Рыцарь стоял на склоне горы и смотрел на закат. Его массивная фигура была закована в черный доспех, руками он опирался на двуручный меч. Рядом неподвижно стоял боевой конь, накрытый чешуйчатой попоной такого же черного цвета. Если глядеть издалека, то случайному путнику могло показаться, что рыцарь недавно спешился и теперь неторопливо созерцает живописный вид раскинувшейся внизу долины. Но при приближении все становилось на свои места - ноги, как всадника, так и коня вросли в землю. Сколько веков, или тысячелетий он простоял здесь, в тишине гор? Никто не знал. По этому поводу ходило множество легенд и мифов, которые имели мало что общего с истиной. Жители долины называли его Всадник изо Льда, и место где он стоял, считали проклятым. Приходила и уходила короткая весна, налетали зимние метели, года сменяли друг друга, а рыцарь по-прежнему стоял, неподвластный стихиям и времени...

Тонкая цепочка людей упрямо карабкалась через перевал. Ветер яростно завывал и бросал им в лица пригоршни снега, словно противясь вторжению в свои владения. Путь их был отмечен телами тех, кто не выдержал сурового перехода. Замерзшие лежали, вытянув руки по направлению к ушедшим. В застывших глазах навсегда отпечатался тот Ужас, от которого они пытались скрыться. У выживших во взорах тоже царил Страх, только он метался, порождая в их памяти картины распятых людей, корчившихся от боли с выпущенными кишками. Люди эти были беженцами ныне уже не существующего королевства Ниорн. Казалось, всего год прошел, когда король Теодор гордо принимал послов культа Некросса в многолюдной и богатой столице Эдирне. Когда монарх узнал о подробностях этого культа, он в гневе запретил его распространение в пределах своих владений. А потом тысячи полумертвых воинов Некросса перешли границу и предали все огню и мечу. Никто не смог их остановить. И теперь спасшиеся бежали, куда глаза глядят.

Маленькая Алина давно потеряла ощущение времени и пространства. Весь мир для нее сузился плащом матери, за который она цеплялась, чтобы не отстать. Вдруг, идущий впереди мужчина, сквозь буран заметил фигуру в рогатом шлеме.

- Некроссы!!! - завопил он, перекрывая шум ветра.

Остатки королевской гвардии, кинулись вперед, обнажая мечи. Однако воин игнорировал их. Наконец один солдат осмелился приблизиться и ткнул рыцаря мечом.

- Эй, капитан, да он и неживой вовсе!

- Сам вижу что неживой! - хмыкнул тот, подойдя поближе, - Кто интересно додумался памятники тут возводить? Только людей пугать... Ладно, двигаемся дальше!

Вереница беглецов потянулась дальше. Но для Алины эта остановка оказалась роковой. Пока ее ноги шагали, она еще балансировала на грани сознания. Рука, держащаяся за материнский плащ ослабла, и девочка упала в сугроб. Последние силуэты растворились в снежной мгле, и Алина осталась одна. Маленькое тельце охватила приятная теплота. Ей казалось, что она лежит возле камина в своем доме и потихоньку засыпает. Сквозь сон девочка почувствовала руки отца, которые приподняли ее и понесли к кроватке в детской...

Гилла обнаружила пропажу девочки только на привале в ледяной пещере, куда укрылся отряд с наступлением темноты. Всю дорогу ветер трепал плащ, и она не заметила, когда Алина перестала за него держаться. И хотя разум уже давно все понял, сердце матери упрямо отказывалось признать гибель дочери. Прижимая к себе грудничка, младшего брата Алины, она бродила по пещере, звала ее по имени, спрашивала окружающих, но те лишь хмуро отводили лица.

"Холодно...папа, почему так холодно? Знаешь, мне приснился жуткий кошмар...как будто тебя убили, а дом сожгли...и мы с мамой идем по снегу. Мне до сих пор холодно...можно я сегодня возле камина посплю?"

Но отец все нес бормочущую Алину, и иногда ей казалось, что холод исходит от него, а сквозь лицо проступает черный рогатый шлем.

Обнаружил девочку на пороге пещеры тот самый солдат, который тыкал мечом в статую. Подойдя, он убедился, что она еще живая. Тут, помертвев от ужаса, он увидел знакомый силуэт рыцаря, стоящего за завесой падающих снежинок. Зажмурившись, гвардеец рванул с цепочки на груди амулет-оберег и принялся судорожно читать все молитвы, какие помнил. Когда он открыл глаза, снаружи было пусто. Единственным доказательством, что все это ему не померещилось, были глубокие конские следы, ведущие к пещере и уходящие обратно в гору.

Жители долины были весьма перепуганы таким количеством беженцев и их рассказами о Некроссах. Многие собирали пожитки и отправлялись с теми, кто шел дальше. Остались только те, кто не мог осилить второй переход через горы. Шли месяцы, а вестей о движении армий Некросса не было. Казалось, что они удовлетворились королевством, и не будут преследовать жалкую кучку выживших. По крайней мере, так думали оставшиеся в долине, успокаивая себя. Только будущее рассудит, насколько они были правы.

Прошло уже два года с тех памятных событий. Алине недавно исполнилось восемь лет. Ее мать вышла замуж за местного целителя, и они теперь жили в его доме.

Девочка стояла возле зеркала, рассматривая себя. У нее не хватало одного уха, которое было сильно обморожено и его пришлось отрезать. Алина маскировала этот свой недостаток, начесывая на эту сторону побольше волос. А в целом она легко отделалась. Была еще одна тема, помимо своей внешности, которая ее очень интересовала. Всадник изо Льда. Но все расспросы ни к чему не привели. Старшие либо отмалчивались, либо отвечали скупо. Любопытство девочки росло не по дням, а по часам, и, в конце концов, потребовало решительных действий.

Дождавшись теплой погоды, Алина прокралась на кухню и выкрала еду на пару дней пути. За них, да и за отлучку ей, конечно, попадет, но она предпочитала об этом не задумываться. Намечавшееся приключение будоражило кровь.

Примерное направление поисков Алина знала, и все равно пришлось потратить два дня, прежде чем она выбралась на террасу, где стоял рыцарь. Вначале девочка оробела. Всадник изо Льда по-прежнему стоял, опершись на меч, и глядел на запад. Алина аккуратно пристроилась рядом на камне и, достав из сумки краюху хлеба, принялась уплетать ее за обе щеки. Отломив кусок, она протянула его рыцарю, однако тот все также воплощал собою безмолвие и неподвижность. Алина пожала плечами. Некоторое время они молчали.

- Меня зовут Алина, - нарушила наконец тишину девочка, - Помнишь, как вытащил меня во время бурана?

Только ветер изредка шептал свою тихую песню.

- Наверное, ты хочешь спросить, зачем я сюда пришла? Я и сама не знаю. Поблагодарить, может быть.

Снова потянулось тягостное молчание. День клонился к закату. Солнечные лучи преломлялись на линии горизонта, окрашивая долину в багряные тона.

- Красиво. Ты, наверное, потому здесь стоишь, а не где-нибудь, чтобы любоваться закатами. Но поверь мне, рассветы здесь во много раз краше. Я даже пораньше спать ложусь, ни одного еще не пропустила. Ну, вот и все, мне пора. Дома уже рвут и мечут. Тебе здесь грустно одному? Обещаю, что опять к тебе загляну, хотя ты и не очень разговорчивый собеседник, - тут она присела в шутливом реверансе, - Спасибо, что составили даме общество.

И со смехом подхватила торбу, скатившись вниз по тропинке. Отбежав, Алина обернулась и помахала Всаднику изо Льда на прощанье.

Дома ей влетело, и шуму было бы больше, если бы она призналась, куда ходила в самом деле.

На следующие выходные, Алину вновь потянуло в горы. На этот раз она добралась до рыцаря еще до захода солнца.

- Что, не ждал? А я сегодня захватила пергамент с угольком, вот, гляди! Вернее выкрала у отчима. Он конечно по головке не погладит, но зато у меня будет твой портрет. Мама говорит, что у меня задатки художника. Тебя когда-нибудь рисовали?

Похоже, девочка привыкала к одностороннему диалогу со своим новым другом. Вдруг она заметила следы, ведущие на вершину горы. Это открытие ее очень порадовало.

- Так ты все-таки ходил смотреть рассвет! Красиво ведь, красиво? Ну, еще бы. А теперь замри, - тут Алина выдала смешок, - Буду тебя за-пе-чет-лять.

Она подошла к Коню.

- Тоже твой друг? - рукой прикоснулась к нему, сразу отдернув руку, - Ух, какой холодный. Тебе надо срочно напоить его горячим супом, а не то он простудится и начнет чихать и кашлять. Как на нем будешь ездить?

Поняв, какую глупость сама сморозила, опять зашлась своим звонким, как колокольчик смехом.

В течение последующих часов она пыхтела над своим рисунком, морщила лоб, даже язык от усердия высунула.

Приступив к мечу, девочка заметила вязь рун. Большинство ей ничего не говорили, но верхняя часть...

- Ас...колот. Асколот. Это название меча?

- Дурочка. Разве ты не знаешь, что меч Некросса имеет одно имя с владельцем?

Эти слова прозвучали со стороны. Алина от неожиданности аж подпрыгнула. Затем обернулась.

На краю обрыва стояла хрупкая женщина, с бледным лицом, в узорчатых доспехах с шипами. Из спины ее торчала рукоятка жертвенного кинжала. Такой знак несли в себе только Высшие Жрицы Некросса. Уж про это Алина от взрослых наслушалась волей неволей. Страх сковал ее. Но, тем не менее, у девочки вырвался вопрос:

- Некросс?

- Ну да. А ты сама не догадывалась? Он был одним из Некро-лордов, основателей нашего культа. Таких как ты, он убивал сотнями тысяч. Приятно тебе узнать такую незначительную подробность о своем приятеле?

- Но почему тогда он здесь, а не с вами?

- Он провинился. Поддался чувствам. Мы не до конца можем умертвить в себе человеческое начало, - видно было, что этот разговор незнакомке неприятен, - Он сам наложил на себя кару Уединением.

- А...

- Умолкни. Твое присутствие здесь большая глупость. Я бы умертвила тебя, если бы не святость Уединения. Но если ты не заткнешься, я поступлюсь правилами и размажу тебя по камням.

Поняв, что убивать ее, судя по всему, не будут, Алина успокоилась и снова принялась рисовать, хотя на языке у нее вертелось множество вопросов. Рисунок получился неплохим, даже для Жрицы место нашлось - она стояла к девочке вполоборота, скрестив руки на груди, устремив взгляд в нарождающуюся тьму ночи.

Дома ее поколотили так, как никогда. Особенно когда обнаружили пергамент. Но ума это девочке не добавило - ее били, а она все равно каждые выходные забиралась в горы. В конце концов, на нее махнули рукой. А потом и привыкли.

Шли годы. Алина выросла в довольно симпатичную девушку. В окрестностях за ней закрепилась слава полоумной, а некоторые верили, что она ведьма и якшается с нечистой силой. Отчасти из-за этого, поклонников у нее было мало. А точнее всего один - Реувим, молотобоец в кузнице. Его неуклюжие попытки ухаживания больше смешили девушку.

Как-то вечером, он преградил дорогу ее лошади, взяв под уздцы.

- Опять ты к своей статуе собралась! Ходят слухи, что вроде как в этого Всадника влюблена! Что есть такого у него, чего нет у меня? Разве есть у этой каменюки хозяйские руки, которые будут содержать тебя и твоих детей, - Реувим с гордостью поднял свои мускулистые лапища, покрытые трудовыми мозолями.

- Вот сам себя этими руками и удовлетворяй, - с дерзостью молодости воскликнула Алина и пришпорила кобылу.

Кузнец только отпрыгнуть успел и яростно закричал ей вслед:

- Помяни мое слово, поднимусь как-нибудь в гору и молотом разнесу его вдребезги! Вдребезги, слышишь!?

Из темноты несся задорный смех.

До Всадника изо Льда Алина добралась, когда на востоке уже занималась заря. По старой, заведенной традиции, она протягивала рыцарю кусок хлеба. Потом с улыбкой жала плечами и съедала не принятое подношение. А после принималась пересказывать ему все слухи, накопившиеся за неделю.

- Знаешь, мне ведь замуж предлагают идти, - грустно закончила она, - И, скорее всего, пойду. Он хороший человек. Сколько я над ним не измывалась, не отставал. Плохо только то, что реже буду бывать у тебя. Но ты ведь все поймешь. А пока я еще никому не принадлежу, хочу сделать тебе небольшой подарок.

Алина сбросила с себя одежду, оставшись только в полупрозрачной накидке.

- Моя мать была танцовщицей в Эдирне, и она научила меня "Тайне". Надеюсь, тебе понравится.

Девушка вскочила на камень и принялась самозабвенно, грациозно извиваться, напевая мелодичным голосом. Рассеянный свет восхода пронизывал ее тонкое одеяние - материя казалась светящимся ореолом, окутывающим Алину...

- Нет, поистине глупость людская не знает пределов. А после заголения что-нибудь последует? Надо было убить тебя еще тогда.

Девушка в испуге метнулась к одежде, прикрыла наготу и только потом разглядела Жрицу.

- Слушай меня внимательно - если ты еще раз появишься здесь, мне придется тебя убить.

Алина в нерешительности шагнула в сторону Всадника изо Льда, словно в надежде, что он защитит ее. Однако он по-прежнему являл собой холодную безмолвность. Только на сей раз, она показалась оскорбленной девушке признаком равнодушия.

- Ну и катитесь в ..., гады! - выкрикнула она и бросилась бежать оттуда.

- Она напоминает тебе кого-то, не так ли? - молвила Жрица рыцарю.

Они молча стояли, наблюдая за тем, как воздух постепенно наполняется лучами светила.

Через неделю в долине была сыграна свадьба Алины и Реувима. С тех пор девушка больше не бывала у Всадника изо Льда.

До того момента, как весь мир полетел в тартарары. Это случилось через три года после замужества. У Алины уже подрастала маленькая дочь. С передовых застав вернулся забытый всеми Ужас в виде дозорного - армия Некросса пришла в движение. И нет никаких сомнений, куда она направляется. Бежать было поздно. Начали формироваться отряды добровольцев, которые своей смертью хотели задержать врага, дать своим родным и близким шанс уйти в горы.

- Ты не пойдешь! - отрезал Реувим, - Ты живешь в мире иллюзий!

- Пусти, это наш последний шанс!

Он никогда не бил свою жену, но тут влепил ей пощечину.

- Образумься, подумай о дочери!

- Именно о ней я и думаю - не хочу быть свидетельницей того, как ей выпустят кровь по капле!

Реувим никогда не мог с ней долго спорить.

Алина бежала со всех сил, а когда их не осталось, поползла. Наконец показалась площадка...

Но только почему не видно знакомых с детства силуэтов Всадника и его Коня? Душа оборвалась, и вслед за ней ухнули надежды и мечты.

- Я знала, что ты придешь, - Жрица вышла из тени, - И он знал.

- Где он?

- Ушел. Не стал ждать тебя. Возможно, для принятия подобного решения ты ему даже и не была нужна. Но это не значит, что тут нет твоей вины. И потому ты умрешь. У нас был уговор.

Когда Алина поняла, что дочь останется, жива, она без сил опустилась на землю. Она улыбнулась:

- До меня только сейчас дошло... Недопустимые чувства. Уединение. Ведь это ты была объектом этих чувств, это тебя он любил. А когда понял что его любовь прах, скрылся здесь, придумав Изгнание...

- Закрой свой поганый рот! - обычно бесстрастное лицо жрицы исказилось гневом, - Что ты понимаешь в наших отношениях?!

- Но Уединение - это тоже глупость. Нельзя уйти из мира, надеть на себя доспехи изо льда безразличия и быть при этом в ладах с самим собой. Он это понял и сделал свой выбор. Он выбрал Жизнь. А ты просто ревнуе...

Голос Алины прервался - жрица молниеносным движением, с силой, несоразмерной с ее хрупкостью схватила говорившую за горло и, сломав ей шею, отшвырнула, как тряпичную куклу, в пропасть.

Затем застыла, глядя на свои трясущиеся руки. Да - она ненавидела, она ревновала, она тоже любила. Еще большей глупостью было столько лет скрывать это от себя. Жрица выпрямилась, скрестив руки на груди.

"Высшая Жрица Ринеель - состав преступлений налицо. Властью, данной мне, я приговариваю тебя к высшей мере наказания - Небытию".

Она могла бы попытаться остановить Всадника изо Льда, но приговор, вынесенный ею самой себе, был недвусмысленно ясен. Жрица выбрала Бездействие, что было равносильно Смерти.

Рыцарь скакал к перевалу, на голове его уже не было шлема. Белокурые волосы развевались по ветру, лицо было красиво своей одухотворенной красотой. Он был счастлив.

В ущелье кипел бой. Прорубаясь сквозь рядовых воинов Некросса, Всадник изо Льда увидел Некро-лорда.

"Брат".

Ни тот, ни другой не знали страха. Их клинки скрестились.

Выжившие в том бою утверждали, что в то же мгновение они исчезли, без звука и света. Словно Весы Мира этим уравняли две крайние противоположности. А затем воины Некросса рассыпались черным пеплом, который ветер разнес по ущелью.

Пожилая женщина приходила сюда раз в год, в день поминовения родителей. Терраса теперь была облицована камнем. Гранитный Всадник изо Льда стоял на своем прежнем месте, поблизости был высечен верный Конь. Рядом, на камне сидела маленькая девочка. Неизвестный скульптор очень точно передал образ Алины - создавалось ощущение, будто она болтала ногами, поедая кусок хлеба. Немного в стороне стояла Жрица, гордо скрестив руки на груди. А на самой вершине горы, лицом к восходу стоял Всадник изо Льда, каким его запомнили ополченцы в ущелье - с непокрытой головой, он раскинул руки, словно пытался объять раскинувшийся внизу мир. Женщина не молилась здесь, как некоторые, просто клала цветы, а затем подсаживалась к скульптуре Алины и сидела, просто думая. А потом неспешно спускалась вниз.

А в долине наступала короткая весна, цвели цветы, жизнь торжествовала...