Ритка спешила домой с работы, почти волоча по земле огромную базарную сумку. Ручки сумки были очень длинные, а Ритка низенькая, вот и пришлось обернуть их вокруг кисти два раза. Они впивались в кожу и натирали. Но она будто и не замечала, поглощенная своими мыслями. Главное, незаметно эту самую сумку спрятать где-нибудь в квартире так, чтобы сын не увидел раньше срока. Но как это сделать, когда Руслан все время дома торчит?
На пятый этаж влазила, наверное, минут десять, хотя обычно взлетала на своих коротких, но резвых ножках за пару минут. Сумка путалась и била по ногам, грозя утянуть назад своим весом маленькую Ритку. Добравшись до своей площадки, она остановилась перевести дух и подумать, куда пока припрятать ношу, чтобы Руслан не заметил? И ничего умнее не придумав, полезла по железной лестнице на чердак, прямо в зияющую черную пасть люка. Пыхтя и ругая про себя тех, кто делает лестницы только для длинноногих, она вылезла наверх и пошарила глазами по чердаку, подыскивая подходящее место для сумки. Засунув ее под старые носилки, в которых строители носят кирпичи и раствор, женщина успокоилась и полезла назад. Здесь ее никто не украдет и Руслан не увидит свой подарок раньше времени.
Несмотря на радость от покупки, спрятанной в чудовищной авоське для великанов под строительными носилками на чердаке, усталость брала свое, и настроение понемногу падало: руки ломило, а ноги подкашивались от усталости, так, что хватило сил доползти до дивана и плюхнуться на него, прикрыв глаза. Руслан принес кружку с холодным зеленым чаем и молча подал матери, не отрываясь от книги, которую читал стоя. Ритка открыла глаза и посмотрела на сына. Настроение сразу же поползло вверх, наполняя ее счастьем и гордостью. А он даже не обратил внимания на ее расплывшееся в улыбке лицо, продолжая читать, прислонившись к стене рядом с диваном.
"Представляю, как он утром обрадуется!" - думала женщина, отпивая чай маленькими глотками. - "Будет на седьмом небе. Скорее бы уж наступило завтра, чтобы увидеть сынулькино счастливое лицо". При этом Ритка даже не задумывалась о том, на что они будут жить до следующей зарплаты, истратив все деньги, что копила последние полгода плюс зарплату на покупку процессора компьютера. Монитор и какие-то шнуры утром обещал привезти брат в подарок. У него дома без дела пылился старый монитор с подслеповатым стеклом-фильтром, который и выбросить было жалко, но и работать с ним никто не собирался. Размечтавшись, она забыла про усталость и нависшие над головой проблемы. Ребята из компьютерного цеха долго искали хороший процессор и нашли аж в Ташкенте, на ярмарке на улице Навои. Помог брат одного из них, который часто ездил в столицу по делам. Он и привез его Ритке на работу сегодня, подчеркнув, что процессор Dellовский, "белой сборки". Она не поняла, что это все значит, но на всякий случай уточнила: "Качественный?". Парень ухмыльнулся, кинув на прощание: "Спросишь сына. Он, наверное, лучше тебя в технике разбирается". Из дремы ее вывел Руслан, легонько дотронувшись до ее плеча холодной рукой. "Мам, я пойду погуляю немного? Меня пацаны давно уже зовут во двор". Ритка обрадовалась, - в кои-то веки сын собрался во двор! Вот что значит возраст! Конечно, в пятнадцать лет уже тянет погулять, общаться с девчонками и сидеть на скамейке перед подъездом, гогоча над дурацкими шутками таких же подростков. Наконец-то он отдохнет от своих книжек. Поэтому она засуетилась, соскочив с дивана и забегав по квартире, пытаясь собрать его во двор погулять, как маленького. Руслан поморщился, но ничего не сказал. Также молча взял куртку, выслушал все ее наставления не водиться с хулиганами из соседнего двора и ушел, хлопнув дверью.
А мать словно и не замечала, что сын вырос и не нуждается в ее заботах и предостережениях. Вернее, не показывала виду, хотя смирилась с горькой для нее мыслью, что он уже достаточно большой, чтобы не бежать к ней, как раньше со своими детскими горестями и радостями. Ей доставляло удовольствие ощущать себя нужной сыну, быть в курсе всех событий в школе, для чего она каждую неделю звонила классной руководительнице и буквально выпытывала у той информацию о том, как Руслан ведет себя и с кем дружит. Классная иногда сердилась на Риткину назойливость и, сославшись на то, что кто-то звонит в дверь, вешала трубку, не прощаясь, однако это не останавливало женщину от звонка на следующей неделе.
Ритка не обижалась на людей за их бездушие и черствость. Она была счастлива и пыталась поделиться своим счастьем с другими. Во время обеда в столовой, где подкреплялись все наборщики полиграфкомбината, она взахлеб рассказывала о том, что делал вчера Руслан, какие оценки принес в дневнике, как его похвалила классная руководительница и другие подробности из жизни ее отпрыска. При этом женщина знала, что многие на работе за её спиной крутят у виска, некоторые жалостливо вздыхают, а особо вредные откровенно издеваются, когда она, как бы ничего не замечая, рассказывает о сыне и его успехах в школе. Неудивительно, что за все годы, что Ритка проработала наборщицей на комбинате, не только рабочие и мастера из подвального этажа знали почти все о её сыне, но и в редакциях газет на втором этаже здания иногда интересовались новостями о нём. Новеньких сотрудников сразу же посвящали в то, что лучше не попадаться Ритке во время обеда или после смены, иначе она все уши прожужжит историями про свое единственное дитятко. И добавляли, понизив голос до шепота, что Руслан незаконнорожденный ребенок известного писателя, но лучше об этом никому не говорить, потому что писатель не любит вспоминать об этой истории и не жалует тех, кто напоминает ему о позорной для него связи с простой наборщицей полиграфкомбината, хотя Ритка уже давно работала в компьютерном цехе, сидя в белом халате за большим монитором, а не со свинцовыми гранками бегала по наборочной. Так и хранил весь комбинат и все редакции на втором этаже "секрет Полишинеля".
Пока Руслан был маленький, мать приводила его на комбинат по субботам и водила во время перерыва по цехам и кабинетам, хвастаясь своим сокровищем перед коллегами и начальством, бросая на ходу: "Ну, копия папаша!". Счастливо хохотала, встряхивая мелкими кудряшками "химии" и всплескивая короткими аккуратными ручками, что могло означать только одно - она счастлива иметь сына от того самого писателя и не держит на него обиды за невнимание к себе и ребёнку. Став постарше, Руслан противился таким экскурсиям, предпочитая сидеть дома в одиночестве и читать, пока мать работала. Сколько он себя помнил, ему было очень стыдно ходить с Риткой на её работу. Высокомерные похлопывания по его плечу мужчин и сюсюкания женщин, сующих конфетки и печенье, приводили Руслана в бешенство. Хотелось крикнуть, что он большой и всё понимает, а мать его просто дура, раз не видит, что все их жалеют, потому что он нагулянный. Слово это он впервые услышал от своего дяди, который очередной раз ссорясь матерью, крикнул, что не хочет больше знать её и её нагулянного ребенка. Брат с сестрой помирились, но слово занозой засело в голове мальчишки. Он понимал, что оно означает что-то очень плохое, но что? Смысл растолковал Ильхом, сосед, который тогда уже учился в школе, а Руслан был еще в детском саду. Сидя на лавочке перед подъездом, они пытались переплюнуть друг друга, отправляя с трудом собранные во рту слюни вперед, на дорожку. Не набрав больше слюней для следующего плевка, мальчишка спросил Ильхома, что означает слово "нагулянный". Тот долго думал, морща лоб, как делал его учитель по физкультуре в школе, а потом важно произнес: "Это значит мама родила ребенка без папы". Руслан, хотя и был детсадовцем, но прекрасно знал, что без папы дети не рождаются и с удивлением посмотрел на соседа-школьника, не знавшего такие простые вещи:
- Так не бывает! Без секса дети не рождаются. Нужно, чтобы пап и мама секс делали и тогда дети появляются, - Руслан гордился своими знаниями, которыми они по секрету шёпотом делились в группе, пока воспитательница и няня пили чай.
- Дурак ты Руслан! Ещё как бывает! Вот твоя мама родила тебя без папы. От какого-то мужика, которого ты не знаешь и который к вам не приходит. Это значит, что ты нагулянный! Она просто делала секс с чужим мужиком, а потом ты появился, но мужик убежал. - Ильхом дал подзатыльник маленькому задаваке и ещё раз плюнул, почти достав до противоположной стороны дорожки.
После этого разговора Руслан долго злился на мать, ругая её про себя "нехорошими словами", которые слышал от пацанов, но не понимал смысла, и наотрез отказался ходить с ней на дурацкий комбинат. И с мальчишками старался встречаться пореже, боясь, что кто-нибудь скажет, что он нагулянный. Пойдя в школу, на вопрос учителей о родителях скороговоркой отвечал: "Маму спросите, она вам всё объяснит". Постепенно злость на мать прошла, уступив место жалости и тоске по мужчине, который бы стал его папой. Так они и жили вдвоем. Ритка, поглощенная своей любовью к сыну, Руслан - с жалостью к ней и с тоской по отцу.
Часов в восемь вечера Ритка заволновалась и побежала на балкон, чтобы в открытое окно позвать сына ужинать, но на протяжные крики "Руслаааан! Руслаааан!" никто не отзывался. Наконец, соседский пацан Ильхом крикнул ей снизу, что Руслан у Гошки из соседнего подъезда играет в компьютерные игры. Ритка, не закрывая дверь, побежала к соседям, чтобы позвать сына, но на полпути остановилась и вернулась в квартиру, решив, что не стоит бегать за взрослым уже парнем по квартирам. Наиграется и придёт сам. Руслан пришел спустя час неестественно возбужденный. С матерью он перемолвился парой слов и, не ужиная, ушел в свою комнату. Ритка попыталась вызнать, что так взволновало его, но сын только и сказал: "У Гошки комп новый". Она улыбнулась, ни чуточки не расстроившись. Наверное, впервые за эти пятнадцать лет её не взволновало плохое настроение сына. Настоящий компьютер на пятнадцатый день рождения он получит завтра утром!
Утро выдалось прохладным, но Ритка не замечала холода, ступая на цыпочках по квартире, чтобы не разбудить сына. Накинув халат, она потихоньку открыла входную дверь и выскользнула на лестничную площадку. Её немного трясло от волнения, как-будто не она будет дарить подарок, а ей сейчас вручат что-то сверхестественное. Строительные носилки, под которые она вчера спрятала сумку с коробкой, и в которой лежал новенький процессор для Руслана, были перевернуты и зияли пустой пастью. Женщина, на непослушных, ставшими мгновенно ватными, ногах подошла к носилкам и перевернула их, обыскивая все вокруг. Затем, ещё не полностью веря своим глазам, стала методично обшаривать чердак, покопавшись даже в строительном мусоре, сваленном в углу. Обойдя в третий раз все пространство вокруг, Ритка поняла, что сумки на чердаке нет. Бессильно опустившись на носилки, она заплакала от обиды на судьбу, так зло обошедшейся с её ребенком. Не с ней, а с сыном, который мечтает о компьютере, буквально бредит им и днем и ночью, и вот сейчас, когда она хотела подарить ему его заветную мечту на день рождения, судьба или еще кто-то отобрали её у Руслана. "Какая же я дура! Дура безмозглая! Ну почему я приволокла его сюда? Почему не попросила спрятать кого-то из соседей?" - причитала она, колотя себя по коленкам маленькими, но сильными кулачками. Вдруг какая-то догадка обожгла сознание, заставив побежать к лестнице.
Наталья, мать Гошки, недовольно смотрела на соседку, кутаясь в банный халат. Она соскочила на требовательные звонки в дверь, успев заметить, что на часах всего половина седьмого утра. "Блин, кого там в такую рань принесло? Пошли их всех!" - промычал муж, поворачиваясь на другой бок.
- Наталья, ты только не сердись на меня. Я потом тебе всё объясню, но сначала, можно я взгляну на новый компьютер Гошки? - Ритка выглядела жалко в своем вылинявшем байковом халате.
- Офигеть! Ты в шесть утра только за этим и пришла? - голос у Натальи был хриплый от сна.
- Пожалуйста, мне очень нужно только посмотреть! - Ритка сделала ударение на слове "только", хотя понимала, что, если её догадка оправдается, то она будет готова после этого "только" на все. Даже на драку, если понадобится. Будет кусаться, рвать зубами всех подряд, чтобы вернуть своё.
Взглянув на ненормальную соседку сверху вниз, Наталья распахнула дверь и впустила её, кивнув в сторону Гошкиной комнаты, мол, иди, а сама осталась стоять в коридоре, рассматривая свое опухшее от сна лицо в зеркале. Она видела в отражении, как Ритка, тихонько войдя в комнату, внимательно рассматривала стоявший на столике компьютер. Затем также неслышно ступая, вышла из квартиры, ничего не сказав. "Вот ведь чумная! Нужно Гошке сказать, чтобы поосторожнее с её Русланом, а то всё время вместе. Может и сын её такой же придурковатый?" - подумала Наталья, а вслух громко спросила, стоя на пороге своей квартиры, медленно спускавшуюся соседку: "Я так и не поняла, чего у тебя случилось-то?". Но та только махнула рукой, ничего не ответив и не поворачиваясь в сторону спрашивающей.
Дорога до своего подъезда, казалось, продолжалась целую вечность. Ритка всё шла и шла, медленно передвигая одеревеневшие ноги, не зная что делать с болтавшимися, словно вервки, руками. Свалившись, как куль на скамейку, женщина невидящим взглядом блуждала по стене дома, отыскивая на ней ответ на горький вопрос "За что Бог меня так наказал?". Но ответа не было. Гошкин новый процессор был другой, и её спасительная вроде бы догадка, что, может быть, его отец лазил на чердак вчера вечером и нашел сумку, не оправдалась. Других идей у нее не было, как не было ни малейшего желания жить в этот момент. Хотелось прямо здесь на скамейке умереть. Просто перестать дышать и всё.
Кто-то сел рядом с ней. По запаху дешевого табака поняла, что это сосед с первого этажа дядя Ваня.
- Здорово, Маргарита! Давно не виделись, говорю. Выхожу из хаты, а тута ты сидишь. У тебя выпить ничаво нетуть? Мне только чуть-чуть, опохмелиться.
Дядя Ваня пил редко, но запоями, и все в доме знали, поэтому в такие дни старались не попадаться ему на глаза, чтобы не стать жертвой его попрошайничества.
- Мне токмо маненько опохмелиться и все. Потом я как огурчик буду. Или дай мне деньжат, я в магазин побегу. Хотя рано ешчо...
Ритка не обращала внимания на старика. Слышала его, но боялась раскрыть рот, чтобы не расплакаться и не начать кричать прямо здесь о своем горе. Это было огромное горе, которое её маленькое и доброе сердечко не могло выдержать. Нет, такое нельзя пережить.
- Ты же меня знаешь, Маргарита, я ни-ни, токмо вот брательника позавчерась во сне видел, звал он мене к себе, говорит, хорошо у нас тута в раю, а я ему, дескать, грехи не пускають в рай-то. Проснулси и така тоска взяла, хоть вешайси. Да баба ворчит еще цельными днями. Ну я и пошел с пенсии купил себе бутылочку. Выпил всего ничего, а она заругалася. Я тоды ушел спать на крышу. Вот. Ну чаво, дашь мне на опохмелку?
Болтовня трясущегося дяди Вани не трогала её, вот только что он про крышу сказал? Спал он там? Она развернулась к старику, впившись глазами в помятое лицо, словно пытаясь понять что-то важное. Он же истолковал её движение по-своему, и уже с надеждой протянул к ней ладошку, сложенную ковшиком. В этот момент окно его квартиры распахнулось, и баба Луша проворчала:
- Ничаво ему не давай, Маргарита! Ишь чаво захотел, пропойца бесстыжий! Денег ему на бутылку!
Дядя Ваня съежился и быстро отдернул просящую руку.
- Ты бы лучше спросил её, для чего та бандура нужна, что ты домой приволок. Она в комбинате работаеть, наверно, знаеть.
- Ну да, ну да. Сам хотел спросить Маргариту-то про ту технику. А ты иди в хату, чаво тута галдишь? - дядя Ваня засуетился вокруг Ритки, видимо, решив подкатить к ней с другого боку.
- Слышь, я тута на чердаке ночью, когда спать-то пошел от бабы своей туды, нашел технику какую-то. Черная такая, вся закрытая и со шнурами всякими. Я ее дак и эдак посмотрел, думал, радиво. И в разетку тыкал - не включается. Заграничная штука-то. Видно, дорогущя! Я тебе ее за бутылку уступлю. Мне она на что? Я и не знаю, чаво это...
Женщина закричала, схватив за плечи старика своими маленькими ручками, и тряся его:
- Дядя Ваня, миленький, родной! Я тебе не на одну бутылку дам! Сколько есть в кошельке денег все отдам, только верни мне мой процессор! Верни Русланкину мечту! |
