Мрачный, явно обедневший интерьер генеральского кабинета вызывал у Зайцева смесь самых необычных чувств и ощущений. Страх и любопытство, в купе со свойственной ему жаждой наживы перерастали в нечто большее, непонятное даже ему самому. То и дело, оглядываясь и прислушиваясь к каждому звуку, мародёр терял не только время, но и всякую надежду на удачный исход операции. Идеальную тишину, отдающую противным звоном в ушах, нарушил хруст разбитого стекла, лежащего на полу прямо перед столом. Предательский осколок, треснувший под тяжестью армейского ботинка, моментально наполнил кабинет звуковыми волнами, несущими в себе панические ноты смерти. Лицо Зайцева скривилось, а голова вжалась в плечи с нечеловеческой силой. Страх быть обнаруженным так рано, вот что пугало мародёра больше всего. Если обнаружат сейчас, то уже никто не спасёт - думал Зайцев, и был абсолютно прав. В здании имеется всего два выхода: сквозь проходную на первом этаже, и по чердаку, прямиком на крышу соседнего корпуса. Подходит только один - через чердак. В случае обнаружения, бойцы Внутренних Войск превратили бы проходную в тир, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Преодолев минутное оцепенение, Зайцев сделал несколько уверенных шагов к столу. На выцветшем отделочном сукне зелёного цвета гордо возвышалась настольная лампа. Неподалёку от неё лежал использованный шприц, аккуратно сложенный в прозрачный полиэтиленовый пакет. Колода игральных карт, хаотично разбросанная по поверхности стола и одиноко стоящая стеклянная пепельница. Ни документов, ни дискет мародёр так и не нашёл. Всё было собрано и вывезено задолго до его визита. Сложив в рюкзак наиболее ценные предметы, Зайцев ещё раз внимательно осмотрел кабинет, втянул носом спёртый воздух и направился к входной двери.
Поравнявшись с уходящими до самого потолка стеллажами, мародёр предпринял последнюю попытку найти в помещении что-либо действительно стоящее. В этом месиве из бумаг, канцелярских принадлежностей и безвкусных произведений, ему хотелось отыскать малейшее оправдание своему необоснованному риску. Луч карманного фонаря безразлично скользил по забитым до отказа полкам, освещая пластиковые папки с неизвестными для мародера маркировками. "Есть!" - воскликнул он про себя. Бесконечная тревога в глазах Зайцева сменилась на естественный блеск. Протерев лоб тыльной стороной ладони, и взъерошив волосы на голове, мародёр достал со стеллажа ничем не приметный ноутбук. Времени осталось в обрез. Наручные часы вибрировали уже несколько минут подряд, возвращая их хозяина в суровый мир реальности, где отставание от графика, как привило, вело за собой куда более серьёзные последствия - возможность остаться в карантинной зоне навсегда.
Коридор, отделявший кабинет Громова от лестничной площадки, показался мародёру неестественно мрачным. Тьма жадно поглощала свет фонаря уже в метре от него, а ноги то и дело, ударялись о забытые в момент эвакуации предметы. Справа завиднелся сваленный на брюхо сейф.
- Вот и сейф. Совсем чуть-чуть осталось, - повторял про себя Зайцев. - Как вошёл, так и выйду, - не останавливался он.
Благодаря лунному свету, обильно заливавшему пространство вокруг лестничной клетки, мародёр без труда осилил весь оставшийся путь до чердака. Сердце Зайцева колотилось всё реже, он громко выдохнул, постучал себя по животу и улыбнулся, впервые за неделю. Ему захотелось сесть, вытянуть ноги и закурить, не обращая внимания на оставшееся время. Положив рюкзак, мародёр сполз на пол, жадно прикурил и сделал несколько глубоких затяжек. На циферблате наручных часов отчётливо виднелось "02:20".
- Всего сорок минут. Ничего-ничего, успею и за двадцать, вот только передохну.
Времени на отдых мародёр отвёл не много, пока не истлеет весь табак. Он аккуратно затушил сигарету о бетонный пол, положил бычок себе в карман и резким движением натянул рюкзак на спину. Как и положено, дверь чердака была отворена ровно на половину, а запомнившиеся Зайцеву предметы, выглядели совсем нетронутыми. Даже алюминиевая банка из-под чайного напитка оставалась стоять на своём месте - последней ступеньке лестничного полёта. Он уверенно перешагнул через банку, моментально погрузившись во тьму, плотно окутавшую недра чердака. Высокое помещение со скатной крышей удивляло своей чистотой и вниманием к деталями. Аккуратный деревянный настил не скрипел и не прогибался, с достоинством выдерживая вес взрослого мужчины с рюкзаком на спине. Массивные дубовые подпорки, придающие прочность всей конструкции намертво застряли в основании из песка, цемента и кирпичей.
Не успев пройти и половины пути, как сердце Зайцева забилось с прежним ритмом, больше походящим на предсмертную агонию загнанного зверя. Еле слышимые звуки, наполнившие пространство вокруг мародёра отделяла лишь небольшая перегородка из жести и рубероида. Постепенно нарастая, они всё больше стали напоминать пронзительный стон рвущейся материи, и в какой-то момент Зайцев осознал - некто на крыше целенаправленно взрезает рубероид...
Стремительно подхваченный эхом, громкий и ритмичный топот мародёра болезненными спазмами отдался у него в голове. Короткая дистанция до выхода на крышу показалась Зайцеву бесконечным полотном из патоки и чернил. Одно за другим проносились очертания строительных лисов и кирпичных стен, пока глаза не уловили небольшой в диаметре луч света, упрямо пробивающийся сквозь дверную щель.
Противный скрип, непокорно вырвавшийся из дверных петель, моментально растворился в ночном небе, оставив за собой целый шлейф из неприятных ощущений и подсознательного страха получить заслуженную дозу свинца. Чувство сдавленности в области висков, не покидало Зайцева до самой лестницы - большой сварной конструкции, ведущей прямиков на территорию служебной автостоянки. Ещё минуту мародёр пытался распознать движения внизу, но кроме вереницы намертво застывших без движения машин, остерегающий взгляд Зайцева так ничего и не нашёл.
- Сколько же говна, - возмущался он про себя, умело пробираясь сквозь плотно припаркованные автомобили.
Повернув за угол, он ещё долго блуждал среди брошенных дворов, внимательно рассматривая потухшие оконные проёмы. Казалось, что сейчас в одном из них покажется уютный желтоватый огонёк, промелькнёт беззаботная тень и всё снова встанет на свои места. Люди обязательно проснуться, пойдут чистить зубы и готовить завтрак, лениво выползут на балконы, где с особым наслаждением раскурят утренний табак. Вновь заработает метро, откроются кафе и кинотеатры, а за спиной раздастся возбуждающий стук женских каблуков.
- Ничего не изменить, - прошептал мародёр, - Все мы приговорены, и этот приговор обжалованию не подлежит.
Он аккуратно прислонился к подъездной двери, прикрыл лицо влажными от волнения ладонями и принялся что-то бурчать. Не прошло и минуты, как на примыкающей ко двору стене появился незатейливый узор. Ещё некоторое время он то увеличивался, то уменьшался, и вскоре - окончательно превратился в белое пятно. Зайцев старательно щурил не привыкшие к свету глаза, до последнего пытаясь угадать силуэт приближающегося авто, и только окончательно убедившись в своей безопасности - подался вперёд.
- Опоздаешь ещё раз - удушу на месте, - сухо констатировал мародёр.
- Влад, ты это, не подумай. В дороге всякое бывает, кто знал, что тот хрен меня остановит?
- Ладно, поехали. Считай, что ты меня убедил.
- Не больно уж и старался, - сквозь улыбку произнёс Андрей.
Водитель белого "Range Rover" уже основательно успел отъехать от дворов. Ещё некоторое время он старательно маневрировал в кромешной темноте, но, выехав на более широкую дорогу - расслабился и снова заговорил.
- Как там Лена? Ещё не перевели?
- Ждём со дня на день. Приказ уже выдали, осталось только вещи собрать.
- Молодец девчонка. Молодая, но хваткая. Где заселят? На "Центральной"?
- Говорят, что да.
- Вот это я понимаю! Парк, тёплая вода... - стал перечислять Андрей, - это тебе не наша помойка!
- Живём там, где заслужили. На окраине, значит на окраине. И это не потому, что мир к нам не справедлив, нет, всё куда проще - сейчас полезными могут быть только врачи. А мы кто такие? Так, мелкие воры, даже не вояки. Тащим все, что плохо лежит и продаём, а что не покупают, выкидываем. Кто после этого нас будет уважать?
- Какие ещё воры? Ты Зайцев, совсем охренел. В гробу я видел твои суждения, понял? Я, знаешь ли, живу не воровством, а тем, что свою собственную задницу под пули подставляю. Заметь, не в штабе греюсь, или по лабораториям ношусь с пробирками-хуирками всякими, а реально рискую. И риск этот оправдан не потому, что я за счёт него живу, просто все твои врачи без нас стройными рядами зассут так, что друг друга утопят.
- Да ладно, Андрюх, чего набычился? Смотри руль не оторви, полезный ты наш. Слушай лучше, что тебе умный человек расскажет, - Зайцев окончательно расслабился и закурил - был я сегодня у Громова, наведал так сказать старика, царство ему небесное. Весь кабинет перелопатил, прежде чем стоящую вещь нарыть.
- Нарыл? - резко перебил его водитель.
- Нарыл! - утвердительно кивнул мародёр, - душистый запах табака уже наполнил заднее пространство салона, кучными облаками повиснув над головой...