Аннотация: Молчи. Не говори. Твои слова не для них.
Молчание
- Чё, так и будем играть в молчанку? Где шлялась всю ночь? Отвечай! - жирные потрескавшиеся губы быстро шевелились, пальцы цепко ухватили бледные волосы.
- Что, не слышишь? Кому говорят? О Т В Е Ч А Й! Ну!!! Сволочь! - руки начали возить и драть клок волос.
Огромный кусок мяса, закутанный в теплый пестрый халат, начал прижимать тонкое существо к стенке.
- Т-ты!!! - звонкий шлепок по лицу, - ты до чего мать доводишь!!! Я тут волнуюсь всю ночь, а она шляется где попало!
Мясистая рука снова ударила по щеке. Щека горела.
- Смотри мне в глаза! Отвеча-а-а-ай! Не слышу!!! - истерично завопило тело. Ресницы существа опустились... Взгляд был направлен не на глаза, а прямо на губы жирного чудовища. Они были стянуты кольцами, быстро извивались, краснели, кровоточили.
'Черви... Черви...' - протянуло существо.
- Чё? Чё ты там мямлишь? Не слышу? Повтори!
Существо снова посмотрело на губы, хихикнуло.
- Чё ты там смеешься? А? - рука снова заехала по лицу.
"Ты - урод" - сказало существо.
Тишина.
- Ну. Так и будем молчать? Я спрашиваю над кем ты смеешься? Это надо мной что ли?
'Над тобой конечно, урод' - ответило существо.
- Ладно. Все. Не хочешь говорить - не надо. Утром скажешь. А теперь иди, поспи, - чудовище стало заботливо навязываться.
Жидкость в чашке крепко воняла пеплом. Существо сделало глоток, посмотрело на чудовище с бигудями, присосавшимися к голове. Существу снова стало смешно. Потом оно сделалось серьезным и нагло взглянуло на чудовище в халате: "Отвали".
- Ну что ты Оленька опять смеешься? Что, я такая смешная?
'Ты просто урод...'
- Ну что же ты молчишь? Что вчера случилось?
Существо совсем не желало говорить. Тем более про ту ночь. Её бы все равно не поняли. Ее никогда не понимали, даже когда она говорила на их человеческом языке. "Что ты несешь?", "Бред собачий!", "Кто тебе такое сказал?", "Да с чего это ты вдруг взяла?", "Да пошла ты!", "Олечка, еще не поздно, это лечится..." - все голоса отражались в затылке, фразы повторялись помногу раз, злые, насмешливые, шутливые, добрые - они звучали где-то позади нее, сводили с ума.
'Ты все равно меня не поймешь...'
- Не молчи, девочка моя. Расскажи все мне... Станет легче, - морщинистая ладонь накрыла руку Оли.
На кухне было тихо.
'Я говорю тебе: ты меня не поймешь' - существо смотрело в глаза матери.
На кухне по-прежнему было абсолютно тихо.
Она так хотела. И это случилось. Слов больше не было, лишь стойкое молчание. Это было сложно. В начале она по привычке жестикулировала, когда говорила что-нибудь. Это смешило одноклассников: молчащая девчонка с эмоционально жестикулируя объясняет что-то кому-нибудь из знакомых.
Постепенно жестов и эмоций не стало - она порвала последнюю связь с людьми. Учителя орали, говорили что она "тупая, безмозглая и ничего не учит", что "выдумала себе причину: молчание, чтобы не учиться как все", а потом свыклись. Друзья разбежались, им было скучно с Олей, никто не мог выносить ее вечного молчания. Ведь она даже не переписывалась с ними ни по бумаге, ни по смс, ни по мылу. В школе ей придумали новую кличку: Немая. "Эй! Ты видел нашу Немую? - спрашивал ее знакомый парень у новенького. - Нет? Не видел еще? Вон там. Сидит в углу, дура надутая..."
Постепенно и сами слова стали стираться. Она видела набор букв в учебнике, словно бесконечная цепочка муравьев ползла перед глазами. Она слышала непонятные звуки: иногда у людей изо рта выползал шипящий жук, иногда пискливая мышь... То низкий гул, то высокая интонация - все это было противным, давящим виски. Но если она хотела, она могла понимать их речь. Она воспринимала ее как наплыв каких-то образов, ассоциаций: зеленый ботинок, перепонка, потрескавшаяся серая земля, голубая слизь... Да, говорить с окружающими было не о чем, они все равно ее не понимали, она не понимала их. Поэтому она говорила только с собой, строила свой мир, мечтала...
В классе ее перестали замечать, уже никто из параллельных групп не бегал смотреть на нее. Прикалываться над ней тоже надоело. Ничего интересного в ней не было, а молчаливое привидение никому не мешало. Шутки кончились, впереди замаячили выпускные экзамены. Учителя намекали "о необходимости перевода девочки в специальную школу". Мать начинала беспокоиться о будущем дочери. До конца учебного года оставалось 1,5 месяца.
Ее мамочка, когда встречала знакомого или родственника, при любом удобном случае жаловалась на свое горе, указывая на свою "немую доченьку". Мясное чудовище в халате каждый день по несколько часов трепалось по телефону о своем страдании, увеличивая его и обыгрывая в разных оттенках. В доме постоянно звучала ее болтовня, как будто она пыталась заглушить молчание дочери. Или спровоцировать ее на ответ. Но ничего не выходило - Оля продолжала молчать.
Однажды, стоя на остановке вместе со своей Немой, мать встретила давнюю приятельницу.
Немая стояла в стороне, смотрела на весеннее серо-синее небо, на ошалелых птиц, носившихся по нему...
- Ой, Женечка, у меня беда такая, понимаешь... Она перестала говорить. Совсем.
- Господи! Да как это так?
- Да вот так... Ночью где-то шлялась и пришла немая уже. Ой, не понимаю.. Что прям делать с ней... не понимаю, не понимаю... Экзамены на носу... - залепетало чудовище своими червями.
- Слушай, а ты ее к психологу водила?
- Н-нет. А что? Надо?
- Конечно! Сходили бы с ней, может чем-нибудь да поможет. У меня тут и адресочек в кармане есть. Очень хороший психолог.
Она вытащила визитку и протянула ее в клешню матери.
- Лариса Жа-ановн-а. Понятно. В субботу, значит, работает. Хо-ро-шо. Вот мы с ней и сходим. Птицы очистили небо, нагадив на плечо "давней приятельнице".
В субботу, ближе к обеду, мать сидела с Олей в длинном больничном коридоре. Из кабинета психолога доносился высокий женский голосок:
- Так. А теперь напиши название тому, что ты нарисовал. Молодец. Прочитай мне его. Вслух.
Тишина.
- Хорошо. Теперь СКАЖИ о чем ты думаешь.
Тишина.
- Молодец.
Через некоторое время из кабинета вышел молодой грустный парень. Сел на длинный ряд стульев.
- Пусть зайдет мама Оли. Без Оли пока что, - сообщил голос из-за двери.
Чудовище освободило свое мясистое тело от стула и поволокло его в кабинет.
А тот сидел рядом, через два стула от нее, мрачный, больной... наверно не спит по ночам, как и она. Его темные глаза блуждали по стене, они тоже прятали в себе новый, совершенно другой мир. И молчаливое существо заинтересовалось им.
"Ты кто?"
Но звуков не было. И бесконечный коридор отразил тишину...