Дартс Павел : другие произведения.

Крысиные гонки. Часть 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 5.97*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    4-я часть романа-сериала (параллельной линии к "Крысиная башня") "Крысиные гонки" - "Обрушение хрупкого мира". С изъятиями. Изменена 18.07.16
  
  Часть 4. ОБРУШЕНИЕ ХРУПКОГО МИРА
   ЗАСАДА
  
  Долгий и неприятный путь в деревню, наконец-то подходил к концу.
  УАЗ-буханка неторопливо переваливался с боку на бок по запущенной лесной дороге уже третий час. Свернув в
  сторону от каравана машин, они теперь направлялись непосредственно в Озерье; и не просто в Озерье, а кружным путё
  м, просёлками - к 'пригорку', где обосновались 'общинники', и где, как предполагалось, оставался Вовчик с девчонка
  ми. Благо запасливый Вовчик в своё время снабдил его распечаткой с ещё до-БеПешного Гугл-мапса с отмеченными на
  ней дорогами...
  Уютно бурчал мотор, от печки приятно тянуло теплом; колёса месили уже покрывшиеся ледком лужи. Здесь бы
  ло опасно, опасно, несмотря на то, что с лиственных листва уже давно опала, - но обзор по обоим сторонам просёлка за
  крывали кусты и кривые ёлки. Или пихты, чёрт их разберёт; во всяком случае чаще всего обзор с флангов был никудышн
  ый.
  Владимир поёрзал затёкшей задницей по сиденью и покосился на соседнее сиденье - Джонни бессовестно дры
  х, хотя не далее как десять минут назад Владимир внушительным толчком в плечо опять возвратил его в действительнос
  ть из объятий Морфея:
  - Женька! Не спи давай! Говорю тебе - смотри по сторонам! Тут, на подъезде уже, вполне нарваться можно, на
  тех же Хроновских! Приедем - отоспишься!
  - Угу... смотрю я, смотрю... - пробурчал тогда мальчишка, и, тараща слипавшиеся глаза, демонстративно заверт
  ел головой по сторонам; даже открыл окно, и, пустив в кабину струю холодного воздуха, глянул зачем-то назад. И вот оп
  ять дрыхнет - сморило пацана. Окно, что ли, открыть и печку выключить, чтоб в сон не клонило?.. Самого невыносимо
  тянет спать; хорошо хоть дорога отвлекает. Подвывание мотора и мысли. Как там Вовчик, девки; что за встреча получит
  ся с Гулькой?.. Наташа... Жениться обещал ведь... получается, и той и этой... Чёрт, нехорошо как-то получилось... но,
  может, она и забыла про меня уж давно-то?..
  Что-то равномерно стало стучать в кабине. Снова покосился вправо - вон оно что: пацана так сморило, что, не
  просыпаясь, бъётся лбом в боковое окно; и спит, не смотря ни на что. Вот что значит молодой организм; впрочем, у мен
  я тоже не старый; я и сам бы сейчас...
  Протянул руку, отодвинул за шиворот Женьку от окна, - пусть уж лучше вперёд валится, чем набивать себе шиш
  ку о стекло.
  Судя по всему было уже недалеко... Машина как раз проезжала по наваленным на дороге старым, полусгнивши
  м веткам; и Владимир ещё подумал - а не пропороть бы колесо; хотя ветки совсем уж трухлявые, не доски какие-нибудь
  , не должно бы быть гвоздей... - когда боковым зрением засёк яркий отблеск на фоне серого холодного неба.
  Даванул тормоз, так, что пацан, качнувшись вперёд, боднул макушкой ветровое стекло; остановился; быстро вер
  тя ручку стеклоподъёмника опустил окно, высунулся... точно! Это была сигнальная ракета; сейчас она уже погасла - вз
  летела она невысоко; так что, скорее всего, и не сигнальная, а так - пиротехника новогодняя, китайская, - но точно раке
  та была! Вон и дымный след в небе. И запустили её не так уж и далеко отсюда, метров со ста пятидесяти - двухсот. Вот
  кому бы это надо было - в такую поганую мокрую и холодную погоду шароёбиться по лесу, где каждая ёлка норовит обр
  ушить тебе за шиворот водопад холодной воды; да ещё ракеты новогодние пускать!.. И близко ведь! Интересно, мотор о
  ни услышали?.. Нет, не должны бы, я тут на малых оборотах крадусь плюс ветерок... да, не в тут сторону; и растительно
  сть эта по краям дороги... нет, не должны бы. Но что за ракета??
  - Чо там, Билли?? - раздался встревоженный голос пассажира. Женька уже держал в руках свою верную Беретту
  и теперь встревоженно озирался, - Чо встали??
  После того, как Владимир приклеил Женьке погоняло 'Джонни', или, полнее, 'Джонни-Диллинжер', пацан те
  перь как только не извращался, обращаясь к старшему товарищу. Поскольку 'Американец' было длинно, он звал его то
  Вилли, то Винсент; а вот сейчас, поди ж ты - Билли. Хорошо ещё что не Билли Бонсом, именем боцмана-пирата из 'Ос
  трова сокровищ', книжки, что Женька читал время от времени в дороге.
  - Ракета... Вроде как сигналка; или пиротехника. Вон там... - он потыкал пальцем в ту сторону, где расплывалс
  я в небе бледный дымок.
  - Свистать всех наверх! - отдал сам себе команду пацан и мигом по пояс вывинтился худеньким телом в открыт
  ое окно. - Поднять бом-брамсели, команду на шкоты, такелаж крепить!.. - послышалось от него уже из-за двери, сверху.
  - Не дуркуй! - пристрожился Владимир, прихватив пацана за штанину - Это, наверное, кто-то сам заблудился в
  лесу и семафорит. Пока там что-как - мы уже 'на пригорке' будем.
  - Не-а. Никого не видно. - пацан ввинтился обратно и закрутил ручку стеклоподъёмника, отрезая тёплый мирок
  кабины от атмосферы выстуженного леса, - Холодно, бля! Может и вправду кто заблудился. Далеко ещё?..
  - Скоро уже... Поменьше бы встревал в конфликты - сидел бы дома, в тепле...
  - А ты бы один на машине попёрся?
  - Да хоть и один...
  
  ***
  
  Речь была о конфликте с одноруким соседом Владимира по подъезду, вечно пьяным 'героем фронта', котором
  у Женька действительно 'набил морду' в очередное дежурство.
  Владимир проснулся тогда от гвалта - звуки доносились и до его этажа, хотя всё действо происходило у входно
  й двери подъезда; к тому же удравшие 'посмотреть, поболеть и поучаствовать' ночевавшие у него в квартире пацаны не
  удосужились прикрыть за собой входную дверь. Как и разбудить своего старшего товарища.
  Когда Владимир, наскоро натянув тренировочные брюки; накинув прямо на майку кобуру с пистолетом, без кот
  орого он из квартиры не выходил, и зябко кутаясь в наброшенную на плечи куртку, спустился вниз, сражение было уже
  в разгаре. На тесной площадке перед запертой изнутри дверью подъезда, освещённые тусклым светом подъездной ламп
  очки и несколькими яркими лучами ручных фонарей, бился Женька со здоровенным, но одноруким парнем. Повисшие
  на перилах пацаны, не стесняясь ночной поры, азартными криками подбадривали 'своего'; тут же было и несколько му
  жчин из подъезда, выскочивших на шум. У Женьки была подбита губа, парень же был уже разукрашен по полной програ
  мме: из носа на белую футболку обильно брызгала кровь, под обоими глазами наливались отчётливые гематомы. Рыча о
  т ярости, он пытался то сгрести своей единственной клешнёй юркого пацана, то пнуть огромным солдатским берцем, т
  о загнать пацана в угол. Его армейский бушлат, тоже уже в пятнах крови, валялся в углу.
  Женька уворачивался; и, ускользнув от очередного захвата, вновь пробивал 'герою фронта' в лицо и в корпус; п
  ричём, как заметил Владимир, левую свою руку старался держать за спиной, чтобы, значит, нивелировать своё преимущ
  ество в 'двурукости'. 'Герой' же своё преимущество в росте и весе совсем не собирался никак уравнивать, и, рыча, мет
  ался за юрким пацаном по площадке, разбрызгивая кровь из носа, намереваясь, несомненно, всё же схватить пацана и за
  топтать. Пока не получалось.
  Что интересно, никто из мужчин - жильцов подъезда, включая старшего по подъезду, как-то не спешил разним
  ать дерущихся или хотя бы словесно призвать их к порядку; нет, все только 'болели' с разной степенью вовлечённости,
  причём, судя по выкрикам, за мальчишку - Владимир счёл это признаком прогрессирующего одичания населения плюс
  то, что вечно пьяный и амбициозный 'герой фронта' надоел жильцам хуже горькой редьки. Пацаны же хоть на дверях д
  ежурили...
  Владимир стал проталкиваться к площадке, чтобы прекратить этот гладиаторский поединок, когда парень всё
  же загнал Женьку в угол возле двери и уцепился единственной клешнёй ему за шиворот, намереваясь ни то дальше бить
  его коленом, ни то бодать лбом... не успел: Женька остервенело, с куском ворота от курточки, сбил в сторону его руку
  и тут же, уже не заботясь о самим же им декларируемых 'правилах' пробил 'герою' в лицо жёсткую троечку...
  Парень выпустил его воротник, и, заревев, схватился за и так разбитый уже нос.
  - Нечестно!! Джонни, нечестно! Одной рукой дерись!! Жендос, нарушаешь!!! - хором заорали зрители.
  Отскочивший в сторону Женька, у которого так и ходили ходуном бока от тяжёлого дыхания, обернулся к крича
  вшим:
  - Идите в жопу!!! А рукой хвататься - честно?? А плеваться??? Да я, если захочу, его одними ногами урою!!
  В это время окончательно увазюкавший себе кровью всю физиономию и всю футболку инвалид заревел и кинул
  ся в очередную атаку - а Женька, демонстративно спрятавший обе руки за спину и изображая собой некого героя из инд
  ийского фильма, демонстрирующего 'безрукое карате', действительно двумя ударами отправил противника на пол: тол
  чком левой стопы в грудь остановил его, и почти тут же с правой пробил тому в пах... бой был окончен, 'герой фронта'
  с утробным мычанием рухнул на пол, зажимая единственной рукой ушибленные тестикулы.
  - Ура, Джонни, победа!! ...нечестно, по яйцам бить нечестно!!! - раздались крики так и не пришедших к едино
  му мнению зрителей. Протолкавшийся вниз Владимир схватил мальчишку за плечо:
  - Марш в квартиру!! ... И вы! Ты и ты - вот его подняли, - и к нему отвели, пусть там... чёрт-те что устроили!!
  - Нормально, чо... не, в натуре... Давно так не смеялся... Ага. А чё это они?.. Да фиг знает, - послышалось от н
  ачавшихся расходиться зрителей, - Ромка сам постоянно зал.пается. А здорово ему пацан навешал - впредь будет знать
  ...
  - Он - сам!.. - обличающее тыча в постанывающего инвалида пальцем, заявил Женька, - Я его не трогал! Сам пр
  ипёрся, типа 'прикурить', и начал мне тут права качать! Я его не хотел бить - ещё мне не хватало с калекой связыватьс
  я! Так он сам, первый доскрёбся! Падла...
  ' - Хорошо ещё что пистолет с собой я ему запретил на дежурство брать!' - подумал уводящий пацана Владими
  р, - 'Ещё пристрелил бы урода. Хотя нет - 'не по понятиям'. Но засветил бы ствол точно...'
  В общем после этого инцидента, опасаясь, что 'герой фронта' с разбитой мордой и отбитыми яйцами не преми
  нет настучать в СБР или полицию, Владимир спешно интенсифицировал сборы в деревню. Пару ночей пришлось перен
  очевать прямо в ресторане и в одном из убежищ пацанвы; и вот они выдвинулись. Женьку взял с собой - его-то искать б
  удут больше всех; а пока съездим в деревню, да обратно - ситуация, смотришь, и рассосётся... мало ли кому сейчас мор
  ду бьют. Да и ехать одному было неудобно. Ресторан и назревшие бизнес-вопросы оставил на Диего и Рамону...
  
  ***
  Некоторое время ехали молча. Пацан уже отоспался, кажется; исправно вертит головой по сторонам.
  Владимир подумал и сообщил:
  - Там, впереди, поворот будет... довольно многообещающий в смысле засады. Спешить нам особо-то некуда; м
  ы на подъезде; а безопасность - это главное... 'Иной раз несколько часов пролежишь в мокрых кустах, возвращаясь к св
  оим с разведки, только потому что изменился график у часовых...' - процитировал он по памяти.
  - Каких? Часовых?.. Чьих??
  - Это из книжки. 'Приключения на берегах Онтарио', кажется, там всё с индейцами воевали, и главный следоп
  ыт, - его так и звали - Следопыт; вот он говорил, что поспорить в хитрости с индейцами может только такой же как они
  хитрец... и что предосторожности прежде всего. Несмотря на потери времени и всё такое, это окупается - пусть даже и
  перестраховка...
  - Начитанный!.. - с ноткой уважения протянул Джонни; - И что с того? Ну - какие предосторожности?
  - А вот какие... - Владимир вновь притормозил, - Лезь на моё место. Дальше сам поедешь, и медленно, на второ
  й передаче; а я срежу. Выйду к повороту с другой стороны. За поворотом, если ничего не случится, подождёшь меня; ну
  а я тебя, в свою очередь, оттуда подстрахую.
  - Йес, сэр!! Вахтенных на мостик! - пацан бы сама исполнительность. Пошоферить для него всегда было в радос
  ть, но Владимир пускал его за руль редко, предпочитая рулить сам.
  Владимир покинул тёплую кабину; зябко застегнул все пуговицы на своей длиннополой, ещё с семейного котте
  джа куртке-шотландке; порадовался, что она такая вся 'почти что хаки'; натянул по уши вязаную шапочку, поправил ша
  рф-арафатку, надел на левую руку перчатку, а правой проверил пистолет под мышкой. Ну, с богом! Оно, конечно, может
  и случайность, эта ракета, но уж очень подозрительно; хотя и в стороне. Проедем этот неприятный поворотик - там, ско
  лько помню, ещё куча валежника навалена, - дальше уже бестрепетно к церкви... ну и там, на подъезде, осмотримся - н
  е сменилась ли власть за время моего отсутствия. Как завещал незабвенный Следопыт Натаниэль Бампо. Ибо мало ли чт
  о, а скальпы наши нам самим пока пригодятся...
  
  ***
  Well, what the heck? Предосторожность оказалась не лишней. У поворота, где кусты были совсем густые, и вдоба
  вок, как нарочно, была свалена большая куча валежника, кто-то прятался.
  Владимир нарочно сделал немалый крюк, и вышел к повороту 'с тыла'. И вот теперь, сидя в густых кустах, вни
  мательно рассматривал засаду. Засаду, явно, на них с Женькой - поодаль неторопливо и негромко напевал мотор прибл
  ижающейся 'буханки' с пацаном за рулём. А тот, в засаде, явно ждал. Он был в камуфлированной куртке с капюшоном,
  и рассмотреть с такого расстояния Владимир его не мог. И он был с оружием - из-под руки прятавшегося был виден пр
  иклад. Приклад, и ещё какая-то коробка.
  Вот попадалово! Хорошо что решил быть предусмотрительным! Он осторожно отвёл рукой ветки кустарника, п
  родолжая рассматривать прятавшегося. Машина всё ближе... Hell, чо делать-то? Стрелять отсюда? Попаду, конечно, но
  надо ли? Лучше взять живым, кто бы там ни был! Но красться времени уже нет, машина рядом. Остаётся только преодо
  леть оставшееся расстояние рывком. Тот - неважно что у него, автомат, карабин или охотничье ружьё; всё одно 'длинн
  омер' как говорил Вовчик - не успеет развернуться, тут я его и... Он сунул было приготовленный пистолет обратно в по
  дмышечную кобуру, и стал готовиться к рывку...
  Как будто почувствовавший что-то человек в камуфляжной куртке приподнялся на локтях, завертел головой, ос
  матриваясь по сторонам - мелькнула из-под капюшона курчавая бородка. Сейчас-сейчас я его...
  
  - Да расслабься ты, - Вовчик это! - отчётливым шёпотом произнёс кто-то у него за спиной, и этот шёпот прозву
  чал для него как набат.
  Владимир чуть не подпрыгнул от неожиданности; и, с хрустом каких-то деревяшек под ногами резко обернулся,
  вновь сунув руку за пазуху, к пистолету... на него смотрело девичье лицо. Ээээ... Лика. Одна из девчачьей коммуны. Чч
  чёрт...
  Лика была экипирована по-походному: довольно драный, чинёный 'через край' солдатский бушлат, перетянут
  ый широким ремнём; спортивные брюки, резиновые сапожки. Голову украшала повязка в стиле 'бандана'. В руках у не
  ё было охотничье ружьё, которое она теперь, уже не стараясь сохранять тишину, забросила на ремне за спину.
  Вот это попадалово! Свои!
  Человек в камуфляжной куртке, явно услышав шорохи за спиной, споро перекатился на спину, одновременно по
  днимая автомат... ну конечно - Вовчик!! Только бородатый! Свои!!
  От избытка чувств Владимир заключил отнюдь не сопротивляющуюся девушку в объятья и чмокнул в щёку.
  - Ура!
  - Вовка!! Стой - Хорь же не знает! Пальнёт сейчас! - высвободившись от его объятий, она несколькими замысл
  оватыми жестами явно дала понять, что 'это - свой!', да сейчас и сам Вовчик уже рассмотрел друга и, просияв, опустив
  автомат, чуть ли не кинулся ему на встречу - но из-за поворота появилась неторопливо катящаяся 'буханка'.
  - Это?..
  - Свои, Лика, свои! Вовчик! - свои это!
  Они проводили взглядами проехавшую и вскоре скрывшуюся за поворотом машину, - в окне было видно настор
  оженно озирающееся лицо Женьки, - и устремились друг другу навстречу. Чуть поодаль, из-за кустов, выглянула ещё од
  на коммунарка, которую так же как и Лику, не заметил ранее Владимир, - Вера, - в просторном брезентовом плаще и оп
  ять же с ружьём в руках, но уже с нарезным карабином. Засада была сделана по всем правилам!
  
  ***
   - Не, ну ты оброс! Ну ты прям как дед Мазай!
   - Вовка, друг! Как же я тебя рад видеть!
  Уже сидя в машине; все впятером еле-еле разместившись в забитой всякими нужностями буханке, они всё хлопа
  ли друг друга по плечам. Женьку-Джонни, несмотря на его бурчание, переместили назад, и рядом с Владимиром, вновь
  севшим за руль, теперь восседал Вовчик.
  - Ну вы даёте!! Такую засаду устроить - да с подстраховкой!
  - Вовка, друг! Ну ты же не думал, что я, устраивая засаду, не подстрахуюсь с тыла! Я же... я хоть и диванный тео
  ретик, но по тактике кое-что читал!
  - Ну, молодец!!
  - А Лика - она как кошка! Как тигр, крадущийся в ночи, хе! Мы её так и зовём - Наш Тигр, хы! Вообче бесшумн
  ая!..
  - Тигр, скрадывающий телёнка! Не, скорее - воробышка! - послышалось сзади.
  - Да ладно, телёнка... воробышка... что уж я, так уж?..
  - Ты, Вовка, только не обижайся, но в скрытном перемещении по лесу... ну, у нас в балете таких называют 'кор
  ч'. Или 'летающая кувалда', хи-хи. Ты ж ломился, как бегемот сквозь витрину!
  - Да я вроде... ну, конечно... - стал подыгрывать и он.
  - ...Она б тебя, случись до дела, и стрелять бы не стала! - подвёл черту Вовчик, - Отоварила бы гирькой на шнур
  ке, надёжным разбойничьим и народным средством - кистенём, - и гаплык тебе! Знаешь, как она с гирькой умеет?? Цир
  к!
  - А что за милого мальчика ты нам везёшь, а, Владимир?.. - послышалось сзади, - Что Евгением зовут ты сказал,
  а кто он такой? По жизни?
  - Такой миленький! А чего такой молоденький?? У нас парней некомплект!
  Сзади, из 'салона', послышалось раздражённое, как у ежа, фырчание Женьки. Ещё бы - его назвали 'мальчико
  м', да ещё и 'миленьким'! Ща, он им ответит...
  Не заставил себя долго ждать:
  - Рты позакрывали, мочалки! За 'милого мальчика' и ответить можно!!.. Козы деревенские!
  - Ой-ой!! Хи-хи-хи-хи! Маааальчик! Евгений! Зачем ты так дерзко с деревенскими-то деушками?!.
  - Хи-хи-хи-хи! Нам городского парня привезли! Хи-хи-хи!
  - Ваше счастье, что я вас не заметил, когда проезжал. Пострелял бы как голубей! Не. Как ворон!
  - Ой, пострелял бы он! Из чего??
  - Вот, видали?!!
  - Ооооо!.. (пауза) ...Ну извини... За 'мальчика', извини... Ооо, ничего себе вещь! Как называется?.. Да ты серьё
  зный молодой человек! Разрешите ещё раз представиться! - Вера. Первая среди троицы: веры, надежды и любви, хи-хи!
   А это - Лика. Хи-хи-хи.
  - То есть Анжелика. Но если дашь подержать - можно Лика. Дай?..
  - Полай!
  - Фу, как грубо, молодой человек! А если я в виде ответной любезности позволю себя потрогать? Ааа??.
  - Иди ты. Больно надо. На, подержи. Только я магазин выну, а то знаю я вас, баб!..
  - Хи-хи! Нет ты погляди, какой строгий! Оооо, дааа, вот это вещь! Как, говоришь, называется?..
  Ясно. Увлеклись.
  
  - Да, Вовчик! - следя за дорогой, полуобернулся к другу Владимир, - Это ваша ракета была? Ну, в лесу? Я так и
  думал!
  - Да. Надо же обезопасить себя... У нас круговое наблюдение. - принялся вводить в курс дела Вовчик, - К приго
  рку, вот, как ты знаешь, можно проехать тремя путями - по этой вот дороге, по лесу и совсем немного по открытому; ил
  и по полю, это долго, заметно; или через деревню. По полю и через деревню мы сразу видим - недаром мы же на приго
  рке. У нас пост на колокольне, круглосуточный причём, заметь! Днём дежурит малышня, которую на работы не припря
  жёшь за малым возрастом, но - очень строго! Я им вводные устраиваю, заставляю рассказывать потом по времени, кто к
  уда и во сколько пошёл - в деревне ли, в общине. Чтоб не расслаблялись. Девочки, кстати, внимательней и ответственне
  й мальчишек...
  - Ну, а ракета?
  - Вот. В лесу ставить пост накладно - по этой дороге почти что никто и не ездит. Если там коммерсы, или внов
  ьприбывшие - они через деревню едут. Но дорога-то есть! Вот я и поставил сигналку.
  - А что за сигналка?
  - Вот, эту ракету. Их у меня несколько. С электроподжигом, с самодельным, конечно. Вывел только подальше в
  лес, телефонным проводом, - его у меня целая бухта нашлась, старого, - ну и поставил. Зачем дальше в лес? - чтоб не во
  зле дороги пульнуло; чтоб не насторожить особо. Ты ж, поди, тоже не подумал, что это по твою душу?
  - Я думал кто-то в лесу заблудился и сигналит.
  - Вот. На то и расчёт. Срабатывание - от нажима. Ты там, помнишь, по мусору проехал? Вот. Там поперёк доро
  ги шланг ПВХ протянут; в нём - антифриз. Ну, незамерзайка; по летнему времени можно было и воду, но сейчас - анти
  фриз! Вот. Ты на него колесом надавил - жидкость выдавилась в шприц в одном конце, другой конец запаян... Какой ш
  приц? Да обычный, пластиковый, ну, с поршнем. Жидкость выдавилась - поршень выдвинулся. На поршне - контакт. Ба
  тарейка. Контакт замкнулся - сигнал по проводам пошёл на ракету. А мог бы - на мину, скажем. На противобортовую.
  Да-да, и такая есть; самодельная, правда. Наподобии МОН-ки нашей или американского Клеймора. Я ж тут... помнишь,
  взрывчатку купил? Вот. Пригодилась. Помнишь мою баньку? Вот нет её больше, взорвалась. Я тебе потом расскажу... Т
  ак вот: если бы тут банда какая пёрлась - как ты думаешь, чем бы мы транспортное средство останавливали?? Вот. Да.
  А так - ракета фррр!.. - девчонка с колокольни тут же орёт, Олька бабы Нюрина там сегодня с Анюткой, мы их вдвоём,
  мальков-то, ставим дежурить, чтоб не скучно - тревожная группа тут же подхватывается и на точку! Сегодня вот 'на тре
  воге' по расписанию я, Лика и Вера. Тревожная группа, да. Нет, мы, конечно, не сидим 'в полной боевой'; просто те, к
  то в этот день в тревожной группе, те на работы вне периметра не отвлекаются, чтобы всегда вместе были, и чтоб быстр
  ый доступ к оружию и к камуфляжным шмоткам... Ну как 'камуфляжным'... по сути-то полноценный камуфляж тольк
  о у меня, а у девчонок шмотки все яркие, модные... в нашем деле неприменимые. Видишь, дождевик Андрея Владимиро
  вича даже пришлось задействовать. Вот. График у нас. Если б ты вчера приехал - то Катька, Аделька и Настя. Если б зав
  тра - то Гулька, Валентин Петрович и Наташа с Зулькой. Потом... Ты чо, у нас строго!.. Кстати, завтра схожу, перезаря
  жу сигналку.
  Владимир встрепенулся:
  - А как Гулька? Ну... вообще?
  - Ну как. Нормально. Как все. Они с Вадимом, Алёной и Зулькой не в строении живут, ну, не с нами. Вадим, ед
  иноличник эдакий, договорился - они у бабы Насти квартируют. Там тесно, конечно; у ней и свои; но всё же. Вадим и д
  евчонки им здорово помогают; опять же Алёна медик, а баба Настя давлением мается...
  - Ну как... она?
  - Нормально, говорю ж тебе!
  - А Вадим?
  - А чо Вадим? И с Вадимом нормально, и с Алёной, и с Зулькой.
  - А что, Вадим в 'тревожную группу' не входит?
  Вовчик скривился:
  - Ты чо... От него столько вони!.. Его послушать, так он один бывалый спецназёр, а остальные говно говном, и
  'учить их только время тратить!' Не, с ним каши не сваришь! Попробовали девчонки с ним в дозор ходить - так обплев
  ались потом: 'ты, коза косолапая, не так ногу ставишь!'; да 'куда ты прёшься, дура??' Обижаются, да. Сказали - пусть
  один ходит; но одному неположено; так что он теперь не в тревожной группе; так, ... консультантом. Очень, эта, вредн
  ый у тебя тесть. Будущий, то есть.
  - Дааа, тесть... будущий...
  А Вовчик продолжал:
  - ...Провода, правда, много ушло... Эх, нищета это наша всё убогая! Выдумываем всякие приспособы, делаем на
  коленке... Ты американский фильм на Дискавери смотрел? 'Американское затемнение', кажется. Полудокументальны
  й. Нет?.. Там американский мужик, готовя свой участок к возможным неприятностям, обставляет лес датчиками и каме
  рами. Кто-то прошёл - оп! Датчик сработал, инфракрасный или там на разрыв лески - у него сигнал; и он тут же из бун
  кера через монитор смотрит: а кто это лазит в моих владениях?.. Всё на электронике, на УКВ! А мы...
  Владимир ощутил укол совести - действительно, в Штатах закупить таких датчиков хоть десяток не составило б
  ы никакого труда. И деньги небольшие. Но... Казалось, что всё это прогнозируемое - это как где-то на Луне. По расчёта
  м получалось, что и неминуемо - а вот поди ж ты, разум упорно сопротивлялся: - Нет. Нет, не случится; а если и случит
  ся - то очень не скоро; лучше своди Джуди на очередную дискотеку, чем заморачиваться какими-то датчиками... Ну а В
  овчику, понятно, неудобно давить-то. Деньги-то...
  Как будто прочитав его мысли, Вовчик произнёс ободряюще:
  - Но хорошо - ты ж солнечную панель прислал! Здорово выручает! Ну и - гена ещё. Генератор, в смысле; ну, Ва
  димов. Помнишь, мы помогли скоммуниздить. Заводим время от времени; по вечерам фильмы по ноутбуку смотрим...
  Через раз: учебные; ну, боевые типа, с разбором как и что, из моей коллекции - и мелодрамы всякие. Про любовь там, к
  омедии. Эти посмотреть, конечно, много народу набивается; и бабки там, в смысле, прихожанки; но девчонкам и молод
  няку я строго вопрос поставил: кто учебные фильмы не смотрит и в обсуждении потом не участвует, те 'гражданские ф
  ильмы' не смотрят!
  - И слушаются??..
  - А то ж...
  Вовчик конспиративно понизил голос:
  - Ты правильно тогда сказал: главное как себя поставить. А количество подчинённых свыше трёх уже роли не иг
  рает! Я и... все ж в курсе - если нас эти, хроновские, подомнут - всем карачун станет! Значит нужна оборона, нужны на
  выки, а главное - единоначалие! Ну, про Вадима я тебе уже сказал... Батюшка Отец Андрей, Андрей Владимирович в м
  иру, он не по этой части; он у нас больше типа комиссара, за духовную сферу отвечает... ну и... Вот он я. Всеобщим отк
  рытым голосованием.
  - Кто? Кем?
  - Типа 'курбаши'. Военный вождь у древних туркмен, хе. Короче, в оборонительной сфере я главный. И не толь
  ко в оборонительной...
  - Клаааасс!.. А как в деревне обстановка!
  - Опп. Подъезжаем. Вот, с колокольни в бинокль уже секут! Сейчас я им отмашку дам, что свои. Не, ну, Вовка, к
  ак же хорошо что ты приехал!! Сегодня праздник будет по этому поводу, объявлю торжественный ужин, баню! Потом вс
  ё дорасскажу!
  
   НОВЫЕ ДЕРЕВЕНСКИЕ РЕАЛИИ
  
  Собирались в баню.
  Закончились объятия и поцелуи - Владимира всего затискали и зацеловали не только набежавшие 'коммунарк
  и', но и женская часть общины: все помнили, как он спас всех их тут, почти разом положив из автомата толпу 'чурок'.
  Мужчины и старики подходили степенно, пожать руку; дождавшись, пока откипит водоворот женщин вокруг него. Было
  приятно, что его помнят, ценят; что рады ему самому, а не привезённому им товару, до которого пока и дело не дошло.
  Вовчик по приезду сразу куда-то исчез, видимо, рулить хозяйством. Подошёл поздороваться Отец Андрей, в ми
  рском; пожал руку, по привычке благословил. Владимир всё вертел головой, высматривая Гульнару; но не было ни её, н
  и Зульки; вообще никого из Вадимова семейства.
  Понимающе покивав, Вера сообщила:
  - В Демидовку они всем семейством сегодня двинули, за чем-то нужным. Вечером увидитесь.
  Появился Вовчик, стал распоряжаться. Спохватился - Женька куда-то испарился. Владимир забеспокоился; но
  Вовчик сообщил, что тот на колокольню полез. Ладно, пусть осматривается; главное, чтоб не вздумал в деревню пойти.
  - Я сказал ему! - заверил Вовчик. - У нас тут сигнальный периметр, вот, чтоб за него не заходил... Спать хочеш
  ь? Сильно? Может, покемаришь пока баня топится? Или кушать?
  Владимир отказался; всю дремоту по приезду как рукой сняло.
  Загнали буханку за хоз.постройки, чтобы не было видно со стороны деревни; стали разгружать. Последовала оче
  редная порция восторгов... Швейные машинки, переделанные на ручной привод. Здоровенная коробка с большими, про
  мышленными бобинами ниток разных номеров и отдельно, в уголочке коробки, завёрнутые тщательно в газетку, сменн
  ые иглы. Три больших рулона разномастного флиса и ещё большая стопка лоскутов от раскроя. Рулон фетра. Несколько
  рулонов не то драпа, не то жаккарда - Владимир слабо разбирался в текстильных наименованиях; главное, что что-то пл
  отное и не попугайской расцветки.
  - Лоскуты - это хорошо! - заверила разбиравшая привезённое суровая Катя в ответ на Владимирово '- Я уж в по
  следний момент сунул; уж очень жаль было оставлять на фабрике; может зря?..'
  Ему было несколько неудобно - снаряжая его в дорогу в Оршанск девчонки, вот эта вот Катерина, дали ему таку
  ю крупную сумму в долларах - в прежние времена полдеревни можно было купить на эти деньги, или привезти пару бо
  льшегрузов, набитых ТНП под завязку - а он привёз какие-то бэушные швейные машинки, лежалый материал, масло... д
  аже не подсолнечное! Правда, он на эти деньги и свой бизнес раскрутил - но подробно об этом никому знать необязате
  льно. Кроме Вовчика, конечно. Да и цены теперь такие... другие, в общем, цены. Совсем другие.
  - Какие хорошие лоскуты - большие! Мы из них портянок накроим! Володь - знаешь, какая сейчас проблема те
  же носки, я уж не говорю про чулки?? Все резервы кончились... мы уж латаем-латаем, штопаем - штопаем... Вот, казал
  ось бы, мелочь - носки! А как без носков, если все в дырках, попротирались уже?.. Отличные лоскуты, Володя, спасибо!
  Ну вот. Не зря, значит.
  Калоши - которые так просили перед отъездом; сейчас уже, пожалуй, и не по сезону. Три больших пластиковых
  бидона с растительным маслом - не с подсолнечным, а каким-то экзотическим, не то кунжутным, не то рапсовым, не т
  о ещё каким. Когда покупал - заверили, что есть можно; да и сам попробовал - ничего, съедобно, только запах и послев
  кусие необычны. Ничего, люди ели. Для ресторана покупал; ну и для Вовчика, конечно.
  С консервами не получилось. Ходили слухи, что пришла крупная партия гуманитарки из-за рубежа; но за ней п
  очему-то строго следили; частникам почти ничего не перепало - всё ушло целевыми направлениями в крупнейшие лаге
  ря беженцев, самые крупные коммуны; и - на фронт.
  За маслом специально охотился. Запомнилось, как Вовчик говорил: что, мол, сбалансировать рацион в деревне
  будет трудновато; что по раскладу для нормального питания надо углеводы, белки и жиры в соотношении 3-1-1; и если
  с углеводами в деревне нормально - хотя бы через ту же картошку; и даже с белками ещё туда-сюда - через растительны
  й белок тех же бобовых; то с жирами всё очень сложно.
  И ещё много всякой всячины - от шурупов и гвоздей до скоб и уголков из бывшего 'Сделай сам'. Мыла привёз,
  жидкого, десяток пятилитровых баклажек. Перетаскивая в помещение, Вовчик очень одобрил:
  - За шампунь сойдёт. Прикинь, Вовка, девятого день рождения у Адельки был, я ей мыло 'Камэй' подарил - ну,
  помнишь?.. Иззавидовались все. Нюхали по очереди, восхищались, хе-хе. Нет, хоз-мыло есть; тут и в общине люди запас
  ливые; но девок ведь тянет к прекрасному...
  - К мылу 'Камэй' например?
  - Ага! Гламуррр!
  - Глянь, Вовчик, вон в тех мешках. Полные мешки гламура.
  Развязал, посмотрел...
  - Ого, Вовка, что это за реквизит такой нарядный??
  - Ты в самую точку. Реквизит и есть - сценические наряды Оршанского Драматического. Вышивки, всяких рюш
  ечек, оборочек и тесёмочек более чем, поскольку наряды 'народные'; зато практически бесплатно, а пошито добротно.
  - Нам бы мешков... Полипропиленовых. Знаешь, есть такие; рукавами, они в рулонах идут? Вот. У Андрея Влад
  имировича было таких пара рулонов, но уже кончились, а вещь хорошая.
  - Зачем тебе, Вовчик, мешки? Полипропиленовые.
  - Для строительства.
  - Как так? Мешки-то?
  Оказалось, Вовчик взялся воплощать вычитанную ещё давно концепцию землебитного строительства: это когда
  стены строения возводятся из мешков, плотно набитых грунтом; и не только стены, но и перекрытия - арками, как рань
  ше строили. Раньше даже и без мешков строили - сообщил Вовчик, - Вот, к примеру, землебитный дворец в Гатчине. Тр
  иста лет стоит, пишут, и ничего; а там просто грунт в опалубку качественно трамбовали; правда, для связующего добавл
  яли солому и известь для крепости. Но из мешков проще.
  - Опять же мы, Вовка, фортификацией занялись, потихоньку окопы с мужиками роем - с фронта. Ну, где приго
  рок смотрит на деревню и на новое, вот, кладбище. Ходы сообщения там, стрелковые ячейки... Вадим консультирует. Г
  рунта освобождается много. У нас ведь с хроновскими так, - вооружённое перемирие, но может кончиться в любой мом
  ент. Хрупкое равновесие, так сказать. Вот и нужен укрепрайон.
  Владимир пообещал поискать, 'на следующий приезд'.
  - Так ты надолго?
  - Нет, Вовчик, надолго не могу. Я там, в Оршанске, несколько бизнесов замутил - присмотр нужен.
  - Ну гляди. Колючей проволоки нету там, не встречал?
  - Огораживаться?
  - И это тоже. Но вообще колючка идёт между рядами мешков, для связки. Хоть их и трамбовать, а всё равно для
  связки колючка нужна; не 'егоза' это современная, что из ленты высекается, а старая колючка, на проволоке.
  Владимир опять же пообещал поискать.
  Поискать, собственно, было где: незадолго перед отъездом в деревню через того же вездесущего Женьку, и даль
  ше, через его пацанов, присмотрели себе место под загородную 'базу', на случай совсем уж дестабилизации в регионе -
  Владимир считал что этот период совсем не за горами.
  'База', получившая поэтическое название 'Нора', была выбрана в полузаброшенной промзоне под Оршанском,
  где раньше работал отец Шалого - Сашки Меньшикова. В промзоне базировались несколько строительных организаций
  , деятельность которых теперь, по новому времени, была невостребована. Вот там, за бетонными заборами, среди давно
  обесточенных, замерших мостовых кранов, гор щебня и ПГС (песчано-гравийной смеси) в бывшем адм.здании, теперь р
  азорённом, можно было перекантоваться какое-то время. Немалую прелесть 'Норе' придавали несколько обстоятельст
  в: во-первых она была вне города; и, поскольку ничего по нынешним временам ценного на территории не было, она был
  а не интересна бандам плодящихся мародёров, которые всё больше бесчинствовали на окраинах Оршанска и в ближних
  к городу сёлах. Во-вторых, в подвале адм.здания была старая, брошенная котельная; ещё тех времён, когда не перешли п
  олностью на электрообогрев. Коммуникации были, конечно же, давно порезаны; но сами три топки, хотя и с частично о
  сыпавшейся футеровкой (Владимир не поленился сам слазить посмотреть), были вполне годны к работе, стоило лишь п
  рочистить вход в дымоход, бывшую трубу котельной, в дальнейшем используемую как вент-шахту. И три: среди невостр
  ебованного строительного материала - песка, гравия, ПГС, штабелей с окаменевшим цементом, пацаны нашли засыпан
  ную всяким мусором гору с оплывшими, огромными, килограммов в триста каждый, брикетами строительного гудрона.
  Владимир тут же сообразил, что это же потенциальное топливо! И его соображения поддержал Иван Алексеевич, отец
  Меньшикова Сашки, проводивший 'экскурсию' по территории будущего убежища. Сказал, что если топор разогреть в к
  остре, то окаменевший на холоде гудрон вполне себе рубится кусками, а куски эти вполне можно будет жечь в печах бы
  вшей котельной пополам с рубленными поддонами: гари, вони и чада будет, конечно, предостаточно; зато этой горы гу
  дрона хватит, наверное, лет на пять непрерывного сжигания.
  Вот там, в бывших складах, среди всяких строительных нужностей типа стопок ржавой арматуры, рваных рулон
  ов рубероида и огромных мотков монтажной сетки вполне можно было найти, пожалуй, и колючую проволоку в бухтах
  , стоило только как следует поискать.
  
  - Класс, Вовка! Всё нужное ты привёз!..
  - Ну так!
  - Собственно, для нас сейчас всё, что не привези - всё нужное! Ничего ж нет! Ты не поверишь - за консервиров
  очные крышки Вадим-куркуль из деревенских только что не кровь пил, хе! Консервировать-то все нацелились, и даже с
  оль есть... пока. А вот с крышками беда. А там и огурцы, и помидоры, и кабачки...
  Нарисовался Женька, деловой до невозможности. Обнюхал уже все окрестности.
  - Джонни, не девайся никуда. Тут нам баню готовят. Хочешь настоящую баню? Это тебе не в холодной ванне из
  кастрюльки обливаться.
  - То я бани не видел.
  - Сейчас нам Вовчик чистое бельё сообразит, и двинем. В туалет пока сходи. Там, на улице туалет, вот как выйд
  ешь...
  - То я деревенских туалетов не видел.
  - Откуда я знаю, что ты видел и чего не видел, городской ты бывалый пацан... На меня вот по-первости деревен
  ский туалет произвёл сильное впечатление.
  Заглянула Вера, спросила что-то у Вовчика по хозяйственной части. Увидела Женьку - прыснула:
  - Ну, Володь, и конкретный у тебя товарищ! Вникающий в детали! В самую суть!
  - А что такое?
  Давясь смехом, Вера рассказала. Оказывается, Женька по приезду сразу рванул на колокольню - осматриваться
  . Там тут же завоевал непререкаемый авторитет среди дежурившей малышни - своим деловым видом, суровостью, тут ж
  е последовавшими от него распоряжениями 'смотреть в оба за неприятелем, не в куклы тут пришли играть, а не то!..'; а
  также непринуждённой демонстрацией пистолета за поясом и короткого рассказа как познакомился с Владимиром: '-
  ... да была у меня как-то перестрелка с оршанскими ментами, ну и Американец мне помог слегонца!'
  Как раз сменившиеся со смены на колокольне Оля и Аня повели городского парня показывать местные достопр
  имечательности: несколько старых могильных плит; покосившихся, вросших в землю, с полустёртыми надписями с 'ятя
  ми' около церкви; поросшую заиндевевшим бурьяном дыру в земле метрах в ста от церкви же, откуда тянуло могильны
  м холодом и страхом, и куда Вовчик запретил соваться и даже близко подходить; а, главное, рисунок дьявола в помещен
  ии перед входом в церковь, проступивший из-под осыпающейся более поздней штукатурки, на которой были изображен
  ы благостного вида старцы с кругами над головами, толпящиеся в положении полупоклона перед каким-то синим ручей
  ком. Старцы с ручейком частично осыпались, и из-под них явственно проступал чёрно-красный яростный демон со все
  ми причитающимися ему атрибутами: рогами, хвостом, копытцами на тонких козлиных ножках и с нехорошим взглядо
  м казалось бы светящихся глаз из-под кокетливой чёлки.
  Чёрт, в отличии от могильных плит и дырки в земле, хотя и 'ведущей прямо в Ад!', как заверяли малыши, прои
  звёл на Женьку сильное впечатление; очевидно, потому, что он уже читал Гоголя, его 'Вия' и 'Ночь накануне Ивана Ку
  пала', и вообще 'Вечера на хуторе близ Диканьки'; а присоединившиеся к Оле и Ане разновозрастные мальчишки и де
  вчонки из 'общинских' наперебой, стараясь поразить прибывшего местным колоритом, рассказывали ему, что ' - ...это
  Дьявол, честно-честно! Дядя Андрей так и сказал, я сам слышал!'
  '- Не диявал, а шайтан, так деда Минулла говорит!'
  '- А ето всё равно, так батюшка говорит, что диавол - это то же что шайтан!'
  '- А вот и не всё равно, и не всё равно!!'
  '- Он грешников забираит, кто не молится и старших не слушает! Кто непослушный! Так мама сказала.'
  '- Он оживаит ночью, честно-честно! Сходит со стены и завываит! Ищет этих... которых тут дядя Володя с дяде
  й Вадимом постреляли! Они там вон все, на краю кладбища похоронены; но не все! Остальных дядя Антон Громосеев ув
  ёз; вот, он их и ищет ночью! Страааашно!'
  '- Вот, чтобы он не перепутал и нас не забрал, нам нельзя на колокольне дежурить ночью, правда, Светка?? Тол
  ько взрослым. Взрослых он сам боится, и со стены не сходит!'
  '- И дядю Андрея он боится и не сходит!'
  '- А батюшка хотел его как-то краской закрасить, а краска за ночь вся слезла, посыпалась; и он утром опять... в
  от! Правда же, Никита?...'
  '-Правда-правда! Мы его все боимся! А тебе... страшно?..'
  - Нет! У Жени - пистолет, он с оршанскими ментами перестреливался!' - гордая наличием 'эксклюзивной инф
  ормации' о вновьприбывшим, сообщила одна из сменившихся с дежурства девчонок, - Женя Дьявола не боится; правда,
  Женя??..
  - То я дьявола не видел...
  Так вот, перед рисунком некоего беса на входе в старую церковь, окружённого табунком малышни, Вера и заста
  ла Женьку. Понаблюдав некоторое время за происходящим, поинтересовалась:
  - Женя... То есть Джонни. Ну - как тебе чёрт?
  - Нормально, - оторвавшись от созерцания древнего артефакта, сообщил 'городской пацан'; и тут же добавил:
  - Только, я смотрю, у него такие когтищи! Как же он с такими когтями жопу себе вытирает?..
  Малыши замерли в недоумении; такой поворот темы они не ожидали; а девушка согнулась от смеха; и, только о
  тсмеявшись, сказала:
  - У него, у Дьявола то есть, всё продумано - ему вылизывают. Вот такие вот, как хроновские пацаны, только кот
  орые уже на том свете!.. Иди уж, там Володя тебя спрашивал.
  
  Баня оказалась совсем маленькой; в парилке только втроём и поместились: Владимир, Вовчик и Джонни. Зато
  банька была сделана со знанием дела, обшита изнутри вагонкой, на которой от температуры кое-где выступили 'слёзы'
  смолы; и находилась тут же, в хоз-постройке, по соседству с общей кухней-столовой-спальней с большой кирпичной са
  модельной печкой. Печку в 'общей комнате' по зимнему времени постоянно теперь топили, и в баньке было тепло; ост
  авалось только нагнать температуру небольшой печкой-каменкой и 'поддать пару'.
  Раздевались при неярком свете фонарика, упрятанного в прозрачный полиэтиленовый пакет как в диффузор; в
  крошечном предбанничке, который служил и 'помывочной'. В углу стояли пара баллонов от кулера, от них приятно тя
  нуло хлебно-бродильным духом. Поодаль - большой бак с водой. Владимир громыхнул в полумраке и ещё каким-то бак
  ом, мешающимся под ногами...
  - Что тут за свалка, Вовчик??
  - Ты его вот сюда, на бак с водой поставь, Вовка, чтоб не мешал, он пустой. И вон... трубки. Их тоже сюда дава
  й, я уберу. Вот, хотя б на стену повешу. Тесно, ччччерт!.. Зато своя. Я тут доделываю уже...
  - Что за трубки, Вовчик? - поинтересовался Владимир, подавая другу пучок тонких, судя по всему медных, труб
  ок.
  - Это для самогонного аппарата, вернее - для перегонного куба. Самогонку гнать будем. В больших объёмах - м
  оего маленького аппарата не хватает.
  - Зачем??
  - Ну не бухать же самим. Вернее, и пить тоже, но не только. Есть у меня мысли на эту тему. Сырья хватает, глуп
  о было бы не использовать. А трубки - от холодильников, от системы охлаждения. По случаю отсутствия электричества
  система охлаждения переводится на ручной-проточный метод, ага. Я доделаю на днях; я тебе расскажу потом свою иде
  ю...
  В бане Вовчик продолжал вводить Владимира в курс дела.
  Да, с 'хроновскими' сейчас был пока вооружённый нейтралитет, готовый, впрочем, лопнуть в одно мгновение;
  и который, конечно же, лопнет; скорее всего, с приездом Уполномоченного Громосеева, визит которого, 'по агентурны
  м данным', ожидается в ближайшие дни.
  -Вот 'везёт' тебе, Вовка! Как тогда, буквально накануне приезда Громосеева успел сдёрнуть; так сейчас - тольк
  о приехал, - и на тебе! Громосеев опять ожидается!
  Про последствия 'того' визита Громосеевской команды он уже рассказал: и про застреленного Артишока, и пр
  о конфискованные продукты. И про Гришку-ухаря из Никоновки, который теперь у Громосеева правой рукой.
  Нового приезда Громосеева 'с командой' ожидали с большим напряжением - многое должно было решиться. Б
  ыла уже зима, а про 'продналог', про необходимость 'делиться урожаем' все как будто забыли; вернее, власти как будт
  о забыли про Озерье. Но понятно, что это только временно. Вовчик был полон самых дурных предчувствий: если где-то
  можно легко взять, то туда обязательно приедут и возьмут, и глупо рассчитывать, что 'власть' вдруг и правда забыла пр
  о свой собственный налог. Но 'сколько' и 'кому'?.. С момента озвучки про собственно 'продналог' и ставки оного пр
  ошло уже немало времени, и немало событий перемешали всё в Озерье; и потому сколько платить, 'с кого', как - это вс
  ё было неясно.
  Урожай был хороший, урожай был обильный; и 'коммунарки' во главе с Вовчиком, и 'общинские', и 'деревен
  ские' собрали много всего, забив и погреба, и наспех выкопанные укрытые ямы картошкой, свеклой, морковкой, репой
  ... Чувствовалось, что не может такого быть, чтобы этим богатством не понадобилось 'делиться'. Чувствуя, что придёт
  ся Вовчик принимал меры, чтобы часть урожая спрятать, - но много не спрячешь, это не автомат заныкать...
  Опять же, обе стороны - и 'общинские', и 'деревенские' рассчитывали на приезд отряда Громосеева как на не
  кую 'третью силу', справедливого третейского судью, рассчитывая пожаловаться на оппонентов. У обоих было запасен
  о немало козырей: 'хроновские' желали предъявить подло-коварный диверсионный взрыв в бане у Вовчика, в результат
  е которого погибла Инесса - Вовчик уже рассказал Владимиру про этот эпизод. Про 'несправоцированное нападение о
  тмороженных сук' на 'отряд поддержания правопорядка', в результате которого 'коммунарками' были захвачены в пл
  ен несколько хроновских бойцов с оружием - и оружие потом так и не вернули! Про то, что 'на стрелке' общинские яв
  но угрожали стволами, в том числе и невесть откуда взявшимся автоматом! Что у 'общинских' 'даже поп ходит с писто
  летом'! Что 'коммунарки' бодро-весело убрали урожай не только со своих делянок, но и 'залезли в чужой огород' - со
  бирали урожай там, где по мнению Старосты и Хронова они показываться не имели права...
  В сущности, уборка в этом году проходила под негласным девизом 'всё и где ты успел собрать - то и твоё!', - н
  о теперь 'хроновские', конечно же, собирались этот принцип оспорить - это всё Вовчик прекрасно понимал. И сам, в с
  вою очередь, много что мог 'предъявить': и попытку подстрелить их с Катькой возле его собственного дома; и последу
  ющую публичную расправу - 'децимацию' над Сашкой Веретенниковым, от которой содрогнулась вся деревня, а слухи
  пошли и дальше, в район; и попытку 'наехать'; и про то, что в последнее время связанные уже круговой кровавой порук
  ой парни 'территориальной дружины' под руководством Витьки Хронова время от времени стали исчезать из деревни
  на день-два-три, возвращаясь с добычей: шмотками, жратвой, спиртным, на новой машине... Контакты между 'пригорк
  ом' и 'низиной', деревней, несмотря на неоднократные запреты Хронова, продолжались. Вот вчера опять Аделька ноч
  ью ходила в дом к своему парню, к Илье, искалеченному по-подлому Витькой - тот всё ещё в коме... Вернулась опять в
  ся в слезах; в сто первый раз поклялась рано или поздно рассчитаться с Хроновым; ну и - рассказала новости.
  Что староста обзавёлся новым ноутбуком, зарядку которого обновляет от генератора новой же Дэу-Нексии, при
  гнанной Витькой из одного из 'походов'; что Мэгги почти не появляется на людях; а вот журналист Мундель, тот, напр
  отив, целыми днями шастает из дома в дом и 'ведёт беседы', и так-то уже всех задолбал, но прогнать его нельзя - старо
  сте и Витьке пожалуется. А у тех разбор короткий - на 'общественные работы'; придумают какую-нибудь глупость и за
  ставят выполнять...
  Что самогонщицу бабку Валерьевну Хронов освободил от всяких работ, и даже Мунделю велел не надоедать ей
  с 'беседами', но зато обложил таким 'налогом' на жидкий крепкий продукт, что та и пискнуть боится - только гонит
  и гонит, и всё равно не хватает, потому что хроновские 'бойцы' после своих 'рейдов' пьют 'как не в себя', потому что
  'им страшно вспоминать, чего они наделали, и страшно думать, что ещё делать придётся', как проболтался как-то один
  из 'дружинников', - а деваться уже некуда, все 'кровью повязаны'. Трусят они страшно, что-то такое они творят в свои
  х 'рейдах', что приходится заливать сэмом... Вот, собственно, из этих соображений Вовчик затеял и свой самогонный
  бизнес; и даже с пробной выгонки преуспел - с его подачи Настя сменяла у отца одного из 'дружинников' два литра са
  могонки на двадцать восемь патронов и обойму к СКС, - бате 'героя' тоже тоскливо, тоже хочется выпить - а весь креп
  кий продукт идёт от Валерьевны чисто 'на налог в дружину'. А похмельному 'бойцу' утром его батя сообщил, что тот
  в алкогольном угаре швырял патроны и обойму в вонючую дыру уличного сортира; и, если хочет, может теперь туда за н
  ими нырять... надо меньше пить, сынок, ты спиваешься!
  Нырять тот, понятно, не стал; и как уж он отмазался потом за боезапас перед Хроновым знает только он; но и е
  го батя, и Вовчик рассчитывал на продолжение выгодного гешефта.
  Тем более, что на самогон в зимней, лишённой электричества деревне, можно было менять не только патроны,
  но и вообще всё что захочешь, исключая разве только что топливо и тёплую одежду... Собственно, и самогон Вовчиков
  был не в пример чище чем у Валерьевны, поскольку та по старинке чистила его молоком, и оттого он был мутный, как в
  старых 'революционных' фильмах 'про банды'; и не такой крепкий; а запасливый Вовчик чистил марганцовкой и древ
  естным углём, отчего продукт получался крепчайшим и прозрачным как слеза, что, конечно, добавляло ему конкуренто
  способности. Словом, Вовчик рассчитывал на продолжение и развитие бутлегерского бизнеса; а в коммуне как с этим?
  - 'нет, Вовка, в коммуне; да вообще в общине у нас сухой закон, что ты! И Отец Андрей после того срыва больше в рот
  не берёт; всё очень строго!'
  Что ещё в деревне нового? У Ольги Дмитриевны корова, ты ж помнишь? Единственная корова на всю деревню,
  прикинь! А сена к ней на месяц, не больше - вот как хочешь, так и рассчитывай! Нефига-то её городские родственники
  не удосужились кормилице фураж на зиму заготовить; а лесхоза больше нет, и сено теперь фиг где купишь; и что Дмитр
  иевна будет делать, когда корова от голодухи вместо молока будет делать голодное 'му-му'? Вот то-то и оно, а у нас се
  но есть, мы заготовили! Нет, не будем продавать, нет! Мы хотим у неё того... корову выкупить. Сейчас думаем, что пред
  ложить, и когда. И как. Это, Вовка, такая сложная политическая операция предстоит, что куда там дипломатические тё
  рки Регионов с Мувском, что ты! Это ж столько нужно факторов учесть - ведь староста и Хронов совсем не в восторге б
  удут, если корова 'уплывёт на пригорок, в общину', они предпочтут корову 'конфисковать' и просто сожрать, и очень
  просто! И Дмитриевна это знает, и очень трусит. И за кормилицу, и за себя. Пока ведём предварительные переговоры...
  как вариант я вот предложил инсценировку ночной кражи - и мы с коровой, и бабка при гешефте и ни при чём как бы!
  Но, конечно, только после того, как с Громосеевым всё определится, не раньше!
  - Вовка! Да ты не слушаешь! Спишь, что ли, на ходу?? Сейчас я пару поддам; забирайся, Джонни, вот сюда, на в
  ерхнюю полку, тут жарче! Вовка! Чё ты в стенку уставился? Про Гульку всё думаешь? Они только к ночи вернутся; може
  т, завтра увидитесь. Нет, они не на Вадимовом джипе поехали, а на лошади... Какая такая лошадь, откуда?.. Аааа, я ж те
  бе ещё не рассказал!
  И Вовчик начал рассказывать уже про новости в самой общине.
  Оказалось, Вадим каким-то образом пересёкся с семьёй мусульман, живущей в Демидовке; татар, кажется. Сем
  ья была 'до всего этого' богатая, владела несколькими газовыми автозаправками под Оршанском. Потом бизнес кончил
  ся, кончилось и благосостояние, но не полностью. При своём коттедже, почти что имении, в Демидовке они держали 'в
  мирное время' до пяти лошадей - держали без всякой прибыли, просто 'для души'; и вот, поди ж ты, теперь это стало н
  емалой ценностью, лошади-то! Но держать сразу трёх оставшихся лошадей для них стало теперь и накладно, и слишком
  вызывающе, что ли: держать теперь лошадь - это как в прежние времена ездить на Гелендвагене - сразу виден наглядно
  достаток. А сразу три 'Гелендвагена' в хозяйстве - это уже перехлёст, того и гляди конфискуют.
  Непонятно на чём Вадим с ними сторговался, но лошадь ему отдали, и даже, кажется, фуражом снабдили. И ещ
  ё. У Вадима получилось прибавление в семействе - к нему, а вернее, к бабе Насте, у которой он квартирует с семьёй, он
  перевёз одного старичка из Демидовки. Что за старичок? Старикан занятный - отставной мулла из Оршанской мечети;
  прикинь, там мечеть была, официально, всё по закону; только её сожгли сразу после событий, когда начался весь этот '
  регионализм' и гонения на гастеров. Почему-то под эту гребёнку попала и мечеть, и её сожгли. А старенького муллу за
  брали к себе эти, из Демидовки. А потом, думаю, переправили в Озерье, как в никому неинтересную глухомань, потому
  что в Демидовке они, муслимы, и так у всех на виду с этими лошадьми и этим их благосостоянием, а тут ещё мулла! Вот
  , думаю, в нагрузку к лошади муллу и переправили. А Вадим и рад - он совсем, прикинь, 'вернулся к корням': дома нос
  ит тюбетейку вышитую, развёл натуральный муслимский домострой, с дедушкой по-татарски беседует... Тот, собственн
  о, почти что только по-татарски и говорит; зато, вроде как, весь коран наизусть знает, прикинь! Как зовут? Минулла-баб
  ай зовут старичка; Джонни, ты там не хрюкай насмешливо, зря ты это, - 'бабай' у татар это уважительное обращение к
  пожилому человеку... И баба Настя пустила, без вопросов, да, хоть и иноверца, и что и так Вадима с семьёй приютила;
  да, ну ты же знаешь бабу Настю, большой души человек, она с себя снимет - человеку отдаст; сама недоест - голодного
  накормит! Да и 'деда Минулла' как его малышня называет, старикан тихий, спокойный, покладистый; со всеми ладит,
  в чём может по хозяйству помогает - а в основном присматривает за общинской малышнёй; Джонни, не замечал - у них
  татарские словечки стали проскакивать? Вообще хороший старикан, добрый, и уже сильно старенький - но четыре раза
  в день 'физзарядкой' занимается: коврик постелит, сядет на пятки лицом к Мекке и давай молиться - поклоны бить...
  Аж даже Отец Андрей ревнует его к младшему поколению - как бы не перехватил, типа, души, хе-хе. Не, если серьёзно,
  они тоже ладят. Кстати, ты в курсе, что мусульмане и Христа почитают как одного из пророков аллаха? Вот, а я не знал.
  Вениками хлестались по очереди в полумраке парилки, опять же при свете фонарика. Было тесно, но невероятн
  о приятно чувствовать свежий берёзовый дух и жар, исходящий от каменки. Выходили в помывочную отдохнуть, отдыш
  аться.
  В дверь поскреблись, Вовчик открыл; из-за двери передали большой стеклянный, сразу запотевший кувшин с хо
  лодным морсом; девичий голос поинтересовался '- А не потереть ли мужчинам спинки, хи-хи'
  Вовчик серьёзно ответил '- Не сегодня', и из-за двери исчезли, пожелав лёгкого пара.
  
  Во второй заход загнали пацана на верхнюю полку и взялись его охаживать с Вовчиком в два веника. Женька по
  визгивал, но терпел.
  - Оп-па!.. Джонни! А поворотись-ка, сынку, что то у тебя?? - только сейчас Владимир заметил на худеньком пл
  ече мальчишки рисунок, - Ну-ка, ну-ка!..
  Взял фонарик, посветил. Оказалось, на плече пацана красуется ещё довольно свежая, богровая от жара татуиров
  ка: оскаленная собачья пасть, когтистая лапа. Аббревиатура: 'УП'.
  - Женька!! Чо за нах?! - про себя подумал: вот, слетают потихоньку американские-то наслоения, раньше и поду
  мал, и сказал бы 'what the heck' вместо отечественного 'нах'... - Чо это у тебя? Откуда, зачем??
  - Татуха... Не видишь, что ли? - покряхтывая от жара, простонал мальчишка, - 'Уличные Псы'. Мы теперь так з
  овёмся. А набил кореш Фибры, он в тату-салоне раньше работал. Нравится?
  - Засррранец! - сильно хлестнул его веником по поджарой заднице, - Зачем?? Родители знают??
  - Ай!.. Осторожней. Затем... я же сказал - группировка... Не, не знают, зачем им.
  - Ещё кто набил?
  - Все. Все и набили. Все наши. Ай! Не хлестайся. Мы теперь не 'Эспадовские', а 'Уличные Псы'!
  - Алёна тоже что ли??
  - Угу. Лёшка... раз в группировке... Ай!! Всё, я выхожу, хватит меня бить! - и выскользнул за дверь.
  
  - Во, блин. Вовчик, вот прикинь - только вожжи отпустишь - тут же накосячат: если не морду соседу набьют, т
  о себе татуху... Ложись, я тебя попарю.
  - Угу, давай, потом я тебя. - Вовчик влез на верхнюю полку, растянулся ничком. Владимир отметил про себя, чт
  о Вовчик в деревне явно поздоровел, окреп. Это был уже не прежний городской задрот-выживалец; это был теперь моло
  дой бородатый мужичок.
  - Воспитываешь?
  - Да уж. Воспитаешь их. Присматриваю.
  - По радио передавали 'Ликвидирована в Оршанске банда малолетних преступников, снабжаемых оружием из
  Мувска, занимавшихся грабежами, убийствами и разбоем'.
  - Не про моих. Мало ли группировок в Оршанске... Мои... 'псы', все на свободе. Да и не убивали они никого, п
  ринципиально. 'Псы', блин! Уличные. Я присматриваю, ты воспитываешь... Врезались мы с тобой в педагогику, бля! Д
  а! Тебя, я смотрю, девчонки очень уважают теперь. Ты-то сам как? Ну? С этим делом?
  - С 'этим самым'? Нормально. Даже более чем.
  Из-за двери послышалось уханье Женьки, обливавшегося холодной водой, и плеск.
  ...
  - Ты знаешь, Вовчик, мы через Мышастого корованом ехали. У него там сейчас неслабое хозяйство, своего рода
  тоже 'коммуна', только неформальная, без гос.помощи. К нему люди из Оршанска переселяются, - он их сначала в 'гос
  тевые' землянки селит, потом даёт инвентарь и помогает свою построить. Там, возле него, целый посёлок уже из земля
  нок; дома только его, его сестры, и ещё кого-то. Забавно: целое поле, а на поле машины, легковые - и возле них крыши з
  емлянок... Легковушки - и землянки... рядами. Ходит, кстати, и правда, как говорили, с ППШ, открыто... И 'отряд сам
  ообороны' у него - все с мосинками и с наганами, не знаю, где достали... К нему многие сбежали от мобилизации, с се
  мьями. На дорогах дежурят - если едут вояки, или там 'верный вектор' - сразу сигнал; и те - в лес! Со жратвой только т
  уго - тапинамбура у него навалом, но не всем в кайф тапинамбур-то жрать, тут привычка нужна...
  - А ты, Вовк, как с мобилизацией?
  - Откупился, чё... - Владимир вяло махнул веником, - В 'регионах' с этим при деньгах запросто... Всего-то три
  тысячи талеров...
  - А чё ты про него-то вспомнил, про Мышастого?
  - ... целый фургон сварных печек-буржуек ему выгружали, он заказывал в Оршанске оптом, в землянки-то... Чт
  о вспомнил? Да пока они там возились, он 'приёмку по качеству' осуществлял, я там со стариком и старухой пообщалс
  я, насчёт житья. Они-то старые, им не привыкать к трудностям... и к топинамбуру... Ухх... Меняемся. Не могу больше.
  Они поменялись; Владимир растянулся на полке; теперь Вовчик взял веник, сполоснул его в тазе с горячей водо
  й, стряхнул на железный бок печки, где зашипели, мгновенно испаряясь, капли воды; помахал веником над раскалённой
  каменкой, прогревая, и повернулся к Владимиру, готовясь парить.
  Владимир продолжал рассказывать, перескакивая от жары с темы на тему:
  - ...Занятный такой старикан; мне ещё его валенки понравились; белые такие, толстые, что называется 'пимы'
  как в Сибири говорят, подшитые резиной и с вышивкой на голяшках... Я ему говорю: 'Давай, дед, меняться!' - а он мне
  : '- Фиг, говорит, тебе, это подарок от внучки; зимой вещь необходимая, тёплая, а вы тут все помёрзнете в своих Гарсин
  гах-то...' Занятный дед... Да! Чо я вспомнил-то! Бабка его говорит: '- Вот, в Озерье, бают, община собралась вокруг ста
  рой церкви; там у них порядок; и батюшка; и живут в большом тёплом каменном доме с большой печкой, а не в землянк
  ах с маленькими'. И что 'главный у них там 'нормальный такой мужик молодой. Собрал вокруг себя этот... гарэм из к
  расавиц. Но обиходит всех. Никто у ниво там не голодает и топинамбур не жрёть...' Ха-ха-ха! Я так и понял, что это пр
  о тебя, Вовчик!
  - Хы. Надо ж, при жизни ещё мирская слава приходит; вот уж что не ожидал, так что прославлюсь как 'султан'
  ... Да уж. 'Обиходит'... Ну, не всех... Но скучно ночью редко бывает, да... Не высыпаюсь только ччччерт! Я ж и бороду
  -то чо отпустил... девки жаловались - щетина колется; а с бородкой даже прикольно, щекотит... а каждый день замудох
  аешься бриться; опять же горячая вода... а не побреешься - разговоры пойдут: '-Вот, Хорь нас строит, а сам распускает
  ся...' А распускаться нам никак нельзя сейчас, Вовка! Очень сейчас всё должно быть жосско... и эта... дисциплиниров
  анна! Особенно сейчас, когда уборка закончена, и, казалось бы, особо заняться и нечем... Нет! Я всегда найду чем занят
  ься! Этож, Вовка, такое дело: только начни распускаться - и пошло-поехало... а период сейчас очень напряжённый! Пр
  отивостояние! Даже если б вообще нечем было заняться - пришлось бы найти чем; лишь бы время занято было! А так...
  наряды, дежурства. Опять же фортификационные сооружения... ты про мешки-то не забудь, Вовк, а лучше запиши где-н
  ибудь! Девок 'на копать' не особо припашешь, конечно, но вот землю насыпать и таскать - это вполне... Сейчас вот хо
  рошо, ты швейные машинки привёз; затеем швейное производство. Фланель... Пошьём всем девкам фланелевые трусы,
  а то у них в основном только всякий замодняк в обтяжку...
  - Ооооо... Глубоко вникаешь, товарищ!.. Сразу видно - Вождь!
  - Гы. Прикалываешься. А куда денешься - приходится вникать; нам тут ещё простудных гинекологических забол
  еваний не хватало... это хорошо, что ты флис и фланель привёз, дааа... Утеплимся. Жалко, резинок нету; ну, пусть из с
  воих гламурных стрингов вытягивают, либо на завязочках... або на пуговицах. Валенок нету, конечно; так знаешь, что я
  решил делать? Гамаши. Не знаешь что такое? На ноги, на голени. Я покажу тебе, у меня есть ещё покупные, 'сплавовск
  ие'. На сырое время года самое то! Вот. Пошьём утеплённые, на пуговицах...
  - Так ты это... ...с Катькой?
  - Не-а... - Вовчик грустно, - Вот с Катькой - нет. Даже спьяну. Как-то было у нас день рожденья... ещё до этого,
  до 'сухого закона', это мы потом уже сообща решили завязать. Я аппарат как раз опробовал, да ещё в запасах оставалос
  ь... словом, подпили все... и Катька тоже. Конечно, пьяную женщину соблазнить может каждый... но я вот не смог.
  - Бывает... Не отчаивайся - какие наши годы.
  
  ДЕРЕВЕНСКИЕ РЕАЛИИ - 2
  
  Распаренные вывалились в помывочную.
  Женька уже остервенело растирался чистым полотенцем.
  - Так... Сейчас сполоснёмся - и ко мне, пока ужин собирают... девки пока тоже помоются, кто не на вахте, то е
  сть не на дежурстве; постираются ещё.
  - Тут?
  - Ну а где же. Чтоб теплу не пропадать; мы ж не каждый день баню топим. Была раньше мысль вообще просто,
  на японский манер, в большую бочку воды горячей набирать, и там мыться по очереди, потом споласкивацца только чи
  стой... потом, всё же, остановились на варианте с баней.
  - Может что помочь надо?
  - Ничо не надо, их там много. И дрова, и всё такое. Особо с 'помочь' тоже нельзя, - на шею сядут; правильно т
  ы тогда, на поляне, говорил, помнишь? Ну, когда я подвязался девкам навес строить да посуду мыть помогать типа... та
  к всё самому и пришлось делать. Нееее, я выводы сделал. Сейчас по-возможности только руковожу и контролирую. Ибо
  нефиг.
  - Сурово.
  - А то ж. По другому нельзя... Женька! Ты чо - всю воду выплескал на себя??
  - Ну да... А чё?
  - Ничё. Кран открой - не течёт уже с бака? Это с кухни... Бака на троих должно было хватить. А ты и из этого в
  сю выплескал? Ты тут не в городе с центральным водопроводом. Тут воду с колодца таскают, причём снизу, от домов, в
  озле церкви колодца нету. Знаешь какой это кайф, зимой принести воды?
  - Чё за проблема...
  - Когда мороз - колодец обледеневает. Иногда так, что превращается в весёлый аттракцион под названием 'сег
  одня я обольюсь или дотащу воду сухим'? Опять же, если поскользнёшься - получается башкой об лёд и 14 литров воды
  на себя сбоку - у меня так бывало... А это уже персональный БП - идёшь, обогреваешься... переодеваешься... башка тре
  щит - идёшь в сарай за ломом и топором, чтобы сбит наледь с колодца... Сегодня воду девки таскали.
  Женька устыдился:
  - Ну я ж не знал... Не подумал, короче.
  - Вот. 'Не подумал'. Об коллективе. - продолжал давить жестокий Вовчик.
  - Я сейчас принесу. Пусть только покажут, где колодец.
  - Стоять! Принесёт он... после бани-то да на морозец. Принесут. Есть кому.
  Вовчик прошлёпал резиновыми сланцами до двери, приоткрыл, крикнул в образовавшуюся щель:
  - Дежурный!
  Через короткое время откликнулся девичий голос:
  - На улице они, заняты. Чего, Вовчик?
  - Не 'Вовчик', а 'камрад Хорь', сколько раз повторять. 'Вовчик' я для вас только между собой. Извольте обра
  щаться по форме! - всё это в приоткрытую на щель дверь, посверкивая в неярком свете фонарика покрытой потом белой
  задницей. Владимиру стало смешно; одевавшийся уже Женька тоже хмыкнул. Но из-за двери послышалось, хотя и с явн
  ой издёвкой:
  - Виновата, камрад Хорь! Готова быть наказана ближайшей же свободной для вас ночью! Какие будут распоряж
  ения?
  - Вот... распоряжения. Возьми вон вёдра, найди на улице кого-нибудь в помощь - и натаскайте воды в бак. И с
  юда - ведро горячей. Сразу.
  - Оооо, чё это я должна! Сегодня не моё дежурство; пускай вон дежурные, они...
  - Потому что ты сосуд греховный, и дщерь Евы, искусившей отца нашего Адама, в результате чего мы были вын
  уждены покинуть тот заповедник с горячей водой, тёплым сортиром и тэдэ, что назывался раем. Так что не противоречь
  , дщерь греха!
  За дверью хихикнули, загремели вёдрами.
  - Ооо, ничего себе ты, Хорь, поднатаскался в терминологии!
  - Куда денешься. У нас по вечерам такие дебаты с Отцом Андреем бывают, на богословско-религиозные темы, ч
  то ты! Тут поднатаскаешься. И ты знаешь - задавливаю я его в дискуссии; он уж наедине просил меня не обострять... О
  н ведь не богослов по образованию, семинарию не кончал; так, курсы некие; он в основном хозяйственник и практик...
  Сейчас горячей принесут, помоемся.
  Пока ждали горячей воды, беседу продолжали:
  - Вовк, вот ты рассказал как там сейчас, в Оршанске. А как думаешь, что дальше?
  - Ну что... дальше, вот как в твоём будущем самогонном аппарате, - он кивнул на тускло блестевший испарино
  й в полумраке бак, - разделение на фракции.
  - Как это? Ты выражайся яснее; мы тут, в земле копаясь, от иносказаний отвыкли.
  - Хм. Просто аналогия, в тему с самогоноварением, в голову пришла... В мире пошёл 'нагрев обстановки' - пов
  ысилась температура и началось отделение фракций - вот, Регионов. Поначалу они ж все достаточно согласованно пош
  ли, - 'Регионы' и всё тут! Но поскольку 'нагрев'-то продолжается - то есть ресурсная база сжимается; внешняя торговл
  я почти встала, исключая пищёвку и ширпотреб; тарифы на всё растут, а заработки у пипла падают, фронт ещё ресурсы
  на себя оттягивает - нагрев растёт... "Дрожжи", выросшие на воровстве, в условиях сжимающейся кормовой базы - начн
  ут жрать друг друга. Прикрывая это "борьбой с агентами хэ-зэ кого" и политической трескотней. То есть сейчас начнёт
  уже Регионы рвать на части. Что красиво называется в политологии 'усиление центробежных тенденций'. В итоге 'тре
  снет' по областям... Дальше - больше, вплоть до отдельных деревень, городских районов и хуторов. Если Регионы, не о
  станавливая боевых действий с Мувским Центром, попытаются этот процесс децентрализации сдержать - опять же сил
  овыми методами, - то рванёт уже по крупному. Я слышал - 'на фронте' сильно недовольны происходящим... Если част
  и вернутся в Оршанск наводить порядок 'по-фронтовому', поставят во главе своих командиров, чаще всего просто самы
  х безбашенных и наглых, - то... здравствуй Дикое Поле.
  - А дальше?
  - А дальше некоторый период 'войны всех против всех'; и в итоге или консолидация под кем-то из свежеиспеч
  ённых атаманов, батек, полевых командиров, - либо все ложатся под 'третью силу', ну, я имею ввиду 'со стороны'. Вп
  рочем, соседи, кажется, тоже сами собой заняты; но всё же. Либо, ещё вариант - какой-либо непросчитываемый сейчас
  фактор. Ты, кстати, не задумывался, почему 'всё это' так, довольно синхронно по всему миру началось? Кому это надо?
  Вот профессор Лебедев считает, что это спланировано; и что макро-цель - сокращение численности населения; но я вот
  с ним несогласен, и думаю, что тут больше сыграли другие факторы, нецентрализованные...
  - Вовк, мне с некоторых пор пох на всякие 'макро', я тут очень плотно 'к земле', ты ж понимаешь... Какой? К
  акой 'непросчитываемый фактор' может ещё быть?.. Мне тут и 'просчитываемых факторов' пока хватает - того же Хр
  онова или Громосеева. Или банды опять какой приблудной.
  - Эпидемия, например. Мор какой-нибудь куриный.
  - Какой 'куриный мор'?? - обеспокоился и вправду переставший понимать шутки Вовчик, - У нас тут кур немн
  ого, но это ж такая ценность! Яйца - только детям! Сейчас вот по холодному времени не несутся, так...
  - Я имею ввиду по аналогии с 'куриным гриппом'. Я про людей, Вовчик.
  - А! Угу... - Вовчик погрустнел. - У меня-то в Мувске, помнишь, ну, когда только увлёкся 'выживальшеством',
  на этот случай много чего было - для индивидуального-то выживания. Вплоть до костюма РБХЗ. А здесь, сейчас... как
  толпу защитишь? Не, пусть уж лучше 'центробежные тенденции'; смотришь, в пылу разборок про нас и забудут... нам б
  ы до весеннего сева дожить сейчас.
  - Ага. Пусть. - подыграл и Владимир.
  
  ***
  
  Ужинали все вместе в большой комнате на первом этаже. Со всей возможной торжественностью. Сдвинули сто
  лы, поставили лавки; девичьи кроватки сдвинули в угол. Свет давали светильники и две керосиновые лампы. Владимир
  обратил внимание на интерьер: забавно, самая длинная стена комнаты, та, что напротив окон, была прежде покрыта ста
  рой потрескавшейся штукатуркой, а сейчас её почти полностью заклеили кусками, лоскутами самых разномастных обое
  в... Обои были разные: белые и цветные, с рисунком и без, тиснёные и гладкие, с цветочками, в полоску и квадратик, с
  'парижем' и мультяшными героями - самые разные, словом, обои. И варьировались они в самом головокружительном
  сочетании и разных размерах, от почти полной полосы до кусочков величиной со спичечный коробок, образуя некий ав
  ангардный завораживающий узор...
  Вовчик проследил за взглядом друга и пояснил: голая стена - нехорошо, правда? А тут у всех из общины да хоть
  сколько-то обоев дома нашлось; в основном, конечно, обрезки и остатки. Народ ведь запасливый, ничо не выкидывает п
  росто так. Ну и - я клич кинул, - принесли у кого что было. А тут девчонки уж стали компановать, в свободное-то время
  . Художественные, типа, натуры! Каждая что-то своё внесла; прикинь - даже ссорились на предмет куда и какой кусоче
  к вклеить! Но получилось где-то даже шикарно, гы.
  - Необычно во всяком случае.
  - Во-во, необычно. И я говорю.
  На видном месте на стене - приколотые кнопками листы бумаги: самодельный календарь, на котором разноцве
  тными кружками отмечены разные даты - от дней рождений до церковных или 'мирских' праздников; графики разноо
  бразных дежурств; написанные красивым, печатным текстом (от руки) какие-то инструкции. Владимир мельком только
  успел прочитать:
  '... Помошник Дежурного по кухне обязан обеспечить доставку воды из колодца в объёме, достаточном для пр
  иготовления пищи и мойки посуды; а в помывочные дни - и в объёме, необходимом для помывки ... (дальше 'личного с
  остава' было зачёркнуто, и другой рукой вписано 'людей') ... а также осуществлять доставку дров из... и... а также...'
  Сурово они тут дисциплину держат... - подумал Владимир; в уме сразу всплыла откуда-то читанная фраза '... о
  бязан стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы' - из Устава, должно быть, как-то просмотренного от
  скуки. А вот Вовчик, или кто там - Вадим? - явно Устав ВС читали не от скуки, а взяли за основу. Молодцы, чё.
  В графике дежурств два имени были с некой даты вычеркнуты, Валя и Ольга; и дальше график исправлен. Да-д
  а, Вовчик же говорил - две подруги срулили в Мувск... договорились с какими-то проезжими коммерсами, у которых б
  ыли дела с Мувском - и уехали. Как уж они будут добираться; и доберутся ли, или как вот Вика, уже гниют где-нибудь в
  лесу? Кто знает.
  Пока собирались за стол, друзья беседовали возле выхода. Дверь была по-деревенски обита чем-то утепляющим
  ; около двери на гвоздиках висел целый арсенал самодельного холодного оружия: кистени из палок и на плетёных шнур
  ках гирек, каких-то противовесов и даже старых фрез; нунчаки; пара молотков, небольшой топорик на длинной рукоятк
  е; серьёзного размера, очевидно тракторный, гаечный ключ с одним обломанным 'рогом' и даже куски толстых шланго
  в с заклёпанными концами и, как понял Владимир, наполненные или песком, или гравием, или и тем и другим...
  - Серьёзный арсенал... - Владимир еле сдержался чтобы не улыбнуться.
  - Да, - Вовчик был серьёзен, - И обращаться умеют. Я и обучил.
  - Вовчик, у меня в машине мачете есть. Здоровенное, трамантиновское. Надо?
  - Конечно!
  - Ты бы видел, как камрад Хорь нас штыковому бою учил! - хихикнула оказавшаяся рядом в этот момент Вера, -
  '-Слева штыком коли! Прикладом - бей! Штыком коли! Отскок!' С палками и лопатами, хи-хи-хи!
  Точно. В углу стояли древки с тускло блестящими лезвиями. Вовчик проследил за его взглядом и немного покра
  снел:
  - Да, Вовк, было и такое, чё скрывать. Видишь... пальма, нагината, пика, алебарда. Много что перепробовали;
  ну, я по вечерами с мужиками мастерил. Просто помню, как тот... ну, 'Леший' на поляне ловко со своей пикой орудова
  л. Вот и делали. Пока не обзавелись огнестрелом в достаточном количестве, я и на 'штыковой бой' как на вариант расс
  читывал... Ну, может, не на сам бой как таковой, а на развитие здоровой агрессивности...
  И, понизив голос, добавил:
  - А то ведь знаешь как... Почему вот тогда, в церкви, я дрался, Катька - дралась, Отец Андрей вообще как лев б
  ился - а кто-то на коленях стоял и молился?!.. в это же время. Оно понятно, что не каждому дано; но уметь надо. Чтобы
  случись чего - навык мог проявиться; опять же, повторюсь, для развития здоровой агрессивности. А нунчаками или там
  кистенём, умея, человека уделать можно только так! Кистенём или там нунчаками - это Лика учит.
  - А с оружием?.. Как? Ну, я имею ввиду...
  - Я понял. Есть, да: наш автомат; три охотничьих ружья, два карабина СКС. Это не считая, конечно, арсенала Ва
  дима, которым тот не разбежался делиться - вот, только одно ружьё дал. Ну и - восемь штук 'трубок-стрелялок'; я тебе
  про них рассказывал. С ближнего расстояния не хуже короткого гладкого, только перезаряжать сложнее и патрон стави
  м укороченный. Ну и - у батюшки гладкоствольный револьвер Лефоше с раздельным заряжанием, 'слоновьего' калибра
  ... очень он его ценит. Вовк! А ты из оружия ничего не привёз?..
  - Нет... - виновато ответил Владимир, - В Оршанске сейчас с этим туго... пока. И Виталий Леонидович ничего
  из своего не дал; он вообще на меня, кажется, обиделся, что я отказался на коттедж перебираться, и тем 'усилить гарни
  зон'. 'Я, говорит, совершенно по сути посторонних людей привлекаю, типа этого вот Макса Райтова, а ты в Оршанск рв
  ёшься!..' А мне кисло в коттедже сидеть, хоть там и джакузи, и горячая вода постоянно, и... и вообще всё. Хорошо хоть
  свою квартиру в Оршанске дал, я её под 'базу' использую; но оружия - нет, не дал...
  - Фигово.
  - А, знаешь, Вовчик! Я тебе две гранаты отдам!
  - Ого! Что за гранаты? Откуда?
  - Обычные, РГД-5. Вояки за вечер расплатились. Я ж тебе рассказывал - у меня там сейчас ресторан... Может и
  такое время будет, когда за вечер можно будет в оплату пулемёт получить. Или там гранатомёт...
  - Или из пулемёта, ага.
  - Возможен и такой вариант, чё тут скажешь...
  - Ну, за стол! - Отец Андрей уже благословил:
  - ... Господи, Иисусе Христе, Боже наш, благослови нам пищу и питие молитвами Пречистыя Твоея Матере и вс
  ех святых Твоих, яко благословен во веки веков.
  
  Стол был не то чтобы обильный по количеству блюд, но весьма сытный, вкусный. После супа подали пироги, ар
  омата которых чуть не кружилась голова. Пироги с картошкой, с морковкой, с рыбой, с зеленью. Запивали каким-то стр
  анным напитком, но вкусным, который Вовчик отрекомендовал коротко как '- Сбитень. Из ихних рецептов'.
  Сидящий рядом Женька трескал так, что аж уши шевелились - в Оршанске, конечно, тоже отнюдь не голодали,
  но чтобы поесть всего такого вот, с пылу-с жару, и всё свежее - такого, конечно, не было; даже и у Владимира в заведен
  ии. Он заметил, что за ним и за Вовчиком откровенно ухаживают, подкладывают лучшие куски - это было приятно. Цен
  ят, значит. О! Надо ж косметику им отдать, что привёз. Вот радости наверняка будет! И сумка, сумка с подарками Гульн
  аре - где? Не помню - выгрузили вместе со всеми, или в машине осталась?..
  - Муки в запасах в общине довольно много, - сообщил между тем Вовчик, - Вот только как дальше... Честное сл
  ово, уже и проекты ручной мельницы всплывали... Но, я думаю, до такого не дойдёт, за год всё как-то образуется; а на г
  од муки у нас точно хватит!
  'Образуется. Мне бы твою уверенность, Вовчик!'
  Утолив первый голод, накинулись с вопросами. Владимир отвечал обстоятельно; лишь про судьбу Вики смолча
  л, - что нашёл её останки в лесу, совершенно случайно. Про себя-то он давно решил, что рано или поздно разыщет госпо
  дина Паралетова, и спросит с него, как так вышло, что порученная его заботам раненая девушка вдруг оказалась брошен
  ной в лесу. Живая, или уже мёртвая - это дело десятое; и господину Паралетову будет сложно дать такое объяснение, ко
  торое избавило бы его от появления у него ещё одного отверстия в черепной коробке...
  Посматривал на девчонок. Как изменились прежние балетно-танцевальные дивы за чуть больше чем полгода! В
  спомнилось, как подтрунивали они над робеющим в женском обществе Вовчиком, когда они ещё только ехали сюда, в
  Озерье. Слез этот 'элитный лоск', теперь это были просто нормальные, просто очень симпатичные девчёнки; с загорел
  ыми обветренными лицами; с руками, на которых не осталось и следов маникюра (сидевшая напротив Катя, заметив его
  взгляд на её руки, поспешно спрятала их под стол); одетые кто во что горазд: флисовые курточки, джемпера, свитерочки
  'модных в прошлом сезоне расцветок' - сейчас всё пошло в дело. В том числе и нарядные, привезённые им в 'театраль
  ном реквизите' меховые безрукавки - заценили уже, ага. Да, когда 'собирались в деревню', понимали, что это, скорее
  всего, не на одно лето; но понимать это одно, а иметь соответствующий гардероб - это совсем другое.
  Вот и Вовчик, как услышав его мысли, сейчас через стол между делом выговаривает:
  - Оленька, золотце, я прекрасно понимаю ценность твоего пальтишки от Хуго нашего Босса; и полон священног
  о трепета от сознания того, что ты его купила не где-нибудь, а на гастролях во Франции; но должен тебе заметить, что е
  го расцветка... эээ... слабо соответствует реалиям нашего существования в данном пространственно-временном контин
  иуме! Проще говоря, вот я вчера вечером, когда ты на пост заступала, срисовал твоё появление с крыльца аж через весь
  двор! Ну, на колокольне - ладно; но когда заступаешь в скрытый дозор, то изволь или надевать своё что-то не столь бро
  ское, либо вон, дежурный дождевик сверху.
  - В него троих завернуть можно, в дождевик этот!
  - Не роялит. Изволь соблюдать форму одежды в скрытом дозоре. Я ж не виноват, что ты 'у Босса' не нашла нич
  его практичней светло-бежевого! Ты бы ещё катафоты на пальтишко нашила, и шла бы в нём в разведку! А ещё лучше -
  давай тебе его перекрасим! В практичный какой-нибудь такой цвет, чтобы...
  - Не дам! Верке вон, перекрасили уже плащ - смотреть страшно!
  - Это был опыт. Ну и что ж что пятнами; пятнами даже лучше, камуфлирует типа!..
  - ...Триста пятьдесят евро! И 'камуфлировать' его, ага, щас!
  - ... и ещё обрезать его; полы, я имею ввиду. Зачем тебе пальто тут. А вот куртка самое то. А из отрезанного мо
  жно сделать ещё тёплую жилетку... и варежки. Тем более сейчас и машинки Вовка привёз, качественные, профессионал
  ьные...
  - Вовчик! Давай ты будешь чисто войной и хозяйством заниматься, а уж что носить я сама... мы сами решим, пр
  авда, девчонки! Резать польто, перекрашивать - только через мой труп! Может, я желаю быть в нём и похороненной - п
  оследняя память о тех гостролях, о Тулузе, о том времени... как нас там принимали!
  - Да на здоровье; но если ещё раз увижу на дежурстве в одежде 'вызывающей расцветки' - сниму с наряда и доп
  -наряд влеплю!..
  
  - Сурово ты с ними... - вполголоса оценил ситуацию Владимир, когда вопрос с пальто был исчерпан, и вниман
  ие за столом переключилось на обсуждение других тем: что нужно подмазать глиной трубу печки, ибо дымит; и что мук
  у перед пирогами лучше всего всё же просеевать - так они пышнее.
  - А как же... По другому никак! - ответствовал Вовчик, - На шею сядут... Мне эти ихние 'батмАн тандю життэ
  ' да 'плиЕ' вот где сидят - балерины, млять! Не, насчёт пальто я дожму, всё равно. Пару раз во внеочередные наряды за
  водой сходит - и сама согласится. Ещё мне тут дозорных в модных, ярких шмотках не хватало... (громко) Да, кстати!
  Все обратили внимание на него.
  - Сегодня кто по графику на колокольню и в дозор? Ага.
  - Пароль?
  - Да. Щас придумаю...
  Вмешался Отец Андрей:
  - Вот что, дорогие мои сестры и братие! Как мы договорились, я вас на службы не неволю, но имя божие всуе п
  роизносить не могите! А то что я такое третьего дня слышу...
  - А что такое, батюшка?
  - Выхожу я по нужде, ночью, значит; пароль до меня недовели тогда; но тут я не в претензии, я занят был; но чт
  о я слышу?.. Пароль: '- Во имя господа!', отзыв '-Именем его!'
  - А что такого, Андрей Викторович?.. - хохотнув, спросил Вовчик, - Ничего ж обидного не прозвучало? Кстати,
  кто пароль и отзыв позавчера назначал?
  - Я - отозвалась Катя, - Я назначала. Это из...
  - Да понял я. Из 'Трудно быть богом' Стругацких, ага. - наклонившись к уху Владимира Вовчик коротко поясн
  ил:
  - Читали вслух по вечерам недавно. Прикинь - они Стругацких до этого не знали! Ужас!
  - ... и нечего Господа поминать в паролях-отзывах, ибо священно имя его. Другое что-нибудь придумайте!
  - Ладно, ладно... придумаем... пусть сегодня будет пароль 'Хуго Босс', а отзыв...
  - Дольче Габбана!
  - Не, они пидоры; к тому же это банально, можно наудачу попасть...
  - Томми Халфигер!
  - Сальватор Феррогамо!
  - Тьфу. Я это и не выговорю, и не запомню. Пусть будет... пусть 'Адидас'.
  - Фуууу, какаааая кака... Хи-хи. 'Адидас'! - это так 'небанально'! Хи-хи.
  - Значит, решили: 'Хуго Босс' и 'Адидас'. 'Тому, кто носит 'Адидас', всегда любая...' Хы.
  - Фи, камрад Хорь всё опошлит!..
  ***
  
  С Гулькой увидеться в этот вечер так и не удалось. Ни Владимир не пошёл к дому бабы Насти, засидевшись доп
  оздна в 'коммуне', ни она не пришла, хотя о приезде Владимира знала, конечно же, вся община.
  А вот насчёт деревни Вовчик настрого всем наказал - что приезжал, мол, некий заплутавший на лесной дороге
  коммивояжер, ничего больше. Такова 'легенда'. Меньше будут знать - крепче будем спать.
  Постелили им всем троим в комнате у Вовчика; как и у себя дома в Мувске в первый день возвращения из Амер
  ики Владимира Вовчик, несмотря на протесты, уступил ему свою кровать, а сам с Женькой устроился на полу.
  Женька сразу спокойно засопел - уснул. А Владимиру, несмотря на усталость, не спалось - сказывалось обилие
  впечатлений. Ворочался больше часа; думал, правильно ли он поступил, что не отпросился с ужина, не ушёл к Гельке на
  встречу - поняли бы, отпустили бы. Но... так ведь и она не пришла. А ведь должна уже знать, что приехал. Что бы ей, с
  радостью встречи и распахнутыми объятиями не прибежать?.. Нет... Гордость или 'желание себя поставить'? У меня т
  оже, видишь ли, и гордость, и всё такое...
  Через час запикал сигнал на часах Вовчика; тот заворочался, сел, включил фонарик вполсвета. Встал, стал одев
  аться.
  - Куда ты, Хорь?
  - Посты проверять.
  - Ишь ты. Как Чапаев. Я с тобой.
  Оделись; вышли на лестницу. Женька продолжал дрыхнуть, натянув одеяло на голову.
  Вовчик взял с кособокой солдатской тумбочки возле кровати миниатюрную китайскую рацию, на лестнице под
  нёс её к лицу, негромко осведомился:
  - 'Насест', я 'Курятник'. Как обстановка?
  В рации хрюкнуло; затем так же тихо послышалось:
  - Нормально всё. Тихо всё, 'курятник'.
  - Мы щас с Вовкой выйдем.
  - Понято.
  Вышли в морозную свежесть, поёжились. Дул холодный ветерок, было темно, звёзд не было видно. Зима, совсе
  м уже зима... В деревне лениво гавкали собаки; с пригорка, от домов общины, им так же лениво отвечали.
  - Пошли в сортир сначала сходим, потом пост за домом проверим.
  - Пошли. Сколько у вас постов?
  - Да два всего - вот, на колокольне основной; и за домом - там же лощинка, и кусты - откуда ты на чурок-то тог
  да вышел. Там с колокольни не просматривается, там пост.
  - Колокольня у вас 'Насест'? А дом, значит, 'Курятник'? Хы.
  - Да не, это я так, прикалываюсь. Раций-то всего пара; ночью одна на колокольне, другая у меня, или у того, кто
  не спит ночью - ну, если есть какая ночная работа. Так что в позывных смысла нету - и так ясно кто где. Прикалываюсь
  ... они у меня кто только не были: и 'Титаник', и 'Утёс', 'Небеса', 'Облако'... 'Ангел', я 'Грешная Земля', хы. Да, п
  ока только два поста; пока не тревожное время. Не обострение, то есть. В остальном на сигналки полагаемся; здесь-то,
  'на пригорке'; а вот где дома, где общинский 'посёлок' - там только на собак надежда. И Вадим что-то у себя ещё мут
  ит, я не знаю. Ну и - договорённость, - если на посёлок нападение - все подтягиваются к церкви, 'на пригорок'; тут у н
  ас, типа, 'цитадель' и основной склад продуктов. И девчачий спецназ. А чо? Церковь - каменная; здание вот служебное
  - тоже каменное; тут реально отбиваться можно! Опять же - я ж говорю! - окопы мы роем, стрелковые, значит ячейки
  ... Хорошо что крышу в доме хоть как-то перекрыли! - перескочил он вдруг на другую тему, - Вовк, с кровельными мат
  ериалами в Оршанске сейчас как?
  - Да никак. Но у нас там, на стройбазе, я видел, есть рубероид; но там очень старые всё рулоны. Он уже негодны
  й поди. Слипся и засох.
  - Нам бы хоть что-нибудь. На следующий сезон, конечно.
  - Понятно, что на следующий... до весны ещё дожить надо.
  Посвечивая под ноги фонариками дошли до сортира, скрипнули дверью. Причём Владимир, чтобы не сиять в те
  мноте, зажал рефлектор фонарика в кулаке, оставив для света лишь узкую щель; а запасливый и практичный Вовчик поп
  росту надел на стекло фонарика красный самодельный светофильтр, и подсвечивал путь красным таким 'адским' свето
  м.
  Оправились; вышли из сортира.
  Застёгивая куртку; зевая так, что, казалось, можно вывихнуть челюсть, Вовчик всё же по своей хозяйской привы
  чке перескочил мыслями и на 'сортирные проблемы':
  - Вот ещё тоже... когда будку ставили, яму выкопали мелкую. Сейчас морозит - из дырок колы рости начинают,
  млять. Понимаешь, что за 'колы'?.. Не рассчитывали же на такое увеличение численности 'на пригорке'. Вот. Если та
  к пойдёт дальше, колы в жопу упираться будут; придётся их того... срубать. Прикидываешь, что это за 'радость': зимой
  долбить ломом и топором фекальный 'кол'?.. Бляяяяя... Я как представлю... все эти осколки, ледяные-говняные брызг
  и...
  - Тьфу, Хорь, вот что ты за темы находишь??..
  - А что?.. Нормальная тема... Я ж всё предусматривать стараюсь, и это тоже... эта... аспект. Вовк, другой раз п
  риедешь - кинь там, в Оршанске, пачку-другую газет в машину. Есть, поди, там газеты, в бывших библиотеках-то?
  - Наверняка есть... жопу вытирать?
  - Ну да.
  - Проблема?
  - Ну... не проблема; но надо ж всё предусмотреть! Может стать проблемой. Туалетной бумаги нет; гезеты кончи
  лись; пользуем всякие старые ненужные книги. Но это ж община! Все книги в основном того... религиозные. У Отца Ан
  дрея вот библиотека немаленькая, есть и приключения, но не рвать же оттуда... религиозные я тоже брал почитать - ск
  укота... Отец Андрей сказал, что если хоть в одной книжке будет хоть одна страница вырвана - проклянёт страшным пр
  оклятием, хы... Шучу. Сказал, что выпорет армейским своим ремнём...
  - Да, проблема. Татары вот, говорят, водой подмываются.
  - Угу. Кувшин специальный есть - кумган называется. Но этож не Средняя Азия, Вовка, это там и камешком по
  дтираются; а у нас холодно на улице подмываться...
  - Да, интересная тема, ага... Привезу бумаги, да.
  - Ну чо... Ооой, как зеваецца... Пошли пост за домом проверим?
  - Пошли... Да, кстати. Может этого чёрта на стене посмотрим?
  - Ночью-то??.. - видно было, что Вовчик поёжился, - Знаешь, Вовка, ну его... и вход в церковь заперт, это откры
  вать, лязгать; с постом объясняться, что да зачем...
  - Хорь, да ты боишься, что ли??
  - Да нет... То есть не то чтобы боюсь... -Вовчик всё зевал, - Ты не подумай - я спецом ночью пару раз ходил по
  ст на колокольне проверять - лазил... Один, конечно. Демонстративно. Но... зачем лишний раз... не надо. Он, падла, н
  очью реально страшный. Под фонариком-то.
  - А чё вы его не соскребёте? Или в натуре, не замажете чем-то?
  - У Отца Андрея есть какие-то соображения на этот счёт... И он их не раскрывает. Только говорит, что этот чёр
  т вылупился из-под штукатурки неспроста. Чего-то он недоговаривает, конечно; а может просто его как 'достопримеча
  тельность' оставил... батюшка наш человек современный и, что говорить, пиару тоже не чужд - когда этот бес 'вылупи
  лся' и кто-то про это в деревне разболтал, так тут полдеревни приходило посмотреть, я уж не говорю про общинских...
  И даже с Демидовки приезжали; не только, конечно, на чёрта посмотреть, но и это тоже. Достопримечательность!.. чёр
  т-то реально древний; церковь-то, в натуре, старая; тут всякие... того, мистические вещи случаются. Говорят, во всяком
  случае. Ну и... наверно, обломно затирать древность. Он говорит: 'Диавол - это как тьма; а света без тьмы не бывает; п
  оскольку тьма оттеняет ясность света божьего.' Грамотно, да? Что... ну, 'единство и борьба противоположностей', как
  философы сказали бы. И не надо, типа, это единство разрушать...
  - А Женька сказал, что ему малышня рассказывала, что пытались закрасить - а он...
  - Да врут, конечно, никто не закрашивал; это они так - чтоб страшнее было. Ну чо, за дом пошли?
  - Пошли. Поодиночке дежурите?
  - Ага. Да там удобный пост, оборудованный; с него провод на звонок протянут. Раньше, боялись, конечно; по дв
  ое дежурили - а потом обвыкли, и ничо. Не только девчонки; общинские тоже дежурят, ты не подумай, а то б мы тут не
  высыпались вообще, - продолжал вводить Владимира в курс дела Вовчик по пути за дом, - За домом - две смены за ночь
  ; а на колокольне - одна; на всю ночь, значит, чтобы не лазить мимо беса этого, чёрт бы его побрал!..
  
  *** ДОРОГА В ОРШАНСК
  
  *** ПРОИСШЕСТВИЕ НА БЛОК-ПОСТУ
  
  *** КОТТЕДЖ ПРАЗДНУЕТ ПОБЕДУ!
  
  ПОСЛЕДСТВИЯ И НОВЫЕ ОПАСНОСТИ
   Груда заиндевевших тел рядком и друг на друге лежала в бывшей оранжерее-теплице. Сейчас перекрытия из проз
  рачного пластика были сняты, видимо, чтобы не являться укрытием - присыпанные снежком они могли служить прегра
  дой для полного просмотра территории в этом направлении; и в помещении, на мёрзлой земле, среди горшков и засохш
  их останков цветов были сложены трупы.
  Торчали вверх руки со скрюченными почерневшими уже пальцами, в раззявленные рты позёмкой намело снега.
  На головах видны были пулевые отверстия - добивали??.. Наверняка. Кто, интересно? Как-то не мог себе представить и
  нтеллигентного Виталия Леонидовича или с детства знакомого Мишу, достреливающих раненых стонущих боевиков...
  Вообще смотреть на трупы, конечно, было неприятно, но Владимир заставлял себя. Кривился и Женька, невесть зачем у
  вязавшийся с ними. Женька-то потом и узнал троих...
  Собственно, сначала сам Владимир обратил внимание, что несколько трупов были какие-то подозрительно мале
  нькие; и, наклонившись, рассматривая, определил, что пятеро-то были совсем молодые парни; наверное, ровесники Же
  ньки. Все в разномастном камуфляже, все четырнадцать, вернее - шестнадцать - тела застреленных ночных 'ниндзей'
  теперь лежали тут же. Разномастная обувь: берцы, гражданские зимние ботинки на меху; охотничьи сапоги как из 'Охо
  тника-Рыболова'. Бурые пятна на форме. Никаких отличительных знаков. Стандартные армейские разгрузки - теперь п
  устые. И четверо - совсем мальчишки.
  - Да-да! - подтвердил Виталий Леонидович, - Совсем пацанов погнали! Никакой совести у подонков! Вот этот во
  т... глянь. Вообще сопляк. Как он автомат-то тащил!
  - Где сопляк? - встрепенулся Женька; подошёл, присматриваясь.
  - А что, с автоматами они были?
  - Почти все, да. Три дробовика, только. Стандартные армейские АК-74, жаль, что с боезапасом под 5.45 у нас не
  густо. Но и то...
  - Это - Дрон! - послышался голос Женьки, - А этот - Фикса, вот, у него сбоку зубы вставные! Я их знаю!
  - Да ты что? Пацанов этих? Откуда знаешь? - обернулись оба мужчины к мальчишке. Тот с полной уверенностью
  добавил:
  - И вот этого - тоже видел. Только погоняло его не знаю. Они из 'Бойцовых Котов'. Ну, бывшие 'Шестерёнки',
  с района мехзавода. Билли, посвети, есть фонарик?..
  - Каких таких... 'Бойцовских котов'?.. - забеспокоился Виталий Леонидович, - Банда? Подростковая? Под кем х
  одят? И - остальные-то взрослые!
  - Они не под кем не ходят, они сами по себе... как мы. Мы с ними постоянно стЫкивались. Ну, на разборах. Они
  на нашу территорию лезли, ну и... мы на их. - продолжал Женька, - Это точно - Дрон! Я его хорошо знаю... знал. Он Ш
  алому, ну Вампиру... то есть Сашке Меньшикову - зубы выбил. Кастетом. В драке. Вот...
  Помолчал и добавил:
  - Вампир его обещал из-под земли достать, и только потом зубы себе вставлять... а он вот он, тута. Надо будет ем
  у сказать... Не получится у него... мстя.
  - Месть.
  - Угу. Вот тута вот... - Женька потеребил замёрзшую и ставшую жёсткой как жесть куртку на плече лежащего, - в
  от тут... на плече. Татуха у него должна быть. Кот, типа. Бойцовый. Они ещё летом себе набили, и ходили в безрукавках,
  понтовались. Дай ножик - вот давай прорежем,- там татуха. Я отвечаю.
  - Да верим... ничего мы резать не будем, конечно. Кот так кот.
  - Мы и 'Уличных Псов' себе набили, в общем, в контру им. Ну, после той песни, помнишь? Типа, они кошаки - а
  мы Псы!
  - Уличные.
  - Уличные! - не принял подначки Женька, - А они потом куда-то подались. Кто что говорил - не то в тербат како
  й, не то в Вектор. Или в 'Чёрные Квадраты'. Ну и вот - допрыгались!
  - Ты и 'Чёрных Квадратов' знаешь? - встрепенулся Владимир.
  - То я Чёрных Квадратов не знал бы... Тоже - бандюки; но, типа, идейные. У них автор, ну, главный бугор - гово
  рят, в Мувске. Они, типа, против олигархов!
  - Сейчас, Женька, все 'типа против олигархов'; только олигархам от этого не жарко и не холодно. Ладно, пойдё
  м, что ли.
  Они выбрались из оранжереи, служащей теперь покойницкой, и в быстро синеющих сумерках направились к дом
  у. По пути Виталий Леонидович всё размышлял вслух:
  - ... какая страна была! Держава! Не без недостатков, конечно - но пусть кинул бы камень тот, у кого нет недоста
  тков! Мощь была! Нет, раздербанили, растащили по углам... и это ведь только начало! Сейчас... ты знаешь, Володя, что
  всё продаётся и покупается?.. Должности, звания. Дети вот, подростки. Кто платит - за того и идут на смерть. Дожили
  ...
  - Виталий Леонидович! - перебил Владимир, - Вот вы - отбились. Но ведь это повторится. Придут уже с технико
  й. С тяжёлым оружием. Что вы сможете противопоставить гранатомётам?..
  Хозяин коттеджа осёкся. Помолчал. Потом вымолвил, как бы с трудом:
  - А что ты предлагаешь?
  - Уходить надо.
  - Ку-да?? Куда - уходить? С запасами, с топливом? С женщинами? Куда?
  - Я не знаю... Но тут - не вариант. Вы же видите - многие коттеджи уже разгромили. Доберутся и до вашего.
  - Уходить - не вариант! Некуда уходить.
  - Есть ещё вариант... - спохватился Владимир, - Виталий Леонидович! Вы только меня выслушайте, не перебивай
  те! Я понимаю всё... И что дом этот вам очень дорог, что много сил сюда вбито. Что перебираться куда-то со всеми зап
  асами, и чтобы на новом месте сохранить тот же уровень комфорта - нереально. Но... вот я вам говорил - сейчас новая
  эта власть, эта 'Региональная Администрация' - она на волоске держится. Пока они ещё как-то могут обеспечивать... э
  лекторату... какой-то уровень, пусть не комфорта, но хотя бы выживания и защиты. Но... ресурсы кончаются. Они уже
  не могут держать ситуацию. До сих пор оправданием была война с Мувском. Но сейчас, как я понимаю, боевые действи
  я зашли в тупик - ни те не могут продавить ситуацию, ни эти. И в то же время поддерживать армию на приемлемом для
  неё уровне Администрация уже тоже не может! Я вам рассказывал уже - армейские части возвращаются в город. С оруж
  ием возвращаются, в том числе - с тяжёлым. Танки, пушки БМП... Миномёты. Плюс к этому идут уже столкновения с '
  Верным Вектором', с их, пока ещё тыловыми, частями...
  - Знаю я. Я ситуацию мониторю.
  Они дошли до коттеджа; и Женька отправился в ванну. Мужчины же сели в кресла в курительной и продолжили
  беседу. Всё это было уже очень серьёзно. Он предполагал, что обитатели коттеджа, просто запершись в четырёх стенах,
  и явно давая понять, что в коттедже есть что взять; а самое главное - озлобив нападавших, сделали не лучший выбор. Ра
  но или поздно их раздавят... Владимир чувствовал, что от того, какое решение будет сейчас принято, зависит судьба об
  итателей коттеджа, Наташи; во многом - и его самого. Он старался быть убедительным. Но... хозяин явно был настроен
  отвергнуть любые доводы. Владимир знал этот эффект - когда собеседник не оценивает доводы, а только ищет любые,
  пусть несущественные, лазейки в них, чтобы доводы отвергнуть. Не опровергнуть своими контр-доводами, а просто отве
  ргнуть. Потому что для него доводы оппонента неприемлемы на эмоциональном уровне; а все мы, что ни говори, дети э
  моций... Но нужно было попробовать. Слишком многое от этого зависело. Получалось не очень...
  - Вы же понимаете - начнётся то, что называется 'Дикое Поле'. Уже, по сути, началось - я был свидетелем по до
  роге. Когда закона нет, никакого! Вообще! Можно убить, можно ограбить - за это ничего не будет! Вот Администрация
  - она... нелигитимна, как сказал бы юрист; жестока, непорворотлива... но она олицетворяет хотя бы видимость порядк
  а! Когда этого... кто тут у нас сейчас? Когда очередного 'президента' скинут - начнутся погромы. В лучших традициях
  ...
  - Володя, давай-ка к делу. Ты это можешь всё объяснять своему малолетнему подопечному, мне - не надо. Что ты
  предлагаешь?
  - Погодите, Виталий Леонидович. Я просто последовательно... последовательно приближаюсь к главному. Так в
  от. Выжить в ситуации 'Дикого Поля' можно только в двух случаях: первый - когда вы с какой-то из сильных сторон...
  Ну, из истории - когда вы с красными, или там с петлюровцами, или, на худой конец, с Махно! Тогда в составе этой сил
  ы есть шанс - насколько есть шанс у этой силы. Да, можно словить пулю в бою; может эта 'сила' в полном составе пон
  ести поражение - как это было с теми же белыми; но 'в процессе' - шанс выжить есть... Тем более что разгром какой-т
  о одной 'силы' совсем не обязательно фатально сказывался на рядовых членах... на солдатах, имею ввиду. Вот в Гражд
  анскую - были люди, что успевали повоевать и у белых, и у красных. И у Махно. Того же Алексей Толстого почитать, '
  Хождение по мукам' - с натуры было списано. Но - это не ваш вариант, я так понимаю.
  - Правильно понимаешь. Очевидные вещи пока говоришь, Володя. Но... ты же понял - я намеренно устранился и
  з политики. Я не с Регионалами, я не с Мувском, я не с Вектором или 'Кувалдой' какой... слишком много их тут развел
  ось - вот, уже какие-то 'Коты' и 'Квадраты'... Не тот мой возраст - лавировать в этом клубке... или там в атаки ходит
  ь. Вышел я из 'рядовых', и давно! Да и противны они мне все!
  - Это понятно, Виталий Леонидович. Но, в тоже время, если бы вот те... нападающие, если бы они точно знали, ч
  то у вас сильная 'крыша', - ну пусть тот же 'Вектор', вы же их... подкармливали? - они б не сунулись, правда же? А он
  и полезли... значит, позиции 'Вектора' совсем шаткие...
  - Верно. Последнее время они и телефон не берут...
  - То есть 'крыши' у вас, считайте, нет... А в таком расколбасе - вы же понимаете! - того, кто ни с тем и не с эти
  м,- того бьют в первую очередь... Тогда остаётся другой вариант - чтобы вы были никому незаметны или неинтересны.
  Нечего у вас взять, некому мстить!
  - Как ты это себе представляешь?
  - Ну как... Вот, уходить вы не хотите, и некуда - я вас понимаю. А коттедж - стоит! И видно, что жизнь в нём ид
  ёт. И ясно, что взять в нём есть что...
  - Короче!
  - Сжечь его! - решился наконец Владимир, - Сжечь. Не дотла, но чтобы видно было, что коттедж горел и частичн
  о разрушен. Разворотить или взорвать кровлю. Выбить окна, вместе со ставнями. Внутри всё разломать, как будто был ш
  турм и дом уже разграблен!
  - Володя... да ты с ума сошёл?.. - Виталий Леонидович смотрел теперь на Владимира с явным сомнением в его а
  декватности, - Чтобы я... свой дом?.. Дом?? Свой?? А самому что - повеситься на воротах? - он хмыкнул, - Не понял я т
  воей идеи...
  - Виталий Леонидович, идея в том, чтобы вас не искали. Чтобы тут некому и нечего было делать. Вот в деревне, о
  ткуда я приехал - там другая ситуация. Там - сила против силы. Людей много. А у вас... Да, один штурм отбили - но эт
  о же город! Тут людских резервов несравненно больше, чем в Озерье! Придут ещё, и много. Надо чтобы некуда было им
  приходить, чтобы не маячить назойливо! Мне Наташа говорила - да я и сам помню, ещё с детства - ну, когда мы там в п
  рятки играли, и когда в подземном тире вы меня стрелять учили, - у вас же огромный подвал! Как я понимаю, там запас
  ы и есть... Про него мало кто знает - вы же сами говорите - эти, с администрации, приходили с обысками - и не нашли
  ничего...
  - Да уж! - бывший депутат довольно хмыкнул, - Ещё бы они нашли! Там всё по уму сделано! Те же спецы делали,
  что твоему отцу тайник в кабинете... ну, ты знаешь. Сторонний человек в подвале найдёт только то, что ему позволено
  будет найти... а кроме того, я и... впрочем, не об этом речь. Итак?
  - Вот. 'Уйти в подземелье'. 'Оформить' всё так, что будто бы коттедж разгромлен, и обитатели спаслись бегств
  ом! В подвале, в бункере вашем, я уверен, можно выживать! С соблюдением, конечно же, некоторых мер конспирации -
  чтобы генератор не стучал, чтобы дым... запахи там... ну, вы понимаете. Конечно, джакузи или ванны уже не будет - но
  вас там не достанут. Просто потому, что никому в голову не придёт вас там искать!
  Виталий Леонидович тяжело вздохнул, чешуйчатая кожа на его лысоватом черепе сдвинулась на лбу в складки.
  - Володя... давай закончим эту тему. Никуда 'в подземелья' я уходить не стану. Как ты это себе представляешь:
  с Наташей, с Оленькой, с детьми, с Ольгой Михайловной в подземелье - и дышать через раз? А у нас над головой будут
  ходить друзья этих, покойничков, что рядком в оранжерее лежат - и пинать мои стулья?? - он зло хлопнул костлявой ру
  кой по подлокотнику кресла и повысил голос, - Тыкать грязными пальцами в клавиши Оленькиного фортепьяно?? А мы
  будем через микрофоны напряжённо прислушиваться - ушли? Не ушли? Будем греть пищу не в микроволновке, а на газо
  вой горелке; на спиртовке ещё, может?? Кутаться в пледы чтобы не замёрзнуть? Превратиться в тараканов??
  Владимир сделал ещё попытку:
  - Ну, готовить на газовой горелке - это ещё не самое страшное... Я же с деревни - там Вовчик, - вы его знаете, - с
  о своими на дровяной печке готовит... и ей же обогревается.
  - Оленька... Оленька с Наташей будут вилками таскать разогретую тушёнку из жестяной банки?? Варить эти... д
  ошираки? Самим разрушить свой дом??
  - Имитировать, всего лишь имитировать, Виталий Леонидович! Чтобы вас тут не искали. Вы же говорили, что эт
  и люди... что они этого, вашего бывшего коллегу Лиошко, упоминали - и что он мстительный и подлый тип. Зачем вам
  эта вендетта?
  - Всё, закрыли тему! - Виталий Леонидович был непреклонен, - То, что ты предлагаешь, положительно неприемл
  емо!
  - Ясно... - Владимир вздохнул, - Но какая-то концепция выживания у вас есть?
  - Есть. Мы отбили один штурм, отобьём и следующие. Стрелковки у нас хватает. Стрелков - тоже; к тому же я ра
  ссчитываю, что и ты к нам присоединишься. Насчёт применения тяжёлого вооружения Администрация настроена непр
  еклонно - это неприемлемо, это будет пресекаться. Хотя на некоторые инциденты с применением лёгкого пехотного ор
  ужия они глаза закрывают...
  - Ничего себе 'инцидент' - четырнадцать трупов!..
  - ... вот если не станет Администрации... Ну, у них пока есть более жирные и легкодоступные куски; будем наде
  яться, что на нас они не ополчатся... Что делать - время такое! Приходится рисковать... Останешься с нами? Мальчик т
  оже может остаться.
  Владимир понял, что переубедить эту очкастую рептилию уже не удастся...
  - Я мог бы остаться... Всё равно, я чувствую, в нынешних условиях бизнес в Оршанске придётся сворачивать и гд
  е-то пересидеть. Но я не один теперь. Кроме вот Женьки - ещё десяток мальчишек, и у них семьи. Я за них теперь чувст
  вую ответственность.
  - Владимир. Ответственность - это хорошо. Это - по молодости. Я тоже... раньше 'чувствовал ответственность'
  - причём в глобальном масштабе, 'за человечество', за мир во всём мире - оттого и в политику пошёл. Потом этот макс
  имализм кончился - я сейчас ответственен только 'за своих'. Ты тоже - свой. Оставайся. Принять же такую гурьбу нар
  ода я, конечно же, не смогу. Тут, знаешь ли, не детский сад и не богадельня.
  Владимир понял, что разговор, по сути, закончен. Всё остальное теперь уже - ни о чём. Так - разговоры... Бросат
  ь мальчишек он не собирался. Вывезти их в Озерье, с семьями - это был бы, пожалуй, лучший вариант - хотя Вовчик и с
  идел там 'без джакузи и микроволновки', и 'без фортепьяно', он людей, наверняка бы, принял. Но теперь вывезти всех
  в деревню уже нереально - дороги перекрывают. Уже и самому не прорваться. А здесь...
  Он вздохнул.
  - Да ты не вздыхай! - обнадёжил депутат, - У нас тут всё продумано. Я же тебе показывал - проволочные загражд
  ения, МЗП; ворота теперь закупорены. Если проломят забор - на этот случай фугасы направленного взрыва с горючей с
  месью. Близко не подойдут! Отсидимся.
  - Эх, Виталий Леонидович... Я бы согласился с вами, - да только город у вас рядом; город - с огромными ресурса
  ми оголодавших озлобленных людей. Ненавидящих 'олигархов'. Вот вы не олигарх - но кто это знает и кого это волнуе
  т? В тепле, с электричеством, в комфорте - по нынешним временам олигарх... в народном понимании. Сомнут. Трупам
  и завалят... Впрочем, как знаете. Я бы вот ещё что посоветовал - гранаты! Фугасы на территории у вас есть, а гранат, дл
  я ближнего боя - возможно, под коттеджем, или в самом коттедже - нет. Гранаты нужны, или их эрзацы. А?
  Виталий Леонидович тоже был рад уходу от тяжёлой темы. Вопросы собственно обороны, технические вопросы
  были не в пример легче, чем обсуждения самой концепции 'в общем'; тем более он сейчас, по сути, отказал Владимиру
  в возможности войти в коттедж 'со своими людьми'.
  - Ну что ты, Володя. Какие гранаты? Зачем? Мы не подпустим нападающих к стенам - вот как в этот раз. И Макс
  со мной солидарен - мы выбьем любое количество нападающих на дистанции! Макс уверен - до дистанции гранатного
  броска мы их просто недопустим!
  - 'На дистанции выбьете'... ну, как знаете...
  - Володя, поверь, тут оборона готовилась всерьёз и надёжно. Мы - отобьёмся. А вот ты куда?
  - Я... Как я сказал - в самое экстремальное время я постараюсь не отсвечивать. 'Залечь на тюфяки', как говорят
  сицилийские мафиозо про период, когда нужно отлежаться. Есть у меня одно подготовленное место, в промзоне. Грязн
  ое, некомфортное - но с печкой. Вот там.
  - Ну гляди. На мой взгляд, ты поступаешь неразумно.
  Виталий Леонидович поднялся, давая понять, что разговор закончен.
  - Вот что. Я дам тебе хорошее радио, поставишь в квартире. Мы будем на связи, если что - ты лично можешь расс
  читывать на укрытие...
  
  ***
  После ужина сидели с Женькой в гостевой комнате, где им обоим было постелено; в той самой, где прошлый раз
  ночевал Владимир. Готовились уже, как говорится, 'к отходу ко сну'.
  Вернее, 'готовился ко сну' один Женька - чисто вымытый, теперь уже не в деревенской бане с минимумом воды
  , а в настоящей джакузи и с настоящим душем, не только с хорошим мылом, но и с душ-гелем и шампунем, Женька, обл
  ожившись подушками, сидел в постели, и азартно резался с монстрами на большом ЖКИ-экране на стене посредством в
  идео-приставки.
  Мягко жужжал климат-контроль, поддерживая комфортную температуру; верхний свет был притушен, комната о
  свещалась только изысканным торшером под пёстрым, в 'африканских мотивах', абажуром...
  Владимир, под приглушенный рёв монстров и пронзительное стрекотание каких-то пулемётов-бластеров, отжим
  ался на кулаках, изредка поглядывая на экран. Пронзённые светящимися струями космического оружия будущего, монст
  ры взрёвывали и картинно разваливались на куски, но, тем не менее, всё лезли и лезли со всех сторон. Женька похрюки
  вал от азарта и жал на джойстик-гашетку, уничтожая их десятками, но они лезли сотнями.
  '- Всё как в жизни...' - подумал Владимир, - 'сорок два, сорок три, сорок четыре... Нагонят народу толпу, и зава
  лят трупами... сорок семь, сорок восемь... или проломят периметр ещё одним бульдозером и прочистят дорожку к дому
  ; а они гранаты отрицают... Макс этот, авторитет, тоже... пятьдесят два, пятьдесят три... конечно, фугасы направленно
  го взрыва на территории, это да... ну, сожгут ещё один 'Комацу', ну, два... но раз так чётко обозначили своё благосост
  ояние, и отсутствие 'крыши' среди силовиков, и озлобили банду - найдут чем и как задавить... пятьдесят семь... шесть
  десят. Ну-ка, на левой теперь... Раз. Два. Три...'
  - А клёво тут! - не отрываясь от экрана, поведал Женька, - Горячая вода всё время! Жрачка! Телевизор вот! Лёшк
  а бы позавидовала! Клёво они тут обосновались!
  Тра-та-та! Ж-жжых! Пиу! Пиу! - бластер на экране разил врагов направо и налево.
  - Ыы-ых... Клёво, да. Остался бы?..
  - Тут? А чё. Конечно!
  - Фффух... - Владимир рухнул всем телом на пол, - Фффууу... Ослабел тут с этими переездами... Жендос! Я гово
  рю - один бы остался? Ну - без стаи своей, без Псов?..
  - Оди-и-ин??.. - Женька на миг отвлёкся от экрана, - Как это? В смысле - тут остаться, - а пацаны? А родаки?.. А
  х ты ж, бля! - воспользовавшись отвлечением стрелка, монстры на экране с победным рёвом рванулись в атаку.
  '- Жжжых! Пи-иу!! Та-та-та!..' - застрекотал торопливо снова пулемёт-бластер Женьки, но было поздно - на экр
  ане крупно мелькнули перекошенные оскаленные рожи чудовищ, экран окрасился красным; как бы кровью - 'Game
  Over!' выскочила надпись.
  - Сожрали... - огорчённо произнёс Женька, отбрасывая джойстик, - Чуть-чуть уровень не прошёл... Один? Не, ты
  чё, Американец, одному - западло! Как это так - одному тут в джакузях мыцца и в тепле центровую хавку шамать, а бра
  тва будет по морозцу сопли на кулак наматывать?? Это не по-пацански!
  - Не по-пацански... - продолжая лежать пластом на паркете, отдыхая, повторил Владимир, - Вот и я думаю - не п
  о-пацански...
  - А чё? Предлагали?? Вот така-вот - одному?? - взъершился пацан, и аж привстал с постели.
  От тяжёлого и, скорее всего, неправдивого ответа Владимира спасла тихо, без скрипа приоткрывшаяся дверь в ко
  мнату.
  
  НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ В КОТТЕДЖНОМ ПОСЁЛКЕ
  
  Тук-тук!.. - послышалось в приоткрывшуюся дверь, - Ма-альчики-и? Вы одетые? Можно к вам?
  Наташа, - понял Владимир.
  - Да, Наташа, входи.
  Дверь открылась полностью, пропуская Наташу, и затворилась вновь. Женька торопливо прикрыл голые коленки
  одеялом.
  Наташа вошла, и остановилась около двери. Одета она уже была не 'по-боевому', не в защитного цвета брюки и
  флисовый полуармейский джемпер, а в лёгкие спортивные брючки и просторную футболку; однако и тут был сохранён
  некоторый 'милитари-стайл' - из-под футболки на ремне видна была кобура; Владимир ещё раньше обратил внимание
  - не грубая армейская кобура для ПМ, и не кобура-для-ЧОПа, для ЧОПовского ИЖА; а аккуратная такая, ладная замшев
  ая кобура для чего-то такого же, как Наташа, миниатюрного и изысканного.
  - Ффу!! - сразу сморщила она носик, - Что у вас так потом пахнет! Ффу! Вы хоть проветрите, что ли!
  - Это не потом! - отмазался остывающий от отжиманий Владимир, - Это адреналином. Вон, Женька только что
  монстров крушил, а они его, тем не менее, сожрали! Вот у него, в процессе, адреналин и выделился!
  - Го-онишь, Американец! - запротестовал Женька, вновь включая приставку. Поднял худую мальчишескую руку,
  понюхал плечо, - От меня только шампунькой пахнет, приятно. Это ты навонял!
  - А ещё он пукнул, когда его сожрали! - обвиняющее продолжил Владимир, продолжая лежать на полу, - Джонни
  , я сколько раз просил меня 'Американцем' не называть? Зови уж 'Билли', если без погоняла не можешь... Наташ, он в
  сё врёт - это он навонял!
  - Врёт он всё - ничего я не пукал!
  - Фу, мальчики, что за выражения - 'навонял', 'пукал'?.. Я же не говорю, что воняет, я чувствую, что пОтом пах
  нет. От тебя, кстати. Володь; а что ты на полу лежишь?.. - она присела рядом и коснулась пальчиками его лица, - Чего н
  а полу-то?
  - Да вот... рухнул что-то на пол! - Владимир перекатился на спину и посмотрел на Наташу снизу вверх, - Почувст
  вовал себя сражённым Жендосом монстром!
  - Угу... 'Билли'... Билли Бонсом ещё... - бормотал Женька, опять сидя в подушках и отыскивая джойстиком в
  меню на экране телевизора нужный уровень, - Да, Наташ, спасибо за шмотки. Ну, за бельё после ванны, имею ввиду...
  - Пожалуйста. Это, кстати, Володи трусы и майка; ещё с тех времён, когда он на лето к нам, раньше, приезжал. В
  школе ещё когда учился. Вырос из них давно, хи-хи, сейчас вон какой здоро-о-овый! - она с определённо восхищением
  потыкала наманикюренным пальчиком в вздутый после отжиманий его трицепс, - Во-овк! Вставай! Чего ты на полу-то?
  - Ага! - на экране высветилась заставка, и Женька подобрался, поудобнее стискивая джойстик, - Ща я с вами раз
  берусь! Американец - чур, меня не отвлекать! Это из-за тебя меня сожрали!
  - Во-о-вка! Вставай! Чего на полу лежишь? Что вы там с папой обсуждали, что он весь сумрачный ходит?
  - Угу... - Владимир поднялся, - Сейчас я...
  Он прошёл в крошечную туалет-ванную, совмещённую с гостевой комнатой, где они находились. Пренебрегши д
  ушем, намочил под краном скомканное махровое полотенце и, сняв майку, быстро растёрся приятно-горячим влажным
  полотенцем до пояса. Всё же горячая вода в наше время - большое дело! Можно понять Виталия Леонидовича, что он н
  е хочет терять такой комфорт и намерен за него биться. Другой вопрос, что нельзя 'за комфорт' биться 'до последнего
  '. За жизнь, за выживание - можно, а за комфорт нельзя. Не стоит он того. Хотя для некоторых привыкших к комфорту,
  увы, комфорт и стал равен жизни... И ещё не хочет он этим комфортом делиться... Да...
  - Во-о-вка!
  - Иду.
  Он прошёл в комнату, на ходу надевая футболку. Наташа сидела на его кровати. Женька уже опять с увлечением
  рубился с монстрами. Мягкий свет торшера; на улицу не проникает ни лучика - кроме того, что на стальной ставне бой
  ница закрыта специальной задвижкой, окно ещё и занавешено портьерой, так, что не видно и саму ставню. Комфорт и б
  езопасность.
  - Что с папой-то?..
  - Ну что... Так. Насчёт обороны. Насчёт того, как дальше.
  - Вовк! Но ты же останешься? Останешься же? - голос Наташи сделался почти умоляющим.
  - Нет, Наташа; в город поеду.
  И, останавливая её уговоры:
  - Ненадолго, Наташ... - бросил взгляд на Женьку, - То есть, не то что ненадолго, но буду приезжать. Дела у меня
  ещё кое-какие в городе, вот закончу... Ну и... люди.
  - Какие?.. ...люди?? А я?? - пухлые губки Наташи надулись, казалось, что она готова расплакаться; как в детстве,
  когда не купили понравившуюся игрушку.
  - Ты... У вас тут безопасно. А там... люди.
  - У 'нас', Вовка, у нас, не 'у вас'! - перебила Наташа, - Что ты так! А мы что - не люди?..
  Вот чёрт. Неприятно опять этот разговор начинать, на этот раз с Наташей; да ещё при Женьке. Глупо думать, что
  увлечённо сражающийся с монстрами пацан 'ничего не слышит', - всё он слышит. И учитывает. Сел рядом с девушкой
  на кровать.
  - Наташ. У вас... Ладно, 'у нас' тут достаточно безопасно, да. Но - очень уж на виду. У меня вот и сомнения на э
  тот счёт. О чём и говорил с твоим папой. И в городе я, кроме как дела позаканчиваю, ещё организую добавочное... эээ
  ... убежище. Не такое комфортное, но где, в случае чего, можно будет укрыться. У вас же - говорили, вроде? - есть из п
  одвала ход за территорию?
  - Ты что, Вовка! - с жаром стала убеждать его Наташа, - Знаешь, как тут всё продумано! Сколько сил, денег и вре
  мени на оборудование потрачено! Не надо будет никакого 'добавочного убежища'! Знаешь, какая тут оборона!! Макс ка
  к стреляет - как снайпер! А мы - огневая поддержка! Как папа говорит - 'создаём плотность огня'! Как мы этот раз им
  !.. ...дали!! Я же тебе говорила - я тоже стреляла! Я теперь всё могу!
  Она, опять переживая произошедшее пару дней назад, разволновалась и раскраснелась.
  - Я, можно сказать, теперь обстрелянный воин! Я же в... в отбитии штурма участвовала - я говорила тебе! Я тоже
  стреляла - и попадала, я уверена! Они падали!..
  ' - Что это она?..' - с интересом рассматривая жестикулирующую Наташу, раздумывал Владимир, - ' - Будет мне
  рассказывать, какой она 'воин'? Зачем? Видно, что понравиться хочет; видно, что изо всех сил хочет оставить меня зде
  сь, при себе... Да я б остался... Гулька? Ну что Гулька? Ну, почти поженились, да. Но Гулька там, а Наташа - здесь... Г
  овно я? Даладно! Как там Вовчик тогда сформулировал? - 'Мораль не должна мешать логичному течению жизни'. Ну д
  а, ну да. Жизнь так устроена - бери то, что само в руки просится; мораль - она найдёт оправдания. Потом. В конце конц
  ов мораль для нас, а не мы 'для морали'.
  - ... помнишь, как ты за меня тогда, в кафе заступился? - продолжала воинственно Наташа, - Ну, когда там компа
  ния перебравшая за соседним столиком начала шуточки кидать. И когда бугай лысый стал меня за руку хватать - помни
  шь?? Как ты его! Так вот - я бы сейчас сама бы за себя постояла! Могу!
  - Ну да?.. - деланно изумился Владимир, любуясь ею - Уделала бы того лысого?
  - Легко! - гордо ответила Наташа и извлекла из кобуры небольшой изящный пистолет, - Легко. Бац-бац, - и готов
  ! Вот!
  Владимир протянул руку, и она вложила ему в ладонь оружие.
  Да, вещь отличная. Он полюбовался полировкой, отделкой. Небольшой блестящий, белый пистолет; очевидно, из
  нержавейки; весь расписанный гравированными ветками и листьями; со щёчками на рукоятке из приятного цвета дерев
  а. Выщелкнул магазин - ага, девять миллиметров, но покороче макаровских, что в его Форте. 'Сиг-Зауер' - прочёл, -
  'P-230'.
  - Отличный пистолет! - похвалил, возвращая, - Папа подарил?
  - Ого! - даванув косяка на пистолет, отметил и Женька, - Не убирай, а? Я щас добью уровень - тоже гляну!
  - Ну да! - радостно подтвердила Наташа, - Папа! На прошлый день рождения. Я думала - машину подарит; сначал
  а даже расстроилась; но потом поняла, что ЭТО в нынешней жизни важнее!
  - У тебя же день рождения в апреле? Как он - ещё до 'всего этого' подарил? Нельзя же было?
  - Ну, папа ведь депутат! У него - возможности! - гордо ответила Наташа. Женька закончил с монстрами; Наташа
  подала ему пистолет, и он теперь вертел его перед собой, рассматривал - впрочем, как отметил Владимир, вертел вполн
  е грамотно: не наставляя на людей, не суя палец в предохранительную скобу; а потом и вовсе вынул магазин.
  - Я теперь - боец! Правда - правда! - гордо вещала Владимиру теперь девушка, - Папа так и сказал: '- Ты, Наташ
  а, теперь обстрелянный боец!' Раз участвовала в отбитии... в отражении нападения. Я же стреляла! Знаешь, Вовка, как
  я умею метко стрелять!..
  Из неё прямо сочилось то, что она очень, очень-очень старается ему, Владимиру, понравиться. Как в другое, в 'м
  ирное' время она бы незатейливо хвасталась своему молодому человеку вокальными данными или умением танцевать,
  сейчас она хвалилась умением стрелять. Некоторым навыком, нужным для убийства себе подобных, если быть точным
  ...
  Вдруг во Владимире проснулся дух противоречия.
  Всё это как-то сложилось: и то, что с Гулькой не удалось не то что побыть наедине, но и толком попрощаться; чт
  о поездка эта получилась такая суматошная - только и успели что туда-обратно; эти все зловещие новости - про то, что
  боевые части идут на Оршанск, чтобы 'сделать очередную площадь'; убийство Ксюши Сторчак у него на глазах; непоня
  тки с Виталием Леонидовичем; а вернее - его прямой отказ принять его с пацанячьей компанией, с 'Псами'; эти трупы
  пацанов же в оранжерее, 'Бойцовых Котов'... 'Я - боец, я тоже стреляла!' - может, это она и застрелила кого из этих п
  ацанов. Нет, правильно застрелила; тут вопросов нет; пацаны эти знали на что шли, и шли не с пустыми руками; но вот
  это вот 'Я - теперь Боец' что-то его реально задело. Она и трупы-то те вблизи не видела; отец не разрешил, оберегая то
  нкую душевную организацию дочери... 'боец' она, да, как же!
  - Наташа. 'Боец', солдат, воин - это всё же несколько другое. Ты просто... просто немного умеешь стрелять. И с
  треляла. Боец - это другое... Я вот тоже... - видя её протестующий жест, смягчил Владимир, - ...тоже ещё ни разу не бо
  ец. Стрелять - это не сложно; особенно в такой обстановке... когда в тебя не попадут. Как в тире - совместить цель, цел
  ик и мушку - и нажать спуск. Даже 'уметь стрелять' - это совсем другое. 'Уметь стрелять' - это стрелять в экстрималь
  ной ситуации; и, тем не менее быстро и точно; и успеть перезарядиться, не опростав 'в ноль' магазин; и выбрать укрыт
  ие, и устранить задержку... сложно это - 'уметь стрелять', тем более 'быть бойцом'. Это...
  - Ну а что, а что тогда - 'быть бойцом'?? - азартно 'подняла перчатку' Наташа, - Я же стреляла! В меня тоже ст
  реляли - в ставень попадали: бух! Бух! А я - стреляла! Не испугалась! И потом, в дальнейшем. В любом бою - не забоюс
  ь! Я - настоящий боец! - гордо закончила она тираду.
  - Настоящий боец?!. - бес противоречия окончательно овладел Владимиром, - Боец - это не умение стрелять в пр
  отивника из винтовки на триста метров, когда и лица не различишь! Боец - это не способность нажать на спуск, прицел
  ившись 'в фигуру'. Боец - это совсем другое! Это когда с перебитыми ногами лётчик ведёт самолёт в атаку; раненый пе
  хотинец находит силы бросить гранату, выстрелить; или когда боксёр встаёт после нокдауна и продолжает бой... сможе
  шь, после ударов в лицо; сильных ударов; рвущих губы и выбивающих зубы, подняться с пола и ответить?? И стрелять...
  Владимира несло... что-то вспомнились те чурки, валящиеся от очередей; лже-менты, что он пострелял во время
  бегства из Озерья в Оршанск; и совсем неприятное, старательно забытое...
  - ... стрелять 'в фигуру', из укрытия - это не боец! Вот вблизи!.. Когда видишь его бешеные глаза; когда только д
  оли секунды разделяют твой выстрел и его выстрел; и всё решает кто точнее... Да и это тоже... фигня. Вот раньше было
  , когда в штыковые атаки ходили; лицо в лицо; кололи друг друга этими заточенными шампурами на стволах; кромсали
  тесаками; чувствуя, как железо в живого человека входит; как он дёргается при этом; какой он противно упругий... - Вл
  адимира передёрнуло от воспоминаний, но он уже не мог остановиться, - Как от него кровью на руки брызжет; и кровь
  такая тёплая, и запах... запах крови, чёрт бы его побрал! А он дёргается, он не хочет умирать; а ты, ты должен его убить,
  режешь его, режешь; должен, просто потому что должен!!.. Он дёргается, хрипит; а потом лежит, и умирает, и для него в
  сё кончилось - а тебе потом с этим жить!!
  Бумц! - у Женьки с колен на пол упал разряженный Наташин пистолет; и Женька схватился за грудь и горло, изд
  ав рыгающий звук.
  Владимир опомнился. Наташа сидела, стиснув руки коленями; бледная. А Женька был, кажется, чуть не зелёный;
  и его щуплое тело сотрясали натуральные рвотные спазмы.
  - Джонни! Жень!.. Чо такое?? - Владимир подскочил к пацану.
  - Ик... бля. Ни... ик. Ни-че-го. Нормальна всё...
  - Тебя ж тошнит! Что с тобой!
  - Не знаю... так... чо-то...
  - Володь, я воды?.. - метнулась Наташа.
  - Не на-до... - кажется, пацана отпустило, - Так это... не знаю с чего.
  Он, стыдясь, криво улыбнулся.
  - Наверное, съел что-то... или переел. А тут ты ещё... это... рассказываешь так красочно. Про это, про кровь... И
  к! - он опять дёрнулся от рвотного спазма, - Нафига?..
  - Извини, Жень... я не нарочно.
  - Я чо-то этого, Дрона вспомнил. Ну, что за домом щас лежит. Которого Шалый угандошить всё грозился, за зубы
  свои. Как в него попали, и он, значит, умирал. Больно, небось, было. И сейчас, значит, лежит там... холодный. Мёрзлый
  уже весь. Сука ты, Американец... зачем напомнил??
  Владимир с удивлением уставился на парня. Ничего себе! Женька, Джонни Диллинжер, 'бывалый грабитель бан
  ков', предводитель банды 'Уличных Псов'; бестрепетно вступавший в перестрелку с до зубов вооружёнными ментами
  - и такой впечатлительный! Ничего себе! Да он же видел эти, трупы, днём-то - и ничего! А сейчас... это называется 'пр
  опустить через себя', да. Наверное, Женьке надо быть в искусстве, там это ценится... Умение пережить чужое. Пропуст
  ить через себя. Впечатлительный Женька, да. Быть ему каким-нибудь режиссёром; недаром организаторские способнос
  ти в наличии... Если выживет, конечно.
  Наташа уже подобрала с пола и, вновь снарядив магазином с патронами, убрала в кобуру свой шикарный Сиг; Же
  нька, морщась от неудобства, почапал в ванную умываться и чистить зубы; а Владимир всё раздумывал: вот ведь чёрт, в
  от - не ожидал такой реакции... И не хотел ведь - само как-то вылезло. Через все эти воспоминания, как тогда, с Вадим
  ом, в Никоновке, резали беглых дембелей ночью. Брр! - до сих пор вспомнить тошно; недаром Джонни вон как предста
  вил только - и поплохело...
  - Нет, тогда я, конечно, 'не боец'... - задумчиво сказала Наташа, подходя к стоящему Владимиру, и, покосясь на
  дверь ванной, обнимая его, - Володь?.. Пойдём ко мне, а?..
  - Ты, Американец, наверно, точно кого-нибудь в жизни зарезал! - обвиняющее донеслось сквозь плеск воды из ва
  нной, - Иначе чё бы так... так красочно!
  - Кина насмотрелся! - отмазался Владимир, - Ужастиков всяких! Вот и навыдумывал. Жень, ты как домоешься -
  ложись спать, свет выключай, не жди меня. Я тут... с Наташей выйду, по делу; ты ложись, спи...
  - Угу... по делу он выйдет... - послышалось бурчание из ванной, - Иди, чо. Сказку на ночь мне рассказывать не н
  адо... вернее, ты уже рассказал.
  
  ***
  
  В это же время два человека смотрели на коттедж депутата с мансарды дома через два участка.
  В мансарде было темно и холодно; это была мансарда давно брошенного дома.
  В разбитое окно намело снега, и он теперь ровным тонким покрывалом лежал на обстановке - большой двуспаль
  ной кровати с витыми столбиками, на которых раньше, должно быть, крепился балдахин; трюмо, на столике которого д
  о сих пор бугорками под снегом угадывались флакончики и тюбики, на которые не позарились и мародеры; шифоньер с
  вырванной, висящей на одной петле, дверцой; несколько разномастных пуфиков и стульев. Но стоявшие у окна не обращ
  али внимания на интерьер; они явно не были мародёрами.
  Старший из них, приземистый и крепкий, был в зимней военной форме без знаков отличия, на поясе его висела в
  нушительного вида кобура; младший же, худощавый и высокий - ему было не больше тридцати, - одет был вполне цивил
  ьно, дорого и со вкусом: хорошее кашемировое пальто почти до пят, мохнатое кашне, элегантная фетровая шляпа. Ночь
  выдалась лунная. В затянутых в кожаные перчатки руках он держал бинокль, через который рассматривал тёмный котте
  дж Виталия Леонидовича.
  - И где они теперь лежат? - брюзгливо допрашивал он спутника.
  - Вот... - прокуренным густым басом отвечал тот, - Смотрите правее... Ориентир - правый угол дома, потом на д
  ва пальца дальше, там, видите? - разобранная теплица. Вот там и лежат. Все.
  - И Степан там?.. - голос молодого предательски дрогнул.
  - Да... все. Там и лежат, мы днём хорошо рассмотрели... - в голосе пожилого мужчины в форме звучало приторн
  ое сочувствие, хотя в глубине души он глубоко презирал своего визави. Но - он на него работал. Пути господни неиспов
  едимы.
  - Степан... - правая рука с биноклем опустилась, и элегантный мужчина, казалось, смахнул другой рукой слезу, -
  Никто не будет больше любить меня так, как он!.. Зачем он полез в эту ловушку, в этот проклятый дом??..
  Он разговаривал сам с собой, не особо заботясь, что его слышит рядом стоящий мужчина в форме:
  - ... всё эта молодость, удальство, лихачество... Захотелось риска, адреналина! 'Участвовать в операции', 'ощущ
  ать пульс жизни!' И я... зачем я согласился??.. И вот, сейчас он лежит там, мёртвый, холодный... его тело... прежде лю
  бимое - а сейчас такое холодное... мёрзлое!
  Теперь голос его уже реально сорвался чуть ли не на всхлип.
  Стоящий рядом мужчина сочувствующе хмыкнул; то есть он постарался, чтобы его 'Хгм...' прозвучало возможн
  о более сочувственно; хотя, если бы не темнота, на его лице можно было бы рассмотреть презрительную гримасу.
  Человек с биноклем обернулся, прежде мягкий голос его стал, очевидно, от переживаний, хриплым:
  - Всех! Ты слышишь - всех! Уничтожить. Чтоб ни один не ушёл! А этого, Витальку, проклятого рептилоида очкас
  того - живым! Так и скажи своим людям - кто его живым возьмёт - тому премия! Я не поскуплюсь! Я лично с него буду
  ремни резать! Нет! Не так! Я буду из него вены вытягивать! И - на катушку от ниток наматывать! Возьму клещи - и его
  поганые зубы буду по одному выламывать! А он пусть кричит!! А потом! Я буду клещами, клещами от него кусочки отр
  ывать, - и оторванные места солить! По кампучийскому методу! А ещё...
  Теперь голос его скрежетал; а планы казни своего недруга показывали неслабую изобретательность и компетент
  ность в вопросах пыток:
  - ... растопить и в пасть ему залить расплавленный свинец!! Как в средние века - мы вернём эту практику!..
  - Кхм... - опять почтительно напомнил о себе спутник, - Ежели свинец в пасть - то он шибко быстро и кончится.
  А вот мне ребята с фронта рассказывали, есть такая фишка: налить в пасть и в горло гаду бензин - и поджечь! Чтоб из г
  орлА и горело. Тогда - не в пример дольше и веселее. Даже название какое-то у энтого метода теперь есть, запамятовал
  я какое...
  Выслушавший его поправку элегантный молодой человек согласно кивнул:
  - Подходит. Так когда ты сможешь... всё организовать?
  - Ээээ... - пожилой замялся, - Тут, вишь... курочка в гнезде, яичко в ..., а мы яичницу жарим. Сложно будет. Хот
  я... если подогнать бэтэр и всадить из 30-миллимитрового... или 14-ти с половиной миллиметровыми 'огурцами' про
  йтись густо - никакие его ставни не выдержат! Не подъезжая близко. Бэтэр мы найдём, их щас как грязи...
  - Я же сказал - живым! И ещё. Региональная Влада, депутатом которой, не забывай, я являюсь, резко осуждает по
  добного рода... инциденты. Так что никаких... как его? бэ-тэ-еров! (последнее он произнёс с отвращением)
  - Как же тогда?.. Опять, вон... трупами заваливать??
  - Это неприемлемо. Придумай что-нибудь. Ты у меня помощник, или где?..
  - Придумать... - пожилой замялся, - Придумать-то можно...
  - Ну. Ну??
  - Есть тут вариант... Доро... недёшево выйдет только. Зато можно рассчитывать, что мы будем вообще не при чё
  м. А то эту свалку - он махнул рукой в сторону коттеджа, - С трудом замять удалось.
  - Кто? Как? Не томи!
  - Есть тут приезжие специалисты. Вообще не наши - из-за бугра. Вроде как коммерсы: возят сюда коньяк и натов
  скую снарягу; втихаря - и элитную стрелковку; от нас - топливо... Вот - он с довольным видом похлопал по кобуре, - Х
  еклер-Кох Марк 23, Бельгия-Штаты, аттличная машина! Он...
  - Оставь меня в покое со своими железками! Короче - кто они на самом деле, чем живут?
  - Ну, кто ж знает... чем живут. 'Ватажниками' себя называют, а что это, я не знаю. Но главное не чем живут - а
  что подписать их можно, на это дело. Были уже эта, прецеденты. Делают, да. И чисто. Дорого только, не без того. Вот и
  х подписать.
  - Мне плевать на деньги, я...
  - Дык это понятно... - снахальничал, перебив шефа, помощник, - Что плевать. На деньги-то. Только они не талер
  ами берут; им наши талеры без надобности. Мат-ценностями берут, - бензином там, солярой... У них плохо, с горючкой
  -та; они на этом хорошо поднимают. Ну и... в случ-чего - их не жалко. Не наши.
  - Это вариант, да, это вариант... - задумался молодой, - Так. Та-ак... Подписать приезжих... Так-то оно так, ежел
  и кое-что, но тем не менее, однако не что иное как вообще...
  - А?? - в недоумении переспросил пожилой.
  - Тьфу! Это из-за общения с нашим мэром, дебилом этим... мне уже говорили, что это заразно, его эти высказыв
  ания... впрочем, не обращай внимания. Значит, без 'большой войны', без этих... без бэтеров этих ваших. Чужими рука
  ми. А что. Пусть сделают. Я заплачу. Топливом так топливом - есть тут ходы. И - мы не при чём! Но чтобы - всех! И чт
  обы 'этого' - живым! Я лично туда хочу войти и лично ему в глаза смотреть буду, когда он сдохнет!
  - Я поговорю с ними - покивал пожилой, - Сделаем!
  
  *** ВИТЬКА ХРОНОВ, ПОЗЫВНОЙ 'ХАРОН'
  *** СМЕРТЬ ГРОМОСЕЕВА
  *** ЛЮДИ. ТАКИЕ РАЗНЫЕ ЛЮДИ
  *** ПОДГОТОВКА К 'ЗАЛЕЧЬ НА ТЮФЯКИ'
  
  ПОДГОТОВКА К ШТУРМУ 'ДЕПУТАТСКОЙ КРЕПОСТИ'
  В это же время, когда Владимир с мальчишками выгружал запасы в 'Норе', готовясь 'залечь на тюфяки' пока
  не уляжется в Оршанске, вдалеке от пром-зоны, в коттеджном бывшем элитном посёлке из мансардного окна брошенно
  го дома трое мужчин рассматривали по очереди в бинокль коттедж депутата Виталия Леонидовича. Чуть поодаль от ни
  х на заиндевевшем пуфике, с которого аккуратно был сметён снег, сидел ещё один мужчина. Трое переговаривались, од
  ин молчал.
  Если бы там был Владимир, он бы без труда узнал всех троих своих иноземных знакомцев, торговых партнёров
  , выгодно для обоих сторон барыживших коньяком, продовольствием, снарягой и бензином - Влада, и Андерса с Петерс
  ом. Сейчас они были на рекогносцировке - обсуждался план атаки на коттедж, тёмной глыбой возвышавшейся поодаль
  на фоне чуть более светлого зимнего неба. В общем-то заказ был ещё не принят; но Влад склонялся к согласию - услови
  я расчёта были очень 'вкусные'.
  - Бронещитки на всех окнах... - задумчиво сказал, опустив бинокль с функцией ночной 'подсветки' Петерс, -
  С амбразурами...
  - Вот через них всех этих олухов и постреляли, - поддержал Андерс, от нечего делать отряхивавший снег с фла
  кончиков на туалетном столике в углу и переставлявший их как фигурки на шахматной доске, - Всех этих идиотов. Кото
  рые пошли в атаку на укреплённый объект цепью, как в кино. 'Ура', интересно, они не кричали при этом? Или там 'ба
  нзай!'?.. Бараны, бля...
  - Ладно тебе... - Петерс покосился на сидящего человека. Но тот не реагировал. Ему вообще всё было паралле
  льно; его задача была получить согласие и записать, а потом выполнить пожелания исполнителей. Чётко и точно. И ещё
  - продумать вариант устранения исполнителей после акции, - уж очень много они запросили. Впрочем, другие не брали
  сь совсем. А эти - они и 'не наши', кто их хватится? Но ликвидация - это потом. А сейчас - пусть обсуждают, ругаются
  , острят, - его это не трогает. Пусть.
  - Чо уж сразу 'бараны'. Они, может, рассчитывали на численность, и что не будет такого плотного огня...
  - Зато теперь они снабдили их порядочным количеством автоматических стволов! - перебил Андерс, - За что и
  м особое 'спасибо'!
  - Это так, да, это так... - Петерс опять поднял аппарат к глазам, - Теперь оттуда и очередями будут... Да, согла
  шусь, oi prost... Интересно, гранаты у них есть?
  - Не должно быть. - нарушил молчание Влад - Говорят, что двое добежали до самых стен коттеджа. Какое-то
  время были в слепой зоне. Но... их не могли достать, и у них ничего не было. Когда обратно побежали - их и завалили.
  Не раньше. Так что вряд ли там гранаты есть. Кроме того там и бойницы узкие - гранату не протолкнёшь.
  - Этта пальшая ашыпка... тта, этта, пальшая ашиппка... - усмехнулся Петерс, - в обороне не иметь гранат...
  - Они на заранее заложенные фугасы полагаются. Которые, в общем, вполне эффективны - вон, задница этого
  трактора до сих пор из дороги торчит, проезд загораживает. Но если нападающие окажутся уже у стен, под окнами, в сл
  епой зоне - они через окна ничего не сделают. Если каких-то других задумок у них нет. Но то, что двое были под окнам
  и, и ничего - девять из десяти, что этот вопрос они не продумали.
  - Или, к примеру, рассчитывали основной состав атакующих выбить 'в процессе их атаки', а по добравшимся
  до стен - сделать вылазку. Ну, типа как капитан Смолетт с командой в 'Острове Сокровищ', когда их в блокгаузе осажд
  али пираты, - заметил начитанный Петерс и передал бинокль Андерсу. Тот оставил в покое флакончики и в свою очере
  дь стал рассматривать коттедж.
  - Нафиг вообще это надо? - отняв, наконец, окуляры от глаз, сказал он, - Поставить вон там, за стеной, автома
  тический гранатомёт и расфигачить все окна за полчаса. А потом взять тёплыми. Или, к примеру, миномёт. 82-й. А? Чо,
  у вас ничего крупнее носимого нет?..
  Он оглянулся к сидевшему.
  - Можно применять только лёгкое стрелковое оружие, - нарушил тот своё молчание, - Таковы сейчас политиче
  ские условия. И ручные гранаты. Только.
  - А гранатомёт? Ручной?
  - Нельзя.
  - Почему?
  - Нельзя и всё.
  - Oi, la naiba! - видно, что Андерс выругался, - Почему нельзя-то??
  Сидящий на пуфике промолчал.
  - За это нам и платят. - напомнил Влад, - За 'особые условия'. Подъехать на танке и влепить по осколочно-фу
  гасному в каждое окно - тут большого ума не надо, и цена такой работе грош. А вот войти с лёгким оружием... Да, слуш
  ай!.. - он обратился к сидящему.
  - Я так понял - от нас требуется расчистить проход в здание, вскрыть его, подавить организованное сопротивл
  ение - так? Но зачищать внутри мы не подписываемся...
  - Войти, и взять живым старшего. Фото я дам. Живым! За мёртвого половина по расчёту снимается.
  Андерс отвернулся в угол и смачно, с вывертами, выругался. Петерс засопел:
  - Мы вам что, зондеркоманда?
  - Таковы условия, - сидевший был невозмутим, - Мой заказчик высказал именно такие пожелания. Вы можете
  отказаться, тогда вопрос по расчётам снимается. И - мой заказчик просил напомнить - за вами определённый долг; без
  расчёта ваши машины не выпустят за границу Регионов. Это для сведения.
  На минуту показалось, что Андерс сейчас прострелит голову сидящему, он уже сунул руку в карман. Напряжен
  ие в комнате сгустилось. Но сидевший был по-прежнему невозмутим - у него был большой опыт переговоров по самым
  острым вопросам; собственно, за это ему и платили.
  Петерс отобрал бинокль у Андерса и вновь стал рассматривать коттедж.
  - Главное - пройти под стены. Войти... можно СВУ вынести двери. Там крыльцо высокое, можно укрыться.
  - Ладно, - Влад, подводя черту, вздохнул, - Такого мы ещё не делали, конечно... Но всегда что-то приходится д
  елать в первый раз. Не исключено, что входная дверь надёжно бронирована; также не исключено, что внутри бронирова
  нный же тамбур. Во всяком случае, я сделал бы именно так, если бы надумал обороняться. Пройти под стены, вынести с
  тавни...
  - Там окна первого этажа высоко! - предупредил Андерс, - А в цоколе окна заложены, там не просочишься...
  - Стремянку! - предложил Петерс, - Вернее, накидную лестницу, как у пожарных, с крюком! А? И входим чере
  з окно. Только бронеставню надо будет вынести чем-то.
  - Другого варианта нет, да, пожалуй... - согласился Влад.
  Сидевший на пуфике расслабился и неслышно вновь поставил на предохранитель в кармане пальто свой мини
  атюрный ПСМ: началось детальное обсуждение операции, стало быть с принципиальными вопросами дело улажено. Чч
  чёрт! В принципе, могли бы и грохнуть тут, особенно этот, молодой, с бакенбардами. Ишь как глазами сверкает, аж в те
  мноте видно. Правда, потом им затруднительно было бы уйти через границу, граница всё же как-никак охраняется. Не б
  росят же они тут набарыженное, да и условия сделки настолько сладкие: списание долгов по прежним операциям и кар
  т-бланш на поставку с оршанского НПЗ якобы для нужд РВУ... Но всё равно - чёрт его знает, что у них в голове, у нерус
  ских... Надо будет просить прибавки. В 'Мувск-Рыбе' было спокойнее... Относительно, конечно...
  
  - ... слышь? Как тебя там? Паралетов! Замечтался? Дымовые шашки у вас есть?
  Сидевший, которого окликнули, заворочался, доставая руки из карманов, полез за пазуху, доставая блокнот:
  - Так. Ды-мо-вые шашки...
  - Бля, blunt nemernic, я спрашиваю, есть или нет? Записывает он!
  - Я не могу сказать сразу... надо запросить...
  - Бляя... Влад, дай я ему по башке тресну!
  - Погоди. - и сидевшему, - Если нет - я тебе сейчас продиктую рецепт. Сделаете в спешном порядке, ничего сл
  ожного в этом нет... Ещё щиты нужны будут.
  - Какие щиты?
  - Омоновские. Обычные такие щиты. Есть... вернее, был же у вас ОМОН? С кем вы тут на 'базарах' номер раз
  и номер два дрались-то?
  - Я не дрался, я в это время в Мувске был... Хорошо, я записал: щиты омоновские. Но они пулю не держат...
  - Тебя не спросили. Умник! Сейчас как...
  - Погоди, Андерс. Ещё удочки. Пару-тройку. Ну, лестницу мы сами сделаем...
  - Какие... удочки?..
  - Рыбу ловить которые, блядь!!
  - Уймись. Петерс, дай ему бинокль; Андерс, - продумай траекторию движения. Учти, что в траве и кустах там,
  как говорят, эти - МЗП. Так просто галопом не проскочишь...
  И снова к сидевшему:
  - Обычные удочки, раздвижные, стеклопластиковые. Пошарьте в бывших рыболовных магазинах. Штук пять, я
  выберу.
  - Ок, понял, я записал, - сидевший зачиркал в своём блокноте.
  - Вот. Ещё кружки несколько штук. Знаешь, обычные такие кружки, металлические, эмалированные. Дачные т
  акие кружки, или армейские... алюминиевые тоже пойдут. Среднего размера.
  - Аааа... да, понял. Найдём.
  - Я надеюсь... Я ж не дирижабль заказываю, а всё самое обычное - удочки, кружки... Как для пикника, хм. Ск
  отч. Или синюю изоленту. 'Синюю' - это, понятно, фигура речи. Улавливаешь?
  - Улавливаю. Записал.
  - Шесты или палки длинные. Остальное сами сделаем... Противогазы. Ну и... Чем-то нам надо будет ставню в
  ыносить... Пару толовых шашек по 200, капсюли-детонаторы, огнепроводный шнур. Немного.
  - Это у нас самих есть! - шепнул запасливый Петерс, но Влад только дёрнул плечом: типа, ничего, заказ есть з
  аказ, пусть обеспечивают...
  - Сколько человек нас будет обеспечивать?
  - А сколько вам надо?
  - Человек десять-пятнадцать. Чисто создавать массовость, отвлекать и помогать с постановкой дымов.
  - Будет.
  - Так... записал? Стрелковка у нас своя. Да! Вот ещё что! Договор на поставку с ОНПЗ со всеми согласования
  ми, квотами, разрешениями на вывоз должен быть у меня на руках до начала операции! Иначе - отбой! Мы, понимаешь
  ли, 'под честное слово' больше не работаем!
  - Я скажу заказчику, как он... Но операция должна пройти в ближайшие, в эти сутки!
  - Да ты охерел! - взвился Андерс, швыряя бинокль на столик перед трюмо, так, что на пол посыпались флакон
  чики.
  - Таковы текущие условия... Заказчик просил передать, что это в ваших же интересах - в ближайшие сутки Рег
  иональная Администрация будет очень занята... есть такое мнение!
  - Митинг днём, да? - переспросил Петерс, - Очередное 'Доколе!!' и 'Долой!'?.. Знаем, слышали.
  - Да... И митинг тоже. Вот, в это время и нужно будет всё...
  - Ну так а чо ты тогда здесь сидишь?? Быстро подхватился и помчался выполнять заказанное! И договор с согл
  асованиями - в первую голову, а не то не будет продолжения! Давай-давай, в темпе!
  Андерс пнул по пуфику, на котором сидел человек, и тот чуть не упал. Вскочил, ухватившись, чтобы не потеря
  ть равновесие, за витой столбик у края широкой кровати, сейчас представлявшей собой просто плоский четырёхугольны
  й сугроб. Наклонился, отыскивая наощупь обронённый блокнот. Андерс подтолкнул блокнот носком ботинка:
  - Давай-давай! Мотай отсюда! По заказам - вперёд, время пошло!
  Паралетов вышел, проклиная про себя чёртовых 'ватажников'; подсвечивая себе фонариком, стал спускаться
  по скрипучей лестнице с мансарды. Действительно, задача ещё та - за ночь найти всё это перечисленное: щиты омонов
  ские, дымовые шашки... кружки, удочки... зачем им удочки?? Ну, насчёт договора пусть сам Лижко разбирается, моё де
  ло передать... Чччёрт... Нет в мире тихого, тёплого, безопасного места - к кому не прибейся, все норовят сунуть в само
  е пекло, а платят... платят совсем неадекватно опасности, во всяком случае, не как он рассчитывал... Он, переговорщи
  к с огромным опытом, вынужден иметь дело с какими-то отморозками, выполнять их бредовые 'поручения'...
  Спустился по лестнице, перешагнул через заледенелый труп бывшего, очевидно, владельца коттеджа. Вот уж к
  ому точно не повезло - рассчитывал, наверное, тоже - отсидеться, да откупиться. А эти... Да ладно, у них у самих какие
  шансы-то, что не перестреляют их?.. кружки им, удочки... спасут их омоновские щиты, ага... Кстати, нет ведь давно О
  МОНа, и щитов нет; надо будет заехать в штаб-квартиру 'Верного Вектора', они во время прошлого 'базара' много у м
  илиционеров наотнимали, у них точно должны быть... Так, кто у меня в 'Верном Векторе'...
  Полуощупью он направился к выходу во двор.
  
  - Влад, может, ну его? - вполголоса спросил осторожный Петерс, - Грохнем сейчас этого Паралетова да и уйдё
  м? Что нам эти, в коттедже, сделали, что мы их будем мочить?
  - Долги у нас... Разрешение на выезд нужно... - теперь Влад опять рассматривал коттедж, - Прямой ход на не
  фтепереработку и отгрузку 'на ВСР', 'на фронт' - это дорогого стоит... что, бросить всё здесь и уходить лесами? Нет,
  мы уйдём, конечно, но мы же не для этого сюда приехали?
  - Правильно! - поддержал шефа Андерс, - А то скучно! Как в прошлый приезд тех ментов положили на трассе,
  так больше ни одного конфликта! Скукотища!
  - А как схлопочем по дырке во время штурма - веселее будет?..
  - Не боись, не схлопочем! Вон, я же вижу, Влад всё продумал.
  - Ладно, - Влад опустил бинокль, - Пойдём вниз, в машину. Там расскажу, что придумал. Если получится, то н
  е так это и сложно будет.
  
   *** 'НОРА' и 'СЛОНОПОТАМ'
  *** ПЕРЕСТАНОВКИ В ОЗЕРЬЕ
  
  ВОЕННЫЙ СОВЕТ
  
  - Вовчик, Вовчик, там Верочка пришла с базарчика; говорит - самого главного Громосеева убили!!
  Вовчик оторвался от рассматривания деревни в мощный 12-кратный монокуляр и обернулся. Из люка колокольн
  и торчала головёнка Анютки, бабы Вариной внучки; округлённые в детском ужасе глазёнки, завязанный наглухо 'по-де
  ревенски' тёплый шерстяной платок на голове.
  - Чего?..
  Сидевший тут же, на колокольне, на чурбачке у стенки, укрываясь от пронизывающего на высоте ветра, дежурны
  й наблюдатель двенадцатилетний Тарас неодобрительно хмыкнул, отмечая 'обращение не по уставу'.
  - Ой, то есть извините - камрад Хорь! - испугалась девчонка, - Камрад Хорь, Камрад Хорь я хотела сказать!
  Пропустив мимо ушей извинения, Вовчик уточнил:
  - Давно Вера вернулась? Где она сейчас?
  - Только что! И меня - сразу вас, позвать! Она сейчас в трапезной; и дядя Вадим там! И все собралися! За вами по
  слали! Камрад Хорь!
  - Сейчас иду. - и голова девчонки скрылась за парапетом люка.
  '-Собралися...' Подумать только, ведь все почти городские, в деревне чуть больше полугода - а уже этот слэнг м
  естный: 'собралися', да 'полдничать', 'ежели' да 'поди', 'вона чо' да 'небось' - откуда что и берётся! У бабок нахва
  тываются, что ли? Впрочем, оно и понятно: кто с ними сейчас занимается? Только дед Минулла да Отец Андрей, урывк
  ами. Надо бы школу организовать... Но сейчас не до этого, совсем не до этого... Про Громосеева что-то...
  Как-то сразу поморозило; передёрнул плечами. Ещё раз глянул в бинокуляр. Смеркалось, видно было уже плохо;
  но нездоровое оживление в центре деревни наблюдалось весь день, с утра. Машины и автобус с личным составом; фигур
  ки вооружённых людей возле бывшей конторы; кажется тогда удалось мельком разглядеть даже массивную фигуру само
  го Громосеева, проследовавшего из джипа в бывшую коммунарскую общагу. Ладно. Посмотрим, что там за новости Вер
  унчик с базарчика принесла.
  Передав бинокуляр мальчишке и в очередной раз наказав обращаться с прибором, а также и с рацией осторожно,
  стал спускаться.
  
  ***
  
  В трапезную набилось много народу. Сидели и стояли, негромко переговариваясь. Ждали Вовчика. Вадим, Ал
  ёна, Гузель и Зулька уже были тут; причём Вадим не скрываясь - с автоматом. На него посматривали опасливо и уважит
  ельно. Когда уже и новость-то разнеслась... Конечно же, был и батюшка Отец Андрей - в мирском, в расстёгнутой тёпл
  ой куртке с откинутым капюшоном; из-за пояса, из-под толстого брюха вытарчивала увесистая рукоятка раритетного ре
  вольвера.
  Вовчик вошёл, отряхивая снег - все задвигались, выжидающе поглядывая то на него, то на Веру, сидевшую в ц
  ентре, за столом.
  Лёгкой такой, почти незаметной щекоткой пробежала мысль: '- Вот ведь, меня ждут; без меня не начинают.
  Моё мнение важно! Давно ли?..' - пробежала мысль, и стухла - нефига не тот момент, чтобы кичиться перед собой 'пр
  изнанием'. Оно сейчас в основном авансовое - признание-то; если что девчонка сказала правда - ситуация аховая...
  Вовчик, отряхнув снег, вошёл; снял, походя, куртку. Отец Андрей с неодобрением смотрел на то, как Вовчик д
  аже не перекрестился на образа в углу; сразу сел напротив Вадима, на как по волшебству очистившееся на лавке место.
  Коротко окинул взглядом собравшихся, задержался на Адельке - у той прям чёрные круги под глазами, - опять всё по И
  лье... надо её от дежурств освободить. Зря родители того не хотят перебираться на пригорок - опасно там, в деревне, се
  йчас Илье, хотя он большей частью и без сознания. Хронов мстительная скотина.
  Кивнул Вере - говори, мол.
  Та начала, явно повторяя уже не раз сказанное, но с явным же желанием дать более 'расширенную информац
  ию', чем просто пересказ фактов:
  - Значит, я на базарчик пошла сегодня; с Нинкой Федотовой договаривались сменять кусок фетра на капронов
  ые нитки; ещё с Никишиной надо было предварительно насчёт самогона и патронов, тайно...
  Вадим пристукнул кулаком по столу; Вовчик раздражённо поцокал языком - не, ну бабы; ну вот зачем сейчас
  это??.. Верочка поняла и зачастила:
  - Значит, камрад Хорь, вот что Никишина сказала: что, как мы и видели, это Громосеев со своим отрядом при
  ехал. Остановились в бывшей нашей общаге, которая контора. Вызвали туда БорисАндреича, и Хрон прибежал... Потом
  какой-то чин важный, с Оршанска вроде как, приехать должен был - и все почти пошли на околицу его встречать. Но А
  нтон остался. И Гришка, и Борис Андреевич. Ну и Хрон тоже. А потом Громосеева убили... Валерьевны невестка и Гал
  ка Никишина ходили в общагу, Хронов за ними прибегал - с горячей водой их Борис Андреевич вызвал зачем-то - а там
  весь пол в крови!! Ну, где мы переодевались и инструмент держали, помните? В передней. Вот. Всё - в крови.
  После паузы Вадим угрюмо произнёс:
  - Ты по делу что-нибудь скажешь, нет? С чего они взяли что...
  - Скажу. Когда они пол от крови оттирали - а кровь была свежая совсем; Борис Андреич сказал ещё их на улиц
  у не выпускать вообще... пока всё не ототрут. А там вода уже вся кровавая стала. Они говорят - воду менять надо. Он их
  не пустил; он велел Хрону выносить; и потом он опять Хронова погнал к Валерьевне; чтоб она сама воду принесла, горя
  чую. А у ней вёдер-то свободных воду греть небыло - так она к соседке. А потом, когда вёдра отдавала, ну и рассказала
  ей. Ей-то невестка сказала, но под страшным секретом; чтоб никому! А соседка, значит, Нинке; а Нинка - мне. По секре
  ту, конечно. БорисАндреич лично их того, инструктировал; а Хронов сказал, что лично расстреляет каждую, если кто хо
  ть слово пикнет, чего они делали в общаге-то...
  Вовчик хмыкнул понимающе. Вращаясь в последнее время в женском коллективе, он чётко понимал, что 'зап
  ретить рассказывать под страхом расстрела' - это всё равно что зашить анус желающему какать - или шов разойдётся, и
  ли пузо лопнет; не метод это с женщинами - 'запретить рассказывать' то, что будут слушать с вытаращенными глазами
  , совсем не метод! Да им хоть костром угрожай, хоть инквизицией - женщины же!..
  - Ну так что там было-то?
  - Вот, когда они ещё кровь с пола оттирали, пришли эти - Мундель с Попрыгайлом. Гришка выходил к своим,
  потом тоже к ним присоединился, а Антона нигде не было видно. Они заперлись в комнате, ну, где у нас бытовка была,
  спальня. И бу-бу-бу там. А Хронов их, в смысле Галку и бабку сторожил. Валерьевна его спросила: ' - Вить, а чо за кров
  ь?' - а он эдак нехорошо ухмыльнулся и говорит' ' - Отпрыгался кое-кто!' Ну, они больше и не спрашивали, страшно у
  ж очень! Вот. Всё вымыли, значит, - а воду выливать всё время сам Хронов бегал, в наш сортир, что Вовка с Вовчиком е
  щё строили. Красная вся вода, кровавая! А потом эти вышли; и к ним. Ну и Мундель им говорит, что сегодня тут трагиче
  ское происшествие произошло: господин Уполномоченный Громосеев застрелился! Случайно, говорит, застрелился - ч
  истил пистолет и ...
  - Ага, к нему проверяющий едет - а он в это время пистолет чистит!.. - вылезла с репликой Зулька, но отец од
  ним суровым взглядом оборвал её. Зулька смешалась, и поспешила затеряться среди стоявших.
  - Ну? Что ещё?
  - Ну и вот. Сказали строго-настрого чтоб никому не говорили про кровь в прихожей; и что Антон Пантелеевич
  случайно застрелился. И Хронов ещё потом пригрозил...
  - Ну, застрелился и застрелился; чего они секретничают?.. - пробормотал Отец Андрей, - Всё равно же вся дер
  евня узнает.
  Вадим с сожалением посмотрел на него и отвернулся; а Верочка вновь зачастила:
  - Ну и вот, ну и вот, им же сказали - что он сам застрелился, случайно; когда пистолет чистил - но выстрела н
  икто не слышал - они же рядом живут! Но не в этом дело! Крови, говорят, было... как кабана какого зарезали, или бычк
  а. Вы не понимаете - там весь пол в крови был, весь! Убили его, зарезали - они так и говорят!
  - Да и не стал бы он в прихожке оружие чистить, там же даже стола нет... - задумчиво согласился Вовчик.
  - И что - кто теперь главный? Этот - который приехал?
  - Нет, говорят. Они с ним совещаются; но он, говорят, не главный. Вроде как Гришка теперь будет отрядом ко
  мандовать; и он же будет Уполномоченным По Району. Так слышали.
  - Ого!..- все переглянулись.
  Эта новость была не то что острой, она была очень, очень плохой. Очень!
  Вовчик потупился. Насчёт Гришки он не заблуждался - тот сделает что угодно, чтобы с ним посчитаться за то
  унижение на дискотеке, 'за фонарик'. Без всякого сомнения - убил бы он давно Вовчика, ещё в прошлый приезд - если
  бы не Громосеев... А теперь, выходит, Громосеева нет.
  Помолчали.
  - Может и ничо? Может, бог даст, обойдётся?.. - послышался голос одной из пожилых женщин, прихожанок О
  тца Андрея.
  - Там ведь начальство какое-то приехало, с самого Оршанска! Может, даст бог, разберутся?..
  - Да уж, Оршанское, региональское это начальство - оно, несомненно, разберётся! - Вадим зло стукнул кулако
  м по столу.
  Отец Андрей поднял взгляд от стола на говорившую:
  - Леонида Ивановна. Всё в руках божьих. Но говорят же: бог помогает тому, кто сам себе помогает...
  - Вы, батюшка, прямо как мирянин говорите!.. - возразила та, - Бог не даст!
  - Перебьют нас сейчас всех!.. - пискнул кто-то.
  - Нешто не перебьют! - не согласились с ним, - Там же всё ж Отряд. Власть! Опять же - начальство это, из Ор
  шанска. Разберутся. За что нас... перебивать??
  Начался гомон:
  - За то, что они - бандиты! Я у Настасьи Петровны сгущёнку дитЯм своим надысь сменяла - откуда у них сгущ
  ёнка?? Хронов, говорит, приволок; и шоколад ещё. Откуда?? Грабят! Я вам говорю - они на дорогах грабят!
  - Хронов-то Витька, Хронов!..
  Зря только его раньше не удавила, поганца! - это, со злостью, Аделька.
  - Что-ты, что ты!! - вдруг, ни с того ни с сего, возразила ей Алла, жена Вадима, - Сказано же: 'Никому не возд
  авайте злом за зло, но пекитесь о добром перед всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со вс
  еми людьми!'
  Вовчик, поочерёдно глядя на говоривших, воззрился на неё с удивлением. Он слышал, конечно, что после того
  происшествия на поляне, после травмы, Алла стала ну уж очень богомольная; всё свободное время проводила за чтение
  м религиозных книг из библиотеки Отца Андрея - но чтоб такое??.. Она же сама в чуркобесов с Гулькой из ружья стрел
  яла - и тут такой поворот?! Неисповедимы пути человеческой психики...
  Аделька только скрипнула зубами и промолчала, опустив голову. Никто не сомневался, как она поступила бы
  с Хроновым, попади он ей в руки. А вот Вадим с демонстративным удивлением отстранился от жены и буркнул:
  - А не пошла бы ты, мать, домой?? Несёшь какую-то чушь...
  Но их никто уже не слушал:
  - И Гришкины - такие же бандиты! Их только Громосеев в узде держал! Как они прошлый раз налетели! Арти
  шока, Вовчикова вон, пса, застрелили... Да они б со всеми нами расправились - если б не Антон Пантелеевич! А теперь
  - Гришка главный! Будут они какого-то 'из Оршанска' слушать, они тут сами цари!
  - А Мундель-то, а Мундель! Он же целыми днями по домам ходит - то в один зайдёт, после обеда - в другой! К
  ак на работу. И говорит, говорит, говорит!.. Мне Зинка рассказывала. И - по его получается, что во всём мы виноваты, '
  пригорок' в смысле. Община. И что 'урожай их собрали' - хотя мы же и садили, и пололи, а они все потом приехали -
  нет, всё равно: '- Вы наши продукты собрали!' И что Алёна вон с лекарствами - а в деревне в медицине никто...
  - Да так и есть!.. ...даже что у тётки Захарова бурсит был в колене, и Алла ей гной спустила и таблетки дала -
  всё равно мы виноваты! Их не поймёшь - 'вы, говорят, во всём виноваты, и всё!' И волком смотрят. Хотя и меняться пр
  иходят, и торгуются ещё...
  - Цари не цари, а Оршанск - власть! По радио передавали...
  - Да какая там 'власть!' Вовка же говорил: полста километров от Оршанска отъехать - и кроме как около бло
  к-постов вообще никакой власти нету! Волк - судья, медведь - прокурор!
  - Да давно уже так, вы как будто не знали! - высказалась обычно молчавшая Катерина, - Ещё летом, когда... ну
  , поляна - помните?? Какая там власть?! Кто нам тогда помог, какая власть?? Если бы не Вовчик... А сейчас уже зима, с
  колько времени прошло. Думаете, власть крепче стала??
  - Ну, власть же... Отряд... Из Никоновки...
  - Ага , и главный - Гришка-бандит!
  - Бог не допустит!
  - Ты ещё скажи, что Хрон с его уродами - тоже 'власть'!
  - А Гришка этот - он бандит и есть!..
  В паузе вдруг прозвучало; кажется, опять от той же богомольной женщины:
  - Ну, если и бандиты. Вы-то... вот Вовчику Гришка враг, да. Вы - товар лакомый, а нам-то что сделают?? У на
  с - дети!
  Все замолчали.
  Вовчик поднял голову; Вадим нехорошим взглядом упёрся в говорившую; Катерина порывисто вскочила, хотел
  а что-то сказать, в неярком свете светильника было видно, как у неё задёргалось лицо, красивое лицо со шрамом на щек
  е - и, ничего не сказав, выбежала в другую комнату.
  - Вот что! - Отец Андрей щепотью постучал по доскам стола и возвысил голос, - Вот что. Тут сказано было пр
  о 'не воздавать злом за зло' - из послания апостола Павла к римлянам, - но не всё было сказано! Дальше же было сказа
  но: '-Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне отмщение, Я воздам, говорит
  Господь.'
  И сказано в Книге Бытия: '-Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу так
  же душу человека от руки человека, от руки брата его; кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою чел
  овека: ибо человек создан по образу Божию.'
  Сестра Леонида, тебе не стыдно? Это, ты считаешь, по-христиански? Пусть злыдни аки львы терзают брата и
  сестёр наших; а мы будем в стороне стоять и молиться, чтобы нас не тронули?? И не тронут ли?..
  - А тронут, обязательно тронут! - густым басом поддержал священника один из присутствующих мужчин-общ
  инников, - Так всегда бывает. Дай палец - откусят всю руку. Нам, общине, тоже не поздоровится!
  - Нам-то за что?? - искривив лицо, выкрикнула та же женщина, - У нас же - дети! Господи спаси! Нам о детях
  думать надо!
  - Дети не у тебя, а у твоей золовки, - сумрачно заметил Отец Андрей, - У тебя никаких детей нет, окромя плем
  янников; а ты громче всех: 'Дети! Дети!' Кого сейчас дети останавливают?
  - Да-да... В Заречино, говорили... - послышался чей-то голос, - Машину, говорят... вместе с...
  - Господь защитит! Племянники - они тоже мои дети! О них думать надо, о детках!
  
  - 'Обычно все самые гадости люди прикрывают самыми благими мотивами. Заботой о детях, о благе ближних
  ...' - глядя на говоривших, думал Вовчик,- 'Где-то она права, конечно. Кто ей мы? А племянники есть племянники. Не
  убьют же их, если они отдадут всё... если нас сдадут. Правда, потом, рано или поздно, Гришка, староста, Хрон, вся эта с
  вора - они заберут и племянников; но она же об этом, о том, что будет 'потом', предпочитает не думать...'
  
  - Господь-то защитит! - Отец Андрей вновь постучал по столу, - Все под Богом ходим. Но кого Он своим оруд
  ием изберёт? В прошлый раз, когда нехристи, язычники окоянные на святую церковь покусились - кто защитил?? Вот! -
  он привстал и указал перстом поочерёдно на Вадима и Вовчика, - И друг их Владимир ещё! Они были десницей Господ
  а, спасшего нас! А вы сейчас про... про то, что 'лишь бы нас не коснулось'! Не стыдно??
  - И вы, и вы ещё! Вы тоже! Были ведь, значит, десницей господа нашего?! - говорившая ни то с издёвкой, ни то
  истово перекрестилась, - Вы ведь, батюшка, тоже нас... защитили?..
  Отец Андрей вновь опустил голову:
  - Не надо мне, Леонида Ивановна, поминать про это - помню я прекрасно, что грех на мне. Не надо.
  - Я только что...
  Вовчик: '- Ну да, самое время сейчас прежние грехи перебирать... Пора этот базар прекращать!'
  
  - Оп-п! - раздался звонкий хлопок; так, что все вздрогнули. Это хлопнул в ладоши Вовчик, хлопнул нарочито г
  ромко.
  Давно прошли те времена, когда он бы молча выслушал бы 'мнения' и покорно согласился бы с большинство
  м. Прошли те времена, когда друг Вовка учил его, как надо 'управлять коллективом'. Теперь были и знания, и опыт; и п
  онимание, 'чувствование ситуации', и эта 'чуйка' говорила ему, что дальше будет только базар, плавно переливающий
  ся во взаимные претензии.
  Даже здесь, среди общины, среди людей, связанных общим делом и общей верой, люди остаются людьми... И
  нформация подана, информация осмыслена; первичный 'обмен мнениями' произведён; и дальше надо брать контроль з
  а ситуацией в свои руки - у нас, благо, не парламентская республика, у нас БП! - и терять время на жевание опилок нед
  опустимо!
  Все обернулись на него.
  - Я полагаю, обсуждение закончено. Сейчас мы - вот: Вадим Рашидович, Отец Андрей, Степан Фёдорович, Ге
  ннадий Максимович и... и Катерина, тут останемся и выработаем политику по отношению к произошедшему. Остальны
  е - свободны! Информация до вас будет доведена.
  Видно было, как изумлённо взглянул на него Отец Андрей; как в мимолётной довольной улыбке дрогнуло исп
  олосованное шрамами лицо Вадима. Никто не возразил.
  Остальные, как будто и ждали этой команды, облегчённо задвигались; начав пробираться к навешанным на ст
  ену и сваленным в углу курткам, пальто, полушубкам.
  Оставшиеся названные остались сидеть, ожидая, пока очистится помещение. Вернулась из соседней комнаты
  Катерина, также села за стол.
  - Хорь, радио у тебя?
  - У меня, да. Надо пацана сменить на колокольне.
  - Я отправила уже. Всё по графику...
  Вадим тихо шепнул выбирающейся из-за стола Гузели:
  - Вот, слышала как мужчина вопрос ставит?? 'Все свободны, а мы сейчас решим!..' Вот Вовчик - мужчина, а
  не как этот твой... американец этот твой. Зря только пистолет ему отдал!..
  Гузель только фыркнула в ответ, отворачиваясь; а Вадим пробубнил ей уже в спину:
  - ...сбежал, понимаешь, как только жареным запахло!.. Ты вот к Хорю присмотрись!
  
  Пока все в тесноте одевались; периодически, уже одетые, подходя к Отцу Андрею для благословения, произош
  ёл конфликт. Та же женщина, что больше всех ратовала 'за деток', вполголоса вдруг сказала:
  - А вообще батюшка Андрей, совершивши грех свой, пастырем быть уже и не может... И мы должны бы...
  Её негромкое, но отчётливое бубнение оборвалось звуком пощёчины. Она ахнула, схватившись за щёку. От неё
  отшатнулись...
  Аделька! - подняв голову, понял Вовчик. Последнее время из-за Ильи она сама не своя. Отец Андрей, как пож
  арник, рванувшийся к месту внезапного возгорания, оказался с неожиданной для него полноты скоростью между женщи
  нами:
  - Сёстры! Слушайте меня! Сейчас не то время, чтобы...
  
  Вовчик взъерошил волосы, зажал уши.
  Разберутся. Отец Андрей разберётся, это его епархия - гасить эти раздоры. Да, верующие - неверующие, а люд
  и всегда остаются людьми, хоть ты что с ними делай; не отрастают у них ангельские крылья только оттого, что они в це
  рковь к исповеди ходят, причастие принимают... Ничего, Отец Андрей разберётся.
  Нам-то что делать?? Вся эта банда ведь не позже чем завтра двинется сюда, счёты сводить. И остановить их н
  Ечем. Оружия и людей достаточно, чтобы отбиться от случайно забредшей банды грабителей-мародёров; чтобы Хронов
  ские уроды не рискнули приближаться к 'пригорку', но что они сделают с отрядом из Никоновки?.. Они же там все пог
  оловно с автоматами; и гранаты, видимо, есть, и опыт... А у нас - два АК, два СКС с совсем небольшим для них боеком
  плектом - не успели ещё патронов 7.62Х39 достаточно наменять; и охотничьи ружья, дробовики с самодельными трубк
  ами-стрелялками, годными только для ближнего боя. Ну, взрывчатка есть ещё, но совсем немного. Бомбомёт вот начал
  делать... Нет, не выстоять... Но и других вариантов нет - не в зимний же лес уходить! Нереально совершенно... - Вовчи
  к давно уже избавился от своих ещё ранне-выживальщицких иллюзий о 'выживании в зимнем лесу в палатке'. Уходить
  сейчас от жилья - это верная смерть... Оставаться - тоже; во-всяком случае для него, Вовчика. Ну, девчонкам тоже ниче
  го хорошего не светит... Общинникам тоже, недаром Мундель против них деревенских настраивает; - но попозже, снач
  ала просто ограбят. Отец Андрей хоть это понимает, и то хорошо. Паства же его пока слушается. Пока слушается... Да, з
  автра придут... Что же делать, что же делать!.. Оружия мало, да... Два АК, два СКС, - это что есть, чтобы попытаться ос
  тановить на расстоянии... да, у Вадима ещё Сайга нарезная, с оптикой, кажется... Бомбомёт ещё, да... взрывчатки мало!
  Тут бы мины, минные фугасы!.. Тогда можно было бы остановить... чего я много взрывчатки не купил тогда?? Хотя...
  Чччёрт!.. - молнией мелькнула идея, - А кто это знает - что 'взрывчатки мало'??.. В деревне, хроновские уж т
  очно не знают; более того - после того случая, как на установленной им в баньке мине подорвалась Инесса, они все мои
  х мин боятся до поноса...
  Он поднял голову.
  Все лишние уже ушли; Катерина быстро, тряпкой на швабре, прибирала натащенную со двора грязь и растаявш
  ий снег.
  Отец Андрей стоял лицом к иконе в углу и негромко молился, крестясь.
  Вадим угрюмо отщёлкивал и вновь присоединял магазин к лежащему на столе автомату. Тоже, конечно, пони
  мает, что придут на пригорок Гришкины и Хроновские хлопцы, ничего хорошего и ему не светит - бывший юрист Попр
  ыгайло, бывший сосед по дому, подселённый, а теперь полный владелец его, не замедлит, конечно, посчитаться. Припо
  мнит ту перестрелку в вечер взрыва вовчиковой баньки. Всплывут опять вопросы и по автоматам... Найдут уж за что к с
  тенке поставить, найдут! - теперь это быстро. Одна надежда была на здравый смысл и понимание ситуации Антоном Г
  ромосеевым - а теперь, когда он убит, и власть над районом стала Гришкиной - всё... кысмет; окончен бал, погасли све
  чи!
  И он опять, со злостью, щёлкнул присоединённым к автомату магазином.
  Двое пожилых мужчин из общины, сидя за столом, негромко переговаривались.
  Катерина, закончив с полом, присела на край лавки, выжидающе взглянула на Вовчика. Отец Андрей, в послед
  ний раз перекрестившись и глубоко поклонившись образу, тоже присел к столу:
  - Ну, братие и сестра, что делать завтра будем? Придут ведь завтра окоянные.
  - Что делать, что делать... - отозвался Вадим, вновь щёлкнув автоматным магазином, - Встречать будем! Всем,
  что есть. Одна надежда остановить их на подступах. Выбить комсостав... Я завтра на колокольню, и с оптики постараю
  сь завалить этого... как ты его называешь, Вовчик - ухаря? Брони у них нет, - машины также остановлю. Что им останет
  ся? - цепью в атаку идти. Готовы они на это? - не факт! Вот и проверим. А вы - в окопы. И - создавать плотность огня,
  прикрыть подступы...
  - Вадим Рашидович... - степенно заметил один из общинников, Геннадий Максимович - Это вы как военный р
  ассуждаете. Правильно рассуждаете, в общем-то - выбить комсостав, остановить технику, недопустить сближения, - я с
  ам, вы знаете, майор в отставке... давно, правда, в отставке. Но нечем создавать 'плотность огня'. Нарезного оружия ма
  ло, патронов мало; а гладкоствольное... Вот у меня, скажем, ИЖ...
  - Нечем, нечем... - согласился и второй из общинников, весь седой как Дед Мороз Степан Фёдорович; тоже уж
  е пенсионер, в прошлом, как знал Вовчик, учитель, потом, уже на пенсии, художник в какой-то организации, - И некому
  особо-то. Оружие вот только мы и можем держать; на отроковиц ваших, Володимир, надежда небольшая...
  - С божьей помощью! - возразил Отец Андрей, похлопав по рукоятке револьвера за поясом.
  - Ой, вот только про 'божью помощь' не начинайте тоже вот!.. - отмахнулся Вадим, - Нам бы от Господа пару
  пулемётов и миномёт!..
  - Постойте. - вмешался Вовчик, - У меня тут идея возникла...
  
   *** АТАКА НА ОБЩИНУ
  
  ПЕРЕГОВОРЩИК
  Потери были, да. Двое с простреленными ногами в самом начале, один - с плечом. Трое - с лёгкими, касательны
  ми; один - тяжёлый, в грудь. Лежал на подстеленном каремате, закатывая глаза, хрипел, дышал тяжело - лёгкое, пневмо
  торакс. Над ним суетился отрядный санинструктор с помощником.
  Вот тебе и 'съездили разобраться на пригорок'!
  Первым делом Гришка допросил командира первого отделения - какого хера попёрли без команды и насколько б
  лизко подошли?
  Тот ответил, что взрыв и дружную стрельбу и принял за команду; а вы какого хера залегли?? За 'какого хера' Гр
  ишка саданул ему в сплетение, так, что тот, не в одну минуту отдышавшись, уже без 'херов' доложил, что подошли они
  к окопам метров на сто - сто пятьдесят; но ближе было сложно - там проволока намотана, на колышках. Стреляли по н
  им много, но очередями, кажись, только один. Но стреляли - он повторился - много, и, кажись, из гладкого в основном.
  Потому что почти все пацаны от дроби получили. Во! - и продемонстрировал на себе в нескольких местах действительн
  о в мелких дырочках бушлат.
  - По ногам тоже попало! - сообщил он, - Я, можно сказать, раненый! Лежать должен, перевязываться! И пацаны
  ...
  - Пасть закрыл, бля! - отреагировал Гришка, - Лежать и перевязываться на пригорке, возле церкви будем. За авто
  бус - только кто ходить не может; остальные - в цепь!
  Хронов вообще пропал где-то среди своих парней и на глаза не попадался. Свои, отрядные пацаны мрачно матер
  ились, грозя теперь не оставить на пригорке ни одной непробитой башки.
  Что делать??
  Хотон предложил согнать из деревни толпу и вместе с нею... вернее, за ней...
  - Да ты тронулся, что ли?? - наорал на него Гришка, - Это у вас на фронте так воюют, или в Оршанске?? Ты вруб
  аешься, что тут все друг друга знают?
  - Вот и хорошо, вот и хорошо! Не будут они в своих стрелять! А мы прогоним стадо ближе, и потом...
  - Рот закрыл, нах! - рявкнул на него Гришка, уже совсем войдя в роль и командира, и ответственного по району.
  К Хотону он за такое предложение, а ровно и за позорный промах по колокольне, а главное, за тот трусливый способ пе
  ремещения, когда он не броском, не перебежкой, а как гусеница переползал вокруг машины, отыскивая свой гранатомёт
  , совсем потерял уважение.
  - Какое нах 'стадо'?? Это для тебя они 'стадо', для оршанского, а для наших тут половина родни! И хер ли с тог
  о что тут почти все мувские - мы тут 'на регионы' не делились! Погоним этих - через неделю весь район знать будет, и
  ни один пацан больше в отряд не пойдёт! И эти - разбегутся! Думай что говоришь! Лучше бы подствольники привёз, ВО
  Гов пару ящиков, а не одну вшивую трубу, с которой сам и промахнулся! Ещё советует! Вылез тут со своим тухлым фаши
  змом...
  Он ещё собирался дальше отвязываться на молчаливо принимавшего ругань Оршанского 'комиссара'; наливаясь
  яростью, чтобы, наконец, скомандовать на штурм долбаного 'пригорка' - и хрен с ними, с потерями; зато не оставить т
  ам ни одной живой души в назидание, когда сразу несколько парней окликнули:
  - Гля, Гриш, белый флаг!
  - Оба-на, белый флаг подняли!
  - Не фига себе, сдаются!..
  И действительно, из-за брустверов поднялся шест с белой привязанной тряпкой, и замотылялся из стороны в стор
  ону.
  - Нихера себе, пощады просят?? - воспрянул Гришка, - Ща, мы им дадим 'пощады'!
  - Об-ба, Гриш, хер какой-то лезет! Тоже с белой тряпкой! Гля!..
  
  ***
  
  - Во-о-овчик... Ты с ума сошёл?? Ты куда?? - к готовящемуся перелезть через бруствер Камрады Хорю подскочи
  ла Вера, уцепившись за рукав балахонистого его плаща, - Лика! Катя! Чо вы смотрите - держите его - он с ума сошёл!
  - А! Отстань! - Вовчик с трудом оторвал её пальцы от рукава, - Так надо.
  - Не тронь его, Валь... так задумано. - поддержала его Катерина. Теперь автомат был в её руках, на ней же повер
  х куртки была надета и Вовчикова разгрузка с магазинами. Лицо её было мрачно.
  - Катя! Кать!! Да что же это??
  - Говорю тебе - так надо... Хорь, возьми вон тоже... флаг. - кивнула на прислонённый к стенке окопа недлинны
  й шест с привязанным к нему белым лоскутом от простыни.
  - И маши... Главное, чтоб сразу не выстрелили, чтоб подпустили...
  Вовчик кивнул, взял палку. Перед тем как вылезти из окопа, тяжело вздохнув, огляделся...
  В пяти метрах слева видны были грязные подошвы кирзовых сапог лежавшего Дениса Сергеевича, в прошлом - с
  лесаря на молокозаводе в Оршанске. Слышал, что он не хотел в общину; он хотел с семьёй к тётке в Демидовку, он был
  не сильно верующим, но жена настояла... Хорошо что её здесь пока ещё нет... Отец Андрей велел, чтобы все - и женщи
  ны, и дети, старухи; и пара стариков, включая Минуллу-бабая, настолько уже немощных, что не могли ничем помочь в о
  бороне, укрылись в церкви, откуда сейчас еле слышно раздавалось протяжное пение. Там и жена Дениса Сергеевича...
  покойного. Прямое попадание в голову, в лоб прямо, над правым глазом... Маленькая такая окровавленная дырочка - и
  дыра величиной с кулак на затылке.
  Справа Алла бинтовала голову Отцу Андрею, сидевшему прямо на дне неглубокого окопа, в намешанной беготнё
  й снежной грязи. Касательное. Хорошо как! - что только касательное. Даже сознание не потерял, когда пуля, содрав ко
  жу, вскользь поцеловала его над правым ухом. Говорил ему - будьте, Андрей Викторович, в церкви; вам надо паству под
  держать, - куда там!.. 'Поддержу, говорил, личным примером. 'Не мир, но меч...', как там дальше... Хорошо, что жив
  и в сознании. Что бы мы без него делали...
  Рядом, осторожно выглядывая из-за бруствера, Гулька - с карабином. Там, дальше, Вовчик смотрел уже - ещё тел
  о. Серафима Ивановна, 39 лет, вдова. С Петровыми приехала в общину; пацан у неё, Славка... еле загнали в церковь со в
  семи - 'Я тоже помогать буду, я уже большой!!'
  Пуля в левый глаз, когда, высунувшись из окопа больше, чем нужно, стреляла из трубки-дробовика в наступавших
  никоновских и хроновских. Говорил ведь - не высовывайтесь; просто ствол выставьте и... да что говорить!
  Кажется и Геннадия Максимовича за ухо, и Адельку вон за плечо зацепило - но их, Слава Богу, совсем чуть-чуть
  - когда никоновские с 'ура' и '... вашу мать!!' пошли в атаку, яростно поливая всё пространство перед собой автоматн
  ыми очередями.
  Поймал себя на том, что на полном серьёзе, а не к слову, произнёс это: ' - Слава Богу!..' Атеист же, всегда себя с
  читал неверующим, с Отцом Андреем спорил, смеялся... Да уж, как говорят 'Не бывает атеистов в окопах под обстрело
  м'... Это да...
  Ну что... идти надо. Вот и Катерина смотрит выжидательно, не даст ли он слабину. Как она вчера спорила, до хр
  ипоты - не с самой идеей, а что именно ему идти. Сама хотела, доказывала! Настоял на своём... Фффух... Ну... пошёл!
  Главное, чтоб сразу не выстрелили, дали подойти. А там уж... поговорим, в общем. Есть что сказать. Главное, чтоб не в
  ыстрелили... Ишь как Зулька отчаянно шестом с белым флагом машет, старается - заметили уж, небось. Пошёл.
  - Рацию на приём ещё раз проверь! - уже в спину ему сказала Катерина; явно чтобы лишь бы что сказать.
  - С пистолетом осторожней! Не стукай по шпилькам, и не прижимай даже сильно - он этого не любит! - это уже
  Отец Андрей, - С Богом! Молиться за тебя будем.
  - Удачи, камрад Хорь!
  - Будь осторожен, Вовчик! - донеслось ещё от нескольких; он уже не оборачивался.
  Вылез из окопа, и, размахивая палкой с белым лоскутом, пошёл в низину, к застывшим джипу и автобусу и кучко
  вавшимся за ними фигуркам в камуфляже и в гражданке.
  В гражданке - это, конечно, Хроновские. Мишка, Юрка, Денис, Серёга - заметил их среди Гришкиных бойцов е
  щё на подходе, как сыпанули они из автобуса; и, когда стрелял, непроизвольно как-то старался не в них. Летом же ещё
  пусть не друзья, но в нормальных товарищах были; Юрка ещё приходил всё рубанок одалживать... и вот! Гражданская в
  ойна в одной отдельно взятой деревне, етить - колотить! Главное, чтоб подпустили. Не будут же они сразу стрелять в бе
  зоружного с белым флагом, неужели им не интересно, зачем он к ним идёт и что скажет?? Только бы сразу какой дебил
  не выстрелил... Отчего так долго белым флагом и махали, потом уж он полез. Главное - чтоб дали подойти и начать гов
  орить... а уж он им скажет! Всю ночь готовился.
  
  ***
  - Гри-и-ш! Это тот! - ну, что с фонариком тогда, на дискаче! - поведал Макс, рассматривая в маленький китайск
  ий бинокль неуклюжую фигуру в балахонистом брезентовом плаще поверх явно бушлата или толстой куртки, опирающу
  юся на палку с белым лоскутом - Парламентёр, ёпт!
  - Этот... Вовчик? - Гришка тоже поднёс потёртый армейский бинокль покойного Громосеева к глазам. И точно.
  Вот, высоко поднимая облепленные снегом ботинки, перешагивая через натянутую там отсюда невидимую проволоку,
  фигура двинулась к ним. Точно - он.
  - Это - кто?? - забеспокоился и измазанный весь в снегу и земле Хотон, доставая из кармана щегольский футляр
  с американским девайсом.
  - Конь в пальто! - нелюбезно ответил ему Гришка, и крикнул своим - Не стрелять! Эээ? Поняли? Пусть...
  - Торговаться идёт! - высказал вслух мысль Макс.
  - А то ж! - поддержал Сава, рассматривая неуклюжую фигуру в дождевике, - Сейчас начнёт: '- Мы вам всё отдад
  им, вы только никого не трогайте, не обижайте!..' Хы.
  - Нах нам с ними торговаться? Ща рванём все вместе!..
  - Рванёт он. Бля, у нас даже пулемёта нету! А снайпер?? А дробовики на подходе? И шершавое у них есть, грят, бл
  агодаря местным олухам.
  - Да хули!..
  - Хули не улей, - сам первый побегишь в атаку??
  - Да ладно, чо, пусть подойдёт. Послушаем.
  - В морду ему только сразу дать, чтоб не борзел в 'условиях'.
  - В морду нельзя - парламентёр!
  - Ой, да ладно - нельзя! Когда нельзя, но очень хочется - то можно! Хы.
  Хлопнул выстрел. Фигура в балахоне шмякнулась в снег.
  - Какого хера?? - вызверился Гришка, - Кто стрелял??
  - Не стреляя-ять!! - заорал Макс.
  - ...не стрелять!.. не стрелять... - понеслось по цепи. Собственно, все жались к автобусу и к джипу, которые кром
  е редких и невысоких холмиков-кочек были единственной защитой от снайперского огня с колокольни; так что и без то
  го команду 'не стрелять!' все слышали. И тем не менее...
  - Это точно кто-то из местных ублюдков! - сообщил Савельев; и тут же с колокольни хлопнул выстрел. И ещё. И
  ещё. Невидимый снайпер с колокольни бегло отстрелял пять патронов; пока Гришка, спохватившись, не рявкнул:
  - По колокольне - беглый огонь!!
  Вразнобой застучали автоматы и винтовки; в бинокль видно было, как с колокольни брызнули пыль и осколки ка
  мня, выбитые пулями.
  Отстрелявшись, затихли - опять же по Гришкиной команде. Он зашарил биноклем по пригорку - ооо, живой, пад
  ла! Упавшая фигура в балахоне неуклюже поднялась, опираясь на палку. Вот Вовчик, обернувшись, помахал рукой в сто
  рону колокольни; затем поднял палку с привязанным к ней белым лоскутом и мерно замахал ей из стороны в сторону, у
  же явно обращаясь к противнику.
  Тут же за его спиной как из-под земли, а вернее всего что из окопа, поднялся вновь и шест с белым флагом, замо
  тылялся из стороны в сторону.
  - Не стрелять, уроды!! - рявкнул Гришка, - Пусть придёт сюда и скажет, чего хочет. Я его, падлу, лично заглушу!
  - Не стрелять!.. не стрелять... - понеслось в сторону. И оттуда тоже по цепи передали информацию...
  - Какой мудак стрелял без команды?? - продолжал разоряться Гришка, - Сюда его!
  - Не-а... - ответил Сава, - Не получится. Уже, эта... наказан. Пуля в башку. И ещё один, рядом - под ключицу - и,
  грят, под лопаткой вышла! Два двухсотых!
  - Не наши?
  - Не. Хроновские.
  - Тогда пофиг. Жалко что самого этого 'Харона' не шлёпнули...
  
  Тем временем фигура в балахонистом дождевике, опираясь на палку, бодро стала приближаться к автобусу и джи
  пу. Ни с той, ни с другой стороны больше не стреляли. Цепь лежащих стала сокращаться; периодически то один, то друг
  ой боец, без команды, пригнувшись, перебегал с места на место, в основном в направлении автобуса, пока постепенно п
  очти все не оказались за ним. Остались лежать только два неподвижных тела. Поскольку около самого автобуса стоял Г
  ришка с приближёнными, бойцы кучковались дальше, стараясь только, чтобы автобусный корпус скрывал их от колокол
  ьни. Гришка зло посматривал на такую самодеятельность, но молчал. Пацанам жить хочется, чо; не хотят стать очередн
  ыми двухсотыми. Ничо. Щас послушаем этого олуха, что он там проблеет - и вперёд! Его же впереди и пустим! - решил
  про себя Гришка.
  
  Вовчик дошёл до джипа и встал перед ним.
  - Иди сюда! - после паузы, высунувшись из-за автобуса, приказал Гришка.
  Вовчик, помедлив, миновал джип и подошёл к автобусу; встал возле передней открытой двери, чуть в стороне, по
  глядывая то на кучкующихся хвостом за автобусом бойцов, то на ветровое его стекло, украшенное теперь и пулевыми пр
  обоинами.
  - Чо встал?? Сюда иди! - опять высунувшись, рявкнул Гришка. И снова спрятался - не хватало ещё подставляться.
  - Гриша!.. - узнал его Вовчик, - Гриш! Иди сюда. Поговорим в автобусе, сидя. А?
  Гришка молчал.
  - Григорий! Айда сюда, в автобус! Поговорим сидя, как культурные люди. Наши стрелять пока не будут - я отвеч
  аю!
  - Да я тебя сейчас завалю, урода! - проорал Гришка, возмущённый таким неподчинением находящегося в их влас
  ти Вовчика, - Быстро иди сюда, я сказал!
  - Смысл, Гриша, смысл??.. - чуть отступив в сторону из-за автобуса и сразу ощутив, как в него нацелилось с десят
  ок стволов, громко произнёс Вовчик, - Какой смысл тебе меня стрелять? Я же сам пришёл. Поговорить. Предложение у
  меня. Дельное! Айда в автобус, мы же не будем тут новгородское вече устраивать?
  Гришка оглянулся. И вправду - все глаза были устремлены на него. Весь его отряд плюс местные уже стянулись з
  а автобус, расположившись за ним длинным 'хвостом', и теперь пялились на него, ожидая его командирского решения.
  И Сава, и Макс, и Хотон тоже уставились на него; последний кроме того и промямлил вполголоса:
  - Григорий Данилович... может и вправду, лучше разговаривать где меньше посторонних ушей?
  Вот сука! Всё как-то через жопу в этот день: и попёрлись скопом без разведки, и сходу под обстрел попали; и эта
  неудачная атака!.. Трёхсотые; теперь ещё двое холодных - хорошо хоть не с его отряда. Теперь ещё этот урод диктует, чт
  о ему делать!.. Но, в самом деле - не устраивать же переговоры у всех на виду. Это же не базар на самом-то деле, это...
  как его?.. принятие капитуляции, во. Мало ли что он там попросит! Хотя... Не. Мало ли о чём разговор пойдёт - действ
  ительно, тут ушей слишком много. Ладно...
  Вновь высунувшись из-за бока автобуса, теперь уже более громко сказал:
  - Ща я подойду, побазарим! Но учти - без глупостей! Если чо - ты сразу покойник!
  - Ладно, Гриша, ладно! - тут же согласился Вовчик.
  Гришка обернулся к своим:
  - Пойду поговорю. Чо они хотят. Снял с плеча автомат, отдал Максу, пощупал зачем-то кобуру.
  - Сава пока за старшего. Если он чо - валить его без разговоров!
  Отыскал взглядом Хотона, приказал ему мстительно, советчику непрошенному:
  - Ты - со мной пойдёшь. Вместе послушаем. Там и 'посоветуешь'!
  Хотон безропотно кивнул, тоже снял с плеча навороченный, импортный, с тюнингом, автомат, отдал. Сава приня
  л с почтением - ишь ты, магазин под прикладом, компоновка 'буллпап', 'булка'; под стволом планка Пикаттини, на н
  ей подствольный фонарь и лазерный целеуказатель, на прицеле рамка АКОГа - живут же тыловые крысы!..
  Вышли с Хотоном вдвоём из-за автобуса, подошли к Вовчику. Гришка поднялся на подножку, заглянул в салон: ч
  етверо раненых и санинструктор... Спрыгнул, кивнул на джип:
  - Айда в машину, там перетрём...
  Втроём направились к стоящему тут же, впереди, джипу; причём Гришка, чувствуя спиной десятки глаз своих па
  рней, и желая показать, что не он выполняет 'пожелания' пришедшего 'парламентёра', а тот находится в полной его в
  ласти, не отказал себе в удовольствии пнуть ногой в задницу идущего впереди Вовчика, оставив на брезенте дождевика
  снежно-грязный отпечаток подошвы берца:
  - Шевелись давай, скотина!
  Вовчик от пинка покачнулся, ускорился на пару шагов, но устоял на ногах, и лишь обернувшись, ответил кротко:
  - Зря ты это, Гриша...
  - Зря - не зря, я сам решу! Лезь в машину, козёл, послушаем тебя, чо ты тут... прежде чем кровь тебе пустить!.. Те
  бе и всем вам там, уродам!
  
  ***
  
  - Ну что там, что там?? - потеребила Катерину за рукав Зулька.
  Катя, поставив автомат к стенке окопа, рассматривала происходящее в низине через Вовчиков монокуляр.
  Тела Дениса Ивановича и Серафимы Сергеевны уже были накрыты простынями; лежали тут же, в окопах. Прост
  ыни набухли кровью на уровне головы. Через тела приходилось перешагивать, протискиваясь, когда нужно было пройти
  , стараться не наступить хоть на рукав; окопчик был узкий и неглубокий; на простыни сыпалась глина со стенок. На тел
  а старались не смотреть...
  Геннадий Максимович, как единственный сведущий в военном деле, хотя и ПВО-шник по бывшей своей военной
  специальности, строго наказал всем сидеть на дне окопов, не высовываться ни под каким видом, ожидая команды. Сам
  он максимально скрытно рассматривал происходящее в низине через бинокль; у Катерины был Вовчиков монокуляр - в
  от они двое сейчас пока и были для обороняющихся всем источником информации о происходящем.
  - К джипу пошли... Вовчик впереди. Ах ты!..
  - Что??
  - Гришка пнул Вовчика, сволочь!
  - Да-ты-что?? Оййй...
  - Я говорю ж - зря он пошёл!
  - Ничего... В машину полезли...
  - Поедут куда??
  - Да нет... разговаривать наверное.
  - О чём?? Чего не у нас рация??
  - Рация, Зуль, у твоего папы на колокольне... Он всё слышит. Если что - нам сообщит. Крикнет. Если что...
  - Угу... А чего Вовчик пошёл-то?? Зачем? Ну Ка-а-ать!
  - Зуля, отстань. Потом всё узнаешь.
  - Дай посмотрю, а?!..
  - Ну на, на, посмотри. Только не высовывайся. Всё равно ничего не видно - в машине они.
  Зулька ухватила увесистый монокуляр и жадно принялась высматривать происходящее. Но смотреть, действитель
  но, было не на что: нападавшие прятались за автобусом, а Вовчик сидел в джипе, и видно их не было.
  Зулька разочарованно передала монокуляр Адельке и вновь взялась за Катерину:
  - Кать. А чем это Вовчик так бабахнул в Гришкиных-то? Что это так полетело?
  - Ты не знаешь, что ли, что он тут собирал последнюю неделю?
  - Не-а. Откуда? Папа же не пускает - говорит 'дома работы много'!
  - Миномёт. Вернее, бомбомёт. Из трубы железной. Сделал для неё кОзлы такие, типа упора в наклон. Порох вот
  из батюшкиной селитры и всяких своих ингредиентов. А бомба - это огнетушитель. Углекислотный бывший. Что уж туд
  а Хорь насовал, я не знаю, но взорвалось сильно...
  - Даааа... Как еб.нёт!
  - Ну-ка!! Что за слова?? - тут же посуровела Катерина.
  - Я всё отцу расскажу, что ты материлась! - пригрозила и сестра.
  - Ой, поду-у-умаешь... Он сам матерится.
  - А тебе нельзя!
  - Вы сами материтесь, я сколько раз слышала!
  - А тебе нельзя!
  - Нельзя, нельзя... всё мне нельзя!.. А чего один раз бАхнул? А ещё? Здорово же еб... взорвалось!
  - Вот Вовчик вернётся - у него и спросишь за 'ещё'. Но, кажется, огнетушителей у нас больше нет...
  - Дааа, хоть бы Вовчик вернулся... скорее, я имею ввиду! - увидя посуровевшее лицо Катерины, торопливо добав
  ила Зулька.
  С колокольни, через небольшое оконце, выходящее в их сторону, раздался свист. Все повернулись в ту сторону. П
  о натянутой из окошка наклонно леске к окопу заскользил маленький светлый предмет. Стоявшая ближе всех к закрепл
  ённому колышком концу лески Гулька перехватила его, подвешенный на леску петелькой, оказавшийся пластиковой ба
  ночкой из-под витаминов. Почта! Торопливо свинтила крышку, вытряхнула на ладонь свёрнутую бумажку. Не успела ра
  звернуть, как со всех сторон послышалось:
  - Что там? Что случилось? Что пишут?
  Быстро пробежала глазами корявые торопливые строки отцовского почерка:
  - ... срочно... Андрею - в церковь. Собираются идти крестным ходом, вра... вразумлять. Тут дальше ещё - но всё
  ... эээ... ругательски.
  - Матерно! - кивнула головой заглядывавшая через плечо сестры Зулька - Я же говорила!
  - Господи... - зашевелился, поднимаясь с дна окопа Отец Андрей, - Вразуми неразумных! 'Крестным ходом они
  пойдут!' Это всё Леонида воду мутит! Сейчас я им 'пойду!'
  
  ***
  В джипе разместились так: Гришка на водительское сидение, Хотон рядом с ним, на пассажирском; Вовчика же
  втолкнули на заднее, и Гришка заблокировал дверцы, чтобы тот, значит, не вздумал выскочить. Впрочем, козе понятно,
  далеко б он точно не убежал; так что это так - для порядка.
  Развернулся всем корпусом к смирно сидящему Вовчику:
  - Ну, падла, сам пришёл?? Говори, паскуда, что хотел - потом с тобой решать будем!
  Обшарил его взглядом: обветренное лицо, аккуратно подстриженная бородка от уха до уха; светлые глаза смотря
  т спокойно и, как подумалось, а вернее, хотелось думать Гришке, обречённо. Под воротником в самодельном кармашке
  и самодельной же лямкой пристёгнута маленькая рация. Кармашек аккуратно так пришит - маленькие ровные женские
  стежки...
  А Хотон уже, также развернувшись на сидении, наставил на парламентёра-пленника пистолет. Импортный, нове
  нький, не что-то там... - как отметил для себя Вовчик. Ну что... решающий момент.
  Вовчик поворочался на сидении, устраиваясь поудобнее; правой рукой расстегнул верхнюю пуговицу брезентово
  го плаща. Был он под плащом каким-то толстым, как отметил про себя также уже Гришка, наверное понадевал под низ
  кучу свитеров, мурло деревенское! Сам-то он в лёгком дышащем зимнем камуфляже и L2 термобелье под ним чувствова
  л себя вполне легко и свободно, не то что этот...
  - Ну?? Падла...
  - Не нукай, не запряг! - совершенно спокойно и даже, как Гришке показалось, нагло ответил Вовчик.
  - Чи-ивоо?? Да я с тобой ща вааще разговаривать не стану, я тебя ща...
  Не обращая внимания на Гришкины вопли Вовчик вдруг обратился к Хотону:
  - Вы... этот?.. как его? Из Оршанска, да?
  Хотон кивнул, не отводя ствола ЧеЗета.
  Чем-то этот парень ему не нравился. Возможно своим спокойствием. И что сам пришёл. И тем, что не торопился
  просить о снисхождении и так далее. Ясно же, что несмотря на снайпера, несмотря на отбитую атаку, на окопы и, как о
  казалось, насыщенность ручным огнестрельным оружием - в основном, конечно, охотничьим, какими-нибудь ржавыми
  обрезами, - 'пригорок' сейчас будет взят. Ребята разозлились; перевес в численности и в автоматическом оружии будет
  , несомненно, реализован! И тогда всем там не поздоровится. А этот сидит и 'Не нукай!' От страха, что ли? Не похоже
  ...
  - Вы поосторожней с пистолетом-то! - увещевательно посоветовал Вовчик, - Чего вы на меня его наставили? Я ж
  е сам пришёл, и, понятно, что не побегу... А у вас рука дрогнет - выстрелите ещё чего доброго... в меня. И - с собой пок
  ончите. Оно вам надо??
  - Чего?.. - растерялся Хотон. Гришка тоже заткнул фонтан угроз и сквернословия, замолчал недоумённо. Вовчик
  же продолжил:
  - Вам вообще надо бы вести себя со мной осторожно и внимательно... а ты, Гриша, так необдуманно меня ногой
  пнул! А если бы у меня палец соскочил??
  - Какой... палец? Чо ты несё...
  - Вот этот! - Вовчик поднял на уровень груди левую руку, сжатую в кулак; развернул её сжатой ладонью к Гришк
  е и Хотону. Сразу стали видны два проводка, красный и белый, выходящие из рукава и скрывавшиеся в кулаке, в запясть
  е прихваченные к предплечью узким прозрачным скотчем.
  В кулаке Вовчик сжимал некий пластиковый прямоугольник, в который, собственно, эти проводки, судя по всем
  у, и уходили. Под большим пальцем Вовчика, побелевшим от напряжения, вытарчивала из пластика большая красная кн
  опка. Она была нажата.
  Глаза Хотона от ужаса расширились. Гришка ничего не понял.
  - Ну? И чё??.
  Не обращая внимания на тупого Гришку, обращаясь к Хотону, который, судя по всему обладал сооображалкой чу
  ть получше, Вовчик продолжил:
  - Мы же не хотим сразу на небеса, не поговорив предварительно?? А вы меня пинать... толкать... необдуманно!
  Вот, видите!..
  Он ещё раз продемонстрировал кулак с зажатым предметом.
  - ... обратного действия! То есть стрелять-то в меня вы можете; но с таким же успехом можете стрелять и в себя!
  Поскольку...
  И уже обращаясь к Гришке, до которого, наконец, тоже что-то стало доходить:
  - ... если я, даже подстреленный, палец с кнопки уберу... а я уберу, вы ж понимаете! - то... бум!
  Вовчик сказал 'бум' и улыбнулся. По внезапно побелевшему лицу Хотона, по дёрнувшемуся в сторону стволу нас
  тавленного пистолета; по тому, что Гришка, не оборачиваясь к дверце, зашарил по ней дрожащей рукой, нащупывая кно
  пку разблокировки, он понял внезапно, что всё получится. Всё. Получится. Обосрались, гады! Сейчас главное не пережа
  ть...
  - Да я держу, держу я, особо-то не волнуйтесь. Пока, в смысле. Пока я не решу, что пора. Или пока вы сами не ре
  шите это... с собой покончить! Это я чисто чтоб поговорить. Без террора, так сказать, вменяемо, как интеллиге... то ест
  ь как деловые люди! Гриш! Гриша - ты за ручку-то не хватайся, а?? Не успеешь. Сиди лучше спокойно, разговаривай. Не
  успеешь, говорю! Сейчас палец уберу - а на мне пять килограмм тротила и шрапнель! Куда вот ты спешишь??
  Гришка убрал разом ослабевшую руку с дверной ручки. Начал краснеть, в отличии от бледного как серый газетны
  й лист Хотона.
  - Гонишь!.. - хрипло произнёс командир отряда и теперь уже признанный Уполномоченный по району. Заманил,
  сука... Специально... Надо было его сразу, как увидели, что вылез... Сука, сука, чо же желать??.. Мысли метались в чер
  епной коробке как в клетке. Гришка чувствовал, как наливается кровью лицо, как после хорошей пьянки. Чо делать?? В
  голову не приходило ничего дельного. Заманил, сука...
  - Гонишь! - повторил Гришка и грязно выругался. Хотон молчал, только что убрал пистолет.
  - Чо гоню??.. - с немного обиженным видом возразил Вовчик, - На - покажу!
  Держа левую руку с кнопкой чуть на отлёте, правой стал дорасстёгивать плащ. Расстегнул до пояса - и ясно стал
  о, почему он казался таким толстым не по комплекции и неуклюжим: его опоясывали прямоугольные на вид бруски, пл
  отно обмотанные многими слоями коричневого скотча. Из-под туго натянутой ленты многообещающими бугорками вы
  тарчивали шарики - по размеру как крупная картечь или мелкие шарикоподшипники. Много. Густо. Туда же, под скотч
  , уходили и два провода из рукава, красный и белый. В глаза Хотону бросилась квадратная батарейка, так же примотанн
  ая скотчем, но уже прозрачным, к верху заряженного пояса.
  Упала пауза.
  Шахид, нах... попали... зачем только согласился на эту 'командировку'... полгода ныкался от мобилизации на
  фронт; вернее, не ныкался, а 'осуществлял полезную для Великих Регионов деятельность в тылу' - и сейчас его укокош
  ит какое-то деревенское чмо... вместе с этим никоновским идиотом... из-за каких-то чисто их, внутренних, никому в Б
  ольшом Мире неинтересных деревенских разборок... и никто не узнает как и что... пять кило?? Врёт, не может тут быт
  ь пять кило; но какая разница, видно, что много... Тут и от джипа ничего не останется, и хоронить нечего будет... бляяя
  ...
   Хотон почувствовал, как обжигающе-горячая струйка побежала у него по внутренней стороне бедра, напитывая
  термоштаны.
  - Не верю!.. - всё так же упрямо и тупо повторил Гришка, - Гонишь!
  - Чо я 'гоню', Гриш? - переспросил Вовчик, - Ты с Хроновым Витькой разговаривал? Он тебе про взорвавшуюся
  баньку у меня возле дома рассказывал?? Вот. Не дошло? Это демонстрация была. Ты думаешь, я не знаю, что ты б меня
  всё равно с пригорка живым не отпустил?.. ты думаешь, я не понимаю, что мне ловить нЕчего? Только знаешь что?.. Пр
  авильно сказано: 'Выиграть не каждый может. А вот не оказаться единственным проигравшим - каждый!' Внял? Спрос
  ишь, кто это сказал? А я сказал. Сейчас.
  '-Болтает...' - вихрем пронеслось в мозгу бледного Хотона, - 'Пока болтает - не взорвёт!.. Пусть болтает! Пусть!
  Ещё минуту, две - пусть!.. Выскочить?? Этот ублюдок двери разблокировал?.. не помню, не слышал я щелчок... Господ
  и! Ну почему я?? Ну почему так глупо??'
  - Это... Уважаемый... как вас там?.. - не своим, чужим каким-то голосом промямлил он, - Зачем вам это?.. вооб
  ще. Да и... я же совсем тут, эта... случайно! Зачем?..
  Он хотел ещё сказать '- Отпустите меня, пожалуйста!..' и '- Можно я пойду?..', но почувствовал, что это будет у
  ж совсем по-детски. Не то что он боялся, что он будет как-то не так выглядеть в глазах Гришки и этого... шахида дереве
  нского, нет, - сейчас ему совершенно наплевать было, как он будет выглядеть; и боялся он сейчас одного только - что эт
  от долбаный пацан с бородкой вдруг наскучит разговаривать и уберёт палец с кнопки. Или просто уберёт, потому что ре
  шит, что 'пора'. Или что идиот Гришка выкинет какой-нибудь фортель вроде попытки выскочить из машины, и этот па
  цан поторопится...
  Просто Хотон сейчас понимал, что все эти просьбы ничего не стоят.
  Зачем он согласился поехать на эту карательную операцию!.. Захотелось почувствовать власть над жизнью и сме
  ртью?? Как бывало, в редкие и показушные поездки 'на фронт', когда выцеливал в оптический прицел своего навороче
  нного Баррета фигурки родионовских солдат, вчерашних земляков, и выбирал, в кого послать пулю? Захотелось, чтобы б
  отинки целовали, в ногах валялись, в глаза снизу вверх заглядывали?.. мог ведь, мог отказаться; вернее, просто не соглас
  иться - вы там свои дела решайте, я потом... как эти, помощник Уполномоченного и его шестёрки - те не поехали! Бл.д
  ь...
  Горячая струйка в штанах стала интенсивней; горячее потекло уже по голени, в берц.
  - Вы вот что. - после паузы вдруг другим тоном и совершенно спокойно, по-деловому, сказал Вовчик, - Вы прост
  о сидите спокойно. Мне кое-что сказать вам надо.
  - ...зачем?? - рванулось надеждой из Хотона. Гришка просто тупо и угрюмо молчал.
  - Потому что я не ставлю целью вас непременно убить. - спокойно и размеренно, как учитель у доски двоечнику,
  объяснил Вовчик, - Я с вами поговорить хочу. По-деловому. Может до чего и договоримся. Но...
  Он приподнял и помотылял в воздухе рукой с проводами и кнопкой.
  - ... если дёрнитесь куда - разговора не получится. Тогда просто детонирую - и всё... И всё! Понятно?
  Гришка против силы кивнул, и Хотон закивал, много и часто. Понятно, понятно, что ж непонятного. Пусть говор
  ит. Ага. Взорваться всегда успеем. Не дай бог. Нормальный такой пацан, сразу видно. Даже классный пацан! Он ведь не
  взрывать нас сюда пришёл, а поговорить! Конечно, мы его выслушаем, правда же, Гриша?? - Хотон ничего не сказал из
  этого, мысли просто пулями пронеслись в его голове, - он только взглянул умоляюще на Гришку, а тот, как поняв, разле
  пил вдруг ссохшиеся губы и выдавил:
  - Говори, чо...
  - Да, да, конечно же, говорите! Мы же деловые люди, мы всегда найдём почву для компромиссов!! Зачем же край
  ние меры, мы должны общаться... так сказать, придти к консенсусу! Мы же деловые люди, земляки, можно сказать... -
  фонтаном рванулось из Хотона, и только угрюмый взгляд Гришки оборвал его красноречие. Он ещё шевелил губами, ка
  к бы договаривая про себя недовысказанное, и окончательно замолк. Господи! Да конечно же они его выслушают! И сог
  ласятся, он заранее был уверен! - согласятся, то есть найдут этот... как его? Компромисс. Пусть он только идёт к себе н
  а пригорок, а мы тут... сами... разберёмся.
  Очень хотелось домой, в уютный коттедж под Оршанском в охраняемой зоне; горячего чаю с мёдом, и поменять
  противно липнущие к ногам через термобельё камуфляжные штаны...
  
  ***
  ...
  - ... вот я и говорю! - наконец подвел черту десятиминутному объяснению обстановки Вовчик, - Мы себя в чём-т
  о виноватыми не считаем! И обороняться собираемся до последнего! У вас полюбому ничего не получится. Вы атаковал
  и нас, с автоматами, - и даже на бросок гранаты подойти не смогли! А ведь мы стреляли чисто чтобы отпугнуть, в основ
  ном над головами и по конечностям! И снайпер - по конечностям или мимо! Подошли бы - тогда бы мы и всерьёз... и н
  и одного, заметьте, ни одного человека из наших вы даже не поцарапали! - он вспомнил подошвы сапог лежащего в око
  пе убитого наповал Дениса Сергеевича, сглотнул, и продолжил, - Ни одного даже! В общем, ребята, если атаковать вы б
  ы вздумали - то до церкви вас дошло бы в лучшем случае половина, а то и треть. Это если б вам сильно повезло, и вы б в
  ообще дошли. Но тут начинается самое интересное...
  На груди Гришки запищала, обозначая вызов, рация. Тот не глядя взял её здоровенной ручищей, нажал. Послыша
  лось:
  - ...Ледокол, я Флот, приём! Сава на связи. Гриша! Григорий - ну чё у вас там?
  - Разговариваем... - буркнул в рацию Гришка.
  - ... Чо долго? Пацаны мёрзнут. Эта... интересуются. У вас там всё нор...
  - Рот закрыл, нах! - гавкнул в рацию Гришка, - Пусть мёрзнут! Ща приду - согрею! - на пизд.лях рысью в деревн
  ю побежите, ещё и автобус потолкаете! Сказал - сидеть, ждать!!
  - ... рррхм.. - хрипнула рация, - Понял. Связь кончаю...
  Повесил свою Моторолу обратно на грудь. Скользнул взглядом по плащу Вовчика - у того маленькая китайская р
  ация, даже без дисплея, явно из самых дешёвых, была пристёгнута в кармашке чуть ниже воротника. И... только сейчас
  заметил - тангета передачи была нажата какой-то самодельной скобой, тускло горел микро-светодиод, означая работу н
  а передачу. Всё слышат, стало быть. Суки...
  А Вовчик продолжал:
  - Так вот - о 'самом интересном'. Я уже сказал, что мы никто не заблуждаемся, какую судьбу вы нам приготови
  ли...
  Хотон протестующе затряс головой - нет, какую ещё такую 'судьбу', мы же просто разобраться! - но Вовчик, не
  обращая на него внимания, продолжил:
  - ...и потому сдаваться никто не собирается! Вот на мне...
  Он опять отвернул правой рукой полу плаща и продемонстрировал пояс шахида.
  - ...пять кило тротила и шрапнель. И ещё больше десятка таких поясов 'на пригорке'. И в церкви полста кило тр
  отила - только войдите! И в домах. И ещё... сюрпризы всякие. И сельхозпродукцию мы тут же всю зальём дизтопливом!
  Я же говорю: не каждый может выиграть, но 'не проиграть' - каждый! Вы там все очень быстро кончитесь, на пригорке
  . Вместе с нами, конечно, но вам от этого не легче.
  Запищала рация Гришки. Не отводя остекленевшего взгляда от шахидского пояса Вовчика, тот наощупь её включ
  ил, нажал на передачу, бросил:
  - Ну, что у вас там ещё?..
  - Ледокол, Ледокол - я Флот! - зачастила рация взволнованным голосом Савы, - Наблюдаю в бинокль на пригорк
  е возле церкви движение! Толпа гражданских, с иконами. Кучкуются... плохо видно. Вроде как в нашу сторону идти соб
  ираются. С иконами!
  Гришка упёрся взглядом Вовчику в лицо.
  Мысли Вовчика поскакали галопом - это ещё что за импровизация?? Зачем? Что они там думают?? Они же сорву
  т всё! Но там Отец Андрей, Вадим, Катька, старики, все, кого он посвятил в свой план - должны воспрепятствовать, это
  же явно чья-то самодеятельность!
  И потому он только мрачно и многозначительно улыбнулся.
  А рация продолжала:
  - ...Там мужик какой-то... вроде как говорит с ними... руками размахивает...
  - Что за мужик? - буркнул Гришка.
  - Толстый, башка перевязана. В этой, как её. В рясе, да. Из-под куртки видно. Говорит с ними. Поп тот, наверное
  ... А, назад пошли, ага. В церковь вроде, или за церковь. Отсюда не видно.
  - Это батюшка Отец Андрей! - тут же сообразил, как обратить ситуацию в свою пользу Вовчик, - наши, ну, верую
  щие - хотели прямо сейчас на вас идти и вас взрывать! Очень все против вас настроены; и очень все хотят... эта... в рай!
  Подойти поближе - и взрываться - вы бы всех всё равно не перебили на подходе! Но решили ждать вас... только взойди
  те на пригорок, только к церкви приблизьтесь! - тут вам всем и каюк! Очень люди на вас сердиты и того - очень хотят с
  обой пожертвовать! Прям все! Отец Андрей их еле сдерживает!
  Вовчик нёс эту ахинею, а у самого него по спине струйками стекал пот. А ну как не поверят? Я же откровенную
  чушь несу - нельзя же верующим во Христе самоубиваться, смертный грех это, никто бы на это не пошёл! Неужели не с
  ообразят?..
  Но Хотон с Гришкой были, видать, далеки от понимания православных канонов; для них все верующие были кем
  -то непременно фанатичными, готовыми взрываться и гореть, что-то вроде мусульманских шахидов, наводнивших одно
  время Западную Европу; и потому у них не возникло и тени сомнения, что 'эти чёртовы фанатики' действительно толь
  ко и стремятся приблизиться к ним, чтобы тут же взорваться! И только поп на какое-то время сдерживает их, и то тольк
  о затем, чтобы они сами взошли на пригорок, приблизились к заминированной церкви!
  Хотон с Гришкой переглянулись.
  Повисло молчание. Хотон всё умоляюще заглядывал Гришке в лицо.
  Наконец тот выдавил:
  - И что ты предлагаешь?..
  
   *** ПОСЛЕДСТВИЯ ПЕРЕГОВОРОВ
  *** КРОВЬ И СТРИПТИЗ
  *** КОНЕЦ РЕГИОНАЛЬСКОЙ ВОЛЬНИЦЫ
  *** ВЗЛОМ ОБОРОНЫ ДЕПУТАТСКОЙ КРЕПОСТИ
  *** ПАДЕНИЕ 'ДЕПУТАТСКОЙ КРЕПОСТИ'
  *** НЕОЖИДАННЫЙ 'УХОД ПО-АНГЛИЙСКИ'
  
  ВСЁ ПЛОХО И ГЛУПО
  - Влад?.. Влад! Ты где, ты что так долго? - пискнула наушник рации голосом Андерса.
  - Сейчас я, подхожу уже... - буркнул в ответ Влад. Он действительно, был уже рядом с входом, где полчаса назад
  расстался со своими друзьями-ушкуйниками.
  Вошёл в вестибюль, по привычке к аккуратности потопав ботинками, стряхивая снег. На улице уже совсем стемн
  ело, приходилось напрягать зрение, чтобы не пользоваться фонариком. А вот в самом доме было относительно светло и
  тепло, не в пример упавшему на улице под вечер морозцу. Тепло, светло - и наблюдалась определённая суета среди 'со
  лдат'.
  - Чего они?
  - Стенку проломили. Полезли туда, внутрь. - отрапортовал Андерс, - И, вроде как, нашли этого. Пидора. Ничо, чт
  о я про него уже так? Не был бы пидор - в самом плохом смысле - не велел бы пленного развязывать... живой был бы.
  - А что... дохлый?
  - Спрашиваешь... Ну, точно пока не известно; может, выкрутится, но вот парни его нашли, светили в него, оклик
  али - не отвечает.
  - А того, значит, нету... - не вопросительно, а утвердительно заметил Влад.
  - Того нету. Там не просто, вроде как, воздуховод; а ещё какие-то ходы. Так что только на карачках. Они туда лез
  ть как-то без восторга; их тот, толстый и Паралетов, чуть не пинками загоняют. А, во, вытаскивают! Сейчас посмотрим,
  каково Лижко дались его понты!
  Тело Лижко внесли из подвала, придерживая за брюки, рукава, полы пальто сразу десятком рук. Вот голову поче
  му-то никто не придерживал, и она безвольно моталась, свисала. Впрочем, понятно, почему голову не придерживали -
  из неё текло тёмным. Солдаты стали скапливаться в вестибюле, вытягивая шеи, чтобы рассмотреть как там... Толстый з
  аорал на них; командуя заняться перетаскиванием продовольствия из подвала же к выходу: ' - Сейчас подойдут машины
  !'
  Влад, вслед за соратниками двинулся ближе. Андерс обернулся; и, видимо только сейчас заметил на плече у Влад
  а потрёпанный автоматный ремень, а под локтём - короткий автомат, 'укорот', АКСУ-74 с затёртым до блеска воронен
  ием, где автомат обычно соприкасается с обмундированием. Бывалый, можно сказать, автомат.
  - Ого, Влад, где подрезал?..
  - Забрал там у одного... - неохотно ответил тот, - Потом расскажу. Ты давай, с этим что?.. Впрочем, и на него пле
  вать - документы достань.
  Андерс ввинтился между спинами солдат.
  Лижко положили на пол, на ковёр в вестибюле, и теперь вокруг него толпилось всё же немало приближённых. Ч
  асть на коленях. Оттуда, из толкотни, выбрался Паралетов, отчётливо сплюнул в угол и пошлёл к выходу. На лице его бы
  ла написана решимость.
  Пошёл нового хозяина искать! - понял Влад, - Значит, с Лижко - всё...
  Выбрался из-за толпящихся спин и задниц Андерс. На лице его было написано отчаяние.
  - 'Шеф, всё пропало; гипс снимают, клиент уезжает??' - хмыкнул сбоку Петерс; но Влад не обернулся на шутку;
  всё внимание было к тому, что держал в руках Андерс.
  Клочья. Окровавленные клочья пластикового файла и бумаг, на которых ещё был виден местами напечатанный н
  а принтере текст и лиловые разводы там, где прежде стояли печати и штампы.
  Влад взял в руки, поднёс поближе к свету. Документы были безвозвратно уничтожены. Это уже не документы да
  же: не разрешения, согласования, спецификация и прочее; это просто были кровавые и частично обожженные ошмётки
  бумаги. Вот так вот. Провели, чёрт дери, спецоперацию с риском для жизни, проявив креативность в мышлении, а такж
  е сноровку и мужество. Блестяще осуществлённую. И вот он, 'расчёт' - шмотки, клочья бумаг, пачкающие руки ещё све
  жей кровью... Бляддд...
  - Как так-то, а?..
  - Граната, нах. Граната, что тот мудак кинул... - Андерс кивнул подбородком на угрюмого Петерса, как будто это
  он бросил ту гранату, - У пидора взорвалась, считай, под боком... А может и на нём взорвалась. А там ещё замкнутое пр
  остранство, рикошеты плюс волна. В фарш, нах! И прям рядом с этим карманом, что документы были... Это ещё не все,
  Влад, там часть обрывков того... в него вбило, я уж не стал доставать - и так ведь ясно.
  - Ясно. Ясно, что... Бляддд... - Влад не любил ругаться, его прежняя работа предполагала изъяснения исключите
  льно на корректном, с выверенными формулировками, юридическом слэнге; но тут было трудно сдержаться. Хотелось т
  опать ногами, плакать и плеваться. Хотелось растолкать всех, продраться к телу Лижко и с чувством топтать его каблук
  ами, пинать... как он пинал недавно пленника на втором этаже. Хотелось грязно ругаться на великом и могучем; но он
  большей частью уже забыл все разнообразные русские ругательства, кроме самых 'очевидных' и универсальных. Блядд
  !! Сука, довыделывался!! Всё сделали - вошли, упаковали, только что бантиком не перевязали - урод не смог упаковку н
  а, блядь, подарке вскрыть, чтобы не оскандалиться!! И сейчас лежит, сука пидорская, дохлый в фарш; а его мудаки вокру
  г него толпятся и от отчаяния, глядишь, ему сейчас искусственное дыхание станут делать. Ага. Изо рта в рот. Как у пидо
  ров принято. Если у него ещё рот там остался. И вот они - 'документы', из-за которых всё затевалось! Тьфу!
  Он в отчаянии бросил обрывки на пол и вытер испачканные руки о красивую ворсистую портьеру у окна. Гадство
  . Не в первый раз приходится, - подумал он, - окровавленные руки о чистое вытирать после сделанных 'чисто' дел. Кро
  вь не говно, - говорил он себе, - Не воняет... Но первый раз вышло так глупо! И спросить не с кого! - этот пидор дохлый
  , и... и сам виноват! Или... или пойти и грохнуть этого, как его?.. Как пидр его называл - Виталия? Виталия Леонидови
  ча, рептилию чёртову. Да. Пойти - и грохнуть. И пацана этого с девкой, если не сбежали ещё!!
  Рука судорожно стиснула автомат.
  - Нахер ты им дал гранату туда бросать?? - рядом ссорились сподвижники, на Петерса наседал Андерс.
  - Я чо, знал, что он настолько мудак?? Как я мог предположить?? - отбивался тот, - Ну как?? Я ему - 'пленный т
  уда прыгнул!', а он - гранату! Чего я ему должен был сказать??
  - Надо было!.. надо было... Бля. Не надо было давать бросать!
  - Откуда я мог знать, что он бросит?? - уже орал и Петерс.
  Фффффыхх... Влад с усилием выдохнул. Да. Нах. Дурацкая ситуация, а, главное, непоправимая. Топливоналивня
  ки теперь фиг выведешь официальным маршрутом... Впрочем... впрочем и долг перед 'группой Лижко', будем считать
  , погашен... нет худа без добра. Так, что ещё? Задел на будущее аннулирован; нужно будет с нуля искать новых контраге
  нтов...
  Влад не зря считал себя хорошим бизнесменом; а важнейшее качество успешного бизнесмена - не поддаваться бу
  рным эмоциям: страху, ярости, панике.
  Ффффуххх... Ну, кажется, справился с собой. Главное-то что? Все трое живы, никто даже серьёзно не ранен. Ну,
  залёт с документами получился, ну... что ж. Спишем на 'получение негативного опыта', что тоже само по себе ценност
  ь. Если переосмыслить и не повторять. Конечно, переться опять к 'банному комплексу' и расстреливать пацана с девчо
  нкой и бывшего владельца коттеджа, который и так-то, поди, уже подох, он не станет - нерационально. Тем более что н
  и парень с девкой, ни этот... Виталий Леонидович, ничего ему не сделали. Мудак тут Лижко. Ну и он сам, конечно...
  Вокруг ругались. Ругался 'толстый'; как понял Влад, посылая солдат искать так и скрывшегося в лабиринтах под
  земных переходов, перелазов, дымарей и прОдухов бывшего хозяина коттеджа, а солдаты отнекивались. Ругались ватаж
  ники:
  - ...надо было предусмотреть!! - кричал Андерс.
  - Какого хера??! Как можно предусмотреть бессмысленную глупость? - отвечал Петерс.
  - Ша, парни. Ша. Закончили! - в перепалку примирительно вклинился Влад, - Никто не виноват... (кроме меня -
  подумал он про себя) Действительно, всё не предусмотришь... хотя надо стараться! (он случайно процитировал любиму
  ю фразу Вовчика).
  - И что теперь??..
  - Ничего. Попробуем протащить бензовозы по окружному маршруту...
  - По одному??? Там все не пройдут! Да и один...
  - Остальные тут оставим... а что делать? Андерс! Ты говорил, у тебя этот, знакомый... - переключился на делову
  ю волну Влад, - Ну, который новый кабак держит возле Училища Полиции; он ещё у нас, вроде, коньяк брал - через тебя
  ? И который нам с теми, с подставными полицаями здорово помог. Ты говорил - деловой?..
  - Хороший кабак! - сразу повеселел и так же переключился на новую тему Андерс, - Зря ты туда так ни разу и не
  заглянул! А парень - нормальный! Я тебя ещё с ним познакомлю. Нормальный парень, со связями. Вроде как.
  - Надёжный?
  - Ответственный!
  - Ты с ним опять встреться... Поговори насчёт пары бензовозов 'на ответственное хранение', а? Чтобы было куд
  а спрятать. По оплате определитесь... собственно, той же соляркой или бензином, но чтоб... ладно, с этим потом конкр
  етно. Сможешь?
  - Не вопрос, Влад; завтра же в кабак к нему, даже сегодня ещё можно успеть!
  - Ну, сегодня... Нет, сегодня - отдыхать.
  Противный сизый дизельный выхлоп пробился в вестибюль; мимо засновали солдаты покойного Лижко, понукае
  мые теперь толстым его сподвижником; таская на выход коробки, упаковки банок, ящики.
   - О, грузятся уже!
   - Ну правильно, что тянуть. Давайте-ка мы тоже поучаствуем в экспроприации; тут много что должно бы быть, се
  рьёзно люди осаду пережидать рассчитывали... Андерс, Петерс! Гоните машины сюда, я сейчас с этим, с новым фюрер
  ом парой слов перекинусь, - и тоже себе отщипнём что-нибудь. Андерс - на автомат, кинь в джип. Да, и пистолет ещё.
  Он отдал АКСУ и вынутый из кармана массивный Форт.
  - Откуда это у тебя? - ты так и не сказал.
  - А, потом. Ничего интересного. Давайте - слёзки вытерли, и снова за дело. Что-то хоть урвём. Давайте, - двинул
  ись, парни! - Влад уже полностью переключился на новые задачи.
  
  ***
  
  Темнота. Тяжёлые хрипы умирающего. Наташа плакала навзрыд. У Владимира бешено стучало сердце. Ну надо ж
  е так вляпаться!! Приехал помочь, называется!..
  Он лишился всего своего оружия; и, надо сказать, счастье, что сам остался жив. Собственно, даже непонятно, поч
  ему они до сих пор ещё живы. Смерть только что стояла рядом, светила фонариком в лицо и наверняка держала палец н
  а спусковом крючке. Почему он не выстрелил? Ведь он из этих, из нападавших - это ясно.
  
  Когда он нашёл внизу, в техническом подвале при бассейне Наташу, он был незнай как рад! Даже счастлив! Прак
  тически он был уже до этого уверен, что она мертва - вместе с Виталием Леонидовичем, вместе со всеми обитателями к
  оттеджа. А она - вот!
  Минуя лесенку, он спрыгнул к ней. Бог мой, как сама Наташа-то была рада! Как будто его внезапное появление в
  друг отмотало всё произошедшее на пару недель назад: и опять всё хорошо, тепло и стабильно; приехал Вовка - и сейча
  с позовут ужинать!.. Потом ощущение потери, разгрома, беды вновь вернулось - и она от души наревелась, уткнувшись л
  ицом ему в куртку, а он гладил её по вздрагивающей спине и всё шептал:
  - Ничего-ничего, Наташ, всё пройдёт, всё как-то образуется, вот увидишь... как нибудь...
  Как 'образуется' он и сам не знал. Понятно было одно - с коттеджем, с продуманной этой 'депутатской крепост
  ью' покончено, и надо выбираться... Как вдруг за всхлипываниями Наташи он услышал ещё какие-то звуки. Шуршание,
  шорох; хриплое, с всхлипами, дыхание - и где-то недалеко...
  Он дёрнулся, схватившись за автомат. Замерла и Наташа. Минуту они прислушивались - звуки повторились: как
  будто кто-то большой и неуклюжий полз к ним, хрипло и тяжело дыша.
  Чёрт, как это было непонятно и страшно - Владимир щёлкнул предохранителем на автомате. А Наташа вдруг выс
  вободилась из его объятий и на четвереньках переместилась в сторону, туда, где не доставал блёклый свет из открытого
  люка. Зашуршала там чем-то, потом стукнуло железо.
  Владимир достал и включил фонарик; яркий свет высветил квадратное низкое помещение под люком, в котором
  они находились, запорную аппаратуру, трубы, фильтры, два чёрных баллона. Серый бетон стен, - и чёрный зев лаза в сте
  не с открытой дверкой.
  Наташа обернулась на свет, зажмурилась; - Владимир отвёл луч фонаря, уменьшил яркость. Теперь фонарик не ос
  леплял, а давал вполне комфортное освещение.
  Звуки не прекращались - и они явно слышались из этого лаза. Да что это??.
  Наташа вдруг, ни слова не говоря, нырнула в этот лаз; через секунды из него виднелись только её маленькие берц
  ы; потом скрылись и они.
  Ну ясно... Лаз из дома, из коттеджа. Теперь понятно, как и Наташа тут оказалась, ведь по снегу от дома следов н
  е было. Потайной лаз, - Наташа же рассказывала, что её отец в последний год много чего тут... нарыл. Те же заложенны
  е огнефугасы. Ну и, видимо, аварийный путь эвакуации из дома продумал. Через него Наташа и выбралась, теперь понят
  но. Единственно, что надо было выводить ход вообще подальше, куда-нибудь за участок, за ограду... А сейчас, явно, кто
  -то ещё по ходу из дома ползёт. Кто уцелел. А может - эти, нападавшие??
  Владимир спохватился - ччччерт, чего ж Наташа так необдуманно?? А вдруг там - эти?..
  Но там были 'не эти'. Ещё секунды - и из лаза вновь показались ноги Наташи, поелозили, ища опору; потом она
  вылезла по пояс, потом по грудь - и всё продолжала кого-то или что-то тянуть из чёрной прямоугольной бетонной дыр
  ы, упираясь в стенку коленями. Владимир, вновь поставив автомат на предохранитель и отставив его к стене, взялся ей
  помогать. Вдвоём - Владимир и вновь ставшая захлёбываться слезами Наташа, они вытащили того, кто, как видно из по
  следних сил, полз по лазу.
  Это был сам Виталий Леонидович...
  Вытянув его из дыры, и положив на пол, Владимир осветил его фонариком. Вид его был ужасен. Окровавленное
  лицо с чудовищной гематомой вокруг одного глаза; слипшиеся от крови остатки волос; изорванная, испачканная грязью
  , пылью, и окровавленная одежда. Дрожащие кисти рук, также все покрытые грязью, кровью и в ссадинах, с сорванным
  и ногтями. Дышал он судорожно всхрипывая.
  - На-та... На-та... - всё повторял он, и хватался дрожащей рукой за плечо плачущей дочери. А потом он увидел В
  ладимира. Искажённое мукой его лицо смягчилось. Он даже прикрыл на минуту глаз и вроде бы улыбнулся, как будто у
  видел что-то обнадёживающее. Владимир пристроил фонарик, чтобы он светил на стену; и спешно доставал перевязочн
  ый пакет. Из Вовчиковых эНЗэшных запасов; пакет был плоский и тугой, израильский армейский, как говорил Вовчик;
  он скользил в руках, измазанных кровью Виталия Леонидовича; и Владимир кусал его, стараясь сорвать скользкую плас
  тиковую обёртку.
  Непонятно было куда и насколько серьёзно ранен Наташин папа; он был весь в крови... Одного пакета явно буде
  т мало, - подумал Владимир, - У них, у самого и у Наташи тоже должны бы быть...
  - Папа... Папа! Папа! Тут Вовка - видишь!.. мы тебя сейчас перевяжем! Ты потерпи, папа!
  Виталий Леонидович открыл глаз. Видно было, что он собирается с силами. Наконец сказал:
  - Наташа... ты?.. Как?
  - Я жива, ты видишь! Я даже не ранена, только коленки ободрала все, пока сюда пролезла! - затараторила дочь. -
  Я - сразу, как ты сказал! И - Вовка здесь! Видишь?? Он - нас спасёт!
  Ага. Спасёт Вовка. Владимир тяжело вздохнул. Надо скорее перевязать, и думать, как выбираться отсюда. Могут
  ведь догадаться.
  Но Виталий Леонидович отстранил его руки с уже приготовленными бинтами:
  - Не надо...
  - Виталий Леонидович! - Папа!
  - Не надо, говорю... - голос его постепенно чуть окреп, - Поберегите бинты. Мне. Уже. Не надо.
  - Да что ты такое говоришь??
  - Помолчи, доча. Молчи и слушай. - он перевёл взгляд на Владимира, - Это... это хорошо, что ты здесь. Заберёшь
  ... её.
  Владимир кивнул. Наташа плакала.
  - Вот. Меня перевязывать не надо... я... чувствую ведь. Поздно. Силы уходят...
  Он помолчал и добавил:
  - Володя... ты позаботься о ней, хорошо?.. Она... она же тебя любит. Ты же знаешь.
  Владимир опять молча кивнул, в глазах защипало от накатывающих слёз. Что Виталий Леонидович прощается - э
  то было ясно. Так - не жеманничают, не работают 'на публику' в такой ситуации. Не та сцена. Он действительно умир
  ает, и торопится хоть что-то сказать напоследок.
  - Папа, папа!! Нет, ты... ты выздоровеешь; мы с Вовкой тебя отсюда сейчас вытащим! Мы увезём тебя в город, пр
  авда же, Вовка??! - закричала Наташа, и голос её глухо отдавался в низеньком подземелье. Владимир непроизвольно дё
  рнулся, больно ударившись о торчащий шток какого-то вентиля. Не надо бы сейчас кричать. Не время и не место.
  Виталий Леонидович тоже поморщился.
  - Не кричи...
  Помолчали. Потом Наташа снова начала:
  - Па-апа!.. Пап! Мы... вытащим тебя! Вовка! Я! А?..
  - Нет... - Виталий Леонидович как будто чуть набрался сил и говорил отчётливей:
  - Вам нельзя терять время... вам уходить нужно... - он вздрогнул, как будто вспомнил что-то:
  - ... Могут и за мной ползти. Не сразу - но могут. Наташа! Закрой лючок на задвижку.
  Наташа просунулась к железному лючку, на петлях закрывающему лаз; закрыла его.
  - Теперь вот тут... потянуть! Пусть Володя поможет. - Он, видимо, хотел показать рукой, но силы быстро покида
  ли его, и он лишь шевельнул пальцами. Но Владимир понял - в стене рядом с закрытым теперь лючком торчала какая-т
  о обрезиненная рукоятка - он ещё подумал, что это для того, чтобы вылазя из люка, за неё держаться.
  - Тяни. Сильно.
  Он потянул - она подалась, стал виден стальной трос, прикреплённый к ней, чёрный от смазки в тусклом свете п
  одземелья. Рванул сильнее, ещё - трос вытянулся на почти полметра - а в лазе, где-то далеко, глухо лязгнуло.
  - Зачем это?
  - Решётка там... упала. На стопоры теперь встала - не откроют. Вот... баллоны ещё. Открой. Газ. Углекислый. В
  он там - переключатель...
  Владимир быстро разобрался, понял, - быстро завертел вентиль; Наташа помогала со вторым баллоном, благо ряд
  ом лежала 'балеринка' для тугих вентилей - и в шланге, уходящем в стену, зашумело.
  Ясно, что это тоже сюрприз для тех, кто вдруг вздумает ползти по лазу вслед, играть во 'вьетнамскую туннельну
  ю крысу' - Владимир как-то давно видел этот фильм, он так и назывался - 'Туннельные крысы'; повествовал он про от
  чаянных американских парней, рисковавших с одним ножом и пистолетом исследовать вьетконговские подземные лазы
  . Их там ждали сюрпризы - вот и здесь сюрприз: лезущий вслед сначала упрётся в запертую решётку или в уже запертую
  здесь же, в подвале, дверцу; а в тесном лазе не развернуться - назад только задом; а тут и газ в тоннель... А он сначала п
  одумал, что баллоны с того времени, когда здесь были небольшой бассейн, в котором воду делали 'газировкой' - состоя
  тельный бизнесмен и такой изыск вполне мог себе позволить. Ну, вот и 'газировка' пригодилась...
  - Вот... а теперь уходите. Оставьте меня... - как будто истратив все силы, Виталий Леонидович прикрыл единств
  енный глаз.
  
  Если бы они и в самом деле тогда ушли, уползли обратно к сетчатой ограде участка, скорее всего ничего бы и не
  случилось - но Наташа не могла так просто оставить отца, - и Владимир её понимал. Опять были слёзы, рыдания, мольб
  ы '- Папа, не сдавайся, мы вытащим тебя!..' - в низеньком тесном подземелье всё это звучало глухо и как-то уже по-нас
  тоящему страшно. Да, они должны были оставить умирающего - Владимир это понимал; им было не утащить его, не уве
  зти... хотя... если дотащить его до ближайшего брошенного соседского коттеджа; а там найти подвал; спрятаться там, п
  еревязать Виталия Леонидовича... потом - в город, за врачом или машиной...
  Он взглянул на раненого. Нет, без шансов. Он ведь не зря не дал себя перевязывать - он и так потерял слишком м
  ного крови. Скорее всего и нога сломана - носок ботинка торчит неестественно вбок... Если бы реанимационные мероп
  риятия, камфара для поддержания сердца, противошок, переливание крови... да что говорить!..
  Они теряли время - Владимир это понимал. Атаковавшие коттедж - чем чёрт не шутит, - могли ведь прогуляться
  и до брошенной баньки на участке! Просто чтобы проследить - а куда это мог так ловко уползти их уже готовый, казало
  сь бы, пленник?.. А это что?!
  - ...папа... Папа!.. - слышались рыдания Наташи, - Папа, не умирай, не оставляй меня!!.. Папа! У тебя же будет в
  нук!.. или внучка. Ты - должен дождаться, должен! Слышишь? Я тебе ещё днём хотела сказать - у меня будет ребёнок! У
  нас с Володей будет ребёнок; а у тебя - внук! Ты не должен нас оставлять!..
  В общем, из-за этого 'открытия', как снег на голову свалившегося Владимиру, он и прозевал появление незнако
  мца; да, собственно, тот и двигался мягко и бесшумно, как кошка.
  Автомат стоял прислонённым к стене.
  Пистолет был под курткой, в подмышечной кобуре.
  Надо, надо было уходить раньше!
  За спиной и сверху щёлкнул предохранитель; яркий свет фонаря затопил подземную бетонную коробку, в которо
  й они находились. И тут же чёткая команда:
  - Замерли все. Шевельнётесь - стреляю.
  
  Вот так и попадают. Минутная расслабленность; отвлечение на постороннее, на чувства, на нервы, на переживан
  ия - и некому потом рассказывать, что 'я всего чуть-чуть сглупил'. Не бывает тут 'рестартов' и 'сохранений', как в ко
  мпьютерном шутере-стрелялке, чтобы можно было сделать выводы, и при повторном прохождении не попасться. Жизн
  ь это. Не бывает тут черновиков...
  - Руки поднял. Выше.
  Голос был очень спокойный, и спиной чувствовалось, что всё - не шутки. Одно движение - и смерть. Ему. Наташ
  е. И - ещё не рождённому ребёнку, который и не ребёнок ещё, а так - перспектива... Застрелит. Однозначно.
  - Автомат взял! - за ремень возле ствола. Подал сюда - не оборачиваясь.
  Наташа как будто тоже предельно ясно поняла, что от смерти их отделяет лишь одно неловкое движение, один вс
  крик или истерика - замерла, как окаменела.
  - Повернулся. Куртку расстегнул. Кобуру снимай. К пистолету прикоснёшься - стреляю.
  Яркий, слепящий свет в лицо; ничего не видно. Кобуру снимал на ощупь, стараясь делать это медленно, плавно.
  Хотя б ещё минуту. Две.
  - Давай сюда. Спиной. Встал на колени. Руки за голову, ноги скрестить. Ты. Встала. Оружие?
  - Н-н-ннету у меня... не убивайте нас??
  - Куртку расстегнула. Спиной. Пояс. Села на колени. Руки за голову. Ноги скрестить.
  Потом яркий луч переместился на лежавшего без сознания Виталия Леонидовича. Задержался на нём. Достаточн
  о долго, с минуту. Человек явно решал, что с ними делать. Здесь застрелит, или заставит вылезти; поведёт к своим? Тогд
  а появляется шанс. Маленький, хиленький, но шанс.
  Сердце глухо бУхало в груди, разгоняя накачанную адреналином кровь. Ждал выстрела в спину или в затылок, - и
  ли команды вылазить. Вместо этого за спиной послышались мягкие шаги по железной лесенке - человек неторопясь, и,
  видимо не оборачиваясь, выбирался из маленького подземелья.
  И - пауза. Тишина. Ни команды, ни выстрелов, ничего... Напряжённым слухом Владимир пытался уловить хоть ч
  то-то; и ему показалось, что он слышал вверху, за люком дровяника удаляющиеся шаги, - но в это время начал постаныв
  ать в беспамятстве Виталий Леонидович, и он не был уверен. Наташа тоже молчала. Может быть этот человек до сих по
  р стоит у них за спинами и готов стрелять при первом движении?? А всё остальное - показалось?..
  Довольно долго он простоял на коленях в этой неудобной позе - на коленях, со скрещенными ступнями, с рукам
  и на затылке. Потом адреналин стал спадать. Больно стало коленям на бетонном бугристом полу, стала мёрзнуть шея и
  руки...
  Он опустил руки и обернулся. Никого не было. Только пустой проём люка. Ушёл.
  ***
  - Да ладно, Влад, не переживай так-то! - всё пытался отвлечь от вновь навалившихся неприятных мыслей шефа с
  идевший рядом в джипе Петерс. Негромко ныл мотор; автомобильная печка гнала приятное тепло. Блики от приборной
  доски в темноте делали лица чужими... Сзади синими полосками посвечивали временами фары второго джипа, которы
  й вёл следом Андерс.
  - Ну - сорвалось. Ну так не первый раз. Главное - все целы. Включая меня, хы.
  - Приедем - врачу всё же покажешься! - разлепил губы Влад.
  - Само собой. Но, думаю, ничего - обойдётся. И - хабар взяли нормально... Оно, конечно, несоразмеримо с наши
  м вкладом; тут надо было КамАЗ подгонять, конечно... но хоть что-то!
  - Да ладно-ладно, проехали! - отмахнулся от 'утешений' Влад, - Я про это и не думаю уже. Я прикидываю, как б
  удем домой перебираться... или задержаться ещё на... тут, я чувствую, дерибан назревает крупный, хотелось бы поучаст
  вовать...
  - Ду нууу... - протянул 'домашний' по натуре Петерс, - Всех денег всё равно не срубим! На Новый Год - домой б
  ы надо!
  - Это да, это конечно...
  - И чтоб с этими уродами дела больше не иметь! Ты ж видел - они всех там, в подвале!.. Всех - и женщин, и ребя
  тишек! Уррроды!
  Влад покосился, хмыкнул:
  - Что ты... Мы ж этому и поспособствовали. Ты что - забыл?
  Петерс помолчал, потом выдавил:
  - Ну мы-то - отмычка. Нам за это деньги платят. А что за вскрытой дверью делать - это уж они... Это - не на нас
  кровь...
  Влад лишь пожал плечами. К чему эти самооправдания, казалось бы? Как там говорят? 'Не разбив яйца, не приго
  товишь яичницы'. Бизнес есть бизнес. Но, конечно, всё это крайне неприятно....
  Не желая продолжать неприятный разговор, Петерс взял зажатый коленями короткий автомат, положил на колен
  и, пошлёпал по нему ладонью:
  - И всё же - Влад, - откуда? У 'лижковцев' коротышей не было ведь, и у этих, в доме - тоже. И выходил ты из до
  ма без него - откуда ствол? Полицейский, кстати, видимо; затёртый донЕльзя - но ухоженный. Смазкой пахнет. И - не с
  треляли из него сегодня, это точно. Пистолет ещё...
  Влад вздохнул, отвлекаясь:
  - Да это из... ну, помнишь, там, подальше, за полем, какое-то строение всё в снегу? Ну, я ещё сказал, что пройдус
  ь туда.
  - Ну да. Охота была снег месить. И что?
  - Там нашёл. Троих. Парень какой-то, девчонка, - видимо из этих, из дома...
  - Да нууу?? - удивился Петерс, - Как бы они туда??
  - Вот и 'ну'. Однозначно из дома. Потому что там и этот был... как его?..
  - Кто??
  - Которого мы повязали в самом начале. Виталий. Из-за которого Лижко всё и затеял, дурак.
  - Ни-че-го себе! - Петерс был потрясён, - Ход? Подземелье??
  - Наверняка. Там... подвальчик там, технический. Дверца в стене. Видимо - ход. Тут - ну, ты видел, - серьёзно го
  товились. Один подвал чего стоит! С тиром!
  - Даааа... Но всё не предусмотришь! Впрочем, если бы не мы, не твоя идея с дымовухами и с отвлечением внима
  ния, эти, лижковцы, нипочём бы без тяжёлой техники не взяли! - тактично польстил шефу Петерс, - Нету у них военног
  о креатива, да. Дураки, кстати, - чего они решили- вывезти оттуда всё и сжечь? Сели бы там - как база лучше не придум
  ать.
  - От города далековато.
  - Может оно и хорошо... Так что говоришь - этого там застукал?? И как - он?
  - В мясо... - стукнул рукой в перчатке по баранке Влад, - Долго не протянет. Скорее всего - уже. Не жилец, коро
  че. А эти - парень с девушкой, - в норме.
  - И ты?..
  - Вот, стволы забрал.
  - Ииии??..
  - И - всё. Ты ведь помнишь - мы свою часть договора выполнили... Это Лижко, подлец, не выполнил - изволил с
  дохнуть, собака... А убивать мальчиков и девочек мы ведь тут не подписывались, а, Петерс? Как считаешь?..
  - Однозначно не подписывались! - поддержал шефа Петерс, - Мне одного этого зрелища в подвале хватило. Сссу
  ка, фашисты! Кстати, там эта была - ну, помнишь, певичка, года два назад блеяла всё этот шлягер ' - Вале-е-е-ерааа, Ва
  ле-е-е-ераа...' Ничо такая была, да. Её тоже грохнули. И - слышу, ругаются - 'Нахера, грит, ты сразу стрелять стал; тут
  такой ломтик торта, а ты, мудак...' Козлы.
  Влад молчал.
  - А этот, толстый, в подземелья эти погнал всё ж таки людей... Грит - штука талеров за мёртвого хозяина коттед
  жа, две - за живого. А он - вишь где!
  - Обманет... - мотнул головой Влад, - Крохобор ещё тот. Впрочем, пусть лазят...
  - Вот и я о чём. Не, ты правильно - мы тут зондеркомандой работать не подписывались...
  Влад поморщился. Ему, привыкшему в бизнесе всё раскладывать по полочкам, не нравилась эта явная нелогично
  сть самооправданий. Да, мы отмычка. Да, нам не нравится этот тухлый фашизм, который затеял тут Лижко с командой.
  Но... нам за это деньги платят... Мы - только отмычка... Не мы же этих... баб и детишек в подвале постреляли... но...
  мы туда, 'в крепость', вход пробили - без нас они б и сейчас были живые... включая этого Виталия лысого и молодую
  певичку. Работа у нас такая. Инструмент мы... Ну, подписались мы под это...
  Он убеждал себя - но получалось неубедительно. Ну и нечего, значит, самооправдываться. Бизнес есть бизнес.
  Он вздохнул. Нет, правда, правильно, что отпустил этих парня с девчонкой. Сумеют выбраться - поживут ещё. Хв
  атит на сегодня убийств.
  Идиотский какой-то сегодня день выдался. Суетливый, кровавый - и без делового 'выхлопа' по существу.
  
  
  НЕ ВЕЗЁТ ТАК НЕ ВЕЗЁТ!..
  
  Валерка Чепиков считал себя невезучим. Ну не везло ему по жизни, и всё тут! Это он сам так считал; и пацаны, с
  которыми тёр за жизнь, тоже подтверждали: реально, типа, Лерыч, не прёт тебе; наверно, мама тебя стоя на кафель род
  ила, на бегу, гы-гы-гы-гы!
  И всё из-за баб.
  Чиста конкретна из-за них, проклятых. Всё зло из-за баб! - правильно говорил папахен, бывало, набухавшись, по
  ка не перекинулся из-за цирроза печени.
  Ну в натуре же... Как пошло после школы всё через жо, так и шло до сегодня: в восьмом классе как-то решил под
  шутить над Лялькой, стройной такой конфеткой, которой втайне симпатизировал... Подшутил немного неудачно - Лял
  ька у школьного выхода стояла, на лестнице, ждала подружку; Валерка тогда с пацанами за углом курил. Ну и... решил
  подшутить, по-пацански; опять же и внимание проявить, и перед пацанами прорисоваться: подкрался к ней со спины, п
  ригнувшись, да и дёрнул её за лодыжки. Как-то с пацанами такой номер обычно кончался более или менее бряком на ру
  ки, потом матюками и дружным вокруг гоготом, но тут вышло как-то неудачно: Лялька глупо как-то не ухватилась за пе
  рила, или там не на руки стала падать, а, идиотка, только взвизгнула и, наоборот, руки к груди прижала. Ну и... лицом н
  а ступеньку. Ротом. В смысле - передние зубы сломала. Совсем. А мамаша у Ляльки в той же школе работала училкой а
  нглийского, и была такой сволочью, что её все старшеклассники боялись, и даже завуч - так она всех стрОила... Когда
  про дочу свою - и про Валерку, она узнала - то чуть не перекинулась; а вообще если б подохла - было бы только всем лу
  чше; но она, падла, не померла, а включила на все рычаги - и Валерку из школы попёрли... Хорошо хоть не посадили; а
  могли уже тогда - списали на 'глупо пошутил'; хотя на суде мамка Ляльки орала, что если б перенесицей или там виск
  ом... порывалась Валерку придушить прям в зале - умора!..
  Зато Валерка у пацанов стал в авторитете - через суд прошёл! а некоторые старшеклассники стали за руку на ули
  це здороваться - англичанку в выпускных здорово не любили.
  Второй раз он влетел на мелкой краже в супермаркете - и опять же из-за тёлки, тупой и жадной Гальки. В этот с
  упер они ходили ни однажды; и каждый раз прокатывало - надо было только не борзеть; но в тот раз падла-Галька доду
  малась не коробку конфет скоммуниздить, вернее - не только коробку конфет, а ещё и бутылку Мартини местного разл
  ива под куртку засувала. Под мышку, штоль. Типа 'У Надюхи день рождення, западло без Мартини!'
  А на кассе эта бутылка у неё из-под полы вывалилась, прям на пол... Охранник тут же подлетел, стал её за рукав
  хватать - а Галька стала орать, что не её это, и чтоб не хватал! Можно было б лехко уйти - Валерка потом часто думал,
  что и надо было уйти, - фигли они б тёлке сделали? - но он, мудак, вписался за кошёлку; кипиш начался, есчо вертухаи
  супермаркетовские набежали - и Валерку повязали. Вместе с Галькой, натурально. А потом, в ментовке, и у него нашли
  - и крабов две банки, и филе лосося, и ещё какую-то консерву. И ножик-выкидуху, который он в кипише и не думал дос
  тавать - он же не дурак?.. Лосося особенно жалко было - но потом стало не до лосося, и не до Гальки, и вообще...
  Короче, из-за этой лохудры - и из-за ножика, на который менты особенно возбудились, и из-за Мартини сраного
  - припаяли им статью как 'за крупное', и 'организованной группой', и 'неоднократное' - у жадной дуры Гальки дома
  потом много шмоток с городских магазинов нашли, хотя Валерка-то там при чём??. Но разбираться особо не стали - и в
  паяли два года. Галька - дура, которой дали всего год, ещё писала ему, сука - он не отвечал, нах надо? С зоны на зону пе
  реписывацца - ни дачек, ни свиданок, нах такая заочница нужна? Тем более пацаны с отряда с его истории угорали по-
  чёрному и чифирь ему не иначе как 'мартини' называли...
  А когда откинулся - всё уже завертелось... Все эти 'за свободу!' и 'против олигархов!'. Ну, Валерка тож поучас
  твовал - не на завод же идти? К тому же 'за свободу' и 'против...' поначалу нормально платили и кормили-поили.
  Потом 'свобода победила', и платить перестали. А, наоборот, стало надо вдруг куда-то записывацца ехать 'воев
  ать'. В смысле 'за свободу которая победила' - но теперь ни то чтоб на неё не покушались, ни то штоб ещё куда-то эту
  'свободу' продвинуть, - Валерка особенно не вникал.
  'Воевать' особенно не климатило; но делать особо было тоже нЕчего - сразу после 'отвоевания свободы' с рабо
  той, вообще с заработками в 'свободных регионах' похужело, а жрать, что характерно, хотелось каждый день, и одеться
  надо было...
  Как-то не нашёл себя Валерка в новых, бля, 'экономико-политических условиях', а вот бывший корешок школьн
  ый, Артур, наоборот нашёл. Встретил ево как-то - всё по-прикиду: штанцы с подвисоном, лапти - топсайдеры, а на миз
  инце гайка с камнем, и в обоих ухах по тоннелю. С распальцовкой объяснил бывшему однокласснику, что 'занимаецца
  он сельским теперь хозяйством', а точнее - 'животноводством', а ещё точнее - 'разводит племенных тёлок для денежн
  ых, но без должного экстерьера, хряков!'
  На прямой вопрос Валеркин '- Чо, блядями торгуешь?' Артурчик обиделся, и заявил, что 'бляди - это на вокзале
  за чебурек надкусанный', а у него - 'сладкий товар' и 'благородное сутенёрство'.
  На зоне Валера жЫзнь маленько уже просёк; быковать и смеяцца не стал - ибо нихера не смешно, если чувак при
  денежном деле и при баблосах, хоть пусть он хер сосёт; а ты со справкой до сих пор бычки стреляешь. И потому Валера
  мигом извинился; и кинул в свою очередь намёк, что нехило бы подсобить другану косарем-другим, ибо 'потом отдам,
  век воли не видать!'
  На что Артурчик резонно заметил, что 'друганы кончились в школьном туалете', 'век воли не видать' нихера на
  долговую расписку не тянет, и 'по четвергам я не подаю'. Но потом снизошёл до бывшего одноклассника и предложил
  работу. Нормальную такую работу - телятник по клиентам сопровождать.
  Вообще таких хлопцев 'на выездные заказы' у Артурчика было трое; и Валерка нормально вписался в коллектив.
  Работа была не то чтобы трудная, но нудная и малооплачиваемая - Артур был пацан прижимистый, как настоящий ком
  мерсант. Валерке выделили полуубитую малолитражку, основное достоинство которой было то, что она мало потреблял
  а бензина. Ни вида, ни пафоса - на такой даже стыдно тёлку подвезти, если не по работе - зато бензин за счёт фирмы; и
  ещё Артурчик сказал, что 'если будешь бенз воровать или там машину поломаешь - будешь девочек по адресам на вели
  ке развозить, типа велорикши, хы!'
  Когда звонил клиент и 'заказывал девочку' - Валерка заводил свою букашку, сажал туда выбранную по телефону
  же шалаву, и вёз в адрес. Там его обязанность была в адрес зайти первым, осмотреться - чтобы не было кидняка, или, ск
  ажем, незапланированной групповухи. Артурчик, хотя 'на выезд' и отправлял тёлок не высший сорт, но всё ж таки свои
  х кобыл берёг.
  Зашёл, осмотрелся - привёл шмару. Иногда клиенты, конечно, .бло воротили - я, типа, заказывал Ким Бессинндж
  ер из '9 с половиной недель', а мне привезли Нинку из совхоза 'Вымя Партии'. Тогда в обязанности Валерки входило
  такого привередливого клиента уболтать, типа '- Ты ж смотри, какая сисястая мадам, твоя Ким ей в подмётки не годитс
  я' и всё такое; а, поскольку альтернативы не было и каждая 'сисястая мадам', чтоб не получить по башке от Артурчика
  за 'нетоварный вид и рекламацию' тоже старалась клиента завлечь, выставляя коленку-попу-сиську; а клиент в четырё
  х случаях из пяти был уже поддатый, то практически всегда прокатывало, и 'Нинка' вполне шла за 'Бессинджер'. Это
  после одной такой предъявы Валерка их, 'выездных', так и стал звать: 'Нинки Бессинджер'.
  Ну, предъявив шалаву клиенту и получив согласие, Валерка должен был с клиента получить предоплату, на что т
  оже многие не соглашались типа 'хер его знает, какое оно удовольствие мне доставит; может она бревно бревном, а я д
  еньги зря отдал!..' На что Валерка резонно замечал, что 'потом' у его хера спрашивать о полученном удовольствии буд
  ет бесполезно - хер будет на полшестого, неразговорчив, и не в настроении платить; и потому предоплата и только пред
  оплата! - и товар не портить! - и демонстрировал служебный травмат за поясом.
  Получив башли, Валерка удалялся в свою букашку, где час-два, в зависимости от оплаченного времени, скучал, сл
  ушая попсу по плееру. По истечении оплаченного времени поднимался, забирал шалаву - или получал доплату за доп.вр
  емя, - и либо в офис, либо ещё час. Скучно, однообразно - но жить можно; особенно если удавалось потом, по дороге 'в
  офис' поддатой уже как правило с клиентом очередной 'Нинке Бессинджер' тоже заправить тёплого. Прям в букахе. М
  ногие соглашались, чо. Забесплатно. Так и жил.
  А потом случился залёт.
  Клиент был при бабле и амбициях, блядей ему он привёз целых три; да их, мужиков, там, на адресе, трое и было.
  Всё как бы норм - рассчитались по прейскуранту; Валерка оставил 'Нинок' и пошёл было скучать и мёрзнуть, но чёрт е
  го дёрнул заметить в прихожей на тумбочке айфон... Ну, Валерка его и пригрел.
  Сеть в городе была очаговая, или чаще вообще лежала, вот как в тот день; и мобилки были в основном знаком ухо
  дящего времени. Но как игрушки в общем ценились; и можно было скинуть скупщику. Аппарат оказался заряженным; и
  Валерка, пока два часа ждал шалав, вволю наигрался во всякие приложения и порассматривал фотографии. А потом, ид
  я забирать 'Нинок', сдуру сунул его в карман...
  Ну и - день такой неудачный задался - клиент пропажу мобилки заметил...
  Телятник - в несознанку; ну их особо и спрашивать не стали - просто обшмонали и всё; а Валерка строго сказал,
  что он, конечно же, не брал; а шмонать себя он не позволит - он на работе! И продемонстрировал травмат за поясом - э
  то обычно срабатывало.
  Но не в этот раз.
  Шмонать его мужики не стали, а просто один взял и со своего аппарата набрал тот, что лежал у Валерки в карма
  не... кто ж знал, что у них там на аппаратах какая-то хитрая хрень установлена, что позволяет связываться помимо выш
  ек и сети? Мобилка в кармане Валерки сыграла марш, и этот марш чуть не стал для него похоронным,- били его сильно
  и долго. Втроём. Травмат не помог; даже чуть не навредил - один сильно злой клиент предлагал 'чисто по онекдоту' за
  сунуть ему ствол в задницу и там повращать, благо 'мушка не спилена', - но обошлось. Только морду набили, отпинали;
  отняли травмат, и, в виде моральной компенсации, все деньги, отданные за блядей... Получился у 'Нинок' таким образ
  ом 'субботник', о чём они, конечно, не преминули настучать Артуру. Да он и сам бы узнал; но они ж настучали с подр
  обностями... И Артурчик Валерку уволил; предварительно повесив на него и долг за травмат, и за неоплаченный суббот
  ник... С процентами. Всё из-за баб, в натуре!
  Времена уже настали суровые, и Валерик знал, что Артурчик никакой уже не такой 'чиста сутенёр', что можно
  было б его стрОить - знал Валерка, что есть у Артура и 'адрес' с подвалом, где держит он строптивых 'Нинок' - на исп
  равление, или там кто долг не соглашался отрабатывать; и ещё 'адрес' за городом, где прикапывали тех, кто 'не встава
  л на путь исправления' - Артурчик экономил на 'службе уборки' и эти обязанности возлагал на своих же работников.
  Собственно, сам же Валерка дважды и помогал отвозить-закапывать.
  Бабла поднять было нЕгде, и потому Валерка из города чУхнул. Чтоб не 'прокатиться на адрес' в чёрном пласти
  ковом мешке.
  Сначала по окраинам ныкался, подворовывать пытался - но сейчас пригороды стали более заселёнными, чем сам
  центр города - всё ж таки вода с колодца, сортир и печка, - и пару раз Валерка еле унёс ноги... Обтрепался, оголодал, оз
  лобился.
  Потом такой же бедолага, спившийся Миха, бывший железнодорожник, подсказал идею податься подальше, в ко
  ттеджный посёлок.
  Обосновались с ним сначала в недострое с краю; и стали потиху приворовывать и подрабатывать - когда как. По
  жилой Миха с культяпками вместо пальцев на левой руке - производственно-алкогольная травма - хорошо вошёл в роль
  танкового мехвода, счастливо избежавшего гибели в котле под Давальцево; и теперь по инвалидности вынужденно поби
  равшегося. Валерка канал под его племянника, которого повоевавший и пострадавший 'на фронте' дядя нипочём не хот
  ел отправлять на фронт и таскал с собой, укрывая от призыва. Сказка шла 'на ура', особенно женщинам из прислуги в б
  огатых коттеджах, особенно когда Миха, наслушавшись ранее рассказов бывалых вояк, раскрасневшись и войдя в роль,
  живописал:
  - ...и вота, тута, я, значицца, натурально из люка свесился - и висю... А танк мой, натурально, горит! Потому ка
  к три... не, четыре попадания из ПэТэ пушки 'Рапира' он выдержал, но 'Корнетом' ево добили... а вокруг - шесть тан
  ков мувских... горят! И два БээМПе. Дали мы им жару! Вокруг мувские уголовные морды, из бурят все, в чёрном - как м
  ешки набросаны, мёртвые! Потому как молотили мы их пока в пулемёте лента не кончилась и в кожухе вода не закипел
  а! И только 'Корнетом' нас, значит, захреначили! А я висю из люка, потому как оглушонный; а в танке ребяты из экипа
  жа догорают, все четверо... а на гусеницы, значит, тро... пятеро из мувского спецназа намотаны - не смогли, значит, на
  с-то остановить! Только 'Фаготом', значит... и тут - штабной афтамабиль! Разведывательно-дозорный, ну, 'Тигр', зна
  ешь... и останавливается прям возле нас. И сам генерал Родионов выходит, значит... при параде, натурально. Поглядел
  так, значит... строго так. И грит своим холуям: чо ж вы, падлы, так воюете?? Тут вот один танк наш батальон выключил
  , шесть наших 'коробочек' угандошил и три БеэМПе, не считая спецназа! Ведь если так пойдёт - они ж нас... и на меня
  поглядел, и грит: '- Какая геройская смерть!' А адъютант евонный меня за пульс пощупал и грит: '- Да он живой!' И т
  огда Родионов меня велел в госпиталь, вылечить - а потом отправить в Оршанск, с пакетом, насчёт примирения с Регио
  нами, значит. Только до президента меня не допустили, пакет отняли и чуть не убили - вот, скрываемся... на фронт мне
  больше нельзя!.. Будь проклята эта война! - и демонстрировал свою культяпку.
  После этого их без осечки кормили и давали ещё что-нибудь с собой.
  Потом коттеджи стали пустеть один за другим - часть куда-то переезжали, часть разбивались какими-то малыми
  , но злыми отрядами, - Валерка с Михой на это предпочитали смотреть издаля. Потом, в разбитых и разграбленных котт
  еджах можно было прибарахлиться и найти что покушать - всё равно ведь, как ни вывозили, что-нибудь да оставалось, е
  сли хорошо поискать. Можно стало уже спать не в подвале, а в хорошей кровати, если хорошо укутаться... Пару раз даж
  е мылись, грея воду на большой кирпичной печке. Но появились и конкуренты - наползли такие же бомжи с города. С н
  ими конфликтовали, боролись за территорию... В один из таких-то вот конфликтов Миху и оху.чили по голове доской с
  торчащим гвоздём. Миха это воспринял плохо, сразу слёг; Валерка за ним по мере сил ухаживал - но не помогло, и Мих
  а помер.
  В общем, жить стало совсем невыносимо, а ведь ещё даже не Новый Год...
  Валерка уже подумывал, чтобы вернуться в город и, - была не была! - самому, первым поставить Артурчика на пе
  ро, - но тут случился удачный случай.
  Стали докапываться до единственного, пожалуй, оставшегося целым и нетронутым коттеджа в посёлке. Не в перв
  ый уже раз - но тогда те отбились. Валерка тогда даже сползал ночью по-пластунски на участок, нашёл мертвяков в ора
  нжерее. Замирая от страха - от страха, что засекут с дома, не от мертвяков! - шарил у них по карманам. Снял с одного ку
  ртку-бушлат, - они тогда ещё не совсем задеревенели...
  А в этот раз за них взялись совсем серьёзно - Валерка с неподдельным живым интересом следил с чердака окраи
  нного дома за происходящим, поскольку после взятия такого хорошего 'замка' должно было и ему чё нормально переп
  асть, - если другие не поспеют первыми.
  Он и срисовал этого мотоциклиста.
  Нормально упакованный парень, на хорошем таком импортном мотике, видно что шифруясь, проехал к посёлку
  и скрылся за домами. Там негромкое тарахтение мотоцикла и стихло окончательно. Валерка подумал-подумал, и решил
  , что не хило будет тудось сходить: парень явно не спать там лёг, возле мотика, и вообще...
  Мотик он нашёл по следу, и парня возле его, как и ожидалось, не было. Мотик ему понравился - 'Судзуки'! Вот
  и появилось, на чём в город сдёрнуть, не пешком же тащиться!
  Правда, ключей от мотоцикла не оказалось; а Валерка был не таким технически грамотным, чтобы завести импо
  ртный аппарат без ключа. Это раз. И два - уезжать прям сейчас, когда возле коттеджа затеялась нешуточная стрельба, и
  явно к ночи будут трофеи, было явно не лучшим вариантом; и потому правильным было бы мотоцикл просто умыкнуть,
  а потом разобраться с зажиганием... Спрятать 'на пока'. Но... Укатить мотоцикл по снежку так, чтобы не оставить сле
  дов, и чтоб вернувшийся парень не нашёл его по следу, было явно невозможно.
  Во время своих скитаний - да и зона научила! - Валерка освоил навык 'мыслить стратегиццки', как говорил пок
  ойный Миха. И вот он принял 'стратегиццкое решение': устроить на парня засаду. И когда тот вернётся - угандошить е
  го, для чего запас крепкую такую палку с торчащими из неё на конце парой длинных гвоздей. После того как Миху грох
  нули такой-то вот дрыной, Валерка к такому бомжескому оружию проникся - оценил его эффективность!
  Грохнуть парня. А, поскольку он упакован нормально так, тепло и опрятно - то у него и с собой наверняка что-н
  ибудь есть! Заодно и ключи от мотика будут.
  Насчёт 'пришить запростотак' Валерка уже давно особых трепыханий не испытывал, насмотрелся тут на неубра
  нные после разборок трупы - тут не Оршанск, тут с покойниками особо не парились, 'службы уборки' не было, - в луч
  шем случае посталкивали в подвалы, а чаще всего так и оставляли, - можно представить, какой духан в посёлке будет по
  весне, когда всё оттает! Парень один. Так что, считай, законная Валеркина добыча. Выпотрошить его - а потом, к утру,
  когда возле воюемого коттеджа угомоняться - туда смотаться, посмотреть что там осталось. Главное чтоб за это время
  мотоцикл опять же не подрезали!
  В общем, Лерыч решил сесть в засаду.
  
  
  ***
   Владимир и Наташа.
   Ушёл он, ушёл. Не выстрелил. Не убил почему-то.
  Наташа захлёбывалась слезами над телом отца. Кажется, она не всё ещё понимала - что им грозило, чего они тол
  ько что избежали. Пуля в затылок, - это было ещё ничего... это могло быть не самое страшное...
  Владимир выбрался из подземелья; полуощупью - уже, оказывается, стемнело - пробрался к стеклянным дверям
  'водного центра', едва не свалившись в пустой бассейн...
  Так... Ну-ка вздохнуть размеренно - раз, другой, третий... животом, вот... успокоиться!
  Ещё не хватало тут, чудом избежав смерти, грохнуться в эту отделанную дорогим кафелем яму и сломать себе что
  -нибудь! Руки-то как дрожат, а... Неужели я такой ссыкун? Вроде бы нет; вот тогда, когда с бандой гопов на пару с Вовч
  иком метелились в бывшем своём видеозале - так не было таких последствий, таких 'рукотрясений'... Реально ведь ру
  ки трясутся! Отходняк... Впрочем, тогда выплеснувшийся в кровь адреналин сжёгся мышцами в отчаянном поединке; а
  сейчас... ух ты, как холодно! Кровь не греет... Адреналин не греет... Руки трясутся - а тепла нет... Адреналин... так и с
  ердце посадить недолго! Каша какая-то в голове! А ну-ка...
  Он осторожно выглянул в дверь. Снег возле неё был разворошен - видимо 'этот' и входил, и выходил здесь. Вокр
  уг пластиково-стеклянного домика тишина, только в отдалении, возле захваченного врагами коттеджа, вроде бы слышал
  ись голоса. Или кажется? И там же, удаляющийся невнятный свет фонарика. Вот кружок света метнулся в сторону, осве
  тил стену; снова вернулся к земле. Владимир и так-то чувствовал, что 'тот', что застал его так врасплох, был один, и чт
  о он ушёл - теперь он в этом убедился. Уходит он. К своим, к коттеджу.
  Приведёт кого?.. Вряд ли - зачем тогда было их тут оставлять? Нужны были бы - погнал бы перед собой, под ств
  олом, к коттеджу. Оставил... Оружие только забрал. Не нужны, значит. Почему?
  А чёрт его знает... По факту вот просто - не стал ни убивать, ни 'в плен' брать - оставил как есть... Примем это
  как данность.
  Что теперь дальше?
  Уходить отсюда надо, вот что.
  Владимир, размышляя, быстро поприседал, согреваясь; упал на руки - поотжимался.
  Он ведь может и передумать. Или скажет кому - а те его решение не одобрят... В любом случае задерживаться зд
  есь сейчас, когда 'он' видно уже дошёл до коттеджа - это очень, очень опасно! Это значило бы полностью отдаться во
  власть этого непонятного человека, с его неясной мотивацией. Достаточно того, что и так попался. Лишиться всего ору
  жия - автомат, пистолет!.. и не в бою, - а вот так вот, прозевав!! Не-е-е-ет, валить, немедленно валить отсюда!
  Вскочив, почти наощупь вернулся в дровяник. Споткнулся о полено. Из открытого люка виден был слабый свет:
  фонарик хоть не забрал - и на том спасибо... Вот я дурак! Можно же было люк за собой закрыть и вон те поленья на лю
  к обвалить... и вести себя потише... следов внутри нет - кто бы догадался, что он, что они тут?.. Там, в подполье, вроде
  как не так холодно, как наверху; или это из-за мягкого света, струящегося из люка, так кажется? Но сейчас - нечего расс
  уждать как можно было бы - надо валить!..
  Спустился вниз - Наташа всё плакала над отцом. Подошёл, погладил по плечу - заплакала только сильнее. Чёрт,
  ей же одеться надо, она же простудится так! - в этом своём полувоенном джемпере и штаниках.
  Стянул с себя куртку, набросил ей на плечи.
  Попутно проинспектировал в карманах, что осталось. Так... Нож остался - это хорошо, это что-то. Складной, 'го
  родской', какой-то мутной фирмы - Ganzo или Gonzo, но крепкий. Фонарик, да. Аптечка. Бинт - размотанный, комком,
  в правом кармане; который приготовил перевязывать Виталия Леонидовича, да так и не стал. Два 'энергетических' бат
  ончика, с черникой и с ежевикой. Класс! Сразу захотелось не то что есть, а прямо-таки жрать. Ключи от квартиры в Ор
  шанске, от машины, от ресторана, от мотоцикла; с ними как брелок - кожаный чехольчик, 'ключница'; в ней кроме неи
  спользовавшихся часто ключей - мини НАЗ: ещё один фонарик, совсем маленький, на 'мизинчиковой' батарейке; зажи
  галка с намотанным на неё слоями лейкопластырем и узким скотчем; маленький совсем складной ножик-'китаец'; туг
  о свёрнутые купюры в 100 американских долларов, 200 талеров и 50 'лещей' МувскРыбы - как самый последний резерв
  , пара булавок и иголок в намотанными на них нитками. Вовчик всё же заложил основы предусмотрительности, да.
  Бумажник - деньги, кредитки. Недействующие уже, а всё таскал, как воспоминание о том времени, когда кредит
  ка зачастую решала все вопросы. Пропуск, 'удостоверение личности гражданина Регионов', 'аусвайс', как его называл
  и между собой. Записная книжка с ручкой. Мобильник - айфон с зарядкой. Чисто как калькулятор использовал, да фото
  'из той жизни' посмотреть; и диктофон 'для мыслей'. Вот и всё...
  Надо, надо скорее убираться отсюда!
  Взял фонарик, поправил режим - стало светлее.
  - Наташа!.. Уходить надо.
  Наташа повернула к нему красное от слёз и от холода лицо с опухшими глазами:
  -Во-о-вка... Папа...
  Присел рядом с ней на корточки; обняв за плечи, отстранил в сторону. Посветил в лицо Виталию Леонидовичу -
  как чужая кровавая маска. Вроде как не дышит.
  Взял руку, пощупал запястье, где должен бы биться пульс... тук. С большим неправильным интервалом снова - т
  ук... Оглянулся на Наташу - отвернулась к стене, закуталась с головой в большую ей куртку, вздрагивает. Тук... Живой
  Виталий Леонидович. Пока ещё живой... Но... не очень он живой, совсем не очень... а надо торопиться! Даже, прямо с
  кажем, просто не совсем ещё мёртвый... А может, я просто того... показалось? Нету пульса. Нету. И точка. И дыхания н
  ету. Кажется.
  - Наташа. Тут сейчас очень опасно. 'Этот', 'эти' могут вернуться в любой момент. Мы - уходим.
  - А папа?.. - выглянула из воротника куртки.
  - Папа - умер!
  Для себя он уже решил - как и говорил бывший депутат, нужно уходить, оставив его здесь. Полюбому. Пережида
  я несколько секунд сотрясавших её вновь рыданий, быстро и неумело обыскал Виталия Леонидовича. К своему удивлен
  ию не обнаружил в карманах вообще ничего, кроме чистого носового платка... даже аптечки у него не было... И разгруз
  ки на нём не было, и никакого оружия, даже ножика... Единственно - измазавшись в крови, вытянул у него из шлёвок н
  а брюках узкий кожаный ремень - пригодится. 'Гуччи'... Ох, гуччи ты гуччи... Повернул к себе Наташу, отстранил её р
  уки, готовые опять вцепиться в него; застегнул на ней свою куртку, перетянул в поясе ремнём.
  - Быстро, вылазим!
  - Во-о-вка!.. Как же папа?? Как же мы его оставим??..
  Шок у неё, понятно. Завтракала ещё с папой и со всей 'семьёй', в тепле и при электрическом свете; вместо обед
  а было бестолковое побоище, а на ужин - прощание с отцом. И с прошлой тёплой и комфортной жизнью. Ей ещё повезл
  о - для неё комфортная и сытая жизнь вон насколько протянулась, аж до сегодняшнего утра; а он, Вовчик, 'Уличные Пс
  ы', девчонки с Шоу - с комфортом распростились давно уже, ещё с лета... Или наоборот - не повезло ей, что так затяну
  лся для неё комфорт, и что будет у неё такая резкая, такая 'не постепенная' адаптация. К современным, чёрт побери, ре
  алиям.
  - Пошли, Наташа. Пошли. Так надо.
  Помог ей выбраться из люка.
  Сам спустился, всё же ещё раз обыскал Виталия Леонидовича, но только испачкался в крови - вообще ничего цен
  ного; такое впечатление, что его уже обыскивали; не может так быть, что у человека в карманах после боя ни патрона, н
  и ИПП!..
  Пульс больше трогать не стал, для себя (и для Наташи) решил - умер, умер Виталий Леонидович!
  Забрал фонарик, выбрался сам, закрыл люк - тот противно и громко скрежетнул; наложил на него поленьев, брос
  ил какие-то тряпки из угла - пусть с первого взгляда люк будет не видно. Потом как-нибудь вернёмся, похороним... По
  том.
  
  Худенькой Наташе его куртка была велика, почти как пальто; пришлось подкатать рукава.
  Уже не ползком, а в темноте просто пригибаясь, пробрались к забору, и, стараясь ступать по Вовкиным же следа
  м, пошли вкруговую, к мотоциклу. От коттеджа раздавалось фырчание автомашин и голоса. Да уж, кончилась крепость.
  
  В темноте чёрные коробки домов все были незнакомыми; и он дважды сбился с дороги, несмотря на следы. Прих
  одилось включать фонарик, зажав его в кулаке, чтобы он давал узкий луч, высматривать путь. Сзади то сопела, то чуть в
  схлипывала Наташа.
  В очередной раз остановился, чтобы сориентироваться в темноте и осмотреться.
  - Во-овк... у меня руки мёрзнут...
  Руки, да, руки... У неё же перчаток нет, да. И самому без куртки очень холодно - морозец к ночи. Так можно и с
  амому заболеть...
  - Наташа. Руки сунь в карманы и там грей. Или в рукава. Потерпи, скоро придём.
  - А куда?.. придём?
  - К мотоциклу. У меня тут мотоцикл спрятан; помнишь, на котором я приезжал. На нём - в город. Там - в кварти
  ру... В квартире - печка! Согреемся. Покушаем. Потерпи. Да! У тебя оружие есть? Ну, тот пистолет красивый, что ты по
  казывала? Папин подарок.
  - Н-нет. Нету. Потерялся. Выронила там, дома...
  Это нехорошо, это совсем нехорошо... Совсем мы без оружия получаемся. Как 'попаданцы' в фантастических ро
  манах, так популярных накануне случившегося БэПе - вдруг, в одних трусах в тайге с ножом... Да уж. Вот так оно и быв
  ает, 'попаданство'. Вроде всё было: автомат, пистолет, транспорт... хрен найдёшь его в этой тьме... опять фонарик вкл
  ючать надо. Всё было - и нету. Вдруг. Всё в жизни, чёрт побери, 'вдруг'! Ага, вон туда, точно!
  Наконец нашёл тот участок, тот коттедж и тот сарай, где оставил мотоцикл. Вроде как следов прибавилось; хотя
  нет... просто заметено всё - ветром, наверное.
  Хотел шагнуть внутрь - Наташа придержала его за рукав, шёпотом:
  - Во-овк... Я пИсать хочу.
  - А!. Ну давай - там, внутри.
  - Неее... там я... неудобно. Ты иди - я тут.
  - Ну смотри. Я сейчас мотоцикл проверю.
  Шагнул внутрь, отыскивая Судзуки лучом фонарика. Да! Ещё нужно будет всё же вот в этот дом сходить, пошари
  ть. Найти что одеть - зимой на мотоцикле рассекать пусть даже в тёплом свитере, и не одном, но без ветрозащиты - мо
  жет плохо конч...
  Додумать не успел - он даже сообразить не успел, что случилось: тень сбоку сместилась, или шорох; или как в ст
  рашном детском кошмаре после 'ужастиков' по ночному каналу шагнул из-за спины Фредди Крюгер, замахиваясь руко
  й, одетой в перчатку с бритвами на пальцах!..
  Успел лишь чуть сместиться в сторону, на десяток сантиметров только и успел - и тяжёлый удар 'лапы с когтям
  и' пришёлся не в голову, а в плечо, в верхнюю часть лопатки. Резкая боль обожгла; присев, отпрянул; упал, - откатываяс
  ь не прочь от тёмного чудовища с вновь занесённой огромной когтистой лапой, - а к нему, ему же под ноги, - и повторн
  ый удар длинной лапой не попал в него.
  Крутанувшись на замусоренном полу, оказался на коленях; и с колен выполнил проход в ноги: подхват под колен
  и, сбив плечом в область таза. Под руками была не шерсть и мышцы животного, а вполне себе живой человек в одежде,
  причём изрядно замёрзший... С воплем он опрокинулся назад; и, взбрыкнув ногами, оттолкнул Владимира.
  Фонарик валялся на полу, светил в дальнюю стену. Владимир вскочил, - вскочил и тот, нападающий. Боль в плеч
  е и лопатке. Темно, ничего не видно. Что, если у него в руке нож?? Но ни раздумывать, ни самому доставать складень б
  ыло уже некогда - с яростным воплем нападающий бросился на него; а Владимир не успел ни взять захват, выполнить б
  росок; ни просто сбить нападавшего на землю, - и они сцепились, покатились по полу. Нападавший рычал как животное
  , изо рта его несло смрадом. Против ожидания он оказался здоровым, или просто ярость придала ему сил? Они, сцепив
  шись, катались по полу; Владимир пытался перехватить его руку, чтобы взять на болевой, но в суете и темноте, в яростн
  ой ночной схватке это не получалось, к тому же больно было руку. Нападавший явно не владел приёмами; но на его сто
  роне была инициатива и ярость, с которой он, рыча, пытался сбить руки Владимира и вцепиться ему в горло, в лицо, в г
  лаза. Мельком прошло воспоминание, как Вовчик 'по итогам свалки в церкви' сделал для себя вывод, что нужно носит
  ь с собой ещё один нож - на голени, например, чтобы 'в партере' можно было присунуть оппоненту под рёбра. 'Засопо
  жник' не зря же наши предки придумали, жизнь такая была! Вовчика тогда, в церкви, спас только оказавшийся под рук
  ой острый надфиль... Вовчик-то выводы сделал, и нож второй с собой носит... почему он, Владимир, покровительствен
  но относящийся к своему другу, не перенял его опыт??! Тем более, что опыт совсем не книжный, опыт из крови и смерт
  и...
  Вот враг оказался сверху и вцепился ему в шею, стараясь задушить. Ну уж хрен тебе! - это называется 'отдать рук
  у'! - Владимир, наконец, поймал его за запястье, прихватил обеими руками, - теперь встать на мостик с уходом в сторо
  ну, крутануть запястье - и нападающий будет сброшен; и прихваченный за руку - дальше дело техники! Ещё со мной бы
  в партере какой-то вонючий урод справился!! Сейчас я тебя, сссуку!..
  Но 'мостик' выполнить не удалось: нападающий отпрянул и вдруг оглушительно заорал; так громко, что, казало
  сь, эхо отдалось от стен сарая, оглушая, вбивая внутрь черепа барабанные перепонки.
  - Аааааааа!!!! - он свалился-отпрыгнул от Владимира, и тот невольно выпустил его руку; а тёмная фигура нападав
  шего покатилась в сторону...
  Владимир вскочил. Темно; только световое пятно фонарика на стене - и кое-что можно рассмотреть в рассеянно
  м свете. Вот мотоцикл, ага. Рядом валяющийся шлем. Вот фигура нападавшего. Владимир быстро достал нож, благо тот
  не отцепился клипсой во время их кувырканий по полу; выщелкнул тускло блеснувший клинок - нахер-нахер борьбу и к
  увыркания; сейчас я тебя просто зарежу! А он один??
  Но разобраться с оппонентом не удалось: тот, непрерывно и жутко громко крича, откатился к синеющему в темн
  оте стен входу в сарайчик, там вскочил на ноги, и, почему-то схватившись рукой за голову, ломанулся в дверь. Причём п
  ервый раз впоролся в косяк, отлетел; вновь бросился, так же, по-прежнему зажимая рукой голову, ухо - и выскочил на у
  лицу. Послышался удаляющийся протяжный, полный боли, вой... он убегал вдруг, это ясно.
  - Аааа!... Аааааа!! Ааааа... - слышалось всё дальше.
  Убежал. И - он был тут один. Владимир подобрал фонарик, быстро посветил вокруг. С пола поднималась Наташа
  . Посветил ей в лицо; она, сморщившись, закрыла глаза. Перевёл луч фонарика ей на грудь, чтобы не слепить; но успел з
  аметить, что нижняя часть лица у неё в крови...
  - Наташа!.. Что с тобой??
  Снова луч ей в лицо. Кровь. Вокруг рта, на подбородке. Он, нападавший, ударил её локтём в лицо, в зубы??..
  - Наташа?..
  Её тело вздрогнуло от рвотного спазма. По-прежнему зажмурившись, она вытолкнула изо рта какой-то тёмный к
  омок; изо рта же плеснуло кровью. Кровь потекла и по подбородку, повисла тягучими каплями. Владимира накрыло уж
  асом: тот, нападавший, так ударил Наташу в челюсть, что она откусила себе язык??
  - Наташа???
  - Ввввовк... - разлепила вновь губы она - Я ему ухо откусила.
  Луч фонарика с лица метнулся под ноги. В лужице и каплях крови в лежащем кусочке нельзя было определить, у
  хо это или что; но явно не кусок языка. Да, какой язык - она же говорит! Владимир судорожно и глубоко, облегчённо вз
  дохнул. Ну, ухо не ухо... не всё, во всяком случае; но, кажется, порядочный кусок!
  - Ничего-ничего!.. - он засуетился, - Возьми платок, вытри лицо. Есть у тебя платок? На мой. Ооо!!
  Только сейчас, неловко повернувшись, он почувствовал такую резкую боль в спине, в верхней части лопатки, куд
  а ударил нападавший, что аж присел. А чем ударил?..
  Сразу нашлось и орудие нападения - большая палка с торчащими на конце гвоздями, которую он вначале принял
  за когтистую лапу. Гвозди. Чччёрт... Потрогал их. В крови. В его крови. И лопатке горячо и скользко. А целил в голову.
  - Наташа. Быстро приводи себя в порядок - мне нужна твоя помощь. Надо мне перевязаться срочно. Поможешь.
  Достал у неё из кармана куртки скомканный бинт, который так и не использовал для перевязки умирающего Вит
  алия Леонидовича. Теперь он пригодится.
  Так всё глупо и больно...
  
  ***
  Валерка, спотыкаясь, периодически падая, приглушенно скуля, бежал между коттеджами. Орать он уже перестал,
  чтобы не привлечь внимания; хотя орать хотелось - дико саднило ухо, и, лапая его грязной липкой ладонью, он с ужасо
  м уже установил, что доброй части уха как не бывало, вместо него какие-то рваные ошмётки!..
  Аааа, как больно!! Аааа!!! Нет-нет, нельзя орать; тут, бля, хватает желающих добить пораненного и неспособного
  защищаться. Это, бля только кажется, что все коттеджи пустые, чёрные и безлюдные; знает Валерка - есть тут, есть... к
  оллеги, бля!
  Нет, не орать! Но как же больно!!
  Это... баба; он мельком её увидел, когда оттолкнул и потом ломанулся к выходу. Баба, точно. Ему ухо... отрезала
  ? Ааа, нет - он рванулся - у неё голова ещё мотнулась, но ухо было как в клещах! - откусила, стерва, ухо, оторвала зубам
  и! Откусила... Кто ж знал, что там ещё и баба?!
  Да. В сто первый раз - всё зло в мире из-за баб, теперь в этом Валерка окончательно убедился!..
  Но как же больно! Проклятые бабы, в них всё зло...
  
   *** ПРОДОЛЖЕНИЕ НЕПРИЯТНОСТЕЙ
  *** ЗНАКОМСТВО С "ПЛОМБИРОМ"
  *** ВТОРОЕ ДНО ВОРОВСКОЙ ВЛАСТИ
  *** ВОЗВРАЩЕНИЕ "ДОМОЙ"
  
  БЕЗУМНЫЙ МАКС
  Проснулся, и какое-то время не мог понять - где он? Что случилось? Почему так холодно; почему он одет, и поче
  му не расправлена кровать? Почему уже темнеет; и кто кричит на улице??
  Свалился на пол, запутавшись в ковре, в который во время сна закатался как в кокон; скривился от боли в плече -
  зато моментально всё вспомнил. Подскочил к окну, отодвинул штору - стекло изнутри всё полностью, несмотря на стек
  лопакет, покрылось ледяной коркой - принялся скрести её ногтями.
  - Во-овка! Вла-ди-мир! А-ме-ри-ка-нец! Э-эй! Билли Бонс! Э-эй! Есть тут кто?? Отвечайте!!!
  Это орали несколькими мальчишескими фальцетами родные Уличные Псы.
  Метнулся на балкон, деранул дверь изо всех сил, с хрустом вырывая задубевший малярный скотч, которым оклеи
  вал дверь по контуру для большей теплоизоляции; выскочил на балкон. Рванул, раздвигая обледеневшие оконные створк
  и балкона. Вот они, голубчики, спасители; все как один: Женька-Диллинжер, Алёна-Лёшка, Меньшиков-Шалый-Вампи
  р, Генка-Крокодил, Ромка-Рэм, Степан-СпанчБоб, Фибра, Лёнька! Все в каких-то однотипных серо-стальных куртках, о
  дна Алёна-Лёшка в своём ярко-красном дутыше - где-то успели уже вновь приборахлиться... Чуть поодаль стоял его же
  микроавтобус-буханка. Ага, не выдержали одиночества, рванули на поиски. И на подмогу, конечно.
  Увидели его, замахали руками:
  - Вау, Американец! Билли! Куда пропал?? Чо подъезд заперт!! Впускай давай!
  Не успел ничего ответить, как через балкон выше и чуть наискосок раздалось злобное:
  - Па-ашли все вон отсюда!!
  Сосед. С которым конфронтация.
  Пацаны тут же переключили внимание на него:
  - Чо ты ругаешься??
  - Ты чего командуешь тут?
  - А вам какое дело? - 'на вы' - это Алёна-Лёшка.
  - Мы не к тебе, мы к Вовке, хуле ты тут выступаешь?..
  И Вампира-Шалого, который всегда отличался радикализмом:
  - Ты, бля, спрятал еб.ло мигом, пока тебе его не стесали, нах!.. Командир тут, ёпт!
  В ответ раздалось:
  - Постреляю всех, подлецы малолетние!!
  И Владимир крикнул, предупреждая:
  - Парни, осторожно, у него ствол!! - ну точно этот идиот решил, что я, как обещал тогда, ночью, вызвал подмогу;
  и сейчас с ним посчитаюсь!.. Эта затравленная крыса от страха и выстрелит ведь!
  Он не видел, что там делал на балконе сосед, зато видели пацаны: после угрозы с балкона и его крика-предупреж
  дения они уже не орали, а были все само внимание - уже не группка мальчишек и девчонка, приехавшие к своему старш
  ему товарищу, а собранная, 'прокачанная' боевая ячейка... И потому, когда с балкона выше и в самом деле стукнул выс
  трел - совсем нестрашно, не как в подъезде, а скорее как хлопок новогодней петарды, - все уже были настороже, и миго
  м перестроились: часть за машину, часть к подъезду под бетонный козырёк. Дробь или картечь хлестнула по машине, ос
  тавив щербины на краске и даже не выбив, а лишь треснув пару боковых стёкол. Ах ты ж падла!
  Нет, если Максим Григорьевич думал, что своим стволом сейчас напугает-прогонит пришельцев - он сильно про
  считался: то ли 'Псы' такой сценарий отрабатывали, то ли просто действовали так ловко в силу тренированности и дис
  циплинированности уличной банды, - но дробовой выстрел возымел совсем другое, нежели, возможно, ожидал сосед, де
  йствие.
  Сразу после выстрела из-за машины показался стоящий на одном колене Женька-Диллинжер, целящийся в балко
  н из пистолета. С другой стороны так же взял балкон стрелка на прицел Валерка. Остальные выкатились из-под подъезд
  ного козырька, мигом образовав собой 'лесенку', по которой в два прыжка на козырьке подъезда оказался Генка-парку
  рщик. Ещё через секунды звонко лопнуло стекло, выбитое им на лестничную клетку; пинками он стал зачищать осколки
  по краям, собираясь проникнуть в подъезд.
  Тут же хлопнул выстрел кого-то из пацанов - звякнуло простреленное стекло на балконе Максима Григорьевича.
  Это он показался было вновь, уже перезарядив обрез - и ему ясно дали понять, чтобы скрылся.
  - Смойся, козёл; следующая в башку будет!! - заорал Валерка.
  Ну, он и скрылся.
  Через минуту скрипнула железная дверь подъезда, открытая изнутри Генкой.
  'Псы' мигом всосались в подъезд.
  - Я сейчас в полицию... в... я позвоню сейчас!! - истошно закричал с балкона Максим Григорьевич, не рискуя по
  казываться из-за балконной облицовки.
  Прежде чем присоединиться к своей компании, Женька-Диллинжер окинул взглядом фасад дома: в нескольких о
  кнах маячили любопытствующие лица.
  - А звони! Работает молодёжная секция 'Белой Кувалды': 'Псы Регионов'!! - истошным громким криком нагло
  отрекомендовался он, и тоже направился к подъезду.
  
  ***
  
   - Билли, чо за фигня! - сходу кинул предъяву Женька, как только вся компания завалилась в квартиру, - Уехал - и
  с концами?..
  - А где твоя девушка?.. - заозиралась Алёна.
  - Чо, Американец, сам подъезд открыть не мог?? - предъявил и Шалый, шепелявя и оскаливая клыки с выбитыми
  передними зубами, - В нас какой-то лох с балкона твоего дома стреляет - а ты сидишь тут дома!
  - Привет, пацаны; привет, Алёна! - Владимир на самом деле почувствовал громадное облегчение с появлением '
  своих бандитов'.
  - Не мог я вам сразу-то открыть. Видите что - влетел я... Без оружия теперь. Ни одного ствола, прикиньте. И пле
  чо мне продырявили - на коттедже. Там сейчас... Вы туда не совались, Жень, нет? - сразу сюда? Правильно. С этим же
  - да вы ж его знаете, он старший по подъезду, - с Максом вчера ещё сцепились, он и в меня с обреза стрелял... - Владим
  ир стал вводить ребят в курс дела.
  Он коротко пересказал свои последние приключения. Рассказ был воспринят совершенно по-разному:
  - Бедненький. Сильно плечо проткнули? Доктор перевязал, да? Настоящий доктор? - Алёна.
  - Ни-хе-ра у тебя залёт, Билли! - Женька.
  - Чо, всех на коттедже наглухо положили? Во, жесть! Ты ж говорил там - оборона?!..
  - Не, ну ты даёшь! - про.бал наш автомат?!! - Шалый.
  - Чё ты ночью этого козла с обрезом не грохнул?? - Лёнька.
  - И чо ты насчёт подруги своей теперь делать будешь? - Генка.
  И, перебивая друг друга, все остальные:
  - Я говорил - нафиг один попёрся! - Чо, прям всех в коттедже заглушили, вот прям наглухо?? - А чо ты этому - вс
  ё оружие отдал без звука, чо не мочился с ним?? - Дурак, он же говорит - тот внезапно напал! - Сам ты дурак! Один хер
  надо было фигачиться с ним, а не отдавать так оружие! - Наш автомат, кстати! - Дурак, с ним же ево подруга была. И эт
  от - который умер. - Ну и чё??! - Не, ну ты съездил, называется, Американец... - А чо, этот Крест - крутой? Круче Тимо
  щенки? - Под Крестом щас все ворЫ, я слышал, да...
  - Ребята!.. - перебил вал впечатлений и критики Владимир, - Давайте это потом обсудим. В 'Норе'. Сейчас свал
  ивать отсюда надо. Этот... Максим Григорьевич - он сейчас вЫзвонить может кого-нибудь. Давайте сваливать побыстр
  ее... И это... кажись, жар у меня. Потом обсудим...
  - Сва-аливать... Тебе лишь бы сва-аливать!.. - жестокий Меньшиков, - Про.бал наш автомат, а теперь лишь бы 'в
  норку'!
  - Шалый! - это Алёна, строго, - Чо ты выступаешь? Он же ясно сказал: не было другого выхода!
  - Да ладно, друго-ова не было... Это автомата у нас другова нет!
  - Если б Володю тогда убили - лучше, что ли, было бы??
  - О, о! 'Володю'! Жень, ты слышь, не?.. 'Володю'. Хы.
  - Я щас как дам больно!.. Вообще зубов не останется!
  - Ребята, ребята! - снова попытался призвать к порядку Владимир, - Он реально сейчас ведь позвонит! Тут телеф
  оны ещё работают. Это он ночью и позвонил, вызвал этих, уголовников!
  - Не ссы, Билли!.. Никто не приедет... - Женька спросил у только что вошедшего в комнату Фибры, помахивающ
  им своим двуствольным обрезом:
  - Ну что, как там?..
  - Заперся этот козёл. Мычит там чо-то из-за двери; я ему предложил выйти, поговорить... Мычит только, обзывае
  тся ещё. Я эта - я ему дверь пока палкой подпёр. И дерматин на двери зажигалкой попалил. И телефон оборвал, конечн
  о. Слышь, Американец, у тебя проволока есть? Можно ему дверь за ручку привязать к газовой трубе - хер выйдет. То ест
  ь выйдет, конечно, но придётся повозиться.
  - А этот?.. Ну, однорукий. С которым я махался тогда? - поинтересовался Женька.
  - У него дверь заперта. Съехал куда небось уже. Да вообще тут все как мыши...
  - Вот! - Женька переключился на Владимира, - ПонЯл? Никто не приедет. Да и не в телефоне дело. Тут за сутки,
  в городе, полный аут случился - нету больше власти, полиции... А, Крест есть, да - но ты же сам сказал, что тебя кресто
  вские отпустили, так что не ссы... Ещё эти - всякие бригады разные.
  - Вы тоже сейчас, что ли, 'бригада'? - поинтересовался Владимир, - Что ты там крикнул? Какая 'молодёжная се
  кция' 'работает'?..
  - Это я так. - отмёл Женька, - Для понтА. В городе - я ж говорю тебе! - щас дофига развелось всяких бригад, бри
  гадок, команд, отрядов и прочей херни. И все к кому-то относятся, 'движения' всякие... И все их ссат! - потому что по
  факту они сейчас только и есть сила! Вот я и... Стоит только крикнуть, что мы 'от такой-то бригады' - все сразу в штан
  ы делают: а вдруг и правда?? Вот... по дороге в магаз одёжный завернули - они сдуру не закрылись ещё. Клёвые курточ
  ки, а?.. Тока сказали, что 'для экипировки молодёжной секции 'Псы Регионов' - там сразу обоср.лись... 'Псы Регионо
  в' - это я сам придумал, звучит??.. Не, тоже куда-то звонить сразу стали - но беспонтово. Никто не приехал. А у нас - во
  , обновка. И в машине - моей сИстер, Лёнькиным бразерам... так что не ссы, Американец, никто не приедет - пизд.ц в
  городе!
  - Грабанули, получается?
  - Угу. Курточки получаются, а остальное нам без разницы. Давай лучше пока чаю попьём, потом уже в Нору двин
  ем. Гля, а где твоя печка??
  - Нету же. Этот... Максим Григорьевич и украл. Пока я в Дом Печати с уголовниками 'катался'...
  - И не отдаёт??.. Во, сука!
  - Не отдаёт... отрицает...
  - Не, Билли, ты реально хреново выглядишь... Лёшка, чо, жар у него; чо-то он как-то не очень...
  Алёна вдруг привстала с дивана, и, повернув голову Владимира к себе, прижалась губами ему ко лбу.
  У пацанов случилось секундное замешательство; а она, сев обратно на место, просто сообщила:
  - Точно, жар. Температура. Тридцать восемь градусов. С половиной.
  - О. Ооо!... Хы! Гы-гы! А в губы?? Чо как покойника-то - в лоб только??! А?.. Давай - в засос! - тут же радостно з
  агалдели пацаны, оглядываясь то на Алёну, то на Женьку. Владимир и так-то чувствовал, что у него реально жар, а сейч
  ас и вообще что-то бросило в пот.
  Женька только строго, явно как из какого-то кинА, поднял бровь:
  - Лёшка, ты это... ты вообще?..
  Алёна невозмутимо сообщила:
  - Я ж говорю - жар у него. Чо вы? У меня мама всегда так температуру определяла. Губами. В детстве.
  - Губами - в детстве!.. - передразнил, помрачнев, Женька. - Чо-то ты у меня ни разу температуру губами не рвал
  ась проверять!
  - Так ты ж не болеешь!
  - Чо мне, заболеть, что ли?
  - Гы. Ага, давай, заболей, Жендос - тогда Лёшка и тебя в лобик чмокнет! - А меня. А меня?? Я тоже хочу! - Паца
  ны, у меня тоже - температура! Я чувствую! Лёшка - у меня температуру смеряй!! - загалдели остальные.
  - Тихо! - пресёк веселье ставший строгим Женька, - Работаем. Раз чаю нет - в Норе, значит, попьём. Собирайся,
  Американец... Чо это ты в каком-то стрёмном плаще? Другого нет, что ли, ничего?.. А куртка - тоже, што ле, отобрали?
  Чо-то всё у тебя отобрали! А, подруге отдал... Фибра, нашёл проволоку? В натуре, подопри чем этого урода, чтоб замуч
  ился открывать! Лёнька, фас на балкон - следить за обстановкой. Шалый, посмотри тута... ну, что взять можно. К сосед
  ям постучи - пусть разбашляются на какую-нибудь шмотку для соседа, не убудет с них.
  - И чо, этого козла с обрезом, что в нас стрелял, вот так вот и оставим, что ли?? - не согласился Фибра, - Нефига
  себе! - он в нас пальнул! Мог же и попасть! И это - печку зажал Вовкину. Наказать надо!
  - Ну, как бы да... - тут засомневался и Женька, - Надо бы!.. А то совсем нюх потеряют. Фибра, ты глянь, чо там за
  дверь?.. Железная, говоришь? Ну так... чо тут сделаешь. Не сидеть же тут днями - лишь бы 'наказать'.
  - И обрез у него! - поддержал Фибру жадный Меньшиков-Шалый, - Обрез надо отобрать! А то патронов к ствола
  м совсем мало!
  - Ну и иди с Фиброй, глянь, чо можно сделать... Поговорите с ним, пусть печку отдаёт. А то морду набьём, несмо
  тря на обрез. Тоже мне, обрезом решил нас напугать! Блин, жалко что этого, ветерана однорукого нету - ну, с которым я
  тырился тогда! Фронтовика, ёпт. Ему бы вот тоже ещё напоследок морду начистить! Вообще, пацаны, да, в общем, фиг с
  ним - скажите, чтоб печку отдал, и пошёл он... Возиться ещё.
  - А если не отдаст?
  - Подоприте ему дверь нАглухо! - мстительно пожелал Женька, - Пусть покукарекает с балкона! Гад какой - спё
  р печку у Вовки, и ещё стреляет! И пусть сидит в своём скворечнике.
  - Я тоже схожу. - поднялась и Алёна, - Поговорю с ним.
  
  ***
  - Максик, Максик, что же делать?? - по квартире металась жена Максима Григорьевича, задевая толстой заднице
  й, обтянутой плотным шерстяным трико, то картонные коробки со шмотьём, стоящие одна на другой, то большие, широ
  коформатные панели плазменных и жидкокристаллических телевизоров, стоявших тут и там, на столе, на тумбочке, на
  тех же коробках с барахлом; то другую бытовую технику. Одних только стиральных машин в доме было три штуки; да е
  щё пять пылесосов, два кухонных комбайна и посудомоечная машина - не подключенная по случаю отсутствия воды в т
  рубах.
  В квартире было тесно; Максим Григорьевич не зря притормозился в пустующем городе, не уехал в пригородный
  коттедж к зятю. Жалко было оставлять на неминуемое разорение так с любовью выстроенную и обделанную квартиру в
  'депутатском доме', чем он раньше так гордился. А потом и грех было не пошустрить в ближайших же брошенных, по с
  ути, квартирах.
  Поначалу он просто перетащил дорогую видеотехнику к себе из тех двух квартир, ключи от которых ему, как 'ста
  ршему по подъезду', сдали отъезжавшие в пригородные 'имения' жильцы, уговаривая себя, что 'это чтоб не пропало, о
  ни же потом и спасибо скажут!' Потом, по мере 'ухудшения общей криминальной обстановки', когда ясно стало, что н
  икто не за что не спросит, то и вовсе стал считать дорогую технику своей собственной по праву. В городе, он слышал, в
  овсю грабили ларьки, мелкие магазинчики, если на их защиту не вставали вооружённые владельцы, или если они же не
  могли подтянуть вооружённую крышу из какой-нибудь группировки. 'Бомбили' брошенные квартиры, опасаясь пока тр
  ясти средние по размеру магазины и супермаркеты - но тут, близко к центру, было пока тихо... Он и опасался участвова
  ть в откровенных разбоях, зная, что за такое новые власти могут, не мудрствуя лукаво, тут же, у разбитого магазинчика,
  и поставить к стенке. Но жильцов в своём подъезде он знал; знал и кто чем дышит, и на что горазд потенциально. Не, кв
  артиры своего подъезда - это было вполне безопасно - в конце концов откуда он может знать, кто и когда вломился в ва
  шу-то брошенную квартиру?.. Он же не сторож, у него и возможностей таких нету. Что 'дверь в подъезд'? Ну, кто-то от
  крыл - как за всем уследить-то??
  В конце концов, особо негодующим можно было бы что-то и вернуть. Может быть. Частично. Вот - сберёг для ва
  с. Скажите спасибо, да. Рискуя, можно сказать, жизнью! Если кто будет сильно 'предъявлять'.
  Такие соображения он высказал как-то ночью жене Вале, и та с ним полностью согласилась: если люди всё побр
  осали, что ж нам-то не поднять? Мы не гордые, мы наклонимся, подберём, что вы обронили. Вон, любовница этого... п
  омнишь, импозантный такой мужчина; а она - со второго этажа, ну фифа такая, вертихвостка тощая, он ей квартиру сни
  мал - упорхнула куда-то на своём Рено Меган, и уже два месяца не показывается - ты думаешь, она все свои шубки забр
  ала с собой?? Ой, сомневаюсь, я, Максик, сомневаюсь я; надо посмотреть... ключи не оставили? Так это... Батареи же в
  езде это, поразморозились; она могла того... затопить тех, что под ней. А мы же... Ты же... Тебя же старшим назначили
  - ты следить должен; это как бы... эээ... твоя обязанность. Следить. Или там - пришёл, скажем, патруль, и требует пред
  ъявить, не скрывается ли?.. Может не уехали, а срывается кто. Без прописки. А ты же старший.
  - Во, Валь, правильно. Замок могли и патрули сломать, а?
  - Ну. И я о чём.
  Так у Валюхи образовалась прекрасная шубка из нутрии; и ещё полушубок 'автоледи' из норки, очень красивый,
  но, сказать по-правде, смотревшийся на толстой Валентине как на корове седло... но красивый и дорогой.
  Дальше - больше.
  И всё бы было хорошо - приезжавшие 'на проведать' и 'на передать продуктов' зять с дочкой только нахвалива
  ли такого ловкого и делового папу, грузя в машину на обратный путь бытовую технику и шмотки. Ну и что, что сейчас э
  то не работает из-за отсутствия электричества - придёт время, всё починят; а техника - вот она! Даже посудомоечная м
  ашина - да подружки Вальки помрут от зависти!
   Уверенно себя чувствовать помогал и обрез одноствольного ружья, привезённый зятем. В случ-чего пугнуть хули
  ганов из окна - самое то!
  Но вот с этим, с жильцом бывшей квартиры Виталия Леонидовича, получилось совсем нехорошо...
  Парень-то, что вселился по записке Леонидовича, нареканий не вызывал - нормальный парень; Макс его и раньш
  е, ещё пацаном, кажется, видел с хозяином квартиры, и ещё с каким-то толстым дядькой, коммерсом с Мувска, говорил
  и. Приехал - проставился сигаретами; и потом время от времени чо подкидывал - от коньячка до картошки; на дверях д
  ежурил - или дежурили приезжавшие с ним малолетки; Макс не возражал - главное, чтобы порядок был. Видел у Влади
  мира и пистолет в подмышечной кобуре - это тоже уверенности придавало - случись какой наезд, будет кому за подъез
  д вписаться. Даже когда один из его малолеток подрался с фронтовиком-инвалидом Ромкой и навалял ему - тоже, в об
  щем, претензий не было, поскольку и сам Ромка достал уже всех в подъезде, и Владимир же с пацаном, не будь дураки,
  слиняли больше чем на неделю с квартиры. Ромка с дружками приходил потом, орали, угрожали скрывшемуся автомата
  ми и расправой - да так всё и кончилось ничем.
  А потом этот, белесый субъект нарисовался - от него прямо пахло злостью, криминалом, опасностью... Тоже пр
  о Владимира выспрашивал. А Максу Владимир кто? - сват, брат? Всё и сказал: да, живёт; сейчас нету, съехал. Когда буд
  ет, не знаю. Всё как есть.
  Тот поверил вроде; но бумажку с номером оставил - вот, позвонить, как вернётся. Строго. Кресту, типа. И строго
  же так в глаза посмотрел; так, что у Макса заледенело под рёбрами, как будто туда уже сунули бандитское перо, и сразу
  захотелось две вещи: уехать в коттедж к зятю и больше с этим 'крестовым' не встречаться.
  Но зять как-то без особого восторга отнёсся к перспективе переселения к нему тестя с тёщей; у него, говорит, и т
  ак сейчас друзья подселились; тесно; да и что икру метать - к тебе какие претензии? Приедет, - позвонишь. Опять же ср
  азу перевести всё накопленное богатство, обстановку, возможности не было; и бросать квартиру на неминуемое разграб
  ление также, конечно, не хотелось.
  И потому Макс остался; и когда Владимир с дочкой Леонидовича вернулся; и вернулся в не самом лучшем, не в п
  реуспевающем виде, а на мотоцикле, закутанный в какие-то тряпки, замёрзшие и испуганные; да ещё когда Наташа сказ
  ала, что Виталий Леонидович умер... В общем, Макс уже не сомневался нисколько, и, можно сказать, выполнил свой гр
  ажданский долг - позвонил по тому самому телефону. Какая разница кому? - его попросили, он и позвонил, что не так?
  Тем более на том конце провода не стали, как он опасался, разговаривать 'по уголовному'; а, напротив, вежливо
  ответили, выслушали, поблагодарили за сигнал; и дали понятные же, вменяемые инструкции: быть на месте, открыть по
  дъезд опергруппе.
  'Опергруппе', во! Тогда Макс окончательно уверился, что он поступил правильно, сообщив; раз тут всё так орга
  низованно; даже 'опергруппа' - власть она и есть власть, неважно как называется, а мы, граждане, должны её всячески
  поддерживать. Правда же, Валя?
  И Валентина с ним полностью согласилась.
  Приехала 'опергруппа'; он открыл, проводил к двери квартиры, сказал, что велели. Ну и всё - какие претензии-т
  о? Он же их не бил, он вообще в это время вышел!.. Били что - это же не его дело, правда же? Забрали Владимира и Нат
  ашу. Ну, значит, что-то набедокурили они, сами виноваты!
  Как их увезли - Макс с Валентиной, конечно, тут же в квартиру; пока кто-нибудь посторонний не влез. По тому,
  как увезли Владимира, можно было не сомневаться, что обратно он не приедет... Вот и ещё одна квартира образовалась
  , с добром всевозможным - печка была хорошая, чугунная, с трубами - её в первую очередь. Ну и так - по мелочи. И мот
  оцикл к тому же. А что?
  А утром Владимир неожиданно вернулся... Один, правда, без Наташи, и вид по-прежнему у него был не очень; н
  о вернулся. Привезли его хотя и не те, но 'от тех'; были немногословны, проводили до квартиры - и уехали. И как прик
  ажете в такой ситуации действовать?.. Хоть бы сказали чего, инструкции там... чего он вернулся, на каких правах?
  Нет, вернуть печку бы можно было; с трубами; хотя Макс и повозился, перетаскивая её к себе и выламывая трубу
  из окна. Можно бы, да; но тогда пришлось бы откровенно признаться, что он у него в квартире того - пошурудил. Это б
  ыло как-то... как-то не того. Да он и сам повёл себя неправильно, сразу стал наезжать, пугать там... кто он такой, в кон
  це концов-то?!
  Нет, вообще Владимира Макс уважал - дельный такой парень; обустроился по приезду нормально так, печку пос
  тавил; от призыва, надо думать, откупился. Вроде как и бизнес у него какой-то был; в общем - вертелся парень. Верчен
  ых Макс уважал. Опять же - который в нынешних условиях в бизнесе вертится, и преуспевает - тот, значит, рядком с кр
  иминалом ходит, и часто - с опасным криминалом! Недаром ствол-то у него! И эти - пацаны, дерзкие и злобные, как во
  лчата. Так что, в общем, Владимира Макс уважал. До этого вот самого случая: как вернулся с Наташей весь ободранный,
  кривящийся от боли; и что Виталий Леонидович помре; и у Креста к нему какие-то претензии... ну, вернули его обратн
  о - ну и что? К тому же вернули, как сразу отметил для себя Макс ещё в подъезде, отпирая дверь, без куртки и с пустой
  кобурой под мышкой. Так что... Что он, в самом деле, выступать ещё будет?? Попросил бы нормально - можно было бы
  поговорить. А тут ишь - развыступался.
  И Валя его такие мысли также поддержала. Печку она уже спланировала своей своячнице предложить - у тех до
  м под Оршанском, а печка слабенькая и одна. Так что Макс прогнал Владимира, - и даже дефицитного дробового патро
  на не пожалел, пальнул в стенку - чтоб знал с кем дело имеет, и не возникал. Кто он теперь? Да никто.
  Но вот когда вечером приехали эти... зверята эти!.. Макс реально обоср.лся.
  Это же ясно было, что вызвал он их, чтобы с ним, с Максом посчитаться! Такого быстрого и жестокого расклада
  Макс не ожидал. Пацаны пацанами - но это же форменные волчата, вроде этих - 'черноквадратных', про которых слух
  и в городе ходили один страшнее другого. Зарежут и не моргнут!
  Потом в окошко стрельнули! В общем, поняли они с Валентиной, что всё - конец им пришёл...
  Жить им оставалось, судя по всему, совсем ничего...
  Надо было что-то быстро решать...
  
  - Ты звонил ли этим... ну, этим? Ну, уголовным?? - в который раз уже спрашивала заполошно мечущаяся по прох
  одам в квартире жена. А он так же в который раз отвечал:
  - Да звонил же... Там адрес спросили, и суть дела...
  - И чо?
  - А потом сказали, что если ещё раз по этому поводу позвоню - щёки отрежут и хаш из них сварят! Тем же, это, и
  нтеллиХентным голосом так и сказали!
  - Ужас какой, ужас! Может, они не поняли, кто и зачем?..
  - Да не знаю я!..
  - Что ж ты не сказал?
  - Дура - я ж говорю: сказал им!
  - А они?
  - Дура, сказал же!
  - А что такое хаш?
  - Да откуда я знаю? Что-нибудь нехорошее!
  - Ну ещё раз позвони... ну, извинись! - тресь! Чуть не свалился задетый задницей телевизор.
  - За что??
  - За что-нибудь извинись. Или это, Лёнчику, Лёнчику позвони; пусть они с Игорёшей приезжают, пусть заберут н
  ас отсюда! Ма-аксик! Позвони Лёнчику! Страшно-то как! Зачем мы только печку эту взяли! Зачем ты только вчера стрел
  ял в него!
  - Валь, я в стенку стрелял, - ты же сама вчера говорила, что правильно!
  - Так то вчера. Лёнчику...
  - Я ж тебе говорю - телефон не работает больше! Отрезали! Да и не поедет Лёнчик...
  - Ой-ой-ой!! Всё, убьют нас эти... хулиганы. Сожгут. Чувствуешь - уже воняет??
  Действительно, чуток потянуло откуда-то горелой вонью.
  - Ничего не сожгут, у нас дверь железная.
  - Ой-ой-ой, убьют, я знаю - убьют! Сделай что-нибудь!
  - Ничего не сделают - у нас дверь железная.
  - У всех железная. Убьют! Ой, зачем я за тебя только замуж вышла!! Ой-ой-ой! Убьют!
  - Не убьют.
  - Убьют. Из-за тебя убьют! Ой-ой-ой! Ужас какой! Сожгут! Зарежут! Лёнчику позвони! Пусть...
  - Не работает же телефон, говорю тебе!!
  - ...пусть приедет и заберёт! Ой-ой, зачем мы только тута осталися!.. Отдай им всё!!
  - Они и так возьмут. Бандиты же. Ты же видела - все с пистолетами...
  - Ой-ой-ой! Сделай же что-нибудь, ты же мужчина!!
  В общем, своим завыванием Валя так довела и так-то еле живого от страха Макса, что когда за дверью послышал
  ось какое-то шебуршание, его резко пробил понос, и он заперся 'от всего' в вонючем туалете, и навалил в поганое ведр
  о столько, что сам между делом удивился. Валил, сжимая в руках обрез - и думал: вот и конец пришёл тебе, Максим, ста
  рший инженер планового отдела ОршанскГипроПроекта, зарежут тебя прямо тут, на нужнОм ведре...
  Но не зарезали. Пока. И когда он, минут через десять, ставший лёгким как пёрышко, показался из сортира, в квар
  тиру до сих пор никто ещё не вломился, хотя горелым по-прежнему пованиволо.
  Валентина сидела в кресле, закатив глаза и бессильно свесив с подлокотников полные, будто ниточками перетян
  утые в запястьях, руки. От неё тоже разительно пахло, но чем-то сердечным: корвалолом или валокордином.
  - Лёнчику позвони... пусть заберёт... - только и прошептала она серыми губами.
  Он прокрался к двери. Прислушался - тишина. Заглянул в глазок, опасливо - он смотрел кино-то, там в глазок ча
  сто стреляли, стоило только приблизиться. Нет, не было никого на площадке. И тогда он, замирая от ужаса и своей отва
  ги, решил приоткрыть дверь на цепочку. Приготовил обрез...
  Дверь приоткрылась на щелку; но дальше что-то мешало. В подъезде воняло горелым. Он толкнул - дверь ещё сле
  гка подалась. Ещё. Он понял, что в дверь что-то упирается. Какая-то палка. Ну да: подпёрли, чтобы не убежали, а потом
  придут и убьют. Сожгут чем-нибудь, или взорвут - как в кино. Потолкал дверь - хОдит... Он вдруг почувствовал себя, к
  ак киногерой перед самым решающим в жизни, решительным испытанием. Возможно, после сортира. Крепким Орешко
  м себя почувствовал. 'Безумным Максом', как в боевике - коллеги ещё смеялись. Посмеёмся и мы ещё. Сейчас или ник
  огда. Выбора-то нету.
  Он на цыпочках метнулся обратно в комнату:
  - Ва-аля!! - свистящим шёпотом, как будто на лестничной клетке могли услышать, - Валь! Бежим отсюда!
  - Как? - она подскочила и стала розоветь.
  - Там дверь подпёрта, но на площадке пока никого нет! Сейчас откроем - там шатается, - и вниз! Пробежим быст
  ро по лестнице - и за дом! Там не поймают! И - к гаражу.
  - Пойдём! - Валентина подскочила, лихорадочно стала хвататься то за одно, то за другое. Сбережения не забыть!
  Документы! Оружие - обороняться от этих бандитов!
  Пробежала на кухню, схватила самый большой кухонный нож; Макс аж удивился её внезапной бойкости - Пойдё
  м! Нам всё равно терять нечего, раз они приехали нас уби-ивать!
  - Нечего нам терять, Валя! Прорвёмся, Валя!
  - Прорвёмся, Максик!
  
  ***
  - Во, Американец, держи! - отряхиваясь от пыли, Ромка-Рэм притащил, на ходу расправляя, довольно хорошую и
  большую кожаную куртку на меху. По её жестяным складкам видно было, что она где-то долго пылилась, тщательно свё
  рнутая и упакованная в пакет, и её почему-то не взяли с собой прежние жильцы, когда съезжали. А, ну ясно, почему не
  взяли - меховая подстёжка вся в лысинах, побитая молью; тряхнёшь - так и сыплется какая-то труха... Но всё лучше, че
  м плащ.
  - У твоих соседей по лестничной площадке нашёл, Американец! Там не живёт никто, и замок сломан - а ты не зн
  ал?? И кто-то уже пошарился. Но на антресоли не лазил. А мне не в лом. Там ещё соль есть - три пачки, я у входа сло...
  - Аааа, су-ка, чо ты делаешь??! - дико завопил пацанячий голос в подъезде, и тут же грохнул выстрел. Владимир
  подскочил, всю вялость сняло как рукой. Из соседней комнаты вылетел Женька, сжимая в руке Беретту. В руках Ромки
  тоже моментально появился ствол. Владимир автоматически лапнул висящую на боку кобуру - пусто... Что случилось
  ??
  Все вместе вылетели в прихожую, Женька первый, рванул, распахивая, дверь.
  Мимо двери пятился Макс, Максим Григорьевич, и его жена, жирная крикливая тётка; одетые как 'на улицу', с р
  юкзаками; и главное - они тащили с собой Алёну-Лёшку!!
  
  *** ЗАГАДОЧНЫЙ ДИЕГО
  ***УПОВАТЬ НЕ ТОЛЬКО НА БОГА
  ***СОВЕЩАНИЕ. ОСОБЕННОСТИ ДЕРЕВЕНСКОГО БИЗНЕСА В БП-ПЕРИОД
  ***СОВЕЩАНИЕ. ЗЛОВЕЩИЕ ПЛАНЫ ВАДИМА
  ***ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ КОНФЛИКТ
  ***ПЕЧАЛЬНОЕ ОТКРЫТИЕ
  
  СОВЕЩАНИЕ. КРОВАВЫЕ ПЛАНЫ АРТИСТА
  
  - Какими разными путями
  Идут желанья наши и судьба!..
   - таким предисловием открыл 'совещание актива' староста.
  Сидели за столом втроём: он, Борис Андреич, формально глава территориального образования 'Озерье', и нефо
  рмально - его повелитель и почти что владелец; и его 'верные сподвижники':
  Бывший юрист Вениамин Львович Попрыгайло, аккуратно побритый, в нарядном свитере, из-под которого на бо
  ку топорщилась кобура пистолета; с демонстративно непринуждённым видом курил тонкую женскую сигаретку, явно д
  емонстрируя, что 'вы тут кувыркайтесь - а я сам по себе; сюда так, зашёл послушать ваши глупости'. Сигаретка явно бы
  ла не потребностью курить, а знаком статуса - с куревом в деревне было плохо. Мало кто догадался летом посадить сам
  осад, и теперь самокрутки были ещё той валютой - а тут целая сигаретка, да ещё с золотым ободочком!..
  Бывший же журналист (и 'политтехнолог', как он любил себя называть) Сергей Петрович Мундель-Усадчий, пл
  охо, кусками бритый; неухоженный и нервный, принюхивался и нервно поёрзывал на табурете - он тоже хотел курить, н
  о попросить сигарету стеснялся, опасаясь нарваться на отказ, что больно ударило бы его по самолюбию. Потому он дем
  онстрировал, что 'давно бросил - и не тянет!'. Одет он был существенно хуже: в байковой застиранной рубахе; из стёга
  ной ватной безрукавки местами в разошедшихся швах торчало её содержимое - он был не такой запасливый, как экс-юр
  ист, к тому же неженатый; и не такой влиятельный, как Борис Андреевич: ему приходилось довольствоваться всяким ле
  жалым хламом из запасников бабки - бывшей хозяйки. На коленях его лежал его неизменный рыжий потрёпанный порт
  фель, с которым он почти не расставался, и который не расстёгивал на людях; о содержимом которого в деревне ходили
  зловещие слухи... Только Борис Андреевич знал, что в рыжем портфеле 'политтехнолога' кроме пары блокнотов с труд
  но читаемыми записями и потрёпанной 'Лолиты' Набокова лежит двуствольный обрез, привезённый Мунделем ещё с
  Мувска. Обрез хорошего, красивого в прошлом, итальянского ружья. Зачем он таскает его повсюду, не мог сказать, пожа
  луй, и он сам. В силу профессии разбиравшийся в людях Артист считал, что это у него от жуткой неуверенности в себе
  - ему хотелось постоянно иметь под рукой что-то тяжёлое, железное, 'смертельное'; могущее стать 'главным доводом'
  - вот только Артист сильно сомневался, что такой трус и брехло как Мундель, вообще способен в кого-то выстрелить. Д
  аже в себя.
  Председательствовал Артист, Борис Андреевич. Весь 'синклит', как назвал Совет староста, освещался хорошим
  газовым фонарём, включённым на 'вполнакала', стоящим на столе, на клеёнке в весёленький оранжево-зелёный рисун
  ок с зайчиками и морковками, и бросающим ровный мертвенно-бледный свет на лица.
  Поодаль, не за столом, а на стуле возле двери, весь в зимнем армейском камуфляже сидел с видом 'чего изволит
  е' Мишка Лещинский, правая рука Витьки Хронова в дружине, и сейчас вынужденно его заместитель. Ему Борис Андре
  ич конфиденциально сообщил, что отправил Харона для выполнения некоего спец-поручения; назначив его, Мишку, по
  ка ВРИО, то есть 'временно исполняющим обязанности' командира дружины.
  Напряжённо вытянувшись, он с собачьей преданностью ловил каждое доносившееся из-за стола слово, попутно с
  оображая, что если Харон с того 'спец-поручения' не вернётся... а он вполне может ведь и не вернуться! - Мишка был
  совсем не дурак и знал за Хароном кучу косяков! - то 'ВРИО' вполне может обернуться и постоянным назначением со
  всеми причитающимися должности плюшками. Главное - себя зарекомендовать! И потому он внимал каждому слову, в
  сем видом показывая, что прикажите - хоть сейчас готов... да что угодно, хоть завалить кого!
  Собственно, про 'надо кое-кого завалить, чтобы выжить' речь за столом и шла. А чтобы Лещинский кое-чего не
  нужного для его ушей не услышал, его и посадили поодаль.
   Разговор предстоял серьёзный, программный.
  
  Староста с места, не вставая, кратко обрисовал ситуацию: запасов пищи, в смысле - общих запасов, из обществен
  ного амбара и общественного же погреба, откуда отпускался паёк по деревне, больше нет. От слова 'совсем'.
  Почему, отчего?.. Староста покосился на напряжённо слушающего Лещинского, и не стал эту тему дальше развив
  ать. Нет и всё. Пусто. Короче - 'быть или не быть? - that is the question'.
  Что делать? Каковы ваши мнения, господа?
  - 'Что делать?..' Вечный вопрос интеллигенции... - рассматривая струйку дыма от сигареты, поведал экс-юрист,
  - Второй, столь же животрепещущий, 'кто виноват', рассматривать не будем?
  - Нет. Не будем. - староста вперился в лицо юриста, но Попрыгайло демонстрировал безмятежность:
  - А, ну да, ну да... Было - потом куда-то сплыло; теперь - 'что делать!..' Как обычно.
  Торопливо, мешая слова и проглатывая окончания, вмешался Мундель:
  - Несомненно, это проделали мерзкие подлые клерикальные крысы, фашистское стадо, ботоксные бляди, подмах
  ивающие недофюреру, убийце и растлителю малолетних Хорю, сблокировавшемуся с подлым вероотступником, продаж
  ным жуликом и вором псевдо-священником, скакавшим на костях жителей Озерья, погибших по вине...
  Староста, несколько секунд с интересом слушавший своего 'пропагандиста и политтехнолога', хлопнул ладонью
  по столу, обрывая:
  - Стоп! Не на митинге. Понятно, что 'подлое фашистское стадо с пригорка' и всё такое - но это ты потом, насел
  ению расскажешь. Нам надо решать что делать...
  - ...кровавые выродки, укравшие еду у детей, не заслуживают снисхождения! - ещё успел пробулькать, торопясь,
  тот.
  - Молодец! - похвалил староста, - Запиши в книжечку, - потом толкнёшь перед народом. Особенно вот это - про
  'выродки, укравшие еду у детей!' хорошо. Это проймёт, да. Про детей - это ты хорошо придумал, сказал, то есть. Но сей
  час помолчи.
  Мундель заткнулся.
  Староста перенёс внимание на бывшего юриста:
  - Вениамин Львович, Веня!.. А я ведь знаю, что ты сейчас думаешь... Ты думаешь 'а идите нахер все с вашими пр
  облемами, меня они ни в ...' Правильно?
  Попрыгайло обжёгся докуренным до фильтра окурком сигаретки, ткнул его прямо в зашипевшую клеёнку:
  - А хоть бы и так? Вы тут накосячили, а мы - разгребать?? - и непроизвольно, - но это не укрылось от БорисАндр
  еича, - локтём проверил под свитером кобуру.
  Так. Бунт на корабле... Это ничего. Это он по глупости. Сволочь. Сейчас подавим...
  - Веня... - голос старосты стал тих и низок, так, что сидевший поодаль Лещинский вытянул шею, прислушиваясь,
  - Веня. 'Грехи других судить вы так усердно рвётесь; Начните со своих, И до чужих не доберётесь!..' Как бы тебе сформ
  улировать... В общем-то так: да, кто бы и чего не натворил - расхлёбывать будем вместе...
  Экс-юрист было открыл рот, чтобы ответить, но староста не дал ему на это времени:
  -... ты помолчи, лучше, Веня; а то скажешь что-нибудь ни то, потом жалеть станешь, да и перед людьми будет не
  удобно... 'Ни слова, о друг мой, ни вздоха... Мы будем с тобой молчаливы... Ведь молча над камнем могильным. Склон
  яются грустные ивы...'
  Попрыгайло из сентенции Артиста уловил только 'про камень могильный' и что ему предлагают заткнуться; и в
  новь потрогал локтём кобуру, пожалев, что Кедр свой оставил дома. Впрочем, это так... тут все свои. Более или менее.
  Но если наезжать будет...
  Староста же продолжал:
  - Ты, Веня, напомню я тебе, ведь продукцию в общий амбар не сдавал - так, для видимости... освободил я тебя...
  
  Он покосился на Лещинского. А, пусть слышит - всё равно об этом вся деревня на кухнях шепчется; пусть юрист
  а ненавидят - полезно! Пусть знает, кто его от гнева народного...
  - ... и ты теперь решил, что тебя общие дела не касаются?? Погоди, рот не раскрывай! Да. Общие дела. Общие ус
  пехи и общие, кхм, провалы. Ты смотри мне, Веня... Тебя ведь можно из 'привилегированного сословия' и того... в пле
  бс перевести! Без труда, кстати. А то и куда подальше!
  Всё щупавший локтём кобуру Попрыгайло тут заметил, что руки староста держит под столом; и ему стало нехоро
  шо. Насчёт старосты БорисАндреича он не заблуждался - из него такой же 'честный в прошлом труженик', как из Чика
  тилы домохозяйка; видел он уже его повадку... и сейчас... Что ему в голову взбредёт!.. Он вспомнил, как убивали вмест
  е Рому; про частые странные смерти в деревне-то... Экс-юрист, собиравшийся было отстаивать свою 'эксклюзивность'
  увял. Вынул руки из-под стола, положил на клеёнку. Взглянул на старосту уже с другим выражением.
  Ага. БорисАндреич удовлетворённо про себя улыбнулся, правильно восприняв его жест как если бы собака перев
  ернулась на спину перед сильным соперником, подставляя незащищённое брюхо - жест подчинения. Готов. Вот так-то,
  сука! Уроком будет. Он неслышно перевёл флажок предохранителя на лежавшем на колене АПС в безопасное положени
  е. А что? Если бы эта чернильница вздумал бы качать права, пришлось бы... хотя ножом, безусловно, привычнее. Но и с
  твол надо как-нибудь обновить!
  - Вот. Так лучше. Да, не будем мы разбирать сейчас, куда делся весь урожай. Хотя определённые соображения у
  меня есть...
  При этих словах Лещинский кашлянул. Староста взглянул на него; и тот заторопился:
  - Борис Андреевич, да все знают!.. Приезжали две фуры с Оршанска, с ними был Аркаша Туз. Витька, Харон то ес
  ть, распорядился охрану снять и ключи ему дал. Они всю ночь грузились...
  - А Хронов?
  - Харон, Витька то есть, кайфовал... эта... таблеточки Аркашины. Эти, амфетамины. Аркаша привёз. Ну и - фор
  му ему... нам. И маузер там, бинокль...
  - Ясно. - Староста опять обернулся к соратникам:
  - Итак?..
  - Подосланы мерзейшим фюрером с пригорка, ненавидящим 'жизнь по-новому', без молебнов-завываний во сла
  ву кровавого бога, фашистским пресмыкающимся стадом холуёв и проституток, жирующим сейчас за счёт голодных дет
  ей Озерья!.. - возгласил экс-политтехнолог.
  - Как вариант, да, как вариант... - кивнул ему Борис Андреевич, - Не лучший, конечно; но для объяснения... Как
  там твой, Мундель, идейный вдохновитель говорил? 'Чтобы в ложь поверили, она должна быть чудовищной'? И - 'Лож
  ь, повторенная тысячу раз, становится правдой'?..
  - Это не ложь! - запротестовал тот, - Я убеждён, что сейчас, пока голодные дети Озерья плачут и не могут заснут
  ь в своих кроватках, не имея получить хотя бы варёную картофелину, ботоксный мерзавец Хорь в компании с омерзител
  ьным попом-расстригой и пресмыкающимися перед ними подлыми тварями из Мувского вертепа разврата объедаются с
  ейчас в своём логове порока на пригорке деликатесами и упиваются дешёвой водкой! И не важно, выгрузили ли нашу се
  льхозпродукцию непосредственно у них, или они получили свою долю подло украденного дешёвой водкой и всяческим
  и деликатесами, - они виновны в том, что честные труженики Озерья сейчас лишились своего потом и трудом заработан
  ного пайка, и их дети обречены на голодные рыдания, в то время как...
  На протяжении всей тирады Артист с интересом рассматривал своего сожителя.
  Общались обычно между делом, бегом-бегом: Мундель позавтракал у себя в углу, да убежал 'в народ' - чувствует
  ся, нашёл свою стезю, убогий придурок, квасить мозги одуревающим от информационного голода бывшим горожанам...
  А тут - как на ладони: неопрятные длинные сальные волосы (сам Артист так же давно волосы не постригал, и теперь он
  и у него даже ложились локонами на плечи, но за чистотой волос следил. Да и брился часто и чисто, чего никак нельзя
  было сказать про Мунделя). Седоватая, с непробритыми клочьями, щетина на щеках. Бегающий взгляд. Манера постоян
  но нервно почёсываться. Или кусает его кто-то? Хотя нет, блох у нас нет; а появятся - утоплю засранца! А ведь появятся
  ! - когда он последний раз мылся?.. Баню топим регулярно; вон, даже Хокинс в человеческий вид приведён, а этот?.. И в
  оняет от него какой-то затхлой кислятиной! - как его в деревне-то терпят! Впрочем - говорлив, с сумасшедшинкой; эда
  кий переход от журналиста к юродивому - таких уважают по глупости-то, считают, что те 'всё за народ', на себя време
  ни нет... А он просто неопрятная скотина, и только! Интересно, за что его из политтехнологов выгнали?.. Должность хл
  ебная, при любой власти востребованная... Не иначе за глупость. Да, для 'того времени' - вопиюще глуп, да. Но сейчас
  и здесь - в самый раз. Как там говорят? 'Интеллект общности стоит оценивать по интеллекту самых глупых её членов'.
  А сейчас, без тележвачки сериалов и обмусоленных ведущими 'новостей' стадо как раз к такой подаче и готово! Надо б
  удет только его отселить в другую комнату... И Зойке сказать, чтоб его тряпьё прожарила над огнём, а то неровен час п
  ритащит нам вшей, скотина неопрятная...
  - ...продажные фашистские подстилки, скакавшие на костях честных тружеников, убитых кровавым фашистом В
  ладимиром, сбежавшим в ужасе от справедливого возмездия...
  У, как его несёт!.. Не иначе голодный.
   - Это ты про каких тружеников? Зловеще умерщвлённых?
  - Про честных и несчастных тружеников из южных азиатских республик, подло расстрелянных фашистским него
  дяем и мерзавцем, сыном американского миллиардера Владимиром!
  - Это про гастеров, что ли? - изумился Артист - Так они же... и что - прокатывает такая подача?? Как люди тако
  й поворот темы принимают?
  - Народ знает, что только холуйство и пресмыкательство псевдо-религиозной биомассы сделало возможным!..
  - Замолк! Запиши на бумажечку; потом изложишь. Народу. Хотя про гастеров - не надо; вряд ли в деревне посочу
  вствуют 'честным труженикам из азиатских республик'; не так давно это было и у всех на глазах. Хотя... Если глотают
  - то корми, что ж... Вениамин Львович - твоё мнение?
  Экс-юрист, слушавший экс-журналиста с выражением определённого презрения на лице, в свою очередь высказа
  лся, и его идея показалась Борису Андреевичу не в пример удачней бреда Мунделя:
  - что две фуры, мол, пришли из Оршанска для сбора продналога с села. Что вопрос был поставлен строго: или бы
  стро выплачивается в натуральной форме весь продналог, включая долю общины с пригорка, либо население села репре
  ссируется: переводится из разряда свободного поселения в разряд 'спец-поселения с конвойной формой содержания'; о
  бносится колючей проволокой, дружина самообороны разоружается и вместо неё вводится конвойный взвод. Всё населе
  ние выгоняется из домов и переселяется... эээ?... переселяется? - юрист задумался, шаря взглядом по низкому крашено
  му потолку.
  - ...переселяется в палатки, в поле! - поддержал идею политтехнолог.
  - Да. Население деревни переселяется в палатки; на ежедневные работы водится под конвоем!
  Таким образом мы, то есть Хронов Виктор, вынужден был исходя из интересов людей, и передать в Центр, в Оршанск, в
  се наличные запасы продовольствия, оплатив жизнь и свободу не только жителей Озерья, но и жителей 'пригорка', цер
  ковной общины, чья доля сельхозналога также пошла в зачёт!
  Староста крякнул от удовольствия: ну даёт! Действительно, когда захочет, этот крючкотвор-законник начинает с
  оображать. Это, действительно, идея! - повесить на 'пригорок' долги по продовольствию - мы, мол, и за вас рассчитал
  ись! Теперь вы нам должны как земля колхозу!
  - ...таким образом, в силу сложившегося положения, община должна нам определённое количество продовольств
  ия в натуральном выражении; общий объём долга мы подготовим...
  - Да! - староста с удовольствием пристукнул по столу, - Долги-то мы уж им посчитаем!! Замучаются рассчитыват
  ься!
  - Так ведь Хронов всё Аркаше отдал!.. - подал от двери голос ничего не понявший в политических хитросплетени
  ях Лещинский, - а Аркаша Туз ни разу не от Администрации, он скорее...
  - Пасть закрой! - порекомендовал ему Борис Андреевич, - Миша! Я начинаю думать, что мы поспешили, назначи
  в тебя исполняющим обязанности Харона! Ты же ничего не соображаешь, а голос подаёшь! Тебя что - сюда советоватьс
  я пригласили??
  Лещинский увял, кляня себя за длинный язык. Чо влез?.. Сиди-молчи, что делать - старшие потом скажут...
  - Неплохо, неплохо!.. 'Когда бы правда так звучала, не нужно было б обращаться к лжи'... Очень неплохо! Мунд
  ель, как смотришь? Только давай без этих, без вступлений!
  - Поддерживаю. Честные труженики села в очередной раз закрыли собой подлых кровавых упырей из так называе
  мой религиозной общины, во главе с их мерзким недо-фюрером Хорем и гнусной биомассой, продавшейся за дешёвую в
  одку и гнусную похоть!..
  - Вот. Молодец. Коротоко, сжато. Будешь потом людям излагать - про голодных страдающих детей села не забуд
  ь. Вообще - отличная идея! Но как её в дальнейшем реализовать? Ведь 'пригорок' не примет наших претензий!
  - Де-факто не примет, - согласился бывший юрист, - Но нам это и не надо. Был бы создан повод, прецедент, опи
  раясь на который мы можем легитимизировать абсолютно любые свои требования - ведь мы за них рассчитались! Де-ю
  ре они теперь наши должники!
  - Молодец! - восхитился Артист.
  - Народ поддержит! - заверил экс-политтехнолог, - В деревне и так злы на пригорок: они там, говорят, обжирают
  ся, подлые клерикальные твари! У них там всё есть - даже школа! А у нас - беспризорщина!
  - Ну, поп предлагал ведь детей в их школу отпускать, - мы сами не согласились... зачем нам это влияние на неок
  репшие души! 'Как змей, коварный, подлый...' Но это к делу не относится. Да - обжираются! Получается - за наш счёт
  ! Но как нам реализовать эту... претензию? А, Вениамин?
  Законник пожал плечами. Понятно, что одно дело - составить грамотно исковое требование, абер совсем другое
  - взыскать по иску. Тут возможны всяческие случайности, эксцессы...
  - Пошлём к ним делегацию! - решил Артист, перевоплотившись в очередной раз в старосту, - Причём из деревен
  ских - сами не пойдём. Пусть с людьми разговаривают, глаза-в-глаза.
  - Выбрать баб побойчее да поголосистее, склочных!.. - согласился Вениамин Львович, - Сергей Петрович! Найдё
  шь таких?
  - Легко! - обрадовался Мундель, - У меня есть на примете - ненавидят проклятую фашистскую клерикальную не
  чисть с пригорка. Вот Жбанова Верка, к примеру - она считает, что её при обмене обманули. Или Никишина - у которо
  й корову украли.
  - В это в деревне не верят, в общем-то!.. - вполголоса не согласился юрист, - Дело с коровой шито белыми нитка
  ми...
  - Да без разницы! - тем не менее одобрил кандидатуру староста, - Баба крикливая и склочная. Невестку свою, Га
  лину, пусть с собой возьмёт - оторва ещё та! Этих, квартирантов своих - для массовости.
  - Общественность! - согласился политтехнолог, почувствовавший себя в своей области, - Она решает!
  - Подготовишь их... эээ... эмоционально! - поручил Борис Андреевич, - А ты, Веня - объяснишь им суть дела. Ну
  и - объём претензий приготовь. И не мельчи там; всё по-взрослому, хе-хе. Чтоб мало не показалось.
  - Сделаю. Но, Борис Андреевич... Претензии претензиями, но неплохо бы иметь силовое сопровождение иска...
  А вот с этим, как я понимаю, у нас могут быть проблемы... Не примет 'пригорок' наши претензии - что будем делать
  ?.. - теперь засомневался уже и экс-юрист.
  - Примет - не примет, это уже вторично! - всё веселеющий Артист уже почувствовал себя на подъёме. Пришла то
  лковая идея. Удачно всё складывается! - даже с этой пропажей продуктов! В чём-то Хронов даже помог! - Главное вчин
  ить иск, - так ведь, крючкотвор?? Вынести судебное решение - должны, мол! А дальше - будем взыскивать, хе-хе! В раб
  очем порядке.
  - Григория Ивановича отряд бы! - задумался Мундель, - С бронетехникой...
  - Гришке я звонил; вернее - связывался с ним. По рации. - сообщил староста, - Спрашивал, когда их ждать. Обещ
  ал ведь...
  - И что?
  - А ничего. Его, Гришку, стало быть, сейчас всё устраивает. Глава района!.. Устроились там, в своей Никоновке
  ... Ещё 'барон' там местный образовался, - гонит на Оршанск дрова и сельхозпродукцию в обмен на бензин; несколько
  предприятий у него в районе; Гришка у него на содержании - как силовая составляющая. Долги выколачивать из окрест
  ных деревень, конкурентов нагибать. Совсем испаскудился наш Гриша!.. - Артист вздохнул, - Впрочем, есть мысли, есть
  мысли на этот счёт... Озабочивается Гриша только здоровьем своих бойцов, коих оставил тут на излечение...
  - Может через них как-то?.. - задумался экс-юрист.
  - Веня. Ты это в голову не бери! Это... это я решу, сей вопрос. 'Ужель та малость встанет предо мной стеною. И
  рухну я, не в силах превозмочь?'... Значит так. Два дня на подготовку.
  - Может, как раз на Новый Год?..
  - Нет, раньше. Чего тянуть? Опять же, людям, обществу нужно дать 'тему', что обсуждать - за праздничными-то
  столами! Вот - пойдёт делегация. Требования они, община то есть, отвергнут - ты уж, Веня, постарайся с претензией, ч
  тоб отвергли! Вот и будет о чём людям за столом посудачить - а ты, Сергей Петрович, этим обсуждениям поспособству
  ешь!.. И, на Новый Год, как подопьют все... Гришка канистру спирта оставлял у меня, для раненых как бы. Вот, задейст
  вуем. Народ должен быть на подъёме...
  - Двинуть всем обществом?? - загорелся Мундель, - Я поспособствую!
  - Вот. Обществом. Всем. Надо, это... создать пре-це-дент! И... - Артист косо глянул в сторону Лещинского и кон
  спиративно понизил голос, - Неплохо бы, чтобы...
  - ...чтобы кровь пролилась! - так же вполголоса закончил за него фразу экс-юрист.
  - Молодец, Вениамин, схватываешь на лету! - восхитился Артист, - Надо! Но это я уж сам... организую! Я им дам
  !.. спокойную зимовку в тёплой Никоновке, мерзавцам!.. - это я про Гришку и его отряд. Нет, был он автослесарем - сле
  сарем и остался, дубина! Ну ничего, ничего. Я ему впрысну свежей крови!.. Ну что - ужин?..
  ***
  
  Когда гости ушли; Мундель получил строгий наказ завтра же весь вымыться и постираться; и стал устраиваться н
  а ночь в кладовке по соседству с печкой; проводивший их хозяин вернулся в комнату и застал Хокинса около стола, жру
  щего недоеденное прямо руками из тарелок и сковородки. Да, про пацана-то забыли... Понаблюдав за ним некоторое вр
  емя, Артист окликнул:
  - Эй, юнга!
  - А?? - Хокинс шарахнулся от стола. В принципе он не чувствовал за собой вины; он всегда доедал за хозяином; п
  росто получилось как-то неожиданно.
  - Вот что, Джимми. Про что речь шла сейчас - знаешь?
  - А... Как бы да. Ага, знаю. - пацан, как и ожидал Артист, конечно же, подслушивал. Тут вот перегородка тонкая
  ...
  - Дитя порока... Где сейчас Хронов - знаешь?
  - Не. Откуда?
  - Ну - догадываешься?
  - Ну... догадываюсь, ага. Мы с ним осенью ещё...
  - Замолкни. Вот. Найди мне его. Пусть придёт - переговорим. Скажешь - есть дело.
  - Так... не пойдёт же. Он же, эта, ссыт.
  - Это понятно, что ссыт. Ничего; денёк поголодает на холоде, - ссать будет меньше. В общем, найди его и переда
  й: пусть придёт. Иначе, скажи, я его самого... найду и подснежником сделаю. Знаешь, Хокинс, кого в уголовном розыск
  е 'подснежником' называют??
  - Не-а...
  - Пусть придёт. Можно - ночью, даже лучше ночью. Вот тут вот в окно пусть постучит. Вот так вот - Артист про
  стучал 'Спартак - Чемпион' - Понял?
  - Ага.
  - Ну, иди.
  - Чо, прямо сейчас??
  - А когда ты собирался, шакалёнок? Пшёл. Фонарик вон возьми...
  
  ***
  
  - Слышишь, бастард. - Артист был нелицеприятен, - Почему я тебя ещё не прирезал, ублюдка? Не отправил в ком
  панию к Роме, Селезнёвой и... и к прочим.
  Разговаривали через тонкую стенку летних сеней. Войти Витька категорически отказался; сказал, что иначе удер
  ёт сейчас; давайте так... Трусливая бестолочь. Захотел бы прикончить подонка - пальнул бы через тонкую дощатую сте
  ночку; вон его даже дыхание слышно. Трус и дурак... но зато замазан по самое немогу; тем и ценен. А вообще надо бы з
  арезать ублюдка; достал... Но пока пригодится, пусть живёт.
  Хронов счёл за благо промолчать. Сука, морозец случился. Перчатки не взял, мудак, когда из дому уходил, теперь
  кувыркайся тут... Картошку, опять же, сожрал уже; чо завтра хавать?..
  Обосновался он в старом брошенном недострое - школе. В подвале; поблизости с тем помещением, где летом на
  шли разложившееся тело бизнестренерши. Страшно, блядь. Страшно и холодно; зато костра не видно, и не дует. В приви
  дений, вообще-то, Витька не верил - не от смелости, а от отсутствия воображения и общей приземлённости мышления.
  Боялся он старосту, Вовчика; а ещё больше - Адельку: вдруг да им взбредёт ночью придти в развалины?? Винтовки нету
  ; вся надежда на маузер.
  - Ты же, тварь, ни-че-го толком сделать не можешь!.. - продолжал Артист, стараясь не прислушиваться к шипяще
  му голоску, вплывающему опять в голову: ' - Убей его, убей! Вспори горло, живот; выпусти кишки; сунь руки в дымящи
  еся потроха!.. Давно, давно ведь уже - никого!.. Убе-е-ей...'
  Вот привязался! Не ко времени. Харон пока нужен; но придёт и его время - его тоже... к Харону.
  - Молчишь, сволочь? Нечего сказать, наркоман чёртов... Ладно. Вот что - есть тебе шанс хотя б частично реабил
  итироваться.
  - Реа... чего? - подал, наконец, из-за стенки голос Хронов.
  - Вот тварь... Слушай, Хронов, я всё спросить тебя хотел - ты не прибалт по национальности? Ну, не чухонец? Ту
  пой ты; опять же долго до тебя доходит!..
  Витька счёл за благо промолчать. Тем более что Артист и угадал - были у него литовские корни. Или латышские.
  Он в это не вникал.
  - Значит, вот что сделаешь. Сейчас топаешь домой - да не спать, тварь! Я проверю. Возьмёшь что пожрать, и ору
  жие. Винтовку, патроны. Я в деревне сказал, что ты на спец-задании... Ублюдок. Скажешь сам, вроде как по секрету, чт
  о охраняешь деревню в скрытом ночном дозоре; что ожидаешь налёт этих... 'кровавых шлюх недо-фюрера Хоря', как М
  ундель выражается. Ничего, помёрзнешь, заслужил; тем более что реально никто сторожить тебя и не заставляет. Обору
  дуешь позицию. Вот где... ...
  
  Когда Хронов, негромко похрустывая снежком, ушёл; Артист отпер дверь на улицу и вышел на крыльцо, подышат
  ь от тёплой вони старушечьей избы.
  Хорошо как... и звёзды. Чернота вокруг, как смерть.
  Лениво погавкивали собаки в деревне; им не менее лениво отвечали их собратья с пригорка. Свежий морозный в
  оздух пился как свежая кровь. А звёзд-то, звёзд!.. Подумать только - для них вся жизнь среднего человека на земле как
  миг. Неужели они так же смотрели и на Гая Юлия, и на Нерона? Видели великих людей, их злодейства, и их смерть? Зв
  ёзды, звёзды, холодные игрушки... Злодей ты, или добродетельнейший,- им всё равно; они всё видели; и всяких. Придум
  али, чёрт побери, 'мораль'... твари дрожащие. Воздух каков, а?.. Реально как кровь пьётся; и так же пьянит...
  Я не по звездам о судьбе гадаю,
  И астрономия не скажет мне,
  Какие звезды в небе к урожаю,
  К чуме, пожару, голоду, войне...
  
  
  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ Полная версия - через подписку на сайте http://paveldarts.ru/
Оценка: 5.97*16  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"