Одной из характерных черт романтизма был культ природы. Природа была понята, как то, что является предметом нехватки для человеческой личности, что не позволяет ей стать по-настоящему целостной и совершенной. Мир человека и мир природы противопоставлены, а это уже приводит к разочарованию в реальном мире, ведь внутренний мир не тождественен внешнему. Возникает чувство потери собственной свободы, примешанное с потерей личности как таковой. Возникает иллюзия реальности, свойственная психически неуравновешенному сознанию.
Романтики в своем стремлении к достижению внутреннего совершенства начинают обращаться к мифу, в котором еще до них культура усматривала неправдоподобный аспект существования и событийного ряда. "Мифы у романтиком были осознаны как Правда и как создание Народа, и в силу этого стали предметом почитания и восхищения", отмечает Стеблин-Каменский М. И. В работе "Миф".{1} Главным достижением было то, что мифы стали пониматься как правдивые именно в том контексте, в каком их создавали в древности, что не имело место быть в понимании до романтиков. Однако, романтики были противоречивыми людьми и миф также интерпретировался как то, что существует как поэзия и как религия (несмотря на то, что и то, и другое были для романтиков образцами Правды). Стеблин-Каменский отмечал, что только Шеллинг был единственным, кто, хоть и предложил на редкость фантастическую идею о творении мифологии из абсолютного тождества бога, но отстаивал позицию понимания мифа как самостоятельного мира, построенного на собственных правилах и законах (и таким образом, в нем нет места философским или поэтическим вымыслам).
Иллюзорность романтиков заключалась в том, что миф в их понимании становился на место жизни, которая была насквозь испорчена рационализмом научно-технической эпохи, социальными институтами и отношениями, которые, по мнению Фуко, и "родились" из этого культа разума, телесности, власти и поиска истины. Но достичь этого можно было разве что на страницах произведений и в изящных стихах, а сама по себе действительность принимала такие попытки как асоциальные - кто может назвать романтиков людьми, успешно прошедшими социализацию? Нет, одни сходят с ума или заканчивают жизнь самоубийством, другие пьют в безграничных объемах крепкие спиртные напитки, третьи - замыкаются в себе и посвящают себя творчеству, четвертые ударяются в различные религиозные практики в поисках собственного места в мире. Всех их объединяет "мировая скорбь", по выражению Стеблин-Каменского. Романтики похожи в своих взглядов на маленьких детей, которые любят строить замки из песка, не отдавая себе отчет в том, что их смоет водой.
"У романтиков, вплоть до Руссо, детство считается идеалом. Ребенок - подлинный человек, который еще не разрушен цивилизацией. В подобной перспективе романтизма взросление рассматривалось почти как акт дегуманизации. Взросление, можно сказать, означает натиск на нашу личность, ведь все страстно мечтают быть вечно юными", пишет в "Философии скуки" норвежский исследователь творчества романтиков Ларс Свендсен {2}.
Романтики желали достичь свободы, и она и была той самой иллюзией, которой они объясняли свое поведение: бесконечная романтическая ирония, уход в себя, вызывающее поведение, эпатажное литературное творчество, все, что искалось ими, и не было досягаемым в силу неадекватности соотнесения желаемого и возможного. Так, свобода оборачивается пустой возможностью свободы и наступает известное состоянии иллюзорности под названием "скука". "Ранее я уже упоминал, что воспринимаю расцвет романтизма как одну из фундаментальных предпосылок распространения скуки. Для романической скуки характерно незнание предмета самой скуки - тот, кто скучает, не знает, чего он ищет, он ищет нечто, отличное от расплывчатой "полноты жизни". {3}
После того как романтики сконцентрировались на самих себе, опасность обнаружить дефицит смысла возникала постоянно. Связь между современным индивидуализмом и скукой отчетливо проявляется в романтической литературе: "История господина Вильяма Ловелла" Людвига Тика, написанная в 1795-1796 годы, которую пересказывает в своей работе Свендсен. Вильям вначале предстает как юный английский мечтатель, которого отец отправляет в путешествие на континент. Фабула путешествия переплетается с темой развития главного героя как личности. Он постоянно погружен в себя и сконцентрирован на себе до предела. Ему это состояние кажется свободой, но, по сути, это обнищание. "Вильям Ловелл" - не столько роман развития, сколько роман отклонения. Все, что стабильно, вырывается на свободу, и погоня за полнотой жизни, в конце концов, приводит к полной деградации. Все пребывают в лихорадочных поисках идентичности, блуждают в лабиринтах собственного существования, пытаясь преодолеть скуку, но Вильям более экстремален, чем другие. Они все заполучили свободу, вырвались из оков традиций, но не имеют представления, что им делать с этой свободой, кроме как впадать в крайности. В конце концов, Вильям признает свои заблуждения: "Долгое время я стремился присвоить чужое, далекое, и в этой попытке я потерял самого себя". Когда, в конце концов, Вильяма убивают, это событие уже не имеет особого значения, потому что он долгое время уже был живым мертвецом. Это произведение, по мнению Свендсена, является классическим романом о скуке, времен романтизма. Оно и есть пример классической романтической иллюзии.
{1} Стеблин-Каменский М. И.. Миф, Л., 1976.
{2} Свендсен Ларс "Философия скуки", М., 2003, с. 213
{3} Свендсен Ларс "Философия скуки", М., 2003., с.84