Байкер всегда привозил с собой письмо-неунывайку...
Началось всё с письма, которое строго-настрого было:
1. Запрещено выбрасывать,
2. Открывать только, когда поссоримся...
А потом как-то вошло в привычку... Он уезжает, оставляя мне письмо, и я могу читать, и перечитывать, как будто продляя минуты общения...
Письма закончились с его гибелью.
Сожглись с моим замужеством.
Осталась только память.
Пишу тебе.
Неунывайку.
На память.
Я у тебя есть даже тогда, когда меня нет.
Меня нет. Но я есть. Вон в той птице, которая разглядывает тебя с той стороны окна...
Открой его... Ветром коснусь...
Дождь? я не плачу... Я просто дождем, возле тебя... И уже не так заунывна осень... Это я - в ней... Ветром, дождем, листопадом...
И зимой... Сугробы? Ты помнишь Cherry*рочку? Падаешь на скользком льду и ругаешься - Блин, Янк, ну чего ты толкаешься... Снежинки на перчатках - улыбаюсь тебе... Войдя в дом, ты смотришь на себя всю облепленную снегом - и видишь, - я тебя обняла.
Весна? Капель с сосулек... Первые зеленые веточки... Солнышку улыбнись - я тут, я - согреваю. Я родилась весной... И каждый раз в один и тот же день - один и тот же тост - Перезимовали...
Слякоть и грязь? Брось... Я расстилаюсь перед тобой... ну, что ж, как всегда, неумело...
А летом отражаюсь в послеливневых лужах. Небо? Ну что ты... Это я... Ты просто сквозь отражение неба взгляни...
И снова дождем... И в щебете птиц...
Я - везде. Ты всегда можешь сказать - Янка...
И я услышу. Я, может быть, не подскажу тебе ответ на вопрос. Но я его с тобой, как всегда, разделю.