Аннотация: Сказка, написанная после семинара Дмитрия Соколова по сказкотерапии
СКАЗКА ПРО ОВЕЧКУ
В далекой северной стране жили-были муж и жена. У них не было детей - только овцы. Жена заботилась о них, словно о детях,- они давали шерсть и молоко. Особенно любила жена одну овечку - белую, словно снег, покрывавший поля, и лес, и реку почти весь год. Она называла ее своей милой девочкой, чистила, гладила, и расчесывала ее длинную пушистую шерсть, нежную, словно шелк. А потом пряла эту шерсть и вязала из нее чудесные теплые белоснежные свитера, носки, шапочки и прочую теплую одежду, такую нужную долгой холодной зимой. Как-то раз ей приснился сон. В этом сне она вязала из белоснежной шерсти не одежду, а куколку. Сначала она не обратила внимания на этот сон. Но когда он приснился ей снова и снова, она рассказала о нем мужу. И он посоветовал ей совершить наяву то, что она увидела во сне: вязать куколку. Ей было нелегко решиться на такой расход: она была женщиной хозяйственной и практичной и не любила тратить зря время и средства. Но муж уговорил ей, и она начала вязать куколку - сначала неохотно, а потом увлеклась. Куколка получилась большая, красивая и белоснежная. Но что толку? Это ведь была кукла, а не ребенок. А через несколько дней муж тоже увидел сон. Ему приснилась далекая жаркая страна, покрытая буйным и густым тропическим лесом. А посреди леса была поляна, на которой росли два цветка - черный и красный. На следующий день муж пошел на охоту и вернулся только через неделю. Он принес тушу медведя, и лося, и много-много дичи и сказал жене, что этого ей хватит надолго - до той поры, пока он не вернется. Затем он взял куколку и отправился в путь.
Жена не спорила с ним - она знала, что если он что-то задумал, его не переупрямить. Но когда она стояла на пороге, глядя вслед мужу, уходящему куколкой в руках неведомо куда, в ней шевельнулось что-то вроде ненависти - к кому? К себе, за то, что рассказала ему свой дурацкий сон, а потом согласилась прясть эту чертову куклу? "Он даже не позвал меня с собой" - внезапно подумала она, хотя прекрасно знала, что никуда бы не пошла: кто будет ухаживать за овцами? Она некстати вспомнила, как они впервые встретились на празднике весны: тогда она могла плясать всю ночь, ничуть не устав... а как лихо она прыгала через весенний костер! Она была совсем юной - моложе него... Как же случилось, что сейчас она чувствует себя чуть ли не его матерью? Сколько лет прошло с тех пор... "Это потому, что Господь не послал нам детей" - произнесла она вслух и медленно пошла в хлев. Овечка подняла голову и внимательно посмотрела на нее. Женщина присела рядом с овечкой на корточки и прижала к ней ладони, чувствуя, как они все глубже погружаются в шерсть - нежную и пушистую на поверхности, густую и упругую возле корней. "Пойдем со мной, девочка" - сказала она и повела овечку в дом. Там она зажгла очаг. Овечка легла на пол, и женщина пристроилась рядом ней. И так они вместе смотрели в огонь.
А муж тем временем шел все дальше на юг. Одну за другой он сбрасывал свои теплые одежды - начала шубу из волка, которого он подстрелил когда-то, потом свитер из шерсти, связанный женой. Он поменял их на ишака - в этой местности их было много, и они почти ничего не стоили, а хороший мех, отделанный кожей, был редкостью. Солнышко грело все жарче, растительность - все пышнее, цветы - все ярче. Ишак попался умный - казалось, он сам знает, куда надо идти И когда муж увидел лес, который когда-то ему приснился, он почти не удивился. Оставалось лишь найти поляну. Однако лес был густым, и ишак заупрямился. То ли он боялся зарослей, то ли просто не отел через них продираться. Пришлось отпустить его и идти пешком. Мужчина был охотником и привык ориентироваться в лесу. Но в таком лесу он еще никогда не бывал, поэтому остановился в задумчивости. Поймав на себе чей-то взгляд, он обернулся и увидел косулю. Его рука невольно потянулась за луком, но тут же остановилась. Он почувствовал: стрелять нельзя. Косуля поняла его. Повернувшись к нему спиной, она медленно пошла по еле заметной тропинке, и он без колебаний последовал за ней. И вскоре он пришли на поляну. Уже смеркалось, но он увидел черный и красный цветы, подошел к ним, положил куклу между ними, прилег рядом и заснул. Наутро он обнаружил, что цветы осыпали куклу пыльцой. Ее глаза и волосы почернели, а щеки и губы порозовели. Присмотревшись, он обнаружил, что белоснежное тело приобрело нежно-розовый оттенок - словно наполнились вежей живой кровью. "Ничего себе" - произнес он вслух. И тут взошло солнце, и его жаркие лучи упали на куклу. Из бледно-розовой она на глазах превратилась в золотисто-медовую. Ее щеки и губы стали еще ярче, глаза распахнулись... И вот она уже подняла голову и сказала: "Солнышко!". А затем: "Папа". Ошеломленный и счастливый, он подбежал к ней... и увидел, что она обращается к черному цветку. А затем она повернулась к красному и сказала: "Мама".
Выйдя из лесу, он обнаружил ишака - тот мирно пасся, словно ждал хозяина. Это его обрадовало. Больше радоваться было особо нечему - с той минуты, как он вытащил девочку-бывшую-куклу из-под цветов и унес, она плакала навзрыд. Он даже попытался сорвать цветы и забрать их собой. Но стоило ему протянуть руку к черному цветку, тот словно увеличился в размерах , распахнул пасть - и оттуда выглянула змея и зашипела. Он отпрыгнул так, словно она ужалила его. "Вот это цветочки" - пробормотал он. С красным цветком он экспериментировать не стал и поспешил убраться с поляны, унося рыдающую девочку. "Она скоро успокоится. Не оставаться же здесь навсегда". Ишак поглядел на него с пониманием и подставил спину. Вскоре они оказались на поле, где щипал травку другой ишак, оказавшийся ишачихой. Ишак что-то объяснил подруге, и она накормили ребенка. Наевшись, девочка перестала плакать и заснула. А на следующий день она, казалось, забыла про цветы. Возможно, ишачье молоко так подействовало на нее.
Когда они вернулись домой, жена долго привыкала к ним - к мужу, которого она уже не надеялась увидеть, и к дочери, непостижимым образом родившейся из созданной ею куклы. Выходит, сны сбываются, а чудеса происходят? Ее трезвому уму было трудно к этому привыкнуть. А еще она ловила себя на том, что ей мучительно тяжело возвращать овечку назад в хлев. Сначала она запрещала себе думать об этом. "У тебя муж и дочь - твердила она себе. - Людям - дом, овцам - хлев". Но овечка была для нее больше, чем овцой. Они вместе коротали бесконечную одинокую зиму. Овечка была ее подругой, надежной и неизменной, белоснежной, как сама чистота. А дочь порой пугала ее своими красно-черно-золотыми переливами. И муж казался ей другим и незнакомым - слишком много солнца он принес из далеких южных земель. И даже ишак казался чужаком. Муж, дочь, ишак - они были вместе, их связывало что-то, ей недоступное. Лишь овечка понимала ее до конца. Когда девочка подросла, это ощущение стало еще сильнее. Казалось, ей было тесно и холодно в хижине. Она не желала ни прясть, ни вязать. Закутавшись в медвежью шубу, она садилась на ишака и уезжала на нем куда-то. Позже она уговорила отца подарить ей коня и стала уезжать еще дальше. И когда в один прекрасный день она не вернулась, мать почувствовала: она отправилась на юг. Почувствовал это и отец. Видимо, она тоже увидела сон.
Она всегда чувствовала себя подкидышем. Где-то жили ее настоящие родители, непохожие на этих. Когда-нибудь они найдутся. Или она сама их найдет. Как она узнает, что это он? Сразу почувствует. Сильнее всех она ненавидела овечку. Старушка уже давно не была тонкорунной и пушистой. Ее шерсть вылезла и поредела и была скорее седой, чем белоснежной. Но мать по-прежнему любила ее. Теперь к ее любви добавилось почтение, словно овечка стала мудрой наставницей. Мать больше не стригла ее, а только расчесывала ее редкую шерсть. За что девочка невзлюбила ее - непонятно. Может быть, ей казалось, что овца смотрит на нее укоризненным взглядом, осуждая за то, что она не помогает матери ухаживать за ней и ее детьми. К тому времени она родила их немало, и все - пушистые, длинношерстные и белоснежные ("Стерильные" - бормотала девочка, ощущая внутри какую-то странную, глухую боль, словно кто-то забрался к ней внутрь и оттуда укоризненно смотрел на нее. Летом она садилась а ишака и уезжала подальше - в ле, на реку, а если удавалось - на берег моря. Там, за горизонтом, были неведомые страны, и в одной из них жили ее настоящие родители. Но зимой ишак отказывался выходить из хлева. Он замерзал на улице. И это подсказывало ей, что он тоже нездешний, и так же, как она, не может привыкнуть к холодам. Недаром мать не слишком его жаловала. С отцом было сложнее. Он был не настоящий - и в то же время свой. Он любил ишака и был равнодушен к овечке. Он уходил надолго и возвращался с трофеями. Иногда он бесцельно смотрел куда-то вдаль, и тогда ей казалось, что он что-то знает. Когда он, после долгих уговоров, подарил ей коня, она начала уезжать в любое время года, завернувшись в медвежью шкуру. Однажды, вернувшись домой, она услышала голоса к матери зашла соседка, и они что-то обсуждали. Сначала она решила покататься еще - ей не хотелось слушать их разговоры - но потом уловила несколько слов, и поняла, что речь идет о ней. Она услышала: "Невесть где был... сны - они всякие бывают... и то ли "не по-людски", то ли "нелюдь"..." Она стала слушать дальше и поняла самое главное: в нужную минуту снится сон, и нужно просто ему следовать. Расспрашивать родителей бесполезно: они врали ей только лет, соврут и теперь. Верить нужно только себе. И своим снам. И когда она увидела во сне золотую змею, выползающую из цветка и превращающуюся в прекрасного принца, она оседлала коня и поехала, как она думала, навстречу своей подлинной судьбе.
Между черным и красным цветком открывался проход НЕВЕДОМО КУДА. Усевшись на землю,она заглянула туда. Вокруг бегали, ползали и летали бабочки, кузнечики, стрекозы, жучки, ящерицы даже змейки. Ее это не пугало, а скорее радовало.Мир был живым, и это был ее мир. А вот проход... Сначала она ничего не видела,коме темноты и пустоты. Потом, когда глаза привыкли, разглядела слабое золотое свечение, постепенно принимающее форму то ли змейки, то ли дракона.Набрав побольше воздуха, она сделала шаг. И тут же почувствовала, что ее разрывает: часть уплыла в пустоту, часть отбросилась назад. Черно-красное существо, похожее на бабочку, летело вперед, к золотой змейке. А рыхлый клубок, внезапно утративший цвет, валялся на земле, глядя вслед улетающей бабочке. "Ой, мамочка!" - прошептала она, и почувствовала запах овечьей шерсти и молока. Она теряла форму, распускалась и превращалась в клубок. Он куда-то покатился, уменьшаясь с каждым оборотом, и оставляя позади тонкую белую нить.
АНТРАКТ:
- А дальше? - мягко спрашивает ведущий после десятиминутного молчания. Женщина пожимает плечами и плотнее кутается в красно-черную шаль. - Не знаю. Я чувствую себя так, словно я рассыпалась на части. У каждой свой путь, и мне их не собрать. бабочка летит к змейке, клубок катится домой. То есть, уже не клубочек,он превратился в нить из одного места в другое... - То есть, между ними образовалась связь? - Связь образовалась, а я исчезла... - Но длины нити все-таки хватит, чтобы добраться до овечки? - Да, она кончится как раз у порога хлева. Но я не знаю, что будет потом. - А давайте спросим группу. Хотите это сыграть? Тогда назначайте персонажей: клубок, бабочку, змейку, овечку, красный и черный цветы, мать, отца... - Давайте я отвечу завтра. А сегодня попробую сама. ......................................................................................... А красно-черная бабочка летела в пустоту навстречу золотой змейке. Вот она долетела...прижалась....алое пламя и золотые прожилки на черном... призрачные, огненные, фантастические цветы, переливающиеся, изменчивые, свободные... Лишенные плоти, обреченные на вечную игру.... Обреченные? Откуда взялось это слово?
- Откуда взялось это слово? - Я вдруг представила себе, каково это: вечно лтать в пустоте, меняя форму. А по сути - одно и тоже, и новому неоткуда взяться... новым связывает эта бела нить, от которой бабочка оторвалась... - Хочешь соединить их снова? - Хочу. Но мне кажется, для этого нужен новый герой. Не отец, не мать, не овечка и не змейка. А его пока нет. - Хочешь попросить помощи у группы? - Пока еще нет. Хочу понаблюдать и пожить с чувством неизвестности. Мне самой интересно, что будет дальше.
КОНЕЦ АНТРАКТА
Когда утром женщина вышла из дома и направилась в хлев, она увидела возле двери белую нить, чуть-чуть не дотянувшуюся до порога. Нить лежала тихо и неподвижно. На снегу она была бы незаметна, но сейчас настало короткое северное лето, и нить выделялась на черной земле. "Словно вена, из которой выкачали всю кровь" - мелькнуло в голове у женщины и тут же улетело, оставив желание отшвырнуть нить подальше, втоптать в землю, сжечь... Не доведет она до добра... а куда доведет - неведомо. "Господи. что это со мной творится сегодня?" Муж вышел из дому, собираясь на охоту. После ухода дочери он почти переселился в лес, возвращаясь лишь для того,чтобы пополнить запасы патронов. Он увидел нить и все понял. Она тоже поняла. Он пойдет вслед за нитью в далекую южную страну, о которой никогда не забывал. И на этот раз не вернется. Может быть, оно и к лучшему. В доме снова поселится овечка и принесет покой и надежность, Вечный покой, вечную надежность... И тут она услышала свой голос и начала не поверила тому, что он сказал: - Я пойду с тобой. Муж покачал головой: - Дорога будет нелегкой. - Знаю,- продолжал голос, становясь упрямее. - Думаешь, только ты умеешь ходить? Забыл, что я помоложе тебя? А как я прыгала через костер, когда мы встретились,-тоже забыл? Да я тогда могла переплясать любого! Это из-за тебя я совсем закисла Но теперь - все, хватит! Муж посмотрел на нее и увидел в ее глазах пламя,напомнившее ему о красном цветке. Он просил: - А как же твоя овечка? И другие овцы, и дом? - Попрошу соседку здесь пожить. Она как раз вчера жаловалась, что после женитьбы сына им стало тесно. И в ответ на ее слова в хлеву заревел ишак. Вскоре они направлялись туда, куда вела нить. Мужчина шел, женщина сидела на ишаке, который словно помолодел от радости, что возвращается домой. В руках у женщины был клубок, который она бережно сматывала. С каждым шагом ишака клубок становился все больше.
Второй кончик нити обвил красный цветок. Женщина с клубком приблизилась и задумалась: что делать дальше? Решив пока что подождать, он положила клубок рядом с цветком - и ощутила мягкий но властный призыв. Она шагнула в поход между цветами - и остановилась, словно наткнувшись на невидимое зеркало. В Зазеркалье расцветали, опадали, рождались вновь, играли и танцевали огненные цветы, переливаясь алым и золотым на черном фоне. Муж подошел к ней бесшумным шагом охотника и присел рядом. Огненный танец унес их к другому танцу вокруг другого костра - того, где они когда-то встретились. И когда прилетела ночь, слившись с черным и рассыпав повсюду золотые звезды, пламя тоже вышло из Зазеркалья. наполнив их дыхание и тела - в не знавшей снегов стране вечного лета. Когда они проснулись, клубочка нигде не было - то ли он укатился в Зазеркалье, то ли превратился в нежный белый цветок, выросший за ночь,- еще маленький, но уже прекрасный. Они не стали возвращаться назад, оставив соседке дом, овец и пастбище. На краю леса муж построил новый дом. Он успел закончить его как раз перед рождением ребенка, зачатого в ту самую ночь.
На этом кончается сказка про овечку.
- Ребенка? - переспрашивает ведущий.- а кто родился - мальчик или девочка? Женщина медленно открывает глаза. Некоторое время она молчит, словно еще не вышла ОТТУДА. - Этого я пока не знаю.