Аннотация: "Зачем кому-то в битвах погибать? Как влажно дышит пашня под ногами, Какое небо щедрое над нами! Зачем под этим небом враждовать?.." (Мария Семёнова)
История первая
"Знакомство"
Сегодня на редкость пакостный день. Вот и не верь после этого в полнолуние вечера пятницы. И если бы хоть тринадцатое! С этим бы я справился, так нет же! Как назло -- седьмое! Не скажу, что вся неделя была как сахар, но ЭТО уже перебор.
Началось все еще прошлой ночью, когда у меня попытались украсть деньги. Наивныееее. Кто же оставляет деньги в сумке, тем более в такой сомнительной таверне? В вещах, оставленных на стуле, разумеется, ничего не нашли. И тогда этот предприимчивый (а скорее тронутый на всю голову) вор решил "пощупать" меня. И почему-то очень этим увлекся. В общем...в том, что мой нежданный гость в рекордно короткие сроки покинул комнату через окно головой вперед, я не виноват. У меня, особенно, когда будят в неурочный час, настроение выше отметки "кто осмелился -- тот знал, на что идет" не поднимается.
С чувством выполненного долга я снова попытался заснуть. Ага! А вот фиг вам! Сон ушел, как не бывало. Остаток ночи прошел в созерцании луны и пространных рассуждениях о смысле жизни оборотней.
И, само собой разумеется, что утром я был готов убивать. Долго и со вкусом. И не важно кого. Трактирщик (опытный мужик, сразу видно) тут же все понял, и горячий завтрак появился на моем столе почти мгновенно. Поглощение пищи худо-бедно примирило меня с действительностью, и в конюшню я шел, насвистывая какой-то прилипчивый мотивчик. Я вообще-то парень быстро отходчивый, просто помню все очень хорошо, а главное долго.
Зря я расслабился, ой зря. Все подобие доброжелательности и веселья ушло, стоило мне увидеть стойло. Пустое. Ни лошади, ни переметных сумок. Не понял шутки юмора. Это еще что такое?! Нет, лошадь мне, в принципе, было не жалко. Вторую такую доходягу еще поискать надо. А вот в сумках у меня вся одежда, лекарственные травы и книги.
Ну все! Теперь я рассердился. Меня очень сложно вывести из себя. Я имею ввиду -- по-настоящему вывести. Кто-то сейчас крупно попал...на меня. Коротко рыкнув, я вышел во двор и направился прямиком к хозяину сего чудного заведения. Хырр! Ну что, поболтаем?!
* * *
Из селения я вышел через час с чувством глубокого удовлетворения и примерзской ухмылкой на лице. Лошадь, как и одежду, мне вернуть не удалось. Травы тоже уже были проданы какому-то знахарю. Единственное, что мне отдали без разговоров (Ха! Посмотрел бы я, как хозяин попробует мне возразить, вися вниз головой на уровне второго этажа. Не повезло, возмездие в лице меня настигло его как раз в момент перерывания постели в, пока еще моей, комнате. И что он там искал? Неужели деньги?!), были книги. Их, толи из жадности, толи еще по какой причине, взял себе трактирщик. Собственно, причина такого наглого поведения по отношению ко мне была проста. Они, видите ли, приняли меня за женщину! Нет, а?! Представляете, меня - за женщину!!! Я, конечно, понимаю - у меня длинные, до середины спины, темные волосы, перехваченные в самом низу черной лентой. Серые глаза, слишком большие на мой взгляд, наследие бабушки, когда-то загулявшей с мнимом, и хрупкое телосложение - тоже наследие, но уже другой бабушки. Да и роста я не высокого. А есть у меня грудь или нет - под плащом и не видно - я его не снимал. Но женщина - это уж слишком.
Я не стал объяснять трактирщику всю степень его заблуждения. Думаю, он и сам это понял, только увидев мои суженные от ярости глаза. А того времени, что понадобится слугам, чтобы вытащить его из окна, как раз хватит это осознать.
Настроение медленно, но верно ползло вверх. И правду говорят - "сделал гадость - на сердце радость". За всеми этими мыслями я не заметил, как углубился в лес и вскоре сошел с тропинки. А когда очнулся - стало поздно. Через два часа бесплодных поисков дороги, тропинки, да хоть чего-нибудь, я окончательно пал духом. В том смысле, что принялся искать север по мху на деревьях. Отвратительный день, и вряд ли что-то может сделать его хуже.
* * *
Я сказал "вряд ли"?
Еще через полчаса, когда я подустал и испинал все близстоящие деревья, послышались голоса. Первые пять минут я, радуясь, несся к ним навстречу, забыв обо всех возможных опасностях. Пока пресловутое шестое чувство или попросту инстинкт не заставил меня остановиться. Я замер, настороженно прислушиваясь. О, вот оно! В одном из голосов звучала явственная угроза. Хм, интересно, что это там происходит? Любопытство - пагубная черта моего характера. Брат всегда говорил, что оно не доведет меня до добра. Ну, до добра может и не доведет, зато, сколько всего можно узнааать......
Пройдя еще метров двадцать, я осторожно отодвинул ветки кустов и выглянул. Фи, как тривиально! Четверо мужчин, окруженные разбойниками, явно собирающихся их грабить. Не интересно, и чего я там не видел? Пойдем-ка мы, не влезать же во все стычки подряд?
Мысль о том, что они могли бы подсказать мне дорогу, пришла вовремя. Почти одновременно с ней раздался голос предводителя разбойников.
- Не хотите по-хорошему? Ну что ж, у трупов всяко проще его снять.
У трупов? Погодите-ка, это получается, они их убить собрались? Не, так дело не пойдет, кто ж мне тогда дорогу укажет?
- Уважаемые, простите великодушно, что отрываю. Но, не подскажите ли вы, как пройти в библиотеку? - сомневаюсь, что хоть кто-то что-то понял из моих слов, ну, кроме четверки, вон у них лица какими заинтересованными стали. Атаман (или как он там правильно называется?) окинул меня оценивающим взглядом и сально ухмыльнулся:
- Подожди немного, крошка, сейчас мы тут закончим и займемся тобой, - его поддержали одобрительным гулом и выкриками наподобие: "Мы согреем тебя! Иди к нам".
Святой Евдокий, за что мне это?! Каюсь, грешен, но эта кара слишком уж жестока! Разбойники снова вернулись к своим жертвам, те в ответ ощетинились мечами. Возможно, именно поэтому никто не заметил мерзкую плотоядную улыбочку, возникшую на моем лице. Медленно приблизившись, я деликатно постучал атамана по плечу.
- Мордред, ну что еще? - повернулся он.
Я снова улыбнулся и, пока он не успел ничего понять, коротко врезал ему в подбородок снизу вверх.
Минус один. В случае масштабной драки я всегда бью так, чтобы противник больше не встал. Атаман отлетел назад, сбив по пути еще троих. И я радостно оскалился оставшимся.
- Ну что, мальчики? Кого тут еще согреть?!
И началась великая молодецкая забава, древняя как мир. Мордобой называется. Наконец-то! Хоть чуть-чуть душу отведу.