Пробуждение было... Суматошным. Судя по звукам - а слух вернулся первым - все бегали. Что-то истошно пищало прямо в ухо, бесстрастные руки лапали всё подряд, а на лицо кто-то усиленно пытался надеть маску...
- Удивительно, все показатели разом просто подскочили на нормальный уровень! Это нонсенс! Так не бывает! - громкий голос вполне мог конкурировать в назойливости звучания с противной пищалкой. - Феноменально! Я обязан описать этот случай!
- Эй, док, может, запихнете эту долбанную ручку себе в зад, и всё-таки займетесь работой? - грубо перебил его низкий женский голос, испугавшись которого, заткнулась даже пищалка. Или её кто-то вырубил?..
Или это связано с неприятным ощущением в районе локтя?..
Примерно в это время стало возвращаться зрение. Яркий свет ударил в отвыкшие от него глаза с энтузиазмом Боинга, терпящего крушение. Далеко не сразу из резкого белого сияния выделилось несколько темных фигур. Со временем фигуры превратились в доктора (в белом) и двух медсестер (в розовом и голубом).
- С возвращением, красавчик, - подмигнула одна из них, и возвращение в мир живых оказалось отложено минуток этак на десять обморока...
Оказывается, некоторые просыпаются мужчиной отнюдь не всегда.
Спустя двое суток после первого пробуждения, ранним утром, когда солнце едва-едва позолотило небо Лондона, Теренс лежал на кровати в одиночной палате и удивленно смотрел перед собой. Причиной этого удивления являлось некое странное ощущение в паху, идентифицировать которое как приятное, или не слишком, не удавалось. То есть, Теренс прекрасно знал, что такое утренняя эрекция и как красиво её может облегать одеяло. Но больше как сторонний наблюдатель или активный деятель...
Впрочем, об этом стоило забыть. Роль наблюдателя впредь ему не светила.
А что светило?..
Бритьё по утрам! Волосатые ноги! Волосатые яйца!..
Чёрт раздери, сам факт наличия этих яиц.
Мужские дезики...
И непонятно, что же там творится с лицом, щетина на котором нещадно чесалась с непривычки. Увидеть себя в зеркале не было возможности: в палате отсутствовало зеркало. В окне смутное отражение слишком искажалось.
Одно радовало: Теренс ощущал себя полностью здоровым. Его организм это старательно подтверждал, стремясь пожить своей восхитительной жизнью. Вот только в голову лезли мысли, далекие от восхитительных, только сугубо практические.
Как жить дальше?
Что делать с эрекцией?
Найти женщину? Заняться онанизмом? Или обойтись физкультурой?
Поняв, что женщину не хочется, мастурбировать придётся учиться, физкультура не рекомендована врачами, а, ко всему прочему ещё и в туалет хочется, Теренс загрустил...
Во-первых, в уборную его не пускали медсёстры, предлагая воспользоваться уткой. Во-вторых, Теренс испытывал некоторые сомнения в том, что имеет моральное право находиться в мужской комнате. В третьих...
С этим утренним состоянием ему что, на какой-нибудь перекладине вниз головой повисать, чтобы отлить?!
Как мужики справляются с подобным, естественно, Теренс не имел никакого представления. Вернее, имел, но... об этом выше. Да и потом, что, почти каждый день этим заниматься?..
Закатив глаза, Теренс заставил себя сесть. Садиться ему тоже было нельзя, до завершения полного обследования - поэтому очень хотелось. А когда сел - понял, что созрел для полноценной диверсии...
Штаны пациентам не полагались. Теренс всегда считал, что больных наряжают в тряпочки, оставляющие голой задницу, не из соображений удобства, а только чтобы унизить. Ну, и подчинения добиться... Сказано - лежать! - и уже никуда не пойдешь. Не сверкать же белой попой на весь этаж. Или смуглой, если комплексов нет. Или чёрной - в наш просвещённый век толерантности быть расистом опасно.
Но, оставляя эту тему и возвращаясь к прежней, Теренс по-прежнему обладал чисто женской хитростью и изворотливостью. Потому просто снял с кровати простыню. Выглядел он в ней как ребенок, родители которого на Хэллоуин решили обойтись бюджетным вариантом и нарядили чадо не то Цезарем, не то очень несимпатичным привидением. К счастью, сам Теренс был не в курсе относительно своего вида.
Сегодня мириться с уткой он не собирался. Дело было не в гордости - хотя и она имеет далеко не последнюю важность. Теренс действительно очень хотел увидеть со стороны, во что превратилось его стройное женственное тридцативосьмилетнее тело, которому иные не давали и тридцати.
И, конечно, ухоженное лицо. Ах, эта укладка за дикие фунты!.. За неё было обиднее всего. Стоять месяц в очереди на прием к мастеру, получить желаемое, и так глупо умереть.
В коридоре, освещенном приглушенным синеватым светом, было тихо и пусто. Официально утро для больницы должно было начаться через час, и сейчас активно функционировал только первый этаж, приютивший отделение скорой помощи. Дежурных медсестер видно не было, и это приободрило Теренса, а указатели в нужную сторону не нашел бы только слепой.
К счастью, Теренс слепым не был. Воинственно поддернув импровизированную тогу повыше - она сползала - он решительно зашагал в направлении, указанном стрелочками с соответствующей надписью.
И на пару минут предсказуемо "завис" перед двумя дверьми с табличками.
Из ступора вывел звук шагов в конце коридора. Поняв, что диверсия рискует остаться незавершенной, Теренс поспешно шмыгнул в мужскую уборную, забираясь в первую попавшуюся кабинку. Вдруг кто зайдет, у писсуаров встанет... Смущабельно же.
Ему повезло - хлопнула дверь женского туалета. Не иначе как жизнь, извиняясь за прошлое резкое обрывание, решила исправиться и отказывалась пакостить своему вернувшемуся обладателю. Или, что вернее, затаилась перед одним из самых масштабных своих вывертов.
Выждав для верности ещё несколько минут, парень осторожно высунулся из-за двери и, зажмурив глаза, пошел к зеркалу. Эффект неожиданности, если он неминуем, должен быть полным.
Чудом ничего не разбив об раковину, и ни обо что не разбив саму раковину, Теренс распахнул глаза.
Их-то он в первую очередь и увидел. Карего цвета, большие, выразительные, красивого разреза - не совсем европейского, но и далеко не азиатского. Возможно, что-то от коренных американцев...
Интересно, кто был в роду у тела?..
Хотя волосы не имели ничего общего с индейскими, за вычетом цвета. Мягкие пряди слегка вились и буквально поражали своей исключительной лохматостью. Судя по всему, местный парикмахер халтурил, ухаживая за коматозным.
Лепные скулы идентифицировать не получалось, то же касалось и подбородка, сизого от щетины. Губы оказались полные, нос - еще более интернациональным, с легкой курносостью и острым кончиком.
В первые несколько минут разглядывания себя Теренс старался сосредоточиться на национальности отдельных черт. Чтобы в истерику не впасть. Коренная англичанка аристократического происхождения, с безупречной родословной, отказывалась видеть себя дворняжкой с непонятным генотипом и предками. Но видела, и ничего с этим поделать не могла.
Не пластические операции же делать? Да и технологий для выправления чистоты крови ещё никто не придумал, как и технологий для изменения ближайших родственников, предков и тому подобного.
Душераздирающе вздохнув, Теренс оперся о раковину, и постарался мыслить логически. В создавшейся ситуации, помимо жизни непосредственно, должны были быть хоть какие-то плюсы. Мгновенно воспользовавшаяся случаем простыня, сползшая на пол, показала, скорее, воинственно торчащий минус.
Смерив этот минус неодобрительным взглядом, Теренс поднял простынь и закрепил её обратно. Подумал ещё немного, пожалел себя, шмыгнув носом. Развернулся и направился обратно в кабинку, приютившую его минутами ранее. Переживать. И справляться с трудностями не только ментального, но и физического характера...
Возвращаться в собственную палату было форменным издевательством. Её он успел изучить до последней черточки на стене и до последнего лепесточка в букете, принесённом сердобольной медсестрой. Телевизор был под запретом и вовсе отсутствовал, а решать кроссворды и пялиться в потолок уже успело порядком надоесть. В прошлой жизни Теренс не любил долго сидеть на одном месте без дела, не полюбил и в этой.
По коридору он старался идти как можно медленнее, неохотно переставляя ноги. Такой способ передвижения гарантировал, что до палаты он доберется не скоро. Но, к сожалению, он гарантировал и проблемы, как стало ясно буквально через считанные мгновения.
- Мистер Кэйси?! - громогласный голос медсестры, той самой, что была в группе встречающих с того света, не узнать было сложно. Судя по всему, она делала обход вне расписания, проверяя наличие своих пациентов. - Немедленно вернитесь в палату!..
В этот момент Теренс понял, что надо сваливать. Первым, что ждало по утрам, были уколы витаминов и доверительный шлепок по заднице, чтобы не было так больно... Покрепче вцепившись в простынь, парень развернулся и рысью побежал к лестнице.
- Мистер Кейси!..
Тоненьких и лёгких, как тростиночки, медсестёр с фигурными данными топ-модели, можно встретить только в развлекательных сериалах и гламурных фотосессиях. Эта медсестра совершенно точно не прошла бы фейс-контроль своим размахом плеч и крепостью ног. Бегала она тоже быстро, много быстрее парня, замотанного в простынь.
Эту важную часть одежды, к глубокому сожалению, вскоре пришлось бросить. И, как было описано выше, сверкать на весь этаж голой попой. Правильной, приятной взгляду формы, как заметил Теренс, пробегая мимо окна.
Хоть что-то в этой ситуации было положительное. Хотя бы условно.
Долго бегать, впрочем, не получилось. Этажом ниже, на линию забега вылетела другая медсестра. Правильно расценив улепетывающего Теренса и пыхтящую за ним следом сотрудницу, она решительно перегородила ему дорогу, раскинув руки и, не иначе как в виде предложенных подушек безопасности, выставив грудь. Теренс в срочном порядке затормозил, оглядываясь. Погоня, увидев подмогу, приостановила свой бег, надвигаясь с неумолимостью боевого трактора. Фактически, парня зажали в угол, вынуждая прижаться спиной к холодной стене и покрыться мурашками с головы до голых ног...
В красках представить себе, что сделают с ним женщины, Теренс не успел. Дверь рядом открылась и в коридор выглянул немолодой уже врач, потирающий заспанные глаза. Ему тоже хватило нескольких секунд на оценку ситуации.
- Мисс Браун, миссис Джонс... если вам нечем заняться, можете спуститься и помочь скорой.
- Но, доктор Эванс... - возмутилась та, что готова была пожертвовать собой. - Пациент хотел сбежать.
- Мистер Кейси слишком активен для того, кто три года пролежал без движения, - поддержала её другая.
Мужчина, внимательно посмотрев на женщин и на замершего Теренса, внезапно улыбнулся и махнул рукой, тотчас прикрывая ей рот. Судя по зевку, выспаться в кабинете не получилось
- Извините. Так это мистер Кейси?.. Тем более, отстаньте от него... Он сегодня выписывается и, формально, уже не наш пациент. Я подписал нужные бумаги.
Теренс готов был поклясться, что волшебные эти слова вознесли его над полом, позволяя парить, купаться в ощущении неземного счастья, понять, наконец, что такое настоящая эйфория. Даже забыть о том, что задница по-прежнему голая, а стена не такая уж и тёплая.
- Выписываете? В самом деле? - поверить своему счастью было не так просто.
- Да-да, к обеду освободите палату, - снова зевнул доктор. Разочарование на лицах женщин, как по команде развернувшихся и направившихся на свои посты, было всепоглощающим. - Извиняюсь. Так вот, к обеду. Можете, конечно, раньше, никто вас силой держать не станет. Вы возмутительно здоровы для нашего заведения. Это чудо.
- Чудо? Право, вы мне льстите, - кокетливо отозвался Теренс. Он просто не успел спохватиться... - А вы не подскажете... где я живу? И мои вещи? Одежда, ключи...
- Частичная амнезия. Так бывает, - понятливо кивнул доктор, странно на него покосившись. - Не волнуйтесь, вам выдадут карточку с информацией. Ааши родители обо всем позаботились до... Позаботились, в обшем. И, мистер Кейси... мне жаль. Очень жаль.
Теренс недоуменно посмотрел на непонятно с какой стати соболезнующего доктора. О чем именно тот жалел парень не знал. Или знал, но почему-то не понимал...
- Вы всё поймете из карточки, - мужчина не пожелал был вестником дурных, по его мнению, новостей. - А теперь, кыш отсюда, пока снова не загремели в палату с простудой или чем похуже...
- Э-э-э... - парень смущенно потупился.
- Да? - поторопил его мужчина.
- А вы не могли бы...
- Хм?
- Ну... отвернитесь...
Сверкать ягодицами перед женщинами - это одно.
А вот демонстрировать их мужчинам - совсем-совсем другое...