Взрывы звучали с интервалами каждые полчаса. Далёкое эхо от хлопка пролетело над водной гладью ставка, над заснеженным культивированным полем и старинным дубовым лесом. Высокие децибелы, достигнув оконной рамы лесной хижины, заставили стёкла слегка дребезжать. Гул пробудил Богдана, что только начал приходить в чувства. Из-за дискомфорта он расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, что явно ему не принадлежала, и чуть послабил бинт на руке.
- Кто меня переодел?- совсем вяло поинтересовался немощный Богдан.
- Ты говорил во сне, но я ничего не разобрала,- с милой улыбкой, Лариса увильнула от ответа.
- Где я?
- В Приазовске.
Хозяйка сняла из грубы металлический чайник. Залила ромашковый чай по самую кромку, и вручила его в окоченелые руки Богдана. Совершив первый глоток, по иззябшему телу расползлась приятная волна тепла от горла по груди и до желудка.
- Почему я здесь?- негромко спросил Богдан, пытаясь пошевелить стопами ног, но безрезультатно.
- Мне пришлось тебя увести, ведь за тобой так никто и не пришел.
Отставив чай, Богдан недовольно поморщил нос.
- А вот с этого места, давай притормозим. Лара. Я искренне благодарен тебе за заботу. Но мне срочно нужно к семье.
- Как только ты окрепнешь, так сразу и вернёшься к своим,- продолжая имитировать приветливость, Лариса отвлекла себя поливом цветов.
- Они, наверное, жутко переживают и места себе не находят. Если у тебя есть телефон, я продиктую тебе номер Веры по памяти, а потом...
- Бодя! Хватит! Я пыталась отвести эту тему, как могла, но видимо придется тебе сказать!- рьяно и громко вспылила Лариса.
После небольшой паузы Богдан сменил гримасу с взволнованной на обозлённую.
- Не смей. Слышишь, не смей мне ничего такого говорить!
- Никто не знает, где находится хоть кто-то из твоих родных. Мне очень жаль. Я соболезную...
- Заткнись!- резко изрёк Богдан,- Ты видела? Ты ходила ко мне домой? Ты опрашивала соседей?
После длительной паузы, не поворачиваясь лицом к Богдану, Лариса негромко ответила:
- Не у кого спрашивать. Ваш дом разбомблен. С десятого по второй этаж одни сплошные руины. В доме, вместо вашего подъезда зияет сквозная дыра,- неуверенным голосом ответила Лариса.
Шоковое состояние Богдана перебил звук автоматной очереди, которая доносилась в трёхстах метрах от хижины. Лариса сообразила, что вскоре сюда нагрянут непрошеные гости и набросала на Богдана охапки вещей, дабы прикрыть тело целиком. Попросив мужчину, чтобы он немного помолчал, хозяйка дома снова поставила чайник для новой порции чая. Лариса отдавала себе отчёт, что если Богдана обнаружат, то их вместе закинут в подвал и расстреляют в затылок без суда и следствия, как некоторых односельчан просто за украинский браслетик на запястье.
Спустя напряженную минуту, в окно украдкой заглянул солдат и постучал по стеклу указательным пальцем, чтобы ему открыли. В хижину вошли четыре вооруженных военных с угрюмыми лицами, и без лишних слов стали осматривать помещение.
- Может чаю?- спросила Лариса, чтоб хоть как-то вынудить гостей пойти на диалог.
- Может и чаю,- ответил один вояка с погонами,- Сама живёшь, или...?
- Сама. А ты в кавалеры набиваешься?- с ноткой флирта ответила Лариса, строя глазки.
- Я смотрю, тебя не удивило наше появление. Небось, ждала нас?- снова, скучным голосом, спросил человек при погонах.
- Милый человек, меня трудно чем-то удивить. Я в жизни всякого повидала.
Как только один из солдат приблизился к кровати, женщина, не дожидаясь полного закипания воды, ускорила процесс готовки и на скорую руку залила чай, розлив кипяток немного на стол.
- Вот родненькие. Выпейте горяченького, да согрейтесь. Мороз, как-никак.
Раздав каждому по кружке, Лариса усердно продолжила мастерски заговаривать язык:
- Как хорошо, что хоть кто-то зашел ко мне на беседу. А-то ведь от скуки и помереть можно. Потому я не люблю предсказуемых гостей, они скучные. Вот вы другое дело, увидели свет в окошке, и зашли на чай.
- Скучно говоришь? Так мы можем и развеселить маленько,- с подлой ехидной улыбкой ответил один из военных.
- Знаю я эти ваши намёки, но не сегодня, совесть не позволит. Ведь только вчера мужа схоронила,- соврала Лариса, не моргнув и глазом, будто сама поверила в собственные слова.
- Часом он у тебя не военный?- сердито спросил третий солдат, отхлебнув несколько больших глотков горячащего чая.
- Что ты, касатик, лесничим было моё убожество. За двадцать лет нечего и не нажил. Хоть бы, какой гвоздь своровал. Так нет же, совесть, видите ли, у него. Царство ему небесное.
- За что тогда купили все эти дорогие дивайсы?- спросил солдат, показывая на дорогущий телефон и импортный планшет, которые успел просмотреть.
- Прости, что?- переспросила Лариса, чтобы потянуть время для размышления.
- Работаешь кем, спрашиваю!- громко уточнил солдат, у которого закрались небольшие сомнения, но тем самым подсказав хозяйке ответ.
- А, так, это, экскурсоводом я раньше работала. В Крыму. С тех времён немного и поднакопила.
- То-то я смотрю, хорошо по-русски изъясняешься. На нормальном языке. Не шокаешь, не гакаешь,- уже спокойным голосом продолжил беседу солдат, помешав ложечкой горячий чай.
- Так я с детства по-русски общаюсь. Немного португальского знаю,- ответила женщина и подошла к окну, чтоб отвести внимание на себя, подальше от кровати с секретом.
- И чё, тебя никто не притеснял?- впервые подав голос, спросил четвёртый солдат, громко с усладой сёрбая напиток.
- Боже упаси. У нас по-русски процентов восемьдесят говорило. И никто никому ни разу и словом не обмолвился. Чушь всё это.
- Ладно. Хватить разглагольствовать. А теперь, спрошу по сути. Я вижу, ты баба правильная. А значит, можешь нам подсказать, где тут местные партизаны засели? Иль правый сектор? Мы их малёха подвесим и всё. И только не надо мне напрасно утверждать, что ты не в курсе.
- Тебе легче станет, если я их выдумаю и направлю вас на ложный след?- самоуверенно спросила Лариса, одновременно ответив,- Я и вправду в глаза военных кроме то вас и не видела. Провалиться мне на этом месте и не подняться.
Старший по званию красноречиво ухмыльнулся, допил чай до последней капли и, молча, ушел прочь. Остальные, словно прихвостни устремились за ним.
Скинув ворох шмоток на пол, Лариса перепугано посмотрела на Богдана, переживая, что перестаралась с вещами и ненароком могла перекрыть ему кислород. Но увидев удивлённое румяное лицо мужчины, её мгновенно отпустило.
- Лихо ты их обвела вокруг пальца,- неожиданно похвалил Богдан,- Молодец, не сдрейфила.
- Я и не так умею кобелями управлять. Ведь мужик, он и на войне мужик,- с наигранной улыбкой ответила Лариса,- А если честно, я думала, что у меня сердце из груди выскочит. Эти ещё более-менее не агрессивные попались. А могли и настоящие изверги постучаться, насильники, которые даже на возраст не смотрят,- нервно продолжила она и, хитро прищурив глаза, добавила,- А ведь самое интересное начнётся через пару часов. Я им такого чайку забацала, что они меня всю свою гнилую жизнь вспоминать будут. Если выживут. А для тебя у меня другой чай, быстро на ноги поставит.
Пока женщина говорила, Богдан попытался встать на ноги. Но не смог сделать, ни шагу. Его истощённый организм камнем рухнул на пол, упершись ослабленными руками об дощатый пол.
- Ты сума сошел?!- воскликнула Лариса,- Я здесь пытаюсь тебя холить и лелеять, а ты нарочно пытаешься себя угробить?!
- Я бесконечно тебе благодарен, но я должен лично убедиться в твоих словах. Пойми же, я не успокоюсь ни на минуту, ни на секунду. Буду думать о семье круглосуточно, пока жив. Они моя жизнь, моя Вселенная, моё всё,- проникновенно высказал мужчина.
- Сейчас это не возможно. Мы окружены захватчиками. На машине выехать, это равносильно самоубийству. Эти нелюди расстреливают всех подряд. Тамару из соседнего села вместе с семьёй изрешетили из бронетранспортера. От машины одно днище осталось. Артёмке на заднем сидении было всего четыре годика. Так и остался, пристёгнут к детскому креслу.
- Но позвонить-то можно? У тебя же есть телефон. И не юли, не отрицай этого.
- Сеть на мобильных операторах поменяна. Они какую-то свою подключили. Хочешь, проверь? Пойми же. Нам нереально добраться до города прямо сейчас.
- Ну, ведь должен быть хоть какой-то выход с положения?- отчаянно спросил Богдан.
- Есть один выход. Ждать. И только ждать,- умеренным тоном ответила Лариса.
Во взгляде Богдана поселилось бессилие. Бессилие от того, что он стал заложником ситуации и беспомощности. Ведь он не мог осуществить, даже такую элементарную способность, как простой шаг вперед. Оставалось смириться и надеяться, что с его родными всё в порядке, а услышанное им ранее, лишь простое недоразумение.