Девяшин Михаил Михайлович : другие произведения.

Нежность

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Автор не вникает в генезис представлений о морали, и его понимание смыслов слов "добро" и "зло" здесь типичные для той среды, в которой он живёт. То есть добро прочно ассоциируется со взаимопомощью, бескорыстность, уважением к жизни, правам и свободам других, часто с общественным одобрением, а зло же является его полной противоположностью. Зло никто не любит или во всяком случае не питает к его проявлениям уважения. Все знают, что оно являет собой нечто плохое. Однако зло также является неистребимым явлением, и хотя с ним постоянно борются, оно никогда до конца не исчезает и вновь и вновь возвращается. Автор же хотел показать, что и добро ничуть не менее живуче, чем его противоположность. Далее, автору уже "напекло голову" от некоторых современных продуктов индустрии развлечения, когда какой-нибудь положительнейший по версии своих создателей герой берёт в руки огромный меч или потёртый дробовик и вышибает восставшему в очередной раз из собственного пепла злу мозги, вырывает ему сердце и втаптывает его в грязь. Автор, конечно, понимает, что добро и зло являются, скорее всего, по своей сути двумя проявлениями одной и той же силы, и в чистом виде они не встречаются, но ему было интересно привести пример победы не одного зла над другим, а именно добра над злом. А вообще-то это творение - просто сказка.
  -1-
  Я вежливо постучался к нашему хозяину. Это действие стало давно для меня привычным, но и на первых порах я не помню, чтобы испытывал тот легендарный парализующий ужас, который, как говорят, является характерным признаком встречи с существом, подобным ему. Тогда я отделывался сильным страхом, но страх это нормально. В чувстве страха нет ничего зазорного, так как он, наряду с другими чувствами, вроде голода, руководит нашей жизнью. Меня поражает, насколько люди не отдают порою себе отчёта в этом. Страх повсюду окружает нас, влияет на наши поступки и мысли, часто притворяясь чем-то другим. Например, страх перед своей беспомощностью в старости заставляет многих ухаживать за одряхлевшими родителями, подавая пример молодёжи. Да, я боялся и совершенно этого не стесняюсь. К тому же я уверен, что и любой другой на моём месте боялся бы не меньше.
  Я испытывал страх при первых встречах с хозяином, но не ужас. Может, слухи об этом ужасе преувеличения, может я уже не совсем нормальный в психическом плане человек, а может внушение ужаса не является предметом специализации нашего хозяина, но со временем я уже входил в его кабинет вообще без всякого содрогания, а лишь с чувством лёгкого отвращения, вызванного, так сказать, мебелью.
  Однако вежливый стук являлся очень важным действием, даже если тебя ждали, если чувствовали твоё приближение, а в этом я был уверен. Мало кто из родившихся в этом мире может безнаказанно тревожить Повелителя или совершенно не соблюдать определённых правил при общении с ним. Конечно, я слишком ценен, чтобы со мной можно было разделаться каким-либо из невероятно жестоких способов, практикуемым нашим хозяином, но с другой стороны ничто не мешает ему подвергнуть меня в воспитательных целях совершенно не смертельным, но от этого ничуть не менее болезненным пыткам. Потому даже такие приближённые к нему особы, как я или полководец Пазз, не смели проявлять несдержанность и отсутствие такта при нашем хозяине, даже в те моменты, когда это казалось пустой формальностью. Этому только способствовали те кошмарные сцены, которые устраивал хозяин, когда был не в духе. Нужно сказать, что в эти моменты в нём просыпался истинный Повелитель, ибо даже вообразить порой невозможно, что с провинившимися можно было сотворить подобное. Потому всегда очень важно быть у нашего хозяина на хорошем счету, но слегка держать от него дистанцию, чтобы не рисковать попасться ему под горячую руку.
  -Ах, входи, Сат. Я ждал тебя, - раздался из-за двери елейный голос.
  Я вошёл в просторный кабинет нашего хозяина. Тяжёлая деревянная дверь этого кабинета ничем не отличалась от десятков других дверей на этом этаже, если не считать особого привкуса, следов некого тёмного волшебства на её поверхности. Однако его содержимое значительно отличало помещение даже от столовой и бухгалтерии. И горе тому, кто осмеливался входить сюда без приглашения! Впрочем, об этом я упоминал совсем недавно.
  Кабинет освещали многочисленные свечи, расставленные повсюду в подсвечниках из бронзы, золота и человеческих костей, а также установленные в люстре, висящей под потолком. Пламя свечей дополнял огонь из большого камина, но света почему-то всё равно обычно не хватает, и в помещении царит полутьма. Всю дальнюю стену занимает внушительных размеров стеллаж с обычно не менее внушительными по объёму, а иногда и древности томами. Однажды я украдкой прочитал несколько названий на знакомых языках и понял, что книги имеют самое различное содержание: от слезливых и наивных историй о любви до трактатов по чёрной магии вплоть до попыток контролировать некоторых Повелителей. Видимо, во многом это часть библиотеки из родного замка носителя нашего хозяина. Я пару раз видел его за чтением, значит, книгами он всё же пользуется.
  Впечатляет также исполинский письменный стол нашего повелителя, составленный из различных костей, как человеческих, так и разнообразных животных, в том числе диковинных черепах и драконов. У меня не хватит мастерства рассказчика, чтобы описать это заваленное бумагами и письменными принадлежностями сооружение, опирающееся на четыре кривых когтистых лапы. Я не смогу передать, насколько гротескным и противоестественным выглядит этот стол и стул, выполненный в том же стиле, приставленный к нему. Наш хозяин сам записывает свои указы, проекты, рецензии и ведёт летопись, не доверяя никому эти дела, а потому на его рабочем месте никогда не бывает запустения. Многочисленная прислуга в основном ведёт скучные подсчёты, предлагает варианты решения назревших проблем и решает малозначимые задачи, но, надо отметить, что у них редко когда бывает время для отдыха. Это удел всякого центра управления огромным тоталитарным государством.
  Однако стол, за которым работает наш хозяин, не идёт ни в какое сравнение с его огромным креслом, в котором он любит отдыхать, устроившись перед камином. Дело в том, что это кресло, по сути, особо прогневавшие его особы, например, отважные герои, пытавшиеся тем или иным способом уничтожить его. Учитывая, что наш хозяин является одним из Повелителей, то грань между жизнью и смертью для него не является абсолютной, а скорее некой условностью, которой можно при случае пренебречь. Потому это обширное кресло, составленное из влажных, слипшихся, будто только что освежёванных тел, периодически подаёт признаки жизни: издаёт тихий, но полный страданий стон или шевелится какой-либо своей частью. Я пару раз видел, как в мерцающем свете камина из его недр прорывалась чья-то облезлая голова, слепо водила вокруг безумными глазами, а затем втягивалась внутрь. Подумать только, мне доводилось видеть это кресло ещё маленьким табуретом, сделанным из двух искателей приключений, пытавшихся ограбить сокровищницу! Тогда хозяин продемонстрировал мне эту свою задумку, и, помню, на меня оказало это большое впечатление. Больше, чем сейчас оказывает это кресло. Со временем ко всем ужасам и чудесам привыкаешь, какими бы они необычными не были. И это хорошо, так как это позволяет голове думать лучше.
  Когда я зашёл, наш хозяин сидел в своём любимом кресле, развернувшись к камину боком и к двери лицом, пребывая в своём обычном обличии. Одна рука подпирала его голову, а на второй он внимательно рассматривал когти. Какая-то мелкая покрытая чешуёй тварь старательно чистила и подрезала когти уже на его ногах. Я понятия не имею, что это за существо, но догадываюсь, что оно может представлять собой очередное потомство нашего хозяина. Дело в том, что его носителем являлась девочка, дочь королевского рода Себиаголлов, ныне полностью уничтоженного. Именно она оказалась заражена нашим хозяином во время его последней удачной попытки утвердится в этом мире. Конечно, прошли с тех пор десятилетия, и уже не у кого не повернётся язык назвать нашего хозяина Леакой, как звали его носителя, потому как от этой девочки не осталось и следа: как оказалась полностью подавлена её личность, так и тело преобразилось неузнаваемо. Однако иногда хозяин, видимо, вспоминает об отчасти женской своей природе и приносит потомство. Когда-то давно он метал в больших количествах нечто вроде икры прямо в бассейн во дворе, из которой выводились совершенно химерические создания, жравшие друг друга и прислугу, разбегавшиеся повсюду на радость охотникам на чудовищ, концентрирующихся на границах земель, принадлежащих нашему хозяину. Потом потомства становилось всё меньше, оно стало приобретать менее тошнотворную внешность и порождаться почти сразу взрослым, а с некоторых пор подобные события вообще стали редкостью.
  Странное существо старательно ухаживало за когтями нашего хозяина, чтобы заслужить его благосклонность до того, как тот решит его съесть или убить каким-нибудь извращённым методом. По всему было видно, что оно было близко к успеху.
  Хозяин перевёл взгляд своих тлеющих жёлтым огнём глаз со своей лапы на меня и произнёс тем же елейным голосом:
  - Я готов слушать, мой старательный работник. Как же сейчас обстоят дела в моей великой империи?
  Наш хозяин ценит меня за мой дар, который встречается у смертных раз в столетия. Я имею ввиду моё острое зрение, которое способно проникать за свод небес и глубоко под землю при определённом старании. Мне под силу видеть многое в этом мире и в иных других, нанизанных на Ось Мироздания, что позволяет быть в курсе основных событий и даже отчасти предсказывать будущее. Даже у моего хозяина зрение не настолько развито, что позволило мне стать его приближённым, его дополнительными очами.
  Конечно, звучит всё это здорово, но ещё до моего рождения отгремели великие кровопролитные войны, когда я мог быть действительно необходим и незаменим, а ныне же в мои обязанности входит большей частью информировать хозяина о, как правило, рутинных событиях, вроде небольших бунтов, ходе уборки урожая и прочем подобном, произошедшем в его государстве, пока тот спал, а иногда о подсмотренном у наших соседей: Эдании и Солнечной Державы. Упомянутые два государства граничат с империей нашего хозяина на востоке и юге соответственно. С запада земли хозяина омывает океан Тез, а на севере подступают Великие ледяные щиты и страны тёмных варваров, отказывающихся до сих пор платить кому-либо дань. Печальным фактом является то, что наш хозяин вынужден делить мир даже с Братьями. Бесспорно, данная ситуация сложилась в результате серии печально известных войн, когда даже Повелители боролись между собой за власть, придя в этот мир, что сильно ослабляло и позволяло даже смертным людям изгонять или заточать их.
  Сегодня у меня было несколько необычное сообщение для моего хозяина:
  - Наши границы нарушены, господин.
  После произнесённых мною слов на несколько мгновений воцарилась абсолютная тишина, когда даже пламя камина перестало потрескивать, а затем раздался напряжённый свистящий шёпот, показавшийся мне громче небесного грома:
  - Что ты сказал?!
  - Господин, не сочтите за наглость, но я никогда не сомневался в вашем слухе...
  - Где? - взревел хозяин, поднимаясь с кресла, одновременно увеличиваясь в размерах. В кабинете сразу стало намного темнее, хотя огни свечей превратились в длинные горящие столбики, а пламя камина выплеснулось за его пределы, дотянувшись до потолка. Темнота и свет будто сгустились, резко очертили свои границы. Тёмные участки были намного обширнее, и в них как дикие животные тревожно зашевелились, подобрались, как перед прыжком, вещи.
  Тварь, подстригавшая до этого когти нашего хозяина с испуганным верещанием забилась под стол. Я почти улыбнулся про себя её отчаянной попытке: всё в этой комнате, как и почти во всей цитадели, отчасти было нашим хозяином, а не только та, которую раньше называли Леакой. Можно ли спрятаться от хищного зверя в его пасти или даже в утробе?!
  - Восточная граница, Сиглинский край, - ответил я.
  - Где именно? - спросил мой хозяин, вглядываясь сквозь стены свой цитадели. - Ага, вот вижу. Это Брат!
  - Мне кажется, что он здесь может быть не случайно, господин, - сказал я.
  - Конечно, с полусотней воинов! - прошипел хозяин. - Но на что он рассчитывает? Это же самоубийственный шаг! Или он ничего не знает о договорах?! Или не видит, что это моя земля?!
  - В любом случае он представляет не такую уж большую угрозу, господин, высказал я своё мнение, с удовлетворением отметив, что вспышка гнева нашего хозяина на этот раз была совсем короткой. - Хотя и проигнорировать такое нельзя.
  - Кому ты это говоришь, червь? Я поиграю с ними, как кошка с мышью. Это даже весьма кстати, что они явились, а то я совсем заскучал, - хозяин вернулся к прежним размерам, как и освещение кабинета пришло в норму. Видимо, он пребывал сегодня в хорошем настроении и не позволял такому пакостному поступку со стороны соседей его испортить. Я был рад такому обстоятельству, не говоря уж о существе под столом.
  - Брат нежности решил идти на оплот Повелителя боли с горсткой солдат, - медленно проговорил наш хозяин, спустя некоторое время, а затем внезапно дико рассмеялся. От этого смеха даже у меня пошли мурашки по коже: явно кресло у камина имело все шансы превратиться в диван или даже огромное ложе.
  - Действительно странно. Возможно здесь какая-то ошибка, недопонимание. Уже многие десятилетия Братья не ступают на наши земли, а если они и решили начать военную экспансию, то почему без предупреждения и почему такими малыми силами? А может это ловушка? Хотя со стороны Брата?.. Это не их стиль, - согласно официальным представлениям, Братья находятся на столь низком уровне, что не способны применять всевозможные хитрые уловки в борьбе с врагом, в то время как даже смертные, сражающиеся за их идеалы, совершенно подобным не гнушаются.
  - Меня это сейчас не волнует, - отрезал хозяин. - Наглецы должны получить своё! Иди и приведи сюда Пазза. А с Братом у меня будет отдельный разговор... - после этих слов наш хозяин посмотрел в сторону твари, прятавшейся под столом. Я не стал интересоваться, о чём будет этот разговор, а вместо этого вышел и отправился искать Пазза.
  Пазз, о котором я упоминал раньше, является полководцем армии нашего хозяина. Впрочем, я удивлюсь, если вы ничего о нём не слышали. Это тот самый герой Эдадод, который убил легендарного великана Эроха из Кромешного леса, что у подножья Хребта Слёз. Этот поступок Пазз совершил ещё во времена своей юности, когда принадлежал одному из племён тёмных варваров. Конечно, на моей памяти сложения он всегда был крепкого, но мне кажется, что никому в одиночку не удалось бы расправиться с Эрохом иначе, кроме как хитростью. Впрочем, не за огромную физическую силу ценит наш хозяин Пазза, а за природные талант стратега, способного выходить из любой битвы с минимальными потерями и всегда умеющего найти подходящие слова, чтобы в солдатах проснулось стремление к победе и вообще исчезло всякое малодушие из их сердец. Что же действительно помогло ему одолеть Эроха, я не знаю, так как на тот момент был ещё совсем ребёнком, да и впоследствии никогда всерьёз не интересовался данным вопросом.
  После грандиозной победы Пазз объединил под своим началом несколько племён и собрал небольшое войско, а затем отправился осуществлять свою мечту: покорять южные земли, о которых слышал лишь скудные россказни. Из этих россказней он почерпнул, что эти земли характеризует тёплый климат и изобилие всевозможных благ, а также, что населяют их в основном люди, неспособные защитить свою честь и своё имущество. Этим и хотел воспользоваться Пазз.
  Вторжение северных варваров под руководством Пазза началось в Болотистом крае в землях варваров дренига, которые на тот момент тоже не платили дань, то есть ещё были тёмными, как это принято в современной терминологии. Случилось так, что именно в тот год наш хозяин обратил внимание на этот район, и решил присоединить его к своему государству. Генералу Эрзо было тогда поручено заняться этой проблемой, но его методы показались настолько жестокими молодому Паззу, что тот, не долго думая, начал оказывать поддержку тем, кого намеревался завоевать. Надо сказать, что кампания против армии Эрзо была довольно успешной, несмотря на численный перевес последней, но она также оказала несомненное влияние на личность Пазза: он с такой решимостью, таким остервенением боролся с врагом его же методами, так искренне его ненавидел, что спустя время уже мало чем от него отличался. Надо сказать, что как всякий выходец с далёкого севера он никогда не отличался добросердечностью, но в этой войне он нашёл удовольствие в жестокости. В конце концов, Эрзо был повержен, Болотистый край устоял и уже почти добровольно присоединился к землям нашего хозяина, а Пазз возглавил новую армию, и собственно тогда взял своё новое односложное имя, под которым известен до сих пор.
  Я лично спустился в покои Пазза, так как знал, что он только вчера вернулся из многодневных учений и вопреки обыкновению находится в цитадели. Постучавшись в дверь я вошёл не дожидаясь приглашения, так как дело требовало спешки. В этот момент Пазз сидел на своём грубом ложе и чистил боевой топор, с которым, видимо, не расстаётся даже в постели. Я не помню, видел ли его хотя бы раз с женщиной, но с оружием в руках - постоянно. В свете светильника он напомнил мне каменное изваяние: большой, как-то неладно скроенный, угловатый, увитый мышцами и испещрённый шрамами. В каждом его жесте, в каждом движении чувствуется некая монументальность. И сейчас он как-то монументально вскинул свою седую косматую голову и уставился на меня немигающим и абсолютно ничего не выражающим взором своих кристально-голубых глаз.
  Взгляд Пазза действительно по-рыбьи стеклянный. Солдатам, какого бы высокого звания они не были, нет нужды и времени обогащать свой внутренний мир, если они, конечно, хотят быть хорошими солдатами, а не маяться постоянно всякими дурацкими сомнениями этического характера. Полководец Пазз умён, как и полагается быть полководцу, но моральные проблемы ему неведомы. И в этом его сила.
  - В чём дело? Что ты здесь делаешь, сосунок? - я ему никогда особо не нравился, возможно, потому, что по долгу службы не мог иметь таких ничего не выражающих глаз. Я рождён для чего-то большего, чем военное дело. Кроме того, Пазз раньше меня оказался при дворе нашего хозяина, и для него я остался выскочкой даже несмотря на мою чудесную способность.
  - Хозяин зовёт тебя. У нас вторжение со стороны Братьев.
  - Ах! Наконец-то! Мой топор залежался без дела, - ликующе взревел Пазз, вскакивая с постели и хватая рубашку, накинутую на спинку стула, приставленного к кровати.
  - Я бы на твоём месте не стал так обнадёживаться. Там не больше полсотни воинов, хотя с ними и Брат.
  - Мы их втопчем в грязь, заставим утереть кровавые сопли, покажем, кто хозяин в этих землях, а потом пойдём и дальше, - бедняге Паззу не хватало шума битв в ушах. Ему стоило родиться раньше, во времена великих войн.
  Я последний раз окинул взглядом комнату: простое убранство, минимальное количество мебели, из украшений лишь исполинский щит, повешенный на стену над камином, - всё строго, ничего лишнего, как во всём, что связано с Паззом. Потом мне пришлось поспешно выйти за дверь и посторониться, ибо полководец выбежал из комнаты в одной рубашке, штанах и с топором в руках и направился вверх по лестнице. Он даже не закрыл за собой дверь, хотя, пожалуй, это действительно лишняя предосторожность: никто не посмеет войти без спроса в покои Пазза.
  Некоторое время я бессмысленно потоптался на месте, а затем неспешно поднялся в кабинет нашего хозяина. Мне никогда не хотелось вникать в тонкости военного ремесла и присутствовать на обсуждениях планов армейских операций. Наш хозяин пока тоже не считает необходимым привлекать меня к военному делу. Во всяком случае, я был ещё ребёнком, когда государство нашего хозяина ещё расширяло границы, да и то за счёт земель северных варваров, а сегодня великие завоевательные походы окончательно остались в прошлом. По крайней мере, я до сегодняшнего дня не видел никаких причин для серьёзных войн.
  И сейчас хозяин не торопил меня, позволив неспешно семенить по коридору в сторону двери. Затем я постучал в дверь и, получив приглашение, вошёл в кабинет нашего хозяина второй раз за сегодня. Некоторые слуги бывали там всего раз в жизни, причём, порою из него не выходили, а иные и вовсе не появляются в этом крыле цитадели. Потому очень многие относятся ко мне, Паззу и прочим смертным, которые раз пять на дню беспокоят нашего хозяина, с неким почтением, граничащим с раболепием и даже страхом. Не могу сказать, что мне это не нравится, хотя ничего особенно выдающегося в моей должности я никогда не видел.
  - Я понял, господин, - сказал Пазз, даже не обернувшись, когда я вошёл. Сейчас он стоял прямо перед столом, за которым сидел наш хозяин, разложивший перед собой карту своих земель.
  - Я заставлю их горько пожалеть о своём поступке, я заставлю их страдать! - продолжал Пазз, и при этих словах голос его звенел от напряжения.
  - В этом я уверен, мой полководец, потому и отправляю тебя встретить этих зарвавшихся смертных, - кивнул наш хозяин.
  - Как мне поступить с Братом, хозяин? - задал вопрос Пазз. - Вероятно, вы сами захотите разделаться с ним.
  - Я знаю это жалкое создание. Это Брат нежности. Он слаб, но даже для такого смертного, как ты, достаточно силён. Он - не твоя забота. Когда ты настигнешь их жалкую шайку, то найдёшь лишь одних смертных, - наш хозяин довольно зажмурился, предвкушая удачное исполнение своего тайного замысла.
  - Понял, господин, - Пазз склонил голову. - Я потороплюсь, чтобы эти жалкие твари не успели разбежаться.
  - Ступай, - махнул рукой хозяин, и полководец резко развернулся и покинул кабинет, при этом едва не задев меня. Я отметил зачем-то, что глаза его даже сейчас ничего не выражают.
  На некоторое время в помещении воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском пламени в камине. Я не смел отрывать нашего хозяина от размышлений и устремил свой взор в пол.
  - Я расскажу тебе кое-что, Сат, - наконец заговорил наш хозяин, и я оторвал взгляд от пола. - Тебе должно быть известно о тех ловушках, которые жалкие смертные придумали для Повелителей.
  - Вы имеете ввиду кристаллы? - спросил я, подразумевая, что бесплотных созданий можно ловить в особым образом искривлённое пространство.
  - Именно, - как-то неискренне, с затаённой мыслью улыбнулся наш хозяин. Впрочем, иначе он улыбаться не умеет.
  - Я слышал об этом способе, но не знаю, как его можно реализовать на практике, - сказал я.
  - Тебе и не нужно знать, Сат. Просто я несколько изменил методику, и теперь даже последний слуга сможет заточить Брата, если умудрится лишить его тела.
  - Превосходно, господин. Теперь мы сможем бороться с врагом его же оружием!
  - Я знал, что ты тоже оценишь. Возможно, что скоро мне удастся проверить теорию на практике. А пока поднимись на смотровую башню и проверь, как сработает моя ловушка.
  - Какая, господин? - спросил я и в тот же момент увидел багровое щупальце, выстрелившее из цитадели куда-то на восток. Это означает, что кого-то послали с очень срочным поручением. Портал был не чёрный, да и наш хозяин стоял сейчас рядом, значит, в путь отправился смертный. Может даже и Пазз.
  - Вот эта, - хищно оскалился наш хозяин, а эта гримаса выходила у него особенно жутко.
  - Я думаю, что узнаю, как только что-то случится, - поспешно кивнул я.
  - Ты должен будешь увидеть ещё один портал. Ступай, - сказал наш хозяин и упал в кресло перед камином, отчего то отчаянно многоголосо застонало.
  - Повинуюсь, - дежурно откликнулся я и удалился.
  В цитадели нашего хозяина мне отведена своя смотровая башня. Она самая высокая из всех, и с неё открывается хороший обзор почти на всё Мироздание. По пути к ней я заглянул на кухню, так как уже довольно давно не ел. Там внушительная бригада поваров готовила то же, что и обычно: мясо. На этот раз это было мясо старого повара, чем-то сильно не угодившего вчера нашему хозяину. Меня всегда расстраивали слуги в качестве пищи на столе, так как от них портятся зубы и наступает преждевременная старость. Вообще, я никогда не тяготел к мясу высших животных, а потому захватил в качестве лёгкого перекуса булку и кружку воды, и направился на свой пост.
  Первое, что я разглядел, оказавшись на крыше башни, это был Пазз. Он уже умудрился влезть в свой воронёный доспех и ходил по двору, собирая солдат и дико размахивая топором: полководец так и не признал меч серьёзным оружием. Вокруг уже формировался небольшой мобильный отряд всадников в чёрных плащах и нелепых ярко-красных шлемах, которым предстояло соединиться с гарнизоном одной из сторожевых крепостей, а потом настичь и покарать дерзких нарушителей границы. В свете зажжённых факелов зазубренные лезвия их оружия хищно блестели, обещая расправу несчастным. Мне осталось только вздохнуть, покачать головой и приняться за еду: самую важную работу Паззу всё-таки не доверили. Впрочем, моя роль в предстоящем деле и того скромнее.
  Через некоторое время мне удалось сконцентрироваться и устремить свой взор за горизонт. Меня всегда завораживает картина Мироздания. Простому смертному очень сложно, невозможно представить то, что открывается иногда моему взору: описать это несведущему всё равно, что растолковать слепому как прекрасно безоблачное кристально-голубое небо.
  Мир чрезвычайно красив, сложен и разнообразен. Например, при взгляде на него под одним углом, мне видится шар, опоясанный Осью или прошибающей его насквозь; под другим - нечто вроде дерева с нанизанными на ствол мирами и единым стержнем. Такие картины почти бесконечны, и одновременно с нами в том же месте, но в тот же момент и где-то в другом пространстве обитают другие смертные существа, не подозревающие о нашем существовании, как мы о них. Даже истинное тело нашего хозяина не проходит сквозь все эти пространства единовременно.
  Просто созерцая прекрасное творение Мироздания или хотя бы его часть уже можно научиться многому, но мне не так часто выпадает такая возможность, как может показаться, да и всеохватывающий взор требует очень больших усилий воли, хотя бы чтобы не сойти с ума.
  Этот мир и рождён был совершенно удивительным способом, когда один из Старших Братьев - Брат созидания, наречённый также Братом жизни и Отцом Мироздания, однажды осознал, что бесконечно устал от противостояния с Повелителями и от прочих дел, неведомых смертным. Тогда он в задумчивости остановился, оперевшись на свой посох, да так и остался стоять до сих пор. Движение в теле Отца и стало нашим миром, а его посох - Осью. И я вижу, насколько грандиозен Брат созидания!
  Со всех сторон Мироздание окружает нечто, называемое в культурах разных народов по-разному: Абсолют, Ничто, Вечность, Бесконечность, Пустота, Бездна или как-то иначе. Это нечто является средой обитания Братьев и Повелителей, их истоком, суть которого смертным понять не под силу. Я, например, никак не могу представить, как можно существовать в "нигде", "ничто", да не просто существовать, а сражаться, в том числе за обладание чем-то? Наш хозяин никогда специально не делился этими знаниями с нами, но и не скрывал ничего о Бездне. В итоге мне известно, что она неоднородна: в ней есть некие сгущения, представляющие ценность как для Братьев, так и для Повелителей, вероятно, являющиеся источниками их существования. Я иногда размышляю над этим, но все мои догадки по этому поводу остаются догадками, так как я всего лишь один из смертных, и слишком многое недоступно моему пониманию. Даже то, что на самом деле представляет собой пустота, по сути для меня бесполезная и даже опасная, но используемая как-то нашим хозяином и ему подобными существами.
  Абсолютная пустота простирается всюду за Мирозданием, насколько позволяет мне увидеть моё зрение. Она пеленой непроглядного мрака застилает всё, но иногда в ней чувствуется какое-то движение, влияние. Некоторые из них едва ощущаются, а в результате иных Мироздание колеблется, всюду случаются войны и катаклизмы. Я не сомневаюсь, что это ворочаются в Бездне Братья и Повелители, ещё неведомые смертным. Наш хозяин как-то обмолвился, что есть среди них более могущественные, чем даже Отец Мироздания. Однажды в библиотеке я наткнулся на упоминание Рокотоку, Повелителя разрушения, извечно противостоящего Мирозданию, но до сих пор никак не способного его отыскать в бесконечной пустоте. По своей мощи он не уступает Отцу, потому его приход ознаменуется гибелью всего сущего. Такую информацию автор книги мог почерпнуть только у существ, происходящих из самой Бездны, а на момент написания этого труда Мироздание уже посетили многие из них, ведь тело замершего по неясным причинам Старшего Брата привлекает многих Бессмертных. Некоторыми из них руководит любопытство, а иными корыстные цели, желание поживится разными путями за счёт тела более могущественного существа.
  Долго смотреть на Мироздание и пустоту его окружающую невозможно: слишком тяжело это для разума даже такого тренированного смертного, как я. Поэтому, после нескольких мгновений созерцания столь грандиозной картины, я сконцентрировался на более конкретных вещах. Для начала, больше ради забавы, попытался охватить взором цитадель нашего хозяина, напоминающую чёрную кляксу, ощетинившуюся своими многочисленными башнями и отгородившуюся непреступными стенами от окружающих владений. Как и всегда, сегодня в полной мере мне это сделать не удалось. Не только потому, что я на данный момент сам нахожусь в цитадели, но и потому, что моё зрение хорошо, но не всепроникающее, и от него можно укрыться, применив ряд приёмов. Наш хозяин некоторые секреты хранит в том числе от меня, и я не безумец, чтобы пытаться их выведать.
  После разминки я начал озираться по сторонам. Перед моим взором проплывали такие места, как Кромешный лес, населённый таинственными тварями и древними колдунами; Жирное море, где на берег целуют жёлтые вязкие приливы, а глубины скрывают подводные города, изрыгающие из своих недр нечистоты; Забытый пик с диковинными животными и бесчисленными кладами в своих корнях; Светлый город с Храмом Праведных; Инистая твердыня заросших густой шерстью великанов, соседствующих с полупрозрачными хрупкими созданиями, способными выжить только на холодных снегах горных вершин, и прочие диковинки, где ни разу не ступала моя нога, хотя видел их я уже множество раз, снова и снова убеждаясь, насколько велик, сложен и прекрасен мир. Вдобавок ко всему ещё и загадочен: даже мне не удаётся заглянуть во все его уголки не только от недостатка времени, но и оттого, что иные из них закрыты особым образом, будто затуманены. Например, я не видел, что скрывает сердце Эдании, где в подвалах Храма Великих укрывается Брат справедливости. О присутствии этого существа говорят лишь незримые для большинства смертных сияющие ветвистые нити, которые поднимаются от Храма высоко в небо и вяло колышутся в воздухе. Эта завораживающая картина, и наш хозяин как-то раз сказал мне, что это части тела Брата, а потому нужно следить за характером и интенсивностью их движений и изменением цвета. Видимо, что по этим нитям можно судить о состоянии нашего врага, но за всё время моих наблюдений они всегда медленно колыхались, то почти сплетаясь в узлы, то расплетаясь, напоминая колышущийся зыбкий ковёр, и были небесно-голубого цвета, от чего их всегда сложно разглядеть днём в ясную погоду. Сегодня они разве немного быстрее двигаются, но, впрочем, мне может только казаться.
  По сравнению с видимыми мне частями тела Брата справедливости Брат нежности кажется совсем незначительным. Больше всего он напоминает мне голубоватый комок каких-то волокон, отдаленно напоминающий по форме бабочку, едва умещающийся в смертном теле, но редко выходящий за его пределы. Я постарался отыскать его в Сиглинском крае, но сперва натолкнулся на его воинов, разбивших лагерь рядом с одной из деревень. Местные жители настороженно отнеслись к такому соседству, и хотя пришельцы в серебристых кольчужных доспехах с алыми гребнями на шлемах открыто не демонстрировали угрозы, оставляя своё оружие в ножнах, солдаты любой армии никогда не сулили им ничего хорошего, особенно называющие себя "освободителями". Крестьяне всегда жили и работали в этих местах, и в их нехитром существовании действительно не столь уж важно под каким началом оно проходит, пока не заявляются подобные бравые ребята. Крестьянин может их приветствовать или пытаться прогнать, но итог для него почти всегда одинаково печален: обе стороны конфликта видят в деревнях и сёлах источник продовольствия и людей для своих армий, ничего не привнося взамен, а то и сжигают целые поселения, чтобы ими не мог воспользоваться враг.
  Брата я нашёл неподалёку в окружении простолюдинов. Видимо, он произносил перед ними какую-то речь, и я впервые увидел завораживающую картину, когда он расправил из тела тонкие ветвистые переливающиеся отростки на манер огромных фантастических крыльев. Я предполагаю, что сейчас стал свидетелем творения одного из вариантов легендарного волшебства Братьев, которое уж точно не могло пройти никому безнаказанным на землях, принадлежащих нашему хозяину. Чего добивается этот незваный пришелец, почему так открыто демонстрирует себя оставалось для меня неясным. Он как будто недавно попал в Мироздание и ещё совершенно не был знаком с устоявшимися здесь правилами. Или всё, что я видел, было частью некой хитрой ловушки, которую пока невозможно было разгадать?
  Через некоторое время крестьяне разошлись, а Брат недолго ещё общался с немногими из них в личной беседе, а затем направился куда-то в сторону от деревни. Теперь он свернул свои щупальцеподобные отростки, и я подумал, что следует называть его скорее Сестрой, так как населял он, по всей видимости, женское тело: фигура казалась хрупкой и тонкой даже в доспехе. Вскоре Сестра нежности остановилась напротив небольшого деревца и что-то долго с ним делала, прикасаясь к нему руками, а затем отошла от него и продолжила путь. Почему она в одиночестве удалялась от лагеря, я опять не смог понять.
  Это случилось, когда Сестра нежности вышла на обширную поляну. Поляну эту устилали крупные алые и жёлтые цветы, из-за чего казалось, что некий безумный, но очень творческий художник в беспорядке расставил на её сочной зелёной поверхности повсюду яркие кляксы, создав при этом некую удивительную неуловимую гармонию. Сестра двигалась через эту гармонию, ничуть её не нарушая, не приминая цветов, а лишь раздвигая их в стороны, иногда испуская из рук голубоватое мерцание. Её неожиданный противник, наоборот, ворвался в это дышащее жизнью место, будто пробив в нём чёрную дыру. Его появление оказалось внезапно как для меня, сосредоточившего внимание на Бессмертной, так и, видимо, для Сестры. Она замерла на мгновение, и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы ловушка захлопнулась: поляну расчертили одна за другой светящиеся полосы багрового и чёрного цветов, организовав большой сложный узор вокруг Бессмертной. Я увидел, как Сестра нежности вновь расправляет свои удивительные ветвистые крылья, но её попытки освободиться оказались уже тщетны. Радужное тело жертвы странно смотрелось на фоне мрачного узора волшебства Повелителя. Узор усложнялся и закручивался, пока не выстрелил в небо уродливым сине-красным языком самого невероятного портала, который я когда-либо видел, лизнувшего бок цитадели нашего хозяина.
  Мне не верилось, что столь сложная ловушка, ещё и применяемая впервые в истории, была сделана столь быстро, изящно и оказалась столь эффективна. Я только покачал головой, восхищаясь гением нашего хозяина, впрочем, удивляться здесь нечему. Но неужели странное существо, виденное мной утром, возможно родившееся совершенно недавно в кабинете нашего хозяина, смогло в столь короткий срок организовать эту ловушку? Возможно, оно сыграло небольшую роль, отвлекая внимание Сестры на себя, но скорее всего именно ему принадлежит заслуга в совершении подвига по поимке Бессмертной, так как никого больше из приближённых слуг нашего хозяина я поблизости не наблюдал.
  Мне захотелось скорее спуститься в кабинет хозяина с докладом, но я решил не торопиться, так как он уже наверняка знал о случившемся. Действительно, скоро прибежал запыхавшийся стражник и передал приказ продолжить наблюдение. В ответ я медленно кивнул и повернулся на восток. Страж немного потоптался на месте, а затем как-то неуверенно произнёс:
  - Говорят, Брат в цитадели... Впервые.
  - Видимо, он пленён, - не поворачиваясь, кивнул я.
  Стражник ещё недолго постоял у меня за спиной, а затем ушёл, так и не решившись ни о чём больше спросить, оставив меня наедине со всем миром.
  
  -2-
  - Сат, верный мой раб, спустись ко мне. Я хочу, чтобы ты тоже стал свидетелем того, что скоро произойдёт, - раздался голос у меня в голове. Мне почудилось лицо нашего хозяина в окружении язычков огня, плавающее в воздухе и закрывающее обзор, но видение почти сразу пропало. Честно говоря, я давно ждал вестника, так как уже много часов стоял на вершине башни и всматривался за горизонт. За это время мои глаза порядочно устали, в животе начало урчать от голода, а ноги и спина затекли. То, что хозяин на этот раз передал приказ лично, мне немного польстило, но я и без того не стал бы мешкать, быстрым шагом направившись прочь со смотровой площадки.
  - Хозяин собирает людей в лаборатории Алхимии, - оповестил меня стражник, встретившийся уже у подножья лестницы, ведущей с башни. Я кивнул и направился в названное место, ожидая необычных событий.
  В цитадели нашего хозяина насчитывается всего четыре лаборатории: Метафизики, Физики, Биохимии, Алхимии. Во всех лабораториях проходят очень важные эксперименты, один из результатов которых я, вероятно, сегодня наблюдал. Все они закрыты от посторонних глаз, в том числе моих, а почти всем работающим там исследователям отрезают язык, чтобы они случайно не сболтнули лишнего. Однако цитадель всё равно всегда полнилась слухами о тайных знаниях, добываемых там. Порой находился кто-то, кто слышал полные боли крики, доносящиеся из лаборатории Биохимии или Метафизики, свидетельствующие, вероятно, об ужасных опытах, проводимых над живыми существами в их стенах. Мне довелось побывать однажды лишь в лаборатории Физики по какому-то делу, но особого впечатления она на меня не произвела: огромная зала с высоким потолком, заставленная стопками книг и всяким оборудованием совершенно непонятного назначения, среди которых сновали хмурые пожилые субъекты.
  Пока я спускался вниз по тёмным переходам, на одном из лестничных пролётов меня настиг неприятный громкий звук, в котором слились звон металла, скрежет и шипение. Я едва успел посторониться, пропуская вперёд бесформенную массу, тускло поблескивающую в свете настенных светильников. Снизу донёсся вскрик замешкавшегося в проходе и сбитого с ног слуги. Сейчас я столкнулся с ещё одним из чудес нашей цитадели - Урхгауром - трофейным доспехом, доставшемуся нашему хозяину от Повелителя страха. Мало кто из образованных смертных не знаком с историей о том, что когда-то Повелители страха, отчаяния и боли, явившись в мир и столкнувшись здесь с Братьями и поддерживающими их смертными, заключили между собой союз, укрепивший их могущество и давший начало целому ряду локальных и великих войн. Однако всем известно, как зыбки и недолговечны сделки, заключённые с Повелителями, и договоры между ними самими тоже стали распадаться, как только принесли первые существенные успехи. Наш хозяин поступил наиболее умно, поддержав смертных в кампании по изгнанию в Бездну своего сильнейшего конкурента, затем получив часть его сил и земель. С этих пор он владеет и удивительным волшебным доспехом, обладающим даже своей собственной волей и ещё многими необычными свойствами. Когда я вошёл в лабораторию, то доспех уже был там, шевелящейся грудой лежа у ног Повелителя, скрипя пластинами и извиваясь многочисленными ремешками.
  Сама лаборатория Алхимии представляла собой большой прямоугольный зал, лишённый окон, как большинство помещений в цитадели нашего хозяина. Видимая его часть была шириной шагов пятьдесят и длиной - семьдесят, поддерживаемая четырьмя массивными рельефными колоннами, украшенными изображениями учёных за работой и письменами на разных языках. Помещение освещалось рядами газовых рожков, установленных на стенах и дававшими удивительно ровный синеватый свет. Часть зала оказалась отгорожена большой стеной из различных деревянных и металлических шкафов, накрытых серой тканью. Из-под ткани проглядывали кое-где книги и различная стеклянная посуда. Промежутки между шкафами тоже были завешаны, чтобы остальную часть зала нельзя было увидеть, но по количеству колонн, выглядывающих из-за преграды, можно было понять, что она не меньше, чем доступная сегодня для посторонних. По следам на полу можно было понять, что вся эта мебель обычно стояла в других местах, но сегодня её передвинули специально, чтобы закрыть обзор. К слову, сам неровный пол кое-где нёс на себе также оплывшие следы воздействия каких-то сильнодействующих веществ и имел специальные отверстия для слива. Под высоким потолком извивались многочисленные трубы из какого-то серебристого материала и располагались отверстия для вентиляции.
  Когда я вошёл, то с удивлением обнаружил слева и справа от себя довольно солидное число разномастных посетителей: прислугу, стражников, работников бумажных дел и прочих людей, боязливо жавшихся к стенам. В центре помещения между колоннами на полу была расположена гладкая плита с начерченным на ней сложным узором, заключённым в круг. Рядом с плитой был установлен над газовым огнём котёл с дымящимся зелёным варевом, распространявшим совершенно мне незнакомый и ни с чем несравнимый неприятный запах. Вокруг котла расхаживал жрец и учёный в одном лице, облачённый в просторный чёрный балахон с мелким ядовито-зелёным узором на рукавах. Капюшон балахона запрокинулся назад, открывая всем седую косматую голову, лишённую, вопреки обыкновению, бороды. Как я потом не силился, но не смог узнать его костлявого лица: учёные являются, пожалуй, самой закрытой, "закастованной" группой в цитадели нашего хозяина, и мало кто имел с ними дело. Наш хозяин стоял обнажённым здесь же, и доспех у его ног шевелился, медленно оплетая их.
  - Сат! Рад приветствовать тебя в нашей уютной компании, - сказал он, в приглашающем жесте протягивая руку, и в этот момент доспех сделал рывок, взгромоздившись ему на плечи, заставив пошатнуться. По тону хозяина я понял, что он в самом благоприятном расположении духа.
  - Я пришёл по вашему зову, господин.
  - Вижу, вижу, - закивал хозяин, а доспех принялся натягиваться на его торс. - Доложи, что ты сегодня наблюдал, как продвигается борьба с вторжением.
  Я откашлялся и начал говорить:
  - Брат пленён посланным вами созданием. Но, как я понял, это уже известно всем. После того, как ловушка безупречно сработала, ваше создание направилось в деревню, где расположился враг, и явилось её старостам. Воины врага проявили высшую глупость и некомпетентность, ничего не заподозрив даже когда уже стемнело, а вместо этого дали себя опоить. Сейчас большая часть их безмятежно спит, в то время как крестьяне портят их оружие, отвлекают и вяжут их часовых, а ближайший ваш гарнизон уже получил с птицей весть и выдвинулся встретить неприятеля. К утру, полагаю, всё будет...
  - Постой, Сат, - прервал меня мой хозяин, но в этот момент жрец внезапно довольно громко запел заклинание на незнакомом языке и начал чертить в воздухе руками какие-то знаки. На миг лицо хозяина изменило черты, приобретя страшный оскал, но сразу выправилось.
  - Неужели волшебство Брата оказалось бессильно перед моими подданными, Сат? Неужели ни один из них не пошёл за врагом? - продолжил Повелитель, как ни в чём не бывало, лишь повысив голос, а в это время доспех со скрежетом обнял его бёдра.
  - Нет, конечно, нашлись и такие даже среди старост, но их вовремя распознали и вернули на путь истинный. Дети, как более восприимчивые и неопытные создания, могли более всего подвергнуться влиянию Брата, но они так испугались незнакомцев, что не вышли к ним, а теперь, по всей видимости, их ещё и не выпускают из домов.
  - Великолепно! - воскликнул наш хозяин, разводя руки в стороны, чтобы доспех смог облачить и их. - Никто не смог противостоять мне, как и всегда! Но были ли какие неприятные моменты, которые ты наблюдал?
  - Помимо двух взбунтовавшихся было старост, о коих я уже упоминал, и не сыгравших той неблагоприятной роли, которую они могли бы сыграть, есть ещё одна весть. Дело в том, что ваше создание, внёсшее столь существенный вклад, по неясным для меня причинам погибло, незадолго до того, как вы призвали меня. Оно просто...
  - Оставь, Сат. Весомость его вклада позволь оценивать мне самому. То, что он погиб входит в мой план, ибо его тело неспособно без последствий выдержать такое вмешательство, что я с ним сотворил. Было бы намного хуже, если бы он выжил. Это значило, что его могущество сравнимо с моим, - при последних словах наш хозяин внезапно рассмеялся, а потом резко себя оборвал, покосившись на не прекращавшего петь жреца. - Намного более важно знать, видели ли мои подданные, как это случилось, и, вообще, знают ли, что это случилось.
  - Нет. Оно погибло довольно далеко от поселения в густых зарослях, куда предварительно спряталось. Свидетелей этому не было, и я вряд ли смогу точно вспомнить это место в будущем.
  - Этого и не нужно, Сат. Ты хорошо поработал. Я доволен тобой. Можешь присоединиться ко всем присутствующим. Я доволен всеми, - наш хозяин удовлетворённо кивнул, а я отступил к одной из группок присутствующих.
  Жрец внезапно повысил голос и почти сорвался на крик, но сразу вернулся к прежней манере пения. Хозяин снова обратил на него внимание. В этот момент к Повелителю подбежал специально обученный высокий юноша и начал поправлять ремни на уже надетом, но ещё плохо сидящем доспехе и смачивать его сочленения свежей кровью из особого сосуда с длинным носиком.
  - Мои подданные, мои вечные рабы, - хозяин повернул голову в нашу сторону. - Сегодня вы вновь могли убедиться с одной стороны в моём абсолютом могуществе, и в никчёмности моих врагов с другой. Но это только малая часть той поучительной демонстрации, что случится сегодня...
  Я, чувствуя, что предстоит речь, подобные которой уже неоднократно слышал, отвлёкся, заметив, что жрец замер, не прекратив при этом петь, а через край котла переползла зелёная струйка дыма, заструилась по полу, вползла на плиту с узором и обвела контуры круга. После этого узор начал сначала слабо, потом всё ярче светиться, а в его центре образовался голубовато-зелёный огонёк. Жрец неоднократно и резко менял песню заклинания, исполняя её даже разными голосами, а огонёк разгорался, рос, вбирая в себя окружающее свечение, конвульсивно сокращаясь и дёргаясь в такт его голосу. Показалось, что я даже начал различать нити заклинания своим острым зрением, хотя, конечно, это вряд ли было так.
  - Близок день, когда весь мир падёт передо мной, склонится перед моей великой силой и будет преобразован неузнаваемо, - продолжал вещать наш хозяин, и на фоне голоса жреца его слова звучали очень зловеще, хотя, впрочем, они обычно звучат зловеще на любом фоне. Облачённый в доспех, Повелитель сейчас отдалённо напоминал диковинное растение с чёрным стеблем, усеянным редкими длинными шипами, и венчиком внушительного жабо из отдельных сложных элементов, красующимся у него вокруг шеи. В такие моменты он более чем в два раза превышал средний человеческий рост и сейчас вынужден был пригнуться, чтобы юноша смог надеть на его плечо алую ленту с витиеватым золотым узором. Видимо это обстоятельство по каким-то причинам немного расстроило нашего хозяина, и когда раб закончил свою работу, Повелитель выпрямился и не очень аккуратно отстранил от себя своего помощника так, что тот упал и даже немного проехался по полу. Естественно, что все присутствующие не обратили никакого внимания на это незначительное происшествие, да и юноша не очень пострадал, быстро встав и, потирая ушибленные места, присоединился к остальным присутствующим.
  Тем временем, наш хозяин не переставал говорить:
  - Каждый прожитый миг приближает момент моего окончательного триумфа. Уже сейчас вы сможете наблюдать, как впервые в мою цитадель обратит свой взор сам великий и могучий Бессмертный, чтобы умолять меня, пресмыкаться передо мной. Итак, прошу обратить внимание на Брата справедливости!
  Последние слова наш хозяин пророкотал каким-то звериным рыком, одновременно одну руку возведя к потолку лаборатории, а второй указав на пламя, бушующее в центре узора на плите. В тот же момент жрец визгливо выкрикнул последние два слова и упал на пол перед своим вонючим котлом. Спустя мгновение пламя в центре узора резко увеличилось в размерах, и вот уже столб света ударил в потолок, ослепляя не готовых к такому повороту зрителей. Вообще на публике наш хозяин очень любит такие вот эффектные представления с предваряющими их однотипными по содержанию речами, ведущими, как правило, к довольно неожиданным финалам. И вот сейчас первое время я не мог сообразить, причём здесь Брат справедливости и откуда он в этом месте.
  Когда глаза присутствующих смогли нормально видеть, им предстала удивительная картина: над плитой до самого потолка поднимался столб густого серебристого тумана, в центре которого отчётливо можно было различить часть огромного сооружения, видимо являвшегося троном. Из чего сделан трон, сказать сложно, но надо отметить, что украшен он был весьма аскетично, напоминая скорее кусок скалы. На нём восседал старик, облачённый в простые серые одежды, какие у нас иногда носят слуги. У этого старика были длинные седые волосы и борода, ниспадавшие ему на плечи и грудь, очень тонкий нос, высокий лоб и густые серые брови, из-под которых смотрели самые пронзительные глаза, которые мне когда-либо доводилось видеть. На фоне этих наполненных непонятной жизненной силой глаз всё остальное казалось ненастоящим, неживым, частью трона, и я начал понимать, как Братья могли в старые времена уговаривать целые армии сдаваться без боя или просто уходить восвояси. Также, помимо этих невероятных глаз, Бессмертного в старике выдавал проступающий сквозь телесную оболочку и доступный моему зрению его иной облик, являя сложно устроенное, на первый взгляд хрупкое членистое создание, выходящее большей частью за пределы смертного тела и не помещающееся целиком в фокусе моста. Я помнил, что оно не помещается целиком даже в Храме Великих. И конечно все присутствующие отметили огромные цепи, стягивающие видимую часть трона и тело старика.
  Воцарилась продолжительная пауза, и я перевёл взгляд на нашего хозяина. Повелитель застыл в прежней позе, уставившись на изображение своего врага, а затем медленно опустил обе руки. Синхронно с опусканием рук жабо сошлось на его голове, будто закрылся бутон удивительного металлического цветка, оставив только узкие прорези, в которых полыхали жёлтыми огнями глаза. Теперь он больше стал похож на колючее долговязое насекомое с блестящим чёрным панцирем. Такое сходство будто бы только подчёркивалось парой особо длинных шипов, венчающих шлем.
  - Приветствую тебя, Брат, - теперь голос нашего хозяина звучал из-под шлема глухо и печально, и только последнее слово было произнесено с шипением, выражением невероятного презрения, какое только можно испытывать в Мироздании. - Давно не виделись.
  - Я прошу освободить пленника, захваченного сегодня, - Брат справедливости обошёлся без всяких формальных фраз, и его далёкий от всего суетного голос вызвал трепет в рядах присутствующих, и даже тронул такого опытного смертного, как я. - Он совершил ошибку, сотворил непростительную глупость, но я прошу отдать его мне. Мой Брат недавно в этом мире и ещё не разобрался в установившихся здесь порядках. Заверяю, что он действовал самостоятельно и без моего одобрения. Так прости же ему его последнюю отчаянную глупость, тем более что большого урона от неё ты не понёс. Заверяю тебя, что подобное более не повторится.
  - Верно подметил, Брат, - наш хозяин произнёс последнее слово с той же интонацией, что и раньше. - Его глупость непростительна. Он посягнул на мои земли, говорил с моими людьми, эта ничтожнейшая букашка пыталась низвергнуть меня, меня - могущественнейшего Повелителя!
  Произнося последнюю фразу, наш хозяин внезапно сорвался на глухой рокот, но также быстро оправился и продолжил:
  - Это несуразное создание, несомненно, хотело войны со мной, и оно её получило. Теперь по закону военного времени я волен совершить с ним, что пожелаю, и я совершу, совершу нечто такое, после чего меня ещё раз запомнят на века.
  - Я признаю обоснованность твоего гнева, но по-прежнему призываю тебя оставить подобную затею, ибо она...
  - Мольбы здесь не помогут. Я не намерен терпеть подобного сейчас, и не буду терпеть никогда. Ещё одна подобная выходка, и я предприму ответные шаги на вашей территории. Сейчас конфликт на этом завершится, но больше ты ничего не добьёшься от меня: Брат нежности отныне мой.
  - Весьма мудро, но позволь всё же мне сказать в защиту твоего пленника несколько слов. Это не пустые мольбы, а призыв к твоему разуму.
  - Мой разум отличен от твоего, Брат. Ты зря потеряешь время.
  - Тогда я, возможно, смогу предложить тебе что-то взамен пленника.
  - Ничто не превзойдёт пленённого Брата в моих подземельях. Лучшего я не мог желать. Что ты хотел предложить взамен? Горстку смертных? Сынов и дочерей их жалких правителей? Невинные души? А может кусок земель? Ты только зря отнимаешь у меня время и испытываешь моё терпение. Отврати от моей цитадели свой мерзкий лик, пока я вздумал взять всё это у тебя силой.
  - Ты начал угрожать?! Я видел, на что ты способен. Действительно, очень впечатляет, ведь я даже не успел вмешаться и самостоятельно остановить моего Брата. Но, поверь, я тоже не пребывал всё это время в бездействии, и если Храм Великих сейчас сойдёт со своей оси, то, несмотря на все твои ухищрения, он легко сможет достичь твоей цитадели. Готов ли ты встретиться со мной в бою?
  Воцарилась тишина, что стало слышно, как бурлит зелье в котле и свистит газ, питающий его огонь. Брат справедливости замер, подобно изваянию, и только глаза его излучали жизнь и внимание, обращённое к нашему хозяину. Замер и наш хозяин, и только из прорезей его шлема сыпались жёлтые искры. Спустя некоторое время, которое мне показалось очень долгим, он первым нарушил молчание:
  - Что же я слышу?! Осторожно, ведь ты очень близок от объявления войны, Брат.
  - Мне не страшны ни твой гнев, ни твоя армия. Отдай пленника.
  - Это говорит мне Брат справедливости, - тон нашего хозяина неожиданно стал насмешливым. - Но ведь ты сам предложил после окончания известной кампании все эти правила, все эти границы и обязательства. Но не я ли в итоге оказываюсь самым честным ревнителем этого порядка, не я ли чту границы и Круговорот?! И не мне ли остаётся взывать к справедливости, когда даже сам её хранитель попирает им же созданные законы?!
  Лик Брата справедливости омрачился и потемнел, сияние его глаз стало приглушённей, и все присутствующие почувствовали, как спало его влияние, ощущающееся даже через мост.
  - Ты прав. Я не имею права попирать законы даже во имя спасения своего Брата. Слишком дорого обошлось нам становление сегодняшнего порядка, слишком крепки обеты и значимы причины, заставившие принести их. Даже спасение Бессмертного не может служить достаточным основанием для нарушения законов.
  - Ты проиграл, Брат. Потерпел крах на собственном поле, - прошипел наш хозяин.
  - Ошибаешься. Со мной ты не тягался. Но мой Брат действительно теперь в твоей власти, - Брат справедливости закрыл глаза и опустил голову на грудь. В этот простой жест было вложено так много скорби, что без сомнения её почувствовали все присутствующие. Почти сразу изображение стал заволакивать туман, и скоро лишь лёгкий шёпот из тонкой струйки зеленоватого пара, поднимающегося от разрисованной плиты к потолку, донёс фразу: "Это не будет забыто".
  - Враг получил сокрушительный удар и отступил зализывать раны, - объявил наш хозяин, поворачиваясь к присутствующим. - Он обещал не забыть мой отказ и на всякий случай ближайшие дни надо быть начеку, ожидая вероломного удара, хотя, насколько я знаю этих тварей, он не будет предпринимать никаких шагов по спасению узника, раз уж сказал это.
  Присутствующие согласно закивали головами, и по их рядам прошёл тихий ропот. Чары Брата быстро спадали, а голос нашего хозяина вселял уверенность, постепенно лишая образ Бессмертного в голове подчинённых величия и превращая его большей частью просто в воспоминание о скованном цепями старом волшебнике. Однако во мне с невероятной силой пробудилось любопытство. Наш хозяин продолжал говорить, но я его уже почти не слушал. Мой взгляд блуждал вокруг, натыкаясь на лица присутствующих, котёл с почти выкипевшим варевом, обессилевшего, но уже начавшего шевелиться жреца. Мне было очень любопытно вблизи рассмотреть существо, угодившее в ловушку нашего хозяина и вызвавшее столь много суеты и разговоров сегодня. Мой взгляд натолкнулся на нашего хозяина, и я с ужасом осознал, что он смотрит прямо на меня. Повелитель мог счесть мои мысли недостойными и прямо сейчас устроить новое показательное представление с участием "сочувствующего врагу", но к великому моему облегчению наш хозяин произнёс следующие слова:
  - Я отдал распоряжения, и в честь сегодняшнего дня объявляю пир в зале Стонов, который начнётся немедленно. Вы все обязательно должны присутствовать на нём и нести весть о только что увиденном. Кроме того, на пир уже ведут Брата, чтобы каждый присутствующий смог полюбоваться на это несуразное существо, дерзнувшее напасть на меня. Каждый сможет вдоволь насмотреться на это создание посмеяться над ним, но ни в коем случае не приближайтесь к нему ближе, чем на три шага. Здесь же вам больше делать нечего.
  Присутствующие начали покидать лабораторию, переговариваясь друг с другом, делясь впечатлениями о поистине историческом диалоге, состоявшемся на их глазах и едва не приведшем к новой войне, причём, между Бессмертными. Около выхода образовалась толчея. Я помедлил и обратился к нашему хозяину за дальнейшими распоряжениями.
  - Сат, твои глаза устали, и я повторю, что вполне удовлетворён тобой. Однако завтра с утра ты должен проследить за пленением захватчиков и не спускать с них глаз, пока не подоспеет Пазз, и они не будут переданы в его руки.
  - Слушаюсь, господин, - я склонил голову.
  - Сейчас же ты можешь отдохнуть на пиру и полюбоваться на пленника, если сочтёшь нужным, - с этими словами хозяин прошёл мимо меня к выходу. Толпа поспешно разошлась в стороны, пропуская его вперёд, и Повелитель протиснулся в дверной проём.
  Я напряг зрение и увидел сквозь стены, что пленника уже ведут по коридорам в сторону зала. Снова мне показалось, что это женщина, выглядящая особенно хрупкой в окружении четырёх тёмных фигур охранников. Вели её редко используемыми, неприметными ходами, видимо, со стороны темницы. Я нагнал группу, когда она уже преодолевала последний поворот, выходя в широкий центральный коридор, ведущий к залу Стонов. Первый из сопровождения, кого я увидел, был выходящий из тёмного проёма стражник, гремящий при каждом шаге полной амуницией, расписанной белой краской охранными символами от округлого шлема и шипастых наплечников до рукояти меча и крепких кожаных сапог. Лица его я не смог разглядеть из-за опущенного забрала.
  - Кто таков? - рявкнул стражник, и его голос показался мне знакомым.
  - Сат. Неужели не узнал? - ухмыльнулся я.
  - А, хозяев соглядатай, - кивнул стражник и по манере говорить я узнал начальника стражи и инструктора в школе новобранцев Ила. - Не тормози группу. Нас ждут в зале
  - Постойте. Дайте мне хорошенько взглянуть на это чудо и задать ему пару вопросов.
  - В зале налюбуешься. А вот про вопросы меня вообще никто не инструктировал, - махнул рукой Ил и продолжил движение. За ним в коридор вышел человек, в котором по отличительным нашивкам на чёрном балахоне я узнал метафизика, причём, мага, отдавшего всё ради поиска знаний и совершенствования своего ума. Лица его тоже не было видно из-за низко опущенного капюшона, а одежды сильно и угловато топорщились, указывая на какую-то броню, одетую под них.
  Следом показалась пленница в окружении многочисленных красных кристалликов, вращающихся в воздухе вокруг неё по сложным орбитам и формирующих некое подобие довольно просторного меняющего форму кокона, сковывающего всякое чужое волшебство. На моё удивление её тело оказалось всё-таки мужского пола, но, по всей видимости, как наш хозяин, населяя женский организм, предпочитал скорее мужской образ в поведении и часто во внешности, так и это создание склонялось в своём плотском обличии скорее к женской природе. По этой причине я решил продолжать называть пленённое существо Сестрой. С Сестры уже сорвали кольчугу и оставили в одной полотняной рубашке до колен. Её облик являл стройного и очень женственного юношу с ниспадающими на плечи густыми тёмно-русыми волосами и большими очень оживлёнными карими глазами. Если взор Брата справедливости был преисполнен живого величия и силы, пронизывающими насквозь всё, куда он обращался, то, видимо, Сестра нежности имела несколько другую специализацию. Когда я встретил взгляд чарующих глаз Бессмертной, то в них светилась какая-то мягкость, расположение и сочувствие, вселяющие новые силы, которые почему-то не хочется растрачивать на что-то грубое и недостойное. И конечно в этом взгляде я также ясно прочёл и испуг: Сестра откровенно боялась за свою судьбу, хотя не испытывала ненависти к своим пленителям. Действительно ей подобные существа странно мыслят! Видимо на какое-то мгновение я всё же попал под власть её чар, так как преисполнился сочувствием к её печальной судьбе и почти непроизвольно выкрикнул вопрос, который хотел задать и до этого, но не вкладывая в него других чувств, кроме любопытства.
  - И чего ты хотела добиться?
  Ил настороженно посмотрел на меня, но я жестом дал понять, что всё идёт нормально. Он явно мне не поверил, он отгонять прочь не стал. Сестра промолчала и прошествовала плавной походкой в нескольких шагах от меня. За ней показался совсем молодой для человека его профессии физик в тёмно-синем балахоне с откинутым назад капюшоном, открывающим голову с взлохмаченной шевелюрой и маленькой редкой бородкой на остром лице. За физиком вышел второй стражник, тоже облачённый в полный доспех, расписанный заклятьями.
  Большая ширина коридора позволила группе перестроиться. Подчиняясь жестам Ила, стражник, шедший последним, встал впереди, а физик и метафизик в двух шагах по бокам от пленницы. Сам Ил пошёл замыкающим, встав между мной и Бессмертной. Оставался совсем короткий путь до входа в зал, и меня так и подмывало крикнуть что-нибудь вроде "Именем Повелителя!", чтобы затормозить группу, но я прекрасно помнил, что наш хозяин не прощает таких вольностей.
  Однако удача мне сопутствовала: большие массивные двери зала оказались лишь приоткрыты. Идущий впереди стражник протолкнул в них замешкавшегося зеваку, заглянул внутрь и знаками дал понять, что следует подождать. Видимо, собрались ещё не все, кого хотел видеть хозяин или даже отсутствовал сам хозяин.
  Сестра неожиданно развернулась ко мне лицом и сказала мягким, совсем не мужским и даже не юношеским голосом:
  - У тебя странные глаза.
  - Это тебя не должно сейчас волновать. Ответь мне, что тобой двигало, когда ты направлялась сюда.
  - Из твоих глаз исходят пульсирующие отростки, пронизывающие всё вокруг. У меня такие тоже есть, но по всему телу, - проигнорировала мои слова Бессмертная. Действительно, её истинный облик, проглядывающий сквозь оболочку, сейчас больше всего напоминал исполинскую медузу, увитую искрящимися огоньками, зажатую в коконе, очерченном орбитами кристалликов. Ну а на себя со стороны посмотреть мне не дано.
  - Не уходи от ответа. Мне не так интересно, как я выгляжу в твоих глазах, как то, чем ты руководствовалась, идя на этот самоуничтожительный шаг. Сознайся, что ты замышляла ловушку которая не сработала. Или может ей ещё предстоит сработать...
  - Хватит болтовни! - рявкнул Ил, и начавшие уже подходить сзади зеваки поспешно отступили подальше. - Я сейчас не посчитаюсь с твоим чином и отправлю вниз по ближайшей лестнице, а то и прямо в темницу.
  - Постой. Не горячись, - обратился к стражнику физик. - Он же ничего не делает. Только спрашивает. В этом нет особой угрозы.
  - Вы случаем не заодно? - проворчал Ил.
  - Уж не намерен ли ты обвинить меня в предательстве, тогда как сам хозяин доверяет мне?! - решил я разыграть возмущение, чтобы побыстрее утихомирить беспокойного стража.
  - Нет. Я просто слышал, что такое волшебство, и как эти твари умеют убеждать, - ответил воин.
  - О волшебстве, позволь, побеспокоимся мы, - сказал физик, достав из рукава какой-то позолоченный предмет, быстро помахав им в воздухе и вновь спрятав, а затем жестом разрешил мне продолжать.
  Я благодарно кивнул ему и вновь обратился к Сестре:
  - Ты не можешь быть настолько наивной, решившись на подобный шаг. Даже Брат справедливости отказался от ответственности за этот твой поступок. Может твой замысел заключался в том, чтобы спровоцировать его на войну с нашим хозяином? Тогда он провалился.
  - Я не понимаю моего Брата, - скривила пухлые губы Сестра. - Он намного превосходит по своему могуществу вашего Повелителя, но по каким-то причинам бездействует вместо борьбы с ним. Он даже сам приковал себя в Храме великих, чтобы воздержаться от опрометчивых поступков. Но пока он там постигает замысел Старшего Брата, ваше гнездо процветает, принося неисчислимые страдания!
  Я заметил, как глаза физика полезли из орбит, а нижняя челюсть поползла вниз, и, чтобы упредить его вопросы, поспешно задал свой:
  - Значит, ты не могла на него особо рассчитывать. Тогда на что?
  - На вас, - ответила Сестра. - Неужели вы не понимаете, что ваша жизнь являет собой почти одно только страдание?! Вы не видите лучшей доли, но для этого нужно всего лишь отказаться от Повелителя и начать жить честной и праведной жизнью.
  - Лучшей доли? - недоумённо прошептал физик.
  - Получается, что ты рассчитывала собрать армию здесь, в этих землях, подняв в кратчайшие сроки масштабное восстание. Если так, то ты действительно очень молода. У меня соседский мальчик так в игрушки играет. Ты не получила поддержки населения.
  - Была поддержка, но не такая, как ожидалось, - Сестра склонила голову в скорбном жесте. - Находились даже те, кто советовал мне тихо уйти восвояси, чтобы не потревожить "господина" и "хозяина" этих земель, будто земли могут кому-то принадлежать.
  - И при этом они вполне дружелюбно это советовали, - улыбнулся я. - Это потому, что они полагали свою жизнь и так неплохой, так как наш хозяин заботится об их благополучии, а до него кое-где им жилось намного хуже под гнётом разных бродячих племён.
  - Они рабы! - воскликнула Сестра.
  - Ну и что, - просто ответил я. - Полагаю, что они это не очень-то ощущают.
  - Они бедны и у них ничего нет.
  - Ничего нет из того, что могло бы быть при вашем господстве, - поправил я. - Но их жизнь не хуже. Она другая. Поверь, я видел оба варианта.
  - Видел, но не жил ими.
  - Путь под гору проще и приятней чем подъём на неё, - начал говорить заученную истину физик, но я остановил его жестом и начал говорить сам.
  - Понимаешь, не всё так однозначно в Мироздании. Я не представляю, что собою являет существование в Бездне, да и, говорят, разуму смертного это непостижимо, но в этом мире всё эфемерно, всё меняется. Нет, конечно, Мироздание, как говорят мудрецы, стабильно, но населяют его смертные создания и лик его изменчив. Здесь властвует время, стирающее за собой следы. И я полагаю, что эта временность, неоднозначность должна быть сложно постигаема для Бессмертных. Нам известно, что представляло собой лишённое света логово Повелителя страха, у которого из прислуги был только один безумный барабанщик, и известно каков был его конец. Он просто не смог существовать здесь, не смог быть адекватным действительности и его сразили смертные, вооружённые Братьями и направляемые нашим хозяином. По сути, само Мироздание отвергло его, а ведь он был сильнейшим из Бессмертных, уж точно не уступавшим в могуществе твоему Брату справедливости.
  - Велик Старший Брат! - согласилась Сестра.
  - И неужели ты полагаешь, что мой хозяин идёт тем же путём. Конечно, у нас даже в уставе записано о необходимости превратить Мироздание в безжизненную пустыню, но на деле это никому больше не нужно. Даже моему хозяину, ибо он очень умён. В пустыне его сила превратится во многом в фикцию по причине почти полного отсутствия вещей, в которых она может проявляться. Наибольшего могущества в этом переменчивом мире можно достичь, заручившись поддержкой смертных, так как они, по сути, часть этого мира, а вы лишь пришельцы. Мой хозяин теперь созидает едва ли меньше, чем разрушает, и едва ли меньше, чем это сейчас делают Братья. Но в этом деле невозможно придерживаться одной морали, одних ценностей, так как смертных много и они недолговечны. Недолговечна даже их память о великих войнах, о которых узнают теперь только из книг. Изменчивы их устремления и велика жажда действий. Вот разве в Эдании, Эранории или в Солнечной Державе удалось воплотить хотя бы одну из утопий Братьев. Нет, можешь не отвечать. Потому что нет в этом мире чистого благоденствия и чистых страданий. Эти понятия, возможно, имели своё абсолютное воплощение в Бездне, но не здесь не найти им однозначного эквивалента, как не найти таково эквивалента всему остальному. Вот, возможно, почему Брат справедливости больше не покидает подвалов здания, ставшего ему тюрьмой и храмом одновременно.
  - Взгляд на вещи под таким углом завораживает, - медленно проговорила Сестра нежности. - Но я не могу с тобой согласиться в полной мере.
  - А я и не намерен с тобой спорить. У нас просто нет на это времени, - отрезал я. - Мне ясно, что ты судила, как ребёнок, принимая альтернативный путь за единственно верный. И это не единственная твоя ошибка, ведь напав на нас, ты фактически встала на путь того, с кем борешься.
  - Что ты говоришь? - Сестра удивлённо вскинула голову.
  - Смертные присвоили тебе имя нежности как наиболее подходящее такому существу, но разве может нежность идти с оружием в руках по телам поверженных врагов, пусть и во имя чего-то прекрасного и чистого?
  - Это необходимо, - возразила Сестра. - Иначе нельзя было остановить бесчинства Повелителя.
  - Вот видишь! Это и есть те парадоксы Мироздания, о которых я говорю. Но путь с оружием в руках не может быть твоим путём, и сейчас я это ясно вижу. Будь ты хотя бы и сильнее нашего хозяина, что, конечно же, не так, ты обречена на провал на этой стезе, ибо ты не Повелитель и не можешь быть искушена в его делах.
  - Удивительно слышать подобные слова из уст смертного, пускай и такого необычного, - печально улыбнулась Сестра. - Я не могу с тобой согласиться во всём, но мне открывается нечто ранее непонятное, и некоторые слова, слышанные мною когда-то из уст, в том числе Брата справедливости, обретают смысл.
  - Теперь уже поздно, - вздохнул я.
  - Именно, что поздно, - сказал стражник, стоящий у входа в зал. - Пора входить.
  Любопытный физик и его мрачный, молчаливый коллега одновременно вскинули в магических жестах руки, и Сестра резко отвернулась от меня. Створки дверей разошлись в стороны, открывая путь в огромный зал Стонов, являющийся самым большим помещением в цитадели нашего хозяина. Здесь обычно проводятся праздничные мероприятия. Длиной он шагов в двести и шириной в сто, с высоким сводчатым потолком, поддерживаемым семью рядами колонн, благодаря руке неизвестного мне архитектора, напоминающих переплетения ветвей или угловатых щупалец. Местами из этих переплетений выступают перекошенные гримасами маски, имеющие реальные прототипы, в открытых ртах или огромных пустых глазницах которых установлены светильники. Свет от этих светильников и волшебных огоньков, парящих сейчас над головами присутствующих, никогда не мог распространиться на огромное помещение и поглощался тёмными красно-серыми стенами, от чего всё вокруг казалось погружённым в полумрак, каким-то неживым и иллюзорным. Высоко между колоннами и на стенах сегодня были кое-где натянуты обширные панно, изображающие сцены охоты на людей и животных, совокупления, в том числе с неживыми предметами, и, конечно, изощрённых пыток. Под ними в три ряда стояли длинные столы, накрытые алыми скатертями, и нельзя сказать, чтобы они сейчас ломились от яств: мероприятие явно организовывалось в страшной спешке. Да и присутствующих пока было не так много, как мест за этими столами. Очевидно, что не все ещё подоспели, а из пришедших было мало высоких чинов. Я подумал, что и бедняга Пазз сейчас опять пропускает веселье.
  Воины, проведя Сестру через дверь, разошлись влево и вправо от неё, оставив сопровождение. Я тоже лишь немного прошёл вглубь зала, прежде чем остановиться, наблюдая, как фигуры в балахонах ведут Бессмертную дальше. На фоне тёмного помещения с перекрученными колоннами и перепонками полотен, делающими его похожим на чрево исполинского чудовища, в окружении застывших в изумлении гостей, шутов, музыкантов, разносчиков блюд, часто облачённых в вычурные одежды, хрупкая, светящаяся собственным внутренним светом фигура Сестры казалась совершенно чужеродной. В дальнем конце зала высилось от пола до потолка сооружение, состоящее из трёх членистых стеблей, извивающихся и часто переплетающихся друг с другом, на котором, скрестив руки на груди и не сводя глаз со своей добычи, восседал наш хозяин. Около него стояли маги-телохранители, играющие, конечно, больше символическую роль, и отличающиеся от своих товарищей красными нашивками на рукавах балахонов. Когда Сестру ввели в зал и начали подводить к хозяину, эти загадочные фигуры, двинулись ей навстречу, сменили сопровождающих и остановились вместе с ней в центре зала.
  В образовавшейся тишине отчётливо стали слышны протяжные звуки, чем-то напоминающие жалобные стенания, сопровождающие ветер, гуляющий в вентиляционных отверстиях под потолком. Во многом из-за этих шумов зал получил своё название. Я различил также какие-то посторонние хлопающие звуки, похожие на редкие аплодисменты, поднял голову вверх и обнаружил едва заметные тени, кружащие в вышине: даже птицы и летучие мыши явились посмотреть на Бессмертную. Скоро раздались первые удивлённые вскрики и скрип отодвигаемых стульев. Многие привставали со своих мест, чтобы лучше разглядеть Сестру, а в проходе со стороны кухни показались влекомые любопытством повара. Я заметил, как один из казначеев неподалёку от меня повернул своё напомаженное и отбеленное лицо к соседу и недоумённо прошептал: "Это и есть Брат? По-моему это просто какой-то юнец".
  Внезапно совершенно застывший до того наш хозяин резко выпрямился, встав со своего места и громко заскрипев при этом сочленениями доспеха. Всякие разговоры в зале сразу смолкли.
  - Приветствую тебя в моей обители, - повёл рукой Повелитель, будто охватывая всё помещение. Сестра молчала, опустив голову.
  - Чего же ты такая неразговорчивая? - насмешливо спросил наш хозяин после непродолжительной паузы, и я отметил, что он тоже обращается к Сестре как к женскому существу. - Разве не меня ты стремилась, в конце концов, увидеть? Не сюда ли хотела прорваться? Думаешь, что встреча наступила слишком быстро, и проходит она не так, как ты рассчитывала? Что ж, я не люблю оттягивать развязку.
  С последними словами наш хозяин сделал широкий шаг к Сестре. Этот шаг глухо отозвался под сводом зала, и в помещении сразу стало ещё темнее, чем было до этого. Огоньки, кружившие в воздухе, заметались и быстро погасли один за другим, а пламя светильников зашипело и тонкими струйками поползло вверх по колоннам, оплетая их и только подчёркивая навалившуюся со всех сторон темноту.
  - Перед вами воплощённая нежность, - обратился наш хозяин к нам. - Даже среди вас есть те, кто по своему могуществу несколько приближается к этой твари! И разве справедливо, что она будет существовать миллионы лет, когда даже ваши разумы, ваши бледные тени исчезнут с лица Мироздания?! Тем не менее, она нашла в себе наглость заявиться сюда со вполне откровенными намерениями, возвысившись над всеми, включая меня.
  Наш хозяин сделал ещё один большой шаг, и пламя светильников запульсировало, начало ветвиться и поползти ещё выше, от чего теперь казалось, что колонны представляют собой тяжи каких-то внутренних органов, оплетённых живыми светящимися кровеносными сосудами, а вкрапления лиц на них стали почти неразличимы от игры света и тени.
  - Но я легко и с удовольствием разрешу сложившуюся ситуацию во всех её проблемных аспектах. Я превращу эту тварь в нечто более достойное столь длительного существования и, несомненно, в нечто более красивое, - продолжал говорить наш хозяин.
  - Ты - болезнь на лике Мироздания, - подала голос Сестра. - Ты невероятен в своём заблуждении и от этого слаб.
  После сказанных слов на некоторое время воцарилась страшная тишина, когда смолк даже ветер. Я всей кожей почувствовал, что недалёк момент гнева нашего хозяина, да и не один я: все присутствующие как можно незаметней начали покидать свои места и отступать подальше от центра зала и поближе к выходам.
  - Что ты сказала?! Я слаб?! - наш хозяин сделал ещё шаг, и ветер с неожиданной силой громко застонал над головами присутствующих и зашевелил панно, а маски неожиданно чётко проступили на колоннах, засветившись собственным фосфорным светом, и вроде бы ожили и загримасничали. Казалось, это именно они стенают о своей нелёгкой доли. - Это ты - ничтожество - смеешь говорить мне такие слова?!
  Вокруг нашего хозяина загорелись во множестве волшебные огоньки, аналогичные тем, что ещё недавно кружили по залу, освещая его во всех деталях. В следующие мгновения он сорвал с себя левой рукой алую ленту, а правой с силой ударил по груди. Доспех на нём разом разошёлся и осел на пол, обнажая деформированное сильными эмоциями тело Повелителя. Выглядело это так, будто наш хозяин разорвался изнутри багровыми кусками мяса. Даже я, не раз наблюдавший схожие сцены, так и не смог совершенно к ним привыкнуть, а Сестра резко отвернула лицо с выражением страшного отвращения.
  - Посмотри на меня! - взревел наш хозяин, выставляя вперёд гроздья многочисленных оплетённых синими венами сосцов. - Почему ты отворачиваешься?! Действительно, я не столь консервативен в форме!
  - Ты мерзок, - ответила Сестра.
  - Я невероятно силён! Я свободен! Я волен поступать с тобой так, как пожелаю, - наш хозяин так изогнул свои бёдра так, чтобы все хорошо рассмотрели вертикальную щель пасти, усеянной рядами острых зубов за толстыми губами, в глубине которой копошились подобно клубку червей сине-чёрные языки. - И что можешь противопоставить мне ты? Даже если я сниму оковы, ты будешь не в силах совладать со мной.
  - Господин, это может быть опасно, - вмешался один из телохранителей, причём я даже не понял какой.
  - Заткнись! Я тебя создал, и не тебе мне указывать, как поступать. Никому мне не указывать! - с последними словами наш хозяин сделал какие-то пассы, и барьер, сковывающий Сестру, осыпался на пол многочисленными кристалликами. Сразу Сестра предприняла меры по своей защите, буквально выстрелив из тела во все стороны радужно переливающимися переплетёнными щупальцами, быстро сформировавшимися в некое подобие двух пар огромных ветвистых крыльев, упёршихся в стены, потолок и даже проникшие куда-то в другие пространства. Выглядит такое явление с близкого расстояния просто потрясающе. Не знаю, увидели ли все присутствующие это так, как увидел я, но не почувствовать они этого не могли.
  - Доставь мне удовольствие и посопротивляйся немного, - промурлыкал наш хозяин и привёл в движение всё своё истинное тело, которое, как мне известно, проросло за долгие годы через всю цитадель. Это движение позволило мне чётко разглядеть обострившимся зрением, что из спины Повелителя растут длинные щупальца, змеящиеся по полу, оплетающие колонны, стены зала и даже чёрными сосульками свисающие с потолка. Сестра отчаянно забилась, пытаясь вырваться, но эти щупальца переплетались с радужными отростками, безжалостно сжимали и давили её, запихивая обратно в тело носителя.
  - Ты недостойна иного чувства, кроме жалости. И даже её ты недостойна, - пока шла борьба, наш хозяин подходил к Бессмертной всё ближе, и его шаги мерно и глухо отдавались в стенах зала, подобно ударам барабана рока. - Нет таких слов, чтобы выразить то презрение, что я к тебе испытываю. Однако ты скоро это презрение почувствуешь.
  Борьба затихла, и наш хозяин остановился в шаге от своей жертвы, бесформенной влажной массой нависая над ней. Сестра повернула голову и в отчаянии окинула взглядом гостей и слуг, испуганно жавшихся к стенам, без сомнения если и не увидевших во всех деталях скоротечную битву, то точно её почувствовавших.
  - Бесполезно. Никто тебе больше не поможет, - ухмыльнулся наш хозяин. - Даже если кто-то и рискнёт сделать это, я не выпущу тебя даже из мертвого носителя. У тебя осталось ещё что-то, чтобы мне противопоставить?
  Тогда Сестра совершила отчаянный поступок. Ладони её засветились приятным голубым светом, и она сама сделала последний шаг к нашему хозяину, встав вплотную к нему. Прежде, чем кто-либо успел что-то понять или сделать, Бессмертная погладила живот Повелителя, и по его безобразному телу пробежала синяя искра, а вслед за нею непонятная судорога. Во время судороги произошло нечто странное: тело нашего хозяина сжалось и побледнело, приобретя отчётливые очертания обнажённой тучной женщины, которые сразу затёрлись.
  Телохранители не заставили себя долго ждать, и тот час подступили к застывшим друг рядом с другом и переплетённым своими истинными телами Бессмертным с двух сторон.
  - Стоять! - рыкнул на них наш хозяин, не меняя при этом своего положения и вообще не двигаясь.
  - Но, господин... - начал один из телохранителей.
  - Прочь! - громко зашипел Повелитель. Телохранители отступили, а затем, немного помедлив, развернулись и покинули зал. Их шаги затихли сразу за ближайшей дверью. Было ясно, что они затаились, ожидая малейшего сигнала, чтобы появиться вновь.
  - Что ты сделала? - обратился наш хозяин к Сестре.
  - Ничего, - ответила Сестра.
  - Что ты сделала? - повторил наш хозяин, и в его голосе опять послышались нотки гнева.
  - Лучшее, из того, что умею, - ответила Сестра.
  - Какое странное забытое чувство... Оно пришло как будто из детства, но... у меня не было никакого детства. Интересное ощущение, - с нехарактерной для себя задумчивой интонацией и довольно продолжительными паузами пробормотал наш хозяин.
  - Господин, с вами всё в порядке? - боязливо поинтересовался кто-то.
  - Повтори, - потребовал наш хозяин у Сестры, проигнорировав вопрос.
  - Господин! Хозяин, не стоит! Она очаровывает вас! - донеслись со всех сторон обеспокоенные возгласы.
  Повелитель зашевелился, повернул голову и окинул всех присутствующих взглядом своих горящих глаз, а затем медленно отступил на шаг от Сестры и запрокинул к потолку голову. При этом огоньки вокруг него медленно погасли, а пламя светильников почти сошло на нет, погружая зал во мрак. Послышался чей-то одинокий испуганный всхлип.
  - Все вон! - взревел внезапно наш хозяин, и в воздухе образовалось и устремилось к потолку множество огненных протуберанцев. Все присутствующие, включая меня, в ужасе заметались и поспешили к выходам, толкая друг друга. Удивительно, что никого не затоптали во время этого поспешного бегства. Когда последний смертный покинул зал Стонов, все двери этого помещения захлопнулись, и никто не смог их открыть снаружи. Впрочем, никто особо и не старался.
  Я переводил дух в коридоре около часа. Мои руки дрожали от переживаний и физического истощения, хотя настроение в целом было приподнятое. Сегодня был самый необычный день моей жизни, а события, свидетелем которых я явился, несомненно, войдут в мировую историю, однако сейчас с меня таких событий явно было достаточно. Больше всего мне захотелось добраться до кровати и хорошенько выспаться перед завтрашней работой, которую пока никто не отменял, а потому я, вяло шаркая ногами, направился к своей комнате, проклиная архитекторов, столь старательно запутавших и удлинивших коридоры в целях защиты от воров имущества нашего хозяина. Периодически мне попадался по дороге кто-нибудь из прислуги или стражи, оставивший службу, пытался узнать, что случилось, но, как правило, не дождавшись ответа, уходил прочь.
  - Приветствую тебя, Сат, - раздался за моей спиной знакомый голос, когда я преодолевал очередной опустевший лестничный пролёт. - Меня зовут Кас. Уделишь ли ты время на мои вопросы?
  Я обернулся и увидел молодого физика из сопровождения Сестры, имеющего потрясённый вид, характерный сейчас, пожалуй, для большинства людей в цитадели.
  - Прости, я не настроен сейчас на разговоры. Может, в другой раз, - устало ответил я.
  - Тем не менее, растолкуй мне, что недавно произошло в зале Стонов, - настоял физик. - Я ничего не понял, но о твоём всепроникающем зрении ходят легенды, и возможно ты что-то разглядел. Наш хозяин повержен?
  - Нет, он вышел абсолютным победителем, - ответил я. - Но и Сестра не проиграла сегодня
  - Ничего не понимаю, - схватился за голову физик. - Сестра? Я заметил, что ты, да и наш хозяин, обращались в беседе к нему, как к женскому существу.
  - Мне кажется это более правильным. Она же явно тяготеет больше к женской природе, а в её внешности угадывается ещё юноша, наверно, только потому, что он лишь недавно стал носителем. А может потому, что Братья принципиально меньше вмешиваются в тела и даже, может быть, разумы носителей. Может даже Сестра советовалась со своим носителем, как поступить, хотя, конечно, это я уже говорю чушь.
  - Как интересно. Такие мысли мне в голову не пришли, хотя явная женоподобность Бессмертного довольно бросается в глаза. У него даже есть пара небольших припухлостей не груди, - физик задумчиво потёр лоб. - Впрочем, это не столь важно, как то, что сейчас происходит за дверями зала. Ты можешь туда заглянуть.
  - Уже заглядывал, - улыбнулся я. - Но совсем ненадолго. Можно сказать, мельком, так как я устал сегодня, да и такие вольности даром не проходят.
  - Как?! И что же там такое? - воскликнул физик.
  - Там происходит чудо. Формируется самый удивительный союз в Мироздании, - вздохнул я и сделал недвусмысленный жест.
  - Ты хочешь сказать?.. - прошептал физик и поспешно закрыл свой рот ладонью.
  - Ничего я не хочу сказать. Я хотя и вижу больше твоего, но могу лишь трактовать, исходя из своих скудных знаний. Могу лишь утверждать, что отныне граница между Братьями и Повелителями не столь чёткая, как была раньше.
  - Невероятно! - покачал головой физик. - Если я правильно тебя понял, то это просто невероятно!
  Я кивнул в знак прощания, и уж было направился прочь, но Кас вновь окликнул меня:
  - Постой! Всё сегодняшнее так потрясло меня. Я уже больше не сомневаюсь, что хочу познать все тайны Мироздания, разобраться во всём этом, пускай заплатив языком или чем ещё поважнее. Я пойду дальше и добьюсь повышения своего ранга. Но я заметил, что и тебе присущи те необходимые любопытство и гибкость ума, чтобы пойти путём учёного мужа, а твой талант сделает тебя незаменимым на этой стезе.
  - Прости, но такой путь совершенно не для меня. Даже если наш хозяин отпустит меня со службы, что уже почти невозможно, мой талант в сочетании с тайными знаниями может превратить меня в страшное оружие, причём, обоюдоострое. Господин никогда не допустит подобного.
  - Жаль, что наши ряды потеряли столь ценный кадр. Прощай, Сат, - кивнул физик, и мы разошлись.
  Я побрёл в свою комнату, расположенную неподалёку от лестницы на смотровую площадку, продолжая размышлять о случившемся, но на меня с невероятной силой навалилась копившаяся долгое время усталость, и мысли уже совсем вяло шевелились в моей голове. Открыв дверь комнаты, я оказался напротив окна, пробитого в стене для моего удобства. Сейчас через это окно виднелся кусочек неба с первыми звёздами. Если никто доподлинно не знает, что собою представляет солнце и является ли оно частью тела Отца или же неким другим объектом, то о природе звёзд вообще ничего неизвестно. До них не дотягивается моё зрение, и даже когда я в хорошей форме они всё также далеко горят в Бездне, а если начинаешь всматриваться, то и вовсе пропадают. Возможно ли, что это источники существования Бессмертных, некие воплощения их самих или просто причуды смертного восприятия, ответ мне неизвестен. Я не стал зажигать свечи на столе и открывать перед сном какой-либо интересный том из моей маленькой личной библиотеки, а вместо этого не раздеваясь и не расправляя кровать упал на неё, почувствовав даже некое облегчение. Я некоторое время ещё размышлял, какой же замечательный мир создал Отец, пытаясь разрешить конфликт между двумя принципиально непримиримыми сторонами. Этот мир упорно сближал эти стороны друг с другом, делал неочевидными, зыбкими, а то и вовсе стирал грани между ними. Уже засыпая, я открыл для себя цену, которую Отец заплатил за столь дивное творение. Он впервые пошёл на беспрецедентный для Бессмертного шаг, примиривший и уравнявший его со всеми. Он впервые умер.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"