Боже, как его обожали девчонки! Он работал, представьте себе, учителем, всегда был строг и неприступен, но веяло от него такой молодой силой, таким обаянием, что девушки готовы были перед ним падать в обморок и штабелями укладываться.

Казалось, что в нем не было недостатков. Высокий, спортивный, красивый, он обладал при этом замечательным характером. У него было развито чувство справедливости, на работе он считался одним из самых ответственных сотрудников, в родных (маме и сестре) Багдад души не чаял. К тому же был начитан и эрудирован, не имел вредных привычек и порочных связей. И вот этот "кусок добра" должен был кому-то достаться.

В то время, с которого мы начинаем повествовать, Багдаду было 27 лет, мечтал он, я знаю, о большой и светлой любви, собственном букинистическом магазинчике (тогда только-только начали появляться коммерческие магазины) и сыне. Ну, а какой мужчина не мечтает о любимой жене, отпрыске и о том, чтобы приятное совместить с полезным? А Багдад больше всего любил читать старинные книги и играть в баскетбол. Вариантов бизнеса, совмещенного с хобби, у него было два: открыть книжный магазин или частную спортивную школу. Второе в те времена было чрезвычайно трудно сделать, так что оставалась судьба букиниста. Милое, скажу вам занятие - прожить часть жизни среди полок со старинными, изумительно пахнущими книгами. Теплый, терпкий, ненавязчивый запах старых книг и журналов - это же запах знаний!

Преподавал он биологию. Такую массу чудесной, увлекательной информации он всегда приносил в класс или аудиторию, что по его предмету у учеников и студентов двоек не было. Самый ленивый учащийся выходил из спычки и прислушивался к учительским словам. Для Багдада его предмет был самым нужным. Он умел доказать своим ученикам, что без знания биологии в жизни они просто пропадут. Копал учитель с классом червей на даче, собирал жуков, ловил зеленых мух. Все это приносилось в класс, рассматривалось под лупами. У девчонок подкатывала тошнота к горлу, когда Багдад просил измерить длину кольцевого червя линейкой или разрезать его пополам. Но девочки терпели. Это был их любимый преподаватель, большинство старшеклассниц испытывало жгучее первое свое чувство влюбленности. Предметом обожания здесь был, конечно, Багдад Кенесович.

Ученицы готовы были загрызть друг друга, если Багдад кому-то выказывал расположение. Поэтому он старался вести себя как можно ровнее, даже самых старательных отличниц не выделяя особо. Однажды на практическом занятии класс препарировал лягушек, и Кенесович попросил учащихся не паниковать по поводу "убиения земноводных". Он долго рассказывал о том, что ради науки было принесено в жертву не одно животное, что лягушки для опытов были выращены в НИИ (неправда, конечно, он их наловил в арыках). Что уже не одно поколение учеников препарирует их, и никто при этом в обмороки не падает. Тех девочек, что не уверены в себе, Багдад просил из лаборатории удалиться, пообещав двойки не ставить. Никто покинуть помещение не пожелал.

Для начала нужно было взять специальные ножницы и отрезать лягушке пасть. Зрелище, правда, не для слабонервных, и одна из девочек в обморок все-таки упала. На лице учителя на секунду отразился испуг, он подхватил Оленьку на руки, усадил ее на стул, расстегнул ворот блузки, сбегал в кабинет химии за нашатырем, привел девочку в чувство. Потом отвел ее в учительскую, уложил на диван, а после занятий сам доставил домой. После этой истории одноклассницы Оли говорили о ней плохо. Мол, это она специально так поступила, чтобы выделиться из всех. По словам вчерашних подруг, Оля чуть ли не на шею Багдаду Кенесовичу вешалась, и надо бы ей объявить бойкот. Девочка плакала, потом рассказала обо всем учителю, он страшно смутился, но оставил "заговорщиц" после уроков для серьезного разговора. Ему было трудно говорить со всей этой влюбленной в него детворой, но он нашел, что сказать. Что на работе он - учитель и все ученицы для него равны, он приходит в класс, чтобы дать им знания и старается это сделать честно. Никогда никому не будет оказано личное внимание. Потому что в любом случае Багдад предпочтет взрослую, умеющую следить за собой женщину, а девочка с обкусанными ногтями и без носового платка в кармане для него ребенок.

Разговор тот, кстати, пошел на пользу его "сопливым" поклонницам. Они накупили по десятку носовых платков, перестали на головах громоздить дикие залакированные до "макаронного состояния" прически, стали культурнее разговаривать. Ведь их назвали "детьми", а они уже чувствуют себя "взрослыми". С обкусанными ногтями вопрос тоже был решен. Багдад взял микроскоп, положил под него обрезок ногтя и показал своим ученикам, сколько всякой грязи было под, казалось бы, чистым ногтем. И все это человек тащит в рот, и все это отравляет ему здоровье. Простой прием. Но ведь каков эффект! В классах, где он преподавал, ученики стали стричь ногти коротко, "до самого мяса". И мыть руки с мылом каждую большую перемену.

А влюбился он все-таки в ученицу. Весной, в последней четверти пришла она в девятый "А". Ее отец был пограничником, мотался по всему Союзу вместе с семьей, и Катя привыкла к тому, что каждые несколько лет они переезжают в другой город. У нее выработался странный "рефлекс" - она не привязывалась близко к людям. Все товарищи у нее оказывались временными, после переезда она легко забывала ту школу и тех одноклассников, что были у нее еще вчера. В другом городе.

Похожа она была на Снегурочку. Невысокая, тоненькая, воздушная, с очень правильными чертами лица и копной золотистых волос, Катя резко выделялась среди сверстниц прохладным характером. А еще вдумчивостью, не свойственной девушкам пятнадцати лет.

Настоящей была его любовь, чистой и светлой. Сначала он любил ее на расстоянии, единственным счастьем его было, объясняя новый материал, остановиться возле первой парты, за которой она, низкорослая, сидела, и посмотреть близко на ее белоснежные руки с тоненькими голубыми жилками, на завитки волос на шее. На то, как она, записывая тему урока в тетрадку, высовывает кончик языка. Это могло бы продолжаться вечно, он никогда бы не решился потакать своим чувствам, если бы она не подошла первая.

- Я вас видела вчера в книжном магазине. Вы купили Саймака. Дадите почитать, когда сами прочтете? У нас дома книг предпочитают не покупать, трудно их возить за собой из города в город, а в библиотеке Саймака нет.

- Я принесу тебе эту книгу. А какой писатель у тебя любимый?

- Эрих Мария Ремарк...

- Надо же, у меня тоже.

Сказал ей о своей любви он не скоро, через несколько лет. Пока что они вместе ходили по магазинам, Багдад привел Катю в спортивный зал и научил играть в настольный теннис. Он подтянул ее по биологии и химии, уговорил своих институтских друзей позаниматься с ней, вечно отстававшей из-за частых переездов и болезней, по другим предметам. Девочка стала учиться на твердые четверки.

И вот однажды какая-то сволочь подбросила директрисе школы записку о том, что в ее учреждении у педагога и ученицы роман, от которого могут быть последствия. Директор вызвала "на ковер" обоих, Катерину и Багдада, лихо предъявила им эпистолярное творение неизвестного автора и спросила, что бы оно значило.

- Багдад Кенесович мой друг, - твердо сказала Катя, - и тому, кто написал "о последствиях" должно быть стыдно. Багдад Кенесович не такой, чтобы поступить со мной плохо.

- Да, автор этого пасквиля много на себя берет, - сказал и Багдад. - Я никогда бы не смог сделать что-то Кате во вред.

Но директриса на этом не успокоилась. Она попросила самых подленьких учениц пошпионить за "этой парочкой" и вскоре ей доложили, что и в стенах школы и вне их Катя и Багдад вместе. За поцелуями и воркованием они, правда, замечены не были.

- Поцелуи еще будут, я уверена, - бушевала мадам, снова вызвав учителя и его ученицу для разговора к себе в кабинет. - Будет и еще что-нибудь похлеще! Раз вы с утра до вечера проводите вместе. Я не могу позволить, чтобы до всего города дошло, что у моего сотрудника роман с несовершеннолетней!

- Но мне уже почти семнадцать, - пролепетала Катя, - и у нас не роман.

- Молчи, дрянь! Ходишь тут, не знаешь, кому отдаться! Выбирайте, или Самсонова учится в нашей школе или в ней работает Хамзатов. Двоим вам быть здесь не позволю! Нагрешите мне до дитяти в подоле.

Багдад тут же написал заявление "по собственному желанию". Катя, кстати, тоже не пожелала учиться в этой школе. Уходя в лицей, она положила на стол директорисе справку от гинеколога. О том, что она девушка в самом анатомическом смысле этого слова. Извиниться перед девочкой и мужчиной мадам не пожелала.

В лицее руководство оказалось мудрее. Никто не заострял на красивой паре внимания. Багдад продолжал заходить за Катей, чтобы проводить ее домой, делал с ней уроки, сам отводил ее на школьные дискотеки и забирал с них. Он работал теперь в одном из училищ города, и у него было больше свободного времени. Катерина познакомила его со своей семьей, в доме он стал бывать на правах друга, отец и мама девочки Багдаду доверяли и никакого намека на "грязь" в отношениях Кати и Багдада никто из Самсоновых никогда не выказывал.

Уехали они из нашего города в тот год, когда Катя закончила одиннадцать классов. Виталию Самсонову дали квартиру в Ногинске, под Москвой, когда пришла пора выходить на пенсию. Катюша поступила в Ленинграде в театральный институт на кукловода. Багдад потосковал в Кызылорде три месяца без своей маленькой красавицы и уволился из лицея...

Сначала он нашел в северной столице России работу и квартиру, потом пошел искать Катю. Знакомые казахи, что жили в Ленинграде уже давно, посоветовали ему идти в домоуправление дворником, в каждом домоуправлении были резервные квартиры, в которых дворники жили бесплатно. И зарплата оставалась на руках, и жилье имелось теплое и удобное, только вставай в пять утра, да к семи приводи свое хозяйство в порядок: разгребай снег, если зима, сгребай листья, если осень на дворе. Багдаду удалось найти такую должность в одном из самых старых ленинградских переулков, и еще друзья обещали ему подсобить с получением частных уроков по химии, так что жизнь обещала наладиться.

Катюша, как только увидела его, дожидавшегося в институтском дворе, пока у нее кончатся занятия, так сразу и бросилась Багдаду на шею.

- Господи, это вы! Милый, какими судьбами, что привело вас в наш город?

- Потом, все потом. Как ты, расскажи мне, как у тебя все сложилось?

- Хорошо. Учусь на преподавателя биологии, живу с девочками в общежитии, перед Новым годом замуж выходу за парня с четвертого курса. Его зовут Ваня, он местный, питерский.

- Девочка моя, ты не можешь выйти замуж! В мире нет человека, любящего тебя более, чем я. И женой ты должна стать моей!

- Вы, правда, любите меня? Но почему вы молчали столько лет?

- Наверное, боялся испортить тебе жизнь.

Катя стала ежедневно встречаться с Багдадом и в мыслях метаться из крайности в крайность, так как день свадьбы все более приближался. Решение принять было трудно. С одной стороны, ей было безумно хорошо в маленькой квартирке Багдада. Они вместе готовили ужин, смотрели телевизор, даже завели кота, с которым Катерина могла играть часами. Багдад снова взялся помогать Кате с учебой, следил, чтобы она правильно и вовремя питалась, тепло одевалась. Это был человек, с которым она чувствовала себя в добре и безопасности.

С другой стороны Иван был сыном папиного друга. Свадьбу между детьми задумали родители, ни о каком Багдаде они, само собой, слушать не хотели и бесконечно терроризировали дочь телефонными звонками.

- Катенька, - даже не думай порывать с Ванюшей, - кричал в трубку отец. - Это перспективный молодой человек, его родители подарят вам на свадьбу квартиру в Питере, я пригоню новенький автомобиль. И потом, я хочу, чтобы у меня были красивые внуки, а какие могут быть дети от твоего Багдада?!

- Доченька, - умоляла в трубку мать. - Послушай отца. В жизни надо делать выбор в пользу рационального. Ну, не собираешься же ты жить с дворником? Пускай у него и высшее образование. И как можно быть замужем за человеком, у которого вместо имени географическое название?

И вот однажды Катя принесла Багдаду приглашение на свадьбу. Плакали они вместе. Их отношения уже не были безгрешными, и было безумно жаль терять дни, пронизанные любовью и ночи, напитанные страстью. Но что было делать? Сбежать вдвоем? Катя была единственной дочерью, она не представляла, как может сделать настолько больно родителям, опозорив отца перед сослуживцами, мать перед многочисленной родней. А ничего больше Багдад предложить ей не мог, он был бедным учителем, который ранними утрами служил уборщиком...

Умер он примерно через год после Катиной свадьбы. Замерз пьяный в сугробе. И это был человек, который до тридцати лет алкоголя в рот не брал, впервые он выпил водки на свадьбе любимой женщины. Друзья как могли вытаскивали его из омута алкоголизма, но все было тщетно. Ему нужно было, чтобы сознание постоянно было замутненным. Трезвым он вставал посреди двора на колени и выл на луну. И плакал, забывая вытирать слезы с небритых щек.

Ах, если бы они тогда решились....

И любила ли его Катя, раз обрекла на такие страдания?

За что он погиб? За то, что познал светлую любовь?

Я помню его стихотворение, написанное в последние месяцы жизни. Называлось оно "Гоните свои чувства от себя...".