Денисов Олег Вячеславович : другие произведения.

Гимн бывшей жене

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Олег ДЕНИСОВ
   КЛАДОИСКАТЕЛИ, ИЛИ ГИМН БЫВШЕЙ ЖЕНЕ
   шуточная пародия
  
   Что произошло в моей чертовой жизни? Все умершие, брошенные и бросившие меня вдруг встали на дыбы и ополчились на меня. Погибшая мать всё чаще приходит на ум и чего-то от меня ждет. Не для себя, а чтоб я сделал что-то ради себя. Бывшая жена, скотина, радостная прыгает ко мне на диван и что-то мне втолковывает, и выглядит при этом, как десять лет назад - то есть так, что в нее можно влюбиться.
   Мелькают в том или ином ракурсе и другие лица из прошлого, и всё вместе это так берет за горло и за ум, что нет сна и аппетита уже который день.
   Так вот, прыгнет она с радостной улыбкой, тряся белокурой челкой, ко мне под бочок, что я в ужасе подскакиваю, распахиваю глаза, таращусь в непроглядную тьму и потею от раздумий: зачем, к чему, за что и почему?
   И начинается: кофе пятый раз среди ночи, десятая сигарета. И ищет серая мозговая жидкость заковыристые, извилистые, грязные лазейки и потаенные ходики для своего движения.
   Третий день, пятый, десятый - и ничего не меняется. И только удивление перерастает в недоумение: как можно столько времени не есть, не спать и при этом вести обычный образ жизни. Уже нервы звенят и хочется заорать - осточертело! Хватит!
   Но к кому обращаться? Кто виноват?
   Умри! Взмахни волшебной палочкой и развей черты, если это наваждение. Сгинь, если это нечистая. Гадалка, возьми деньги и найди разгадку...
   Гадалка - дура бестолковая. Палочка мага годится только на то, чтобы таким гадалкам по лбу бить. А бывшая - довольна, лыбится. И я знаю почему. Она злорадствует, думает: "Понюхай и ты это". И трясет костястыми руками перед моим лицом, ощеривается беззубым ртом, корчит без того сморщенную, как сушеный чернослив, морду и дышит на меня смрадом. "Как тебе живется? - ехидно шипит она, растягивая слова. - Не одиноко? - И вылезает из мохнатой ступы, гремя о пол костяной ногой и скрипя коленными суставами. - Пусти, и я тебя согрею." - И начинает долбать ступой по половицам.
   И я вдруг слышу, что в дверь действительной кто-то стучит. "Неужели баба Яга?" - недоумеваю я. Иду открывать: на пороге девчушка лет примерно семнадцати. Она обессилено сползает по косяку на пол, и я вижу, что она вся в грязи и крови, и мокрая.
   "Что за нелепость? - думаю я. - Откуда она здесь взялась? В глухой деревне, на окраине? - Подхватив, затаскиваю в дом. - Откуда приползла в глубину леса? Свалилась с неба? Или, как лесная нимфа, вышла из тумана и, споткнувшись о сучок, расквасила нос?"
   Я укладываю ее на кровать и продолжаю размышлять. А, может, как в кино, она, такая одинокая и красивая, случайно шла мимо, и увидев свет в моем окошке, захотела пить, и стала продираться сквозь густые заросли, падающие на пути деревья и цепкие ветки, хлещущие ее по лицу? Она упорно шла, зная, что идет на зов судьбы, преодолела всё и добралась. Вот уже дом, и вон, виднеется дверь. И тут совсем неожиданно она наткнулась на колодец и свалилась в него.
   Под глазом фингал, и лицо так исцарапано, что и не поймешь, что она из себя представляет. А вот фигурка ничего.
   - Что с тобой, дочка? - спрашиваю я. - По тебе олени, что ли, пробежали?
   - Помоги же мне! - жалобно произнесла она. - Пожалуйста! Мне очень плохо. Я, кажется, умираю.
   - Вызвать тебе скорую?
   - Нет-нет! Не надо, пожалуйста. Не беспокойтесь так.
   - Но вдруг ты умрешь? Вдруг у тебя что-нибудь серьезно повреждено?
   - Я просто очень испугалась. Мне надо просто отлежаться и успокоиться немножко.
   - Ну, ладно. Полежи. Не жалко. А откуда ты здесь взялась?
   Но она уже то ли онемела, то ли остолбенела. Я пододвинул кресло и, не на шутку озадаченный, сел рядом. Девочка не двигалась, но дышала. Я отошел к окну.
   Начинался рассвет. Под деревьями клочьями валялся туман. Сквозь стекло визуально чувствовалась утренняя прохлада, и я распахнул оконные створки - свежесть взбодрит и, как пыль из старого матраса, выветрит из меня табачный дым. Ничего необычного в пейзаже под названием "Утро в деревне" я уже не видел: природой, деревьями и речками сыт по горло, прохлада скоро проберет до костей, вокруг, до коль глаз хватает, серость, навозные кучи и покосившиеся дома. Скоро начнут свое гнусное дело комары и тому подобные твари.
   На какое-то время завораживает недвижимое спокойствие, но уже скоро хочется отравиться сигаретой.
   ...Я прикрыл окно и вернулся в кресло. Девочка взглядом следила за мной.
   - Как тебя зовут? - спросил я, на что она шевельнула сухими губами, но звуков не получилось, и она сама, дотянувшись до бокала с водой, медленно попила.
   - Лена.
   - Ты Лена, а я Сергей. Вот и познакомились. Погода сегодня прелестная, не правда ли?
   - На улице темно. Не вижу. А здесь так провоняло куревом, что воздуха не чую.
   - Раз ты уж так разговорилась, расскажи, что с тобой случилось.
   - Сама не пойму, что со мной произошло в этом чёртовом лесу. Шла себе и шла. И вдруг - бац, хрусь, бульк... Ну, что это такое было?
   - А в лесу-то как ты оказалась одна?
   - Я и не помню толком. Помню только папу-генерала и какого-то дурищу с ним. Десантировали они меня сюда. На фига, спрашивается? Не понимаю, как такое может быть. Не верите мне?
   - Пьяна, что ли, была, не помнишь ничего?
   - Да вы с ума сошли! Пьяница я, что ли, по-вашему? Ну, вы и фрукт!
   - Но кто-то и за что-то тебя отдубасил?
   - Вы думаете?
  
  
   "Бедная девчонка, - меланхолично размышлял я. - Кто и за что ей так накостылял? Но, может, я сильно ошибаюсь? И этот лежащий на моем диване щупленький детеныш женского рода - злобный и безжалостный монстр, калечивший направо и налево тела, души и частную собственность добропорядочных граждан. Тогда скоро и мне - каюк. Вот очухается, меня полусонного по темечку треснет, в большой мешок сгребет мою движимость, вытащит из моего кармана сто рублей, сунет кухонный нож себе за пояс, подожжет дом, в котором обрела приют, а пока старушки-соседки будут бегать с ведрами тушить пожар - пойдет потрошить их матрасы в поисках пенсионных накоплений".
   Телефонный звонок прозвучал, как паровозный гудок. Я подпрыгнул. У девочки Лены задрожали веки. Но определитель сообщал о хорошем.
   - Привет, Марина, рад тебя слышать. Как у тебя дела?
   - Ой, у меня всё хорошо. А у тебя? Ты почему-то перестал звонить.
   - Разве? Я же звонил тебе вечером, сейчас только утро.
   - Поздно вечером? Мне так хотелось кое-что рассказать, а сама позвонить не решилась. Вдруг у тебя девушка?
   - У меня? Девушка? Как ты могла такое подумать?
   - А разве этого не может быть? Встретил кого-то, влюбился и забыл обо мне. И я как друг это пойму и даже, может, чем-то тебе помогу, что-то подскажу. Ведь не могу я стоять на твоем пути к счастью.
   - К счастью!?
   - Конечно. Так что можешь мне честно всё рассказывать, я только порадуюсь. Признайся, подцепил кого-нибудь?
   - Нет!
   - Ах, как жаль.
   - А ты?
   - И я - нет.
   - Прекрасно.
   - Прекрасно?
   - Не хочу как друг отдавать тебя в чужие и незнакомые руки. И вообще, ни в какие.
   - А-а, - выдохнула Марина. - Ты что же это?..
   - Нет-нет. Вернее, да-да. А ты когда приедешь?
   - Завтра вечером.
   - Хочешь, я тебя встречу?
   - Это было бы здорово. Но тебя это не затруднит?
   - Нисколько. А тебя никто другой встречать не будет?
   - Я буду ждать тебя.
   - Ну, значит, я приеду...
   - Честно?
   - Не сомневайся. Встречу и доставлю домой в лучшем виде.
   - А дома я угощу тебя чаем. И еще я привезу тебе подарок.
  
   - Марина - это твоя девушка? - спросила Лена.
   - Не моя. Но я по ней с ума схожу.
   - И чё?
   - И ничё!
   - А всё же?
   - Мне легче откусить себе палец, - грустно вздохнув, признался я, - чем попытаться затащить ее в постель.
   - Понятно. Ну, а как еще? Впрочем, совет вам да любовь.
   - Не твое дело! Приползла тут указывать! Не помнит ни фига, а с советами лезет!
   - Никуда я не лезу. Надо мне это!
   - Вот и лежи.
   - Я и лежу. А ты, значит, завтра уедешь?
   - Да! Пить с ней чай!
   - Попить чай можешь и со мной. Я, что, против? Я не против. И разницы - никакой.
   - Что то ты разговорилась. А раз так, то лучше обьясни, а то Я что-то не пойму. Ты говоришь, тебя десантировали сюда? А зачем?
   Вечером я уснул прямо в кресле, перед телевизором, закинув ноги на табуретку.
   Девочка Лена села на кровати. Потом, подойдя ко мне, вгляделась в мое лицо, поводила ладошкой перед ним.
   Я никак не реагировал на это. Тогда она потрогала меня за нос, потрепала волосы и, наконец, лизнула в ухо.
   - Надо же, как крепко спит, - удивилась она и, повысив голос, крикнула в сторону двери: - Заходите!
   Дверь с треском слетела с петель и упала за моей спиной. В дом вошел здоровенный, просто огромный мужчина и сердито посмотрел на Лену.
   - Ты что? Не могла дверь открыть?
   Следом за ним появился высокий, белобрысый парень в джинсовом костюме.
   - Абрам Иванович, - позвал он. - Дверь была не заперта. Но она открывается в другую сторону.
   - Не называй меня Абрамом! - рявкнул Абрам.
   - Слушаюсь, генерал!
   - Ну, что тут у нас? - Генерал снова посмотрел на Лену. - Где?
   - Я ничего не нашла. И даже не искала. Потому что не могла. Он все время дома. И мне приходится все время лежать.
   Здоровяк недовольно прорычал:
   - Ладно, поищем сами. Он крепко спит?
   - Очень крепко, - ответила Лена.
   - Осторожно! - воскликнула девочка. - Не дай Бог, голова отвалится или он язык прикусит. Как это потом объяснять.
   - Действительно. - Абрам бросил меня на кровать, от чего та съехала с места. - Хорошо спит, - удивился он и обратился к белобрысому: - Ну, что, есаул, заноси инструменты.
   Есаул высыпал на пол ломы, монтировки, топоры с лопатами, и работа закипела. Доски отрывались от пола и разлетались по дому. Генерал с есаулом, как медведь и суслик, копошились в подполе, летела земля, пыль висела плотным облаком.
   Лена, как птичка на жердочке, сидела на подоконнике, зажав рот и нос руками.
   Наконец, мужчины, все перемазанные землей, выбрались наверх и стали укладывать половицы на места. За окнами уже давно было светло.
   - Ну, что? - спросила Лена.
   - Нету там ничего! - рявкнул генерал.
   - Но как же так, Абрам Иванович? Разве так может быть?
   - Во-первых! - Генерал вернул на прежнее место кресло, а есаул суетливо подставил табуретку. - Не называй меня Абрамом. Во-вторых, такого не может быть, но вот случилось. А могло бы не случиться, если бы ты выведала у него хоть что-нибудь за эти дни.
   - Но, папа, как выведать, если я как бы еле живая и вообще не могу разговаривать?
   - Пожалуй. Я думаю, что ты уже подлечилась и разговаривать можешь. Но только разговаривать, и ничего больше. Уяснила?
   - Конечно. Я всё уяснила.
   Абрам снова схватил меня за грудки и посадил обратно в кресло. Есаул положил мои ноги на табуретку.
   - Ну, всё, дочка, нам пора уходить.
   - Мамочки! - закричала Лена. - А дверь?! Нельзя же ее так оставлять! Он сразу что-то заподозрит.
   Генерал с есаулом быстро приладили дверь на место, собрали инструменты и все грязные вышли из дома.
  
   Я проснулся. Огляделся. Лена с кровати смотрела на меня.
   - Привет, - сказал я и помахал ей рукой. - Давно я так сладко не спал. Как младенец.
   - Да, - согласилась она, - ты крепко спал. А вот я давно проснулась. Мне было скучно. Хотелось поговорить, но тебя не добудишься.
   - Включила бы телек.
   - Было темно. И страшно.
   - Ой, ёлки! Включила бы свет.
   - Я же говорю: темно было. Как бы я нашла в темноте выключатель?
   Пристальнее глянув вокруг, я возмутился:
   - Никак не пойму, что это за пылища везде?
   - Где?
   - Да везде. Земля даже на полу!
   - Ты когда в последний раз в доме прибирался?
   - Давно, но не до такой же степени! Уже пола почти не видно. Здесь лопатой надо землю выгребать. Неужели я этого раньше не замечал? Хотя чёрт его знает. Я был в таком ужасном состоянии, что, наверное, много чего не видел. А вот сегодня первый раз выспался... - Однако я с сомнением почесал голову.
   - Да не переживай ты, - сказала Лена. - Понятное дело - жилище холостяка. Я бы не удивилась, если б у тебя из пола росли деревья, а на стенах - грибы.
   - Много ты знаешь, - буркнул я и собрался сходить на улицу. Но дверь почему-то не открывалась. Когда я разобрался с ней, выяснилось, что она теперь открывается в другую сторону: внутрь, а не наружу, как было раньше.
   Я хмыкнул, пытаясь и это объяснить некими злобными происками сознания. "Может, я сплю? - думал я. - Или переместился во времени, попав в прошлое или в будущее своего дома, и зачем-то перевесил дверь, забыв об этом?"
   Окунув голову в бочку с прохладной водой, я слабо надеялся на то, что сейчас вот выну голову, вернусь в дом, и дверь окажется в привычном положении. Но моим истеричным надеждам не суждено было сбыться. Дверь открывалась и закрывалась в обратную сторону.
  -- Ты не перевешивала дверь? -спросил я Лену. -
   Понятно.
   В этот момент половица подо мной провалилась. Я стремительно и неуклюже грохнулся на пол, и другая подскочившая доска стукнула меня по макушке.
   Я заорал. Голова стала в два раза больше, чем была. Нога подвернулась, из ссадины на ней текла кровь.
   Определенно, чёрт побери, сегодня не мой день. Не с той ноги встал, что ли, или еще что? А вчера день был как будто удачный. И позавчера - тоже. Не иначе, как черная полоса в подарок. Ну очень черная...
   - Мамочки! Тебе больно?
   - Нет, блин, мне приятно. - Я, пытаясь выбраться из ловушки, стал раскидывать половицы. - Да помоги ты мне, что ли! - И в этот момент еще и дверь, эта чёртова самостоятельная дверь взяла и упала на меня.
  
   Теперь я лежал на кровати, а Лена ухаживала за мной. Она тщательно забинтовала мою порезанную ногу и разбитую голову, ссадины и ушибы старательно замазала йодом.
   - Дай попить, золушка.
   - А воды нету.
   - Значит, надо сходить за водой. Сходишь?
   - Куда идти-то? - настороженно спросила Лена.
   - К колодцу, - ответил я. - Он тут рядом, за углом. Ты знаешь, как им пользоваться?
   - Да. Я даже плавать в нем умею.
  
   А как мне теперь ехать встречать Марину? Приду на костылях и с забинтованной головой на перрон, а она сойдет с поезда и начнет озираться: да где же мой дружочек? И не заметит радостно размахивающего костылем человека. "Здравствуй, девушка моей мечты!" - крикну я. И она натянуто улыбнется: "Надо же, и этого калеку кто-то любит."
   Чьи-то злонамеренные происки направлены на то, чтобы в зародыше уничтожить мою счастливую личную жизнь, не дать родиться моим детям и внукам. Кому, спрашивается, может придти в голову такая ужасная по своей жестокости мысль? Она может возникнуть только в черепной коробке моей бывшей бабы Яги. Голова у нее лишь на вид - голова, а на самом деле это террариум, в котором копошатся злобные мысли-змеи. Это всё она! Она, ведьма проклятая, наслала на меня то ли порчу, то ли сглаз. А если усну, придет и зарежет меня, чтоб не достался я никому.
   А эта девчонка? Не ее ли рук дело? Не диверсант ли, не лазутчик ли она из лагеря упырей и кикимор? Не для того ли она здесь, чтобы следить за мной, вынюхивать, подбрасывать мерзкие снадобья в еду, которые лишат меня ума, зрения, слуха и потенции. Жизнь моя застынет. Я сорвусь с катушек, останусь один и от безысходности снова начну мучиться любовью к своей бывшей. Хотя это невозможно. Никакое колдовство в мире не заставит меня взглянуть на нее не как на ужасную ошибку природы, а как на что-то другое.
   - Лена, кто тебя сюда подослал?
   Лена от неожиданности даже подпрыгнула на кресле.
   - Подослал? - переспросила она.
   - Ты что, глухая, что ли? Кто ты такая?
   - Ты уже забыл, кто я? Бедненький. Лена я. Заблудилась в лесу и случайно набрела на твой дом.
   - Случайно ли?
   - Да. И если бы не твой колодец, в который я звезданулась...
   - А если я тебя изобью?
   - Ты - меня? Размечтался.
   - Знаешь, что?
   - Что?
   - Ты же выздоровела. Так что вот тебе порог, вон дорога. И топай на все четыре стороны.
   - Я не могу тебя бросить сейчас. Ты воды даже не можешь принести.
   - Ты тоже...
   - Уйду я, успокойся. Не нужен ты мне сто лет.
   - Вот и дуй!
   - Прямо сейчас? На ночь глядя?
   - А когда?
   - Что я тебе такого сделала, что меня спешно выгонять надо? В никуда, на улицу. А куда я пойду? У меня и сил нет,и страшно очень одной в лесу. Жестокий ты, безжалостный.
  
   Ночь... Я, посапывая, сплю. Лена снова забралась на подоконник и, уткнувшись лицом в колени, слушает, что происходит на крыше. А на чердаке происходит то, что вчера происходило с полом. Там что-то скрипит, стучит, потоками мусора осыпается на пол и, кажется, вот-вот рухнет потолок. Но он не рушится.
   Вдруг что-то оглушительно загремело, завизжало, заскрипело и стало с грохотом, вдребезги биться со всех сторон.
   Лена непроизвольно обхватила голову руками и зажмурилась.
   Наступила тишина. И в дом вошел перепачканный генерал.
   - Опять ничего, - недовольно пробасил он и свалился в мое кресло. - Пить хочу. - Он схватил мой бокал с недопитым кофе.
   - Ой-ёй-ёй! - закричала Лена. - Нельзя этого пить.
   - Тогда воды дай!
   - Нету воды. Она в колодце. Её еще принести надо. А я боюсь колодца. Сережа идти на может. Что делать?
   - Ладно, будем умирать от жажды.
   - Ну, ты скажешь. А что там гремело, на крыше?
   - А-а, ерунда. Шифер поехал. Сейчас есаул поставит его на место.
   - Вот это да! Знаю, как он его поставит. Так же, как дверь. Дождь пойдет, и мы все здесь промокнем. А если ливень? Все везде намокнет, и прилечь негде будет.
   - С чего ты взяла, что пойдет ливень?
   - А вдруг!?
   - Твой папа все предусмотрел. - Абрам Иванович сунул руку куда-то внутрь куртки. - Как ты могла подумать, что я что-то упустил? Разве давал я повод усомниться в своей прозорливости? Разве не доказывал, что в подготовке планов мне нет равных? Вот тебе зонтик.
   Над Леной, как по волшебству, раскрылся весь такой нарядный, праздничный, в веселых цветочках зонтик.
   - Ах! - вздрогнула Лена. Какой красивый! Как лето...
  
   - Который час? - спросил я.
   - Ну, наконец-то, проснулся. Уже почти два часа дня. Ну, ты и спишь!
   - Сам удивляюсь. Что это такое со мной?
   - Я поесть приготовила. Сейчас чайник подогрею. Обедать будешь?
   - Что-то у меня голова какая-то тяжелая. От подушки оторвать не могу.
   - Ну-ка, дай посмотрю. Надо же! Ты к подушке приклеился. - Лена аккуратно оторвала мою голову от наволочки и помогла мне усесться на кровати. - Вот, теперь мы поедим.
   Она стала носиться по дому, как ураган: туда-сюда. Гремели ложки, тарелки. Наконец, на мои колени лег поднос с едой. На нем были золотистая тушеная картошка, аппетитная куриная ножка, салат из огурцов с помидорами, поджаренные хлебцы.
   Я, удивленный, хмыкнул:
   - Вот уж не ожидал.
   - Чего?
   - Что ты картошку умеешь чистить. Про курицу вообще молчу.
   - Я всё-всё умею готовить. Было бы из чего. Даже пироги... Не то, что некоторые.
   - Я смотрю, ты и дверь навесила, - восхитился я. - Ничего не скажешь - молодчина. А что это на улице так темно?
   - Ой, знаешь, всё небо черными тучами затянуто. Дождь будет, ливень.
   - А-а... Ну, это ладно. Дождя давно не было. Пусть льет, хоть целые сутки. - Я взял вилку и начал есть. - А знаешь, вкусно. Какая ты, оказывается, знатная хозяйка.
   - Ой, ну, надо же, какая невидаль! Девушка постояла у плиты и пожарила картошку! Прямо в голове не укладывается, да?
   Кап-кап-кап... За окном забарабанил дождь. Через мгновенье зашумел сплошной стеной ливень. Чуть позже капельки стали падать на меня. Вокруг полились ручейки. Над моей головой что-то хлопнуло. Посмотрев вверх, я увидел разноцветный зонтик.
   - А почему дождь в доме? - удивился я. - Как такое может быть?
   - Не понятно. Но вот он всё таки идет.
   Я задумался. В голову полезло сразу чёрт те что. Поэтому я решил, что лучше ни о чём не думать. Ну, идет в доме дождь, ну, и пусть. Я подвинулся, позвал Лену:
   - Так и будешь держать зонтик надо мной? Садись рядом. Что уж теперь...
   Мы сидели, поджав колени, наблюдая, как дом утопает в воде. Пузырьки на полу вздувались и лопались.
   - Затяжной, - сказала Лена.
  
   - Привет, Марина, - позвонив, сказал я в телефонную трубку. - Как дела?
   - Хорошо. Отдыхаю. Валяюсь в постели перед телевизором. А ты как?
   - Я тоже валяюсь.
   - А как нога? Лучше? Поболтать не заедешь?
   - Очень жаль, но не смогу. Я вчера тебе не всю правду сказал. Нога у меня сильно порезана. И голова разбита. Ходить не могу.
   - Кошмар! Как ты так?
   - Половица провалилась и...
   - И как ты там... один?
   - Я не один. Здесь де... Ну, в общем, тетка... со мной. Она заблудилась, набрела на мой дом и вот теперь помогает.
   - Женщина!?
   - Ну, да. Кикимора старая.
   - Она, что, ночевала у тебя?
   - Ну, не выгонять же ее.
   - Знаешь, мне не нравится, что за тобой ухаживает совсем чужой человек. Вдруг она?.. И вообще, у тебя есть я. Ну, то есть, кто, как не друзья должны помогать в беде? В общем, я сейчас приеду.
   - Марина, не сегодня. Здесь ливень. Не дай Бог, застрянешь где-нибудь.
   - Ну, не знаю. Я волнуюсь.
   - Приезжай завтра. Ничего со мной станется.
   - Ну хорошо. А эта?.. Она снова останется у тебя ночевать? Конечно, это не мое дело. Но разве друзья так поступают? Обещал меня встретить на вокзале - обманул. Сейчас приехать не разрешаешь... Я понимаю, что у нас у каждого своя личная жизнь, в которую никто не вправе вмешиваться. К тебе вот женщина "из лесу вышла", и тебе не до друзей. Я это понимаю. И против ничего не имею. С мужчинами такое бывает...
   - Да что ты говоришь!? У меня и в мыслях нет - развлекаться! Я все время только о тебе и думаю, то есть, что обещал тебя встретить и не встретил.
   - Думаешь обо мне!?
   - Ну, да. Я давно понял, что наша дружба для меня важнее всего. И не надо мне ни женщин, ни развлечений.
   - Да, ладно. Так я в это и поверила. У каждого мужика главнее любых чувств физиологические потребности. Или у тебя не так?
   - У меня к тебе физиологические потребности.
   - Что?! Ну ты и грубиян. У тебя там, что, крыша совсем съехала?
   - Ну честно говоря, похоже на то.
   - тебя надо срочно спасать! Не понятно что у тебя там творится! Я сейчас приеду! И не отговаривай меня!
   - Марина, не надо! Ну не проедешь ты сегодня!
  
  
   Лена хмыкнула:
   - Я всегда знала, что взрослые люди - идиоты.
   - Что!?
   - Вот увидишь, - сказала Лена, - она примчится прямо сейчас. И никакие лужи ее не остановят. Если машину утопит - пешком придет.
   - Ты так думаешь?
   - Угу. Сто процентов! На меня - посмотреть!
   - Ну не проедет же она. Ну не ужели не понимает этого?
  
   Последние двадцать метров до моего дома Маринина машина преодолеть не смогла, споткнулась на подъеме, забуксовала и зарылась колесами в грязь. Марина, устав уговаривать машину, обиделась на нее, выключила зажигание, взяла пакет с продуктами, и вооружившись зонтом, шагнула в кромешное месиво. Зонт раскрылся шатром. Она пробежала несколько метров и взглянула зачем-то наверх.
   ...И остолбенела с открытым ртом. Стропила крыши казались голым скелетом, с несколькими застрявшими на нем кусками кожи в виде листьев шифера.
   Она дернула за ручку дверь, но та не подалась.
   - Они еще и закрылись, - проворчала Марина- Ну щас я им!
   И едва успела отскочить от падающей двери. Потом быстро вбежала в дом.
   - А-а-ах! - только и смогла выдохнуть она, увидев меня и Лену, тесно прижавшимися друг к другу под зонтом на кровати. - Сережа, как это понимать!?
   - Что? - не понял я.
   - Что ты делаешь с этой девушкой?
   - Я и есть кикимора, - ответила Лена, - о которой он вам говорил.
   - Вы? Ну, знаете ли...
   - Марина, - сказал, - всё не так, как ты думаешь.
   - Я ничего не думаю. Всего лишь привезла продукты и медикаменты. И хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. Но, видимо, я здесь лишняя.
   - Мы ничего предосудительного не делали. То я была еле живая. Теперь вот он раненый.
   - Ах, только это вам и мешало?
   - Марина, - жалобно проскулил я - я так тебе рад.
   - Вот-вот, - подтвердила Лена. - Он о вас только и думает. С ним у нас ничего просто и быть не может пока вы живы.
   - Дело, конечно, не мое. Но в кровати-то вы что вместе делаете?
   - Не поверите, но идет дождь, - сообщила Лена, - а зонт у нас один. Сергею ходить нельзя. А мокнуть никому не хочется. Ведь так?
   - А почему в доме-то дождь? - спросила Марина, обращаясь ко мне.
   - Я не знаю, - ответил я, пожав плечами.
   - А потому, - зло сказала Марина, - что у тебя крышу снесло, пробки повышибало и кукушка съехала!
   Я в изумление вытаращил глаза на свою скромную девушку.
   - Мариночка, от тебя ли я такие слова слышу?
   - А ты бы хотел что бы сейчас перед тобой моё приведение стояло?
   - Нет конечно. Но послушай, это не я, а дом с ума сошел. Честное слово.
   Марина бросилась к двери, но остановилась.
   - Хотела уехать, но машина увязла в грязи по самые двери. Я за чем я только сюда мчалась!
   - Ой, как хорошо, - засмеялась Лена. - Теперь втроем будем пускать кораблики. А потом осушать болота, поворачивать реки вспять. Располагайтесь. Хотите, уступлю место рядом с Серёжей, под зонтиком?
  
   Разбудило меня солнце. Оно светило прямо в лицо. Я открыл глаза и увидел синее небо с барашками облаков и макушки сосен вокруг. Я сорвал с головы сползшую повязку и с любопытством огляделся. И увидел: я - на краю своей кровати, рядом свернулась калачиком Марина, а вокруг искромсанный в руины мой милый дом.
   - Ха! Ну, я же говорил, - воскликнул я, - это сон!
   Марина тоже проснулась, вздрогнула и села.
   - Где мы? - спросила она.
   - У меня, - ответил я, - в моей постели.
   Она быстро, но внимательно осмотрела меня, в одежде ли я, потом проверила свое обмундирование. Убедившись в полной своей неприкосновенности, подозрительно уставилась на меня.
   - Что то я удивительно крепко спала. - Она внимательно окинула взором красоты природы, открывавшиеся сквозь развалины дома.
   - У меня тут в последние дни хорошо спится, - согласился я.
   - Это точно. А куда дом делся?
   - Вон он, весь вокруг лежит.
   - Странно, - повторила Марина.
   - Ни капли не странно, - хмыкнул я. - Я всё понял на счет дома. Это моя бывшая когда-то по пьянке заныкала заначку и теперь ее ищет.
   - Большая, наверное, была заначка.
   - У меня такое тоже бывало. Спрячу в гараже деньги, а потом и пол, и всё на свете разбираю - ищу, а найти не могу.
   - Жалко дом-то.
   - А чего его жалеть? И причины для этого нет. Всё же происходит не наяву, а во сне. Вот проснусь, всё окажется на своих местах. Дом будет в целости и сохранности. И я на станции буду ждать твой поезд.
   Я радостно рассмеялся, а Марина недоверчиво на меня посмотрела и сказала:
   - Я что-то не уверена, что сплю.
   - Спишь, спишь! Не сомневайся. Ну, разве такое наяву может быть: твоя машина наполовину в грязи, моя завалина шифером и брёвнами, и нам на это наплевать!
   - Действительно.
   - Хочешь еще одно подтверждение нереальности этой ситуации? Помнишь Лену?
   - Конечно. Мне ее придушить хотелось.
   - Но ты же этого не сделала?
   - Да ты что?
   - А где она тогда?
   Марина озабоченно взглянула на меня, перевела взгляд на пол и воскликнула:
   - А башмачки-то ее вон стоят! Куда она могла ночью босиком деться?
   - Разве что в колодце поискать, - после некоторого раздумья ответил я. - Приснится же такое.
   - Вот-вот. Как бы нам побыстрее попасть в любимый предсказуемый мир.
   - Подожди, мне надо сказать тебе кое-что, о чем я никак не могу сказать наяву. - Я подвинулся к ней поближе. Она с любопытством уставилась на меня.
   - Что же?
   - Я, как мальчишка волнуюсь и не могу подобрать нужные слова. Но сейчас... Наберу побольше воздуха и выскажу всё на одном дыхании.
   - Говори же. - Она мягко подтолкнула меня в бок.
   - После этого ты можешь надо мной смеяться или не захочешь больше меня видеть. Но я уже просто не могу.
   Марина вскинула брови и обволокла меня ласковым взглядом.
   - То, что я всегда говорю тебе о моей, о нашей с тобой дружбе - всё давно не так, неправда. На самом деле с самой первой минуты нашего знакомства я потерял от тебя голову и до сих пор каждое мгновение схожу по тебе с ума. Я люблю тебя так, как не любил никого на свете. Дороже тебя и прекрасней нет ничего в моей жизни.
   Мои руки в суетливом волнении нашли ее руки, она ответно сжала мои, вздрогнула всем телом и порывисто подалась ко мне.
   - Я тысячи раз представлял себе, как буду целовать твои губя и глаза, шептать тебе слова любви, как мы будем счастливы вдвоем. Только ты и я. Но ты так не досягаема для меня, что остаешься лишь мечтами в моих мучительных грезах.
   - Но почему же?
   Наши руки расцепились. Мы придвинулись друг к другу еще ближе. Нерешительно обнялись, и какие-то мгновения нетерпеливо поблуждав губами, слились как два магнита в страстном поцелуе. Головы закружились, мир перевернулся.
   - Я так ждала этого, - прошептала Марина.
   - Не может быть.
   - Я так этого ждала, повторила она, и наши губы вновь сомкнулись.
  
   Нас отвлек рычащий звук автомобильного двигателя. Около дома остановился зеленый, заляпанный грязью уазик. Из него вылезли сначала здоровенный мужчина в камуфляже, за ним - худой и белобрысый. И наконец, резво выпрыгнула девочка Лена.
   - Привет, ребята! - закричала она. - Как вы здесь? А я вам помощь привезла. Надо же вам отсюда как-то выбираться? Еле-еле уговорила этого огромного мужчину с вездеходом вытащить из грязи Маринину машину. Никак не хотел!
   - Лена, откуда ты взялась?
   Мужики, ни на кого не обращая внимания, стали обходить развалины, сосредоточенно глядя под ноги.
   - Тупица! - орал Абрам Иванович. - Только тупой солдат может забыть свое оружие на поле боя!
   - Я был расстроен, - оправдывался белобрысый.
   - Дурак ты! Ищи! - рявкнул генерал, а есаул испуганно подпрыгнул.
   Через минуту Абрам Иванович подцепил машину Марины к вездеходу и рывком выдернул ее на более-менее сухое место. Потом, руками раскидав шифер и бревна, бесцеремонно проделал то же самое с моей машиной.
   - Вот и готово! - крикнула Лена. - Делов-то - раз плюнуть!
   Мы с Мариной остолбенело наблюдали за происходящим стремительным действом.
   - Нашел! - Белобрысый дистрофик, схватив две бензопилы "Штиль", радостно бежал к уазику.
   - Стрекозёл! - отреагировал на его радость Абрам Иванович.
   Следом за пилами в багажный отсек уаза полетели ломы, топоры, лопаты. Люди загрузились в салон, громыхнули дверцы. Уазик, разбрасывая грязь, как ретивый конь, рванул с места.
   - Лена! - закричала Марина. - Ты туфли забыла!
   Она с башмаками в руках бросилась за машиной. Уазик остановился и сдал назад.
   - Ой, спасибо! - обрадовалась Лена. - Эти туфельки мне так дороги! Так они мне дороги!
   Не дожидаясь, пока Лена выскажет все, что хочет, уаз снова рванул, да так, что девушка едва не вывалилась из кабины. Чтобы удержаться, она инстинктивно выпустила из рук туфельки, которые упали в грязь.
   - Папа, вернись! - раздался истошный крик. Но папа плевать хотел на дурацкие башмаки дочери.
  
   Марина вернулась ко мне. Глаза ее сияли, как звезды.
   - Что это было? - шепотом спросила она, улыбаясь.
   - Не знаю, - недоуменно ответил я и тоже улыбнулся.
   - Кто они такие?
   - Да какая разница! Уехали, и слава Богу.
   Наши руки снова сплелись.
   - Какой прекрасный сон, - прошептала Марина.
   - А почему ты шепчешь?
   - Боюсь проснуться.
  
   - Ой, что это? - В руинах блеснул какой-то предмет. Я раскидал мусор и извлек на поверхность железный ящик размером с кирпич. Он был закрыт на маленький замочек. Я без труда сбил замок и открыл ящик.
   - Ах! - вырвалось у Марины.
   - Ух, ты! - поддержал ее я.
   - Это золото? - Ящик был доверху набит кругленькими желтенькими монетками. Марина запрыгала и радостно захлопала в ладоши. - Мы, что, нашли настоящий клад? Сережа, как это здорово!
   - Классный свадебный подарок.
   - Что?
   - Просто я подумал, что вопрос уже решен. Мне это не особо надо, но ради тебя я пойду на это.
   - На что это ты пойдешь?
   - Мы поженимся.
   - Ха... Ну, знаешь ли! Я думала, что заслуживаю настоящего предложения руки и сердца - с цветами, колечком и ужином в ресторане.
   - Конечно, заслуживаешь.
   - Ой, да фиг с ним, с предложением.
   - Чёрт побери!
   - Что еще?
   - Знала б ты, как не хочется просыпаться...
  
  
   Вдруг из леса раздался какой-то вой. Мы встрепенулись. В лесу закачались деревья, затрещали ветки. Из кустов, как из пушечного жерла, на метле вылетела моя бывшая. Ее белые, не прокрашенные волосы стояли дыбом. Бездонные глаза горели яростью. Длиннющие, с мужскими мускулами руки тянулись к нам.
   - Сволочь! - неслось над лесом. - Отдай, подонок! Это моё! Это всё моё! - В руках ее сверкнула огромная сабля. - Ни хрена ты не получишь!
   - Мамочки! - вскрикнула Марина.
   - Бежим! - Я, подхватив Марину и сундучок на руки, ринулся к машине. И только я успел рвануть с места, как огромная сабля стала рубить дорогу сзади нас, оставляя овраги и разбрасывая деревья.
   - Мамочки! - закричала Марина.- Она догоняет!
   - Эх, стингер бы сейчас,- подумал я вслух.
   - Она от нас не отстанет. Убьет. Может, отдать ей!?
   - Ни за что! Перебьётся карга колченогая!- и сделав резкий вираж я свернул с дороги а баба яга с саблей, не вписавшись в поворот, со всего маху влепилась в огромный вековой дуб.
   - Ну вот и всё. - сказал я.
   - Она погибла?
   - Да что ты? Она по крепче этого дуба будет.
   И дуб, за нашими спинами действительно рухнул, окрыв небо...
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
   1
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"