Аннотация: Никого не хочу обидеть этим рассказом. Простите заранее, если Вы являетесь членом этой организации. Это - всего лишь литературная шутка...
Тараканьи бега по потолку моего мужа Саши продолжались. Шёл второй час забега. Забег был связан с моим выходом на работу в качестве личного секретаря генерального директора нашего НИИ. Всё бы ничего, но директор обладал свойством менять секретарей, как перчатки, только потому, что они ему надоедали, как любовницы. О его любвеобильности ходили легенда, муж, как работник нашего НИИ и как мужчина был посвящён во все скабрезные вещи, которые обсуждали все сотрудники мужского пола, да впрочем и не мужского.
Всё во мне сегодня было не так: слишком ярко накрашена - это наверняка привлечёт его внимание; юбка чуть ниже колена, а должна быть до пяток и без разреза. Даже то, что мой костюм был сугубо деловым и строгим, и цвет имел чёрный, мужу казался слишком сексуальным "для этого старого козла". Но я то знала, не в костюме дело, а в том, что он просто боится стать рогоносцем. Продолжение последовало даже в машине, по пути на работу и прекратилось только тогда, когда мы вошли в здание.
Директор и вправду был таков, каким описывал его Саша. Не пропущена была ни одна "юбка" нашим гендиректором. Даже если женщина была не слишком красива, он всё равно пытался найти в ней "изюминку", которая бы могла его привлечь.
Сегодня при входе в кабинет я была обласкана таким взглядом, что поняла, что и моя юбка пропущена не будет. Гендиректор достал платок из кармана и вытер вспотевший лоб и свою лысину. Продолжение "осмотра" шло ещё несколько дней. Наконец наступил час, о котором я ежедневно слушала лекции от своего мужа. Он пригласил меня в кабинет и пригласил выпить коньячку, не забыв при этом запереть дверь на ключ. На столе стояла бутылка и две рюмки, а также коробка конфет и фрукты.
"Ну всё, вот я и попалась. Сейчас начнётся." - промелькнула шальная мысль.
Началось. Гендиректор был сама любезность и пыхтел, как разогревшийся самовар. Лысина и нос блестели от пота, сам он был красного цвета. Усадив меня любезно на стул, он налил коньячку и начал беседу о том на какую тему была моя диссертация, о моих научных планах, при этом его рука медленно начала поглаживать моё колено, а потом начала пробираться под юбку. Я решила остановить его. Я вытащила его руку из под юбки и встала. Он не ожидал такого поворота и тоже вскочил.
--
Василий Георгиевич, что Вы себе позволяете? - спросила я строго.
--
Оля, ну что Вы так напряглись? Расслабьтесь, я Вам сейчас массажик сделаю.
"Знаю я, какой ты мне "массажик" сделаешь, козёл старый. Что же делать, что делать? Вот дура, вот влетела" - думала я.
Мои размышления были прерваны новыми поползновениями сделать "массажик".
--
Оля, мы с Вами взрослые люди. Никто ничего не узнает.
--
Я не могу, понимаете, не могу.
--
Понимаю. Муж, ребёнок. Всё понимаю. Ну это такие условности. - его руки с пальцами-сардельками потянулись снова ко мне. Я почувствовала, что меня сейчас стошнит.
--
Дело совсем не в этом.
--
А в чём? В чём?
"Что делать, что делать?" - мозг лихорадочно искал пути отступления. Решение пришло неожиданно.
--
Ну так в чём? В чём дело?
--
Понимаете, Василий Георгиевич, я состою в рядах одной организации. Мы не приемлем секс ни в каких проявлениях.
--
Что это за организация? Вы что, в религиозной организации состоите.
--
Нет. Это организация за научный прогресс человечества. Я - антисексуалка.
--
Послушайте, что за чушь? У Вас же ребёнок и муж. Как это всё объяснить?
И тут Остапа, что называется понесло. Видимо понесло хорошо. Гендиректор стоял с открытым ртом и глазами больше очков. Я почувствовала себя Лениным на броневике, а гендиректор понял, что нарвался и очень крупно.
Я всё говорила и говорила. Про то, что мы с мужем состоим в этой организации, что спим, как брат и сестра. Просто лежим на одной кровати и всё. Про искусственное оплодотворение, путём которого зачата наша дочь. Про то, что секс - это помеха научно-технического прогресса человечества и он лишь мешает людям достичь прогресса. И главное для меня - это карьерный рост.
Я просто ушла, а директор стоял. Ступор затянулся надолго.
Вечером я всё рассказала Сашке, он смеялся, а из глаз текли слёзы. У него была истерика. Эту ночь мы провели не как брат и сестра.
Через некоторое время меня перевели в тот отдел, где я раньше работала. За моей спиной шушукались, но я то знала, что я - антисексуалка...