Луч солнца раздвигал в стороны его веки, слепя глаза. Отмахнувшись от него, Файзулла отодвинул в сторону голову, но солнечный луч, как задира-человек, не успокаивался и продолжал со всей настойчивостью и непонятной силой раскрывать его веки...
Файзулла, приподнявшись, перевернулся и лег на живот.
"Вот это напился! - почему-то ему в голову пришла эта мысль. - Вот стыдуха, а? Командир называется, - и, приподняв голову, открыл глаза. - Ёклмн, так я же..."
Фарид сидел рядом с ним. Увидев пришедшего в себя Файзуллу, нагнулся и, приблизив свою голову к его лицу, шепотом спросил:
- Ну как? Лучше стало?
- Не знаю, - с трудом разорвав друг от друга свои ссохшиеся губы, Файзулла, щурясь от солнечных лучей, вопросительно смотрел на товарища.
- Как тебе повезло, брат.
- В чем? - не понимая слов Фарида, спросил Файзулла.
- Ты остался жив.
- А-хм, - кашлянул Файзулла и тут же почувствовал резкую боль в правом виске, ударившую в мозг сильным импульсом тока.
- Ты теперь не Файзулла Блэк, а Джамшид.
- Все, все, понял. Что произошло со мной? - зажмурился Файзулла.
- Это я у тебя хотел спросить? - снова приблизил к нему вплотную свое лицо Фарид.
- А-а, вспомнил как все было. Там внизу, наши ребята, советские, похоже, ждали этот караван, - боясь кашлянуть, Файзулла прикрыл ладонью рот и напряг мышцы на обеих скулах, не давая им "откликнуться" на позывной к кашлю. И - удалось.
- Ты можешь говорить?
- Да, Аша, - вспомнил новое имя Фарида Файзулла. - Они открыли огонь в зеленке. Такой "пустой" огонь, дав понять каравану, что он может надеяться на спокойный проход через ущелье. Э-хм, - не успев удержаться от кашля, вздрогнул всем телом Файзулла и замер.
Но та первоначальная боль в виске больше на его кашель не среагировала.
- Я так думал, - продолжил свой рассказ Файзулла. - За ними наблюдал этот, как его. М-м-м, Фил, кажется. Точно, точно, он самый. А этот, как его, м-м-м, а Эл, Аллан в смысле, он наблюдал за этим, ну, как? - поднял голову Файзулла. - За ущельем, и потом, когда увидел караван и двигающихся к нему это, царандоевцев, стал по ним стрелять. Но, похоже, расстояние было большим, и его пули не долетали до каравана с афганцами...
- Тихо! - остановил его Фарид. И прислушавшись, ждал, произойдет ли еще тот шум, который его напугал. - Никого, продолжай, только тише говори.
- Всё, он наркоман. Выкурил сигарету с планом, у него крыша поехала, и я из его винтовки через оптический прицел начал наблюдать за тем, что там происходит.
- Тихо! - снова его остановил Фарид. И через некоторое время снова разрешил Файзулле продолжать свой рассказ. - Это коршун напугал меня.
- Я видел, что царандоевцы осматривали караван, но там, кроме тюков с тряпками, ничего не было. Тем более караван состоял из верблюдов.
- Хм, - непонятно удивился этому Фарид или нет.
- Всё?
- Значит, опять кто-то их предупредил об этом? Так, брат?
- Ты хочешь сказать, что эти наёмники бестолковые люди? И, думаешь, они готовы лезть в капкан, в котором из них сделают решето? - теперь удивился Файзулла.
- Не бери себе это в голову. Похоже, здесь все построено на постоянном контроле. Никто никому не доверяет, - сделал заключение Фарид.
- Мы начали возвращаться, и что-то со мною произошло. Что?
- Так совпало, что мы тоже в этот момент подходили к тропке, по которой возвращались вы, - и снова Фарид замолчал, прислушиваясь к звукам. - Мы встретили группу снайперов. Они будут работать, похоже, с этим отрядом.
- Филипп и Аллан, с которыми я ходил к блокпосту, они не снайпера.
- Почему так думаешь?
- Зрение у обоих не то, плюсовое или минусовое, я в этом не разбираюсь. Просто у них винтовки со снайперскими прицелами. У нас во взводе тоже был такой прицел для автомата, но он был свернут в резьбе и не давал возможности увеличить резкость.
- Короче, в той группе снайперов не хватало одного человека, четвертого. Сержант нервничал из-за этого.
- Кто их сопровождал сюда?
- Похоже, проводник Торака. Они сами его убрали. Послали меня за рюкзаком, оставленным у камня, и когда я его принес им, они с напряжением на меня смотрели, видно, хотели узнать, слышал ли я стон проводника, которого зарезали. Я слышал этот стон, но сделал вид, что нет. Мы около часу ждали их четвертого снайпера, но он так и не пришел. И сержант приказал мне вести их группу назад, только по другой тропке.
И вот, уже перейдя ущелье, я увидел в том месте, где мы вас нашли, вспышку и дым. Я думал, что вы подорвались на мине. Но, когда приблизились, ваши тела лежали на краю козырька. Все были без сознания. Рядом с тобой я нашел обожженные огнем камни. Это пороховой заряд. Мы в детстве делали из пороха такие взрывпакеты, которые после взрыва оставляли именно такой след. Ну, еще такие взрывпакеты используют ниндзя, чтобы запутать или напугать своего противника. Да и не только они, военные тоже.
- Кто, кто? - спросил Файзулла. - Японские телохранители и самураи? Их и душманы нанимают для войны с нами?
- Это вполне возможно. Тем более, у каждого из вас на виске были темно-красные ссадины от ударов.
- (?)
- Да, да, это в различных видах рукопашного боя, как и у нас в боевом самбо, используются такие удары, чтобы обездвижить или убить противника. Так вот, один из них был убит, второго, как и тебя, принесли сюда в бессознательном состоянии. Ты вот пришел в себя, а тот не знаю, - и снова приподнял вверх ладонь Фарид.
Теперь это молчание несколько больше затянулось, чем в предыдущие разы.
- Так вот, - продолжил свой рассказ Фарид. - Потом спустился с горы человек, его лицо было закрыто, только одни глаза. - Сержант знал этого человека. Он сильно разозлился и полез к нему с кулаками. Но этот человек в самый последний момент извернулся и чуть не нанес этому здоровому мужику прямо в нос ура маваши гери.
- Чего, чего? - переспросил Файзулла.
- Этот прием в карате называется ударом ногой в голову. Лицо тоже голова. Вот такие дела, брат.
- А-а,- сжал губы Файзулла.
- Но он не ударил, а держал свою ступню прямо у носа сержанта. Тот боец оказался женщиной.
- Стой, стой, - замотал головой Файзулла. - Так это что же, это она нас так...?
- Почему так думаешь?
- Я слышал над собой женский голос..., - и тут же получив легкий удар в плечо, Файзулла поняв, что к ним приближаются наёмники, и сразу же начал повторять все движения Фарида, готовящегося к молитве.
Встал на колени и, боковым зрением следя за товарищем, начал что-то шептать, а потом, повторяя слово в слово за Фаридом, запел:
- "Альхамдулилляяхи раббиль-аалямииин..., - правильно ли он с Фаридом произносил эти слова из Суры "Фатиха", которые еще учил в кабинете особиста, перед заброской сюда, забыл. Но он об этом старался не думать, чтобы не сбиться с произношения следующих слов и продолжал песню. - Съырааталлязиина ан амта алеййхим гаййриль-магдууби алейхим ва ляддаааллииин.
...Это был сержант, который с интересом наблюдая за ними, не стал подходить близко, а присел на камне и ждал, когда они закончат свою молитву.
- Аллах Акбар! - громко сказал Фарид и, поднявшись, внимательно смотрел на командира.
- We stopped to pray? How is he? (Закончили молиться? Как он себя чувствует?)
- Well! - ответил Фарид.
- Он сможет идти далеко?
- Да, он готов.
- Через час пусть готовится вести людей к Овечьей голове...
- 2 -
Темп, взятый с самого начала пути, нужно было несколько сбавить: не хватало дыхания, ноги начали быстро уставать, сердцу-поршню, работающему в груди всё быстрее и быстрее, нужно было дать хоть небольшую передышку, чтобы оно не лопнуло. Но, как назло, оно всегда есть. Идущий за Файзуллой человек, одетый в легкий маскировочный комбинезон серо-коричневого цвета из сетки, не давал этого сделать, и чуть что, больно бил своим ботинком по ахиллесову сухожилью Кулибина, крича:
- Go quickly! Go quickly! - здесь уж любой поймет, что обозначают для него эти слова: иди быстрее, иди быстрее! А если уж не подчинишься ему, то, конечно изобьет, а еще хуже - убьет.
"Но, ничего, скоро и вам конец будет!" - про себя рычал, что есть мощи, Файзулла, и шел, перепрыгивая с камня на камень, стараясь выдержать навалившуюся на него усталость, тошноту, подобравшуюся к глотке, обливаясь потом в теплом халате.
- Давай, скотина, бегом! - буквально через каждые пять-десять секунд заново подбадривал его худющий наемник.
И Файзулле ничего не оставалось делать, как постоянно придерживаться темпа быстрой ходьбы, держа ширину своего шага, и всё чаще и чаще переставляя вперед свои ноги.
Единственное, что несколько удивило его, что кроме маленького рюкзачка, в котором лежало несколько русских консервов с тушеной свининой, он ничего не нёс. А идущие за ним четыре человека, держащие в руках замотанные в мешковину снайперские винтовки и надетые на плечи большие, на глаз, тяжелые рюкзаки, с ним делиться своей ношей не хотели. Это, с одной стороны, успокаивало, а с другой волновало, не станет ли это чуть позже приливом в их настроении к злости.
...Во взводе Фёдора было несколько таких человек, в которых, когда они физически уставали, буквально вселялся бес. Они начинали издеваться над молодыми солдатами, сначала шпыняя их ругательными словами, потом навешивая на них часть своей "лишней" ноши, и продолжали пинать своих "рабов" ногами, руками, не давая им и секунды на передышку.
Фёдор несколько раз становился свидетелем таких ситуаций и тут же старался защитить "зеленых" солдат, заставляя их вернуть дембелям всунутые в рюкзаки магазины с патронами, навешенные сверху на рюкзак десантника длинные пулеметные ленты с патронами, или минометные снаряды, подвешенные на крючках к их поясу. Но через какое-то время все повторялось заново, и Фёдор, в то время еще не обстрелянный командир, делал вид, что этого уже не замечал. Но, когда возникал неплохой случай, чтобы хоть как-то психологически надавить на старослужащего солдата, издевающегося над молодыми бойцами, он помогал ему произойти почти до конца. Так было и в тот раз.
Ефрейтор Иванько, буквально месяц назад попавший служить в его взвод из прибалтийской "учебки", был физически достаточно хорошо развитым и сильным парнем. Он больше всех из солдат их взвода, даже роты, подтягивался на перекладине, делал подъем переворотом и ко всему еще крутил сальто. Но, несмотря на это, считался "зеленым", чем старались воспользоваться, как говорится по традиции, некоторые самые непослушные старослужащие.
Та ситуация произошла на втором этапе операции, проходившей в горной местности Дех-Сабза. Взвод Фёдора, разделенный на две группы и получивший задание с двумя группами разведвзвода полка выйти к ущелью и перекрыть проход душманам из кишлака в горы, быстро передвигался к указанному месту. Участок, по которому они шли, был очень сложным, сыпучим. Горная порода не выдерживала веса солдат и крошилась под их ногами, скатываясь вместе с ними к краю скалы, под которой была глубокая пропасть.
Воробьёв, отслуживший в Афганистане год, уже чувствовал себя старослужащим. Говорят, ему, когда был "чайником", особо доставалось от дембелей, и, скорее всего, из-за его вспыльчивого характера и трусости. А таких солдат в армии как раз и любят грузить все, кто хоть чуть-чуть по рангу или возрасту старше него. И вот в конце октября, как только последний старослужащий из их роты демобилизовался, Воробьёв тут же почувствовав свободу, "вылез из своей пещерки", в которой он прятался от дембелей. Теперь этот цыпленок превратился в сильного "петуха", доставшего напоказ всем свои шпоры - повис ремень, расстегнут подворотничок, шел вперевалочку по казарме, сверху, как коршун, глядя на свои жертвы - молодых солдат.
И экзекуции с его стороны, начались, буквально с той же секунды. Пару раз Фёдор, командир взвода, попадал на эти издевательства Воробья над молодыми солдатами, то "тащившими вагон, на котором сидел Воробьев сверху, ехавший на нем к дембелю", то будучи скакунами, несли всадника Воробьева к обеденному столу.
У Фёдора был большой опыт приструнивать таких молодцов еще с детского дома. Но не физически, а методом "учебы". То зарвавшихся ребят сталкивал лбами со старшеклассниками, так, нечаянно. Или на улице, когда те, по привычке издеваясь над младшеклассниками, попадали под давление местных городских ребят, с которыми Фёдор всегда старался поддерживать добрые отношения. И особенно было приятно наблюдать ему за тем, как те, его бывшие обидчики, с испугу "распускали сопли", прося у городских пацанов пощады.
Вот и тогда, когда уже около трех часов без передышки они поднимались на хребет, Фёдор, приметив, что Иванько уже нес на себе дополнительные пулеметные ленты Воробьева, приказал этим двум "друзьям" занять огневую точку, как наблюдательный пункт, ниже их места отдыха.
Воробьев попытался оскалиться, мол, зачем ему оставаться с "сосунком", который еще и пороха толком не нюхал. Но, получив в ответ нехороший оскал на лице своего командира, понял, что это может стать для него последней каплей воды и побежал догонять удалявшегося от него ефрейтора.
Фёдор внимательно следил за ними и ждал, когда Иванько, как договаривались с ним заранее, "сорвется". И это произошло буквально через несколько минут. Только догнал ефрейтора будущий дембель, что-то крича ему вдогонку, так тот сразу же развернулся к своему обидчику лицом и прикладом, сбив его с ног, направил на Иванько свой автомат.
- Ничего ж себе? - вскрикнул кто-то из солдат, отдыхавших рядом с Кулибиным. - Товарищ гвардии старший лейтенант, он же убьет Воробья? Товарищ гвардии старший лейтенант, что делать?
- Значит, заслужил! - обрезал подчиненного Фёдор. - Я всех вас предупреждал, что в ответ получите пулю не от душман, а от своих "чайников", которых вечно давите. Чего смотришь, беги, защищай своего дружка!
- Так он и меня, - под гогот сослуживцев ответил очумевший от поступка молодого бойца солдат.
- А я ничего не видел, - сквозь зубы усмехнулся офицер, внутренне боясь, что Иванько может переиграть свою роль и нажмет на курок, наступая на отползающего от него, верезжащего от испугу, дембеля.
И, отсчитав про себя традиционные три трехзначные цифры: девятьсот один, девятьсот два, девятьсот три, - крикнул ефрейтору, чтобы тот быстрее занял свою огневую точку.
Говорят, после этого от Воробьева плохо пахло...
...И вот же, только окунулся в воспоминания, и тут же забыл о своих проблемах. И тошнота куда-то отступила, и ноги, как пружины, с легкостью бегут по камням... Только пот, ну и, как говорится, пусть бежит, только мертвые не потеют, а гниют.
Файзулла эту проволоку приметил метра за три. Подойдя к ней ближе, пригнулся и начал осматривать, что здесь она делает. То, что она проволока, одетая в черную блестящую изоляцию, вопросов нет. Левый её конец задавлен большим камнем, лежавшим на скальном выступе, её правый конец накручен на небольшой камень, скорее всего принесенный сюда, отметил Кулибин. Уж больно темный, словно покрашен черной краской, и поэтому хорошо выделяется на фоне светло-серых скальных пород хребта, через которые идет Файзулла с наёмниками. И проволока, кстати, тоже. Это случайно не дело рук Уссы, который, как сказал Фарид, будет сопровождать его до нового лагеря?
- Это мина, - сказал дышащий ему в ухо наёмник.
- Так обойдите ее, - торопил женский голос. - Чего расселись? Сержант сказал, что идти до нового лагеря долго. Ну!
Но Файзулла знал, что он английского языка не знает, и поэтому, когда к нему через плечо приблизилось худющее, заросшее длинной щетиной лицо незнакомца, он сказал:
- Майнс, майнс (мины).
И тот, оказывается, знал, что обозначает на "дари" это слово, и снова повторил его своим коллегам.
- Что будем делать? - спросил незнакомый голос.
- Нужно осмотреться по сторонам. Интересно, когда ее здесь поставили?
"Судя по тому, как она блестит на солнечных лучах, то протянута недавно, а точнее часа два-три назад Уссой или Маратом", - про себя ответил Скелету, такую кличку придумал первому - худющему до костей наёмнику, идущему за проводником первым.
До подъема на вершину хребта оставалось чуть-чуть, метров двадцать. Обойти растяжку справа невозможно, здесь тянется вертикальная стена горы, хоть и невысокая, но не за что ухватиться. А слева каменный завал. Он чист. Ну что ж, нужно двигаться и, желательно, быстрее, а то вдруг это место находится под наблюдением душман. Нет, нет, не царандоевцев, а именно душман.
То, что на этом участке находится скопление банд Торака, об этом он знал точно, говорил Фарид, да и ребята из его отряда это уточняли, как и место расположения лагеря душман. Жаль, что тогда он не изучил место расположения их наблюдательных пунктов.
Внимательно осматривая каждый камень перед собой, Файзулла двинулся вверх. Создавалось такое впечатление, что за ними кто-то следит. Хорошо, если это делает Усса с группой поддержки: Айваном и Маратом, и кто-то еще. Фарид говорил, что их четверо. Только бы этим четвертым был бы не афганский пацаненок, которого спасли полторы недели назад от головорезов Торака. А кто бы лучше?
Файзулла остановился и посмотрел назад. Вот такие коврижки, то эти снайпера, которых он сейчас сопровождает в район Овечьей головы, наступали ему на ноги, торопили, а теперь куда-то делся их боевой дух, идут медленно, короткими перебежками, задерживаясь на какое-то время за камнями. Прямо как Усса, словно у них был один учитель. Хотя, и это вполне возможно, в каких-то двухстах километрах граница с Пакистаном, за которой создано теми же американцами множество школ, готовящих своих головорезов к заброске сюда. Вот и был у них учителем какой-нибудь отставной сержант или лейтенант, прошедший школу во Вьетнаме, Лаосе и так далее.
А мы русские, мы тоже не лыком шиты, господа убийцы. И очень любим, кстати, вводить вас в заблуждения, управляя вами, как куклами. Да, да, госпожа Пайучиха...
Файзулла её нашел быстро. Она была третьей, серая кошка, с прекрасной гибкостью, и этим умением чуть ли не бравирует перед проводником, словно чувствуя в нем одного из сильных соперников. Нет уж, красавица, я дехканин, я не владею вашими военными искусствами, так как не обучался этому. Хотя, у Торака тоже много бойцов, прошедших серьезное обучение у таких как ты каратистов. Вон как этими американскими, английскими, вьетнамскими, китайскими инструкторами пропитаны эти горы. И места им все мало, лезут, лезут за деньгами, как мухи на дерьмо.
Знать бы твою историю, душечка, почему тебя сержант обозвал таким мистическим именем - Черная вдова? Так называют, кажется, самку паука каракурта. А почему "вдовой", а потому что те своих женихов после любовных утех съедают. Вот тебе и Черная вдова. Погоди-ка, если вдова, то, что это же получается, после каждой операции убивает своих коллег?
Файзулла присел за валуном и снова посмотрел в сторону хребта. Так как же лучше выдвинуться на эту высотку? Если идти прямо, то через двадцать-тридцать метров идет небольшая расщелина. Да, да, скорее всего это трещина, острые углы которой со временем были затуплены дождями и ветрами. Так.
А что дальше? То, что в ней может быть установлена не одна такая растяжка, это точно, а может быть и мины, это точно, душманы - не дураки, они все проходы к своему лагерю если не стерегут, то обязательно прикроют минными полями. Это неважно, где они находятся, у себя дома или нет. Враги кругом, а береженого, как говорится, Бог бережет. Это точно.
"Первый" снайпер, который вечно наступал на ноги Файзулле, лежит в метрах пяти от Файзуллы и не сводит с него глаз. А-а, испугался, ишь как изменился твой фейс, сэр снайпер, и испуг на нем, и умиление перед душманом - проводником. Ну, ладно, все равно это тебе не зачтется. У тебя здесь одно клеймо, как и у всех вас - убийца. Только я за правое дело здесь, чтобы людей вытащить из рабства, а ты вот на службе этих самых рабовладельцев, как пёс смердящий, за сахарную кость готов всех загрызть".
Файзулла еще раз посмотрел на трещину - расщелину, на душе нет покоя, это место должно быть точно заминировано или пристреляно душманами.
"А может ты, Усса, здесь уже успел побывать, а? - продолжал размышлять Файзулла. - Ведь та растяжка, прямо выставленная на вид, это, скорее всего, твоя первая подсказка, что-то мне так кажется. Там нет никакой мины или гранаты. Стоп, стоп, стоп. Ведь та проволока закрывает такую же расщелину, как эта, только она в сотни раз меньше этой, вернее, уже? Точно, точно. Что же делать дальше, товарищ бывший командир десантного взвода?
Если пойти слева, то будем находиться на виду, место хорошо открыто, и даже хорошему стрелку из бура без труда удастся оставить здесь навечно нас всех. Это точно. А откуда он может нас видеть? Так, так..."
Файзулла начал осматривать ребра хребта, растянувшегося до горизонта.
"...Так, так, да здесь таких мест множество", - скользнув глазами по близлежащим камням, Файзулла невольно заметил стрелку.
"...Стрелку? Какую еще стрелку? Неужели это указатель?"
Еще раз пробежав глазами по тому месту, которое его привлекло, только уже намного медленнее, Файзулла нашел её, палочку от кустарника, обломанную у рогатины, которая показывает, что нужно идти в сторону белого пятна луны. А почему она должна быть указателем?
Файзулла, показав рукой Скелету, что бы тот не шел за ним, а оставался на месте, перелез через валун, за которым лежал, и приблизился к ветке. Да, точно, она может быть указателем, так как сломана совсем недавно, даже пахнет соком и зеленая. Да, да, Усса обычно оставлял два таких указателя, это его рук дело. Где же второй указатель? Кулибин начал его искать то справа, то слева от себя. И, точно, вот он второй, такая же веточка, обломанная у рогатины, и показывает, что ту расщелину лучше обойти в метрах десяти правее. А почему? А-а, если двигаться ползком, то будешь находиться в "мертвой зоне" он зоркого глаза снайперов, находящихся или слева, или справа. Хорошо бы так.
Прикусив губу, Файзулла решился двинуться вперед. Не отставал от него и Скелет. Есть надежда, что и другие хвостом двинулись за ними. Не стоит забывать, что он здесь всего-лишь проводник, а не командир их группы, который отвечает за организацию передвижения снайперов.
"Так? Так. Ну что ж, господа снайпера-убийцы, чтобы вас здесь всех в мясорубочке афганской, да побыстрее бы прокрутило, да в фарш превратило, а то из-за вас мне задерживаться приходится здесь, а не греться, где-нибудь на полигоне под рязанским или молдавским солнышком, товарищи-господа. Лучше на полигоне это делать, обучая солдат стрельбе, рукопашному бою, чем здесь быть постоянной мишенью и у вас, и у душман, похоже, и у своих. Э-эх, все мы одной крови, что ни говори".
Очередной булыжник, являющийся входом в "закрытый" проход, был огромным. Он позволил сесть Файзулле и размять ноги. Скелету это начинало не нравиться, и он со злостью смотрел на Файзуллу. Но показывать ему дулю еще рано, так как это может закончиться большой неприятностью для Фёдора. А он не офицер Советской Армии, а афганский дехканин - партизан, который сопровождает этих убийц в сторону Кабула.
Интересно, господа убийцы, с какой стати вы лезете сюда, а? Вместе с зенитчиками, чтобы оберегать их, или по каким-то своим делам, чтобы...
Что-то больно ударило по лицу. Фёдор почесал ушибленное место под глазом, смотря на Скелета, это его рук дело. У-у-у как улыбается, снайперишка козлиный. Ничего, все у нас с тобой еще впереди...
Пробирался вперед Файзулла не торопясь, внимательно осматривая перед собой каждый сантиметр скалы. Хорошо здесь нет песка или земли, под которой может быть припрятана каждая "ловушка" мина.
Уж на "дела" после взрывов этих ловушек Фёдор насмотрелся. Один солдат, только прибывший из "учебки" к нему в подчинение, на первой же операции остался без ступни. Нет, ни фамилии его, ни имени Кулибин не помнил. Да что говорить, сколько таких было у него солдат, которые после первой недели службы попадали, то в госпиталь с травмой или ранением, то в инфекционный госпиталь. А причина одна: печень не выдерживала местной водички и быстро подсаживалась. Желтуха, брат, она только и ждет слабачков, как и пуля, мина.
Ну вот и закончился этот самый проход-невидимка. Пряча глаза от ярких лучей солнца, Файзулла чуть не ойкнул с испугу: перед ним открылся провал. Ой-ёй-ёй. Что же теперь делать? Прыгать вниз, или, прилипнув к скальной стене, спускаться в ущелье? Или...
"Что же ты, Усса, сделал, а? Стоп! А-а-а, а вот и тот самый спуск, - высунувшись вперед, Файзулла глазами прошел несколько его ступеней вниз, за которыми открывался пологий спуск хребта. - А если так, то это другой разговор. А вот куда идти дальше? Вот в чем вопрос. Ну, дай, Бог, удачи!" - и ползком отправился дальше.
Но такое передвижение было сложным, да и больше открывало его тело для наблюдателей сверху, поэтому через несколько секунд, встав на ноги, Файзулла согнувшись, продолжил спускаться.
К счастью камни, по которым бежал, во многих местах лежали недалеко друг от друга, что позволяло ему, перебираясь с одного из них на другой, делать короткие прыжки. Но в то же время нельзя было и увлекаться быстрым спуском, эта мысль постоянно держала Файзуллу во внимании. И пробежав метров сто вниз, он притаился за очередной каменной глыбой, чтобы передохнуть и подумать, как вести себя дальше.
"Вот это дела", - подумал он, подвинувшись немножко в сторону, уступая место черноокой смуглянке. Сильной толчок ее рук в его грудь заставил Файзуллу удержать одышку. Ха, видите ли, девушке не нравится, как он себя ведет. Ну и что? Привыкай, иноземная красавица.
Поправив темно-серую косынку на голове, она громко плюнула в сторону.
"Фу, ты, - скривившись, отвернулся от нее Файзулла. - Да ты еще и свои порядки будешь здесь наводить? Только матриархата нам здесь еще не хватало. Только бы не сорваться, я ведь дехканин, бедный человек, которого наняли вести вас, господа сэры и сэрихи. Но, здесь воюют те, кто считает Афганистан мусульманским государством, и эти люди не приветствуют, когда женщина ходит без паранджи, вот так-то милая. А значит, если не я тебя хлопну, то мусульмане, точно".
- 3 -
Эта часть горы, разделенная двумя глубокими разрезами, издалека казалась неприступной, но при приближении к ней представление менялось. Её скальные стены были изрыты трещинами, по которым было нетрудно передвигаться и вверх, и вниз, и главное, передвигаться незаметно, хотя это так кажется. У Торака здесь имеется несколько баз, с другой стороны ущелья - у Саадр ад-Дина. Но их местонахождение Файзулла знал хорошо, на двух бывал, когда они с Фаридом разрабатывали концовку операции "Шайтан". А вот где находится ближайшая в этом месте база Торака, он знал только со стороны скалы Овечья голова. Но где находится эта голова, вот в чем вопрос.
Фарид, объясняя ему как выдвинуться к ущелью Пагмана, показывал, что нужно идти прямо. Легко сказать - "прямо". Обойдешь завал, или какой-нибудь скальный выступ и начинаешь думать, насколько и куда нужно повернуть, чтобы идти "прямо".
"Без компаса добиться этого просто невозможно, - сдерживая свое дыхание, подумал Файзулла. - А если идти по солнцу, то оно здесь почти всегда в зените, вот такие дела, товарищ майор.
Это вы в Рязанском училище на факультете разведки учили досконально, я так понял. А сейчас закрепляете это на практике. У вас кроме солнца, вся карта в голове, каждый камушек, каждая пропасть. И, падая в неё, вы знаете, где подстелена солома, потому что вы её туда уже заранее принесли и постелили, в виде трехэтажного стога. А мы вот..."
Рогатина уперлась в стенку валуна. Её глаза Файзуллы, ищущие еще хоть какую-то подсказку Уссы, заметили сразу. Спасибо тебе, дорогой Усса, вот только бы теперь понять, ты эту рогатину специально так установил, чтобы я с этими людьми не спускался вниз, а полез на неприступную скалу, или она упала сверху? Да, да. Она там и могла лежать, а ты, уходя из этого места, мог, нечаянно её сбить. Так? Вот и я так думаю".
Файзулла замер, подняв выше своего плеча указательный палец. Это был единственный язык, понятный и проводнику, и тем, которые за ним шли.
"Да, нужно подумать. Так, где же ты положил эту рогатину, вверху или вот так вот здесь, на этом именно месте, и чтобы я ее увидел, поставил на попа? Стоп, стоп. Если бы она лежала на камне, то есть на нем вверху, я бы её не увидел, потому что передвигаюсь здесь ползком или короткими перебежками, согнувшись в три погибели. Так? Так. Тогда уж, извини Усса, что я такой дурак. Но, я же здесь, этот как его, дехканин, афганский крестьянин, и поэтому так туго думаю.
Хотя временная должность, товарищ гвардии старший лейтенант, которую вы сейчас исполняете, командира наёмников, она не должна влиять на ваше умственное развитие. И вообще, кто вам, товарищ Фёдор Кулибин, командир взвода, разрешает так много думать? Кто? А ну-ка, вперед, командир диверсионного отряда Файзулла Блэк, а то тот самый специальный самолет, сгорит, вместе с важными людьми...", - в очередной раз подстегнул себя Файзулла.
Желание рискнуть, подняться на самую вершину хребта и выглянуть с него вниз, пересилило испуг. Быстро, ухватываясь ладонями за острые углы каменной глыбы, полез вверх, и буквально через несколько метров резко остановился, чуть не вскрикнув от испуга. Словно танковая гусеница нависла над ним каменная гряда следующего утеса.
"И что дальше? - по привычке задал себе вопрос Файзулла. - Если ползти по указателю Уссы, то, это что же получается: ползти вверх или? - Фёдор посмотрел вниз, приблизительно на то место, где его ждала четверка снайперов. - А там есть неплохой проход, только насколько он уходит дальше, не видно, мешает глыба, на которой он сейчас находится. Она как козырек. Так выглядывать или нет?
Нет, нужно рискнуть!" - и, сжимая свое сердце, как насос, бьющийся в груди, полез выше.
Чтобы добраться до вершины, осталось буквально тридцать - сорок сантиметров. Но лезть головой вперед не решился, ухватившись за ребро камня, хотел было подтянуться на нем, но еле удержал эту зашатавшуюся под его весом скалу. Она, оказывается совсем и не была частью скалы, а всего лишь одним из небольших камней, разложенных на краю хребта. Вот какая хитрость здесь придумана душманами. Камушек, сбитый, падает, давая точные ориентиры местонахождения непрошенных для них гостей.
"Фу-у-у!" - не сдержавшись, громко вздохнул Файзулла.
Но сердце не успокаивалось и продолжало барабанной дробью лупить его по грудной клетке, сбивая и без того участившееся дыхание.
"Все, все, товарищ..." - и, не договорив до конца своей мысли, Файзулла пополз назад, вниз, к четверке снайперов, ожидавших его там.
Скелет, смотрящий ему в лицо, глазами спросил: ну что там?
Файзулла сжав губы, пару раз кивнул ему головой, мол, опасно там, поползли в другое место.
И поползли.
- Джам, stand! - через несколько десятков секунд скомандовал Скелет.
Файзулла глянул наверх, в сторону, куда указывал наемник, и ничего не увидев, вопросительно посмотрел на Скелата.
- Миссис полезла вверх. Сволочь! - работая желваками, сплюнул в сторону Скелет.
"Миссис", что здесь делать замужней женщине?", - почему-то подумал про себя Файзулла. Но, то, что понял, о чем ему сейчас говорил Скелет, виду не показал.
- А, что там, душманы? - забыв о том, что Джамшид не понимает английского языка, спросил у него Скелет.
Файзулла, еще не зная, что сказать этому худющему до синевы парню, сжав губы, покачал головой...
И в ту же секунду, сухой, громкий звук от удара камня, хорошо знакомый Файзулле, раздался вверху.
Фёдор первым ринулся вверх, но в ту же секунду, сбитый мощной, неожиданной силой, кубарем слетел на Скелета, громко взвывшего от боли. Но большие карие глаза, с ненавистью смотревшие на него, и кулаки, больно врезавшиеся в его ребра, даже не дали понять Файзулле, что произошло с ним. И еще больше удивило его, что это был не Скелет, а Черная Вдова.
- Там все простреливается их снайперами, - сильнее надавив на ребра Файзуллы, прошептала Вдова. - Что разлёгся! - оскалив белые резцы, прошипела наемница. - Пошел отсюда! Ну!
Файзулла с испугом отполз подальше от этой женщины, которая начала обтирать на лице несколько кровоточащих царапин.
- Думала без глаз останусь, - прошептала она.
- You - clever? You English were told, obey the conductor! (Ты - умная? Тебе английским языком сказали, слушайся проводника!), - с ненавистью смотря на Вдову, сказал Скелет.
"Кто же это тебя, так? - передвигаясь как можно быстрее, подумал Файзулла. - Душман или Усса? Да, Фарид говорил мне, что он не только сапер, но и снайпер. Хорошо если так. Но я не слышал даже выстрела, а только треск разваливающего на части камня.
Это что же значит? Или он сидел рядом с тем местом, где высунулась эта пигалица? Вот, блин, баба же, а? Вместо того, чтобы детей рожать, в войнушку лезет играть. Крови ей нужно! Паучиха! Ничего, я тебе не каракурта, так фалангу со скорпионом засуну в спальный мешок, вот и дави их там собою, Черная вдова!"
...Резкая боль от сбитого ногтя током прошла от ладони до локтя. Но Файзулла от злости, накатившейся на него, не почувствовал этой резкой боли. Или, вернее, не поддался ей, а с каким-то остервенением, смотря вперед, все быстрее и быстрее двигался в сторону утёса, налезающего на него, Файзуллу, своею массивной, темно-серой каменной фигурой.
"Точно, точно, это дело рук Уссы. Только он таскал глушитель с винтовкой, - успокаивал себя этой мыслью Файзулла. - И когда группу наемников из гранатомета расстреляли, он нёс с собой винтовку с надетым на ствол глушителем. Это точно! Да, да, да, это точно!"
И снова, подняв руку вверх, показал, что Скелет должен остановиться и ждать, а сам тихо полез в сторону вершины хребта. Теперь каменюга, вылезающая ребром наверх, была скальной частью. А что дальше? Стена утёса, закрывшая солнце своим каменным массивным козырьком, нависла над проводником.
"Здравствуй, Пагман, - прошептал он и, не увидев, и не услышав ничего пугающего его, стал внимательно всматриваться за обратную часть валуна, на котором лежал. - Почему же здесь никого нет из душман? Место-то, опасное, хоть караван здесь проведи. И спуск со скалы хорошо прикрыт каменными сколами от чужих глаз, если, конечно, они не будут смотреть на тебя с утёса", - и тут же ойкнул, увидев человека, сидевшего почти напротив него и поднявшего ладонь.
"Да это же Марат!" - улыбнувшись и помахав ему в ответ рукой, Файзулла показал, что ему нужно двигаться дальше, времени у него нет.
Тот в ответ кивнул ему головой и, показав рукой Файзулле, куда идти дальше, спрятался за камнем.
"Фу-у-у, - с облегчением вздохнул Файзулла, - значит, нахожусь под прикрытием, - и посмотрел в сторону солнца, которое уже начало сходить со своего трона - зенита вниз. - Только бы не попасть к духам на ужин", - продолжая внимательно изучать зону спуска с горы, подумал Файзулла.
По словам Фарида, здесь находится небольшой отряд Торака. Что такое "небольшой"? Со слов Фарида это около тридцати человек, которые охраняют склад с оружием, с боеприпасами и еще с чем-то. Фарид же говорил, что на этом участке Торак держит несколько таких отрядов, готовых в любую минуту объединиться. Другая часть его войска находится близ кишлаков и в самих кишлаках, создав там исламские комитеты.
Война, которую устроил Саадр ад-Дин, полторы недели назад напав на отряд Торака, могла заставить его объединить свои отряды, чтобы дать Саадру ответный отпор. За что же они так ненавидят друг друга?
Вспомнилась пакистанская газета, переведенная одним из солдат Кулибина, хорошо знавшего фарси. На её первой странице было опубликовано выступление одного из лидеров оппозиционной партии, который обращался к моджахедам-мятежникам перед засылкой их из Пакистана в Афганистан.
"Уважаемые мусульмане! - говорил он. - Прежде чем вы вступите в священную войну с неверными, я хотел бы сказать вам, что вы должны знать о священной войне и что вы должны соблюдать в этой войне.
Во-первых, каждый из вас, направляясь на баррикады войны, должен помнить, что это ваш долг перед Аллахом. Вы идете воевать не ради чьего-то удовольствия, не потому, что нынешнее государство заставляет вас служить у себя, а для того, чтобы вы объединились с борцами за веру. Вы должны руководствоваться тем, что это ваш долг перед Аллахом, и вы идете выполнять этот долг.
Этот поступок приравнивается к вашим молитвам. Каждый день вы идете читать молитву, помня, что это ваш долг перед Аллахом. Так и ваши действия - это тоже долг быть на этой войне. И если вы не выполните этот долг, вы ответственны перед Аллахом и за эту трусость он расплатится с вами, отправив вас в Ад.
Во-вторых, никто из вас не должен гнаться за богатством. Не выходите из своих позиций за имуществом, оружием, находящимися на открытой местности. Если оно само оказалось под вашими ногами - это ваша удача, посланная Аллахом. Вы должны помнить, что, если вы повернулись лицом к богатству, оно убежит от вас. Если же вы повернулись к нему спиной, оно само будет идти за вами. Это сущность природы и закон жизни.
В-третьих, не держите в душе алчность к славе. Если кто-то из борцов погонится за славой, его борьба не считается борьбой за Аллаха. Всегда будьте уравновешенными, скромными, исполнительными. Это - закон. Божий закон. Всех, кто на этом свете был покорным, скромным, Аллах возвеличит.
В-четвертых, вы должны воздерживаться от пролития крови мусульманина - борца за веру. Бог велит - если два мусульманина скрестили свои мечи и намерились пролить кровь друг друга, то место им - Ад. Наверное, вам говорили, и каковы мучения Ада. Да спасет вас Аллах от Ада!
Да поможет вам Аллах! Освободим Афганистан от неверных!"
"Так что же, получается, - задумался Файзулла. - Если Саадр ад-Дин поднял руку против Торака и не боится из-за этого попасть в Ад? Или на великих людей, как Саадр ад-Дин, этот божий закон не распространяется? Ну, ладно, хорошо. А почему же Торак, после боя переодел часть наемного отряда Файзуллы Блэка в форму советских солдат и приказал им убивать афганских людей: стариков, женщин, да еще это делать под съёмки этих страшных действий иностранными журналистами? Значит, им и это с рук сойдет? Или пропаганда и агитация, таким образом, против неверных, не считается уничтожением своего народа?
"Если кто-нибудь из вас убьёт хоть одного неверного - ворота в рай вам будут открыты. Вы убиваете его не потому, что он - ваш враг, а потому, что он - враг Аллаха...
Да поможет вам Аллах! Освободим Афганистан от неверных!"
Эти слова были страшными. Перед выходом на боевые действия Фёдор попросил вслух перевести эту статью всем солдатам, собравшимся в казарме на политзанятии. Все были, буквально, ошарашены этой информацией, и один из солдат, даже в истерике закричал: "Мы им хлеб даем, рис, керосин, помогаем заводы строить, а они нам за это нож в спину втыкают?"
Это был Белоусов. Да, да, пулеметчик Белоусов, который погиб в той же операции, к которой Фёдор готовил их.
...Озноб прошел по всему телу Файзуллы. Не вовремя, совсем не вовремя пришли ему сейчас эти мысли.
Еще раз осмотрев спуск со скалы, а также, хорошо ли спрятался Марат, махнул Скелету, лежащему внизу, что пора двигаться дальше.
- 4 -
Черная вдова исчезла. Когда? Ни Скелет, которого как, оказалось, звали Николасом, ни Фред, ни Джо, так звали наёмников, которых Файзулла должен был вывести к Овечьей голове, не знали. Звать "паучиху" или вернуться на какое-то расстояние назад? Как видно заниматься поисками её больше никто из снайперов не решился.
Никто не согласился с предложением Скелета отправить на её поиски Джамшида, своего проводника. Каждый в ответ сказал ему нелицеприятные слова. Это успокоило Файзуллу, но с другой стороны, исчезновению снайперши он никак не мог найти ни одной из подходящих версий. Чего только не перебирал в своей голове, начиная с укуса ее ядовитой змеей, до убийства или захвата Чёрной вдовы. Её звали Сюзанной.
Консервную банку, сунутую ему Николасом, Файзулла сразу же вскрыл, к удивлению наемников не ножом, а острым ребрышком камня, и тут же начал пальцами выбирать из нее холодную, замасленную гречневую кашу с мясом.
Джо, улыбнувшись, показал большой палец, мол, молодец, афганец, и сказал своим партнерам:
- Да, эти душманы непонятные люди. Сидя в горах, они убивают русских, когда встречаются с ними один на один. Если встречаются с русскими в кишлаках, то кланяются им, предлагают дружбу, готовы на все обменяться с ними на эти консервы, вплоть до своей последней одежды. Но, когда уходят в горы, то все начинает меняться, опять поднимают автомат и стреляют русским в спину.
- Да здесь так было всегда, - вставив лезвие своего короткого ножа в консервную банку, сказал Николас. - Этот народ вылезает из своей мамки вместе с винтовкой или автоматом, и ему плевать, кого убивать, русского или англичанина. Лишь бы ему за это хорошо платили. Не все любят копаться в навозе.
- Ха-ха, - рассмеялся Фред. - Эт-то точно. На них всегда кто-то нападает, и они только и живут тем, что от кого-то защищаются. Но самое интересное, в чем я согласен с тобой, Ник, мы для них такие же русские. Этот афганец, когда выпадет момент, тоже нам в спину всадит свой нож.
Скелет посмотрел на Файзуллу, который, делая вид, что не понимает, о чем говорят парни, продолжал пальцами выбирать из банки остатки еды и облизывать их.
- Нет, Вдова сказала, что как только он приведет нас к месту сбора, она его сразу же убьет, - ухмыльнулся Николас. - И не из винтовки, а одними руками, сначала поломав ему все ребра, потом руки и ноги.
- Николас, я слышал, что она занималась карате и дуаньда?
- Что это такое, Фред? - спросил Джо.
- Разновидность карате.
- Так что, как видите, этому парню не повезло, - вздохнул Скелет. - Я видел, как она разделалась на Панджшере с двумя русскими солдатами, тоже снайперами.
- Как, расскажи? - попросил Джо.
- Их группа спускалась с горы. Спуск был очень сложным, почти вертикальным. Она дождалась, когда двое солдат отстанут от своей группы, и выбрала такие моменты, когда они находились на ровных площадках. Каждого ранила в плечо. Когда они падали, она шла к ним.
- Вдова не боялась, что ее могут убить?
- Сюзанна - шизоид. Она живет своими законами и ей нравится, когда кто-то рядом с ней испытывает боль. Особенно русские.
- Она кто по национальности?
- Француженка.
- Но говорит по-английски очень чисто. Не придерешься ни к одному из её слов. Почему так, как вы думаете?
- Об этом спрашивай у неё сам, - сплюнул в сторону Николас, и, наколов ножом кусок мяса, положил его в рот, и стал медленно пережевывать.
Фред и Джо сделали также.
Но тишина была недолгой.
- Я наблюдал за тем, что она делает с русскими ранеными, в прицел, - кашлянув, продолжил свой рассказ Скелет. - Она их била по яйцам, по ребрам, а потом уходила.
- Что ты говоришь, Ник? За что ты так ее ненавидишь? - привстал Фред.
- У тебя все впереди, Фред, понаблюдай за ней, - отмахнулся тот.
- А почему Сюзанну зовут Черной вдовой?
- А ты не слышал? - вопросом на вопрос ответил Николас.
- Так говорят, что у нее были бой-френды, которые погибали в боях.
- Ты правильно всё слышал, - отложив в сторону консервную банку, сказал Скелет. - Парни боятся с ней даже разговаривать, а не то что предлагать её секс.
- В смысле, что погибнут после этого?
- Да.
- Да у ваших ребят, видно, крыша поехала? Наркоманы, что ли?
- Сам проверь.
- А ты, Ник, пробовал?
- Да, было дело. Меня парни подставили. Сказали, что она сильно сексуальная и очень любит новичков. Ну, я и попробовал с ней сыграть в дружбу.
- И что? - привстал Фред.
- Я оказался не в её вкусе.
- А-а, вот откуда у тебя такая ненависть к ней, - сказал Фред и протянул свою банку с недоеденной кашей Файзулле. - Ешь, афганец, как хорошо, что ты не знаешь того, что тебя ждет завтра.