Автор почему-то не признает маскировки, поэтому на всякий случай оставляю заявление: этот отзыв - "ничего личного, только выполнение правил конкурса"
Полицейский детектив со знакомыми персонажами. Читателя настраивают на серийное убийство, по ходу действия вырисовывается нестандартное тщательно подготовленное преступление с мотивом.
Мотив: неубедительно. Активно кобелирующие личности сталкиваются с беременностью регулярно; родителей, хоть и кавказцев, не боятся. Девочка ведет активный образ жизни, вряд ли ей нужен этот ребенок, анонимный аборт вовсе не проблема. Беременность шесть недель -- получается сорок примерно дней, минус десять дней на предыдущие жертвы, да еще минус несколько дней, пока факт подвердился и был представлен виновнику.
Выходит, преступник измыслил столь изощренное преступление и подготовил его за несколько дней. Как-то неправдоподобно. Еще ведь исполнить надо аккуратно. Очень стойкий тип. И не брезгливый -- изнасилование в антисанитарных условиях. Потом извлечение органа в темноте подвала. И ведь не перепутал с какой-нибудь печенью-селезнью.
В "Казусе Кукоцкого" министр здравоохранения не признал на свету предъявленную матку с плодом.
А тут неспециалист так преуспел. Психологический портрет преступника получается составленным из кусочков разных психотипов. Такого в природе не бывает. Человек не робот.
Композиция: третий раз повторенное описание обнаружения трупа уже не читается. Понятно, что надо подать серию, но все же это не милицейская сводка, а вроде литературный конкурс. И еще: при подозрении на серию не делается даже попытки организовать проверку, а действительно ли серия. У Марининой есть роман с маскировкой под серию, там психиатр на раз отличает поддельную череду однотипных убийств от действий психа.
Непонятно, с чего Парфенов вдруг понял, что серия поддельная, этот момент очень роялистый. Дальше все нормально и закономерно. Начальник розыска совсем уж примитивно подан. Понятно, что и такие типы встречаются. Но однообразную реакцию на ведение оперативных мероприятий читать скучно. Можно заменить одной общей фразой без ущерба для произведения.
Язык: не литературный. Понятно, что намеренно. Известно, что автор умеет по-другому. Объяснимо, что повествование от лица Парфенова, поэтому максимальное приближение к "обычной речи". Но в целом, получается не литературное произведение, а типа "случай из практики".
Ляпы по тексту: немного, но есть.
Может там всего одна крыса, так чего бояться?
сама в подвал спустилась с приятелями,
Ведь знали же, козлы, что в городе твориться -- мягкий знак лишний
на двадцать второй число
к ряду -- нужно слитно
едь -- без комментариев
ели как -еле, кое-как
исследования Филимонова -- обследования
зашикал Крапивин,любопытноследя за действиями Парфёнова. - с любопытством
Новизна идеи: увы. В Следе есть сюжет, где преступник бегает со шприцем со штаммом бешенства и колет налево-направо, чтобы скрыть единственно нужное убийство. Эпизод с псевдопедофилом и вовсе затаскан всеми, кому не лень. Ложный след именно в день ожидания очередной жертвы -- тоже много где было.
В завершение: это вся ИМХА имхастая.
(2)
Чистокровный полицейский детектив. Сплоченный коллектив методично ведет расследование странных смертей старшеклассниц, у которых вспороты животы и вырезана матка. Разумное подозрение, что преступник удаляет следы своего участия в беременности - возникает сразу. Анализы показывают, что беременности нет, тогда полиция смотрит шире и начинает искать маньяка.
У кавказской девочки беременность была. Но полиция не намерена искать убийцу в ее окружении, а устраивает слежку на пути вероятного нападения на девочек. Естественно, хватают не того, а маньяк тем временем убивает.
Следователь все-таки догадывается, вычисляет 'убийцу-осеменителя' и находит вырезанные у девочек органы.
Жестокий детектив, почти физиологический. Скупые и точные мазки, которыми автор рисует картину - порой вызывают отторжение. Не хочется любоваться вспоротыми животами, но никуда не денешься - приходилось читать дальше.
Парфенов - главный герой, знакомый по рассказам этого автора. Очень симпатичный и неравнодушный человек, который чем-то напоминает Жеглова. Да и все герои, даже второстепенные - выглядят очень живо и достоверно.
Интрига проста и незатейлива. Сюжет тоже прост и предсказуем, поэтому ошибки полиции с подозреваемым - ждешь. И автор не обманывает, добросовестно показывает команду профессионалов, каждый из которых не блещет умом, как Холмс, но старая истина верна: 'Порядок бьёт класс'!
Преступник вычислен и схвачен.
Композиционно повесть решена почти правильно, хотя мне лично хотелось бы кульминацией видеть не арест, а нахождение фото Ивана Савального. И развязку ускорить. Неинтересно читать, как искали вырезанные органы. Мне хватило бы одного предложения - нашли там-то, теперь не открутится...
Что касается стиля, слога и грамотности, тут я не специалист, чтобы давать оценку. Мне показалось, что язык специально обеднен, урезан, чтобы не мешать динамике произведения, не отвлекать. Это ведь стремительное полицейское расследование, а не длинные размышления высоколобого сыщика, которому позволительно делать пространные пассажи, многослойно и сложноподчиненно жонглировать сочными оборотами.
Общее впечатление от повести - шоковое. Намеренно жестко написанное произведение, с обилием повторов. Жаргон, штампованный начальник, штампованное окружение - все это воспринимается как песок или щебенка, в которой Рокотов и Парфенов выглядят крупными камнями, но не глыбами.
Идея преступления показалась слишком сложной. И чего так испугался 'маньяк'?
Ну, можно понять испуг Савального, если бы папа Алиев уже отсидел бы десять лет за убийство 'осеменителя' старшей дочери. А так - чего бояться? Мордобоя?
Мой опыт говорит, что договориться с гинекологом о подпольном аборте - как нечего делать. Девочка, за которую пришлось хлопотать, замечательно вышла потом замуж, пока 'осеменитель' служил в СА.
Что сказать? Повесть получилась интересной на время чтения, а после - все забылось. Не хватило изюминки.
(3)
Надо сказать, что фабула сочинения весьма необычна, но остроумием не блещет. Ментовские диалоги шаблонны. Начало повести неоригинально - бешеный стук в стекло матери пропавшей Валентины и ленивые советы сержанта Ковальчука - стереотип отношений сержантского состава полиции.
Образ женщины-склочницы Раисы Александровны - гротеск, излишне эмоционален, карикатурен, не заостряет начало. Концовка текста буднична. Текст собран из блоков шаблонного образа полиции-милиции фильмов.
Сюжет повести прямолинеен, местами оживляем явными ошибками следователей.
Основной интригой можно считать трехсуточный цикл совершения однотипных до мелочей убийств девушек одного возраста, учащихся десятого класса. Только после выхода следователей на убийцу проясняется закономерность - посменная работа подозреваемого, убирающего носители доказательств его преступлений.
Основные персонажи сосредоточены в отделении полиции и выглядят маловыразительно. Все они почему-то холостяки. Нет и намека на семейное положение даже старшего майора Северова. Он богаче обрисован внешне - 'зыркает' карими глазами, имеет густые брови и имеет привычку проводя совещание ходить вокруг (?) стола, жуя губы.
Крапивин (не заметил кто по званию) имеет длинные ноги, кривит рожу и хладнокровен в разговоре с родными потерпевших, грубоват, склонен закрыть дело 'попроще'
Николай, лейтенант, активный, рвущийся на дело, боксер.
Парфенов Игорь Васильевич, старший следователь, капитан, можно сказать - главный герой, не проявляет интеллектуальной убедительности, зато, как и его подчиненный Рокотов, в качестве главного аргумента применяет прямой удар кулаком в лицо. Эмоционален и мягкосердечен. Внешне, как и Рокотов, не обозначен никак.
Внешность отрицательных персонажей прорисована подробнее, они не так картонны. Филимонов отвратителен в поступках, Савальный, со слов - 'красавчик', на которого 'вешались' девчонки.
Логические построения полицейских незамысловаты и раз за разом приводят к пустым ходам, все следствие построено на догадках и случайностях.
Преступник не предпринимает никаких действий, чтобы ввести в заблуждение полицейских, ищущих его в открытую - видимо, уверен, что все улики надежно прибраны.
Повесть не несет никакого воспитательного эффекта потому, что отражает только (хорошо ли, плохо) профессиональную работу 'убойного отдела'. Более подробное описание взаимоотношений матери и дочери первой жертвы могло бы что-то положительное дать читателю, подростку и родителю.
В тексте достаточно много описок и откровенных стилистических ляпов.
(4)
Сюжет не отличается оригинальностью.
Полиция последовательно находит несколько выпотрошенных трупов старшеклассниц. У всех удалены матки. Расследование странных смертей длится с обязательными и предвиденными ошибками оперативников, пока более проницательный, чем остальные, полицейский Парфёнов не вычисляет серийного убийцу.
Интрига тоже незамысловата. Любовник беременной старшеклассницы решил от неё избавиться, а прочих девочек убивал ради маскировки главного убийства. "Косил" под маньяка.
В повести я не нашёл упоминания о следственном отделении прокуратуры, которому надлежит вести такие дела, если верить Уголовному Кодексу РФ. Может быть, теперь при расследовании убийства план оперативно-следственных мероприятий не составляют? И следователь, а при серийных убийствах - "важняк", уже ничего не значит для оперативников?
Общее впечатление от повести - написано опытной рукой, но второпях. Работе отлежаться бы, дозреть. А пока я увидел недоработку, штамп на штампе. Замученный работой и накачками сверху начальник, отупевшие и злые на весь мир оперативники, эксперт в маске, который зачем-то детально осматривает труп в подвале и сразу обнаруживает (в кровавом месиве?), что именно вырезано из малого таза жертвы...
Образы положительных героев не имеют глубины, они выглядят функциями. Практически неизвестно, что они любят есть, пить, слушать, смотреть, читать. Вообще, в каком окружении они живут? Дети, жены, соседи, родня, собаки, кошки? И приходится домысливать, раскрашивать картонные фигурки по их поступкам, диалогам. Отрицательным героям повезло немногим больше - автор скупо, но обозначил внешний вид каждого.
Триада классического детектива: тайна, расследование, разгадка - в наличии. Убийца предъявлен читателю. Повесть достаточно динамична, событийна и не даёт заскучать. Но после прочтения остаётся выраженное недовольство, на нём и заострю внимание.
Подробное описание растерзанных трупов мне не понравилось. Излишний, на мой взгляд, натурализм - ничего не добавил к жуткому ощущению незащищенности девушек от насильника и серийного убийцы.
Диалоги с Северовым показались ненужными. Мне лично вполне хватило бы авторского абзаца или размышлений ГГ о поведении начальника.
Это относится и к затянутому финалу - поиску вырезанных органов. Убийца пойман - читатель удовлетворён. Так что никакого интереса к поиску улик уже нет. Мне хватило бы радостного восклицания Игоря или Бориса:
- Да ты что? Нашёл матки? И где? А, ну да, Савальный же там работал...
Слог выглядит специально урезанным, почти протокольным. Ну, кому-то это может понравиться, но художественное произведение предполагает разнообразие приёмов. Зная, что лирические строки прекрасно удаются автору - вспомним её первую Дуэль, прочувствованный отрывок о Городе, или "Кирхгофа", где Егор в деревне - я бы предложил дополнить рецензируемую работу вставками-размышлениями ГГ. Пусть они будут не лирическими, но "личными", которые скажут о неравнодушии Парфенова больше, чем удары по мордам отрицательных героев.
Ошибки и опечатки мне не мешали - видно же, что написано второпях и невычитано.
В целом повесть оставила двойственное впечатление проходной работы. Жаль, что обдумывание идеи, сюжета и поворотов интриги автор не захотел потратить время. Чёрт знает, почему, но вспомнилась поговорка о простоте, которая хуже воровства.
Ранний рассказ про этого же ГГ ("Золото Кирхгофа", но за точность не ручаюсь) понравился мне значительно больше. Егор там и без штанов на улицу выскакивал и к девушке (Настя, да?) чувства проявлял. Живой он там, человек, одним словом. А здесь - "мент", ещё неравнодушный, но эмоции уже только кулаком выказывает.
Может, человека в нём можно реанимировать?
(5)
Рецензия на повесть "Симметрия смерти".
Определить жанр повести "Симметрия смерти" особого труда не составляет - это полицейский детектив. Показана работа полицейской бригады по поиску и поимке убийцы девушек в небольшом городке. Практически весь сюжет - расследование, показанное читателю поэтапно, туда включены и результаты вскрытия (с пояснениями патологоанатома), и данные экспертизы, и опрос свидетелей.
Примерно так же можно охарактеризовать и тему повести. Задачи, которые перед собой ставил автор, тоже понятны: читатель следит за ходом расследования, а в финале он без всякого обмана получает то, ради чего и погружался в историю - преступника поймали, цепь страшных убийств остановлена, всё разъяснено, найдены неопровержимые улики, в личности и мотивах убийцы не остаётся никаких сомнений. В этой связи как будто нащупывается и идея. В общем и целом, её можно определить так: справедливость восстановлена, несмотря на гибель девочек, их убийца понесёт заслуженное наказание. Вот тут можно отметить, что читатель всё же остаётся "в стороне" от расследования, он следит за ним, но не сопереживает - здесь сыграла свою роль крайняя невыразительность главного героя/героев, который/которые не обладают практически никакими индивидуальными чертами. Образы настолько ходульные, что кажутся тенями, а не полнокровными персонажами. Команда Парфёнова сливается в один какой-то тусклый образ, к тому же речь всех персонажей тоже не придаёт им яркости.
Хочется сказать добрые слова в адрес композиции "Симметрии смерти" - это, пожалуй, самая большая удача автора. Композиция ровная, логически выстроена, все её элементы находятся на своих местах, а эпизоды так плавно переходят один в другой, что "швов" практически не заметно. Действия и поступки всех персонажей никаких вопросов не вызывают (за исключением всё тех же речевых особенностей) - они вполне в русле всех необходимых признаков полицейского детектива.
Что касается саспенса, то тут всё не так лучезарно. Напряжение создаётся в основном за счёт искусственного привлечения внимания читателя к медицинско-анатомическим подробностям убийств, приём несколько навязчив, и описание отвратительных деталей на самом деле не только ничего не добавляет к процессу расследования, но и сбивает читателя, вызывая вопрос: а зачем всё это? Как способствует развитию детектива и что даёт нам для понимания авторского замысла? Само расследование напряжения, по сути, лишено, хотя две "обманки" его оживляют и находятся на своих местах.
Наибольшие претензии у рецензента к языку повести. Как уже говорилось выше, её (повесть) не украшает речь персонажей, из которых наиболее ярко выписана тётка, Раиса Александровна, персонаж эпизодический. Главный герой, капитан Парфёнов, начинает идентифицироваться читателем лишь к середине повести, и речь его тоже не характеризует как личность.
Более того, диалоги прописаны довольно небрежно, люди так не "разговаривают", от этого на повести налёт искусственности, чего-то ненастоящего. Понятно, что в реальности сотрудники милиции тоже не отличаются высоким штилем, но даже они до такой конструкции вряд ли додумаются:
"- Вот. Если там, где мы уже были, появлялись двое из жертв, то мимо этого "ПроПлюса" проходили все трое", - размышления полицейского могут идти такими витиеватыми путями, но читателя в них зачем окунать?
Авторская часть тоже местами хромает:
"Тремя разными цветами были начерчены ровные линии, отмечающие пути перемещения трёх жертв за последнюю неделю их жизни", - закон русского языка (а он столь же суров, как законы физики, природы и всех УК мира) говорит, что нельзя ставить в разное время глагол и причастный оборот, следовательно, правильно: "отмечавшие".
"Осознание того, что где-то преспокойно ходит, дышит, есть, испытывает эмоции и потребности чудовище, совершившее зверство, не давало Игорю покоя", - смысл ясен, конструкция - нехороша, честно сказать, просто смешна, а ведь речь идёт о трагедии, о серьёзном преступлении!
"Получалась логически устойчивая конструкция действий убийцы", - конструкция действий, может быть, и устойчивая, языковая - напротив.
"...- зашипел Крапивин, любопытно следя за действиями Парфёнова", - рецензент уверен: здесь дОлжно поставить "с любопытством", при этом сочетание двух действий - "шипа" Крапивина и его "слежения" мы вообще не обсуждаем.
Вот отрывок, как минимум, странный:
"Как-то отстранённо Парфёнов подумал, что в холостяцкой жизни есть огромное преимущество...., - и далее по тексту до слов: ...и жжёт свет на кухне. Думать было о чём". Так о чём? О преимуществах холостяцкой жизни или всё-таки о девочках, которых убили? Надо бы весь отрывок привести в логическое соответствие, чтобы читатель не путался в "думках" капитана.
"Настроение Игоря поднялось в заоблачные выси", - и это в момент, когда герой скрутил преступника! Тоже вполне понятен смысл, но выразить его можно было бы и не столь неуклюже.
Надо сказать, что таких проблем в тексте много, рецензент привёл лишь малую часть накопанного. Некоторые предложения синтаксически слишком закручены, другие - наоборот, примитивны и невыразительны. По хорошему, над повестью ещё надо бы работать, а язык шлифовать, чтобы добиться стройности и того, что можно назвать "литературностью".
В качестве заключения можно сказать, что повесть производит впечатление несколько расширенного рассказа, как будто автора кто-то ограничивал, или он слишком спешил. Повесть - форма, в которой не только можно, но и нужно развернуть и психологические характеристики, создать такие художественные образы, которые вызвали бы у читателя желание сопереживать, или хотя бы следить с интересом за перипетиями сюжета, а не "как-то отстранённо думать", что убийцу-то всё равно поймают, а кто это будет: Вася Иванов или Петя Степанов - какая разница?
Тем не менее, успехи есть, есть удачные эпизоды. Рецензент к таковым отнёс бы первый ложный ход - с лжепедофилом, хотя там тоже все эти странные описания "объекта" слежки, его ухмылка, подглядывание за играющими детьми - это что, показалось полицейским, что ли? Но в целом, эпизод неплох, ошибка полиции оправдана. К сожалению, ощущение общей недоработки и какой-то "сжатости" текста и "грязного" языка мешает полноценному восприятию.
(6)
Аннотация
"Вдарим ветрянкой по педофилам"
Жанр
Полицейский детектив. Неплохо (по мне, недостаточно "дотошно") изображена процедура следствия. Поначалу, выглядит как очередная история о маньяке, но автор этого штампа избежал, и в результате образовалось изощренное убийство.
Следствие
Улики даны хорошо, четко, автор явно набил руку в написании детективов. И только мотив злодея вызывает вопрос: "А зачем?"
Человек - существо ленивое. Зачем убивать столько людей? Зачем в подвале, где легко услышат крики? Зачем вообще убивать кого-то? Страшная семья у девочки... Нет, не верю.
Знаете, в вашем случае можно было бы наоборот отступить от канонов детектива, и не объяснять мотив. В таком случае добавился бы некий элемент иррационального ужаса. Вспомним Фрейда: "За мотивами наших поступков, в которых мы признаемся, несомненно, существуют тайные причины, в которых мы не признаемся, а за ними есть еще более тайные, которых мы даже и не знаем". Тайна, именно нераскрытая, бесконечная в своей сути, тайна, - она рождает куда более яркую и запоминающуюся картину в голове, нежели подобное "обывательское", если позволите, объяснение.
Идеи, тема и сюжет
Тема - поимка преступника работниками следственного группы, это понятно, но в чем идея? Я повторюсь, но спрошу вас снова: "А зачем?"
Зачем вы написали эту повесть?
Хорошо, зайдем с другой стороны. У большинства детективов, увы или к счастью, идея одна - нарушать закон плохо. Хотя некоторые авторы и здесь находят лазейки для новых посылов. Например, в фильме и книге "Прощай, детка, прощай" показывается, как поступок верный с точки зрения закона и общепринятой морали вступает в противоречие с моралью главного героя. Это внутренний конфликт. Скажу вам по секрету, лучшие произведения мировой литературы построены, прежде всего, на внутреннем конфликте, а не на внешнем. У вас же имеет место стандартная ситуация "преступник-сыщик". Это не плохо, нет, но... этого мало.
Вы можете поспорить, что я применяю к детективу критерии драматического романа. Но, возьмем "Пуаро" или "Шерлока" - в качестве эталона. Что отличает эти книги, фильмы, что заставляет их больше века тревожить сердца читателей? Герои. Посмотрите, насколько колоритны Холмс и Эркюль. Как один мучает скрипку, а другой расчесывает усики, как построены их методы расследования, как Пуаро любит выставлять свой талант напоказ, а Шерлок живет самим мыслительным процессом.
У вас этого нет. Герои статичны (нет развития ни в фактическом, ни в психологическом смысле), они сливаются друг с другом (выделяется немного шеф-ворчалкин), они действуют и думают, как сотни персонажей до них. Да и сюжет, - простите, он построен хорошо, четко, но стандартен для американских и русских сериалов... Понимаете, должна быть "изюминка", отличительная черта, благодаря которым "Симметрия смерти" останется в памяти читателя. Сделайте необычнее героев, улики (вспомните дела Пуаро), добавьте особую атмосферу ("Молчание ягнят", "Остров проклятых"), место действия (Глен Кук с его серией фентези-детективов). Пока я вижу только хорошо сбитый каркас.
Композиция
Завязка хороша. Исчезновения, затем подвал с запахом создают ощущение жути.
Развитие идет стройно, четко, есть ложные веточки расследования, есть местами намеки на остросюжетник (их можно и нужно развить).
А вот кульминация и развязка подкачали. Запомните, кульминация в детективе - раскрытие преступления. Это энергетический, эмоциональный всплеск. Все, что за ним - это своеобразная "яма". Поэтому убийцу нужно находить в самом конце (если только у вас не "антидетектив", как в "Твин Пикс", или если у вас не имеет место более сильный, нежели факт преступления, конфликт). Вы же подбираетесь к злодею, а потом подтверждаете, что это именно он. В результате: "Пшик!". Читатель уже зевает, ему все равно, доказали вы или нет - главгад-то известен.
Язык произведения
Грамотность хорошая. Пунктуация - кое-где "гуляет" (см. ниже).
Предложения построены неплохо, но однотипно, с частым применением деепричастных оборотов. Старайтесь избегать их, они только усложняют чтение. Старайтесь и больше разнообразить конструкцию предложений в абзаце. Чередуйте личные и безличные, короткие и длинные и т.д.
Особых литературных изысков я не увидел. Мне кажется, вы и не пытались. Между тем, оболочка тоже имеет значения - красивый текст, текст, полный необычных оборотов или четких, рубленых характеристик, всегда радует глаз. Почитайте Раймонда Чэндлера или Грэма Грина - как изящно они описывают героев и место действия.
Итого
Мне понравилось. По пятибальной системе твердая тройка с плюсом - на четверку произведение не дотягивает из-за отсутствия "лица". По сути, у вас в руках кусочек мяса, который уже отбит, но не приготовлен. Обжарить, поперчить, подать с лучком и соусом - и будет замечательно.
Напоследок
Представим, как выглядел бы трейлер фильма по вашему произведению...
"Он убивает жестоко и страшно. Новый "Джек-Потрошитель" в обычном российском городе? Или что-то другое? Изуродованные трупы в подвалах домов - совсем рядом, за дверью, главное не шевелиться, главное не закричать!"
Заметки по ходу чтения
Понравился момент, когда похищение ребенка обернулось встречей отца и дочки)
Понравилось с ветрянкой.
Понравилось, как в "кафе" пересекались линии жертв
Понравилось убийство по графику
Обидно, что сам не можешь вычислить убийцу.
Персонажи сливаются, а главный герой объявился только на сороковой странице.
В целом грамотно, предложения построены хорошо, за исключением обилия деепричастных оборотов. За них буду ругать!
Как здесь:
"Непослушными пальцами, с трудом удерживающими норовящий выпрыгнуть ключ, она открыла квартиру, ворвалась в прихожую и захлопнула за собой дверь..."
Обилие шипящих и деепричастных оборотов крайне утяжеляет чтение.
Можно построить так:
"Пальцы не слушались, и ключ норовил выпрыгнуть из рук, но женщина все-таки открыла дверь. Ворвалась в холл и захлопнула ее за собой".
Господи Боже! - мелко перекрестилась женщина и потянула из кармана сотовый телефон. - Полиция? Приезжайте скорее! У нас тут кошмар!
Неудачно построено. Будто реплика в сторону в пьесах :)
"...женщина и набрала "02". - Полиция?"
За повседневными заботами и беготнёй, (!лишняя запятая) у самого Парфёнова не было и минуты, чтобы соотнести оба эти исчезновения.
Одно громкое убийство - это итак(! Здесь с пробелом: и так; "итак" слитно пишется, только если является вводным словом) превышение лимита на наш городишко
- Ну а мать? С ней-то домашняя девочка должна была поделиться опасениями, раз вы утверждаете, что замок на подвальной двери был испорчен намеренно
Зачем девочке "опасаться" подвальной двери?
А вчера позвонил лечащему врачу, он сказал, что Самохина старшая попыталась выброситься из окна, так как её якобы зовёт к себе Валя. В общем, эта линия не прорабатываемая.
Неудачно подано. Скорее женщина впала бы в ступор, молчала. как-то... натянуто.
Запущенность и грязь, исписанные похабщиной стены и потолки (!запятая) усеянные прижженными спичками.
Потолки в спичках? :) Исписанные похабщиной и усеянные прижженными - избыточно, вместо четырех определений лучше одно, но яркое.
Из-за серой бетонной колонны, когда (!когда-то) беленной
- Зачем ему в садик? - спросил Рокотов, смотря в спину удаляющегося к веранде Кристальцова, (!лишняя запятая) через стеклянную стену магазина.
Он выбрал девочку в красной курточке и весёлых зелёных сапожках.
"Он" здесь относится к телефону. Лучше заменить на "подозреваемый"
Зачем? - выдохнул(!зпт) подбежав (!зпт) Игорь.
И лучше "подбежав, выдохнул".
вылез из такси, тут же умчавшейся по другому адресу.
Такси - "оно", среднего рода, и следственно "умчавшегося"
Алиева ездила на с этой остановки
На чем ездила? :)
Борис Петрович говорил, что у больного ветряно поднимается температура
Ветряно?
холодное стекло. Хотело напиться, уйти в недельный запой
Стекло-алкоголик?))))))
(7)
Пять девочек изнасилованы, удушены, у всех изъята матка.
Преступник (Савальный, 23г, физкультурник) заразился от 3-ей жертвы ветрянкой.