Аннотация: Рассказ в жанре Альтернативной истории. Ленин как и его брат не пошёл по пути революционера.
Рассказ писался для литературного конкурса, проходившего на Форуме Альтернативной Истории (ФАИ) весной 2014 г. Организатором конкурса авторам были заданы следующие условия. Итак, условное название развилки "Профессор Александр Ильич Ульянов". Начало этой истории было столь незначительным, что доподлинно не сохранилось. Быть может в Министерстве народного просвещения Российской Империи не стали закрывать проект народных училищ и вводить вместо них церковно-приходские школы. Вследствие этого действительный статский советник И.Н. Ульянов не был предупрежден о последующей отставке и не скончался от того, что дело, которому он отдал всю свою жизнь, подошло к финалу. А быть может здоровье его оказалось более крепким. Но в январе 1886 года смерти его не последовало. И ничто не повлияло на настроение его старшего сына Александра, который продолжил заниматься наукой и даже не вздумал увлекаться политикой и терроризмом. А быть может, Александр просто был слишком увлечен наукой, чтобы отвлекаться на модные увлечения петербургского студенчества. Так или иначе, "Террористическая воля" создавалась без его участия. И даже не столь важно, были ли направлены на эшафот некие два брата из царства Польского, Бронислав и Юзев, в РИ этой участи избежавшие. Мы сейчас говорим об Александре. Юноша изучал кольчатых червей, увлекался кроме зоологии химией, гениальный Менделеев относил его к любимым ученикам. Так что не удивительно, что вскорости молодой Ульянов получил и профессорское звание. Нам, разумеется, больше интересна судьба его брата Владимира. Тот больше тяготел к гуманитарным наукам, через философию и юриспруденцию пришел к политэкономии. Стал поклонником Вышеградского и Бунге. Ну а в дальнейшем... Тут связь из параллельного мира прервалась, уважаемые участники конкурса могут сами домысливать, что же там случилось. Неясные обрывки говорят о партии "православного социализма", о том, что Владимир Ульянов сменил на посту премьера Петра Столыпина. О нефтяных промыслах братьев Ульяновых неподалеку от родового имения Кокушкино. Но все это не точно, возможно, что и было все совсем не так. Пусть участники конкурса нам и расскажут.
Благие намерения
- Господа, мы здесь собрались, что бы обсудить нашу общую позицию по бюджетному вопросу. Предложенный Правительством вариант не может устроить все прогрессивные партии, истинно заботящиеся о благе народа и страны!
До конца месяца Дума должна проголосовать за бюджет. И что бы прошёл Столыпинский вариант нам достаточно просто ничего не делать и отдать, тем самым, инициативу провластным партиям. Разве можем мы такое допустить?
При этих словах на лицах некоторых из присутствующих отразилась решительность.
- Я должен сказать, что от нашей позиции зависит, оправдаем доверие народа или пойдём на поводу тех, кто хочет отойти от социальных завоеваний, доставшихся стране с таким трудом? Неужели наши партийные разногласия не дадут выступить единым фронтом и заставить буржуазию больше заботиться о благе простых тружеников?
Упоминание "провластных" партий заставило многих собравшихся переглянуться между собой. Если бы не серьезность происходящего, кто-то даже улыбнулся бы. Ведь и сам Владимир Ильич, как и его партия по другим вопросам, были едва ли не более лояльными Правительству, чем некоторые правые кадеты и даже монархисты.
Все знали, что в нужный для него момент, когда это выгодно, Владимир Ильич готов объединиться с кем угодно, но ради достижения нужных целей проявит гибкость и готовность к коалициям. И тогда все, кто против - становятся для него врагами. А сторонников он будет всяческими средствами убеждать сделать так, как ему нужно. Но всё это, что бы потом забыть о союзе и объединиться пусть даже уже с теми самыми кадетами и монархистами, и в нужный момент, воспользовавшись большинством, принять требуемое решение в Думе.
В то же время были у него принципиальные вопросы, по которым Ильич, а так как его часто и называли думские, проявит стойкость и пойдёт против власти, несмотря на все очевидные выгоды от возможного сотрудничества.
Один из вопросов обсуждаемого бюджета, как раз затрагивал такие принципиальные лично для Ильича вопросы.
- Я призываю вас, всех присутствующих депутатам, сплотиться с РСП и не дать правительству принять бюджет в таком виде, ибо он не отвечает интересам народа.
Война только закончилась и далась стране тяжело. Да, мы победили, несмотря на всю нашу отсталость, неподготовленность и некомпетентность.
Зал заволновался, кто-то неодобрительно загудел и заговорил.
- Тише, господа. Не для обсуждения прошедшей войны мы собрались.
Но что после неё нам предлагает Правительство? На что тратить средства в будущем году? На восстановление мирной экономики, устройство ветеранов, лечение ран? Нет, нам говорят, надо всё равно выделять много денег на строительство кораблей, крепостей и содержание генералов. Мы же скажем: "Нет!"
Европа насытилась кровью. Правящим силам сейчас не до войны. И потому военные программы должны быть пересмотрены и сокращены. Как бы ни заманчиво было оправдать обратное возможностью занять трудящихся.
Поэтому Русская Социалистическая Партия считает, что сегодняшней задачей власти является просвещение народа. Крестьяне и рабочие должны учиться!
А этому как раз столыпинский бюджет не уделяет должного внимания. Расходы на университеты, училища и школы крайне низки. И этому уже нет оправдания нуждами военного времени.
Даже в первый год войны в 1916 г. расходы на просвещение были выше, чем сейчас предлагается утвердить на мирный год.
В зале снова кто-то загудел, но уже подтверждая сказанное.
- Я убеждён, что наша одна из основных задач как социалистических, а значит прогрессивных, сил - это неустанно заботиться об образовании и науке. И всей своей деятельностью я доказал, что делаю всё возможное для этого.
Простой трудящийся должен иметь возможность выучиться и стать культурнее.
Миллионы юношей и девушек во всей стране стремятся к знаниям, но не находят для себя такой возможности.
А русские учёные не могут получить достаточно казенных ассигнований для своих исследований, что тормозит нашу науку по сравнению с передовой европейской.
Именно через науку и просвещение наша страна сможет стать великой и богатой, а не через удовлетворение амбиций победивших генералов.
Имеющихся школ и народных училищ недостаточно, что бы удовлетворить потребности всех желающих.
Мой отец трудился не покладая рук для устройства народного просвещения, а теперь его дело продолжаю я и призываю вас сплотиться вместе с моей партией в этом...
Из выступления лидера РСДП В. И. Ульянова
на съезде оппозиционных партий II Государственной Думы
С.-Петербург, 1918 г.
- Здравствуй, Володя! Прошу тебя, со всей серьёзностью отнесись к этому письму и после прочтения сразу уничтожь. Хотя, думаю, ты и сам догадался по способу передачи о его важности.
Знаю, как ты не любишь всю эту конспирацию. Но даже теперь, по прошествии стольного времени после выстрелов, ты и сам понимаешь, что нужно быть осторожным. Ты и сестра - больше никого у меня не осталось.
Помнишь, я тебе как-то рассказывал о работах Ф. и его идеях? Это невероятно! Похоже они начинают воплощаться в жизнь! Да, представь себе, уже есть положительные практические испытания, аппарат работает. Хотя пока что скорее как опытный образец с весьма ограниченными возможностями.
Я счастлив, что смог поучаствовать в исследованиях и помочь. И лично видел, как это работает. Специально не привожу подробностей, из опасений, что письмо до тебя не дойдёт.
Конечно, всё это требует изучения. Но сразу видно, какие грандиозные открытия нас ждут. Это перевернёт всю историю человечества. Наша русская наука в очередной раз показала миру на что способна!
И насколько велики открывающиеся перспективы, настолько я страшусь последствий и из трусливости даже подумывал уговорить Ф. забыть о своём изобретении, уничтожить его.
Но он отказался, и я сам теперь хочу как можно скорей опробовать аппарат на практике.
К сожалению, для дальнейших опытов нам нужны немалые средства. Ты же знаешь, как бедны мы в финансировании.
Это открытие сплотило нескольких учёных в желании завершить исследования. Среди которых и я. Вкладываем свои деньги, но их, конечно, мало.
Я обращаюсь к тебе с просьбой помочь в этом вопросе не только как к брату. Но и как настоящему друга русских учёных, чья деятельность всегда была направлена на поддержку просвещения и науки.
Знаю, что твоей партии сейчас нелегко, от вас отвернулись многие. И всё же прошу помочь.
Возможно, если ты сам всё увидишь, то поймёшь меня, всю грандиозность изобретения и больше для тебя не станет ничего важнее в жизни, чем этот аппарат. Я как учёный поистине заворожён им.
Извини, пишу сбивчиво и коротко, меня переполняют эмоции. Подробности я хочу обсудить с тобой лично.
И ещё раз прошу, будь максимально осторожен и скрытен в этом вопросе.
P.S. Мне не терпится увидеться и всё лично обговорить с тобой. Подробности сообщу позже
Твой старший брат Александр У.
Этот день настал, и он войдёт в историю, если конечно всё пройдёт по плану. Собравшиеся долго готовились к переходу и, наконец, были близки воплотить задуманное. Мало у кого получалось скрыть свое волнение. Но большего всего волновался пожилой мужчина, сидящий в самом углу большого зала, который тут называли главным.
И насколько мужчина был взволнован, настолько же не показывал этого. Могло сложиться впечатление, что это не ему сегодня предстоит воспользоваться аппаратом, и всё происходящее его не касается.
В центре главного зала находилась возвышенность с установленной большой металлической рамой, внутри перетянутая специальной сеткой. К раме шло множество проводов, подсоединённых к различным стоящим рядом приборам или уходящих с соседние с главным залом помещения. Посередине рамы виднелась серебристая пластина уловителя, похожего на глаз неизвестного науке животного. Позади рамы в двух саженях точно напротив глаза располагалась длинная тонкая труба, подсоединённая к установке с приборами размером с большой шкаф. Трубка на конце сужалась и оканчивалась маленьким круглым отверстием, подобным на стволе винтовки.
Из этой трубы, или как её называли испускатель, во время работы прибора вырвется луч и ударит точно в центр глаза, а затем вся сетка начнёт искриться и исчезнет, оставив вместо себя светящуюся разноцветную пелену. А за ней будет мир, время которого уже прошло и куда должен будет попасть мужчина.
Рядом с аппаратом суетились несколько учёных, что-то настраивая в шкафу, тихо переговариваясь.
Как бы не было трудно поверить в предстоящее сидящему в углу мужчине, но он уже видел работу аппарата: как он включился, за пелену зашёл человек и вскоре вернулся, а потому знал, что это возможно. Правда, наблюдал это мужчина всего лишь один раз. Тогда было опытное включение для демонстрации возможностей, а заодно и очередной проверки расчётов.
Тогда мужчина был потрясён. Ему, конечно же, писали и говорили, что аппарат и правда работает, но лично видеть, как человек поднимается на возвышенность, заходит в раму, исчезает и возвращается - совсем другое.
В тот раз специально показали, как позади рамы со стороны трубки испускается тонкий синий луч, попадающий в то место, где располагается глаз сетки.
Это было похоже на представление, изощрённый фокус, замаскированный с помощью техники под научное открытие, но всё же демонстрация была настоящей.
К мужчине подошёл один из учёных и поинтересовался:
- Владимир Ильич, как себя чувствуете, не передумали? Через два часа начнём. Вы же знаете, что я не могу вам дать никаких гарантий. Ещё слишком мало известно о работе аперхрона. Нужно время, что бы во всё проверить и ...
- Нет, я твёрдо намерен осуществить задуманное, - перебил его, мужчина, - сейчас или никогда. Мне уже шестьдесят пять лет и некогда ждать. Я всё обдумал и решил воспользоваться этой возможностью сейчас.
- Хорошо, это я и хотел услышать. Тогда давайте кратко повторим порядок ваших действий.
- Когда исчезнет сетка и откроется проход, вы проверите его безопасность. Затем я войду в него. Быстро осматриваюсь, и если позволяет обстановка, то действую в соответствии с планом. Соблюдаю предельную осторожность, делаю только то, что нужно, ничего лишнего с собой туда не беру, обратно не забираю, с посторонними не разговариваю, слежу за временем и точкой перехода. Затем с помощью ключа включаю переход и возвращаюсь.
Учёный удовлетворённо кивнул, хотя услышал меньше чем хотел и не мог не обратит внимание на заученость произнесённого, как будто сказано было только что б отстали.
- Владимир Ильич, я сожалею, что вашего брата больше нет с вами, и он не может вас поддержать.
- Александр Александрович, давайте не будем об этом, - немного раздражённо произнёс мужчина. - Приятно, что вы заботитесь обо мне, но я вас прошу, не будем это обсуждать. Сейчас не время. Мне тяжело от того Александр не дожил до этого дня, как и вам должно быть от того, что профессора Филиппова тоже нет с нами. Но его открытие уже в ваших надёжных руках. И прошу, сосредоточьтесь и постарайтесь сделать всё от вас зависящее, что бы переход прошёл как следует. Воспоминаниям и сожалениям мы ещё найдём время придаться.
Если же сегодня не получиться, переход не откроется, не известно, когда я смогу ещё попробовать и смогу ли вообще. Ваши расчёты весьма бедны на подходящие дни.
Услышав эти слова, Александр Александрович невесело улыбнулся и пошёл дальше руководить подготовкой.
Переходом здесь называли открытие окна в другое время. Это стало возможно благодаря исследованиям профессора Михаила Михайловича Филиппова. Во время опытов с лучами и электромагнитными волна, ему удалось обнаружить способ влиять на пространство, а как выяснилось позже, и на время. Хотя изначально целью было изучение возможности передачи энергии взрыва на расстоянии.
В результате удалось получить Ф-лучи, названные так сначала полушутя, а потом уже это название и вполне серьёзно утвердилось среди всех причастных к тайне.
Это открытие ошеломило профессора. Он поделился с ним со своими знакомыми учёными, которым мог доверять, понимая как важно быть осторожным с такими вещями. Среди учёных оказался и Александр Ульянов, брат известного в Российской империи политического деятеля, лидера Русской социалистической партии и вождя оппозиционных левых сил в Думе. При этом профессор Филиппов и сам придерживался умеренных левых взглядов.
Дальнейшие исследования потребовали помощи других учёных, инженеров, а главное финансирования.
Последнее было самым острым вопросом. Изучение Ф-лучей и возможности с их помощью проникать в другое время требовало огромных затрат. Ведь приходилось покупать редкие и дорогие материалы, реактивы, заказывать оборудование и приборы за границей. Сначала кто-то предложил рассказать об открытии властям и заручиться их поддержкой, но от этой идеи быстро отказались.
Во-первых, опасались, что власти не поверят в возможность существования таких лучей, но всё равно все засекретят и запретят любые исследования от греха подальше.
Во-вторых, учёные не хотели, чтобы открытие попало в нечистые руки, и пока не было уверенности в обратном, все работы приходилось вести скрытно.
В-третьи, была ещё причина, о которой вслух не говорили, но которой всё же руководствовались. Нынешнюю власть Филиппов, Ульянов и другие просто недолюбливали. Нет, они не были революционеры и не мечтали о свержении режима через революцию, но видели, что на науку и образование выделяется очень мало денег. Приходилось всеми правдами и неправдами добиваться в Министерстве просвещения ассигнований даже на самые нужные исследования, при том, что чиновники всегда смотрела на учёных с некоторым подозрением, считая, что умные люди хоть и нужны, но слишком неблагонадёжны.
И потому работа надо практическим применения Ф-лучей была во многом вызовом власти, возможностью показать, что наука может сама добиться многого.
Но среди учёных шли постоянные дискуссии и о применении Ф-лучей. Большинство сходилось во мнении, что их возможно использовать для путешествий во времени. Хотя говорилось об этом с опаской.
Что же касается Владимира Ульянова, то у него был свой взгляд, на что следует употребить открытие и какую пользу можно извлечь от путешествия во времени.
А поскольку он выступал главным финансистом, то к нему пришлось волей-неволей прислушиваться, тем более озвученное им предложение показалось большинству благом для страны.
Конечно же, пришлось предпринять и строжайшие меры секретности. К счастью, до сих пор в лабораторию жандармы так и не наведались.
Надо сказать, что Владимир Ульянов был хорошо известен в обществе как поборник науки, постоянно помогал учёным, имел связи среди наиболее прогрессивных промышленников, критиковал техническую отсталость страны. А потому активность РСП среди учёных, закупки различного оборудования не вызвали подозрений со стороны полиции, хотя за любой партий разуметься присматривали.
Сам аппарат, с помощью которого осуществлялся переход в другое время, назвали аперхрон - от латинского "открывать" и греческого "время". Иногда же кто-то называл аппарат на свой лад - хронопёр, за что не раз удостаивался выговора от Александра Александровича. Название машина времени из известного романа почему-то категорически не прижилось. Видимо сыграла свою роль дань уважения к древним грекам и римлянам, а от выражения машина времени веяло чем-то созданным для развлечения и на потеху обывателям. Серьёзные русские учёные, конечно же, не могли себе позволить таких ассоциаций.
Сам профессор Филиппов по этому поводу говорил: "Вот изобретут британские учёные свой аперхрон, и пусть как хотят так его и называют, но пока же у них он существует только в романе их фантаста, а у нас уже есть свой опытный образец".
Нужно сказать, что существование аперхрона было бы невозможно не только без исследований профессора, но и работы Александра Александровича Фридмана. Без этого человека сегодняшнего перехода и не было бы. Когда открыватель Ф-лучей Михаил Михайлович приступил к их исследованиям, их практическое использование было под вопросом из-за отсутствия расчётов и сколько-нибудь действующей математической модели.
Эту модель, правда, далекую от совершенства, разработал Александр Александрович, который стал известен в научных кругах после опубликования своей теории нестационарной вселенной.
Пока вокруг аперхрона суетились учёные, Владимир Ульянов пребывал в задумчивости. Сегодня или никогда. Да, переход во времени опасен и никто никаких гарантий мне не даст. А они и не нужны в моём возрасте. Я знаю, что были и неудачные опыты. Однажды испытатель зашёл в мерцающую пелену рамы и больше не вернулся, а точка входа сразу же исчезла. Хотя должна была светиться положенное время. Почему так произошло, никто не знал. Как объяснил потом Александр Александрович, несмотря на все расчёты, существуют какие-то флуктуации пространства-времени и непознанные законы, из-за которых модель не всегда работает как нужно. Вместо расчётного времени путешественник может попасть куда угодно либо вообще исчезнуть из мироздания, раствориться в пространственно-временном континууме.
Но это всё не важно. Я допустил много ошибок в своей жизни, так и не добился всех целей. Страна слишком костная, в политике много проходимцев, а когда начинал, то не имел всего требуемого опыта. Не сразу понял, с кем можно иметь дело, кто враг, а кто друг. Если бы в молодости знал всё, что знаю сейчас, я бы уже был Председателем Правительства, вождём правящей, а не оппозиционной партии. Вся история пошла бы совсем по-другому. Моя партия была бы силой, с которой власть по-настоящему считается.
Я вернусь в прошлое, передам свои знания самому же себе в молодости и пусть в другом мире, осуществлю задуманное.
Пришлось долго думать и вспоминать, прежде чем выбрать подходящее время. И сразу же многие варианты были отвергнуты Фридманом из-за имеющихся ограничений. Я так и не понял всех этих рассуждений учёного, про обратную зависимость точности времени перехода от места перехода и наоборот, как и невозможность попасть в определённые дни прошлого. Даже сегодня время перехода и открытия окна выбраны не случайно, а что бы попасть в мой дом, в котором я жил в юности, зачем-то потребовалось отрезать от шубы моего отца кусок и поместить его в специальный аппарат в самом доме, который для этого пришлось выкупить у хозяев, которые там уже давно живут. А сама шуба сейчас находиться в другом аппарате, к которому подсоединена трубка испускателя. Кроме того, ещё один кусок шубы мне нужно было взять с собой при переходе и всё время носить с собой до возращения. Сам Фридман по этому поводу сказал:
- Ваша шуба досталась вам от отца, долгое время была в том доме, помнит подходящее вам время и место. А её отрезанный кусок знает, что был частью целого. Поэтому шуба поможет прицелиться в нужное время, место и не ошибиться со вселенной.
Понимаете, по моим расчётам мы живём во вселенной, которую я назвал генеральная. Она главная существующая действительность. Но вместе с ней рядом существуют другие вероятные вселенные, отличающиеся от нашей иным развитием событий. Например, если подбросить монетку, у нас выпадает решка, а там орёл. И в этом будет вся разница. Но таких отличий не бесконечно много. Есть какие-то событийные точки, которые определяют развитие мира. Поэтому вариантов возможных временных отличий не так уж и много. По меркам вселенной, конечно же, - добавил учёный.
- Но все эти все эти вероятные вселенные существуют только, если оживить их. Не стоит, конечно, понимать слово оживить буквально. Достаточно открыть переход в такую вселенную, попасть туда. Попадание объекта из нашего мира делает из вероятности события факт бытия, чем больше воздействует на такую вселенную и затрагивает точки событий. Возможно, даже, слишком долгое пребывание объекта из нашего мира способно привести к необратимым изменениям.
Владимир Ильич, вы меня понимаете? - спросил учёный, с надеждой глядя на отрешённое выражение лица партийного лидера.
- Александр Александрович, я понял, что вы пытаетесь мне вкратце как обывателю изложить суть ваших теорий, и основное запомнил. А подробности, боюсь, не понимают даже ваши коллеги, впрочем, и законченной теории как таковой у вас пока ещё нет. Я стану путешественником туда, и мой опыт поможет усовершенствовать аперхрон.
С того разговора уже прошло немало времени, но благодаря постоянным напоминаниям, изучению правил безопасности при переходе, Владимир Ульянов помнил эти попытки учёного объяснить свою модель. Хотя дальше запоминания дело так и не пошло.
- Владимир Ильич, через полчаса начинаем, - снова напомнил о себе Александр Александрович.
Оставшееся время прошло в суматохе. У путешественника проверили вещи, что бы было только нужное и ничего лишнего: деньги, револьвер, ключ от точки перехода, личные документы, кусок той самой шубы, фонарь, нож, карта Симбирска и другие по мелочи. Он хотел взять с собой ещё портфель с подробным письменным изложением плана действий для себя в юности, но Александр Александрович строго настрого запретил.
- Слишком рискованно, портфель легко потерять, а содержащиеся в нём документы могут натворить много дел.
Пришлось путешественнику нужные сведения держать в голове.
В положенное время Владимир Ульянов стоял перед возвышением с рамой. Одет он был в зимнюю одежду, что причиняло страшное неудобство и заставляло постоянно потеть.
Главный зал наполнился сильным гулом работающих машин, несмотря на все меры по звукоизоляции. На стене висели часы, точно отсчитывающие время до перехода.
Путешественник сильно волновался, но смог обуздать свои чувства, убедив себя, что это не страшнее очередного выступления в Думе по важному вопросу.
Наконец, стрелки часов подошли к заданному значению, рама завибрировала, по сетке пробежали огоньки и на их месте возникло мерцающая пелена, за которой ничего не было видно. В центре пелены ровно светилась маленькая точка, куда падал луч испускателя.
Владимир Ильич встал на возвышение, услышал команду Александра Александровича: "Пора", - и шагнул в другой мир.
Как только путешественник переступил через пелену и встал на пол по ту сторону, окно сразу исчезло, оставив в пространстве лишь слабую светящуюся точку. Для возращения следовало поднести к этой точке ключ и нажать на нём кнопку, чтобы вновь открылось окно и вернуться в свой мир.
Сделать это можно было только в течение ограниченного времени, поскольку окно поддерживалось как бы свёрнутым пока работал испускатель в своём мире. А времени работы было отпущено всего двенадцать часов.
Оглядевшись, Владимир Ульянов не сразу, но узнал кабинет отца. Путешественник очень давно не был в этом доме, как и в самом Симбирске. И теперь знакомый вид взбудоражил его память, вызывая образы из детства.
Но было темно, висящие на стене часы показывали, что сейчас раннее утро. Поэтому вокруг было плохо видно. Рядом с часами виднелся портрет человека в военно-морской форме.
Остановка говорила, что кабинетом явно пользовались. На столе лежали какие-то бумаги.
- Я должен был попасть в 12 января 1887 г. Надеюсь, с расчётами не ошиблись, - подумал путешественник и с такими мыслями выглянул в окно.
Напротив находились как будто знакомые дома, а на улице бело от снега. Значит сейчас, как и полагается, зима. Но всё же много непонятного вокруг. Нынешние владельцы изрядно изменили обстановку в доме.
Осматривая ещё раз кабинет, он увидел лежащую на столе газету. Что бы прочесть, пришлось включить фонарик.
- Так, сейчас и узнаем, куда я попал, - подумал Владимир Ильич, направляя луч света на первую полосу, где ниже названия "Симбирские губернские ведомости" значилась дата: 12 января 1935 г.
- Ошибка, промахнулись, нужно срочно возвращаться!
С такой мыслью путешественник повернулся и задел стоящую на столе керосиновую лампу, разбившуюся с громким треском.
На мгновение, Владимир Ильич замер от неожиданности. В нём всё сжалось и сердце бешено заколотилось.
За дверью в кабинет послышались шаги и чей-то женский голос:
- Алексей, поди скорее, посмотри что там, неужто кто прокрался. Может тать залез?
Дверь резко приоткрылась, и в свете другой керосиновой лампы появился Алексей - крепкий мужчина ростом более двух с половиной сажень, сжимающий увесистую дубину.
- Ты кто? - только успел спросить тот.
Владимир Ульянов надеялся поскорей вернуться к себе, но понял, что сейчас у него не получиться воспользоваться ключом и открыть точку перехода.
Тогда путешественник вынул револьвер, наставил на Алексея и заорал, чтобы тот пропустил его.
Мужчина, ошеломлённый этим, отступил от двери, давая проход незваному гостю и закрывая кричавшую что-то женщину. Владимир Ильич бросил в дверь и через весь дом выбежал на усыпанную снегом улицу Симбирска.
Её он вспомнил сразу. Их дом находился на Московской улице, и куда бежать решил быстро.
Его целью являлась Ярморочная площадь, где расположена большая часть гостиниц города и хорошие магазины.
Долго бежать не удалось, сказывался возраст, поэтому скоро беглец перешёл на шаг, борясь с отдышкой. Погони не было. По дороге до площади, путешественник думал о случившемся.
С датой не ошиблись, а вот с годом подвели, это ж надо так прогадать - на 48 года? Придётся пересмотреть эту модель Фридмана, для чего нужны другие способные учёные.
А ведь я так готовился. Планировал, какие сообщить себе сведения. Даже вспомнил подходящее время в молодости, когда я остался один в доме и мне никто не помешал бы. Подготовил речь для молодого Ульянова. Сумел убедить в необходимости такой встречи Фридмана. Ведь он сомневался в последствиях, не навредит ли изменение прошлого нашему миру. Но после тщательного обсуждения, подкреплённого перспективами финансирования, всё же решили, что меняется только мир прошлого. Наш так и останется как был. Возможно, так и есть, последствия по-настоящему меня мало волновали.
Если я не исправлю все свои ошибки, значит, признаю, что меня обыграли. А ведь ещё в восемнадцатом году в меня стреляла эта еврейка, но к счастью промахнулась.
Тогда власти выставили всё как покушение террористки на лидера легальных социалистов, но мне было ясно, что моя популярность во власти многим не нравиться.
А потом несколько лет борьбы и постепенное угасание партии. С моими планами молодой Ульянов в прошлом добился бы большего.
Главное успеть вернуться. У меня всего двенадцать часов. Сейчас куплю новую одежду, что бы не узнали теперешние хозяева дома, сниму комнату в гостинице, где немного подожду, и вернусь в дом. Надеюсь, страсти улягутся, и хозяева уйдут по своим делам, может даже пойдут в участок писать заявление. Я то и воспользуюсь этим. А если кто-то всё же окажется дома, то... Лучше об этом не думать, - решил недавний тать.
Пока путешественник шёл до площади, он был погружён в раздумья и не обращал внимания на город. Но на улице уже стало светло, попадалось всё больше народу и стало хорошо видно, как сильно изменился Симбирск. Появилось много новых домов и строений. А мода симбирцев явно отличалась от столичной.
Дойдя до Ярморочной площади, Владимир Ульянов решил направиться к ближайшей гостинице.
Когда он прошёл мимо городового, тот неожиданно его окликнул.
- Господин, постойте.
Владимир Ильич застыл и медленно повернулся к служителю закона.
- Да, что-то случилось? - проговорил он севшим внезапно голосом. Только встречи с местной полицией ему не хватало. Неужели уже знают о случившемся и его ищут?
Городовой в свою очередь сам застыл, вперив удивлённые глаза в путешественника. Простояв так некоторые время, городовой засвистел в свисток, подзывая подмогу.
- А ну ка, гражданин, покажите ваши документы, - скомандовал он, - И не делайте глупостей.
- Я всего лишь гуляю, - выдавил путешественник, - и не вижу причин, почему мной заинтересовалась полиция.
- Документы я сказал, - уже рявкнул городовой.
В этот момент Владимир Ильич заметил, что к стражу порядка с двух сторон приближается подмога, явно стараясь зайти за спину путешественнику. Два городовых спешили обступить гуляющего гражданина.
Времени на раздумья не было. Задержат - всё пропало. Даже если не узнают про его ночной визит в чужой дом, то будет потеряно драгоценное время. А значит, он останется тут навсегда старым человеком, которого, скорее всего, примут за сумасшедшего и упекут в жёлтый дом.
- Господа, вы не понимаете, у меня важная миссия, я могу всё изменить. Ради вашего блага, поймите же, с отчаянием закричал путешественник.
Владимир Ильич резко рванулся в единственную свободную сторону и побежал, оглядываясь на бегу. Пистолет! - вспомнил он.
Вокруг собираются зеваки, но главное сейчас отделаться от городовых. А там уж я как-нибудь доберусь до дома.
С такими мыслями путешественник достал из под пальто револьвер, резко остановился и обернувшись, стал целиться в ближайшего городового.
Грянул выстрел, и Владимир Ульянов рухнул на снег с зияющей раной в голове, зажимая в правой руке так и не пригодившийся пистолет, а другую вытянул в сторону. Снег рядом с телом быстро окрасился в красный цвет.
Один из подоспевших стражей порядка из подмоги подбежал к телу и пнул его.
- Мёртв, сволочь, - со смесью раздражения и удовольствия сказал он. - И с первого выстрела. А ведь сам хотел выстрелить и уже целиться начал.
Затем подбежали остальные, подтягивалась и толпа.
- Осип, ты зачем эта его вообще остановил? - спросил бдительного полицейского второй городовой из подмоги.
- Харя у него подозрительная была, и похож он показался на какого-то известного преступника.
Все внимательно вгляделись в лицо покойника. Через некоторые время спросивший своего напарника городовой произнёс:
- Точно, это же Ленин!
- Да ну?
- Сам посмотри, - сказал узнавший Ленина городовой, сняв шапку с застреленного.
- Братцы, так мы что же, самого Ленина изловили и укокошили? Вот уж не думал. Но ведь говорили, что как Петроград взяли, так он сразу и исчез. Думали, может за границу убежал. А он вона, в Симбирск заявился. Постарел только сильно.
- И поглупел, - добавил кто-то из толпы, - явиться на старости лет сюда.
- Цыц там и разойдитесь отсюда подальше, - командным голосам прокричал Осип. - Не мешайте работе полиции.
В это время один из стражей обыскивал карманы убитого. В руки попался паспорт.
- Так, Ульянов Владимир Ильич. Даже документ с настоящим именем имеется. Странно. Хм, а паспорт ещё в Российской империи выдан, только непривычный почему-то. Я видел, какие они были раньше, а этот другой.
- Осип, ну что, готовься к награде, - весело промолвил напарник из подмоги и продолжил, - Верховный правитель тебя теперь уж наградит так наградит за то, что ты самого Ленина изловил. Хотел незамеченным пройти, благо ты его приметил.
Хоть Осип и был рад такое услышать, но как ни странно ему было не по себе. Но не от смерти одного из опаснейших и разыскиваемых преступников республики. Нет. Его беспокоило, что он как будто упустил что-то важное. Что-то за гранью понимания. И уже никогда это не узнает.
А мёртвые глаза Ульянова Владимира Ильича, лидера Русской Социалистической Партии, неподвижно смотрели в огромное синее небо. Но как бы огромно оно ни было, под ним было место только одной генеральной вселенной. Вскоре двенадцать часов истекли, а обратно путешественник не вернулся, точка погасла и переход закрылся.
Поэтому неведомый механизм мироздания пришёл в движение, и генеральной вселенной стал другой мир. Тот, в котором Александр Александрович Фридман скончался от брюшного тифа в 1925 г. в Ленинграде.