина выходит на улицу за пять минут до назначенного времени, чтобы успеть перевести дух и подготовиться к появлению брата, но машина Андрея уже стоит возле подъезда, поэтому приходится, скрипя зубами, нехотя плестись к ней.
   -- Мелкая, ну как настрой? -- бодро спрашивает Андрей, когда Марина устраивается на пассажирском сидении.
   -- Отвратительный, -- буркает та, пристёгиваясь ремнём безопасности.
   -- Да ладно тебе!
   Андрей с ухмылкой поворачивает ключ зажигания и кидает быстрый взгляд в сторону окон их квартиры. От Марины не ускользает, что его лицо на мгновение мрачнеет.
   -- Может, заглянешь, чтобы поздороваться? -- осторожно спрашивает она.
   Андрей вздёргивает бровь.
   -- Ты хочешь, чтобы моё настроение тоже стало отвратительным? Вот уж дудки. Я хочу хоть немного развеяться, а не прикидываться бирюком всю дорогу. -- Он выдерживает очень многозначительную паузу, а затем добавляет: -- Для этого у нас есть ты.
   -- Дурак. -- Марина, показав ему язык, отворачивается к окну. В некоторых вопросах он даже в тридцать остаётся сущим ребёнком.
   Большую часть пути они молчат. Андрей включает радио, а Марина рассеянно разглядывает пейзаж за окном. Атмосфера в салоне держится такая, что нарушать её не хочется даже ради того, чтобы хоть немного разбавить напряжение. Марина чувствует, что взорвётся, если Андрей что-то скажет не так, поэтому упрямо соблюдает тишину, даже когда она начинает напрягать её саму.
   Лишь когда автомобиль спокойно, минуя все пробки, выезжает за пределы города, её самочувствие немного улучшается, но погода мгновенно всё портит, потому что издалека слышится трескучий раскат грома, а следом по небу растекается молния.
   -- Вот и саундтрек достойный подобрался, -- ухмыляется Андрей, прибавляя громкость радио.
   Он постукивает пальцем по рулю в такт играющей мелодии и ни на секунду не отводит взгляда от дороги, но Марине всё равно немного не по себе. Ей начинает казаться, что она в чём-то виновата, только ей никак не удаётся понять, в чём именно.
   Вздохнув, Марина нерешительно смотрит на Андрея и, кивнув на бардачок, выдавливает:
   -- Почему не куришь?
   Андрей в изумлении косится на неё.
   -- Странный вопрос от той, кто постоянно пилит меня на тему вредных привычек.
   -- Ты же нервничаешь, -- Марина пожимает плечами, -- а когда нервничаешь, ты обычно куришь. И если у тебя не получается это делать, ты нервничаешь ещё сильнее и потому сильнее хочешь курить. Я эту схему выучила назубок ещё в школе.
   Андрей озадаченно замолкает, переваривая сказанное, а затем разражается хохотом.
   -- Ну, мелкая, умеешь ты удивить. Я тут, понимаешь, о её здоровье беспокоюсь, сдерживаюсь изо всех сил, а она мне такие вещи говорит.
   -- Возьми сигарету, -- морщится Марина, -- а то, боюсь, моё здоровье подвергается большему риску из-за твоей мнимой заботы.
   -- Ничего она не мнимая. -- Андрей, вздохнув, достаёт из ниши в подлокотнике пачку и открывает окно. -- Учти, провоняешь дымом -- пеняй на себя. Я тебя от отца отмазывать не буду.
   -- Больно надо.
   Марина тоже открывает окно со своей стороны, чтобы было чем дышать, но дым всё равно навязчиво лезет в нос. Ей не нравится дурная привычка брата, но что поделать, если миф о седативном эффекте табака работает лучше любой логики.
   На исходе четвёртого часа пути Андрей сворачивает, наконец, на просёлочную дорогу и крепче стискивает руль.
   -- Почти приехали, мелкая, -- говорит он. -- Готова встретиться с будущей второй мамой?
   -- Нет, -- неожиданно честно брякает Марина и прикусывает язык.
   Андрей улыбается, бросив на неё весёлый взгляд. Он не знает, что такое знакомство с чужими родителями, потому что в его жизни все девушки были случайными и мимолётными, но одно он совершенно точно понимает -- Марине сейчас приходится несладко. Поэтому когда мимо начинают проноситься дома, он сохраняет молчание, пока в поле зрения не появляется табличка с нужной улицей.
   Дом Димы напоминает избушку из сказок. Это не коттедж, но и не старая покосившаяся развалина, так что нервозность Марины постепенно успокаивается при виде аккуратных ворот и покрашенных не так давно ставней на окнах. По крайней мере, это означает, что за домиком ухаживают и внутри он должен выглядеть не хуже.
   -- Давай уже, решайся, -- ворчит Андрей, облокотившись на крышу машины.
   Мимо, не сводя с них глаз, проходит один из местных. Андрей мрачно смотрит на него в ответ.
   Марина сжимает руки в кулаки и, собравшись с духом, осторожно стучит в окошко дома. Занавеска внутри дёргается, а затем, спустя пару минут, дверь калитки приоткрывает женщина. Марина восхищённо ахает, узнав в ней любимые черты, и с удовольствием отмечает, что Дима очень похож на мать, разве что в её слегка вьющихся каштановых волосах уже видна проседь, а вокруг тёмно-карих глаз разбегаются морщинки. Однако это вовсе не умаляет её красоты, пусть и слегка увядающей, но всё ещё достаточно заметной.
   -- Здравствуйте, -- стараясь унять волнение, произносит Марина.
   -- Добрый день, -- отзывается мама Димы и кидает настороженный взгляд за её спину.
   -- Вы меня... нас не знаете пока, -- Марина поворачивается к Андрею, но тот делает вид, что размазывание капель по крыше машины намного увлекательнее, чем поддержка сестры, -- но Дима... В смысле, мы знакомы с вашим сыном.
   В глазах женщины появляется беспокойство. Она подаётся вперёд и заглядывает в лицо Марины с плохо скрываемым страхом.
   -- Что-то случилось с Димой?
   -- Нет! -- Марина машет руками. -- С ним всё в полном порядке, правда! Меня, кстати, Марина зовут, а это мой брат, Андрей.
   -- Нина Степановна, -- ошеломлённо бормочет мама Димы.
   -- Приятно познакомиться, -- расцветает Марина.
   Неловкость ситуации оказывается сильнее, чем она ожидала, поэтому ей хочется развернуться, запрыгнуть в машину и потребовать отвезти её домой, но отступать больше некуда, потому что ей в любом случае придётся вернуться для официального знакомства. И тогда ещё более неловкого молчания будет не избежать.
   Сделав глубокий вдох, Марина расправляет плечи и лучезарно улыбается кутающейся в пальто Нине Степановне. Ей срочно нужно исправлять положение, иначе свекровь точно подумает, что она чокнутая, и супружеская жизнь в обозримом будущем превратится в кошмар.
   -- Нина Степановна, понимаете, я -- невеста вашего Димы, -- выпаливает Марина на одном дыхании.
   Тишина мгновенно сдавливает уши.
   Нина Степановна в замешательстве смотрит на Марину, а Марина не знает, куда себя деть от смущения.
   -- Ну, мелкая, -- слышится сзади насмешливый голос Андрея, -- да ты мастак аккуратно сообщать внезапные новости. Надо было тебя в мед отдавать.
   Нина Степановна оторопело моргает.
   -- Эм... Дима меня не предупреждал...
   -- Да, я знаю. -- Марина прикусывает губу. -- Это моя инициатива, Дима не в курсе, что я приехала сюда.
   На лице Нины Степановны появляется растерянности. Видно, что в ней борются вежливость и недоверие, однако после нескольких секунд сомнений первое всё-таки побеждает и она распахивает калитку, отступив так, чтобы Марина и Андрей могли пройти.
   -- Тогда, может, хотите чаю?
   -- Да, -- с облегчением выдыхает Марина, -- это было бы очень здорово.
   Андрей только хмыкает, явно не оценив её стараний.
   В доме действительно оказывается достаточно уютно и мило. Марина по пути на кухню с любопытством разглядывает разные бытовые мелочи и улыбается, думая, что у мамы Димы замечательный вкус.
   -- Присаживайтесь, пожалуйста, я пока чайник поставлю, -- говорит Нина Степановна, указывая на небольшой скромный стол у стены. -- К сожалению, гостей я не ждала, так что... чем богаты, что называется.
   Марина смотрит на небольшую вазочку с печеньем и спохватывается.
   -- Ой, у меня же конфеты есть! -- Она суетливо вытаскивает из сумки коробку. -- Вот, возьмите, пожалуйста!
   Губы Нины Степановны трогает улыбка.
   -- Спасибо большое, мне очень приятно.
   Марина, тоже улыбнувшись, кивает и присаживается, бросив взгляд на замершего в дверном проёме Андрея.
   -- Прошу прощения за наглость, но вы не подскажете, где у вас можно руки помыть, а то дорога дальняя была, сами понимаете.
   -- Да, конечно. Рукомойник находится возле сарая. Туалет там же.
   Андрей едва успевает сдержать гримасу. Привыкнув ко всем городским удобствам, он, как и Марина, не любит оказываться вне благ цивилизации, но тут деваться некуда. Зов природы наверняка сильнее желания потерпеть до появления более благоприятных условий.
   Марина провожает его взглядом и, когда входная дверь с тихим хлопком закрывается, начинает ёрзать. Ей неловко оставаться с Ниной Степановной наедине так быстро, но продолжать молчать нет никакого смысла, потому что она сюда явилась с одной конкретной целью.
   -- Нина Степановна, -- зовёт Марина, комкая в пальцах ремешок сумки, -- я наверняка кажусь вам нахалкой. Мне и самой очень не по себе из-за этого визита, потому что я знаю о необходимости предупреждать заранее о таких вещах, но... -- Она поднимает взгляд. -- Но, поверьте, я очень люблю вашего сына и действительно хочу сделать его счастливым.
   Глаза Нины Степановны немного смягчаются, однако она не торопится заключать невестку в материнские объятия. Вместо этого она степенно достаёт заварник и насыпает туда чай, стараясь не смотреть в сторону Марины.
   -- В таком случае, -- тихо говорит она, -- я тем более не понимаю, зачем было форсировать события и приезжать втайне от Димы. Он же всё равно узнает и наверняка не похвалит вас за такой поступок.
   Марина сокрушённо кивает, признавая её правоту. Дима будет зол на неё за эти выкрутасы, но останавливаться на достигнутом ей не хочется хотя бы потому, что половина пути уже пройдена.
   -- Дима -- замечательный человек, -- тщательно подбирая слова, произносит Марина. -- Но есть вещи, которых он мне не рассказывает и не показывает. И мне хочется спросить про эти вещи не его, а самого близкого для него человека, чтобы знать, к чему готовиться в случае чего. Я не хочу отреагировать импульсивно, если меня что-то шокирует, и поставить этим под удар наши отношения. И, -- она съёживается, -- мне бы очень не хотелось начинать семейную жизнь с недомолвок.
   На кухне виснет тишина. Нина Степановна спокойно заваривает чай, Марина молчит. Складывается впечатление, будто их заперли в глухой вакуум, потому что ни единого звука с улицы не долетает до ушей. Лишь тихое бульканье вскипающей воды разрушает это ощущение.
   -- Знаете, Марина, -- вздыхает, наконец, Нина Степановна, -- Дима -- мой единственный сын. Я воспитывала его без мужа и посторонней помощи, так что меня смело можно назвать помешанной мамашей. Я люблю Диму и считаю, что он достоин только лучшего. Вас же, -- она кидает на Марину внимательный взгляд, -- я вижу впервые в жизни, поэтому вот сейчас мне хочется сказать вам что угодно, даже махровую небылицу, лишь бы вы отстали от моего мальчика и никогда больше не появлялись на пороге этого дома.
   Марина сглатывает. Обида обволакивает её коконом, однако сдаваться и плакать она не собирается, потому что это будет лишним доказательством того, что она действительно недостойна. Да, она поступила глупо, да, пошла на поводу у чужих беспочвенных подозрений, но и это объяснимо, ведь у неё исключительно благие намерения. Нина Степановна производит впечатление умного человека, и Марина очень хочет верить, что это не просто так.
   -- Вам неприятно слышать такое, -- замечает Нина Степановна, -- понимаю. Но и вы поймите меня.
   Марина кивает.
   -- Я понимаю.
   Она пытается поставить себя на место матери парня, к которой приехала неизвестная девица с заявлением о грядущей свадьбе, и с ужасом осознаёт, что её реакция была бы куда менее сдержанной. Чудом было уже то, что их с Андреем не прогнали с порога при первой же возможности.
   -- Это хорошо. -- Нина Степановна достаёт кружки и разливает в них заварку. -- Однако как бы мне ни хотелось избавиться от вашего присутствия, ничего плохого о Диме я сказать не могу. Он у меня просто потрясающий мальчик, который вырос настоящим мужчиной. И я горжусь им и его успехами. -- Она присаживается за стол напротив Марины и выдвигает вазочку с печеньем на середину. -- Единственное, что он мог утаить от вас, -- это отсутствие в семье отца, который бросил его ещё до рождения.
   Марина округляет глаза, сжав в ледяных ладонях кружку.
   -- Это... бесчеловечно.
   Нина Степановна невесело усмехается.
   -- Возможно. Хотя, знаете, я не жалею о нашем знакомстве, потому что его итогом стало рождение чудесного ребёнка. Дима -- моя отрада.
   Марина не может удержаться от улыбки. Любовь матери к своему ребёнку, хоть он и стал вечным напоминанием о том, насколько бывают ненадёжными мужчины, нравится ей, даже в таком проявлении. Во всяком случае, Нина Степановна честна и не пытается приторной сладостью скрыть неприязнь.
   -- Дима никогда не рассказывал мне о вас, -- говорит Марина и прикусывает язык, слишком поздно поняв, насколько бестактно это звучит.
   Глаза Нины Степановны сердито сверкают.
   -- Какое совпадение: о вас он тоже не говорил ни слова.
   -- Из-звините, -- торопливо бормочет Марина. -- Я не имею в виду ничего такого, просто он очень хорошо меня знает, так что удивительно такое недоверие к моей реакции.
   -- Ну, -- Нина Степановна проводит пальцем по клеёнке, стирая крошку, -- может, он опасался не столько вашего неодобрения, сколько вашей жалости. Дима -- гордый мальчик, он терпеть не может, когда к нему относятся иначе -- будь то жалость или же насмешки. Дети во все времена были жестокими, так что ему тоже доставалось в школе.
   -- Понимаю, -- кивает Марина. -- Вернее, не то чтобы я оказывалась в такой ситуации, но его чувства я могу представить.
   Нина Степановна пожимает плечами.
   -- В таком случае, думаю, вопрос исчерпан. Если Дима и нарочно скрыл от вас информацию о нашей семье, сделал он это точно без злого умысла. Вероятно, он хотел для начала скрепить ваши отношения, -- она указывает взглядом на кольцо, -- а потом уже, будучи уверенным в ваших чувствах, открыть шкафы, в которых хранятся скелеты. Вы просто поторопились.
   Марина опускает глаза. В честности Нины Степановны у неё нет сомнений, но скребущее ощущение внутри только усиливается, потому что вместе с нервозностью приходит осознание, что некоторые скелеты могут оказаться пугающими. И если мать-одиночка из пригорода -- это только вершина айсберга, что же может крыться там, на глубине?..
   Марина поднимает голову, собираясь поблагодарить Нину Степановну за гостеприимство и потраченное время, а потом в её голову вдруг закрадывается мысль, что Андрей подозрительно долго моет руки. Закрыв рот, она поворачивается в сторону окна, которое ведёт во двор, и ошеломлённо моргает, видя своего брата на земле под огромным мохнатым монстром, у которого на шее болтается огрызок цепи.
   Ужас приходит вместе с вырвавшимся из груди воплем:
   -- Андрей!
   Нина Степановна вздрагивает. Она тоже смотрит в окно, но почему-то не торопится паниковать, в то время как Марина, позабыв про вежливость и манеры, спешно вскакивает и бежит на крыльцо, чтобы помешать неизвестной твари сожрать Андрея с потрохами.
   Выскочив на улицу, Марина на полном ходу врезается в монстра и падает навзничь, потому что чудовищу её цыплячий вес нипочём. Коротко выдохнув, оно поворачивает большую голову и некоторое время озадаченно смотрит на застывшую в шоке Марину, а затем зычно гавкает и отходит в сторону, оставив припадочно хохочущего Андрея корчиться на земле.
   -- Мелкая, ну ты просто бэтмэн! -- стонет тот, схватившись за живот.
   -- Что это за хрень?! -- сипит Марина, тыча пальцем в присевшую неподалёку мохнатую гору.
   -- Это Альберт, -- слышится со стороны дома голос Нины Степановны. -- Он добродушный, так что можете не бояться.
   Огромный пёс приветствует хозяйку воодушевлённым лаем, от которого Марина едва не глохнет. Она в полнейшем шоке поворачивается к поднимающемуся на ноги Андрею и не может выдавить ни слова.
   -- Не парься, мелкая, я не учёл его дружелюбия, когда подошёл познакомиться, -- говорит Андрей, а затем поворачивается к Нине Степановне: -- Альберт у вас очень темпераментный мужчина.
   -- Да, есть такое, -- со смешком кивает та. -- Это Дима его принёс. Сказал, что он будет огромным злым волкодавом, но вырос, кажется, лохматый Винни-Пух.
   -- Зато с таким не соскучишься, -- с видом знатока заявляет Андрей, помогая Марине встать с земли.
   -- Точно. -- Улыбка Нины Степановны становится теплее и душевнее. -- Готовить для этого верзилы каждый день -- самая увлекательная вещь на свете.
   Андрей с интересом смотрит на неё, а Марина не верит своим ушам. Пять минут назад эта женщина казалась холоднее льдов Арктики, а теперь от её настороженности не остаётся и следа. Неужели расположение собаки так сказывается на её поведении?
   -- Ну что, мелочь, готова ехать обратно? -- Андрей треплет Альберта по загривку, и тот довольно вываливает большой, похожий на лопату розовый язык, улыбаясь во всю пасть.
   -- Ну... -- Марина оглядывается на Нину Степановну.
   Та качает головой.
   -- Увы, больше мне сказать вам нечего.
   Марина прикусывает губу. На самом деле, ей хочется расспросить ещё о многом, но раздражать Нину Степановну нет ни малейшего желания. Не хватает ещё настроить её против себя.
   "Хотя, -- думает Марина, уныло плетясь в сторону калитки, -- она и так, кажется, не лучшего обо мне мнения".
   Андрей вежливо прощается с Ниной Степановной, снова гладит виляющего хвостом пса и усаживается в автомобиль. Марина же некоторое время мнётся, не зная, что ещё можно сказать в такой ситуации, чтобы не сделать хуже. Её поступок вряд ли говорит о её взрослости и серьёзности намерений, попахивая подростковой бондианой, но желание докопаться до истины и оказаться правой бурлит внутри до сих пор, поэтому Марина не сожалеет о случившемся. Если Дима потом отругает её, так тому и быть, зато она смело может утереть нос и Андрею, и Сашке, потому что на репутации Димы нет пятен. Он действительно идеальный парень.
   -- Спасибо большое, Нина Степановна, -- говорит Марина, комкая в руках ремешок сумки. -- Я знаю, что вы наверняка не в восторге от меня и... от этой ситуации в общем, но я всё-таки хочу верить, что когда-нибудь мы с вами сумеем подружиться.
   Лицо Нины Степановны разглаживается. Она кладёт ладонь на плечо Марины и, заглянув ей в глаза, произносит:
   -- Думаю, ради Димы стоит постараться.
   В горле Марины появляется ком. Она тщетно пытается проглотить его, а потом улыбается, испытывая такую благодарность к этой женщине, что хочется сесть прямо на землю, обнять коленки и разрыдаться. Довлеющее напряжение выматывает её, превращая в пугливого кролика, но сейчас, когда Нина Степановна смотрит на неё так, что хочется воспарить к небу, сжимающая душу рука ослабляет хватку. И Марина впервые с момента прочтения распечаток выдыхает свободно.
   -- Спасибо ещё раз, -- с чувством говорит она.
   Нина Степановна качает головой. Для неё эта фраза, быть может, не значит ничего особенного, но Марина действительно благодарна ей. И этот визит, и поднимаемые темы были щекотливыми, но Нина Степановна с достоинством выдержала испытание, а заодно помогла выдержать его и Марине.
   -- Эй, госпожа Подлесова, -- раздаётся со стороны машины голос Андрея, -- долго ещё вас ждать?
   Марина недовольно сжимает губы. Спуск с небес на землю получается не самым приятным, но Андрей прав -- им и вправду пора возвращаться, чтобы успеть домой до темноты.
   Повернувшись к автомобилю, Марина делает шаг, но тут в её запястье с силой вцепляется ледяная рука. В изумлении оглянувшись, она вздёргивает брови и невольно робеет. У Нины Степановны полотняно-белое лицо.
   -- Нина Степановна?
   Та вздрагивает и несколько раз моргает, а затем расцепляет пальцы.
   -- Извините, просто показалось.
   -- Вам плохо? -- Марина обеспокоенно хмурится. -- Может, скорую вызвать?
   -- Нет, всё нормально. -- Нина Степановна выдыхает. -- Хорошей вам дороги.
   Марина недоверчиво смотрит на неё, но перечить не пытается. В конце концов, Нина Степановна -- взрослый человек, так что навязывать ей заботу будет не самым умным занятием.
   -- Мелкая? -- Андрей выглядывает из машины и, поймав взгляд Нины Степановны, осекается.
   Марина, заметив его реакцию, торопливо подходит к машине и забирается в салон. Предупреждая вопросы, она пихает Андрея в бок и мрачно командует:
   -- Поехали.
   Тот в недоумении кашляет, но неожиданно легко подчиняется. Повернув ключ зажигания, он переключается на заднюю передачу, и Нина Степановна почти в эту же секунду исчезает за калиткой.
  

Глава 5

  
   Когда автомобиль выезжает за пределы посёлка, небо снова затягивается тучами, а спустя несколько минут по крыше и лобовому стеклу дробью ударяют капли.
   Марина ёжится, в полной мере ощутив, какое именно сейчас время года, и смотрит на невозмутимого Андрея. Ей хочется торжествующе расхохотаться и провозгласить: "Я же говорила!", но это почему-то не кажется ей такой уж хорошей затеей. Возможно, он и сам понимает, что зря возводил напраслину на Диму, но это кажется слишком притянутым за уши. Марина на все сто процентов уверена, что увиденное не сдвинуло Андрея ни на йоту с его точки зрения.
   -- Ну что скажешь? -- решается Марина, поджимая пальцы на ногах.
   -- По поводу чего? -- Андрей, нахмурившись, включает дворники.
   -- Не делай вид, что не понимаешь! -- резко реагирует Марина. Её бесит его нежелание играть в открытую.
   -- Если ты по поводу Димаса, мой ответ тебе не понравится.
   Марина в возмущении открывает рот.
   -- То есть?!
   -- Не делай вид, что не понимаешь, -- старательно передразнивает Андрей. Он вздыхает и достаёт из кармана сигареты. -- Слушай, мелкая, пока ты лишний раз убеждалась в безграничной любви матери к своему ребёнку, я слегка осмотрелся и даже успел выцепить одного из местных. И, знаешь, сплетни сплетнями, но ведь каждый вымысел рождён из правды.
   Марина чувствует внутри неприятный холодок, но сдаваться так просто не собирается. Ей важно, чтобы Андрей признал свою неправоту, даже если он нарыл то, чего Марина знать не захочет.
   -- Меня не интересуют чьи-то там фантазии! Я предпочитаю доверять фактам.
   Андрей, скептично изогнув бровь, прикуривает.
   -- Ну да, ну да.
   Марина кидает на него рассерженный взгляд.
   -- Да если бы у Димы рыльце было в пушку, его мать непременно рассказала бы мне об этом, чтобы я с её сыном не связывалась! И, заметь, сделала бы она это вовсе не для того, чтобы уберечь меня от ошибки!
   Андрей некоторое время молчит, изображая паровоз, а затем вздыхает.
   -- Мелкая, тебя вокруг пальца обвести -- нефиг делать. И если бы Нина Степановна захотела, ты бы ей прямо на столе в одних трусах станцевала. Твоё счастье, что она вроде как вполне нормальный человек.
   Обида и злость вскипают в Марине. Она подбирается и рычит, едва разжимая зубы:
   -- Чтоб ты знал, будь она хоть преступницей мирового масштаба, она всё равно в моих глазах стояла бы на несколько уровней выше, чем ты!
   Губы Андрея кривятся в усмешке.
   -- Я не сомневался в этом.
   Марина фыркает.
   -- В таком случае, смею надеяться, больше ты мне капать на мозги не станешь со своими подозрениями.
   -- Кто тебе это сказал? -- Андрей тушит сигарету в пепельнице.
   Марина снова в изумлении распахивает рот.
   -- Н-но...
   -- Я сказал, что не стану докапываться до тебя и Димаса только в одном случае: если он окажется безвинным младенцем. -- Андрей крепче стискивает руль. -- Однако, исходя из того, что я успел разузнать, он, быть может, только внешне тот самый принц, а вот внутренне он чернее самой злой королевы.
   Непогода на улице превращается в самую настоящую грозу. Дворники практически не справляются с льющейся на лобовое стекло водой, и Андрей паркуется на обочине, чтобы не рисковать почём зря. На его лице написана такая безмятежность, что Марину начинает трясти от негодования. Теперь она ещё больше жалеет, что поддалась на провокации и потащилась в такую даль лишь для того, чтобы убедиться в абсолютном эгоизме и беспринципности родного брата.
   Марина с силой стискивает челюсти, чтобы не разораться.
   -- У меня просто нет слов.
   -- Врёшь.
   Андрей поворачивается к ней и улыбается. Ладонь Марины начинает нестерпимо чесаться от желания залепить ему пощёчину.
   -- Видишь ли, малая, в чём беда, -- говорит Андрей, -- удивительно в твоём Диме даже не то, что он весь такой шикарный и благородный. Меня больше настораживает твоя слепота. Скажи честно: с какой пипетки он тебя приворотными зельями потчует?
   Рука срывается всего на долю секунды, и на щеке Андрея появляется постепенно краснеющий след от пальцев.
   -- Ты омерзителен!
   Марина распахивает дверцу и выпрыгивает прямо под проливной дождь. Её сотрясает дрожь от гнева, поэтому находиться с этим человеком в настолько тесном пространстве она больше не в состоянии. Да, возможно, она где-то идеализирует и Диму, и свои отношения с ним, но вести себя так гадко Андрею никто не давал права. Он её брат, а не покровитель, так что должен понимать цену своим словам и поступкам.
   -- Мелкая, твою мать, а ну сядь обратно! -- Андрей догоняет её спустя пару минут.
   -- Пошёл к чёрту! -- огрызается в ответ Марина.
   Ей холодно из-за дождя и пронизывающего ветра, но возвращаться обратно в машину нет никакого желания. Заболеть и слечь с воспалением лёгких, конечно, тоже так себе перспектива, однако Марине проще сломать себе что-нибудь, чем добровольно согласиться на это требование.
   -- Тебе жить надоело?! -- Андрей хватает её за плечо и разворачивает к себе.
   -- Мне ты надоел! И претензии твои надоели! Мне надоело, что ты лезешь в мою жизнь! А ещё надоела необходимость возиться с тобой, как с маленьким, потому что маме, видите ли, не хочется огорчать папу, а я -- самый удобный угол в этом хреновом квадрате! -- срываясь на визг, вопит Марина. Терпение покидает так её стремительно и безвозвратно, что на поверхности остаётся только желание избавиться от брата как можно скорее.
   Андрей, сжав губы, молчит. Он никак не комментирует её истерику, не реагирует на ядовитые высказывания. Лишь когда поток слов стихает, он стаскивает с плеч ветровку и накидывает её на голову Марины, а затем притягивает её к себе. Та дёргается, не собираясь так просто таять и принимать заботу того, кого она сейчас даже видеть не хочет, но сильные руки, стискивающие её в объятиях, мешают взбрыкнуть и бросить куртку в грязь.
   -- Дура ты, мелкая. Самая набитая из всех дур, -- слышит она тихий голос, который практически тонет в раскатах грома.
   Марина зажмуривается.
   -- В таком случае, оставь меня в покое уже и займись собой. Хватит лезть, куда не просят.
   Андрей напрягается -- это чувствуется по тому, что его объятия становятся крепче. Затем он выдыхает и, разомкнув руки, отходит на шаг назад. Марина в тот же момент стаскивает с головы куртку. Андрей по-прежнему стоит рядом, однако сейчас внезапно появляется ощущение, будто он смотрит на неё из другой вселенной. Это промозглым холодом отзывается в груди.
   Засунув руки в карманы промокших насквозь штанов, Андрей сперва смотрит в прищуренные от ярости глаза Марины, а потом, хмыкнув, отводит взгляд. Он никогда не вызывал в ней жалости, но сейчас, когда с него ручьями стекает вода, а одежда прилипает к телу, ей вдруг представляется, что он очень одинок. Настолько, что собственные слова теперь кажутся ей отвратительными и подлыми.
   -- Ладно, мелкая, уговорила, -- с деланным весельем говорит Андрей, пожав плечами. -- Больше я ни тебя, ни Димаса не трону, так что можешь быть спокойной. Дай только до дома тебя довезти, а то ведь замучаешься пешкарусом по такой погоде пилить.
   Он молча протягивает Марине руку и, дождавшись, когда она сдастся, тянет её обратно к машине.
   Марина обречённо плетётся за ним, чувствуя вину за резкие слова, но открыть рот и попросить прощения не может. Гордость в ней сильна как никогда, поэтому она с особой остротой ощущает, как его влажная горячая ладонь практически сминает её пальцы, и упорно смотрит в землю.
   Она пытается убедить себя, что всё сказала правильно.
   Дальнейший путь проходит в угнетающем молчании. Андрей даже радио не включает, а Марина и вовсе боится лишний раз пошевелиться. Она то и дело сглатывает ком в горле и, кутаясь в его куртку, почти задыхается от резкого запаха мужского парфюма, но ни единой жалобы не слетает с её губ.
   Дождь заканчивается, когда они подъезжают к городу, но Марину больше не радует солнце. Влажная духота нравится ей не больше сырости, поэтому поднимающиеся от земли испарения вызывают раздражение.
   Андрей высаживает Марину у подъезда. Он открывает перед ней дверцу, забирает свою куртку, спокойно усаживается за руль и уезжает, не обронив ни слова. А Марина смотрит вслед его машине до тех пор, пока огоньки стоп-сигналов не пропадают из виду, затем она вздыхает и, едва переставляя ноги, направляется к двери. Она всё ещё пытается убедить себя, что всё сказала правильно.
  

***

  
   Неделя после поездки в пригород проходит в спокойствии и умиротворении, если не считать постоянных угрызений совести, которые мучают Марину изо дня в день почти без перерыва. Она то срывается, чтобы позвонить Андрею и извиниться, то удаляет его номер из списка контактов, чтобы не поддаваться соблазну. Однако одно неизменно: она наизусть помнит телефон брата, поэтому все её потуги выглядят смехотворными даже для неё.
   На учёбу Марина тоже не ходит, сказавшись больной. У неё нет сил смотреть в глаза Диме, которому уже наверняка позвонила Нина Степановна, поэтому она пишет ему задушевные сообщения, рассказывая, что у неё нет голоса из-за простуды. Говорить с ним ей сейчас не хочется.
   Сашке Марина рассказывает бодрую небылицу о температуре и страшном гриппе, который свалил её так надолго. Они переписываются обо всём и ни о чём, Сашка рапортует подруге обо всех университетских событиях, однако упорно молчит об Андрее Павловиче, и Марина чувствует, что скоро сама начнёт расспрашивать о нём. Не то чтобы её так волновало, что творится с её братом, но его реакция ей всё же интересна. Мучается ли он так же, как она? Вспоминает ли вообще о ней?
   Мама стоически делает вид, будто не замечает поведения дочери, а отец и вовсе настолько поглощён новым проектом, что ему до лампочки -- сидит Марина дома или же ходит на учёбу. Главное, чтобы она сдавала сессии и по итогу получила диплом, а насчёт остального можно не волноваться.
   Марина поджимает ледяные ноги, сидя в кресле, и перекладывает ноутбук со стула на колени. За окном уже который день царит самая настоящая осень во всём своём увядающем великолепии, поэтому дома становится ощутимо прохладнее. Однако Марина по-прежнему уверена, что её морозит вовсе не от снизившейся температуры. И молчание Андрея, отзывающееся дрожью в пальцах, лучшее тому доказательство.
   Звук входящего сообщения заставляет призадумавшуюся Марину встрепенуться. Развернув окно чата, она видит никнейм Сашки и улыбается.
   "Привет, мартышка! Как там твоя простуда? Не надумала ещё отпустить тебя в родные пенаты? А то матан наступает!"
   Хмыкнув, Марина набирает ответ:
   "Не должно великому покорителю алгебры и заклинателю геометрии страшиться каких-то там контрольных! Не боись, до наступления дня Икс я обязательно поправлюсь".
   Новое сообщение приходит незамедлительно:
   "Хорошо бы... Кстати, Димас про тебя спрашивал. Ты и с ним не видишься, что ли?"
   Марина хмурится.
   "Ты что! Я же болею!"
   После этого в окошке чата наступает тишина. Марина кусает губы в ожидании очередного сообщения, но Сашка молчит так долго, что у неё заканчивается терпение.
   Вздохнув, она прикусывает ноготь на пальце, а затем, сдавшись, пишет:
   "Как вам на парах-то сидится без меня? Андрей наверняка лютует без возможности сорваться на любимой младшей сестрёнке".
   Сашка не открывает сообщение несколько минут, в течение которых Марина успевает проклясть своё любопытство и весь мир заодно. Однако потом, когда приходит ответ, она снова чувствует, как осень касается кончиков её пальцев.
   "Так Андрей Павлович болеет. Его нет в универе столько же, сколько и тебя. Ребята уже шутят, что вы там в одной постели валяетесь и филоните в своё удовольствие".
   Закрыв крышку ноутбука, Марина сглатывает. Она вспоминает жуткий ливень и то, что Андрей отдал ей свою куртку, а затем срывается с места и, не давая себе опомниться, быстро переодевается. О глупости своего поступка она старается не задумываться, поэтому когда мама выглядывает из кухни, она выпаливает на одном дыхании:
   -- Я к Диме, мам, он приболел!
   Мама всплескивает руками и желает Диме скорейшего выздоровления, а Марина вылетает из дома с горящими щеками и мыслью, что она отвратительно быстро учится лгать и изворачиваться. Может, у них это семейное -- кто знает.
   До Андрея добираться около двух часов, поэтому к моменту, когда Марина замирает возле совершенно чужой двери, её решимость в значительной степени угасает.
   Чего она хочет добиться, примчавшись на всех парусах к тому, кого сама оттолкнула? Что она хочет услышать? Что почувствовать? Что сделать?
   Марина, отмахнувшись от назойливых мыслей, вздыхает и надавливает на кнопку звонка. Решать проблемы нужно по мере поступления, иначе она так и простоит тут до глубокой ночи.
   Трель по ту сторону двери взрывается в голове пулемётной очередью. Колени Марины на мгновение подкашиваются, и она едва перебарывает малодушное желание развернуться и броситься вниз по лестнице. Она никогда раньше не была в гостях у Андрея, привыкнув откладывать семейный визит "на потом", но сейчас у неё нет выбора. И если Андрей будет не рад, Марина не сможет его упрекнуть в этом.
   "Надо было сначала позвонить..." -- запоздало сетует она.
   Тихий скрип половиц возле двери раздаётся в тот момент, когда Марина собирается снова позвонить. В глазке мелькает тень, затем раздаётся щелчок замка. Марина переплетает пальцы, стиснув их так, что становится больно.
   На пороге появляется Андрей, и у Марины падаёт всё внутри от его вида: сальные волосы растрёпаны, подбородок и скулы покрыты щетиной, а взгляд настолько мутный, что не сразу фокусируется на внезапной гостье.
   -- О, мелкая, -- поняв, наконец, кто перед ним, хрипит Андрей и разражается приступом такого сильного кашля, что Марину перекашивает. Безответственный брат! Довести себя до такого состояния!
   Насупившись, она решительно шагает вперёд.
   -- Мелкая, ты чего? -- изумляется Андрей, когда Марина вталкивает его в комнату.
   -- Ничего! -- огрызается та. Ей нужно успокоиться и взять себя в руки, иначе дрожь в коленях разрушит всю видимость самообладания.
   Андрей не должен видеть, как сильно она за него волнуется.
   -- Да брось ты, -- машет рукой Андрей и, шаркая тапочками, идёт к кровати. Присев, он закрывает глаза и устало выдыхает.
   На нём только пижамные штаны, и Марина прекрасно видит покрытую испариной и мурашками кожу. Это заставляет её нервно засопеть.
   -- Ну что ты за человек такой?! -- шипит она, уперев кулаки в талию.
   Андрей, ссутулив плечи в попытке сдержать дрожь от озноба, виновато улыбается. Марина только глаза закатывает, безуспешно борясь с остро вспыхнувшей внутри нежностью. Совесть, пожирающая её на протяжении этой недели, выливается в желание заботиться и оберегать, потому что Андрей в таком состоянии может сделать себе только хуже.
   -- Ложись сейчас же, я приготовлю бульон и схожу в аптеку, -- вздыхает Марина.
   Андрей качает головой.
   -- Не надо. Я сам справлюсь.
   -- Сам он справится, -- фыркает Марина, ощущая клокочущую внутри злость. -- Не спорь со мной и ложись, иначе я маме позвоню -- она с тобой точно миндальничать не станет!
   Андрей давится смешком. В обведённых синяками глазах появляется лукавый блеск, а у Марины перехватывает дыхание.
   -- Господи, ну так заставь меня, Подлесова, чего теряешься-то?
   -- Облезешь! -- фыркает Марина.
   Смех Андрея быстро перерастает в новый приступ надсадного кашля. Он сутулится ещё сильнее, а испарина на лбу проступает так отчётливо, что Марина теряет терпение.
   Должен же быть предел у упрямства этого человека! Она, конечно, понимает, что их любимая фамильная черта -- полное отрицание чужой правоты, даже если она очевидна, но ведь её брат не баран же, в самом деле, чтобы стоять на своём до последнего!
   Или всё-таки баран?
   -- Да не парься ты, мелкая, я в полном порядке, так что иди домой, пока не заразилась. -- Андрей вытирает лоб тыльной стороной ладони, и Марина замечает, как сильно дрожат его пальцы.
   -- Я заражусь, только если ты ко мне целоваться полезешь, так что расслабься, -- ехидно говорит она, стаскивая с кресла плед.
   Ей хочется накричать на него, затопать ногами, вынудить лечь и завернуться во все тёплые вещи, которые у него только есть. Однако когда она делает шаг в сторону кровати, взгляд Андрея заставляет её остановиться.
   -- Не стоит меня провоцировать, мелкая, дрянное это занятие.
   -- У вашего высочества слишком раздутое самомнение, -- обрубает Марина. -- И вообще, о какой провокации ты говоришь, если я имею в виду только заботу о тебе?
   Андрей медленно моргает, не отводя глаз. Марина невольно ёжится, когда его губы разъезжаются в невесёлой усмешке.
   -- Ну, знаешь, при желании в любом, даже самом невинном слове можно найти подтекст.
   -- В моих словах его нет, так что можешь не напрягаться.
   Марина расправляет плед и выдыхает. Андрей любит смущать её, особенно теми вещами, в которых мнит себя чрезвычайно опытным, так что она не заостряет внимание на прозвучавшем в его голосе предупреждении.
   -- Ложись в кровать.
   Андрей качает головой и в мнимой беспомощности разводит руками.
   -- Ничто тебя не учит, да, малая? -- Марина шагает назад от неожиданности. -- У меня уже который день температура, слабость и полное неприятие пищи. Меня рвёт даже от запаха еды, не говоря уже о вкусе, так что твой бульон можно будет смело выливать в унитаз -- он всё равно там и окажется в итоге. Я плохо соображаю и не сильно владею собой, что проявляется как в словах, так и в действиях. Так что если тебе не хочется следующие полтора года пить седативные и капать в глаза ромашковым чаем из-за внезапных откровений, советую убраться как можно скорее, потому что в данную минуту я очень настроен прояснить тебе некоторые вещи. Так сказать, в воспитательных целях.
   Марина подавленно молчит, глядя на Андрея исподлобья. Ей не нравится его настроение, но бросить его сейчас она не может. Это будет слишком бесчеловечно, даже если он считает иначе.
   -- Я в курсе твоей ненависти ко мне, так что вряд ли ты сможешь меня чем-то удивить, -- дёргает плечом Марина.
   Взгляд Андрея становится ощутимо тяжёлым.
   -- Уверена?
   Марина кивает. А чего ей бояться? Как бы он к ней ни относился, он всё ещё её брат, поэтому вредить ей точно не станет.
   Наверное.
   Андрей взъерошивает и без того растрёпанные волосы ладонью и поднимается на ноги. Его заметно шатает, и Марина на автомате подаётся вперёд, желая подстраховать его в случае падения.
   -- Я ведь мужчина, в конце концов, -- глухо говорит Андрей, отводя её руки.
   -- Поздравляю тебя с этим открытием, -- с лёгким оттенком изумления отзывается Марина.
   В некоторых фильмах с таких слов обычно начинается долгое и не всегда приятное признание в пошлых фантазиях, но Андрей ведь её брат, поэтому его вряд ли гнетёт что-то подобное.
   Марина сглатывает, ощутив пробежавшуюся по лопаткам нервную дрожь.
   -- Мелкая, -- устало бормочет Андрей, -- не надо. Последний раз предупреждаю -- не провоцируй меня. Это может плохо кончиться.
   В его взгляде плещутся застарелая боль, имя которой Марина никак не может угадать, и тоска, поэтому сказанные тихим голосом слова звучат особенно внушительно. Марина внезапно чувствует вспыхнувшее внутри желание убраться подобру-поздорову, но гены отца, от которых больше вреда, чем пользы, заставляют её отмахнуться от невнятных подозрений.
   Марина нарочито весело усмехается.
   -- Не мели чепухи. Ты болен и бредишь, так что послушай мудрую меня...
   -- Мудрую тебя?! -- перебивает её Андрей. Он округляет глаза и неожиданно хрипло хохочет, прикрыв рот ладонью. -- Ты меня до истерики довести хочешь?
   Марина, насупившись, хмурится. Ей не нравятся появившаяся в его поведении истеричность, и инстинкт самосохранения начинает сигналить во всю мощь. Ей следует немедленно уносить ноги, иначе это реально плохо кончится.
   -- Прекращай вести себя как маленький.
   -- Марина! -- гаркает Андрей, и Марина чуть приседает от испуга. -- Услышь меня, твою мать, хоть раз в жизни!
   Он хватает её за плечо и дёргает на себя. Марина кривится от боли из-за впившихся в кожу пальцев и приподнимается на носочки, потому что Андрей подтягивает её так, чтобы их лица оказались почти на одном уровне.
   -- Отпусти меня, дурак!
   Глаза Андрея становятся ледяными, и Марина невольно осекается, проглотив остальные ругательства. Ей почему-то кажется, что сейчас не стоит даже заикаться, иначе станет только хуже.
   -- Видишь ли, какая незадача, мелкая, при наличии папы и мамы под боком у тебя всегда был шанс избежать подобной ситуации, -- менторским тоном говорит Андрей. -- Я даже съехал специально, чтобы лишний раз не будить спящую собаку. Но какого же лютого хрена тебе надо было тащиться в берлогу медведя со святой надеждой, что он тебя не тронет?
   От него исходит жар такой силы, что становится трудно дышать. Марине хочется оттянуть ворот тёплой кофты, но она не в силах даже взгляд отвести, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться. Поэтому приходится топтаться на месте, стараясь сохранить важный неприступный вид.
   -- Мы всё ещё родственники, чтоб ты знал, поэтому я, услышав о твоей болезни, забеспокоилась. Это естественно, потому что ты -- мой брат.
   -- Да неужели? -- Андрей прищуривается, разглядывая Марину так, что ей становится не по себе. -- А хочешь, я скажу тебе, что во всей твоей красивенькой родственной теории неестественно?
   Марина изумлённо моргает.
   -- О чём ты?
   -- О том, наивняк ты мой, -- Андрей пытается сюсюкать, но выходит у него зло и неприятно, -- что моё терпение не бесконечно. И если ты думаешь, что наши нынешние отношения -- плод недопонимания, ты глубоко заблуждаешься. Я сознательно отталкиваю тебя, а ты всё равно летишь на огонь, блядь, будто он тебе мёдом намазан! Какая же ты кромешная дура, Подлесова!
   Марине кажется, что её бьют по затылку чугунной сковородкой. Мысли мечутся в голове, однако ни одна из них не кажется правильной. Ей хочется расхохотаться и разрыдаться, ей хочется послать Андрея и вцепиться в него изо всех сил. Ей хочется понять, о чём он говорит, но в то же время ей хочется зажать уши и закричать, чтобы он заткнулся.
   -- Не знаю, какая муха тебя укусила, но если ты не прекратишь... -- Она вдыхает и выдыхает, стараясь выглядеть сердитой. -- Если ты не прекратишь, я расскажу всё папе.
   Грудь Андрея начинает трястись. Он упирается лбом в плечо Марины и некоторое время задушено хрипит, давясь то ли кашлем, то ли хохотом, а затем снова поднимает голову, чтобы посмотреть ей в глаза.
   -- Это сейчас последнее, что может меня остановить. А я ведь предупреждал тебя, малая. Честно предупреждал.
   Он дотрагивается пальцами до её губ, и Марина съёживается. Её начинает мутить от спёртого воздуха, слегка кислого запаха пота и собственной неуверенности. И хоть она знает, что стоит ей захотеть -- она вывернется и из хватки, и из этой ситуации, но ни руки, ни ноги не слушаются. Марина, словно загипнотизированная, смотрит на Андрея и не понимает... вернее, отказывается понимать происходящее, потому что душевное равновесие оказывается под серьёзной угрозой.
   -- Если ты уже осознала, что связываться со мной, особенно в таком состоянии, не стоит, прошу на выход. -- Андрей разжимает пальцы и легонько отталкивает Марину, из-за чего та по инерции отступает на пару шагов. -- И, учти, это последний раз, когда я щажу твои чувства.
   Замерев, она неверящим взглядом наблюдает за тем, как Андрей спокойно подходит к столу, берёт из ящика пачку сигарет и прикуривает. Прокашлявшись в попытке избавиться от комка в горле, она никак не может отделаться от ощущения, что они за пару минут умудрились стать чужими людьми, но не признавать очевидного она не может. Эту сторону Андрея она видит впервые в жизни.
   Сжав руки в кулаки, чтобы спрятать дрожащие пальцы, Марина разжимает зубы и упавшим голосом спрашивает:
   -- Что с тобой творится?
   Андрей глубоко затягивается и пожимает плечами.
   -- Сомневаюсь, что ты захочешь это знать.
   Его безразличный тон ранит Марину сильнее, чем все издевки, которые он позволял себе на протяжении этих лет. По крайней мере, она на них она научилась не реагировать, однако что делать теперь, она не имеет ни малейшего представления. То, что проблема лежит намного глубже, чем она может себе представить, Марина прекрасно понимает. Но действительно ли ей хочется вскрывать эту рану, чтобы разобраться раз и навсегда в происходящем?..
   Марина подходит к столу и заглядывает Андрею в лицо. Тот торопливо отводит взгляд, прикусив фильтр сигареты зубами.
   -- Я хочу знать правду, -- твёрдо говорит она, -- потому что мне трудно просто стоять и смотреть, как тебя это мучает.
   -- Так мучает-то это только меня, -- ухмыляется Андрей. -- Ты можешь расслабиться и получать удовольствие.
   -- Не будь свиньёй!
   -- Не будь занудой.
   Андрей щёлкает её по носу, и Марина раздражённо рычит, стирая оставшийся на коже запах табака рукавом.
   -- Как же меня задолбало возиться с тобой!
   Андрей наклоняется вперёд и, доверительно понизив тон, сообщает:
   -- Лишний повод убраться отсюда как можно скорее.
   -- Только после того, как ты всё мне расскажешь! -- упрямо заявляет Марина.
   -- Какая же ты идиотка. -- Андрей сердито тушит сигарету в пепельнице. -- Ненавижу твой характер.
   -- Аналогично! -- выплёвывает Марина. -- И не смей меня больше запугивать!
   -- Я ни за что не стал бы тебя запугивать. Я говорю тебе то, что есть, и если это тебя страшит, значит, следует просто поверить внутреннему голосу и сбежать.
   -- Я не хочу бежать, -- возражает Марина.
   Андрей прижимает пальцы к переносице.
   -- Удивительно, но ты и вправду можешь быть редкостной занозой в заднице. Уходи, говорю!
   -- Нет!
   Марина поджимает губы, и Андрей на секунду меняется в лице, становясь озлобленным и усталым.
   Он хлопает ладонью по столу и угрожающе рычит:
   -- Марина!
   Но она и не думает сдаваться. Её эта игра в прятки утомила ничуть не меньше, чем его, и если ей предстоит испытать шок и ужас, так тому и быть.
   -- Не уйду! -- рявкает Марина.
   Однако замахнуться и тоже впечатать руку в столешницу она не успевает, потому что Андрей неожиданно резко подаётся вперёд, обхватывает её плечи и разворачивает так, что зад упирается в край стола.
   -- Дура! -- шипит он, задыхаясь от ярости.
   На короткое мгновение Марину обжигает навязчивым дежа-вю, а потом губам становится больно.
   Несколько секунд уходит на осознание происходящего, и лишь затем её прошивает насквозь осознанием, что некоторые секреты должны оставаться секретами.
   "Что же я наделала?.."
   Поцелуй Андрея не похож на поцелуи Димы: Дима обычно касается Марины так, словно она -- фарфоровая статуэтка; Андрей же сминает её руками и губами, будто хочет разорвать её на куски. И Марине очень хочется плакать.
   Оказывается, брат вовсе не ненавидит её. Напротив -- он любит её с такой силой и страстью, что это заставляет его переступить черту дозволенного. Но облегчения это открытие не приносит. Напротив -- Марине становится ещё больнее.
   -- Я же просил тебя... просил уйти! -- хрипит Андрей.
   Его руки дрожат, когда он неловко шарит ими по её спине, а пальцы путаются в складках тёплой кофты. Он отстраняется всего на мгновение -- чтобы стянуть мешающую ткань, обнажая тонкую эластичную майку и покрытую мурашками кожу.
   -- Не надо, -- шепчет Марина, пытаясь оттолкнуть его, но Андрей накрывает её рот ладонью и толкает на столешницу, а сам нависает сверху и продолжает целовать: шею, нос, щёки, дрожащие веки, ключицы. Он дышит тяжело и прерывисто, давясь нахлынувшими эмоциями и кашлем, и Марине на короткий миг кажется, что его сейчас хватит удар.
   Хотя, чего греха таить, ей с неожиданной силой хочется, чтобы ему действительно стало плохо, потому что это позволит ей спихнуть его с себя и сбежать.
   Однако Андрей, несмотря на вымотавшую его слабость, остаётся удивительно сильным. Или просто у Марины слабеют руки и ноги, потому что все её старания напрасны.
   -- Глупая. -- Двинувшись вперёд, Андрей прижимается пахом к её промежности.
   Марина чувствует его напряжённый член и внутренне содрогается, поняв, что если сейчас не случится чудо, произойдёт нечто ужасное и непоправимое.
   Она предпринимает ещё одну попытку освободиться. И снова стонет от безнадёжности и бессилия.
   Андрей убирает ладонь, позволяя Марине сделать глубокий вдох, и вновь с жадностью приникает к её губам. Его тело горячее, а язык почему-то холодный. И когда он углубляет поцелуй, Марина замирает, на короткий миг поймав себя на мысли, что ей не противно. Нет, ей не нравится происходящее, она всё ещё в шоке от того, что делает с ней родной брат, но... ей не противно. Она не испытывает к нему отвращения. Напротив -- её наполняет огромное сожаление, что она не догадалась о его чувствах раньше. Будь она чуточку прозорливее, этого позора можно было бы избежать.
   Андрей, торопливым движением расстегнув джинсы Марины, проталкивает руку под пояс. Сдвинув в сторону мешающее нижнее бельё, он проводит ладонью по совершенно сухой промежности и, чертыхнувшись, прерывает поцелуй, чтобы облизать пальцы.
   -- Не надо, -- повторяет Марина и сморщивается от неприятных ощущений, когда он опять лезет под джинсы.
   Андрей затуманенным жадным взглядом смотрит на неё, затем медленно погружает внутрь палец и застывает, словно громом поражённый.
   Марина всхлипывает и закрывает лицо ладонями, едва не плача от унижения. Потому что ещё никто и никогда не прикасался к ней... так.
   -- Ты... -- Андрей захлёбывается словами.
   Кашляя, он отшатывается от Марины и почти падает, запнувшись о ножку стула. Его спасает только то, что он успевает ухватиться рукой за полку, которая, впрочем, не выдерживает веса и обрушивается. Грохот поднимается такой, что на несколько секунд Марину накрывает глухота. Затем она дрожащими руками застёгивает джинсы и поднимается.
   Посмотреть на Андрея она решается только после того, как сползает со стола. Заметив в его глазах ужас, она зажмуривается и стискивает зубы.
   "Бежать!"
   -- Мелкая, ты... -- с трудом выговаривает Андрей, когда Марина делает пару неуверенных шагов в сторону двери.
   Она останавливается, но оборачиваться не торопится. Ей больно смотреть на него.
   -- Прости меня, -- тихо произносит Андрей.
   Губы Марины трогает бледная улыбка. Он впервые просит прощения за что-то. И если бы не его недавние действия, она бы наверняка возликовала.
   -- Если тебе всё ещё нужен ответ на твой вопрос: я люблю тебя. Не так, как братья любят своих сестёр, поэтому мой поступок можно расценивать по-всякому. Я пытался отталкивать тебя, пытался держаться подальше, но, как видишь, некоторые вещи не в моей власти. -- Андрей вздыхает. -- Боюсь, теперь от моих слов мало что будет зависеть, ты вправе возненавидеть меня, но если есть вещь, которую я могу сделать, чтобы заслужить твоё прощение, я готов на всё.
   Марина вздрагивает.
   "На всё?"
   -- Мне сейчас нечего тебе сказать, -- выдавливает она.
   Андрей усмехается. Слышится скрип, и Марина, повернув голову, кидает косой взгляд в сторону кровати. Брат сидит на краю, обхватив голову руками, и выглядит таким потерянным и одиноким, что жалость на мгновение вытесняет жгучий стыд. Марине хочется подойти, обнять его и сказать, что ничего такого не произошло, но сделать это мешает неуверенность. В Марине больше нет ощущения, что её действия по отношению к нему не будут истолкованы неправильно.
   -- Я приготовлю бульон и схожу в аптеку, -- говорит Марина, отводя взгляд. -- Поешь и выпей лекарства. Это пока единственное моё желание.
   Она выходит, не дождавшись ответа, и пока её руки порхают над плитой и кастрюлей, в голове нет ни единой мысли.
  

Глава 6

  
   Следующий месяц для Марины проходит словно в тумане. Она никак не может сосредоточиться, постоянно забывается и больше напоминает сонную муху, чем человека, о чём ей регулярно говорят и мама, и Сашка, и Дима. Однако взять себя в руки и перестать постоянно перемалывать в голове одну конкретную ситуацию Марина не может. Ей слишком тяжело признавать, что в её продуманном на десять шагов вперёд мире могут возникнуть подобные неприятности.
   Андрей Марину не трогает. Более того -- он почти полностью игнорирует её в университете, из-за чего возникают совсем уж нелепые слухи, в которых их отец якобы запрещает семье общаться с отвергнутым сыном. Это смешно и глупо, но Марина не находит в себе сил даже на то, чтобы отмахнуться от острожных, но в то же время назойливых вопросов.
   Если бы эти люди знали, что действительно творится в семье академика Подлесова...
   Хотя нет, им лучше не знать, иначе его репутация вмиг окажется на самом дне. Подумать только -- старший сын вожделеет собственную сестру. Уму непостижимо!
   Марина вздыхает, укладывая тетради в сумке так, чтобы можно было закрыть замок.
   Только Дима и Сашка по-прежнему недоумевают, что произошло между ней и братом, но доставать расспросами не торопятся, потому что характер Марины им известен от и до: она ни за что не станет рассказывать о своих проблемах до тех пор, пока сама этого не захочет, и давить на неё бесполезно.
   -- Матрёшка, -- рука Димы ложится на голову, и Марина едва не подпрыгивает от испуга, -- какие планы на вечер?
   -- Никаких, -- вздыхает она.
   У неё нет планов вот уже почти месяц, потому что из рук всё валится, а попытки повеселиться не рассеивают плохое настроение. Марине тоскливо, и она не знает, куда себя деть, чтобы перестать ощущать себя последним человеком на планете.
   Мельком посмотрев в окно, Марина цепляется взглядом за движение на стоянке и замирает, заметив возле тёмно-синей машины Андрея. Он курит, прислонившись бедром к крылу, но вовсе не это заставляет воздух пропасть из лёгких: рядом с ним стоит Сашка, щёки которой горят так ярко, что это заметно даже с такого расстояния.
   Марина сглатывает и придвигается к окну. Сашка болтает о чём-то с Андреем -- и в этом, в принципе, нет ничего необычного, ведь он их преподаватель, в конце концов. Однако Марина всё равно не может отделаться от неприятного скребущего чувства. Как бы она себя ни обманывала, её на самом деле страшно раздражает, что Андрей общается со всеми, кроме неё. Даже если брать во внимание, что она сама это начала.
   -- Марин?
   Плеча касаются чьи-то пальцы, и Марина заметно вздрагивает, вынырнув из круговорота обид и претензий.
   Дима, опешив, отдёргивает руку. Улыбка сползает с его лица.
   -- Что с тобой творится в последнее время?
   Марина с трудом удерживается от желания снова посмотреть в окно, затем застёгивает сумку и решительно идёт в сторону выхода.
   -- Ничего. Я просто немного рассеянная.
   Дима следует за ней.
   -- Ты слишком рассеянная. Это уже не смешно, матрёш, я боюсь к тебе прикасаться.
   -- Почему? -- ради проформы спрашивает Марина.
   Ей не нужен ответ, ведь она прекрасно понимает, что Дима имеет в виду. Она пугается его, избегает тактильного контакта и всячески старается держаться на расстоянии, потому что любая его попытка приблизиться воспринимается почти с паникой. После произошедшего с Андреем Марину каждый раз будто током бьёт при появлении Димы. Это ни в какие ворота не лезет, однако перебороть себя и хотя бы попытаться сделать вид, что всё в порядке, выше её сил.
   Марина -- фарфоровая кукла, она разбита.
   -- Потому что ты смотришь на меня так, будто хочешь ударить. И, боюсь, однажды ты всё-таки это сделаешь.
   -- Не говори чепухи! -- фыркает Марина.
   -- Это не чепуха. -- Дима, схватив её за руку, останавливается. -- Ты можешь вспомнить, когда мы последний раз целовались?
   Марина едва сдерживается, ей хочется вывернуться и отойти на безопасное расстояние. Злость волнами расходится по телу, концентрируясь льдом на кончиках пальцев, однако она всё равно выдавливает из себя улыбку.
   -- Да брось ты, всё нормально. У меня просто в семье нелады, сессия приближается, Сашка не на шутку увлеклась Андреем, а я всё никак не могу доказать ей, что у неё плохой вкус. Это нервное, Дим, пройдёт.
   Губы Димы кривятся в ехидной усмешке. Он разжимает ладонь, позволяя Марине выскользнуть, и засовывает руки в карманы. Его хмурый вид не нравится ей, поэтому в душе нарастает утробный вой от осознания, что она просто не может порваться на несколько частей. Она морально раздавлена, и Дима никак не помогает ей это пережить.
   "Хотя кто в этом, спрашивается, виноват", -- ехидно подсказывает внутренний голос. Марина же оттолкнула не только Андрея, но и Диму почему-то. Не то чтобы мужчины стали ей противны, но постоянная связка "любовь-ненависть" начинает её утомлять. Вечно находиться меж двух огней, один из которых абсолютно пассивен, а второй, напротив, чрезмерно активен, нереально. И Марина только вздыхает, признавая, что мама, оказывается, держится молодцом, хотя её ситуации тоже сложно позавидовать.
   -- Если я могу чем-то помочь... -- начинает Дима, но Марина останавливает его.
   -- Нет, прости. -- Её губы трогает тёплая улыбка. -- Но, возможно, если мы проведём этот вечер вместе, моё настроение чуточку улучшится.
   Дима прищуривается, разглядывая её так недоверчиво, что становится тошно.
   Марина, откровенно говоря, сильно кривит душой, ей не нужен никакой совместный вечер, но следует как-то поддерживать хотя бы видимость обычной жизни, иначе и о свадьбе, и о Диме можно будет забыть.
   -- В таком случае, -- говорит он, наконец, -- с меня фильм, с тебя -- поп-корн?
   -- Договорились. -- Марина изображает смех и неловко клюёт Диму в губы, а затем поспешно ретируется из поля зрения, чтобы перевести дух и в очередной раз отругать себя за восприимчивость.
   Да, Андрей признался ей в таком, о чём обычно принято умалчивать, но это же не повод запираться в себе и лишаться счастья. В конце концов, он же не сделал с ней ничего... этакого, так что ей уж точно не в чем себя упрекнуть.
   Мысли невольно возвращаются к сцене на стоянке, и Марина, вряд ли отдавая себе отчёт, идёт туда. Однако на улице нет ни Андрея, ни его машины. Сашки, впрочем, тоже нигде нет, и Марина ощущает, как внутри становится пусто и горько.
   "Дурной сон какой-то!"
   Она достаёт мобильный и набирает номер Сашки, но почти сразу сбрасывает. Её берёт злость из-за неадекватности собственных поступков, поэтому каждый раз, когда внутри вновь поднимает голову странное желание держаться от Андрея подальше и в то же время контролировать едва ли не каждый его шаг, она даёт себе пощёчину. Несильную, просто чтобы прийти в себя.
   Марина вздыхает, покрепче перехватывает ремешок сумки и поворачивается в сторону дома. Ей нужно приготовить материал на семинар, привести себя в порядок к вечеру и выкинуть из головы все мысли о брате. У него наверняка тоже совесть не на месте, так пусть мучается за двоих, потому что Марине до смерти надоело чувствовать себя виноватой.
  

***

  
   К Диме Марина приходит с опозданием почти на час. Она гордится своей пунктуальностью, но в этот раз решающую роль играет полное отсутствие мотивации, поэтому некоторое время она проводит, разрываясь между желаниями позвонить Диме и отменить визит и всё-таки прогуляться. И, в конце концов, она приходит к выводу, что ей будет приятно доставить удовольствие любимому человеку, даже если на это пока нет никакого настроения.
   Кнопка звонка плавно утопает под пальцем, и Дима почти сразу распахивает дверь.
   -- А я уже забеспокоился. -- Он хмыкает и практически втягивает Марину в квартиру.
   -- Д-да, -- неловко отзывается та.
   Перешагнув порог, она оказывается окружённой темнотой и, когда глаза более-менее привыкают к сумраку, вопросительно приподнимает бровь. Дима таинственно улыбается, поймав её взгляд.
   -- Так задумано, -- слегка смущённо признаётся он. -- Сейчас сама всё увидишь.
   Марина, мысленно пожав плечами, послушно стаскивает пальто, разувается и на цыпочках крадётся за Димой. Оказавшись в зале, она изумлённо озирается, пытаясь предугадать, что сейчас произойдёт, а потом Дима щёлкает зажигалкой. Глаза на миг обжигает вспышкой, но затем, когда по залу распространяются мерцающие огоньки, неприятное ощущение проходит, и Марина ловит себя на том, что стоит, разинув рот. По всей комнате расставлены свечи, и красота сочетания тьмы и света завораживает её, отодвинув все проблемы на задний план.
   -- Нравится? -- Дима подходит к ней со спины и, аккуратно сдвинув в сторону волосы, прижимается губами к шее.
   Марину пробирает нервными мурашками.
   -- Очень, -- выдыхает она.
   -- Я рад.
   Дима разворачивает её к себе и мягко целует, вкладывая в это касание столько разных эмоций, что у Марины начинает кружиться голова. Колени слабеют, поэтому ей приходится повиснуть в его руках пыльным мешком, однако Дима только смеётся, легко удерживая её на весу.
   -- Ну что, матрёшка, -- лукаво шепчет он, заглядывая ей в глаза, -- не разочарована?
   Марина качает головой и уже не сдерживает счастливой улыбки. Впервые за последний месяц у неё не возникает желания оттолкнуть руки Димы и сбежать куда глаза глядят. И это, надо признать, только его заслуга, потому что как она ни бьётся, пересилить взявшуюся из ниоткуда неприязнь она не может. А Дима просто берёт и заглушает это ощущение собой. Как в прямом, так и в переносном смысле.
   Руки Димы скользят по лопаткам, а затем -- вдоль позвоночника. Марина закрывает глаза и подаётся вперёд, когда они замирают на талии. Ей тепло и приятно, потому что здесь, в объятиях любимого человека, ей легко и спокойно. У неё складывается ощущение, что он накрывает её своими большими горячими ладонями, давая отдохнуть от суеты и постоянного страха, так что когда молния на блузке начинает разъезжаться, она не против. Они и так поженятся, так что есть ли смысл продолжать играть в недотрогу.
   Дима не несёт Марину в кровать, чтобы лишить невинности в подобающей обстановке на непременно белых шёлковых простынях, как обычно показывают в фильмах. Вместо этого он раскладывает на полу пушистый плед и укладывает Марину на него со всей бережливостью, а затем, избавившись от футболки, нависает сверху. У Марины перехватывает дыхание, когда она проводит пальцами по его груди. Дима не ходит в тренажёрный зал, не потеет на беговой дорожке и не старается соответствовать современным стандартам красоты, но ей этого и не надо, потому что даже при отсутствии кубиков на животе и выступающих бицепсов он для неё идеален.
   Дима наклоняется, чтобы снова приникнуть к её губам. Его язык проскальзывает в её рот, и Марина не может сдержать стона, стискивая его плечи руками. Ей нравится чувствовать его возбуждение, как нравится и то, что она возбуждается сама. Правда, ей до сих пор немного страшно, ведь отношений такого характера у неё ещё не было, но Дима так нетороплив и осторожен, что хочется плакать от счастья.
   Как же ей повезло, в самом деле, что у неё такой замечательный брат...
   Марина резко распахивает глаза и, замычав, отпихивает Диму от себя.
   -- Что?.. -- оторопело спрашивает тот срывающимся из-за тяжёлого дыхания голосом. -- Что-то не так?
   В его глазах непонимание, а Марина не может выдавить ни звука. Она закрывает лицо руками и мотает головой, стараясь справиться с вцепившимся в горло ужасом.
   О чём она думает?! Что за блажь?!
   Андрей всплывает перед зажмуренными глазами так легко и непринуждённо, что Марина, застонав, отворачивается. Она не хочет думать о нём, но память упорно подсовывает самые разные картины из прошлого, начиная от глубокого детства и заканчивая событием месячной давности. Марина не может выкинуть брата из головы, как ни старается, и Диму в этом отношении ей жальче всех. Он не заслуживает такого отношения.
   -- Извини, -- бормочет Марина и привстаёт. Дима озадаченно моргает и отстраняется, позволяя ей подняться на ноги. -- Мне надо в ванную.
   Да, она в очередной раз остаётся в дураках. И исключительно по своей вине.
   Включив холодную воду, Марина торопливо умывает лицо, но краснота не пропадает. Напротив -- её румянец только усиливается, из-за чего она становится похожа на сделанную в Китае игрушку.
   Андрей больше не мелькает перед её глазами, но недавней вспышки неуместной ностальгии хватает с головой, и Марина снова и снова ругает себя за малодушие и нежелание отпускать ситуацию, которая вряд ли повторится. Андрей больше не станет приставать к ней, потому что она просто не даст ему повода. Да, в тот раз она невольно спровоцировала его поведение, но у неё в любом случае есть оправдание -- она же понятия не имела, какие именно чувства питает к ней брат. И получилось то, что получилось -- от этого теперь никуда не деться.
   Так какого, спрашивается, чёрта она раз за разом прокручивает произошедшее в голове, словно засмотренную до дыр кассету?!
   Марина садится на край ванны и прижимает ладонь ко лбу. Кожа на ощупь оказывается такой горячей, что она невесело усмехается, представив себя кипящим чайником. Дима, Андрей, помолвка, Сашка, Нина Степановна, отец, мама -- всё смешивается в одну серую массу, поэтому она чувствует себя на грани то ли открытия, то ли срыва. Это тяжело, но вполне переживаемо, так что Марина не собирается поддаваться хандре и унынию.
   Хотя сейчас, наверное, она уже вряд ли сумеет вернуться к отправной точке и продолжить с Димой то, что они начали. Так что настроение скатывается в абсолютный ноль.
   Выходит из ванной Марина спустя несколько минут. Дима сидит на диване и вяло листает что-то в телефоне. У него настолько потерянный и обиженный вид, что она, не удержавшись, подходит сзади и обнимает его за шею. Прижавшись губами к затылку, она старается вложить в этот жест всё своё сожаление. У них, разумеется, будет ещё время для всего, но разочарование Димы чувствуется и без слов.
   -- Прости меня, -- шепчет Марина. -- Может, как-нибудь в другой раз?
   -- После свадьбы? -- невесело усмехается Дима.
   Марина проглатывает горечь от его сарказма. Ей неприятно это слышать, но он действительно вправе иронизировать, потому что за два года отношений у них ни разу не было секса. Поначалу Марина боялась, потом решила проверить, насколько хватит выдержки Димы, а затем дело как-то не доходило до постели. Марина не видела смысла форсировать события, решив, что первый раз должен быть особенным, а Дима не настаивал.
   И сейчас, когда всё располагало к тому, чтобы расстаться, наконец, с девственностью в объятиях любимого мужчины, в голове Марины появился посторонний.
   "Если бы я верила в судьбу, -- думает Марина, давя полный тоски стон, -- подумала бы, что мироздание отговаривает меня от этого шага".
   Но в судьбу она не верит, так что всё случающееся воспринимает с равной долей уныния и неприязни. Ирония судьбы -- не иначе, только злая и совсем не забавная.
   -- Ладно, матрёшка, не бери в голову. -- Дима сжимает её руку ладонью в ободряющем жесте. -- Я просто немного перевозбудился и расстроился.
   -- Нервное, пройдёт? -- хмыкает Марина.
   -- Точно. -- Дима поворачивается так, что она может звонко чмокнуть его в щёку.
   -- Так что насчёт фильма? -- Марина распрямляется. -- Я ведь взяла поп-корн.
   -- Надеюсь, ты ничего не имеешь против порно? -- Дима дёргает бровью и, получив лёгкий шлепок по макушке, смеётся. Уже не так напряжённо, но всё равно немного с натяжкой. -- Ладно, уговорила, будем смотреть "Симпсонов", пока не пожелтеем.
   -- В таком случае, давай лучше "Ходячих мертвецов" включим, это к нашей ситуации больше подходит. -- Марина плюхается рядом с ним на диван и заискивающе заглядывает в лицо. -- Ты правда не сердишься?
   -- Правда. -- Дима чмокает её в кончик носа. -- Но это не значит, что я не буду мстить.
   -- Например? -- Глаза Марины округляются.
   -- Например, что ты скажешь, если я предложу на выходных съездить к твоим родителям, чтобы познакомиться, наконец, по-человечески?
   Марина хмурится, прикинув занятость отца. У него, кажется, сейчас нет никаких проектов, так что он, вполне возможно, не станет увиливать. Хотя это же отец -- с него станется придумать дешёвый способ сбежать к себе в университет и снова бросить всю ответственность на маму.
   -- Если ты считаешь это местью мне, ты глубоко заблуждаешься, -- с напускной серьёзностью говорит Марина. -- Это будет месть тебе же, потому что мой отец строг и непреклонен.
   -- Мы можем предъявить ему справку из гинекологии, что я к тебе не прикасался, -- смеётся Дима. -- Думаю, это растопит его сердце.
   Марина качает головой. Наивный. Если бы отец интересовался её жизнью настолько, чтобы контролировать постельные дела, она бы тут не сидела. С папой шутки плохи, когда дело касается непослушания. Это только Андрея не касается, потому что он сам тот ещё фрукт.
   -- Ну не знаю, не знаю. -- Вздохнув, Марина пожимает плечами. -- Я-то не против, ведь вам всё равно предстоит знакомство, раз уж мы решили пожениться.
   -- А твой брат? -- Дима кидает на неё пристальный взгляд.
   -- Что мой брат? -- удивляется она.
   -- Он будет присутствовать?
   Марина дёргается, представив, какая именно атмосфера будет царить за столом, и невольно ёжится. Да уж, получится колоритное знакомство с семьёй.
   -- Даже не знаю. Ты ведь в курсе, что мы не ладим, так что я не удивлюсь, если он откажется.
   Дима улыбается и, приблизившись, невесомо касается её щеки.
   -- Ну, если что, я не расстроюсь.
   Марина, резко повернувшись, ловит его поцелуй губами.
   -- Я тоже.
  

Глава 7

  
   Выходные наступают с пугающей быстротой. Сперва Марина не волнуется, реагируя на лёгкую дрожь внутри с недоумением, ведь что может пойти не так с человеком, вроде Димы. Он обязательно понравится и папе, и маме, так что переживать не из-за чего.
   Однако чем ближе становится суббота, тем сильнее сжимается тугая спираль в груди. Марине тошно признавать это, но реакцию отца она не в состоянии предугадать. Он может с равным успехом и принять Диму, и выгнать его за порог, потому что у того нет учёных степеней и желания их зарабатывать. И если к женщинам Павел Константинович ещё может относиться снисходительно, считая их далекоидущие планы на жизнь блажью, к мужчинам он строг и требователен. Поэтому Андрей никак не может вернуться, чтобы выяснить с ним отношения. Они слишком похожи -- закалённые собственным эгоизмом упрямцы и гордецы.
   Как, впрочем, и сама Марина. Славная у них семейка, Дима явно будет в восторге.
   Марина кривится, вспомнив о брате. Она понимает, что ему надо позвонить, чтобы хотя бы ради приличия предложить приехать на знакомство с женихом сестры, но рука так и не поднимается набрать его номер. Марина наблюдает за Андреем издалека, но их взгляды по-прежнему не встречаются. Они не говорят друг с другом, даже не смотрят друг на друга. Они просто существуют в одной плоскости, но не больше. И это напрягает.
   Марина пыталась однажды поговорить с Сашкой по поводу эпизода на стоянке, но та постоянно увиливала от прямого ответа, прикидываясь то глухой, то непонимающей. Поэтому внутри неё до сих пор скребётся неприятное подозрение, ближайшим аналогом которому является ревность. Лицемерно, конечно, это признавать, но Марине было бы спокойнее знать, что у Сашки с Андреем ничего нет, а так она постоянно косится на сияющие глаза подруги и не находит себе места. Её гнетёт собственная глупость.
   Андрей звонит Марине сам. Вечером в пятницу, когда она в очередной раз занята поиском оправданий для себя, чтобы не набирать знакомый номер.
   Высветившееся на дисплее фото заставляет Марину нервно передёрнуть плечами. Наклонившись вперёд, она заносит палец над кнопкой принятия вызова и замирает, не решаясь сделать последний шаг.
   Это будет означать, что они снова брат с сестрой.
   Это будет означать, что неловкая ситуация, произошедшая с ними, кажется, сто лет назад, замята.
   Выдохнув, Марина нажимает на зелёную кнопку.
   -- Привет, мелкая, -- беззаботно говорит Андрей, и дыхание перехватывает от звука его голоса.
   Марина с неожиданной болью и ужасом понимает, что соскучилась. Ей в самом деле чертовски не хватало этого кретина, несмотря ни на что.
   -- Привет, -- нарочито прохладно бросает в ответ Марина. -- Чего хотел?
   В динамике на секунду воцаряется молчание, а затем слышится треск и тяжёлый вздох.
   -- Ты можешь убить меня при встрече одним из своих самых ядовитых взглядов, но я не могу не заметить, как сильно я по тебе скучал.
   Марина оторопело смотрит на дисплей, перепроверяя -- точно ли это её брат. Фотография остаётся той же: Андрей очень глубокомысленно смотрит вдаль, облокотившись на поручень одного из многочисленных мостов их города.
   К слову, это -- единственное изображение Андрея, которое хранится в её телефоне, потому что только на нём он не проникает взглядом ей в душу.
   -- Мне позвать людей в чёрном? Ты явно не мой брат.
   Андрей тихо смеется, и Марина невольно тает, а затем спохватывается и сердится на себя за неуместные эмоции. Этот человек унижал её, оскорблял, а потом сделал то, что до сих пор видится ей то ли в кошмарных, то ли в эротических снах. Подобное положение вещей изматывает не хуже долгосрочной сессии с кучей пересдач, поэтому Марина цепляется за знакомство Димы с родителями, как за единственный шанс сублимировать потрясение.
   -- Зови, кого хочешь, но, согласись, ты не можешь отрицать факта, что тоже соскучилась.
   -- Иди в жопу! -- мгновенно реагирует Марина, ощетинившись. У него нет права притрагиваться к её чувствам, это запретная территория для всех, кроме Димы.
   -- Я и так в ней, -- на секунду изменив интонацию, роняет Андрей, а затем возвращается к более привычному настроению. -- Итак, мелкая, слышал, ты Димаса к нашим потащишь знакомиться?
   Марину окатывает ледяной волной стыда. Выходит, Андрею уже кто-то сообщил и он решил лично перепроверить информацию. А она так и не собралась его позвать... Они явно стоят друг друга. Дивная семья.
   -- Да, так и есть, -- нарочито спокойно говорит Марина. -- Ты придёшь?
   -- Если это официальное приглашение -- нет, -- вкрадчиво отвечает Андрей. -- Я бы с большим удовольствием заявился бы просто так, чтобы испортить вам праздник и уйти довольным, как никогда, но так делать я не буду, расслабься. Однако я богат желанием подкинуть тебя и Диму до родителей после универа, если ты, конечно, захочешь.
   Марина снова отрывает телефон от уха и смотрит на дисплей.
   -- Так, я звоню в МЧС. Я тебя точно не знаю.
   Она старается не обращать внимания на колотящееся сердце и потеющие ладони, поэтому когда трубка в очередной раз едва не выскальзывает из рук, она лишь раздражённо вытирает их о плед.
   На несколько мгновений становится тихо. Марина успевает досчитать до десяти, прежде чем Андрей опять начинает говорить:
   -- Слушай, малая, по поводу того раза...
   Сердце обрывается гулким ударом.
   -- Всё нормально, -- перебивает Марина, боясь новых внезапных признаний. -- Я в полном порядке.
   В динамике раздаётся шипение -- Андрей втягивает воздух носом.
   -- Ну как скажешь. -- А затем без паузы продолжает: -- Так что, забирать тебя с женихом из университета? Предложение действует только до завтра, а потом я настрою планов и Подлесова пойдёт лесом.
   Вздохнув, Марина прикусывает ноготь на большом пальце и зажмуривается. Она помнит Андрея смешным восемнадцатилетним парнем, слегка нескладным, очень весёлым и бесконечно добрым. Он носил её на руках, щекотал и называл самой любимой сестрёнкой, а ещё он защищал её, даже если ему самому грозило наказание отца -- самая страшная вещь в их семье.
   Но тот Андрей и этот отличаются так же сильно, как восток и запад, и теперь Марина теряется в догадках -- не она ли стала причиной подобных перемен. Ведь, если включить логику, Андрей питает к ней далеко не самые родственные чувства, так что вполне может статься, что он стал отдаляться, когда эти самые чувства осознал.
   Марина сглатывает, ощутив себя яблоком раздора. Это смехотворно, просто чудовищно...
   Или всё-таки нет?..
   -- Ну если тебе больше нечем заняться, я только за. Как раз заедем в цветочный, Дима хочет купить маме букет.
   Её голос хрипит и дрожит, но Андрей усиленно делает вид, что не замечает этого. Складывается ощущение, что он тоже очень хочет сохранить худой мир, который был у них на протяжении всех этих лет.
   -- В таком случае, никуда не убегайте после пар. Я буду ждать на стоянке.
   Марина снова едва не роняет телефон. Слово "стоянка" вспарывает её, заставив подавиться вдохом.
   Зажав рот ладонью, она кашляет так долго и натужно, что Андрей всерьёз начинает беспокоиться.
   -- Ты там не заболела, мелкая?
   -- Нет, -- она смаргивает выступившие слёзы, -- всё в норме.
   Светящееся лицо Сашки возникает перед глазами слишком ярко и навязчиво, и Марина не может удержаться от желания утолить, наконец, своё любопытство.
   -- Слушай... -- произносит она и запинается, не зная, как задать вопрос, чтобы он не казался бестактным.
   -- Внимательно! -- с готовностью рапортует Андрей.
   -- Я тут... видела вас с Сашкой на стоянке, -- выдавливает Марина. -- Неужели ты и вправду ходил с ней свидание?
   Андрей не отвечает несколько секунд, а затем вкрадчиво спрашивает:
   -- А зачем тебе?
   -- Просто!.. -- слишком резко отзывается Марина и прижимает ладонь к глазам в безуспешной попытке спрятаться от стыда. -- Ну, в смысле, у неё с тех пор улыбка с лица не сходит, а делиться со мной ценной информацией она не торопится, вот я и... -- Она проводит языком по пересохшим губам. -- Вот я и решила поинтересоваться у тебя. Это любопытство, ничего такого.
   -- Любопытство, значит? -- ехидно тянет Андрей. -- И тебе... ну... нормально? Ты нисколько не нервничаешь?
   -- А с чего мне нервничать? -- наиграно усмехается Марина. -- Ты же не маньяк-убийца, чтобы я переживала за Сашкину честь и гордость...
   -- Я не про Люссанову, -- перебивает Андрей. -- Я имею в виду тебя.
   Марина осекается, уловив в его голосе подтекст. Раздражение вспыхивает в ней напополам со смущением, поэтому она выпрямляется и цедит, не разжимая зубов:
   -- Забей. До завтра.
   Прервав разговор, она бросает телефон на подушку и рассерженно рычит, зарывшись пальцами в волосы. Ну почему Андрей не может быть проще?! Хотя бы иногда!
   Упав на кровать и уставившись в потолок, Марина вздыхает, ведь, если подумать, Андрей-то как раз спокоен как удав, а она бесится. Бесится с того самого момента, как увидела его и Сашку на стоянке возле университета. Конечно, при должном усердии подобное беспокойство можно списать на волнение за подругу, потому что Андрей -- тот ещё фрукт, но почему тогда мысль о том, что Сашка была наедине с ним где-нибудь в кафе или, что ещё хуже, у него дома, доводит Марину до кипения. Он не должен... не может так поступать! Он ведь сказал, что любит только её!
   Марина со свистом выдыхает, поняв, что мысли опять завели её не туда. Какое ей дело, с кем спит Андрей. Он -- взрослый самостоятельный мужчина. Он -- её брат. Так что следует смириться с тем, что рано или поздно у него тоже появится постоянная девушка, и если ею окажется Сашка, Марина порадуется за них.
   "Или нет", -- уныло думает она.
   Путаница в эмоциях и чувствах выжимает её, превращая в пустую оболочку, но страшнее всего здесь то, что она теперь не уверена ни в чём. Всё слишком перемешалось, и Марине очень хочется, наконец, покончить с этим.
   "Знакомство с родителями всё расставит на места", -- решает она.
   В конце концов, когда она официально представит Диму как своего жениха, пути назад уже не будет. Отец, конечно, не лезет в её жизнь, но личное время для него дорого, поэтому тратить его на простых ухажёров он не станет. Только на будущего мужа, который в любом случае поведёт Марину в ЗАГС.
   "И тогда всё наладится".
   Марина очень хочет в это верить.
  

***

  
   День знакомства выдаётся отвратительно сырым и дождливым.
   Марина все пары напряжённо смотрит в окно в ожидании, когда непогода схлынет, но чем ближе вечер, тем сильнее хмурится небо. Моросящий дождь никак не превращается в ливень, поэтому ощущения унылости и серости заполоняют собой всё, а если к этому прибавить ещё и нарастающее волнение от предстоящей встречи, улыбка и вовсе сползает с лица. Причём Марина не может с уверенностью сказать, что именно её больше всего беспокоит: предстоящий ужин с семьёй или же поездка с Андреем в автомобиле. Потому что, если отбросить все факторы и присутствие Димы с ними в одном салоне, она процентов на восемьдесят уверена, что решилась на это исключительно ради себя. Ей нужна встреча с Андреем, потому что дальше так продолжаться не может.
   -- Матрёшка, -- Дима обхватывает Марину за плечи и целует в висок, -- я тоже нервничаю, так что нечего делать вид, будто ты приносишь меня в жертву самым кровавым богам ацтеков.
   Марина пытается растянуть губы в улыбке, чтобы успокоить его, но часы слишком неумолимо тикают, приближая вечер, поэтому получается бледно и неправдоподобно. И Дима, конечно, всё прекрасно замечает.
   -- Не обижайся, -- бормочет она, выскользнув из его объятий. -- Просто я первый раз веду парня к отцу.
   "А ещё я впервые за последний месяц встречусь с братом лицом к лицу".
   На языке вертится "Не бери в голову, ты тут не при чём", но она вовремя успевает стиснуть зубы. На самом деле, это -- единственная причина, по которой она места себе не находит, но огорошивать Диму своим эгоизмом ещё рано. Им надо лет десять прожить в счастливом браке, прежде чем начнут вскрываться не самые приятные черты обоих супругов.
   Вспомнив визит к Нине Степановне, Марина шумно прокашливается.
   -- Готова? -- Дима накидывает куртку и подмигивает. -- Больше откладывать некуда, нам ещё в цветочный ехать.
   Он подхватывает ладонь Марины и прижимается к ней губами, из-за чего её пронизывает насквозь. Только теперь она не может разобрать -- от удовольствия это или же наоборот.
   В памяти некстати вспыхивают другие руки.
   -- Идём.
   Марина трясёт головой и вымученно улыбается. Ей ни к чему лишние треволнения. Они с Андреем по-прежнему родственники.
   На стоянке оказывается практически пустынно. В правом углу, на самом краю, стоит машина директора, а чуть ближе к центру -- Андрея. Ещё несколько автомобилей разбросаны тут и там на парковочных местах, но Марина не обращает на них внимания, впившись взглядом в брата, который курит, облокотившись на крышу.
   В горле пересыхает от волнения, и приходится несколько раз сглотнуть, прежде чем начать говорить.
   -- Привет, -- роняет Марина, искренне радуясь, что голос не хрипит.
   -- Привет, мелкая, -- улыбается Андрей, -- и тебе, Димас, здоров!
   Дима дружелюбно протягивает руку, и Андрей от души её жмёт. Они похожи на двух закадычных друзей, но Марина прекрасно видит вздувшиеся на внешней стороне ладони брата вены. Это означает, что он прикладывает неимоверные усилия, чтобы казаться благодушным.
   -- Ну что? -- Марина втискивается между ними и берётся за ручку дверцы. -- Поехали?
   -- Да не вопрос, -- бодро отзывается Андрей и, плюхнувшись на место водителя, оборачивается: -- Только давайте кое-куда заедем по пути.
   -- Куда? -- настороженно спрашивает Марина, ощутив неприятное предчувствие.
   -- Увидишь. -- В глазах Андрея пляшут черти, когда он прищуривается, но это не вызывает любопытства, как раньше. Единственное, чего теперь хочется Марине, -- сбежать как можно быстрее и как можно дальше, потому что в голосе брата нет ни намёка на веселье.
   -- Мы не опоздаем? -- озабоченно интересуется Дима, глядя на Андрея в зеркало заднего вида.
   -- Нет, что ты, -- бормочет тот, заводя мотор. -- Мы прибудем точно по расписанию.
   Машина трогается с места, и Марину начинают мучить головокружение напополам с тошнотой. Интрига, которую Андрей пытается сохранить, не нравится ей абсолютно, но Дима, кажется, успокаивается, поэтому тревожить его лишними подозрениями, почву для которых Марина так и не может найти, ей не хочется. Она просто сидит, уставившись в окно, и молится всем, кого может вспомнить, чтобы всё поскорее закончилось. Липкие ладони и дрожь в груди начинают её утомлять.
  

Глава 8

  
   Сонная усталость накрывает Марину внезапно. Некоторое время она с внимательностью ястреба смотрит в окно, стараясь заметить малейший подвох, но затем мягкое покачивание автомобиля начинает действовать усыпляющее. Она безуспешно борется со слипающимися веками некоторое время, а потом утыкается носом в плечо Димы и проваливается в темноту.
   В себя Марина приходит, когда резко хлопает дверца машины.
   -- Дим?.. -- встрепенувшись, тихо зовёт она, но быстро понимает, что находится в салоне одна.
   Тут нет ни Димы, ни Андрея.
   Испугавшись настолько резкой смены декораций, Марина несколько секунд просто моргает в надежде проснуться и обнаружить себя сладко пускающей слюни на куртку Димы, но когда паника понемногу стихает, до неё, наконец, начинают долетать приглушенные голоса.
   Марина поворачивается так, чтобы видеть кусочек неба сквозь стекло автомобильной дверцы, и пытается сосредоточиться, мало что соображая после такого неприятного пробуждения. И получается у неё далеко не сразу, потому что в голове всё ещё шумит из-за непродолжительного сна.
   -- ...и что ты этим хочешь сказать? -- насмешливо, даже почти ядовито слышится снаружи.
   Марина изумлённо моргает. Судя по лёгкой шепелявости, голос говорящего принадлежит Диме, однако ей всё равно с трудом верится в это, потому что он, на её памяти, никогда не говорил так грубо и отчуждённо. Ни с кем.
   -- Только то, что у тебя есть шанс уйти красиво, оставшись в памяти Марины принцем, а не сволочью. Цени мою щедрость.
   "Андрей?"
   Марина, зажмурившись, трёт глаза костяшками пальцев. Что за чертовщина творится с этими двумя? Почему они остановились и почему решили выяснить отношения именно сейчас?
   -- Ты самая большая заноза в жопе, которую я когда-либо встречал! -- шипит Дима, и Марина съёживается от звучащей в его словах ненависти.
   Непривычная интонация режет её по живому. Дима не умеет так разговаривать. Это наверняка какая-то шутка. Или нелепость. Или что-то там ещё.
   -- Аналогично, -- бросает Андрей, сохраняя невозмутимость. -- Но, знаешь, спасибо тебе, что оказался таким подонком, мне даже напрягаться не пришлось, чтобы вывести тебя на чистую воду.
   Марина зажимает рот ладонями, желая и выпрыгнуть, чтобы устроить допрос с пристрастием, и остаться на месте. Её пугает этот разговор, но не столько своим содержанием, сколько эмоциональной окраской. Кажется, если бы у мужчин снаружи было оружие, они поубивали бы друг друга -- настолько ощутимо разлившееся между ними напряжение. Это до спёртого дыхания страшно, поэтому Марина старается лишний раз не моргать, чтобы не привлечь к себе внимания.
   -- Сомневаешься? -- с сарказмом спрашивает Андрей, выдержав внушительную паузу, в течение которой Дима не проронил ни слова. -- Ты хоть понимаешь, что когда Марина узнает правду -- а она узнает её, я об этом позабочусь, -- она видеть тебя не захочет? Вся твоя красивенькая месть в любом случае пойдёт псу под хвост. Поверь, я не против, чтобы ты устроил папаше кузькину мать, старому козлу давно пора преподать урок, но Марину сюда не смей впутывать, она перед тобой ни в чём не виновата.
   Дима угрюмо молчит, а сердце Марины готово выпрыгнуть из груди.
   О чём они говорят? Какая ещё месть? При чём тут отец?
   -- Сука! -- зло выдавливает, наконец, Дима.
   -- Тут ты прав, не спорю, -- буркает в ответ Андрей. -- Но если ты думаешь, что отсутствие такого папаши сделало тебя несчастным, я готов махнуться местами и пожить у твоей мамы пару десятков лет в любви и заботе. Постоянный гнёт амбициозного самодура, который считает своим долгом дрессировать детей, как собачек в цирке, тоже мало располагает к хорошей жизни.
   -- Ты просто ничего не понимаешь! -- в ярости выплёвывает Дима, и у Марины внутри что-то обрывается.
   Она не желает вникать в суть разгоревшегося снаружи спора, но смысл всё равно потихоньку, против её воли начинает до неё доходить. И разрозненные кусочки паззла стекаются в одну целостную картину: молчание, нежелание знакомить её с мамой и прочими знакомыми, увиливание от походов в гости под различными предлогами -- всё это Дима делал не просто так. У каждого его действия, оказывается, был чёткий алгоритм.
   -- Не понимаю, -- соглашается Андрей, -- но и ты никогда не поймёшь ни меня, ни Марину. Поэтому уходи. Можешь хоть в лепёшку разбиться, чтобы исполнить задуманное, -- я пальцем не шевельну, но если ты снова попытаешься втянуть Марину, я уничтожу тебя с такой изощрённостью, что отец будет мне аплодировать.
   Дима заходится хриплым надтреснутым смехом, а Марина не верит своим ушам, потому что он не опровергает слова Андрея, не защищается и не сердится из-за глупых подозрений. Он просто... ведёт себя так, что не остаётся сомнений -- всё произнесённое бьёт точно в цель. Выходит, чувства, любовь, привязанность между ними были спектаклем? Затянувшимся, жутким, наигранным спектаклем?
   Марина задушенно всхлипывает, всё ещё цепляясь за глупую надежду, что это -- несмешная шутка. Всему должно быть логичное объяснение.
   -- Хорошо, -- хрипит Дима, и воображение Марины рисует вместо него стервятника -- страшного, мерзкого, уродливого. -- Твоя взяла, папенькин сынок. Только ответь на один вопрос: как ты узнал? Неужели я где-то прокололся?
   -- Ты прокололся только в тактике, -- сухо отвечает Андрей. -- Если бы ты не взялся играть в любовь с Мариной, я бы никогда не обратил на тебя внимания.
   -- И всё-таки? -- настойчиво переспрашивает Дима.
   -- Назойливый какой, -- цыкает Андрей. -- Ревность и друзья в телефонной компании творят чудеса. Выбить распечатку твоих звонков не составило труда, но тогда я, каюсь, подумал, что у тебя есть другая. Поэтому вынудил мелкую поехать со мной в Тьмутаракань, обыграв всё, как её инициативу, чтобы уличить тебя в измене. Однако нас встретила твоя мама, ничего подозрительного не обнаружилось. Зато один местный, которого я поймал на нездоровом интересе к моей машине, за возможность посидеть в салоне рассказал увлекательную историю про юную аспирантку и солидного академика, который эту аспирантку использовал, а затем, когда она забеременела, бросил. У академика-то, к слову, в тот моменту уже были жена и ребёнок, поэтому лишних скандалов, тем более в преддверии выдачи гранта на новое исследование, ему совсем не хотелось. На его счастье, аспирантка оказалась слишком гордой, чтобы опускаться до банального шантажа. Она просто поселилась в доме своих родителей, бросила научную деятельность, родила и всю себя посвятила ребёнку, отказавшись и от помощи нерадивого папаши, и вообще от любого мужского внимания. А потом ребёнок вырос и укатил в столицу, чтобы получить образование. Гены, знаешь ли, пальцем не размажешь.
   Дима издаёт звук, больше похожий на рык.
   -- Дядя Сеня, языкастый мудак!
   -- Точно, дядя Сеня, -- подхватывает Андрей. -- Но финальную точку во всём этом вертепе поставила, как ни странно, твоя мама. Я оставил на лавочке возле её летней кухни бумажку со своим телефоном, и недавно она позвонила, хотя я, признаться, не надеялся на такой исход. Она всё-таки недаром пахала в аспирантуре, так что быстренько сложила два и два и получила отнюдь не четыре, а любовь к непутёвому сыночку в ней оказалась так же сильна, как и гордость.
   Марина мелко дрожит, изо всех сил впившись пальцами в обивку сидения. От услышанных откровений становится так дурно, что стошнить её не может только по одной причине -- нечем.
   Получается, Дима -- незаконнорожденный сын их с Андреем отца? Он -- их единокровный брат?
   Сердце покрывается трещинами, а любовь осыпается цветными кусочками витражного стекла. Не было ни чувств, ни общего будущего -- ничего. Дима просто использовал её для мести отцу, а она охотно велась, укрываясь в его объятиях от безразличия родной семьи.
   Ком распирает горло, но Марина не позволяет себе расплакаться. Кажется, если Андрей и Дима поймут, что она не спит, случится что-то страшное.
   Хотя куда уж страшнее.
   -- Уверен, Нина Степановна желает отцу не меньше радуг в небе, чем ты, но различие в твоих и её желаниях состоит в том, что она не хочет, чтобы ты при этом пострадал, -- продолжает Андрей. -- Скандалы -- вещь занятная, но взрывная волна цепляет, как правило, всех. И ты не стал бы исключением.
   -- Пусть! -- Голос Димы срывается. -- Он всё равно должен заплатить за то, что сделал с мамой!
   -- Да ради бога, -- хмыкает Андрей. -- Если обнародовать, что у уважаемого академика и семьянина есть незаконнорожденный ребёнок, о котором он не заботился ни единого дня в его жизни, на его репутации появится внушительное пятно. Я, конечно, не сомневаюсь, что папаша вывернется из любой передряги, но попытаться ты в любом случае можешь.
   -- И тебе не жалко свою семью? -- иронично тянет Дима. -- Она ведь тоже распадётся.
   -- Нисколько. Моё имя можно сколько угодно купать в грязи -- я даже не чихну, а маме давно пора устроить встряску, иначе она от этой сволочи не отцепится. Маринку только жалко, но, думаю, мы с этим справимся.
   -- Вы омерзительны. -- Голос Димы становится таким тихим, что Марине приходится напрячь слух. -- Ненавижу всю вашу отвратную семейку.
   На её глазах выступают слёзы, а губы кривятся от желания зарыдать.
   -- Мне всё равно, -- равнодушно бросает Андрей. -- Можешь даже плюнуть в меня, если тебе полегчает.
   Вместо ответа слышится ругательство и глухой удар, а затем в дверцу машины врезается чьё-то тело.
   Марина давит вскрик ладонью и, задрав голову, видит в окне спину Андрея. Тот грузно опирается на крышу локтями, чтобы удержаться на ногах, и смеётся, из-за чего становится совсем жутко.
   -- Ты посмотри! -- почти с восхищением тянет он. -- Знаешь, если бы не обстоятельства, думаю, мы бы подружились.
   -- Иди нахер! -- рявкает Дима.
   -- Да-да, -- бормочет Андрей. -- И тебе тоже не хворать.
   Удаляющиеся шаги Марина различает не сразу. Лишь когда Андрей, повисев недолго в неподвижности, распрямляется и, шаркая, подходит к дверце со стороны водителя, она решает приподняться и выглянуть на улицу. Судя по бесконечной лесополосе и теряющейся на горизонте дороге, они находятся за городом, однако Димы нигде не видно. Наверняка он скрылся среди деревьев.
   Марина сползает обратно на сидение и прижимается щекой к обивке, испытывая самые разные эмоции. Ей кажется, что она рассыпается на части: перед глазами плывёт, грудь рвёт от боли, а руки и ноги дрожат. Однако она не осознаёт своего состояния до тех пор, пока Андрей не усаживается на место водителя.
   Он кидает взгляд в зеркало заднего вида и, вытерев кровь с разбитой губы, глухо интересуется:
   -- Давно не спишь?
   Марина кивает, мало заботясь -- видит он её или нет. Она сейчас больше похожа на лунатика, которого насильно разбудили и заставили решать сложные математические задачи. В голове нет никаких мыслей, поэтому когда Андрей поворачивается, она может лишь молча смотреть на него.
   -- Ко мне? -- спрашивает он, и она снова кивает.
   Единственное, что она действительно хорошо понимает, -- домой ей нельзя. Ни под каким предлогом. Иначе план Димы претворится в жизнь посредством её нестабильного психического состояния.
  

***

  
   В квартире Андрея темно и прохладно.
   Марина стоит посреди прихожей, пока брат стаскивает с неё ботинки и пальто. Она не дёргается, когда он вешает её сумку на крючок, а затем приобнимает и подталкивает в сторону своей спальни. Подчиняясь его воле, Марина не идёт, а скользит, не чувствуя под собой ног. Перед её глазами по-прежнему всё плывёт, поэтому когда в поле зрения попадает неубранная кровать с нагромождением из одеяла и пледа, она отшатывается в испуге. Обычный бардак видится ей монстром с кучей рук.
   -- Тише, всё хорошо, -- шепчет Андрей, стягивая с неё тёплую кофту.
   Кожа Марины покрыта крупными мурашками. Ей холодно и мерзко, поэтому когда Андрей бросает кофту на стул, она начинает с остервенением чесать руки. Ей кажется, что внутри влажно и мерзко скользят черви.
   -- Так, -- Андрей обхватывает её предплечья и с усилием отрывает ногти от расцарапанной кожи, -- давай не будем играть в психов, а то я тебя бояться начну.
   Марина медленно моргает и переводит на него взгляд. В висках простреливает боль, поэтому она морщится, и лишь затем до неё медленно, толчками доходит мысль, что всему действительно приходит конец. Она больше не будет долгими часами общаться с Димой по телефону, больше не подойдёт к нему на перемене, чтобы обнять и чмокнуть в щёку, больше не скажет Сашке, что счастлива...
   Всё. Пустота.
   Марину сотрясает крупная дрожь. Она обнимает себя за плечи и почти падает на пол, но Андрей вовремя подхватывает её под локти.
   -- Тихо-тихо, -- натужно бормочет он, стараясь осторожно, но в то же время быстро оттащить её к кровати. -- Всё хорошо, никто не умер и теперь уже точно не умрёт. Тихо, маленькая моя, тихо.
   Андрей садится прямо в ворох из одеяла, сдёргивает плед и заворачивает Марину в него. Однако тепло не приходит, даже когда он обеими руками обхватывает её, усадив себе на колени, и начинает укачивать, приглаживая растрепавшиеся волосы.
   -- Тише, маленькая, ну хватит, всё наладится.
   Его голос звучит монотонно и убаюкивающее, но Марина не может раствориться в нём, потому что в её голове вспышками возникают картинки из прошлого. Это режет острее ножа, поэтому с каждым новым воспоминанием она всё сильнее скукоживается в попытке исчезнуть из этого мира.
   Горло перехватывает, и Марина заходится сухим каркающим кашлем. Ей нечем дышать внутри себя, потому что в её мире нет места настолько плохим вещам. Они не могут случаться с ней.
   -- Тихо-тихо, -- снова слышится голос Андрея. -- Не плачь, всё пройдёт.
   Марина с трудом моргает и переводит воспалённый взгляд на его лицо. Она хочет возразить, сказать, что и не думала плакать, потому что ей всё это снится, но с пересохших губ не слетает ни звука. Ей больно говорить, ей даже думать больно, поэтому когда в уши втекает чей-то утробный вой, по тональности больше напоминающий жалобный скулёж собаки, осознание обрушивается с тяжестью наковальни, вдавливая содрогающееся тело в реальность.
   -- Маленькая моя, -- Андрей целует Марину в покрытый испариной лоб, -- маленькая...
   Марина, сморщившись, прикусывает губу. На языке мгновенно появляется привкус крови, так что когда она снова смотрит на Андрея, сухость в горле ощущается намного сильнее, потому что она, оказывается, рыдает в голос.
   -- Тише, -- говорит Андрей.
   Он качает Марину на коленях и повторяет одно и то же, а она ревёт умирающим зверем и никак не может остановиться. Отрешение помогает ей забыться, но ненадолго, потому что вместе с осознанием приходит новая боль, а затем становится так плохо, что Марина начинает вырываться. Ей хочется бежать, прятаться, спасаться. Этот мир не нравится ей, от него одни неприятности.
   -- Нет, мелкая, ты никуда не пойдёшь, -- натужно хрипит Андрей, крепче стискивая объятия.
   Он опрокидывается на кровать и придавливает Марину к стенке, мешая бесноваться. А она продолжает биться с ним. Уже даже не ради побега, а просто так, вымещая обиду и разочарование. Но усталость всё-таки берёт своё: сперва ноги и руки перестают слушаться, так что движения становятся замедленными и вялыми, а затем голова тяжелеет и последние мысли улетучиваются, оставив после себя только глухой вакуум.
   Марина смотрит на Андрея, моргая медленно, будто нехотя, а он, в свою очередь, не отрывает взгляда от неё.
   -- Не повезло тебе, мелкая, -- тихо говорит он, улыбаясь так невесело, что затихшая боль вспыхивает слепым пятном, -- но ты это переживёшь, я знаю. Нам от отца не только упрямство досталось, но и сила духа. Так что всё будет хорошо, мелкая, всё у нас будет замечательно.
   Марина закрывает глаза, слушая его бормотание. Она некоторое время пытается прорваться сквозь заполонившую голову вату, но потом сдаётся. Обо всём можно и подумать, и поговорить завтра, в конце концов. А пока нужно спать.
  

***

  
   Просыпается Марина от слишком громкого сигнала телефона. Усилием воли разлепив глаза, она кривится из-за яркого солнечного света и облизывает пересохшие губы. Хочется пить и умереть, причём первое почему-то сильнее.
   Марина приподнимается на локте и с удивлением обнаруживает на тумбочке рядом с кроватью стакан с водой и лист бумаги. Рука сама тянется вперёд, так что с жаждой получается справиться довольно быстро, затем Марина долгим взглядом смотрит на листок, но брать его не решается. Вместо этого она закрывает лицо ладонью и вздыхает тяжело и тоскливо. Утро нового дня не кажется ей приятным, оно разрывает ей нутро своей неизбежностью.
   Сев, наконец, Марина оглядывает спальню и, нахмурившись, смутно припоминает, что Андрей привёз её к себе минувшим вечером. Судя по проносящимся в голове отрывочным картинкам, он долго успокаивал её, а потом уснул рядом -- Марина до сих пор чувствует согревающие её теплом и нежностью объятия.
   Невесёлая усмешка кривит губы. Подумать только, её счастье сломано, судьба разрушена, а она испытывает благодарность к человеку, который это всё сотворил. Куда мир катится, в самом деле?..
   Марина заворачивается в плед, борясь с лёгким ознобом, и сползает с кровати. Пол неприятно холодит ступни, но она не морщится, а осторожно, боясь не удержаться и упасть, идёт на кухню. Ей хочется найти Андрея, потому что без его присутствия ей не по себе, тем более что произошедший несколько часов назад болезненный разрыв ядом жжёт сердце. Андрей -- редкостный пакостник, но без него Марина загнётся -- она знает это.
   На кухне оказывается пусто. Нахмурившись, Марина заходит в зал, но и там никого нет, поэтому она возвращается в спальню, усаживается на кровать и поджимает ноги. Её не покидают ни озноб, ни эмоциональное похмелье, поэтому она, дрожа, смотрит в одну точку и не шевелится, ощущая себя разбитым сосудом. Не хочется ничего делать, не хочется никого видеть. Единственное желание Марины сейчас -- сидеть неподвижно и чувствовать присутствие Андрея, чтобы он бродил где-то там, в комнатах, ставил чайник, разговаривал с кем-нибудь по телефону и, главное, не трогал её. Для него это раз плюнуть, потому что при всём своём характере уважать чужие потребности он всё-таки умеет.
   Звонок мобильного взрезает тишину, но Марина даже не вздрагивает. Она медленно поворачивает голову и, наткнувшись взглядом на телефон, который почему-то лежит на подушке, округляет глаза. На дисплее высвечивается фотография Андрея -- та самая, единственная.
   -- Алло? -- хрипло говорит Марина, пытаясь взять себя в руки и начать, наконец, соображать.
   -- Мелкая, -- жизнерадостно откликается Андрей, -- ты там спишь всё ещё? Вставай, раб, солнце уже высоко!
   Марину дёргает от его тона, но реагировать колкостью на колкость нет сил, поэтому она лишь глубже зарывается в плед. В горле снова пересыхает от накативших воспоминаний, и она кидает взгляд на стакан, но он пуст, как бы она ни надеялась на обратное.
   -- Слушай, -- вздыхает Андрей, не дождавшись ответа, -- я могу, конечно, сказать, что понимаю твои чувства, но я нихрена их не понимаю, поэтому буду честен. Надеюсь, ты меня за это простишь. Знаешь, сидеть и сверлить взглядом точку над телевизором целыми днями -- плохая затея, поэтому вставай с кровати и дуй на улицу, потом -- на учёбу, а затем -- в новую жизнь! Я слишком хорошо тебя знаю, поэтому можешь не прикидываться плесенью, всё равно не поверю.
   Марина устало закрывает глаза. Его увещевания, вопреки ожиданиям, не вдыхают в неё жизнь. Напротив -- ей становится ещё гаже осознавать свою никчёмность. Однако вступать в полемику касательно своей душевной боли она не хочет, потому что Андрея в таком настроении может переубедить только каток. Который переедет его пополам.
   -- Где ты? -- спрашивает Марина, прижав ладонь ко лбу.
   Андрей отвечает незамедлительно:
   -- В аэропорту.
   Марина распахивает глаза, и мир, кажется, вздрагивает вместе с ней. Вцепившись пальцами в край пледа, она вжимает трубку в ухо и переспрашивает:
   -- Где?
   -- В аэропорту, -- охотно повторяет Андрей. -- Улетаю я, мелкая, на пмж в другой город.
   Марине становится нечем дышать. Судорожно засопев, она скидывает ставший жарким плед и вскакивает на ноги. Ужас толкает её в спину, заставляя метаться из стороны в сторону.
   -- Ты что задумал?!
   -- О-о, -- уважительно тянет Андрей, -- ожила, ну надо же! -- Он прокашливается и уже более серьёзным голосом продолжает: -- Я много думал весь последний месяц и решил, что для нас обоих лучше будет держаться на значительном расстоянии друг от друга.
   -- Ты... -- Марина захлёбывается новой волной эмоций и, поскользнувшись на ровном месте, почти падает на пол. Не распластаться целиком ей помогает только то, что она роняет телефон и хватается обеими руками за стол.
   Ругнувшись сквозь зубы, Марина чешет ушибленное колено, а затем поднимает телефон и снова прижимает его к уху.
   -- Живая? -- уточняет Андрей, услышав её сопение, но Марина и не думает жаловаться.
   -- Ты с ума сошёл! Зачем?!
   Ей кажется, что она кричит в полный голос, но в горле слишком сухо, поэтому срывающиеся с губ слова получаются сиплыми и жалобными.
   Андрей это прекрасно слышит.
   -- Затем, что так нужно. Мелкая... -- Он замолкает и, собравшись с духом, произносит: -- Я люблю тебя, мелкая, так сильно, что сам себя боюсь. И ты сама прекрасно знаешь, что даже висящее на стене ружьё может рано или поздно выстрелить, вот и я, несмотря на всё самообладание, когда-нибудь всё-таки не сдержусь. Я не железный, и ты не тот человек, который станет это оспаривать. Поверь, так действительно будет лучше.
   -- Для кого? -- едва не плача, стонет Марина.
   Она не верит, что Андрей может так поступить, но про ружьё и выстрел он не шутит. И, как ни странно, она действительно не торопится утверждать обратное. Андрей подвержен всем человеческим слабостям -- это доказал случай месячной давности, поэтому требовать от него пренебречь правильными мыслями и вернуться, чтобы утешать переживающую разрыв сестру, Марина не хочет. Она, конечно, та ещё эгоистка, но это уже слишком.
   -- Для нас обоих, -- терпеливо повторяет Андрей. -- Вспомни свою реакцию на мои... кхм... действия. Я вот не хочу снова видеть ужас в твоих глазах.
   Марина убито молчит, мысленно соглашаясь с его словами. Он напугал её и напугал себя. И теперь он делает всё как надо, но желание расплакаться почему-то не исчезает. Марина слишком остро понимает, что останется один на один со своими проблемами.
   -- Мелочь, -- Андрей смягчает интонацию, -- ты для меня бесконечно дорогой человек, поэтому я хочу для тебя счастья.
   Гнев вспенивается в груди, вытеснив собой горечь.
   -- Тогда забери меня с собой! -- выпаливает Марина и, опешив, зажимает рот ладонью.
   Андрей осекается, а затем в динамике раздаётся его усталый смех.
   -- И ты готова терпеть мои приставания? Я ведь не остепенюсь. Пять лет пытался, даже с девушками встречался, но так и не смог пересилить себя.
   Волнение проносится по телу ураганом, и Марина поджимает пальцы ног, когда перед глазами возникают картинки их возможной жизни. Это дико, но взбудораженное сознание, кажется, совсем не против такого развития событий, потому что отвращения не возникает, даже когда она представляет их в одной кровати.
   -- Я... остепеню тебя, -- сдавленно говорит Марина и едва не захлёбывается словами.
   Андрей некоторое время молчит, прикидывая, видимо, возможные варианты, а зачем с непередаваемым оттенком сарказма тянет:
   -- Да неужели?
   -- Можешь ловить меня на слове.
   Марина затаивает дыхание в ожидании. Она думает, что он сейчас скажет, что приедет за ней и они вместе улетят в какую-нибудь малонаселённую республику с искренним стремлением начать жизнь с чистого листа: без отцов-академиков, без его незаконнорожденных детей, без мамы, которая никак не может слова ему поперёк сказать -- без всего того, что опостылело за эти годы.
   Однако Андрей говорит совершенно другое:
   -- Хорошо. В таком случае, сообщаю тебе следующую информацию: на холодильнике лежат ключи от квартиры, аренда проплачена на ближайшие полгода. Твои действия: берёшь ключи, едешь к родителям, собираешь вещи и терпеливо втолковываешь им, что не имеешь ни малейшего желания продолжать такое существование. Далее: со скандалом или без, но ты селишься в моей квартире, устраиваешься на подработку и учишься изо всех сил. Итог: ты получаешь диплом, а затем я высылаю тебе билет и встречаю вместе со всем скарбом в аэропорту. Что скажешь?
   Когда Андрей замолкает, Марина глупо моргает, разглядывая замысловатый рисунок на линолеуме. Весь алгоритм выглядит довольно простым, но он означает такое сильное изменение ритма жизни, что на миг низ живота скручивает. Она не знает, что ему ответить на такие условия.
   -- Это называется "выход из зоны комфорта", и пока ты не научишься распрямляться под жизненными пинками, тут, со мной, тебе делать нечего, -- добавляет Андрей, когда Марина смущённо прокашливается.
   -- Н-но... -- Она запинается и проглатывает целую прорву вопросов, усомнившись в решении ехать за Андреем хоть на край света. Она, конечно, не тепличный цветок, но вот так, с корнем, сниматься с любимого места... Марина такого ещё ни разу не делала.
   -- Ты согласна? -- с нажимом спрашивает Андрей. -- Если да, я вышлю тебе свой новый номер, как только обзаведусь им. Если нет, я вешаю трубку.
   Марину коробит его безапелляционный тон, потому что настолько резкие ультиматумы он ещё ни разу перед ней не ставил. Понятно, конечно, что он в первую очередь заботится о ней, потому что под гнётом отца и обстоятельств она так или иначе превратится в копию мамы, только не изначально мягкую, а сломанную. Но его методы всё равно кажутся ей несколько жестковатыми.
   -- Я... не уверена.
   Андрей вздыхает.
   -- Тогда счастья тебе, мелкая...
   Марина съёживается от ощущения, что сейчас порвётся самая крепкая, самая надёжная нить, связывающая её с реальностью. Если Андрей исчезнет из её жизни, конец придёт не только её правильному прекрасному миру, но и ей самой.
   -- Подожди! -- выпаливает она, задыхаясь. -- Я согласна! Только у меня тоже есть кое-какие условия: ты должен будешь звонить мне, писать и вообще всячески подавать признаки жизни! Иначе никакого уговора!
   Андрей, крякнув, заливается смехом -- настолько облегчённым, что Марина сразу понимает -- на успех он и не надеялся.
   -- Ты прелесть, мелкая, я тебя обожаю. Замётано.
   На несколько секунд его глушит мелодичный женский голос, объявляющий регистрацию на рейс. Андрей затыкает динамик, чтобы не было слышно место назначения, а у Марины невольно щемит сердце. Это, получается... два с половиной года? Они не будут видеться так долго?
   -- Ладно, пошёл я получать посадочный талон, а ты жди смс, -- весело произносит Андрей, когда объявление под потолком затихает.
   -- Андрей! -- Марина сжимает трубку обеими руками. Она боится расставаться и с ним, и с его голосом, от которого хоть и ненадолго, но всё-таки становится легче.
   -- М?
   -- Я... -- Марина сглатывает. -- Я тоже тебя люблю.
   Андрей явно ошеломлён, потому что сперва он издаёт невнятный звук, а затем -- несколько нервно хмыкает.
   -- Глупая, ты ведь не знаешь, что говоришь.
   -- Знаю! -- уверенно перебивает его Марина. -- И через два с половиной года у тебя будет возможность убедиться в этом!
   -- Хм, -- тихо роняет Андрей, -- посмотрим. -- И без предупреждения отключается.
   Марину больше не держат ослабшие ноги. Она медленно, чтобы снова не ушибиться, ложится на пол и ёжится от блаженства, потому что вспотевшей спине необходима прохлада.
   Из-за разговора с Андреем кровь практически кипит в венах, поэтому ни от бледности, ни от дурного самочувствия не остаётся и следа. Да, Марине всё ещё больно и обидно, ей до сих пор не верится, что Дима -- человек, любовь к которому ещё теплится внутри -- мог так поступить. Но теперь у неё есть цель, и Андрей своим поступком только подстегнул её желание добиться этой цели любыми средствами. Даже если придётся тратить всё время на занятия, которые не вызывают в ней энтузиазма.
   Сжав губы, Марина зажмуривается. Она изрядно покривила душой, вложив в своё "люблю" по отношению к Андрею тот смысл, который он хотел там услышать, однако в одном она теперь уверена на сто процентов -- её чувства к нему тоже отличаются от обычных семейных. И хоть она пока не может дать им классификацию, у неё будет достаточно много времени, чтобы разобраться в себе.
   Марина поднимается с пола, кидает плед на кровать и решительным шагом идёт на кухню. Схватив с холодильника ключи, она возвращается в спальню и, наткнувшись на лист возле пустого стакана, останавливается.
   "Я знаю, что ты проигнорируешь это письмо, так что жди звонка и не смей киснуть!"
   Улыбка растягивает губы, и Марина, аккуратно сложив послание, торопливо одевается. У неё есть целый день на переезд и разборки с родителями, а потом -- ещё пара недель, чтобы найти работу. Дел невпроворот, так что на бесконечную рефлексию действительно нет никакого времени.
   Шагнув за порог квартиры, Марина захлопывает дверь и бегом спускается по лестнице.
  

Эпилог

  
   Зажав в зубах ремешок сумки, Марина пулей вылетает из подъезда. Помахав рукой улыбающейся маме, она закидывает сумку в такси, затем садится сама и на выдохе говорит водителю:
   -- Аэропорт!
   -- Торопитесь? -- уточняет тот, с подозрением глядя на её разрумянившееся лицо.
   -- Нет, -- Марина взмахивает рукой в беззаботном жесте, -- до вылета ещё часов шесть.
   Вздёрнув бровь, водитель хмыкает, но комментировать настолько серьёзный запас времени, судя по всему, не собирается. Он плавно вдавливает газ и выводит машину на дорогу.
   Марина, обернувшись, с лёгким оттенком сожаления провожает взглядом двор, который она, быть может, больше никогда не увидит, но потом её накрывает волной предвкушения, так что грусть моментально пропадает. Она едет в новую жизнь, и если два с лишним года назад такая перспектива напугала бы её, сейчас она не может дождаться, когда сядет в самолёт.
   Достав билет из сумки, Марина в который раз досконально проверяет каждую букву, опасаясь найти где-то ошибку, которая может оттянуть момент счастья, но все данные указаны правильно, поэтому она закрывает сумку и удовлетворённо вздыхает. Через шесть часов она будет слишком далеко от этого города, чтобы о чём-то волноваться.
   Телефон начинает вибрировать в кармане, когда до аэропорта остаётся примерно половина пути. Марина вытаскивает мобильный и, увидев на дисплее фото Сашки, улыбается.
   -- Мартышка, ты чокнутая! -- вместо приветствия обрушивается подруга.
   В её голосе нет осуждения -- только лёгкое недоумение напополам с азартом. Марина уверена, что будь у Сашки возможность -- она тоже рванула бы куда-нибудь подальше, но у неё теперь семья и ребёнок, так что любые авантюрные затеи разбиваются о непоколебимость мужа в этом вопросе: до тех пор, пока сыну не стукнет хотя бы шесть, никаких пробегов по Европе.
   -- Завидуй молча! -- Марина высовывает язык.
   Сашка, конечно, не может её видеть, зато она всё прекрасно чувствует.
   -- Ах ты зараза! Ну, смотри, вот подрастёт Дениска -- первым делом наведаемся к вам в гости! Будем крушить дом и есть цветы из горшков, так что готовься!
   -- Буду ждать с нетерпением, -- хохочет в ответ Марина.
   -- А вообще, скучно тут без тебя будет, -- с сожалением тянет Сашка. -- Ты пиши хоть, а то знаю я вас, переездунов: как обосновываетесь на новом месте, сразу забываете про любимую меня.
   -- Не переживай, -- Марина старательно изображает воодушевление, хотя прощание с Сашкой оказалось самым сложным событием после защиты диплома, -- я тебе ещё надоем. Первое время там наверняка не будет работы, так что я буду написывать тебе целыми днями.
   -- Хочется верить. -- В голосе Сашки слышится горькая улыбка. -- Ладно, привет Андрею Павловичу и... -- Она запинается, а затем громким шёпотом всё-таки спрашивает: -- Скажи, он такой же сексуальный, как раньше?
   -- Александра! -- Марина, сбившись с грустного настроя, смеётся. -- Ну о чём ты опять, он же мой брат!
   -- Ну да, ну да, -- с сарказмом усмехается Сашка. -- Я вот смотрю на своего брата и понимаю, что никогда в жизни не стала бы общаться с ним так, как ты со своим. А мы ведь, можно сказать, обожаем друг друга.
   Марина закатывает глаза. Кто-то умный однажды сказал, что зануда -- это тот, кому легче отдаться, чем доказать, что ты его не хочешь. Так вот Сашка -- самый яркий представитель этого вида. Её ни за что не переубедишь, особенно если она что-то намертво вобьёт себе в голову.
   -- Да, он всё такой же сексуальный, -- понизив голос, сдаётся Марина.
   Водитель кидаёт на неё мимолётный взгляд из зеркала заднего вида.
   -- Я так и знала! -- трагически шепчет Сашка. -- Ты променяла меня на мужика. Чтоб тебе, козе такой, быть счастливой до конца дней своих!
   -- Буду, не сомневайся. -- Марина вздыхает. -- И ты тоже не унывай там, ладно?
   -- У меня на это времени нет, -- весело отзывается Сашка. -- Ладно, пойду Дениску успокаивать, а то кряхтит там что-то, я прям волноваться начинаю. Люблю тебя, мартышка!
   -- И я тебя.
   Выключив дисплей, Марина убирает мобильный в сумку и отворачивается к окну.
   События последних двух лет научили её ценить любой просвет, словно последний луч солнца в темноте, потому что свалившаяся на неё после отъезда Андрея нагрузка оказалась намного тяжелее, чем она думала. Нехватка денег, времени и сил выдавливала из неё всё хорошее по капле, и только брат со своими звонками и многочасовыми заверениями, что скоро жизнь войдёт в колею, держали её на плаву. Марина ждала его сообщений и звонков, как манны небесной, и Андрей, надо отдать ему должное, за всё это время не пропустил ни одного дня, даже если заматывался на работе и засыпал прямо с трубкой у уха.
   Не удержавшись, Марина снова вытаскивает телефон и открывает галерею. Теперь у неё столько его фотографий, что обзавидуется любое модельное агентство. Он делал всё, чтобы она не забывала его, и она платила ему тем же, поэтому очень скоро пришлось покупать переносной жёсткий диск, чтобы хранить там все логи с переписками и вложениями. Марина дорожит этим диском так, как не дорожила ничем и никогда, потому что её депрессия прошла только благодаря Андрею.
   Марина хмурится, когда в голове всплывает лицо Димы. Он, к счастью, с того самого дня так ни разу в университете и не объявился. Тихо и без лишнего шума он забрал документы, перевёлся в другое место и удалился из всех соцсетей. Поначалу Марина думала, что он тоже решил начать жизнь с чистого листа, но это предположение оказалось ошибочным. Некоторые вещи не могли не оставить свой след, и Дима решил до конца идти по своему пути. Хотя, по большому счёту, достиг он немногого. Репутация и слава осталась при отце, а хорошим человеком он, в принципе, и раньше никогда не прикидывался.
   Хмыкнув, Марина вспоминает статью в одной не самой известной жёлтой газетёнке, где "академика и уважаемого человека Подлесова Павла Константиновича" разгромили как семьянина, потому что у него нашёлся незаконнорожденный сын, а это вкупе со слухами о том, что он выгнал из дома родного сына, послужило этаким мини-взрывом в определённых кругах. Отец, конечно, очень быстро отмылся от пролившейся на него грязи, однако одного Дима со своими планами мести всё-таки добился -- крепкая, почти образцовая семья Подлесовых распалась. Мама развелась с отцом и перебралась к Марине, так что они счастливо прожили целых полтора года в тесноте да не в обиде.
   -- Девушка, приехали. -- Водитель паркует автомобиль на стоянке и оборачивается к крепко задумавшейся Марине.
   -- А? -- Та, встрепенувшись, улыбается, а сердце, притихшее из-за не самых весёлых воспоминаний, начинает биться вдвое быстрее. -- Спасибо!
   Она протягивает водителю деньги, забирает лёгкую сумку и выпархивает из такси. Брать с собой что-то большое, что отягощало бы её руки и мысли, она не захотела, поэтому в её багаже несколько пар сменного белья, планшет, жёсткий диск и три платья. Большего ей для счастья пока не надо.
   В аэропорту оказывается многолюдно и шумно, но Марина ловко лавирует в толпе, направляясь к стойке регистрации. Ей не нужно ждать объявления, ведь Андрей не поскупился и купил ей билет в бизнес-класс, так что она быстро получает посадочный талон и устраивается в зале ожидания.
   Усевшись на не самом удобном стуле, Марина некоторое время смотрит по сторонам, а затем, наверное, в сотый раз за день достаёт из сумки телефон. Открыв галерею, она жадно просматривает фотографии Андрея: где-то он улыбается, где-то -- наоборот слишком серьёзно смотрит в объектив, но Марину заставляет трепетать ощущение, что теперь его взгляд направлен только на неё. Раньше ей не нравилось это, но с недавних пор от одних только мыслей о том, как они встретятся, внутри становится горячо.
   Два с половиной года назад она говорила о любви к Андрею дрожащим голосом, неуверенно и лживо, но сейчас она готова повторить свои слова, не отводя глаз. Потому что она действительно любит -- так, что ей не страшны ни ружья на стенах, ни братья с комплексом младшей сестры.
   Входящее сообщение вибрацией отдаётся в ладонь, и Марина, моргнув, открывает вспыхнувший на дисплее конвертик.
   "Ну что, мелкая, готова к домогательствам? Я ведь всё ещё не остепенился".
   Марина жмурится от счастья и несколько секунд просто наслаждается, а затем торопливо набирает: "Я смогу тебя остепенить". Удовлетворённо хмыкнув, она убирает телефон и поднимается на ноги. Посадку, конечно, ещё не объявили, но волнение подталкивает её в спину, не позволяя сидеть на месте, так что проще измотать себя прогулками по аэропорту, чем дёргаться от каждого звука.
   Им столько ещё предстоит преодолеть, потому что лабиринт жизни, несмотря на видимую прозрачность, с каждым шагом становится только запутаннее, но Марина верит, что под руку с Андреем ей будет не так страшно блуждать по нему. А любой встретившийся на пути Минотавр получит по заслугам, потому что в одном и Марина, и Андрей чрезвычайно похожи -- они не терпят конкуренции.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"