Аннотация: Рассказ участвовал в конкурсе "Летний детектив 2022"
Холодная неделя
Наступил август 2008-го и вместе с ним похолодание. К шестому дню прогноз предсказывал наибольшее падение температуры - днём до 14-17, ночью чуть ли не до 4 градусов. Григорий Ефимович в такие прохладные дни, приходя с суточного дежурства, не ложился спать. Отслужив 35 лет в милиции и, дослужившись до подполковника, он вышел на пенсию, но, сидеть дома не стал, устроился охранником на фруктово-овощную базу. Приезжая рано утром с работы на дачу, на которой жил с женой с мая по октябрь, завтракал и шёл заниматься обустройством. В данный момент он достраивал маленький пруд. "И для кого это, для лягушек?" - подшучивала его жена Зоя Степановна. "Для красоты", - отвечал он. Теперь время и дача принадлежали ему уже навсегда: через сутки на три дня - с утра до вечера и с вечера до утра. И с первых тёплых дней и до последних тёплых.
Его шляпа цвета хаки с двумя кармашками, маячившая в саду, вдруг замерла. До него донёсся грохот кастрюль из распахнутой кухонной двери. Жена собралась что-то варить. Ефимыч (так звали его соседи по даче) - выпрямился - ирония Зои Степановны навела его на мысль: а что, даже если для лягушек? Он начал раздумывать. Надо сделать для них островок. Вспомнилось, как незадолго до выхода на пенсию выслушал совет знакомого продавца из зоомагазина.
"Григорий Ефимович, если надумаете построить на даче маленький пруд, то, наверняка со временем в нём заведутся лягушки, - сидя в "будуаре" кабинета подполковника, и, потягивая из рюмочки, пояснял продавец. - А им, даже не аквариумным, нужен кусочек суши. Пруд же будет маленьким, следовательно, с крутыми стенками, чтобы быть глубоким и не пересыхать в жару. Но если уровень воды упадёт, то им, бедным, будет не выпрыгнуть. Нужен островок. Они не могут всё время плавать". "Спасибо за совет. Учту, обязательно учту, если соберусь строить".
Да, именно так, как островок безопасности на пешеходных переходах. Начав обдумывать эту идею, он почувствовал, что она ему нравится. Когда же за это взяться? А почему не сейчас? Ефимыч поспешил в гараж за топором. Делая лесенку у края пруда, он так погрузился в работу, что не услышал криков соседки, прибежавшей к ним. Лишь крики жены: "Гриша!.. Дед!" - пробудили его. Он поднял голову. У кухонной двери с напуганными лицами стояли Верка, соседка из маленького дома напротив, и его жена. Движением головы он задал немой вопрос. "Быстрей!" - крикнула в ответ Зоя Степановна и побежала с Веркой к калитке. Ефимыч с топором в руке, побежал за ними.
Женщины вбежали во двор дачи Лианы Андреевны, соседки Верки слева. Ефимыч бросился за ними.
- Вы слышите, слышите, газом воняет! - прокричала Верка. - А она не открывает! Я звоню, стучу, стучу...
- Дед, надо что-то делать! - крикнула жена Ефимыча, разведя в растерянности руками.
- Надо перекрыть газ! - и Ефимыч побежал за дом к железному шкафу с баллонами. На нём замок. Он замахнулся топором, но... вдруг искра и... мало ли. - Где её спальня?!
- На первом, окно во двор!
- Надо как-то вовнутрь...
Ефимыч обежал вокруг дома. На внешней стороне разбил окно топором, что пониже, и выбил остатки стекла. Верка со Степановной подтащили стол, предназначенный для посиделок во дворе. Глубоко вдохнув, Григорий Ефимович забрался внутрь. Несколько мгновений спустя распахнулось соседнее окно, потом и остальные.
Супруга Ефимыча и Верка подбежали к входной двери.
- Не могу открыть - ключа нет! Зоя, беги к Петровичу у него есть мобильный, звоните в милицию! Я поищу ключ!
- Ефимыч, где она? - войдя в дом, спросила Верка.
- В спальне. Ключи в кармане халата были.
- Она жива?
- Думаю - нет. Окоченение уже проявилось, - Ефимыч осмотрелся по сторонам, потом пошёл, осматриваясь, по дому. Поднялся на второй этаж. Вернувшись через пару минут в гостиную, увидел Верку за столом, опрокидывающую рюмку. Рядом стояла пустая бутылка коньяка.
- Ты что делаешь, ненормальная?! Отпечатки свои тут оставляешь! Опергруппа сейчас приедет и эксперт. Да, а чего это ты к ней с утра пошла или у себя в доме запах почуяла?
- Да опохмелиться я к ней пошла. Мы же ж с ней вчера здесь до ночи сидели. И эта рюмка моя. Я ещё вчера здесь наследила. Я допила вчера недопитое. Не переживай. И горе такое - как тут не выпьешь?
Минут через сорок приехала милиция и скорая. На улице у дома Лианы Андреевны начали собираться дачники-соседи. Капитан, старший в опергруппе, обошёл дом и задал громко толпе вопросы: кто обнаружил неладное, кто разбил окно и проник в дом, и кто в нём успел побывать? После чего попросил всех разойтись, пообещав, в случае надобности, навестить каждого рядом живущего, не обделив никого вниманием. В данный момент его интересовали лишь Верка и Ефимыч.
- Григорий Ефимович Белов, садоводство "Юбилейное", четвёртая линия, дом шесть. Сосед из дома напротив, - записал капитан Звягинцев, произнося данные вслух. - Значит вы, проникнув в дом, первым делом открыли второе окно в гостиной и потом на кухню? Сколько конфорок было открыто?
- Одна. Наполовину.
- Вы её закрыли и что сделали потом?
- Потом открыл остальные окна и крикнул жене, чтобы бежала к Петровичу звонить. Мы ещё не обзавелись мобильными. Потом стал искать ключ от двери. Она была заперта на задвижку и на ключ. Нашёл его в кармане халата, висевшего на стуле у кровати Лианы Андреевны. Потом впустил... Веру.
- Хорошо. Идите к себе, я к вам зайду попозже.
Звягинцев и Веру отправил домой, а сам прошёл в дом к экспертам.
- Никаких следов насильственной смерти, - поведал медик.
- Несчастный случай, самоубийство или всё же?..
- Не могу сказать. При приоткрытом окне внизу - конфорку могло задуть сквозняком, если огонь был слабый. Но опять же - если сквозняк - она бы не отравилась. А если внизу было всё закрыто, можно предположить суицид. Пропанобутановая смесь тяжелее воздуха, заполнила весь первый этаж. И вот... снотворное у неё сильное Золпидем. Отсутствует в пачке пять таблеток. Но даже если все сразу - не умерла бы. Скорее всего, от асфиксии - газ вытеснил воздух. Не среагировала - спала крепко. Смерть наступила примерно в 4-5 утра. Пока всё. Остальное после вскрытия.
- А что нам скажет техник?
- У обеих дверей следов взлома нет. Электробатарея, вот эта вот, неисправна. Другой в доме нет, а было холодно. Она могла включить плиту. Наверху два окна приоткрыты, а как было внизу - не знаю.
- Вера Сергеевна, расскажите-ка, с чего это вы собрались вчера со своей соседкой "посидеть"? - задал вопрос Звягинцев, входя в миниатюрный дом Верки. - Она часто вас приглашала?
- Нет... нечасто. Так, иногда, по особым случаям.
- А вчера был особый случай?
- Да, дочь её замуж собралась. Позвонила под вечер, сообщила. А кого тут позовёшь? Ефимыча и Петровича жёны не пустят и сами не пойдут. А остальные... то трезвенники, то язвенники.
- Ага. А ей было не по душе замужество дочери, и она решила отравиться газом?
- Да типун вам на язык! Хотя, сейчас уже всё равно. Нет-нет... Она была, в общем-то, довольна, хоть и считала его ни рыба - ни мясо. Дочери-то уже тридцать. Лиана даже о внуках начала мечтать...
- А можете сказать, какие были отношения у матери с дочерью?
- Да нормальные были: подкалывали друг дружку, шпыняли, по работе ругались. Всё по-доброму, по-деловому. Жанна ей каждые две недели несколько пакетов с едой привозила. Лиана только за хлебом в наш сельмаг и ходила.
- Когда вы ушли? И как у вас эти "посиделки" закончились?
- Да я бы ещё посидела, но Лиана приняла снотворное...
- А, намёк такой сделала, дескать, уматывай, я сейчас вырублюсь? И она это делала всякий раз, чтобы выпроводить вас?
- Нет. Она это делала "всякий раз" и без меня. Она всегда старалась заснуть к полуночи. График у неё такой был жизненный. Утром я к ней на кофе с коньяком и вот, пожалуйста.
"Ну что, пока набирает обороты версия несчастного случая" - думал капитан, направляясь к дому Ефимыча.
Зоя Степановна лежала в спальне - была в расстроенных чувствах. Григорий Ефимович ходил туда-сюда по огороду и саду до недостроенного пруда, не зная за что взяться. "Вот тебе и холодная неделька..." - причитал он про себя.
- Что сказала вам Вера, когда прибежала? - спросил Звягинцев Зою Степановну. Они втроём уселись за кухонный стол.
- Ничего определённого. Кричала, что с Лианой беда... скорей, скорей! Побежали к дому - там запах газа. Муж крикнул - бежать к Петрову, Александру Петровичу, вызывать милицию. Это всё.
- Что вы знаете о потерпевшей? Кто она была? Какие у вас отношения с ней были?
- Близких отношений у нас не было. Конечно, знали друг друга - соседи же. Знаю, что она раньше работала в Ленинградском Доме моделей. А сейчас у неё два модных ателье в городе, где и её дочь работает и какую-то часть имеет. 10 процентов, что ли. Мама старалась дочь не баловать, передавала свой бизнес потихоньку, не спешила.
- А недовольства жизнью или кем-то... или чем-то не замечали? Это я к тому, чтобы отравиться газом.
- Да что вы! У неё как будто всё хорошо было. И материально и со здоровьем. Дочь единственная замуж, вроде бы, собиралась. С мужем, бывшим, у Лианы тоже никаких проблем не было.
- А дочь её вы знаете?
- Жанну? Нет. Видела несколько раз, когда она приезжала. И одну, и с другом её. Из дома видела.
- На чём приезжала?
- Машина у неё. Какая, не скажу - не знаю, не разбираюсь. Знаю только что импортная.
- А вы, Григорий Ефимович, знаете?
- Нет, не знаю. Мне всё это.... У Петровича, от которого вам звонили, "Дайво", а там, на 5-й линии, у Семёныча, старая "Вольво". Ну... вот.
- А у вас машины нет?
- Была 21-я. Продали давно. Деньги на дачу пошли.
- Хорошо. Вот вы, Григорий Ефимович, первым проникли в дом потерпевшей и вынуждены были там изменить... кое-что. А мне очень важно знать, как в доме было до вашего вторжения.
- Вторжения... Первым делом открыл второе окно в гостиной. Потом закрыл газ и открыл окно на кухне, затем в других комнатах первого этажа. Хотел открыть входную дверь, но она оказалась заперта на ключ. А его не было. Крикнул жене - бежать звонить и пошёл искать ключ.
- В спальне на ночном столике лежал телефон. Что же не воспользовались?
- Потому и не воспользовался - не знаю куда там и что нажимать.
- А окна?
- Окна на первом этаже все были плотно закрыты. На втором два приоткрыты.
- Где вы ключ нашли?
- В спальне в халате покойницы.
- А вы были уверенны, что она уже мертва?
- У неё трупное окоченение уже начало развиваться. Но всё это мне странным кажется.
- Интересно, Григорий Ефимович, что же? Пока всё указывает на случайную смерть. Было прохладно, батарея не работала, а конфорка была открыта не на полную и её могло задуть. Из показаний Веры Сергеевны мы знаем - покойница... ныне покойная Лиана Андреевна приняла снотворное, целую таблетку. А снотворное у неё сильное. Когда газ погас - не почувствовала запаха - спала крепко.
- Не вяжется всё вместе, - сказав, Ефимыч потёр шею. - Не могло задуть. Я закрывал конфорку. Да, она была открыта лишь наполовину. Но окно в кухне было закрыто. Огонь хоть и не сильный был, но, сквозняку откуда взяться? Электробатарея не работала - шнур у самой вилки переломлен был, думаю от многократного перегиба туда-сюда.
- Вы и это успели обнаружить и трупное окоченение. Григорий Ефимович, вы, где до пенсии работали?
- В милиции. Зам начальника отделения, подполковник в отставке, на пенсии.
- Ах, вот оно что, товарищ подполковник. То-то я смотрю, вы версию произошедшего лихо строите.
- Лихо - не лихо, а на несчастный случай и тем более на самоубийство это идёт с натягом. Почему погас огонь?
- Дом современный, есть отдушины, и на кухне, и в туалете, и в ванной. Вентиляция хорошая. А если суицид?
- Тогда бы она конфорки на полную открыла.
- Григорий Ефимович, вы сколько лет уже на пенсии?
- Десять.
- Вот, десять! Товарищ подполковник, оставьте, прошу вас, - капитан покачивал головой в такт своим словам. - Отдыхайте, занимайтесь дачей. Вы на пенсии - наслаждайтесь. А то вы нам тут из своих поспешных выводов, несчастный случай умышленным убийством сделаете. Следствие, конечно же, мы проведём, но я уверен, здесь речь не идёт о насильственной смерти. Вот, может быть, самоубийство за убийство замаскировать решила? Отомстить кому-то?
- Может. Я же говорю - здесь что-то не так.
- Нет-нет. Это будет уже из области детективных романов.
- Я тоже ничего другого, кроме несчастного случая, предположить не могу, - заявила Степановна после ухода капитана. - А руки ты помыл? Ты же её трогал!
- Только кисть. Сейчас помою.
- "Сейчас" уже поздно...
- Слушай, а где наш Сенька? - сменил тему Ефимыч. - Я его с самого утра не видел.
- Он частенько на свои промыслы уходит. Первый раз что ли. Недавно птичку притащил.
- Послушай, а вчера вечером кто-нибудь приезжал к Лиане?
- Вечером у неё Верка была, как ты знаешь, а днём к ней никто не приезжал. Я - не видела.
- Ладно, пойду, камни плоские для лягушатника поищу. Дай мне какую-нибудь авоську.
- Ага. Небось, к Петровичу в гараж...
- И к нему надо зайти, обсудить. Такое дело... - Ефимыч покачал головой.
- А я думал, зайдёшь - не зайдёшь? - с порога гаража начал Петрович. - Дело такое... Пивка холодненького?
- Давай, покрепче чего-нибудь. Помянем соседку. А капитан у тебя уже был?
- Был. Давай машину чуть откатим. Попросторней будет.
Сев за маленький столик, выпив по пятьдесят грамм и закусив солёными огурчиками, старики помолчали.
- Не похоже, даже на первый взгляд, ни на случайность, ни на самоубийство. А капитан ещё версию маскировки самоубийства за убийство предложил. Кому-то из мести. Представляешь?
- Ещё по одной? - спросил Петрович. Ефимыч кивнул. - А что? Мы же её подноготную не знаем.
- Это точно, не знаем, - протянул подполковник. - И вот ведь, Сенька пропал.
- Кот твой белый? У шоссе, наверно, лазает. Я его пару раз там видел, с той стороны же лес. Смотри: фамилия у тебя Белов, голова белая как снег и кот у тебя абсолютно белый. Давай ещё по одной за тройственность.
Но выпить не успели.
- Петрович, у меня депрессион де фуа, - услышали старики страдальческий голос Верки.
- Заходи, третьей будешь, - и Петрович, как фокусник извлёк откуда-то третий стаканчик.
- Вера, а какое настроение было вчера у Лианы Андреевны?
- Ефимыч, капитан тоже на это намекал. Нормальное было настроение, - Верка выпила. - Приняла около полуночи своё снотворное у меня на глазах. Пояснила: режим у неё в 12 засыпать, а заснуть без таблетки не может - подсела. И что тут сделаешь? Не хочешь, а пойдёшь.
Петрович налил Верке ещё. Выпив она продолжила:
- Я, честно сказать, уходить не хотела. Хорошо так сидели. Она о внуках размечталась. Но что станешь делать, если у твоей компаньонки... или компаньонши... глаза слипаются? Я пошла. Она дверь за мной закрыла. И всё. А с утра я к ней. Подпоила меня - давай опохмеляй.
Ефимыч встретился глазами с Петровичем и потыкал в воздухе пальцем в сторону Верки, как бы говоря: "Ну? Слышишь? Не было намерений на тот свет уходить!" А вслух:
- Петрович, полечи главного свидетеля. Я пойду.
Поиски вдоль дальней обочины шоссе никаких результатов не дали. На ближней стороне Ефимыч плоских камней так же не нашёл, но нашёл Сеньку, его тельце с окровавленной головой.
- Ефимыч, ты чего пустой? Неужто камней нет?
- Дай лопату - Сеньку похоронить.
- Эх... добегался к шоссе, - Петрович покачал головой и достал из тумбочки бутылку. - Верку я подлечил, пошла спать. Давай теперь тебя поправлю.
Выпив, Ефимыч произнёс:
- Ты смотри что делается... Лиана Андреевна, Сенька - любимец мой... напасть какая-то... А если это вместе связать?
- Что именно?
- Знаешь, как-то Виталик, сын, рассказывал где-то вычитанную загадку. Человек выбросился из окна купе, когда поезд был в тоннеле. Купе было заперто изнутри. Потом, в нём нашли его вещи не тронутыми и бинтовую повязку. Спрашивается, что произошло?
Петрович развёл руками и выругался, дескать, данных почти нет - загадку не разгадать. Слишком много неизвестных.
- Я тоже так думал. А оказывается можно. Вот смотри: купе заперто изнутри, и вещи целы. Значит - самоубийство. Но почему? Бинт - повязка. Поезд в туннеле - значит, в купе было темно. Ну, теперь догадываешься?
- Нет!
- Человек ехал после лечения глаз. Решил снять повязку. Поезд в туннеле - в купе темень. Он ничего не видит и решает, что лечение не помогло. Жить слепым не захотел. А лечение оказалось удачным.
- Тьфу ты, чёрт! Не может быть!
- Загадка из области детективных. И вот если рассуждать как в этой загадке, то можно выйти на убийцу.
- Убийцу?! - вскрикнул Петрович.
- Слушай сюда, как говорится. Неделя была холодная и самая холодная ночь - сегодня. Логично, что Лиана Андреевна включит свою электробатарею. В её кругу всем, как пить дать, было известно, о постоянном приёме ею снотворного. Следовательно, первые 3-4 часа она будет спать крепко. Загодя был изготовлен дубликат ключа и выбрана самая прохладная ночь. Машину он оставляет где-нибудь там, на первой линии. Она же не застроена. Идёт к Лиане, часа в два ночи, и дубликатом открывает вторую дверь её дома.
У Петровича по спине пробежали мурашки. Ефимыч продолжил излагать свою версию, расхаживая по гаражу.
- Далее этот некто вытащил шнур электробатареи из розетки, испортил его и обратно воткнул. На втором этаже приоткрыл форточки, а на кухне открыл газ. Но лишь одну конфорку и то наполовину. Чтобы подумали: мало ли... погас огонь, задуло как-то.
- А потом?
- Потом ушёл, как и пришёл, закрыв дверь ключом. Понёсся в город и сбил Сеньку.
- Ха, ха-ха... не может быть. По шоссе столько машин ходит! Любой мог сбить.
- Я вот сейчас думаю, его сбила машина, ехавшая по первой линии. Сенька лежал недалеко от перекрёстка, между первой линией и шоссе. Они же там почти сходятся. От машины, нёсшейся по шоссе в город, он был бы весь изувечен. А у него же лишь голова разбита. И на грунтовом покрытии первой линии есть следы от торможения. Скорость была не велика, и водитель успел затормозить. Но Сенька, попав между колёс, ударился головой о картер или там, о подвеску, и отлетел в сторону. Машина же затормозила - он не кувыркался под ней.
- Ну, и? Дальше что?
- Дай чистый целлофановый пакетик. Я возьму пробу шерсти с кровью для экспертизы.
- Я дам пакетик, но Ефимыч, ты часом не того? Извини. Что она даст, и куда ты её отвезёшь? Капитану Звягинцеву в посёлок Кузьмоловский? Станет ли он тебя слушать?
- Нет, конечно же. Бывший мой начальник РУВД сейчас на Литейном работает, зам начальника ГУВД. Он друг мой. К нему завтра поеду.
- Вот оно что, - Петрович многозначительно покачал головой. - Хорошо. Но с экспертизой-то, с результатом, что будешь делать?
- Ничего. Этим займутся те, кому положено. А я буду ждать.
- Чего?
- Поимки преступника.
- Ефимыч, ты меня совсем запутал.
- Ну что здесь непонятного? Не верю я в сам собой погасший газ. Это кто-то из её окружения.
- А причём здесь твой кот?
- А это как в той загадке про поезд и выпрыгнувшего из него человека. Порой самые невероятные предположения оказываются верными.
- Ты уверен в своей гипотезе на все сто?
- Нет, не уверен. Если я ошибаюсь, ничего позорного в этом нет. Я пытаюсь изобличить преступника. Что здесь позорного? Дай что-нибудь, во что завернуть его.
Взятую пробу Ефимыч спрятал у задней стенки морозильника. Рассказал жене о Сеньке, но о пробе умолчал. Сказал, что собирается завтра на Литейный в ГУВД.
- Пойду схожу к Петровичу, позвонить надо, с Семченковым договориться на завтра.
Съездив в город, Григорий Ефимович доложил жене, что Семченков отнёсся серьёзно к изложенным подозрениям и распорядился проверить его версию. После чего собрался к соседу.
- На совещание в гараж? Понятно, - укоризненно произнесла Степановна.
- Сама понимаешь, дело такое... обсудить надо.
- Давай машину чуть откатим, - сразу же, по-деловому, отреагировал Петрович. - А как твой друг, с пониманием отнёсся к твоей гипотезе?
- Да, дело закрутилось.
Откуда ни возьмись, на маленьком столике появилась бутылка. Петрович украдкой взглянул на дверь из гаража в дом, и на столике появились два стаканчика. Его жена была не столь строга как Степановна, но расслабляться не следовало.
- Скажи уж, наконец, толком, как и кого будут искать?
- Хорошо. Только слушай внимательно. Семченков при мне звонил в Кузьмоловское отделение. Оказывается, капитан Звягинцев не сидел сложа руки. Он уже успел побывать у Лианиных и дочери и жениха, и у заведующих двух её ателье. Здесь, по нашей линии, все ближайшие дома были опрошены. Из "этих" - никто в "Юбилейное" не ездил. Незнакомых стоящих машин у нас тут тоже никто не видел. Правда есть ещё двоюродный брат и двоюродная сестра. Лиана Андреевна человек не бедный и наверняка сделала завещание, и может быть, повторяю "может быть", с какими-то хитростями. Возможно, кто-то имеет какую-то часть в наследстве от части Лианы, а она таяла. Мать же передавала Жанне каждый год сколько-то процентов. А тут предстоящее замужество дочери. Она могла сделать ей подарок, и чья-то часть сильно уменьшилась бы. А то и вообще исчезла бы.
- Это ты всё через своего друга узнал?
- Кое-что. Времени-то прошло всего ничего. С наследством - мои фантазии.
- Всё, Ефимыч, я больше не могу. Суть-то твоей пробы в чём?! Мать твою!
- В том, что проверят негласно машины всех из круга потенциальных...
- И если найдут кровь, и она совпадёт с Сенькиной...
- Вот именно! Да, это всё бабушки надвое сказали, но если оно так, то - всё.
- А если нет?
- Тогда - тяжёлый случай. Капитан Звягинцев не станет долго и глубоко копать. И формально это станет несчастным случаем, а фактически это будет висяк.
- А как же твой друг из ГУВД?
- Он решит - я ошибся. Подождём. После завтра я на сутках, буду с работы позванивать на Литейный.
Спустя два дня Григорий Ефимович возвращался с дежурства. Утреннее солнце пригревало. Петрович, с нетерпением поджидая его, шатался по улице у своего дома. Увидев Ефимыча, замер и стал вглядываться в его лицо, пытаясь определить, свершилось "это" или нет. Но лицо было как всегда серьёзным.
- Нет?! - издали крикнул Петрович.
- Да!
- Кто?!
- Викентий, жених. На его "Ниве" Сенькины следы обнаружились.
- Да ты что?!
- Да. В завещании Лианы Андреевны никого кроме дочери Жанны нет. А он не захотел ждать, захотел жениться уже на богатой. Скорость фраера сгубила.