Ты за каждым углом,
В крыльях бабочек, в кронах деревьев,
И дело тут вовсе не в знаках, заклятиях, зельях.
Демоны ищут тепла и участья,
Предаюсь огню, разрываюсь на части,
Оставляю ожоги и ноющие порезы...
Всё равно, ты ранишь сильней, чем стекло и железо.
Flёur 'Легион'
(Территория Антариеса. Настоящее.)
Утро в Антариесе едва ли отличалось от вечера. Всё та же пышно взбитая подушка тумана, те же тусклые фонари лун. Теперь Марина знала их названия (больш`ая - `Ирвис, малая - Ив`ента) и знала, что спутники ориентируются в лесу по звёздам. Сама она едва различала рассыпанные по небу блёстки, периодически выглядывающие из-за отползавших клочьев марева, но мастер Коган сказал, что зрение у ведьмаков не в пример острее человеческого. И что рисунок созвездий в Антариесе иной, нежели во всём мире, - за пределами Чёрного леса он изменился за многие века, а здесь время остановилось. Определить же время суток во внешнем мире и вовсе не представлялось никакой возможности, оставалось лишь доверять своему телу.
У туфель, которые нашлись под деревом на том самом месте, где Марину настиг нарлаг, девушка сломала каблуки, превращающие не предназначенную для прогулок по лесу обувь в пыточное устройство. Идти было неудобно, но лучше так, чем босиком. До Теллариона как-нибудь дохромает, а там видно будет. Девушка не вполне чётко представляла, зачем она идёт в Белый город. Её спутники, которые называют себя ведьмаками, - с ними всё понятно. Телларион для них всё равно, что военная база, штаб. В её представлении они кто-то, вроде солдат, и их война ведётся против армии нечисти. А что она потеряла в Телларионе? Надеется, как Элли, найти там своего волшебника Изумрудного города, который вернёт её на Землю? Один из таких волшебников уже затащил её сюда, в Предел. Непонятно только, ради каких целей. На что она годна? Спасти мир от нечисти? Смешно. Пока спасать приходится её саму. Разве что в жертву принести. Для этого она по всем параметрам подходит. Марина нервно хмыкнула. Стоп! Не хватало ещё саму себя запугать.
Лес, тем временем, начал потихоньку редеть, всё чаще попадались прогалины в тесном строе деревьев. Лучам солнца почти удавалось пробиться сквозь молочный туман, проклятье Антариеса ослабевало с каждым шагом. Марина поняла, насколько ей уже надоел этот мрачный лес, населённый подобием извращённой жизни, как ей здесь душно и тесно. Она шла посередине, заключённая в движущийся треугольник. Впереди - справа и слева, о чём-то негромко беседуя, шагали мастер Коган и Трей. До Марины долетали обрывки фраз, содержащие чьи-то имена и названия географических пунктов, но всё это ей ни о чём не говорило. Время от времени девушка ловила на себе заинтересованные взгляды Трея и старалась придерживать расходящиеся полы одолженного 'Демоном' плаща, чтобы не выставлять на обозрение неприлично оголённые ноги. Черноволосый замыкал маленький отряд. Он не проронил ни слова и ступал настолько бесшумно, что Марина и вовсе бы не замечала его присутствия, если б не гнетущее ощущение направленного на неё пристального внимания. Она едва не спотыкалась под этим взглядом, который опутывал её и пригибал долу. Девушка поняла, что маг почти заставил её бояться его. Она всё никак не могла собраться с духом, чтобы обернуться и встретиться с ним глазами, отплатить той же монетой. Правда, сомневалась, что сумеет выдержать этот безмолвный поединок. Ещё ни у кого она не видела настолько тёмных глаз, чтобы радужка почти сливалась со зрачком. Может, из-за их цвета взгляд казался таким тяжёлым и пронизывающим, что его не делали мягче даже длинные, на зависть любой девушке, ресницы. 'Что тебе от меня нужно, Демон? Чем я успела заслужить такую неприязнь?'
В следующий момент на её запястье сомкнулись стальные пальцы, и Марину рвануло куда-то назад и вниз. Подпрыгнувшая земля больно ударила под рёбра, а сверху навалилось тяжёлое тело. Всё произошло настолько быстро, что Марина не успела ни испугаться, ни даже удивиться. Давление усилилось, раздался треск рвущейся ткани, над ухом прошипели ругательство. Секунду спустя девушка тряпичной куклой отлетела в сторону, ушиблась грудью, и тут уже в глазах помутнело.
- Цела? - тормошил её мастер Коган. В ответ Марина смогла лишь не очень уверенно кивнуть - после этих падений, стоивших ей основательно помятых рёбер, никак не удавалось продышаться. Где-то рядом громко матерился Трей. Ни одного слова из этого языка, изобилующего согласными звуками, в особенности шипящими и долгим раскатистым 'рэ', Марина не знала, но, судя по интонации, молодой ведьмак вовсе не стихи декламировал. Обернулась девушка как раз вовремя, чтобы увидеть, как черноглазый увернулся от твари, похожей на увеличенную раз в двадцать летучую мышь с перепончатыми крыльями, снабжёнными когтями, каждый с небольшой кинжал размером. Монстр пару раз скакнул в сторону на коротких кривых лапах, помогая себе бесполезными на земле наполовину сложенными крыльями, и издал высокий свистящий звук. Парень стоял, весь как-то ссутулившись и чуть склонившись вперёд, ноги полусогнуты, в правой руке - когда только достать успел? - длинный нож. 'Нетопырь' оскалил пасть, полную длинных и тонких, как иглы, зубов... взметнулось из-под сапог чёрное крошево. Лезвие распороло лесной твари брюхо. Нечисть бешено захлопала крыльями, наполнив пространство резкими воплями, и взорвалась, на мелкие клочки, с хлопком, как воздушный шарик. Как плотоядный воздушный шарик...
Марина медленно, очень медленно вытирала от земли лицо. Потом руки. Руки не дрожали - её трясло где-то очень глубоко внутри. Да что же это такое...
- Бездна, вот Бездна! - Трей присовокупил зубодробительную фразу и кинулся к другу. - Ты как?!
- Бывало хуже...
Только теперь Марина заметила, что маг ранен. Слишком прямо держит спину, плечи напряжены, а поворачиваться старается всем корпусом. Голова немного кружилась, когда девушка встала, цепляясь пальцами за шершавую кору, и не сразу решилась отлепиться от дерева. При одном взгляде на спину парня Марине стало нехорошо. Когти крылатой твари разорвали прочную кожаную куртку, рубаху и оставили на теле восемь глубоких кровоточащих порезов - наискосок, в двух направлениях.
- Демон... - прошептала она. Не стоило произносить это вслух, но краснеть уже поздно. Маг посмотрел на неё через плечо. Кажется, данное Мариной определение его ничуть не обидело, скорее удивило. Ведьмак нахмурился, заметив отчётливо проступившие на руке девушки оставленные им багровые синяки.
- Больно? - Его голос звучал хрипло. - Я не хотел...
Марина промолчала. Запястье ныло, но ведьмаку сейчас гораздо больней. Она будет выглядеть эгоисткой, если станет возмущаться по поводу ушибов, которыми маг невольно наградил её, когда закрывал собой от зубов и когтей нечисти. Она прекрасно понимала, что у него не было времени вежливо отодвинуть её в сторонку.
- Это был ночной летун, - в некотором замешательстве бормотал мастер Коган, помогая ученику стаскивать куртку и изорванную в окровавленные лоскуты рубаху.
- И что с того? Вот же ж пакость! Почти ведь вышли из этой проклятой дыры, и - нате напоследок!
- Вот именно, Трей. 'Почти вышли'. Как думаешь, не слишком ли здесь ясно для ночного летуна? Эти твари по определению избегают света.
Марина упрямо гипнотизировала переплетённые пальцы. Сейчас она ни за что не поднимет глаз, кожей чувствуя на себе взгляды мужчин. Но она же ни в чём не виновата! Она не звала это крылатое чудовище! А что, если она помимо воли притягивает тварей, как магнит? От этой мысли Марина похолодела. Да нет же, глупости... А если правда, то долго она в Пределе не протянет. Ведьмаки не нанимались с нею нянчиться. Вот доставят в Телларион и... А что, собственно, 'и'? От нагромождения вопросов грозила разболеться голова. Проклятая неопределённость!
- ...просто царапины, учитель. Скоро само заживёт.
- Много лет назад, когда я был зелёным мальчишкой, едва успевшим пройти обряд, знавал я одного парня. Добрый малый, всё у него шуточки-прибауточки, а сам здоровенный, как вол. Как-то раз, в К`елнорских топях, заполучил этот парень пару царапин. Сказал, пустяк, легко, мол, отделался. Через неделю мы его хоронили.
- Умеете же вы успокоить, - помрачнел Трей.
- Успокаивать вас в мою задачу не входит. Молодо-зелено, когда ж ума-то наберётесь... - Волшебник бросил потрошить сумку. - Трей, фляга у тебя?
Молодой человек рассеянно похлопал себя по бокам, и протянул учителю плоскую баклажку. Её перехватил черноволосый. Отодрал пробку, понюхал и сморщился.
- Это что за пойло?
- Творение бородатых, - хмыкнул Трей. - Аж из самих Железных гор. Цени мою щедрость!
- Гномья, значит... Судя по запаху, только их обожаемыми мухоморами и закусывать.
- Звиняй, друг, в этой дыре даже мухоморы не растут.
Черноволосый перекривился, но всё же сделал несколько основательных глотков. Мастер Коган спешно разводил небольшой костерок, а в руки Трея, без энтузиазма наблюдающего за приготовлениями, сунул котёл.
- Вскипяти. А то мало ли какая дрянь была у летуна на когтях.
- Угу... - буркнул парень, подвешивая посудину на незамысловатую конструкцию из палок. - И зубы они тоже не чистят.
- На, - Демон протянул другу фляжку с 'обезболивающим' и, по совместительству, дезинфицирующим средством. Судя по бульканью, в баклаге его осталось не больше половины, но захмелевшим ведьмак не выглядел, только на скулах выступил едва заметный румянец. - Гномья палёнка оказалась ещё мерзее, чем я её запомнил. На истлевших портянках они её, что ли, настаивают?
- Не угадал, - хохотнул Трей, выливая в котелок мутную жидкость. - На жвалах и хвостах самцов горных червей.
- Жвала есть только у самок, неуч, - не поморщился молодой человек.
- Заучка! - отгавкнулся разочарованный Трей. - Скучно с тобой, парень, даже пошутить нельзя!
'Палёнка' забулькала на огне, распространяя едкий запах.
- Ты бы отвернулась, девочка, - посоветовал Марине мастер Коган, разрывая на полосы чью-то чистую рубаху. Девушка молча последовала совету. Она посчитала, что будет глупо с её стороны предлагать помощь. Ведьмак уж точно справится лучше. А она ещё, чего доброго, свалится в обморок. Помощница...
- Мне очень жаль, что так вышло, - шепнула она примостившемуся рядышком Трею. - Если бы меня с вами не оказалось...
- Если бы нас с тобой рядом не оказалось, - довольно резко поправил её ведьмак, - то тебя уже не было бы в живых. Брось эти выдумки, Марина, ни в чём тебя никто не винит. И Демиан в первую очередь. Уверен, ему такая блажь даже в голову не пришла бы.
- Демиан?..
- Ну, Дем, Демиан... А, он что тогда, не назвался?
- Нет. А нарочно я к вашим разговорам не прислушивалась. - Она не знала, с чего это взяла, но откуда-то ей было известно значение его имени. Сравнив ведьмака с демоном, она попала пальцем в небо. Теперь ясно, отчего Демиан так удивился.
- Ясно. На него временами находит, ты не обижайся, если что. Против тебя он ничего не имеет, просто по натуре не слишком-то общителен.
- Я заметила.
- Так вот, возвращаясь к нашему разговору. Если уже успела нафантазировать, будто ты перед этим угрюмцем в неоплатном долгу, до конца жизни обязана и не знаешь, как отблагодарить, - забудь. Это наш непреложный обет - защищать мир живых от нечисти. Ценой ран, ценой жизни - всё едино. Младенца, старика; мужчину, женщину - к какой бы расе они ни принадлежали. Будь перед нами человек, эльф, аваллар, тролль, гном, фея... кто угодно. И преступника, убийцу, насильника, самого отъявленного негодяя, и безвинную душу мы обязаны спасать наравне, не делая между ними различий. Мы ведьмаки, Марина, мы давали клятвы. И если нарушим их, нас ждёт наказание. Сам смысл нашего существования в том, чтобы сберечь таких, как ты, от таких, как они. - Трей махнул рукой в сторону того места, где на них напал летун. - Мы - ведьмаки. И ты ничего не должна Демиану.
- Неужели вы рискуете собой за просто так? Не получая от спасённых вами ничего взамен, никакой благодарности, кроме 'спасибо'?
Трей тихо рассмеялся. На девушку он не смотрел, изучал поредевший лес, чтобы избежать повторения недавнего 'сюрприза'.
- 'Спасибо' звучит в ответ не так уж часто. Видишь ли, Марина, нас, как бы это выразиться... недолюбливают.
- Но почему?
- Просто потому, что мы другие. Потому что видим невидимое, потому что можем невозможное. Это единственная причина, но такой причины достаточно, чтобы не изобретать прочие. Телларион обеспечивает нас всем необходимым, поэтому нам не приходится возделывать землю, разводить скот, охотиться, заниматься торговлей - словом, тратить время и силы, зарабатывая себе на жизнь. У нас всегда есть пища и кров, а в большем мы и не нуждаемся.
- Ну, а как же... роскошь, богатство? Власть, наконец?
- Пусть владеют те, кто этого жаждет. Кто живёт ради себя, а не ради других.
- А семья?
- Мы отказываемся от неё в семь лет. Семья - это тоже трата времени и сил. Это душевная привязанность и слабость, а мы не имеем право ни на то, ни на другое. У нас есть наши наставники и наши братья. Со временем появляются ученики. Мы вовсе не одиночки, наоборот, мы все едины. Мало кто может похвастаться такой большой и дружной семьёй, какая есть у каждого ведьмака.
Марина ничего на это не ответила. Не может же Трей не понимать всей несправедливости подобной политики? Они - всё, им - ничего. Нет, конечно, он понимает. Вон какой взгляд - упрямый, злой, прищуренный. Она видит, пусть он и не смотрит на неё - так даже лучше... И улыбчивые губы сжаты в неулыбчивую линию. А кончики пушистых ресниц у него светлые, и в ярко-голубых глазах, даже в сумрачном Антариесе, - солнечные искорки. Трей - он как огонь. Такой, что не обжигает, а только греет. И ведь похожи они с Демианом, очень похожи. Но от этой их похожести только резче становятся различия. Девушка опустила взгляд. Невежливо как-то, уже минуту на парня таращится.
- Выходит, 'спасибо', и ничего не должна?
- Привыкла всегда платить по счетам? - хмыкнул молодой человек. - Есть у нас право потребовать от спасённого... услугу, получается. Что-то такое, нематериальное. Подаренная жизнь - это ведь не пустяк. Ну, да ты не забивай себе голову, редко кто из нас таким правом пользуется. Не надо нам ничего.
'Привыкла, - могла бы ответить Марина. - К этому - да. Но не привыкла, чтобы кто-нибудь ради меня подставлялся под удар, что бы этим человеком ни двигало на тот момент'. Вместо этого она сказала другое, то, что не давало ей покоя.
- Эта летучая тварь спикировала прямо на меня, Трей.
- Просто-напросто выбрала самую слабую жертву. Даром, что безмозглые, в таких вещах неплохо соображают. Нюхом, что ли, чуют?
- Вы сами сказали, что мы почти на границе, что на нас не должны были напасть.
- 'Не должны'... Кому они не должны? Кто их обязал? Это нечисть, Марина. А вокруг нас, - парень обвёл широким жестом руки обугленные спички деревьев, - вокруг нас Антариес, и ничего в нём не подчиняется правилам. Никаким. Пересечь пределы Леса - значит оказаться в безопасности, а это притупляет внимание. Здесь непростительная ошибка потерять бдительность, но мы слишком много времени провели в Антариесе, вот и не отреагировали вовремя. Проворонили эту драную летающую тряпку, подпустили слишком близко... да что там, просто не ожидали нападения сверху, для летуна и в самом деле чересчур светло. Ранняя пташка, чтоб его... Вот и поплатились за своё ротозейство.
- Всё обсудили? - Мастер Коган безуспешно пытался оттереть с пальцев бурые пятна. Демиан за его спиной натягивал куртку. Капли испарины на лбу и бледность, которую не скрывала смуглая кожа, - вот, пожалуй, и все приметы, указывающие на то, что он ранен. Что бы ни говорил Трей о ведьмаках и их долге, Марина чувствовала на себе вину за его боль. И всё же слова Трея о некой плате, которую Демиан имеет право потребовать от неё, вызывали смутное беспокойство. 'Неблагодарная я, выходит...'
До границы Антариеса добрались без особых приключений. Лесные обитатели не предпринимали больше попыток к нападению. Все молчали. Марина была занята тем, чтобы подстроиться под широкий мужской шаг, и не пропустить того момента, когда перед ними расступится строй чёрных стволов, а на небе рассеется туманная завеса. Она нетерпеливо всматривалась вперёд, но, как обычно бывает, когда долго и напряженно чего-то ждешь, всё-таки не сумела чётко выделить эту секунду. Секунду, в которую на Марину и её спутников обрушился целый мир. Живой мир. Он ослепил солнечным светом и полным спектром цветов и оттенков после полумрака и блёклости карандашного наброска. Он оглушил пением птиц, стрекотанием кузнечиков, шелестом травы и сотнями прочих, обычно неприметных звуков, которые показались девушке симфоническим оркестром после безмолвия мёртвого леса. Он опьянил ароматом цветов и утренней свежести.
Впереди, сколько хватало глаз, расстилалась зелёная цветущая равнина. Обернёшься - и взгляд упирается в чёрную кляксу, растёкшуюся до горизонта. Марина не могла себе представить настолько резкую смену декораций, и на фоне такого волшебства меркли самовоспламеняющиеся костры, бездонные фляжки и потусторонние твари.
Марина стояла, утопая по пояс в высокой душистой траве, и улыбалась, сама не зная чему, глядя на этот светлый солнечный мир широко распахнутыми глазами. Панорама завертелась в бешеном хороводе, чередуя серо-чёрное с цветным, когда Трей подхватил Марину на руки и закружился вместе с нею. В конце концов, оба с громким хохотом рухнули в траву. Над ними стоял мастер Коган и тоже широко улыбался, казалось, стряхнув с себя груз десятка лет и оставив его в Антариесе.
- Небо... - прошептал Трей, запрокинув голову и глядя на неторопливый бег пушистых облачков. - Полтора месяца в этом проклятом Лесу... Поневоле сомневаться начнёшь, синее ли оно.
- Ну, чего разлеглись? - прикрикнул Коган на растянувшуюся в зарослях ромашки и мать-и-мачехи молодёжь. - И без того опаздываем. Забыли, что нам ещё перед Старшими предстоит отчёт держать?
- Забудешь тут, как же, - помрачнел светловолосый ведьмак. - Они ж хорошо устроились, знай себе высиживают чего-то в своих башенках, пергамент только зазря переводят, старые пер... Персоны, - неуклюже выкрутился Трей, метнув взгляд на Марину.
Девушка едва не прыснула со смеху. Посмотрите-ка на него, какой воспитанный! Но желание повеселиться быстро пропало: Трей явно был на взводе, слова учителя больно его зацепили. Злость требовала выхода, и парня уже не останавливало присутствие малознакомой девушки, не имеющей никакого отношения к их ведьмацким делам.
- Какой от них прок Теллариону? Пределу? Разве это ведьмаки, эти разжиревшие на казённых харчах крысы, забывшие, с какой стороны браться за меч, забывшие, как корёжит откат? Да они не знают, какое бы ещё поручение придумать, бестолковое и бесполезное, лишь бы хоть как-то оправдать своё положение!.. Лишь бы угодить Магистру, которому уже давно на всё плевать... А нам сдыхать в Лесу ни за что, ни про что! Тогда как мы могли бы...
- Всё? Высказался? - жёстко оборвал эмоциональную речь ученика мастер Коган. Некрасивое лицо мага прор`езали глубокие морщины. Очарование солнечного пейзажа ушло, Марина не знала, куда прятать взгляд от смущения. Да уж, не всё спокойно в Датском королевстве... - А теперь послушай, что я тебе скажу, мальчик. Твоё дело выполнять приказы, а не обсуждать их. Запомни это хорошенько, раз уж до сих пор не уяснил.
Парень промолчал в ответ, но скрежет сжатых зубов прозвучал вполне отчётливо. Подхватив с земли сумку, ведьмак вскинул её на плечо и быстро зашагал вперёд через обширное поле, оставляя за собой полоску примятой травы. На спутников он не оглянулся, и резкие угловатые движения говорили красноречивее слов, что Трея пока лучше не трогать.
- 'И настанет время перемен, выйдут на свет тёмные сонмища, устрашая числом и лютостью. Падёт роса кровавая, соберёт Предел урожай мертвецов и умоется сиротскими слезами, вспоминая старые сказания'.
Марина вздрогнула. Эти ненатурально звучащие фразы показались ей по-настоящему зловещими, произнесённые отстранённо, безо всякого выражения тихим хорошо поставленным голосом. Посреди залитого солнцем дня она ощутила пробравший до костей мороз, холод страха. Ст`оит на один только миг представить, что произойдёт, если полчища нечисти, подобной тем двум тварям, вырвутся за пределы заклятого Леса... какие необратимые последствия это повлечёт за собой, какие потери понесёт мир. Марине вполне хватило увиденного в Антариесе, чтобы понять простую истину - если рухнет незримая преграда, удерживающая нечисть, для Предела это обернётся катастрофой. Возможно, мир не переживёт катаклизма... Каково это - жить в постоянной опасности? Ей предстоит узнать.
Демиан смотрел на неё. Наступит ли когда-нибудь день, когда она сумеет спокойно выдерживать этот демонический взгляд? Она, не раздумывая, убежала бы от него в кишащий плотоядными тварями Антариес, поскольку даже там, под низким небом пр`оклятого леса, не испытывала тревоги, сравнимой с той, что пробрала её до костей, едва девушка осталась наедине с ведьмаком. Она укуталась бы в молочный антариесский туман, спряталась бы за обгоревшими стволами, лишь бы её не видели самые чёрные в мире глаза. 'Этот человек дважды спасал мою жизнь. Никто на свете не сделал для меня большего'. Но даже это не казалось ей достаточным аргументом. Это чувство было сильней её, оно игнорировало доводы разума.
Наверное, она долго стояла, как соляной столп, запретив себе пятиться назад и не в силах двинуться вперёд. Ведьмак протянул ей руку, и Марина отшатнулась от неё, как от ядовитой змеи. Суматошные удары сердца отдавались в висках. 'Да что со мной происходит?!'
Демиан сам взял её руку. По сравнению с Мариниными холодными пальцами его горячая ладонь показалась девушке просто обжигающей.
- Я никогда не причиню вам вреда, - раздельно произнёс он. - Клянусь.
- Извините, - вот всё, что она могла, потупившись, сказать в ответ. Она видела, что ведьмак говорит правду. Верит в то, что говорит правду. И всё же это мало что меняло в её отношении к нему.
Минут двадцать маленький отряд двигался в одном направлении, и всё это время Марина не видела ничего, кроме моря зелени с островками солнечно-жёлтого, карминно-алого и фиолетового цвета. Это был отдых для глаз, уставших от мёртвого уныния леса, но Марине ещё только предстояло столкнуться с красотой, способной помрачить собою свежесть летнего пейзажа.
С золотого блюда солнца сдёрнули ажурную салфетку перистых облаков. Девушка остановилась, заслонив глаза рукой.
С небольшого пригорка, на котором она стояла, открывался великолепный вид на зелёную долину, посреди которой раскинулся во всей своей невероятной, неземной красоте белый город. Он поражал совершенством форм, идеальными, чётко выверенными пропорциями, заставляя сомневаться в том, что это чудо действительно является делом рук человеческих. Вздымались вверх стройные белые башни, изящные шпили будто замерли на миг, чтобы набраться сил и пронзить небесный свод в последнем рывке. В насыщенно-синей вышине полоскались на ветру яркие разноцветные флаги. А сам сказочный город сиял на солнце, ослепляя безупречной белизной, сверкал, как драгоценный, многогранный бриллиант, переливался в чистом прозрачном воздухе всеми цветами радуги.
Какой-то миг Марина наблюдала странное наваждение, выглядевшее так, будто солнечные лучи, дробясь о белые стены, окружают город переливающейся, подобно мыльному пузырю, полупрозрачной сферой. Когда девушка сморгнула выступившие слёзы, видение исчезло. 'Я слишком долго смотрела против солнца'.
Жёсткая тёплая ладонь легла Марине на плечо. Вздрогнув, иномирянка обернулась, напоровшись на испытующий взгляд серых глаз. 'Горячие руки, холодные глаза... Интересно, каким образом проводится набор в ведьмаки? Наверное, забирают только тех, кто ухитряется одним взглядом ввергать в бегство!'
- Что-то не так? Ты что-то увидела? - спросил мастер Коган. Марина поспешила стереть с лица озадаченное выражение.
- Нет, нет... Скажите, а чьи это флаги?
Беседу продолжали уже на ходу, и чем ближе становились городские стены, чем чётче различались отдалённые предметы, тем заметнее было, что некоторые полотнища давным-давно истрепались на ветру, краски на них потускнели на солнце и смылись дождями, в то время как другие казались совсем новыми. Ведьмак не оставил вопрос без ответа, хотя Марине и не удалось сбить его с толку. 'Он явно о чём-то подозревает'.
- Герцогов. Тех из них, кто счёл нужным послать в Телларион чёрную десятину, в благодарность за охрану своих владений.
- Данные порядком устарели, - сплюнул Трей, пересчитав взглядом раскрашенные тряпицы. - И какого нарлага здесь до сих пор болтается вон та драная ветошь? Мы что, ещё спасибо должны сказать этой старой жабе из Арв`ета за гнилую репу, долженствующую знаменовать чёрную десятину?
Четвёрка путников вышла на широкую дорогу, выложенную из гладко отёсанного и ровно пригнанного белого камня, из которого был построен сам город. Прямая, как стрела, дорога устремлялась к воротам, гостеприимно распахнутым по случаю дневного времени. Массивные створы, на дилетантский взгляд Марины, в случае оказии выдержат с полсотни таранных ударов. Вблизи города не было видно жилых построек, хотя Марина помнила из курса истории, как быстро средневековые укрепления обрастали сёлами и деревеньками. 'Здесь слишком опасно селиться, - отгадка лежала на поверхности. - Эти надёжные ворота и высокие стены предназначены для защиты не от живых врагов'.
Марина и трое ведьмаков были далеко не единственными, кто торопился попасть в Белый город до заката солнца. Пешеходы и всадники, гружённые тюками телеги, обозы, несколько карет и даже один ярко раскрашенный фургончик, принадлежащий, должно быть, труппе бродячих артистов - всё это сборище, растянувшись длинной вереницей, образовывало наибольшую плотность скопления почти у самых ворот. После мёртвого безмолвия леса, нарушаемого лишь спокойными голосами спутников, Марина почти оглохла от какофонии звуков. Раздавались пронзительные крики женщин, плач уставших в дороге детей, квохтанье запертых в тесных клетках кур и визжащих в мешках поросят. Мужчины ругались на десятке различных языков, щёлкали хлысты возниц и ржали кони.
Девушка полагала, что им придётся дожидаться своей очереди, как и всем прочим. Но в принадлежности её спутников к ведьмацкому племени обнаружились свои преимущества. Толпа пропускала их без возмущённых криков, провожая троих мужчин настороженными взглядами исподтишка, Марину - откровенно недружелюбными с примесью беспардонного любопытства. Девушка отгородилась от окружающего маской безразличия, стараясь держаться как можно ближе к мастеру Когану, Демиану и Трею. 'Это ничего. Я ещё не раз почувствую себя чужачкой'.
За вход в город взималась пошлина, судя по всему, не слишком большая, скорее чисто номинальная. Седеющий угрюмый мужчина с рыжей бородой молча посторонился, пропуская компанию. Скучающие на воротах молодые ребята, с ног до головы одетые во всё чёрное, приветствовали вернувшихся с задания ведьмаков почти по-родственному, крепко обнявшись с ровесниками - Демианом и Треем и пожав руку мастеру Когану, как старшему по возрасту. Да и по званию, наверное, если ведьмаки распределяются по чинам. О плате речь не поднималась.
Мужчины обменялись парой коротких фраз, по большей части непонятных Марине. Касалась её только одна.
- Она с нами, - бросил мастер Коган, ухватив девушку за руку и потянув за собой. Стоящие на страже ведьмаки беспрепятственно пропустили и её, видимо, им не понадобилось никаких объяснений. Раз с вами, значит, с вами. Так же поспешно распрощались, чтобы не слишком задерживать напирающую очередь, и влились в разношёрстную толпу горожан и приезжих.
Позабыв обо всём, Марина едва успевала поворачивать голову. И кого здесь только не было! Почтенные седовласые старики в длинных синих одеяниях, расшитых серебром, опираясь на узорные посохи, степенно шли куда-то по своим магическим делам - будто ожившие иллюстрации, изображающие средневековых звездочётов. Мелькали стайки изящных невысоких девушек, причём за плечами у эфемерных созданий трепетали крылышки, похожие на стрекозиные. По мостовой проехал сурового вида бородатый всадник, и Марина не сразу осознала тот удивительный факт, что, на самом деле, мужской торс вырастает прямо из тела коня. Оживлённо переговаривались на рявкающем и рычащем наречии низкорослые существа, напоминающие неандертальцев из учебника биологии топорными чертами лица и мощным телосложением. Негромко беседуя, прошли мимо двое мужчин, более рослый едва достигал невысокой Марине до плеча, однако карликами посчитать их было нельзя - слишком гармонично были развиты физически.
Теперь с Мариной шли Трей и Демиан, последний просто держался поблизости, изредка почти задевая локоть; светловолосый ведьмак держал девушку за руку, иначе она бы запросто могла потеряться ненароком в густой толпе. Её спутников часто узнавали, со всех сторон неслись слова приветствия.
- Гномы, не сомневайся, - Трей с поистине волшебной лёгкостью прочитал мысли подопечной. 'Никогда не считала себя простушкой, у которой всё на лице отражается. Придётся привыкать к тому, что ведьмаков так просто не проведёшь'. - На редкость дружный и семейственный народец, каждый за соплеменника грудью встанет, не то, что люди... - От внимания Марины не укрылось то, как скривился при этих словах парень, будто съел нечто ужасно кислое, и развивать неприятную для себя тему не стал. - Красиво здесь, правда?
С этим нельзя было не согласиться. Изнутри Белый город ничуть не уступал увиденному снаружи. И ни один странник до Марины, созерцавший издали, словно тающие на солнце, башни и шпили, верно, не обманулся в ожиданиях, оказавшись в пределах городских стен.
- Вот и я, восемнадцать лет топчу эти мостовые, а всё никак не привыкну. - Трей взял спутницу под руку, чтобы бегущий поток не унёс её в сторону. Теперь они шли, тесно прижавшись друг к другу, как влюблённая парочка. Демиана Марина в какой-то момент успела потерять из виду. - Не приедается. Люблю я этот город, несмотря ни на что. Да и как его можно не любить? Раз даже возводили его с любовью.
Марина тоже чувствовала это. В противном случае, город выглядел бы совсем иначе. Нет, в него вкладывали душу. Здесь каждый камень воспринимался почти как живое существо. От белых стен веяло не одной только древностью... да что там - вечностью. Было и ещё что-то. Оно витало в самом воздухе, отголоском давнего эха проносилось по узким переулкам, вместе с птицами опускалось отдохнуть на склонённые ветви в тенистых садах. Тоска... боль... память...
- Расскажи, - тихо попросила.
- Всё просто. Были страшные времена. Кошмары не исчезали с приходом дня. Весь Предел - Антариес. А двое любили друг друга. Маг и ведьма. Воин и пророчица. Её называли Ведьмой-изо-Льда. Вил-ла-Рион. Тел-ла-Рион значит Город-изо-Льда.
- Она родилась здесь? - спросила Марина, хотя уже знала ответ. Телларион - не гимн обретённой любви. Он памятник любви навеки потерянной.
- Она здесь умерла.
'Едва ли она была заурядной личностью'.
- Стало быть, она стоила такой любви.
- Надо полагать.
Белый город оставался конечной целью её недолгого путешествия по Пределу. Вполне вероятно, что здесь ей придётся надолго задержаться. Пока Марина не представляла, куда ещё может пойти.
Внимание девушки привлекли напоминающие шкодливых подростков существа, ловко лавирующие в толпе. Все они, как один, юные, гибкие и невысокие, со светлыми лёгкими волосами, чуть заострёнными чертами лица и вытянутыми, треугольной формы ушами.
- А это ещё кто? Эльфы?
- Ну, ты скажешь, Марина! 'Эльфы', как же! - рассмеялся Трей. - Это л`урни.
- Лурни?
- Пройдохи те ещё. Мой тебе совет, будь внимательнее - свистнут что-нибудь, и не заметишь.
- Да у меня и красть-то нечего, - пожала плечами девушка.
- Ничего, они найдут, - уверенно пообещал Трей. - Ага, один попался!
- Кто попался? - не поняла Марина. Даже поднявшись на цыпочки, она не увидела бы того, что заметил её высокий спутник.
Парень разрезал толпу, будто ледокол, а Марина шла за ним, как на буксире, пользуясь образовавшимся свободным пространством.
- К`ими, по-моему, я тебя не раз предупреждал, - ровным менторским тоном вещал мастер Коган юркому светленькому подростку, одному из тех, кого Трей только что назвал лурни. Паренёк пыхтел и извивался, пытаясь высвободить руку, за которую его держал Демиан, но не тут-то было - с таким же успехом он мог избавиться от кандалов.
- Вот ведь поганец малолетний! - вздохнул Трей, подходя под руку с Мариной вплотную к арене действий. - Никак не уймётся.
- Я не малолетний! - огрызнулся пацанёнок. - Мне двенадцать! Исполнится, через месяц и три седмицы...
- Да, солидный возраст, - поцокал языком молодой человек.
- Что он такого натворил?
- Вообще-то ничего, - ответил мастер Коган. - Но только потому, что попытка не удалась. Хотя ты делаешь успехи, мальчик. Руки у тебя ловкие. Вот бы ещё научился применить этот талант на пользу, а не во вред.
- И что вы с ним сделаете? В конце концов, он же ничего не украл. К тому же, ещё совсем ребёнок.
- Поросёнок он, а не ребёнок, - вздохнул мастер Коган. - А что с ним сделаешь? Я ему не отец, Дем - не брат. Не нам его воспитывать... хотя больше-то, как я погляжу, и некому. Воровать всё равно не перестанет - привык с малых лет, ничего с собой поделать не может, да и не хочет ничего делать. Жалеешь паршивца? Думаешь, с голоду помирает, вот и тащит всё от безысходности? Да как бы ни так. Давно бы уже в замок забрали, к делу приставили. У нас там ничьи руки лишними не окажутся. Тем более такие ухватистые. Так ведь сбежит, как пить дать, сбежит, ещё и сутки не пройдут. И опять всё снова-здорово.
- Демиан, я больше не буду-у... - дрожащим детским голоском пролепетал юный воришка, вскинув полные готовых пролиться слёз небесно-голубые глазища.
- К`ими, хотя бы не ври, - поморщился Демиан, на которого разыгранный спектакль не оказал никакого действия. - Утри свои фальшивые слёзы и убирайся с глаз долой. А если ещё хоть раз при мне залезешь кому-нибудь в карман, поймаю и сделаю твои уши длиннее на несколько дюймов - слово мага.
Кими, оказавшись на свободе, не торопился убегать без оглядки, пока Демиан не передумал и не претворил в жизнь свою угрозу. Вместо этого сунул в руку Марине небольшую металлическую вещицу, отвесил дурашливый поклон, сверкая совершенно сухими наглыми глазёнками ('Вот притворщик!'). Затем по-птичьи склонил набок вихрастую голову, лукаво подмигнул Трею и невозмутимо выдал:
- А она красивая!
- А по шее? - ласковым голосом предложил Трей.
Мальчишка с громким хохотом порхнул в сторону и мигом исчез из виду, скрывшись за палатками торговцев овощами.
- Ох уж мне этот Кими! - покачал головой мастер Коган.
- Ты ему понравилась, Марина, - хмыкнул Трей.
- Я это заметила, - рассеянно кивнула девушка, изучая подарок парнишки - переливающийся холодным серебряным светом изящный браслет.
- Весьма дорогая вещица, - оценил мастер Коган, взглянув на украшение поверх плеча девушки.
- Маленький бандит увёл вещичку у какой-нибудь знатной раззявы, - заметил Трей. - 'Свет Ивенты' не каждому герцогу по карману.
- Если так, то необходимо его вернуть, - рассудила Марина. - Полагаю, владелицу будет несложно отыскать. Раз уж браслет стоит, по твоим словам, баснословные деньги, то в Телларионе найдётся считанное количество людей... то есть тех, кто мог бы себе позволить подобную роскошь. Хозяйка, наверное, уже с ног сбилась в поисках пропажи.
- Совсем не обязательно, - возразил Трей. - Возможно, негодник украл безделушку не сегодня, а ещё месяц назад. И даже если ты найдёшь эту ворону, почём знать, не решат ли, что ты и есть воровка? Доказывай потом обратное. Так что оставь себе. И лучше не носи при себе, а хорошенько спрячь.
- Постойте-ка, - вступил в разговор молчащий до этого Демиан. - Можно взглянуть?
- Да, конечно, - девушка протянула магу краденую драгоценность.
Демиан покрутил в руках украшение, нахмурившись, будто пытался что-то вспомнить. Потом, вздохнув, вернул обратно.
- Я где-то видел этот браслет, но вот где - совсем не помню. Странно...
- Да брось, - отмахнулся Трей. - Где ты мог его видеть.
Холодным порывом ветра в душу ворвались чужие мысли, чужие чувства... чужое горе.
Драгоценный браслет соскользнул с тонкого запястья, весело сверкнул в воздухе и серебряной рыбкой нырнул в прозрачную воду.
Демиан промолчал. Ему было не по себе.
(Телларион. Прошлое.)
Печальная девушка, облокотившись о резные перила моста, молча смотрела вниз, на неторопливо несущую свои чистые воды Ил`екту. Зелёные глаза, ещё недавно яркие, искрящиеся счастьем и любовью, утратили огонь, плечи безвольно поникли под тяжестью обрушившихся на неё невзгод. Её спутник, молодой человек в чёрном плаще боевого мага, отводил взгляд, полный боли и вины. Он бы многое отдал за возможность повернуть время вспять, исправить совершённые ошибки, исчезнуть из её жизни, не оставив в ней ни следа, ни воспоминания, ни слова... Как он мог так самонадеянно поступить, назло всем, наперекор судьбе, в нарушение всех законов?.. Думал, ерунда, ему всё позволено... Но нет, не всё. И теперь он дорого платит за свою самоуверенность, непомерную гордыню, глупость, наконец... Да ладно бы он один отвечал за свои поступки, но она-то в чём виновата? В том, что он сбил её с верного пути, поломал жизнь? Но судьба не прощает отступников, нарушившие законы несут суровое наказание...
Драгоценный браслет соскользнул с тонкого запястья, весело сверкнул в воздухе и серебряной рыбкой нырнул в прозрачную воду. Девушка тихонько вздрогнула, рассеянно глядя вслед драгоценности.
- Хочешь, я его достану? - спросил молодой человек, сам не осознавая чётко, зачем это говорит. Что значит вычурная безделица, когда рушится жизнь? - Мне это будет несложно.
- Нет, - качнула головой девушка. - Он того не стоит, - помолчала и добавила чуть слышно: - Мне подарил его отец.
- Понятно, - кивнул волшебник, сжав зубы. 'Отец, значит...'
Телларион был словно укрыт плотным тёмно-серым одеялом, дул пронизывающий ветер, редкие лучи солнца еле-еле пробивались сквозь завесу туч. И на душе - так же серо и безнадёжно... Они знали, чувствовали, что светлых ясных дней больше не будет...
(Телларион. Настоящее.)
Толпа, запрудившая все окраинные оживлённые улицы, стала быстро редеть, прохожие почти не попадались на пути небольшой группы из четырёх человек. Марина и её спутники уходили всё дальше вглубь Теллариона, по направлению к самой высокой центральной башне. Миниатюрные уютные домики, вытесанные из белого камня, сменили высокие здания, выполненные из того же материала, но с гораздо б`ольшим размахом. Исчезли шумные трактиры и гостиницы, смолкли доносившиеся за несколько кварталов голоса крикливых торговок и возмущённые вопли покупателей, хватившихся кошельков, оприходованных каким-то шустрым лурни. Зато появились тенистые аллеи, откуда веяло благодатной прохладой и долетал аромат цветов, фигурные скамейки приглашали утомлённого путника под сень раскидистых деревьев, мелодично журчали изящные фонтаны, высились ажурные заборчики.
Мощёная белым булыжником дорога оборвалась, уткнувшись в металлические створки высоких ворот. Стучать не пришлось - после недолгой паузы, ворота распахнулись сами по себе, будто автоматические раздвижные двери в супермаркете. Но здесь дело, конечно, не в датчиках движения. Они открылись, словно узнали людей. Едва Марина, идущая последней, сделала несколько шагов вперед, неподъёмные створки плавно и бесшумно сомкнулись за её спиной.
Все четверо оказались на просторной площади. По причудливой паутине узких дорожек торопливо сновали туда-сюда какие-то люди. Некоторые - по преимуществу, молодые мужчины, были одеты в уже привычную для Марины чёрную одежду, зачастую включающую плащи с глухими капюшонами, другие - почтенного вида старики в синих мантиях, степенно шли по делам, кое-кто из них сжимал под мышкой кипы пергамента или толстенные книги. Встречались и женщины - с корзинками и подносами в руках; носились мальчишки, совсем ещё дети, попадались и ребята постарше, о чём-то негромко и оживлённо переговаривающиеся друг с другом. А в центре площади возвышался, подпирая вершиной небесный купол, ослепительно белый, в лучах заходящего в зенит солнца, дворец.
- Телларионский замок, - сказал Трей. - Именно здесь было положено начало городу. Сейчас нам с мастером Коганом и Демианом нужно идти к Старшим, но, до этого, я провожу тебя к одному человеку. Это наш старый учитель, и тебе... Словом, иди за мной.
Вот так. И никаких объяснений насчёт того, зачем ей нужно к этому 'старому учителю'. Иди - и всё тут. Что ж, пока приходится играть по чужим правилам. И Марина подозревала, что это 'пока' грозит растянуться на весьма долгий срок. По крайней мере, этим людям нет смысла желать ей зла. Эта мысль придавала некоторую уверенность. Ведь они - единственные, на кого Марина может положиться в Пределе. Демиан... он поклялся ей... Знать бы только, чего ст`оит его клятва! Девушка молча шла за Треем по длинным гулким переходам, мастер Коган и Демиан уже давно свернули куда-то в сторону и скрылись из виду.
Трей остановился около дубовой двери, обитой железными полосами, и уверенно постучал. Громкий звук оборвал нить размышлений и заставил Марину встряхнуться. Перед встречей с неизвестным волшебником её охватило замешанное на ожидании волнение, словно накануне итоговой контрольной работы. В ответ на стук чей-то голос басом прогремел:
- Иду, иду. Сейчас, подождите...
Раздалось шарканье ног, затем скрежет многочисленных засовов. Спустя минуту борьбы с затворами, дверь распахнулась, и взору Марины предстала заполнившая собой весь проём необъятных габаритов фигура, облачённая в синюю мантию, причём ткани на это произведение портняжного искусства ушло столько, что хватило бы для пошива циркового шатра. Внушительный торс венчала крупная голова в шапке седых кудрей, на заросшем сивой бородой лице выделялись живые глаза-маслины. В первую секунду в них промелькнуло даже не удивление - потрясение. Но уже в следующий миг волшебник с больш`им интересом рассматривал Марину.
- Всемилостивая Хозяйка, вот так встреча!
- Здравствуйте, - растерянно пробормотала она, чувствуя себя Дюймовочкой рядом с этим человеком-горой.
- И тебе не хворать, - прогудел 'Волшебник Ледяного города', задумчиво улыбаясь. Звук словно шёл из огромной бочки. 'Сейчас он меня на ладошку возьмёт, чтобы получше разглядеть'. - Заходи, девочка, не стесняйся. - И, уже обращаясь к Трею: - А, вернулся, негодник! Что, не съели тебя в лесу?
- Не-а. Невкусный, наверное.
- Если не ядовитый! - хохотнул гигант. Марине показалось, что от его смеха задрожали стены. - С таким-то мерзким характером. Хуже только у твоего дружка. Этим-то сам Давола подавится. Не удивительно, что ученичок мой постоянно ходит с кислой рожей, будто ему кто в штаны перца насыпал. Но ничего - это кара Хозяйки за его собственные проделки в сопляческом возрасте. Волею Многоликой, жизнь течёт по кругу! Теперь его очередь на стенку лезть, а мне можно получать удовольствие, наблюдая за этим! Можешь смело оставлять юную леди в моём скучном обществе и мотать на все четыре стороны.
- Но, как же...
- Коган уже явил мне свой вечно недовольный лик. - 'Вот, значит, как! Успел забежать сюда и предупредить о моём приходе. Интересно, что же он сказал конкретно. Какого рода интерес я для них представляю?' - Пообщаемся как-нибудь в другой раз, когда у меня возникнет нездоровое желание выслушать десяток-другой возмутительных глупостей в твоём исполнении. И да, кстати, поведай-ка своему бессовестному приятелю насчёт его заблуждений. Я изображал в библиотеке крота-переростка вовсе не для того, чтобы редчайшее издание покрывалось пылью в моей унылой берлоге. Смею надеяться, мальчишка узнает пару знакомых литер. Только ведь и умеете, что нечисть потрошить, неучи... Да иди уже, кара Хозяйки!
Если Марина была несколько озадачена подобным тоном беседы, то о Трее этого нельзя было сказать. Парень с невозмутимым видом попрощался, казалось, полностью проигнорировав слова своего бывшего учителя. Видимо, давно уже привык и воспринимал сие, как должное. Всё же, присутствие Трея успокаивало, и теперь, когда он ушёл, Марина почувствовала себя совсем неловко.
- Не бойся, красавица, я уже успел перекусить с утра маленькими девочками и тебя не съем. Экая ты робкая... - Волшебник посторонился, приглашая гостью войти в просторный зал, заставленный бесконечными, полными книг стеллажами, вершинами упирающимися куда-то под потолок. Это всё, что удалось разглядеть, поскольку вся обстановка помещения терялась во мраке, по той простой причине, что тяжёлые портьеры на окнах были наглухо задёрнуты. - Свет отвлекает. Да и вздремнуть люблю после обеда, - пояснил старый маг, распахивая занавеси, и в комнату ворвались потоки солнечного света, предоставив возможность любоваться царящим вокруг 'великолепием'. С большой натяжкой Марина могла бы назвать это творческим беспорядком. Девушка опасливо отошла в уголок: как бы взявшийся за наведение чистоты хозяин бедлама ненароком не смёл в одну кучу с тем, что посчитал мусором.
- Уж прости великодушно, у меня тут малость не убрано... - бормотал себе под нос волшебник, смахивая с длинного дубового стола бутылки и объедки прямо на пол. - Да ты не стой, присаживайся. Нет, ну надо же, надо же...
Ступая осторожно, как по минному полю, Марина добралась до заваленного свитками и пухлыми кипами подшивок, одиноко стоящего стула с не слишком чистой обивкой. Девушка присела на самый краешек, положив рукописи на колени. Предоставленная самой себе, пока хозяин с не вовремя проснувшимся трудовым энтузиазмом доводил масштабы погрома до размеров стихийного бедствия, она занималась тем, что рассматривала зал, в надежде увидеть хоть что-то примечательное. Взгляд девушки скользнул по стене, и внимание её приковала висящая там огромная карта.
На пожелтевшем от времени полотне тёмно-коричневой краской были выведены, явно умелой и уверенной рукой, страны и города, реки и озёра, равнины и океаны. Полукругом протянулись с севера на юг Железные горы. 'Гномы' - прочитала Марина идущую поверх надпись, отметив про себя, что легко разбирает чуть закруглённые буквы. 'Литеры' - появилась откуда-то подсказка. Всю правую часть материка, вплоть до побережья океана Приливов на востоке и океана Тёплых Ветров на юге, занимали земли людей: карта пестрит обозначениями крупных торговых городов и замков - столиц многочисленных герцогств. Юркой змейкой прочертила карту с северо-запада на юго-восток великая река Ил`екта, впадающая в океан Приливов; более южный курс избрала её сестра - широкая полноводная В`ерес. На самой западной границе мира людей замер преградой нечисти город магов - Телларион. Чёрным пятном лёг на карту лес Антариес - древнее проклятие Предела. Лес словно служил границей землям людей и их соседей - гномов и эльфов, чьи территории находились южнее К`елнорских болот. А на северо-западе...
- Авалл`ары... - медленно произнесла девушка. Это слово она никогда раньше не слышала - это точно. Иначе бы обязательно запомнила и при случае спросила о нём у Трея. Но, вместе с тем, оно казалось ей смутно знакомым. Хотя и прозвучало как-то неправильно. Не-при-выч-но? Девушка успела устать от неотступно преследующего её в Пределе ощущения двойственности. Её самой будто стало две: одна Марина принадлежала Земле, другая - Пределу.
Голос Марины заставил мастера отвлечься от своего занятия.
- А, так юная леди уже заинтересовалась картой Земель! - очень обрадовался чему-то старый волшебник. Наверное, возможности оставить бесполезные попытки по превращению хаоса в порядок... - Занимательная вещица, весьма занимательная. И очень древняя.
- Почему бы вам не использовать магию? - не поддержала предложенную тему гостья. - Щелчок пальцами - и готово. Всё сверкает, всё на своих местах...
- Потому что существуют три основных закона магии. И один из них - никогда и ни при каких обстоятельствах не использовать магию в личных целях.
'Два остальных закона, наверняка, из той же серии, что и первый'.
- И что станет с тем, кто решится нарушить этот запрет?
- Ничего хорошего. Отлучение от дара - как минимум. Как максимум... смотря по обстоятельствам. В любом случае, обмен не равноценен.
'Немного же толку от такой магии, если я с тряпкой и шваброй сделаю больше, нежели некая гипотетическая обладательница этого дара'.
- Не хотела бы я быть ведьмой, - откровенно призналась девушка. - Жизнь волшебников видится мне полной несправедливости.
- Кхм... кх-хе... Это... - начал, было, старый волшебник, но продолжение фразы осталось не озвученным, потому что на карте вдруг вспыхнула сама собой маленькая красная точка, будто капля крови брызнула на желтовато-серую поверхность. - Ещё один маг родился. - Волшебник подошёл поближе и пригляделся. - Неподалёку от К`аста-Ал`егры. И с довольно неплохим потенциалом. Очень, очень кстати... - Серьёзным тоном, мало вяжущимся с образом плута и балагура, произнес: - Магов становится всё меньше и меньше, а сколькие из них сложат голову в первом же серьёзном бою...
Неужели дела и впрямь настолько плохи? Видимо, да, раз уж в голосе старого волшебника прозвучала такая неподдельная боль.
- О каких боях вы ведёте речь? Насколько мне известно, нечисть заперта в Антариесе.
- Не только в Антариесе, - машинально уточнил волшебник. - Да, заперта. Пока ещё заперта.
Маг произнёс последнюю фразу с мрачной уверенностью, а Марине не хотелось думать о зыбкости того спокойствия, в котором замер мир. Сейчас это и её мир тоже, и она наравне со всеми прочими его обитателями находится в опасности.
- Но неустанно царапает стены своей темницы, - продолжил он, поймав и не отпуская её взгляд. В нём изменилось всё: глаза, голос, выражение лица, сами черты его стали строже, суше, аскетичней. Этот ли человек всего десять минут назад, балагуря, беззлобно чихвостил Трея? В какой момент она отвлеклась и пропустила тот миг, когда весельчака-эпикурейца заменил мрачный двойник, измотанный, злой? -Прочности ей, сама понимаешь, это не прибавляет. Тюремщик... с некоторых пор не имеет возможности надзирать за своими... кхе... подопечными. Истёк, видишь ли, срок службы. А про то, что наши плотоядные друзья время от времени находят лазейки и, будто тараканы, вылезают из щелей в каком-нибудь совершенно неожиданном месте, удалённом от Антариеса или Келнора, скажем, на сотню лиг, - про это тебе не известно? Что ж, теперь ты знаешь гораздо больше, чем большинство жителей Предела. Главным образом их неведение проистекает от того, что они не хотят ничего знать.
'Зачем, в таком случае рассказывать это мне? Поделиться своими кошмарами? Как-то неблагородно это!' 'Увидеть кошмар не страшно. Страшно, если кошмар увидит тебя', - всплыли в памяти странные слова Демиана, не лишённые, впрочем, определённого смысла. 'Вот интересно, снятся ли ему такие кошмары, какие вижу я!' И тут же одёрнула себя - Демиан видит их наяву, а не во снах. И с его кошмарами вполне можно встретиться взглядом.
- И каким образом вы узнаёте, способный ли маг или нет? - свернула она на нейтральную тему.
- Ну, это просто. Чем ярче светится огонёк, тем мощней у мага Дар. Помню, какой пожар бушевал на карте двадцать четыре года назад, когда родился Демиан, приятель этого оболтуса, - волшебник кивнул в сторону двери, в которую не так давно стучал Трей. Двойники опять играли в чехарду, а она и не заметила.
- Я знакома с Демианом, - натянуто улыбнулась девушка. - А вот с вами - нет.
- Ох, ты ж!.. - маг скорчил потешную физиономию и хлопнул себя по лбу. - Старость, старость... Совсем из головы вылетело! Позволь представиться - мастер Грайлин собственной склеротичной персоной. А как же звать тебя, чудное видение?
- Марина.
- Марина, Марина... У тебя красивое имя, милочка. А скажи-ка мне, дорогуша...
Мастер Грайлин чему-то задумчиво улыбался и изредка кивал, глядя на неё, а Марина едва сдерживалась, чтобы не дать выхода закипающей внутри злости. Похоже, в планах этого странного волшебника-великана было прочесть ей обзорную лекцию о Пределе и, заодно, непринуждённо пообщаться. Ни слова о том, что ей теперь делать, есть ли возможность вернуться на Землю, ни единого вопроса о её родном мире.... Ни-че-го. Только пара незначительных вопросов о ней самой. Какого чёрта её вообще сюда привели?
'Хочу поскорее убраться отсюда, из этого мира на грани катастрофы!' - могла бы выкрикнуть она в улыбающееся лицо старика. Но что-то останавливало, некий внутренний ограничитель. 'Я ещё сутки здесь не провела! Эти люди мне чужие!' Но отчего-то не язык не поворачивался безразлично бросить, подобно маркизе де Помпадур, даже мысленно: 'После меня хоть потоп!' За неполные двадцать четыре часа она сердцем прикипела к искреннему Трею, серьёзному Когану, молчаливому Демиану, ехидному Грайлину, этому праздничному городу с его печальной историей.
- Вы можете вернуть меня домой? - ровным тоном спросила она.
- Домой?.. - прищурился мастер Грайлин, и из-под личины шута вновь проглянуло нечто куда более глубокое. - Увы, моя дорогая, - развел волшебник руками, - и ещё раз, увы.
- Но ведь вы же волшебник, - возразила девушка, уже имевшая возможность убедиться, насколько это слабый аргумент.
- И что с того? - тонко усмехнулся мастер Грайлин, от которого, разумеется, не укрылась неуверенность собеседницы. - Возможности магии весьма ограничены, не стоит её переоценивать. Оставим заблуждения деревенской темноте, но ты ведь умная девушка... Марина.
'Интересно, с какой стати он так решил. И когда только успел прийти к этому выводу, мы едва успели познакомиться'.
- Но кому-то же это удалось! Я имею в виду - открыть мне 'дверцу' в ваш мир, - уже из чистого упрямства не сдавалась она.
- А вот это уже отдельный и весьма любопытный вопрос. Видишь ли, милочка, в последнее время в Пределе происходят серьёзные изменения, каких не было уже... с тысячу лет, да... Равновесие между светом и тьмой колеблется, перевес идёт в сторону последней... Разумеется, видеть это в состоянии лишь обладающие даром, однако доходит до того, что почувствовать неладное может уже практически любой, кто способен прислушиваться к миру. Из-за всех этих катаклизмов, незримых невооружённому магией глазу, ткань мироздания рушится, образуются так называемые прорывы. Эти, как ты выразилась, дверцы... порой из них что-то приходит сюда. Редко разумное и всегда неживое.
- Боже... - вырвалось у Марины. Чем только она думала, когда сунулась в эту дрянь! Выходит, чудом осталась жива!
Мастер Грайлин хмыкнул, услышав её сдавленный возглас, и продолжил безжалостно добивать словами.
- Итак, тебе удалось войти в чудесную дверцу, что удавалось единицам, и даже выйти из неё на своих двоих, что не удавалось никому. Отлично. Жаждешь повторения? Стихийный пространственно-временной портал - это тебе не добрый дядя на телеге, который прокатит из Фар`агмы в Чар`ут, а потом отвезёт обратно. Да и то, дядя наверняка не настолько добрый, чтобы не потребовать хоть самую смешную плату, не даром же он тебя возил туда-сюда. Попасть в Прорыв по собственному желанию возможно только теоретически, на практике же - сама должна понимать. Никак нельзя предугадать, когда и где в очередной раз прорвётся мироздание, это происходит абсолютно неконтролируемым образом, и повлиять на него, изменить в свою пользу никому не под силу... По крайней мере, это было общепринятым мнением до случая с тобой. Что теперь думать - даже и не знаю. Но вернёмся к официальной версии. Даже если на секунду позволить себе пофантазировать и представить, что произошло поистине невероятное, и ты вновь оказалась в непосредственной близости к Прорыву... Да я первый встану у тебя на пути, дорогуша! Потому что не позволю свершиться самоубийству. Да и у тебя самой, разве достанет безрассудства полезть в пасть дракону после всего, что узнала? Вряд ли захочешь вернуться домой хладным трупом. Ведь дважды так повезти не может! Да и кто сказал, что ты окажешься именно в своём родном мире, а не каком-нибудь другом, гораздо менее гостеприимном, чем наш? Ведь миров бесконечное множество! И твоя Земля - лишь крошечная песчинка, не более...
- Я всё поняла, - устало вздохнула девушка. - Но ведь существует же кто-то, позвавший меня сюда.
- Чтобы Телларион проворонил появление внеуровневого мага? - Эта мысль настолько взволновала старого волшебника, что он не смог устоять на месте, и теперь расхаживал по залу, бурно жестикулируя. - Нет, исключено! Скрывать подобную мощь... да это всё равно, что дракону сойти за своего в курятнике! Хотя... Нет, не может быть! И даже если этот маг не был нами же придуман, то... то у него на тебя определённо имеются свои планы, и он не станет раздвигать заслоны, пока ты не сыграешь отведённую им роль.
- Прекрасно, - криво улыбнулась Марина. - Чувствовать себя марионеткой в руках могущественного кукловода, который с таким успехом остаётся неизвестным для целого города, населённого магами... Просто прекрасно. Спасибо за помощь. Вы на многое открыли мне глаза.
- Да какая уж тут помощь, - развёл руками мастер Грайлин. - Извини.
- Пожалуй, я пойду, - решительно поднялась Марина, едва не рассыпав листы. - И так отняла у вас много времени.
- Что ты, заходи в любой момент, - задумавшись над чем-то, пробормотал мастер Грайлин и произнёс уж вовсе странную фразу, едва затихли шаги Марины: - Ну вот, все и в сборе...
(Эльфийские лордства, Армал`ина. Немногим ранее.)
- Я не понимаю вас, матушка! Вы - умная женщина и вдруг поверили в кликушеский бред! - Привлекательный молодой мужчина нервно мерил шагами изящно обставленный кабинет.
- Возьмите себя в руки, Р`ейнгальд, - холодно произнесла сидящая в высоком резном кресле женщина. Она была красива, но красива некой отталкивающей, надменной красотой. Точёные черты будто застыли на долгие века, в них одно лишь холодное спокойствие.
- Кликушеский бред - такое определение вы полагаете подходящим? -поинтересовался сидящий напротив аристократичного вида мужчина. Переплетя тонкие музыкальные пальцы и опустив на них острый подбородок, он наблюдал за метаниями оппонента. Он выглядел молодо, но ярко-зелёные глаза, спокойные и проницательные, говорили об обратном.
- Вижу, вы весьма нечасто сходитесь во мнении с кронпринцем, лорд В`естор, - королева склонила голову на руку и устремила на лорда тягуче медленный взор. В её глазах, словно обронённая горсть золотых монет на дне бирюзовых озёр, сверкали лукавые смешинки.
- Увы... - с притворным прискорбием вздохнул он.
Кронпринц оказался глух и слеп. Не в первый раз. Впрочем, королева и лорд не позволили себе продолжить игру.
- Как ни печально говорить об этом, но предсказания в скором времени начнут сбываться.
- В том числе и ваши, - заметила королева.
- Увы. Это только то, что я вижу. Я бы многое отдал, лишь бы мои предсказания оказались ошибочны. Но пока всё указывает на мою правоту.
Королева молчала.
- Я знаю, о чём вы думаете, Ваше Величество, - тихо произнёс Вестор.
- Не сомневаюсь, - губы эльфийки тронула бледная улыбка. - Но вот чувствуете ли вы то, что чувствую я?
- Вы - королева, мать народа, и мне не дано осознать вашу боль до конца, - мягко промолвил лорд. - Эта ужасная война... Она лишила нас многих, очень многих. Не будет преувеличением, если я скажу, что каждый из нас потерял в её огне отца или брата, мать, сестру, жену... Но то, что надвигается на нас...
- Вот именно, Вестор! - вскричала королева, и её тонкие пальцы судорожно вцепились в подлокотники кресла. - Вот именно! Каждый из нас! Эта война длится тысячелетиями!
- И продлится ещё столько же. Потому как мы не желаем понять и принять ту простую истину, что силы наши равны, и мы ни в чём не уступаем друг другу.
- Так значит, нам не уступают... они?! - Рейнгальд сказал это слово, будто выплюнул. - Они? Нам?!
- Благодарю вас, Ваше Сиятельство, - с усталой улыбкой лорд Вестор наметил лёгкий поклон наследнику. - Вы только что продемонстрировали вашей матери-королеве типичнейший пример отношения к нашим противникам. Долгое время мы недооценивали их. Не воспринимали всерьёз, презирали... Как же, ведь мы - эльфы, избранная раса, благословенная богами, наделённая бессмертием, а все остальные - просто грязь, недостойная никакого сравнения с нами, - в голосе советника прозвучала горькая усмешка - Вестор цитировал популярные в народе высказывания. - Это заблуждение губительно для нас. Вам ли, королева, этого не знать. Ведь это мыразвязали эту войну. Мы.
- Так что же вы предлагаете? - королева жестом приказала сыну замолчать. - Вы видите, что нас ждет?
- Вижу ли я... Для этого вовсе не обязательно быть провидцем. Противостояние двух равных сил заведомо обречено. Оно может закончиться лишь полным истреблением с обеих сторон. И не будет в этой войне победителей. Просто никого не будет. Это самоуничтожение.
- Я поняла вас, Вестор, - склонила голову королева, и слова давались ей с большим трудом. - Я сделаю всё, от себя зависящее, чтобы положить конец этой кошмарной бойне. Но вот поймут ли меня...
- Не поймут, Ваше Величество, - мягко возразил лорд Вестор, - но вы не должны отступать. Да, это сложно - прекратить многовековую борьбу с теми, кто убивал ваших близких. Такое понятие, как месть, ещё никто не отменял... Гораздо проще ответить ударом на удар. Эта бессмысленная вражда стала привычной, как ежедневный восход солнца, и никто не собирается отступать первым. Но мы обязаны сделать первый шаг.
- 'Обязаны'? - вскричал Рейнгальд, до сих пор в бешенстве метавшийся по кабинету. - Их нужно бить, как били раньше! До тех пор, пока ни одного из проклятого племени не останется!
- Рейнгальд! - гневно воскликнула королева. Кронпринц зло сверкнул глазами и выбежал прочь. Королева, тяжело вздохнув, устало откинулась на спинку кресла. На время можно позабыть об осанке. - Что мне делать, Вестор? Родной сын меня не понимает...