Аннотация: Рассказ о чудесах нашего мира, которые открываются, когда прикасаешься к нему с открытым сердцем.
Чудеса обыкновенные
(Сказочная быль)
Внучатому племяннику Антону Соболеву.
Помни, Антоша, чудо - рядом, это твоя Родина.
Союз настоящих дикарей
- Не хочуууу я без вас всё лето туууут, - хныкал Антошка, наблюдая, как родители готовятся к отъезду.
- Тоша, ты всю зиму простужался, - присела перед ним мама, гладя по ёршику снятых под машинку волос. - Ты же слышал, врач сказала, тебе перед школой надо обязательно на море побывать, а нас летом с работы не отпускают...
- Тут скууушно, ни телевииизора, ни компьююютерааа...
- Мы каждые выходные будем приезжать, подумаем и насчёт телевизора...
- Компьютер хочууу...
- Сын, - вмешался папа, - у нас вчера мужской разговор был?
- Был...
- Ты слово дал?
- Дал...
- Будь же мужчиной, обещал - выполняй!
Антону очень хотелось быть, как папа: бриться, водить машину и ещё много чего, но из всего этого, ему пока можно было только "держать слово"...
Утирая нос, он смотрел вслед родительской машине, а когда она свернула с Садовой улицы, где жила бабушка, вздохнул и врезал ногой по самому большому жёлтому камешку...
Бабушкина улица тянулась ярко-жёлтой лентой из края в край дачного посёлка и сейчас была пустынной. "Надо узнать, есть тут пацаны", - подумал Антон.
- Внучек, - услыхал он, - пора на праздник.
- Праздник? - в удивлённо распахнутых ещё грустных глазах Антона вспыхнули искорки интереса.
- Ты что забыл? Мы ж вчера договорились, сегодня принимаем тебя в тайный союз местных дикарей. Вот твой рюкзак, в следующий раз собирать его будешь сам.
Одетая по-походному, бабушка легко закинула за плечи свой рюкзак, помогла надеть рюкзачок внуку, и они зашагали, выдавливая жалобное шуршание из сыпучего жёлтого песчаника.
- Я тоже готов, - выскользнув из калитки другой дачи, сообщил Владимир Иванович, бабушкин сосед и друг. С ним Антон познакомился вчера за вечерним чаем.
- Ну что, в путь? - подмигнул он им, - вперёд, навстречу приключениям и неизвестности!
В этот момент Антоше казалось, что приключения он любит больше всего на свете, и, оседлав ореховый прутик, выкрикивая: "Урааа... приключения! Урааа...!", вприпрыжку поскакал к воротам.
Море открылось вдруг, как только они миновали последнюю дачную аллею. У Антона даже дух захватило от высоты обрыва, на котором они оказались и от безбрежной искрящейся водной глади, сливающейся с таким же голубым небом.
- Ого! - выдохнул он.
- Это ещё не "ого", - улыбнулся Владимир Иванович, - это только залив, - а "ого" - вон там, - он махнул рукой, - до самой Турции.
Они спускались к морю по едва приметной тропинке глубокого, как ущелье, оврага, над которым клубилась лёгкая дымка, под таинственный шёпот камыша, всхлипы и бульканье, доносящиеся из зарослей.
- Не правда ли, - ни к кому не обращаясь, сказала бабушка, - странный этот овраг. Сколько уже хожу тут, и всякий раз ощущаю присутствие чего-то невидимого.
- Да... - откликнулся Владимир Иванович.- Антоша, а ты можешь представить огромную реку, которая впадала здесь в море тысячи, сотни тысяч лет назад? Ведь, этот овраг - пересохшее русло реки. И я думаю, тут ещё течёт подземная речка, её мы и чувствуем.
- Вот это да! Ничего себе речка, - оглядываясь, дивился Антон. - Да тут целая флотилия авианосцев могла бы плавать!- И распахнув руки, он загудел, как взлетающий самолёт.
Расположились они в давно облюбованном бабушкой очень уединённом месте. Тут, дожидаясь их, подставив солнышку бока, грелись двухлитровые бутылки, наполненные водой. Сбросив одежду, взрослые вынули из "хранилища" два пятилитровых баллона со срезанными горлышками, и зачем-то стали наполнять их грязью, черпая её с морского дна.
Копаться в грязи Антоша не хотел. Куда лучше выбирать ракушки и красивые камешки из песка, которые он предъявит дворовым ребятам, а некоторых и одарит.
И вдруг он увидел такое, от чего глаза его полезли на лоб. Приплясывая и напевая "Чунгу-чангу", бабушка и её друг, как самые плохие "плохиши", лепили друг на дружку иссиня-чёрную грязь и размазывали её...
Особенно веселился Владимир Иванович. Худощавый, просоленный морской водой, высушенный солнцем, как вобла, так о нём бабушка говорит, он ногами выделывал замысловатые коленца, а руками выписывал какие-то кренделя.
- Ну, вы даёте, бабуля! - хохотал Антон.
А взрослые, дурачась, уже мазали его, и он, взвизгивая и размахивая руками, подпевал: "Наше счастье постоянно, ешь кокосы, жуй бананы...".
Грязь, пахнущая болотом, отливая металлическим блеском, как масло покрывала тела, и вскоре все трое оказались в её панцире.
- Ну, чем ни туземцы! - смеялась бабушка, - дикари настоящие!
- А теперь, уважаемая публика, - важно произнёс Владимир Иванович, - мы посвятим в дикари вновь "помазанного". Вам слово, великая и всё могущая Ольга Васильевна.
- Оглядись вокруг, "помазанный", - молвила бабушка и величественно повела рукой, - и ты увидишь чудеса...
Антоша увидел, что подойти к морю можно только тут, а влево и вправо тянутся камышовые заросли. Берег неширокий, нет на нём ни "грибочков", ни кабинок-раздевалок, и, вообще, никаких признаков пляжной жизни, а над берегом нависла громада обрыва. Он уже открыл рот, чтобы спросить, где же чудеса, но бабушка продолжила
- ...а чтобы они открылись тебе, их нужно ещё научиться видеть и слышать. Ты думаешь, это обыкновенная грязь?
Антошка пожал худенькими плечиками, он и не думал о ней, просто мазался и всё.
- Знай, Антон, - заунывным голосом сказочника заговорил Владимир Иванович, - в ней за тысячелетия столько полезных веществ накопилось! Ею знахарка богатыря русского Илью Муромца на ноги поставила. Помните, "сидел он на печи тридцать лет и три года", по немощи своей ходить не мог, а грязь подняла его и такую силищу дала, что не только Соловей-разбойник, вся нечисть боялась сунуться в пределы земли русской.
Конечно, на счёт лечения Ильи грязью, Владимир Иванович, выражаясь научно, согрешил против истины, но версия эта была интересной.
Антошка оглядел себя, напрягся, сжимая в локте правую руку, а левой пощупал мышцу плеча, проверил, прибыла ли богатырская сила.
- Ну, это ты в конце лета почувствуешь, - улыбнулась бабушка.
Антошка разочарованно вздохнул, но подумал: "Вот вернусь домой и задам Тольке Дылде, чтоб знал, как обижать меньших".
- А теперь омоем "помазанного" "живой" водой, - так же величественно произнесла бабушка, и, взяв одну из бутылок, валявшихся на песке, стала смывать грязь с внука. Начал водную процедуру и Владимир Иванович.
- Бабуль, а почему ты назвала воду "живой"? - вертелся под струёй Антон.
- А это ещё одна тайна и чудо! Мы сейчас пойдём заготавливать её на завтра, там и увидишь.
Собрав пустые бутылки, обувшись, они гуськом пробирались вверх по обрыву сквозь заросли камыша и кустарника. Впереди с палкой шёл Владимир Иванович, за ним - Антоша, а завершала цепочку бабушка. Заросли были такие дремучие, а тропинка такой нехоженой, что Антон не стал и спрашивать, зачем Владимиру Ивановичу понадобилась палка.
Озираясь, он думал: "Прям, как в тридевятом царстве, тут могут водиться, и лешие, и кикиморы и другие какие-нибудь ужастики". И вдруг слева ему почудился плеск воды. Он остановился, прислушался.
- Бабушка, - почему-то шёпотом окликнул он, - ты слышишь, вода льётся...
- Ну да, там родник.
- Родник! - восторженно выдохнул Антон, родников он не видел ещё ни разу.
- Да, их здесь много, - не оглядываясь, рассказывал Владимир Иванович.- Восемь бьёт из обрыва, вот, как этот, а, вообще, их - бесчисленное множество, они поят залив, пробиваясь сквозь ил на дне.
Неожиданно заросли расступились, ещё несколько шагов, и они оказались у каменной стены с углублением. Осмотревшись, Владимир Иванович скомандовал: "Дальше не ходить, руками не махать и, вообще, лучше не двигаться".
Антошка и не двигался, он заворожено смотрел, как там, в глубине, по гладким замшелым камням, неведомо откуда, каплет и струится вода. Слева внизу кто-то вставил желобок под большую струю, и водопад сначала ниспадает в углубление, а потом ручейком стекает вниз.
- Это грот, пещера такая. Видишь, у неё широкий вход и потолок есть, - пояснила бабушка, доставая стаканчики. - Но, прежде, чем напоить, обратилась к внуку. - Мы поздравляем тебя, Антоша! И в этом заповедном месте объявляем, что отныне ты - член союза истинных дикарей. А настоящие дикари живут в согласии с природой. Обещай хранить тайну обо всех увиденных чудесах и никогда не вредить ничему живому.
- Обещаю, - робко и неуверенно проговорил Антон, "мурашками" по коже ощущая важность момента.
Вода была холодной и необычной на вкус.
- Какая удивительная вода из этого родника! Вы знаете, прихожу я сюда после дачных "подвигов" чуть жива, напьюсь, омою тело, и хоть снова за тяпку и - на грядки.
- Эта тайна, Ольга Васильевна, просто объясняется. Я сдавал воду в лабораторию, в ней серебра и магния много. Лечит она хорошо, недаром в сказках сказывается: оботрут израненного богатыря "живой" водицей, а он тут же в строй становится. Но эту воду долго пить нельзя.
Пока взрослые набирали ёмкости, Антон, смакуя прохладу, разглядывал грот. Вдруг он заметил какое-то шевеление и в ужасе качнулся к бабушке, обхватив её ноги.
- Там змея, - прошептал он, - большая...
- А старая знакомая... здравствуй, Хозяйка, - заслоняя Антона, сказала бабушка, спокойно и ласково, - ты позволь нам, Хозяюшка, водички набрать...
Серая змея несколько мгновений смотрела в их сторону, словно принимая решение, а затем отвернулась и плотнее втиснулась в расщелину стены, сливаясь с ней.
Антоша, выглядывавший из-за бабушки, облегчённо выдохнул, он только теперь понял, что не дышал. Конечно, змей, да ещё таких больших не каждый день встречаешь.
* * *
На дачу они вернулись к обеду. Бабушка пригласила Владимира Ивановича.
- Выручайте, сосед, я, в ожидании гостей, как на Меланьину свадьбу наготовила, а дочка с мужем и суток не побыли, на работу им нужно.
Обедали в саду под раскидистым абрикосовым деревом.
- Бабушка, смотри, я ещё и в обществе чистых тарелок теперь состою, - демонстрировал свою тарелочку из-под борща Антошка, - мне, пожалуйста, второе.
За обедом бабушка рассказывала о себе.
- Я, ведь, родилась и выросла у моря и не представляю своей жизни без него. А в детстве заядлой рыбачкой была, с шести лет рыбачила с мальчишками. Каждый нёс улов на кукане, чтоб видно было, кто, что выловил.
- А что такое кукан, бабуля?
- Это такая верёвочка или леска, на которую нанизывают рыбку. У нас в городе было морское училище. Когда его ученики шли в праздничных колонах, мы, подростки в восхищении были от их чёрных шинелей и белых перчаток. Я даже мечтала стать капитаном дальнего плавания, да.
Антошка восхищённо смотрел на стройную загорелую бабушку, и вполне представлял её на капитанском мостике. Чего-чего, а командовать она умеет, да так, что не заметишь, как начнёшь выполнять.
- Бабушка, а мы на рыбалку пойдём?
- А как же, у нас целое лето впереди, успеем и на рыбалку.
Не допив компот, Антошка весело запел:
"Ты - морячка, я - моряк!
Ты - рыбачка, я - рыбак..."
В небольшом дачном домике с занавешенными окнами ещё сохранялась утренняя прохлада. Отобедав, Антоша и бабушка прилегли отдохнуть.
- Бабуля, расскажи про Владимира Ивановича. Он чей?
- А не чей. Сам по себе. Из Москвы к нам приехал. Купил здесь дачу и живёт себе, поживает с ранней весны до поздней осени. Овощи фрукты заготовит и - в Москву, на зимовку. Просыпается он чуть свет и пешком или на велосипеде осматривает местность. В соседних сёлах побывал, а что узнает, записывает и зарисовывает. Я тебе по секрету скажу, он, ведь, учёный, всю жизнь изучал погоду. Знает всё, откуда дождь берётся и ветер прилетает. Он и сейчас наукой занимается. Сам увидишь, в его саду - маленькая метеостанция, поэтому про погоду я всегда всё знаю... Рассказывала бабушка, пока Антоша не задремал, да и у неё уже стал язык заплетаться.
После "тихого часа" позвонили родители, и Антон рассказал им о том, как его приняли в союз дикарей, и о некоторых тайнах. А потом, обняв бабушку, сообщил, как заговорщик: "Бабуля, я маме про змею ничего не сказал, а то вдруг испугается и заберут меня".
Полдничать Антон и бабушка отправились к Владимиру Ивановичу. Хозяин принимал гостей в большой Чайной беседке. Беседка резная, уютная, увита лианами. На столе - самовар жаром пышет.
- Теперь, Ольга Васильевна, я вас угощаю. Садитесь на почётные гостевые места, а я за вами буду ухаживать.
Бабушку Антоша считает красавицей, а в беседке она стала ещё краше: всё время улыбается, глаза, как цветки цикория - ярко-синие, а на правой щеке ямочка играет.
- Ну, давайте чаёвничать, и я вам кое-что, касательно дач наших расскажу, а то живёте вы тут и не знаете, чью землю заняли.
- Я лично ничего ни у кого не отнимала, уважаемый Владимир Иванович! Землю здесь получила от родного предприятия в дар за труды праведные, на что дарственную грамоту имею.
Бабушке, похоже, нравилось возражать учёному соседу, приводя конкретные факты.
- Ну и что вы знаете об этой земле? - лукаво улыбнулся Владимир Иванович.
- Что до меня, так я знаю, что это место в народе Сухой балкой называется, и очень правильно. Ветер здесь хозяин, а вот дождь - редкий гость, месяцами не бывает. Вокруг гремит и льёт, а тут, хоть бы капля упала. Почва здесь глинистая, вода питьевая на большой глубине. В общем, за что нам такой "подарок", даже не знаю, служили, вроде, верой и правдой...
- Верно, что Сухая балка. А вам, молодой человек, что известно?
Антоша даже растерялся, он не знал и этого, но вдруг вспомнил.
- Здесь электрички ездят, и выходить надо на площадке "1300-ый километр", вот как это называется.
- Что ж, молодцы, - похвалил Владимир Иванович, как учитель в школе. - Главное подмечено: ветер здесь хозяин. Так вот, вчера дама преклонных лет сообщила мне, что живёт тут неподалёку вековой старец, бодрый ещё и, будто, знает он легенду об этих местах. Если пожелаете, завтра навестим его. А вечером пожалуйте в планетарий.
* * *
Планетарием оказался балкон двухэтажного дома Владимира Ивановича с небольшим телескопом, и Антону открылось ещё одно чудо - небо. Ночного неба у себя дома Антошка, можно сказать, и не видел. Оказывается, оно чёрное-чёрное с большими яркими звёздами, и живёт своей жизнью. Вместе они долго смотрели, и не могли оторваться, восторженно встречая снующие между звёзд спутники, летящие в бездну метеориты, а бабушка научила загадывать желание под падающую звезду...
- Ну вот, засиделись мы сегодня, - корила себя бабушка, - а завтра ранний подъём.
В гостях у ветра
Утром следующего дня, "союз истинных дикарей" в полном составе отправился за легендой о месте, в котором бабушка получила, а Владимир Иванович купил дачу.
С остановочной площадки электрички виден был огромный массив садов со скромными дачными постройками и разношёрстными по архитектуре, но убедительными по достатку хозяев двух- и трёхэтажными домами.
- Даже не верится, что когда-то здесь была необитаемая земля, - оглядывая местность, вздохнула бабушка, - не верится, что уже двадцать лет пролетело...
- И мне не верится, - эхом откликнулся Антошка, стоя на металлическом ограждении, куда ему помогла забраться бабушка, чтобы и он увидел всё.
Проехать нужно было две остановки. Так вот, на первой, когда их электропоезд остановился, мимо, под парами, душераздирающе свистя и фыркая, промчался чёрный, сверкающий паровоз с прицепленным к нему старинным вагоном. Антошка даже в окошко высунулся, чтоб разглядеть его. Но бабушка тут же его оттуда вынула.
Паровоз переполошил народ в вагоне, особенно тех, кто видел его впервые.
- Это что ж за чудо такое? - удивился и Владимир Иванович.
- Это экскурсионный паровоз, катает путешественников из областного центра к нам в город...
- Бабушка... - взмолился Антошка, тряся от нетерпения руками, зажатыми в кулаки.
- Конечно, прокатимся, внучек.
На следующей остановке они вышли, и, расспросив местных жителей, после дальнего пешего хода оказались перед "сказочной" избушкой в два оконца, крытой камышом.
- Да... - многозначительно произнесла бабушка, - такое, разве что в музее под открытым небом увидеть можно.
- Хозяин! - позвал Владимир Иванович, - есть, кто живой?
- А как же, есть, вот он я...
В дверях, опираясь на клюку, появился седенький старичок в исподнем белье, в лохматой шапке с редкой бородёнкой.
- Прям, как домовёнок, - подумал Антошка.
- Здравствуйте, Григорий Савельевич...
Представившись, Владимир Иванович рассказал, зачем проделан неблизкий путь.
Разместились все в сенцах, небольшом коридорчике, тут был столик и топчан, с которого гости подняли хозяина.
- А ты, малец, садись на маленькую скамеечку. Сказки, небось, любишь слушать?
Антоша кивнул.
Увидев бабушкины дары, консервы собственного приготовления и прочую снедь, Савельевич оживился.
- Небось, свои, садово-огородные? Спасибочки, потешили старика. Да, я, много чего знаю. Подчерк у меня каллиграфский, писарчуком всю жизнь был. Вот доживаю свой век, а смерть не идёт никак...
Ну да ладно, сказ энтот я от свово деда слыхал.
И Савельич, шамкая беззубым ртом, начал рассказ.
"Земля та, как вы заметили, и правда ветру принадлежит. А о том, что ветер поселился на ней, люди знали ещё в стародавние времена, хоть и не было тода школ да институтов. Знали и на чужое место не зарились: живёт там ветер и пусть себе живёт. Огромная земля меж двух сёл до конца прошлого, двадцатого века не заселялась: слава об этом месте дурная шла. Будто там не токо ветра гульбища устраивали, наведывались к ним и Силы Тёмные. Видеть их никто не видывал, чтобы встретить и живым остаться, это точно, а слышать - многие слыхали.
Выли они и свистали, как сто Соловьёв-разбойников, так, что мороз - по коже. А случалось, подхватывали одинокого путника, али седока, а то и телегу, кружили-вертели и уносили за сотни метров да с обрыва в море бросали. Так, ради баловства.
Далёко обходили эти места наши предки, особенно в ненастье, а чтобы поселиться?!! Так это - ни-ни!
Но что было замечательно. Слетятся ветра на эту свою землю, куролесят, куролесят, а потом, разлетаются по сторонам и уже не так озорничают, выполняют свою работу, как положено. Где продуют, подсушат, а где, наоборот, туч нагонят, чтоб дождём пролились, землю напоили. И людям спокойнее.
По-разному называли это место. И страшные прозвания оно имело, какие, не припомню уже, но остерегали они людей, дескать, нечего туда зазря ходить. А до нашего времени одно сохранилось - Сухая балка. Вот и весь сказ..."
Владимир Иванович и бабушка тепло благодарили Савельевича и заторопились на электричку.
- А? Каково? - Потирая руки, восторгался Владимир Иванович, - ведь, прелесть, а не легенда! Вот оказывается, кого мы на этой земле потеснили.
- Ты, как, Антоша, думаешь, может, мало теперь места ветрам стало, негде им разгуляться? Может, поэтому климат в этих краях так изменился?
- Может... - машинально ответил Антоша, - А дедушка этот, что один живёт?
Владимир Иванович и бабушка переглянулись.
- Я узнавал, есть у него родня, по соседству живут, только он к ним в дом идти не хочет, говорит, пока не слёг, сам себе хозяином буду.
- Владимир Иванович, а бабушка мне открыла секрет про вас, что вы ещё больше о ветре знаете.
- Ты, Антоша, если, хочешь, можешь меня дедом звать. А о ветре я, действительно, много знаю...
- А расскажете?
- Конечно, вот после обеда приходи на мою "метеостанцию", кое-что покажу тебе.
Послеобеденный сон у Антоши никак не получался, не мог он дождаться, когда же можно пойти к соседу.
И вот уже ходит он с ним по саду от прибора к прибору, по которым тот погоду определяет.
- Смотри, Антоша, вот этот направление и силу ветра показывает
- Ой! Да он похож на золотого петушка из сказки, - обрадовался Антошка, уловив сходство.
- Смотри, а вот этот - атмосферное давление определяет. А по этому сооружению я узнаю количество выпавших осадков.
Сняли они вместе показания и пошли в кабинет составлять прогноз. Поколдовал, поколдовал дедушка Володя над цифрами и графиками и вздохнул.
- Да, неплохая бы погода была, если бы не ветер, по моим прогнозам сильный, порывистый будет, а то и ураган налетит, а это уж и совсем некстати, урожай может погубить... Ну, что, Антоша, пойдём, нас бабушка Оля в беседке ждёт, почаёвничаем.
- А вы обещали про ветер рассказать...
- Обязательно расскажу, бабушка твоя тоже хочет послушать.
И вот после чаепития начал свой рассказ о ветре Владимир Иванович.
"Давно это было, так давно, что на нашей планете людей и зверей ещё не было.
Боролись, играли и дружили тогда главные Стихии на Земле: Вода, Огонь и Ветер. Особенно любил играть Ветер, но не умел быть на равных со всеми. Нужно ему обязательно подчинить соперника да поглумиться.
Землю он дразнил, срывая с неё покров, превращая его в пыль. Огонь раздувал и сердил так, что тот в гневе часто терял всякую меру, испепеляя всё вокруг. Воду он так баламутил, что она готова была вырваться из морских берегов и мчаться за реками.
Ветер гордился тем, что верховодит, одерживает верх над другими Стихиями, но в тайне завидовал им. У каждой со временем определилось своё место.
Мать-Земля вписалась в Солнечную систему, подружилась с соседними планетами, от них мудрости набралась, чутко прислушивалась к ним, чтоб не навредить.
Огонь покоился в её недрах, иногда, правда, вырывался наружу, но от него не только вред, но и большая польза для людей была, когда они появились. Жилища их обогревал, еду полезней и вкуснее сделал, в возделывании земли помогал.
Вода текла и плескалась в руслах, питая Землю. Поила и кормила людей.
И только он, всесильный Ветер оказался неприкаянным, не было у него места: носился он по всем четырём сторонам Света - северу, востоку, югу и западу. Не было у него и близких, кому можно было бы приклонить буйную голову.
Вразумила его мудрая Земля.
- Вот мечешься ты, Ветер, из стороны в сторону, без отдыха, а, ведь, не мальчик уже, - вздохнув, как-то заговорила она, - пока силы есть омолодился бы ты, дал бы жизнь другим. Заведи братьев, выбери себе одну сторону Света, какая больше нравится, а они тремя другими займутся. Тебе спокойнее и легче, да и одиноким не будешь. Вижу, маешься один.
Пока Земля мудрствовала, Ветер делал вид, что ему эти мысли не интересны. Даже обидными показались, как будто принижают его достоинство, но поразмыслив, согласился и решился на поступок, который мог простить его дурные деяния.
А совершил он его как раз на этом самом месте, где мы сейчас с вами чай пьём. Наметил Ветер в себе самом четыре равные части, простился с прошлой бурной жизнью, поднатужился, оторвал от себя три части и разбросал их по трём сторонам Света: на восток, на юг и на запад.
Но своя рука - владыка, четвёртая, оставшаяся, всё же чуточку больше и сильней оказалась - северная.
Подозвал он к себе младших братьев, обнял каждого и говорит:
- Здесь, мои братья, место вашего рождения, а значит здесь наш дом, мы как раз на входе стоим - у "трубы". По ней каждый из вас может влететь в дом, покинув свою часть Света: восток, юг и запад, отдохнуть, порезвиться, потренироваться. Сообща, под моим началом, конечно, будем решать, как действовать дальше. Мне, северному ветру, как старшему, виднее. И он увлёк братьев за собой по "трубе". А "труба" эта и есть не что иное, как наша балка, её люди и прозвали Сухой, потому что ветры тут всегда собирались и, даже против своей воли разгоняли облака".
Дедушка Володя замолчал.
- Ну, Владимир Иванович, мне ваша легенда понравилась больше той, что Савельич рассказал. Я прям заслушалась. А тебе, Антоша, всё понятно было?
- И мне интересно, я такой сказки ещё не слышал.
- Трудно точно сказать, Антоша, быль это или сказка. А давай, назовём её сказочной былью.