Рассказ был написан на потеху сообществу блогеров. Поводом послужила увядающая "Русская Весна" в Новороссии, а реальным мотивом - желание бытовым языком раскрыть тот странный мир, что скрывается за горизонтом бодрствующего сознание. Памятуя, что феномены, описанные в ироничном повествовании неплохо коррелируют с последними изысканиями в области квантовой механики, тонких полей и физического вакуума, этот незатейливый сюжет с полным основанием можно отнести к научной фантастике. Тем не менее, с учётом отсутствия в нём брутальных героев, драматических эпизодов, а также околонаучной зауми, рассказ больше соответствует несуществующему жанру "кухонной фантастики". История рогоносца в тонких мирах изобилует грубыми аллюзиями и толстыми намёками, что на современном языке звучит как "пасхалки". В это анекдотическое повествование несложно поверить, ибо каждый из нас испытывал нечто подобное в своих снах, снах, которые чаще бывают неглубокими и поверхностными, но иногда - настолько живыми и правдоподобными, что впору подумать, а не являются ли они скрытой гранью нашего реального существования. И ещё... Все герои моей истории - это пародии на реальных людей, людей, которых я искренне люблю и, к сожалению, любил. Одним из тех, кого я любил был прототип Марата Мухина - реальный Марат Мазитович Мусин, обожаемый мною "Марат Тормозитович". К сожалению его уже нет, но в жизни он был ровно таким, каким я его описал. Публикую рассказ "Приключения рогоносца в тонких мирах" в надежде на ответную добрую улыбку, а если нет... Ну что ж, я уже давно ощущаю себя "неформатом". Я застрял в том мире, который уходит. К счастью или к сожалению, - это другой вопрос.
Привожу отрывок из ещё незаконченной книги "Затмение в оазисах войны". Это продолжение приключений и злоключений офицера спецслужб Германа, с которыми читатель успел познакомиться в повестях "Страна Лимония" и "Бермудский треугольник". Как и в прошлых книгах, несмотря на стиль плутовского романа, основная канва повествований имеет более чем реальную подоплёку. Сам герой, в отдалённой перспективе получивший звание генерала, так и остался во власти юношеской непосредственности, парадоксальности мышления и взглядов. Если бы не погоны, Германа вполне можно было бы отнести к типажу "русский Гурвинек". Именно так, как чешская кукла-марионетка Гурвинек докапывалась до папы с вопросами типа "Папа, а что такое бонтон?", ровно также Герман докапывался до всего окружающего с не менее дурацкими вопросами, которые реально вскрывали изнанку жизни, ту изнанку, что расцвечивала яркими красками недавнюю историю угасающего Советского Союза.
Этот немудрёный рассказ можно назвать плодом шального воображения. Но как всегда в его шкодливых перипетиях плутовского повествования запрятаны десятки "пасхалок" с толстыми и тонкими намёками. И конечно же, всё повествование окрашено искрящимся светом любви. Но, может быть главное - это настоящая научная фантастика, замаскированная под сонные бредни и в то же время - диалектика, декорированная привычными для всех бытовыми мелочами. Пафос и пошлость, юмор и печаль, вечность и бренность - всё это замешано как изюм в пасхальном куличе.