Аннотация: Можете считать это фанфиком, можете - просто рассказом :)
Сердце Ведьмы
Автор: Tarja_Holopainen Категория/Рейтинг: NC-17 Жанр: драма, ангст Пары/Персонажи: ТТ/ТХ, вымышленные персонажи Фэндом: Nightwish. Статус: в процессе. Размер: макси. Дисклеймер: Не был, не состоял, не привлекался (с). Герои мои - никому не отдам. Ваш автор.
Посвящение: Посвящается Дарье Удодовой aka Mariosska. Сама подкинула мне идею, сама пусть и "наслаждается".
Предупреждение: Имеются сцены насилия и особой жестокости. Рассказ ведется от вымышленного персонажа, можете считать его Мери Сью.
Глава 1. В архивах библиотеки
Зовут меня Эмилия Фармер, я - искусствовед, потому по долгу службы вынуждена порой проводить долгие часы, а иногда даже и дни, в архивах крупнейших библиотек Парижа и Франции. С поступлением разных экспонатов культуры и искусства различных эпох не всегда удается точно установить время изготовления той или иной вещи, но и это в моей работе не главное. Дело в том, что у меня и моих коллег принято определять не только эпоху изготовления вещи, но и ее историю также. Всегда интересно знать, кто тот гениальный мастер, подаривший жизнь не менее гениальному творению, кто носил его, любуясь блеском граней камня, кто потерял, какие тайны вещь хранит в себе?
Поэтому мы и проводили "века" в библиотеках, пытаясь докопаться до правды и потом поведать нечто занятное друзьям за чашечкой черного жгучего кофе или ароматного цейлонского чая. Не всегда, правда, наши истории были захватывающими, порой от них бледнели наши лица и завтрак просился наружу, а порой мы не могли спокойно спать, преследуемы в кошмарах злобными разбуженными призраками. Но и так бывало не всегда, случалось, нам в руки попадалось некое фамильное украшение с невероятной историей любви, как правило, несчастной, тогда уж и я, и мои коллеги мечтательно вздыхали, явно скучая по романтике тех невероятных времен....
Итак, сегодняшнее утро началось как обычно с душа, завтрака, приведения себя в порядок, а затем, включив в плеере любимый Nightwish на полную громкость, я отправилась в главную библиотеку родного города, чтобы провести там ближайшую неделю и отыскать информацию об истории дивного украшения.
Совсем недавно наш аукционный дом, в котором я занимала должность главного искусствоведа, получил коллекцию старинных предметов, подаренных нам одним известным коллекционером, упокой, Господи, его душу. И вот, среди всякой мелочи, не стоящей внимания, была одна, поистине уникальная вещь, - сапфировый крест, с гравировкой Amor omnibus idem [прим.автора: Любовь у всех одна и та же. Вергилий, "Георгики", III, 242-244]. Это ставило в тупик всю экспертную комиссию, потому что слова о любви на кресте считались в то время в высшей степени святотатством, наваждением, одержимостью бесами. Самой распространенной среди священнослужителей Средневековой Европы была фраза Sursum corda [прим.автора "Горе сердца", ввысь сердца! Возглас католического священника во время мессы. Источник - Библия, Плач Иеремии, 3.41]. А тут, вдруг, практически философское признание в любви.... Кто же эта таинственная незнакомка?
Одолеваема такими мыслями, я вошла в здание библиотеки, предъявила документ о том, что я действительно являюсь ведущим искусствоведом и имею доступ ко всем архивам Франции, и с легким сердцем окунулась в работу.
****
Уже пять часов я шелестела страницами древних фолиантов, хранящих загадки истории, но так и не могла найти абсолютно ничего о моем удивительном экспонате. И вот, когда я собралась, было, взвыть от отчаяния, в руки мне попалась небольшая книжица, склеенная по кусочкам (сразу видно, что ею занималась большая команда ученых, археологов и экспертов), повествующая о магии драгоценных камней, пытках инквизиции и старинных легендах. Замерев в предвкушении захватывающей сказки, я осторожно поправила на носу сползающие очки и углубилась в чтение, стараясь, лишний раз, не дышать. Тогда я еще не знала, что легенда заставит мои волосы встать дыбом от ужаса, но это будет потом, а пока же, я поведаю вам эту странную красивую, и одновременно, ужасную, сказку о любви и злобе, страхе и надежде, очаровании и уродстве.
Добро пожаловать в Париж семнадцатого века.
Глава 2. Фонтаны Версаля и Костры Пляс де Грев
В Париж пришла осень, подарила деревьям золотые наряды, не хуже, чем у чопорных дам Версаля, разбросала багровые ковры, пустила по воздуху тонкие серебряные нити паутины, наполнила воздух ароматом спелых яблок и чего-то таинственного и загадочного. Именно такую осень Тарья де ла Круа любила больше всего. Она была дочерью обедневшего дворянина, от которого сейчас ей осталось лишь звучное имя, блестящее образование, полученное в монастыре урсулинок, да мечты о радужном будущем.
Тарья привыкла существовать "под открытым небом", ища различные пути выживания. "Двор чудес" - самый известный квартал отверженных Парижа, давным-давно закрыл ей свои двери. Искать приключений девушке не хотелось, поэтому, проработав некоторое время у местной травницы и получив в наследство ее ветхую лачужку в Булонском лесу, Тарья так и осталась жить в ней.
Раз в неделю она выбиралась в город, чтобы купить провизию и другие необходимые предметы нормального существования, а также - мыло и свечи, без которых Тарья не мыслила своей жизни. А затем, вновь возвращалась домой, где ее уже поджидали жаждущие помощи. День за днем девушка готовила травяные настои, эликсиры и мази, помогающие от различных хворей, сушила растения, и мечтала о том, что когда-нибудь ее ждет совсем иная жизнь - жизнь в садах Версаля и галереях Лувра.
***
Я на секунду отвлеклась, мысленно очутившись в моем городе времен расцвета Святой Инквизиции, и ужаснулась тем леденящим душу событиям. Что же ждет Тарью дальше? Встретит ли она свое счастье? Затмит ли вычурных дам в пышных юбках? Или же, ее ждет совсем иная судьба?
***
Однажды, в теплый октябрьский денек, Тарья прогуливалась по любимому лесу, наслаждаясь прохладой осеннего воздуха, прислушиваясь к голосам птиц и наблюдая за тем, как готовятся к долгой зиме зверушки. Доброе сердце травницы согрело бы их всех, если бы могло, ведь животные были многим лучше людей - они умели искренне любить, до самой смерти, они не предавали....
Тихие стоны привлекли внимание Тарьи, и она поспешила на звук. Раздвинув колючие кусты, она увидела мужчину в разорванном камзоле, лицо его было окровавлено, ногу прижало большой корягой, и травница прекрасно понимала, что бедняге жить оставалось не больше восьми часов, если вовремя не оказать ему необходимую помощь.
Тарья покачала головой, прикидывая в уме, что ей необходимо сходить домой за лошадью и телегой.
- Мсье, Вы можете подождать меня здесь некоторое время? Я могу Вам помочь.
- Да.... Спасибо Вам, и... зовите меня Туомас, Туомас де Моран, граф Тулузский.
Глава 3. Под музыку одиночества
Вот уже месяц Тарья выхаживала графа в своей лачужке, стараясь поднять его на ноги как можно быстрее. Утомительные процедуры, сборы необходимых трав, долгие приготовления мазей и эликсиров, тампоны, пропитанные корпией и гвоздикой - все эти "прелести" Туомас испытал на себе. Но это было многим лучше, чем скрываться по затхлым кварталам Парижа от полицейских ищеек, посланных кардиналом по следу беглеца. Граф отнюдь не был политическим преступником, просто с его преосвященством у него были свои личные счеты.
Забота Тарьи и ее внимание постепенно растопили суровое сердце графа, пробудив в нем тайные, давно забытые желания и темные стороны души. Зло не могло, не умело любить, все его мысли и чувства были обращены лишь на удовлетворение похотливых мыслей, которые оно ошибочно принимало за любовь.
Однажды, когда травница привычно занималась домашней работой около число выбеленной печи, Туомас чуть слышно подошел сзади и положил руки на бедра женщине, заставив ее вздрогнуть и процедить сквозь зубы.
- Нет, мсье!
- Довольно припираться, красотка, ты здесь явно тоскуешь одна.... - нелепо промямлил граф, скользнув рукой ниже.
Тарья нашарила на печке колотушку.
- Я же сказала - нет!
- Тебе понравится, я обещаю, - на сей раз, действия Туомаса приняли более решительный оборот, рывком развернув женщину к себе, он впился в ее губы своими.
Травница морщилась от отвращения, пытаясь освободиться из его железных объятий, но все ее попытки были обречены на провал. В венах графа кипела кровь, тело горело от желания обладать женщиной здесь и сейчас, а ее слабые попытки сопротивления лишь подогревали его мужской пыл.
Руки графа становились все настойчивее, секундой позже корсаж платья травницы был разорван, обнажая грудь; миг - и губы Туомаса уже впиваются в соски. Тарья взвыла от боли, предпринимая последнюю попытку освободиться, но со взрослым здоровым мужчиной она при всем желании не могла справиться. Волна омерзения и желания захватила ее, заставив утратить способность трезво мыслить. Проклятый зов плоти пел свою песню, отставив все другие чувства на второй план. Рука Туомаса опустилась ниже, сжав нежную кожу, Тарья закричала и уперлась двумя руками в грудь графа. Туомас осклабился, понимая тщетность ее стараний.
Травнице, наконец, удалось ослабить железную хватку насильника. Миг - и он уже лежал у стены, отброшенный пассом ее руки. Грязные мысли как ветром сдуло, на сцену вышел суеверный ужас. Глаза Тарьи метали молнии, Туомас побледнел, отползая в дальний угол - прямо перед его лицом висел в воздухе железный нож внушительных размеров. Одной рукой травница стягивала разорванный корсаж, другой - держала равновесие парящего лезвия.
- Я же сказала - не надо! Одно движение - и нож достигнет своей цели....
- Ввведьмаа.....
- Вам лучше уйти, мсье, и чем скорее, тем лучше для Вас, - невозмутимо продолжила Тарья.
Граф ползком достиг двери и скрылся за ней. С улицы донеслись слова.
- Ты еще пожалеешь, что не стала моей, проклятое исчадие ада!
Женщина устало опустила руку, нож с грохотом упал на пол. Тарья сползла по выбеленной стенке печи и закрыла лицо руками, чтобы никто не слышал ее сдавленных рыданий.
Глава 4. В мире боли и предательства
Наша легенда уже перевалила за середину, а я так и не узнала главного - тайны креста и того, как он связан с Тарьей. Читая ее непростую историю, я искренне сопереживала ей, хоть и понимала, что все написанное может оказаться чистейшей воды выдумкой. Да только летописец, явно, постарался на славу, с каждой страницей легенда захватывала меня все больше, часы в библиотеке летели незаметно, солнце клонилось к закату, а я продолжала переворачивать страницы и видеть перед глазами образы тех лет.
Что же будет с нашей героиней? Как поведет себя граф? Обретет ли Тарья свое счастье?
Обо всем этом мне должны были поведать последующие главы, а пока же - мир коварства и любви манил меня.
***
Дни проходили за днями, в Булонском лесу все шло своим чередом. Тарья помогала нуждающимся в ее помощи, все так же сушила травы и постепенно забывала о неприятном инциденте с графом. Несомненно, Туомас обнажил перед ней свою подлую душонку, отплатив за помощь так, как считал нужным. Тарья терпеть не могла таких людей, - эгоистичных, коварных, жалких, но, увы, мир был полон подобных "экземпляров" и тут даже магия не в силах помочь.
Люди не знали о ее ведовстве, о сверхъестественных силах, переданных по материнской линии рода де ла Круа, да и травница предпочитала лишний раз ими не пользоваться, полагаясь лишь на целебную и разрушительную силу трав и на собственную интуицию. Но, когда дело касалось ее жизни и безопасности, принципы шли к черту, на сцену выходила магия, порой пугающая, порой созидательная, она была частью Тарьи, ее естеством.
Запуганные властью и церковью люди, боялись всего, что стояло за гранью их понимания. Гораздо проще было слушать нудные наставления приходского священника, чем принимать решения самим, искать правду и оправдывать невиновных.
Мать, бывало, говорила Тарье о той силе, что скрыта внутри, а также, учила быть осторожной, чтобы магия не обернулась против нее. Только, почему же слова старших вспоминаются тогда, когда уже ничего невозможно изменить?
Однажды, она уже поверила людям, поверила той любви, что якобы крылась в их черных сердцах, пошла вперед, влекомая зовом.... По большому счету, Тарья устала от жизни отшельницы, ей хотелось иметь семью, детей, любящего мужа, а не вести долгие разговоры с деревьями и животными да бояться каждого шороха в ночном лесу. Когда-то травница поверила ему - пастуху Жану, случайно забредшему в ее лачужку и покорившему тогда блеском синих глаз, поманившему за собой.
Тарья была как чумная, могла часами слушать его голос и наслаждаться присутствием, она не могла таить что-то от человека, которого успела полюбить. Тайна магии была раскрыта....
Жан убегал из леса, вращая глазами от ужаса, а потом.... Травнице хотелось навсегда забыть, как она пыталась спастись от взбешенной толпы... Хотелось забыть, как больше суток провела привязанной к дереву холодной зимой, без еды, воды и одежды. Хотелось забыть, как веревки врезались в израненное тело, как онемели руки, как отказало зрение....
Тарье помогли волки, пришедшие на ее зов. Они помогли ей освободиться, перегрызли веревки и дотащили на себе полуживую домой. Травница ждала смерти, но жизнь улыбнулась ей, сказав, что еще рано, что она нужнее здесь.
С тех пор она перестала верить людям, но порой забывала о своем правиле, забывала, что люди не отплатят на добро добром.
***
Тихий стук в дверь заставил Тарью насторожиться, но затем она услышала шепот и облегченно вздохнула.
- Тарья, это я, Эмма, помоги мне...
Женщина отворила дверь, пропуская знакомую внутрь. Эмма и Андре были ее старыми друзьями, простыми крестьянами, жившими по законам природы. Совсем недавно Эмма родила ребенка. Филипп рос слабым, часто болел, потому подруга с сыном стали частыми гостями в избушке Тарьи. Вот и сейчас мальчика лихорадило и знобило попеременно.
Не медля не секунды, Тарья усадила Эмму на деревянную скамейку, а сама поспешила к шкафчику со снадобьями. Филиппу нужна была помощь, и чем скорее, тем лучше, пока простуда не обернулась воспалением легких.
Стуча дверцами шкафа, травница вполуха слушала все новости Парижа и окрестностей, выбалтываемые женой крестьянина, и никак не могла понять, почему ее не покидает плохое предчувствие.
****
Дверь избушки отлетела в сторону, выбитая ударом сапога. Через время помещение наводнила разношерстная толпа, состоящая из королевских гвардейцев, священника и перепуганных жителей близлежащей деревни.
Не говоря ни слова, капитан гвардейцев выхватил из рук Тарьи флакон с эликсиром, ударом ноги перевернул сундук с вещами, и отдал команду крушить все в избушке.
- Хватайте ведьму, да следите за ее руками! - вскричал священник, сотрясая крестом.
- Дитя, не смотри на нее, она околдует тебя и твоего сына, - обратился он уже к Эмме.
Капитан дал знак своим людям, и они вытолкали Эмму взашей. Тарья лишь успела сунуть ей лекарство. Травница понимала, что это конец.
****
Прутья клетки, в которой она металась, словно дикая волчица. Деревянные колодки, сжимающие шею и руки, обезумевшая толпа, сующая горящие факела сквозь прутья, и зарево пожара, уходящее в небо.
По шее сочилась кровь, из губы, рассеченной крестом священника, в зеленых глазах застыли слезы, Тарья видела свою избушку в последний раз.
"Хватайте проклятую ведьму! Она должна умереть!".
Глава 5. Под сводами темницы
Страх. Боль. Слезы. Отчаяние. Все эти чувства многие недели были верными спутниками Тарьи. Обвинение в колдовстве, многочасовые допросы маститых инквизиторов в лучших предписаниях "Молота ведьм", [прим. автора: "Молот ведьм" (нем.Hexenhammer, лат.Malleus Maleficarum) -- известнейший трактат по демонологии, написанный двумя германскими монахами, доминиканскимиинквизиторамиГенрихом Крамером (латинизированный вариант имени -- Генрикус Инститорис) и Якобом Шпренгером, и опубликованный в городе Шпайере в 1486 году]. Ее упорное непонимание и один лишь немой вопрос, застывший в изумрудных глазах: "За что?".
С полотка противно капала вода, отдаваясь гулким эхом, каменная стена тюремной камеры приятно холодила обожженную спину, травница знала, что с наступлением рассвета все начнется заново. "Ведьма! Ведьма! Умри, проклятая!", - кричала ей вслед толпа, а Тарья лишь всматривалась в лица тех, кому не раз оказывала помощь, тех, кого вырывала из лап самой смерти, тех, кому отдала частичку души....
Это не правда, что у ведьмы нет сердца, она так же, как и другие, умеет плакать от горькой обиды, она так же умеет мечтать, ей так же, как и другим, бывает больно.
Тарья сглотнула подступивший к горлу комок и пошевелила рукой - звякнули тяжелые цепи, звенья которых уходили высоко вверх, и были наглухо вмурованы в стену, лишая ее возможности двигаться, возможности колдовать.
Что же будет с тобой дальше, дочь Света и Тьмы? Какую судьбу приготовили тебе звезды?
***
Тарья попыталась заснуть, но в памяти вновь всплыли картинки последних недель.
Вот охранники тюрьмы обливают ее гнилой водой, из-за того, что она всего лишь попросила пить. Вот на ее израненные запястья и щиколотки надевают кандалы, щедро смазанные солью, чтоб было еще больнее, чтоб созналась в том, чего не совершала никогда. Вот главный инквизитор грубо хватает Тарью за волосы и бьет по лицу крестом, чтоб выгнать духов зла и спасти невинную душу. А вот, это было сегодня утром, в тело женщины врезаются раскаленные прутья. "Кайся, ведьма, кайся в своих злодеяниях!". Запах горелой кожи дурманит разум, на губах застывает крик, но ему не суждено вырваться наружу, ведь во рту у ведьмы металлический кляп - поистине чудо пыточной инженерии, гордость инквизиторов.
Вот ей на шею надели металлический ошейник, шипами внутрь, лишая возможности шевельнуться, заставляя признаться.... Вот только, в чем?
Тарье вязали руки и клеймили крестом, чтоб изгнать из нее бесов, которых никогда не было в ее душе. Плечо горело огнем, боль застилала глаза.
"Кайся, ведьма, Господь простит и спасет тебя!" - кричал главный инквизитор, настоятель монастыря и женоненавистник. "Что же, неужто Господь учил вас сжигать невинных на кострах?" - сквозь слезы еле слышно отвечала Тарья. "Не богохульствуй, исчадие ада! Всыпать ей пятьдесят плетей, сломать пальцы за детоубийство, за языческую жизнь в лесу, за изготовление бесовских мазей, за темные связи!"
***
Израненная, обессилевшая и униженная, Тарья не понимала, какая сила держит ее на этом свете, почему Бог не смилостивится и не заберет ее душу к себе?
"За что мне это? Что такого я успела натворить, чтоб Ты ниспослал мне эти муки?"
"Я же говорил, что отмщу тебе, ведьма! Отомщу за то, что отказалась стать моей!" - послышался ехидный голос Туомаса, смеющийся над муками женщины. Полным ненависти взглядом Тарья посмотрела ему в глаза и потеряла сознание.
Глава 6. Per aspera ad astra
Всем на земле уготовано счастье, пусть недолговечное, но все-таки, счастье. Ведь даже в самое дождливое и мрачное время солнце способно прорваться сквозь тучи и отогреть землю. Таким теплом для Тарьи стала любовь Марсело. Но, не буду забегать вперед, обо всем по порядку.
Брат Марсело, инквизитор из Испании, специально приглашенный во Францию для помощи в деле ведьмы, прибыл в Париж месяц назад, чтобы заменить на время его преосвященство отца Габриеля. Один лишь взгляд в изумрудные глаза, огнем горевшие на бледном лице, дал Марсело понять, что Тарья невиновна. Да только Инквизицией правили другие порядки, мораль была здесь неуместна. Единственное, что мог сделать монах - это вылечить Тарью, отложить допрос до возвращения кардинала, и тем самым облегчить муки женщины.
Железная воля Тарьи сразу покорила сердце монаха, желание помочь вышло на первый план, но Марсело понимал, что обвинение в колдовстве - лишь попытка отвести глаза толпе, на самом же деле, все было намного сложнее.
Безумная жажда мести Туомаса и его туго набитый золотом кошель сделали свое дело. Священнослужители "покупались и продавались" во все времена, их ненависть к женщинам была необоснованной, но слушать рациональные объяснения происходящему они упорно не желали, вот потому, маститые инквизиторы с радостью бросились выполнять поручение бесчеловечного графа де Морана.
****
Марсело улыбнулся, вспоминая, что в келье его ждет Тарья, которую он теперь любил больше жизни. Наплевав на сан, забыв о греховности своих поступков, монах с головой бросился в любовные сети, отдав все на волю Божью. В замке звякнул ключ, Тарья встала навстречу вошедшему, глаза ее светились любовью.
- Снимите свою рясу, Ваше преосвященство, без нее Вам намного лучше, - лукаво произнесла она, положив руки на плечи Марсело. Он привлек ее к себе, зарылся лицом в волосы и ответил.
- Молчи, грешница.... Да и какое из меня преосвященство? С таким раскладом, титул кардинала мне не светит.
- Марсело, давай сбежим далеко-далеко, туда, где мы будем счастливы.... - прошептала в ответ Тарья, крепче прижимаясь к нему. Он покачал головой.
- Больше месяца я живу здесь, вздрагивая от каждого шороха, и боюсь лишь одного, - что ты не вернешься ко мне, что наша тайна будет раскрыта, - добавила она, - Откажись от своего сана, будь со мной. Я подарю тебе счастье.... Я расскажу тебе, о чем шепчет в горах ветер, кому улыбается ночами луна, я расскажу тебе о тайне девяти заветных трав и о моей любви....
- Молчи, любимая.... Еще одно твое слово - и я не выдержу, я отрекусь от всего, да только это принесет нам еще большие неприятности.... Я ведь хочу спасти тебя, пойми.
- Я знаю, Марсело, я знаю.... Я просто люблю тебя....
****
И настала ночь, еще одна из тысячи своих подруг, ночь, о которой они никогда не забудут. Ветер за окном развевал все страхи, любовь правила балом, заставив позабыть обо всем и принадлежать друг другу. Свеча освещала серые стены кельи, в которой впору совершать молитвы, но разве могут люди противиться чарам, противиться счастью?
Ведьма и инквизитор, грешница и священник - запретная любовь, которая принесет Тарье свет надежды. И пусть она пока еще не знает, чем все закончится, они с Марсело счастливы, а все остальное будет потом. Сейчас же горит сердце, и любовь поет свою песнь, единую во всей Вселенной.
Глава 7. Две стороны любви
Однажды Марсело пришел домой, явно чем-то опечаленный, без слов прошел мимо шагнувшей навстречу Тарьи, сел за стол и уронил лицо в ладони. Травница подошла ближе, по-матерински погладила его по голове.
- Любимый, что случилось? - тихо спросила она. Марсело запустил руки в свои коротко стриженые волосы и посмотрел на нее.
- Тарья, у меня плохие новости - кардинал возвращается во Францию. Тебе необходимо вернуться в темницу.
Весть о возвращении отца Габриеля прозвучала для травницы громом средь ясного неба. Три месяца счастья и любви растаяли в миг, словно мираж в пустыне. Как сказать Марсело, что она носит под сердцем их ребенка? Как поверить, как смириться с тем, что это конец?
Бесполезно было убеждать инквизиторов в невиновности Тарьи, церковь никогда не оправдает ведьму, если только..... Да нет, откуда у монаха такие деньги? А одни лишь его полномочия играли в деле ведьмы ничтожную роль. Оставалось лишь надеяться на то, что граф де Моран одумается, но с каждым последующим днем эта хрупкая надежда таяла как призрак в тумане.
****
- Дождись меня, пожалуйста, я постараюсь еще раз потолковать с отцом Габриелем. Возможно, мне удастся переубедить его.... - взволнованно говорил Марсело, оставляя Тарью в стенах темницы. Под покровом ночи она была возвращена на свое место, а монаха вызывал к себе трибунал. С плохо скрываемой тревогой, Тарья схватила Марсело за плечи и срывающимся голосом произнесла.
- Будь осторожен, умоляю тебя, не думай обо мне, но береги себя....
И он ушел, бросив на нее испуганный взгляд. Сердце чуяло беду, а шаги монаха еще долго отдавались эхом в каменных коридорах.
***
Туомас де Моран, граф Тулузский, не спеша прогуливался по Версальскому саду, мечтательно поглядывая на свою спутницу, маркизу Луизу де Вуазен - мстительную истеричную особу, как раз под стать кавалеру.
Туомас уже давно и думать забыл о собственной грязной выходке с Тарьей, церковь же продолжала гонения. Намного больше сейчас его интересовала хорошенькая мордашка Луизы и более-менее удобная кушетка.
***
Тяжелые шаги тюремного надзирателя, звяканье ключей, непонятный страх... Тарья в тот момент походила на трепетную лань, которую окружила стая голодных волков. Надрывно скрипнула железная дверь камеры, внутрь вошел начальник охраны Марко, один лишь взгляд на мерзкую рожу которого, разъяснял истинную причину его визита.
- Кого я вижу, наша маленькая ведьма вернулась! Иди ко мне, цыпочка, дядюшка соскучился.
Гремя цепями, Тарья отползла назад, максимально вжавшись в стену, и вперилась взглядом в Марко. Только вошедший и не думал отступать. Подойдя к ней вплотную, он рывком поднял ее с пола, намотав волосы на руку, а затем ударом в спину поставил ее на колени.
Протянув громадные ручищи к женщине, начальник охраны оскалился и полез в вырез ее льняной рубахи.
Руки... Вечно они тянутся к ней. Туомаса, Жана, Марко... Неотесанных мужланов и галантных кавалеров, объединенных лишь одним желанием своих гнилых сердец - обладать женщиной, во что бы то ни стало, идти по трупам, но удовлетворить свои черные мысли.
****
Луиза похотливо хихикнула и выгнулась под графом. Туомас облизал пересохшие губы и продолжил ласкать тело подружки. Маркиза беззастенчиво стонала, не боясь привлечь внимание слуг, тем самым разжигая и без того необузданный пыл партнера.
****
От криков Тарьи содрогались даже стены, безучастные к мукам узников. Долгие часы Марко измывался над ней как хотел.
- Не надо, пожалуйста, не надо.....
- Иди сюда, чертова шлюха! Я научу тебя манерам! - рычал он, диким зверем нависая над жертвой.
Тарья плакала и молила о пощаде, но что она могла сделать, скованная по рукам и ногам? В очередной раз удовлетворив свою похоть, начальник тюрьмы понял, что ему недостаточно. Сорвав со стены цепь, он вновь швырнул травницу на пол и стал стегать.
****
Туомас поднялся с кушетки, натянул штаны и наклонился над маркизой, чтобы поцеловать. Пальцы подружки пробежались по его обнаженной груди, он зарылся лицом в ее светлые волосы, а затем оттолкнул от себя и пошел прочь.
****
Удар кулаком в живот и боль, боль, боль.... Глаза Тарьи застилала кровавая пелена, она не могла уже даже плакать, в горле застыл тихий стон. Женщина ждала лишь одного - чтобы он поскорей завершил ее мучения. Марко наклонился, поднял с пола что-то и грязно рассмеялся.
- Твой ублюдок никогда не поцелует дьяволу зад, будь спокойна, ведьма! - ударом меча он разрубил пуповину, и, выбросив тельце ребенка в помойное ведро, вышел вон.
Лежа в луже собственной крови, Тарья ждала только одного - смерти. Ей не хотелось, чтоб вернувшийся Марсело видел ее такой, но, в то же время, женщина хотела попрощаться, прежде чем ее душа воспарит над землей. Попеременно погружаясь в темноту и приходя в сознание, Тарья слышала детский смех, видела солнце, а вот что-то теплое ткнулось в шею. Женщина открыла глаза - перед ней сидел белый котенок. Сплевывая кровь, травница прошептала: "Женевьева, доченька моя, прости, что не уберегла.... Прости меня, малышка....".
****
Марсело, вошедший в темницу, похолодел от ужаса, увидев, что сталось с его любимой.
- Пресвятая Дева! Что они сделали с тобой, Тарья? - крикнул он, бросаясь к ней. Опустившись на колени, монах прижал женщину к своей груди и затих, сдерживая бранные слова и слезы отчаяния.
Через время Тарья пришла в себя. Затуманенный взор изумрудных глаз, блуждавший по стенам, наконец, остановился на человеке, которого она любила.
- Марсело.... Ты пришел ко мне, - одними губами произнесла она, стараясь как можно дольше продержаться в сознании, - Он убил нашу дочь... Я не сохранила... не спасла....
- Тарья.... Ты была беременна?
- Да.... Я хотела.... Хотела..... больно.... - прошептала в ответ она, вновь погружаясь во тьму.
- Любимая, не уходи, пожалуйста, - исступленно твердил Марсело, стараясь привести Тарью в чувства. Она вновь открыла глаза, по губам сочилась кровь.
- Беги... Беги отсюда. Я до утра все равно не доживу, а тебя ждет большая карьера, титул кардинала и благополучное будущее.....
- Что ты говоришь такое, Тарья, я тебя не брошу!
- Молчи.... Я знаю, что тебя вызывал к себе кардинал, знаю, что о нашей связи прознали инквизиторы... Беги, любимый, они убьют тебя....
Марсело снял с шеи сапфировый крест и надел его на Тарью.
- Вот.... Я мечтал подарить его тебе в день, когда поведу под венец, но.... Знай, что я люблю тебя и буду рядом до конца.
****
Я содрогалась от ужаса, читая о муках Тарьи. Загадка креста была раскрыта, но легче мне от этого не становилось. Проклятая Инквизиция, сгубившая сотни душ! Что будет с ними дальше?
Глава 8. Алый цветок
Взгляд Тарьи блуждал по стенам тюремной камеры, за окном занимался рассвет. Скоро за ней придут и тем самым облегчат мучения агонизирующего тела, отпустят на волю душу. Что сейчас с Марсело, которого она слезно молила бежать? Послушался ли он? "Дева Мария, прости мне, что никогда не молилась.... Не о себе сейчас прошу, о нем.... Сохрани его, даруй ему счастье...".
Тарья понимала, что чудес не бывает, что Божьи посланники сейчас очень далеки от заблудшей и нагрешившей ведьмы. Но глубоко в душе, она была благодарна, что все так случилось. Не встреть она тогда графа де Морана, любовь никогда бы не постучалась в ее сердце. А за все в этом жестоком и холодном мире необходимо платить, даже за собственное счастье.
Магия благословила и прокляла свою дочь, пусть же сейчас она даст ей силы перенести казнь. В миг, когда солнце осветило своими лучами серые стены камеры, они пришли за ней, мрачные и непреклонные. Что для них убить человека? Загубить судьбу? Отобрать счастье? Ничто. Громкие слова. Ведь они совершают всё во имя Бога, который вряд ли простит своим сыновьям их злодеяния.
***
Осужденная на смерть.... Тарью вели к прощальному помосту, толкая в спину. Она падала, путаясь в цепях, ее подымали и толкали вновь. Толпа кричала: "Умри, ведьма! Ты должна сгореть, и пусть огонь очистит твою душу!". Безмозглое скопище, беспокоящееся о спасении, посмотрите, что делают ваши поводыри с невиновными!
Хор монахов запел какую-то молитву, от которой волосы Тарьи встали дыбом. Конечно, проклятому исчадию должно быть страшно! Но нет, она не слышала ни криков толпы, ни песен монахов. На посеревшем лице мрачным огнем горели изумрудные глаза. "Ты прости их, Господи, они не ведают, что творят".
Одетая в белую рубаху, с крестом на шее - подарком Марсело, Тарья ступала по холодным ступеням босыми окровавленными ногами. Ветер развевал одежду, шевелил черные волосы. "Ветер.... Ты, прости меня, проказник... Некому больше будет выпутывать тебя из ветвей.... Ведь я сегодня умру".
Кто-то из толпы вцепился в край ее рубахи с криком: "Говорят, кусок одежды грешницы и ее локон дарует счастье праведникам! Я уже заплатил за волосы ведьмы палачу!". Брезгливо поморщившись, Тарья продолжила идти.
В сотый раз споткнувшись о цепи, она упала на руки монаха, подхватившие ее. Из-под капюшона сверкнули карие глаза, человек глухо прошептал: "Я же сказал, что буду с тобой до конца". Марсело.... Зачем он не послушал ее?
Возведя Тарью на место казни, священник гнусавым голосом произнес молитву, увенчав ее словом "Amen". Все смотрели на ведьму, ждали слов покаяния. В чем она виновата? В желании любить? Тарья смотрела на горгулий, сторожащих Собор Парижской Богоматери, они вели с ведьмой только им понятный разговор. Глухие колокола умолкли, все застыли в ожидании "представления". Конечно, чужая жизнь - забава для толпы.
В руки Тарье дали свечу, заставляя каяться. Марсело посмотрел ей в глаза, сдерживаясь от крика. Вдруг из скопища людей послышался насмешливый голос: "Что же, ведьма, тебе недолго осталось. А потом, ты все равно будешь моей. Не в этой жизни, так в следующей! Я тоже знаком с темными силами!", - Туомас расхохотался, ветер тут же разнес его хохот над толпой. Тарья вскинула голову, опершись на руку Марсело, и заговорила, собравшись с последними силами. Звонкий голос звучал ровно, ведьма произносила роковые слова: "Будь ты проклят, Туомас де Моран! Я никогда не буду твоей, запомни это! Сколь бы долгой не была бы наша связь, мое сердце всё равно вернется к тому, кому оно навеки принадлежит! Я проклинаю тебя всеми четырьмя стихиями!".
Прежде чем священник успел ударить ее по губам, небо на миг потемнело, удар молнии метил в цель. Туомас пал мертвым. В следующую секунду небо вновь прояснилось.
Пламя костра лизало руки, пожирало рубашку, забиралось в волосы. Что может чувствовать в этом адовом огне человек? Тарья чувствовала счастье - с ней рядом был Марсело. Как только ее привязали к столбу и подожгли, он, не раздумывая, бросился за ней. Лучше умереть вместе, чем жить без нее...
Его руки в последний раз прижимали ее к себе, стараясь принять хоть часть боли на себя. Он шептал, что будет любить всегда.... А потом, когда их тела обратились в пепел, души воспарили высоко над землей, чтоб предстать пред Тем, чей суд справедливее людского.
Алый цветок еще долго цвел на Пляс де Грев. Толпа медленно расползалась по домам, долго еще история грешной любви будет сотрясать Францию.
Позже, в горстях пепла юноша найдет сапфировый крест и запишет события в летопись, которая впоследствии станет легендой под названием "Сердце Ведьмы".
****
Смахнув с глаз слезы, я взглянула на крест и усмехнулась - экспертная комиссия сообщила, что это искусная подделка, оригинал же был выкуплен всего неделю назад известным аргентинским бизнесменом из частной коллекции одного старика. По телевизору шел концерт моей любимицы Тарьи Турунен, присмотревшись, я увидела у нее на шее этот самый крест. Сапфировую подделку я, пожалуй, сохраню у себя, возможно, она и мне дарует счастье? А сердце ведьмы нашло своего любимого. Легенда сбывалась на глазах, ведь любовь одна на всех и законы времени играют в ней слишком малую роль.