Аннотация: Опубликован в антологии "Женским взглядом", Москва, Эльф ИПР, 2004г.
Все друзья Лидочки Ковальчук были киноманами. Или почти все. Быть киноманом в столице весьма просто. Они не пропускали ни одной громкой премьеры, да и не очень громкие не обходили своим вниманием. А на некоторые особенно удачные фильмы и вовсе ходили по несколько раз. Кое-кто из из приятелей Лиды, относящихся к так называемому среднему классу, покупал себе разнообразные устройства для создания домашних кинотеатров. Остальные потом всей веселой гурьбой приходили к социально удачливому товарищу в гости на изысканные киносеансы.
И только одна Лидочка кино не любила. Даже совсем не признавала. Она предпочитала чтение хороших книг. А когда при ней заговаривали о кино, девушка томно закатывала глаза и лениво роняла:
- А вот мне вся эта чепуха не нравится. Я такая несовременная...
Ключевым словом здесь было "несовременность". Отчего-то многие юные девушки частенько предпочитают казаться несовременными. Несовременность в определенных кругах нынче в моде. Поэтому одна из младых прелестниц объявляет себя девственницей до теряющегося в тумане будущего бракосочетания. И повсеместно оповещает об этом интересующихся и даже равнодушных. Другая вдруг рьяно начинает проводить свободное время за распеванием церковных песнопений или за вышиванием крестом салфеточек. Третья утверждает, что путешествует исключительно по Сибири и Уралу, потому что только там можно отыскать истинную Россию. А заграничные вояжи - изобретение нынешних дней, они вредны и бессмысленны.
А вот Лидочка Ковальчук абсолютно не смотрела фильмы. Телевизор она признавала исключительно как источник новостей. Когда включив его, она случайно обнаруживала там фильм, не говоря уже о сериалах, она злилась и даже не трудилась поискать что-нибудь иное на другой кнопке.
- Постоянно мне досаждают эти глупости! - восклицала Лида, - Лицедеи проклятые!
При этом следует заметить, что театр девушка не обходила своим вниманием. И происходящее там не казалось ей фиглярством и идиотизмом. Там было высокое искусство, а кино - лишь его дешевый суррогат. Для одурманивания молодежи и выбивания из ее неокрепших мозгов духовных ценностей. А Лидочка крайне серьезно относилась к этим самым духовным ценностям. И ей всегда казалось, что на ее взгляды покушаются недоброжелатели, которые хотят их либо присвоить, либо осмеять.
Вообще-то ей частенько мерещилось, что ее преследуют. Она не могла ходить одна по темной улице. Ей чудились маньяки или грабители. А в последние пару лет и вовсе чеченские террористы. Невнятными тенями они сопровождали Лидочку повсюду, сжимая охотничьи ножи, кастеты или даже пистолеты. Они собирались покуситься на ее тело, деньги и спокойствие. Конечно, последнее и не гостило в душе Лиды, но это было неважно преследователям. В детстве с многочисленных кружков и спортивных секций ее забирал папа. Потом настал черед поклонников и приятелей.
Они встречали ее возле метро и провожали до дома, пока она не поменяла свою прекрасную, но требующую слишком большого пешего перехода квартиру, на чуть худшую, но прямо напротив станции "Ясенево". Теперь молодые люди, друзья Лиды, могли вздохнуть спокойно. Дорога от выхода из метро до входа в подъезд с консьержкой занимала ровно 19 секунд. А иногда и меньше, ибо Лидочка брала такую скорость, что впору было ставить мировые рекорды по бегу на короткие дистанции. Конечно же, при таком раскладе соседи скоро стали считать девушку сумасшедшей.
Поначалу тихой, но после того, как она несколько раз налетела на прохожих, чаще всего жителей ее дома, а однажды зимой в 7 вечера врезалась в женщину, возвращающуюся с прогулки с коляской, слава Лидочки укрепилась. Теперь она стала в глазах всех здравомыслящих людей общественно опасной. Ей даже перестали делать замечания за сломанные в лихорадочном возбуждении кнопки лифта. Более того, странную девушку многие даже полюбили. Всегда приятно жить по соседству с настоящим сумасшедшим, если он не задевает лично тебя.
Кроме этой, довольно утомительной фобии, у Лиды было еще несколько. Так, она боялась тараканов и мышей (а кто их не боится?), слишком длинных перегонов в метро (а вдруг поезд остановится в туннеле и она задохнется?), нудной бумажной работы (и конечно, выбрала профессию, которая требовала такого постоянно - Лидочка была лингвистом). Но самым навязчивым из кошмаров у девушки Лиды был сон, который частенько повторялся, всякий раз с массой новых подробностей, но общая канва обыкновенно была одна и та же.
Лидия Ковальчук просыпалась в незнакомом месте. В некоторых снах незнакомыми были незначительные детали. Например, в ее комнате оказывались новые обои. Или у нее в ногах спала рыжая кошка. Или одежда в шкафу оказывалась частично чужой, а в холодильнике стояла тарелка с копченой курицей, от которой Лидочку тошнило.
Иногда изменения в новой жизни были более глубокими. Вид за окном был зимний, тогда как засыпала девушка летом. Ее двухкомнатная квартира оказывалась комнатой в коммуналке. Или рядом спал абсолютно незнакомый мужчина. Ее удивляло уже то, что он разлегся здесь, потому что Лида не считала нужным оставлять своих мужчин на ночь. Отчасти и потому, что пробуждение ее после кошмара было очень неприятным. Но то, что она видела этого человека первый раз в жизни, расстраивало еще больше.
Но порой в своем сне Лидочка не узнавала ничего. Квартира была не ее. Одежда - не ее. Книги - не ее. И она была не она. Ее это пугало настолько, что она теряла сама себя. И чтобы вспомнить, кто она, она в своем кошмаре пила кофе, дергала себя за волосы, до боли в глазах смотрелась в зеркало... Обычно не помогало ничего. Она прекрасно понимала, что это сон, она всегда отличала его от яви, но покинуть его не могла, ужас сковывал ее мысли и действия, она пыталась разбудить себя, но быстро понимала, что это бесполезно. Лида принималась кричать, метаться по превратившейся в лабиринт квартире, падала, ссаживала локти и коленки, и кричала, кричала...
Потом она просыпалась в холодном поту с привкусом железа во рту. И еще один день был потерян. Настроение у Лиды было беспросветно-черным до вечера, а иногда это растягивалась на 2-3 дня. Так было первые несколько лет с тех пор, как появились в ее жизни эти сны, а произошло это в раннем пубертате. Но затем Лидочка познакомилась с Зиной Рейтер.
Зина была психологом по призванию. Она с детства практиковала доморощенный психоанализ, крайне раздражая этим свою сестру-близнеца Зою, родителей и друзей. Всякий раз, когда в семье или у кого-нибудь из одноклассников происходил конфликт или возникала проблема, которая могла с точки зрения Зины считаться психологической, девчушка обкладывалась книгами соответствующей тематики, благо их было довольно много в домашней библиотеке, и штудировала их, пока не добивалась "решения" поставленной задачи. Естественно, что и профессию себе юная фанатка Карен Хорни избрала соответствующую. Зоя, которая до этого ни на локон не отличалась от своей сестры, в знак протеста обрезала волосы и покрасила их в ярко-рыжий цвет и поступила на факультет лингвистики того же института, который приметила для себя Зина.
Зина, став студенткой-психологом, принялась искать материал для своих будущих научных работ. В основном ее пристального внимания удостаивались сокурсники, равно как и сокурсники Зои, чему сестра безуспешно противилась. Но именно там и попалась в сети безумной Зины обладательница множества интересных фобий Лидочка, новоприобретенная подруга ее сестры. По мнению Зои, фобии эти не были бы так интересны, если бы дотошная сестрица не огранила их, превратив в истинный бриллиант, не поддерживала бы пламя, постоянно подкидывая свежие идеи и факты, чтобы убедить Лиду в реальности и серьезности ее страхов. Зоя пыталась оградить приятельницу от тлетворного влияния психологини-маньячки, и поначалу ей это даже удавалось.
Но чем опытнее становилась Зина, тем труднее было ее сестре справляться с ее пагубной страстью к Лидиным фобиям. Когда Лидочкин папа подарил дочери на 21-летие чудесную квартирку, находящуюся в 15 минутах ходьбы от метро, Зина моментально стала наседать на подругу. Она уговаривала Лиду переехать поближе к станции, чтобы не ждать вечерами автобусов и не заставлять друзей провожать ее до дома. Года через три Лидочка сдалась. Однако спокойствия и умиротворенности ей это не прибавило.
Зоя сказала:
- Сестрица, всем известно, что ты ненавидишь вонючий общественный транспорт. И не очень-то любишь пешие прогулки по спальным районам. Ты это сделала для своего удобства, а не ради Лидки.
Зоя частенько оказывалась права. Зина Рейтер настолько увлеклась изучением психических отклонений своей подруги-подопечной, что уже не старалась помочь ей, а моделировала ее страхи, подгоняя их под свои научные проекты.Более того, иногда она пыталась обнаружить новорожденные фобии Лиды, а если таковых не находилось, Зина потихоньку продвигала девушку к скорейшему их возникновению. Так, верная подруга-психолог почти вызвала у Лидочки автофобию. И вызвала бы, если бы Лидин папа не заявил, что на машине дочь его будет ездить только через его труп. Мол, больно нервна и невнимательна. Зина настаивала на том, чтобы бедняжка преодолевала свою мнимую фобию именно частой ездой на автомобиле, причем обязательно в качестве водителя. Но папино мнение на сей раз перевесило.
Много еще интересных планов у Зины было на неврастеническую Лидочку, но обычно ее кровожадные планы пресекала либо Зоя, либо другие друзья её подопытного кролика. Поэтому за десять лет тесной дружбы Зина Рейтер, хоть и стала ближайшей и любимейшей наперсницей Лиды, ее доверенным лицом, ее психоаналитиком и психотерепевтом, но окончательно ее не погубила. Подружки вели ежедневные длительные беседы по телефону или интернету, встречались несколько раз в неделю, Зина устраивала для Лидочки психологические тренинги, разбирала по крупицам ее поведение за отчетный период, тестировала ее на предмет возникновения новых проблемных зон в ее мировосприятии, вовлекала ее в участие в психодрамах, иными словами, всячески третировала.
А Лида была чрезвычайно этим довольна. Она чувствовала себя значительно лучше после общения с Зиной. Ей казалось, что она заряжается кипящей энергией приятельницы, но при этом Лидочка не подозревала, что донором в их неразлучной паре является именно она сама. Главной причиной ее безграничного доверия к Зине был тот факт, что гениальная психологиня почти избавила ее от самого неприятного момента многолетнего навязчивого сна. И что особенно важно, от его последствий. Ее не смущало то, что Зина защитила кандидатскую диссертацию на материале, посвященном этому чудесному излечению, а теперь приступила к докторской. И не расстраивало даже то, что сон продолжал ей докучать с периодичностью раз в 2-4 недели.
Зина в течение долгих лет пыталась синхронизировать ритм этого сна с каким-либо ориентиром, но безуспешно. Она привязывала его к менструальным циклам, к к правильности или неправильности питания Лидочки, к наличию или отсутствию у нее постоянной сердечной привязанности, к болезням, к сигаретам и алкоголю, к кризисам идентичности - все бесполезно. Сны появлялись абсолютно бессистемно. Они приходили в моменты радости и горя, здоровья и немощи, трезвости и опьянения. Они исчезали иногда на несколько месяцев, а затем следовали почти ежедневно. С частотой их появления, а также с достоверными причинами, Зина разобраться так и не смогла. Она практически стала Юнгом, чтобы только истолковать эти сны правильно, но все было бесполезно. Классические объяснения не подходили, ибо сама жизнь опровергала их.
Зоя говорила:
- Брось, извращенка, мы имеем дело с высшими силами. Надо просто плыть по течению. Это неизлечимо.
Зоя не верила в психоанализ, особенно в исполнении своей одержимой сестры. Она постоянно высмеивала Зину, хоть та и считалась одним из лучших в столице специалистов-психотерапевтов, и чтобы попасть на прием к ней, люди выстаивали многодневные очереди. Самым нелепым из начинаний сестрички Зое казалось консультирование он-лайн, которым Зина увлеклась на рубеже веков. Это тоже вызвало бешеный ажиотаж среди обладателей комплексов и проблем всех мастей, поэтому Зине вскоре пришлось расширять свое новое дело, привлекая все больше и больше помощников. Реакция Зои на все это варьировалась от легкого недоумения с позевыванием до бурного негодования по поводу несостоятельности этого проекта. И так как Зоя по долгу службы занималась проблемами искусственного интеллекта, она задалась одно время целью показать сестре бессмысленность этой интернет-затеи.
Несколько раз Зоя подсовывала Зине вместо психопатов соответствующим образом запрограммированную машину Тьюринга, всякий раз обман удавался вполне успешно.
- Ты же не можешь отличить человека от робота! - смеялась Зоя, - Если реальная психология еще имеет под собой какие-то основания, то виртуальная уж точно мыльный пузырь. Прекрати дурить людям головы!
Зину все это не убеждало. Она считала, что Зоя просто завидует ей, да и Лидочке тоже. Ведь пока Зина Рейтер и Лида Ковальчук делали блестящую карьеру, Зоя, прозябая в каком-то НИИ почти на общественных началах, умудрилась выйти замуж за Лидиного соседа, стать Зоей Михайловской, переехать жить к нему и родить близнецов-мальчиков. В семье Рейтеров постоянно рождались близнецы.
Для Зины такими близнецами стали Лида и ее фобии. О настоящих детях она думала с отвращением, и уж эту-то свою точку зрения смогла внушить Лидочке, хотя и в несколько своеобразной форме. Лида боялась, что если у нее будет ребенок, ее беспокойство за него будет во сто крат сильнее, чем нынешние страхи, взятые в совокупности. И уж тогда-то она точно сойдет с ума и будет вынуждена остаток дней провести в психиатрической лечебнице, тогда как ее малыш останется сиротой при живой матери.
Естественно, что как только у Лиды появились такие мысли, младенцы моментально поселились и в ее снах. И теперь в качестве чужеродной детали там выступал маленький ребенок. Это раздражало Лиду, она убегала во сне от детей, что и дало волшебнице Зине найти способ сильно смягчить последующий утренний и дневной негативный эффект от кошмаров. Лиде, хотя она и была во власти своих бесчисленных страхов, очень нравилось ощущение полета. Вот чего она не боялась, так это высоты, как бы это не расстраивало ее личного психоаналитика. Лида прыгала с парашютом, летала на параплане, каталась на сноуборде и проделывала все это с необычайным удовольствием. После таких экстремальных развлечений Лида долго чувствовала себя почти спокойной. И если бы не было Зины, это "почти" исчезло бы совсем.
Но тем не менее, это хобби Лидочки помогло Зине придумать алгоритм если не излечения от навязчивых кошмаров, то по крайней мере значительного облегчения дальнейшей ломки. Она предложила подруге попытаться летать во сне. Не просто убегать с воплями, оставляя в другом месте неприятную ситуацию, а именно улетать. Прыгнуть из окна, например. И затем воспарить, не достигнув земли. Во сне это просто.
- Ну, Зинчик, ты превзошла саму себя, - прокомментировала это Зоя, - а вдруг она во сне умрет от разрыва сердца, как многие из тех, кто падает с высоты?
Однако Лидочке этот прием неожиданно помог. Поняв, что она опять оказалась в незнакомой квартире с новорожденным или чужим мужчиной, хомяком или коллекцией кактусов, Лидочка сначала ужасалась, как обычно. Но затем она убегала новым способом, который придумала Зина. Это получилось у Лиды где-то с третьего раза. Во сне она выбежала в подъезд и бросилась по лестнице на крышу. Люк наверх был открыт. Лидочке прибавляли сил раздающийся позади плач младенца. Она выскочила на крышу и, не останавливаясь ни на миг, соскочила с ее кромки. Почти сразу к ней пришло излюбленное ощущение полета, безумный восторг и счастье, она вознеслась по воздушным потокам выше всех окрестных домов и отправилась в долгую захватывающую прогулку...
Проснулась она вполне довольная жизнью и собой. Ей просто хотелось петь от радости. Она помнила, что видела ночью ТОТ САМЫЙ сон, но ощущения жуткой безысходности не было в этот раз. Такое повторялось затем неоднократно. Не всегда удавалось улететь, иногда заклинивала оконная рама или был заперт люк на крышу, порой она просыпалась от крика раньше, чем вспоминала о блаженном избавлении, но несомненно, ее кошмар уже не имел над ней такой власти, как когда-то.
Зоя вздыхала:
- Лидочка, теперь ты точно чокнутая. Моя дражайшая сестрица тебя доконала.
Но Лида пребывала если не в эйфории, то в состоянии весьма близком к ней. Пару последующих лет она была почти счастлива, завела себе рыжего кота и даже стала иногда оставлять мужчин на ночь. Точнее даже, это был один и тот же мужчина. Лидочка даже начала с подачи Зои подумывать о замужестве, а иногда мелькала хиленькая мысль о детях, но Зина, отнюдь не считающая удачный брак панацеей от психических отклонений, рьяно отговаривала подругу от этого неверного шага.
Зина Рейтер была тщеславна. И то, что она добилась определенных успехов в "лечении" Лидочкиных фобий, давало ей повод думать о себе со все возрастающим восхищением. Сколько бы не твердила ее сестра, что многие проблемы Лиды возникли именно из-за вмешательства в ее жизнь психоаналитика, Зина была уверена, что она на правильном пути и абсолютное исцеление ее пациентки - лишь дело времени. Единственное, что уменьшало ее уверенность в этом - это огромное количество друзей и приятелей, имеющихся у Лиды. Лидочка была сильно подвержена влиянию извне, это было понятно, а большинство ее друзей были людьми веселыми, современными, мобильными и не слишком доверяли Зининым психологическим теориям. Многие критиковали ее, многие - высмеивали, что было почти целиком заслугой Зои. И Зина боялась, что ей не дадут довести опыт с Лидочкой до конца. Сколько раз уже вместо задуманного Зиной очередного тренинга Лида убегала с друзьями в ночной клуб или в бассейн! А ее поездки в отпуск с шумной компанией скептиков-постмодернистов? Иногда Лидочка на целый месяц выпадала из поля зрения Зины, отдыхая где-нибудь на Кипре или в Чехии. Возвращалась она оттуда совершенно другим человеком, но Зина была уверена, что это только внешние изменения. А внутри Лидочка оставалась все той же психопаткой с массой фобий и с цикличными ночными кошмарами, которой частенько требовался уже психиатр, а не психотерапевт.
-Ну прекрати ты над ней издеваться! - говорила Зоя, - она без тебя на свободу вырывается, ей хорошо, ей снятся НОРМАЛЬНЫЕ сны.
Но Зина была категорически с этим не согласна. Кто тут в конце концов профессионал, Зоя, вообще ничего не понимающая в психологии, или она, Зина, которая на этом не одну собаку съела?
Как уже упоминалось, почти все приятели Лидочки были киноманами. Зина Рейтер тоже бывала в кино, хотя ее это особенно не привлекало. Она больше интересовалась разговорами фанатов кино, оценками их восприятия того или иного фильма. Иногда, услышав какой-либо оригинальный отзыв о фильме, Зина специально шла на эту картину, чтобы проверить, какое впечатление это произведет на нее. И вот однажды на праздновании 27-летия Лидочки, которое та устроила в одном из московских ночных клубов, Зина услышала прелюбопытный разговор троих юношей-киноманов. Они обсуждали недавно виденный фильм. Зина не услышала его названия, она лишь поняла, что фильм немецкий. Её на сей раз увлёк сюжет, насколько она сумела ухватить его суть. Зина хотела присоединиться к болтовне молодых людей, из которых двое ей были незнакомы, но в этот момент начались поздравления именинницы и объекты повышенного внимания госпожи Рейтер упорхнули вручать подарки. Весь вечер Зина разыскивала их среди толпы гостей, но почему-то так больше и не встретила. Таким образом, и название фильма, и его сюжет остались для нее скрытыми некой тенью.
В дальнейшем ей так и не удалось ни посмотреть этот фильм, ни узнать его название. Но на основе нескольких подслушанных слов у Зины появился новый, достаточно радикальный на сей раз план, воплощение которого должно было с большой вероятностью привести к абсолютному излечению Лидочки. Минус этого плана был в том, что для его претворения в жизнь Зине требовалось некоторое количество помощников. А найти таковых было сложно, ибо Лидины друзья скептически относились к научным экспериментам ее психолога. Зина надеялась, что со временем у нее появится союзник, а по возможности и несколько.
Однако времени на осуществление гениального замысла Зины почти не потребовалось. Двумя неделями позже она узнала, что Денис, сердечный друг Лидочки в течение последних двух лет, сделал ей предложение. Лиду брачные отношения пугали (с подачи Зины, само собой), поэтому она хоть и оставила Денису некоторую надежду, пообещав подумать, на самом деле размышляла, как бы помягче отказать ему. Коварная Зина с одной стороны подогревала беспокойство подруги по поводу брака, а с другой стороны, сообщила в приватной беседе её бой-френду, что знает, как добиться согласия Лидочки. Но для этого Денис должен был помочь Зине излечить его не совсем психически здоровую подружку от самой страшной ее фобии.
Главным пунктом суперплана Зины было скрыть все от Зои.
Одного Дениса было маловато для точного исполнения его технических деталей, поэтому приходилось информировать о подробностях затеянного еще некоторых людей. И многие из них, хотя и соглашались принять участие (так как заявлялось, что организатор Денис, которого ни в чем не подозревали, а не одиозная Зина), могли поставить в известность Зою. Приготовления завертелись вовсю, причем это проделывалось с такой конспирацией, что участники интриги претендовали на получение в будущем орденов и почетных грамот из шоколада за самый тайный перфоманс года.
Квартира Лидочки постепенно менялась. Хозяйка этого не замечала, потому что приходила поздно и уходила рано, а в выходные ее и вовсе можно было отыскать лишь где-нибудь за городом, где развлечений было летом побольше, чем в задымленной пыльной Москве. Денис неожиданно для Лиды позабыл о своем недавнем предложении, хотя его поведение несколько изменилось, по мнению его подруги. Лидочке стало казаться, что молодой человек стал преследовать ее. Он был мил, предупредителен, всюду сопровождал ее, покупал билеты на все модные концерты, а на один уик-энд вообще утащил Лиду в Питер. Все это было странно. Лида попыталась спросить совет у Зины, но та повела себя еще более непонятно. В ответ на телефонный звонок Лиды, Зина прорычала что-то невнятное по поводу нечеловеческой занятости и обещала, что сама перезвонит. И исчезла надолго. Такого раньше не случалось, Лидочка была обескуражена.
Когда через несколько недель Зина все же объявилась, у нее была куча новостей. Оказалось, что в ее жизни произошли грандиозные изменения. Она нашла спонсора, который взялся финансировать давно задуманный Зиной Центр Психоанализа и Психотерапии. Этим и объяснялось ее столь длительное молчание. И конечно, в честь такого события просто необходимо было устроить небольшую вечеринку. А так как Зина не любила шумных сборищ, а предпочитала камерные мероприятия, человек на десять. Поэтому, само собой, празднование нужно было устроить в квартире Лидочки. Где ж еще? Квартирка Зины была слишком мала. А Лидочка была ее лучшей подругой. И согласилась приютить всех желающих отметить успех Зины.
В этот вечер собралась довольно непривычная компания. Не было Зои с мужем. Зато были какие-то незнакомые Лидочке люди в количестве трех человек. Зина сказала, что это ее новые коллеги. Также присутствовал лучший друг Дениса, которого Лида знала, но представить его другом Зины никак не могла.
И было очень много вина. Лидочка была удивлена, обычно ее рассудительная подруга алкоголем не злоупотребляла. Если сказать точнее, вообще почти не пила. А тут Зина опрокидывала бокал за бокалом, причем делала это так залихватски, что трудно было удержаться от искушения присоединиться. И Лидочка не устояла. Очень быстро она утратила способность здраво оценивать действительность. Ей чудилось, что некоторые из присутствующих заговорщицки переглядываются. Отчего-то не пьянела выпившая уже бутылки две вина Зина. Она увела в другую комнату Дениса, громогласно объявив, что им требуется уединиться для интимной беседы. Лидочка не ревновала, потому что психоаналитик - это не женщина. Но твое поведение было более чем удивительным. Лидочка насторожилась, но было поздно. Она была пьяна. Ей хотелось спать. Она нетвердым шагом дошла до своей спальни. На подоконнике у открытого окна, в темноте сидели Денис и Зина.
Лидочка сказала, что хочет спать. И ей хотелось бы это делать одной. А потому присутствующие могут разойтись по домам. Зина сразу спрыгнула с подоконника и пулей вылетела из комнаты. А Денис помог Лидочке раздеться, невзирая на ее протесты, а затем уложил ее в постель.
Проснулась Лидочка от звонка в дверь. Однако пока она пыталась прийти в себя (жутко болела с похмелья голова), звонки прекратились. Лида решила еще поспать. Но тут она обнаружила, что ее постельное белье зеленое в крупную красную клетку. Она оторопела, потому что обычно предпочитала пастельные тона. Ее простынки были розовато-бежевые. На некоторых были цветочки, на других - горошинки. Но клетка? Да еще таких цветов? Лидочка поняла, что ей опять снится ее ненавистный кошмар.
Она огляделась. На ней была желтая пижама. Мужская. Рядом спал Денис. Он никогда не носил пижам, однако Лидина была явно на пять размеров больше, чем нужно. Интерьер комнаты, как всегда в таких снах, был незнакомый. Светлые стеллажи для книг, бамбуковые жалюзи на окнах вместо штор.. Веселые яркие картинки на голубых стенах. Все небывало многоцветное. Лидочка встала. Взяла книжку. Она была на английском языке. Очередные приключения Гарри Поттера. Это еще ни в чем не убедило Лидочку, она иногда почитывала на английском.
Но панический ужас уже начал охватывать ее, появившись, как обычно, где-то в районе пальцев ног и поднимаясь все выше по мере того, как Лида рассматривала новые подробности своего сна. Оказалось, что почти все книги на стеллажах были на английском, большинство из них в суперобложках, бестселлеры-однодневки. Повсюду был легкий налет постоянного беспорядка. Все выглядело так, как будто кто-то попытался прибраться в этом попугайском тропическом хаосе, но его порыв быстро угас. В результате брошенных на пол вещей было не десяток-другой, а одна-две, журналы были насыпаны в углу небрежной стопкой, экран телевизора был завешен пледом, а в кресле сидела игрушечная обезьяна, рост которой намного превосходил рост самой Лиды. В огромном гардеробе (Лидочка могла поклясться, что это ее гардероб, но только раскрашенный в разные оттенки светло-желтого и оранжевого) висела модная и красивая одежда, но опять-таки, чужая, чересчур яркая, даже пестрая, ох, разноцветными были даже лифчики и трусики, носки, туфли в специальном отделении для обуви - красные, синие, клетчатые, рыжие...
Лидочка закричала. Она увидела на одной из полок сиреневый парик. И поняла, что вида своей верхней одежды не перенесет. Там будут кашемировые пальто чудовищных расцветок, старомодные плащи, длинные полосатые шарфы с кистями, нелепые шапочки с помпончиками и шляпы, шляпы, шляпы... Лида ненавидела их, но она точно знала, что они висят на крючках в шкафу-купе в прихожей, если там вообще есть такой шкаф, а не какая-нибудь кладовка за ширмой, где эти шляпы уютно расположились на оленьих рогах или гигантских вешалках, их десятки, сотни...
Лида бросилась на кухню. Там тоже все было иным. Ее прекрасная практичная кухня превратилась в нагромождение каких-то бесполезных механизмов. Блендер, тостер, кофеварка - Лидочка не пила кофе и не любила тосты, - золотистый холодильник по соседству с пылесосом ( что может делать пылесос в таком месте?)... Лида открыла дверцу холодильника. Он был набит молочными продуктами (а она их почти не ела) и овощами в блестящих упаковках. Было много баночного пива и майонеза. В морозильной камере стояло килограммовое ведерко мороженного. Фисташкового. С шоколадной крошкой. Отвратительного.
Внезапно за Лидиной спиной раздался голос Дениса. Конечно, он говорил по-английски. Как же иначе? Лидочка поняла, что он о ней беспокоится. Дурачок. Это было последняя разумная мысль Лиды. Денис попытался обнять ее, она завопила благим матом и побежала обратно в комнату. Там, как ей казалось, проще открыть окно. На кухне иногда заедала рама.
За окном был незнакомый туманный индустриальный пейзаж. Видимо, это Англия, решила сообразительная Лида, лихорадочно нащупывая щеколду и распахивая окно. Девушка молниеносным движением заскочила на подоконник, не обращая внимания на вдруг изменившийся облик улицы и на уговоры Дениса, внезапно перешедшего на русский. Этот сон ее доконал, у нее кружилась голова и хотелось покоя. Ее всегдашнее спасение было близко, оставалось только спрыгнуть. Денис не смог удержать свою спортивную подружку, она была сильнее любого мужчины в моменты одержимости.
И она спрыгнула. Сзади истошно завыла Зина, но Лидочка уже не услышала ее. Она упала на вишневое дерево, с громким хрустом ломая его ветви. Или это трещали ее кости? От удара об землю Лида лишилась сознания, но до этого успела удивиться тому, что не взлетела, как обычно и что так больно ей не было ни в одном сне.
Очнулась она в машине скорой помощи. Она не могла пошевелиться от боли во всем теле. Рядом сидела бледная и суровая Зоя.
- Все будет нормально, - сказала Зоя, - Им не удалось тебя убить. Идиоты.
Зоя держала Лидочку за руку.
- Очень больно, - прошептала Лида, - нога болит...
За те десять минут, что они ехали до больницы, Зоя успела рассказать подруге все, что сама узнала в этой суматохе. Зинин план, как всегда, был гениален. Она решила смоделировать Лидочкин сон в реальности. Чтобы Лида, пережив те же страхи, что уже многократно в своих кошмарах, поняла, насколько они нелепы и смехотворны и излечилась полностью. И весь антураж, который так напугал несчастную Лидочку, был подобран с большой тщательностью. Крикливость, яркость, хаотичность... На это ушел почти месяц кропотливого труда Зины. И нескольких помощников ,во главе с Денисом. Однако Зина не учла, что за несколько лет до этого эксперимента над Лидочкой она предлагала ей искать облегчение от своих ночных видений полетами.
- Моя сестра полная дура, это ясно, - закончила Зоя, - по ней плачет тюрьма или психушка. Ее уже увезли в психушку, надеюсь.
Потому-то Зоя и была здесь. После падения Лидочки Денис вызвал скорую помощь, и хотел побежать вниз, чтобы попытаться помочь своей возлюбленной, но оказалось, что Зине тоже необходим врач. Она каталась по полу в истерике и выла, бормотала что-то нечленораздельное и билась головой о шкаф. Денис позвонил Зое, которая жила в соседнем подъезде. Через пару минут Зоя была на месте. Едва услышав обо всей этой истории, она заявила, что не собирается приводить сестру в порядок. И предоставила заниматься этим Денису, посоветовав вызвать незадачливому психоаналитику психоперевозку. А сама поехала с Лидой в больницу.
В больнице сказали, что Лида отделалась легким испугом. Ушибы, перелом ноги - но скоро она поправится. Когда к ней приходили из милиции, она заявила, что ей просто приснился дурной сон. Во сне она встала и выпрыгнула из окна. Она не знала, что подвержена сомнамбулизму. Денис и тем более Зина, которая случайно заночевала у нее, совершенно не причастны к этой истории. И Зоя тоже. Зое пришлось согласиться с этим, хотя она и не поняла тогда Лидочку.
Зина пролежала в частной психиатрической клинике почти четыре месяца и вышла оттуда вполне здоровой, хотя и с большим чувством вины по отношению к Лиде.
Лида, которая к тому времени уже снова прыгала с парашютом, встречалась с другим мужчиной и купила огромный аквариум, считала, что угрызений совести у Зины Рейтер не должно быть, потому что она-то излечилась от своих фобий. От всех разом. Сначала она поняла, что не боится тараканов. Ее папа собирался перевести свою ненаглядную доченьку в более престижную больницу, с отдельной палатой и прочими удобствами, но Лида, увидевшая на стене возле своей кровати таракана за мгновенье до прихода отца, отказалась. Причиной послужило то, что она смотрела на таракана с полнейшим равнодушием. Он не вызвал в ней не только животного ужаса, как обычно, но даже легкого неприятия.
-Вот таракан. Ползет по потолку.., - прошептала Лида.
А затем такое стало происходить со всеми ее страхами. Она гуляла одна на костылях по ночной Москве, чтобы поскорее встать нормально на ноги. Она занялась переводами технической литературы, что раньше пугало ее до слез. Она решила, что через пару лет родит ребенка, а сначала выйдет замуж. Но самым отрадным последствием своего полета из окна Лида считала то, что она избавилась от снов. Ей снились сны, но она точно знала, что кошмар с незнакомым местом не повторится никогда. Она даже оставила в своей квартире обновленную мебель, картинки, обои и прочие безделушки. И разноцветную яркую одежду, найденную в шкафу, она тоже носила. А иногда надевала шляпы и даже сиреневый парик. Это было своего рода гарантией от возвращения ТЕХ снов. И поэтому она была благодарна Зине и не принимала ее извинений, несмотря на причиненную подругой боль. Лидочка рассказывала всем, что Зина Рейтер - величайший психоаналитик всех времен и народов. Она рекомендовала ее знакомым и незнакомым, превозносила повсеместно, и очень скоро это привело к тому, что Зина в самом деле почувствовала себя спасительницей Лидочки. Она успокоилась и засела за свою докторскую. И никто не сомневался, что вскоре она будет готова и защита пройдет блестяще.
- И все-таки она стукнутая, - сказала Зоя.
- Ты права, как всегда, но и она права тоже, - ответила ей Лида.