Delirius M. : другие произведения.

Три каприза царевны

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это произведение - литературный вариант максисинопсиса "Утро вечера мудренее". Первые 10 глав романа. Даже и не знаю, что это теперь - сказка или фэнтези.

  
  
   Делириус М.
  
   Три каприза царевны
  
   Глава 1
   В царском дворце
  
   Царь, Ардалион III, подошёл к окну и с грустью глянул на то, как отправлялся в путь молодой граф, который, будучи проездом, погостил у него несколько дней. Граф был холост и царь надеялся, что может сподобиться царевна Елена на дружбу с гостем, а потом и на замужество. Но надежды оказались напрасными. Царевна проявила лишь радушие и гостеприимство, не увидев в графе жениха.
   Посмотрев в след большому лимузину, сопровождаемому микроавтобусом со свитой, добродушный, полного телосложения царь подошёл к трону и нажал кнопку звонка. Вошедшего в палату секретаря, он попросил позвать царевну. Потом царь обошёл палату, с грустью поглядывая на портреты своих родителей и более дальних родственников. Подойдя к портрету покойной царицы, он взглянул ей в глаза и спросил: "Как мне, без тебя, с дочерью совладать?" После чего направился к трону и водрузился на него.
   - Папа, вы меня звали? - произнесла Елена, войдя в палату.
   - Да, моя дорогая.
   - Что-то случилось?
   - Случилось. Мне вдруг пришла в голову мысль, что чувство любви тебе чуждо.
   - Почему же, папа?
   - Потому. Ты отвергла графа.
   - Ну и что?
   - А то... Я уже стар, моё дорогое дитя, и недалёк тот час, когда я отойду в мир иной. Ты уже взрослая и должна меня понять, - царь поднял брови и сделал жалостливое лицо. - Я не могу больше ждать!
   - К чему вы клоните?
   - К тому, что... - царь чуть замялся. - Он, правда, не царевич, не королевич, но знатных кровей и...
   - Не пойму вас, папенька, вы что, развиваете какую-то абстрактную мысль?
   - Не какую-то, а самую, что ни на есть конкретную! Тебе пора замуж. Да! И как можно скорее. И у меня, в конце концов, должен появиться наследник; я хочу его видеть, и видеть его, когда он или она подрастёт, чтобы понять его характер и знать кому, в чьи руки перейдёт государство.
   - Папа, что значит в чьи?! - вспыхнула Елена. - Вам же доподлинно известно, что в мои!
   - Да. А потом?!
   - Что потом? Потом я выйду замуж. Выйду тогда, когда найду достойного меня принца, царевича, графа, барона, наконец, рыцаря. Но, повторяю, достойного.
   - Когда же это будет?
   - Я не могу выйти замуж за первого встречного, какой бы титул он не имел.
   - Как это?... - царь захлебнулся от негодования.
   - А так. Вспомните, папа, кто сватался в последнее время?! - Елена надувает губы, в её голосе начинают звучать капризные нотки, - Кто сватался в течение последнего года: один старый, другой был ужасно некрасив, третий - хвастун, да ещё, к тому же, лицом словно клоун. Последний, только что уехавший, был глуп и постоянно нетрезв! Что прикажите, выходить за одного из них? Ни за что!
   - Ну, знаешь ли, если ты будешь так строго выбирать, то мне при жизни внуков не видать, как моих собственных ушей, - царь потянул себя за правую мочку. - Всё, хватит. Завтра же отдам приказ оповестить все округи, ближайшие и далёкие государства о том, что царевна на выданье. Этого требуют интересы государства. Ты не дочь какого-нибудь портного, ты - царевна! И это тебя обязывает думать не только о себе, а и о государстве.
   - Ну, папенька! Такого я от вас не ожидала! Вы хотите выдать меня замуж без моего согласия, как это делают крестьяне и ремесленники!
   - Да, - соглашается, чуть подумав, царь, делая сочувственную физиономию, - это выглядит как-то не очень...
   - Ну вот!
   - Ну что вот, что вот?! Ведь ты же всё равно выйдешь замуж. Так пошевелись же немножко ради государства, ради меня, в конце концов. Я хочу, я должен знать, кто будет править в моём государстве после моей кончины.
   - Вы прекрасно знаете, что править буду я.
   - А кто встанет рядом с тобой у руля? Кто?
   - Он не будет обладать полной властью, так как наследница по прямой - я!
   - Муж и жена - одна сатана!
   - Папа! Опять эти крестьянские штучки!
   - Ах! - царь тяжело вздохнул и повёл головой, берясь правой рукой за сердце.
   - Я не могу понять, папа, куда вы спешите?!
   - Куда я спешу? Не задавай глупых вопросов. Будто не знаешь, сколько мне лет.
   - Папа, перестаньте! От ваших разговоров о смерти у меня по телу мурашки бегут. Я вовсе не спешу сесть на трон. Папа, мне так хорошо с вами, под вашим заботливым крылышком.
   - Ах, Елена, моя дорогая, единственная, думаешь, мне хочется на тебя давить, попрекать, идти против твоей воли? Но ведь я царь, а ты моя наследница. И хоть и кажется, что мы - цари, вольны делать, что хотим, на самом деле это не так. Раз мы цари, на нас лежит царский долг, - долг государственных интересов. Поэтому, дочь моя, говори что угодно, - произнёс Ардалион, затихая, и тут же выпалил, - но моё решение остаётся в силе. Всё!
   - Тогда... тогда, я... закроюсь в моей светлице и никого не впущу. А если прикажете выломать дверь, то под венец меня потащат волоком и не в свадебном наряде! Пусть все увидят эту картину! - выпалив, Елена отвернулась к окну, надув губы.
   - О, о, о! О горе мне! - царь театрально простёр руки к небу и опустил их на корону.
   - Мне, с вами, тоже!
   - Хорошо! Давай договоримся, - царь посмотрел на дочь виноватыми глазами.
   - Хм, - ухмыльнулась принцесса, глянув на отца и слегка покачав головой, - решили пойти на компромисс?
   - А что мне, дочь моя, остаётся, - царь глубоко вздохнул и, опустив голову чуть набок, закрыл глаза.
   - Ну, хорошо, только не закрывайте глаза, мне страшно вас таким видеть. Скажите мне честно, это театральный жест или вы, папа, видите там что-то?
   - Я пытаюсь, но ничего не вижу. И не увижу, пока ты не выйдешь замуж и не принесёшь мне наследника для второго после меня поколения. Я хочу спать в гробу спокойно!
   Воцарилась долгая пауза, во время которой каждый боролся со своими чувствами и обдумывал только что состоявшийся не совсем приятный разговор. Наконец, Елена нарушила тишину:
   - Ладно, папа, заключаем мир. Созывайте женихов, но выбирать буду я. И хочу предупредить, что если кто понравится мне обликом, этого будет не достаточно. Я буду каждого проверять на наличие ума. Да, да, да!
   - Ох уж мне эти капризы! Но будь по-твоему.
  
   Глава 2
   Параллельное событие
  
   А в это же время у одного купца, Фёдора Филипповича, плохо идут дела в торговле.
   - Так, опять в этом месяце наторговал в убыток, - произнёс купец, глядя на калькулятор. - Что делается, что делается! В прошлом месяце убыток и в позапрошлом, и что в особенности прискорбно, что с каждым разом убытки нарастают. И ведь бухгалтер дело ведёт аккуратно - все подсчёты точны. Товар, вот, залёживается, оборота нет. Пускать товары по дешёвке? Так какая тут прибыль будет? Не уж то Бога чем прогневил, или кто из завистников неудачу мне наслал? Нет, надо что-то срочно предпринять. Менеджера пригласить, что ли? Так он денег за работу попросит не малых. Нет, надо бы самому что-то сделать - за советом обратиться?
   - С кем это вы, батюшка, разговариваете? - спросил, войдя в контору, старший сын, Дмитрий.
   - Да сам с собой. Напасть какая-то, сплошные убытки. Если так дело пойдёт дальше, то, через несколько месяцев по миру пойдём. И придётся тебе в работники наниматься.
   - Да полно вам, батюшка. Не стоит столь мрачные думы думать.
   - Ты меня пустыми словами не успокаивай. Три месяца одни убытки!
   - Не иначе порчу, кто напустил! - с чувством произнёс Дмитрий.
   - Может и так. А пойди-ка выгони джип из гаража.
   - Иду, батюшка. А кого шофёром возьмёте?
   - Никого. Сам править буду.
   - Неужто в тайное место поедете?
   - Ты ступай, ступай. Нечего нос совать в мои дела. Любопытной Варваре, сам знаешь, нос на базаре оторвали.
   Решил купец обратиться к персоне обладающей силой ворожбы, гаданий, ясновиденья. А так как дороги к персоне владеющей магией не знал, то наметил сначала поездку к родственнице своей покойной жены. Он слышал некогда, ещё при жизни жёнушки, о её тётке, которая воспользовалась якобы услугами одной колдуньи и после чего сильно разбогатела. Фёдор Филиппович полистал свою записную книжку, потом снял телефонную трубку и набрал номер.
   Справившись у дворецкого о здоровье барыни, купец предупредил о своём визите. Закрыв бухгалтерские бумаги в сейф, купец вышел во двор. Обойдя вокруг джипа, он попинал ногой толстые колёса и сев за руль, долго настраивал под себя сиденье. Потом купец запустил мотор, вставил в магнитолу кассету с записями группы рок-балалаечников, и нажал на газ.
   Приехав в усадьбу тётки своей покойной жены и подъехав к добротному трёхэтажному дому, подумал купец: "Да, процветает Варвара Адамовна".
   Как только его джип остановилась у крыльца, из дома вышел лакей и провёл купца в дом, в гостиную.
   - Как прикажите доложить?
   - Купец, Фёдор Филиппович Рощин.
   Через минуту лакей проводил купца к барыне.
   - Батюшки, Фёдор Филиппович собственной персоной пожаловали. Да, не прошло и ста лет, - слащаво улыбнувшись, проскрипела тощая старуха в чепце. Она сидела в глубоком кресле укрытая наполовину пледом. - Видимо рак на горе свистнул.
   - Можно сказать, свистнул, дорогая Варвара Адамовна, - произнёс купец, и неуклюже поцеловал поданную руку.
   - Как умерла моя племянница, так ты и дорогу к родственнице забыл. Женился, небось? Удивляюсь, как сейчас-то вспомнил?
   - Да нет, не женился. Не смирился ещё я с потерей. В дела торговые погрузился, тем и отвлекаю душу свою от печали и горестных воспоминаний.
   - Да будет тебе. Не кручинься так. Все там будем. Давай-ка, выкладывай, за чем приехал. Ведь не по моей же племяннице ты погоревать прибыл?
   - Верно, я к вам по другому делу. Беда у меня с торговлей. Три месяца к ряду сплошные убытки и, причём, по нарастающей идут. Если дело так и дальше будет, то и нескольких месяцев не пройдёт, как я разорюсь.
   - На что же ты намекаешь, куда клонишь, Фёдор Филиппович?
   - Да, Варвара Адамовна, к тому и клоню, что хочу просить вас подсказать мне, где та особа проживает, которая вам когда-то давно секрет некий поведала и после чего вы богатства немалого нажили. Хочу тоже к ней обратиться, если жив тот человек ещё.
   - Ах, вот оно что? - барыня поёрзала в кресле. - Жива та гадалка, жива. Эта особа, не только нас, но и ещё несколько поколений переживёт.
   - Ба! Да как же так?
   - Она, Фёдор Филиппович, - старуха оглянулась по сторонам и продолжила в полголоса, - если можно так сказать, человек своеобразный, странный такой. Живёт в глухом лесу, и мягко говоря, контакты с ней людям покажутся подозрительно-странными. Поэтому прошу и наш разговор, и поездку к ней, если поедешь, сохранить в тайне.
   - Боже, да кто ж она такая?
   - Не кто иная, как Баба-Яга!
   Услышав это имя, вздрогнул купец, и внутри его похолодело. Уставился он на тётку широко раскрытыми глазами. А Варвара Адамовна, в подтверждение, молча покачала головой и после затянувшейся паузы, спросила:
   - Ну, так что? Не пропало желание? Чего притих?
   - Да-с, с такой персоной встречаться... особого желания нет. - Купец поднялся из кресла, что стояло напротив старухи и, подойдя к окну, глянул на двор. Там мирно, не спеша, протекала работа по хозяйству: разгружались фургоны с мешками и ящиками, скатывались с грузовиков бочонки и всё это направлялось в погреб или на склад. И словно очнувшись, он спросил:
   - А как, если, конечно, не секрет, Варвара Адамовна, она вам помогла?
   - Как? Довольно просто. Поворожила и сказала, чтобы я как можно больше, как только бы смогла, закупила табаку, так как с того дня, что я у неё была, через три месяца три недели и три дня резко подскочат цены на этот товар. Я на все деньги, что у самой малость было, да сколько занять смогла, закупила табаку. В назначенное время, действительно резко подскочили цены. Война случилась в тех странах, через которые купцы товар этот везли. Ну а пока окружной путь открыли, здесь, у нас, табак огромным дефицитом стал. И тогда я свой табачок втридорога оптом сдала, утроив свой капиталец. Вскоре купцы иные пути-дороги открыли и цены вновь упали, а денежки у меня-то остались. Ну, а дальше сам знаешь, деньги к деньгам пошли.
   - Лихо! Лихо, Варвара Адамовна, у вас всё вышло. А денег за услугу Баба-Яга с вас взяла?
   - Взяла, взяла. Да не много, по-божески. Ну, что?
   - Поеду, пожалуй.
   - Хорошо, я сейчас объясню тебе дорогу, но смотри, будь с ней осторожен, как говориться не дразни гусей. Когда вернёшься - молчок! А то гляди, колдуном нарекут, и тогда в твои лавки покупателей и калачом не заманишь. А так как на самом-то деле ты не колдун, то вот тогда-то действительно пойдёшь по миру.
   - Я всё прекрасно понял. Страшновато, но эта игра стоит свеч.
   - Тогда слушай. Поедешь по западной дороге, и вёрст через пять, ты знаешь то место, подъедешь к заброшенному дому с колодцем, что у дороги стоит. Свернёшь направо, к колодцу, и мимо него прямо-прямо на лес дремучий путь держать будешь. В лесу увидишь несколько неезженых дорожек. На третьей свернёшь направо, затем, на третьей налево. И так три раза. Понял? Три раза вправо, три раза влево, но через раз, как по ступенькам. Смотри! не перепутай. После чего останется одна дорога, которая будет вести всё глубже и глубже в чащу. Настанет момент, когда она исчезнет, но в гуще деревьев будет оставаться пространство в ширину дороги, которое и приведёт тебя к ней. Там не ошибёшься, деревья настолько густо растут, что свернуть в сторону не возможно. А когда приедешь... не пугайся - дом её на куриных ногах стоит!
   Вновь вздрогнул купец от услышанного, побледнел, перекрестился.
   - Не робей уж так. Я тогда молодой барышней была, не побоялась, поехала, а ты - мужик!
   Поблагодарив Варвару Адамовну, поехал купец к Бабе-Яге. Но перед тем как выехать на западную дорогу, заехал Фёдор Филиппович в трактир, чтобы подкрепить и желудок и голову. Он заказал пол жареного индюка, стакан водки и кружку кваса. Фёдор Филиппович не страдал плохим аппетитом, о чём говорила его фигура, которая со стройной фигурой и рядом не стояла. Когда он взялся за горлышко графина, в голову пришла мысль, что не помешает прикупить в дорогу штоф, так, для храбрости.
   Доехав до заброшенного дома с колодцем, он свернул, как было ему объяснено, и направил машину к видневшемуся вдали лесу. Двигаясь по полю, Фёдор Филиппович заметил, что поднялся ветер, начавший разгуливать порывами, гнуть редкие деревца и трепать кусты. Это показалось ему неким предостережением на подступах к лесу, в котором жила ведьма. Ему представилось, что это не ветер, а души загубленных Бабой-Ягой людей гуляют здесь, гнут деревья и пригибают кусты, пытаясь напугать его и отворотить от неверного шага. Но, вспомнив Варвару Адамовну и то, что она ни о чём таком его не предупреждала, да и с ней самой ничего не приключилось, отогнал купец от себя надуманные страхи и, вздохнув полной грудью, почувствовал облегчение, и то, как приподнялось его настроение. И всё бы хорошо, но как только его джип въехала в дремучий лес, он опять наводнился суеверным страхом.
   В лесу было темно словно при глубоких сумерках. Кроны высоких густо растущих деревьев не пропускали солнечный свет в глубь чащи. Запахи леса, коснувшиеся Фёдора Филипповича, показались ему диковинными, незнакомыми, не походившими на запахи лесов, в которых ему приходилось бывать. Он чуть было не забыл про то, что ему следует свернуть направо на третьей неезженой развилке. Перед тем, как повернуть руль, купец оглянулся и увидел вдалеке, словно через открытые ворота, кусочек поля освещённого солнечным светом. Но вот его машина свернула и ворота в светлый мир исчезли. Фёдор Филиппович стал всматриваться в серую мглу леса. Он включил фары, и ему стало казаться, что будто бы кто-то следит за ним, прячась за деревьями. Холодок пробежал по всему телу купца и он вдруг затормозил в нерешительности. Но, как говориться, русский человек в решительные мгновения найдётся, что ему сделать, что предпринять. Так нашёлся и Фёдор Филиппович, вспомнив о купленном в трактире штофе. Он, как чувствовал, что станет ему нестерпимо жутко на подъезде к жилищу Бабы-Яги. Так оно и случилось. Выходило, сейчас был самый подходящий момент.
   Купец заглушил мотор, достал штоф с водкой и приложился к горлышку, потом закусил чёрным хлебом. Постояв и осмотревшись, он стал вслушиваться в подозрительную тишину. А почувствовав, как разошлось по телу тепло, как чуть загорелась голова, ощутил вместе с этим, что и страх отступил. Купец завёл мотор и нажал на газ. Понеслась его машина, только успевай развилки считать.
   Но вот дорога, как таковая, имеющая едва начертанную колею, исчезла, а заменившее её пространство сузилось настолько, что сухие ветви деревьев, не зеленеющие внизу из-за недостатка света, начали хлестать купца, и чуть не сбили с него картуз. Забыв, что у кабриолета не поднят верх, и не думая о том, чтобы это сделать, он каждый такой момент поругивал крепким словцом, и дополнительно прикладывался к штофу. Мелькающие по обе стороны стволы деревьев казались ему двигающимися, и что скрывается за ними нечто огромное и чёрное. И всякий раз, как его возбуждённое сознание воспроизводило некий образ-галлюцинацию, Фёдор Филиппович опять прикладывался к горлышку. Так, уже особо не боясь, выскочил он на небольшую полянку, на краю которой стояла избушка на курьих ножках.
   Фёдор Филиппович резко затормозил, заглушив мотор. Увидев диковинное строение, он с удивлением и лёгким страхом стал рассматривать его, не выходя из джипа. "Каких же это размеров должна была быть та курица, ноги которой были использованы для этого строения, размером никак не меньше крестьянской избы?" - подумал Фёдор Филиппович, глядя на жилище ведьмы. Сама изба выглядела старой-престарой: брёвна, из которых она была сложена, уж почернели, крыша поросла мхом и насупилась. Оконные ставни с изображёнными на них драконами и змеями перекосились. Оконца чернели. Не видно было, чтобы внутри горел свет, хотя из-за нависающего над полянкой дремучего леса, кругом стоял полумрак. Создавалось впечатление полного запустения. На чёрной, чуть покосившейся печной трубе сидела какая-то птица. Фёдор Филиппович не смог разглядеть: толи сова сидела там, толи ворон. Сидела птица неподвижно, и было не понятно: живая она или это бутафория.
   Вдруг избушка качнулась и стала поворачиваться, чуть покачиваясь и сильно скрипя. Ноги её делали движения, как будто на них стояла не изба, а живая курица. По телу купца пробежали мурашки, и волосы шевельнулись, приподняв картуз. Изба поворачивалась к нему, так сказать, передом, стеной в которой имелась дверь. Фёдор Филиппович быстро хватил для храбрости из штофа и приготовился к встрече с ведьмой.
   Развернувшись, избушка замерла и стих скрип, последний звук которого растворился в лесу. Опустилась давящая тишина. В этот момент подумалось купцу, что Баба-Яга приглядывается к нему через окошко. Но вот раздался скрип открываемой двери, разносящийся громким эхом по сумрачному лесу, и из чёрного проёма вышла чуть сгорбленная тощая старуха. На ней был одет тёмный непонятного цвета сарафан, рубаха с широченными рукавами, так же непонятного цвета, но чуть светлее сарафана. На голове, в виде чепца, был повязан чёрный платок, из-под которого свисали седые нечёсаные космы. Узелок платка находился высоко на лбу, и его кончики торчали словно рожки. На узком лице с впалыми щеками и далеко выступающим подбородком, отчётливо выделялся внушительных размеров крючковатый нос. Густые поседевшие брови были высоко задраны над глазами, белки которых, прямо светились на фоне лица землистого цвета. Взглянув на купца, она улыбнулась, обнажив несколько оставшихся зубов и два больших клыка.
   - Кто это ко мне пожаловал, не побоялся? - спросила она тонким скрипучим голосом.
   - Это купец Фёдор Рощин вас побеспокоил. Просьба у меня к вам, матушка, хозяйка лесная, - залепетал купец.
   - Чего ж тебе надобно от меня, купец? Аль продать чего хочешь?
   - Да нет, не торговать я приехал, а просить совета.
   - Дела пошли худо? - спросила Баба-Яга и вновь улыбнулась.
   - Как в воду глядишь. Худо, ой как худо, - ответил купец, чувствуя, что Баба-Яга не зла.
   - Что ж, заходи в избу, посмотрим, что там у тебя в делах.
   Поднявшись по лесенке на высокое крыльцо, Фёдор Филиппович переступил порог жилища Бабы-Яги, и поразился: в избе светло, не так чтобы очень, но всё же, а с улицы кажется в доме темень. Большая комната, казавшаяся размером больше чем сама изба, была не единственной: имелись ещё две двери ведущие куда-то. Стены комнаты, в которую вошёл купец, были украшены вышитыми на холстах символическими изображениями и масками, то тут, то там стояли маленькие идолы, болванчики. В углу на комоде стоял старый телевизор с экраном "рыбий глаз", покрытый кружевной салфеткой, на которой растянулась стадо мраморных слоников. На стене под потолком была прикреплена рогатая козлиная голова, а под ней полка с множеством миниатюрных глиняных бочонков, видимо с волшебными снадобьями. И рядом же на стене висело несколько пучков высушенных трав. На столе у окна лежал чёрный как смоль огромный кот, глаза его поблёскивали таинственным огнём. Посреди комнаты стоял треножник - небольшой дымящийся чан на трёх тонких длинных ножках, на полу под ним лежала небольшая груда каких-то камней и из неё било в дно чана несколько красноватых лучей. В доме пахло неизвестно чем, но чем-то неприятным, похожим на сожжённые травы и волосы.
   Баба-Яга, пройдясь по комнате, обратилась к гостю:
   - Ну, а теперь, Фёдор-купец, прежде чем я тебе поворожу, давай договоримся о цене. Я принимаю только золото.
   - Сколько?
   - Пять.
   - Что, пять?
   - Золотых.
   - Пять золотых? - изумился купец.
   - Да, Фёдор, пять золотых, - подтвердила ведьма.
   - Да как же, матушка! - начал с подхалимством протестовать Фёдор Филиппович, - Пять золотых, это же для меня огромные деньги в теперешнем положении. Я ведь почему к вам и приехать-то решился, потому, как разоряться начал.
   Баба-Яга подошла к треножнику, махнув костлявыми руками, торчащими из широких рукавов словно прутики, развеяла немного клубившиеся испарения, и глянула в чан.
   - Не преувеличивай батюшка, - ехидно улыбнулась она. - Не так уж и сильно ты пока пострадал.
   - Но как же? Три месяца только убытки!
   - Я это вижу, но и пять золотых вижу тоже.
   - А я, матушка, и не хочу сказать, что таких денег у меня вовсе нет. Нет, таковые имеются, но это, при нынешнем-то положении вещей, будет для меня непоправимым ударом.
   - Не переживай, купец, поправишься, я тебе наворожу, и пойдут твои дела в гору.
   - И всё ж таки, матушка, может возьмёте чуть меньше. Войдите в положение.
   - Не могу, Фёдор. Мои услуги ценны. Не скупись, запусти руку в карман и заплати старухе с лёгкостью.
   - Ох, матушка, в чужом кармане легко деньги считать. Иногда кажется, что у человека золотишко в кошельке с горкою, а посмотреть повнимательнее, так у него в кошеле золотых монет всего-то несколько, да и те последние.
   - Ох, и скуп же ты Фёдор! - воскликнула Баба-Яга. - В таком деле, что промеж нас состояться должно, торг не уместен. Ступай, тогда, ни с чем.
   - Вот-вот! Вы, матушка, царица тёмных сил, уж и обиделись. Ну что вы! Давайте, может, по рюмочке выпьем, - Фёдор Филиппович достал из кармана сюртука штоф, употреблённый им по дороге уже наполовину. - Выпьем, да и обиды прогоним.
   - Ох, и хитёр ты Фёдор, ох, и скуп же ты Фёдор, - ведьма махнула рукой, и на столе вмиг появились две рюмки и несколько тарелок с нехитрой закуской.
   - Чудеса, чу-де-са! - восхитился купец.
   Уселась Баба-Яга с гостем за стол. И думали они оба, об одном и том же. Купец думал, что раздобреет, захмелев, Баба-Яга и сбросит цену. А ведьма думала, что на пьяную голову расщедриться купец. Но подошла бутылка к концу, а компромисса они так и не достигли.
   - Ну, Фёдор, выложишь ты пять золотых или нет?
   - Матушка, царица чёрной магии, неужто не уговорить мне вас! Подогните же углы!
   - Фёдор-купец, душный ты человек, не понимаешь, не понимаешь! Как аукнется, так ведь и откликнется.
   - Ох, Господи, да как же мне уговорить-то вас, матушка?!
   - Стой, молчать! - зло вскрикнула Баба-Яга, вскочив со стула и позеленев. Приподнявшись над полом, она пролетела по комнате пару метров и, опустившись, ткнула костлявым пальцем в сторону побелевшего от страха Фёдора Филипповича. - Ты что?! С ума сошёл? Ты кого в моём присутствии поминать стал?! Забыл к кому ты обратился? К кому приехал?! Иди в церковь и поминай его там и проси у него!
   - Что вы, что вы! Матушка, царица чёрной магии, простите, простите! Оговорился я, случайно вырвалось, как присказка, без всякого умысла.
   - Ладно... прощу, - Яга снова села за стол. - Я почувствовала, что ты это без умысла сказал, а то бы... не жить тебе! Чтобы больше я не слышала...
   - Ни, ни, ни! Прошу прощения, не проговорюсь более.
   - Ну, так что, пять?
   - Ой, ма-туш-ка, - заныл купец, вновь.
   - Нет, я не выдержу, нет, я не вынесу! - в свою очередь застонала Баба-Яга. - Как ты меня Фёдор-купец уморил, как я устала от тебя!
   - Что вы такое говорите, матушка царица чёрной магии, как я могу настаивать и что-то от вас требовать? Я ведь по-хорошему хочу, хочу просто вас уговорить, чтобы вы меня поняли, и в моё положение вошли.
   - Ох, Фёдор, дьявол - ты. Ладно, - четыре с тебя.
   Но, услышав это, Фёдор Филиппович лишь кисло улыбнулся и, глядя на ведьму, тяжело вздохнул. По натуре своей он был добр, отзывчив и не скуп в определённых пределах. Его можно было назвать даже щедрым, но щедрость его ограничивалась медной монетой. Если же речь заходила о деньгах исчисляемых золотом или серебром, то тут его словно подменяли, он становился на редкость скупым и готов был пуститься во все тяжкие, лишь бы сэкономить хоть одну монету из драгоценного металла. А в данном случае, он считал: Бабе-Яге поворожить практически труда не составит, а раз так, то, названная ею цена неимоверно завышена, и что взята она с потолка, и что за такую работу хватило бы и одного золотого, ведь это же не брёвна таскать.
   - А ты крепкий орешек, и на четыре не согласен?! О... видно здорово тебя жадность припекла.
   - Да нет, что вы, не жадность, положение вынуждает...
   - Всё! Хватит! С меня довольно! Давай три.
   - С превеликим удовольствием, матушка, слова против не услышите, - Фёдор Филиппович спешно полез в карман, достал кошелёк и выложил на стол три золотые монеты. - Я ведь почему так за каждую копейку борюсь, ведь у меня два сына - их же прокормить надо, и работники, которым заплатить...
   - Да замолчи ты! - крикнула Баба-Яга, приподнявшись на пару секунд над полом. Положив монеты в карман, она подошла к треножнику, и поводила над чаном руками. Сразу же прибавилось испарений, которые окрасились в красноватый цвет и окутали Бабу-Ягу. Фёдор Филиппович от волнения привстал со стула и замер.
   А ведьма, купаясь в парах, задумала коварство, чтобы как-то наказать истрепавшего ей нервы купца. Она решила его не обманывать, а только лишь... не всё сказать. И этого будет для него достаточно, получит он за свою скупость и занудливость. - Подойди сюда, Фёдор, посмотри.
   - Иду, иду, - прощебетал купец и в миг очутился у парящего чана.
   - Видишь?
   - Вижу, это же мои сыновья. Никак они спят? - купец вглядывался в поверхность парящей жидкости, на которой, словно в зеркале были видны лежащие на подушках головы Дмитрия и Ивана.
   - Так вот, Фёдор-купец, попросишь у своих сынов рассказать сны, что им приснятся с четверга на пятницу, что на этой неделе. Одному из них приснится сон, в котором и будет решение твоей проблемы. Понял?
   - Понял, матушка, понял. Спасибо вам огромнейшее...
   - Да пошёл ты к чёрту! Всё, всё, иди, иди! - Баба-Яга замахала руками. - Чёрт, замучил меня старую. Иди, и чтобы духу твоего здесь через минуту не было.
   Обрадованный Фёдор Филиппович выскочил из избушки, вскочил в свой джип и лихо помчался в обратном направлении не обращая внимания на ветки, пытавшиеся его хлестнуть. И выйдя через минуту на крыльцо с приложенной ладонью к горячему лбу, Баба-Яга не то чтобы не увидела купца, а даже не уловила его духа. Вздохнув с облегчением, она ушла в дом, закрыв дверь, и избушка на куриных ножках, заскрипев, стала поворачиваться к лесу передом.
   Фёдор Филиппович был доволен: он побывал благополучно у Бабы-Яги, узнал от неё, где найти ответ на вопрос, как выбраться из кризиса, да ещё и сэкономил два золотых. Он одержал победу в нелёгком споре с самой ведьмой!
   В ближайшую пятницу, с переполнявшим его волнением, вызвал он в свой кабинет старшего сына. Явился Дмитрий - полноватый парень двадцати двух годов от роду, тёмноволосый, стриженый под горшок, с длинными бакенбардами округлявшими и без того круглое лицо.
   - А скажи-ка, Дмитрий, что приснилось тебе сегодня? И смотри мне, правду говори! Я тебя серьёзно спрашиваю.
   - Что приснилось? А что же мне сегодня приснилось? Ах, да! Снилось мне, батюшка, будто брат Иван высоко летал по поднебесью на двенадцати орлах; да ещё будто пропала у вас любимая овца. Это, пожалуй, всё.
   - Тьфу, - плюнул купец и махнул рукой в сторону старшего сына. - Пригласи-ка ко мне Ивана.
   Младший сын Иван - стройный двадцатилетний парень, блондин, с прямыми волосами чуть ли не до плеч, пришёл с серьёзным лицом.
   - А тебе, Ваня, что снилось?
   - Не скажу! - ответил уверенно Иван.
   - Как, Ваня?! - изумился Фёдор Филиппович.
   - А так, отец. Не могу вам сон свой поведать.
   - Ты эти шутки, Ваня, прекрати! Я тебя серьёзно спрашиваю.
   - А я серьёзно отвечаю, - не скажу. Извините, отец, не могу. Да и зачем это вы спрашиваете? В первый раз такое. С чего это вдруг?
   - Ты должен понять, сын мой, что это очень важно. Это важно для нашего торгового дела. Я специально к одной гадалке ездил, золотом ей платил, чтобы она поведала, как мне выкрутиться. И вот она-то и сказала, что ответ, решение, приснится с четверга на пятницу одному из моих сыновей. Дмитрию приснилась ерунда какая-то, он отпадает. Теперь ты понимаешь, как мне важен твой сон?
   - Понимаю, но не могу его рассказать.
   Сколько Фёдор Филиппович ни уговаривал, ни принуждал, ни запугивал, Иван упёрся и на все увещания твердил: "Не скажу!" Наконец не выдержал купец, разозлился, рассвирепел, позвал приказчиков и велел Ивана привязать к столбу на глухой дороге.
   Схватили приказчики Ивана и повезли в глухое место, и Фёдор Филиппович со всеми поехал. Приказ был выполнен на его глазах.
   Перед тем как уехать, проверил купец крепки ли верёвки, надёжны ли узлы и сказал:
   - Ну, сын, прощай. Думаю, не свидимся мы больше. Если волки тебя не съедят, так от жажды умрёшь. Не обессудь, ведь ты меня под крах подводишь. Я столько сил и денег истратил, столько пережил. Я, признаюсь тебе на прощанье, к самой Бабе-Яге! на ворожбу ездил. Пойми меня... расскажи сон, и поедем домой. А?
   - Нет, отец, не могу.
   - Эх! Нет никаких сил, тебя уговорить, прощай, - печально воскликнул Фёдор Филиппович, достал платок и приложил к глазам, потом сел в машину и отправился с приказчиками домой.
   Сутки прошли, волков поблизости не оказалось, вроде бы как повезло. Но плохо доброму молодцу: солнце печёт, голод и жажда мучают, мухи, комары заедают, ноги одеревенели.
   И вот на второй день показался на пыльной дороге джип. "Неужели отец сжалился? - подумал Иван. - Нет, не его эта машина". Остановился большой джип у столба с несчастным. Кто в нём сидит не видно - стёкла затемнены. А это молодой царевич с охоты возвращался. Смотрит он на Ивана и спрашивает своих помощников:
   - Как думаете, кто это?
   - Да разбойник. Свои же и привязали.
   - Нет, не похож он на разбойника, - говорит водитель.
   - У них же на лбу не написано, разбойник или не разбойник. Мы из машины выйдем, а они из леса на нас.
   - Что-то не верится, - сказал царевич и велел освободить Ивана и дать ему напиться.
   - Кто же это тебя на медленную смерть обрёк? - спросил царевич, когда Иван воды напился и в себя пришёл.
   - Родной отец прогневался.
   - Отец? За что? Чем же ты так провинился?
   - Не захотел я ему сон свой рассказать, что с четверга на пятницу мне приснился.
   - Ах, как же глуп и жесток твой отец, чтобы за такую безделицу да так наказывать. О, постой-ка! Говоришь с четверга на пятницу? Так, стало быть, сон вещий был?
   - Отец считает вещий. Сказал, какая-то гадалка ему нагадала, что в этом сне будет ответ, как ему выйти из затруднительного положения.
   - А кто у тебя отец?
   - Торговый человек. Купец.
   - Ну, что ж ты отцу-то не помог, не рассказал. А что там действительно ответ был?
   - Да нет, прямого ответа там не было и к нему, к отцу, он не очень-то относился. Может, гадалка неверно нагадала. Вообще-то сон был путанный, и действующих лиц в нём много было.
   - Интересно. А мне расскажешь?
   - Нет, царевич, и вам рассказать его я не могу.
   - Как это не можешь? Я тебя от смерти спас, а ты... Вот, значит, ты какой! Может обратно тебя к столбу привязать?
   - Воля ваша, но, рассказать сон я не могу.
   "Хитёр этот Иван, - подумал царевич. - Раз мне рассказать не хочет, вроде бы лицу постороннему, то, может там, что про его встречу со мной есть? А если так, то, может потом расскажет, может будущее предскажет? Или же сам действовать как-то будет, сам себя проявит. В этом сне есть нечто такое... Надо бы Ивана при себе держать".
   - Ладно, Иван, не хочешь говорить - не говори. Твоё дело. Я не буду из-за твоего сна переживать, голову себе ломать. Сон-то не меня касался. Поехали со мной, на службу тебя возьму.
   - Согласен. От службы у царевича не откажусь.
   - Вот и отлично! - царевич хлопнул Ивана по плечу. Через минуту лишь пыль клубилась над лесной дорогой.
  
   Глава 3
   Матроха
  
   В это же время в соседнем государстве, а именно в стране, которой правил Ардалион III, жил да был старик со старухой и был у них сын Матроха. Вырос сын, а никакому ремеслу толком не обучился, всё было не по нему.
   - Поведи сына, отдай куда-нибудь в науку! - предложила однажды старуха.
   Подумал старик, поразмыслил, туда-сюда прикинул. Решился совету жены последовать. Матроха перечить родителям не стал, согласился. Собрались отец и сын, да в город направились. Идут они по дороге столбовой, пылят лаптями, а навстречу им мотоцикл с коляской. Подъезжает, остановился.
   - Здорово, старик! Здорово, молодец! Куда путь держите? - спрашивает мотоциклист.
   - Да вот, сына в город веду, в науку отдать хочу.
   - О? А отдай его мне, старик, добру научу, - незнакомец хитро взглянул на Матроху.
   - А какого ты мастерства мастер? - спрашивает дед.
   - Я, - незнакомец на секунду задумался, - ночной портной: туда-сюда стегну, шубу с кафтаном за одну ночь сошью.
   - Ах, родимый, да мне как раз такого учителя для сына и надо. Что скажешь, Матроха?
   - Воля ваша, отец. Я перечить вам не буду, попробую, может и впрямь дело по мне окажется.
   Попрощался Матроха с отцом, сел позади своего учителя и они уехали. А старик домой воротился.
   - Ну что, отдал сына в науку? - спрашивает старуха.
   - Отдал, бабка, отдал!
   - Что-то быстро ты обернулся? Поспешишь - людей насмешишь.
   - Повезло, слава тебе Господи! Отдал сына к ночному портному в обучение, да ещё какой мастер выискался: туда-сюда стегнёт, за одну ночь шуба с кафтаном явится!
   - Ну, ладно, - говорит старуха, - дай Бог, чтоб наука в прок пошла!
   А ночной портной привёз Матроху к себе домой и говорит:
   - Дождёмся, когда стемнеет, и пойдём на работу.
   - Это куда? - удивился Матроха.
   - Есть у меня на примете одна вдова: заберёмся к ней да обчистим клети.
   - Ах, вот что значит ночной портной!
   - А ты не понял сразу, что означает ночной?
   - Нет, не дошло. Только знаешь что? Не хорошо вдову грабить.
   - А мы не грабить, воровать идём!
   - Всё равно, вдова - бедный человек. Пойдём-ка лучше к какому-нибудь богатому вельможе или генералу.
   - А и то верно. Брать, так брать. Будет из тебя толк. Если у вельможи или генерала не получится, купца тогда возьмём. Они тоже не из бедных.
   - Нет. Я деловых людей обворовывать тоже не буду.
   - А их-то почему?
   - Они свои деньги умом да старанием нажили.
   - Экий ты, брат, справедливый. Ладно, пойдём на генералов.
   Быстро набрался Матроха у ночного портного мастерства. Но однажды, при дележе, знакомое дело - не поладили, и не захотел Матроха больше под чьим-то началом быть. Воротился он к отцу с матерью и стал один в своих краях работать, аккуратно красть-воровать у богатых вельмож. Пошла о нём слава по всему околотку. Но, как говориться, не пойман - не вор. А слух, про него, между тем, до генерала дошёл. Генерал тот при дворе был, с царём общался. А раз так, то был о своём уме большого мнения. Посылает он за Матрохой.
   Явился Матроха в богатый дом генерала и растерялся. И одет он был не хуже богатого купца, и в богатых домах бывал не раз, но всё ночью, когда все спали. А тут, при дневном свете, всё богатством пышет, прислуга в красивых ливреях взад-вперёд снуёт. Пригласил генерал Матроху в кабинет, в мягкое кресло усадил и спрашивает:
   - Сказывают про тебя, что ты славный вор!
   - Сказывать-то сказывают, но ведь - не пойман - не вор.
   - Ладно, не бойся. Я тебя не для ареста пригласил.
   - А что ж тогда? Пожурить?
   - Мастерство твоё хочу проверить, интересно мне. Понимаешь?
   - Понимаю. Но, не пойму, зачем вам, генералу, это?
   - Потому и не понимаешь, что ты - Матроха - крестьянский сын. Мыслишь ты узко, видишь лишь то, что на поверхности лежит, а глубже копнуть ты не можешь. Вот! В общем, так - покажи мне своё мастерство, укради моего лучшего вороного коня. А договоримся так: если украдёшь - я плачу тебе сто рублей, а попадёшься на воровстве - твоя спина в ответе. Согласен?
   - Согласен, отчего не украсть.
   - Когда ж воровать придёшь?
   - Да зачем откладывать? Нынешней ночью и приду.
   - Вот и договорились, вот и покажешь своё мастерство, зная, что я знаю, что ты воровать придёшь. Само собой я некоторые меры приму, ты это понимаешь. Вот и посмотрим, какой ты мастер. Ну, как, по-прежнему согласен?
   - Что я уже сказал, то и сейчас скажу - согласен.
   - Что ж, как говориться - к барьеру! - Генерал встал, показывая тем самым, что разговор закончен.
   Когда Матроха ушёл. Генерал собрал конюхов, обрисовал им дело и накрепко приказал стеречь: двух в конюшне у дверей поставил, ещё двух у самого стойла дежурить заставил.
   Стемнело. Генерал проверил охрану своего коня, хихикнул и отправился спать.
   Матроха же не промах, купил ведро водки, пробрался к конюшне и поставил спиртное у самых её ворот, а сам обвертелся-обвязался соломою и лёг рядом.
   - Братцы! - говорит один караульщик. - Надо обойти кругом конюшни да поглядеть, не видать ли вора? Муторно так совсем без дела сидеть.
   - Ну что ж, пойди, погляди; у дверей пока один постоит, - согласились остальные.
   Вышел караульщик и стал приглядываться; видит - солома валяется, поднял всю связку и снёс в конюшню.
   - Вишь, - говорит, - прибрать позабыли? Намокло сено, вон тяжёлое какое.
   Потом усмотрел полное ведро водки.
   "Верно, - думает, - кто-нибудь из кабака унёс да здесь припрятал: добро ж, мы и сами с усами, сумеем выпить!"
   Притащил ведро в конюшню:
   - Братцы! Глядите! Бог находку послал.
   Понюхали конюхи прозрачную жидкость в ведре - вроде как водка. Выпили конюхи по стакану - хорошо, выпили по второму - ещё лучше. Побежал один из них тайком на кухню, принёс закуски. Закрыли изнутри конюшню на засов и давай пить, опорожнять дочиста; напились вдребезги и уснули как убитые.
   Матроха только этого и ждал, вылез из соломы и принялся за работу; отворил ворота и увёл коня.
   Рано утром с первым криком петуха, проснулся генерал и бегом в конюшню. Смотрит, ворота растворены, караульщики спят как убитые, а лучшего вороного коня как не бывало.
   - Ах вы, мошенники! - закричал на спящую охрану генерал, покраснев словно помидор, - Да как же вы коня проспали?! Да от вас же водкой несёт! Напились, черти! Уволю, всех уволю!
   - Прости нас барин, не устояли, - взмолились конюхи. - Бог находку послал - ведро водки, как от такого отказаться!
   - Дураки! Это вор вам ведро водки послал, чтоб вас, безмозглых, усыпить!
   "Ай да Матроха, - подумал генерал, - ай да хитёр, мошенник!" Поехал он к вору, - кипит в нём злость, но раз сказал, слово надо держать. И выкупил генерал своего же коня, как и обещал, за сто рублей.
   Итак, появились у Матрохи живые деньги, и решил он развлечься, отправиться в ближайшее воскресенье в город: по базару пошататься, в театр на весёлое представление сходить...
  
   Глава 4
   Сенька Малый
  
   В том же царстве, в том же государстве, где проживал Матроха, в одной небольшой деревне жили два брата. Один брат был работящий, и были у него жена и сын. Второй брат тоже жену имел, а вот детьми не обзавёлся. Жил второй брат, промышляя мелким воровством. И как на грех с интересом поглядывал на него племянник - Сенька Малый.
   Уж куда только не отдавал его отец учиться - не вышло никакого толка.
   - Что ж ты не учишься? - спрашивали, бывало, у него отец с матерью. - Или ты хочешь всю жизнь дураком прожить?
   - Коли вы хотите от меня хлеб-соль видеть, отдайте воровству учиться к дяде, другой науки знать не хочу! - отвечал Сенька Малый.
   Отец, конечно же, такого допустить не мог и не позволял сыну с дядей близко общаться. Но вот заболел и помер Сенька Старший. Не долго думая, и мать не слушая, Сенька Малый обратился с предложением совместной работы к своему родному дяде. Дядя обрадовался напарнику и особенно потому, что это был родной племянник: так надёжней. Но, сходив с дядей пару раз на дело, Сенька остался недоволен: слишком мелкими показались масштабы. Воровать кур, гусей или ещё какую мелочь, ему было стыдно.
   Однажды увидел он, как трое мужиков ведут в город на базар быка продавать.
   - Как бы нам, дядюшка, этого быка достать? - спрашивает Сенька.
   - Эк, ты какой, ведь теперь не ночь, средь бела дня не украдёшь, а ночью быков на базар не водят. Да и как вообще это сделать? Вон, видишь при быке три мужика.
   Задумался Сенька над этим вопросом. Бык, - это ж столько мяса, а, следовательно, и денег! Думал, думал он и придумал, что надо для такого дела иметь, так сказать начальный капитал.
   - И в чём же он должен выражаться, этот капитал? - удивился дядя.
   - Нам нужна небольшая сумма денег, чтобы купить пару добротных сапог.
   - Денег на сапоги, да ещё добротные, нет. А чем тебя лапти не устраивают?
   - Вот потому-то и нет денег, так как по мелочам щиплем, - отвечает Сенька серьёзно. - А сапоги нужны в первую очередь для дела, а не для того чтобы в них щеголять. Сапоги мне нужны, чтобы днём быка украсть.
   - Как? - у дяди открылся рот от удивления. - Сапоги? Чтобы украсть быка?!
   - Да-да. Что бы украсть быка, нужны сапоги. Раз денег нет сапоги купить, придётся подумать, где сначала сапоги украсть.
   Через пару дней говорит Сенька дяде:
   - Придумал я, где сапоги достать!
   - Идиш ты!
   - Да, и ты, дядя, будешь мне помогать. Я приметил в нескольких верстах отсюда одного архиерея. У него добротные сапоги. Так вот слушай: пойдём в те края и подкараулим его, когда он в город в собор поедет, а будет это завтра. Я остановлю его, и буду говорить, что у нас с тобой спор на двадцать рублей серебром; я буду говорить, что у святого отца пять пальцев на ноге, а ты - шесть. А там не зевай!
   Договорились стар и млад, прибыли на место, ждут.
   - Ну, дядя, приступаем к делу, владыка едет, - сказал Сенька и встал на колени. Подъехал архиерей, остановил машину, спрашивает:
   - Что случилось, добрый молодец? Почему на коленях у дороги стоишь?
   - Преосвященный владыка! Я вот с этим мужиком поспорил на двадцать рублей серебром, деньги для нас не малые, что у вас, у священнослужителей, на ноге, как и у всех - пять пальцев. Он же утверждает, что шесть.
   - Вот дуралей, - говорит архиерей, не долго думая, - у меня пять пальцев на ноге! Так что, молодой, твой выигрыш.
   - Убедиться надо бы, владыка, - говорит дядя. - Разреши сосчитать.
   - Эк, ты хватил. Неужто я не знаю сколько пальцев у меня на ногах?
   - У нас пари, владыка, спор, - говорит Сенька, - воочию убедить этого спорщика надо.
   - Ну что ж, смотрите, - согласился архиерей и повернувшись на сиденье, свесил ноги. Сенька стащил с него один сапог.
   - Раз, два, три, четыре, пять, - сосчитал Сенька. - Мой выигрыш!
   - А на другой, может, шесть! Что тогда? - не соглашается дядя.
   - И на другой ноге, дуралей, тоже пять, с чего же ты взял, что я шестипалый? - усмехнулся владыка.
   - Слыхивали.
   - Вот мерзавцы! Кто же это обо мне такие слухи распускает?
   - Да кто ж их знает? На базаре народ языками чешет.
   - Ай! Сними! Убедись и прощайся с двадцатью рублями. Молодой выигрыш взял.
   - Раз, два, три, четыре, пять, - сосчитали все хором, когда дядя сдёрнул второй сапог.
   - Да, молодой, - говорит дядя, - твой выигрыш.
   Тут оба вора, каждый с сапогом в руке, бросились в разные стороны. И слышно было за версту, как кричал, ругался и сыпал проклятиями архиерей. А толку с того? Воров уж и след простыл.
   Обзавёлся Сенька тем, что ему нужно было, и потирал руки, а дядя его не понимал:
   - Ну а дальше что? - спрашивал он.
   - Дальше? Во-первых, эти сапоги носить буду я, так как я это придумал, а во-вторых, надо выждать, когда кто-нибудь опять крупную скотину в город погонит.
   Прибегает однажды дядя домой, запыхался весь, говорит Сеньке:
   - Видел я, как из "Дальних бугров" мужики быка в город повели.
   - Из Дальних бугров?! Да пока ты добежал и пока мы в след пойдём, явно не догоним их. Чёрт, ушла добыча!
   - Если на счёт того, чтоб догнать, то не всё потеряно, племянничек. Дядя твой знает тайные дорожки, что кратчайшим путём нас к "Двулесью" выведут, а погонщики как раз мимо идти будут. И если мы долго раздумывать не будем, и в путь отправимся, то там их и встретим.
   - Что это за место такое "Двулесье"? - удивился Сенька.
   - Не знаешь? Это где дорога участок густого леса надвое разрезает.
   - О, это то, что нам надо! Бежим!
   Повёл дядя Сеньку лесными тропами. Сенька об этих дорожках и слыхом не слыхивал. Прибыли дядя Сенькой на нужное место даже чуть раньше мужиков. Сидят воры в засаде, и спрашивает дядя, отдышавшись:
   - Ну а теперь-то что? Я всё для тебя выполнил: и сапоги, и быка ведомого, и к месту встречи вовремя привёл.
   - А теперь я быка этого украду! - отвечает Сенька, да так, как будто это ему не впервой.
   - Не выйдет у тебя! Днём не украдёшь!
   - Не бойся, украду!
   - Что ж ты, али и взаправду мудрёней дяди хочешь быть?
   - А почему и нет? Вот увидишь!
   Чуть завидев вдали подводу запряжённую одной лошадью и привязанного к ней быка, снял Сенька правый сапог и бросил его на дорогу, а сам с дядей укрылся в сторонке. Подъехал транспорт с тремя мужиками до того места.
   - Стой, ребята! - закричал один, - вишь, какой славный сапог валяется.
   - Хорош, да что с ним делать-то? Кабы пара нашлась, можно бы взять, а теперь что? Одна нога в сапоге, а другая в лапте!
   Посудили, порядили, подумали и, не взяв сапога, тронулись дальше.
   Сенька выбежал из укрытия, надел сапог и, забежав лесом вперёд подводы, снял другой сапог и бросил на дороге, укрывшись с дядей в кустах.
   - Стой, ребята! - закричал тот же мужик, - вот и другой сапог. Знать, какой-нибудь "Разувай Федулыч" растерялся. Ну-тко, братцы, вперегонки за тем сапогом! Хороши сапоги! Ведь они же годятся на вечеринки к девкам ходить.
   Бросили мужики быка и пустились наперегонки назад. А Сенька надел сапог перерезал привязь и погнал быка в лес.
   Мужики пробегали попусту; воротились - нет быка; пошли искать. Искали-искали, ходили-ходили так и не нашли его. Воротились домой с пустыми руками. А Сенька с дядей отвели быка на базар, продали и денег прилично заработали. Но при дележе возникла проблема: дядя потребовал себе больше, так как был старше. Что ж, пришлось Сеньке Малому уступить. Но обиделся он на дядю и обиду в себе затаил. Ведь можно сказать, что Сенька всю эту операцию придумал и удачно проделал. А дядя при этом, хоть старше и опытнее, лишь подручным был.
  
   Глава 5
   Сватовство царевича
  
   На следующий день, после того как царевич вызволил Ивана, купеческого сына, и к себе во дворец привёз, получает он депешу-приглашение, в которой сказано, что в соседнем государстве объявлено о конкурсе претендентов на руку и сердце царевны. И, если имелись и имеются у царевича планы на Елене Прекрасной жениться, то, как говориться, милости просим.
   Загорелся царевич желанием посвататься и в тоже время растерялся: стоит ли пытаться, ведь ему вряд ли удастся завоевать сердце царевны, которая так красива, что не зря величается Еленой Прекрасной. Он видел её, когда бывал в гостях у царя Ардалиона III, и давно жила в его душе симпатия к этой красивой, но и своенравной барышне. Что же делать? Попробовать? Может, повезёт? Ведь он и сам не дурён собой. Но надо учесть и конкурентов, которых там будет немало, да и Елена, уж будьте уверенны, придумает что-нибудь хитрое для проверки женихов. Ведь в послании стоит "конкурс"!
   Бродя в раздумьях по своим палатам, увидел царевич Ивана, приодетого в красивый наряд, пожалованный ему от самого царевича.
   - Ба! Иван, купеческий сын, да тебя и не узнать! Ну, как себя чувствуешь? Оклемался после своих страданий?
   - Не беспокойтесь, царевич, всё в порядке у меня. А вы я гляжу, что-то не очень веселы. Проблема вас какая-то точит?
   - Точит, Иван, точит! А откуда ты это знаешь?
   - Да, по лицу вашему, царевич, всё видно.
   - Так вот, Иван, в соседнем царстве-государстве царь Ардалион дочь свою замуж решил отдать. Я сегодня рано утром приглашение получил.
   - Так в чём же проблема? Поезжайте свататься, если она вам по душе.
   - Ещё как по душе! Она ведь красавица, каких на свете мало. Но, не так всё просто, Иван. Чтобы дочь Ардалиона III, Елену Прекрасную в жёны взять, надо... ох, сначала ей понравиться...
   - Вы ей понравитесь. Вы молоды, стройны, красивы... богаты.
   - Богаты. Что ей это, она сама царевна.
   - Я это к тому, что имеется полно людей знатных да разорившихся.
   - Так то оно так, но... потом же ещё и конкурс выиграть! А мне довелось с Еленой познакомиться, и я знаю, что она непроста. Как пить дать придумает что-нибудь такое... каверзное. Может лучше и не пытаться: не тратить зря ни силы, ни время, и нервы не портить?
   Иван начинает уговаривать царевича попробовать поучаствовать.
   - Что же это вы, царевич, сразу сдаться решили. А вдруг получится? Любовная интрига, борьба за руку и сердце красавицы, которая не зря Еленой Прекрасной зовётся! Неужели не интересно? А если и не удостоится царевич руки принцессы, то, много ли он потеряет?
   - В твоей идее что-то есть, надо подумать.
   - Подумайте, но если надумаете ехать свататься, то меня с собой возьмите. Ваш покорный слуга, Иван, ещё не знает как, но, предчувствует, что сможет помочь вам завоевать сердце Елены.
   Поразмыслив немного, вызвал царевич советника и уединился с ним.
   - Что скажешь, ехать мне или нет? Если поеду, Иван напрашивается со мной.
   - А он откуда знает, что вы приглашены?
   - Я ему сказал. И, к тому же, он говорит, что предчувствие у него есть, помочь мне сможет.
   - Тогда, ваше высочество, здесь есть очень интересный момент. Я полагаю, он заранее знал, что вы его к себе возьмёте и приглашение получите.
   - Да помилуй, откуда же?
   - Из сна, из вещего сна. Не даром он вам его рассказать наотрез отказался.
   - Почему?
   - Не догадываетесь? Вы в том сне фигурируете. И, должно быть, он знает, возможно, лишь примерно, но всё же, что дальше будет, какие события будут развиваться. Отсюда у него и якобы "предчувствия", что помочь вашему высочеству сможет.
   - Ах, хитрец Иван, ах хитрец. Советуешь взять его с собой?
   Советник утвердительно покачал головой.
   - Ну что ж, я уже горю желанием стать претендентом!
   Царевич приказывает подготовить машину, приготовить всё необходимое для дороги и для проживания вне домашних условий в течение нескольких дней. И вот, взяв с собой Ивана и одного слугу, отправляется царевич в соседнее государство.
   Прибыв в стольный город, подыскал слуга с Иваном для царевича квартиру. Апартаменты сняли скромные, всего четыре комнаты, так как по предчувствиям Ивана, царевич не задержится в них надолго.
   - А как ты собираешься мне помочь? - спрашивает царевич, едва успев расположиться на квартире.
   - Погоди, царевич, сходите сначала во дворец и узнайте чего требуется, каковы её условия.
   - Хорошо, завтра же отправлюсь на приём.
   - Самое лучшее, царевич, сейчас туда отправиться. Надо воспользоваться тем, что мы соседи, и, скорее всего, приехали раньше других соперников. Это может нам дать некоторое преимущество. Выигрыш во времени.
   Послушал царевич Ивана, нарядился по-праздничному и отправился во дворец. Елена Прекрасная встретила его ласково, и как соседа и как знакомого; угостила всякими яствами и дорогими напитками, а потом стала спрашивать:
   - А скажи, царевич, по правде, зачем к нам пожаловал? - а сама взгляд застенчиво в сторону отвела.
   - Да хочу, Елена Прекрасная, - царевич чуть запнулся, почувствовав, как вспыхнули его щёки, - к тебе посвататься; пойдёшь ли за меня замуж?
   Приглянулся ей царевич, давно ещё приглянулся, но не знала она других его черт. Красивая внешность для неё было ещё не всё. Естественно захотела она проверить, насколько умён и находчив он.
   - Вот что, добрый молодец, пожалуй, я соглашусь, но только выполни наперёд три задачи. Если выполнишь - буду твоя, а нет - значит не судьба.
   - Задавай задачу! - пылко вымолвил царевич.
   Бросив хитрый взгляд на него, Елена, чуть подумав, сказала:
   - Будет у меня завтра, а что - не сажу; ухитрись-ка, царевич, да принеси к моему своё под пару.
   - Что? Как? - растерялся претендент на руку и сердце. - Это же не возможно угадать!
   - А ты не сдавайся сразу, царевич, подумай. Время, у тебя есть до завтра.
   Вышел царевич из дворца, сел в машину, в которой ждал его Иван и с силой захлопнул дверцу. В большой кручине и печали поделился своим горем.
   - Согласна она за меня пойти, но при условии, если я решу три задачи. Задала она первую задачу да такую, что не один мудрец в свете не разгадает: принести ей завтра что-то под пару. А как узнать что у неё на уме? Я чужие мысли читать не умею. Видно не понравился я ей, раз такую загадку загадала, которую, конечно же, я не решу. Могла бы и попроще что-нибудь задать, если б меня оттолкнуть не захотела.
   - Ничего царевич, разберёмся, - сказал Иван и быстро повёз царевича на квартиру. - Мне нужно немного денег и машину, да пойду я задачу решать.
   Оставив его высочество на квартире, приехал Иван назад к дворцу, перед этим побывав в магазине и купив там бутылку вина. Пробрался в дворцовый сад, и, разговорившись с садовником, угостил его вином. Ивану нужно увидеть любимую служанку Елены Прекрасной. Садовнику он объяснил дело так: встретил в этом городе девушку и влюбился в неё. Девушка назвалась любимой служанкой царевны. Ему же, купеческому сыну, не верится, а вдруг обманула? Может она вовсе у Елены и не служит, а работает на каком-нибудь постоялом дворе горничной.
   Тем временем царевна раздумывала над тем, не слишком ли сложную задачу она задала царевичу. Ведь он не маг и не чародей, чтобы её мысли читать. "Конечно, он не справится, - думала она. - Но ничего, я всегда смогу переиграть: сказать, что первый раз пошутила, задала нереальную задачу и задам ему какую-нибудь другую. Но игра уже началась и царевич не отказался от задачи, как от невыполнимой. Пусть поломает голову, это полезно. А завтра позабавимся, ведь царевич принесёт мне что-то, так сказать, под пару". И Елена, задумав уже загадку, решает её не упрощать, и отдаёт приказ своей служанке:
   - Возьми эту дорогую материю и отнеси её башмачнику, какому - ты знаешь; пусть сделает башмачок на мою ногу. Размер ему известен. И чтобы к завтрашнему утру был готов!
   Служанка побежала куда приказано. Садовник увидел её:
   - Вон, смотри, бежит, - указывает он Ивану, - легка на помине. Это она, Анфиса, любимая служанка Елены. Царевна без неё никуда! Видишь, торопится. Ну, узнаёшь? Она - не она?
   - Кажется - она, а может, и нет. Точно пока сказать не могу, пойду-ка догоню.
   - Беги, влюблённый, догоняй. Да, дай-то Бог, чтоб это она оказалась.
   - Спасибо, отец, побегу. Вот держи, - Иван сунул садовнику полтину серебром, и стал выбираться из сада. Оказавшись с обратной стороны дворцовой стены и подойдя к воротам, увидел Иван, как Анфиса выехала на мотороллере. Он побежал к машине и ударился в преследование.
   Увидев, что побывала Анфиса у башмачника, мастерская которого находилась недалеко от дворца, и что вышла обратно без того, что принесла, понял Иван: Елена Прекрасная заказала башмачок, а в свёртке был материал.
   "Пойти и заказать, такой же башмачок?" - подумал он, но отказался от этой идеи, решив, что Башмачник заподозрит хитрость и не согласится, испугается. Пока же башмачник будет шить, есть время подумать, как быть. Иван не спеша направился на базар.
   Тот день, когда прибыл в город царевич, был воскресный и, как нам известно, Матроха, имея сто рублей, тоже планировал наведаться в град стольный. Посмотрев представление скоморохов, выпив в кафе пару кружек кваса он отправился на базар. Там Матроха стал, не столько из-за денег, а больше для веселья показывать некоторые хитрости с картами, которые можно назвать: ловкость рук и никакого мошенничества. Тут-то и увидел его бродивший по базару Иван. Подумал купеческий сын, что этот хитрец и ловкач, наверное, сможет ему помочь.
   - Эй, приятель, ловкач, можно тебя в сторонку?
   - Можно, если не шутишь, - Матроха подошёл к Ивану.
   - Я погляжу - ты фокусник?
   - Нет, это я так, для собственного развлечения.
   - А живёшь ты где, здесь, в городе?
   - Нет, в деревне. Здесь я так, гуляю, отдыхаю.
   - А чем на жизнь себе зарабатываешь? - продолжал наседать с расспросами Иван.
   - Чем? А так, чем придётся.
   - Понятно. Воруем?
   - Ну, я бы так не сказал, - протянул Матроха.
   - Хорошо, а как бы ты сказал?
   - ... - Матроха пожал плечами.
   - Понятно. Мне, пожалуй, такого мастера как ты и надо. Что думаешь на счёт того, чтобы за плату одно дело сделать? Оно как раз по твоему профилю.
   - Объясни суть, может и соглашусь.
   Направились они для переговоров в трактир, и Иван за кружкой кваса поясняет задачу, рассказывая о сватовстве царевича. Поведав Матрохе всё о загадке царевны, Иван заказывает выкрасть у башмачника пошитый для Елены Прекрасной башмачок.
   - Выкрасть башмачок? Это запросто, - соглашается Матроха. Берёт у Ивана флягу и заказывает трактирщику наполнить её водкой.
   - Но, в этом деле есть одна тонкость, - продолжал пояснять Иван.
   - Можешь мне не объяснять. Как выглядит башмачок для царевны, я могу представить, - произносит Матроха с видом знатока.
   - Нет, Матроха, здесь сложность в другом, - Иван оглянулся по сторонам. - Нужно так обставить дело, чтобы башмачнику стало стыдно, и он решил бы о том, что у него похитили туфельку, умолчать. Потому что если его просто обокрасть, он, возможно, сообщит об этом принцессе и она изменит задачу. А нам, когда мы её почти уже решили, это не выгодно.
   - А знаешь, пожалуй, я смогу, это дельце так обставить, - подумав недолго и, почесав затылок, сказал Матроха. - Пойдём, покажешь мне башмачную мастерскую.
   Иван привёз Матроху на нужную улицу и указал дом, над входом которого висела пара деревянных сапог.
   - Ну, Матроха, давай. И не забудь главное: сапожник должен устыдиться пропажи, а чтобы миновать конфуза, изготовить ещё один такой же башмачок.
   - Не знаю, будет ли он шить второй, но конфуз я сделать ему постараюсь.
   Постучав в дверь сапожной мастерской, Матроха услышал недовольный мужской рык:
   - Кто там? Кого черти несут под вечер?
   - Открывай хозяин, заказчик к тебе.
   - Заказчик? - переспросил открывший дверь мужичок в фартуке.
   - Да. Хочу заказать сапоги, - с напускной важностью отвечал Матроха.
   - Что ж, сапоги, это можно. Надеюсь это не к спеху? Сегодня за работу взяться не смогу. Я был занят срочным заказом и устал как тысяча чертей.
   - Не-е. Мне не так чтобы к спеху. Я сегодня только заказал бы.
   - Я и говорю: заказать - это - пожалуйста. Заходите. Проходите вот сюда в мастерскую. Вот стоят готовые сапоги, можете посмотреть и выбрать фасон. Кожа, осмелюсь спросить, ваша будет или из моего материала?
   - Из твоего, мастер, понадеюсь на тебя.
   - Правильно. Что касается кож, то я работаю с хорошим материалом, высший сорт. У меня даже некоторые господа, что при царском дворе, сапоги себе для охоты заказывают. И опять же из моего материала.
   - Верю, - отозвался Матроха. - А над фасоном надо подумать, вон у тебя их сколько.
   Думая, какие заказать себе сапоги, Матроха достал флягу и приложился к ней с аппетитом.
   - Трубы горят, - поясняет он. - Хороша водочка!
   Башмачник посмотрел на Матроху, и в его глазах мелькнула зависть. Это не ускользнуло от пьющего. Немного выждав, и сделав вид, что собирается закрыть фляжку Матроха неожиданно предлагает выпить башмачнику.
   - Спасибо, не откажусь! Дай Бог вам здоровья, - произносит тот, подставив стакан, а потом с нескрываемым удовольствием опрокидывает водку в себя.
   - Ох, хороша, ох и крепкая! - глаза башмачника чуть не выскочили наружу.
   - Это ж естественно, что она такою и должна быть. А иначе ей меня не взять. Я то родом из деревни, и это означает, что я хоть и молодой, но крепкий. Не то, что мужики или господа столичные: рюмочку перед обедом, рюмочку перед ужином.
   - Э... нет, я с тобой молодец здесь не соглашусь. Мы, столичные, тоже не лыком шиты. Ты где такую брал?
   - В трактире, что у базара. Не знаю названия.
   - А, да это ж ты у Синиухова покупал. Знаем-с.
   Башмачник приглашает заказчика присесть за стол, стоящий в дальнем углу мастерской.
   - Марья, гость у меня, принеси закуски, - кричит башмачник в глубину дома и выставляет откуда-то ещё один стакан. Матроха откручивает пробку фляги. И пока Марья, маленькая, хрупкая, часто крестящаяся женщина, принесла закуску, мастер и заказчик успели выпить по паре стаканчиков. А когда они под закуску выпили ещё, то можно было считать, что контакт налажен. У русских мужиков это довольно быстро получается, если меж ними штоф стоит. Да и конечно дозы, которые мужики русские одним махом берут, так сказать на грудь, не в какое сравнение не идут с теми, которыми пьют люди заморские. Мало того, что те, в большинстве своём, крепкие напитки не очень-то, так они и слабые, такие как вино, попивают чуть ли не напёрстками. Вот взять немцев, так они мастера по пиву. А что с него, с пива, толку? Живот - как полная бочка, а голова как пустая. Поэтому русскому мужику водка самое то. И опять же объёмы, принимаемые махом: немцы, французы, англичане, те будут рюмочками по двадцать грамм пить, а русские стаканчиками по сто грамм и более. Одним словом пошли дела в направлении поднятия настроения и развязывания языка.
   Заметив в движениях башмачника появление неточных движений, Матроха осознал, что уставший мастер захмелел. Но и он сам ощутил, что его голова пышет жаром. Только бы не перебрать и не забыть, зачем вообще ты сюда пришёл.
   - Ты большой мастер, как я погляжу! - сказал Матроха, оглядывая комнату-мастерскую и множество различных пар уже готовой обуви.
   - Я же тебе говорил уже, - у башмачника начал слегка заплетаться язык, - что у меня даже господа из дворца обувь себе заказывают. Во! А кем ты будешь?
   - Я служу... посыльным у одного молодого купца.
   - А! Вот я теперь понимаю, почему ты пришёл ко мне, к знаменитому Гавриле Портянкину, заказывать сапоги. Небось, бегая по посылкам, всю обувь свою напрочь сбил?!
   - Истинно, как в воду глядишь! - подыгрывает Матроха, подливая в стаканы, и начинает, в свою очередь, похваляться своим мастерством, своей смекалкой. Он рассказывает, как недавно некий генерал предлагал ему сто рублей, если он, Матроха, уведёт у него из конюшни лучшего коня.
   - А зачем это генералу?
   - Пёс его знает? Развлечься хотел.
   - Это да, это они любят, развлекаться.
   - Любят развлекаться, Гаврила, ой как любят.
   - Ну и как? Кто спор выиграл?
   - Я! И попрошу учесть: сторожили коня пять, нет, четыре конюха! Потом генерал лично у меня за сто рублей своего же коня выкупал, - и оба собеседника разражаются громким смехом. Этот смех услышал даже Иван, бродивший по улице у мастерской.
   - Неужто и впрямь? - оправившись от смеха, спросил башмачник.
   - Ей Богу!
   - А как же ты смог, если его четыре коню...ха сторожили?
   - Как? Так... коня-то там не было. Генерал конюхов лишь для отвода глаз в конюшню посадил. Думал, я буду туда нацеливаться. А я подумал, подумал, и понял: хитрит генерал, разыграть меня хочет, конь где-то в другом месте. Ну, поискал я, поискал, и нашёл. Генерал коня в маленьком сарае запер, на который и не подумаешь никогда, что там лошадь может быть. А я смекнул и вот гляди, заработал сто рублей, - Матроха показал деньги.
   - А давай, укради у меня пару башмачков, что я для Елены Прекрасной пошил, - и башмачник лукаво взглянул на Матроху. - Сможешь стащить - выкуплю эту пару обратно за сто рублей, а если не сможешь, то ты мне сто заплатишь.
   - Нет, я воровать у тебя не буду.
   - Ты меня уважаешь?
   - Конечно.
   - Тогда сделай милость, стащи!
   - Нет, - Матроха потряс головой.
   - Тогда пусть будет так: ты её найдёшь или скажешь где она. Согласен?
   - Согласен. Но, на сто рублей спорить не буду.
   - Опять не слава Богу! Говори, - насколько будешь?
   - Я деньги малость поистратил уже. К тому же, а вдруг проиграю? Сапоги не на что будет заказать. На семьдесят.
   - Хорошо. Давай на семьдесят. И мне в случае проигрыша меньше отдавать придётся, - башмачник прошёл к рабочему столу и вынул из нижнего ящика красивую миниатюрную туфельку. - Вот, видишь? Это одна, а ты знаешь, что обувь изготовляется парами. Ты видишь, туфелька особенная, для царевны нашей! А она у нас с двумя ногами. Найди другую или скажи где она?
   Заключили сделку. Башмачник в душе посмеивался, будучи уверен в том, что Матроха станет искать второй башмачок, не догадываясь о том, что такого и в помине нет.
   Вот сидят они, попивают, разговоры пустые ведут, а Матроха при этом как бы ещё и думает, где же может быть второй башмачок.
   - О! Поговорка мне вспомнилась, - воскликнул Матроха неожиданно. - Если хочешь получше спрятать, - положи на видное место. Она там же лежит, где и эта была.
   - Нет. Иди глянь, нет её там, - отвечал довольный и всё более хмелеющий башмачник.
   - Что ж, выпьем ещё, чтобы в нашей голове прибавилось, и подумаем дальше, - говорил Матроха и подливал, да старался так, чтобы себе поменьше.
   Когда башмачник прилично захмелев задремал, Матроха взял единственный башмачок и был таков.
   Вышел Матроха потихоньку на улицу, а там уж темно. Огляделся он по сторонам. Увидев его, подбежал с нетерпением Иван:
   - Ну, что?
   - Порядок.
   - Что он?
   - Пьян, задремал. Держи туфлю. А вот станет ли он, проспавшись, шить вновь, не знаю. Но я видел, материала такого ещё не на одну, а на две хватит. И ещё я думаю: а что если шить станет, да другую?
   - Риск есть, - согласился Иван. - Но если учесть, что сейчас он спит, а проснётся, времени останется в обрез, раздумывать ему будет некогда и он возьмётся быстро сшить уже раз им сделанный фасон.
   Получив башмачок, Иван хотел уже отблагодарить Матроху и проститься с ним, как вдруг подумал, что этот молодец сможет пригодиться при выполнение следующих задач Елены.
   - Слушай, Матроха, а ведь проблема царевича ещё не решена. Пойдём к нему, замолвлю за тебя слово. Я уверен, он тебя возьмёт к себе на службу. Он же, как и я, человек нездешний, а ты, небось, всё округи здесь знаешь.
   - Все - не все, а раз вы нездешние, то знаю более вашего, - согласился Матроха и поехал с Иваном к царевичу.
   - О башмачке, царевичу, ни слова, - напутствовал Иван Матроху. - Ты старайся помалкивать, пока я с царевичем говорить буду.
   Когда они вошли в квартиру, царевич бросился навстречу Ивану:
   - Ну, чем порадуешь?! Я тут уже весь изнервничался. А это кто?
   - Царевич, это мой помощник, который мне здорово сегодня помог. Что касается задачи, то она ещё не решена окончательно. Но, я больше чем уверен, к утру всё будет готово. С помощью Матрохи, я эту задачу решу. И я думаю, он нам и в дальнейшем пригодиться. Царевна не собирается одной задачей ограничиться. А Матроха, к тому же, парень местный.
   "А ведь Иван прав: один помощник - хорошо, а два - лучше", - подумал Царевич, согласился, и взял к себе на службу местного хитреца.
  
   Проснувшись и обнаружив пропажу, стал башмачник ругаться на Матроху, как и подобает заправскому сапожнику, обзывая его всякими словами, кляня его на чём свет стоит: не смог, мол, выполнить уговор, и чтобы не платить семьдесят рублей смылся да ещё и башмачок прихватил. И какого чёрта он, Гаврила Портянкин, ввязался в спор, и к тому же ещё сам его предложил? Башмачник шарил по мастерской; заходил в жилую часть дома и спрашивал у сонной Марьи, не видала ли она башмачка; потом, разочарованный возвращался, и продолжал ходить по мастерской ругаясь. "Ах этот заказчик... Ах чтоб его, - Гаврила вставлял в каждую фразу крепкое словцо, - и вовсе не заказчик он, а чёрт, бестия, жулик первой гильдии!" Но делать нечего - бранись, не бранись, а заказ принцессы Елены выполнять надо. Не сообщать же о том, что его, Гаврилу, облапошил, проигравший ему спор, жулик. Взялся он за работу и стал шить ещё один башмачок.
   Когда наступила ночь, посоветовал Иван царевичу: "Ложись спать, царевич, утро вечера мудренее, завтра дело рассудим". Послушал его царевич и лёг спать, а Иван с Матрохой поехали к дому башмачника.
   Приходят и видят, у того свет горит, а на дворе ночь вовсю.
   - Работает, второй шьёт, - удовлетворённо сказал Иван, - не прогадали мы!
   - Проспался выходит уже, и сконфузился. Значит, я сделал всё, как надо, - горделиво бурчал себе под нос Матроха.
   - Что ж, можно и нам возвращаться, да спать ложиться.
  
   Под утро новый башмачок был готов. Изготовив его, прилёг башмачник поспать. Царевна раньше десяти-одиннадцати не встанет, а ему, башмачнику, надо выглядеть при появлении во дворце нормальным, чтоб не вызвать каких-либо подозрений. В десять же часов утра, отправился он во дворец, и о краже, и о бессонной ночи, конечно же, решил молчать.
   Когда же проснулся царевич, Иван вручил ему башмачок. Обрадовался тот так, что трудно описать, а Иван и говорит:
   - Если Елена решит вторую задачу задать, то, немедленно езжайте домой и расскажите мне о ней.
   Собрался царевич, принарядился, и поехал с подарком к невесте; а у неё гостей собрано полные комнаты - все бояре да вельможи, люди думные. Как приехал царевич, тотчас заиграла музыка, гости с мест повскакивали, солдаты на караул сделали.
   Елена Прекрасная выносит башмачок, ставит его на столик и сама смотрит на царевича усмехается. А царевич, увидев точно такой же башмачок, как и у него, весь засиял и говорит:
   - Хорош башмачок, да без пары ни на что не пригоден! Видно, надо подарить тебе второй такой же.
   Достаёт из кармана другой башмачок и ставит его рядом с первым. Тут все гости в ладоши захлопали, в один голос закричали:
   - Ай да царевич! Ай да молодец! Достоин жениться на нашей царевне, на Елене Прекрасной. Сам царь Ардалион III, обладая манерой живо реагировать на события, не особо сдерживая эмоций, что порой, не очень соответствовало царской манере поведения, заулыбался до ушей и громко зааплодировал. Понравился ему жених. Но, взглянув на дочь, он увидел серьёзность на её лице.
   - Что дочка, ты будто бы не довольна?
   А Елена растерялась и задумалась, погрузившись в некие вычисления: "Да как же так, как же он смог отгадать? Я уж думала первую неудачу ему простить, и следующую задачу полегче дать, а он, смотрите-ка! Что-то здесь не так. Неужели он настолько смекалистый? А может, это была просто случайность, что он отгадать смог? В то, что он мысли мои читать может, я не поверю. А ну-ка, проверю я его ещё раз!" Её лицо вдруг изменилось, мысли блуждавшие в её голове приняли другой оборот и она воскликнула:
   - Подождите, подождите! С первой задачей царевич справился, пусть теперь выполнит вторую, как я и требовала в начале.
   По залу пронёсся вздох сожаления и ропот.
   - Итак, ставлю царевичу вторую задачу, - Елена выдержала паузу, и произнесла. - Вторая задача будет... такая же, как и первая! Жду завтра что-то под пару!
   Услышав это, царевич вздрогнул, а по залу пронеслись вздохи и ахи. Шутка ли, опять задача со всеми неизвестными. С первой, можно сказать, повезло, решили, слава Богу. Так она опять, с той же хитростью! Ну и Елена. Ну и хитрющая же ты! Остаётся опять лишь на Ивана понадеяться.
   Не сказав ничего, слегка побледневший царевич поспешил вон из дворца.
  
   Глава 6
   Вторая задача
  
   В расстроенных чувствах царевич быстро помчался домой и на одной из улиц зацепил колесо крестьянской телеги. Поцарапав бампер своей машины, он разнёс колесо телеги в щепки. Чтобы крестьянин не ругался и не звал городового, царевич заплатил ему за причинённый ущерб столько, что хватит не только на новое колесо, а и на новую телегу. После чего озабоченный лишь задачей царевны он помчался домой ещё быстрее, и, прибыв, рассказал Ивану о новой задаче.
   - И опять с этой... чёртовой парой. Чтоб ей гореть! - царевич сжал кулаки, стиснул зубы и покраснел, ввернув кое-какое крепкое словцо.
   - Ну что вы, царевич! Зачем так расстраиваться, право. И не ругайте её, она же ваша невеста.
   - Невеста?! Ой, чует моё сердце, не быть мне её женихом! Такие задачи задавать! Это же... уму не постижимо! Да это и не задачи вовсе, а блажь, дурь, наконец, просто её женские капризы!
   - Не убивайтесь, ваше высочество, решим и эту задачу!
   - Ты уверен?
   - Почти! А невестам, я думаю, свойственно капризничать, - отвечает Иван, и быстро отправляется с Матрохой к дворцу. Их машина въехала на стоянку перед царским дворцом и спряталась среди другим машин, недалеко от главных ворот.
   А Елена, после того, как царевич покинул дворец, впала в задумчивость, пытаясь придумать новую загадку. Она решила, что новая задача не должна быть связана с её гардеробом и, будучи парой, быть совершенно разным. Пробыв в раздумье добрых два часа, царевна, наконец, решается и отдаёт приказ своей служанке Анфисе съездить на птичий двор и купить уточку.
   Когда Анфиса выехала на мотороллере из дворца, это не ускользнуло от наблюдателей, которые поехали за ней.
   - Смотри-ка, на птичий двор зачем-то? - удивился Матроха, когда они прибыли к цели.
   - Всё ясно. Елена приказала ей купить какую-нибудь птицу, - как бы размышляя вслух, произнёс Иван. - Понимаешь - пара - он и она.
   - А у служанки лукошка, и птица будет там. Мы не увидим.
   - Надо придумать, как узнать, да так, чтобы Анфиса не догадалась, что кого-то интересует её поклажа.
   - Напасть бы! - выпалил вдруг Матроха, - где-нибудь по дороге к дворцу под видом ограбления и заглянуть в лукошко.
   - Хорошо придумал. Ты просто мастер по воровским и грабительским штучкам, - сделал комплемент Иван. - Но, она на мотороллере. Знаешь, надо приспустить ей колесо и ехать за ней. До дворца она не должна будет дотянуть. А чтобы она нас не запомнила, повяжем лица платками, как это делают иногда разбойники.
   И вот служанка отправилась в обратный путь с явно потяжелевшей корзинкой. Иван и Матроха повязывают на лица платки... В том месте, где Анфиса вынуждена была остановиться, из-за полностью спустившего переднего колеса, двое мужчин с платками на лицах, вынырнули словно из под земли, и потребовали от служанки кошелёк.
   - Ну, барышня, - зажав ладонью рот Анфисе, громко прошептал Матроха, - кошелёк или жизнь?!
   Анфиса лишь промычала что-то, трясясь от страха.
   - Где кошелёк? - спросил негромко Иван, и откинул полог, прикрывавший корзинку. - Чёрт, здесь только утка! Где кошелёк?!
   - Здесь он, - ответил Матроха, вынимая руку из кармана Анфисиного платья и протягивая кошелёк Ивану.
   - Здесь, не густо. Придётся ещё кого-нибудь подловить, и взять на гоп стоп, - прошипел Иван, заглянув в кошелёк. - Деньги на утку потратила? - Анфиса закивала головой. - И почему она нам чуть раньше не попалась? Чёрт! Ладно, пошли.
   Тут же, в один миг грабители исчезли. Перепуганная Анфиса пулей побежала во дворец.
   - Ну что, Матроха, идём на птичий двор и покупаем...
   - Селезня, - отозвался Матроха.
   - Правильно, так как Анфиса купила... утку.
   Иван с Матрохой идут на птичий двор и покупают птицу.
   - Матроха, как ты думаешь, расскажет Анфиса об ограблении?
   - Расскажет, как пить дать.
   - Я тоже думаю, что расскажет. Но вот что главное: не догадается ли Елена, что ограбление было проделано не ради денег?
   - Это - вопрос. Елена, похоже, не глупа.
   - То, что она хитра, у неё не отнимешь, а вот как у неё с догадливостью мы не знаем. Придётся сидеть и ждать. А вдруг царевна заподозрит что-то в этом ограблении, передумает, и пошлёт ещё куда, свою служанку.
   - Всё может быть, будем ждать, - согласился Матроха.
   - Будем ждать, сдавай.
   Недалеко от главных ворот дворца, на стоянке машин, в джипе с затемнёнными окнами, Матроха и Иван принялись играть в карты, которые всегда были при Матрохе.
  
   Анфиса, прибежав во дворец, прямиком отправилась в покои царевны.
   - Ох, ваше высочество, ограбили меня, - произнесла Анфиса запыхавшимся голосом, ставя корзинку на столик в апартаментах царевны.
   - Ограбили? Как?! Кто посмел?! - вскрикнула Елена.
   - Не знаю, ваше высочество, платки у них на лицах повязаны были.
   - Так ты, значит, что я приказывала, выполнить не смогла?
   - Нет-нет, что вы приказывали, я выполнила. Два разбойника напали на меня, когда я уже обратно ехала. У моего мотороллера спустило переднее колесо, я вынуждена была остановиться и тут, откуда ни возьмись, появились двое, рот зажали и из кармана кошелёк выхватили. Ругнулись, что денег в нём мало было, и скрылись.
   - Какая неслыханная дерзость! Напасть на мою служанку! Куда смотрит градоначальник?! Пойди сейчас в канцелярию и заяви о случившемся начальнику царской охраны. А я завтра увижу генерала и выкажу ему своё недовольство.
   Как и велела царевна, пошла Анфиса в канцелярию. Дело было уже вечернее, и в канцелярии сидел всего один писарь. Увидев Анфису, он встал и чуть склонил голову в приветствии.
   - Мне нужен начальник охраны, - заявила Анфиса.
   - Прошу покорнейше меня простить, не могу знать, где они в данный момент находятся. Обратитесь к секретарю, - писарь лёгким движением руки указал на одну из дверей имевшихся в канцелярии. Анфиса решительно проследовала мимо столов и, не попросив доложить, вошла в кабинет секретаря.
   - Батюшки, Анфиса, что случилось, что вдруг привело вас в этот час ко мне? - изумился сидевший за массивным столом секретарь.
   - Терентий, мне нужен начальник царской охраны.
   - Батюшки, да что ж такое случилось?
   - Не далее как полчаса назад, когда я ездила по поручению царевны, на меня напали два разбойника, и отняли кошелёк!
   - О Боже, какой пассаж! - воскликнул секретарь. - Но, причём тут начальник царской охраны?
   - Как причём? Пусть примет меры, срочно, так сказать по горячим следам.
   - Анфиса, вы несколько не в курсе.
   - В курсе или не в курсе, мне всё равно! Царевна сказала - я исполняю.
   - Её высочество, видимо оговорилось, посылая вас к начальнику царской охраны. Насколько я понял, на вас напали в городе. Так? Так. А это значит, что данное дело не относится к начальнику царской охраны, Варфоломею Андреевичу. Дела, происходящие в городе, находятся в компетенции генерала. А Харлампий Лукич, я думаю, уже дома. А живёт он за городом, да и хорошо уже поужинал с водочкой, я думаю.
   - Ну и бюрократия у вас тут, - крикнула Анфиса, показав, тем самым, что она имеет вес, ведь она любимая служанка царевны. - Терентий, что прикажешь мне делать?
   - Анфиса, расскажите мне подробно о случившемся, и я приму должные меры. Я знаю, что надо сделать в данный момент, - секретарь понимал, что хоть и нет на сегодня желания что-либо делать, но отказать Анфисе значит рассердить царевну. А это не сулило ничего хорошего в недалёком будущем, ведь царь-то уж стар...
   Рассказав секретарю свою историю, которую он записал, и, поведав так же о том, что те двое собирались ещё кого-нибудь взять на "гоп стоп", Анфиса ушла. Терентий вызвал писаря:
   - Голубчик, пойди распорядись, чтобы капитан-исправник ко мне сейчас явился. И побыстрей давай!
   Явившийся вскоре капитан-исправник был посвящён в дело и быстро удалился принимать меры, будучи сильно взволнованным. Он приказал вывести из казармы роту солдат, и прочесать град стольный в поисках двух разбойников.
   Прошло некоторое время, опустился вечер. В сгущавшихся сумерках увидел Иван с Матрохой, как из дворца выходили солдаты и, разделившись по парам, расходились, как выезжали солдаты на мотоциклах и так же разъезжались в разные стороны.
   - Не иначе как нас ловить, - сказал Иван.
   - Настучала, значит, служанка царевне, - вздохнул Матроха.
   - Этого следовало ожидать. И раз начались поиски грабителей, то царевна поверила в ограбление и не заподозрила подвоха. Значит, можно направляться домой.
   - Стоять, мужики! Кто такие, куда идёте? - услышал Иван и Матроха окрик патруля, когда шли от машины к двери дома, где находились снятые царевичем апартаменты.
   - Идём домой, - ответил спокойно Иван.
   - Куда это? - спросил солдат.
   - У царевича мы служим, который сейчас к вашей царевне Елене сватается. По его поручению ходили за уткой.
   - Ах, вот оно что! Понятно, царевичу уточки захотелось? А вы случайно двух мужичков по дороге не встречал? Они как раз сейчас в городе шныряют, хотят у кого-нибудь кошелёк отнять.
   - Нет, служивые, никого не встречали. Так, лишь баб несколько.
   - Ладно, бывайте. А мы пошли дальше. Служба.
   - Понятно.
   Зайдя в квартиру, Иван первым делом спрятал селезня в своей комнате, а потом зашёл в комнату к царевичу:
   - Наконец-то явился. Чем порадуешь, Иван?
   - Ложись бы спать, утро вечера мудренее.
   - Спать? Ты скажи, что со второй задачей?
   - Я думаю, всё будет хорошо, но, окончательно это станет известно лишь утром.
   Царевич и его рать отправились спать.
   Едва забрезжил рассвет Иван и Матроха поехали к дворцу и просидели у него до десяти утра, наблюдая за главными воротами, потом поехали домой, и Иван уверенно преподнёс вторую часть пары. Довольный царевич стал собираться. Нарядившись и посадив селезня в коробку, отправился во дворец.
   А у Елены Прекрасной опять гости, опять музыка. Когда прибыл царевич, выпустила она свою уточку и спрашивает:
   - Разгадал ли мою вторую задачу, царевич?
   - Угадал! Вот к твоей уточке пара, - и выпустил царевич из коробки селезня...
   Что тут началось! Шум, гам, восторженные крики: все бояре и вельможи в один голос закричали:
   - Ай да молодец царевич! Достоин взять за себя Елену Прекрасную!
   - Ай да царевич! - воскликнул царь, захлопав в ладоши и, обернувшись к стоявшему по правую руку секретарю сказал, - чувствую, что этот молодец, уже без пяти минут мой зять.
   - Да, это уже серьёзная заявка, Ваше величество, - подпел Терентий.
   - Постойте, постойте, - остановила всех Елена. - Моё условие было - три задачи. Вот как решит третью, тогда и дам согласие. Царевич молодец, ничего не скажешь, две задачи решил. А над третьей, последней, я должна подумать и поэтому объявить сегодня её не могу. Царевич, вы пока отдохните. Я объявлю условия в течение нескольких дней.
   - Елена, доченька, может быть всё-таки достаточно и двух? Ведь эти две задачи были столь трудными, - осторожно возразил Ардалион III. - Они были... как это, Терентий?
   - Логически трудно вычислимыми, - подсказал секретарь.
   - Вот-вот, они были логически трудно вычислимы, и их можно прировнять к трём.
   - Нет, папа, нет. Это дело принципа. Я ещё при первой нашей встречи с царевичем, объявила ему об условии, и он согласился.
   Вспыхнувшая у царевича надежда, после того, как царь выступил вновь в его защиту, рухнула, и ему ничего не осталось, как откланяться. Собравшись уйти, он вдруг услышал последовавшее от царевны приглашение на обед. Но царевич его отклонил без каких-либо объяснений и удалился, тем самым дав понять, что обижен. Это смутило Елену, и она сделала даже укор самой себе за свою категоричность, но своенравный характер и принципиальность не позволили ей отступиться от своей задумки с тремя загадками.
  
   Глава 7
   Опять Сенька
  
   Случилось так, что Сенька Малый задумал крупное дельце провернуть, о котором давно мечтал, как раз в то время, когда Елена Прекрасная вела интеллектуальную борьбу с претендентом на её руку и сердце. Но для этого ему нужен был напарник. Обижайся, не обижайся на дядю, а одному не справиться будет. Пришлось Сеньке стерпеть, и предложить дяде в серьёзном деле напарником быть. А дело это - царскую казну ограбить.
   - Да как же мы её грабить будем, - удивился дядя, - ведь не знаем, где она находится, как в неё проникнуть?
   - Я знаю, дядя, где она. Давеча был я в городе и проходил мимо дворца. А какой-то капитан-исправник возьми и привлеки меня да ещё несколько прохожих мужиков брёвна да доски за стеной дворца потаскать, они там стройку какую-то затеяли. А было это недалеко от одних дверей, к которым подъехал экипаж да солдаты сундук внутрь занесли. И крикнет один: "Куда серебро?" а кто-то ему в ответ "А туда, куда и золото, в казначейство несите".
   - Ах, вот оно что? Значит в подвал? - вывел дядя.
   - Да не подвал это вовсе. А так, комната без окон.
   - А где она, знаешь?
   - Примерно знаю, а на месте разберёмся. Да, лопату надо приготовить и черенок ей обломать. Подкоп делать будем, без него никак не обойтись.
   И вот пришли они ночью к царскому дворцу. У ворот стоят часовые - как тут ухитриться? Но нашёл Сенька участок стены, у которого кустарник разросся.
   - Здесь его немного, а с той стороны стены кустарник растёт вдоль большого её участка, - шепчет Сенька, - подкопаем под стену, это не трудно. Нас ни тут, ни там видно не будет. А стена бревенчатая, и не глубоко в землю уходит.
   Итак, в глухой ночной час подкопали они под стену и оказались в кустарнике по ту сторону стены, во дворе.
   - А теперь подкопаем вон под ту стену, между стеной казначейства и сложенным рядом штапелем досок, - сказал Сенька и перебежал за штапель.
   - Послушай, - зашептал подбежавший дядя, - может попробовать замок открыть, что вон на тех дверях висит?
   - Ты что, попасться хочешь? Там внутри двое солдат караул несут. Надо подкапывать.
   Сделал Сенька подкоп и залез с дядей в кладовую. Попали как нельзя лучше, в самое денежное хранилище. Вскрыли отмычкой один сундук и ну набивать карманы. Взяли сколько смогли и, вылезая, придвинули на лаз один из сундуков, что полегче да побольше оказался. Потом снаружи дворцовой стены подкоп замаскировали ветками. Отправились довольные воры до первого постоялого двора. Решили там переночевать, так как до дому уж не дойти было с таким грузом: серебро карманы оттягивает, того и гляди штаны сваляться. А по утру отправились они в автомагазин и купили двухместный микроавтомобиль с пятидесяти кубовым мотором мощностью в 4,5 лошадиных силы, для него не нужно было иметь права, да ещё всякого добра, провианта, выпивки накупили. Затоварившись, домой поехали. Обрадовалась Сенькина тётка такому прибавку, а Сенька решил следующей же ночью ещё раз поехать на дело, опять в казначейство пробраться.
   - Нельзя пропустить ни одной ночи, - сказал Сенька дяде. - Наш лаз долго ждать не будет. Обнаружат его скоро. Времени терять нельзя.
   Вторая ходка так же оказалась удачной. И если воры в первый раз унесли кучу серебром, то во второй раз взяли кучу серебра и золота. Полюбилось им это дело. На третий день они обворовали царскую казну взяв только золото.
   - Да что мы возимся и лишний раз рискуем? А? Пришли бы раз с мешком и унесли бы так, что бы на всю жизнь хватило, - ворчал дядя.
   - Дядя, ты забываешь, сколько золото весит. Мешок золота не унесёшь, а если возьмём хоть и не мешок, а много, то это смогут заметить и нашу лавочку прикрыть. Если же мы будем потихонечку носить, то за неделю, а может и более, пока лаз заметят, столько перетаскать сможем, что ой ёй-ёй! Я пойду в автошколу, выучусь на права и куплю себе мощную машину, в старинном стиле, с узким длинным капотом и фарами как у лягушки.
   - Тю, машину. Я куплю себе катер и хорошие рыболовные снасти.
   - Тю... катер... - подтрунивал над дядей Сенька.
  
   Глава 8
   Чрезвычайное происшествие
  
   - Царевич, что происходит? Второй день сидим без дела. Что же с третьей задачей? - вопрошал, скучая, Иван.
   - Не знаю, - отзывался царевич, глядя в экран телевизора, - царевна сказала, что посыльного пришлёт, как только надумает. Ведь я же тебе это уже говорил. И что тебе не сидится? Какая тебе разница, вчера ли, сегодня ли, или завтра бы задачу прислали? Вон, Матроха, хоть бы что ему.
   - Нет, царевич, не нравится мне эта заминка с третей задачей, - продолжал сокрушаться Иван. - Я допускаю, что если Елена задумала посложней загадку задать, и подумать над этим, то ей, учитывая её хитрость, хватило бы и дня. На следующий день могла бы уже задание прислать. Так посыльный ни вчера, ни позавчера не прибыл, и сегодня его нет, а ведь уже пол дня прошло. Не нравится мне это.
   - Да ладно тебе, Иван, оставь. Царевна, видно, решила меня немного потомить. Может быть, она, таким образом, заигрывает со мной. И если это так, то я даже рад.
   Предчувствие не обманывало Ивана и не обманывало потому, что во дворце произошло ч.п. - чрезвычайное происшествие. После трёх удачных воровских набегов на царскую казну, заметил казначей, что вроде бы золотых монет в сундуках поубавилось. Явившись утром в хранилище, и открыв один из сундуков с золотом, замер он в растерянности. "Может, это лишь кажется, что золота ещё вчера как будто больше было?" - думал казначей, стоя над открытым сундуком. Вдруг до его слуха донеслось топанье проходившей по двору роты солдат. Казначей вздрогнул.
   - Слышишь? - испуганно спросил он своего помощника.
   - Что? - изумился тот.
   - Звук, сапоги солдатские? - перешёл на шёпот казначей.
   - Да, маршируют служивые. А что? - ответил тоже шёпотом помощник.
   - Слышимость такая ясная! Я раньше такого никогда не замечал.
   И чтобы догадку свою подтвердить, решил казначей сначала осмотреть помещение, не хотелось ему всё пересчитывать. А когда помещение осмотрели и сундуки сдвинули, обнаружился подкоп.
   - Ах... вот это да! - воскликнул помощник.
   - О Боже! Кошмар! Кошмар, да и только. Ограбили! Стража! - заорал казначей. И во дворце начался переполох. Прибежали и начальник царской охраны, и капитан-исправник, и секретарь.
   - Вот, полюбуйтесь, - указывал на дыру в полу казначей, хватаясь за голову, - Что прикажете делать?
   - Ну что, я думаю, надо доложить его величеству, - протянул секретарь, глядя на зияющую чернотой дыру подкопа.
   - Подождите, подождите, давайте сначала переговорим с советником. Что он скажет, что решит? - затараторил начальник охраны, и все с ним согласились. Послали солдата в кабинет советника.
   Советник царя, Сигизмунд Иванович был человек степенный, ходил спокойно, не спеша, и так же разговаривал: с чувством, с толком, с расстановкой. Должность, занимаемая им, требовала быть всегда на высоте, давать умные советы или же советы кажущиеся умными. И был он нерасторопным как раз по этой причине, что должен был давать советы, и тем, что медлил, выигрывал время для раздумий, так как не мог парировать вопросы сразу.
   - Сигизмунд Иванович, - доложил секретарь советника, - начальник охраны прислал за вами. Вас просят спуститься в казначейство, а именно в хранилище.
   - Спуститься в хранилище? - протянул советник, отпивая чай. - Что у них там произошло? Не дадут чая попить. Допью и спущусь.
   - Посыльный говорит "срочно".
   - Позови-ка посыльного.
   Когда вошёл солдат, советник отставил чашку с чаем и спросил:
   - Что там, голубчик у вас стряслось? Почему такая спешка?
   - Осмелюсь доложить, тревогу поднял казначей, когда был в хранилище. Я слышал, как он крикнул: "Ограбили! Стража!"
   - Кого ограбили? - Сигизмунд Иванович поднёс чашку к губам. - Его, что ли?
   - Если я правильно понял, то, царскую казну!
   - Что?! - советник поперхнулся. - Да как же это?!
   - Подкоп обнаружили.
   - О Господи, Вседержитель! Идём скорее, - советник поднялся из-за стола и плавной, спокойной походкой, отправился в казначейство.
   - Пока Сигизмунд Иванович придёт, пройдёт пол дня, - ворчал казначей, нервно расхаживая взад и вперёд по хранилищу. - Нам надо было самим к нему подняться.
   - Вот ещё. А потом опять сюда спускаться, - отверг предположение казначея секретарь. - А-а... вот и Сигизмунд Иванович.
   - Что тут у вас, да и как могло это? - произнёс советник, подходя к подкопу.
   - Полюбуйтесь. Какой-то негодяй подкопал и ограбил казну, - стал пояснять казначей. - Сначала я заметил, что вроде бы как золота в этом сундуке, по сравнению со вчерашним, убавилось. Стою, значит, я и думаю: "А может мне просто это мерещится"? Как вдруг слышу, очень громко, что солдаты по двору идут. Подумалось мне, что здесь как будто окошко маленькое открыто. И это-то в помещении, где никаких окон нет! Потом заметил, что сундук один передвинут. Сдвинули его, а там...
   - Вот так, Сигизмунд Иванович, что посоветуете? - спросил начальник охраны.
   - Гм, что посоветовать? Охранять лучше надо. Это ваша вина, Варфоломей Андреевич - территория дворца.
   - Подождите, подождите Сигизмунд Иванович. Пока вы придти соизволили, я осмотрел всё здесь и с той стороны. И что же вы думаете? Есть ещё один подкоп, под наружную стену, и это значит, что разбойник из города пришёл. А это уже, простите, компетенция генерала, Харлампия Лукича.
   - А где генерал?
   - Не прибыли ещё-с, - доложил капитан-исправник.
   - А отправить немедленно за ним, - распорядился советник. - А прежде чем к Его Величеству с докладом идти, вы, Евстигней Фомич, подсчитайте убыток.
   - Да как же? - воскликнул казначей. - Всё перечесть, так это мне до завтра не управиться.
   - Вы что, хотите сказать, что все сундуки были вскрыты? - рявкнул советник.
   - Этого я не знаю. Может и не все. Надо замки проверить. На вид они как будто не взломаны, а там кто его знает, я же не сыщик, - распинался казначей.
   - А позвать сюда сыщика! - распорядился советник и стал расхаживать по хранилищу. Капитан-исправник побежал отдавать распоряжения.
   Вскоре явился сыщик, и капитан-исправник приказал осмотреть замки. Сыщик достал лупу и принялся за осмотр замков. А посыльный прибыл тем самым временем к генералу. Генерал же не спеша собирался на службу не чувствуя беды. Он плотно позавтракал и теперь пил чай.
   - Господин генерал, вас срочно во дворец требуют, - доложил прибывший посыльный.
   - Кто требует, Его величество? - насторожился генерал.
   - Никак нет, господин генерал, советник требует.
   - Советник? - и генерал сбросил с себя напряжение, откинувшись на спинку массивного стула. - А что это он, подождать не может? Соберусь - видишь, я собираюсь, и поеду во дворец. Подождёт советник. Что там у него, не знаешь?
   - Знаю, ваше высокоблагородие. Срочность оттого, что какой-то разбойник царскую казну ограбил.
   - Что?! - вскочил генерал, и своим брюхом двинул стол, на котором расплескался разлитый по чашкам чай. - Казну ограбили?! Ну, разбойники, совсем обнаглели! Панкрат, заводи!
   И вот в скором времени уже мчался по дороге, поднимая клубы пыли, лимузин генерала. А во дворце, в хранилище, тем временем сыщик закончил осмотр замков и сундука, что прикрывал проделанный лаз.
   - Замки были вскрыты, по-видимому, отмычками, - стал докладывать сыщик о результатах осмотра. - Нападению разбойников подверглись лишь три сундука: два с золотом и один с серебром.
   - А что вы скажите о проникновении и об уходе этих мерзавцев? - поинтересовался капитан-исправник.
   - При уходе, разбойник или разбойники, снизу, упираясь в дно вот этого сундука, приподнимали его и надвигали на отверстие лаза, - продолжил доклад сыщик. - Судя по тому, как высохли стенки этой тоннели, я могу заключить, что воры побывали здесь не только вчера. Скорее всего, они были здесь и позавчера, и, не исключено, даже ещё за день до этого.
   - Голубчик, не хочешь ли ты сказать, что воры ходят сюда уже три ночи? - задал вопрос начальник царской охраны.
   - Думаю, что это так. Но, надо бы и во дворе всё осмотреть, - ответил сыщик.
   - Так идёмте же скорей, - проголосил секретарь. Комиссия из нескольких высших чинов и нескольких солдат направилась осматривать двор. Начальник царской охраны привёл всех к подкопу под стену, окружавшую царский дворец.
   - Вот видите, - пояснял он, - откуда ведёт подкоп? Из города ведёт он, из города!
   - Что вы скажите об этом, Леон Аркадьевич? - обратился капитан-исправник к сыщику. Тот, не долго думая, разгрёб ветки маскировавшие лаз и нырнул в него. Через пару минут из лаза показалась его голова:
   - Лаз прорыт со стороны города и существует дня три.
   - Почему же так?
   - Почему я так думаю? Поясню-с. Четвёртого дня был хоть и короткий, но сильный дождь, а в лазе сухо, никакой воды. Я заключаю - три дня. А следы лопаты на стенках указывают нам направление, которое идёт с той стороны.
   - О Господи! - воскликнул казначей. - Три дня грабили казну!
   - А может один? - с надеждой спросил начальник охраны.
   - Нет, увы. Один никак не может, - продолжал безжалостно сыщик, - земля на стенках в обоих лазах уже высохла, сыплется и пылит. Три, минимум два дня. Но я больше склонен думать что три.
   - Какой кошмар! Три дня и никто ничего не замечал, - застонал казначей.
   - Вот что, Евстигней Фомич, - начал советник, обратившись к казначею, - шли бы вы лучше деньги пересчитывать. Скоро Его величество проснётся, спросят: "Всё ли в порядке?", и нам надо будет к этому времени всё об этом деле знать.
   Только ушёл казначей, как прибыл генерал и, увидев толпящихся у стены чиновников, направился к ним.
   - Доброе утро, господа, - произнёс генерал.
   - Какое же оно доброе? - произнёс советник.
   - Неужто и вправду казну ограбили?
   - Не ограбили, а грабили! Три дня грабили! - воскликнул секретарь. - А насколько ограбили, узнаем чуть позже, когда казначей подсчитает.
   - Неслыханная дерзость! - генерал покраснел и вытер платком вспотевший лоб. - Кто ж такое безобразие допустил?!
   - Кто же, как не вы, Харлампий Лукич, - отрезал начальник охраны.
   - Что?! Да как вы можете так заявлять, Варфоломей Андреевич?!
   - Вор из города пришёл! Так-то, вот, генерал. А город, это ваша компетенция, - продолжил начальник охраны катить бочку на генерала.
   - Не-ет, позвольте! Ведь мошенник проник на дворцовый двор, а это уже ваша компетенция! - не сдавался генерал. - Почему не схватила его охрана, которой вы заведуете? Ваши люди напились, небось, и спали!
   - Ну, знаете ли! - не сдавался начальник охраны. - За стенами дворца разгуливает такой опасный разбойник, а вы и пальцем не пошевелили, чтобы его поймать. Недавно Анфису, Еленину ближайшую служанку в городе обокрали. И что, поймали разбойников? Где там! Вся ваша жандармерия - дармоеды!
   - Остановитесь, господа! - призвал советник двух разошедшихся чиновников к спокойствию. - Давайте пройдём в кабинет для совещаний и обдумаем положение там.
   Предложение советника всем показалось мудрым, ведь не зря же он советник, и не проронив больше ни слова все направились в кабинет. А тем временем казначей с дюжиной бухгалтеров в поте лица пересчитывал содержимое трёх подвергшихся ограблению сундуков.
   Совещания, которые проводились в этом дворце без царя, то есть, предварительные обсуждения, проходили по особому сценарию. Перед тем как засесть за стол и начать советоваться, стол этот накрывался яствами и различными напитками. Но он резко отличался от стола обеденного, он был скромен, так как подавались лишь холодные закуски. Подавались: икра красная и чёрная, балыки и копчёное мясо, солёные грибы и огурцы. Из напитков были водка, коньяк, ром и вино. Из простых напитков - квас и чай. Пока стол накрывали, генерал зашёл в свою палату и расспросил капитана-исправника о различных правонарушениях за последнее время, а так же о деталях последнего ч.п.
   - Капитон Наумович, вы уверены, что вор проник из города?
   - Как не быть, господин генерал, если всё указывает на то, что копали с той, с наружной стороны.
   - Что ещё можете по этому делу сообщить?
   - Воров, видимо, было двое. Они не из бедных, так как были обуты в сапоги. Они наследили кое-где. Ну а если судить по ширине подкопа, то можно сказать, что оба вора были худые. Всё.
   - Ну что ж, будем думать, - проворчал генерал и отправился на совещание, для проведения которого стол уже был накрыт.
   - Ну-с, господа, начнём, - произнёс советник, наливая в рюмку коньяк. Остальные тоже взялись за свои графинчики. Взглянув на генерала, начальник охраны увидел, что тот наливает себе водку. И хоть Варфоломей Андреевич тоже предпочитал водку другим горячительным напиткам, в этот раз он из принципа налил себе заморского рома. Это не ускользнуло от генеральского глаза, и генерал усмехнулся в душе. Секретарь не стоял перед такой дилеммой, он пил вино. Налив каждый себе, участники совещания, сидевшие по сторонам квадратного стола, приподняли свои рюмки и, не говоря ни слова выпили. Потом, кряхтя, взялись за ножи и вилки. По кабинету разнеслись деловые звуки столовых приборов.
   - Господа, - начал секретарь, делая себе бутерброд с чёрной икрой, - сегодня у нас на совещании стоит вопрос ограбления казначейства и поэтому, может стоит пригласить казначея, Евстигнея Фомича?
   - Нет, нет, нет, - запротестовал советник, - вы же видите, что за столом для совещаний нет места, все четыре стороны заняты. Так что нет, нет. Мы пригласим его лишь для доклада об ущербе. Итак, какие будут соображения?
   - Гм... - ответил генерал.
   - Хм... - ответил начальник охраны.
   - А что тут пока соображать, - ответил секретарь, - надо ждать результата ревизии.
   - Согласен, надо дождаться результатов ревизии, - советник потянулся за графинчиком. Остальные участники совещания проделали то же самое и все выпили по второй.
   - Ну-с? А какие будут соображения, пока нет результатов? - спросил советник.
   - Гм... - крякнул генерал.
   - Хм... - хмыкнул начальник царской охраны.
   - Да-с, это вопрос, - произнёс секретарь.
   - Что ж, давайте ещё подумаем, - сказал советник и потянулся к своему графинчику. Остальные участники совещания с серьёзным видом так же потянулись к своим графинам. Но только выпили они по третьей, вошёл секретарь советника и доложил, что с докладом прибыл казначей.
   - Наконец-то, пусть войдёт, - приказал советник, заёрзав в кресле. Секретарь пригласил казначея и удалился. Войдя и увидев, что за столом для него места нет, Евстигней Фомич растерялся и замер у двери.
   - Ну-с, Евстигней Фомич, мы вас слушаем, - проворчал советник.
   - Сообщите нам, каков убыток? - подпел секретарь царя.
   Казначей обвёл глазами стол и его растерянный вид стал ещё растерянней.
   - Господа, это ужасно, - проговорил казначей и его голос сорвался.
   - Ну, что вы, успокойтесь. Вот, выпейте, - советник указал на графины, взял с маленького подноса, стоявшего в центре стола чистую рюмку и поставил её на угол стола. - Вы что предпочитаете?
   - Беленькой, желательно, - ответил казначей, и секретарь налил ему водки. Евстигней Фомич в мгновение ока выпил рюмку, не моргнув глазом. Секретарь повёл головой и тут же наполнил рюмку казначея вновь. Через две секунды рюмка была пуста, а на лице казначея это опять никак не отразилось. Теперь повёл головой советник. Секретарь вновь наполнил рюмку казначея. И опять через две секунды она была пуста, а лицо казначея ничего не показало, как будто тот пил воду.
   - Я вижу дело серьёзное, господа, - проворчал советник и потянулся к своему графину. Словно по команде то же проделали остальные участники совещания. Когда все выпили, чуть изменившийся в лице казначей взял вилку, нанизал солёный огурчик и отправил его в рот. Его бледное лицо чуть порозовело, и он раскрыл папку, которую держал в левой руке.
   - Итак, господа, похищено тысяча двести рублей серебром, - казначей сделал паузу, и по лицам присутствующих пробежала волна облегчения, - и тысяча семьсот рублей золотом, - выпалил Евстигней Фомич в заключение. По лицам присутствующих пробежала волна ужаса, заставившая всех широко открыть глаза. Немая сцена продолжалась неизвестно-долгий промежуток времени, в течение которого у слушавших доклад успели отвиснуть челюсти. Но вот, первым тишину нарушил начальник царской охраны:
   - О-ох... - протянул он.
   - А-ах... - протянул генерал.
   - Однако... - отозвался советник.
   - Не может быть... - прошептал секретарь.
   - Может, - твёрдо и громко ответил казначей, налил водки и, не обращая ни на кого внимания, выпил.
   - Голубчик, Евстигней Фомич, что вы сами думаете на этот счёт? - спросил советник, придя в себя. Казначей сделал несколько шагов по кабинету, скрестив руки за спиной.
   - Что я могу тут думать? Думай, не думай, а убыток большой. Я не могу вам подсказать, как поймать вора, но могу предложить вам следующее: сумму убытка можно компенсировать за счёт сокращения внутридворцовых ассигнований. Если вы, господа, согласитесь на это, то я могу вас заверить, что расходы будут тут же покрыты. И... мы сможем даже не докладывать Его величеству и не расстраивать его тем самым.
   - Однако! Эта идея не лишена смысла. Ну-ка, ну-ка поясните, в чём суть, - оживился советник, и его глаза засверкали.
   - Суть в том, господа, - казначей обвёл всех глазами. - Мы можем сэкономить эту сумму, если вы, господа, откажитесь от сервировки этого вот стола на предварительных совещаниях, таких как это и ограничитесь лишь скромным потреблением напитков, при ваших переговорах с различными гостями в течение одного года. За год на это дело уходит примерно такая сумма.
   - Вы что, с ума сошли?! - вскипел советник.
   - Нет, нет, как можно? - воскликнул начальник охраны.
   - Вы, батенька, совершенно забываете о чести и традициях! - прорвало генерала.
   - Я совершенно с вами согласен, господа! У господина казначея в голове лишь цифры, - поддержал всех царский секретарь.
   - Вот именно! Вы, Евстигней Фомич, не можете мыслить масштабно, у вас в голове одна арифметика, - продолжил мысль секретаря советник. - Другой идеи у вас нет?
   - Нет, господа. Убытки обозначаются цифрами, а цифры подсчитываются арифметикой, - дал ответ казначей.
   - Нет, нет, нет. То, что вы предлагаете, это не серьёзно. Будем докладывать Его величеству всё, как есть, - заключил советник и трое остальных участников квадратного стола, с ним согласились. Совещание на этом было закончено, секретарь отправился в царские покои.
   В одиннадцать часов проснулся царь. Лёжа в постели и открывая попеременно то один глаз то другой, Ардалион III вспомнил, что видел этой ночью какие-то непонятные сны, которые показались ему дурными. Этот факт, конечно же, не поспособствовал его настроению. Одевшись и приведя себя в порядок, царь приказал слуге позвать секретаря.
   - Терентий, что-то мне сегодня всю ночь дурные сны снились. Какие именно не запомнил, но настроения, чувствую, нет. Предчувствия какие-то. Терентий, чего молчишь? Всё ли в порядке?
   - Никак нет, Ваше величество!
   - Ну вот, так я и думал. Что там? Докладывай.
   - Сегодня утром был обнаружен лаз в казначейское денежное хранилище.
   - Ах ты, Господи! Но казну-то хоть не ограбили?
   - Ограбили, Ваше величество!
   - Ах ты, Господи! Но хоть не сильно?
   - Это как посмотреть, Ваше величество. В масштабе государства вроде бы и не так чтобы, а вообще, конечно, неприятная штука.
   - Ах ты, Господи! Ну а доброго чего-нибудь сообщишь для равновесия?
   - Никак нет, Ваше величество.
   - А как сильно-то ограбили?
   - Да... тысячу двести рублей серебром, и... тысячу семьсот рублей золотом.
   - Да не может быть!
   - Ей Богу, Ваше величество.
   - Ах ты, Господи! Вот горе-то! - царь взялся руками за корону. - Ловят?!
   - Никак нет, Ваше величество, указаний ваших ждём-с.
   - Эх вы, головы! Давай, созывай совет через пол часа, а я пока позавтракаю. Вели к завтраку и пару стопок коньяка подать.
   - Ваше Величество, вы же по утрам не... не употребляете.
   - От таких новостей заупотребляешь. Иди, иди. Вот горе-то...
   Созванный царём совет состоял из генерала, советника, начальника охраны, секретаря, казначея, нескольких министров и думных людей. После доклада казначея и начальника охраны царь спросил:
   - Ну-с, господа, головы думные, давайте думать, как бы умудриться да вора этого поймать? Такого безобразия я не потерплю! Надо же, поднять руку на царскую казну. Как говорит моя дочь, это дело... как его, Терентий?
   - Принципа, ваше Величество.
   - Да, это дело принципа! Кстати, мне дочь пожаловалась, что на днях в городе её Анфису ограбили. Ну-ка, генерал, доложите-ка!
   - Гм, - закряхтел генерал, - есть, Ваше величество, в последнее время такая напасть. Если судить по накопленным сведениям, то, я думаю, это действует одна и та же шайка, состоящая из двух мужиков.
   - Поглядите-ка на него, - удивился Ардалион III. - Откуда ж такие сведения?
   - Они собраны моим ведомством по области и городу, - продолжал генерал, вытирая платком влажный лоб. - И, исходя из того, что в области два мужика, обманом сняли сапоги с архиерея Питирима, а в городе два мужика ограбили служанку царевны, я думаю, и казну ограбили эти же два разбойника.
   - Это почему же?
   - А я думаю так, Ваше величество, подбирались они потихоньку. Сначала попробовали вне города дельце сделать, потом в городе. У них всё славно получилось, вот они и решили по крупному делу сработать. Обнаглели.
   - Если вам столько уже известно, почему ж до сих пор не поймали?!
   - Вопрос головоломный, Ваше величество. Но, ловим, ловим. Дайте немного времени, поймаю я этих прохвостов.
   - Слышали? Немного времени! - возмутился царь. - Какого же времени ты ещё просишь? Куда ещё? Ведь уже ж под дворец подкопали! Того и гляди, я завтра у себя в спальне под кроватью этих разбойников найду.
   - Этого, Ваше величество, Варфоломей Андреевич не должен допустить.
   - Эк-ха, к-ха, - поперхнулся начальник охраны, услышав, как генерал бросил камень в его огород.
   - А и в правду, Варфоломей Андреич, что же это ты?
   - Не допустим-с, Ваше величество, дозор усилю! - отрапортовал начальник охраны.
   - А что советник, наш дорогой Сигизмунд Иванович скажет?
   - Я думаю, что надо корень этого зла истребить. Опору выбить и тогда можно спать спокойно. А пока все принимаемые меры, будут полумеры.
   - Однако, Сигизмунд Иванович, ты и заумь выдал. Толком объяснить не можешь что ли?
   - Я о том толкую, Ваше Величество, что воров этих, наглых, надо, во что бы то ни стало отловить, и тогда усиление охраны ни к чему будет.
   - Да ну?! Что ты говоришь? А я вот сижу, значит здесь, и не понимаю этого?
   - Нет, нет, я это...
   - Что?
   - Стену-то дворца перестраивать только сейчас начали, а я давно советовал это. Каменная стена на фундаменте стоит, под неё не подкопаешь так просто, как под бревенчатую. Начальник охраны протянул время, вот и дождались.
   - Да как же строительство начать было, - стал оправдываться Варфоломей Андреевич, - коли казначей, денег на это не отпускал.
   - Так ведь не было у меня средств на строительство, - начал оправдываться Евстигней Фомич. - Как появились, так и отпустил. Его величество не распорядилось на счёт срочности.
   - Ладно, молчать! Одним словом все хороши. Молчать, молчать и думать! Пока не придумаем хитрый план, как этого вора или воров поймать, никто из этого зала не выйдет, - сказал царь и опустил глаза, смутившись собственной резкости.
   И начали все думать, головы свои ломать. Сидят в конференц-палате люди думные думают, только их секретари да прислуга туда-сюда снуёт. То попить принесут, то выпить и закусить, то из библиотеки книги нужные. Ведь царь приказал сидеть и думать, никому не уходить, пока не придумают.
   - Надо капканы у лаза установить, - сделал первым предложение начальник охраны. Заинтересовался государь этой идеей. А генерал покраснел от злости. Как же, его обходит конкурент.
   - Ваше величество, капканы дело не надёжное. Попасться-то разбойник в него может, но и уйдёт он, пусть хоть и раненый. Их же двое. Напарник поможет капкан раскрыть, и поминай, тогда, как звали, - высказался генерал и промокнул лоб платком.
   - Тоже верно, - согласился Ардалион III. - А позвать сюда ещё образованных людей: дворцового доктора и архитектора. Пусть и они помогают. Все так все, понимаешь ли. Всем думать!
   Сидели люди думные и сидели, и думали они и думали и, наконец, через несколько часов, придумали.
   - Тот лаз, куда вор лазит, - внёс предложение дворцовый архитектор, - надо углубить и поставить в него чан со смолой. Если в него вор попадёт, то всё, просто он оттуда уже не выберется. Я всё рассчитаю.
   Как сказано, так и сделано. Целый день копали, смолу топили, в чан лили...
  
   Глава 9
   Неудачная попытка
  
   В тот день, будучи в городе и прохаживаясь невдалеке от дворца увидел Сенька поднимавшиеся из-за стены дымы и заподозрил неладное, но конкретно о хитрости не догадался. Ближе к ночи ловушка была готова, а потайные ходы замаскированы, как и были. И даже караульных оставили на прежних местах, не переместив их и не увеличив их число.
   Этой же ночью пошли воры опять казну грабить. Приехав в город и оставив свой автомобильчик за два квартала до дворца, пришли они к дворцовой стене. Всё как будто по-прежнему, ничего подозрительного. Пробрались под стеной и подобрались к кладовой. А у лаза в кладовую что-то не так: смолой сильно пахнет.
   - Чуешь, - говорит дядя, - как смолой тянет? Вчера такого не было.
   - Да ты же видишь, доски кругом лежат и всякий материал, ремонт они тут делают, или перестраивают что-то. А раз ход наш не засыпали и охраны нет, то не нашли его ещё. Но сегодняшняя ночь может стать последней. Раз они чего-то здесь делают, то, может, уже завтра ход найдут и всё, лавочка закроется.
   - Тогда надо сегодня как можно больше взять, - разгорячёно зашептал дядя.
   - Согласен, дядя, попробуем сегодня взять больше, - ответил Сенька, чувствуя какое-то беспокойство, и наводняясь мрачными мыслями: а вдруг ловушка? Тут вспомнил он обиду на дядю или же это было повышенное чувство самосохранения, в общем, стал Сенька посылать дядю первым. Если что, пусть дядя пострадает, раз такой умный.
   - Ты полезай вперёд, а я за тобою.
   Полез старый вор и прямо в чан угодил; как захрипит:
   - Ох, смерть моя! В смолу попал.
   - Да тихо ты! Сейчас попробуем выбраться, давай руку.
   Пытался Сенька его вытащить, возился с ним, возился - нет, не получается. И тут дядя раз и замер, потом встрепенулся, а через пару мгновений обмяк и совсем затих. Понял Сенька: умер дядя, сердце от страха не сдюжило. Что же делать? Теперь его и тем более не вытащишь. "Пожалуй, по нём и меня дознаются!" Взялся Сенька за свой нож и давай дяде бороду, усы и волосы на голове обрезать. Мучился, мучился, семь потов пролил, пока почти все волосы срезал. Срезал так коротко, что и двумя пальцами не ухватишь, чуть ли не наголо. Глянул он на дядю и не признал его. Ну, можно уносить ноги, никто дядю теперь не признает. Собрал Сенька срезанные волосы, в платок завернул, потом вылез через лаз под наружной стеной и поехал к тётке. Добрался он до хутора, - на востоке уж рассвет забрезжил. И рассказал ей, так, мол, и так:
   - Пропал дядя ни за грош! Вот волосы его я состриг, чтобы по нему нас не разыскали...
   А во дворце, когда расцвело, произошли следующие события. Посмотрел дежурный офицер охраны на небо и понял, что воровское время прошло: вор если не приходил, то уж сегодня и не придёт, а если побывал здесь, то надо идти проверить ловушку. Подошёл он к лазу в кладовую с двумя солдатами и только залез в тоннель, как тотчас оттуда выскочил.
   - Сидит, дьявол, там... - офицер потыкал пальцем в сторону лаза, - лысый, страшный и кажется не живой. Охранять! - приказал он солдатам и отправился докладывать. Позвонив начальнику царской охраны Варфоломею Андреевичу, разбудив его, доложил. Тот сразу же проснулся и приказал вызвать доктора. Через полчаса Варфоломей Андреевич и доктор были у лаза. А ещё через пять минут доктор, выбравшись из подкопа, доложил, что разбойник, угодивший в чан со смолой, мёртв: он не молодой и умер, видимо, от сердечного приступа, от страха.
   В одиннадцать часов проснулся царь. Лёжа в постели и открывая попеременно то один глаз то другой, Ардалион III вспомнил, что опять видел какие-то сны, которые иначе как дурными не назовёшь. Это не поспособствовало его настроению. Приведя себя в порядок, царь приказал слуге позвать секретаря.
   - Терентий, мне сегодня опять дурные сны снились. Настроения, чувствую, нет. Предчувствия какие-то. Терентий, чего молчишь? Всё ли в порядке? Что там с ловушкой, поймали вора?
   - И да, ваше Величество, и нет!
   - Ну вот, не зря предчувствие нехорошее у меня. Что там? Объясни. Как это: и да, и нет?
   - Дело в том, Ваше величество, что вор, который казну обворовывал, нынче в смолу попал.
   - Ну, так, это значит - да!
   - Нет, Ваше величество. Дело в том, что вор тот помер.
   - Где?!
   - Прямо в чане, в смоле.
   - Как?!
   - Не могу знать, Ваше величество!
   - Вот так петрушка! Его за эти проделки сам Бог наказал. Можно считать получил по заслугам.
   - Не совсем.
   - Как это?
   - Видите ли, Ваше величество, вор тот не один был, это уже точно. Второй вор, напарник его, утёк. Но что интересно: убежавший вор голову и бороду покойника остриг. Как теперь его личность установить? Его в таком виде и мать родная не узнает.
   - Да, прав был генерал, - пробурчал царь, - хитёр этот шельмец. Садись, Терентий, писать указ, потом отнесёшь его в канцелярию генерала.
   Приказал царь заложить тройку с колокольчиком и везти мёртвое тело по всем сёлам и городкам и выяснять: не найдутся ли родственники умершего. Если спрашивать будут где, что и как, отвечать - найден мёртвым на улице. А коли станет кто по нём плакать, того хватать да в кандалы ковать.
   Достали покойника из смолы, скипидаром помыли, одежду сменили и повезли его в тот же день по деревням. Ближе к вечеру ехал Сенька в ближайшую деревню в трактир и встретил обоз с охраной и узнал своего дядю, но сделал вид, что не признал покойника. Между делом же выяснил, куда обоз направляется, где солдаты заночуют и в какую сторону завтра утром двинуться. После чего вернулся назад к тётке.
   - Тётушка, хочешь поплакать по дяде?
   - Как же не хотеть, родимый? Всё-таки муж был!
   - Слушай тогда: возьми новый кувшин, налей в него молока и ступай рано утром в деревню Большие пеньки. Обоз через неё пойдёт. Как увидишь, что везут твоего покойника, спотыкнись нарочно, разбей кувшин и плачь себе вволю.
   Тётка сделала всё, как Сенька посоветовал.
   Вот везут тело, и как только поравнялись с нею, она споткнулась будто бы, разбила кувшин, разлилось молоко. И начала она громко плакать и причитать:
   - Свет ты мой! Как мне жить без тебя?
   Набежали сразу же со всех сторон солдаты, окружили бабу и стали допрашивать:
   - Говори, старая, о чём голосишь? Не признала ли покойника? Что он - муж тебе, брат али сват?!
   - Батюшки мои родные! Как же не плакать мне? Сами видите, какая беда надо мной стряслась: разбила совсем новый кувшин с молоком. - И опять принялась выть.
   - Экая дура, нашла о чём плакать! - выругались солдаты и поехали дальше.
   На следующий день Терентий доложил царю: где ни возили покойника, никто не сказался из родственников, никто по нём не поплакал. Царь приказал собрать совет, на котором слово за слово и выяснилось, слёзы всё-таки видели: одна старуха кувшин разбила да над черепками голосила.
   - Что ж вы её не схватили?! - воскликнул царь. - Кто другой, а уж она наверно знает про вора! Это ж скомороший трюк был! Что ж это ты генерал?!
   - Ну... за каждым солдатом следом ходить не будешь же, - оправдался генерал.
   - Эх вы, головы... Дальше тело возить по деревням, сёлам, городкам, что в той округе находятся, где та баба плакала и на этот раз ни одного подозрительного не отпускать!
   - Ваше величество, тут, извиняюсь, такое дело: покойник-то уже того, подгулял - лето, - сказать генерал.
   - Ну вот, дождались, - пробурчал царь. - А где наш доктор, Генрих Генрихович? Что он посоветует?
   Доктор - худой человек, с залысиной и пышными бакенбардами, поднялся со своего места:
   - Сухим льдом его обложить, Ваше величество, единственное, что можно ещё предпринять. Иначе раздует его.
   - Сделать так, как сказал доктор и в путь! - приказал царь и направился в свои покои с предчувствиями, что не поможет всё это вора поймать.
   - Вот видишь, Терентий, - сетовал Ардалион в покоях своему секретарю, - права поговорка: беда не приходит одна. За три-четыре дня столько бед!
   - Полно вам, Ваше величество, так кручиниться. Да и сколько бед-то? Одна - казну обворовали и только-то.
   - Э-э-эх, Терентий! Казну обокрали - убыток. Раз. Поимка разбойника затягивается - а поиски стоят денег. Два. Елена жениху палки в колёса ставит, замуж идти противится, - ранит мне сердце. Три! А ты говоришь...
   Кода царь отпустил секретаря, приказав подать настойки, тому пришла в голову одна мысль. Терентий прошёл в покои царевны и попросил принять его. А царевна Елена как раз в это время обсуждала с Анфисой проблему третей загадки. Помимо новой задачи для царевича, её мучила одна мысль: нет ли связи между нападением на Анфису и решением царевичем второй задачи. Многим известно, Анфиса моя любимая служанка, следовательно, кто-то мог предположить, что я пошлю её куда-нибудь, за чем-нибудь, для создания загадки. Её могли выследить. Мне надо было бы это учесть и послать, например, Алису. Но, может быть, это было просто совпадение?
   - Анфиса, кто там? Терентий? Пригласи его.
   - Ваше высочество, я хотел узнать, на счёт третей загадки, царевич два дня уже ждёт.
   - Да, ты прав, надо бы поторопиться. А я, как на зло в смятении: не хочется повторяться.
   - А вы, Ваше высочество, помогите вашей загадкой Его величеству, они очень уж кручинятся по поводу ограбленной казны и неуловимости того вора. Не далее как второго дня, они к завтраку водочки приказали подать и сейчас вот у себя в палате наливкой поправляются.
   - Ой, Терентий, а ведь ты прав! Если Его величество алкоголем баловаться с утра начали - дело, значит, серьёзное. Как мне сообщили, одного вора поймали, пусть хоть и мёртвым. Второй, ясно уж не явится больше сюда.
   - Так-то оно так, но второй вор, по всему видно, не дурак. А раз так, то может через какое-то время опять где-нибудь своё воровское искусство применить. Например, банк ограбить. Да и Его величество хотят этого вора из принципа изловить.
   - Хорошо, Терентий, ступай, а я подумаю. Хороший совет ты мне дал. Если царевич такой умный и хитрый, пусть на благо государства поработает.
   Секретарь поклонился и вышел с самодовольной улыбкой.
  
   Глава 10
   Сенька неуловимый
  
   - Я сегодня вновь транспорт с дядькой встретил, - сообщил Сенька тетке. - Опять повезли его всем на показ. И почему это снова по нашей округе? Неужели догадываются, что он из этих мест?
   - Ох, хо-хо, глумятся над покойником-то, и где ж у них совесть-то? - запричитала вдова.
   - Тётушка, - спрашивает Сенька, - хочешь похоронить дядю?
   - Как же не хотеть, родимый? Всё-таки муж был! - ответила та и промокнула платочком глаза.
   Пообещал Сенька тётке дядьку своего мёртвого раздобыть. Да и в любом случае так будет лучше: а то вдруг признает его кто-нибудь и укажет на Сеньку с тёткой. Поехал он на своей маленькой машине искать транспорт с покойником и место его ночёвки. Когда начало уже смеркаться нашёл он нужную гостиницу. Вернулся он домой и чтобы не привлекать внимание, запряг лошадь и выехал обратно в ту деревню, где с мёртвым телом ночевать остановились. Приехав, попросился Сенька в тот постоялый двор на ночлег.
   - Куда тебе? - спросил хозяин, приоткрыв ворота. - Видишь, сколько народу наехало! - он указал рукой в глубь двора на стоявшие там машины: маленький грузовичок и два джипа сопровождения.
   - Пусти, добрый человек! Ночь на дворе уж! Ведро вина куплю - всех угощу.
   - Хорошо бы, да сегодня никого пускать не велели.
   Но услыхал о вине солдат, что в это время подкладывал сухой лёд в грузовик.
   - А ну-ка подожди хозяин, - сказал он и направился в ресторан гостиницы, где ужинал офицер с солдатами и доложил им о щедром госте, что на ночлег просится.
   - Пусти его! - приказал офицер хозяину постоялого двора, подойдя к воротам и взглянув на Сеньку.
   Как и обещал, купил Сенька ведро вина и давай всех угощать. Началось веселье. Когда всё ведро выпили, купил Сенька ещё одно и на этот раз напоил всех допьяна; крепко заснули и хозяин, и солдаты, и офицер. Вышел Сенька во двор, подошёл к грузовичку, осмотрелся, прислушался. Слышны были лишь сверчки да звучащий всевозможными тембрами храп, доносившийся из ресторана через чуть приоткрытые окна. Сенька усмехнулся, перегрузил покойника в свою телегу, отпер ворота и был таков.
   Когда по утру обнаружилась пропажа покойника, то первое, что пришло всем в голову: покойник сам ушёл. Но когда офицер приказал разыскать вчерашнего щедрого постояльца, оказалось, что его и след простыл.
   Воротились солдаты к царю; доложили, что мёртвое тело ночью выкрадено, а кем - неведомо. Известно лишь, что вор, похитивший труп, молод, светловолос и не высок ростом.
  
   Продолжение следует.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"