Аннотация: Для Алекс, в продолжение интересной дискуссии - и для уточнения понятий "ремесленничество в литературе" и "лёгкое чтиво"
...Средь оплывших свечей и вечерних молитв,
Средь военных трофеев и мирных костров
Жили книжные дети, не знавшие битв...
В. Высоцкий
Что за дурная тенденция нынче - путать вещи, между которыми есть только чисто формальное сходство! Живого тигра - и старое одеяло в "тигриную полоску". Настоящее яблоко - и поцарапанный пластмассовый муляж. Живую душу - и мелкий расчётец...
Это я - о любителях ставить знак равенства между эрзацами и книгами для лёгкого чтения. О тех самых, которые декларируют пользу наркотиков применительно к конкретному случаю.
Я, грешный, могу себе представить лишь два варианта полезного применения наркотика: эвтаназия и обезболивание умирающего. Если эрзац-пописухи - это наркотик, а вы, дорогой друг, декларируете его пользу - значит ли это, что вы считаете необходимой эвтаназию нашей культуры? Или полагаете её больной настолько безнадёжно, что лечить уже нет смысла - надо только избавить от страданий? Добрый человек...
Только мне не кажется, что русскую словесность надо добить. Давайте не будем колоть ей яд, чтоб быстрее издохла. Может, хоть попытаемся вылечить, пока ещё дышит, а? Ну, пожалуйста, сестра, может, в реанимацию?
Для начала попробуем поставить правильный диагноз и выбрать лечение. И первым делом навсегда перестанем употреблять слово "ремесленник" по отношению к коновалу, который перелом берцовой кости считает симптомом ОРЗ, колет воздух в вены и забывает внутри оперируемых всё, что придётся, от стерильной салфетки до скальпеля включительно.
Лечил бы вас такой "ремесленник" - взвыли бы дурным голосом, если выжили бы. А писать может любой бездарь и невежда: буквы знает - и ладно. Если написано, что называется, "легко" - то есть близко к тому языку, которым говорят в обиходе неграмотные, и разбавлено порнушкой для хороших снов - люди, то ли недалёкие, то ли бессовестные готовы защищать сей вторичный продукт от любых нападок "злых тёть и дядь", пытающихся предостеречь от дряни. Инфантильное сознание: читатели эрзацев закатываются, как дети, у которых мама отобрала кусок заплесневелого печенья, вытащенного из-под дивана. "Мама, дай!" - ага, если мама даст, то, быть может, повезёт ограничиться поносом - но если дизентерия?
Запомните, наконец: литературный ремесленник, как любой ремесленник - это человек, ВЛАДЕЮЩИЙ РЕМЕСЛОМ. Знающий его азы, умеющий применять знания на практике. Это понятно? Ремесленник-столяр - это не тот, кто сто раз видел табуретку, а тот, кто знает, как её сделать, чтобы не перекашивалась, чтобы сидеть было удобно и чтобы заноза в задницу не впилась. Чтобы служила подольше, а не развалилась на следующий день. Литературный ремесленник - это писатель, знающий, что такое архитектоника романа, композиция, кульминации, завязка и развязка, динамика, образы. Это писатель, обладающий чувством ритма и чувством юмора, пластичным, грамотным, выразительным языком, фантазией, шармом. Это писатель, умеющий создавать харизматичные образы. Не гений, но - талант, как может быть талантлив отличный электронщик, стеклодув, слесарь - любой мастер. Это - творческий человек, очевидно ведь! И - да, ремесленники пишут лёгкие, развлекательные книги.
Иногда эти вещицы, лёгкие и весёлые, вдруг становятся классикой - слава Богу, двадцатый век настолько поумнел, что перестал делить жанры на высокие и низкие. Иногда ремесленники от литературы добросовестно тянут свой воз, как актёр Бубенцов из славного старого фильма "О бедном гусаре замолвите слово": звёзд с неба не хватают, людей веселят, честно работают - и по прошествии времени не стыдно взять в руки такую книжку. Да, не Шекспир - но мило, мило. Непритязательно, но не гадко. Простенько, но не подло.
Дюма и Конан Дойл. Буссенар и Жюль Верн. Майн Рид и Купер. Твен и Джером. Скотт и Голлоны. Рябинин и Вайнеры. Сименон и Агата Кристи. Давайте, скажите, что для чтения этих чудесных книг нужна тяжёлая работа души, что они вызывают болезненный катарсис, переворачивают сознание, открывают глаза на суть человеческого бытия! Что их идеи бездонны, образы беспрецедентны, а язык изощрён до сверхизысканности!
Или всё так плохо, что эти честные литературные работяги, ставшие классикой для детей и юношества, уже выглядят литературными гигантами и читаются сложно, как Джойс, скажем? Неужели наши дела безнадёжны?
А ведь умели же, умели - совсем недавно умели! - играть с читателем в добрые незатейливые игры, прививая ему любовь к литературе исподволь, без всякого нажима и напряжения. Русская классическая традиция знает немало имён - хоть до семнадцатого года, хоть после. Разве не мил был, к примеру, "Зелёный фургон" Козачинского - литературно и по-человечески, без претензий на "портрет эпохи"? Надеюсь, вы помните этот незабвенный фургон: жеребчики сытые, на задочку - розочки? А постное масло, которое окрестные мужики брали из камеры вещественных доказательств "во временное пользование", ибо всё на свете даётся на время? А ведь не стал Козачинский классиком, с мэтрами, класса Лавренёва и Бабеля, не сравнить...просто вспомнится, что огурцы человеку вредны, арбузы очень полезны, а "хаза" - это кустарник, вроде малины - и улыбнёшься...
Или "Удав" Житкова. Верите ли, спустя много-много лет, порой в трудную минуту вспоминаю его циркового конюха: "Ты только не рвись, ты - валиком, валиком!" - и нервы отпускает, становится легче. Или тореадор Машка из "Погибели" с его жарким зароком: "Как это... мне не можно?.." - ты не должен ничего бояться, бестолочь испанская, пора бы уже и запомнить! Вот и "мне не можно" падать духом, сдаваться на милость обстоятельств, молчать при виде подлости, бросать друга в беде... Житков тоже, вроде бы, не Достоевский - юношеское лёгкое чтение - а греет сердце через годы и годы.
Ох, книжки советского детства... Я не о "совковой пропаганде", не подумайте - я о тех самых "крепких ремесленниках", настоящих честных тружениках, которые звёзд с неба и на погоны не хватали и на мировой уровень не рвались. Просто спокойно делали своё замечательное дело: людей забавляли, детей учили, раздавали свою любовь к жизни - просто так, не за звания, не за "Букеры" и "Нацбесты". Я - о добрых людях. О Носове и Волкове. О Булычёве и Беляеве. О Василенко с его "Золотыми туфельками", в которых, как известно, ходят царевы дочки, и которые базарный сапожник Артёмка подрядился сшить блестящей цирковой артистке Лясе. Я - о переводчиках экстра-класса, о запредельно прекрасных переводчиках, которые и Джерома донесли, и Дюма, и Диккенса - "мы же книги глотали, пьянея от строк".
Дорогие мои ровесники! Вспомните, как жаловались наши родители: "Ему надо уроки делать, а он всякую ерунду читает! "Остров Сокровищ" всё или "Капитана Блада" - нет, чтобы серьёзную книжку взял! За Достоевского не усадишь паршивца - всё по приятелям бегает, чтобы Лема этого дали почитать! Ремня ему, а не Лема, двоечнику!" А наши девчонки играли в Анжелику и Миледи, шёпотом пересказывая друг другу самые жаркие эпизоды из Бальзака и Золя - их, как и полагается, интересовала любовь, роскошные туалеты и дворцовые интриги. Ага, ага. Мы все страстно любили лёгкое чтиво. Мы любили отдыхать и развлекаться, с головой окунаясь в красочные и неизведанные миры. Нам хотелось подвигов и приключений, эскапизма, дальних странствий, романтики. Мы хотели Карибского моря, войны в кружевах, грома пушек и поворотов оверштаг. Мы хотели космоса, далёких планет, неведомых существ, фотонных или гравитационных звездолётов - и спорили до хрипоты о том, есть ли в действительности жизнь в других мирах. Мы хотели в глубь веков - в пещеры неолита, в замки Средневековья, во дворцы Возрождения. Бродить с Улендшпигелем по дорогам, хохоча над глупостью во всю глотку, петь куплеты вагантов, двигать прогресс с изобретательным Хэнком Морганом - или лихо сражаться с гвардейцами кардинала (потом, потом разберёмся, кто там был прав перед ликом Истории!) Мы любили лёгкое чтиво, видит Бог - и по тропе лёгкого чтива, заросшей папоротником и лилиями, вышли на столбовую дорогу литературы, к тем самым Пушкину и Достоевскому, Гоголю и Чехову - только с другой, нешкольной стороны. Нас научили "крепкие ремесленники", которые в дрожащей дымке слёз ностальгии и умиления кажутся сейчас великими творцами, сияющими гениями литературы.
Кто сказал, что я - против лёгкого чтива?! Ну ложь же, ложь!
Дело в том, что сейчас словами "лёгкое чтиво" называется нечто глубоко другое. И не надо меня убеждать, что обманный душок фосгена - это запах тех самых скошенных лугов, по которым было так радостно бродить в детстве! И не надо уверять, что наглый бездарь, сознающийся, что пишет "для быдла и за бабло", это "крепкий ремесленник"! Тоже подлая ложь.
Не скажу, конечно, что настоящего лёгкого чтива нынче нет вовсе. В начале "криминальной эпохи", когда у писателей ещё был азарт, а у издателей - крупицы совести, метеорами мелькнули Кивинов (хороши были ранние его ранние книжки, вроде "Полного блюдца секретов" или "Кошмара на улице Стачек" - настоящий остросюжет, написанный со знанием материала, несколько даже элегантно), Константинов ("Палестинец, хочешь воды? Сладкая вода..." - знал, о чём пишет; был несколько пафосен, но, действительно, интересен), Ильин (уморительный "Киллер из шкафа" - именно настоящий пародийный боевик, с гротескным, но выверенным и продуманным сюжетом). Местами была читаема даже ранняя Маринина, хоть и страдала нестерпимым коммерческим многословием, доливая щедро воды в крупицы точных и метких наблюдений. В девяностые годы, как сказала Москвина, криминальный роман достиг "жанровой чистоты классического балета" - но взлёт был недолог, любовь поцвела-поцвела и скукожилась. На волне успеха Кивиновских "разбитых фонарей" и Константиновских бандитских разборок вдруг всплыло столько... и такого... И невероятный успех Донцовой - худшего варианта, полного безмыслия и безъязычия - и Шиловой - всё то же самое, только грязнее - превзошёл все ожидания. И стали Седов, Доценко и Корецкий - заглянув в книжку, сдерживаешь тошноту и бежишь мыть руки...
Такие же блёстки ведь и из фантастики, и из фэнтези светились. Ранний Белянин, ещё не скатившийся в омерзительное и пошлое ёрничество, не Тенн и не Каттнер, но сравнительно терпим. Скрепя сердце и прислушиваясь к голосам своих подруг, признаю, что, вероятно, в какой-то мере терпима и Громыко - я не могу судить по субъективным причинам, не принимаю творческой манеры, а потому не прочёл целиком ни одной её вещи. Кто-то вспомнит Лукьяненко - решительно не моё, но да, да, приличный средний уровень. Кто-то упомянет Уланова и Серебрякова - их вещи, написанные в соавторстве, не слишком тщательно продуманы, но именно милы, как бывают милы тёплые книжки второго ряда. Испытывая нестерпимое отвращение к "попаданцам", всё-таки, вспомню и раннего Бушкова, который писал похабно, но лихо - настоящая бульварщина не в худшем смысле, грубая и выразительная... Наверняка, я кого-то упустил, да и не одного - в общем, были, были...
Так куда же, друзья дорогие, всё это делось? Ведь с фантастикой произошла Армада и Альфа, просто коллектор прорвало где-то - как хлынуло... без языка, без образов, без сюжета в литературном смысле - лишь с тупой последовательностью действий, без идей и света... Александр Смирнов, да... и я вот думаю: наверное, и ужаснее Смирнова водился народ, только я читать не могу. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку...
Дамочки со своими лейлами. Братья-храбрецы со своими реформаторами мировой истории в духе восстановления совхоза в селе Кукуево. Апофеоз безграмотности в любой теме, за какую ни возьмись: псевдоисторические события описывают личности с воображением дятла и речью ПТУшников-второгодников, в мире науки резвящиеся неучи так дико лажают, так что инженеры и биологи, пытаясь читать их опусы, либо седеют от ужаса, либо умирают со смеху... А не рассказать ли о мутантах, хронопарадоксах, а главное - о волшебных артефактах про которые уже идеально высказался анонимный сетевой автор. Как известно, писал он, если в романе речь идёт об артефакте, то возможны три варианта сюжета: первый - бросить Вещь в жерло вулкана, второй - вынуть Вещь из жерла вулкана, третий - для сериала - вынуть Вещь из одного вулкана и бросить в другой...
Я роюсь в книгах в любимом книжном магазине и читаю аннотации. И тоже седею - или сейчас со смеху подохну. Закономерно. Вася Кокин, бла-бла-бла, во времена царствования Иоана Грозного. При нём случайно оказывается зенитный комплекс с боезапасом на десять лет... Ваня Пукин, бла-бла-бла, в волшебный мир, населённый небывалыми существами, вроде эльфов и гномов. Он должен спасти, бла-бла-бла, с помощью Подштанников Доблести. Витя Хрюкин... всё, достаточно, перейдём к другой полке.
Тут красивые обложки, я бы сказал. Картинки тырены у хороших художников - опознаётся то Ройо, то Вальехо, гениальный изобретатель Бронелифчика... Ну-ка, что тут у нас? Юный воин Успретизен Электродрель, бла-бла-бла, когда Север столкнулся с Югом в кровопролитной войне, с верным отрядом из Менестреля, Ведьмы и Лекаря, бла-бла-бла, чтобы завладеть Мечом Доблести... Это сколько же раз я уже видел всю их компанию... О! Отважный орк Хрук-Турук, потомок, бла-бла-бла, с помощью Могущественной Магии отправился сражаться с поработителями...
Хватит с меня. Глянем-ка ниже... ой, нет, ниже не надо, там сталкеры и всякая постапокалиптика с мышами, под воздействием Радиации, которая есть подвид Могущественной Магии, за неделю мутировавшими до медведей с осьминожьими щупальцами, а на щупальцах присоски, а на присосках - крючки! И очень полезная эволюционная находка! Не присосётся, так крючком уцепит - страшный зверь, в общем... Не для моих нервов.
А ещё ниже - вампиры и армада этих самых... Маша Клякина увидела его, бла-бла-бла, а он оказался вампиром и влюбился в её подругу - убить обоих! Даша Зрякина, работавшая в АлмазСитиБанке простой уборщицей, бла-бла-бла - и оказывается избранницей Эльфийского Короля Всего Тамошнего Королевства... Зачем, зачем я на всё это смотрю?! На этот текст, на эти обложки, на эти аннотации, на эти золотые прииски в Серых Горах, где нет не только золота, но и вообще ничего?! Тут же пишут: "Улыбка спала с лица Мерлина. Ей на смену пришло циничное выражение мимики. Глаза раздулись до неимоверных размеров, от удивления, что Артурия еще не догадалась, чей она ребенок"! Или вот ещё про глаза хорошо: "Ярко голубые глаза загадочно смотрели из выразительных больших полуопущенных глаз"! Или совсем дивно про глаза: "Чтобы не задерживаться взглядом на его глазах, Наместница скользнула взором ниже, на мускулистую грудь"! Так уметь, уметь надо! Эта штука посильнее, чем "Фауст" Гёте, "Конармия" Бабеля и "Божественная комедия" сразу!
Да вы ж представьте, дорогие друзья, каково это употреблять, изо дня в день, читая это в метро, читая в автобусе, давясь этим чтивом снова и снова, впихивая в мозг эти взгляды на глазах, эти нестерпимые, непереносимые словесные конструкции, которые не ведут никуда и ни к чему, этих вась кокиных и маш зрякиных, которые были фриками, спасли Вселенную с помощью очередного Носка Судьбы, обрели божественное могущество, но фриками и остались... Ну, ладно, мы с вами - мы уже своё прожили, хотя я замечаю, что, пытаясь прочесть что-нибудь этакое из профессионального любопытства, вдруг начинаю судорожно вспоминать, как пишется слово "наедине" или "внутри". Пёс с нами, мы в детстве порадовались и поплакали, выросли и сделали свой выбор. Но - дети! Подростки! Молодые люди! Они же на этом учатся воспринимать текст! Слова понимать! Формируют мировоззрение - осознайте, милые - формируют мировоззрение на ехидных стервах и попаданцах, пластающих мясо! Им же после этих текстов - ни эмоции, ни энергии, ни смысла, ржака - Дюма Кантом кажется! Он в них не лезет - он им тяжёл! Девочка в классе жалуется, что не понимает, про что "Вий"! ну "Вий" - не "Преступление и наказание", не "Война и мир" - сказка Гоголевская, простая, ужасная, прелестная! Она ВООБЩЕ не понятна! Вы можете представить себе своего одноклассника, дорогие ровесники, который не понял "Вий"? Что это - следствие продуманной диверсии? Убийство будущего? Ликвидация интеллекта?
Ведь привычка думать вырабатывается смолоду. Не научившись воспринимать сложные мысли к двадцати годам, не сформировав вкус, не приобретя навыков грамотной речи - этого не сделаешь уже никогда. Упустишь момент - не воротишь. "Пусть почитают фигню, пока молодые"? Пусть едят тухлятину, пока молодые, пусть, пока молодые, пьют "Ягуар", пусть нюхают клей - потом образумятся и поздоровеют...
Никакие вражьи голоса, никакая гнусная пропаганда не сделают хуже, чем это "лёгкое чтиво", подкреплённое телевизором. "У меня есть знакомые, которые читают это - и мыслят", - скажете вы. Ну да. Если они взрослые люди, эта дрянь не повредит фатально - только будет точить, точить исподволь, пока не превратит в тихое жвачное животное. Видел я, видел, даже неоднократно: раньше Гончаров и Стендаль, разговоры до утра, блеск в глазах - а нынче Донцова или Корецкий, тихая выпивка и телевизор. Очень постепенно, иногда - лет за десять, но - без промаха. Взрослые люди. А дети?
На наш век хватит, скажете вы. Не дадим своим детям читать эту дрянь. Есть же, действительно, Стивенсон, Дюма, де Костер... Найдётся, на чём детям расти!
А вот не хватит. Детям для нормальной адаптации в мире необходимы современные модели поведения. Образцы. Расстояние между современными детьми и классикой девятнадцатого века куда больше, чем между нами и той же классикой - мир меняется слишком стремительно. Подростку захочется новую книжку - и?
Что вы ему порекомендуете?
А в классе обсуждают "Сумерки" и "Сталкера". О чём будет говорить со сверстниками подросток, выросший на классике, не знающий "модного" и "стильного"? Как будет выглядеть в их глазах?
Создавшееся положение толкает детей либо к телевизору, либо в компьютерную игру - которая непременно покажется более захватывающей, чем книга, тем более, что книги то и дело новеллизируют эти самые игры, либо в ту самую гнусь, которую можно назвать "лёгким чтивом" только по ошибке. Подростки - по сути конформисты, им хочется быть, как все и со всеми, им надо быть "принятыми в тусовке", они страдают от одиночества - а подростковый конформизм загоняет всё в ту же ловушку.
Если бы ещё был выбор! Чтобы можно было сказать: "Брось этот отстой! Вот, гляди - классная книжка, круто и клёво, о том, что тебя волнует, о твоих современниках - только хорошо!" И чтобы это было вправду хорошо. Не гениально, Бог с ней, с гениальностью - мило. Чтобы новые герои делали выбор, взрослели, влюблялись, исследовали мир. Чтобы грамотная речь, чтобы цеплялись забавные словечки, чтобы в классе можно было цитнуть - и все бы рассмеялись.
Но выбора фактически нет. И кривая вывозит всё туда же.
Мне плевать на живых людей с живыми болячками?! Да было бы мне плевать, разве я писал бы всё это и вызывал плевки недальновидных и озлобленных в свою сторону?
Быть толерантным? Как организм, поражённый вирусом иммунодефицита - к инфекции?