Промозглая ночная мгла не могла остудить разгоряченные щеки девушки. Разбитые фонари, черные провалы окон, небо, затянутое плотными тучами. Все заставляло пожалеть о решении сократить путь, свернув на безлюдную улочку. Она неслась, время от времени переходя на бег. Прерывистое дыхание смешивалось со всхлипами ветра. И вдруг посторонний звук заставил ее вздрогнуть. От стены ближайшего дома отделилась долговязая тень.
...Варвара Павловна с тревогой прислушивалась к входным дверям. А руки ее между тем с привычной сноровкой нарезали хлеб, карбонат, огурцы, помидорчики-черри. Уложив аккуратные бутерброды на большое овальное блюдо и стараясь быть как можно неприметнее, проскользнула в гостиную. Впрочем, трое мужчин, расположившихся в удобных креслах, не обратили на нее никакого внимания. А вот снедью заинтересовались. От пирожков, поданных в начале вечера, остались лишь воспоминания.
Женщина проворно наводила порядок на низком засыпанным крошками и пеплом столике. В стороне стояла всего одна пустая коньячная бутылка, вторая была лишь почата. Дискуссия находилась в самом разгаре и была весьма горячей. Даже беглого взгляда на раскрасневшееся лицо мужа оказалось достаточно, чтобы уловить высокий градус его раздражения. Геннадий Петрович Воропаев привстал с кресла, размахивая рукой перед носом Сергея Брониславовича Пигальницкого. Как водилось в минуты гнева, он обрушился на заклятого друга-соперника, перемежая старомодную церемонность с откровенной грубостью:
- Вы, коллега, совершенно утратили остатки разума. Ежу понятно, теория о существовании Митохондриальной Евы не выдерживает никакой критики. Одна-единственная африканская дамочка породила нас всех? Какая чушь!!!
Пигальницкий не оставался в долгу, ухмылялся, покачивал ногой, ехидничал:
- Да, ладно тебе, Гоша. Это твою любимую теорию развесистой эволюции следует назвать развесистой клюквой.
Ученик Воропаева безответный, безгласный Миша Бубликов при основательном накале страстей, как всегда, обливался потом, сильнее вжимался в кресло, делал судорожные глотки из рюмки. Вечный аспирант-ассистент присутствовал для поддержания реноме мэтра, имеющего последователей.
Ежесубботние посиделки маститых ученых не отличались разнообразием. Одна и та же тема эволюции Homo Sapiens мусолилась в течение стольких лет, что Варвара Павловна и сама уже (при желании, конечно) смогла бы слепить об этом некую диссертацию. Но мысли супруги Воропаева были заняты совершенно другим. И только щелчок входной двери вызвал у нее облегченный вздох.
Сын чмокнул в щеку, ухватил один из оставленных для него на кухне бутербродов и, по пути к своей комнате, бросил на ходу:
- Все нормаль, мамуль.
Алик выглядел веселым и счастливым. Мать только покачала головой, хотя собиралась в очередной раз напомнить ему о том, что вечерние улицы в последнее время стали слишком опасными.
Посиделки мэтров на этот раз закончились серьезной ссорой. То ли сыграла роль общая мрачная атмосфера, нависшая над городом, то ли вновь расшалилась печень Воропаева-старшего. Но, скорее всего, причина была в последнем номере "Scientific American", опубликовавшем статью Пигальницкого в поддержку нового выверта научных поисков, приведших к мысли, что своим прямохождением человек разумный обязан не столько трудоголизму, сколько желанию размножаться.
- "Секс в обмен на продовольствие"! - продолжал бурчать Геннадий Петрович и на следующее утро, яростно пронзая вилкой пышный омлет. - Современным плейбоям по нраву. В передних конечностях можно принести больше еды для самки, чем в пасти? Тьфу, какая мерзость! - Он поднял мрачный взгляд на сына и вдруг, прищурившись, спросил, - А что за сомнительная девица увивается вокруг тебя? В университете твердят о твоем романе с девчонкой-наркоманкой из семьи алкоголиков.
Алик поперхнулся, закашлялся, но затем нашел в себе силы ответить:
- Неправда, Лера не сидит на игле... Она просто сдает кровь как донор, поэтому у нее бывают следы уколов на руках, а ...
- Ее папаша сидит в тюрьме. Тебе это известно? - резко оборвал его Воропаев-старший.
- Дети не в ответе за поступки родителей.
- Яблочко от яблони... - отец скривился, - впрочем, к тебе это не относится. Казалось бы, моему сыну досталась такая генетика, а из тебя получилось неизвестно что. Ни моих надежд не оправдал, ни имени, данного в честь Алкмеона Кротонского, - он промокнул салфеткой губы и жестко закончил. - Коль ты неудачник, то хотя бы не смей позорить меня. Еще раз услышу, что вас видели рядом, вылетишь и из университета, и из дому. И твоя девка тоже с учебой распрощается. Будете побираться вместе, - мэтр резко встал, заставив стул покачнуться, и, размашистой походкой вышел из комнаты.
Варвара Павловна попыталась сказать сыну что-то утешительное, но бледный, как полотно Алик, только мотнул головой и тоже поднялся из-за стола. Его била крупная дрожь.
Несмотря на серьезную размолвку Геннадий Петрович и Сергей Брониславович продолжали встречаться. Да и куда им было деться друг от друга. Для двух мэтров, чьи статьи и книги регулярно появлялись в крупных научных изданиях, не находилось иных достойных собеседников. Впрочем, доцент Завирюхина, заведующая кафедры генетики, не раз ядовито заявляла в кулуарах, что все их научные изыскания вторичны, поверхностны, компилятивны, и маститых профессоров выручает лишь бойкость пера, отличное знание иностранных языков, а, главное, - умение вовремя оказаться в лагере того или иного по-настоящему крупного светила, как отечественного, так и зарубежного. С ее легкой руки по университету порхала злобная эпиграмма по поводу крупных грантов, полученных друзьями-соперниками за крайне гибкие позвонки и не менее гибкие языки, вылизывающие известную часть тела нужных людей.
Оба мэтра в ответ поносили завистливую Завирюхину (разумеется, за ее спиною). Но правде говоря, в змеином шипении этой дамочки был резон. В глубине души Воропаев понимал это и втайне мечтал сделать выдающееся открытие, сказать новое слово в теории эволюции Человека Разумного. Но судьба не торопилась подкинуть ему счастливый шанс. Такой, какой выпал, например, южноафриканскому палеоантропологу Мэтью Бергеру, чей девятилетний сынишка со своей собакой в 2008-ом году обнаружили останки до тех пор неизвестного науке австралопитека седиба.
А не оправдавший отцовских надежд сын Геннадия Петровича после памятного разговора изменился до неузнаваемости. И прежде худой долговязый юнец теперь превратился, что называется, в свою тень. Даже Варвара Павловна теперь почти не видела сына. Вялый и сонный он утратил аппетит, ходил, волоча ноги. Возвращаясь из университета, ложился спать, а вечером уходил бродить по ночным улицам до утра. А, между тем, криминальная хроника и городские слухи становились все тревожнее и тревожнее. Менее, чем за два месяца, было обнаружено уже семь частично обескровленных трупов девушек с весьма необычными следами на шеях. Желтая пресса обсасывала "вурдалачью" версию. Но корреспондент более солидного издания раскопал информацию о том, что речь шла лишь об имитации укусов вампиров, а кровь откачивали скорее всего с помощью обычных медицинских шприцов.
Однако мирская суета ничуть не помешала Воропаеву с Пигальницким в один из дождливых ноябрьских вечеров наслаждаться отменно выдержанным шотландским виски "Dalmore". Как обычно, заклятые друзья-противники напрочь игнорировали советы международных сомелье по поводу закуси к благородным напиткам. В этом вопросе они были единодушны в пристрастии к привычной российской еде: сырам и морепродуктам предпочитали мясо и выпечку. Прохладный день способствовал хорошему пищеварению. Шашлыки на маленьких шпажках закончились быстро.
- Ну, что сидишь без толку, - обернулся Геннадий Петрович к молчаливому Бубликову, - живо смотайся на кухню. У Варвары там, должно быть, готова новая порция.
Мишаня сразу же рванул в указанном направлении.
- Мальчишка глуп, но удобен, - хохотнул Пигальницкий.
- Умом не блещет, - согласился Воропаев. - Однако услужливость - ценное качество.
Ни один из них даже не подозревал, какой ненавистью блеснули глаза Миши Бубликова, хорошо расслышавшего обе реплики через неплотно закрытую дверь.
Шашлыки под виски и шелест дождя вызывали самое благодушное настроение. И мэтры даже сошлись во взглядах, обсуждая удивительную особенность эволюции пигмеев, у которых около 2-х процентов генетического материала "вставлено" в геном представителями рода Homo, отделившимися от современного человека около 70000лет тому назад.
Под хорошую выпивку и добрую закуску вечер затянулся, плавно перейдя в ночь. Мэтры отпустили Мишаню, которому наутро предстояло вести практические занятия с второкурсниками. Аргументы привычной перебранки шли уже по десятому, если даже не двадцатому кругу. Пигальницкий зевнул и вытащил мобильник, собираясь заказать такси.
Резкий вой полицейской сирены заставил обоих мэтров броситься к окну. Дождь туманил свет фар и мигалки. Происходившее внизу казалось призрачным, словно кошмарный сон. Тело, распростертое на мокро поблескивающем тротуаре. Мужчина, стоявший на коленях возле нее. Полусогнутая фигура с заведенными за спину руками, в которой Воропаев и Пигальницкий потрясенно узнали Бубликова.
Из подъезда выскочила Варвара Павловна. Бросилась к коленопреклоненному, тот разогнулся, выпрямился. Геннадий Петрович с недоумением разглядел своего сына.
...Университет гудел. То, что серийным убийцей, имитировавшим вампирские нападения, оказался аспирант Воропаева, а последней "недовыпитой" жертвой - девушка сына мэтра, вызывало нездоровый интерес и массу недобрых предположений. Дальше всех в инсинуациях пошла Завирюхина. Она прямо заявила о попытке устранить неподходящую потенциальную невестку руками по-собачьи верного ученика и последователя.
В зале суда было многолюдно. Неожиданно Алик углядел отца. Невольно кольнула ревность. Воропаев-старший явился сюда ради ученика и последователя. Для неудачного сына он вряд ли нашел бы время в подобном случае. А вот Бубликов при виде мэтра повел себя совершенно неадекватно. Вскочил и, тыча пальцем в наставника, заорал, брызгая слюной:
- Явился, краса и гордость отечественной науки! Из-за тебя я здесь! Хотел отомстить за все унижения, подставить твоего сыночка-вампирюгу. Да, да, у твоего Алкмеошки есть редкостная "вставочка" в геноме. Рецессивная! Значит и от тебя, и от Вареньки-тихони прилетела!
Напрасно адвокат, добившийся известности ведением самых скандальных дел, дергал преступника за рукав, пытаясь заткнуть ему рот, успокоить, усадить на место. Обычно безропотного, безгласного Мишаню, что называется, прорвало и понесло. Не помог даже строгий окрик судьи, призывавшего прекратить этот бред. Пришлось сделать перерыв. И вот тут-то папаша внезапно вынырнул рядом с семейством, доброжелательно улыбнулся и впервые окинул сына заинтересованным взглядом.
Бесновавшийся Бубликов впечатлил судей и зрителей отнюдь смыслом своих безумных речей. Решение послать его на повторное психиатрическое освидетельствование зал встретил одобрительным гулом. Скандально известный адвокат при этом оттер со лба холодный пот и торжествующе хмыкнул.
А Геннадий Петрович, быстро освоив роль любящего папаши, повелительным жестом остановил хотевшую было потихоньку слинять Леру:
- Куда это вы, милая девушка? Едем все вместе домой, отметить знаменательное событие, - какое именно событие мэтр не пояснил. Но Варвара Петровна и Алик понимающе переглянулись.
Впрочем, Леру Воропаев-старший по-прежнему напрягал. Поэтому по приезде сразу же шмыгнула следом за Варварой Петровной на кухню и стала помогать ей готовить ужин.
- Не переживай, детка, самое страшное уже позади, - подбодрила ее мать Алика.
- Пасяп, - шмыгнула носом девушка.
Привычная к молодежному жаргону женщина мысленно перевела благодарственное словечко на нормальный язык и улыбнулась. Она чувствовала, что сына и эту девчушку связывает серьезное чувство. Ощущая ее участие, Лера сказала, неловко пряча глаза:
- Вы не думайте, Алик очень хороший. А мы с ним...
Продолжить она не успела. Упомянутый молодой человек. заглянул в кухонную дверь:
- Помочь? А то отец там...
- Все готово. Бери поднос с супницей, - откликнулась мать.
За обеденным столом под требовательным взглядом Воропаева-старшего Лере пришлось говорить и за себя, и за угрюмо молчавшего Алика .
- У нас все добровольно, - смущенно выдавила из себя девушка. - Говорю не только о сексе, но и об этом... кровопивстве. Алику, правда, надо. Мы...подружились еще в девятом классе. У него был переходный возраст, тогда все и началось. Алик худел и слабел. Потом я разбила локоть, он вдруг слизнул мою кровь, и ему сразу полегчало. Ну, и я решила стать ему донором. Все было нормаль, пока мы не ссорились. Как вот недавно, потому что я обиделась. Он попросил в универе вести себя, как чужие. Из-за гадины-генетички Завирюхиной. Ее у нас Зверюхиной называют. Бубликов ей племянник. Я его отшила, вот Мишка и начал мстить. Еще ведь и Геннадию Петровичу завидовал. Ну, и вот выследил нас как-то, когда я делилась кровью. Поймите, Алику правда без этого плохо. Я читала в нете, таких, как он немного, но они есть...
Выслушав сбивчивые объяснения и утолив голод под марочное Cabernet Vintage, Геннадий Петрович щелкнул пальцами:
- А к кофе по такому случаю стоит подать бутылочку хорошего "Remy Martin". Ну-ка, Мишаня...- Воропаев-старший осекся и неловко замолчал. Варвара Павловна направилась к буфету, ей не раз приходилось наблюдать, с какой полки ренегат Бубликов доставал для мэтра хорошо выдержанный коньячок или виски.
Алик впервые хлебнул любимого отцовского пойла. Пилось обманчиво легко. С непривычки парень быстро окосел и позволил себе наглую реплику:
- Ну, что, теперь я не хуже сыночка Бергера, который со своей собаченцией наткнулся на австралопитека седиба?
Но отец не оценил иронии, довольно ухмыльнулся и потер руки:
- Да, уж! До сих пор, помнится, писаки-журналисты называли вампиризм субкультурой. А никто из палеоантропологов даже не рассматривал его в качестве боковой эволюционной ветви. Конечно, заявить такое - значит вызвать скандал. Но в наше время - взрывоопасная публикация только подбавит перцу и вызовет ажиотаж. М-м-м! Не ожидал, что этот осел Бубликов докопается до генетической "вставочки", которая у тебя так хорошо и ярко проявилась. Впрочем, у него это скорее случайно подтвержденная догадка. А я займусь серьезным исследованием. Кстати, Лера, сегодня же перевози к нам свои вещи. Комната Алкмеона вполне просторная. Зарегестрируем вас на следующей неделе, связи у меня есть. Большое торжество, думаю, ни к чему. Пригласим в ресторан только близкий круг.
В глазах Геннадия Петровича горело торжествующее пламя, вызвавшее у сына и жены неприятные предчувствия. И если Лера наивно поверила в проснувшиеся отцовские чувства будущего свекра, разрумянилась, принимая его пожелания счастливой семейной жизни, то и Варвара Павловна, и Алик вполне осознавали, что грядущие исследования папаши сделают это счастье весьма сомнительным.
Алкмеон с содроганием представил себя в перманентной роли подопытной лабораторной крысы. Однако сияющая улыбка невесты заставила его промолчать и проглотить вертевшуюся на языке колючую реплику.