Delirius M. : другие произведения.

И.С. Бах: Токката и фуга ре-минор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
Оценка: 3.42*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Потом он, взглянув в чёрное небо, видит, что аудитория наполнилась слушателями, которые, мерно помигивая, ждут повествования очередной истории, и выпив стаканчик и чуть захмелев, Архивариус лукаво улыбается, и открывает нужную страницу фолианта...
   И.С. Бах.
   Токката и фуга ре-минор.
  
   Во что уж только не под силу
   фантазии блуждающей сыграть.
  
   Тихая тёплая августовская ночь. Я расположился в кресле на балконе. По правую руку от меня маленький столик, на котором красуется парочка: стаканчик и графинчик с бренди. Поэтическое тепло, которое предоставляет мне любезно графинчик, начинает разогревать меня. Появляется Архивариус, садится на приготовленный для него стул, достаёт свой бокальчик. Потом он взглянув в чёрное небо, видит, что аудитория наполнилась слушателями, которые, мерно помигивая, ждут повествования очередной истории, и выпив стаканчик и чуть захмелев, Архивариус лукаво улыбается, и открывает нужную страницу фолианта:
  
   * * *
   Прогуливаясь, однажды, поздним вечером по тихой, безлюдной (даже днём) аллее и наслаждаясь печальным одиночеством, сладко томящим душу, я увидел его. Его, неожиданно появившегося, словно чёрный дух, в конце этой, выстланной сквозь строй сказочно произрастающих деревьев, галереи. Мне и раньше приходилось, правда изредка, встречать здесь одиноких прохожих или бытовых бегунов, но в этот раз появившаяся фигура вселила в меня беспокойство.
   Появившись неожиданно: так неожиданно, как грянет выстрел, он сразу чем-то дал понять мне, что я испугался. Страх, быстро закравшийся в меня, помимо пугающих эмоций, в большой дозе парализующих, внес элементы стимуляции, которые, в данный момент, массировали мой мозг. Начались панические рассуждения. Они метались от одной крайности к другой или до середины третьей.
   Он шёл на меня с магически плавной уверенностью и ни в едином его шаге не было и капли сомнения.
   Бежать, метнуться в сторону, сквозь кусты к улице, на которой нет людей, но есть машины. Там уж он не нападёт.
   Но почему?! Почему я решил, что он  это: не знаю что, но что-то страшное и страшное до самой последней ступеньки понимания этого значения. Он, он просто прохожий, как и я. Он вышел пройтись перед сном. Если взглянуть сейчас с высоты на город, то мы увидим множество таких гуляющих, чему первый пример  я сам. О Боже! Но почему, почему я не хочу себе верить?!:
   Расстояние сокращалось.
   Волна противоборства между инстинктом самосохранения и правилами приличия, самосдерживания, одним словом, стеснения, росла. Поднимаясь от пояса всё выше, заполнив почти полностью лёгкие, грудь, подкатывалась к горлу, желая, видимо, породить крик. Это была паника. Но чувство стеснения было крепко, видимо потому что не бывало ещё в умопомрачающих передрягах.
   Он приближался.
   Моя походка дрогнула. Я почувствовал, как у меня слегка подкосились ноги. "Не подавать вида! - кричал я внутри себя. - Вот увидишь: мы просто пройдём мимо друг друга, разойдемся, как расходятся миллиарды людей на улицах, и всё:"
   "Не-е-ет!" - закричал я отчаянно в сознании и замер. Между нами оставалось не более десяти метров.
   Стыдно же, он ведь наверняка простой человек, а ты слюнтяй  как бы тебя покрепче  наложил в штаны!
   Что?! Что делать?!
   Находясь между двух огней надо принять нейтральное решение: загладить промах с оступью, и не побежать, сделать вид, как будто на что-то наступил, слегка споткнулся.
   Смотрю себе под ноги, делаю вид, что удивлён чем-то, попавшим под ногу, но и наблюдаю за ним. Что-то щекочет меня по щекам, сбегая в низ от висков. Я не знаю, что это  не успеваю подумать.
   Он  в метре от меня!
   Я выпрямляюсь, ведь я уже "понял", обо что споткнулся, и, к тому же, я должен пройти мимо него спокойно: ведь в моём паникующем воображении рождался просто сын страха  бред.
   Вот он и:.
   Непонятный фрагмент, напоминающий шипение змеи, тронул мой слух. В следующее мгновение, что-то воткнулось в глаза и разорвало ноздри...
   Я просыпаюсь, и: я просыпаюсь, просыпаюсь во сне. Конечно  это сон. Но, сон, этот, страшен. Я! О Боже! Это я?! Нет!: Нет,  это не я:
   Я же подозревал!!! Я же чувствовал!
   Во мне всё дрожало. Я был крепко, очень крепко привязан к каким-то брёвнам или столбам. Придя в себя, уже окончательно, понял, что страх был прав.
   Он ухмылялся, подходя ко мне (об этом говорили его глаза) и, поднося большое зеркало, чтобы я, туго привязанный, мог себя увидеть.
   Я голый, но не совсем. На мне одето, что-то в виде металлических или пластиковых плавок  прикрыта мужская ахиллесова пята.
   Сознание молчало:. А что оно могло сказать?! Я ведь вспомнил сейчас чувство сомнения, можно сказать до смерти своей, боровшееся за меня.
   Почему я не побежал в сторону улицы? Почему?! По-че-му?!
   Стеснение! Что это? Что!!!
   Мне сейчас не до рассуждений  он подходит ко мне с: я не знаю, что это, не успеваю понять. Волна жжения, неописуемой боли обрушилась на моё тело. Первый удар, от неожиданности, неописуем!
   Это знают не многие: удар кожаной плетью по рёбрам. Яростный зверь вонзается тебе в бок! Страшная боль - раскалённый метал, но это не всё  это лишь вступление. А далее:
   Я начинаю его рассматривать, пока он не помрачил моё сознание непереносимой мукой.
   Вот он стоит передо мной:
   Я жертва  он палач! И что теперь? Вырваться,  увы, не получается,  узлы надёжны. Проблески сознания дают последние крупицы понимания, заставляя внимательно взглянуть на него. Половина лица его повязана платком, на ушах  наушники. Глаза его смотрят отрешённо, куда-то в даль, сквозь меня. Повернувшись, но, не двигая глазами, он сделал шаг к столу и включил стоявший на нём магнитофон. Громкое и качественное звучание ударило из колонок спрятанных где-то в углах застенка. Резким движением он выхватил откуда-то ещё одну - маленькую плеть. И тут же варварское изобретение: смесь музыкального шедевра и неописуемой боли, захлестнули меня.
   После нанесённых им нескольких частых, коротких ударов, он стал чередовать их с ударами тяжёлой плетью и после взрыва, низвергших меня в ад мгновений, идущих в такт музыке, я понял, что он "расписывал" меня под "Токкату и фугу ре-минор" Баха!
   В помутневшем от боли сознании блеснуло: "Это же почти восемь с половиной минут!"
   Вступившие низкие регистры заставили меня забиться в конвульсиях. От рвущих укусов казалось, что глаза вот-вот выскочат из орбит. Плети проваливались в глубь меня. Обрушиваясь на руки, ноги  отрубали их. Обезумев от боли я не кричал, а выл, и вопли мои помогали мне, не позволяли разорваться моему рассудку. А орган играл и играл шедевр Иогана! Участки тела, получившие порцию садизма, притупляли свою чувствительность. Он знал об этом, и переходил к другим областям моего тела, и сёк и сёк, замирая на песчинку времени при паузах соответствовавших тактам музыки, стараясь, видимо, произвести столько ударов, сколько нот в токкате Баха.
   Палач дирижировал, упиваясь своим особым наслаждением, закрывая глаза в моменты сильных душевных эмоций, плавая в философских волнах страдания, подводя меня постепенно к умопомрачению. Заключительные, пышные аккорды заставили меня увидеть, уже в узкой видимости, непонятные рожи, выныривавшие из чёрных потоков лившихся со стен и потолка и начавших затапливать подземелье. Вслед за ними из потока вынырнул и покатился на меня, нарастая, ком, из которого торчали обрубки рук, ног и что-то трудноописуемое, похожее на распоротые животы. И вот в моих глазах стал гаснуть свет. С последней нотой опустился чёрный занавес:
   Вздрогнув, я открыл глаза и: увидел утро. Я сидел один на скамейке в парке. Я узнал это место,  это было место, находившееся недалеко от точки соприкосновения с ним. Всходило солнце, золотя окна в домах и окрашивая сами дома в веселящий, поднимающий настроение цвет. Хаотичное, несмолкаемое ни на минуту щебетание птиц, рождение нового дня  всё это должно было радовать душу, но пережитое этой ночью, не позволяло мне в полной мере это замечать и этому радоваться. Я чувствовал озноб, но всё тело моё горело. Меня колотила дрожь. Я запустил руку под рубашку, и заметил, что вся одежда сидит на мне неудобно, как-то не так. Дотронувшись до горящей груди, почувствовал, что кожа моя смазана чем-то жирным, какой-то мазью или маслом.
   Эта ночь дотронулась тяжёлой рукой до моего рассудка, и он ещё никак не мог оправиться от пережитого. Словно боксёр только что очнувшийся от нокаута я, с трудом поднявшись со скамейки, потащился домой.
   Войдя, шатаясь, в свою квартиру, я сразу же направился к книжным полкам. Чего я хотел?
   Стоя перед стеной, пестрящих в моих глазах корочек книг, я вспоминал фрагмент из какого-то произведения, который, как мне казалось, имел нечто общее с картинками сегодняшней ночи, которые, как фрагменты видеоклипов, мелькали в моей памяти. Да, вот! Роберт Блох: "Череп маркиза де Сада".
   "Но де Сад был не простой распутник с примитивным желанием причинять боль. Пожалуй, это был "философ страдания"  проницательный учёный, человек с изысканным вкусом, получивший прекрасное воспитание и образование. Он был удивительно начитан. Он был мыслителем, замечательным психологом, писателем и  садистом". Я заплакал, почувствовав в этих словах несправедливость и цинизм. Изощряться в словотворчестве, описывая что-то, о чём имеешь лишь теоретические понятия:.
   Хотя, ведь мой "де Сад" тоже не простой садист. Он защитил мой пах от попадания по нему плетью. Если бы на моём месте оказалась женщина то, я думаю, он защитил бы её "ахиллесову пяту"  грудь, каким-нибудь металлическим бюстгальтером. Ему, видимо, требуется чистая человеческая боль, а не боль мужчины или боль женщины, и он делает свои жертвы бесполыми. Кто же он, этот изверг, применяющий хитро нервно-паралитический газ?!
   Мой порыв идти в полицию сдерживала неимоверная усталость. Встав под душ, я тут же выскочил назад  вода обжигала воспалённую кожу.
   Надев пижаму, я лёг в постель и мгновенно провалился в никуда.
   Проснувшись через шесть часов, и почувствовав, что слегка отдохнул, я, сняв с себя спальные принадлежности, обнаружил: отсутствие следов избиения.
   Я понимал, что это действие того снадобья, которым были смазаны мои раны. Никаких следов! Но память, моя память, их хранила, и будет хранить.
   Я сделал заявление в полицию. Я подвергся медицинскому обследованию, а потом психиатрическому. Результат  я сумасшедший: Они заперли меня в сумасшедший дом. Почему? Потому, что я говорил правду и настаивал на ней. Но, это было не то, что любят они. Люди, а тем более власти, не верят такую правду. Если хоть что-то будет указывать на нечто неестественное  всё - это бред, вымысел, галлюцинации.
   Я не отрицаю, что перенёс сильнейшее нервное, психическое и болевое потрясение, но я не сошёл с ума. Секрет трагедии, случившейся со мной после встречи с "маркизом де Сад", скрывается в поразительных свойствах той жирной мази, которая уничтожила следы пытки надо мной, но сделала меня ненормальным в глазах других.
   Место, где находится камера пыток, инкарнированного "маркиза де Сад", я смогу найти, хоть это будет и очень трудно. Но всё же это возможно.
   Я, когда он вытаскивал меня из подвала, думая, что я без сознания, а я в таком состоянии и находился, лишь по воле необъяснимого случая на короткий миг пришёл в себя; запомнил двор его дома, марку и цвет машины, в которую он меня грузил. Это было каким-то магическим пробуждением, всего на несколько секунд, но это было! Мне нужно только вырваться отсюда.
   Я, уже было, почти выносил план своего бегства, как вдруг он явился ко мне во сне и предупредил: если я предприму активные действия,  действия угрожающие его бытию, то, он заберёт в свой подвал Анну  моего близкого друга. Он проиграет на ней семь токкат ре-минор. Этого она не выдержит, этого не выдержит и мужчина!:
   Так как мне не верят, не позволяют предпринять действенные шаги, а так же сами не хотят что-либо сделать, я решил молчать, молчать и мучиться здесь, в этой палате. А когда изверг проявит себя вновь, они поймут, что я был прав. Я подожду. Пока же буду скрывать тайну, от которой мрачнеет рассудок.
   А может быть он на самом деле уже?:
  
  
  
Оценка: 3.42*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"