Аннотация: У любви свои законы. Лицом к лицу,увидел - полюбил, а в голове приказ - убить. Что будет, если убийца, связанный контрактом, полюбит свою жертву? А если за спиной убийцы стоит Церковь, которой очень не хочется видеть "жертву" живой?
Беты нет, текст сырой, выкладывается дабы показать, что я действительно пишу, а не обманываю.
Варнинг: М+М
Вместо пролога
Шмяк. Бум. Хрясь.
- ...Мартии!..
Мартин устало вздохнул, прикрыв глаза: прошло всего полдня, а он уже готов отменить заказ и плевать на неустойку.
- Мартии, солнышко, помоги девушке, порадуй ее...
"Обойдешься".
- Ну Мартии, а я тебя поцелую.
"Да упаси дедушка!"
- Мартин, ты должен!
- Да ну? - не удержавшись, спросил "призываемый".
- Конечно! Мой отец тебе за это платит! - уверенности в голосе говорившей было хоть отбавляй.
Еще раз вздохнув, Мартин поднялся с нагретого лежака.
- Вот видишь, Марти, а ты упрямился. - Мелкое исчадие ада, благополучно поднятое из ямы, развалилось на его, Мартиновом, лежаке и трепало языком. Нагло, нагло и еще раз нагло. Бросить бы его в лесу да и пойти одному, но сделка, будь она неладна.
Вроде бы, что такого в болтовне? Да нет, совершенно ничего. Если не учитывать того, что эта самая болтовня по продолжительности занимала уже часов семь подряд с небольшими перерывами на "пи-пи" и местами, такими крупными, огромными местами, переходила в неумелый, но откровенный флирт.
"Последний раз соглашаюсь на охрану малолетних девиц", - мрачно решил Мартин, заваривая кашу.
Параграф 1. Вводный.
Отец Антонио нервным движением поправил воротник и в очередной раз покосился на соседа. Он (сосед) казался немолодому уже падре очень и очень подозрительным. Темные одежды, глубокий капюшон, скрывающий все лицо до подбородка... Однозначно, неприятная личность, подозрительная.
Опасения отца Антонио разделяли и другие священнослужители, собравшиеся за столом. Нет, многоуважаемые падре не заявляли об этом открыто, но по всеобщей нервозности и внезапному косоглазию не заметить было весьма сложно. Однако таинственный незнакомец на кривляния отцов не обращал никакого внимания, казалось, он вообще неживой: ни слова, ни движения. Атмосфера в зале медленно, но верно накалялась.
Наконец, дверные створки распахнулись и в помещении послышалось эхо ударяющей о пол трости. Священники суматошно поднялись со своих мест, напряженно наблюдая, как неспешно приближается старческая фигура Пресветлого с неизменными двумя послушниками-прислужниками.
- Можете садиться, дети мои, - благосклонно кивнул Пресветлый, опускаясь в заготовленное ему кресло; две тени встали позади. Уже сев, отец Антонио заметил, что неизвестный вставать даже и не думал: как сидел в той же позе, так и сидит. По телу прошла волна негодования. - Итак, чем вы порадуете меня сегодня? - Увидев отсутствие какой-либо реакции на свои слова, Пресветлый будто бы удивленно приподнял брови: - Как, ничем? Ай-яй-яй, я глубоко разочаро...
- Простите, можно мне? - молодой голос прервал речь Светлейшего, породив череду возмущенных шепотков и глубоко неодобрительных взглядов.
Антонио зло посмотрел на наглеца, посмевшего перебить патриарха: молодой падре - Константин, кажется, - всего несколько дней назад принятый в Высокий Совет взамен безвременно почившего предшественника. Предшественника, оказавшегося предателем. Вспомнив об этом, отец Антонио поморщился, словно у него враз заболели все зубы.
Светлейший, однако, никаких признаков расстройства от выходки мальчишки не проявлял, только одобрительно улыбнулся смущенному юноше:
- Да, конечно, мальчик мой, говори.
Смущенно улыбнувшись, юноша начал:
- Как вы и просили, нынешнему Императору был поставлен смертельный диагноз. Испугавшись, Его Величество начал поиск способного его излечить. Наш коллега под видом лекаря-травника вызвался вылечить императора, - юноша замолк, но, заметив вопросительный взгляд Светлейшего, с тихой радостью продолжил, - да, Пресветлый, он теперь полностью в наших руках.
- Прекрасно, прекрасно, сын мой, ты меня очень порадовал, - не обращая внимания на зазвучавшие шепотки, произнес патриарх, довольно сощурившись. - Ну что, есть еще кто-нибудь? Никого? - Светлейший укоризненно поцокал языком. - Стыдно, дети мои, стыдно. Жан?
- Да, Пресветлый? - отозвался названный Жаном.
- Как продвигаются дела с нелюдями?
Задумчиво пожевав губу, отец Жан, в очередной раз покосившись на все такую же недвижимую фигуру неизвестного в углу стола, ответил:
- Прошу меня простить, Пресветлый, но в этом направлении я и мои люди бессильны: Коалиция слишком дружна между собой. Мы не видим способа их рассорить. К тому же нам рискованно даже появляться на их территориях - не знаю как, но нас они за версту чуят. - Предугадывая последующий вопрос, отец Жан продолжил: - Нет, даже с имперской армией мы бессильны против нелюдей. Их расплодилось слишком много в последние века. На мой взгляд, единственным способом нам покончить с нечистыми - устранить лидера Коалиции - Эшера.
Антонио задержал дыхание: методы Церкви иногда, конечно, были грязны( а если честно, почти всегда), но открытого убийства еще никто не предлагал. Другие священники, впрочем, тоже были немного удивлены, однако никто ничего говорить не стал: все ожидали решения Пресветлого. Тот же, словно не замечая возникшего за столом волнения, прищурившись, благодушно улыбался, глядя на Жана. В молчании прошло около двух минут.
- Что же, сын мой, твое предложение удовлетворяет Церковь.
Уже выходя из зала Антонио заметил, что неизвестный, о котором, стыдно сказать, падре совсем забыл, исчез.
Мрачные узкие переулки, тяжелые каменные мостовые, изломанные ветви улиц и разделяющие их где каменные, со склизкими, темными стенами, а где деревянные, прогнившие от времени, дома. Здесь простому прохожему легко можно найти себе приятную компанию на ночь или же легкую смерть, если, конечно, не нарвешься на маньяка-садиста. Однако навряд ли найдется хоть один "простой прохожий", что додумается выйти на улицу в такое время. Ночь - время теневых гильдий, сомнительных сделок и бесстрашных идиотов. Знакомьтесь: Церус - город грехов человеческого королевства, да и всего Эдельвейса в целом. Церус - негласный оплот наемной братии. По всей площади города расположено множество таверн, где можно найти исполнителя на любую роль. Однако всегда была высока вероятность, что тебя подслушают. И клиентам, и наемникам подобное, определенно, не нравилось, особенно если речь шла о каком-либо "темном" дельце, а таких делец было большинство. Поэтому была построена так называемая "Звезда" - система из десяти таверн, расположенных, если смотреть сверху, в форме пятиконечной звезды. Состоящие из внутренних и внешних залов, они гарантировали конфиденциальность заказа. Абсолютная защита от любых видов прослушки - без магов, живущих в Церусе не скрываясь, понятно дело, не обошлось. Церковь скрипела зубами, но молчала: это не ее территория и не ее правила. Это - Церус. Любимый город Мартина. Город, где не задают лишних вопросов - то, что он больше всего не любит.
Устроившись в углу элитарного зала - скорее по привычке, нежели из осторожности - Мартин наслаждался тишиной, царившей здесь. Буквально несколько часов назад наемник вернулся с выполнения очередного заказа, изрядно потрепавшему ему нервы: наипростейший на вид, он имел огромный, просто колоссальный подвох - свое содержание, как бы бредово это не звучало. Хозяин таверны, наисветлейшей души человек, поняв без слов состояние старого друга и по совместительству постоянного клиента, только заметив Мартина на пороге, провел его внутрь помещения и накормил вкуснейшим ужином-завтраком, попутно сообщив об ожидающем его третий день потенциальном заказчике. Все-таки слава - дело иногда приятное. Так что сейчас Мартин ждал прибытия заказа, благоразумно решив сделать все дела сразу и уже потом отсыпаться, что было удивительно: обычно он сначала спал, а уже после бегал по делам.
- Извините, можно? - наконец прозвучал тихий, явно молодой голос. Мартин кивнул, окинув говорившего взглядом: закутанный в темный плащ как в кокон, человек явно желал остаться неузнанным, что не было удивительным - даже в Церусе вряд ли найдется храбрец, рискующий ходить с открытым лицом по подобным заведениям.
Подождав, пока человек сядет, Мартин с некоторой ехидцей поинтересовался:
- И что же потребовалось "Святому отцу" от бедного и скромного наемника?
Вышеназванный "отец" дернулся, как от удара. Ошарашенно прошептал:
- От...откуда?..
Мартин только улыбнулся:
- Секрет фирмы, падре, не более. И не спрашивайте, все равно не скажу.
- Не буду. - Ответил человек, уже успевший взять себя в руки. - Сказать честно , это даже хорошо, что меня узнали: часть вопросов сразу разрешается.
- Даже так?- изогнул будто бы в удивлении бровь Мартин. - Ну-ну, считайте, вы меня заинтриговали. Итак, что же требуется Церкви от бедного и скромного наемника?
- О, всего лишь ничего, - переняв ехидные интонации Мартина, ответил церковнослужитель. - Одно лишь жалкое убийство. Для убийцы вашего класса это ничего не стоит.
Мартин недовольно поморщился, что, впрочем, под маской видно не было: не любил он, когда его так называли. Не убийца он, а наемник. Н-а-е-м-н-и-к. Жаль, что мало кто замечает разницу между этими понятиями.
- И какова же оплата? - спокойно поинтересовался он.
Казалось, священник удивился.
Константин удивленно смотрел на человека, сидящего напротив. Человек, честно говоря, его пугал. Юноша убеждал себя, что виной тому репутация наемника и созданный им имидж, не решаясь признаться самому себе в иррациональности этого страха.
- Что, даже не поинтересуетесь личностью?
- А зачем? - равнодушно пожал плечами наемник. - Не думаю, что найдется тот, кого я бы не смог устранить.
Здесь Константин позволил себе снисходительно улыбнуться. Лучший наемник лучшим наемником, но юношеское самомнение еще не прошло, а в том, что сидящий напротив - молод, падре, благодаря последней фразе, убедился.
- Оплата достаточная. По крайней мере, я надеюсь, что пятьсот тысяч империалов покажется Вам достойной платой.
- И кто это так не угодил Церкви, что за его голову готовы отвалить такое состояние? - с усмешкой спросил у него наемник, совсем даже не удивившись.
- Эшер, - легко отозвался Константин.
Тишине, воцарившейся после этих слов, можно было позавидовать.
"Да вы шутите!" - первая мысль, что посетила голову Мартина после озвучивания имени "заказа", однако внешне он оставался спокоен.
- Эшер? - осторожно спросил наемник. - Тот самый, венценосный?
Церковник кивнул:
- Да, именно этот. Не испугались?
Мартин нервно улыбнулся уголком губ:
- Признаюсь, это было несколько неожиданно. Но от своих слов я не отказываюсь. - Конечно, Мартин понял, о чем думал "святой отец".
Об Эшере говорили многое.
Что он продал душу дьяволу и вместе с ней потерял все чувства, кроме гнева и ненависти.
Что он сам - Дьявол, из скуки, а может быть, с умыслом поднявшийся на поверхность.
Что он ест на завтрак эльфийских, на обед человечьих, а на ужин орочьих младенцев, но в подобное верили только деревенские обыватели, обделенные интеллектом. Согласитесь, кто в здравом уме и трезвой памяти станет покушаться на жесткое орчиное мясо?
Мартин не верил ни одному из этих слухов: он знал, что это - ложь. Виною их послужило весьма памятное восшествие Эшера на престол. Будучи младшим сыном короля, он мог на престол не надеяться. И, после смерти правителя, не желая с этим смиряться, Эшер устроил переворот. Никто не ожидал от милого и скромного юноши, всегда слушающегося отца, такого. Эшер вместе с группой подельников прямо во время кульминационной части коронации - возложении короны - убил... брата. Как ему пришлось выворачиваться после, история умалчивает, однако вот он, Эшер, "тиран и узурпатор", правит на престоле дроу. Поэтому и подозревают короля в сговоре с Дьяволом: удержался на троне после подобного. Впрочем, дроу не жалуются: правителем Эшер оказался отменным.
Мартину не раз доводилось бывать в темноэльфийских землях. Из разговоров на постоялых дворах он знал, что Эшер - великолепный воин и маг. Вкупе с этим у дворца была просто фантастическая охранная система: мышь не проскочит, не то что человек. В общем, подобраться к правителю дроу было очень сложно. Даже для Мартина.
Развалившись на подоконнике, Мартин размышлял, неспешно выкуривая сигару и наблюдая за ночным небом. Эдельвейс - "благородный белый". Небо Эдельвейса ночью - бело. Небо Эдельвейса ночью - прекрасно. Небо Эдельвейса невозможно описать. Когда-то, только придя в этот мир, Мартин был покорен этим небом, настолько покорен, что остался здесь навсегда.
Выкинув окурок в окно, наемник потянулся.
В Проклятых землях было распространено рабство. А правитель любил красивых мальчиков.
Параграф 2
Специфика профессии Мартина подразумевала под собой множественные полезные знакомства, и знакомства в сфере торговли живым товаром в том числе.
Направляясь на следующий день к дому, пожалуй, единственного настоящего друга, Мартин мысленно перебирал подробности заключенного накануне контракта. Константин - так представился священник - настаивал на сопровождении наемника в течение всего полугода - максимальный срок, отданный на выполнение заказа. 'Для большего удобства', - как пояснил юноша. То же, что от него за версту несет его сутью, падре не шибко заботило. Пожав плечами на дословно высказанное замечание, Константин ответил: 'Что-нибудь придумаем' .
- Хозяин дома? - поинтересовался, подойдя к своему пункту назначения, Мартин у привратника - невысокого пухлого мужичка с косящими в разные стороны масляными глазами.
- Хозяин спит, - растянул рот в беззубой улыбке тот; один его глаз уставился в упор на Мартина, другой же смотрел куда-то вверх, закатившись.
Передернув плечами от отвратности картины, наемник, небрежно сдвигая человека с места и проходя в глубь двора, бросил:
- Ничего, проснется.
Косой за его спиной ошарашенно икнул, но мешать не стал: понял, что раз охранка особняка пропустила, значит, можно. . Даже немного жаль, не получилось заварушки.
Тенью проскользнув сначала по двору, а после по комнатам, Мартин, не обращая внимание на вроде как запертую дверь, прошел в спальню торговца.
Вивьен спал, закутавшись в одеяло; наружу выглядывала лишь встрепанная рыжая макушка и... пятка. Розовая аккуратная пятка. Не удержавшись, Мартин тихо засмеялся: настолько эта пятка не соответствовала образу инфантильного работорговца, который любил носить Вивьен.
- Вивьеееен, - сладко пропел наемник, вытягивая того за ногу из-под одеяла и скидывая на пол, - работать, холоп, солнце уже свеетит.
Со стороны упавшего тела послышалась эльфийская ругань.
- Редж, какого хрена?! - наконец, послышалась цензурная речь. - Исчез куда-то на полгода, не оставив ни записочки, а теперь припираешься и бесцеремонно, по-хамски мешаешь мне спать!
Мартин усмехнулся:
- Вот именно, мой дорогой Вивьен, меня не было полгода! Ты должен был, только осознав факт моего приезда, броситься мне на шею, размазывая по лицу сопли, и радостно заверещать: 'Любиимый, ты приехал!'
- 'Любимый', ты охренел, - мрачно отозвался полуэльф, поднимаясь таки с пола.
Да, Вивьен был полуэльфом. Работорговцем-полуэльфом. Многих подобный факт повергал в шок. Впрочем, немногие об этом знали: на работе Вивьен предпочитал пользоваться мороком.
История знакомства Мартина с торговцем могла бы стать одной из множественных любовных баллад, если бы не одно но: Вивьену категорично не нравился свой пол.Причину подобного полуэльф называть отказывался, однако Мартин подозревал, что здесь все дело было в его юношеских комплексах, которые с возрастом и переросли в исключительную гендерсексуальность: в отличие от мужской части населения Великого леса, не считающей его внешность хоть мало-мальски красивой, женская половина буквально с малых лет не давала рыжему полуэльфенку прохода. Экзотика, чтоб ее, рыжий пусть и полу, но эльф. Да и, честно говоря, не одобряли в светлоэльфийском лесе однополых отношений. В общем, если говорить кратко, Мартин, только-только тогда вывалившись в этот мир, будучи еще совсем 'зеленым', попал в руки начинающему работорговцу, коим был тогда Вивьен. Обрадовавшись неожиданному приобретению вначале, спустя некоторое время полуэльф понял, что радовался он совершенно зря. Сколько тогда нервов было друг другу истреблено, не сосчитать.
Но, как бы то ни было, в данный момент Вивьен сидел напротив Мартина и, нахмурившись, обдумывал слова друга.
- То есть, ты хочешь сказать, что я должен продать тебя, причем продать не абы куда, в именно в темноэльфийский гарем? - скептично поинтересовался торговец - Мартин в ответ кивнул. - Мда, ничего себе у нас заявочки. Охреневший ты, ой охреневший.
Мартин досадливо поморщился:
- Ты же прекрасно понимаешь, что будь моя воля, я бы туда в жизни не сунулся. - 'Наверное'. - И не надо мне тут, в жизни не поверю, что тебе подобное не по силам. Насколько я помню, ты как раз и поставляешь дроу 'сладких' мальчиков.
Вивьен вздохнул:
- По силам то по силам, но понимаешь... тут уже профессиональная гордость задета. Продавал тебя продавал почти семьдесят лет, никак продать не мог, а тут ты заявляешься. Сам. Обидно.
- Заметив, как друг закатил будто бы в муке глаза - маску он снял еще перед 'побудкой' - полуэльф быстро добавил. - И вообще у меня отпуск.
- Но... но я же лучше... лучше отпуска... - состроил несчастную рожицу Мартин, но почти сразу же приняв серьезный вид, продолжил. - Не ври мне, нет у тебя никакого отпуска. Не с твоей специальностью.
Вивьен улыбнулся.
- Хорошо, Редж. Через неделю я, с новой порцией товара, выеду из Церуса по направлению к Проклятым землям. Ошейники же на тебя не действуют, насколько я помню?
Многие считали, что так - не видясь порою годами, редко общаясь - дружить нельзя. Однако Мартин и Вивьен знали - можно.
Этим же вечером, уже в номере, Мартина настиг Вызов. Подождав минут пять, - пусть поволнуется - наемник отозвался:
- Неужели законы гравитации восторжествовали и вас залило огнем? - ехидству в голосе Мартина можно было позавидовать.
- Юмор так и блещет, - спустя некоторое молчание, кисло отозвались ему. - Совсем от рук отбился. Никакого уважения к старшим.
- Кто бы говорил, отец, постыдись перед дедушкой, - насмешливо прищурился Мартин, хотя, конечно, его собеседник этого видеть не мог. - Чего надо-то?
- Чего надо, чего надо... - обиженно пробурчали ему в ответ. - Разве так встречают любимого папу, с которым не виделись и не слышались несколько зим? - Мартин фыркнул: ' Что-то мне это напоминает'.
Не дождавшись на свои слова отклика, отец Мартина тяжело вздохнул и уже серьезно продолжил:
- Не связывайся с церковниками, Редж.
Мартин удивленно моргнул:
- Не связываться? С чего бы это?
С той стороны послышался перестук ногтей о дерево - отец явно раздумывал, говорить или не говорить. Наконец спустя продолжительное молчание, когда Мартин уже было хотел напомнить о себе, ему ответили:
- Небесный пердун, чтоб ему там чихалось, таки вспомнил о таких понятиях как 'долг' и 'совесть' и обратил внимание свое на обстановку в центре орбитали.
- И? - недопонял Мартин.
- МутнО тут что-то, - усмехнулся его отец, - высока вероятность небольшой заварушки.
- Насколько небольшой? - уточнил наемник.
- Совсем-совсем небольшой. Всего лишь на центральную орбиталь и прочие.
Мартин присвистнул: да уж, явно 'небольшая'.
- И из-за чего?
Можно было представить, как с той стороны отец морщится и привычным движением руки откидывает назад пряди волос.
- 'Твои' церковники явно ведомы божественной силой, - начал он. - Но, видишь ли, в чем подвох, сила-то эта происхождения нам неизвестного, что, однако, не умаляет ее опасность. Не стоит с ней контактировать, пока мы не выяснили ее природу, Редж.
Волнуется. Отец просто волнуется. На лице Мартина расцвела по-мальчишечьи детская улыбка и он, веселясь, проговорил:
- Мой дорогой, мой любимый папенька, конечно, я тебя послушаюсь и ни за что даже на милю не подойду к плохим дядечкам-священникам.
Разумеется, это была ложь, и они оба это знали.
Мезай, оборвав Вызов, устало потер виски. Ребенок, какой же ребенок. Думает, что ему море по колено. Проклятая горячность крови... Он недооценил полученную информацию, и в этом была специальная вина самого Мезая: не желая вовлекать сына в дела Огненного, он осознанно умолчал о самом главном, о 'стержне' проблемы, фундаменте 'зварушки'.
Прорыв Гейхеры... Наверное, самое жуткое, что могло было бы случиться за все времена существования Тройственной.
Несколько ранее...
Находясь в Церусе, Константин не имел возможности встретиться с Пресветлым лично. Отправляя с голубем сообщение об успехе первичной миссии, молодой человек молился о скором возвращении в Центральный Храм, подальше от этого богомерзкого города.
Воспитанный Церковью, ее идеалами и заповедями, Константин был фанатиком своего дела. Искренне веруя в сатанисткое происхождение нелюдей, падре с радостью очищал мир от 'скверны'. Константин ненавидел упоминания о его предшественнике, он до сих пор не мог поверить, что его учил Предатель, что когда-то он считал Предателя чуть ли не своим собственным отцом.
Наблюдая за полетом почтовой птицы, Константин искренне надеялся на наемника. Надеялся, что тот убьет проклятого дроу. А после... О да, Константин верил, что время Царствия Святого настанет, и настанет скоро.
Константин был фанатиком своего дела, и он это знал.
Церковник обещал зайти только к вечеру, так что Мартин позволил себе маленькую слабость в виде поспать подальше: на самом деле он был жутким соней, способным спать практически все сутки, если обстоятельства позволяли. Сегодня позволяли, и наемник не преминул этим воспользоваться.
Но, как водится, все хорошее рано или поздно заканчивается, и в три часа пополудни посланная хозяином по предварительной просьбе девушка тихо постучала в дверь и ушла. Надо сказать, Мартин, скорее всего, этот стук бы даже не услышал. Счастливой случайностью оказалось то, что наемник к этому времени уже проснулся. Оставив в памяти зарубку (после ненавязчиво попросит Роя - владельца таверны - устроить более совершенную 'систему побудки'), наемник, лениво потянувшись, со вздохом поднялся - до прихода церковника оставалось примерно около часа. Привычные черные брюки свободного покроя, такого же типа и цвета рубаха, высокие сапоги с мягкой подошвой и поверх темный же плащ - вот и весь гардероб на сегодня. Задумчиво повертев в руках свою верную спутницу - маску, - Мартин натянул ее на лицо: его он откроет церковнику только наедине. Чем меньше людей знают его лицо как Мартина-наемника, тем лучше.
Спустившись во внутренние комнаты и попросив о позднем обеде, Мартин устроился на своем привычном месте - у углового окна, надеясь успеть до прихода священника.
Однако зря.
Молча кивнув церковнослужителю на место напротив, наемник вернулся к трапезе, чувствуя на себе взгляд Константина. Это ему, мягко говоря, не нравилось, но Мартин терпел.
- Вы так смотрели на меня все это время, что я уж боюсь, будто у меня выросли рога. - Наконец, отложив в сторону вилку, тихо произнес Мартин.
Священник, ничуть не смутившись от его слов, ответил:
- Вы едите как аристократ, Мартин. Странно для вашей профессии.
- Не вижу в этом ничего странного, - чуть резче, чем надо, ответил наемник. - У меня были родители, которые смогли привить мне хорошие манеры.
- Да-да, извините, - будто бы только опомнившись, чуть смущенно улыбнулся Константин. - Собственно, что Вы решили?
- Не здесь, падре, не здесь, - еле слышно вздохнув, ответил Мартин.
- Почему? - недоуменно спросил молодой священник. - Мне казалось, подслушать в подобных заведениях невозможно.
- Магия спасает от ушей, но не от глаз, - спокойно заметил наемник, мельком отметив, как поморщился церковнослужитель от упоминания 'дьявольской' науки. - Поэтому я считаю более целесообразным перенести дальнейший наш разговор в мои комнаты. Священник кивнул, поднимаясь из-за стола. - Ведите. - Мартин усмехнулся, повторяя движение Константина.
Молча пройдя по залу, они поднялись на этаж вверх*, где, остановившись у нужной двери, наемник открыл ее, пропуская священника вперед, после чего зашел сам, провернув в замке ключ. Константин вопросительно изогнул бровь, на что Мартин, усмехнувшись, бросил:
- Раздевайтесь, падре.
Увидев, как вытягивается лицо юноши, а глаза с фантастической силой стремятся выпрыгнуть из глазниц, Мартин мысленно захохотал.
- Ч... Что?! - наконец, сумел прохрипеть священник. Громко так прохрипеть, на высоких нотах.
Переживая еще один приступ внутреннего хохота, Мартин вслух же с некоторым укором сказал:
- Константин, о чем Вы думаете! Успокойтесь! - однако лицо священника не спешило принимать свои оригинальные черты, и Мартин, фыркнув, продолжил. - Как я уже говорил, от Вас просто разит 'святостью', так долго в Проклятых землях Вам, заметьте, не мне, а Вам, не продержаться. От вашей братии исходит очень и очень ощутимый для нечеловеческих рас запах, и я считаю, что его источником является что-то на вашем теле.
- Что-то на моем теле? - все еще слегка дрожащим голосом переспросил Константин, уже, правда, успокоившись. - Например?
Мартин еле заметно улыбнулся:
- Например, одежда, украшения, может быть татуировка.
Священник недоуменно моргнул:
- Но я не ношу украшений. Никто из нас не носит. И никто не оскверняет свои тела богомерзкими рисунками.
Наемник вздохнул. Признаться честно, он и не надеялся на стриптиз святоши, просто не смог удержаться, чтобы не поиздеваться над ним.
- Ваш крест, падре. Отдайте его мне.
Константин дураком все же не был. Услышав про крест, он подобрался. А ведь действительно, может быть, все дело в нем? И если его снять, то святые отцы смогут появляться на территориях нелюдей без страха быть обнаруженными? От возникших перспектив глаза священника было подернулись мечтательной дымкой, но падре, спохватившись, торопливо перетянул через голову цепь с крестом, вкладывая ее в протянутую руку наемника. Это можно было допустить, оно того стоило.
Осторожно поднеся руку с зажатым в ней крестом к лицу, Мартин сделал глубокий вдох - о да, тот самый, особенный приторно-сладкий запах гнили. Можно поспорить, святоши получают их в одном месте и из одних рук.
- Мартин, - вдруг тихо произнес священник, - Вы не человек?
Мартин чуть удивленно посмотрел на него - глаза Константина странно мерцали. Чуть подумал, наемник ответил:
- Я не совсем человек. Один из моих предков принадлежал Вечным расам. Поэтому я и могу говорить о, мм, 'запахе'.
- Понятно, - тихо прошелестел ему церковнослужите6ль в ответ, его же глаза словно заледенели, однако улыбка на его лице держалась исправно. - Можно? - спросил он, протягивая руку.
Чуть замешкавшись, Мартин отдал крест. Фанатичность Константина в плане 'нечистых' рас - а это была именно она - его удивила: юноша казался весьма нейтральным и доброжелательным.
- Как я и думал, он и есть источник аромата, - предупредил он молодого падре. - Я бы посоветовал не одевать его, чтобы запах мог выветриться. - Константин вроде бы благодарно кивнул, но глаза оставались все такими же холодными. Если и ранее открывать лицо Мартину не шибко хотелось, то сейчас расхотелось вовсе. 'А гори все синим пламенем, - внезапно решил он. - В общем-то, он до Андхакары** и своим ходом добраться сможет, а связаться с ним можно будет и после'.
- Хорошо, с этим решили, - мягко произнес священник, отвлекая Мартина от своих мыслей. - Как же Вы планируете подобраться к Эшеру?
Мартин улыбнулся уголком рта:
- Знаете, падре, я тут внезапно понял, что, простите за грубость, Вас это не касается, - и, предугадывая реакцию Константина, - все же чем меньше людей знает, тем лучше. Лучше уж в лишний раз подстраховаться. - Сделав паузу, в течение которой они с падре играли в гляделки - то есть падре играл в гляделки с маской Мартина, - наемник продолжил. - Выезжайте как можно скорее, падре. Я свяжусь с вами, как только мне представится возможность.
Выпроводив священника, Мартин сам ненадолго задержался в номере: следовало успеть забежать к старику Ратху: в условиях поставленной задачи привычное оружие наемника - парные изогнутые кинжалы - не подходили. Мартин сильно сомневался, что его пропустят во дворец с таким довеском. Так что было бы не лишним подыскать себе более изящное и неприметное оружие, если, конечно, такое сможет найтись. Что-то типа заколки. Насколько Мартин знал, девушки его профессии зачастую ими пользовались.
Успев буквально в последний миг, наемник проскочил прямо перед носом старого оружейника. Тот пробурчал, мол, шляются тут на ночь глядя, но протестовать не стал: успел - значит успел.
- Ну и зачем ты пришамкал? - уже вполне доброжелательно поинтересовался Ратх.
Мартин улыбнулся:
- Скажите, мастер, у вас нет ничего такого, что, мм, невозможно будет обнаружить при обыске и будет незаметно на обнаженном теле?
Брови Ратха поползли вверх, пару минут оружейник только молча рассматривал наемника. После, наконец, ответил:
- Я не буду спрашивать, зачем тебе это понадобилось, - Мартин благодарно кивнул.- И я бы предложил тебе самое простое - заколки, - но с волосами твоей длины это будет смотреться, мягко говоря, странно.
- Мастер, я понимаю это, - с улыбкой ответил наемник. - Поэтому и пришел к Вам: кто, как не Вы, сможет подобрать подобное оружие под меня.
Ратх польщенно кхекнул: знает же, что говорить, стервец!
- Ладно, есть у меня для тебя одна вещица... Эльфы извратились, придумали. В собранном состоянии выглядит как тончайшее длинное лезвие, почти что как игла, только с двумя острыми краями. Пойдет? - лукаво прищурился старый мастер, знавший, что не подойти не может.
Уже знакомый ему привратник без вопросов пропустил его на территорию дома, все так же, однако, масляно блестя глазами. 'И зачем его Вивьен держит?'- мысленно поинтересовался сам у себя Мартин. Ответа, понятное дело, не последовало.
На этот раз наемник застал полуэльфа в кабинете. Тот с сосредоточенным лицом просматривал какие-то бумаги, периодически помечая пером заинтересовавшие его моменты. Услышав звук открывающейся двери, он резко поднял взгляд, но заметив Мартина, расслабился.
- Что-то ты рановато пришел, - усмехнулся торговец. - Неужто неделя уже прошла, а я и не заметил?
- Не ехидничай, - слабо улыбнулся наемник, с удовольствием стягивая маску с лица: все-таки в ней было весьма душно. - Неужели мне уже нельзя тут появляться?
- Можно, почему же, - отозвался Вивьен, вновь углубляясь в бумаги. Не дождавшись продолжения, Мартин, ранее стоявший, оперевшись о дверной косяк, прошел в комнату и уселся в глубокое кресло по другую сторону письменного стола. Пару минут понаблюдав за работающим другом, наемник аккуратно стянул один из листов со стола.
- Что это? - спросил он, изучая взглядом длинный табличный список - имена, имена, цифры...
- Подыскиваю достойный товар, - не поднимая головы, ответил Вивьен. . - Не думал же ты, что поедешь один.
Мартин чуть улыбнулся:
- Знаешь, я, собственно, по этому поводу.
- Я так и думал, - кивнул торговец, наконец переведя на друга взгляд. - Ну и что же ты хочешь мне сообщить?
Вздохнув, Мартин, искоса взглянув на Вивьена, произнес:
- Я должен стать идеальным рабом.
В следующий момент наемник имел честь любоваться офонаревшим - иначе не сказать - лицом торговца.
- Стать кем?! - истерически переспросил Вивьен.
- Идеальным рабом, - чуть покачнув головой, ответил наемник. - Подумай сам. Мне нужно проникнуть в королевский гарем, так? Причем мне нужно заработать себе там хорошую репутацию, иначе за мной будут усиленно наблюдать. Сам понимаешь, меня эта перспектива не радует. - Было непонятно, о какой именно перспективе говорил Мартин: о гареме или наблюдении. - Поэтому нужно сделать так, чтобы за мной ничего не заподозрили. Стать идеальным.
- Во-первых, - наконец пришел в себя полуэльф, - если уж на то пошло, не рабом, а наложником. Во-вторых, и чем же тебе я могу помочь?
- Ты же работорговец, - не обратив внимания на поправку, пожал плечами Мартин, - ты должен знать людей, которые... кхм, - наемник замялся, - 'подготавливают''.
Вивьен долго изучал его взглядом, думая о чем-то своем. Так, в молчании, прошло около пяти минут, после чего торговец вздохнул, встряхнув головой:
- Не понимаю я тебя, Редж. Совсем не понимаю.
- Меня не понимать надо, а любить, - чуть печально улыбнулся тот. - Так что ты решил?
- Что я могу решить... - проворчал полуэльф. - Есть у меня кое-кто на примете. Но учти: ты будешь представлен как обычный раб. Никаких поблажек тебе не будет. Ты перестанешь быть Мартином-наемником, Редж. Ты станешь Мартином-рабом. Никем. Ты это понимаешь?
* Следует отметить, что внутренние комнаты как правило располагались на втором этаже, следовательно, на долю частных комнат выпали третьи и четвертые этажи. Пятый этаж же отводился для персонала.
** Столица Проклятых земель
Параграф 3. Открывающий.
Больше всего в архитектуре этого города ему нравились крыши. Он даже считал, что в свое время они были созданы именно такими специально для этого места и этого времени.
Казалось, мир под его ногами пылал. Ирреальный огонь - он был везде. Впереди, позади - куда ни кинешь взгляд, пока не упрешься в такую же алую бесконечность небес. Огонь сползал вниз, отражаясь от белоснежной поверхности стен; огонь тянулся ввысь, растворяясь... в огне.
Казалось, мир состоял лишь из красных оттенков и тонов. Красных. Кровавых.
Но лишь для этого места. Лишь для этого времени.
Он любил встречать рассвет здесь. Растворяться в этом огненном безумии, столь несвойственном темным землям Кардиша. Вспоминать бои, сквозь которые прошел, и вновь переживать то сладостное, ни с чем не сравнимое чувство победы.
Там, внизу, это великолепие недоступно ни для кого, и порою от этого даже печально.
- Отец... - неуверенно окликнул его знакомый голос.
Мужчина тепло улыбнулся, холодно же ответив:
- Зачем ты пришел сюда?
Юноша позади невольно поежился, опустив взгляд на пол.
- Я хотел увидеться с Вами, отец.
- Увиделся?
- Д-да.
- Тогда что ты все еще тут делаешь? - и через некоторое время, не дождавшись ответа. - Ну и?
Сзади послышался тихий вздох.
- Можно мне побыть рядом с Вами?
Мужчина прикрыл глаза, из-под ресниц наблюдая за постепенно восходящим солнцем.
- Хорошо, - негромко отозвался он.
Оно вставало всегда точно по храму Первозданной. Пожирало своим светом, огненными всплесками выглядывая из-за его темной фигуры. А после уходило ввысь...