Аннотация: Мишаня почти не дышал, впервые его супруга Лялька разговаривала во сне...
Мишаня почти не дышал, впервые его супруга Лялька разговаривала во сне. Говорила тихо, но чётко:
- Не надо... ох... не надо, - шептали Лялькины губы с таким придыханием, от которого Мишаня тут же пришел в тонус.
Ну, кто тут устоит? Вот и Мишаня не устоял, облапил жену. Проснется - не проснется? Да где там, - подумал Мишаня, вспомнив, сколько накануне было выпито шампанского. А всё эта жёнина подружка, Елена. С тех пор, как он дембельнулся и вернулся домой прохода от неё нет. Припрётся, усядется на кухне, начнет вопросы задавать: Михаил, а вы кто по гороскопу? Козерог или Баран? Намекает на что-то, шкура. Или лисьим голоском соблазняет его душеньку: а не выпить ли нам Лялечка шампусику? А благоверная к нему: сбегай, мол, Мишенька. Вот Мишаня и бежит, и не из-за того, что им можно помыкать - полы махнуть, винца плеснуть, - как говорит проклятая подружайка, а потому что любит он свою женушку в лёгком подпитии. После шампанского Лялькины раскосые глаза становятся еще раскосее, голосок мягче и тоньше, и мигрени отступают, освобождая волнительные Лялькины просторы для мужниных ласк.
Отзываясь на нежные прикосновения, Лялька уткнулась носом в его грудь и снова простонала:
- Не надо, Лёнчик...
Лялькины слова привели супруга в ступор. Но через мгновение Мишаня решил продолжать провокационные действия в надежде выяснить у беспамятной жены про неизвестного ему соперника. Мишаня окопался у неприятельского редута, чем вызвал не только стон, Лялька запричитала взахлёб:
- Ох, Лёнчик... хорошо... только с тобой так... по неземному...
Скорбя ушами, Мишаня продолжал атаку на тёплые Лялькины местечки, та, не открывая глаз, отвечала супругу взаимностью. Сколько не старался Мишаня, а ничего кроме сладостной разрядки от пыток супруги не получил.
Наутро глаз не сводил со своей благоверной, в надежде узнать, кто же ей снился. Лялька напевала у плиты, скворчала сковородка, распространяя по кухне волшебные запахи яичницы.
- Как спалось, - решил спросить он, рассудив, что если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе.
- Отлично, - не задумываясь, ответила супруга, но вдруг застыла с лопаткой в руке. - Сон мне снился... - начала припоминать она.
- Какой? - встрял Мишаня, скрипнув табуретом.
- Мм... эротический, - ловко орудуя лопаткой, Лялька перебросила яичницу на тарелку, стоящую перед супругом.
- И кто там был? Во сне, то есть, - нервно сглотнул Мишаня, запахи яичницы отвлекали его от главного.
- Да никого. Впрочем, - Лялька задумалась, - там был ты.
- Я?! И что же я там делал? В твоем эротическом сне, - уточнил Мишаня.
- Всё, - рассмеялась Лялька, - и так сладко было мне, так вкусно... как никто, кроме тебя сделать не может. По неземному.
От этих слов лицо Мишани вытянулось, А Лялька чмокнула его в макушку и стала наливать воду в чайник. Аппетит у Мишани пропал. Вот невезуха, взял "языка" - облом, провел осаду, артобстрел, и даже кидался на амбразуру, а бой всё же проиграл. И решил Мишаня бросить последнюю гранату.
- Ляль, тебе какой-то Лёнчик звонил.
- Я ей перезвоню, - спокойно отреагировала жена.
- Ей? - ошарашено повторил Мишаня, словно получил контузию. - А причём здесь...
- Так это Ленка, - хохотнула супруга, я её так называю... иногда. Игра такая.
"Я вам сейчас наиграю, - подумал Мишаня, доставая солдатский ремень из дембельских брюк, - а шмару эту, Ленку, с лестницы спущу "по неземному". И будет тебе Лялька, никто, кроме меня".