Аннотация: Еще один рассказ по флешмобу, где в качестве задания была песня с тем же названием.
Мысль о том, что просыпаться не стоило, пришла в голову еще в первые секунды пробуждения. И продиктована она была абсолютно объективными факторами. Духота, превратившая воздух в какую-то вязкую массу, которая отчаянно не желала проталкиваться в легкие. Отчаянно взвывшие от боли мышцы при первой, еще сонной, попытке пошевелиться. Как раз движения и оказались последней каплей. Из горла вырвался едва слышимый стон. Боль в перетружденных мышцах можно терпеть, можно продолжать идти, перебарывая ее. Но только не во сне. Сон дарит несколько часов сладкого покоя, лишенного любых ощущений и сновидений. Но чем темнее эта пропасть, тем тяжелее потом открыть глаза, тем отчаяннее обрушивается на еще сонное сознание весь спектр ощущений реальности.
- Пальма, - голос прозвучал хрипло. Но именно он помог очнуться окончательно. Его владелец сладко потянулся, оттенив голос еще одним едва слышным стоном. Плохая была идея - спать на остановке. Хотя с другой стороны - где найти еще более спокойное место? Автобусы давно не ходят. Или не ходили никогда. Хронология событий давно стерлась, осталась где-то за горизонтом. Там, откуда пришел.
- Я прошу прощения, - голос нехотя отходил от сонного оцепенения, выдавая во владельце особу женского пола. Девушка делила не слишком удобную скамейку остановки с еще одним человеком. - А вы не подскажете, где я? - одной только пальмы для идентификации местности было явно недостаточно, а сонное сознание упрямо не желало выдавать подсказки. Приходилось снова выбивать их у него с боем.
Мужчина, сидящий рядом, так и не поднял головы. Мгновение девушка смотрела на него, потом фыркнула.
- А, ну, да. Простите, пожалуйста, - в голосе просквозил сарказм. Когда-то она считала этих людей тенями какого-то другого мира. Настоящего. С которого ей довелось выпасть в какое-то чужое пространство. Так было проще. Так осталась надежда, что где-то там, за горизонтом, есть настоящий мир, где живы все, кого она помнила. Но память стирается. Лица исчезли с памяти, за ними стерлись и имена. Даже свое собственное. Осталась только дорога куда-то за горизонт. И призраки. Городов, в которые больше не ходят автобусы. Людей, которые больше не слышат слов.
Девушка свистнула.
- Рыжий! - от рыжего у пса было только имя. Черный пес, до того круживший рядом с остановкой, уткнувшись носом в землю, поднял голову, заметно навострив уши. И потрусил к хозяйке, едва заметно дернув хвостом. Девушка поднялась, снова потянулась, разминая уставшие мышцы. И, забросив ружье на плечо, вышла на дорогу. Асфальтовая полоса уходила куда-то далеко за горизонт, разорванная белая линия рассекала серый асфальт на две половины. Подошвы привычно заскрипели, стираясь об шершавый асфальт. Понемногу, но она очень хорошо знала, что спустя несколько городов ей доведется наведаться в обувной. Главное, чтобы там оказались достаточно крепкие ботинки. Крепкие ботинки, удобная куртка, ружье... и Рыжий. Вроде бы, ничего не забыли. Значит, пора в путь.
Рыжий остановился и оскалился. Девушка вскинула ружье на плечо еще до того, как разглядела на кого скалиться зверь. Мертвый город, призраки людей... как же тут обойтись без монстров? Девушка усмехнулась. Они пугали. Когда-то давно, когда она впервые увидела их оскаленные слюнявые пасти, длинные скользкие языки, узкие, несоразмерные тела. Когда они выходили только ночью, заставляя трястись от страха и прятаться. В подвалах, в метро. Когда рядом был еще кто-то, кроме Рыжего.
Сейчас это была рутина. Гремящие выстрелы, чавкающие звуки, с которыми пули входили в тела.
- Рыжий, стоять, - проговорила девушка. Голос даже не дрогнул, умело вклинившись между выстрелами. Пес остановился. Ни к чему ему было попадать под обстрел пуль. Девушка выстрелила еще раз, сбивая последнего монстра.
Они не были страшными. Их легко можно было уложить, не подпустив к себе.
Страшен был тот, кто никогда не мажет.
Рыжий даже не заскулил. Он коротко взвыл, опадая на асфальт бесформенной кучей. Девушка даже не повернула головы, опустив ружье и выстрелив в зверя. Она знала, что увидит. Так какой смысл снова на это смотреть?
Ружье возвратилось на плечо, а девушка - на дорогу. Переступив мертвые тела монстров, она продолжила свой путь. Куда-то, где солнце прячется за горизонт.
Дорога не спрашивает имен. Однообразность асфальтового пространства стирает из памяти все. Одно за другим исчезают знакомые лица, тают имена. Исчезает все, оставляя по себе пустоту. Как долго она будет скрываться и идти? Вперед, только вперед...
Тихий скулеж привлек внимание, заставив свернуть с середины дороги и подойти к тротуару. Картонная коробка едва заметно тряслась. Рыже-бурый щенок толкал носом мертвое тело своего брата и скулил, звал на помощь кого-то, кто никогда не услышит. Девушка присела рядом и только тогда была замечена. Щенок взвыл громче, прыгнув на край коробки, потянувшись к живому теплу.
- Здравствуй, Рыжий, - проговорила девушка, поднимая щенка на руки. Карие глаза смотрели на нее, щенок трепал языком, кК будто хотел облизать лицо, но не мог дотянуться.
Как долго за нее будет умирать Рыжий? Как долго она сможет подменять свою смерть смертью пса? Сколько еще выдержит ее сердце? Скольких верных друзей придется оставить гнить на дороге, прежде чем... прежде чем что?
Девушка расстегнула куртку и, спрятав щенка на груди, снова застегнула. Теплый комочек еще какое-то время скулил, как будто не веря в то, что рядом теперь есть кто-то живой. Потом притих и только едва заметно дергал лапами во сне.
Бессмысленно снова и снова задавать вопросы, на которые давно знаешь ответ. До тех пор, пока там, за горизонтом, где прячется солнце, кто-то ждет. До тех пор, пока там есть кто-то, кто невыносимо, немыслимо одинок. До тех пор, пока есть тот, кого нужно спасти. Кого может спасти только она. Пусть и не помня ни имен, ни лица. До тех пор будет жаться к сердцу теплый комок, которому суждено снова умереть, спасая ее жизнь. До тех пор каждая смерть будет оставлять невыносимую, кровоточащую зарубку на сердце. До тех пор дорога будет стелиться под ногами, с каждым шагом стирая память, стирая душу. С каждым шагом превращая в еще одну безмолвную тень, движимую лишь одной целью. Дойти.