Легенда эта странствует по миру,
Она мудра и между тем проста,
Она воспета трубадура лирой
И переходит сотни лет из уст в уста.
В той чистоте, что редко встретишь ныне,
У каменистого подножья дивных гор,
Раскинулись древнейшие долины,
Прекрасные, как юной девы взор.
На сотни миль налево и направо
Тянулся вековой чудесный лес;
Деревья в тех таинственных дубравах
Тянули свои кроны до небес.
Под пламенного солнца золотистым ликом
Сияла гладь прозрачная озер,
Вода играла светом и бросала блики 
На каменистые подножия суровых гор.
И жил на той земле благословенной
Добрейший и счастливейший народ,
Что чтил родной природы лик нетленный
И нес святую преданность земле из года в год.
Народ тот авиалы назывался,
Их отличал спокойный, кроткий нрав.
Он ловлей и охотой занимался,
А также земледелием и сбором трав.
Их деревянные большие поселенья
Раскинулись по склонам чудных тех долин.
Там вечный мир царил, не знали разоренья
Те жители предгорий и равнин.
Но сотни лет минуло с той эпохи,
Она осталась в песнях лишь жива;
Ворвались в мир несчастья и пороки
И множились, как сорная трава...

...Над полем зажигались алым светом
Объятые зарею небеса.
Шумит трава, ласкаемая ветром,
Блестит алмазами на ней роса.
Но громче ветра свищут в небе стрелы,
Пейзаж благословенный сей пронзив,
Они проносятся над плотью и над пеплом,
Оставленном, как знак жестоких битв.
А между тем великий бой все длился,
Гремели залпы; то был страшный бой.
Стоял туман, и дым густой клубился
Над кровью орошаемой землей.
Повсюду сталь звенит, клинки сверкают,
И в плоть вгоняют копий острия,
И крики ужаса и боли над землей летают,
Своих богов о мужестве моля.
Сверкают серебром на людях латы,
И шлемы светятся под отблеском огней,
И поле то окинул мрачновато
Суровым вздохом северный Борей.
Священный бой за правду и свободу,
Борьба за мир средь бытия людей;
То страшный бой. И замерла природа
В печальном созерцании своих детей.
Отважные борцы за справедливость,
Сыны земли своей, богатыри,
Разят врага, и чужда им трусливость,
Когда заходит речь о чести их земли.
А враг силен, он - порожденье мрака,
То полки демонов и колдунов орда,
То воплощенья неземной жестокости и страха,
Неведомые прежде людям существа.
Вот черный всадник с алыми очами,
Наполненными кровью, жаждой зла.
И смысла нет рубить его мечами,
Он высится над войском, как скала,
Непробиваемая стрелами и сталью.
То черный маг, ужасный чародей,
Его заклятья черною вуалью
Опутывают и сбивают с ног людей.
И сеет боль и страх сей демон жуткий;
Его завидев лишь издалека,
От ужаса кричат, лишась рассудка,
И вроссыпь разбегаются войска.
И армия его - собранье тварей,
Ужасных монстров, орков на волках.
Они снуют туда-сюда средь тьмы и хмари,
Неся с собою смерть, и чужд им страх.
На поле брани реки крови хлещут,
И непонятно, чей тут перевес:
То отступают люди в ходе жуткой сечи,
То оттесняют орков в темный лес.
И мудрый конунг, глядя на сраженье
С вершины дальнего холма седой,
То недвижим, то бьется в исступленье,
Не зная, как решить исход той битвы непростой.
"О, небеса, за что такое испытанье
Послали вы на голову седого старика?
Чем заслужил народ мой жуткие страданья?
И без того жизнь нынче нелегка!"
И головы ломают воеводы,
Ища причину страшных, горьких бед,
Что день за днем творятся с их народом,
Но, хоть убей, не могут отыскать ответ.
Отчаянье и паника царят в селеньях,
Но не сдаются храбрые бойцы:
Любовь к земле и жизни ведет их в наступленья,
И доблестью сынов гордятся их отцы.
И вот однажды к конунгу старик приходит:
То седовласый витязь, грозных богов жрец.
Оставив посох, разговор заводит
Величественный и спокойный сей мудрец.
"Я знаю, вас постигнули страданья:
Вы с Темным войском бьетесь третий год.
Так знай же, конунг, это - наказанье,
Что небеса низвергли на народ".
"Но как же так? - опешил конунг старый, - 
Скажи, чем заслужили мы войну?
Спокойствие казалось Божьим даром,
И мы веками предавалися труду,
Не грабили, не делали набегов,
А жили тихо-мирно сотни лет.
Мы брали у природы то, что нужно человеку,
Трудились на земле своей, не зная бед".
"За то свои вы терпите проклятья, - 
Жрец отвечал сквозь гущу седины, - 
Что бросились вы жадности в объятья
И на алтарь ее несете больше, чем должны".
"Но что же делать?" - был вопрос недоуменный,
Но, растворясь в тумане, жрец исчез.
"Беречь родной природы лик нетленный" - 
Словно из воздуха шепнул ему мудрец...
...А битва, между прочим, продолжалась.
Слабели воины, да и враг слабел,
Но, несмотря на жуткую усталость,
В сраженье каждый победить хотел.
Но поднял властным жестом конунг руку,
Собрав селян в окрестностях лесов.
"Да, мы преодолеем свою муку"
И передал слова служителя богов.
И люди тут же принялись за дело:
Исчезли дровосеки из лесов,
Ушли с охоты, уничтожив стрелы,
Покинули глубины рудников.
Свершилось чудо, орчье войско пало,
Навек оставив земли тех людей,
А люди, от велика и до мала,
Природу берегут и по сей день.