Обидно и страшно вдруг потерять все, из чего состояла твоя жизнь, и оказаться непонятно где совершенно безо всего. Даже без одежды.
Но другого выхода нет, когда на кону здоровье и счастье единственного близкого человека, когда-то спасшего тебе жизнь и сделавшего для тебя все, что было в его силах.
И не стоит ждать за это от судьбы какие-то особые подарки, вроде необычных способностей или заплутавшей где-то необыкновенной любви. Да и разве добрые дела совершаются в надежде на награду?
Хотя боги чужого мира, похоже, считают иначе.
Глава первая
Меня забросило в лес, в этом я почти не сомневалась.
А чем еще могут быть растущие со всех сторон густые, никем не обломанные кусты, над которыми возвышаются деревья подпирающие кронами небо?
Правда, пока неясно, какой он, этот лес. Может, совсем небольшой, вроде парка или рощи, и если пойти через него, то скоро выйдешь к городу или деревне. А может и огромный, выяснить это точно у меня пока нет никакой возможности.
И я далеко не уверена, что она появится через несколько часов или дней. Просто до сих пор не ощущаю в себе никаких способностей не то чтобы следопыта, но и обычного туриста.
И даже хуже.
Желания идти куда-то через довольно густые, сумрачные заросли тоже не чувствую. Тем более небо, видимое в просветах крон, сплошь закрыто темными, серо-фиолетовыми тучами, от которых так и пахнет проливным дождем.
Даже странно, во всех прочитанных мной книжках попаданцы обычно знали, чего им хочется или хотя бы куда нужно идти. Ну, на худший случай, от кого бежать.
А меня тянуло забиться в какую-нибудь норку или под елку, желательно самую развесистую и колючую, и немного поплакать от жалости к себе и злости на родного деда. Ну или почти родного. И на судьбу, не просто швырнувшую в чужой пока мир, но и отобравшую все, что до этого дня я считала своим.
Первые, пока редкие капли приближающегося дождя, так и не раздумавшего полить меня ради знакомства, стукнули по носу, запутались в коротких волосах, добрались до кожи и я завертела головой, торопясь найти хоть мало-мальски более надежное убежище, чем кочка, на которой до сих пор так и сидела. С того момента, как вывалилась на нее практически из небытия.
Слева, с той стороны, откуда летели капли, тревожно зашелестело листвой невидимое, но явно немаленькое дерево, и я, пересиливая непонятную робость и слабость, поднялась с травы и побрела туда, продираясь сквозь кусты и осторожно огибая подозрительные кучи мусора. С детства помню, чьими жилищами они могут оказаться, поэтому заметив сухую ветвь, подобрала ее и пока добиралась до цели, отломала тонкий конец и мелкие веточки, получив неказистую, но увесистую дубинку.
Дерево не обмануло моих надежд, это был гигантский раскидистый дуб с неохватным стволом и густой, закрывающей небо синеватой кроной. Спеша до дождя притулиться где-нибудь поудобнее, я рванула к нему, и довольно скоро наткнулась на просторное углубление между двумя мощными корнями толщиной с хорошее бревно, углом расходящимися в разные стороны. Между ними лежал стожок высохшей листвы и мне хотелось думать, что ее нанесло ветром. Но даже если это не так, уступать кому-то свою находку я вовсе не собиралась. Разворошила листья, устроив гнездо и влезла в него, укладываясь так, чтобы можно было в любой момент вскочить и дать отпор. Ну или убежать, судя по обстоятельствам.
Дождь понемногу усиливался, дерево шелестело все сильнее, но в моем закутке было сухо и довольно тепло, и я начала успокаиваться. Думать о том, как здесь выжить, пока не хотелось совершенно, я никогда не любила строить пустых, совершенно утопических прожектов, как Наташка, одна из работавших со мной девушек.
- Вот представьте, иду я на работу и вдруг меня сбивает машина. А там олигарх, - говорила она, мечтательно закатывая обведенные густо-синим карандашом глазки, - Он конечно бросается ко мне, берет на руки, сажает в салон...
-Вывозит за город и выкидывает в мусорную яму, - меланхолично заканчивала Ольга, наш кассир, - и дает бульдозеристу пару сотен на пиво, чтоб прикопал понадежнее. Олигархи и добрые самаритяне - антонимы.
Тогда я смеялась над возмущенным Наташкиным пыхтением, и никогда бы не призналась, что и сама иногда придумываю романтичные истории. Только меня не интересовали богатенькие бизнесмены, насмотрелась на них вблизи за время работы в магазине . Они никого не видели, кроме себя, а судя по разговорам, незнакомых людей оценивали прежде всего по одежде. Брендовая или нет.
Нет, в моих историях мне обычно внезапно дарил щенка скромный, тихий парень вроде соседского Тимки, вечно копающегося в каких-то моторах и в упор не замечающего никаких девушек. "Возьми, Варя, - говорил он, - у тебя ему будет хорошо. А гулять с ним будем по очереди... или вместе, если захочешь."
Я тоненько всхлипнула, те мечты и тот мир остались в прошлом и знакомство с мирным любителем собак и прогулок мне больше не светит. Теперь меня ждет совершенно незнакомая жизнь, и только от меня зависит, сумею ли с ней сродниться. А еще от того, как выполню задания Беса, который, как оказалось, давно изобрел многоступенчатый план по возвращению сюда, но меня посвятил в него лишь пару недель назад.
Тот день я помню так ясно, словно все произошло только вчера. Был понедельник, мой законный выходной, и я собиралась выспаться всласть, потом сбегать в Магнит и наготовить еды на два-три дня. Еще убрать и постирать... точно зная, что к вечеру захочу только одного. Устроиться на диване с любимыми пирожными и хорошей книжкой.
Однако все пошло не так. В восемь утра позвонил дед, но схватив мобильник я услышала не его насмешливый бас, а звонкий, холодно официальный женский голос.
-Варвара Синцова? Это из скорой помощи. Ваш дед, Бессонов Сергей Петрович сегодня ночью перенес инфаркт и ему требуется уход. Вы приедете сами или будете нанимать сиделку?
-Сама, - еще мало что соображая со сна буркнула я.
Несколько секунд, просыпаясь окончательно, слушала гудки, потом резво подскочила и помчалась собираться. Дед у меня единственный родной человек на всем белом свете, и когда речь идет о его здоровье, отступают все остальные заботы.
Неподалеку кто-то возмущенно фыркнул, вырывая меня из полудремы и воспоминаний, и я резко приподнялась, оглядывая мокрые кусты. Близко к дубу они не подступали, видимо мешала тень, зато тут рос пышный мох и какие-то совершенно неопознаваемые грибы с кудрявыми сиреневыми шляпками. И среди этих диковинных грибов стояло на двух ногах еще более невозможное существо. Ростом с большую, почти как горилла, обезьяну и такое же лохматое, только зеленое. Даже не заросшие шерстью клочки кожи вокруг глаз и на носу были зеленовато-оливкового цвета.
У-у! - жалобно простонало оно, и сделало пару шагов к моему гнезду.
Я рыкнула в ответ так грозно, словно была уссурийским тигром, перехватила палку поудобнее и помахала ею над головой, давая понять что без боя не сдамся.
И никому не уступлю свое убежище.
Зеленое существо понуро опустило плечи и побрело куда-то в дождь, а я вернулась на пригретое местечко и огорченно вздохнула. Неизвестного зверя почему-то было жаль, и себя - тоже. А еще очень хотелось есть, но я и под расстрелом не стала бы пробовать незнакомые грибы. Дед запретил даже прикасаться к местным растениям, пока не найду людей или не проявятся хоть какие-то способности.
Хотя с того дня я верю ему вовсе не так уж безоговорочно, как прежде.
Сразу вспомнилось, как почти бегом добралась от станции до поселка, влетела на крыльцо знакомого дома и дернув дверь, обнаружила деда, спокойно загружавшего в духовку противень с какими-то пирогами.
-Ты зачем встал! - рассердилась я.
-А я и не ложился, - хитро ухмыльнулся он, - умывайся и садись к столу, я должен открыть тебе одну важную тайну.
В тот момент я больше всего была рада, что он не лежит в подушках бледный и жалкий, а бодро топает по комнате, ставя чайник и подавая на стол посуду.
Но уже через час, выпив чашку кофе и выслушав совершенно невозможную, на мой взгляд ересь, сообразила, что врач скорой была права. Оставлять деда без присмотра никак нельзя, но сначала нужно хотя бы попытаться достучаться до его разума.
-Бес, ты все-таки болен, - констатировала я, расстроенно рассматривая загорелое, почти не морщинистое лицо, - и даже не спорь. Давай вызовем хорошего врача?
-Не притворяйся дурочкой, - спокойно и язвительно фыркнул он в ответ, доставая из доисторического холодильника пластиковую бутылку из-под колы.
Судя по цвету - с молоком. Следом появился завернутый в бумажные полотенца и втиснутый в полиэтиленовый пакет домашний каравай и литровая банка свежего меда.
-Вернись к столу и выслушай меня внимательно, - нарезая еще теплый хлеб, приказал дед, и я, строптиво поджав губы, села на свое место.
-Я все уже слышала. И могу сказать только одно, у тебя что-то с головой. Не нужно целыми днями сидеть в компе и столько читать всякой фэнтезятины. Особенно про попаданцев.
-Ну не любовные же романчики мне читать, - подколол он, разливая молоко в большие чашки, - да и не глотаю я столько книг, как ты. И вообще разговор сейчас не об этом.
-А о ТОМ ты мне целый час мозги морочишь, и с меня хватит, - сердито стукнула я кулаком по столу, и попыталась встать, но ноги почему-то отказали, - Бес! Сейчас же прекрати тренировать на мне свой гипноз!
-Я не имею никакого отношения к гипнотизерам, и вообще в это не верю, - щедро поливая ломоть хлеба мёдом, бесстрастно сообщил дед, и, положив его на блюдце, подвинул мне, - Ешь. Я пока повторю основное, потом можешь задавать вопросы. Времени хватает.
-Я сама теперь могу повторить тебе твое основное, - передразнила я, - проверяй! Мы с тобой якобы из другого мира, почти двадцать два года жили себе тут спокойно, а сейчас почему-то должны вернуться. А теперь мои вопросы, отвечай! Зачем мы вообще сбежали из того мира, если там было так хорошо? А если попали сюда случайно, то почему не вернулись сразу? Ну и последнее. С какой... дури мы вдруг ринемся туда, если нам и тут неплохо живется?
-Там ты попала под лавину. Меня утащило в пропасть, когда вытаскивал тебя, пришлось из последних сил открывать портал... но от испуга перестарался и попал сюда. А вернуться сразу не смог... потратил все силы, даже сознание потерял. Нас нашли в поле. Мокрых, грязных, без одежды. Языка я тогда не знал и потому молчал, притворился идиотом. Думал, восстановлю силу и вернусь, но обнаружил, что этот мир нищ на магию. Пока отлежался в больнице, потом в дурдоме, пока доказал что не псих и получил хоть какие документы - тебя успели сдать в приют. Пришлось воровать и скрываться. Здесь одиноким мужикам со справкой вместо паспорта даже в то время детей не давали.
-Дед... я столько книг про попаданцев прочла, и меня всегда волновал один вопрос. - подозрительно уставилась я на мужчину, которого еще вчера считала родственником, причем любимым и единственным, - все они в конце концов оказываются принцами, демонами или избранными. Сразу доложи, ты кто, беглый король? А может даже, вожак оборотней? Или это я - принцесса фей?
-Твой сарказм неуместен, я не сумасшедший, если ты на это намекаешь. И не король, и не демон. Обычный маг, там таких много. А ты дочь крестьян, сель краем задел усадьбу твоих родителей.
-А ты говорил... - мгновенно задохнулась я обидой, сразу вспомнив прежнюю версию Беса.
Будто он мой родной дед и нашел меня в детдоме, когда мои родители пропали без вести.
-А что я еще мог сказать? Документов нет, пенсии за потерю кормильцев - тоже. Ты подрастешь и начнешь считать себя брошенным в роддоме отказником. - мрачно буркнул дед.
-Значит, они все же погибли, - в моей душе синим пламенем сгорала слабая надежда когда-нибудь встретится с мамой.
С чего ты взяла? - изумленно вытаращил он по-молодому яркие зеленые глаза, - их я нашел первыми и отбросил в сторону. А потом почувствовал в глубине еще искорку магии и прыгнул туда порталом. Ты даже не испугалась, спокойно спала, защитный амулет держал вокруг тебя надежный кокон.
-То есть... ты хочешь сказать, они... - горло внезапно перехватило спазмом.
-Варя! - ринулся ко мне Бес, замахал руками, потом опомнившись, сунул в руки стакан с водой, - пей!
-Так почему тогда мы не пошли к ним раньше? - с каждым глотком холодной воды в меня вливалась новое подозрение, - почему остались тут? Ты уже давно что-то химичишь, не зря тебя соседи Бесом зовут.
-Давно мы никак не могли. Место силы, хоть и слабенькое, я нашел только через двенадцать лет, еще два года ушло чтобы набрать денег и уговорить хозяина. Он никак не хотел продавать дом, это память о его родителях. Предлагал купить рядом, а мне не нужен был другой. Я и тут, почти все время сидя в подвале, еле набираю за месяц четверть резерва. Хотя это неверное слово... да и понятие ложное, но тебе так привычнее. Так вот... когда я наконец купил дом, ты отказалась переезжать... нет, я тебя не виню, друзья, первый мальчик, для восемнадцатилетней девушки это было очень важно.
-Мне тогда было шестнадцать, - поправила я.
-Извини... - хмуро глянул он, - но свидетельство о рождении я тебе купил. А на самом деле ты года на два старше. Но точную дату я не знаю... да и нет тут такой даты. И настоящего имени твоего тоже не знаю... вокруг моего замка несколько деревушек, и знать всех младенцев просто невозможно.
-Какого еще замка? - вмиг насторожилась я, - ты же сказал, что простой маг?
-Неужели ты меня подозреваешь во лжи? - обиделся Бес, - когда я тебе врал?
-Да как выясняется - всю жизнь.
-Это была необходимость! - вспылил он, - Ты же понимаешь, что меня могли упечь в дом сумасшедших, если бы я сказал правду, а ты потом где-нибудь проболталась? Я не за себя беспокоился, той толики магии, которую всегда держу про запас, мне хватит чтобы выбраться из любой переделки. Зато тебя могли за это время отправить в приют... а это страшное место. Я специально изучал. Редко где детей не бьют открыто, но издеваются везде. И сами работники и старшие воспитанники... лучше тебе не знать, как. Потому я тебя даже на час бы туда не отдал.
-Извини... - я и сама понимала справедливость его слов, но никак не могла разобраться в свалившейся на меня информации, перевернувшей все мои представления о себе и мире, и разрушившей в пыль все мечты и планы.
-Я понимаю, - буркнул он, - и поверь... заранее готовился к этому... как к выступлению с трибуны. Вопросы записал, доказательства припас... Кстати, замком я свое жилье зову просто потому, что другого подходящего слова не знаю. На самом деле это просто дом за высокой стеной. И она не меня защищает от людей, а слишком любознательных подростков от несчастных случаев.
-Бес... - сдаваться так легко я пока не была готова, - а фамилия, имя?
-Меня зовут Бестен. Вернее, это одно из трех имен. Вот я и придумал фамилию Бессонов. А имя взял первое, которое услыхал. Отчество тоже. Вот и живу уже двадцать два года Олегом Петровичем.
-Так сколько тогда мне?
-Здесь - двадцать два с половиной, может три. А у нас годы чуть длиннее, и дни тоже. Но по моим подсчетам ты уже переступила третье совершеннолетие, оно наступает в двадцать один год, поэтому имеешь право сама решать, вернешься домой, или останешься здесь. Но сначала выслушай подробности.
-Сначала я хочу знать... если я решу остаться, ты все равно уйдешь?
-Нет... не уйду. Просто не смогу. Сил не хватит открыть проход.
-А со мной значит, тебе хватило бы?
-Я и не собирался идти с тобой, - помрачнел он, - точнее, не сразу. Ты вполовину легче меня, и силы понадобится вдвое меньше. Я точно рассчитал... мне как раз хватит запаса тебя отправить.
-Дед! - мгновенно возмутилась я, - и как ты себе это представляешь? Выхожу это я в твоем мире, и сразу могу разговаривать, всех понимать и они мне жутко рады? Я все-таки книжки про попаданцев читаю, и меня этот момент всегда смешил.
-Разговаривать ты можешь и понимать тоже, - невесело ухмыльнулся Бес, переходя на язык сказочной страны, придуманной им для меня еще в детстве.
Когда мы с ним весело переговаривались на этом мягком языке, прохожие недоуменно оглядывались, а некоторые даже подходили и интересовались, откуда мы приехали. Ни один из европейских языков не звучит так певуче и одновременно звонко, а на каких-нибудь забытых цивилизацией островитян не были похожи уже мы.
-Так значит... - начала я понимать, чем занималась всю жизнь, - сказки про страну синих дубов и розовых облаков вовсе не небылицы?
-Я же маг, а не менестрель, чтобы придумать столько связанных логикой подробностей, - снова хмуро хмыкнул он, - рассказывал чистую правду. И про магов, и про селян, и про заповедные леса и разных разумных существ.
-Ну и как я найду среди этих леших, русалок и селян своих родителей? И с чего они вдруг поверят, что я и есть их погибшая дочка?
-Там все знают, что ты не погибла, - терпеливо объяснил дед, впрочем, он всегда умел очень доходчиво все разъяснять, - межмировой перенос вовсе не то же самое, что обычный портал. Он переносит только человека, практически разбирая на молекулы. А все остальное остается на месте. Я же тебе говорил. Как только маги, которые нас должны были искать, нашли мою одежду и амулеты, они сразу поняли, что произошло.
-То есть, - медленно пробормотала я, представляя эту картинку, - я появлюсь там еще и в чем мать родила? И меня не примут за сумасшедшую или какую-нибудь шальную русалку? И не погонят метлами из деревни? Или еще хуже, могут решить что я жрица любви?
-Я об этом думал, - виновато глянул он, - и нашел выход. Только не начинай сразу кричать... сначала выслушай спокойно.
Кричать мне не хотелось, нет. Было огромное желание вскочить и сбежать, и не в свою квартиру, там он меня найдет, потому что это его квартира. Нет, куда подальше, за океан, в Австралию, на дикие острова, потому что в глубине души я уже знала что соглашусь на любую придуманную им авантюру. Ведь он попал мне прямо в сердце заявлением что мои родители живы. Не бросили меня, не уехали за деньгами в Америку или открытиями на Тибет. А просто потеряли маленькую дочку в стихийном бедствии, и надеются когда-нибудь встретить.
И я слушала и возмущалась, спорила и стучала по столу кружкой, но в конце концов все равно согласилась. Хотя сыграл свою роль вовсе не довод, который дед считал главным.
-Ты пойми, у всех жителей нашего мира есть способность управлять магией, у кого-то крохотная, у кого-то вообще незаметная. Примерно как у землян - умение петь. Но повезет только тем, чьи слух и связки не изуродует детская ангина или хроническая простуда, а остальные потеряют эту способность в раннем детстве или при взрослении. Так же и магическая одаренность. Малыш еще в утробе матери чего-то недополучил или испугался, как говорят здесь - испытал стресс, и сам наложил на себя защиту, которая закрыла к нему доступ магии. Поэтому прана, это самое подходящее местное слово, не поступала в его организм, обтекая его стороной. Вот и не сформировались каналы, не вызрело неосознанное умение собирать энергию с каждым вздохом, как кислород. А при межмировом переносе все эти недостатки и уродства организма исправляются, тело собирается самым оптимальным вариантом. Можно сказать - идеальным, потеряв все болезни, раны и недостатки. И это не подарок, а необходимость, иначе практически невозможно выжить в чужом мире, где даже воздух и сила тяжести другие, не говоря про сотни прочих опасных различий.
-Следовательно здесь ты стал сильнее? - уловила я из этих объяснений самое важное, что хотела знать наверняка.
-Да. Потому и уверен в успехе, - твердо кивнул он, - и кроме того сто раз все просчитал и даже сделал несколько экспериментов. Тебе ничего не грозит, я бы никогда не решился открыть портал если был хоть малейший шанс потерять единственного родного человечка. Но говорю сейчас не про себя. Ты теперь тоже маг, и я как мог все эти годы поддерживал в тебе эту способность. Ты и сама сможешь припомнить, когда успокоишься, как тебе везло, когда ты случайно падала и как быстро исчезали все твои царапины. Уж извини, но я старался развивать в тебе защиту и целительство, на остальное не хватало энергии. А после переноса ты сможешь намного больше, только не рискуй, подожди день-два в укромном местечке, пока организм стабилизируется.
Так вот почему меня так упорно манили разные елки и темные уголки, - дошло вдруг до моего сознания, замороченного последними, суматошными днями в родном, как я ошибочно думала, мире. Это дед постарался, вбил мне в голову главные, по его мнению, правила. И правильно наверное делал, огорченно вздохнула я, словно наяву увидав его осунувшееся, поросшее седой щетиной лицо.
А вот главный довод, окончательно склонивший меня на эту авантюру, даже вспоминать не придется, он и так все время рвет мне душу.
-Дед... - робко спросила я Беса на следующее утро, - а может все-таки останемся?
В тот момент мы вместе с ним спускались в подвал, где он оборудовал мастерскую и лабораторию в одном флаконе.
Причем современную и стерильную, ничем не похожую на остальной дом. Это там, наверху, стояли старинные шкафы и диваны, лежали на полу привезенные из города потертые ковры и висели выцветшие занавеси. А здесь были собраны какие-то приборчики и колбочки, блестели никелем инструменты и крохотные весы. Бес осторожно приторговывал собственноручно сваренными зельями и они были в десятки раз эффективнее разрекламированных пилюль.
-Как хочешь, - сказал он внешне спокойно, но спина сразу как-то сгорбилась, руки бессильно обвисли и мне вдруг стало понятно, как сильно он постарел за последнее время, хотя и старается держаться.
-А сколько тебе было там... когда мы попали сюда?
-Шестьдесят, - нехотя признался он и тише буркнул, - но в нашем мире это считается молодостью. Мы живем в несколько раз дольше... магия, натуральные продукты, никаких заразных болезней.
-Но у тебя же и здесь есть магия? - я никак не могла понять, в чем проблема.
Ведь он может сварить себе омолаживающее зелье, варит же богатым дамочкам и разным неизвестным личностям.
-Есть. Но очень мало. Все что могу, вкладываю в накопители, чтобы с гарантией хватило на портал. И тратить на себя этот запас не собираюсь, - мрачно отчитался Бес.
Вот в тот момент я и поняла, что он и в самом деле скорее сдастся старости и болезням чужого мира, чем отнимет у меня надежду на встречу с матерью. Потому и покорно, как мазохистка, пошла в дальнюю комнатку, где мне предстояло прожить следующие две недели, постепенно превращаясь в одно из магических существ моей далекой родины.
Бес выбрал образ шеосса, бывшего в этом мире кем-то вроде лесничего и лешего в одном флаконе. Довольно неказистое и нелюдимое создание, зато покрыто мехом и не боится никаких хищников. И конечно разумное, другим я никогда не согласилась бы стать даже на минуту.
Я глянула на растущую с рекордной скоростью густую шелковистую шерсть шоколадного цвета, покрывающую меня теперь с макушки до ногтей и истерично хихикнула.
Все у нас получилось, хотя это была самая слабая сторона его плана. Закон междумирного переноса строг и незыблем, перейти может только разумное существо. И только в собственном теле. Даже если шагнет в портал в чужом облике, переход всегда доставит его в первозданном виде. Но если научиться менять внешность и хотя бы немного потренироваться, чтобы тело наизусть выучило порядок действий, то оказавшись в другом мире и получив бонус в виде усиления магических способностей, можно довольно быстро повторить этот фокус.
Нужно только иметь на преображение хотя бы сутки, а лучше-двое, и на этот случай дед научил меня несложному заклинанию отвода глаз. И я искренне считала, что оно действует, пока сидела на своей кочке.
А вот теперь начинаю сомневаться, потому что зеленый гость снова сидит неподалеку от моего гнездышка и тихонько скулит, пытаясь обратить не себя внимание.
-А ну пошёл отсюда! - рявкнула я как можно грознее и потрясла палкой.
Но существо обиженно фыркнуло и подвинулось ближе.
Пришлось вылезать из пригретого гнездышка, брать палку поудобнее, и делать вид будто собираюсь устроить ему взбучку.
-У-у! - укоризненно гукнуло оно и протянуло мне лапы, в которых держало лопух.
Ну или какой-то другой похожий лист, неважно. Зато на нем поблескивала мокрыми боками горка крупной земляники.
Она была такой знакомой и родной, что у меня во рту мгновенно появилась голодная слюнка, и некстати припомнилось, что ела я еще в родном мире, хотя это не имеет никакого значения. В новый мир человек всегда приходит с пустым желудком.
Но даже за эту прекрасную землянику я не готова была уступать так необходимое мне сейчас гнездо. Пусть приходит попозже, дня через два. Ничего же с ним не станет за это время, раз здесь в разгаре весна?
-Положи и отходи, - приказала ему строго, подумала и добавила помягче, -можешь устроиться там, куда дождь не достает.
Если это шеосс, то он меня поймет, ведь говорю я на местном языке. А если какой-то зверь, то должен думать, будто шеосс - это я и значит меня надо бояться.
Он вроде бы что-то понял, но поступил по-своему. Опасливо втянув голову в плечи, сделал несколько осторожных шажков в мою стороны, и положил лопух на мох. А потом отодвинулся и сел на корень, явно давая понять, что теперь он отсюда не уйдет, так как выкупил это место своим подношением.
Справедливо в общем-то рассудил, вяло восхитилась я, пытаясь сообразить, как забрать ягоды. Идти туда с палкой не получится, одной рукой лопух мне не унести. А положить палку, утащить ягоды и попытаться вернуться за оружием - полный идиотизм. Животное вполне может за это время стать хозяином дубинки и следовательно - положения.
Значит нужно оставить ее в гнезде. И забрав ягоды, отступать задом, не выпуская из виду зеленого подхалима. И если что - кинуть подарок ему в морду и бежать за палкой.
Так я и поступила, только дубинку предусмотрительно переложила в другую сторону, чтобы все время быть между ней и зеленым. Но он оказался порядочным, сидел, заинтересованно наблюдая за моими манёврами и не сделал ни единого движенья к гнезду.
Оказавшись в укрытии и переведя дыханье, я долго нюхала и рассматривала ягоды, пытаясь найти хоть какое-то отличие от давно знакомой клубники, невольно вспоминая картинки -"найди десять отличий". Но их не было. Ни одного.
Как такое может быть? Миры разные, деревья другие, я ни одного знакомого листика не увидела, дубы синие, грибы вычурные, мох... вот мох вроде похож на наш, хотя, насколько мне помнится по альпийской горке, он бывает разных видов.
А ягоды - просто копия, и не только вид и цвет, но и запах. Нет, специально я не нюхала, просто он постепенно достиг моего носа и есть захотелось просто нестерпимо. Как и пить... но это желание я старательно отгоняла. Дед обещал, что через сутки, максимум - двое, когда я надышусь местным воздухом и в организме накопится прана, то есть, магия, он сам начнет сортировать растения на съедобные и ядовитые, отличать чистую воду и всякие зелья.
Хотя я уже вижу потоки чистой воды, здесь дожди не несут ни химических выбросов ни радиоактивных микроэлементов. Но из-за настырного зверя не могу до нее добраться. А он смотрит так укоризненно, словно понимает мои подозрения и оскорблен ими до глубины души.
Может и правда попробовать одну ягодку? Хоть не целую, только кусочек откушу, ведь от него мне ничего не будет? Голод все же победил в борьбе с сомнениями, и, придирчиво выбрав одну ягодку, я осторожно откусила самый кончик. Пыталась долго дегустировать, прислушиваться к своим ощущениям, но он оказался таким настоящим и таким маленьким, что рука сама сунула в рот остальную ягодку. А потом еще одну и еще.
Опомнилась я только в тот момент, когда в руках остался большой лист неизвестного растения, вовсе не похожего на лопух. А зеленый добродетель уже сидел рядом, по-хозяйски поглаживая меня по поросшему шерстью плечу.
Но он даже ухом не повел, подхватил меня легко, как ребенка и посадил в сторонке. А сам повернулся ко мне спиной и принялся копаться в моем гнезде. Я попыталась схватить дубинку и припугнуть захватчика, хотя уже сообразила, как глупо драться с ним всерьез. С такой силищей и ловкостью он просто раздавит меня как букашку.
И обмерла от неожиданного жуткого открытия, мои конечности меня больше не слушались. Ни руки, ни ноги, да и голова поворачивалась с трудом. И даже язык стал чужим, оставалось только сидеть и смотреть на ненавистную кучу зеленого мха, поймавшую меня проклятой клубникой как последнюю лохушку. В сердце вскипели злость и досада на собственную доверчивость, на глаза навернулись слезинки. Ведь сто раз дед повторил одно и то же: - Только не спеши Варя, потерпи пару дней! Спрячься подальше, чтоб никого не встретить и спи, все остальное потом.
Я и спряталась... на самом неудачном месте, как выяснилось.
Зеленый очень ловко отгреб листья от развилки корней, выкопал ямку и достал какой-то очень грязный предмет. Вроде горшочка или круглой шкатулки. Поддел пальцем крышечку и плюнул внутрь. Быстрой искрой блеснула зелененькая штучка, вроде льдинки, получше рассмотреть не удалось, и крышка сразу же захлопнулась. Горшок вернулся на место, земля тоже, а следом мой враг отправил туда и листья, сложив плотной кучкой, как две капли воды похожей на ту, какой она была до моего прихода.
Впрочем, к этому моменту я уже с ужасающей ясностью поняла, что умудрилась сделать все мыслимые ошибки. И вовсе не я тут шеосс, а вот этот невозмутимый зеленый зверь.
И он знал это с самого начала, и разыграл меня как маленького ребенка, наслаждаясь неожиданным развлечением. А теперь связал непонятной силой и явно имеет на меня свои планы, помешать которым я очень хочу, но не могу.
Закончив маскировку своего нищенского клада шеосс как-то подозрительно оглянулся, посомневался, потом, явно приняв решение, жестом фокусника вытащил откуда-то пучок зеленых лиан и ловко обмотал ими меня. Ну вот и стало ясно, кто я для этого монстра.
Добыча. Причем легкая, сама пришла, сама наживку взяла, и еще и дров на зиму принесла. И сейчас меня или просто съедят, или засушат на черный день, а дед напрасно будет ждать в условленное время портал, который я должна была выпросить для него у совета магов. И год и два и три...так как знает: я о нем никогда не забуду и никогда не брошу, как он не бросил меня когда-то в пропасти, а потом в приюте. Просто решит что не все получилось сразу.
Слезы катили уже потоком, в горле набух комок, а в носу хлюпало, когда ловко вскарабкавшийся по стволу шеосс начал подтягивать меня к себе, как рыбу из речки.
Мимо мелькали ветви и сучки, то бедро, то плечо ощутимо задевали за ствол, и я может порадовалась бы, что уже покрыта шерстью, но думать о такой мелочи сейчас просто не могла. Меня переполняли горькая обида и тягучий, как смола, страх, перед которым отступили прочь все остальные чувства. И все, на что я была способна, - это зажмурить глаза и шипеть сквозь зубы, в очередной раз получая тычок от синего дуба.
Шеосс наконец подтянул меня к себе, сунул подмышку как щенка и куда-то поволок. Всего несколько секунд, но каждая оказалась для меня пыткой. А я еще считала что нет ничего страшнее, чем входить в портал, не зная, попадешь ты туда, куда отправляешься, или непонятная система откажет как раз на тебе.
Нет, попасть в жилище шеосса, которому я так беспечно угрожала палкой, намного страшнее. И где была моя интуиция, почему я не схватила свою дубину, не раскланялась с зеленым монстром и не сбежала как заяц от волка? Вообразила себя магиней... три ха-ха. Магии так и не увидела, а жизнь уже тю-тю. Я снова всхлипнула и еще крепче сжала веки, предпочитая не видеть, как меня начнут есть.
Монстр вдруг уронил меня. Сердце на миг остановилось, рот открылся в безмолвном крике и тут же от удара лязгнули зубы. Пол оказался не очень твердым и я почти не ушиблась, однако лежала, упорно не открывая глаз. И вскоре почувствовала, как лапы шеосса крутят мое тело, снимая лианы. Затем он посадил меня, прислонив к чему-то спиной и исчез.
Несколько минут, тянувшихся бесконечно, как вечность, я терпела, потом не выдержала и приоткрыла один глаз. Огляделась и распахнула второй. Я сидела у стенки сплетенного из ветвей шалаша, устланного сухим мхом и мелкой травкой, и шеосса нигде не было. Мелькнула было мысль попытаться сбежать, и тут же растаяла. Руками я уже могла немного двигать, но ноги до сих пор оставались парализованными.
Вдруг ветви в дальнем от меня углу раздвинулись и в щель протиснулся шеосс. В лапах он держал две деревянные посудины, больше всего похожие формой и размером на ведерки в каких продается квашеная капуста. Одну он протянул мне, вторую примостил на крохотную кривенькую полочку.
Я демонстративно спрятала руки за спину, и близко не собираясь ничего брать у этого гада. Хватило одного раза, второй не попадусь.
-Ешь, - внезапно хрипловато буркнул он.
Его неожиданная разговорчивость меня ничуть не удивила и не обрадовала, лишь острее кольнула сердце горечь разочарования. Глупо ждать чего-то доброго от разумного существа, которое обращается с беззащитной незнакомкой как с рабом или вещью.
-Да пошел ты... - вырвалось само, ну а потом я уже добавила от души, - со своими подачками, подлый гад! Сволочь, садист, живодер недобитый!
В сердцах я забыла, где нахожусь и крыла его по-русски, спеша высказать всю свою ненависть. Наверняка он это чувствовал, хотя и не понимал, но отвечать не собирался. Поставил посудину неподалеку от меня и сел у противоположной стенки, изредка поглядывая в мою сторону желто-зелеными глазками, в глубине которых светилось презрение.
Некоторое время тишину этого странного жилища нарушало лишь шуршание ветвей от ветра, потом шеосс взял свою чашку и начал есть. Судя по всему, там было что-то молочное, сметана или простокваша, на морде монстра, поразительно похожей на человечье лицо, остались белые капли. Он вытер их какой-то серой тряпкой, отставил пустую чашу и покопавшись в подстилке достал плоскую деревянную шкатулку.
Я настороженно следила за каждым его движением, ноги постепенно оживали и вместе с ними возрождалась надежда на спасение. Смешно ведь не попытаться сбежать, если это - единственный шанс выжить самой и спасти деда.
-Ты хотел быть шеосс -произнося слова как-то слишком медленно, словно с трудом, невыразительно произнес мой враг, глянул на меня с откровенным ехидством и победно завершил, - ты шеосс!
Целую минуту, а может и две я потрясенно таращилась на него, пытаясь понять, что он хотел этим сказать, и есть ли какое-то второе или третье значение у этих странных слов, но монстр молчал, многозначительно постукивая по шкатулке обезьяньими пальцами.
-В каком смысле? - сообразив, что реплика за мной, сухо осведомилась я.
Он презрительно ухмыльнулся и с неожиданной выразительностью оглядел меня с ног до головы. Автоматически проследила за его взглядом и обмерла, не желая верить в происходящее.
Шоколадная шерстка, которую научил меня выращивать дед, просто на глазах росла и зеленела, превращая меня в точную копию сидевшего напротив шеосса. Вот теперь смысл его слов наконец дошел до меня более чем отчетливо, и новая волна отчаяния затопила душу.
Теперь нет смысла даже пытаться сбежать, вторая часть плана, достать одежду, сменить облик и попытаться добраться до любого мага мне более недоступна. Ни один человек не станет задаром слушать шеосса, которых тут считают духами леса и лесниками, способными за ночь вырастить любое дерево. Сначала от меня потребуют оплату... а где я ее возьму?
И я снова сорвалась, глупо и некрасиво, как самая натуральная гламурная истеричка, которых я узнаю с первого взгляда и просто на дух не выношу.
-Какой еще шеосс, - заорала во все горло, словно монстр был глухим, - какой ко всем чертям шеосс? Я никогда не собиралась такой оставаться, мне всего-то нужно выжить несколько дней, пока доберусь до поселка!
О том, что там я собиралась просто обокрасть селян, оставив взамен одежды сомнительную расписку на имя Бестена, я разумеется молчала, надеясь что этот вопрос не возникнет в лохматой башке шеосса.
-Тут сказано, - с презрительным превосходством заявил он и достал из шкатулки документ.
Именно документ, каллиграфически выписанный на плотной, пожелтевшей бумаге замысловатыми значками и украшенный бледно светящимися печатями.
Я схватила его в руки и принялась лихорадочно складывать в слова с детства знакомые местные буквы, спеша и ошибаясь на каждом слове.
-Каж... каждый кто при....дет в лес на... нагой... и во... возьмет об... образ...
-Не умеешь, - еще высокомернее констатировал шеосс и, отобрав у меня документ, начал читать медленно и с явным удовольствием, - Каждый, кто придет в лес нагим и добровольно примет образ шеосса, найдет клад, сделает редкий дар и примет ответный дар, - навеки станет шеоссом!
-Ко мне это не подходит, - обрадовалась я, - я тебе никакого дара не делала! И клада не находила!
-А ягода? - снисходительно фыркнул он, - ты думала про незнакомую мне ягоду, я ее сделал и тебе подарил. Теперь буду такие сажать.
-А клад? - ехидно осведомилась я,- клада не было!
-Ты его нашла, защиту нарушила и сверху сидела, - в голосе шеосса чувствовалось раздражение и разочарование что ли?
-Бред! Я не клад искала, а сухие листья, чтобы сделать постель. И шерсть отращивала только потому, что никакой одежды у меня нет, а под дождем нагишом холодно!
Возможно у меня есть шанс избежать вступления в клан шеоссов, раз он вступил в переговоры, стремительно росла в душе безумная надежда.
-Весной таких листьев в лесу не бывает, - логично заметил он, и сухо добавил, - а эти никто не видит. Только имеющий дар. А раз у тебя есть дар - ты могла сделать платье, а не шкуру шеосса! Значит, лжешь. Ешь и ложись спать, утром пойдешь учиться сажать дубы. Это теперь твоя жизнь.
Встал и направился в той стене, откуда пришел. Я сразу же очень отчетливо представила, как годами брожу по лесу, копая ямки под саженцы, потеряв из-за проклятого монстра все, чего у меня еще нет, но могло бы быть. Родителей и родной дом, деда и того, неизвестного но заведомо самого замечательного парня, которого я еще не встретила. И не могла, как я теперь понимаю, потому что дед никогда бы этого не допустил. Я только перед уходом сюда сообразила, почему, едва познакомившись со мной, парни исчезали, не оставив координат. Некоторых почти сразу разоблачал дед, угостив домашней наливочкой и разговорив, другие прокалывались сами, едва успев попасть в нашу квартиру, заставленную старинной мебелью и антиквариатом.
Как деду удалось уговорить Клавдию Степановну, владелицу четырехкомнатных хором в дореволюционном доме, пустить нас на квартиру, теперь я тоже догадываюсь. Понимаю и почему она потом по-настоящему уважала деда и считала меня внучкой, нянчилась и воспитывала почти двенадцать лет, пока внезапный сердечный приступ не настиг старушку в булочной, и при ней не оказалось приготовленных Бесом пилюль.
Все это промелькнуло в мозгу не молнией, а обжигающим откровением, заставившим меня снова взорваться ненавистью к проклятому монстру. И пусть он умеет говорить по человечески и читать, на поверку это чудище хуже дикого зверя, который охотится только из-за голода.
- Я никогда не лгу! - заорала, всей душой желая убить, растереть в порошок существо, превратившее меня в шеосса ради дурацких дубов, - и никакие платья делать не умею, иначе бы и близко сюда не попала! Это ты гад, убийца, подлец, придумал хитрые правила и ловишь бедных людей, чтобы делать себе рабов! Чтоб ты сгорел, чудовище!
Ослепительная вспышка заставила меня на миг зажмуриться, но уже в следующий момент, услыхав потрескивание огня и почуяв едкий дым, я распахнула глаза и потрясенно замерла, глядя на яркий факел, в который превратился шеосс. Горел не только он, язычки пламени весело лизали своды шалаша и устилающий пол мох, дымились корявые полки и пустая чашка.
Надо бежать, пока не сгорела, мгновенно решил кто-то за меня и ринувшись к выходу из шалаша я принялась яростно раздвигать упрямо не поддающиеся ветви.
-Стоять! - властно рыкнул шеосс и в тот же миг со всех сторон брызнула вода, словно кто-то нажал рычаг включающий фонтан.
В несколько секунд я промокла как сунутый в ванну котенок, и поняла на своей шкуре, почему они так не любят купаться. Очень противно когда по коже течет холодная жидкость, которую невозможно вытереть.
Кстати, пахла она очень странно, как будто в воду добавили майского меда. Автоматически собрав в позеленевшую ладонь несколько капель, слизнула их, смывая с горла горьковатый запах дыма. Действительно, вкус отдает лимонадом. Я уже осознанно подставила руки под слабеющие струйки, набрала сколько смогла и выпила до последней капли.
-Пункт четвертый, - насмешливо сообщил шеосс и его голос почему-то показался мне женским, - выпить сока синего дуба, отданного добровольно.
-Не было в том свитке четвертого пункта, - машинально возразила я, опасливо поворачивая голову.
Смотреть на обожженного монстра не хотелось категорически, к тому же в глубине души плескался жгучий стыд. Я всегда остро ненавидела нелюдей, способных спокойно издеваться над живыми существами, а сегодня сама чуть заживо не сожгла шеосса. И неважно, что монстр поступил со мной подло... он лишь выполнял какой-то свой закон, который я умудряюсь нарушать каждые пять минут. И может я сумею ему чем -то помочь?
Увиденное меня просто потрясло. Шеосс сидел на пеньке и спокойно соскребал с себя запекшиеся комки, под которыми нежно зеленела густая чистая шерсть. И на его оливковой морде не было даже следа от пламени, жарко полыхавшего тут всего минуту назад.
Значит огонь шеоссам не страшен? И зря я за него переживала? Он сейчас отряхнется и будет как новенький, а я нечаянно сделала еще один шаг в вечное рабство. Если только он не обманул, со злости.
-С четвертого по шестой пункт написаны на другой стороне, - ехидно пояснил лохматый интриган.
И так уверенно он это сказал, что я вдруг очень отчетливо поняла, все бесполезно, и сопротивление, и ругань, и просить его о пощаде тоже не стоит. Им зачем-то нужны новички, может сами размножаются плохо, а может дубов нужно больше. Вон он какой полезный оказывается, и жить на нем можно, и от дождя укроет, и от пожара защитит.
В груди все сжалось, и стало так больно и горько, что я села прямо там, где стояла, уронила голову на колени, обхватила руками и заплакала так безнадежно, как раньше плакала лишь один раз, узнав что бабушки Клавы больше нет. Я подвывала и всхлипывала, отчаянно жалея и себя и деда, и незнакомую мне мать.
-Чего ты так убиваешься, - буркнул шеосс совсем рядом, - ведь получила чего хотела!
-Дурак ты был, дураком и остался, - прорыдала я обреченно, - тебе объясняют как человеку, не могла я этого хотеть! И правил ваших не знала! А одежды у меня нет по простой причине, я только утром пришла сюда из другого мира а в портал вещи не проходят. И зачем мне твои клады, если мне мать искать нужно, я ее двадцать лет не видела! А потом деда сюда вытаскивать... он там быстро стареет, у нас магии нет!
-Но ты же маг?
-А ты зеленый дурак. До сегодняшнего дня я магиней не была. Магами становятся только после межмирового перехода. Хотя в детстве, когда дед меня туда утащил, мне конечно достались способности... но без магии они не развивались. Кое-что я умела, погоду предсказать и камни видела... но не больше, чем некоторые люди.
-Кто такой дед? - шеосс уже сидел почти рядом и спрашивал с любопытством, но я не обольщалась.
Раз монстру так нужен раб, что он готов на любые интриги, то вряд ли станет меня жалеть и уж конечно никогда не отпустит.
-Он маг... из этого мира. Вытащил меня из лавины, и открыл портал в другой мир. Как это случилось не знаю, была совсем маленькой, а потом он меня нашел в приюте и украл. И все эти годы , пока искал способ вернуться, заботился и копил энергию. Но накопил мало... хватило только на меня. Теперь я должна найти мать и магов и попросить ему помочь, открыть портал. А если я буду сажать твои дубы, дед там скоро умрет... а он у меня пока единственный родной человек .
Я отвернулась от упрямого монстра и снова заплакала, тихо и безнадежно.
Шеосс встал и принялся копаться в своих потайных сундучках и схронах, открывавшихся в самых неожиданных местах, под мхом, среди ветвей, и даже на куполе шалаша, в плотно прикрывающих убежище листьях.
-Идем, - объявил он, закончив свою возню, - скоро ночь, спать будем в другом месте.
Мне было все равно, где спать, и спорить с ним я не собиралась. Только законченные дурочки открыто сопротивляются когда попадают в плен к более сильным существам. Сегодня такой идиоткой я уже была... правда, явно из-за стресса, но это плохое оправдание для разумного человека. И повторять печальный опыт больше не собираюсь, во всяком случае очень постараюсь.
-Слезай сама, - раздвинув ветви скомандовал леший, - ты теперь шеосс, и стала сильнее.
Тебе спасибо за заботу, - едва не съязвила я, но прикусила язык и полезла вниз, благодаря судьбу хотя бы за то, что гроза закончилась.
Руки и в самом деле стали сильнее или тут сила тяжести меньше - не мне судить, но спустилась я легко, как будто весила втрое меньше. Глядишь, с такими талантами вообще акробатом стану, смогу в цирке подрабатывать, ядовито ухмылялась, топая за шеоссом, уверенно прокладывающим путь через густой кустарник.
А он, едва миновав мокрые колючие заросли, тщательно расчесавшие и промывшие мою шерсть спереди и по бокам, остановился и коротко свистнул. С минуту мы чего-то ждали, потом между деревьев замелькали тени и на полянку выскочили странные мохнатые звери. Явно травоядные, пониже оленей, но выше коз. Чем-то похожие на яков, но ноги, заканчивающиеся широкими копытами, длиннее. Рогов они не имели, зато изо рта торчали внушительные бивни. Значит, тут имеются и хищники, от которых этими бивнями удобно отбиваться, мелькнула у меня мысль и пропала, когда одно из животных направилось прямиком ко мне.
Уж не знаю, чего оно хотело, выяснять на более близком расстоянии я это не собиралась. Белкой влетела на дерево и устроилась в удобной развилке.
-Слезай, - мгновенно раздался приказ, - это олени. Мы на них поедем.
-У оленей не бывает клыков, - возразила я сверху, - у них ветвистые рога и вообще они изящнее.
-Это твой маг перевод так делал, - укоризненно смотрел на меня шеосс, - значит другого подходящего зверя не нашел. Слезай, они добрые и бегают быстро. До темноты доедем.
Я глянула на небо и медленно полезла с дерева. Солнце и в самом деле уже наполовину ушло за кроны дубов, и путешествовать по лесу ночью наверняка не самое лучшее развлечение.
На клыкастых оленях шеоссы ездили без седла и поводьев, просто вцепившись покрепче в гриву, да пониже опустив голову, чтоб не выбило глаз сучком.
Распластавшись на шее стремительно ринувшегося вперед животного, я жалела лишь о том, что лешие не научились выращивать на морде панцирь. А еще на затылке и плечах, хотя густая шерсть очень хорошо смягчала удары ветвей, заодно причесавших и вымывших мою спину. Вообще, за шерстью очень удобно ухаживать, погулял по кустам после дождя и мыться не нужно. А мелкие веточки и всякие листочки -цветочки осыпятся сами, когда просохнешь.
Как выяснилось, дорогу олени знали отлично и привезли нас к небольшому домику как раз к тому моменту, как на небе поблекли розовые, как малина, облака. На несколько секунд замерли, позволив слезть и так же стремительно умчались в заросли.
Шеосс не оглядываясь поспешил к дому, одним прыжком заскочил внутрь и закрыл за собой дверь, а я постояла, оглядываясь и потихоньку побрела следом за ним. Все правильно он соображает, больше мне отсюда идти некуда. Если с того места, куда собирался забросить меня Бес, он советовал идти на юг, то отсюда я и близко не могу понять, как выбираться. На этой планете больше лесов, чем морей, и я вполне могу совершить кругосветное путешествие и вернуться сюда же, так и не попав ни в один город.
-Долго ты будешь раздумывать? - ехидно спросили откуда-то сверху.
Подняв голову увидела распахнутое окно и глядящую на меня из него женщину.
Самую обычную, деревенскую, я таких в поселке встречала, где дед живет. В каких-то пестреньких кофточках и несуразных платках они с ранней весны копали и пололи грядки, продавали на лавочке у станции первую клубнику и молодую картошку, а по осени - груши и яблоки в ведерках разных размеров.
-А мне можно войти? - Спросила я вежливо.
-Входи, - как-то странно скривилась она и захлопнула окно.
Мое спасибо уже никто не услышал, но ведь это и не важно? Главное, я его сказала.
В доме властвовали три сестры запустения: темнота, тишина и сыроватая прохлада, но из-за приоткрытой двери, ведущей из сенцев в какую-то комнату, тянуло дымком и доносился тихих треск разгоравшихся дров. Подождав немного и так и не услыхав приглашения, я решительно направилась именно туда. Просто потому, что в другие двери входить не хотелось совершенно.
Судя по первому взгляду - это была кухня. Небольшая, почти как в доме деда, только печь незнакомой конструкции. Снизу маленький камин, в котором разгораются наломанные неровными кусками сучья, а выше несколько глубоких ниш, вроде духовок и пара из них даже имеет дверцы.
Однако едой из них не пахло, да и никого кроме меня не было. Но идти дальше не хотелось и я скромно присела возле печи, протянула к огню руки, обросшие зеленоватой влажной шерстью.
-Тебе нужно выпить вот это и искупаться, - раздалось от двери указание, как хлыстом ударившее меня своей безапелляционностью.
Хотя я девушка вежливая, довольно покладистая и ни капли не хабалка, но вот такой командирский тон просто на дух не переношу.
-Ничего мне не нужно, - огрызнулась я и показала ей зубы, как делает дедов ротвейлер. Подумала и добавила, - согреюсь и пойду спать в кустики.
-Как тебя зовут? - женщина вошла в кухню, поставила на стол свою кружку и корзинку, достала с полки котелок и принялась бросать в него все подряд.
Куски мяса, какие-то корни, крупу, травки, орешки. В общем - суп а-ля Гекльберри Финн.
-Варя, - нехотя буркнула я, глядя как она вешает котелок над огнем.
Значит ужин будет по-туристски, с дымком.
-Варья? - повторила она.
-Хоть горшком зови, только в печь не ставь, - само сорвалось с языка.
-Расскажи про деда.
-Откуда ты знаешь? - изумленно подняла я бровь и сразу сама сообразила, кто меня заложил, - а, тот зеленый изверг успел наябедничать. Ну тогда он тебе все рассказал, мне добавить нечего.
-Почему ты такая злая? - укоризненно смотрела на меня женщина и ее зеленые глаза казались смутно знакомыми.
-А с чего мне радоваться? - с сарказмом ухмыльнулась я, - не успела попасть в ваш мир, как вляпалась... по самое не балуйся. И ведь предупреждал дед, сиди тихо в кустиках, нет... пошла к этому проклятому дубу... как поманил кто.
-Не говори так больше про дубы, они живые и могут наказать, - очень строго прикрикнула она, и подвинула мне кружку, - пей и не спорь. А потом иди в подвал, дверца под лестницей. Ключ у меня теплый под домом, выкупаешься и будем ужинать. Да не забудь, как в воду влезешь, шерсть сбросить. Рубаху и юбку я там уже положила.
Целую минуту я испытующе сверлила ее взглядом, потом понюхала кружку.
-А это... пойло... пить обязательно?
-Если хочешь, чтобы шерсть слезла быстро и кожа не чесалась, - ехидно ухмыльнулась она и я решительно опрокинула в себя какой-то настой.
Слишком хорошо запомнила, как трудно избавляться от проклятого меха.
Лесенка в подвал оказалась узкой и крутой, но откуда то снизу тянуло теплом и мне вдруг остро захотелось поплескаться в теплой водичке. Чтобы щедро текла по плечам и спине, прогревая каждый позвонок, унося с собой и телесную усталость и душевные обиды. Ступеньки закончились как-то неожиданно и передо мной открылся не погреб, а небольшая пещерка, с покрытыми мхом стенами. Никаких светильников тут не было, но не было и темно, царил такой странный, зеленоватый полумрак, какой бывает только вечером в густом лесу.
Из торчащего под потолком деревянного желобка текла струйка теплой воды, струилась по выложенному плоскими камнями полу и терялась в дальнем углу. Я встала под нее, закрыла глаза и постаралась припомнить то ощущение освобождения от чужого образа, вызывать которое почти две недели учил меня дед. Главным тут было свято верить, что покрывавшая меня шерсть - это просто продукт магии, материализовавшаяся энергия, и ничего общего с моим телом она не имеет. Лишь служит ему как обычная шуба, которую можно скинуть в любой момент и забыть о ней до следующего случая. Хуже было другое, нельзя было в этот момент отвлекаться или пытаться вносить в процесс снятия этой шкуры какие-нибудь коррективы или оговаривать исключения. Поэтому каждый раз после тренировок моя голова напоминала гладкостью пресловутый биллиардный шар.
Слава богу, дед знал заклятье ускоренного выращивания локонов, и вот его я учила с особой старательностью. В этом мире короткие прически носят только наемницы и девушки наказанные за неподобающее поведение.
Теплая струйка отчетливо застучала мне по темени как-то подозрительно быстро. Неверяще схватившись за голову я ошеломленно замерла, ощутив под ладонью гладкую кожу лысого черепа. Почему-то в этот раз шерсть сползла с меня почти мгновенно.
Поплескавшись еще немного я отстранилась от струи, немного подождала, пока с меня стекут капли, потому что ничего, напоминающего полотенце и близко не было и натянула висящую на колышке одежду. Нечто длинное и бесформенное вроде старушечьей ночной рубахи, и темная юбка длиной по щиколотку, собранная на талии под продетый в дырочки ремешок. Обуви не нашлось, но сейчас я и за это была благодарна от всего сердца.
Одевшись, уверенно произнесла заклинание роста, одновременно представляя пышную волну шоколадных, с легкой рыжиной, локонов и со спокойной совестью полезла наверх. Ходить босиком я любила всегда, да и дед с детства никогда не заставлял обуваться, как некоторые родители моих немногочисленных подружек. Поэтому спокойно протопала на кухню, посмотрела на хозяйку дома, раскладывающую по мискам горячую еду и напрямик спросила:
-Ты маг?
-Да, - ответила она спокойно и достала из духовки свежий хлебец. Ловко разломила и подвинула мне больший кусок, - садись, ешь.
