Из облачного капкана выплыло ночное небесное светило, едва справляясь с возникшим сумраком. Диск полной луны, был словно вылит из ветхого потускневшего золота. А морозный желтый свет, проникал под самую кожу прямо до костей, сковывая всё тело. Достигнув поляны, Колаксай дал команду растянуть привязанную к рукам жрицы бечёвку, чтобы развести её руки вширь и находится поодаль от непредсказуемых жестов. Её глаза по-прежнему были не людские, отсвечивая едкий золотой свет. А ветер играл с её белыми волосами, будто они находились под водами Эвксинского моря. Затем взволнованный царь не торопясь подошел к арестантке, снял рукавицу, и положил свою тёплую ладонь ей на сердце. Ранее холодная кожа стала ещё холоднее, точно снег, плавно пикирующий на мёрзлую землю.
- Я больше не слышу стук твоего сердца,- с трудом найдя в себе силы, произнес царь, лишний раз, подтвердив страшные догадки.
Впившись сквозящим взглядом в глаза Колаксая, жрица незамедлительно ответила:
- Ты и не услышишь его. Не может биться то, что так и не начало биться. Ведь я не была рождена.
Воины, что держали бечёвку, перевели озадаченный взор на царя, лицо которого стало невозмутимым. Судя по реакции Колаксая, сказанные жрицей слова его не удивляли, будто это было для него, нечто само собой разумеющееся, и он столкнулся с этим не впервые.
- Я младший сын Таргитая, что сокрушительно бьет, стрелы которого всегда попадают в сердце, призываю тебя демон, назови своё истинное имя!- молвил царь, повелительным тоном.
Бросив хищный взгляд на мешок, жрица прошептала запекшимися губами:
- Я Морена, отражение бессмертной сумрачной рати, что мчит на жертвенном коне через бездну скверны к вашим кошмарам.
- Зачем мы тебе нужны, Мара? Зачем ты вошла в наш дом и отравила земли?
- Ты сам знаешь, что мне нужно. Без них я не уйду. Где ты их прячешь? Раскрой тайник,- загадочно ответила Мара, и её взгляд снова сместился на мешок, который притащил с собой Колаксай.
- О чём она говорит?- спросил Дардай.
- А ты им разве не рассказал? Не доверяешь собственному народу? Зачем так ревностно держать всё при себе?- ехидно улыбаясь, прошипела Морена, точно змея,- Ты мог бы разделить их хотя бы между родными братьями. В одиночку ноша тяжелее.
Откровение демона настигло царя врасплох, но для него это многое объясняло. Единственное, что он не мог осмыслить, как это стало возможным? Почему Променея позволила демону собой завладеть? Она же всегда была бдительна и осторожна.
Из раздумий Колаксая выдернули нарастающие отклики пробудившихся лесных животных и птиц, что переросли в какой-то дикий крик и пронзительный вой. Тревожность нагромождалась с каждой секундой. На поляне, будто стало тесно. А когда аккомпанемент леса перерос в чистое безумие, всё разом умолкло, и глаза демона стали человеческими. Променея, словно в прежнем сознании, прошептала дрожащим голосом:
- Почему я связанна? Что вы делаете со мной? Что здесь происходит?
Колаксай на секунду замер и, переведя дух, недоверчиво спросил:
- Ты забыла? Ты хотела принести в жертву Орию.
- Что ты такое говоришь? Я бы по век её не обидела. Это же моя родная дочь.
- Ты лжешь Мара, и просто забавляешься, пытаясь меня отвлечь. Я знаю. Променеи больше нет. Ты забрала её у меня.
Осознав, что Колаксай не так наивен, глаза пленницы снова запали за веки и стали звериными.
- Выброси дары в Эвквитское море и всё станет как прежде,- озвучила Мара, свой ультиматум,- Я верну тебе плодородные поля и твою жрицу.
Колаксай поник. Размышляя о чём-то архиважном, он виновато посмотрел на своих верных воинов. Сперва на Дардая. Затем на Савлия. Они не имели ни малейшего понятия, о чём именно просит демон.
- Я никогда на это не соглашусь,- вышел из задумчивости царь.
- Ответь мне Колоксай, младший сын Таргитая, неужели ты никогда не хотел владеть этим миром?- проникновенно вопросила Морена, теперь пытаясь склонить его на свою сторону алчностью.
- Мне достаточно владеть тем, что видят мои глаза, остальное мне нипочём,- в тон ответил царь.
Такой ответ не устроил древнее зло в облике любимой женщины и незамедлительно последовал угрожающий вердикт:
- Тогда я сама им овладею, вскрою веки спящим и покажу им истинную тьму.
- Ты же знаешь, я тебе не позволю,- решительно возразил Колаксай, развязывая мешок.
- Ты слаб, чтоб противостоять мне. Тебе одному это неподвластно.
- У тебя также нет власти надомной!- воскликнул царь и, достав из набитого битком мешка сакральные писания, заходился искать нужное заклинание, нанесённое на часть высушенной кожи.
Послышался монотонный непрерывающийся гомон, который разобрать было невозможно. Сочетание звуков, несли в себе что-то тайное и необъяснимое для простого смертного. Наследие богов.
Морена опустила голову, и её белесые волосы повисли, словно ширма. Но даже сквозь них было видно, как она хищно осклабилась. Чувствуя людской страх, Мара свела брови в устрашающую линию и язвительно произнесла улыбающимся ртом:
- Ты ошибаешься.
В ночное время это выглядело зловеще. А слова демона настораживали, казалось, что она ничего не боится и наперёд знает, чем всё закончится.
Неожиданно для смертных, полнолуние спешно скрылось за горизонт туч, утопив поляну в кромешный мрак, штрихуя лишь несколько силуэтов во мгле. Будто титанический лютый зверь одним махом слизал остатки света. Появилось чувство незащищённости. Савлий запаниковал и хотел отпустить верёвку, но вовремя одумался. Прежде чем родился страх, он понял, что потерять честь в глазах царя страшнее пыток и мучительной смерти. Теперь, в кромешной тьме, Колаксай не мог прочесть, ни единого заклинания.
На миг, скрывшись из вида, Мара разразилась диким хохотом, и вскоре утихла. Вопреки натянутой бечёвки, что всё ещё удерживали пленницу, откуда-то из обманчивых сумерек за спиной Дардая появилось мерцающее фантомное очертание. А когда воин ощутил чужое присутствие, он бросил веревку и зажег факел. Внезапно Дардай, будто окаменел. Что-то бесплотное со спины протянуло сквозь его тело руку так, что топорщённые пальцы вылезли в районе грудной клетки, и медленно загнувшись, палец за пальцем, вошли обратно в плоть. Фантомная ладонь резко сжалась и сердце воина остановилось.
Напрасно полагая, что кусок металла защитит от бесплотной сущности, Савлий заблаговременно выставил перед собой щит, в котором отразился потухающий взгляд Дардая, навсегда запечатлевшись на полированном умбоне. Но щит Савлия никак не мог спасти его от могущественной силы ночного мрака, что тотчас скользнула рядом с ним, также оказавшись позади.
Факел потух об снег и с противоположной стороны из лесной мглы, словно из морозного воздуха, появились черные сухощавые длинные руки, жадно протянувшись к голове Савлия. Воин оцепенел. Одной рукой, нечто взялось за его лицо, другой рукой за подбородок. Секундное смертельное мгновение и голову Савлия вывернуло набок, а шея и нижняя челюсть осталась на месте. Он не успел даже крикнуть от боли. Печать ужаса навсегда застыла на его гримасе.
В самый удручающий момент, Колаксай вытащил из мешка ещё одну, заготовленную заранее реликвию. Это была - золотая секира, покрыта чем-то схожим на арабески. Вспомнив несколько заклинательных слов, Колаксай их немедленно озвучил. Из реликвии заструился свет. Золотой отлив осветил поляну, и царь увидел неподвижные тела своих верных соратников, которых он не успел спасти. Но теперь заклинатель мог увидеть и прочесть основные священные руны из пергаментных писаний.
Появился запах тлена.
Давящая боль утраты за Променеей, и за его верными соратниками, не мешала Колаксаю читать цепенящие заклинания в полную силу звучания. Он всецело осознавал ответственность перед остальными живыми, которых поклялся защищать.
- Прекрати!- закрыв веки, вознегодовал демон, прикрывая уши свободными разлагающимися руками, на которых появились струпья.
Царь бесстрашно подошел к Маре впритык, ускорив темп произношения текста. Затем Колаксай напрягся в ожидании неизбежного, твердо зная финал этого безжалостного ритуала.
- Остановись!!!- продолжала вопить Морена, раздирая когтями ушные раковины до чернильной крови.
Свидетелем священнодействия стала и Ория, которая проследила за воинами к лесу. Она не могла даже вообразить, что именно здесь происходит, и почему её родная мать вопит чужим голосом.
Зажмурив глаза и крепко стиснув зубы, заклинатель замахнулся левой рукой. Он не мог иначе. Удар острия секиры пришелся по тонкой шее демона, сразив тело наповал.
Время остановилось. Поляна насытилась болотным запахом. Над разлагающимся трупом поплыли искаженные не людские тени.
Когда изуродованная голова упала рядом с обезглавленным трупом, белый-белый снег щедро насытился чёрными красками. Прогорклая кровь демона, была чернее смолы.
Испугавшись до полусмерти, Ория убежала обратно в лагерь, не разбирая пути под ногами.
Метель плавно стихла, а место трагедии осветила бледная луна. Отпала и нужда освещать поляну священной реликвией, что без заклинаний сама отсвечивала свет небесного светила. Спрятав золотую секиру в мешок, Колаксай достал из него новое заклинание, на другом куске высушенной кожи.
Променею уже было не спасти, но царь мог кое-что сделать для Дардая. Перед тем как сердце воина навсегда остановилось, он успел взглянуть в отражение щита Савлия, дав себе шанс на новую жизнь. Поэтому царь взял в руки щит и прочёл руны сохраняющие душу.
В лес ушли четверо, а в поселение вернулся только Колаксай, одиноко бредя с мешком в руке и обезглавленным телом жрицы. Не успел царь прийти в себя, как случилось последнее предсказание. Один из воинов, Скил, что вернулся с дозора, принялся стучать в щит, чтобы разбудить весь поселок. А это значило, что к ним приближалась кавалькада захватчиков.
- Кто?- спросил царь, схватив воина за руку.
- Те, что скачут из тумана на лошадях с оскалом волка,- чётко ответил запыхавшийся Скил,- Превосходство на их стороне.
- Ты видел *штандарт киммерийцев?- уточнил Колаксай и воин кивнул в ответ, подтвердив опасение царя.
Времени для раздумий не было. Всё разом обрушилось на голову правителя и защитника народа. Он не мог рисковать не только людьми, но и реликвиями. Сделав поспешные выводы, Колаксай принял срочное решение:
- Сообщи всем, что мы уходим в западный косогор. Здесь больше не за что воевать, земля отравлена на долгие года. Хватит на сегодня напрасно пролитой крови. Сразу проинструктируй остальных солдат, а затем вернёшься ко мне ещё с двумя надёжными воинами, у меня будет к вам важное поручение.
Слова и действия Колаксая не подлежали сомнениям. Он знал больше остальных. Вскоре Скил привёл с собой Мадия и Палака. Царь закинул тело Променеи на коня и поставил перед посланниками три больших полных джутовых мешка. Один из них был особенно тяжелым в сравнении с остальными.
- То, что я вам поведаю, не должна знать ни одна живая душа. Предательство будет равносильно смертному приговору,- предупредил главный заклинатель.
Воины, молча стали на одно колено, а царь продолжил раскрывать тайну:
- То, что в ваших руках, оберегает наш мир от гибели, пресекая влиянию неживых над живыми. Увезите эти реликвии за пределы Скифии в разные стороны света, чтобы они не достались нашим врагам, особенно демоническим сущностям,- поручил Колаксай молодым воинам и добавил,- Пусть каждый из вас возьмёт *заручную лошадь для чередования, чтобы отвезти мешки как можно дальше. И наполните под завязку *бурдюк на долгий путь. Когда закончите миссию, пришлёте мне весточку через *Симурга. Как его заклинать, я вас сейчас научу.
После наставлений, Колаксай прочел заклинание на третьем пергаменте и три птицы из многочисленных свиристелей спикировали с деревьев к людям. Ветви шатнулись, послышался приближающийся шорох крыльев. Птицы примостились по одной на вытянутые руки каждому из удивленных молодых воинов.
- Они сами меня найдут, где бы я ни был. Главное дать им сигнал, что вы справились с заданием,- продолжил консультировать Колаксай.
- Непременно, мой царь,- солдаты хором подтвердили распоряжение.
Доверительно кивнув, Колаксай засобирался, закрепив тело Променеи, завёрнутое в белый саван.
- А кто спрячет четвёртую реликвию?- напоследок вкрадчиво поинтересовался Скил, увидев ещё один мешок у ног владыки.
- Этот мешок заберу я. В нём есть заклинание, которое мне ещё понадобится при погребении тела вашей жрицы,- скорбно ответил Колаксай, закрепляя на коня мешок с реликвией.
- А разве не достаточно обезглавить одержимого, чтобы демон покинул тело?
- Нет. Не достаточно. Мара страшится очищённой воды, поэтому я должен погрузить тело Променеи в воду и очистить её реликвией. Это будет достоверное изгнание,- уверенно заявил Колаксай.
- Где ты хочешь похоронить её, мой царь?- снова полюбопытствовал Скил, понимая, что задаёт слишком много вопросов.
- Тело нужно похоронить на одном из перекрестков миров, где впервые был рождён огонь для людей. Больше сказать ничего не могу. Вы тоже должны держать друг друга в неведении, куда именно отвезёте мешки,- ответил Колаксай и, попрощавшись с Орией взглядом, умчал прочь из поселения.
Заручившись поддержкой трёх солдат, после долгого извилистого пути, заклинатель нашел то самое место, обозначенное огромным валуном, прямо у берега неизведанного скифами моря. Спустив окоченелое тело Променеи в подтопленную пещеру, царь в последний раз скорбно взглянул на затуманенные глаза отрубленной головы супруги.
Теперь Колаксай мог остановиться и оплакать её, как требовало его ноющее любящее сердце.
В груди всё вмиг заледенело. Боль кольнула где-то под сердцем. Эта боль будто выкручивалась изнутри, высачивалась и прорывалась наружу. Наконец, немой надрывный крик души вырвался из горла. Вместе с Променеей умерли её проницательные колыбельные, умер её талант к вышиванию орнаментов, умерли её тихие шаги, померк и взгляд, что ранее отражал лишь жизнелюбие. Что-то умерло и в Колаксае вместе с Променеей. Проклятая Мара принесла в его жизнь неутолимую боль, умноженную на вечные страдания.
Когда Колаксай попытался погрузить Променею под воду, её поверхность будто завибрировала, разгоняя мелкие амплитуды волн. Умерщвленное тело, вдруг подорвалось с места, и попыталось встать. Не помог и огромный камень, которым царь придавил грудь покойницы.
Достав из мешка золотую чашу, она засияла, когда на неё попал свет от факела. На оболочке виднелись уже знакомые арабески, словно морозные узоры, такие же, как были на золотом топоре.
Теперь Колаксаю пришлось поставить на обезглавленное тело золотую чашу. Предварительно набрав в желоб морской воды, и облив ею Променею. Тающий вопль отдельно лежащей отрубленной головы вскоре потерялся в длинных просторных каналах пещеры и утих. Царь только успел увидеть, как из перекошенного рта, что-то похожее на угря, юркнуло под тёмную солёную воду. Колаксай верил, что вода и чаша сдержат Мару в пещере навсегда, если она всё ещё осталась в теле Променеи.
События происходили, почти так, как он и планировал, но наступила оттепель, за оттепелью ещё много вёсен, а весточки от посланников так и не случилось.
*Штандарт - воинское знамя
*Заручная (заводная) лошадь - запасная лошадь
*Бурдюк - мешок из кожи животного для жидкости
*Симург - мифическое существо, царствующее над птицами