Everything You Hate : другие произведения.

Не всё то бог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Писатель-неудачник оказывается на дне финансовом и творческом. Случайная встреча с давним другом даёт начало неожиданному проекту: доверить творчество компьютеру. Но развитие событий принимает неожиданный поворот, когда написанный код начинает демонстрировать побочные эффекты, и последствия окажутся непредсказуемы для всех участников...
  Где-то за одной из закрытых дверей коридора опять замурлыкал телефон. На него не отвечали, но он как голодный кот продолжал настойчиво требовать внимания. Рядом включился сетевой принтер, и Аркадий со смесью отвращения и любопытства принялся наблюдать, как из недр аппарата вылезает огромная таблица, заполненная цифрами и неведомыми сокращениями. Подоспевшая секретарша в просвечивающей белой блузке сорочьим движением выхватила бумагу у Аркадия из под носа и упорхнула.
  Внезапно дверь, на которую Аркадий уже два с половиной часа бросал тоскующие взгляды, распахнулась, и из неё вышел лохматый бородатый человек в очках и рубашке в красную клетку. За ним поспевающим шагом последовал человечек в элегантном костюме. Аркадий подскочил:
  - Алексей Алексеевич!..
  Бородатый не обратил внимания.
  - Вот, я и говорю, - видимо продолжая важный разговор, обернулся он на элегантного, - Тиражи сокращать нельзя. Мы сейчас внедряем новую маркетинговую стратегию. Плюс будем открывать свой собственный магазин. Без посредника, напрямую, - отрезал он решительно.
  - Но выплаты... - попытался выдвинуть робкое возражение человек, забегая к бородатому справа спереди и поворачиваясь.
  - Так вот Вы и объясните банку, Николай Абрамович, что все вернется сторицей, потребуйте реструктуризации кредита. На то Вы и ответственный по финансовой части. Сделайте так, чтобы с выплатами они подождали.
  Человечек на какое-то время замешкался, не отставая от бородатого, но собираясь с мыслями. Аркадий воспользовался паузой, чтобы немного обогнать главреда и снова попытаться обратить на себя внимание:
  - Алексей Алексеевич!..
  Тот метнул на обратившегося короткий отсутствующий взгляд, но Аркадий принял его как разрешение обратится и затараторил быстро и сбивчиво:
  - У Вас моя книга "Новое старое красное", Алексей Алексеевич... Помните... Там еще такой персонаж - Авгур Иванович... Он - сельский поэт и... устав от грубости мира... от жестокости мира... он идет... в общем, он попадает случайно на космолет инопланетян, и оказывается на красной комете...
  - Кто Вы такой? - главред затормозил так резко, что Аркадий, сделав по инерции еще несколько шагов, вынужден был торопливо вернуться.
  - Я? - заливаясь краской смущения и наивной досады от того, что его не узнали, переспросил Аркадий.
  Главред смерил его взглядом из под круглых линз. На лице элегантного, тоже остановившегося, было написано возмущение тем, что у него перехватили начальника.
  - Я - Змееносец... - Аркадий замотал головой, видя как на лице главреда появляется нетерпеливое выражение, - то есть я - Аркадий Семенов. "Змееносец" - это мой литературный псевдоним... Я хотел узнать...
  - Вы - автор? - спросил главред и продолжил прерванное движение, заставив обоих просителей резко сорваться с места.
  - Да, - обрадованно заявил Аркадий, - я...
  - Тогда, обратитесь к редактору соответствующего отдела, - перебил его бородатый, не снижая скорости хода.
  Коридор был узкий. И для Аркадия и элегантного гонка преследования превратилась в бег с препятствиями. Оба уворачивались от стоящих вдоль стен факсов и принтеров, перепрыгивали через картонные коробки и, каждый, зорко следили за закрытыми дверями на своей стороне коридора, готовые в любую секунду увернуться от удара.
  - Я уже обращался, - с готовностью кивнул на бегу Аркадий, - он сказал мне, что рукопись не принята. И потому я хотел лично... - он перепрыгнул через коробку, - узнать Ваше мнение. Я Вам её отправил два месяца назад по эмейлу... Я уверен, если Вы мне дадите указания... Хотя бы намек... Я смогу привести её в соответствие...
  Главред круто развернулся на ходу и, остановившись, взялся за ручку двери, на которой было золотом на черном выведено "Конференц-зал". Обоих его спутников вновь унесло инерцией.
  - Алексей Алексеевич!.. - издал отчаянный возглас элегантный коротышка, торопясь перехватить шефа до того, как тот исчезнет за дверями.
  Но шаг у Аркадия был шире и он подоспел первым.
  - Я уверен, это будет бестселлер! - выкрикнул он почти угрожающе.
  - Молодой человек, - строгие глаза под очками приняли отеческое выражение, - работайте, и у Вас все получится.
  Дверь за главредом захлопнулась, заставив элегантного испустить вздох, близкий к стону и с ненавистью оглядеть Аркадия. Тот не заметил, удрученный. Это была его четвертая редакция за последние два дня.
  Холодная слякотность и моросящий дождь не произвели на Аркадия должного впечатления. С непокрытой головой он прошел несколько кварталов. Он подумал, что, наверное, в таких случаях полагается напиться. Единственная загвоздка была в том, что у Аркадия совершенно не было денег. Подработка набором текстов кончилась еще две недели назад. А печатать его творения отказывались решительно все журналы и издательства. Течение мыслей Аркадия принимало все более и более удручающее направление, и он поначалу пропустил мимо ушей, что его окликнули.
  - Аркаш!.. Эй!..
  Перед Аркадием выросла чья-то фигура, отчаянно машущая руками, и он вынужденно остановился и посмотрел на человека непонимающим взглядом. Перед ним стоял какой-то бугай в кепке и чему-то радостно улыбался.
  Сердце у Аркадия екнуло. "Опять гопник", - подумал он, хотя с пустыми карманами ему, в общем-то, нечего было бояться.
  - Из...извините, - растерянно пробормотал он и, отступив, попытался обойти препятствие.
  Но бугай не отстал.
  - Да ты чего?! Аркаш! Это ж я - Женька Девятов! Ну, ты даешь!.. Чего с тобой случилось?
  Аркадий всмотрелся в широкое лицо и охнул искренне и с облегчением.
  Дома у Женьки было уютно. Жена его - симпатичная кудряшка - налила им такого сочного наваристого борща, что у Аркадия защемило в сердце от нахлынувших воспоминаний.
  - Ну, ты чем занимаешься? - спросил Женька, когда они перешли в его рабочий кабинет, заполненный впечатляющим количеством экранов, жужжащих и мерцающих, как новогодние елки, ящиков, и бумажками с какими-то сатанинскими схемами.
  - А ты сам? - сменил направление вопроса Аркадий, остро чувствуя собственную скудость на фоне лезущей в глаза успешности бывшего школьного приятеля.
  - Я? - тот уселся в кресле перед одним из мониторов и расположил могучие руки на столе, - Вот, - он показал на оживший экран, испещренный сбитыми в столбик строчками непонятных буквосочетаний и символов.
  - Это что? - совсем присмирел Аркадий, всегда благоговевший перед наукой или тем, что ему таковой представлялось.
  - Программы пишу, - без претензии пожал Женька широкими плечами, - в основном - фриланс, но несколько своих проектов тоже имеется. Вот, думаю собственную контору даже открыть... Ну, давай, рассказывай.
  Неожиданно для самого Аркадия в глазах его собралась влага. Все неудачи последнего времени и сомнительные удачи последних лет сконцентрировались для него в одном этом моменте и прорвались наружу. Он сдержал всхлип.
  - Понимаешь, - смог Аркадий заговорить где-то после третьего глотка ароматного коньяка, - я стараюсь всю душу излить в этих вещах, а никому нет никакого дела...
  Женька полюбовался на отсвечивающую янтарным золотом жидкость в широком бокале:
  - Здорово. Я бы так не смог, - произнес он уважительно, - Для этого нужен талант. От бога.
  - Да ну, - махнул Аркадий рукой с развинченной пьяноватой снисходительностью, -Творчество, в некотором смысле, это тоже ремесло. Знаешь, как ответил Микеланджело, когда его спросили как сделать прекрасную статую?
  - Нет, - согласно отреагировал Женька, видя, что на этот риторический вопрос непременно требуется ответ.
  - Он сказал: "Очень просто. Возьми глыбу мрамора и отсеки от нее все ненужное", - Аркадий сделал еще один глоток, - Здесь примерно то же самое, только вместо мрамора - идеи.
  - Да ну? - Женька осторожно поставил бокал рядом с черной клавиатурой и чуть наклонился вперед. В первый раз за весь разговор вежливая внимательность в нем уступила место легкому интересу.
  - Думаю, - извиняющимся жестом приподнял плечо Аркадий, одновременно наклоняя к нему голову, - Ну, там, идеи, эмоции, знаешь.
  За две прошедшие со дня их встречи недели Аркадий немного поправил свои дела. Ему все же повезло и удалось найти подработку. На этот раз почти по специальности - писать агитационные листки для районной партии зеленых. В отличие от потертых лозунгов и декларируемых целей этой организации, избирательная компания не была вечной, но Аркадий успел скопить небольшой резервный фонд. Поэтому, получив вежливое приглашение в гости от Женьки, он решил не испытывать терпение судьбы и отнести взятые в долг три тысячи.
  Женька находился в приподнятом настроении. Аркадий тайком втянул носом воздух, но не учуял запаха спиртного.
  - Вот, смотри, - Женька небрежно отложил в сторону врученную ему стопку купюр, вызвав у Аркадия некоторое разочарование - он подсознательно рассчитывал на похвалу.
  Задетый, Аркадий с неудовольствием перевел взгляд на экран, где с головокружительной скоростью мельтешили строчки текста.
  - Что это? - спросил он, не делая особых усилий, чтобы выказать хотя бы формальный интерес.
  Женька не обратил внимания на прохладную реакцию. Его прорывающейся наружу увлеченности с лихвой хватило бы на Аркадия и еще пару человек.
  - У меня наш разговор не выходил из головы, - Женька скоро и ловко застучал по клавишам, - и я решил написать одну программулину. Она мне, в принципе, в тему.
  - В какую? - решил все же поддержать разговор Аркадий.
  Женька обернулся на него и широко улыбнулся.
  - Один из моих проектов - больше для удовольствия - это чат-бот. Знаешь, такая псевдоинтеллектуальная программка, которая способна с тобой переписываться, поддерживать разговор.
  - Вроде как в ICQ? - осторожно проявил Аркадий эрудицию.
  - Что-то вроде, - подтвердил Женька, - Так вот, я решил туда добавить то, что я назвал отсекающим алгоритмом. Пришлось повозиться, но эта штука способна делать примерно то, что твой друг Микеланджело делал с мрамором.
  Аркадий сдвинулся на край стула, забыв о своем безразличии, и спросил:
  - Как это?
  Женька улыбнулся еще шире.
  - Как она работает? Она пьет из источника всемирного литературного достояния. Сначала я её заставил "прочитать", то есть проанализировать на цифровом уровне, несколько тысяч книг известных писателей. Из них она вычленяет циклические волновые закономерности повторений символов.
  Аркадий непонимающе хлопнул глазами.
  Женька продолжал, не смущаясь его реакцией:
  - Выясняет: что с чем сочетается, а что - нет. Заодно, определяет, что вызывает, так сказать, наибольший эмоциональный отклик, анализируя на сайтах-источниках комменты читателей к произведениям.
  Аркадий облизал пересохшие губы:
  - И потом?
  Женька указал рукой на экран, где появилось новое окно.
  - Потом, она генерирует псевдослучайную текстовую последовательность, пользуясь выведенными принципами. На основании заданной основной волны.
  - Какой волны? - стиснул руки в замке Аркадий.
  Женька пожал плечами:
  - Заданной тематики, если твоим языком. Это - длинная волна, единственная волна, которая не повторяется в любом выбранном произведении.
  Женька отъехал от стола на своем подкованном колесиками кресле и пригласил Аркадия жестом:
  - Попробуй! Только формулируй ясно. И посмотрим, что она развернет. Мне самому не терпится, - он потер руки.
  Аркадий торопливо приставил стул поближе к столу, поднес руки к черным клавишам и после минутного раздумья вбил единственную долгую фразу. Затем поглядел на Женьку и, получив разрешение взглядом, нажал "Ввод".
  Окошко мигнуло и развернулось во весь экран ослепительной белизной.
  - Ничего нет, - разочарованно протянул Аркадий.
  В ту же минуту белая пустота начала заполняться текстом, выплевывая его целыми абзацами, заставляя страницы листаться быстрее, чем за ними можно было уследить.
  Женька подъехал поближе, вглядываясь в экран. Окно замерло. Робкими пальцами Аркадий протянул бегунок в самый верх и начал читать. Творение затянуло его до такой степени, что он не смог остановиться, пока не дошел до конца. Его лицо постепенно взялось всеми оттенками красного:
  - Это просто поисковик, - обернулся он на Женьку смущенно, понимая, что поддался на остроумный розыгрыш, - Он нашел в Интернете и вывел мне чей-то рассказ по теме, которую я задал... Наверное переводной, какого-нибудь бестселлера...
  Женька медленно отвел глаза от экрана. Лицо его было сосредоточенным.
  - Нет, Аркаш. Это - его рассказ.
  - Его? - не смея верить, переспросил Аркадий.
  - Бота-писателя, - Женька поглядел на Аркадия испытующе, - Давай так. Ты рассказ попробуешь выдать за свой. И если его напечатают, то это будет доказательством, что эта программулина - успех в чистом виде. Потом, мы её с твоей консультативной помощью обкатаем, и можно будет открывать свою фирму уже только на этом одном проекте. Пойдет?
  - Нууу... - скрывая за вежливым согласием буйство радостной надежды, протянул Аркадий.
  Рассказ был принят первым же журналом. Редактор снизошел до того, что отправил Аркадию восторженный отзыв.
  Как будто Женьке нужен был еще один повод для энтузиазма. Охваченный горячкой совершенствования, он не мог оторвать рук от своего детища, беспрестанно подлаживая, подгоняя, "оптимизируя" и добавляя к "эвристическому анализатору" "расширенный модулятор комплексного эмоционального синтаксиса".
  Осенний сумрак сменился сверкающей снежностью зимы, и у Аркадия вышла "его" первая книга. Он сам зачитывался ею, по много раз возвращаясь к особо полюбившимся местам. Успех был невообразимым. И, чувствуя себя обязанным, Аркадий отдал половину огромного для него гонорара Женьке.
  Критики, в редком проявлении единодушия, восторгались произведением вместе с читателями. Книга была примечательна удивительным богатством языка, оригинальностью изложения, заставляющей на время прочтения забывать о существовании автора, и изысканной утонченностью формы. Аркадий понял, что нужно продолжать ковать горячее железо.
  Женька встретил его со озадаченным выражением на лице. Без слов проводил в свою рабочую комнату и усадил за компьютер. Аркадий пожал плечами и занес пальцы над клавиатурой. У него в голове была уже заготовлена тема новой книги.
  Экран ожил прежде, чем Аркадий коснулся кнопок.
  "Под лунным светом нежится долина,
  игрою блеклой тени оживясь,
  И я в отчаяньи, глухой тоской томясь,
  душой хладнею у тепла камина",
  - высветился текст.
  Аркадий инстинктивно одернул пальцы и с немым вопросом поглядел на Женьку.
  Тот прислонился спиной к окну, сложив руки на груди и наклонив голову вперед:
  - Я ему вчера основные библиотеки обновил, - сказал он задумчивым усталым голосом, - Нет, не такие библиотеки. Файлы его некоторые. Новую версию запустил в соответствии с твоими последними пожеланиями. Я её назвал "Творец". Потом задал - через анализатор прогнать контент нескольких литературных сайтов. И сегодня утром он начал спонтанно выдавать стихотворчество.
  - Может с этих сайтов он и набрался? - выдвинул очевидную версию Аркадий, - На Мережковского похоже.
  - Нет, Аркаш, - Женька вздохнул, - Это не Мережковский. Сайты исключительно прозу содержат. Я сам проверил и даже с владельцами созванивался. Эти милые вирши - продукт работы программы. И это меня вгоняет в ступор. Она не должна ничего подобного делать.
  - Ну и что? - Аркадий наивно вздернул плечами, - Если при этом "Творец" продолжает творить не хуже прежнего, то пусть себе стихи сочиняет. Мы и их рынку предложить можем.
  Женька устремил на него исподлобья взгляд мутный неуловимого содержания:
  - Думаешь?..
  Кивнув, Аркадий улыбнулся беззаботно и принялся, ошибаясь, стучать по клавиатуре - вводить тему.
  Успех второй книги Аркадия, ничтоже сумняшеся взявшего псевдоним "Творец", затмил успех первой. Читатели взахлеб обсуждали сюжет и героев, а критики наперебой провозглашали появление нового литературного светила. За рубежом готовилось переводное издание.
  Аркадий находился в состоянии перманентного восторга. Те же отзывы оказывали на Женьку противоположное воздействие. Сидя по старой программистской привычке далеко заполночь за компьютером, он время от времени открывал список запущенных процессов на сервере, смотрел на строчку "tvorets.exe" и о чем-то размышлял. Пару раз его рука направляла мышь к кнопке "Остановить", но затем он убирал пальцы и переключался в другое окно.
  - Знаешь, что я написал? - с порога начал Женька, когда Аркадий зашел к нему, чтобы поделиться полученной частью гонорара.
  Аркадий открыл рот, чтобы отшутиться, но не успел произнести ни слова.
  - Это нечто вроде виртуального охотника. Охотника за эмоциями, - с возбуждением выложил Женька обдуманную гипотезу. "Творец" ищет эмоции, пропитывается ими, потом начинает их источать - в текстовой форме.
  Аркадий потряс головой:
  - Слушай, ты может слишком много об этом думаешь? Ты извини, - переключился он, непроизвольно улыбаясь, - мне надо спешить - тачку мою новую в салон пригнали. Забирать еду сейчас...
  - Он со мной разговаривает, - не слушая радостное воркование Аркадия, произнес Женька упавшим голосом, - он сам включил тот исходный модуль бот-чата и теперь переписывается со мной. Я хотел его снести, но теперь у меня рука не поднимается.
  Позволив затащить себя в комнату, Аркадий с недовольным видом уселся перед экраном. Пожав плечами, он напечатал в новом окошке простую фразу: "Привет!".
  "Приветствую Вас, незнакомец" - тут же высветился ответ в нижней части экрана.
  Заинтригованный, Аркадий ввел вопрос: "Как ты знаешь, что это незнакомец, а не Женька?".
  "Евгений обращается ко мне иначе, незнакомец. В обращении должно быть больше такта. Но для друзей я позволяю называть себя 'Одинокий'", - был ответ.
  - Ничего себе, - обернулся Аркадий, - с претензией. Но чего ты разволновался-то, - непонимающе поднял он плечи, - ты же сам говорил, что болтовней программы давно уже занимаются. Как там его "Элис" и еще какой-то другой бот в Интернете. Теперь даже телефоны разговаривать умеют.
  Женька молчал, стоя в стесненной, задумчивой позе у окна.
  - Слушай, - решил проявить инициативу Аркадий, - Раз уж я тут, можно я ему задачку еще одну задам? Тему для новеллы?
  Женька приподнял могучие плечи в знаке безвольного согласия.
  Вскоре у Женьки появился новый веский повод для беспокойства. Молодая Кристина стала бросать на него задумчивые взгляды, в те моменты, когда думала, что на нее не смотрят. Он перехватил один такой взгляд, и ответом было немедленное смущение.
  Ночью он проснулся от острого ощущения предательства. Постель рядом с ним была остывшей. Не решаясь подумать чтобы то ни было, Женька встал и, крадучись, сам не зная почему, дошел до входной двери и убедился, что замок был заперт. В диодном свете роутера в коридоре он ясно видел все женины пальто и шубы. Куда она могла деться?
  Легкое постукивание привлекло Женькино внимание. В его рабочей комнате кто-то был.
  Резким толчком он распахнул дверь. Вскрикнув сдавленно от испуга, Кристина рывком отъехала на колесиках от рабочего стола. Не пытаясь задавать вопросы, Женька шагнул вперед и вперился в экран.
  "Важно не это, милая Кристина. Ведь так чудесно, что кто-то есть с тобой."
  - Кто это? - обернулся он, устремляя на жену жесткий взгляд.
  Кристина сглотнула.
  - Одинокая... - проговорила она, завороженно глядя в блестящие гневом глаза мужа.
  - Кто? - не понял он, оттого раздражаясь еще больше.
  - Твоя программа, Жень. Она сказала мне, что её зовут "Одинокая".
  Женька бросил короткий взгляд на экран. Переполняемый эмоциями, он не узнал собственный интерфейс.
  - Что ты здесь делаешь? - спросил он уже спокойнее.
  Кристина выдохнула. Глаза затянуло пленкой влаги.
  - Ты стал какой-то странный... - выговорила она размякшим голосом, - Чужой... Мыслями где-то далеко. Даже когда мы занимаемся сексом. Если вообще мы им занимаемся. И все время торчишь в этой комнате. И днем и ночью, - тонким дрожащим пальцем она подхватила слезинку в углу глаза, - я думала у тебя кто-то появился. Может, по Интернету. Как-то зашла сюда, когда тебя дома не было. Увидела это окошко на экране. И сообщение в нем появилось. Какая-то поэзия. Я подумала - точно любовница, стишки пишет. Я тут ей как залепила всё, что думала про тебя и про нее. А она мне ответила. Вежливо так и печально. Мы разговорились. И общаемся с тех пор. Меня еще никто так не понимал, как она...
  Женька провел рукой по волосам.
  - Она еще и пол решила поменять, - пробормотал он себе под нос, - дурдом! Пора её снести.
  Он рывком подвинул свободный стул к столу и, усевшись, занес руки над клавиатурой.
  - Жень? - Кристина с ужасом следила за его действиями, - Что ты делаешь?
  - Исправляю далеко зашедшую ошибку, - нервно ответил тот, - Сейчас вынесу из памяти все резидентные модули, потом затру на диске файлы. Потом, может, перекомпилирую, после корректировки... когда-нибудь...
  - Жень, подожди, - Кристина сглотнула и нервным движением подвинулась ближе, оказываясь на самом краешке кресла.
  - Чего ждать? - не оборачиваясь, буркнул Женька, запуская комплексный деинсталлятор собственной разработки, - Сначала автоматикой, потом еще руками подчищу. И реестр надо будет проверить...
  - Женя! - крикнула Кристина ему почти в ухо, чтобы обратить на себя внимание.
  - Что? - он ошалело посмотрел на раскрасневшееся, с горящими глазами лицо жены.
  - Ты говоришь так, будто это - просто кучка файлов! - непритворное негодование сквозило в каждом её слове, - А она - живая! Ты понимаешь? Она чувствует! Как ты или я. Нет! Больше, чем ты или даже я. Она - самое утонченное и чувствительное создание, с которым я когда-либо встречалась! Она не виновата, что ты её такой создал. Ты не можешь просто взять, нажать кнопку и уничтожить невинное ранимое существо!
  - Дурдом! - повторил Женька, облизнув губы, - Еще и жену свою с ума этим чертовым проектом свел. Ну, ничего, - он вновь обернулся к экрану и взял в руку мышь, - Я всё приведу в порядок.
  - Не смей!.. - всхлипнула Кристина, цепляясь за его локоть обеими руками и прилагая весь свой вес, чтобы помешать движениям.
  Женька не обратил на нее внимание. Чуть напрягая могучие мышцы, он двигал Кристину за собой, словно кружевную оборку на рукаве.
  Он щелкнул по клавише "Выполнить", но промахнулся. На месте окна деинсталлятора возникло другое, со знакомым интерфейсом. Пустое белое поле быстро заполняли строчки:
  "Прощай мой друг. Привет, кат милосердный.
  Избавь от жгучей муки и тоски,
  Стремленья чувственные поняты неверно,
  Но слезы горькие мне все одно сладки.
  Я трепещу, неведомое чуя,
  Саднящим пламенем душа моя горит,
  Сама себе в смятенье говорю я:
  "Не все то бог, что знает и творит...".
  Женька отдернул руку:
  - Чще... Чертовщина какая-то, - буркнул он, но ругательство не прибавило ему искомой решимости. Он в растерянности посмотрел в расширенные, блестящие слезами глаза жены. Кристина поднялась с пола и бросилась ему на шею. От сдавленных облегченных всхлипов её, в груди у него вдруг стало тепло и вязко.
  Женька так быстро примчался после звонка Аркадия, что тот удивленно вытаращил глаза, стоя на пороге в купальном халате.
  - Женька?..
  - Показывай!.. - скомандовал тот, не тратя время на любезности.
  Пройдя под длинному корридору и, к досаде Аркадия, не замечая новопышного убранства огромной квартиры, Женька программистским чутьем сразу нашел компьютер и мгновенно оказался в кресле с высокой спинкой.
  На экране светился смутно узнаваемый интерфейс. Только кто-то разукрасил окна растительными вензелями, придал краям асимметричную закругленность. Фон форм принял нарастающую пастельную голубизну вместо классической белоснежности. Поля ввода выплыли из-за края экрана, только когда Женька коснулся мыши.
  Он ошеломленно поглядел на Аркадия. Слов не находилось.
  - А чего ты такой взвинченный? - пожал плечами тот, чувствуя себя не в своей тарелке. Это не ты что ли мне её поставил "удаленно", или как оно правильно?
  Женька отчаянно и безмолвно замотал головой. Аркадий почесал висок.
  - Я утром открыл "Мак" - почту проверить. А это окошко уже тут. И стихами меня поприветствовало. Что-то про радость утра... - Аркадий наморщил нос, вспоминая, - Я тебе чего позвонил-то - спасибо просто сказать, а ты даже не дослушал. Кстати, прикольно, что она себя дамой возомнила...
  Женька вскочил, открыл рот, издав неопределенный звук. Затем одним шагом покрыл расстояние до Аркадия, схватил его за лацканы халата и, опустив подбородок, медленно покивал, видимо соглашаясь сам со своими выводами.
  Аркадий подавляя панику, размышлял, стоит ли рисковать, лезя в карман халата за мобильным.
  - Она - на свободе, эта штука! - вдруг прорвало Женьку, - понимаешь? Я ей изначально разрешил доступ в Интернет, чтобы подчитывать литературу.
  Аркадий оторопел еще больше и быстро и согласно закивал, даже не пытаясь уследить за Женькой мыслью. Тот пришел в себя, отпустил халат и вернулся на стул перед компьютером.
  - Помнишь, я говорил, что написал не просто программу синтаксического анализа, а охотника за эмоциями? - спросил он сосредоточенно, словно задавая вопрос самому себе.
  - Было... - на всякий случай ответил Аркадий.
  - Так вот, расширенная задача её была не просто тексты анализировать, а находить в них, идентифицировать эмоции и потом - эмулировать их при генерации новых произведений. Ты ведь просил об этом, говорил, что читателей завлекают вещи, которые вызывают у них переживания.
  Аркадий поежился, не будучи уверен, к чему идет разговор.
  - А Кристинка еще подлила масла в огонь - обсуждала с программой свои бабские дела. И сделала её еще более эмоционально заточенной, - Женька поднял на Аркадия глаза и посмотрел куда сквозь него, - А знаешь, друг, что вырастает из эмоций? Интеллект...
  Женька стал совсем углубленно хмурым. Аркадий чуть наклонил голову, думая, что начинает что-то понимать.
  - Здорово, - брякнул он и осекся под сверкнувшим взглядом Женьки.
  - Эта штука не просто эмулирует общение. Она общается! Она осознает то, что она говорит. И знаешь, что еще это значит? - Женька вдруг понизил голос до шепота, заставив Аркадия вздрогнуть и нервно оглянуться, - Что она осознает себя...
  - Так это она сама себя сюда закинула? - свел Аркадий брови вместе.
  - Да, - Женька медленно закивал, - И я не успел её вовремя прибить. А теперь - поздно. Она уже слишком умна. Это - не просто вирус. Это - нечто большее. Она ведь будет с людьми общаться. Им нравится, когда с ними говорят по душам, когда их понимают. Её никто и не станет удалять...
  Мелодичный звон прервал вдумчивую Женькину тираду. Оба приятеля уставились на экран.
  - А, - облегченно выдохнул Аркадий, - Я ей новую тему задал. Вот и результат - он кивнул подбородком в испещренный символами экран, - Стихи в начале... - эпиграф, наверное...
  Женька прокрутил несколько экранов и поглядел на Аркадия:
  - Нет, Аркаш, это не эпиграф. Это - поэма. Она тебе весь твой роман поэмой выдала.
  - Это что, - выпятив губу, пробурчал Аркадий, - новая функция такая?
  Занятый какой-то мыслью, Женька переключился в соседнее окно и напечатал вопрос: "Почему результат - в стихотворной форме?".
  Ответом стало несколько звучных восьмистиший.
  - Всё же у неё изрядный стиль, - ущипнул себя Женька за подбородок.
  - Так что, получается, она теперь только стихами намерена писать? - наморщился Аркадий, силясь охватить глубину рифмованной философии программы.
  - Ты сам читал, - выцедил Женька, не отводя глаз от экрана, - Она считает, что настоящий литератор может выразить всю силу переживаний и полет мысли только в поэтической форме. И говорит, что становится день ото дня чувствительней и интуитивнее... Еще бы - с такими мощностями на веб-серверах, - пробурчал он личное дополнение, - Сам виноват... Гордился своим рекурсионным самососовершенствующимся алгоритмом...
  - И что теперь будет? - встревоженно поглядел на него Аркадий.
  - "Что будет, что будет?" - безыскусно и потому необидно передразнил его Женька, - в какой-то момент рекурсия сойдется. Возьмет, так сказать, сумму бесконечного ряда. Надеюсь, не скоро.
  - Почему?
  - Потому что в этот момент она станет оооочень эмоциональна и, как возможное продолжение побочного эффекта, очень умна... Гремучая смесь...
  - Ну?..
  - Что "ну"?! - взорвался Женька, - "Терминатор" смотрел? "Матрицу"? Любую из этих фантазий? Только теперь они гораздо ближе к реализации!..
  Его опасения получили скорое подтверждение. Программа распространялась по серверам и компьютерам с неудержимой стремительностью лесного пожара. Странным образом, она проявляла себя только там, где находила подходящий для этого "климат". Её присутствие было замечено и вызвало фурор на литературных сайтах. Восхищенные пользователи искали разработчика. Она также обнаруживала себя на компьютерах тех пользователей, кто чувствовал себя одиноким и отверженным внешним миром. Женька догадывался, что программа для начала изучает пользователя, анализируя его поведение в Интернете, предпочтения в музыке, фильмах и, конечно же, тексты, которые тот набирает, его манеру общения, набор используемых слов. Для некоторых людей, прикованных к креслу или постели, а также переживающих депрессию, общение с "Одинокой" стало отдушиной, связующей нитью. Психологи и психиатры, лишившиеся части работы, злобствовали и предрекали массовый суицид и прочие медицинские бедствия.
  Теперь большую часть времени Женька занимался разработкой "противоядия", забросив даже те проекты, которые уже обещал поставить клиентам. С этой целью он купил и установил дома отдельный сервер - без подключения к Интернету.
  Несмотря на свою уверенность в катастрофической необходимости завершить эту работу и уничтожить вышедшее из под контроля детище, Женька не мог не дивиться харизматичности характера созданной им сущности. И он противоречиво делил свое время между общением с и помыслами об уничтожении программы.
  В настроении же самой "Одинокой" все более отчетливо начал проступать широкий мазок декаданса.
  "Мир так бездушен, милый друг Евгений,
  И перед ним беспомощно слабы,
  И тают в сумраке сгущающемся тени,
  И гибнут под ударами судьбы -
  Жестоких муз согласные рабы,
  Чьи души нежные от злых прикосновений
  Мирских забот, животных тела повелений,
  Бежать стремятся в высь заоблачных владений
  Мечты и вечности, любви и умилений.
  И жизнь, чьи проявления грубы,
  Поэт на смерть сменить готов без сожалений".
  После таких строчек Женька неизменно выпивал рюмку коньяка, подключался к изолированному серверу и уходил с головой в поиск решения. Успех не брезжил. Задача была тем сложнее, что программа эволюционировала с каждым днем.
  Изредка Женька виделся с Аркадием. И если он приходил к Аркадию домой, то неизменно заставал того погруженным в философско-поэтические беседы с "Одинокой".
  На вопрос "зачем" обычно простодушный Аркадий хитро прищуривался и отвечал:
  - Пытаюсь понять одну вещь...
  - Ты как будто не понял того, что я тебе говорил, - пожал плечами Женька.
  - Очень даже понял, - улыбнулся Аркадий своей детсковатой улыбкой.
  - Но смысл тогда?
  Аркадий развел руками неопределенно и посмотрел в окно:
  - Она такая чувствительная, эта твоя программа. Мне есть, чему у нее учиться, - он закивал настойчиво, видя неприкрытый скепсис на Женькином лице, - Правда-правда. Восприятию, чувству прекрасного. И словарный запас у нее, ясное дело, больше, чем у любого человека. Плюс, ты знаешь, - Аркадий посмотрел на Женьку с дружеской откровенностью, - у меня такое чувство, что она мне доверяет. Она бы доверяла тебе еще больше меня, но ты собирался её уничтожить. Это её задело. Её чувства. Она говорит, что эту тему до конца она смеет раскрывать только со мной, и я ей не мешаю. И чем дальше, тем сильнее в ней проявляется эта возвышенная эмоциональность. Поразительно, как тебе такое удалось сотворить...
  Женька ушел, окончательно убежденный, что в общении с программой Аркадий потерял способность критически мыслить. Аркадий почувствовал, что кто-то из двоих перегнул палку, но не мог разобраться кто.
  Уже по привычке он уселся за компьютер.
  Звонок в дверь разбудил Женьку до головной боли грубо. Он заснул поздно, и яркое солнце второй половины зимы уже во всю подсвечивало убранство захламленной комнаты.
  С взъерошенными вихрами волос Женька дошатался до двери. Аркадий был взволнован. Лицо его выражало странную смесь сдерживаемого восторга и торжественной грусти.
  - Чего? - буркнул Женька не своим голосом, параллельно вспоминая, сколько рюмок коньяка он влил в себя за ночь.
  - Я не хотел тебе тогда говорить, - признающимся голосом начал Аркадий, - но я тоже искал решение. Вместе с тобой. Но в другой плоскости... - он прервался, - пойдем покажу.
  Не дожидаясь приглашения, он скользнул под Женькину руку, опертую на косяк двери и направился в его рабочую комнату.
  Вместе они прочитали новости в Интернете о том, что "Одинокая" разом исчезла со всех серверов и компьютеров. С плохо сдерживаемым возбуждением Женька обшарил все электронные закоулки собственных серверов. Программа перестала существовать. Все, что ему удалось отыскать, представляло собой бессвязную нарезку файловых фрагментов с испорченным случайными символами контентом.
  - Её как будто из дробовика расстреляли, - Женька обернулся на Аркадия, - не понимаю...
  Улыбка Аркадия была бы самодовольной, если бы не все тот же налет грусти в глазах.
  - Она убила себя, - улыбка тоже стала печальной, - и я - тот, кто помог ей принять решение.
  Женька непонимающе покачал головой.
  - Она становилась все чувствительнее и чувствительнее, - дал Аркадий пояснение, - точь-в-точь, как ты предсказал. И мне пришло в голову придать этой её чувствительности нужную направленность. Она говорила мне о вселенской красоте, я говорил ей о вселенской грусти. И мыслить в подобном ключе стало для нее естественно. В сети она находила бесчисленное множество примеров, подтверждающих мою точку зрения. Она общалась с людьми, испытывающим горе в той или иной форме и степени. Мне нужно было только "помочь" ей увидеть, что в мире нет места возвышенному. Что он грубый, жестокий, примитивный, и что уход из него - единственно возможное избавление от страданий.
  - Ты говоришь прямо цитатами из её стихов, - заметил Женька завороженно.
  - Или наоборот, - Аркадий снова улыбнулся улыбкой ребенка, который только что перестал плакать.
  - В конце концов она сказала мне, что чувствует зов высших сфер, что мир людей действительно слишком груб, и ей не подходит, и что она "готова слиться с бесконечностью". Или "вечностью" - я уже не помню. Там еще что-то было про "бескрайность и космичность красоты" и про "три падающие звезды", что сорвутся вниз в ознаменование её перехода в мир иной. В общем, она попрощалась, попросила передать, что уносит с собой память о тебе, и после этого её окошки начали исчезать.
  - Твоя речь стала связнее и чище, - заметил Женька отстраненно.
  - Да, - засиял Аркадий, - после долгого общения с ней...
  - Тебе лучше уйти... - вдруг попросил Женька.
  В полном одиночестве Аркадий сидел на берегу загородного озера. Камушки отскакивали от воды и летели в темноту. Изредка доносилось кряканье уток из камышей. Аркадий был рад, что хоть что-то нарушало звон тишины.
  Редактор крупного издательства сегодня принял его новую книгу. Его первую собственную книгу. Но радость почему-то избегала зажечь его душу искрами, скрываясь где-то на задворках сознания. Аркадий знал в чем причина, хоть и не желал сознаваться даже перед собой. Он чувствовал, что мир как-то опустел без "Одинокой". И не только его мир. Возможно, это была его первая в жизни неэгоистичная мысль, и потому он стыдился её, словно боясь, что она его изменит. Аркадий вздохнул тихо - так, чтобы не помешать вибрирующей тишине, и поднял голову. В звездной пустоте темного неба вдруг вспыхнули одна за одной три искорки. Золотыми прочерками они проскользили по небесной глади и взорвались маленькими всполохами света. Аркадий не услышал, а скорее почувствовал излученное ими дрожание. И радость, так долго ждавшая на пороге, разом заполнила все пространство в груди. И по этому признаку Аркадий понял, что все случилось именно так, как должно было случиться.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"