Деркач Елена Васильевна : другие произведения.

Ненавижу тебя до...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
   Краски, кисти, ноты, сломанный смычок в углу и снег. Снег, который падал крупными хлопьями, белыми комьями ваты закрывал открытые раны и все никак не хотел прекращаться. Как не хотело прекращаться это непростое положение вещей. Вещей и слов. Слов и боли. Боли и жизни. Жизни и эха невысказанного прощения, испуганным привидением затаившегося на чердаке.
   Широкая веранда двухэтажного дома сплошь покрылась ледяной коркой, блестевшей на солнце и казавшейся стальными когтями диковиной птицы, притаившись в лучах щербатой луны. Луны, которая уже никогда не будет такой, как они любили. Любили, и забывали об этом. Забывали, чтобы идти дальше. Дальше ли? Может, им просто так казалось?
   Он смотрел на единственную лампочку, оставшуюся в живых после их отнюдь не мирной перебранки, смотрел и так хотел ничего этого не замечать, ни о чем не думать и просто выпасть из этой ночи, длиною в зиму.
   Как могла она смеяться в лицо смерти, одним движением развеивать тучи и удивительным талантом притягивать к себе всевозможные неприятности? Неприятности, которых он ужасно боялся, как и всего, что могло нарушить его привычный уклад.
   Она сидела у торшера и читала книгу, хотя он мог поклясться, что за прошедшие полчаса она не перевернула ни страницы, и строчки так и остались невысказанным признанием висеть где-то под лампой. На ее лицо ложились тени, она бросала сердитые взгляды из-под рыжей челки и вновь уходила куда-то в свой мир. Она злилась. Он не верил и ненавидел ее за это.
   Всегда и везде его странная взбалмошная любовь была на передовой. Махала белым флагом, перевязывала раны, пела колыбельные. Истерила и дулась сутками. Обычная жизнь необычной женщины. Он знал боль ее большого сердца и отталкивал ее прочь. Ненавидел себя, ненавидел боль, избегал смотреть ей в глаза.
   Она читала сонеты и думала о своем. На кухне высилась Фудзияма разбитых тарелок, встали настенные часы, а снег все шел и шел, и не хотелось вспоминать. Она швыряла в него сервизные тарелки и ненавидела. Хватала за волосы, била чашки, ранила руки, плакала. Молчала. И читала сонеты.
   Он не понимал, не хотел понять, боялся. В его жизни на первом месте были друзья, которые недостойны так называться, и вечные "печки-лавочки", после которых дом легче было сжечь, как есть, чем убрать. Он пожимал плечами и смотрел в пол. Она сметала осколки и прятала слезы. Он ненавидел ее за это. Она прощала.
   Они ненавидели друг друга до дрожи в коленях, до онемения сжатых пальцев, до прокушенной до крови губы, до порванного мольберта и треснувшей скрипки. Он рисовал ее по ночам, чтобы порвать все поутру. Она сочиняла для него песни, которые после сжигала в камине.
   Они ненавидели друг друга до холодных ноябрьских капель, до июньского жара, до январского снега, до боли, до смерти, до жизни.
   Он перевел взгляд на ее кресло у торшера и увидел там только брошенный плед. Он вздрогнул и с грохотом перекинул стул.
   На обледеневшей веранде она сидела на перилах и смотрела в темноту. Худенькие плечи вздрагивали от холода, летний сарафан полоскался на ветру. Он забыл все свои обиды и прижал ее к себе.
   - Я не ненавижу тебя.... До любви.
   И она знала, что чувствует к нему тоже самое.
  
  ***Конец***
  25.03.13
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"