Синоптики снова облажались. Вопреки прогнозам, небо приняло зловещий окрас, такой же, как на лице Кастаса. Я же, был спокоен будто солнце, что изредка проявлялось сквозь те самые черные воздушные массы. Ведь я был выше всего этого, я стал сильнее собственного самого древнейшего чувства на Земле - гнева. Но даже в облике человека мои руки, словно тиски не давали Кастасу вырваться и сбежать.
- Куда ты меня волочишь?- уже иным тоном спросил мой заложник.
- Ты, кажется, интересовался, как я достиг таких способностей? Сейчас проведу тебе небольшую экскурсию.
Злодей пытался вырваться, потому мне пришлось выстрелить ему в пятую точку, его же отобранным оружием. Это его немного усмирило.
Доставив Кастаса в свою проданную квартиру, я там удачно напоролся на всех троих обманутых продавцов. Они тут же предъявили мне претензии по поводу документации на 'Роллс-Ройс'. Я мило улыбнулся и спустя минуты, мчался на шикарном аэростате в сторону Антанты-2.
Когда добрался до пункта назначения, вышвырнул заложника на землю, выжидая кровожадного насекомого. Ждать долго не пришлось, Кастас был для комаров лакомой конфеткой. А дальше всё, словно по инструкции. Превращаюсь в Амока, прытко прижимаю жертве голову и пускаю ему вязкую слюну в ушную раковину. Далее, снова стаю самим собой.
- Что ты сделал со мной?
Уж я-то знаю, что сделал. Я теперь могу диссертацию написать по Шепоту гнева.
- Всё что тебе нужно знать, я поведаю. Это твоя анафема. Скоро ты впадешь в летаргический сон. Через несколько месяцев ты станешь Мороком. И так и останешься им, пока не найдешь главный фактор, благодаря которому сможешь вернуть человеческий облик. А вот какой, догадайся сам.
- Нет! Стой! Не уходи! Не бросай меня здесь! О каком ты факторе говоришь...
- Я сам это осознал. Мы с тобой в тождественных условиях. Поверь мне на слово. Здесь много мозгов не надо, чтобы понять.
Дальше, уже не слушал его, думал только о том, что Кастас обречен. Зверь в теле зверя. Ему никогда не осознать милосердия. А смена траектории Антанты-2, что была следующей на очереди, добьет его окончательно. Во всяком случае, я поступил гуманно, безвозмездно подарив ему шанс.
На Земле, узнал о народном бунтарстве, спровоцированным видеороликом, где было видно, как я расправляюсь с государственным президиумом. Сам того не желая, я стал национальным героем. Это, наверное, тот несчастный охранник под прикрытием, вынес видеозапись с камер наблюдения и решил показать людям правду через журналистов, бегающих за сенсациями. А правда была такой. Что депутаты, это те самые простые смертные люди, мнящие себя чем-то божественным. Мы дышим одним и тем же кислородом, у них такая же красная кровь, они так же боятся смерти, как и все. И теперь узурпация власти потерпела крах, дав людям шанс на восстание. Я приветствую этот жест. Ведь впервые за тысячи лет, по телевидению и меганету, бесстрашные журналисты показали что-то стоящее. Знание разорвет цепи рабства, ведь те, кто ничего не знает, верит всему подряд. Главное, что люди получили старт на долгожданную справедливость, осталось им довести всё это дело до конца и отвоевать желанный счастливый мир.
Теперь моим приоритетом, было вывести и спрятать семью. Так как я отдавал себе отчет, это только начало и последствия будут серьезные. После взрыва, осколки не выбирают траекторию полёта и могут попасть в кого угодно.
Пытаясь вылететь через аэропорт на Антанту-1, я услышал в спину громкие слова.
- Вот он! Это тот самый оборотень! Это Ликан! Это Ликан!
Медленным движением поворачиваю голову. Вижу перед собой сотни застывших людей и перепуганного подростка, тычущего в меня невоспитанным указательным пальцем.
Вдруг, совсем непредсказуемо, народ начал громко аплодировать и выкрикивать мой новый народный псевдоним:
- Ликан! Ликан! Ликан!...
Развернув голову в сторону семьи, я увидел их изумление. Не важно, кем они теперь видели меня, важно как они на меня смотрели. А смотрели они взглядом, который описать было не возможно. Я видел, как они пытались разомкнуть губы, но всё напрасно. Только Шуруп с ребенком на руках хитро улыбался.
- А ты Октавия мне не верила,- после драматической паузы я продолжил говорить,- Прости меня за всё. Только сейчас понял, что такое семья. Может быть, я не тот, о ком ты мечтала, но я знаю, что отдам жизнь за тебя и нашу с тобой семью. Ведь я боюсь ни смерти, я боюсь пустой жизни.
Она подошла ко мне и крепко прижалась. Всё было ясно без слов. Вслед за ней, меня обняла вся моя новоиспеченная семья.
Никогда не хотел, чтобы от меня что-то зависело. Но, повернувшись снова лицом к людям, я осознал, что они видят во мне героя-лидера, заработавшего авторитет одним безумным поступком, и человека, которому можно без сомненья доверять. Я видел, как люди стали приходить в себя, словно от затяжного похмелья. И я также осознавал, что борозду правления нужно взять кому-то одному, иначе не избежать хаоса и формирования народа на отдельные группы, что категорически неприемлемо. Ведь сила любого народа заключается в единстве. А единству, нужен предводитель, способный направить их гнев в нужное русло, а не - друг против друга. Но я не был к этому готов. Даже не знал, что им сказать.
Пауза затянулась. На меня смотрели сотни глаз совершенно разных людей. Это были старики и дети, женщины и мужчины, разных вер и национальностей. Люди со своими историями и судьбами. И, всех их объединял только один важный момент, они все хотели достойно жить. Жить и не боятся. Они верят мне, они надеяться на меня, я не мог от них отвернуться.
В этот момент, почувствовал, как за мою руку взялась какая-то крошечная ручка, это Рыжик, которому мы помогли, и который стал для меня словно родным сыном. Моё эго посетила гордость.
Детские светлые глазки вынудили меня сказать людям нужные слова, выкованы не из эмоций и принципов, а истиной разума:
- Может, вы впервые услышите правду за последние десятки лет, но я хочу начать свою речь именно с правды. Я далеко не тот, кто вам нужен. С трудом управляю личной жизнью, не говоря о том, чтобы помочь вам всем. Но упустить шанс исправить нашу с вами жизнь, тоже не могу. Прежде чем я стану вам помогать вы должны осознать все свои прошлые ошибки. И только тогда я пойму, смогу ли вам помочь.
- Просвети нас, какие ошибки и мы тебе ответим,- послышался голос пожилого человека из толпы.
- Мы перестали чтить своих отцов, ценивших мир, и беречь землю, на которой живем. Мы сами дали никчемному меньшинству решать всё вместо нас. Мы подчиняемся законам, которые делают нас рабами. Законам, которые заставляют нас отворачиваться друг от друга и что самое чудовищное - молчать. Но самая огромная ошибка человечества, незаслуженно делить мир на богатых и бедных. Здравомыслящий и честный человек - выживает, а тупой и наглый - бесится от жира. Очевидно же, что так быть не должно. Сейчас, мы боимся, но потом будет ещё страшнее из-за вашего бессмысленного терпения. Страх нельзя выкинуть, вырезать или взорвать. Он никуда не денется. Прожив достаточно в этом безумном мире, я понял одно, способ сохранить мир, подставляя вторую щеку не эффективен. Агрессию можно подавить только священным гневом! Это как временная горькая пилюля от бацилл. Потерпел, а потом станет легче. За нами, правда! У нас есть эта несокрушимая сила! В наших самых потайных местах разума давно рвется на свободу тот самый священный гнев, который породили те, кто гневом достойно владеть не умеет. Потому что, злобный гнев порожденный амбициями, это дьявольская потеха. А священный гнев, это отвага и доблесть порожденная жаждой справедливости!
Люди сорвались восторженным криком, который пронёсся волной по аэропорту.
- Скажу прямо, я никого из вас не знаю, и вижу всех вас впервые. И не буду лукавить, что буду переживать за каждого. Для меня сейчас главное это моя семья и их будущее, за которое я готов умереть. Но если кто-то из вас также готов бороться за своё будущее и будущее своей семьи, я помогу вас направить, полагаясь на жизненный опыт и дар.
Кто-то один поднял кулак над головой, затем ещё несколько человек. Через минуту все без исключения дали мне понять, что они со мной и готовы совершить свой первый в жизни правильный поступок.
Впервые в жизни, мысли, которые удерживал при себе, я мог высказать в голос, ведь меня теперь слушали сотни и даже тысячи людей. Я дал им нужные слова-напутствия, в которых они так нуждались. И тот запал в их наполненных верой глазах, больше не отнять никому.
Теперь я знал точно, кто я, и какие цели меня отныне волнуют. В который раз ошибался. Лучше уж признавать ошибки, чем они дальше будут путаться у меня под ногами. Только сейчас по-настоящему стал понимать преимущество гнева. А в этом мне помогла разобраться мною самостоятельно достигнутая оправданная ярость.