О третьей книге стихов Татьяны Ярышкиной
        (Татьяна Ярышкина. «Залог выживания», 2022 г.)


        Очень удивился, когда увидел в библиотеке эту объёмистую книгу. Ведь совсем недавно, всего года три назад, у Татьяны Ярышкиной уже выходила книга (вторая у этого автора), притом тоже во много-много страниц. Когда и успевают столько написать!
        Вообще, к чересчур плодовитым стихотворцам я отношусь не очень хорошо. Они действуют на меня как-то гнетуще, потому что успевают писать больше, чем я успеваю читать. Я, что называется, порядочный тугодум, и всякая мысль, всякое прочувствование бродят во мне подолгу, в том числе и осмысление и прочувствование (то есть усвоение) прочитанного, а они, эти строчащие как на конвейере, закидывая меня всё новыми и новыми строчками, просто придавливают во мне читателе уже всякую способность к восприятию. Поэтому таких авторов я практически не читаю. Понимаю, что могу пропустить мимо себя что-то хорошее, но понимаю и то, что мои силы и возможности всё-таки не беспредельны, что они, к сожалению, очень уж ограничены. Приходится смиряться. И таких авторов, может даже и очень хороших (другие вон хвалят), — всё-таки обходить стороной.

        Точно так же вздохнул бы и прошёл стороной, будь у этой книги почти любой другой автор — больно уж большой объём. Но имя Татьяны Ярышкиной, поэтессы, которая однажды очень заинтересовала меня и за развитием которой мне всё же хочется в меру своих сил следить, заставило взять эту книгу. И — начать читать.
        «Ларчик» многописания — открылся сразу. Эта книги по сути — дневник, только не дневник событий (их в книге почти нет), а дневник души автора, буквально — дневник душевного состояния, ведущийся изо дня в день. Поэтому сами стихотворения и идут такой плотной каждодневной цепочкой, нередко вытекая одно из другого. Буквально так, что иногда следующее стихотворение начинается ровно с того, чем закончилось вчера предыдущее. Это, в общем-то, не диво; мало ли у нас людей, подверженных сладкому недугу графомании и описывающие буквально всё, чуть не каждый свой чих. Но обычно это и стихи настолько слабые, настолько «для себя», что и говорить о них не приходится. А тут — другой случай: удивительное в том, что стихи-то вовсе и не слабые. Как минимум, в техническом отношении. Нигде никаких провалов — ни в рифме, ни в строфике, притом и строфика их совсем не однообразна. То есть это стихотворения уже абсолютно сложившегося, притом весьма неслабого, уже уверенно выделяющегося на общем цветастом поэтическом фоне автора.
        Иной вопрос: много ли в этих достаточно совершенных в техническом отношении стихах — собственно поэзии? Увы, достаточно много. И моё «увы» связано не с какой-либо иронией, а лишь с моим личным вздохом, вздохом от понимания, что просто пройти мимо, отложив эту книгу в сторону и не обременяя себя лишними мыслями, — мне уже не удастся...

        Итак, об этой книге. Прочитал предисловие, написанное многолетним составителем литературного альманаха «Сыктывкар» писателем Андреем Каневым. Всё сказанное им о книге Ярышкиной мне понравилось. И признание многих действительных достоинств этой книги и её автора. И — самое главное — очень доброжелательный тон. (В «свойских» литературных кругах это дело обычное, но в данном случае мне это показалось особенно важным и нужным. Потому что только слепой не заметит: у Татьяны с какого-то времени друзей-товарищей в нашей литераторской среде почти не осталось. Они у нас умеют отвернуться как по команде — отвернуться и «забыть»). С подобным же настроем, который я почувствовал в предисловии Канева, приступил к самим стихотворениям и я...

        Хочу, однако, предупредить: возможно, я в этих своих рассуждениях покажусь неким инквизитором, притом весьма строгим (что, впрочем, не значит — неблагожелательным), но всё-таки даю себе на это разрешение. Хотя когда-то и обращался к себе с предостережением «не рядиться инквизитором», а лучше взять да «детишек учить», но в случае с Татьяной Ярышкиной «учить» я уже пробовал в других своих размышлениях, без малого пятилетней давности (имею в виду свою статью «Оправдание бытия»). И потом, сама Татьяна в своих стихах также назвала себя собственным инквизитором, так что и я позволю себе, позволю...

        Итак, о самой первой книге Татьяны Ярышкиной («Дуэль», 2017 г.) я уже писал. Что до второй, то о ней мне писать не захотелось, мне она показалась недостаточно выверенной автором с точки зрения человеческой этики (думаю, из дальнейших рассуждений это станет понятно). Поэтому сразу к третьей книге — «Залог выживания» — и перейдём.
        Книгу я брал в библиотеке и своих пометок делать на ней не мог. Так что и за конкретными стихотворными примерами, подолгу ища их заново, залезать в неё не буду. Акцент мой будет не на конкретном анализе того или иного поэтического момента, а на тех общих впечатлениях, которые оставила во мне эта книга.

        Что порадовало. Во-первых, безупречность — уже не ученическая (в прошлых книгах поэтесса называла себя учеником) — технической стороны исполнения.
        Ещё интересный момент: все стихи, собственно, — почти об одном и том же, но при этом — не однообразны, в любом из них всегда проявляется какой-то свой нюанс, свой оттенок, своя грань хоть бы и одной и той же в целом мысли.

        Абсолютно точным, а значит удачным, показалось название книги. «Залог выживания». Думаю, что если я сейчас начал бы заново проходить по каждому стихотворению, то, может, увидел бы конкретные строки, давшие это название. Но тут и бóльшее: уже сама эта книга, рождение в авторской душе тех стихотворений, которые её составили, — тоже именно залог выживания. Я знаю, что автору было очень трудно (не в творчестве, а в самих отношениях с нашей жизнью), что эта её внутренняя борьба давалась и даётся ей очень нелегко и непросто, притом совсем без гарантии хоть какого-то положительного исхода. Я тогда и заставил себя написать о её первой книге (и ведь писал, всё обдумывал да обдумывал — очень долго, боясь не навредить какими-нибудь поспешными рассуждениями) именно потому, что очень переживал за автора. Просто сразу увидел, насколько у этой поэтессы отношения с миром сложнее, чем у большинства других поэтов. Увидел, как она и сама себе может навредить...

        Поэтому эта третья книга показалась мне попыткой исправления того душевного сумбура, который намешало настроение предыдущей, второй, книги. Попытка трудная, но удачная. Удачная, но — трудная. И тем самым показывающая, сколько же внутренних сил у автора. Или Божьей помощи, уж не знаю.

        Главный лейтмотив книги — любовь. Но любовь — «виноватая». Но «виноватая» она — потому, что так указано автору (или пусть будет — лирическому герою). То есть автору (или лирическому герою) дали это понять. А это не совсем то же самое, как если бы автор сам это понимал, сам это чувствовал.

        Такая любовь, в её начальной, ещё не умеющей оглядываться, стадии, — любовь страшная. Не столько созидательная (разве что подталкивающая на новые стихи), сколько болезненно-разрушительная — и не только для самого любящего (хотя и для него тоже), но и для тех, к кому она обращена. Любовь ранящая. И не замечающая этого. Не хотелось бы оказаться объектом подобной любви — любви, ступающей прямо по живому, как это было во второй книге нашей поэтессы.

        Беда такой любви в том, что она способна любить, и ведь вроде бы искренно, со всей силой, но мало (почти нисколько) способна — чувствовать. То есть чувствовать-то она чувствует, и даже очень, но по большей части — только себя самоё, но не того и не тех, кого любит.

        Вообще, любовь не умеющая, а нередко и не пытающаяся, чувствовать другого — беда человеческих отношений.
        И если наш автор не почувствует в себе этой нехватки — нехватки способности чувствовать другого человека, — он продолжит писать уверенно-сильные стихи.
        Если почувствует и сумеет эту способность в себе вырастить, мы можем надеяться увидеть очень сильного поэта.


        Владимир Цивунин
        4 марта 2023 г. (Подготовлено к публикации — октябрь 2023).