Эрни проходит фейсконтроль уже совершенно спокойным. Как и в прошлый раз в ресторане играет тихая музыка и в центре зала, освещённого рассеянным светом, создающим особое настроение, накрыт роскошный стол, и Эрни понимает, что его здесь ждут. Могущественный охотник радостно улыбается, приветствуя юного лорда, и приглашает разделить с ним скромную трапезу...
"...Ага... скромную" - эта фраза вызывает у Эрни невольный смех, но Вайсена это нисколько не смущает.
- Эрни, я не буду ходить вокруг да около, нам нужно выяснить очень важный вопрос. Меня срочно отправляют в командировку в одну из соседних стран, поэтому у нас мало времени. Видишь ли, я большой собственник и эгоист, а ты мне нравишься, и значит, мы поедем вместе... Только вначале выслушай меня, - резко произносит он последнюю фразу, замечая, что Эрни звереет. - Я предлагаю оформить законный брак. Как ты понимаешь, это не принято и очень непопулярно в нашей стране, но ради тебя я готов на это пойти.
Эрни неверяще смотрит на Вайсена. Он потрясён таким невероятным предложением, больше похожим на сказку. До этого момента он был уверен, что такое невозможно. Честно говоря, Вайсен не оставил его равнодушным, но положение раба Эрни совсем не устраивало. Теперь же ситуация резко изменилась, и, пожалуй, судьба вряд ли ещё подарит подобный шанс... Но...
- Сколько у меня времени? - спокойно и равнодушно спрашивает Эрни.
"Вот же засранец!" - восхищённо думает Вайсен, но вслух говорит:
- Ровно до конца обеда. Надеюсь, его хватит для твоего решения...
- Возможно, - заявляет юный лорд.
***
Оштен. Джордж.
Прямая трансляция, продемонстрированная в монастыре, вызвала у возвращающегося в клуб Джорджа смешанные чувства. Происходящее на экране неожиданно обернулось для него торжеством справедливости. Орелли подверг мучительной смерти много вампиров и до сих пор ни о чём не жалел, снова и снова возвращаясь за новыми жертвами. Джорджу не хочется думать об этом, но скорее всего этот фанатичный садист и сына его тоже убил... Охотнику было страшно, он думал, что сойдёт с ума, наблюдая, как подвергают насилию его родного "сына", но в тот момент, когда в терзаемом и насилуемом существе он признал Орелли... Джордж рад, что досмотрел эту кошмарную съёмку до самого конца, он видел, как свершается возмездие за все страдания, причиненные беспомощным жертвам. Только ради этого стоило приехать и выдержать нечеловеческое напряжение во время жуткого действа, когда не показывают ни лиц участников, ни места, где производится пытка. Сложно передать, как меняются чувства, когда жуткое бесчеловечное зрелище вдруг превращается в твою неосуществимую фантастическую мечту.
Джордж уже давно подозревал, что его сына нет в живых, но именно сегодня убедился в этом, когда в очередной раз ему не разрешили провести анализ, ограничившись лишь демонстрацией. Это больно, но в тоже время появилось чувство облегчения и независимости, исчезли неуверенность и сомнения. Он свободен... Его сын тоже свободен. Больше не нужно оглядываться и переживать за него, а тот, кто виноват в его смерти, уже понёс наказание - сам Джордж такого сделать со своим врагом никогда бы не смог...
Оштинский университет. Ричард.
Я прихожу в себя от того, что по моему телу скользит что-то холодное, а во рту такая пустыня, что кажется язык намертво приклеился к нёбу. Будто сквозь вату доносятся звуки... через некоторое время я начинаю различать голоса, один из них явно Дерика:
- Мы вовремя успели, в таких случаях умирают от обезвоживания...
- Мелкий говнюк, похоже, приходит в себя. И с чего ты решил, что это обезвоживание? - рычит в ответ Алекс.
- Посмотри на него внимательно. У него чёрные круги под глазами, посиневшие губы и кожа сухая, потерявшая эластичность... Вот глянь, я сдавливаю здесь, и остаётся след, словно я пальцы так и не разжал. Он весь холодный, как лягушка... в гроб и то краше кладут!
Я чувствую, как мне разжимают челюсти, пытаясь что-то засунуть внутрь, и в рот вдруг льется холодная, да ещё и солёная жидкость. От неожиданности я делаю вдох, и вместе с воздухом в горло попадает вода... я кашляю, захлебнувшись.
- Алекс, придурок, ты его хочешь угробить? Он очень ослаб, набери в рот воды и давай ему пить потихоньку.
- Я должен поить его так?!
- А у тебя какие-то проблемы? Ты же староста, значит, несёшь ответственность и за мелкого, раз он в нашей группе.
- Ты сам придурок! Он же кровосос! Таких, как он, уничтожать надо. А я его выпаивать должен?!
- Ну как хочешь. Можешь идти тогда отсюда, но сначала посмотри на него - он кажется совсем ребёнком. А ты здоровый жлоб! Гони сюда воду, я сам его выхаживать буду.
- Жлоб, говоришь, здоровый?! Да эти сволочи только выглядят невинно! Я уже обжёгся как-то раз, поверив, что мой противник намного слабее...
- Не будь занудой, Алекс, я знаю, за что ты ненавидишь вампиров, но мелкий ничего плохого тебе не сделал. Давай стакан...
- Да ладно тебе, я сам его напою.
Я чувствую тёплые, мягкие губы, они прижимаются плотно к моим, словно для поцелуя, но через них меня пытаются напоить... Несмотря на сухость во рту и ощущение жажды у меня не получается пить, лишь сводит спазмами горло ...
Мне так холодно. Я весь дрожу и чувствую дикую слабость. Алекс отстраняется, и я слышу, как он уходит. Я беспомощен и жалок, но тепло держащего меня Дерика успокаивает, и я постепенно расслабляюсь в его крепких объятиях. Через несколько минут раздаются шаги, и мне с трудом удаётся открыть глаза. Я вижу, что он несёт... клизму! Такое только в страшном сне может присниться! Я дёргаюсь, но меня крепко держат руки Дерика, и он мягко, успокаивающе произносит:
- Так нужно, успокойся, Рич. Тебя здесь никто не обидит...
Честно говоря, я плохо помню, что было дальше. Мутные, ускользающие образы реальности переплелись с яркими картинками сна. Я то отчаянно мёрз, то горел от невыносимого жара. Весь кошмар этой ночи закончился темнотою беспамятства...
***
Пробуждение прямо под стать последним воспоминаниям. Мало того, что я обнаруживаю, что лежу на чьём-то горячем теле, так ещё и обвился вокруг него, словно дикий хмель вокруг могучего дуба, вцепившись, как голодный клещ.
- Упырь мелкий, может разожмёшь свои объятья, мне же дышать трудно, - сипит мне в ухо Алекс. Конечно, ну кто бы сомневался, что по закону подлости это именно он!
Я тут же пытаюсь уползти на кровать, но он сам обхватывает меня руками и шипит:
- А ну лежать, гадёныш! Сначала согрейся, а потом дёргайся, мы тут с тобой всю ночь провозились, а ты сбежать решил? Не выйдет, давай-ка грейся, сейчас Дерик придёт, тогда я ему тебя сдам, как переходящее синее знамя. - На последних словах он начинает смеяться, а я, кажется, начинаю понимать происходящее...
***
Магия вампиров сильно отличается от эльфийской прежде всего использованием энергии. Без накопления последней мы не можем творить заклинания, а источником для неё служит свежая кровь. Нет крови - нет и магии. Всё очень просто и ясно. Именно поэтому любое её ограничение или уменьшает, или полностью лишает нас магической силы. Эльфийская же магия использует силу живых растений и внутренние резервы организма, в том числе и жизненную энергию. Постоянные тренировки и определённое питание увеличивают как возможности, так и действие заклинаний. Но я никогда не ставил себе целью стать могущественным магом, да и наставника у меня нет, поэтому мои вчерашние похождения чуть не стоили мне жизни. Хорошо, что симптомы потери энергии оказались схожими с симптомами сильнейшей диареи, а именно - обезвоживанием организма. Теперь у меня стопроцентное алиби, и можно надеяться, что меня не заподозрят.
Кроме этих мыслей меня ещё не отпускают сомнения по поводу Алекса и тревожат вопросы. Почему он мне помог? И за что он так ненавидит вампиров?
Впрочем, долго думать мне не дают, дверь с грохотом распахивается, и в комнату врывается страшный старикан с перекошенной от злобы физиономией, которую и так портит огромный шрам, пересекающий всё лицо. Я узнаю его - он был тогда в плену вместе с Алексом, но в тот момент выглядел более смирным.
- Алекс! Я не поверил, когда узнал, что ты возишься с нечистью! Ты опустился до жиреющего обывателя. В университете происходят страшные вещи, а ты греешь и отпаиваешь всякую мерзость! - Озверевший священник срывает с нас одеяло и приходит в ещё большую ярость, увидев наши тесно сплетенные, обнаженные тела. Он тут же хватает меня за волосы и внимательно смотрит мне в глаза, словно пытаясь что-то выяснить для себя. Затем молча разжимает мне челюсти и бесцеремонно запихивает в рот палец, проводя им по языку и нёбу. После этого он с силой, причиняя боль, сдавливает и щипает кожу на моих руках. Закончив унизительный осмотр, священник скидывает меня с тела Алекса на кровать и, глядя на старосту, жестко произносит:
- Через две минуты жду внизу возле входа! - Резко повернувшись, он покидает мою комнату.
Алекс, лежавший без движения и, казалось, не подававший признаков жизни, быстро вскакивает и, мгновенно одевшись, вылетает за ним. Я не уверен, слышал ли Алекс тихое "прости", произнесенное Дериком ему вслед. Не знаю, что там произойдет между озлобленным священником и Алексом, но сегодня я впервые чувствовал бешеный стук сердца нашего всегда ледяного старосты...
***
- Не переживай за него, Рич. Сикхт, конечно, гад, но любит его по-своему. - Дерик подходит ко мне и заставляет пить тёплую, солоноватую воду. - Они с Алексом родственники. Причём единственные. Отец Алекса - родной брат Сикхта. Его вместе с женой жестоко убили вампиры. Алексу тогда четыре года было. Сикхт спас его от смерти и воспитал. Да, святой отец ненавидит таких, как ты. Понятно, что и Алекс тоже. Правда в отличие от наставника он осознаёт, что не все вампиры убийцы, а это сильно не нравится приёмному отцу. Говорят, он Алекса прямо из рук убийцы вырвал, от пережитого шока тот даже разговаривать не мог... немым был почти десять лет. Зато Сикхт его настоящим мужчиной вырастил! Все на нашего Алекса похожими хотят стать. Так что своих плетей он как всегда огребёт, но он парень сильный, выдюжит, уже не впервой... - Дерик вздыхает и ставит на стол уже почти пустую чашку, а я снова проваливаюсь в сон...
***
Монастырь Сен-Грегори.
Сикхт в ярости влетает в свой кабинет, за ним входит Алекс, натянувший на лицо маску полного безразличия. Он пытается примирить себя с неизбежностью нового наказания, но неожиданно священник успокаивается и, сев за стол, говорит потерянным, расстроенным голосом:
- Алекс, я разочарован в тебе... и не только я... Ты предал память своих родителей. До сегодняшнего дня я был уверен, что ты станешь достойной заменой своему отцу, но я ошибся... Не вижу смысла даже назначать наказания. Тебе больше нет никакого доверия, я зря надеялся на твою преданность нашему делу. Твой отец не заслуживает подобного сына. Души твоих родителей останутся не упокоенными, а для таких есть место только в чистилище. Они будут бродить вечно по нашему миру, изредка спускаясь на землю. И будут они молиться, чтобы их отправили в ад - лишь бы не обрекали на вечность в чистилище. И в их муках будешь виноват только ты, их единственный и любимый сын. Отныне я больше не хочу тебя видеть, убирайся с моих глаз, грешник!
Алекс бледнеет и опускается на колени:
- Святой отец, я виновен, позвольте мне понести наказание!
- Алекс, мне жаль, но пока ты не очистишься от скверны, что прикасалась к тебе сегодня, я не могу назвать тебя сыном. - Каждое слово словно ножом режет сердце послушника, заставляя его плакать кровавыми слезами раскаяния. - Только одно может вернуть тебе доброе имя... раздави гадёныша! Заставь его покинуть стены университета, опозорь и унизь, растопчи его гордость и любовь, а затем сделай своим рабом. Ты сохранил ошейник, который я дал тебе для твоего будущего раба?
Алекс вскидывает голову и смотрит в глаза своему духовному отцу, он не может поверить услышанному. С другой стороны он понимает, что лишь выполнение этого приказа вернёт ему доверие своего единственного родственника, того, кому он обязан своей жизнью...
***
Алекс давно уже ушёл, а Сикхт до сих пор не может прийти в себя. Со вчерашнего дня произошло несколько непредсказуемых событий, которые больно ударили по самолюбию орденца. Особенно чувствительной оказалась непонятная подмена грязного вампира доктором Орелли, преданным святому делу и лично Сикхту. Это невероятный в своей наглости удар по репутации Ордена и Церкви. К сожалению, расследование этого дела пока ничего не даёт. Доктор Орелли со вчерашнего дня находится в самом лучшем госпитале, но его состояние до сих пор нестабильно. И это с его-то регенерацией и отличным уходом! Более того, оно ухудшается, чего никак не должно происходить. Врачи пытаются как-то объяснить его состояние: "скорее всего - это обострение из-за стресса и давнишнего, вялотекущего, а потому необнаруженного ранее заболевания". Причём никто точно не может определить течение этой болезни и её последствия, но Орелли мучается от болей, находясь практически в пограничном состоянии. Опрашивать его бесполезно, речь он совсем не понимает...
Сикхт злится, что один из самых верных соратников оказался в тяжёлом состоянии. И это накануне долгожданных выборов, когда на Орелли возлагаются очень большие надежды. Такого преданного ордену охотника и замечательного воспитателя нового поколения сложно найти. Поэтому Сикхту остаётся только надеяться на улучшение состояния здоровья Орелли...
В довершение ко всему ещё и его любимец - Секка - замешан во всей этой грязной истории, а Алекс и мелкий вампир с ещё десятком студентов получили неоспоримое алиби. К сожалению, все улики в организации крупномасштабной диареи указывают именно на Секку. Однако выглядят они крайне подозрительными! Не мог Секка прятать в своей сумке пустые пачки из-под неопургена и носить с собой почти два дня пустой тюбик клея. Кто-то явно пытается или подставить Секку, или замести следы. Но кто?! Вот это пока самая сложная задача. Как и то, куда исчезли оба вампира - подопытный из лаборатории университета и подаренный, что был у Орелли дома. Сикхт мог бы обвинить Джорджа, но тот явно не знал о произошедшей замене, его чувства были слишком натуральны, так невозможно сыграть. Да и Орелли все же хороший боец, он никого не подпустил бы к себе так близко, не дал бы без боя зафиксировать себя в станке и тем более нанести грим. Следов же сопротивления нет, словно он добровольно залез в это сооружение.
Честно говоря, Сикхт хотел бы обвинить во всём мелкого кровососа, особенно потому, что подобная мерзость победила на ринге "Арены" Алекса... но эта мразь действительно обезвожена, что подтвердилось лично произведённым осмотром. Если бы не эти два осталопа, вампир бы уже вчера вечером сдох, что совсем не согласуется с явно продуманным похищением жертвы и её подменой на Орелли. Впрочем, нечистый ещё пожалеет, что выжил, как и Алекс, что его спас...
***
Оштинский университет. Ричард.
Я только недавно начал задумываться о своём отношении к Алексу. В последнее время он сильно изменился... а может, это я раньше старался не замечать его положительных качеств. Наш староста так заботлив и внимателен ко мне, что теперь я испытываю угрызения совести. Мне стыдно за ту проделку с суперклеем, но боюсь, Алекс не примет моих извинений, несмотря на мое болезненное состояние.
Ошибка при использовании эльфийской магии чуть не стоила мне жизни, и я до сих пор никак не поправлюсь. Алекс даже врача ко мне привёл, и тот предписал аж целую неделю постельного режима. Наш староста сам ухаживает за мной! Выпаивает меня солоноватой тёплой водой и приносит диетическое питание.
Последний раз таким беспомощным я помню себя в замке лорда Родригеса, когда Боаса заставили присматривать за мной. Алекс же всё делает сам, он и Дерику запретил появляться, сказав, что справится без его помощи. Тот правда вначале повозмущался, что это эгоистично, но потом смирился и сейчас почти не приходит. Мне почему-то кажется, что они поругались - возможно, из-за меня. При мне они почти не общаются и словно избегают смотреть друг на друга. Из-за этого меня совесть гложет. Кроме того, они оба ещё и диареей по моей вине мучились, пока врачи не выяснили причину и не оказали им помощь. Я думаю, что нравлюсь Алексу. Он такой собственник! Дерик просто заходит ненадолго в гости, а Алекс проводит со мной почти всё свободное время. Он так внимателен и осторожен со мной, словно я хрупкая драгоценность... С одной стороны, это бесит - я не игрушка в конце концов, а с другой стороны, очень приятно, что ты кому-то нужен. Самое же паршивое, что когда я вечером остаюсь один, то возникает ощущение какой-то пустоты и одиночества. Мне самому не верится, но я каждый раз с нетерпением жду утра, когда смогу услышать уже привычное: "Мелкий, это я!"
От этой небрежно сказанной фразы становится тепло в груди и появляется чувство защищённости. Я уже не обижаюсь на "мелкого" и не обращаю внимания на внешнюю холодность охотника, он действительно смог перебороть свою ненависть - по крайней мере, ко мне. И очень хочется верить, что я ему всё же небезразличен. Он даже называет меня красивым! Он единственный, кто так говорит обо мне, и я к этому постепенно привыкаю, надеясь, что его слова искренние. Кроме него и Дерика у меня сейчас никого нет. Конечно, есть ещё Эрни, но он слишком далеко, да и я ему ничего не сказал о своей болезни - не хочу расстраивать. Он так счастлив! До сих пор не может поверить , что они с Вайсеном сочетались браком. Эрни прислал мне сообщение о свадьбе, а потом закидал фотографиями. В общем, теперь я могу не переживать за его безопасность. Плохо только, что они аж на целый год уехали в свадебное путешествие и так и не сказали куда. Но Эрни обещал, что иногда будет звонить. Я рад, что у моего лорда всё хорошо, а теперь и у меня появился заботливый друг.
После болезни опять усилилось проклятие наложника, и по ночам меня мучают ужасные сны. Пока ещё я могу всё это терпеть и поэтому не говорю о своих неприятностях Алексу, но думаю, что если его попросить, он пойдёт мне на встречу и сможет помочь. Он мне нравится всё больше и больше, и хочется верить, что это чувство взаимно, а раз так, то не страшно попасть под влияние того, кто волнуется и переживает за тебя... Я заметил, что когда Алекс считает, что я не смотрю на него, у него изменяется взгляд. Он словно раскаивается за что-то передо мной и даже жалеет. Мне тоже стыдно за свои прежние выходки, и я собираюсь с духом, чтобы извиниться перед ним...
***
Монастырь Сен-Грегори.
Сикхт ещё никогда не чувствовал себя таким беспомощным и злым. Все надежды на избрание своего человека руководителем основного учебного учреждения страны пошли прахом. Смерть Орелли была страшной. Никто из врачей так и не смог поставить точный диагноз, и вскрытие не прояснило её природу. Причина смертельной болезни, вызывающей распухание лимфоузлов, изъязвление желудочно-кишечного тракта и нарушение кровообращения сердца и мозга, осталась не разгадана. Сикхт не привык так легко отступать от намеченной цели, но сейчас сложилась отвратительная ситуация, даже Секку пришлось забрать из университета. Если бы только Орелли был жив! Сикхту почти удалось замять официальное расследование, но смерть одного из виднейших преподавателей не могла остаться незамеченной. Сбежались все стервятники и подняли шумиху вокруг неё. Много грязи полилось как на Орелли и Сикхта, так и на Церковь! Вразуми их всех Господь! Большей мерзости, чем демократия нынешнего правительства и объявление толерантности по отношению к нечистым, ещё не изобретено Сатаной. Сколько крику поднялось, что Церковь и, в частности, сам Сикхт благословляют на насилие! Ведь это обычная ложь мерзких грешников! Церковь должна предавать Геенне огненной бездушных тварей, совращающих людей и охотников с пути истинного. Сикхту становится душно от этих мыслей, немерено вылилось злобы от нечестивцев, а тут как назло заговорили о бракосочетании Вайсена с кровососом, и тупое быдло решило, что это новый писк моды. Высокопоставленные охотники и люди стали подавать заявления на заключение браков с вампирами. Только за последние несколько дней их подали сотни пар! И ладно бы только однополые, так нет, они ещё и ублюдков нарожают, таких же, как сын Джорджа! Сикхт не может найти себе места и меряет шагами кабинет. Теперь и Секка стал проблемой, его требуют отдать под мирской суд, а он слишком много знает о делах ордена и Орелли. Хорошо, что через парламент удалось провести закон о наказании духовных лиц судом Церковным. Пусть всё уляжется, тогда Секку можно будет снова восстановить в университете. Может этот перспективный молодой охотник поможет со смещением ректора с должности. К сожалению, это произойдёт очень не скоро...
***
Оштинский университет. Алекс.
Алекс до сих пор не может понять, как поддался на уговоры Дерика о спасении этого кровососа. Из-за проявленного малодушия дядюшка нашел повод для очередного воспитания жестокости. Присутствие на пропущенном занятии было бы и то менее болезненным. По-крайней мере, там все действуют как в стае и не в состоянии проследить друг за другом. Честно говоря, Алексу никогда не нравилось насилие, и до сих пор он обычно его избегал - в общем-то, довольно успешно. Помощь умирающему вампирёнышу неожиданно обернулась против него самого... Алекс стоял перед болезненным выбором. Он может потерять единственного родственника, который спас его почти ценой своей жизни. Алекс не может этого допустить. Ведь жуткий шрам через всё лицо Сикхт получил именно тогда, сражаясь с убийцами его родителей и потом спасая самого Алекса из горящего дома. Пусть дядя и применяет жестокие наказания, но делает это для воспитания характера и силы духа самого Алекса, чтобы он стал достойным продолжателем дела своего отца.
Правда теперь дядя по-настоящему разочаровался в своём племяннике. Алексу придётся переступить через жалость и сострадание, чтобы вернуть доверие единственного родного человека, посвятившего ему всю свою жизнь...
Поэтому он и пытается завоевать доверие нежити, и у него это неплохо получается. Вампир поверил, что о нём заботятся и переживают за него, но чем больше он открывается перед Алексом, тем тяжелее становится на сердце. Мелкий словно расцвёл, как неказистый колючий кактус. Они иногда поражают своими огромными, хрупкими, благоухающими цветами, отвлекающими на себя всё внимание и скрывающими все недостатки некрасивого стебля.
Алексу больно думать о том дне, когда вампирёныш поймёт, для чего добивались его любви... но тогда уже будет поздно. Как же не хочется видеть его униженным и раздавленным! Однако на одной чаше весов доверие и гордость дяди, а на другой - любовь существа, родичи которого возможно уничтожили его семью. Выбор, между тем, существует только один. И Алекс его уже сделал. Он пройдёт этот путь до самого конца, чего бы это ему не стоило...
***
Оштинский университет. Ричард.
Наконец-то я чувствую себя значительно лучше, и хотя доктор не разрешил вставать, мне хочется сделать сюрприз Алексу, а заодно и попросить прощения за свою глупую выходку с клеем. Надеюсь, он не будет сильно обижаться на меня. Я быстро одеваюсь и иду в общежитие к Алексу. Дерик мне как-то сказал, что он утром приходит к старосте, а затем они вместе идут на занятия. Думаю, он нам не помешает.
Дверь комнаты приоткрыта, и я вхожу в жилище Алекса. Мне ещё не приходилось бывать внутри таких апартаментов! У старосты не маленькая комнатка с санузлом, как в нашем общежитии, а целая квартира. Из кухни восхитительно пахнет чуть горьковатым кофе и горячими булочками с корицей...
Я набираюсь решимости, чтобы пройти туда, но меня останавливает злой голос Дерика:
- Алекс, но ведь Ричи ни в чём не виноват, неужели тебе его совсем не жалко?
- Дерик, не наступай мне на больную мозоль! Мне жаль мелкого. Я, похоже, уже привязался к нему. Но мой дядя пожертвовал жизнью ради меня, и я...
- Да, да, я уже слышал эту историю! Причём не раз! - обрывает его Дерик. - Ты лучше расскажи, как ты потом с этим предательством жить будешь! Жестокость твоего горячо любимого дядюшки в этот раз переходит все границы. Мало того, что он тебя за малейшую провинность порет, так теперь и морально сломать хочет...
- Замолчи!! Ты ничего о нём не знаешь! - яростный рык Алекса причиняет мне невыносимую боль. Я холодею и, пошатнувшись от внезапно охватившей меня слабости, прижимаюсь спиной к стене. Мне не хочется верить в происходящее, но доносящийся голос неумолим, он вгоняет меня в ещё большее отчаяние.
- В чём-то ты прав... - тихо продолжает Алекс. - Я бы лучше выбрал порку, чем такое наказание. Мне жаль, что так получается, но другого выбора у меня нет, придётся выполнить этот приказ.
- Алекс, я не могу тебя потерять как друга, поэтому вмешиваться в ваши отношения, конечно, не буду. Но может, просто стоит всё рассказать мелкому, вдруг он поймёт? Возможно, нам всем вместе удастся найти другое решение или подыграть...
Я слышу тяжёлый вздох Алекса, но сочувствовать ему не могу. Меня знобит, словно от сильного холода, а руки становятся совсем ледяными. Такое ощущение, будто я никогда не согреюсь. Я обхватываю себя за плечи и, обессилено скользя спиной по стене, опускаюсь на корточки.
- Мне хотелось бы ему всё рассказать, только дядя поставил чёткие условия - Ричард должен уйти из университета и стать моим рабом, но прежде я должен унизить его и предать его любовь...
- Подожди, о какой любви ты говоришь? Он же тебя всегда избегал?
- Да, избегал, потому что чувствовал мою неприязнь, а сейчас я ему уже небезразличен, ещё немного времени и он станет моим...
- Твоим? Ты хочешь добиться его любви, чтобы потом разбить ему сердце?!
- Я этого НЕ ХОЧУ!! Но мне придётся это сделать...
- Алекс, это убьет вас обоих, слишком велика будет жертва...
- Дерик, мне и так сейчас тяжело, но выбор в любом случае сделан. Как только мелкий окончательно поправится, я выполню требование моего дяди, чего бы это мне не стоило. Всё уже решено...
***
Я медленно поднимаюсь на ноги и тихо выхожу в коридор. Мне кажется, что мир рухнул, оставив после себя больно режущие осколки. Я еле заставляю себя дойти до своей комнаты и бессильно падаю на постель...
Теперь рядом со мной никого нет. Это страшно - когда остаёшься один, когда тебя предают близкие... Хотя Алекс меня пока не обманывал и не давал никаких надежд. Я сам навоображал себе его любовь и симпатию, за что и расплачиваюсь. Я очень надеялся, что он сможет помочь мне снять смертельное проклятие, но теперь к нему обращаться бессмысленно. Неужели он думает, что я стану его рабом?..
Постепенно я прихожу в себя и чувствую хорошую, качественную, ничем не замутнённую... злость. "Алекс обломается увидеть меня рабом!" - эта мысль придаёт мне силы, и я решаю вступить в его игру. Мне нечего терять. Я достаю свою книгу по тёмной эльфийской магии и начинаю подбирать подходящий рецепт для своей мести.
***
Как давно я не просматривал её, а ведь даже закладочку сохранил, когда добывал компоненты для проклятия под названием "наказание неверного мужа". Это то, что нужно! Тем более что сейчас я и нанести эту мазь смогу куда нужно, раз эта сволочь зеленоглазая хочет меня унизить. Главное, чтобы сам Алекс ничего не заподозрил. Может, предложить ему интимный массаж? Правда, слово такое... слишком завуалированное. Ладно, разберусь с этим позднее. Сейчас нужно рецепт правильно выдержать, сохраняя пропорции. Главное - все компоненты есть, а остальное уже дело техники. Хорошо, что у эльфов есть магия, позволяющая сохранять все ингредиенты свежими, а то опять пришлось бы искать селезня. Мне и одного тогда хватило... Но странное дело - как только вспоминаю о нём, понимаю, что даже соскучился ...
***
Однообразные дни потянулись в моей жизни серой чередой. Алекс теперь заходит за мной перед занятиями и помогает нести мою сумку. Все сокурсники завидуют мне, а я притворяюсь счастливым. Дерик избегает встречаться со мной и даже перестал просить делать контрольные, сказав, что ему пора самому осваивать науки. Меня сейчас никто не трогает, так как я под защитой самого старосты. И лишь только я знаю, чего он этим добивается. Мне сложно было бы не полюбить такого парня, ощущая его постоянную заботу. Правда, он так ни разу и не сказал слова "люблю", что довольно честно, если знать причину его отсутствия в речи старосты.
Я жду, когда же он сделает первый ход, но пока мне приходится восстанавливать свои силы. Алекс честно соблюдает своё обещание Дерику и пока не пытается соблазнить меня или унизить. Впрочем, и ложных надежд он мне тоже не даёт. Теперь я понимаю, почему Алекс избегает смотреть мне в глаза, и почему, когда я тайком смотрю на него, его взгляд выражает сожаление. Наверное, если бы я полюбил его, то ничего не заметил, сейчас же это очень бросается в глаза...
В университете после смерти Орелли произошли изменения. Нашим новым куратором стал специалист по магии гуманоидов доктор Диккой, который отнёсся ко мне очень хорошо. Надо сказать, что с его приходом стало меньше открытого выражения неприязни к вампирам. Скорее всего, Орелли просто заставлял при себе презрительно высказываться о нас. Да ещё и жуткие занятия устраивал. А Диккой такие вещи пресекает, и никто не выражается в презрительной манере о "кровососах". Конечно, среди однокурсников есть такие, кто действительно нас ненавидит, но существуют и те, кто явно вздохнул с облегчением, избавившись от давления этого фанатичного вампирофоба. Причём последних всё же больше. Алекс тоже оказался среди них.
Но если днём всё довольно спокойно и уныло, то по ночам меня мучают кошмары. Моё проклятие становится невыносимым, и я всё больше боюсь ложиться спать...
В книге я нашёл похожее эльфийское проклятие, где говорится, что состояние наложницы может улучшиться, если при занятии любовными утехами со своим господином к ней попадет его семя, и лишь долгое отсутствие внимания хозяина может привести её к смерти. Похоже, я нашёл средство, как продлить себе жизнь и избежать неприятностей от наложенной на меня магии. Единственное, что меня смущает - "наказание неверного мужа" тоже снимается при занятии сексом с "любимой, наложившей его на изменника". Правда, при желании это заклятие можно обновлять каждый раз, накладывая новую порцию мази...