Княжеский пир

- Наложниц! - нарочито громко воскликнул великий князь, взметнув вверх левую руку.

Призыв Владимира вызвал у всех бурю восторга.

-Наложниц! - весело подхватила младшая дружина.

- Наложниц! - заорали следом изрядно захмелевшие седовласые бояре.

-Наложниц! - взревели пьяные викинги, только что прибывшие в Киев во главе с ярлом Олафом.

В их честь и был устроен этот пир.

-Наложниц! - громогласно пронеслось по огромному терему, вырвалось на полный веселья княжеский двор, прокатилось по гуляющему Киеву, пролетело над тихим Днепром, подняв с воды тучи уток.

И тут же задули дудки, засвистели свистки, загудели сапели, заиграли гусли. В одно мгновение горница наполнилась танцующими полуобнаженными наложницами. Кого тут только не было! Вокруг пьяных варваров, как змеи, извивались и синеокие славянки, и кареглазые иудейки, и смуглые печенежки, и белокожие варяжки, и тонконогие хазарки, и полногрудые гречанки... Лица и воинов, и купцов, и бояр приобрели удивительно похожее выражение ничем неприкрытой похоти. Руки сами собой тянулись к женской плоти. Если гостей что и сдерживало, то только то, что великий князь еще не подал условный знак. Однако Владимир не спешил.

-Выбирай, - предложил он Олафу.

Наложницы со всех сторон окружили викинга, изо всех сил стараясь обольстить его ослепительными улыбками и обнаженными прелестями. Тот отмахнулся от них, как от назойливых мух:

-Идите прочь.

- Почему? - изумился киевский князь, возраст которого не допускал даже и мысли, что можно отказаться от подобных утех.

- Не хочу.

Владимир от обиды едва сдержался. Из кожи лез, чтобы угодить боевому другу, c которым бок о бок проплавал два года на одном драккаре по бурным морям. Они опустошили не одну цветущую провинцию, захватили и разорили десятки городов, не раз смотрели смерти в глаза, выручая друг друга. Тогда Владимир был лишь прилежным учеником неукротимого ярла. Cейчас он с помощью того же Олафа вознесся почти до небес и хотел блеснуть перед варягом богатством, роскошью и щедростью. Столы завалили изысканными яствами, из подвалов выкатили бочки с самыми лучшими винами, со всей Руси собрали самых красивых наложниц. А Олаф даже бровью не повел. Все-таки больше всего страданий приносят нам не враги, а друзья. Чем дороже нам человек, тем больше переживаний. Будь на месте Олафа кто-то другой, не сносить бы ему головы.

А пока Владимир лишь тупо повторил вопрос:

-Почему?

Вообще-то предыдущий ответ был вполне самодостаточен, но ярл снизошел до разъяснений:

-Они мне не нравятся.

Владимира передернуло, как от удара меча.

-Уж не хочешь ли ты сказать, что встречал лучших красоток?

-Значительно!

-Что значительно?

-Значительно лучших!

Глаза юного киевского князя ярко вспыхнули. Он был уже без ума от тех созданий, хотя никогда не видел их, не знал, кто они, и даже сомневался в их существовании. Короткой командой он бросил всех наложниц в объятия верной дружины, а сам, забыв все обиды, устроил Олафу допрос с пристрастием.

-Ну и где же ты их встречал?

Взглянув на Владимира, ярл расхохотался.

-Ох, и горяч же ты, князь. Так горяч, что и рассказывать опасно. Так что, пожалуй, ничего я тебе не скажу.

-Это почему же?

- Потому что, клянусь Одином, ты тут же помчишься за ней хоть на край света.

-Ну и помчусь. Тебе-то что за дело?

- Меня это не устраивает, потому что я не люблю пить в одиночку. Будь здоров, князь!

Ярл поднял огромный кубок, наполненный до краев, и осушил его залпом. Владимир несолидно ерзал от нетерпения на огромном княжеском дубовом кресле, и как только Олаф сделал последний глоток, выпалил:

-Да ты мне просто завидуешь. А от наложниц отказываешься, чтобы не опозориться.

Ярл едва не задохнулся от гнева. Рука непроизвольно потянулась к мечу, но, к счастью, по местному обычаю, оружие перед пиром обязательно снимали и складывали в кучу возле дальней стены. И видно, не зря.

-Это я... завидую!? Это я... не могу!? Да весь твой гарем не стоит самой последней византийки!

-Их у меня не один десяток, - невозмутимо возразил Владимир. - Даже одна из жен - гречанка.

- Нашел с кем сравнивать! Посмотри, в кого их здесь превратили. Хуже последней скотины! Блевать - и то не хочется.

Благородные мужи прервали спор и внимательно осмотрели горницу. Вокруг творилось такое, что ни словом сказать, ни пером описать.

Однако Владимира это нисколько не смутило.

-А что, разве в Царьграде как-то не так? Или у них попки не такие?

Ярл еще раз осмотрел горницу.

-Да вроде бы ничем не отличаются.

-А сиськи?

-И... сиськи.

-А орут также?

Олаф вслушался.

-Да-а-а-а!

-Тогда я ничего не понимаю.

- И я, - признался викинг, - но я знаю одно: когда я увидел принцессу Анну, меня охватил такой восторг, будто это был сам Один. А здесь даже блевать противно. Пойдем-ка на свежий воздух.

-Пойдем, пойдем, - согласился Владимир и уже по дороге поинтересовался:

- Принцесса Анна? И что, она в самом деле такая красавица?...

ЗАБАВА ВТОРАЯ

"ИДУ НА ЦАРЬГРАД"

На следующее утро молодой князь ни свет ни заря стремительно влетел в опочивальню родного дядьки Добрыни. Тот только что прилег после бессонной ночи, когда окончательно убедился, что драк и мордобоя больше не будет, так как все дошли до состояния полной неподвижности. Однако сомкнуть глаза Добрыня не успел.

-Дядька! Ты еще дрыхнешь?! Сколько можно!? - обрушил на него Владимир громогласную тираду. - Вставай! Нас ждут великие дела!

От такого бурного натиска и напора не устоял бы никто, и Добрыня с тяжелым вздохом поднялся с постели.

- Что стряслось, княже? Уж не пожар ли?

Голос у воеводы был сонным и чуть насмешливым. Вчера он слышал весь спор Владимира с Олафом и прекрасно понимал, отчего юный князь столь нетерпелив. Добрыне было важно знать, насколько осознает причину своего возбуждения сам Владимир.

А тот даже не заметил иронии в словах дядьки.

-Cтареешь, Добрыня. При чем здесь пожар? Я же сказал: "Великие дела".

Воевода притворно взмахнул руками:

-Неужто в поход собрался?

Князь подбоченился и горделиво выпятил грудь:

-И угадай, куда?

-Не на Царьград ли?

-Ну, ты не дядька, а ума палата.

Добрыня протяжно зевнул и снова залез под одеяло.

-Стоило ли из-за этого будить. Ну и когда выступаешь?

-Немедля!

- Тогда не болтай попусту и не теряй время зря. Жду тебя с победой.

До сих пор великий князь подобно пандусу метался по горнице, а тут застыл, как вкопанный.

-Как!? А ты?

- Стар я уже для таких походов. Позволь мне, княже, в Киеве остаться.

-Но ты же - главный воевода!

- Славных воевод и без меня хватает. А вот Киев нельзя оставлять без присмотра. Да и печенеги не дремлют. Ты тогда мал был, да вряд ли забыл их нашествие, когда Святослав ушел с дружиной в Византию.

Владимир обиженно развел руками:

- Что же делать? Без тебя я не возьму ни Царьграда, ни принцессы.

-Так вот в чем дело, - оживился Добрыня, - тебе нужна не Византия, а принцесса Анна, сестра императоров Василия и Константина.

-Да, дядя, жить без нее не могу!

-Но ты же ее в глаза не видел!

-Ярл Олаф сказывал, что она краше солнца.

- Олаф - дикарь, - возразил Добрыня, - для него все красиво, что блестит.

Воевода бодро спрыгнул с постели, став босыми ногами на огромную медвежью шкуру, и торжественно обратился к великому князю:

-Владимир, а вдруг она недостаточно красива? А вдруг она недостаточно хороша?

-Принцесса!? Быть такого не может! Она же дочь красавицы Феофано, самой прекрасной женщины во всем свете.

-А полоцкая княжна Рогнеда?

-А что Рогнеда?

- Помню, о Рогнеде ты сказывал то же самое, что теперь молвишь об Анне.

-Да, она красива, но согласись, дядя, что нрав у нее ужасный.

- Но чтобы это узнать, нам пришлось сжечь Полоцк. Не слишком ли большая цена?

-Ты еще и гречанку Марию вспомни, - огрызнулся Владимир.

- А как же. И красива, и кротка. Ради нее Киев захватили, Ярополка порешили. И что? Гречанка теперь тебе и даром не нужна.

-Ну и что, - возразил Владимир, - зато теперь подо мной и Полоцк, и Киев.

Добрыня расхохотался.

-Нет, княже, с Царьградом этот номер не пройдет.

- Еще как пройдет! Дружина у меня, сам знаешь какая.

-Дружина у тебя крепкая, но со святославовой и сравнивать нечего.

-Рать наберем несметную,- не сдавался Владимир.

-Рать на корабли не посадишь. Хотя бы дружина поместилась.

-Варяги пойдут с нами.

-Варяги пойдут с теми, кто даст больше злата. А у Византии его поболе твоего будет. Ты же с варягами еще за Киев не рассчитался.

Юный князь издал от ярости протяжный стон и зло скрипнул зубами.

-Как же мне добыть хотя бы принцессу!?

Добрыня едва заметно ухмыльнулся.

-Для этого вовсе не обязательно брать на щит столицу мира. Пора, княже, отвыкать от варварских замашек. Под твоей рукой столько земель и народов, что и не сосчитать. Вряд ли Константин и Василий осмелятся отказать великому киевскому князю в его маленькой просьбе.

C каждым словом Добрыни осанка Владимира становилась горделивее, голова задиралась все выше и выше, а взор вот-вот должен был прожечь дубовую балку под потолком.

-Так и быть, с Царьградом повременю, но принцессу ты мне добудешь.

-Ни за что!

-Это почему же? Иль моя воля для тебя уже не указ?

Рука Владимира красноречиво легла на рукоять меча. Однако Добрыня лишь устало вздохнул:

- Княже, сколько воинов рисковало жизнью, чтобы добыть тебе зазнобу. Как теперь выяснилось, ни одна из них тебе так и не приглянулась. Потому до тех пор, пока не скажешь, что люба тебе принцесса, пальцем о палец не ударю. Хоть убей. На все твоя воля, княже.

Тот лишь недоуменно развел руками:

-Не поеду же я в Царьград на смотрины. Привези, покажи - тогда и скажу.

Добрыня осуждающе покачал головой.

-Великий князь, а рассуждаешь, как малое дитя. Принцесса Анна - не уличная девка и не просто принцесса, а Царьград - не просто град. С Анны не спускают глаз сотни людей. Царский дворец охраняют так, что мышь не проскочит. Город наводнен царскими лазутчиками. Каменные стены со всех сторон защищают Царьград. Они столь высоки, что подпирают облака. Бухта Золотой Рог и сам пролив перегорожены железными цепями. Принцессу не то что похитить - увидеть невозможно.

Владимир гневно сверкнул очами:

- Но ты же сам молвил, что ни Василий, ни Константин не посмеют мне отказать. Снаряжай посольство в Царьград!

-Не кипятись, княже. Отказать они не посмеют, но и согласия не дадут.

-Это почему?

- Ты не их веры. Даже царь не посмеет отдать сестру за иноверца. Чтобы взять Анну, ты должен будешь принять византийскую веру.

Князь с размаху грохнул кулаком по дубовому столу.

-Нет! Этому не бывать! Я не могу поверить во Христа. Он даже не смог за себя постоять!

-Вот и подумай, стоит ли менять веру из-за принцессы.

Зло взглянув на воеводу, Владимир заметался по горнице, словно сокол в клетке. Красное полотнище княжеского плаща развевалось за плечами Владимира, словно стяг. У Добрыни аж в глазах зарябило. Все еще в нижнем белье стоял он на огромной медвежьей шкуре и чем-то был похож на апостола Петра, бредущего по волнам. Понимая состояние князя, он решил отвлечь его разговором на религиозную тему:

-А насчет Христа не так все просто. Когда-то такой же вопрос я задал твоей светлоголовой бабке великой княгине Ольге.

Юный князь резко повернулся к воеводе.

-И что она ответила?

- Она сказала, что смирение и покорность, умение терпеть самые страшные обиды и есть высшее и непревзойденное мужество.

Владимир хмыкнул.

-Что-то больно мудрено. Хотя все ясно: к Христу тянутся слабые телом и нищие духом. Взять хотя бы того же Ярополка. О своей бабке я и не говорю: баба - она и есть баба.

-Насчет Ярополка ты прав, а вот на великую княгинюнапраслину возводишь, - возразил Добрыня. - Она хоть и баба, но ни одному мужу ни в чем не уступала. Сам знаешь, как сожгла она Искоростень и как закопала в землю всю древлянскую знать во главе с самим князем Малом. А ведь Мал был ей вовсе не чужим...

-Знаю, знаю, - буркнул Владимир, - ты уже тысячу раз рассказывал, как моя бабка взяла к себе тебя и Малушу, как хотела обратить в византийскую веру, как вступился за вас мой отец Святослав, как в итоге этого заступничества я и появился на свет. Все я знаю, дядя.

Добрыня мягко как-то по-доброму усмехнулся:

-Все, да не все, княже.

Тот стремительно приблизился к воеводе.

-Что ты скрываешь?! Какими еще тайнами окутана моя жизнь? Я должен знать все!

Широким рукавом Добрыня вытер выступивший на лбу пот и еле слышно выдавил:

-Я и Малуша - дети князя Мала. Из всего нашего рода Ольга оставила в живых только нас двоих и взяла к себе заложниками.

На какое-то время воцарилось молчание. Наконец Владимир тихо спросил:

-Значит, и во мне течет кровь древлянского князя Мала?

-Он - твой родной дед.

- Что же ты раньше молчал? Меня всю жизнь попрекали низкородством, а тут все наоборот. Во мне течет кровь двух великих родов! Не понимаю, зачем это скрывали, тем более от меня.

-А затем, чтобы ты не мстил Киеву за князя Мала.

- Почему же ты, дядя, не мстишь? У тебя для этого больше оснований. Как-никак, ты сын князя Мала.

Добрыня тяжело вздохнул.

- Признаюсь, княже, что соблазн пустить Киеву кровь был велик.

-И что же тебя остановило?

- Разве я похож на придурка? Зачем мне крушить свое добро?

Великий князь рассмеялся и обнял Добрыню за могучие плечи.

- За что люблю тебя, дядя, так это за ум. Ты всегда найдешь выход. Даже когда выхода нет. И с принцессой Анной что-нибудь придумаешь. Сегодня же на пиру и изложишь мне свой замысел.

И не дав Добрыне ни секунды на возражения, Владимир стремительно выбежал из опочивальни.

ЗАБАВА ТРЕТЬЯ

КНЯЖЬИ ЗАМЫСЛЫ

В Киевской Руси всех князей учили пить с малолетства. Пиры длились не менее трех дней, а то и неделю. Для таких пиров изготавливались специальные кубки и чаши. Многие были двуручные, однако их, не осушив до последней капли, невозможно было поставить, не пролив вина. Пиво, вино, хмельной мед и даже крепкий сбитень всегда наливали до краев. Тех, кто не справлялся, с позором выгоняли из-за стола. Князьям предоставлялось исключительное право пить из посуды, размеры которой до сих пор поражают воображение. И все же утром князья и воеводы, если были дела, даже не опохмелялись. Независимо от количества выпитого, они всегда крепко держались на ногах и сохраняли голову ясной. Этот секрет, к сожалению, безвозвратно утерян вместе с Киевской Русью. А как бы он пригодился в наше время! Сколько несчастий и трагедий удалось бы избежать.

Справедливости ради надо заметить, что и в то славное время далеко не все владели искусством правильного пития. Сей прискорбный факт не мог не отметить мечник Добрыни Острожко, срочно вызванный воеводой. Княжеский двор после вчерашнего пира был настолько густо завален богатырскими безжизненными телами и настолько обильно полит блевотиной и иными испражнениями, что добраться до терема Добрыни, не замаравшись, не представлялось возможным. Несведущий наверняка принял бы увиденную картину за поле сечи, где только что закончилось кровавое побоище. Могучие воины буквально вповалку лежали друг на друге; протяжные тихие стоны доносились из груд поверженных тел. Поражало отсутствие мечей, щитов и других воинских доспехов. Как будто все были врасплох застигнуты невидимым врагом и повержены в один миг.

Острожко с грустью смотрел на свои новые сафьяновые сапоги. После предстоящего перехода их наверняка придется выбросить. А как потом войти к воеводе? Не босиком же! Хоть возвращайся за запасными сапогами. Добрыня же ждать не любит. В глубоком раздумье переминался Острожко возле ворот с ноги на ногу, пока его не осенила спасительная, как ему показалось, мысль.

-Помогите! - крикнул он во все горло.

Прислушался - нет ответа.

-Ау!!! Есть кто живой!

И опять никто не отозвался.

-Спасите!!! Гибну-у-у!!!

Прекратились даже стоны.

Тогда Острожко прибег к крайнему и опасному призыву:

-Именем великого князя! Ради спасения Владимира! Приказываю! Отзовись!

И тут одна из дверей княжеского терема распахнулась со страшным грохотом, едва не слетев с петель. Слегка пошатываясь, на высокое крыльцо терема вышел отрок Громыхало, известный всему Киеву своей силой и удалью.

-Кто тут угрожает Великому князю?

И без того щуплый Острожко непроизвольно съежился и хотел уже юркнуть за ворота, но обладающий отличным зрением Громыхало заметил его и радостно воскликнул:

-Острожко! Что ты там стоишь?! Иди скорее сюда! А то выпить не с кем.

Мечник прекрасно понимал, как бесполезно объяснять бесхитростному дружиннику суть своих проблем, и поэтому ответил совсем не то, что думал:

-С радостью, дружище. Только вот дойти до тебя не могу.

-Что случилось?

- Ногу подвернул, - без зазрения совести солгал Острожко и для пущей убедительности припал на левую ногу и слегка похромал.

-Так что же ты раньше молчал!? - воскликнул Громыхало, широко раскинув руки. - А я на что? Считай, что ты уже сидишь за дубовым столом.

Бесцеремонно распихивая ногами лежащие тела, могучий отрок буквально проложил себе дорогу, словно просеку в буреломе, легко взял мечника под мышку и понес в терем. Острожко не издал ни звука, но оказавшись на крыльце, легко выскользнул из объятий дружинника.

- Жди меня в большом зале. Я скоро приду, - произнес он скороговоркой и, никак не объяснив свое чудесное выздоровление, вприпрыжку помчался в покои Добрыни.

Тот уже облачился в длинную белую столу и коротал время над шахматной доской. Мечник вошел бесшумно и остановился поодаль, опасаясь своим присутствием прервать ход мыслей хозяина. Однако воевода, не поворачивая головы, жестом подозвал к себе Острожко.

-Как думаешь, когда король пожертвует любимой королевой?

Речь вроде бы шла о шахматах, но мечник сразу уловил в словах Добрыни нечто большее и ответил также двусмысленно:

-Только в двух случаях. Во-первых, если королю угрожает смертельная опасность. А во-вторых, если королева ему надоела и больше не нужна. Особенно, если такая жертва позволит добиться желаемого результата.

Воевода, забыв о шахматах, задумчиво почесал бороду. Ох и умен же этот Острожко. Холоп, а соображает лучше любого боярина. Совсем не зря Добрыня приблизил его к себе. Острожко фактически стал его главным тайным советником. Он легко находил блестящие выходы из самых безнадежных ситуаций. Поэтому без всяких кривотолков Добрыня подробно пересказал своему тайному советнику весь разговор с великим князем. Острожко внимательно выслушал и вдруг расхохотался.

-Ты что, белены объелся! - изумился воевода. - Что тут смешного?

-Cамое смешное в том, что Владимир прав.

-В чем? Уж не в том ли, чтобы идти на Царьград?

- Нет, Византия нам не по зубам. Это доказал Святослав. А вот посещение Царьграда Владимиру явно пойдет на пользу.

-Ну и какой от этого будет толк?

- Простой и очевидный: он увидит, как нужно управлять огромной и могучей державой. По крайней мере, он сможет воочию лицезреть принцессу Анну.

Добрыня побагровел от ярости.

-Уж не хочешь ли ты сказать, что великий князь плохо управляет Русью?

- Великая Ольга уж насколько была мудра, но и то не посчитала для себя зазорным посетить Царьград.

Заметив, что воевода слегка поостыл, тайный советник с жаром продолжил:

- Я не говорю, что Владимир плохой правитель. Наоборот, под его властью множество племен и огромные земли от Варяжского до Русского моря. Но как связать все в единый узел? Как соединить одной целью и берендеев, и вятичей, и радимичей, и полян? Как создать и укрепить великую державу, которая выдержит нашествие половцев и испытание временем? Где этому учиться, как не в Царьграде. Оттуда вот уже тысячу лет управляют всем миром.

Добрыня внимательно слушал, поглаживая бороду большой широкой ладонью.

- Разумно. Беда лишь в том, что Владимира в Царьград никто не звал.

-Он может поехать туда тайно, под видом богатого купца.

-Великий князь - купец? Не смеши меня.

Острожко живо возразил:

- Давно ли великий князь был простым сыном рабыни? Или обычным варягом? А как купец он больше увидит и больше узнает. Да и побывать в шкуре купца тоже полезно.

-Мысль хорошая, только согласится ли сам Владимир?

- Это я беру на себя, - самоуверенно заявил мечник. - Для этого мне надо лишь одно: управление сегодняшним пиром.

-Я смотрю, что ты уже все по полочкам разложил, - язвительно заметил воевода. - Мне вот только одно неясно: как ты собираешься свести киевского купца, пусть даже и очень богатого, с византийской принцессой Анной?

-Это тоже моя забота.

Воевода недоверчиво посмотрел на мечника и после долгого молчания произнес:

-Добро, но если не справишься, пеняй на себя.

- А если справлюсь?

-Озолочу.

-Не нужно мне злата.

-Чего же ты хочешь?

-Воли.

- Ишь куда загнул! - недовольно крякнул Добрыня. - А зачем тебе воля? Чего тебе не хватает? Разве не имеешь ты всего, чего душа пожелает? Иль что надо? Говори! Получишь все, чего душа пожелает.

-Без воли мне все это ни к чему.

Воевода вплотную подошел к Острожко и пристально посмотрел ему в глаза.

-Хорошо, я дам тебе волю, но при одном условии: ты останешься у меня на службе.

-Воля - не разменная монета. Ее не разделишь на части. Она или есть, или нет.

- Но ты мне нужен.

- Добрыня, я всегда служил тебе верой и правдой. Хочу служить и дальше. Но решать буду сам.

Воевода тяжело вздохнул, снова отошел к шахматной доске, долго смотрел на деревянные фигурки.

- Так тому и быть. Но вначале выполни все, что обещал.

ЗАБАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

В зале для пиров было еще ужаснее, чем на княжеском дворе. Там хоть утренний ветерок слегка освежал воздух. Здесь же отсутствовал даже намек на вентиляцию. К тому же плотность лежащих вповалку тел на заранее приготовленной соломе была значительно выше. Богатырский многоголосый храп сотрясал своды терема. Острожко едва не стошнило. В сплошном смраде он едва различил одиноко сидящего за столом Громыхало. Окружающая среда никак не влияла на его могучий организм. Он ее попросту не замечал. Наполнив кубки вином, отрок терпеливо ждал Острожко, так как не пил в одиночку. Увидев мечника, Громыхало радостно замахал руками:

-Где ты пропадал!? Я весь слюной изошел. Иди скорее сюда. А то вино прокиснет.

Повторить трюк с вывихнутой ногой тайный советник не решился и, заткнув нос и стараясь ни во что не вляпаться, с трудом пробрался к столу.

-Как нога? - участливо спросил Громыхало.

Острожко исподволь и с опаской взглянул на богатыря, опасаясь подвоха, но тот смотрел настолько искренне, что ничего не оставалось, как с глубоким чувством признательности ответить:

-Спасибо, друже. Это был всего лишь легкий вывих, но тогда ты меня здорово выручил. Cейчас я чувствую себя превосходно.

-Так выпьем же за превосходное самочувствие! - поднял кубок Громыхало.

Слабенькое, но приятное на вкус греческое вино лишь освежило рот, и дружинник потянулся за амфорой. Однако Острожко решительно смахнул с дубового стола пустые кубки.

-Громыхало, ты догадываешься, почему я так долго отсутствовал?

-Не-е-т, - протяжно ответил отрок.

-Нам поручено дело чрезвычайной важности.

-Приказывай!

При этом дружинник мотнул головой, как верный и преданный пес.

-Нужно немедленно очистить княжеские хоромы и двор от пьяных и нечистот.

-Что, все на свалку? - вытаращил глаза Громыхало.

- На свалку только мусор. Все остальное грузить на телеги и в Почайну. В проточной воде они быстро очухаются. А не очухаются, так то не наша вина.

-А вельмож? - озабоченно спросил отрок, указывая на многочисленных мертвецки пьяных воевод и бояр.

-А ну их... - зло ответил Острожко, но тут же спохватился, - их -в баню!

Громыхало расхохотался, повторив понравившуюся шутку:

-"А ну их в баню!" - хорошо сказано, друже. Надо запомнить. Можешь на меня положиться. Я не подведу.

После такого ответа Острожко со спокойной душой занялся другими делами. Они были весьма хлопотными и непростыми. Однако к полудню все было готово. Княжеский двор превратился в настоящую арену, посыпанную золотистым песком. Владимир с княгиней Марией восседали на резных тронах, вынесенных на высокое крыльцо. Рядом разместились Добрыня, Олаф, чуть поодаль - вся старшая дружина, умытая и протрезвевшая. Остальные расположились на дворе кругом, образовав обширную площадку посередине.

Перед началом представления богатыри выявляли сильнейшего. Всех побеждал неизвестно откуда взявшийся чужеземец. Он так легко расправлялся с киевскими силачами, что даже Владимир с досады крякнул:

-Неужто перевелись на Руси богатыри?

Тут уж Громыхало, несмотря на строжайший запрет Острожко, не выдержал и рванул на арену. Он больше чем на голову возвышался над противником, и поэтому вопрос о победителе казался неуместным. Однако от первого нападения руса чужеземец увернулся, успев подставить подножку. Всей многопудовой массой Громыхало врезался в плотный песок и по инерции пропахал носом не меньше косой сажени. Публика охнула. Дружинник тут же вскочил и, не обращая внимания на боль и кровь, снова бросился в атаку. Противник с блеском повторил тот же прием. Потом проделал то же еще несколько раз. Когда Громыхало окончательно выдохся, а зрители начали смеяться, чужеземец нанес ему короткий удар в солнечное сплетение. С минуту дружинник стоял неподвижно, вытаращив глаза, и вдруг рухнул, как подкошенный. Его еле откачали.

Владимир с нескрываемым разочарованием вручил победителю меч, но увидев, с какой радостью тот принял награду, смягчился и спросил:

-Где обучался боевому искусству?

-В Царьграде.

-Пойдешь в мою дружину?

Глаза воина на мгновение вспыхнули. Однако он тут же понурил голову.

-Я холоп.

-Чей?

-Добрынин.

Воевода уже был рядом, все слышал и спешно произнес:

-Бери его, княже. Амбал дорогого стоит, но для тебя ничего не пожалею.

А представление продолжалось. Полуобнаженные греческие танцовщицы выступили с таким блеском, что все забыли и о чужеземце, и о горечи от поражения своего земляка. Даже Олаф признался Владимиру:

-Вот это уже лучше. Даже чем-то напоминает то, что я видел в Царьграде.

Бурю восторга вызвали и чудеса византийских магов. Описывать их волшебство не имеет смысла: все равно никто не поверит, пока не увидит собственными глазами.

Далее тоже выступали только греки. Голоса певцов звучали, как соловьиные трели, и буквально очаровали суровых воинов. А греческий театр окончательно покорил их сердца. Впервые киевляне увидели знаменитую трагедию Эдипа. Многие воины не могли сдержать слез. Удивительно! Сколько раз на их глазах гибли лучшие боевые соратники, но тогда никто не плакал. Даже у Владимира что-то зачесалось под правым глазом. А в конце представления Добрыня отчетливо услышал, как великий князь твердо про себя произнес:

-Все, еду в Царьград.

Этого Острожко и добивался. Добрыне осталось лишь пожать плоды, и он незамедлительно обратился к Владимиру:

-Княже, тут один знатный грек хочет тебя видеть.

-Кто такой?

- Настас, пресвитер корсунский.

-Поп...- поморщился великий князь.

- Не похож он на священника, - успокоил его Добрыня. - У него что-то важное.

-Тогда зови.

Добрыня подал условный знак, и на княжеское крыльцо поднялся высокий крупный муж. Он больше походил на воина и славянина, чем на священника и грека. Настас приветствовал Владимира легким поклоном и тут же перешел к делу:

-Великий князь, автократоры Византии Василий и Константин передают тебе наилучшие пожелания и вот это послание.

С этими словами Настас извлек откуда-то из складок широкой монашеской одежды пергаментный свиток и вручил Владимиру. Тот слегка опешил. Такие приемы византийцы всегда обстовляли длинными витиеватыми речами, продолжительными и нерушимыми церемониями, подношением богатых даров и т.п. и т.д. Настас поступил настолько необычно и просто, что юный князь растерялся. Он почти механически сломал печать, развернул послание и бегло его прочитал. Греческой грамоте его обучила одна из жен Мария, которая была за Ярополком, но после гибели последнего досталась Владимиру по праву победителя и по славянскому обычаю. Письмо было длинным, но смысл выражался одной фразой: императоры просили у киевского князя военной помощи. Империю одно за другим сотрясали мощнейшие восстания. Новый мятеж подняли не рабы, не земледельцы и даже не наемники, а один из самых выдающихся полководцев Византии Варда Фока. Почти вся армия была на его стороне. Судьба императоров висела на волоске.

Пока Владимир читал, он успел собраться с мыслями и оценить всю выгоду, которую давало это послание. Казалось, сама судьба заботилось об исполнении его замыслов. Владимир моментально оценил все преимущества сложившейся ситуации. С одной стороны, у него гостила несокрушимая дружина Олафа. Великий князь до сих пор не рассчитался с ними за Киевский стол. Тут помогли и новгородцы, и киевская знать, но без варяг вряд ли бы удалось одолеть Ярополка. Предложив Олафу выгодную службу у императоров, которые не скупились, когда речь шла об их судьбе, Владимир тем самым и с варягами рассчитался бы с лихвой, и Византии оказал бы неоценимую услугу. Да и своя выгода обещает быть немалой. Удача сама шла в руки великого князя. Он внимательно посмотрел на Добрыню. Тот едва заметно кивнул, давая понять, что он в курсе и одобряет военную помощь Царьграду.

Юный князь встал и поднял правую руку, требуя тишины, хотя и так все с нескрываемым интересом следили за происходящим.

-Византия просит у нас шесть тысяч воинов для защиты от мятежников!

Толпа взорвалась диким ревом. Дружинники уже чуяли кровь и богатую добычу. Владимир снова поднял руку, и все смолкли, как по команде, ожидая его решения.

-Я дам шесть тысяч взамен на одного человека.

-Кого? - выдохнула толпа.

Как так? Разве есть такой смертный, которого можно менять на целое войско? Или великий князь сошел с ума? Все, затаив дыхание, ждали, теряясь в догадках.

-Принцессу Анну!

Новый, еще более мощный взрыв потряс Киев. Теперь все поняли мудрость Владимира. Появление принцессы Анны в Киеве в качестве супруги великого князя узаконивало равноправие между Русью и Византией. То, чего Святослав не смог добиться мечом в течение многих лет, Владимир достигал одним умным ходом.

-Посмотри, - обратился великий князь к Настасу, - народ ликует. Мы хотим жить с Византией в мире, любви и дружбе.

Пресвитер прекрасно понял намек юного князя, принявшего мгновенное, положительное, а, главное, принародное решение. Теперь от посланника второго Рима сложившаяся обстановка требовала адекватного и однозначного ответа. Только тогда его поймут. Сейчас бессмысленно объяснять, что судьбой принцессы Анны могут распоряжаться только ее братья-императоры, что он, Настас, всего лишь пресвитер, что Владимир не христианин и т.п. и т.д. Уклончивый ответ поставит под сомнение оказание Русью немедленной военной помощи Византии. Судьба Константинополя решалась в Киеве. Однако, превышение своих полномочий грозило Настасу смертной казнью. Византия содрогнется, когда узнает, что принцесса Анна отдана варвару, отец которого не так давно привел в трепет всю империю своими стремительными походами.

Настас размышлял недолго. Он поцеловал золотой крест, висевший у него на груди, троекратно перекрестился и громогласно провозгласил:

-Принцесса Анна будет твоей!

После этих слов все сказанное приобретало силу клятвы. Настас сжег все мосты к отступлению. Теперь оба должны были или выполнить свои обещания, или умереть.

ЗАБАВА ПЯТАЯ

РОЗЫГРЫШ

Добрыня радостно потирал руки:

- Ну вот, княже, не успели мы задумать, как все вышло по-нашему: и с варягами рассчитаемся, и Византия будет перед нами в неоплатном долгу, и, главное, принцесса будет твоя. Даже визит в Царьград не понадобился.

-Ну уж нет, - возразил Владимир, - Царьград я все равно навещу.

-Но зачем?

- После сегодняшнего представления я просто мечтаю увидеть Византию своими глазами.

Воевода протяжно застонал:

-Княже, я только что раскрыл подлог.

-Какой? - гневно сверкнул очами великий князь.

- Оказывается, сегодня нас развлекали не греки, не римляне, а обыкновенные шарлатаны. Они выдали себя за греков, чтобы завлечь народ и заломить бешеную цену.

Владимир лишь расхохотался.

-Вот и прекрасно! Если мы видели лжегреков, то представляешь, какими будут настоящие! Нет, я еду.

-Да мы их сюда доставим! - отчаянно воскликнул Добрыня. - Я беру это на себя.

-А принцессу тоже доставишь? - язвительно спросил великий князь.

-Настас же дал клятву, что принцесса будет твоей.

- Не в этом дело, - хитро улыбнулся Владимир. - Не ты ли, дядя, давеча меня убеждал, что она может быть недостаточно хороша. А вдруг и вовсе уродина. Вот в Киеве смеху-то будет.

Юный князь подошел к воеводе, положил ему руку на плечо и уже серьезно добавил:

-Решено - я отправляюсь в Царьград. Сборы и всю подготовку к походу поручаю тебе, Добрыня. Не теряй время попусту.

Из княжеских покоев воевода выскочил, как ошпаренный.

-Острожко!

Тот вырос, словно из-под земли.

-Что случилось, хозяин? Неужто все раскрылось?

-Раскрылось, раскрылось, да только не в том беда.

-А в чем же?

- Переусердствовали мы с тобой, Острожко. Великий князь спешно в Царьград засобирался.

-Прекрасно! Лихо мы все провернули.

- От твоего лихачества сплошное лихо, - зло скаламбурил воевода и разъяснил:

-Принцесса Анна и так уже наша. Навещать императоров нет никакой нужды.

-Вот те на, - развел руками Острожко. - И что же теперь делать?

-Не знаю. Ты заварил кашу - ты и расхлебывай. Только Владимир должен отказаться от Царьграда.

-Ладно, что-нибудь придумаем, - согласился тайный советник.

Он хорошо понимал, как опасно в такие минуты перечить воеводе и доказывать, что посещение Византии все равно пошло бы Владимиру на пользу.

-Ну и что же ты надумал? - сурово спросил Добрыня.

- Я так быстро даже по нужде бегать не умею, - дерзко ответил холоп и тут же, пока воевода не успел раскрыть рта, предложил:

-Можно поговорить с волхвами. Уж они-то на все пойдут, чтобы не допустить отъезда великого князя.

Воевода уже занес руку для увесистой оплеухи, но после последних слов Острожко лишь задумчиво почесал затылок.

-Дельная мысль. Только говорить с волхвами не надо. А то выйдет, что мы с ними в заговоре. Они и так не будут сидеть сложа руки. Нам надо лишь глаз с них не спускать. Ты меня понял?

-Наушником никогда не был и не буду.

На этот раз тайный советник не успел увернуться. Огромный кулак, подобно боевой палице, обрушился на щупленького Острожко. Красная шапка полетела в одну сторону, а тайный советник в другую. Несмотря на ясный день, в глазах потемнело. Ох и тяжела же у Добрыни рука.

-Холоп! Ты еще смеешь мне дерзить! Я тебя на свободу пока не отпускал. Так что делай, что велено. И смотри: ни шагу без моего ведома.

Не дожидаясь ответа и даже не глядя на Острожко, воевода удалился. Тайный советник со стоном поднялся с земли, отряхнул шапку и поплелся искать Громыхало, держась за разбухшую щеку. Тот, весь в побоях и ссадинах, молча лежал в гриднецкой на лавке, но в глазах стояла такая боль - хоть плач.

-Ты постони слегка - полегчает, - посоветовал Острожко.

Богатырь перевел взгляд на тайного советника и невольно улыбнулся:

-А тебя кто так разукрасил?

-Да с Добрыней слегка повздорил.

-И за что он тебя так?

-За верную службу.

Дружинник тяжело вздохнул.

-Чем больше стараешься, тем больше получаешь тумаков.

-Тебе легче, Громыхало. Ты свободный человек и вышел на бой по собственной воле. А я холоп. Меня бьют, не спрашивая.

-Не горюй, друже, будет и на нашей улице праздник.

-Будет, друже, обязательно будет.

Пока два горемыки делились друг с другом своими бедами, Добрыня караулил Олафа. По расчетам воеводы, тот вот-вот должен был нанести визит великому князю. Ярл наверняка сделает все, чтобы Владимир именно его дружину послал в Византию, и Добрыня был просто обязан присутствовать на этой встрече. Партия должна быть разыграна, как в двухходовой комбинации, с неизбежным матом черному королю.

Викинг не заставил себя долго ждать. К терему Владимира он двигался так стремительно, словно шел на штурм вражеской крепости. Добрыню он и не заметил, и воевода поспешно рванул наперерез.

-Будь здрав, ярл.

-Будь здрав, воевода, - не останавливаясь, ответил викинг.

-Уж не к великому ли князю спешишь?

-Откуда ты знаешь?

-Да я сам к нему тороплюсь.

-И зачем?

- Буду проситься на службу в Царьград.

Подняв кучу пыли, Олаф резко затормозил и вперил огненный взор в Добрыню.

-Как?! Ты - в Царьград?

- Cамо собой. Кто же откажется от такого лакомого кусочка. Императоры за хорошую службу злата не пожалеют. Тут, в Киеве, столько за сто лет не наскрести. Думаю, Великий князь меня отпустит. Не один год служил ему верой и правдой. Заслужил же я хоть какой награды.

Добрыня говорил доверительным тоном, словно поведывал близкому другу сокровенную тайну, словно просил участия. И вдруг спросил:

-А ты зачем торопишься к Владимиру?

К тому времени Олаф уже никуда не спешил, а лишь ошалело смотрел на воеводу. Тот даже стал опасаться, как бы викинг не отказался от своих замыслов в его, Добрынину, сторону. На этот счет воевода явно заблуждался. Викинг быстро пришел в себя и вместо ответа посоветовал:

-Послушай, Добрыня, не ходи к великому князю.

-Это почему же?

-Потому что я сам пойду в Царьград.

Воевода изобразил крайнее изумление.

- Как?! И ты? Вот это новость! Ты же только что из Византии. Раз там так хорошо, то чего не остался? Чего бегаешь то туда, то сюда?

- Тебя не спросил, - огрызнулся ярл, все больше наливаясь яростью.

Добрыня попал не в бровь, а в глаз. Самостоятельные попытки Олафа попасть на службу к императорам ни к чему не привели. Правители Византии откровенно опасались и не доверяли варягам. Поэтому викинги вернулись из Царьграда несолоно хлебавши, пограбив по дороге лишь мелкие селения. Воевода умышленно задел викинга за живое, но вида не подал, а лишь лукаво вздохнул:

-А я, старый дуралей, тебе все раскрыл. Ну да ладно, теперь ничего не попишешь. Пойдем вдвоем. Пусть великий князь нас рассудит.

-Нет! - оскалился Олаф.

-Как так? - не понял Добрыня.

- Да я просто тебя не пущу к князю, - пояснил викинг, обнажая меч.

Воевода моментально сделал то же самое, и противники сошлись в жаркой схватке. Тут же сбежалась толпа зевак. Драки и поединки были для Киева не редкостью, но всегда вызывали неизменный интерес прохожих. С гиканьем и свистом окружив дерущихся, они подбадривали то одну, то другую сторону и следили за тем, чтобы все было по правилам.

А когда в честном бою сходились вельможи, то тогда сбегался весь Киев. Однако на этот раз зрителей ждало разочарование. Не успели противники и пару раз махнуть мечами, как на крыльцо вышел великий князь.

-В чем дело? Что не поделили, друже?

-Византию, княже, - не прекращая боя, ответил Добрыня.

-Тогда опустите мечи, или я тоже достану свой.

Противники остановились и недоуменно уставились на Владимира.

-Я сам пойду в Византию.

-А мы? - в один голос вопросили Олаф и Добрыня.

-А вы что? Только будете меня там позорить!

Воеводы быстренько сунули мечи в ножны и бросились к великому князю.

-Княже, ты же меня знаешь, - забормотал Добрыня, но ярл его перебил:

-Негоже великому князю идти в наемники!

- Отчего же? Ты не ниже меня по знатности. Как-никак, королевских кровей.

-Что ты сравниваешь! - возмутился Олаф. - У тебя необъятная держава, а у меня только меч да верная дружина.

-С доброй дружиной и злата добудешь, и земель завоюешь. А в Царьград идти ты меня сам надоумил. Помнишь, как расхваливал тамошних красоток? Да и долг тебе надо отдать по две гривны с дыма. Вот добуду злата у императоров и с тобой рассчитаюсь.

Олаф расхохотался.

-Так вот в чем дело! А ты пошлешь меня в Византию, если я откажусь от долга?

Теперь игра пошла в открытую, и Владимир честно признался:

-А что мне делать? Где я еще возьму столько злата?

- Так и быть, - согласился Олаф, - я меняю твой долг на службу у императоров.

Добрыня облегченно вздохнул. Все получилось. И все же он встрял в разговор:

-Княже, а как же я? Неужели я не заслужил того же?

Владимир с улыбкой похлопал воеводу по плечу.

-Заслужил, дядя, заслужил. О тебе мы поговорим за кубком доброго вина. А то горло давно пересохло.

Обняв воевод за плечи, Великий князь повел их в свои покои под шумные одобрительные крики.

ЗАБАВА ШЕСТАЯ

ЗАГОВОР

Далеко не все радовались успеху Владимира даже в княжеской свите. Мрачнее тучи выглядели знатные киевские бояре Блуд и Волчий Хвост. Ярые приверженцы старой веры, они в свое время предали Ярополка, сторонника христианства, и поддержали Владимира только потому, что тот обещал свято блюсти заветы предков. Вначале новый князь полностью оправдывал надежды киевских бояр. За княжеским теремом устроили целый пантеон языческих богов во главе с Перуном с серебряной головой и золотыми усами. Один его вид приводил всех в ужас. А культ приношения человеческих жертв наводил на людей такой страх, что даже отцы и матери безропотно отдавали своих детей на заклание.

Человеческие жертвоприношения позволяли местной знати держать в руках весь город.

Однако, в последнее время почва стала уходить у них из-под ног. Владимир остыл к языческому святилищу и все больше помышлял об иной вере и едином боге. Он охотно принимал и легатов римского папы, и посланников волжских болгар, славивших Магомета, и даже иудеев. Великий князь пока колебался, но визит в Византию вполне мог склонить его к принятию христианской веры. Ни в коем случае нельзя было допустить этой поездки.

Бояре, не сговариваясь, молча покинули княжеский двор и направились к расположенному неподалеку терему Блуда.

-А может напрямую поговорить с Владимиром? - спросил по дороге Волчий Хвост. - Глядишь, прислушается к твоему совету. Помнишь, как говорил: "Буду почитать тебя вместо отца".

Блуд криво усмехнулся.

-Тогда он еще был неоперившимся юнцом. А сейчас вон каким соколом вымахал. К чему соколу советы какого-то старика.

-И соколам крылья подрезают, - запальчиво произнес Волчий Хвост. - Мы Владимира на киевский стол посадили, мы его оттуда и снимем.

-Думай, что говоришь, - осадил горячего боярина более опытный Блуд. - Владимир - последний сын Святослава. Да и тот от рабыни. Кто, кроме него, может сесть на киевский стол?

-А сыновья Владимира? Вон их сколько - целый выводок. Хоть Ярослава бери, хоть Изяслава, хоть Святополка...

-Так они все малые.

- Вот и добре. Не будут нам мешать. Ты сам говорил, что неоперившимся соколам наши советы ох как нужны.

От такого поворота Блуд остановился, натужно засопел и яростно заскреб лохматую бороду.

- Это, друже, надо хорошенько обмозговать за сытным столом и крепким сбитнем.

Волчий Хвост радостно оскалился.

-Именно крепким. А то от княжеских вин только живот пучит. Одно расстройство.

К тому времени бояре дошли до блудовых владений. Холопы торопливо открыли калитку. Заговорщики немедля уселись за дубовый стол, уставленный всевозможными яствами и напитками. К разговору вернулись лишь после обильного возлияния и сытного угощения.

-Так-то оно так, - многозначительно произнес Блуд, облизывая жир с толстых коротких пальцев, - только сейчас Владимира голыми руками не взять. После стольких успешных походов народ против него не пойдет.

Сотрапезник удрученно кивнул головой.

-Да, выкормили змееныша. Теперь он нас ни во что не ставит. Да что там нас! Богов наших предков ногами попирает! А если в Царьград попадет, то, разрази меня Перун, без креста оттуда не вернется.

Блуд хитро прищурился.

-Может, и не вернется. И не только без креста.

Волчий Хвост все понял с полуслова и нервно расхохотался:

-Значит, скатертью дорожка. Пущай катится в Византию, коли она ему люба. Там мы его и встретим в темном углу. Ха-ха-ха! Там пропажу какого-то князя, почитай, никто и не заметит.

-Рано смеешься. Владимир еще никуда не уехал.

-А мы его поторопим.

-Чем?

-Советом. Добрым боярским советом.

-Хорошо, но мало.

- Тогда наливай, - пошутил Волчий Хвост и уже серьезно добавил:

-Cоветом и жертвой.

- Вот! - поднял Блуд указательный палец. - Благоприятное жертвоприношение окончательно убедит князя.

-Тут простой жертвой не обойтись.

-Согласен, нужна человеческая кровь во славу Перуна.

-И не просто человеческая, - заметил Волчий Хвост.

- Княжеская, что ли? - язвительно спросил Блуд. - Я прикажу тебе больше не наливать.

-И меньше тоже, потому что во славу Перуна должна пролиться христианская кровь. И Владимир должен сам принести эту жертву. Тогда в Царьграде ему ничего не светит. Если и останется случайно живым, то явно некрещеным.

Слушая боярина, Блуд от удовольствия громко похрюкивал.

-Добре говоришь, друже. Сегодня же, как стемнеет, навестим волхвов. А завтра... А завтра держись, великий князь. Мало тебе не покажется.

ЗАБАВА СЕДЬМАЯ

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Ранним утром следующего дня в Киеве ударили в билу. С Подола, с Горы, отовсюду заспанные жители потянулись к торжищу, где проходили народные собрания. Разбуженный гулким звоном билы, Добрыня срочно вызвал Острожко.

-Что случилось? Кто посмел созывать народ без княжьего ведома?

-Волхвы. Кто же еще. Видно, кровожадный Перун проголодался.

-Я так и знал, - насупился воевода.

- Предзнаменования наверняка окажутся неблагоприятными, и Владимиру настоятельно посоветуют остаться в Киеве. Анам это на руку.

Воевода лениво зевнул.

-Ну, тогда я еще посплю. А ты держи ухо востро. Мало ли что.

- Отдыхай, хозяин. Я все устрою, - самоуверенно ответил Острожко и направился на площадь.

Вначале все шло как по маслу. Волхвы потребовали жертвоприношений и повели народ на языческий пантеон, окруженный высоким частоколом из заостренных бревен. На многие из них были насажены головы медведей, зубров, волков, орлов и более мелких зверей и птиц. Особенно устрашающе выглядели человеческие черепа. По древним преданиям они наводили ужас не только на людей и зверей, но и на всю нечистую силу.

Через раскрытые ворота толпа влилась внутрь святилища, где перед статуями шести богов уже горели жертвенные костры. Волхвы поочередно поднесли богам, начиная с Перуна, стоявшего в центре, хлеб, вино, яйца; заклали курицу, барана, буйвола. И каждый раз верховный волхв провозглашал, что боги не приняли жертву.

Наблюдавший за происходящим Острожко хитро щурился в ожидание развязки.

-Перун разгневан! - прокричал волхв. - Бог требует человека!

Толпа ахнула. На каждого из присутствовавших мог пасть роковой жребий. Тут же вынесли мешок с деревянными табличками. На них таинственными рунами, известными лишь немногим посвященным, были начертаны имена всех жителей Киева. Мешок тщательно потрясли и поднесли верховному волхву. Тот запустил в него руку, достал одну из табличек и торжественно провозгласил:

-Иоанн! Сын Феодора!

Людские крики слились в страшный единый рев. Выбор пал на юношу из скандинавской семьи. Его отец много лет назад поселился в Киеве, принял христианство, получил в церкви новое имя Феодор, а сына нарек Иоанном.

Острожко, как завороженный, наблюдал за происходящим, пока волхв не выкрикнул:

-Перун примет жертву только от великого князя!

Теперь все стало ясно. Волхвы пошли значительно дальше, чем предполагал Добрыня и его тайный советник. Они решили обагрить руки Владимира христианской кровью. После этого ни о какой принцессе Анне не могло быть и речи. Императоры, при всем желании, не отдадут сестру за такого язычника.

Острожко рванулся к выходу. Нужно во что бы то ни стало помешать этому жертвоприношению. По дороге он лихорадочно прикидывал варианты спасения Иоанна, отца которого хорошо знал. Лучше всего было бы предупредить Добрыню, но тогда можно не успеть. Остается одно: раньше других успеть к Феодору. Христиане не посещают языческие сборища и, скорее всего, сидят дома. Иоанна можно где-то спрятать или на свой страх и риск объявить на него княжескую неприкосновенность.

Приняв решение, Острожко изо всех сил заработал локтями, пытаясь выбраться из толпы. Впопыхах он не заметил, что за ним пристально наблюдают. Он не мог ни видеть, ни слышать, как Блуд шепнул на ухо Волчьему Хвосту:

-Что-то добрынин прихвостень сильно распетушился. Займись-ка им.

Поэтому, когда Острожко наконец выбрался за ворота пантеона, то сразу оказался в руках здоровенных недружелюбных увальней. Они оттеснили его в сторону и легонечко оглушили. Несчастный тайный советник не успел и пикнуть, как потерял сознание. Добрые молодцы споро стащили тело с дороги, бросили в канаву и вернулись в святилище.

Казалось, уже никто не мог помешать исполнению замыслов Волчьего Хвоста и Блуда. Добрыня еще спал, Острожко валялся в канаве, а Великий князь не имел права отказаться от обряда жертвоприношения. Осталось лишь привести жертву и позвать Владимира. За Иоанном срочно снарядили отряд из дружины Волчьего Хвоста. За ним увязалось много народа, падкого на подобные зрелища. Возглавил делегацию сам боярин. Подъехав на коне к дому Феодора, он крикнул:

-На сына твоего пал жребий! Избрали его боги!

Ничего не подозревавший Феодор вышел на высокое крыльцо.

-Не боги это, а просто дерево. Нынче есть, а завтра сгниет. Не едят они, не пьют и не говорят, но сделаны человеческими руками из дерева. Не дам сына своего бесам.

Неслыханно было пойти против местных обычаев и богов. На такое еще никогда никто не осмеливался. Люди с плачем отдавали детей на заклание, понимая, что иначе будет уничтожена вся семья, а то и весь род. Волчий Хвост не поверил своим ушам и потребовал еще раз:

-Дай своего сына, да принесем его богам.

Но непреклонен был Феодор:

-Если боги они, то пусть пошлют одного из богов и возьмут сына моего. А вы-то зачем совершаете им требы?

Толпа взревела от негодования. В отступника полетели палки и камни. Феодор бросился в избу и закрыл дверь. Дружинники по приказу боярина пошли на штурм.

-Живыми брать, гадов! - кричал Волчий Хвост.

Сотни добровольных помощников деловито шныряли вокруг дома. Одни несли солому, другие высекали огонь, третьи били стекла... Дружинники взошли на крыльцо, но оно вдруг рухнуло: кто-то уже успел подрубить опоры. Толпа отхлынула, и сразу в нескольких местах вспыхнуло пламя.

-Я сказал, живыми! - взвизгнул Волчий Хвост.

Но было поздно. Деревянный дом уже пылал, как факел.

Оставалась надежда, что люди внутри не вынесут жара и сами выйдут наружу. Однако из горящего дома не доносилось ни звука. За треском пылающих и падающих бревен никто не услышал тихих молитв. Боги не приняли человеческих жертв.

А ненасытная толпа требовала новой крови.

-Бей христиан! - пронесся клич, и озверевшие люди рванулись к церкви святого Ильи, где молились христиане.

Возглавил варваров Волчий Хвост. В открытую он ни к чему не призывал, но всем видом показывал, что на стороне народа. Для него массовое избиение христиан было бы еще лучше, чем человеческое жертвоприношение. Да и на всеобщий бунт зародилась надежда. Он в один миг мог смести не только христиан, но и великого князя со всей его свитой.

Однако к тому времени Добрыня уже проснулся. Он быстро оценил обстановку и принял решительные меры. Люд еще не успел толком распалиться, как дорогу ему перегородила княжеская дружина в полном боевом снаряжении. С другой стороны подтягивались варяги во главе с Олафом. Простолюдины мгновенно остыли и сами рассеялись по закоулкам. Самых рьяных слегка проучили плетьми и мечами, которыми били плашмя. Даже Волчий Хвост принялся хлестать жавшихся к нему киевлян, крича:

-Разойдись, смердячья падаль! Псы поганые!

В несколько минут все было кончено. Волхвы покинули пантеон, так и не дождавшись жертвы. Острожко нашли только к вечеру и еще в полубредовом состоянии доставили к Добрыне. Тот недолго послушал его лепет насчет того, что они недооценили противника, махнул рукой и пошел к великому князю с подробным отчетом о прошедшем дне. Разговор был долгий и трудный. Владимир с горечью заметил:

-Да, разошлись с волхвами наши пути-дорожки.

- Еще как, - поддакнул Добрыня. - Не видать бы тебе принцессы Анны, как своих ушей, ежели бы не мужество Федора и Иоанна.

-Странно, - задумчиво произнес Владимир.

-Что? - не понял воевода.

-Их мужество. Откуда такая отвага при столь слабом боге.

Добрыня лишь головой покрутил.

-Не знаю, княже. Выясним в Царьграде.

ЗАБАВА ВОСЬМАЯ

НА БЕРЕГАХ ПРОПОНТИДЫ

Ранним августовским утром флотилия русских однодревок подошла к северному побережью Малой Азии. С кораблей спешно высадилась шеститысячная дружина. В ее состав входили как славяне, так и викинги. Они тут же выступили против войск Варды Фоки. Мятежники были наголову разбиты. Так началась славная история знаменитого русского отряда, много лет сражавшегося за Византию и покрывшего себя неувядаемой славой.

А корабли, после высадки дружины, взяли курс на Царьград. Русские ладьи везли на константинопольские рынки несметное количество товара. В течение всего года он собирался в виде полюдья и дани со всех племен и народов, подвластных великому князю. Да и остальные князья прислали свои однодревки, нагруженные всевозможными мехами, медом, воском, пенькой. Многие привезли и рабов, захваченных в боевых походах. Правда, немало тут было и малолетних славянских детей, проданных в неволю обнищавшими родителями.

Так когда-то попал в рабство и Острожко в настолько младенческом возрасте, что совершенно не помнил ни родных, ни отчего дома. По этому поводу он мрачно шутил, что для него родина - весь мир, а любой человек - родная кровь. Он побывал почти во всех странах, то убегая от своих господ, то вновь попадая в рабство. Добрыня заприметил его при походе на ятвягов, взял себе помощником. Свободным Острожко не стал, но именно ему пришла мысль "превратить" великого князя в простого купца.

Выйдя на нос корабля, Владимир, Добрыня и Острожко любовались приближающейся столицей мира. В чистом прозрачном воздухе, подсвеченном синевой волн и светом солнца, хорошо просматривались трехъярусные стены, подпирающие небосвод. Ослепительно сверкали золотые крыши белоснежных дворцов, храмов и монастырей. Город утопал в вечнозеленых пальмах, каштанах и кипарисах. Наблюдательный Острожко сразу заметил, как смягчились суровые лица великого князя и воеводы, как восторженно заблестели их глаза, словно у маленьких детей, увидевших наяву любимую сказку.

Огромная русская флотилия, подобно полноводной реке, влилась в бухту Золотого Рога и растворилась в армаде византийских, арабских, венецианских и иных кораблей. Ладьи пришвартовались в Судской гавани. В предместье монастыря Святой Мамы издревле размещалась колония русов. Владимир пожелал сразу отправиться на осмотр Царьграда, но его остановил Острожко:

-Не спеши, княже, вначале нужно пройти таможню.

- Без меня как-нибудь управитесь. А я и сам найду в город дорогу.

-Никто не имеет права сойти на берег без разрешения табеллиона.

-Кого? Кого? - не понял Владимир.

-Табеллиона.

-Что за гусь?

- Да мелкий чиновник. Он осматривает груз и определяет пошлину.

-Как!? - взъярился Владимир. - Мне, великому князю, будет указывать какой-то холоп!

-Во-первых, ты сейчас не князь, а обычный купец, -терпеливо стал объяснять Острожко. - Во-вторых, табеллион вовсе не холоп, а свободный человек, так как в Византии рабы не могут занимать государственные должности. И в-третьих, такой порядок устанавливают греческие законы, книга Эпарха и договор, заключенный императором и твоим отцом Святославом. А до этого подобные ряды клялись блюсти и твоя бабка Ольга, и Игорь, и Олег и даже Аскольд с Диром.

Доводы ученого холопа несколько охладили Владимира. Он лишь насупился и недовольно буркнул:

-Ну и где этот гусь?

-Да вон топает, - кивнул на берег стоявший рядом Добрыня.

По пристани, действительно, важно шествовал человек в длинной хламиде со специальными нашивками и в высоком несуразном колпаке. Его сопровождала целая свита помощников и охранников. Каким-то безошибочным чутьем табеллион выбрал ладью, на которой находился Владимир, и по сброшенным сходням проворно поднялся на корабль, ловко подобрав полы плаща.

Первым делом он произнес длинную и пышную речь. Начал с величия империи и автократоров, продолжил призывом к неукоснительному соблюдению заключенных с русами договоров и всех законов из книги Эпарха, то бишь мэра Константинополя, при этом особо подчеркнул, как важно заплатить все налоги. Закончил тем, что поклялся вести дело честно и по справедливости. Затем чиновник приступил к осмотру. От вида редких мехов его заплывшие жиром глазки жадно заблестели. Рука сама потянулась к отливавшему серебром ворсу соболя.

-Какая прелесть! Не мех, а просто чудо.

Существовал негласный обычай, согласно которому табеллиону дарили все, к чему прикасалась его рука. Тогда он значительно снижал стоимость товара, что существенно уменьшало пошлину. Однако Владимира почему-то не посвятили в эту тайну. Поэтому он самодовольно ответил:

-Еще бы. За этим мехом специально ходили в далекие края к Студеному морю.

-И как же его оценить? Я и сам бы его приобрел, - задумчиво произнес табеллион, еще раз давая понять, что хотел бы заполучить ценный мех.

-Думаю, что твоего жалованья явно не хватит, - рассмеялся великий князь.

Несмотря на отчаянные знаки Острожко, Владимир и подумать не мог, что чиновник клянчит взятку. Князь рассуждал так: если чего-то хочешь, то бухнись в ноги и попроси. Меха ему было не жалко. Новоявленный купец просто не понимал тонких намеков хитрого грека. Зато Острожко прекрасно видел, как помрачнел табеллион. Сейчас он назначит такую пошлину, что даже великому князю мало не покажется. Надо было срочно что-то предпринимать, и Острожко решительно выступил вперед:

-Мы просим тебя, высокородный, принять этот скромный дар.

- Нет, нет, он слишком дорог для меня, - запротестовал чиновник, памятуя об обидной фразе Владимира.

-Поверь, мех достался нам почти даром. Мы выкупили его у дикарей за какие-то побрякушки.

Великий князь с изумлением наблюдал за происходящим. Как? Какой-то холоп, к тому же не его, самовольно распоряжается княжеским добром! От такой неслыханной дерзости Владимир буквально остолбенел. Поэтому сразу и не остановил зарвавшегося холопа. А когда обрел дар речи, то было поздно: соболиный мех уже перекочевал в мешок, заблаговременно приготовленный слугой табеллиона. Последний заметно повеселел и хитро спросил:

-Крещеные?

-Нет! - выпалил Владимир.

-Да! - выкрикнул Острожко.

-Как?! - изумился великий князь.

А грек пристально наблюдал за ними. Совсем не случайно задал он вопрос о вере. Христианам предоставлялись большие налоговые льготы, и славянские купцы почти поголовно крестились или просто выдавали себя за приверженцев Иисуса. Острожко, в отличие от Владимира, давным-давно овладел этими тонкостями и, рискуя собственной жизнью, отчаянно бросился на спасение княжеского богатства.

-А вот так! - прокричал он задорно и пронзительно, обнажая белую грудь.

Ярко сверкнул на солнце золотой крестик. Славяне ахнули. Не дожидаясь, пока они придут в себя, Острожко затараторил:

-Крестился здесь, в Константинополе, в церкви святого Пелиевкта. Легко проверить. Запись сделана пять лет тому назад.

-Хорошо, хорошо, - согласился табеллион. - Я тебе верю, только вот не пойму, кто тут главный, кто владелец товара.

Владимир попытался что-то сказать, но Острожко снова опередил его:

-Я, я владелец!

-А я думал, что он, - кивнул грек на великого князя.

- Нет, он всего лишь мой помощник. Я иногда поручаю ему вести кое-какие дела - вот он и лезет по привычке вперед батьки в пекло.

-Так раб он твой или сотоварищ?

-Какой сотоварищ! Холоп! Полный холоп! Обельный холоп!

К этому времени великий князь окончательно опомнился и решительно шагнул вперед, чтобы положить конец творящемуся безобразию. Но не тут-то было. Добрыня, раньше других раскусивший игру своего тайного советника, уже крепко держал племянника за руку. Владимир рванулся что было сил, но не зря его дядька славился богатырской силой. Добрыня крепко прижал к себе великого князя и шепнул ему на ухо:

-Погоди, потом разберемся. Пусть уйдут греки.

А табеллион недоверчиво рассматривал пышные одежды Владимира.

-Почему раба своего не крестишь? Он что, иудей?

-Нет, язычник.

-Так в чем дело? Давно пора приобщить его к богу.

Острожко тяжело вздохнул:

-Не готов он еще. Крепки в нем варварские корни. Вон как злостью налился, когда мы о Христе заговорили. Того и гляди, на нас набросится.

Чиновник с опаской взглянул на перекошенное яростью лицо Владимира и согласно закивал головой:

-Да-да, ты прав. Лучше продолжим осмотр груза.

Несметные сокровища открылись грекам. Они увидели полные сундуки драгоценных камней невероятной красоты. Изделия из яхонта, малахита, янтаря, серебра и золота поражали самое богатое воображение. Глаза разбегались от обилия бус, колтов, ожерелий, подвесок и иных всевозможных украшений. А мастерски сделанных резных фигурок и игрушек и вовсе было не счесть. Такой товар из славянских земель еще никогда не привозили. У табеллиона аж дыхание перехватило. Любое из этих украшений стоило целое состояние. Какую же цену им назначить?

- Я не буду этим торговать, - словно прочитав мысли грека, заявил Острожко.

-Зачем же ты их сюда привез?

-Это дар императорской семье от князя Киевского.

Табеллион побледнел и затрясся, как осиновый лист. Он с самого начала заподозрил неладное. Как он сразу не догадался, что перед ним не простой купец. Тут пахнет большой политикой, где за одно неосторожное слово можно головы лишиться.

Чиновник поспешно поднял руку и торжественно провозгласил:

- Именем Эпарха освобождаю сей корабль от всех пошлин и налогов.

...

Не успели греки покинуть ладью, как тяжелая рука Владимира легла на щуплое плечо Острожко:

-Так кто тут холоп?

Ох, и тяжела же княжеская длань. Острожко стоило огромных усилий не согнуться под ее весом. Уже витало в воздухе слово "измена!", злобно брошенное Волчьим Хвостом. Уже бояре и воеводы столпились вокруг, предвкушая скорую расправу.

-Я, княже. Да только, чтобы сберечь твое добро, готов стать кем угодно: и князем, и холопом, и чертом лысым.

Все непроизвольно рассмеялись.

-А кто же тогда я? - не унимался Владимир.

- Да ты тоже, я вижу, парень не промах: то князь, то купец, то холоп. Попробуй-ка разберись. Так сразу и не скажешь.

Тут уж никто не удержался от хохота. Лишь Волчий Хвост мрачно спросил:

-Может, ты нашего князя уже и окрестить успел?

Cнова воцарилась зловещая тишина. Однако Острожко и тут нашелся:

-А толковый купец как раз и рождается с крестом на шее. Вон, полюбуйтесь, как наши "язычники" Христу молятся.

И действительно, престранная картина предстала великому князю и его свите: славянские купцы при виде табеллиона столь усердно начинали креститься и отбивать поклоны в сторону храма Святой Софии, что даже сам патриарх вряд ли бы заподозрил их в лукавстве.

-Ну, проныры! Ну, прохиндеи! Доиграетесь вы у меня! - погрозил им пальцем Владимир и вновь набросился на Острожко:

-Что же ты мне сразу обо всем не сказал?!

- Княже, откуда мне было знать, что сие тебе неведомо? Да об этом каждая собака знает!

-Попридержи язык, холоп! - гневно воскликнул Добрыня. - А то слишком уж он у тебя длинный. Как бы не пришлось укорачивать.

Однако Великий князь лишь вяло махнул рукой:

- Оставь, Добрыня. Он прав. Купца из меня не получилось. Богу - божье, а кесарю - кесарево. Так что давай, Острожко, распоряжайся. А мне в Царьград пора. Что-то я тут с вами заболтался.

Услышав такое, Острожко сразу подбоченился, сдвинул шапку набекрень и смело возразил Владимиру:

-Не спеши, княже. Сейчас тебя в град никто не пустит. Вот, погоди, скоро придет провожатый. Он-то и поведет первую партию славян на осмотр столицы.

...

А в это время в Большом дворце принцесса Анна скучала и остро переживала, что не находила в себе сил преодолеть столь греховное состояние. Скука неизбежно порождает лень и праздность, а там рукой подать до низменных страстей и непредсказуемых действий, уже неподвластных вере и разуму. Так человек легко попадает в крепкие сети дьявола. Анна хорошо усвоила это не только понаслышке и не только по священным писаниям. Любая мысль о матери, прекрасной Феофано, приносила нестерпимую боль. На ее совести и смерть величайшего императора Константина Багрянородного, и заговор против сына Багрянородного и собственного мужа императора Романа Второго, который подобрал Феофано в придорожном трактире и сделал первой женщиной мира. Она "отблагодарила" Романа предательством и изменой с Вардой Склиром, за которого сразу после убийства первого мужа вышла замуж. Тот даже не успел стать императором. Позже с той же легкостью она предала и Варду.... За громкими "делами" тянулась нескончаемая вереница не таких известных, но не менее ужасных преступлений. Многие из них совершались на глазах Анны. Феофано не скрывала их от дочери и даже пыталась втянуть в них принцессу.

Анна, несмотря на кроткий нрав, всегда находила возможность избежать участия в интригах. Видимо, на матери было столько грехов, что дочери уже ничего не осталось. Спартанцы отучали своих детей от алкоголя, показывая им мертвецки пьяных илотов. Императрица собственным негативным примером воспитала в принцессе абсолютное неприятие зла, неспособность совершить или даже помыслить что-то скверное или недостойное. Все обитатели ада, вместе взятые, вряд ли смогли бы вызвать у принцессы большее отвращение, чем образ родной матери. Как это ужасно! Как можно не любить человека, родившего тебя? Это же страшный грех!

Но Анна ничего не могла поделать с собой. Она даже переселилась из Влахерны, загородной императорской виллы, где жила Феофано, в Большой дворец к братьям Василию и Константину. Правда, видела она их редко. Константина ничего не интересовало, кроме развлечений, а Василий почти всегда был занят важными государственными делами. Братья-императоры были такими же разными, как дочь и мать.

Анна тряхнула головой, словно отгоняя от себя мрачные воспоминания, и решила во что бы то ни стало избавиться от скуки. Она попыталась читать. Однако ни мудрые мысли Платона, ни любимые ею стихи Иоанна Геометра, ни даже совершенная поэзия Гомера почему-то не лезли в голову. Принцесса взялась зв вышивание, но через минуту забыла, какой узор задумала. К тому же она несколько раз уколола палец.

Тогда Анна прибегла к последнему средству. Афонские монахи научили ее самой простой и сильной молитве.

-Господи Иисусе, сын божий, спаси мя грешную, - закрыв глаза, несколько раз произнесла Анна, но на этот раз и молитва не помогла.

Обессиленная принцесса упала в кресло и тихо заплакала. За этим занятием ее и застала лучшая подруга Анастасия. Сделав вид, что не замечает слез принцессы, она весело воскликнула:

-Слышала новость?

-Нет, - вяло ответила Анна.

- Как можно так отвечать! Ведь я еще не сказала, что имею ввиду.

-Я не слышала никаких новостей.

Анастасия в притворном ужасе схватилась за голову:

-Да что ты! Вся столица только об этом и говорит.

- И о чем же? - слегка заинтересовалась принцесса.

- О сокровищах! Таких чудес империя еще не видела.

- Не может быть, - не поверила Анна, - в Греции все есть, а тем более в Византии.

-Не спорю, теперь они, конечно, есть, раз их сюда завезли.

Анна легкой улыбкой оценила шутку подруги и спросила:

-И что же это за сокровища?

- Толком никто ничего не знает. Одни говорят о драгоценностях из невиданных камней, другие - о белых лисьих мехах, третьи - о светящихся изделиях из янтаря. Мол, весь корабль ими завален.

-Какой корабль?

Анастасия всплеснула руками:

-Так ты и этого не знаешь! Ну так слушай. Говорят, что корабль принадлежит какому-то очень богатому и знатному купцу из Руси. Так сейчас называют страну, где живут гипербореи.

-Фи, - презрительно фыркнула принцесса, - обыкновенные варвары. Что они могут привезти? Они все такие грязные и чумазые.

-Что правда, то правда, - вздохнула Анастасия. - Но этот, говорят, молод и красив.

-Никогда не поверю: варвар - он и есть варвар.

-А я бы посмотрела, - мечтательно закатила Анастасия глаза.

-На купца или сокровища?

-И на то, и на другое.

Анна весело рассмеялась:

-Конечно, сходи. Потом мне все расскажешь.

- Нет, нет, без тебя мне будет скучно, - запротестовала подруга, -только вдвоем.

-Но я не могу.

-Почему же?

- Я не готова, я не собрана. Посмотри на мои волосы. Понадобится уйма времени, чтобы сделать из них нормальную прическу. Я уже не говорю о прополоме. К тому же я не люблю официальные пышные выезды с кучей слуг. Они меня ужасно утомляют.

-Дорогая, только скажи, и я соберу тебя за пять минут.

-Ты смеешься надо мной!

-Нисколько: вспомни наши игры в переодевания.

У принцессы радостно заблестели глаза. Как она могла забыть? То в обличии служанок, то под видом торговок, то в наряде гетер нередко гуляли они по улицам Константинополя, от души веселясь и развлекаясь. Поэтому Анна радостно воскликнула:

-Анастасия, ты просто гений! Что бы я без тебя делала!

ЗАБАВА ДЕВЯТАЯ

БЕСЕДА С РЕБЕНКОМ

Великий князь влюбился в Царьград с первого взгляда. Его спутники сразу устремились в лупанарии, как называли здесь дома терпимости. Забытый всеми Владимир и не заметил, как остался один, заглядевшись на великолепную квадригу, привезенную из Рима. Задрав голову, бродил он по Месе, главной улице города, любуясь ее огромными, вымощенными мрамором площадями и форумами. На них размещались прекрасные дворцы и портики, стелы и статуи, храмы и базилики. Постоянно задранная вверх голова сильно ныла, но увидев скульптуру обнаженной богини, великий князь так и застыл с открытым ртом. Из состояния полного экстаза его вывел задорный детский голосок:

-Что, нравится?

Владимир с трудом оторвал взгляд от статуи и увидел перед собой хрупкого мальчика. Ребенок говорил по-гречески, но великий князь хорошо понимал его, так как этому языку его обучила гречанка Мария.

-Да, - ответил Владимир и неожиданно спросил:

- А это, случайно, не принцесса Анна?

Улыбнувшись, мальчишка отрицательно покачал головой.

- Жаль, - вздохнул великий князь, - но мне все равно хотелось бы узнать ее имя.

-Афродита.

-И где она живет?

Улыбка на лице ребенка стала еще шире.

-На Олимпе.

- Это далеко?

-Не близко.

-И кто она такая?

-Богиня.

- Врешь, - не поверил Владимир, - ни боги, ни богини не бывают такими красивыми.

Он представил грозного Перуна, мечущего молнии, безобразных кикимор, уродливых леших, скрюченную Бабу-Ягу и тощего Кощея Бессмертного и убедительно добавил:

-Боги держат людей в страхе. А тут такие прелести! Кто же их испугается?

-Прелестей или богов? - попросил уточнить мальчик.

- Ну не прелестей же.

-Почему? - наивно спросил мальчик.

-Они созданы для наслаждения.

-Тогда богов тем более не надо бояться.

-Почему? - в свою очередь спросил Владимир.

-Они создали нас.

Великий князь подивился уму ребенка и вполне серьезно поинтересовался:

- А что же тогда надо? Как прикажешь тогда относиться к богам?

-Любить, - последовал ответ.

-Что? - не понял Владимир.

-Просто любить, - уточнил мальчик.

- Так вот почему она так хорошо выглядит, - кивнул великий князь на Афродиту. - А я всю жизнь считал, что любить надо женщин.

Мальчик как будто и не заметил иронии собеседника:

- Надо, еще как надо. Без любви к ближнему, без любви к человеку любовь к богу невозможна.

-Ты что-то путаешь, - нахмурился Владимир, - тут нет ничего общего.

-Есть! - горячо возразил ребенок. - Человек создан по образу и подобию божьему. Поэтому, любя человека, мы тем самым любим и бога.

-И как же мне любить твою богиню? Как женщину? - рассмеялся Владимир.

-Да, если сможешь.

-А если не смогу.

-То тогда как друга, как брата, как мать.

-И откуда ты взялся такой умный?

Мальчик наконец понял, что над ним подшучивают, и обиженно надул губы:

-Во-первых, я не взялся, а был зачат родителями и рожден матерью по божьей воле. Во-вторых, умный я такой оттого, что прилежно посещаю школу. А если тебе это неизвестно, то ты - невежественный варвар и ничего не смыслишь в самых простых вещах.

Все было произнесено настолько красноречиво, что великий князь лишь изумленно хлопал глазами.

- Во дает! И как же тебя зовут?

-Фома, - с гордостью ответил ребенок, понимая, что его хвалят.

-А скажи мне, Фома, что это за школа, в которую ты ходишь?

-Церковная, при храме Святой Софии.

-И много там таких, как ты?

-Все.

-Ты хочешь сказать, что школу посещают все дети Царьграда?

- Все, кто пожелает.

-Как же они там все помещаются?

Мальчик снисходительно улыбнулся.

-Школ очень много. Они есть в каждой церкви, в каждом монастыре. Места всем хватит.

-И чему же вас там учат?

- Математике, грамматике, риторике, богословию и многому другому.

-А зачем? - озадаченно спросил Владимир, которому перечисленные науки мало о чем говорили.

-Чтобы приносить пользу империи.

-Какую?

-Науки дают нам знания, а знания - это сила.

Тут уж великий князь схватился за бока и от души расхохотался.

-Уж не хочешь ли ты сказать, что сильнее меня?

-Возможно, - спокойно ответил мальчик, - только перед началом поединка мне хотелось бы узнать, с кем я имею дело.

-А ты догадайся. Ведь ты, Фома, такой умный, так много знаешь.

Школьник внимательно посмотрел на собеседника, почесал за ухом и изрек:

- Думаю, что ты - князь русов.

Владимир на какое-то время потерял дар речи и лишь после долгой паузы выдавил:

- С чего ты взял?

-Все очень просто, - охотно стал объяснять Фома, - только русы надевают подбитые мехом шапки, тем более в такую жару. А право носить красный плащ принадлежит исключительно князю.

Разоблаченный "купец" подозрительно покосился на мальчика:

-Ты что, бывал в Киеве?

-Нет.

-Откуда тогда знаешь?

- В школе рассказывали. О вас, русах, писал даже император Константин Багрянородный.

-Ты смеешься надо мной, - не поверил Владимир и, желая проучить Фому, несильно ударил его по затылку.

-Стража! Cтража! - пронзительно закричал мальчик.

Как из-под земли появились два могучих воина.

-В чем дело?

- Рус ударил меня, - указал Фома пальцем на Владимира, - и теперь, согласно договора, должен мне две номисмы.

Владимир молча отдал школьнику деньги. Спорить в такой ситуации было бессмысленно.

-А почему без сопровождающего? - вдруг спросил один из стражей.

-Отстал от своих, - попытался оправдаться великий князь.

- Плати на нарушение порядка, - равнодушно процедил воин.

Взяв золотой, он не успокоился:

-А почему один?

-Я же уже объяснял, - начал заводиться Владимир, - потерялся.

- Почему золотой один? - уточнил стражник и кивнул на напарника:

-Нас же двое.

-Что?! - попытался возмутиться великий князь.

-Будешь спорить - мы сейчас целый легион приведем.

Владимир побагровел, но быстро взял себя в руки и достал еще одну монету. Отдавая ее, язвительно заметил:

-Как хорошо, что вас только двое.

-Повезло тебе, парень.

С этими словами стража удалилась, а Фома торжествующе вопросил:

-Ну что, сдаешься? Или продолжим поединок?

- Сдаюсь, сдаюсь, - устало ответил великий князь, присев на мраморную ступеньку.

-Что-то быстро ты капитулировал. Я даже не успел нанести решающего удара.

-C тобой не соскучишься. Что же ты еще придумал?

-Я просто использую твое невежество.

-Оно что, у меня на лбу написано?

-Нет, на плаще.

-Где?

-Сверху донизу.

-Я не вижу ни одной буквы.

-Он красный.

-Ну и что?

-Красный цвет - привилегия императоров.

-Ну и что? - тупо повторил вопрос Владимир.

-Ничего особенного. Тебе просто голову отрубят, и все дела.

Великий князь скорчил удивленную гримасу.

-Тогда почему стража меня до сих пор не схватила?

-Видно, не ожидали от тебя такой наглости.

- А ты почему не подсказал? - поинтересовался Владимир, поспешно снимая плащ.

-Я еще не получил приз за одержанную победу.

- Хорошо, ты получишь выигрыш, но вначале все расскажешь о вашей красавице-богине.

-О, это сколько угодно! - радостно воскликнул Фома и, выставив вперед указательный палец, важно произнес:

-Итак, начнем. Афродита, как ее называют греки, или Венера, как ее называют римляне, родилась из морской пены...

-Так вот почему она столь прекрасна! - вырвалось у Владимира.

Мальчик строго посмотрел на него:

-Еще раз перебьешь - выгоню с урока.

- Прости, учитель, я больше не буду, - заискивающе произнес великий князь.

И, действительно, со дня сотворения мир не знал более внимательного ученика. Владимир, раскрыв рот, ловил каждое слово. Он забыл обо всем на свете. Пришлось бы Фоме вести урок дотемна, если бы не бояре. Насытившись местными красавицами, они в конце концов схватились великого князя и бросились на его поиски. Острожко первым увидел Владимира.

-Княже! Княже! - радостно закричал он на всю площадь.

Тот испуганно обернулся и приложил палец к губам:

-Тише, тише. Какой я тебе князь! Ты что, белены объелся? Я же твой холоп!

-Объелся, объелся,- радостно согласился Острожко. - Я просто рад видеть своего раба целым и невредимым. А то у меня закралось подозрение, что ты ударился в бега.

-Не дождешься.

- Вот и чудно. А на счет "князя" не волнуйся. По-нашему тут никто ни бум-бум.

- И даже очень бум-бум. Тут даже дети все про нас знают. Вот, познакомься с Фомой. Он тебя быстро научит уму-разуму.

Острожко и подоспевшие к тому времени бояре во главе с воеводой Добрыней по очереди поздоровались с Фомой, как с важным вельможей, отвалили ему целую кучу монет, пригласили в гости и отправились на свои корабли.

ЗАБАВА ДЕСЯТАЯ

ЗНАКОМСТВО С ПРИНЦЕССОЙ

На пристани князя с нетерпением поджидал Волчий Хвост. Он приготовил Владимиру коварную ловушку в виде двух прехорошеньких, но легкомысленных византиек. Они сами, безо всякой охраны, явились на корабль, сгорая от нетерпения поглазеть на привезенные сокровища. Боярин быстро выяснил, что они особы высокопоставленные, весьма близки принцессе Анне и тайно прибыли из Большого дворца.

У Волчьего Хвоста голова пошла кругом. Получалось, что план Острожко заработал. Эти прелестницы сейчас все выяснят, все вынюхают и обо всем доложат принцессе. Та, конечно, не вытерпит и сама примчится полюбоваться богатством русов, а попутно вскружит голову Владимиру. Это уж как пить дать. Коли от прислуги глаз не отвести, то о самой принцессе и говорить нечего. Анна окрутит его в два счета. И прощай тогда вера отцов.

Размышляя таким образом, Волчий Хвост уже с нескрываемой ненавистью косился на гречанок. Что же с ними делать? Может, сразу утопить и концы в воду. Никто ведь не знает об их визите.

Боярин взялся за кинжал, но вдруг отдернул руку. А если все-таки кому-то сказали? Тогда не сносить головы: Владимир за такое самоуправство точно не помилует. Эх, не надо было пускать их на корабль. Вон с каким азартом копаются в драгоценностях. За уши не оттянуть! Глазки так и сверкают. А сами до чего соблазнительны! От одних румян и благовоний с ума можно сойти. Не чета нашим бабам. Они только и знают размалевывать себя свекольным соком. А с этих так и хочется сорвать одежды и насладиться, словно сладкими персиками.

И тут боярина осенило. Он даже по лбу себя хлопнул. Как сразу не догадался! Надо всего лишь напустить Владимира на гречанок. Он-то мимо не пройдет. Он-то своего не упустит. Больно любвеобильный. И тогда посмотрим, что скажет принцесса, когда узнает во всех подробностях, как ее жених соблазнял знатных византиек! Волчий Хвост радостно потер руки. Как бы дело ни повернулось, он в накладе не останется. Ему только надо позаботиться, чтобы в Большом дворце обо всем узнали. Тут уж он постарается! А сейчас нужно любой ценой задержать "наживку" на корабле до прихода Владимира. Приказав холопам как можно лучше развлекать гречанок, боярин отправился на пристань встречать великого князя. Тот не заставил себя долго ждать. Волчий Хвост поспешно подошел к нему и игриво спросил:

-Княже, желаешь ли ты райских птичек?

-А как же! Только где их взять?

- Это уж моя забота. Тебе только об одном придется поломать голову: как не упустить их. А то они птички прыткие. Того и гляди упорхнут. Тогда поминай как звали.

-Ну и как же их зовут? - полюбопытствовал Владимир.

-А ты сам их спроси.

- Ладно, Волчий Хвост, хватит темнить, - пробасил Добрыня. - Выкладывай, что там у тебя.

Тот красноречивым жестом рук изобразил женскую фигуру, смачно цокнул языком и мечтательно закатил глаза.

-Так где же твои птички? - нетерпеливо спросил великий князь.

-На корабле, княже. Тебя дожидаются. Ждут не дождутся.

Владимир решительно шагнул на сходни, но Добрыня остановил его:

-Погоди, княже. Дров-то недолго наломать. Давай хоть узнаем, что за птички и откуда прилетели.

- Да все чисто, - затараторил Волчий Хвост. - Пришли к нам в гости две гречанки красоты неописуемой. От одного вида дух захватывает. Едва сдержался. Нет, думаю, дождусь князя. Отдам ему пальму первенства. А главное, ни одна душа не знает, что они здесь. Лично проверял. Почитай, полдня прошло, как красавицы в твоем добре роются. И до сих пор их никто не хватился. Да и сами проговорились, что прибыли сюда тайно.

- Молодец! Вовремя! - похвалил боярина Владимир, одобрительно похлопав по плечу. - Мне после столь длительного воздержания давно пора потешиться.

-Так сходи в лупанарий, - посоветовал Острожко.

- Негоже князю по притонам бегать, - достойно ответил Владимир и тоном, не допускающим никаких возражений, приказал:

-Все в кабак! Ждите меня там.

Он легко поднялся на ладью. Добрыня лишь успел предостеречь:

-Ты все же поосторожней. Византиек обхаживать - не в Киеве девок лапать.

Великий князь лишь отмахнулся. Мол, сам разберусь. Он отослал всех на берег и вошел в шатер, где находились византийки. После яркого дневного света глаза какое-то время привыкали к полумраку, и Владимир, почти ничего не различая, стоял неподвижно. Когда же он увидел гречанок, то и вовсе остолбенел. Его буквально ослепила красота одной из них. Владимиру почудилось, что она светится подобно солнцу. Надо лишь сорвать одежды, и ее тело засверкает, словно алмаз. Прищурившись, великий князь вытянул руку и двинулся к принцессе Анне, но пронзительный выкрик остановил его:

-Стоп!

Спасать принцессу бросилась Анастасия. Она заметила, как от ее выкрика исказилось гневом лицо варвара. Видно, он не привык, чтобы им командовали. Поэтому она поспешно заслонила собой Анну и попыталась все обратить в шутку:

-Стопы твоих ног, богатырь, выбрали не совсем верное направление.

-Почему ты так решила?

- Потому что госпоже всегда обидно, когда отдают предпочтение ее прислуге.

-Ты хочешь сказать, что столь прекрасное создание принадлежит тебе? - изумился великий князь.

Анастасия была совсем не в его вкусе.

-И душой и телом.

-Я покупаю ее!

Анастасия вопросительно взглянула на Анну. Принцессу забавляла эта игра, и она едва заметно кивнула.

-Она не продается.

-А кто ты такая? - вдруг спросил Владимир.

- Я?! - удивленно вскинула брови Анастасия. - Я очень важная особа. Я - первое доверенное лицо принцессы Анны.

-Плевать мне на принцессу вместе с лицами! - вскипел Владимир. - Мне нужна только она.

Он ткнул пальцем в сторону "прислуги" и угрожающе добавил:

-И она будет моей! Во что бы то ни стало! Назначай цену!

- Я же сказала, что не продам ее ни за какие деньги. Она слишком мне дорога.

Великий князь схватил один из наполненных сокровищами ларцов, с большим трудом поднял его и поставил у ног Анастасии.

-Забирай, он твой.

-Спасибо, но я вынуждена отказаться.

-Почему?

- Мне не под силу унести этот ларец. Аесли попытаюсь, то не только лишусь любимой служанки, но вдобавок получу грыжу.

-Да за такие драгоценности ты купишь тысячи рабов! Они унесут тебя вместе с этим ларцом хоть на край света.

Дамы переглянулись. Не могла же Анастасия в самом деле продать принцессу. Нужно было найти вежливый отказ, который не обидел бы варвара.

- Я восхищена твоей щедростью, - развела руками Анастасия, - но все дело в том, что Анна, кстати, так зовут мою служанку, христианка. А заповеди Иисуса запрещают нам продавать в рабство единоверцев.

- Что же ты не отпустишь ее на свободу? - язвительно спросил Владимир. - Или Христос вам тоже это запрещает?

-В ближайшее время я как раз собиралась это сделать.

-Так в чем дело?

Великий князь скрестил на груди руки, показывая всем видом, что ждет не дождется, когда Анастасия даст Анне вольную.

-О, это не так просто. Вначале нужно сходить в церковь и получить благословение священника. Потом я должна назначить ей содержание...

-Содержание я беру на себя, - нетерпеливо перебил Анастасию Владимир.

-Все равно, сегодня нам никак не успеть.

- Тогда оставь ее мне хотя бы на одну ночь! - горячо выпалил Владимир. - Только на одну ночь! Я донесу тебе ларец прямо до твоего дома.

-Твое предложение очень заманчиво, - уклончиво ответила Анастасия, - и будь я мужчиной, то мы давно бы ударили бы по рукам. Однако я женщина, и мне очень обидно, что такой прекрасный богатырь отдает предпочтение моей служанке. Скажи, неужели она красивее меня? Неужели я тебе не нравлюсь?

-Нет, - прямолинейно ответил великий князь.

- Фи, какой ты грубый, - надула губки Анастасия. - Раз так, то пусть твоя возлюбленная сама и решает. Я предоставляю ей полную свободу действий.

-Так что, она моя? - не понял Владимир.

- А мое мнение тебя не интересует? - наконец-то вмешалась в разговор Анна.

Не без тревоги наблюдала она, как лучшая подруга отчаянно защищает ее от посягательств варвара. Однако последней фразой Анастасия дала понять, что сделала все возможное и полностью выдохлась. А для великого князя вопрос Анны оказался полной неожиданностью. Поэтому он удивленно воскликнул:

-Но ты же рабыня!

-Но я же нравлюсь тебе? - не унималась "служанка".

-Еще бы!

-И мои чувства тебе безразличны?

- Конечно. Точно так же, как и чувства барана, которого я сегодня ел на завтрак. Мясо было очень вкусное и тоже мне очень понравилось.

-Но я же не баран! - обиженно воскликнула Анна.

- Не волнуйся, есть тебя я не собираюсь. Я буду тебя только любить.

-О, варвар, - простонала принцесса, - он понятия не имеет, что такое любовь.

-Глупости, - расхохотался Владимир, - у меня были тысячи женщин.

-Но ни одна из них не любила тебя.

-Очень даже любила. И не одна.

Анна нервно передернула плечами.

-По крайней мере, моей любви ты не дождешься.

- А тебя никто и спрашивать не собирается, - самонадеянно заявил великий князь.

-Ошибаешься! Моя госпожа предоставила мне право выбора.

- Да, да! - согласно закивала головой Анастасия. - Пусть Анна сама решает. Ей и предлагай свои сокровища.

Владимир недоуменно пожал плечами, но тут же махнул рукой:

- А мне какая разница! Может это и справедливо, что ларец достанется той, кто будет моей.

-Ни за что! - сердито топнула ножкой Анна.

-Как?! - удивился Владимир. - Неужели тебе этого мало?

Принцесса даже не удостоила великого князя ответом и обратилась к Анастасии:

-Готова ли ты отдать этому варвару в два раза больше сокровищ за мою честь?

-В десять раз больше, моя рабыня. И еще столько же за то, чтобы он избавил нас от своего присутствия.

Великий князь заревел, как раненый медведь. Ярость и страсть клокотали в нем и рвались наружу.

-Тогда я возьму тебя просто так! Задаром! - выкрикнул он злобно и бросился на Анну, словно разъяренный бык на красную тряпку.

Владимир совсем забыл про ларец и, споткнувшись от него, рухнул, как подкошенный. Анна и Анастасия, не дожидаясь, пока Владимир очнется, выпорхнули из шатра и поспешно покинули корабль.

Соратники великого князя так увлеклись греческими винами, что никто не заметил, как византийки прошли мимо кабака. Уже давно стемнело, и на небе высыпали яркие звезды, а русичи никак не могли насытиться вкусными, но слабыми местными напитками. Даже когда в кабак ввалился залитый кровью Владимир, они не сразу обратили на него внимание. Мало ли какие пьяницы вокруг шатаются.

Великий князь, споткнувшись о ларец, больно ударился лбом и довольно долго пролежал без памяти. Очнувшись, он отправился на поиски друзей. На корабле не было ни души.

-И куда все подевались? - вслух вопрошал Владимир. - Все меня бросили.

Он совсем забыл, что сам отдал приказ всем покинуть ладью. Едва не свалившись в воду, великий князь с трудом перебрался на пристань и наугад вышел к кабаку.

Владимира заметил Острожко, который, в отличие от других, вино лишь смаковал.

- Княже, что с тобой? - бросился он к нему. - Кто тебя так разукрасил?

При падении Владимир слегка рассек лоб, но кровь залила все лицо, и казалось, что рана очень опасна. Великого князя усадили на лавку, смыли вином кровь и очистили ссадину от грязи. Когда стало ясно, что жизни Владимира ничего не угрожает, всеобщая тревога сменилась бурным весельем.

-Неужели бабы так отделали? - издевательски хохотнув, спросил все тот же Острожко и, не дожидаясь ответа, высказал свою догадку:

-Видно, плохо старался. Мужских сил явно на двоих не хватило. Вон какой вялый. Вот они его и "отблагодарили".

Острожко, словно ненароком, указал пальцем чуть пониже княжеского пояса, что вызвало гогот у присутствующих в кабаке славян. Со всех сторон посыпались остроты.

-Да он просто перегорел от долгого воздержания.

-Опозорился князь на всю Византию.

- Принцесса Анна, как узнает, долго будет смеяться над таким женихом.

Каждая шутка сопровождалась дружным взрывом хохота. Великий князь все еще мутным взглядом обвел окружающих, с трудом уселся за стол и потребовал:

-Вина!

Осушив огромный бокал, громко провозгласил:

-Вперед!

-Куда именно? - попросил уточнить Острожко.

-В Большой дворец.

-Зачем?

-Смывать позор.

С этими словами Владимир уронил голову на деревянный стол и громко захрапел.

ЗАБАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В БОЛЬШОМ ДВОРЦЕ

В Большой дворец они отправились следующей ночью. Еще днем Владимир и Добрыня с десятоком дружинников навестили одного киевского купца, давным-давно обосновавшегося в Константинополе. Его жилище располагалось неподалеку от Большого дворца, который представлял собой град во граде и занимал площадь поболе Киева. Эта резиденция византийских императоров, защищенная со всех сторон мощной каменной стеной, раскинулась на склоне горы, с которой открывался изумительный вид на море. За пять веков византийского владычества здесь было построено столько великолепных дворцов и храмов, что от одного вида золотых куполов и крыш дух захватывало. Почти каждый император считал делом чести возвести для себя новый дворец. Видно, старыми брезговал.

Непосредственно к Большому дворцу примыкали Ипподром и храм Святой Софии, куда имелись специальные входы для императора. Через один из них, охраняемый славянами, русы и собирались проникнуть в Большой дворец. Доспехи доставили заранее, и все стали дружно их примерять. Каждый подобрал себе тунику с короткими рукавами, невысокие сапоги, которые нужно было перетягивать шнурками, доходящие до бедер металлические латы, круглый щит, короткий меч и копье. Ну, не варвары, а вылитая императорская гвардия!

Только вот Громыхало никак не мог найти одежду впору. Ничего на него не лезло и рвалось, словно былинка. Туника едва доходила до пояса и болталась, как тряпка, а самые большие сапоги при первой же попытки натянуть их на ноги предательски затрещали и разошлись по швам.

- Вот те на, - разочарованно произнес Громыхало, недоуменно рассматривая обрывки кожи.

-Да ты нарочно! - злорадно воскликнул Острожко.

-Что нарочно? - не понял Громыхало.

-Вырос таким здоровым.

Взрыв хохота сотряс дом. Его хозяин тут же выскочил из покоев во внутренний дворик, где размещались воины, и испуганно замахал руками.

-Тише, тише, весь город переполошите.

- Да за такими стенами мы как в могиле, - попытался успокоить его Владимир.

- Тут даже стены имеют уши.

-Тогда мы будем вести себя тише воды, ниже травы.

Хозяин облегченно вздохнул, а Острожко снова обратился к Громыхало, который все еще продолжал держать в руках то, что осталось от сапог.

- Да выбрось ты эти обрывки. Они тебе уже не помогут. Не видать тебе Большого дворца, как своих ушей.

-Как не видать? - возмутился Громыхало. - А для чего я сюда приехал? Негоже мне здесь отсиживаться.

-Не пойдешь же ты в Большой дворец босиком, - резонно заметил Острожко.

С досады богатырь разорвал кожу на мелкие кусочки и бросил наземь.

-Что же делать?

- Не мусорить, - посоветовал хозяин дома, - а то придется заплатить золотой за уборку.

- Я не о том, - поспешно бросившись собирать обывки, стал оправдываться Громыхало. - Я хочу знать, в чем я смогу пойти в Большой дворец.

-В своем родном боевом снаряжении, - посоветовал хозяин.

-Как так?

- Да очень просто. Наемники обычно идут на императорскую службу со своим оружием и в своих доспехах.

-Что же ты сразу не сказал? - возмутился Владимир. - Мы тут огород городим, и все зря.

- Почем мне было знать, зачем вам доспехи, - развел руками хозяин. - Мне поручили - я выполнил.

-Опять недодумали. Опять прокол, - с горечью произнес великий князь. - Так нам и до Большого дворца не добраться.

-Ничего, княже, прорвемся, - радостно возразил Громыхало. - Я же с вами.

Воины охотно сняли с себя красивые, но неудобные в сражении греческие доспехи и облачились в привычные кольчуги. А чтобы впредь не попадать впросак, подробно обсудили все детали предстоящей вылазки. В эту ночь стражу в Большом дворце возглавлял свой человек. Через Ипподром и императорский переход он обещал провести небольшой отряд к дворцу, в котором размещалась принцесса Анна. Она каждое утро купалась в изумрудном бассейне, окруженном со всех сторон зарослями экзотических растений. В них и должен был затаиться великий князь. Оттуда он сможет рассмотреть ее в полной красе, так как принцесса, будучи уверена, что ее никто не увидит, станет купаться в чем мать родила. Вдоволь налюбовавшись Анной, Владимир тем же путем покинет Большой дворец, когда стемнеет. В случае чего, Великий князь выдаст себя за стражника, а начальник караула подтвердит его слова. Малая дружина будет поблизости и в любой момент придет на выручку.

- Мы будем наготове, - сделав неприличный жест, пошутил Острожко. - Ежели с Анной не справишься, то зови. Мы всегда рады помочь.

При других обстоятельствах Острожно как пить дать схлопотал бы оплеуху, но после вчерашнего фиаско великий князь лишь зло огрызнулся:

- Хватит болтать! Займись лучше делом.

Казалось, было учтено все. Только вот в последний момент, когда уже присели на дорожку, Волчий Хвост вдруг ойкнул и схватился за живот.

-Что случилось? - c тревогой спросил Владимир.

- Живот свело, княже. Ничего, сейчас пройдет, - тихо ответил боярин, но тут же еще больше скорчился и тихо застонал.

Великий князь повернулся к хозяину дома:

-Займись им. А мы ждать не можем.

-Нет-нет! - запротестовал Волчий Хвост. - Я пойду с вами.

Владимир положил ему руку на плечо:

-Спасибо, друже. Только сам подумай: что мы делать будем, ежели тебе станет худо в Большом дворце?

В ответ боярин застонал еще громче. Воины ушли, а хозяин засуетился вокруг Волчьего Хвоста и первым делом велел слугам принести хорошо прогоревшую головешку.

-На, съешь. От отравления уголь очень хорошо помогает.

Боярин брезгливо отвернулся.

-Да не ел я ничего такого.

- А ты все же пожуй, не повредит. А мы пока отвар приготовим. От него тебя враз пронесет.

- Мне уже лучше, - отмахнулся Волчий Хвост от хозяина, как от назойливой мухи.

-Ты с животом не шути, - не отставал тот, - может плохо кончится. Тебе еще повезло, что по соседству лекарь-еврей проживает. Я за ним уже послал.

Боярин вскочил, как ужаленный. Болезни словно и не бывало.

- Не надо лекаря! Мне уже совсем хорошо. Я побегу за своими.

- Куда же ты? Заблудишься! - попытался хозяин остановить "больного", но того уже и след простыл.

Нырнув в темноту городских улиц, Волчий Хвост не бросился догонять "своих", а спешно направился к Халке - медной башне, служащей главным входом в Большой дворец. Там он произнес пароль и тут же был проведен к начальнику императорской гвардии. Вскоре отборные отряды схолариев быстро и скрытно заняли все подступы к дворцу, в котором жила принцесса. Под особый контроль был взят открытый бассейн.

Тем временем, ничего не подозревавшая Анна прогуливалась по Большому дворцу с патрикией Анастасией. Они любовались ночным звездным небом, полной грудью вдыхали свежий морской воздух и, как музыкой, наслаждались доносившимися до них звуками прибоя. Неожиданно перед ними возник небольшой отряд. Свет придорожного факела упал на лицо первого из них, и принцесса ахнула. Это был тот самый варвар, от которого они едва унесли ноги, чудом сбежав с корабля. Он тоже узнал Анну и решительно шагнул к ней:

-Вот ты где. Ну, теперь от меня не уйдешь.

Принцесса пронзительно закричала. Кто-то из дружинников тут же занес над ней меч. Анна в ужасе замолчала и застыла с широко раскрытыми от страха глазами. Анастасия бросилась защищать Анну, но не успела. Жизнь принцессы спасло вмешательство Владимира. В последний момент он почему-то приказал воину остановиться.

-Они же нас выдадут! - возмутился тот.

- Уже, - спокойно ответил великий князь.

И действительно, отовсюду раздался звон оружия, лязг доспехов, короткие приказы начальников и топот ног бегущих стражников.

-Тогда тем паче они заслужили смерть, - не унимался дружинник и для убедительности добавил:

-Они видели нас на корабле. Они выдадут нас.

- А, может, прихватим их с собой, - ласково поглядывая на Анастасию, предложил Громыхало.

Она явно ему приглянулась.

-Дурень! - обругал его Добрыня. - Нам бы самим ноги унести.

-А мы возьмем их в заложницы, - не сдавался Громыхало.

-Да после тебя за них никто не даст и ломаного гроша.

Благо, что разговор велся на славянском, и ни принцесса, ни Анастасия не понимали ни слова. Хотя их судьба, казалось, была предрешена. Сам ход событий обрекал их на смерть. Варвары скоры на расправу, и два воина снова обнажили мечи. Их остановил Владимир:

-Нет, с женщинами мы не воюем.

Дружина зароптала.

-Как же так!

-Они нас погубят!

Великий князь решительно оборвал их:

-Мы не за этим сюда пришли. Все! Уходим!

Дружинники с неохотой вложили в ножны мечи и медленно потрусили за уже скрывшимися в темноте товарищами. И как раз вовремя. В следующее мгновение подоспели запыхавшиеся схоларии во главе с начальником дворцовой гвардии. Узнав принцессу, пали ниц.

-Божественная! Вы невредимы! Слава богу! - не поднимая головы, залепетал начальник дворцовой стражи. - Что прикажите?

Однако Анна после пережитого потрясения не могла произнести ни слова и лишь молча указала направление, в котором скрылись варвары. Опытный придворный сразу все понял. Оставив нескольких воинов охранять принцессу, с остальными бросился в погоню. А Владимир и дружина метались по Большому дворцу, как затравленные звери. Первоначально уходить из Большого дворца предполагалось той же дорогой, то есть через Ипподром. Но туда, судя по шуму и многочисленным огням, путь был заказан. Поэтому русы стали пробираться к другому выходу, ведущему прямо в собор Святой Софии. Этот отход на случай провала был оговорен с начальником караула. Он старался стянуть побольше сил к Ипподрому, чтобы освободить дорогу в храм.

Все же отряд греков обнаружил беглецов и успешно преследовал их, быстро настигая. Вскоре завязалась жаркая сеча. Русы сражались храбро, но силы были неравны. Один за другим падали замертво лучшие гридни Владимира. Оставшиеся в живых прикрыли собой великого князя.

-Уходи, княже, - тяжело дыша, прохрипел Добрыня. - Мы задержим их.

-Други! - воскликнул Владимир. - Не посрамим землю русскую!

С этими словами он напал на врага. За ним решительно последовали остальные. Греки, не ожидавшие такой атаки от, казалось, обескровленного противника, после короткого боя отступили, сочтя за благо не рисковать и дождаться подкрепления, уже спешащего к ним. Поэтому о преследовании ромеев не могло быть и речи. Русов осталось всего четверо: Владимир, Добрыня, Острожко и Громыхало. Воевода от полученных ран едва держался на ногах и рухнул бы наземь, если бы его не поддержал Острожко.

-Несите его, - приказал Владимир. - Я вас прикрою.

- Нет! - запротестовал Добрыня. - Бросьте меня. Главное - спасти князя!

-Делайте что я велю! - закричал Владимир. - Мы или все спасемся, или все погибнем.

Острожко и Громыхало потащили огромного, но обессиленного Добрыню в храм. За ними, пятясь, с обнаженным мечом шел Владимир. Они благополучно добрались до крытого прохода, миновали его и оказались внутри собора.

Все четверо непроизвольно зажмурились. Внутри огромное помещение освещалось тысячами огней. Свет от них, причудливо преломляясь в красочной мозаике, украшающей и пол, и потолок, и стены, отражаясь от взметнувшихся ввысь ямшевых колонн и повсюду сверкающего золота, производил впечатление внеземного великолепия. Осторожно приоткрывая глаза, беглецы дивились даже не столько обилию света, сколько красоте небесной. На какое-то время застыли они в изумлении, забыв и о погоне, и о бренности жизни.

"И не знали - на небе мы или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как рассказать об этом".

Первым очнулся Острожко, которому доводилось бывать здесь и прежде.

-Княже, пора, - произнес он почему-то шепотом.

При этом он слегка коснулся плеча Владимира, словно выводя его из забытья.

-Ага, - механически ответил тот, - несите Добрыню. Я - следом.

Он было двинулся за спешащими к выходу товарищами, но невзначай поднял голову вверх и снова остановился. С небесной выси скорбящим и умиротворяющим взором смотрела на него Богоматерь. На руках она держала младенца и, видимо, как и любая мать, предчувствуя судьбу своего ребенка, одновременно радовалась и печалилась. Впервые в жизни открылось Владимиру нечто необыкновенное. Словно передал ему взор Богоматери великий смысл и великую тайну, которую нельзя описать словами. Мгновенное озарение потрясло великого князя. Его товарищи давно покинули храм, а он, словно зачарованный, продолжал неотрывно смотреть ввысь, откуда изливался на него свет божий.

Он даже не заметил преследователей, которые окружили его со всех сторон.

-Сдавайся! - крикнул начальник дворцовой гвардии.

Владимир просветленным взором посмотрел на него, потом с удивлением уставился на окровавленный меч, который все еще держал в руках, и снова перевел взгляд на Богоматерь, словно вопрошая. Затем он, облегченно вздохнув, бросил меч и сдался на милость победителей.

ЗАБАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

СВЯЩЕННОЕ БЕЗМОЛВИЕ

Принцесса Анна дрожала от негодования. Прошло уже немало времени, как схватили напавшего на нее варвара, а она никак не могла прийти в себя и успокоиться. Как он посмел? При ее появлении никто во всей Византии не смеет даже глаз поднять. А этот невежда.... Какой ужас! Невозможно представить большего унижения.

- Этого мерзавца я задушу собственными руками, - решила принцесса.

Она вскочила с мягкого ложа, нервно схватила горящий факел и устремилась по тайным переходам к подземным пыточным казематам. Анна словно летела по мрачным холодным коридорам в воздушном белоснежном платье. Пышные белокурые волосы разлетались в разные стороны. Одновременно прекрасная и страшная в гневе, она сейчас больше всего была похожа на богиню мести Немезиду, преследующую свою жертву.

Душераздирающие нечеловеческие стоны принцесса услышала уже на полпути. Они помогли ей легко найти нужную камеру. Ее появление никто не заметил. Палачи были увлечены изощренными пытками, а варвар корчился от боли в таких страшных судорогах, что вряд ли был способен вообще хоть что-то видеть. Несмотря на страшную картину, принцесса внутренне ликовала.C изуверским наслаждением всматривалась она в молодое, сильное, но покрытое кровавыми ранами тело. Неожиданно стон прекратился. Анна подумала, что пленник умер или потерял сознание, но буквально напоролась на устремленный на нее горящий взгляд. Каким-то непостижимым образом он увидел ее. Взгляд был столь пронзительным, что Анна даже не смогла отвести глаз. Да это и нельзя было назвать взглядом. Это было невероятное признание и высшее откровение. Душа принцессы затрепетала, как лепестки розы на пронизывающем северном ветре.

- Он любит меня! - словно молнией пронзило принцессу.

Молчание узника лишь распалило палачей. Они взмокли от усердия, громко и противно сопели, кряхтели и пошло ругались. Тело варвара трещало и рвалось, подобно лопающимся струнам арфы, брошенной под колесницу. И все же он молчал. Он не издал больше ни звука. Он перестал корчиться и извиваться. В этом было что-то для Анны непостижимое, мистическое и пугающее. Вдруг она заметила, что глаза пленника стали гаснуть, как звезды на рассвете. Еще мгновение, и он умрет. Принцесса не помнила, как оказалась подле узника.

- Прекратите пытку!

Палачи непонимающе уставились на нее, но узнав, пали ниц. Не поднимая головы, старший несмело возразил:

- Принцесса, вы же сами приказали умертвить его в страшных мучениях.

-Вначале нужно узнать, кто он, - ответила Анна.

Узника освободили от оков, и он без чувств рухнул на землю.

Принцесса в тревоге склонилась над ним, но, ощутив щекой слабое дыхание, облегченно вздохнула:

-Слава богу! Он жив.

К тому времени была поднята на ноги вся колония русов. Весть об исчезновении великого князя пронеслась, как гром среди ясного неба. Каждый предпринимал все возможное, чтобы хоть что-то узнать о судьбе Владимира. Острожко и Громыхало благополучно донесли Добрыню до дома купца. Там их встретили встревоженные хозяин и Волчий Хвост. Последний сам только что явился и заявил, что сбился с ног в поисках своих, но так никого и не нашел. А Добрыня с товарищами были уверены, что Владимир идет следом и вот-вот должен объявиться.

Однако время шло, а великого князя все не было. Бросились на поиски, решив, что Владимир заблудился в узких улочках Царьграда. Все тщетно. Великий князь как сквозь землю провалился. Лишь утром узнали, что он схвачен. Весть поступила из Большого дворца от начальника ночного караула.

Там о случившемся уже доложили императору Василию. В отличие от своего брата Константина, проводящего жизнь в праздности и веселье, он вставал с восходом солнца и сразу же с головой погружался в государственные дела. Ночной бой в Большом дворце сильно встревожил автократора. Уж не мятеж ли это? Император срочно вызвал начальника дворцовой гвардии. Тот незамедлительно явился, хотел, как обычно, пасть ниц перед императором, но, взглянув на него, так и застыл в изумлении. В Царьграде давно ходили слухи, что Василий под царскими одеждами носит самую обычную власяницу, которую брезгуют носить даже последние пастухи. Теперь высокий придворный чин смог убедиться в этом воочию. Василий, будучи по природе своей аскетом, вел чуть ли не монашеский образ жизни. Пышные царские церемонии он свел к минимуму и участвовал в них лишь в случае крайней необходимости. Как-то он с горечью заметил, что неизбежность быть императором лишила его возможности стать священником.

Несмотря на это, Василий был очень энергичным, решительным и жестоким правителем. На пути достижения поставленной цели его не могли остановить никакие трудности и никакие жертвы. Возможно, именно такой император и был в то время нужен Византии для ее спасения.

Поэтому Владимира ожидала суровая кара. А пока Василий, не обращая никакого внимания на остолбеневшего придворного, спокойно спросил:

-Что случилось?

Начальник дворцовой гвардии, заикаясь и запинаясь, кое-как рассказал о ночных событиях и схваченном варваре.

-Кто он?

-Неизвестно.

- Как!? - изумился автократор. - Мои хваленые палачи ничего не смогли из него вытянуть?

Вояка почему-то замялся и отвел глаза в сторону. Его поведение настолько разительно не соответствовало бравому виду, что император сразу обратил на это внимание.

-Говори все начистоту. Они что, перестарались?

-Нет, он жив.

-Так в чем дело?

-Принцесса Анна ...

-Что принцесса?

-... остановила пытку.

-Почему? - изумился Василий.

Начальник дворцовой гвардии непонимающе пожал плечами.

-Порфирородная вовсе не обязана перед нами отчитываться.

-Она его знает? - продолжал допытываться император.

В ответ вояка промычал что-то нечленораздельное. Василий, поняв, что ничего путного больше от него не добьется, раздраженно махнул рукой.

- Ладно, с Анной я сам поговорю. А ты приведи ко мне доносчика, сообщившего нам о заговорщиках. Если он был так хорошо осведомлен об их планах, то наверняка должен знать, кто они.

Начальник дворцовой гвардии бухнулся на колени.

-О, величайший! Не вели казнить! Вели миловать!

-Что такое? - нахмурился император.

- По глупости своей отпустил я в спешке доносчика, ничего не спросив о нем самом.

-Так срочно найди его! - гневно сверкнул глазами Василий. - Иначе не сносить тебе головы.

-Будет исполнено, - пролепетал вояка и на четвереньках пополз к выходу задом, так как было строжайше запрещено поворачиваться к императору спиной.

Лишь на крыльце начальник дворцовой гвардии поднялся с земли и облегченно вздохнул:

-Фу-у-у, лучше побывать в десяти сражениях, чем на одной встрече с императором.

Сказал и помчался выполнять приказ. А Василий спешно направился во дворец принцессы. Анна только что задремала после бурных событий прошедшей ночи. Услышав сквозь сон чьи-то шаги, она в ужасе вскочила с постели. Ей почудилось, что преследовавший ее варвар пробрался в спальню. Увидев брата, воскликнула:

-Ах! Это ты!?

-А ты ожидала кого-то другого?

- Нет-нет, я очень рада тебя видеть, - торопливо ответила Анна. - Просто ты вошел так внезапно, а я еще спала.

-Понимаю, - кивнул головой император, - сегодня какие-то варвары нарушили твой покой.

-О да, это была кошмарная ночь.

Василий обнял сестру за плечи.

- Теперь все опасности позади. Я сегодня же распоряжусь, чтобы всех виновных строго наказали, а пойманного варвара немедленно казнили.

-Нет! - вырвалось у принцессы.

Этого и ожидал Василий. Он внимательно посмотрел на Анну и быстро спросил:

-Почему? Ты знаешь его?

- Да, - непроизвольно ответила принцесса, но тут же прикрыла рот ладонью и умолкла.

-Кто он? Как его зовут? Где ты с ним познакомилась.

Анна ответила не сразу.

-Я встретилась с ним случайно..., - начала принцесса, но вдруг остановилась, присела на кресло и потерла виски:

-У меня закружилась голова.

Она вдруг поняла, что если расскажет брату правду, то навлечет его гнев на ни в чем не повинных людей. Василий не станет церемониться и просто прикажет сжечь злополучный корабль со всеми его обитателями.

- Тебе нехорошо? - встревожился автократор. - Я велю позвать врача.

-Не надо, мне уже лучше.

Принцесса перевела дух, собралась с мыслями и продолжила рассказ:

-Ты, наверно, осведомлен, что я иногда под видом простой горожанки гуляю по Константинополю. Два дня тому назад во время такой прогулки я позволила заговорить со мной какому-то русу. Меня удивило, что он свободно владеет греческим языком. Он воспылал ко мне безумной страстью, а я проговорилась, что живу в Большом дворце. Для него это оказалось достаточным, чтобы заявиться сюда и устроить такой переполох. Я выдала себя за служанку, за рабыню знатной патрикии, и он, видимо, решил освободить меня. Варвар совершенно не подозревает о моем царском происхождении.

Василий недоверчиво усмехнулся.

-Вот что делает с человеком любовь.

-Что? - не поняла Анна.

- Она лишает его головы.

-Ты собираешься его казнить?

- А что мне остается? Может, прикажешь его отпустить, чтобы он и дальше тебя преследовал!

-Разве можно казнить за любовь?

Император раздраженно поморщился:

-Это не любовь, а дикая страсть. Никакого отношения к христианской любви она не имеет. Достаточно ему овладеть тобой, чтобы тут же бросить и навсегда забыть.

Принцесса вспыхнула, но тут же взяла себя в руки и спокойно ответила:

-Я видела его во время пытки, и мне показалось, что он готов отдать за меня жизнь.

-Тем лучше! Значит, он с радостью примет смерть.

У Анны уже был готов ответ:

- Кому нужны бессмысленные жертвы? Ты сам меня учил стараться любую жизнь и даже смерть использовать на благо Византии.

Василий удивленно взглянул на сестру.

-Браво, принцесса! Теперь я вижу, что ты повзрослела и вполне созрела для важных государственных дел. Надеюсь, тебе будет нетрудно приручить этого варвара. Действуй!

Анна склонила голову в знак покорности. Василий поцеловал ее в лоб и вышел, не прощаясь. Он не поверил в историю, рассказанную сестрой, и поэтому снова приказал доставить к нему доносчика. К тому времени Волчий Хвост уже находился в Большом дворце. Хотя при разговоре с начальником дворцовой гвардии он назвался Красаном, за ним на всякий случай послали лазутчика.

Когда мощные удары сотрясли ворота, все переполошились.

-Именем императора! Откройте! - раздался с улицы громовой голос.

Воины решили, что их раскрыли, и, взявшись за мечи, приготовились к последней схватке. Хозяин дома с побледневшим лицом и трясущимися губами обратился к Добрыне:

-Пощадите! Не губите детей моих! Не губите семью мою! Не губите дом мой!

Раненый воевода, с трудом держащий в руке тяжелый меч, тихо ответил:

-Прости нас, друже, но живыми мы не сдадимся.

- Подождите, - попросил его хозяин, - может я смогу с ними договориться.

Он бросился к воротам, торопливо открыл дубовую дверь и, увидев императорских гвардейцев, схватился за сердце.

- Нам нужен Красан, - сказал ему начальник отряда. - Мы знаем, что он находится здесь.

-Сейчас, сейчас, - угодливо залепетал купец и бросился к скрывающимся в глубине двора дружинникам.

-Им нужен только Красан. Есть среди вас такой человек?

- Откуда? - развел руками Добрыня, но тут вперед выступил Волчий Хвост:

- Я сам поговорю с ними.

Не дожидаясь согласия слегка опешивших воинов, он бросил оружие и быстро подошел к схолариям. Что им сказал Волчий Хвост, никто не расслышал, но неожиданно отряд быстро удалился, прихватив с собой боярина. Оставшиеся молча и удивленно переглянулись.

Волчий Хвост прекрасно понимал, что своим поступком вызовет подозрение, но у него не было иного выхода. Он не сомневался: его разыскивают из-за Владимира. Греки, скорее всего, поймали великого князя и теперь хотят узнать, кто он. А такая спешка говорит о двух вещах. Во-первых, пленником заинтересовался кто-то из высоких особ. А во-вторых, великий князь не назвал себя. Иначе надобности в нем, Волчьем Хвосте, просто не было бы. Но стоило ли выдавать Владимира? Как поступят греки, узнав его истинное имя? Конечно, не казнят. Владимир слишком важная фигура даже для Византии. Убивать его просто глупо. За него император сможет получить от Киева такие уступки, какие ему даже и не снились. И все закончится миром, а его, Волчьего Хвоста, выдадут Владимиру, принесут в жертву вечной дружбе между Русью и Византией. Выходит, что произносить имя Владимира нельзя даже под самой страшной пыткой.

Когда Волчьего Хвоста ввели в императорские покои, сердце предательски екнуло. Мелькнула страшная мысль, что уже все обо всем знают и сейчас устроят жестокую расправу над предателем. К счастью, рядом с Василием Владимира не было. Боярин судорожно вздохнул и непроизвольно отер рукавом выступивший на лбу пот. Ох, и нелегкая выпала ему доля. Чтобы скрыть страх, Волчий Хвост рухнул перед императором на колени и подобострастно склонил голову почти до самого пола. Вид изображенных на мраморе ярких мозаичных рисунков отвлек его и немного успокоил.

-Кто такой? - спросил автократор.

-Рус, - ответил выступивший вперед толмач.

-Что-то непохоже.

-Почему? - удивился кто-то из свиты.

- Первый раз вижу руса, распростертого ниц, - пояснил император и, повернувшись к толмачу, приказал:

-Спроси у него, откуда он узнал о заговоре.

Лихорадочно соображая, Волчий Хвост на ходу сочинил историю о том, как, возвращаясь из бани к своему другу, у которого остановился, вдруг услышал родную речь. Его не заметили, так как уже стемнело. Разговор показался ему подозрительным. К тому же отчетливо слышался звон оружия, носить которое в Царьграде чужеземцам строжайше запрещалось. Волчий Хвост осторожно пошел за ними и из услышанных фраз понял, что отряд направлялся в Большой дворец за какой-то Анной. Тогда он бросился к Халке и обо всем рассказал начальнику дворцовой гвардии.

-Эти люди не были похожи на безумцев? - спросил автократор.

- Нет, среди славян весьма распространен обычай похищать невест из соседних племен. Поэтому тут нет ничего необычного.

-Почему же тогда все испугались за принцессу?

- Может, перепутали. Ведь простолюдинку тоже звали Анна. Заговорщики искали именно ее.

-Кто же они?

- Я точно не знаю, но думаю, что это - мелкие людишки, скорее всего, дружина какого-то купчишки. Их до сих пор никто не хватился. Видно, купец сам участвовал в нападении и сложил в битве голову или попал в плен.

- Ладно, - махнул рукой император, - скажи ему, чтобы он никуда не отлучался из города и ежедневно являлся в Большой дворец.

Василий обращался только к толмачу, а в сторону Волчьего Хвоста даже не смотрел. Он так и не предложил доносчику встать с колен.

И все же рассказ Волчьего Хвоста, несмотря на всю его невероятность, не противоречил тому, что поведала Анна. Не могли же они между собой договориться!

Рассуждая таким образом, Василий несколько успокоился и занялся другими делами. А Волчий хвост с большой неохотой возвращался в дом купца. Там его наверняка обвинят в предательстве. Однако иного выхода не было. Боярин надеялся на свою изворотливость и прикидывал, как в очередной раз обвести своих земляков вокруг пальца. Поэтому уже с порога Волчий Хвост радостно воскликнул:

-Весть от Владимира! Я принес весть от великого князя!

Забыв об осторожности, все бросились к нему.

-Что с князем?!

-Что он сказал!?

Боярин торопливо захлопнул дверь и грозно зашипел:

-Тише, нас могут услышать. За домом следят.

Все мгновенно умолкли, но несколько горящих пар глаз уставились на вошедшего, требуя немедленного ответа. Волчий Хвост важно прошествовал к Добрыне, который пока не мог встать, но приподнялся с ложа и тоже спросил:

-Что передал Владимир?

- Великий князь сказал: "Я в плену, но мое имя не должно быть раскрыто".

Вздох разочарования пронесся по маленькому дворику. Только что здесь горячо обсуждали всевозможные способы вызволения Владимира и сошлись на том, что нужно как можно скорее сообщить императорам имя пленника. Они не посмеют казнить Великого князя, чьи многотысячные дружины сражаются за Византию. Если греки будут уверены, что поймали обычного воина, то Владимиру не избежать ни пыток, ни казни. За совершенные им деяния по законам Византии ничего другого и быть не могло.

-Что еще сказал великий князь? - на всякий случай спросил Добрыня, хотя прекрасно знал, что устное послание всегда передается полностью и слово в слово.

-Больше ничего, воевода.

-Как же мы его освободим?

С досады Громыхало хватил кулаком по дереву, которое от удара закачалось, и в сердцах добавил:

-Он вяжет нас по рукам и ногам!

- Неужто ты возомнил, что сможешь изменить княжью судьбу? - глубокомысленно вопросил его Волчий Хвост. - На то он и великий, чтобы самому определять свою участь. На все воля княжья.

Добрыня недовольно поморщился.

- Княжья-то княжья, но только и нам негоже бросать Владимира на произвол судьбы.

Воины одобрительно зашумели, но воевода попросил тишины и продолжил:

-Владимир не о себе печется, а о земле русской. Ежели узнают императоры, кто к ним в руки попал, то обложат Русь такой данью, что наполнятся реки слезами жен и детей наших. Поэтому молчит великий князь и нам велит молчать.

-Верно молвишь, воевода, - выступил вперед Громыхало, - только скажи нам, как помочь Владимиру?

Добрыня тяжело вздохнул.

-Вначале надо все разузнать.

Он пристально посмотрел на Волчьего Хвоста.

-Скажи боярин, как тебе удалось с Владимиром связаться?

-Через своих людей в Большом дворце.

-Кто они?

-Этого я не скажу.

Дружинники возмущенно зашумели.

-Ты что, не веришь нам?

- Очень хочу верить, друже, но откуда греки прознали о наших замыслах? Они ведь ждали нас!

Над двориком повисла гнетущая гробовая тишина. Воины смущенно потупили глаза, отказываясь верить, что среди них есть предатель. Молчание нарушил Острожко. Он быстро затараторил:

-Да нет же! Все нормально! Мы все знаем, что великий князь у них в плену, но греки-то не знают, что за птицу они поймали. Все произошло случай...

Острожко не дали договорить. У всех из груди вырвался возглас облегчения. Отроки, гридни и убеленные сединами воины радовались, как дети. У некоторых выступили слезы на глазах. Маленького Острожко хлопали по плечу, обнимали, хвалили и тут же потребовали вина. Слишком уж тяжкое обвинение снял он с их душ.

ЗАБАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ПРИНЦЕССА-СЛУЖАНКА

Боль прошла в самый разгар пыток, когда явился образ Богоматери с младенцем, который Великий князь лицезрел в храме Святой Софии. Она стояла перед глазами, словно живая, и с бесконечным состраданием смотрела на Владимира. Это она пожалела его и избавила от телесных мучений. Это она послала к нему Анну, чтобы спасти его. Он попытался улыбнуться, но вдруг все померкло и растворилось, как дивное видение.

Очнулся Владимир совсем в другом месте. Здесь, в отличие от пыточной, было тихо и покойно. Он всем телом ощутил кристальную чистоту окружающего мира. Даже воздух, насыщенный нежными благовониями, был необыкновенно свеж и нес в себе какой-то неповторимый аромат. Тишина была не мертвой, а наполненной чудными, едва уловимыми звуками: тихим журчанием ручья, нежным щебетанием райских птичек и еще чем-то неуловимым, но ласкающим слух.

"Неужто я на небесах?" - невольно возник закономерный вопрос.

Великий князь открыл глаза, будучи твердо уверенным, что сейчас увидит отца Святослава или бабку Ольгу. Однако привиделась ему Анна. Она сидела возле ложа, на котором он лежал, и с мягкой улыбкой смотрела на Владимира.

-А ты как сюда попала? - поинтересовался великий князь.

Та в легком удивлении вскинула брови, но быстро поняла состояние больного и спокойно ответила:

-Через двери.

- Я понимаю, что не через окно, - улыбнулся Владимир, обводя взглядом изумительную по красоте палату, изукрашенную, как сказочный дворец. - Мне интересно знать, где я?

-У меня в гостях.

-Как! Это твое жилище?

Великий князь попытался приподняться, но острая боль пронзила тело, и он со стоном рухнул на мягкую постель. Анна протянула к нему руки:

-Ради бога, не шевелись! Тебе нельзя двигаться.

От прикосновения теплых девичьих ладоней боль быстро утихла, и Владимир, тут же забыв о ней, ехидно спросил:

-Тут у всех служанок такие хоромы?

Принцесса поняла, что допустила оплошность, и, испугавшись разоблачения, поспешно залепетала:

-О, я оговорилась. Эти покои благосклонно предоставила нам моя госпожа Анастасия.

- Так это она послала тебя ко мне? - разочарованно спросил великий князь.

-Нет, я сама, - опять проговорилась Анна.

К счастью, собеседник лишь разочарованно заметил:

-Жаль, а я думал, что тебя послала она.

-Кто, она?

-Ваша богиня.

-Богородица?

- Я не знаю, как ее зовут. Я видел ее в вашем храме. Она смотрела на меня с такой добротой, что я забыл обо всем на свете.

От услышанного Анна испытала легкий шок. Варвар даже не подозревал, насколько был близок к истине. Да и сама принцесса только после слов Владимира отчетливо осознала их правоту. Она пристально взглянула на лежащего в постели человека и спросила:

-А разве твои боги не такие?

-Они совсем другие, - грустно ответил Владимир.

Он горестно вздохнул и попросил:

-Дай мне воды.

Принцесса потянулась к колокольчику, чтобы вызвать прислугу, но вовремя спохватилась: служанка сама должна ухаживать за больным. Вот было бы смеху, вызови она какую-нибудь высокородную патрикию и начни ею командовать. Нет, варвар ни в коем случае не должен догадаться об ее царском происхождении.

Анна налила в чашку воды и поднесла Владимиру. Тот протянул руку, но поморщился от боли. Тогда принцесса присела на постель, одной рукой осторожно приподняла голову варвара, а другой поднесла чашку к его губам. Впервые в жизни она прислуживала, что вызвало у нее какие-то новые, непонятные ощущения. Владимир жадно тянулся к чашке и пил большими судорожными глотками. Одеяло соскользнуло с его груди, открыв многочисленные раны, полученные во время пыток. От их ужасного вида и неприятного запаха Анне едва не стало дурно. Огромным усилием воли она взяла себя в руки. Ей захотелось немедленно помочь больному.

Принцесса достала оставленные лекарем снадобья и стала обрабатывать ими раны и ссадины. Владимир с нескрываемым удовольствием воспринял такую заботу и, терпеливо перенося боль, игриво спросил:

-И все же, по чьей воле меня вырвали из кровожадных лап палачей и перенесли в столь дивные хоромы?

-По воле императора Василия.

-Как! До моей судьбы снизошел сам император?!

- Патрикия Анастасия, моя госпожа, просила императора помиловать тебя.

-И он согласился? - удивился Владимир.

Анна утвердительно кивнула.

-Странно.

-Почему? - удивилась принцесса.

-Я бы ни при каких условиях не выполнил ее просьбу.

-Ты варвар, и христианское милосердие тебе чуждо.

Великий князь внимательно посмотрел на Анну.

-А не просил ли Василий узнать, кто я такой?

Ответ последовал не сразу:

-Да.

- Я так и знал! Милосердие здесь ни при чем. Все это происки лукавых ромеев.

Анне стало очень обидно. Руки сами собой опустились и на глазах выступили слезы. Она приложила столько усилий, чтобы спасти этого бесчувственного варвара, а он так ничего и не понял.

-Ты прав, - ответила она чуть слышно, - император желает знать твое настоящее имя. Он почему-то заподозрил, что ты - не простой купец. И мне кажется, что его подозрения далеко не беспочвенны.

Принцесса выразительно посмотрела на Владимира. Тот отвел глаза в сторону и после долгих раздумий выдавил из себя:

-Верно. Я не тот, за кого себя выдаю.

-Так назови свое имя.

-Не могу. Это погубит мой...

Великий князь хотел сказать "народ", но вовремя поправился:

-...моих товарищей. Их схватят как сообщников и предадут лютой смерти.

В ответ Анна понимающе кивнула. Она прекрасно понимала собеседника, так как и сама не могла сказать, кто она.

-Я не требую от тебя никаких признаний.

- Поверь, - обратился к ней Владимир, - у меня не было никакого плохого умысла. Мне просто нужно было увидеть одного человека.

-Уж не меня ли? - лукаво спросила принцесса.

-Мне бы очень хотелось, чтобы это была ты.

Анна едва заметно улыбнулась. Неуклюжие слова варвара звучали искренне и были ей приятны. Чтобы скрыть свои чувства, она еще с большим усердием стала обрабатывать раны Владимира.

Когда в спальню вошла Анастасия, то ахнула от изумления. Вид принцессы, которая как заправская служанка ухаживала за варваром, лишил ее дара речи. Патрикия лишь беззвучно шевелила губами и удивленно хлопала ресницами. Когда же речь вернулась, то у Анастасии хватило ума прикусить язык и поспешить на помощь принцессе.

Соратники Владимира сбились с ног, пытаясь выяснить его судьбу, а он в это время наслаждался обществом двух очаровательных красавиц. Видно поэтому великий князь быстро пошел на поправку: раны заживали на нем, как на собаке, и чувствовал он себя с каждым днем все лучше. Владимиру в голову не могло придти, что за ним ухаживает сама принцесса. Хотя и данное обстоятельство вряд ли бы остановило великого князя. Он, как только смог двигаться, предложил Анне забраться к нему в постель, а мягкий отказ воспринял с нескрываемым удивлением:

-Как?! Ты не хочешь быть со мной?

-Понимаешь, я еще девственница.

Владимир просто не поверил:

-Не может быть. Такие красавицы в девках не засиживаются.

-Мне не повезло. Мою честь очень тщательно оберегают.

-Так иди скорей ко мне. Я враз тебя осчастливлю.

-Я пока не готова.

- Не понимаю, зачем ты меня спасала? - разочарованно развел руками великий князь.

Анна непроизвольно улыбнулась. Этому варвару не откажешь в чувстве юмора. Да и с логикой все в порядке. Как же ему все объяснить и не обидеть?

-Все дело в том, что у нас принято венчаться.

-Так давай!

-Пока это невозможно.

-Почему?

-Ты не нашей веры.

- Странно, среди моих жен есть и чехиня, и варяжка, и даже гречанка, но ни одна из них ни словом не обмолвилась о том, что надо принимать их веру. Я же не разорвусь!

Принцесса едва скрыла изумление.

-И сколько же у тебя жен?

-Пока пять. Ты будешь шестой.

-А справишься?

- Легко, - с гордостью ответил Владимир. - И заметь, вера в разных богов не мешает нам, а, наоборот, помогает.

-Это как?

- Очень просто. Каждый просит своего бога дать нам радость как можно дольше насладиться друг другом. Вот и получается, что нам помогают сразу два бога.

Владимир рассмеялся, а Анна не на шутку рассердилась:

-Язычник! Хватит зубоскалить! У тебя нет ничего святого!

-Неправда, я верю и в Перуна, и в Хорста, и Мокошь...

-Твои боги, как люди: в них нет ничего божественного.

-Как же нет, если они бессмертны.

-И все?

-А разве мало?

-Для бога - это ничто.

-Можно подумать, что твой Иисус выше.

-Даже и сравнивать нельзя.

- Почему же тогда его так легко схватили и распяли, как обычного бродягу?

Анна ответила не сразу. Тысячи богословов давно доказали, что сила в смирении, а душа человека бессмертна. Но как объяснить это варвару?

-Христос пошел на распятие во имя любви, ради любви к людям. Своей жизнью он показал, как люди должны относиться друг к другу.

Владимир внимательно слушал, но вдруг глаза его озорно блеснули.

-Так говоришь, ваш бог велит людям любить?

-Да.

-Почему же тогда ты мне отказываешь в любви?

- Я не отказываю, - смутилась принцесса. - Я всего лишь хочу...

-Так иди скорей ко мне, - перебил ее Владимир и протянул к ней руки.

В такой ситуации любые слова, любые оправдания были бесполезны. Принцесса вспомнила последний разговор с братом Василием и неожиданно для себя тихо произнесла:

-Хорошо, пусть будет по-твоему.

Одним движением освободилась она от одежд и легла рядом с варваром.

ЗАБАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ВСТРЕЧА С ИМПЕРАТОРОМ

Напрасно принцесса считала, что может поступать по-своему усмотрению и как ей заблагорассудится. Не успел Владимир обнять ее, как обо всем доложили Василию. Тот немедленно устремился в покои Анны и ворвался в спальню в тот самый момент, когда уста молодых людей еще были слиты в жарком поцелуе. Хорошо еще, что охрану император благоразумно оставил за дверями, так как прекрасно понимал всю щекотливость создавшегося положения.

Автократор решительным жестом смахнул полупрозрачные занавески над постелью и грозно навис над застигнутой врасплох парочкой.

- Ха-ха-ха! Так-то ты блюдешь свою честь. Да ты вся в мать!

Принцесса зарделась и не могла вымолвить ни слова. Зато Владимир нисколько не стушевался и сурово спросил:

-А ты кто такой?

-Я? - удивился Василий. - Я - твоя смерть!

В подтверждение своих слов император стремительно выхватил из ножен меч и занес его над великим князем, который, лежа на постели, не мог оказать никакого сопротивления. Спасла Владимира Анна, закрыв его собой.

-Нет!

-Уйди! Или я убью вас обоих!

Принцесса не шелохнулась, но Владимир сам бережно отстранилее от себя.

-Тебе нужно уйти.

- Ни за что! - воскликнула Анна и еще теснее прижалась к варвару.

Автократор, решив, что глупо лезть напролом, отступил и с притворным любопытством принялся любоваться могучим телом Владимира. После недолгой паузы обратился к сестре по латыни, так как уже знал, что варвар понимает греческий:

-Да, Анна, ты права. Было бы весьма неразумно без всякой пользы погубить такую груду мышц. Я найду им достойное применение.

-Что ты задумал? - с тревогой спросила принцесса, также перейдя на латынь.

Василий торжествующе рассмеялся.

-Не волнуйся, я не стану его убивать.

Анна недоверчиво посмотрела на брата.

-Ты обещаешь?

-Да.

-Что ты с ним сделаешь?

-Поди, оденься, а потом я тебе все расскажу.

-Я не уйду.

Император нахмурился. Не вызывать же стражу в присутствии нагой принцессы.

-Ты мне не веришь?

-Я верую во Христа, а ты - далеко не Иисус.

-Ты вначале оденься, а потом уж рассуждай о боге.

-Лучше быть нагой, чем рядиться в одежды лжи и лицемерия.

- Ты точно в мать, - повторил Василий уже произнесенную сегодня фразу и для убедительности добавил:

-Такая же распутная, как и она.

Анна встала с постели и вплотную подошла к брату:

-А ты что, уже отрекся от своей матери?

Василий гордо вскинул голову:

-Ради спасения Византии отрекусь, не задумываясь.

-И от меня отречешься?

Автократор выдержал пронзительный взгляд.

-И от тебя.

- Тогда вызывай своих "псов". Пусть они и меня закуют в цепи во благо Византии.

Василий раздосадовано скривился, но взял себя в руки и примиряюще произнес:

- Анна, подумай, я же, при всем желании, не могу его отпустить.

Та со слезами на глазах взмолилась:

-Брат, пощади его. Он не заслуживает смерти.

-Хорошо, я дам ему шанс.

-Какой? - встрепенулась принцесса.

Император не собирался заранее раскрывать свои замыслы, но в пылу спора он забыл об осторожности и язвительно произнес:

-Накануне из Африки привезли львов. Я не сторонник массовых представлений, но плебс давно требует зрелищ...

-Нет! - вскричала Анна. - Лучше убей его сразу.

- Ну зачем же. Ты сама говорила, что мы должны быть милосердны. А так он и империи послужит, и публику потешит, и сам спасется, если, конечно, повезет.

Автократор злорадно улыбнулся, довольный собственной шутке. Взглянув на него, Анна поняла, что император принял решение и спорить бесполезно.

-Ты не христианин, - тихо сказала она. - Ты - изверг.

Василий не стал разубеждать сестру. Он также понял, что она не уступит, и повернулся к Владимиру. Тот в течение всей перебранки недоуменно переводил взгляд с одного спорщика на другого, мало что понимая. Латынь была ему неведома, а самому великому князю никак не могла прийти в голову мысль, что его посетил сам император. Владимир сообразил, что Анна далеко не служанка, однако терялся в догадках, пытаясь уразуметь, кто она и кем ей приходится ворвавшийся в спальню византиец. Муж? Брат? Любовник? Владимир неоднократно пытался, правда, без успеха, встрять в спор, наивно полагая, что женщина не должна вмешиваться в дела, а мужчины в любом случае должны сами выяснять отношения. Поэтому он с готовностью откликнулся на предложение Василия продолжить разговор в другом месте и направился с ним к выходу, набросив на плечи плащ-хитон. Анна схватила его за руку:

-Стой! Он убьет тебя!

Владимир нежно обнял ее за плечи.

-Не волнуйся, я сумею за себя постоять.

Император, с презрительной усмешкой наблюдая за столь трогательной сценой расставания, ядовито заметил:

-Не зря сказано, что женщина - исчадие ада. Ради страсти она готова на все.

У принцессы уже не было сил даже возразить. Она лишь беззвучно заплакала, наблюдая, как мужчины покидают ее. За дверью Василий не стал долго церемониться, а тут же направил меч на грудь Владимира.

-Кто такой?

-А ты?

Вначале автократор подумал, что варвар смеется над ним. Однако его наивный взгляд говорил о полном неведении. Да и трудно было заподозрить, что автократор будет разгуливать по Большому дворцу в столь скромном плаще.

-Ты зачем сюда пришел?

-А ты? - повторил Владимир.

- Я? - изумился автократор, но уловив в вопросе философский смысл, важно ответил: - Я пришел крепить державу.

-Я тоже.

-Что? - не понял Василий.

-Крепить державу.

-Чью?

-Свою.

-А она у тебя есть?

-Да.

-Так назови ее.

-А зачем?

-Как же ты собираешься крепить ее здесь, в Византии?

-Учусь.

- И что почерпнул?

- Надо сделать так, чтобы каждый вносил свой вклад на благо державы.

- Браво! - воскликнул император и опустил меч. - И как это сделать?

- Дань и дружина, - назвал Владимир ключевые слова. - Народ сдает дань, а дружина обеспечивает его защиту.

Василий восхищенно покачал головой:

- Я вижу, ты не терял времени даром. Мне только непонятно, какую дань ты хочешь собрать с Анны?

-Она мне нравится.

-Может, ты и жениться задумал?

-А тебе какое дело?

-Как никак, а я - ее брат.

-Так отдай ее мне, - попросил Владимир.

- Видишь ли, - едва сдерживая улыбку, доверительно произнес Василий, - у нас женихи вначале представляются. Назови себя.

-Ты тоже.

-Я - император.

-Тогда я - великий князь.

Василий громко рассмеялся.

-Мне нравится твоя шутка.

-А мне твоя.

-Вот и прекрасно! Осталось только пройти испытание.

-Какое?

-Победить льва.

-И тогда я получу Анну?

-Даю слово.

-Я готов.

-Прекрасно! Я верю в твою победу.

Император дружески похлопал Владимира по плечу и быстро вышел, так как едва сдерживал смех.

ЗАБАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

СВАТОВСТВО

Несмотря на неудачу, Анна вовсе не собиралась бросать Владимира на произвол судьбы. Немного отдохнув и набравшись сил, она направилась к Василию с надеждой в приватной беседе убедить его пощадить пленника. Принцесса приготовила страстную речь о христианском милосердии и величии императорской доброты, но автократор прервал ее на первом же слове:

-Хорошо, пусть будет по-твоему.

Анна не поверила своим ушам.

-Так ты отпустишь его?

-Я дарю его тебе. Делай с ним что хочешь.

Принцесса в порыве признательности склонилась перед братом, тот обнял ее и усадил рядом с собой.

-Мне приятно доставить тебе хоть маленькую радость. Однако не будем отвлекаться на мелочи. Мне нужно поговорить с тобой по очень важному делу.

-Слушаю,- с готовностью ответила принцесса.

-Сестра, ты что-нибудь знаешь о Руси и русах?

- Да, наш дед Константин Багрянородный подробно описал и их самих, и их обычаи. А что?

-Их новый молодой каган объединил множество племен и создал сильную державу. Его дружина настолько сильна и многочисленна, что не знает поражений.

-Он угрожает нам? - с тревогой спросила Анна.

- Наоборот, каган, хоть и язычник, но настроен к нам весьма дружелюбно и даже оказал военную помощь в борьбе с мятежниками.

-Удивительно! Варвар с края земли стал нашим союзником, а ближайшие друзья - врагами.

-Увы, это так. Более того, молодой каган не по годам умен и все больше склоняется к тому, чтобы принять нашу веру.

-Прекрасно!

- Однако местная знать противится, и кагану нужен веский довод, который позволит убедить подвластных ему вождей в верности принятого решения.

Анна слабо разбиралась в политике, но все же без труда сообразила, насколько сложна задача руса.

-Не думаю, что каган сможет найти такой довод.

-Он его уже нашел.

- Да?! И что это?

-Не что, а кто, - уточнил император и твердо добавил:

-Это ты.

-Я?! - изумилась Анна. - Как я могу быть доводом?

- Ты им станешь, если согласишься выйти замуж за кагана.

Принцесса в панике заметалась по огромному залу. Сейчас он показался ей тесным и душным. Она представила себя среди полчищ грязных дикарей в зловонных шкурах где-то в непроходимых дебрях бескрайних лесов и болот. Боже! Неужели такова ее судьба?!

-Но почему я? - вырвалось у нее непроизвольно.

-Потому что ты - сестра византийских императоров.

- И что из того? - изо всех сил защищалась Анна. - Разве смогу я повлиять на решение варваров? Разве я - довод?

-Единственный и неповторимый, - c улыбкой ответил Василий и терпеливо разъяснил:

-Дело в том, что богатство славянских вождей напрямую зависит от торговли с нами, с Византией. Они привозят в Константинополь мед, рабов, меха и, продав товар на наших рынках, пополняют свою казну. Поэтому для Руси очень важно поддерживать дружественные отношения с Византией. А женитьба их кагана на сестре императора превратит наши связи в кровные. Только ради этого они пойдут на отказ от собственной веры. Ведь чтобы жениться на сестре императора, кагану придется принять христианство. А он уж крестит всех остальных. Нам же тоже необходимо иметь хотя бы одного надежного союзника. Мы и так ведем одновременно три войны: с сарацинами, болгарами и мятежниками. Поэтому во многом от тебя зависит судьба Византии.

Автократор умолк и выжидающе посмотрел на принцессу. Он прекрасно понимал, как непросто будет убедить сестру выйти замуж за варвара и променять столицу мира на край света. Долгое время Василий даже не пытался завести с принцессой разговор на эту тему. Он набрался терпения и стал дожидаться благоприятного случая. В таких делах никогда нельзя спешить. И слава богу, терпение было вознаграждено. О большей удаче трудно и мечтать. Василий лишь слегка регулировал ход событий, направляя их в нужное русло. Теперь принцесса не могла сослаться даже на то, что ее вынуждают выйти замуж за варвара. Ведь только что император самолично застал ее в постели с простым русом. А тут все-таки речь шла о самом кагане.

Анне показалась, что она услышала, как захлопнулась мышеловка, как опутали ее ловко расставленные сети. И чем больше она будет трепыхаться, тем сильнее затянется удавка. В данной ситуации принцесса не находила никаких поводов для отказа. Более того, от ее решения теперь зависила жизнь Владимира.

Однако Анна не собиралась сдаваться на милость победителя. Выходить замуж за какого-то кагана вовсе не входило в ее планы. Но сейчас было невозможно отказать открыто, и принцесса постаралась уйти от прямого ответа.

-Ах! - воскликнула она. - Все так неожиданно. Мне надо подумать.

- Конечно, конечно, - милостиво согласился император, - только если хочешь спасти "своего" варвара, то думай не очень долго.

-Ты же обещал его мне! - возмутилась принцесса.

- Услуга за услугу, дорогая сестрица. Хотя не в этом дело. Я просто опасаюсь, что его присутствие помешает принять тебе правильное решение.

Принцесса потупила голову.

-Когда я должна дать ответ?

-Когда пожелаешь, но представление назначено на завтра.

-Ты выпустишь на него льва? - в ужасе спросила принцесса.

- Он сам этого пожелал, - развел руками Василий. - Сказал, что задушит льва голыми руками.

-Ты что, не дашь ему никакого оружия? - снова ужаснулась Анна.

-А зачем богатырю оружие?

Император явно насмехался над сестрой. Та поняла, что дальнейший разговор бесполезен.

-Бог тебе судья, - с укором бросила она брату и тут же удалилась.

Ее загнали в угол и поставили перед неизбежным выбором. Казалось, уже ничего нельзя изменить. И все же не зря в жилах Анны текла царская кровь. Она вовсе не намерена плясать под дудку Василия. Он сам нечестной игрой развязал ей руки. Теперь она вправе предпринять ответные меры. Но что можно сделать?

Все очень просто: нужно освободить Владимира. Тем самым она не только спасет ни в чем неповинного человека, но и вернет себе свободу выбора.

Приняв решение, Анна немедленно призвала на помощь Анастасию. Удалившись в кипарисовую рощу, где их никто не мог подслушать, они принялись составлять план спасения Владимира.

ЗАБАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ДРУЗЬЯ И ВРАГИ

На первый взгляд, все было бесполезно. Побег исключили сразу, так как после дерзкого проникновения варваров в Большой Дворец, охрану усилили, а Владимира стерегли "бессмертные", личная императорская гвардия, которую ни подкупить, ни соблазнить было невозможно.

-А где соплеменники Владимира? - вдруг спросила Анастасия. - Почему о них ничего не слышно?

-Думаю, они все погибли той ночью, - высказала предположение принцесса.

-Так уж и все. Вспомни, там их был целый корабль. А может и не один. А сокровищ столько, что хватит подкупить самого императора.

-Да-да, ты права, - оживилась Анна, - им надо срочно обо всем сообщить и объединить наши усилия. Вместе мы добьемся большего.

- Этого недостаточно, - задумчиво произнесла Анастасия, - у нас слишком мало времени. Нужно придумать что-то необычное.

-Но что?! - горестно воскликнула принцесса. - К Владимиру нас и близко не подпустят.

-Арабская мудрость гласит: благо убить врага ради спасения друга.

-Ты предлагаешь убить императора? - удивленно спросила Анна.

-А разве Владимир будет сражаться с Василием?

-Он будет биться со львом.

- Тоже царь, - пошутила Анастасия и уже более серьезно добавила:

-Хотя обезвредить льва значительно легче.

- Умерщвление одного льва ничего не даст: Василий тут же прикажет выпустить другого. Мы же не сможем перебить всех львов: их тут не один десяток.

В ответ патрикия весело рассмеялась.

- Разве я сказала "убить"? Я сказала "обезвредить". А это далеко не одно и тоже.

-Я тебя не понимаю.

- Можно всего лишь подрезать льву когти и спилить клыки, и он станет безобидней котенка.

Принцесса взглянула на подругу с тревогой и надеждой.

-Как?! Неужели лев позволит подпилить себе клыки?

Анастасия скромно потупила взор.

-Предоставь это мне, принцесса. Я, бывало, легко укрощала и не таких львов. К тому же среди моих поклонников есть укротитель диких зверей. Его-то укротить я точно сумею.

-Укроти, укроти его, Анастасия! - радостно воскликнула Анна. -А я тем временем предупрежу друзей Владимира.

Не прошло и двух часов, как Анна, переодевшись простой горожанкой, появилась на пристани. С ней была верная служанка славянского происхождения, хорошо знающая русский. Принцесса быстро отыскала нужный корабль и чуть не столкнулась с Волчьим Хвостом. Боярин слегка опешил от такой встречи, а принцесса торопливо и взволнованно что-то заговорила на своем языке. Вовремя подоспевшая служанка едва успевала переводить:

-Я узнала тебя. Ты привел меня на этот корабль, где я и познакомилась с Владимиром.

Испугавшись разоблачения, Волчий Хвост попытался отнекиваться, но Анна успокоила его:

-Не волнуйся, я не выдам тебя. Я пришла предупредить вас, что Владимиру угрожает смертельная опасность. Завтра во время представления на Ипподроме ему предстоит сражаться со львом. Он будет безоружен. Подумайте, чем можно ему помочь. Если что понадобится, сообщите мне об этом. Я приду сюда утром. А представление начинается в полдень. Не стесняйтесь давать мне любые поручения. Я их выполню.

Анна перевела дух и внимательно посмотрела на собеседника.

-Ты меня понял?

Тот утвердительно закивал:

-Да-да, я все понял. Мы сделаем все, чтобы спасти Владимира. Но нам надо знать, кто ты, чтобы точно определить, какое задание тебе по силам.

Волчий Хвост сам себе поражался. Другой на его месте от такой круговерти давно бы растерялся и выдал бы себя. А он в сложнейших передрягах не только выходил сухим из воды, но умудрялся еще и выгоду для себя извлекать. Принцесса, немного подумав, ответила:

-Можете смело на меня положиться.

- Как мы можем на тебя положиться, если даже не знаем твоего имени?

-Сам подумай! Зачем бы я тогда сюда пришла? А свое имя я держу втайне, потому что среди вас есть предатель. Он-то и донес о вашей вылазке в Большой дворец.

Боярин хотел что-то возразить, но невольно прикусил губу и невнятно забормотал:

-Ты права, высокородная патрикия. Благодарю тебя за неоценимую помощь, которую ты оказываешь нашему другу, попавшему в беду. Мы также приложим все усилия для его спасения. Жду тебя завтра здесь с самого утра.

Время, проведенное в Царьграде, не пропало для боярина зря. Даже речь его теперь текла плавно и витиевато. Так изъяснялись в Византии чиновники и придворные. Анна лишь согласно кивнула и поспешно ушла.

А Волчьему Хвосту пришлось срочно ломать голову, как выпутаться из очередного тупика. Его встреча с гречанкой не могла не остаться незамеченной, и нужно было срочно что-то придумать. О том, что все произошло случайно, не могло быть и речи, так как тогда Волчий Хвост просто обязан был свести ее хотя бы с Добрыней. Как ни крути, а получалось, что Волчий Хвост должен был быть давно знаком с патрикией. Еще повезло, что именно он повстречал ее первым. И благо, что ему уже успели рассказать, как нарвалась дружина на эту гречанку в Большом дворце и как Владимир спас ее от смерти. Словно духи предков хранили боярина от разоблачения.

Пока боярин поднимался на корабль, в его голове созрело блестящее решение. Не успел он ступить на палубу, как русы во главе с Добрыней окружили его. От неудачных попыток освободить Владимира нервы у всех были накалены до предела. Ни чиновников, ни стражников подкупить не удалось. Видно, судьба Владимира теперь зависела от воли самого императора. Поэтому решили добиваться приема автократором киевских послов, используя для этого печать Владимира, которую он благоразумно оставил на корабле. Однако Волчий Хвост сразу всех ошарашил:

-Встреча с императором отменяется.

Русы загудели, как встревоженный улей.

- Уж не ты ли ее отменил?

-Нет, не я...

- А может та краля, с которой ты только что шушукался? - ехидно спросил Острожко.

-И не она.

- А не та ли это гречанка, что однажды уже нас навещала? - не отставал Острожко.

- Та самая.

-А не с ней ли мы столкнулись в Большом дворце?

- Именно с ней.

-А откуда ты об этом знаешь? Ведь тебя там не было!

-Она сама и сказала.

-А кому она еще об этом поведала? Уж не императору ли?

Воины грозно зашумели. Умный Острожко подвел все так, что подозрения сами собой пали на гречанку и Волчьего Хвоста. Достаточно было вспомнить ход событий, чтобы сообразить: невзгоды начались с того самого дня, когда на ладью взошла таинственная патрикия. А тут выяснилось, что Волчий Хвост довольно тесно и, по всему видно, давно с ней знаком.

Однако сбить боярина с понталыку оказалось не так-то просто.

- Императору она ничего не сообщала, а только великому князю.

Такой ответ вызвал целую бурю на корабле.

-Князю?!

- Где он?

-Что с ним?

Лишь Острожко ядовито заметил:

-Уж кому-кому, а Великому князю сия новость не в диковину. Он и сам чуть не столкнулся с ней лоб в лоб в Большом дворце.

-Верно! - подхватил Волчий Хвост. - Она торопилась предупредить вас о засаде. Дойди вы до дворца принцессы, и никто бы живым не ушел.

- Что же она сразу не сказала? - удивился Громыхало.

-Неужели не ясно? Чтобы не выдать себя!

- А чего тогда она сейчас примчалась? - полюбопытствовал Острожко. - Отчего на этот раз не убоялась выдать себя с головой?

-От того, что беда!

Гам на ладье сразу стих. Все тревожно уставились на боярина, ожидая разъяснений. Тот с дрожью в голосе продолжил:

-На завтра император Василий назначил представление на Ипподроме, но никаких скачек и ристалищ там не будет. Там будет бой. Бой великого князя со львом.

Волчий Хвост умолк, давая время всем осмыслить услышанное, и негромко добавил:

-Вот об этом и пришла предупредить нас патрикия. Вот потому я и сказал, что встреча с императором теперь ни к чему. Все равно не успеем.

Боярина уже никто не слушал. Все кричали, что не переживут такого позора, что пойдут на Ипподром и сложат свои головы за Владимира.

Волчий Хвост этого и добивался. Он незаметно покинул корабль и спешно направился к Большому дворцу.

Принцесса к тому времени встретилась с Анастасией и услышала от нее хорошие новости. Патрикия сообщила, что когти у льва сточены, а клыки подпилены.

-Браво, Анастасия! - похвалила подругу Анна. - Надо срочно предупредить Владимира. Пусть он смело вступает в схватку с грозным с виду, но теперь уже безобидным зверем.

Патрикия задумчиво покачала головой.

-Думаю, храбрости ему и так не занимать, хотя известить его в любом случае будет полезно.

-Так поспешим же!

- Погоди, - мягко улыбнувшись, остановила принцессу Анастасия, - я прекрасно понимаю твое нетерпение, но нас могут не пустить к нему.

-Кто посмеет остановить принцессу?!

-Те, кому это прикажет император.

-Вот сейчас мы это и выясним!

Прекрасный порыв принцессы вновь остановила Анастасия.

-Надо еще учесть, что разговор с Владимиром в тайне не сохранить. Если твоя спальня имеет уши, то об остальном и говорить нечего.

Анна вынуждена была согласиться.

- Ты, как всегда, глаголешь истину. Мы не имеем права рисковать. Не дай бог, Василий узнает о проделках со львом.

Она немного помолчала и с сожалением добавила:

-У меня голова кругом идет. Неужели так сильно влюбилась?

Анастасия лукаво улыбнулась.

-Как девчонка. Теперь понятно, почему ты к нему так рвешься. Ты просто жаждешь его увидеть.

Принцесса зарделась, но возражать не стала. Она вдруг поняла, что ей просто необходимо рассказать Владимиру о сватовстве и узнать его мнение.

- Я пойду к нему, - произнесла она тихо, но твердо.

Патрикия все поняла с полуслова. Она нежно обняла Анну и от всей души напутствовала:

-C богом.

ЗАБАВА СЕМЬНАДЦАТАЯ

СВИДАНИЕ

Многочисленные стражники беспрекословно пропускали принцессу, раздвигая скрещенные копья, но Анна сама неожиданно остановилась. Вправе ли она перед смертельной схваткой поведать Владимиру правду? Он обязательно спросит о ее воле. И что ответить? Не скажешь же, что она собирается дать согласие на брак с каганом ради спасения Владимира. Варвар не примет такую жертву. А если она скажет, что отказывается от замужества, то тем самым погубит Владимира. Не помогут и трюки со львом. Василий найдет тысячи других способов покончить с варваром.

И все же желание увидеть возлюбленного перебороло сомнение, и Анна медленно вошла в темницу. Хотя огромное помещение, приспособленное для занятий атлетическими упражнениями, ничем не напоминало узнику о его истинном положении. Варвар активно разминался, отрабатывая удары копьем на набитом соломой львином чучеле. Увидев Анну, он потряс оружием и приветствовал ее победным кличем.

-Чему ты радуешься! - попыталась урезонить его принцесса. - Завтра тебе предстоит смертельная схватка.

-Знаю, - спокойно ответил Владимир, - охотиться на львов мне не привыкать. Под Киевом не раз с ними сталкивался и неплохо изучил их повадки. А радуюсь я встрече с тобой.

Анна едва заметно улыбнулась простой и открытой речи варвара. Ей нравилась такая манера общения. Однако виду она не подала, а задумчиво изрекла:

-Странно.

-Что тут странного?

- Неужели только ради меня отважился ты на такие подвиги? Ты же встретил меня совершенно случайно!

Великий князь добродушно рассмеялся.

- Хорошо, я скажу. Теперь уже ничего нельзя изменить.

Владимир на секунду задумался и молвил:

- На схватку со львом я выйду ради тебя. Одолею зверя и завладею тобой. А вот в Большой дворец я проник, чтобы увидеть принцессу, сестру императоров.

-Ты собирался ее похитить? - спросила Анна.

-Нет, просто посмотреть.

-Но зачем?

- О ее красоте слагают легенды. Я захотел воочию увидеть самую красивую невесту.

Слово "невесту" смутило Анну, и она поспешила задать новый вопрос:

-Так что же ты отступил от задуманного?

-Тебя раньше повстречал, - просто ответил Владимир.

- Ну и что из того? Одно другому не помеха. Заведешь еще парочку жен. А принцесса во сто крат краше меня. Лишь увидишь ее - тут же забудешь обо мне.

-Сам себе удивляюсь, - недоуменно развел руками великий князь, - но клянусь Перуном, у меня пропала всякая охота видеть принцессу. Я хочу только тебя.

От таких слов на глазах Анны непроизвольно выступили слезы. Дальше испытывать Владимира у нее больше не было сил. Она лишь тихо изрекла:

-Да храни тебя бог.

Принцесса вплотную приблизилась к варвару и на глазах изумленной стражи крепко поцеловала его, затем, прижавшись губами к уху, едва слышно шепнула:

-Твои друзья предупреждены. Они будут рядом.

В следующее мгновение она отстранилась от него и уже громко произнесла:

-Я верю в твою победу.

Перекрестив Владимира, Анна удалилась, так и оставив того в неведении и относительно льва, и относительно сватовства. Ни того, ни другого говорить сейчас не стоило. Владимир счел бы себя оскорбленным, если бы узнал, какого льва ему собираются подсунуть. А о сватовстве лучше и не заикаться.

ЗАБАВА ВОСЕМЬНАДЦАТАЯ

СХВАТКА

И вот настал новый день. С самого утра толпы народа стекались на Ипподром, вмещавший почти все население Царьграда. Во время скачек и других представлений он заполнялся до отказа. А сегодня и вовсе яблоку было негде упасть. Схватки человека со львом устраивались намного реже, чем ристалища. Против поединков со смертельным исходом решительно возражала церковь. Поэтому в Византии, в отличие от языческого Рима, никогда не проводилось гладиаторских боев. Однако иногда допускались поединки со львами. Ярым любителем таких представлений являлся брат Василия император Константин, проводивший жизнь в пиршествах и развлечениях. С утра пораньше он прибыл к старшему брату и стал торопить его с выходом на Ипподром. Однако Василий не спешил, дожидаясь каких-то сообщений. Вскоре прибыл запыхавшийся начальник дворцовой гвардии.

-Их схватили? - нетерпеливо спросил автократор.

-Да, повелитель.

-Сколько?

-Десятерых.

-Должен быть еще один.

Начальник дворцовой стражи побледнел.

-Их было только десять.

- Ищите одиннадцатого. Узнайте у осведомителя его приметы и направьте соглядатаев на все трибуны. Один в поле не воин, но и он может натворить немало бед.

Речь шла о соратниках Владимира. Во главе с Добрыней они попытались смешаться с толпой и пройти на Ипподром. У входа возникла небольшая давка. Славян умело оттеснили в узкий тупик и, набросив сверху сеть, поймали, как куропаток. Никто не успел даже достать спрятанное под одеждой оружие. Лишь юркий Острожко избежал ловушки и проник на Ипподром. Расстворившись в многотысячной толпе, он примостился на каменном сидении почти у самой арены и внимательно наблюдал за развитием событий. Вот в царскую ложу торжественно вошли императоры в сопровождении некой особы, лицо которой было закрыто вуалью. Зрители вскочили с мест и радостным ревом встретили правителей Византии. Константин ответил приветственным жестом правой руки, а Василий, словно не замечая публики, воссел на трон и подал знак к началу представления.

Тут же лязгнула и поползла вверх металлическая решетка, и на арену вышел облаченный в доспехи Владимир, вооруженный тяжелым копьем. Решетка тут же с грохотом упала, отрезав путь к отступлению. С другой стороны на поле брани точно так же выпустили огромного льва. Перед началом схватки его распалили ударами бичей и раскаленными стержнями. Царь зверей пребывал в ярости и готов был разорвать кого угодно. Выпущенного для затравки барана он одним движением челюстей перекусил пополам. Публика ахнула, а Василий, посмеиваясь, склонился к сидевшей подле трона Анне и, заглядывая под вуаль, издевательски произнес:

-Твой номер со львом не прошел, сестрица. Как видишь, клыки и когти у него в полном порядке. Так что твоему варвару сегодня явно не поздоровится.

И без того бледная принцесса после таких откровений задрожала, как осиновый листок, и не смогла в ответ вымолвить ни слова. Она лишь неотрывно следила за началом поединка, непроизвольно впившись ногтями в ладони.

А на арене события приняли серьезный оборот. Лев увидел новую жертву и, грозно рыча, направился к ней. На этот раз царь зверей не спешил. Человеку никуда не уйти. Лев понимал, что их свели на потеху публики. Да и противник не так безобиден, как только что умерщвленный баран. Копье в руках человека представляет серьезную опасность.

Приблизившись к Владимиру на расстояние одного прыжка, лев стал медленно кружить вокруг жертвы, выбирая удобный момент для нападения. Василий снова обратился к принцессе:

-Его еще можно спасти, если ты прямо сейчас дашь согласие.

Анна застыла, словно изваяние из белого мрамора, и не удостоила императора ни жестом, ни взглядом. Она действительно не слышала слов брата - настолько была захвачена противоборством зверя и человека.

Не менее напряженно и Владимир следил за перемещениями льва. Таких крупных под Киевом не водилось. С таким шутки плохи. Если прозевать начало атаки, то ничего уже не поможет. Поэтому великий князь зорко бдил каждое движение зверя и, когда тот прыгнул, ловко увернулся, всадив копье в левый бок. Но ужас! Древко предательски хрустнуло и сломалось, а наконечник лишь слегка оцарапал шкуру зверя. Владимир остался один на один со львом. В такой ситуации великий князь был обречен. Однако он не дрогнул, не отступил, а пошел прямо на льва. Публика взвыла. Василий самодовольно расхохотался.

-А вот мой трюк с копьем удался на славу!

Его злой смех вывел Анну из оцепенения.

-Ты обманул меня! - гневно воскликнула она.

- А разве ты не пыталась проделать со мной то же самое? Просто я оказался дальновиднее, и теперь жизнь варвара полностью зависит от твоей воли.

Анна с отчаянием взглянула на безоружного Владимира, идущего на смерть. С ее уст уже готово было сорваться согласие, но вдруг взвившееся в воздух копье остановило ее на полуслове. Это Острожко выхватил оружие из рук увлекшегося поединком стражника и метнул его Владимиру. А тот вовсе не от отчаяния бросился на льва с голыми руками. Он хорошо изучил их повадки и знал, что убегать бесполезно. Львы уважают только силу и отвагу. Человек всегда представлял нешуточную угрозу для царя зверей. Поэтому лев мог счесть более благоразумным не ввязываться в бой, а отступить перед натиском человека. А когда между ними воткнулось копье, великий князь рванулся вперед, стремясь как можно скорее завладеть оружием. Однако лев оказался проворнее. Грациозным прыжком он первым достиг копья и издевательски наступил на него могучей лапой. Попробуй возьми! Владимир теперь уже от отчаяния, чтобы ускорить развязку, пошел на льва.

Анна повернулась к брату с мольбой в глазах, но произнести опять ничего не успела - легкий подземный толчок слегка тряхнул Ипподром. Это был предвестник знаменитого землетрясения 987 года. Многие люди в азарте даже не заметили толчка или не обратили на него внимания, приняв за те сотрясения, которые вызывает сама толпа.

Но лев, в отличие от людей, сразу учуял грозное предупреждение стихии и, поджав хвост, бросился наутек. Он метался по арене в поисках выхода и везде натыкался на железные прутья. Владимир победно воздел руки к небу.

Зрители ничего не могли понять, но неистовстовали, приписывая все мужеству варвара.

Острожко, которого схватили стражники, радостно улыбался.

Лишь Василий был мрачнее тучи и спешно покинул Ипподром, не вымолвив ни слова.

ЗАБАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Император сдержал слово. Вскоре после схватки со львом Владимира прямо в боевых доспехах допустили к Анне. Та ожидала его в укромном уголке огромной роскошной палаты, но великий князь быстро узрел ее и радостно воскликнул:

-Теперь ты моя! Теперь тебя никто у меня не отнимет!

Принцесса грустно улыбнулась.

-Ты сам откажешься от меня.

-Ни за что на свете! Ни за какие сокровища!

-А за друзей?

-При чем тут друзья? - не понял Владимир.

- Они все схвачены и, как только ты прикоснешься ко мне, будут тотчас же казнены.

-Но император обещал мне...

- О друзьях никакого уговора не было, - перебила варвара принцесса.

Она только что разговаривала с Василием и никак не могла успокоиться.

-Кто это сказал? - взъярился Великий князь.

- Император.

- Что они натворили? - дрогнувшим голосом спросил Владимир.

-Вооружившись до зубов, пытались проникнуть на Ипподром, чтобы спасти тебя.

-Ну и что?

- За такие действия их обвинят в бунте и после страшных пыток предадут смерти.

Владимир застонал, словно пытали его, но быстро взял себя в руки и тихо спросил:

-Как их спасти?

-Очень просто. Ты забираешь друзей и убираешься восвояси.

-А ты?

-А я должна буду выполнить волю императора.

-Какую волю?

-Какая разница! - с досадой ответила Анна.

-Мне нужно знать, - допытывался варвар.

- Я должна выйти замуж за одного кагана.

Великий князь яростно заскрипел зубами. Ему и в голову не пришло, что он и есть тот самый каган.

-Гад! - выругался Владимир, непонятно кого подразумевая: то ли кагана, то ли императора.

-Тише! Тут даже стены имеет уши, - непроизвольно вырвалась у принцессы, но она тут же себя поправила:

-Хотя сейчас можно говорить что угодно. Это не имеет никакого значения: мы все равно вынуждены подчиниться императору.

Великий князь с удивлением посмотрел на нее.

-А почему ты?

-Что я? - не поняла принцесса.

- Почему ты подчиняешься императору? Я-то не могу предать друзей даже ради тебя. Но зачем ты идешь на такие жертвы? Ведь ты почти никого не знаешь из тех людей, кого спасаешь, и никогда больше не увидишь ни их, ни меня.

Анна пожала плечами.

- Не знаю, но я не могу поступить иначе. Так велит мне моя вера.

Владимир пылко обнял ее.

-Как жаль, что мы расстаемся.

Принцесса чуть не расплакалась и с трудом выдавила:

-Пора. Твои друзья все еще томятся в темнице.

Они направились к выходу, но мощный подземный толчок остановил их.

...

Добрыню и его соратников землетрясение застало за жарким спором. Их бросили в наполненную крысами темницу. Волчий Хвост оказался вместе со всеми. Он сам попросил об этом греков, чтобы не вызвать подозрений. Не было только Острожко, но и того вскоре впихнули к остальным. Увидев своих, он притворно воскликнул:

-Ах, вот вы где! Наконец-то я вас нашел. А то прямо с ног сбился. Весь Царьград исколесил. А вы, оказывается, тут прохлаждаетесь.

Шутка вызвала у многих нервные смешки. Лишь Добрыня сурово рек:

-Ладно, хватит зубоскалить. Рассказывай, как там князь.

- Да со львом никак расстаться не может. Тот его заморскими винами потчует да байками развлекает.

Воевода отвесил остряку увесистую оплеуху.

-Я тебя серьезно спрашиваю! Сейчас не время шутки шутить.

- Да жив он, жив, - с обидой в голосе ответил Острожко. - Я ему вовремя копье метнул. Вот он льва и одолел. Тот от нашего князя, как от чумы, улепетывал. Триумфа, жаль, не увидел: пошел вас выручать.

- Ну и болтун, - раздосадовано махнул рукой Добрыня, а Волчий Хвост ловко перевел разговор в нужное ему русло:

-Все из-за бабы! Теперь и он там страдает, и нам несладко.

Остальные пленники дружно поддержали:

-И на какой хрен она ему нужна?

-Своих, что ли, мало!

-Стоило ли переться в Царьград!?

- Еще как стоило! - вдруг встрял в спор Громыхало. - За такую красоту и живота не жалко.

-Ты это о бабе? - не понял Волчий Хвост.

- Да при чем здесь баба! Я - о Царьграде.

- Эх, нам бы в Киев хоть что-то похожее! - поддержал товарища Острожко.

Почему-то у всех предстал перед очами храм Святой Софии. Воины, как дети, тут же забыли о невзгодах и размечтались об обновленном граде на берегу Днепра. Даже Волчьему Хвосту пришлось поддакивать.

Землетрясение вернуло их на землю. С потолка посыпались небольшие камни. Стены закачались. Узники бросились к выходу, но железная дверь оказалась закрытой. Отчетливо послышался топот ног спасающихся бегством стражников.

-Откройте! - пронзительно крикнул по-гречески Острожко.

Куда там! Стражников уж и след простыл. А от новых толчков ходуном заходила под ногами земля и зашатались мощные стены. Славяне сгрудились в середине поруба и приготовились к смерти. Казалось, каменный свод вот-вот рухнет на них и раздавит, как букашек.

Вдруг из-за невообразимого грохота послышался знакомый голос.

-Владимир! - встрепенулся Острожко.

И тут уже отчетливо прозвучал бас великого князя:

-Други! Где вы!?

Воины изо всех сил забарабанили в железную дверь:

-Княже! Мы здесь!

Тот услышал и бросился к ним.

-Сейчас я вас вызволю.

Он попытался открыть дверь, но обнаружил в полумраке огромный замок.

-А где ключи?

-Их унесли стражники! - в испуге воскликнул Волчий Хвост.

-Мы пропали!

- Цыц! - прикрикнул на него Добрыня и уже спокойно сказал Владимиру:

-Ключи должны быть где-то здесь. Зачем стражникам лишний груз.

-Огня! Дайте огня! - обратился великий князь к Анне и Анастасии, следовавшими за ним с факелами в руках.

-Кому он говорит? - удивился Острожко. - Уж не повредился ли князь рассудком после встречи со львом?

Девичьи возгласы все прояснили.

-Вот они! - обрадовано известила Анна, поднимая с пола тяжелую связку.

Сладостной музыкой прозвучало в ушах узников характерное позвякивание. Через несколько мгновений они уже были на свободе и бросились обнимать великого князя.

-Рано радуетесь, - прервал тот излияния их чувств, - мы еще отсюда не выбрались.

Ведомые Анной и Анастасией, хорошо знавших дорогу, небольшая дружина без помех покинула Большой дворец. Город охватила паника, и до них никому не было дела. Один раз они столкнулись с отрядом "бессмертных", но начальник узнал принцессу и отдал приказ уступить дорогу.

Беглецы спешно прошли мимо Святой Софии. Владимир ненадолго задержался, с восхищением и одновременно сожалением взглянул последний раз на фасад храма, украшенного ликом Христа. От подземных сотрясений колебался даже такой огромный собор, и Иисус, казалось, колебался вместе с ним. Великий князь тяжело вздохнул и устремился за товарищами.

Неожиданно перед ними рухнула стела. Девушки в ужасе отпрянули, а Владимир бросился вперед, защищая их от потока камней и осколков. Благо, он так и не успел снять боевые доспехи, которые и защитили его от камнепада. Никто серьезно не пострадал. Ссадины и ушибы были не в счет. Не ожидая, пока осядет пыль, великий князь взял Анну на руки и понес через руины. Громыхало проделал то же самое с Анастасией. Дружина двинулась дальше и вскоре в полном составе достигла корабля. Еще на подходе к гавани беглецы увидели бушующее море.

-Да-да-да, - разочарованно протянул Острожко, - в такую бурю нам не отплыть.

Однако по мере приближения к берегу море чудесным образом успокоилось, волны улеглись и даже подземные толчки прекратились.

- Удача с нами! - крикнул великий князь и приказал: - Поднимайте паруса! Надо успеть отсюда убраться, пока не подняли цепь, перегораживающую бухту.

Он повернулся к Анне.

-Цепь во время бури наверняка опустили.

Та утвердительно кивнула.

-Безусловно, судьба благоволит вам.

Великий князь опешил от неожиданности:

-Как!? А ты?

-Что я?

-Разве не поплывешь с нами?

-Кем? Шестой женой? - резко спросила принцесса.

Владимир не успел ответить. Сверкнула молния, ударил гром и на землю обрушился ливень. Все моментально промокли до нитки. Владимир скинул гладиаторский шлем, подставив под дождь взлохмаченную разгоряченную голову, и опустился перед Анной на колени.

-С того момента, как я увидел тебя, в моем сердце властвуешь только ты. Только о тебе мои думы и помыслы...

Анна не дала ему договорить. Она опустилась рядом с ним и крепко обняла его. Ее слезы смешались с дождем, и Владимир ощутил солоноватый привкус на губах.

-Я буду помнить о тебе всю жизнь, - прошептала Анна.

-Но почему? Почему ты не хочешь быть со мной?

-Я хочу, - чуть слышно ответила принцесса.

-Так в чем дело? Смотри, сами боги помогают нам!

- Бог никогда не покидает нас. А вот достойны ли мы его милости?

-Что мы нарушили? Что мы сделали плохого?

- Ты делаешь все правильно. А вот я хочу трусливо бежать, скрываясь от своих родственников и соплеменников. Ведь это подло!

-Нет, Анна! Я зову тебя с собой, потому что здесь нам не позволят быть вместе.

Принцесса подняла взор к небу.

-Скажи, ты бы смог бросить в беде своих друзей?

-При чем здесь друзья?

-Пойми, я нужна здесь!

-Ты нужна мне.

Владимир бережно поместил миниатюрные ручки принцессы в свои огромные ладони.

-Любимая, поверь мне, они тут без тебя прекрасно справятся. Пойдем со мной.

Принцесса разрыдалась и с трудом выдавила сквозь слезы:

-Прости, я не могу.

Страстный диалог Владимира с Анной привлек всеобще внимание. Почти никто не знал греческого, но все было понятно по мимике и жестам.

-Да что ты с ней цацкаешься! - воскликнул Волчий Хвост. - Послушаешь бабу - бед не оберешься. Тащи ее на корабль и все дела.

Владимир зло оглянулся на него.

-Не твоего ума дело!

Он с удивлением посмотрел на столпившихся вокруг дружинников и приказал:

-Все на корабль!

Воины неспешно потянулись к сходням. Лишь Анастасия, нежно попрощавшись с понравившемся ей Громыхало, осталась возле принцессы и великого князя.

Анна молча обняла Владимира и крепко поцеловала; затем резко отстранилась от него, скороговоркой бросила лишь одно слово "прощай" и, не оглядываясь, спешно пошла прочь. Анастасия едва поспевала за ней.

Владимир смотрел им вслед, пока они не растворились в дымке дождя.

ЗАБАВА ДВАДЦАТАЯ

КНЯЖИЙ СУД

Всю дорогу от Большого дворца до гавани Волчий Хвост помышлял только об одном: как бы незаметно улизнуть, хорошо понимая, что после произошедших событий его очень быстро выведут на чистую воду. Однако Острожко и Громыхало глаз с него не спускали и не отставали от него ни на шаг. Пришлось боярину вместе со всеми взойти на корабль и отплыть от берегов Византии. С безнадежной тоской смотрел Волчий Хвост на крутые волны, прикидывая в уме, хватит ли у него силенок доплыть до берега, если прямо сейчас сигануть в море. Другого момента для спасения, пожалуй, уже не будет. Пока боярин колебался, Острожко задорно обратился к Владимиру:

-Княже, поведай нам, как ты умудрялся передавать нам весточки.

-Какие весточки? - удивился великий князь. - Я никому ничего не передавал.

- Как так?! А Волчий Хвост регулярно нам их докладывал.

Тут все взоры обратились на боярина. Тот задрожал, попытался выхватить меч, но в одно мгновение был повергнут и обезоружен Громыхало.

- Так вот кто нас предал! - как вздох прокатился по ладье всеобщий возглас.

Изменника, словно нашкодившего котенка, подтащили к ногам Владимира.

-Суди его, княже.

А тот все никак не мог поверить.

-Как?! Не может быть! Неужто ты - предатель?!

Волчий Хвост вдруг зло окрысился:

-Это не я предатель! Это ты предатель! Это ты предал нашу веру! Это ты продался лживым грекам! Это ты изменил заветам своего отца Святослава! Это ты предал наших богов!

Гнетущая тишина повисла над ладьей. Даже гребцы бросили весла и с напряжением уставились на великого князя. Никто не ожидал такой дерзости от боярина, но каждому волей-неволей приходилось делать мучительный выбор между новой верой и верой предков. Волчий Хвост попал не в бровь, а в глаз, и Владимиру нужно было хорошенько подумать, чтобы найти достойный ответ. Глядя в перекошенное страхом и ненавистью лицо Волчьего Хвоста, он тихо молвил:

-Прав ты боярин: люба мне новая вера. Может и повинен я в том, что хочу сделать Киев таким же могучим и красивым, как и Царьград, что хочу детей наших научить слову мудрому, что Русь хочу видеть цветущей, как Византия. Каюсь, виноват. Только товарищей своих, как ты, я не предал и под пытками. Нет на мне крови павших в бою отроков. А предал их ты, и по твоей вине они пали.

Говорил великий князь негромко, но ни одного слова не пропустил ни один воин. Речь Владимира шла от сердца и проникала в сердца. Поэтому, как гром, грянул клич:

-Смерть предателю! Смерть изменнику!

Волчий Хвост озверело оскалился.

-Можете меня казнить, но правду этим не скрыть. Все племена: и русы, и поляне, и кривичи, и древляне, и все остальные - против новой веры.

Поднялся невообразимый гам. Владимир решительно восстановил тишину и обратился к Волчьему Хвосту:

-Скажи, а за каких они богов?

-За своих!

-Каких своих?

Боярин на секунду замялся:

-Я могу отвечать только за себя.

-И кто же твой бог?

-Хорст - бог солнца.

- А у тебя? - обратился Владимир к стоящему рядом дружиннику.

- Перун - бог воинов.

- А кому ты молишься? - наугад спросил великий князь у кого- то из толпы.

- Роду, княже, - честно признался тот, - хотя я никак не возьму в толк, почему его нет в главном святилище в Киеве. Род - самый главный бог, потому что первый. От него пошли остальные боги.

Окружающие возмущенно загалдели. Кто соглашался, кто решительно возражал, но Владимир поднял вверх левую руку, и все взоры вновь обратились к нему.

-Так что, так и будем молиться каждый своему идолу?

- А почему бы и нет? - воздел руки к небу Волчий Хвост. - Лишь бы не за Христа. Это не наш бог.

-Не бывает богов наших или не наших. Бог один для всех.

-Но кто сказал, что это Иисус? - упорствовал боярин.

- Ну уж точно не Перун, - тут же ответил Великий князь.

Многие одобрительно рассмеялись. Владимир немного подумал и уже более спокойно молвил:

-О вере мы в Киеве поговорим. Сейчас не время споры устраивать.

-А что с этим делать? - кивнул Громыхало на боярина.

-Там, в Киеве, и его судьбу решим.

Дружина зароптала:

-Как же так? Княже, почто предателя милуешь?

Владимир озадаченно потер лоб. Он и сам не понимал, что с ним происходит. Испокон веков изменники на Руси всегда предавались мучительной смерти. А тут почему-то рука не поднималась на Волчьего Хвоста, хотя по всем законам заслуживал он лютой казни.

- Не милую, а правды хочу. Надо всех сообщников выявить.

С этими словами великий князь вошел в шатер, а дружинники разошлись по своим местам, рассуждая между собой:

-Ну и мудр наш князь: все знает, все предвидит.

ЗАБАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ХАНДРА

Однако в Киеве великий князь забросил все дела, удалился в Вышгород и стал затворником: никуда не выезжал и никого не принимал.

Вначале дружина и бояре спокойно восприняли княжью блажь. Мол, ничего страшного. Погуляет недельку-другую и вернется в Киев. Надо же князю отдохнуть после длинной дороги.

Но прошли и неделя, и месяц, а от Владимира по-прежнему ни слуха, ни духа. Стали бояре да старцы совет держать, как великого князя из беды выручить. Надумали послать в Вышгород лазутчика. Никого лучше, чем Острожко, не нашли. Тот за день обернулся и доложил:

-Великий князь в тоске пребывает.

-Как это? - не поняли бояре.

-Да очень просто: сидит на завалинке и молчит.

-И ничего не пьет?

-Ни капли. Даже пиво в рот не берет.

-Уж не захворал ли великий князь?

-Да с виду вроде здоровый.

Стали тут бояре судить да рядить.

-Может, к нему жену Марию послать, - предложил один. - Она и умна и пригожа. Глядишь, и отвлечет его от мрачных мыслей.

-Уже посылали, - безнадежно махнул рукой Добрыня.

- Ну и что?

-Да ничего!

Вздох разочарования прокатился по палате.

-Пир бы закатить, - осторожно заметил второй боярин, - от него-то князь не откажется.

-Уже.

-Что уже?

-Отказался.

Еще более тяжкий вздох издали бояре и старцы.

-Охоту бы устроить,- задумчиво произнес третий боярин,- тут он уж точно не устоит.

-На прошлой неделе звали великого князя на медведя.

-Ну и как?

-Даже с завалинки не встал.

Застонали все, как раненые звери.

-Надо тебе, Добрыня, ехать, - глубокомысленно изрек самый седой старец, - больше некому.

Все взоры обратились на воеводу.

- Да был я уже там, - печально ответил тот, - даже разговаривать не захотел.

-Ну и дела! - развели руками бояре и старцы. - Что же делать?

- А можно я? - выступил вперед Острожко, который сразу не ушел, а понарошку замешкался у выхода.

-Да куда тебе, мелкоте. Тут такие киты бессильны!

-Попытка не пытка, а хуже не будет.

- Это смотря кому, - философски заметил Добрыня. - Потом пеняй на себя.

- К тебе, воевода, жалиться не побегу, - горделиво ответил Острожко.

Направляясь в Вышгород, Острожко не представлял, как будет решать самоуверенно взятую на себя задачу. Понадеялся на свою смекалку, но вскоре горько пожалел об этом. На входе в крепость стражники решительно преградили ему дорогу.

-Стой!

-В чем дело?

-Никого пускать не велено.

-Я от Добрыни.

-Мы и самого воеводу не пропустим.

- Братцы! - взмолился Острожко. - Я же свой! Вчера свободно здесь прошел.

-Вчера прошел, а сегодня и не пролетишь, - загоготали стражники.

-Пропустите, братцы! У меня сверхсрочное послание великому князю.

-Надоел ты нам своей болтовней, - вдоволь насмеявшись, добродушно ответил один из дружинников. - Лучше ступай отсюда подобру-поздорову.

Острожко попытался проскочить между двумя громилами, но один из них ловко схватил его за шиворот и выбросил в канаву. Прихрамывая и отплевываясь набившейся в рот травой и землей, воеводин посланник поплелся вокруг крепости. На тыльной стороне он перебрался через ров, наполненный затхлой вонючей жижей, и кое-как взобрался на деревянную стену.

Владимира во дворе он не увидел. Зато стражники сразу заметили нарушителя и бросились к нему.

-Князь! Отзовись! Это я - Острожко!

В ответ - ни звука. И сколько бедный посланник ни кричал - все напрасно. Стражники уже были в двух шагах, когда Острожко озарило:

-Владимир! Я привезу тебе Анну!

Окошко терема тут же отворилось, и из него высунулась взлохмаченная голова великого князя с осунувшимся почерневшим лицом и горящими глазами.

-Кто тут про Анну посмел слово вякнуть?

-Я! Я посмел! - радостно отозвался Острожко.

- А, это ты, - словно очнулся от забытья Владимир и приказал дружинникам: - Подать его сюда.

Острожко и идти не пришлось. Два стражника подхватили его под мышки и понесли. В мгновение ока предстал он пред светлыми очами великого князя.

-Ну, рассказывай, что ты там надумал.

-Дай хоть отдышаться, княже.

- Ежели ты сюда приехал только свежим воздухом дышать, то долго дышать тебе не придется.

-Ох, не только, великий князь, - попытался подстроиться Острожко в тон собеседника. - Во-первых, велели мне бояре и старцы передать тебе вот что: "Пока спит красное солнышко за морем - тьма над землей. А как воссияет оно, так и птички запоют, и цветы раскроются, и люди свет узреют. Так и без тебя, великий князь, гибнет земля русская. Из степи дикой печенеги наседают, тиуны народ мучают и притесняют, враги заговоры вынашивают. Зреет смута великая. Подумай, княже, о земле русской. Пропадет она без тебя, без твоей опеки".

Острожко, согласно славянскому обычаю, слово в слово передал боярское послание. Он понимал, что на него в любой момент мог обрушиться княжеский гнев, но нигде не сбился и ни разу не запнулся.

Великий князь как-то сник и лишь горько вопросил:

-А что о ней печься, когда мне от этого одни муки?

-Какие муки? - не понял Острожко.

-Мне на принцессе надо жениться, а я Анну хочу.

- Ах, вот оно что, - непроизвольно рассмеялся Острожко. - Да разве это муки? Мне вон по нужде давно приперло, а я все, дурак, терплю, тебя увещаю. Вот это муки!

Сколько раз страдал Острожко за свой язык, а все не впрок. Слова сами слетали с него, как воробьи с ветки.

Вот и сейчас великий князь аж взбеленился: руки затряслись, рот перекосился, лицо позеленело, глазища чуть из орбит не выскочили. Мог бы - тут же разорвал бы Острожко на части, да от ярости так сильно трясся, что только ногами топал да губами шлепал, словно рыба на песке. Может, и хорошо, что боярский посланник так резанул. Сказал бы помягче - глядишь, и не хватила бы великого князя кондрашка. Вот тогда бы Острожко мало не показалось бы. А так только на взбешенного князя вдоволь налюбовался. Тот же вдруг успокоился и тихо молвил:

-Ну так сходи.

-Куда?

-По нужде.

-Ладно, потерплю.

-Сходи, сходи, а то мало ли что. Глянул Острожко на Владимира и понял, что назад ему живым не вернуться.

-Лучше я тебе, княже, про Анну расскажу. А то, боюсь, не успею.

-Так говори скорей, пока вони не напустил.

- На этот счет не волнуйся. А скажу я тебе вот что: будешь о Руси печься, так и Анну добудешь.

-И это все? - со скрытым гневом спросил Владимир.

- Почти. Добавлю только, что ежели женишься на принцессе, то и Анну получишь.

-Это почему же?

- Принцесса-то как пить дать возьмет Анну с собой в Киев. Ей же без своих подружек здесь скучно будет.

Владимир посмотрел на Острожко так пристально, словно собирался просверлить его насквозь.

-Все хорошо, только одного ты не учел.

-Чего же?

-Анну выдают, а может уже и выдали замуж.

-За кого?

-Какая разница?

-Большая.

-???

-Лишь бы не за императора.

-И что тогда?

- А тогда одного слова принцессы будет достаточно, чтобы отменить любую свадьбу. Так что срочно посылай гонцов в Царьград. Давно пора напомнить Василию об его обещании отдать тебе принцессу.

Владимир согласно кивнул:

-Так тому и быть. И ты тоже собирайся.

-Я-то зачем?

- Проследишь, чтобы Анна прибыла вместе с принцессой. И запомни: без нее не возвращайся.

Острожко стоило бы загрустить, а он вдруг заулыбался:

- Вот это, княже, совсем другой разговор. Теперь я узнаю прежнего Владимира.

-Ты же вроде по нужде собирался, - злопамятно напомнил тот.

- Ты что, княже, шуток не понимаешь? Ох, эти бабы человека до добра не доведут.

ЗАБАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ОТВЕТ ИМПЕРАТОРА

Император Василий пребывал в большой тревоге. Грамоту от Владимира ему передали, но принять русское посольство и дать положительный ответ он не мог. После землетрясения принцесса Анна и Василий не обмолвились ни единым словом. Да в этом и не было смысла. Император не сомневался, что теперь-то Анна решительно откажется от брака с киевским каганом. А Владимир прямо писал: "Я выполнил все твои просьбы и свои обещания. Ты же медлишь. Отдай за меня сестру-девицу Анну, а не то возьму Корсунь."

В который раз перечитывая грамоту, Василий, сколько не размышлял, выхода не находил. Положительный ответ невозможен, а отрицательный неизбежно приведет к войне с Русью. У греков еще свежи в памяти страшные походы Святослава, дружина которого наводила ужас и на население, и на войско. А для сопротивления Владимиру не было ни одного легиона. Все они увязли или на Востоке, или на войне с болгарами. К тому же поступали тревожные вести из Херсонеса. Правители города набрали силу и, больше не желая платить дань Константинополю, исподволь готовили восстание, чтобы отлечь от Византии. В Херсонесе находился лишь небольшой гарнизон, обезвредить который не составляло большого труда.

Таврида снабжала Константинополь солью и дешевой рыбой. Если прекратятся поставки, чернь поднимет бунт. А не дай бог, Владимир пойдет на Византию. Тогда Херсонес отложится непременно. Еще будет хуже, если его возьмет сам Владимир, что он и грозится сделать. Час от часу не легче.

Поэтому обычно деятельный Василий пребывал в глубокой задумчивости, из которой его вывел легкий стук в тайную дверь. Этим ходом имели право пользоваться только члены императорской семьи. Однако Василий никого не ждал и с некоторым удивлением приказал стражнику встретить непрошеного гостя.

Император еще больше удивился, когда увидел родную сестру Анну.

-Ты?!

-Не ждал? - спросила принцесса.

-Откровенно говоря, нет.

-Может, я не вовремя?

- Я всегда рад тебя видеть, - ответил император и вопросительно посмотрел на сестру.

Та слегка замялась.

-Я пришла дать ответ.

Василий недовольно поморщился и сразу сменил тон:

-Ты что, пришла поиздеваться надо мной? Тебе больше нечего делать?

Анна недоуменно, но со слабой надеждой взглянула на брата.

-Может, необходимость в моем замужестве уже отпала?

Что-то в голосе принцессы заставило Василия насторожиться, и он уже с нескрываемым интересом ответил:

-Нет, не отпала. Она, наоборот, стала жизненно важной.

-Что же ты молчал?

- Я думал...- император осекся и продолжил уже совсем в ином ключе, - я полагал, что ты в курсе тех несчастий, которые обрушились на нашу империю.

-Ты же знаешь: я совершенно не интересуюсь политикой.

-Извини.

Император выдержал паузу и как можно спокойнее спросил:

-Так какое решение ты приняла?

-Я поеду в Киев.

Василий не поверил своим ушам.

-Что ты сказала?

- Я выйду замуж за любого человека, будь он хоть принц, хоть нищий.

-Ты это серьезно? - никак не мог поверить в чудо Василий.

-Может, мне дать письменное подтверждение?

- Ни в коем случае! - радостно замахал руками император. - Для меня вполне достаточно одного твоего слова.

В порыве чувств он обнял сестру.

-Анна! Ты спасла Византию!

-Надеюсь, эта мысль утешит меня вдали от отчизны.

-Скажи, как ты решилась?

- Все очень просто. Кто правит народами, тот не вправе распоряжаться своей судьбой.

Император стал перед принцессой на колено.

- Анна, я преклоняюсь перед твоей мудростью и перед твоим мужеством.

Та едва сдержала слезы и грустно спросила:

-Когда в дорогу?

Василий быстро вскочил и, как лев, заметался по огромному залу. В нем снова проснулся политик.

-А вот с этим повремени. Всему свое время.

-Что же мне делать?

- Пусть пока все останется, как прежде. О нашей беседе, пожалуйста, никому ни слова.

Принцесса молча кивнула и удалилась, воспользовавшись тем же тайным ходом.

В тот же день русскому посольству вручили послание императора с наказом как можно скорее доставить его Владимиру. Грамота была запечатана семью печатями. Вскрыть ее мог только лично великий князь. Остальным запрещалось даже прикасаться к печатям. В случае опасности грамоту приказано было немедленно уничтожить. Для охраны грамоты и посольства Василий выделил когорту гвардейцев, которые сопроводили русов до самой границы Византии. И все это из-за нескольких фраз в грамоте: "От слов своих не отказываюсь. А надумал идти в Херсонес, так иди. Там и Анну получишь".

Василий шел на огромный риск, но другого выхода по сохранению Херсонеса и киевского княжества в качестве союзника он не видел.

А Владимир и Добрыня долго ломали головы над посланием императора.

- Ну и хитрые же эти греки, - развел руками Владимир. - Сам император просит нас Корсунь взять. Зачем? Я это никак в толк не возьму!

-Нет ли здесь ловушки? - десятый раз перечитывая грамоту, сам себя пытал воевода. - Может, Василий уверен, что у нас силенок не хватит взять Корсунь. Крепость-то мощная. Да и гарнизон крепкий.

-А нам добрых молодцев не стоит зря терять, - подхватил Владимир мысль Добрыни. - Нам надо силы против печенегов сберечь.

Воевода согласно кивнул:

-Тут торопиться негоже. Да и зима на носу. Пора за данью отправляться.

Владимир резко встал. По всему было видно, что его осенило.

Размахивая руками, он быстро заговорил:

-А мы вместе с данью будем рать собирать. Добровольцев пойти в поход, да еще и на Тавриду, найдется немало. Мастеровых же и малую дружину пошлем на Рось. Пусть готовят ладьи, оружие и осадные машины. По весне всей силой двинем на Тавриду. По дороге печенегов попугаем, а затем и Корсунь возьмем.

На том и порешили. А оглашать содержание императорской грамоты пока не стали. Вначале нужно было выяснить истинные намерения Василия. Острожко в Киев не прибыл. Лишь передал через посла, что остается в Царьграде выполнять поручение великого князя.

ЗАБАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

ОСАДА

К красавику войско собрали несметное. Все князья прибыли со своими дружинами. Видно, соскучились по боевым походам. А для рати не хватило ладей, хотя построили их столько, что всю Рось запрудили.

Выступили не мешкая. Конница двигалась по берегам Днепра, а пешие - на ладьях-однодревках. Шли быстро. Печенеги при виде такой силы отступили, даже не пытаясь вступить в бой, и на весьма приличном отдалении сопровождали русское войско. Для острастки кочевников стоило погонять по степи, да не было времени.

Владимир торопился как можно быстрее подойти к Корсуни, чтобы город не успел подготовиться к осаде. Однако такую силу в степи не утаишь. Еще на дальних подходах к крепости все в округе словно вымерло. Местные жители затворились в городе, прихватив с собой и скот, и скарб.

Рать плотным кольцом окружила Корсунь. Никакого навыка брать такие крпости у славян не было. А осажденные явно не собирались сдаваться на милость победителей. И стар, и млад стали на защиту родного города. Правители Херсонеса выставили и вооружили десятитысячный отборный отряд, ранее тайно готовившийся к нападению на гарнизон. Теперь эти силы объединились перед общей угрозой. Русы по всем правилам военного искусства построили деревянную башню, подтянули ее к стене, надеясь с башни ворваться в город, но не успели. Корсуняне греческим огнем сожгли башню, и великий князь дал отбой. На военном совете разгоряченные князья принялись упрекать Владимира.

-Ты даже не дал нам к стенам подступиться!

-Да мы их раздавили бы, как клопов! Вон нас сколько!

-Аль, княже, трусливых греков испугался?

Великий князь терпеливо всех выслушал и спокойно ответил:

-Други, дружины я берегу для борьбы с печенегами. Сами видели, сколько их по степи бегает. А Корсунь хочу взять без потерь. Рано или поздно еда у них кончится, и они сами придут к нам.

-Ну не сидеть же нам сложа руки, - возразил полоцкий князь Изяслав, старший сын Владимира.

-Дело всем найдется, - успокоил его великий князь. - Раз греки башню сожгли, то мы у стены земляную насыпь возведем. Пусть ее попробуют огнем спалить.

Три месяца холм насыпали. Вначале насыпь росла, а потом вдруг перестала. Хоть тресни. За день насыпят пять аршин, а утром глядь - семи аршин как ни бывало. Чудо, да и только. Не могла же земля за ночь так утрамбоваться. Да и не земля тут, а сплошной камень. Ни о какой усадке не могло быть и речи.

Ходили смотреть на насыпь и князья, и бояре, и воеводы, и даже волхвы. Ходили-рядили, да так и не догадались. Уж не бог ли помогает грекам?

Так бы и списали на чудо, ежели бы не перебежчик. Он-то и поведал, как греки под самую насыпь подкоп сделали и каждую ночь выносили землю в город. На главной площади аж целую гору воздвигли. Отсюда видать. Срочно снарядили дружину захватить подземный ход, да корсуняне уже засыпали его.

- Ничего, - успокаивал сам себя великий князь, - теперь мы их хитрость знаем и насыпь быстро досыпем.

-Устала рать мотыгами махать, - не согласился Добрыня. - Собирались как-никак на войну, а не землю ковырять. Да и земля-то тут - не в пример нашей: голыми руками ее не возьмешь. Долбишь ее, долбишь, а все бестолку.

-Ничего, сдюжим, - не унимался Владимир, - уже немного осталось.

-А греки опять подкоп сделают.

Последний довод, похоже, окончательно убедил великого князя отказаться от дальнейшего возведения насыпи. Он оборотился к перебежчику и спросил:

-А еды в Корсуни сколько?

-Рыбы столько, что не на один год хватит.

-А воды?

-Хоть отбавляй.

Владимир в гневе вскочил.

-Три года простою, а Корсунь возьму.

Поостыв, стал великий князь с Добрыней совет держать.

-Дружина и рать на приступ рвутся, - озадаченно почесал бороду воевода. - Засиделись.

-Да не могу я силой Корсунь брать! - в сердцах воскликнул Владимир. - Тогда придется отдать его на поток и разграбление. И прощай принцесса.

-А может императору и надо, чтобы ты о стены Корсуня зубы пообломал.

- Нет, Добрыня, не будет Василий со мной вражду искать. Иначе давно бы корабли на помощь грекам прислал.

-И то верно, - согласился воевода, - за то время, что мы здесь сидим, десять раз можно было обернуться.

-Вот и будем дальше сидеть, - подвел итог Владимир. - Надо набраться терпения и ждать. Думаю, уж недолго осталось.

Великий князь как в воду глядел. Уже на следующее утро голубем слетела с крепостных стен стрела, посланная священником Настасом. К ней было прикреплено послание с подробной схемой водопровода. В тот же день воду переняли, и Корсунь сдался на милость победителя. Ведь есть соленую рыбу, не запивая, - сущий кошмар.

Так, в который раз, Владимир взял вверх не силой, а мудростью и терпением. И без потерь. И войско было сохранено, и Корсунь почти не пострадал. Правда, выкуп с города взяли немалый. Городскую казну выпотрошили основательно. Да и местных толстосумов потрясли хорошенько. Те, как всегда, предпочли жизнь, а не кошелек.

ЗАБАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ВЫБОР ВЕРЫ

Как только Владимир вошел в Корсунь, немедля отправил послание императорам византийским: "Вот взял уже ваш город славный. Ежели не отдадите за меня вашу сестру-девицу, то сделаю со столицей вашей то же, что и с этим городом".

Ответ не заставил себя ждать: "Не пристало христианам выдавать жен за язычников; если крестишься, то и ее получишь, и царство небесное воспримешь, и с нами единоверен будешь".

С этой грамотой и вышел великий князь к дружине, князьям и боярам.

- Други, отдает Василий за меня свою сестру Анну, да хочет, чтобы я крестился. А мне их вера давно люба.

-Не вера тебе люба, а баба! - вдруг выкрикнул кто-то из толпы.

-Кто кричал?

-Я.

Вперед вышел боярин Блуд. Все понимали, что сейчас все решится. Поэтому противники христианства пошли на открытое выступление. Не давая Владимиру опомниться, Блуд запальчиво произнес:

-Из-за бабы веру нашу предаешь! Как будто вера наша хуже греческой.

-Хуже, Блуд, хуже, - на удивление спокойно ответил Владимир.

Он ожидал такого развития событий и был к этому готов.

-И чем же?

- А тем, что наши боги себе людских жертв требуют, а Христос сам за людей на крест пошел.

-Что же это за бог такой слабый? Cебя дал распять!

- Не слаб он, а силен. Он такие муки вынес, которые ни человеку, ни старым богам вынести не под силу.

-И чего ради?

- А ради того, чтобы и нас научить терпению. Мы, вон, набрались терпения и Корсунь без потерь взяли.

Дружина одобрительно загудела. Еще бы: и все целы, и добычи столько, что не унести. Но Блуд не отступал:

-Ежели люб тебе Христос, так сам и крестись. А нас не принуждай!

-Да не принуждаю я тебя, а убеждаю. Кто побывал в Царьграде, тот знает, как хороша греческая вера.

-Так уж и хороша? - усомнился боярин.

Владимир почему-то рассмеялся.

-Мне не веришь, так друга своего послушай.

Великий князь подал знак, и на городскую площадь вышел Волчий Хвост. Толпа ахнула. Почти все считали его погибшим. Владимир тайно держал его в порубе, а во время похода на боярина надели непроницаемый балахон. И вот настало время открыться. Волчий Хвост подошел к Блуду и как ни в чем не бывало изрек:

-Не согласен я с великим князем. Не тем греческая вера хороша, что красива, а тем, что жизнь мне спасла.

-Как это? - не понял опешивший Блуд.

- Да очень просто: суди меня великий князь по старой вере, лежать мне на дне морском; он же судил меня по заповедям Христа, и, как видишь, стою я перед тобой живой и здоровый и радуюсь, как солнышко светит и травка зеленеет. Поэтому, Блуд, и я за новую веру.

-Предатель, - выдавил тот.

- Да нет тут никакого предательства. Просто лучше она, и все тут. Сколько можно пребывать во тьме и невежестве!? Пора уж к свету обратиться.

От таких превращений не мудрено и на попятную пойти. Но не таков Блуд. Его и молотом не перешибешь. Лишь окинул презрительным взглядом бывшего соратника и, отвернувшись от него, поворотился к Владимиру. Тот того только и ждал.

-Вот видишь, Блуд, не помогла тебе в твоих кознях старая вера. И ловчил ты, и предавал меня, и заговоры строил, а толку никакого. А жил бы по правде, так давно бы пришел в храм Христа.

И от таких слов боярин не стушевался.

-Силен ты в споре, княже. Видать, у лживых греков научился. Только я вот никак в толк не возьму. Ладно, пускай плоха наша вера. Но с чего ради нам за греческую хвататься?! Не потому ли, что принцесса византийская той же веры? А ведь и папа римский, и иудеи, и мусульмане предлагали нам свою веру. Так, может, не стоит торопиться. Сначала всех выслушаем, а там и решать будем.

-Вот это верно! - подхватил Владимир. - Спешить нам некуда. А посланников от разных вер в Корсуни столько, что хоть пруд пруди. Соберем-ка мы их всех вместе и послушаем, как они свои веры будут нахваливать. А для жаждущих увидеть все воочию снарядим корабль в дальние страны. Пусть посетят они и Рим, и Саркел, и Царьград, и другие города, да и нам обо всем, что видели, поведают. Согласны?

-Да-а-а! - единым хором ответили князья, дружина и бояре.

И тут такое началось, что ни словом сказать, ни пером описать. Каждый из посланников норовил убедить славян в правоте своей веры. Они с пеной у рта доказывали, что именно их бог самый- самый. Такие доводы приводили, такие изыски выкручивали, что у бедных русов голова шла кругом.

Владимир поначалу посещал диспуты, а потом махнул на все рукой. Лишь сказал Добрыне:

-Хорошо, что не в Киеве заварили мы эту кашу. Там вовек бы ее не расхлебали. А тут и без нас как надо разберутся.

Воевода согласно кивнул:

-Пора отправлять послание Василию.

Великий князь тут же отписал: "Придите с сестрою вашею и тогда крестите меня".

Отослал грамоту и отправился в знаменитые корсуньские термы. Остался доволен, но заметил, что наши бани с березовым веничком намного лучше. Не побрезговал великий князь и местными лупанариями - почтил своим присутствием. Правда, по поводу здешних красавиц ничего не сказал. Видно, счел излишним. Зато дружинники расхваливали корсунянок на все лады. Так и гудел Херсонес, пока не вернулся корабль с боярами. Все они, как один, заявили, что лучше греческой веры ничего нет.

-А как там принцесса? - спросил Владимир. - Собирается в дорогу?

-Да следом за нами плывет.

Великий князь тотчас приказал готовить торжественную встречу.

ЗАБАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ВСТРЕЧА

На следующее утро показались из-за моря золотые ветрила. То был корабль принцессы. Весь город вышел на пристань встречать Анну. Впереди всех стоял великий князь, облаченный в такие сказочные одеяния, что и иные цари позавидовали бы. За ним полукругом расположилась пышная свита из князей, воевод, бояр и местной знати. Тут же находились и священники во главе с пресвитером Настасом.

Чуть поодаль расположилась дружина в полном боевом обличии. Их подпирали жители города.

Колыхались на ветру многочисленные стяги и знамена. Но среди них выделялся трехзубец великого князя. От обилия ярких красок и блеска начищенных доспехов рябило в глазах.

И вот корабль причалил к пристани. Торжественно заиграли фанфары, и принцесса сошла на берег. Зрители ахнули. Византийские мастера сумели-таки поразить всех собравшихся красотой и великолепием нарядов принцессы и прибывших с ней патрикий. Владимир двинулся навстречу принцессе, но взор его рыскал по свите в надежде узреть Анну. Ее нигде не было. Принцесса же шла, потупив глаза. Потому они едва не столкнулись и удивленно уставились друг на друга.

-Ты?! - вырвалось у Владимира. - А где же принцесса?

-А где же каган? - не удержалась и Анна.

Оба застыли с открытыми ртами и вытаращенными глазами, выражавшими лишь полное недоумение. Так и стояли бы, как истуканы, целую вечность, если бы не пресвитер Настас.

-На колени! На колени перед принцессой! - воскликнул он громогласно.

Владимир первым послушно опустился на одно колено и протянул Анне руку. Вслед за ним и вся Русь стала на колени, приветствуя в лице принцессы приход новой веры и новой эпохи. Анна первая пришла в себя, сообразив, что Владимир и каган - одно и то же лицо. Она жестом руки попросила встать великого князя и, едва заметно улыбнувшись, спросила:

-А ты разве не рад меня видеть?

Если принцесса быстро все поняла, то с Владимиром дело обстояло значительно хуже. Он никак не мог взять в толк, что произошло, и невнятно промямлил:

-Тебя что, подменили? Тебя прислали вместо принцессы?

- А тебе какая разница? - озорно спросила Анна. - Помнишь, как ты звал меня с собой? Вот я и приехала. А ты хотел бы видеть вместо меня принцессу?

-Да бог с ней, с принцессой! - наконец-то пришел в себя Владимир.

Он крепко обнял Анну и поцеловал ее в сахарные уста. Сей процедуры ритуалом встречи предусмотрено не было, однако побережье взорвалось овациями. В небо полетели головные уборы, воины загрохотали мечами о щиты. Все ликовали. Рус обнимался с греком, а смерд с князем. А Владимир и Анна ничего этого не замечали. Они все еще продолжали целоваться.

Так начались торжества по случаю прибытия принцессы. Потом состоялись и крещение, и венчание. Все это настолько подробно описано в летописях, что вряд ли имеет смысл повторяться. Вслед за великим князем крестились и дружина, и воеводы, и князья, и бояре, и все русы, прибывшие в Херсонес. Воссияло с тех пор на Руси православие, а между Русью и Византией установилась мир и дружба "на все годы, пока солнце сияет и весь мир стоит".

ЗАБАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

ПОСЛЕДНЯЯ

Острожко прибыл в Херсонес на торговом судне на следующий день после принцессы. Несмотря на все старания, он ничего не смог ни сделать, ни выяснить. Даже найти Анну или Анастасию ему не удалось. Поэтому возвращался он в твердой уверенности, что теперь не сносить ему головы. Явившись к Владимиру, честно признался:

-Казни иль милуй меня, княже, но Анны твоей я не нашел. Как сквозь землю провалилась.

Острожко нисколько не жалел, что вернулся. Конечно, можно было и в бега податься. Со своим опытом, умом и ловкостью он не пропал бы ни в Византии, ни в Риме, ни на востоке. Однако слово значило для него намного больше, чем свобода и даже жизнь. Владимир, ничего не сказав, неожиданно вышел, но вскоре вернулся, и не один, а с принцессой.

-Это случайно не она?

Острожко так и застыл, как вкопанный. Несмотря на всю свою сообразительность, он не мог ничего понять. Судя по одеянию, перед ним стояла та самая принцесса, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор. Но несомненно было и то, что это была та самая Анна, которая приходила к ним на корабль и спасала во время землетрясения. Не могла же византийская принцесса, как простая смертная, бегать с ними по всему Царьграду! Перебрав в уме все возможные объяснения, Острожко нашел только один:

-Подмени-ли...

Владимир и Анна залились веселым смехом.

-Да, Острожко, ты прав: подменили, - утирая слезы, ответил великий князь. - Только ты об этом никому не рассказывай. Все равно тебе никто не поверит. Да и зачем? Ты же ведь знаешь, что я хотел именно ее. А Анне так хочется побыть принцессой.

- Хоть царицей египетской, - философски изрек Острожко, наконец-то сообразивший, что его разыграли. - Главное, что ты, княже, получил даже больше, чем хотел.

-Как это? - не понял Владимир.

- Да очень просто: вначале ты хотел только принцессу, а потом только Анну. А потом с моей помощью получил и то и другое, причем, в одном лице.

Подождав, пока жених и невеста оценят шутку веселым смехом, Острожко продолжил:

-Я же хочу только одного.

-Чего же?

-Воли.

Владимир с удивлением взглянул на него.

-Зачем она тебе? Ты и так все имеешь и делаешь что хочешь!

- Эх, княже, не был ты в моей шкуре. Тогда бы понял, что воля есть воля. Без нее, человек, как скотина безродная. Свиней вон тоже откармливают, да только я не хочу такой жизни. Я хочу быть свободным, как птица. Я хочу, чтобы моя воля принадлежала только мне и богу. И больше никому: ни боярину, ни купцу, ни воеводе, ни даже тебе, княже.

Анна и Владимир понимающе закивали головами.

- Так тому и быть, - изрек великий князь, - сейчас же прикажу составить для тебя грамоту.

-Спасибо, княже.

Владимир сделал соответствующие распоряжения и уже через несколько минут вручил Острожко вольную.

-Теперь ты - вольная птица. Куда лететь собрался?

-Пока не знаю.

-Бери все, что захочешь.

-Нет, княже, ничего мне больше не надо.

-Ни злата, ни серебра?

- С богатством летать тяжело - к земле тянет.

- Тогда иди ко мне на службу. Будешь под моим крылом, как ясный сокол.

-У сокола и свои крылья имеются. Ему небо нужно.

Великий князь печально вздохнул:

-Не понимаю я тебя, Острожко.

-Почему? - удивился тот.

- Мы такое дело сделали. Горы свернули. Великую державу начинаем строить. А ты - уходишь.

Острожко недолго помолчал, а потом вдруг предложил:

-Давайте выйдем во двор.

Втроем они вышли на зеленую лужайку, изукрашенную великолепными цветами.

- Как державу строить, я уже понял, - молвил Острожко. - Я другого понять не могу.

-Чего?

Острожко склонился над цветком.

-Как такое чудо из земли произрастает?

Великий князь и принцесса с удивлением переглянулись. Уж не помутился ли у Острожко разум?

-Ты думаешь, что найдешь ответ в иных краях? - осторожно спросил Владимир.

-Не знаю, княже, но надеюсь на это. Говорят, что где-то далеко-далеко на востоке живет великий народ, который владеет великими тайнами, что даже стену воздвиг этот народ до самого неба.

-Вот по поводу стены ты все тщательно разузнай. Нам бы тоже не помешало от степи высокой стеной отгородиться.

-Буду жив, княже, все разузнаю и все расскажу.

-Тогда до встречи.

-До встречи, княже! До встречи, принцесса!

Они обнялись на прощание. Анна ненароком уронила слезу. А Острожко взял посох и пошел куда глаза глядят.