Женщина повела носом и отчужденно вздохнула. Наполнила грудь чистым, легким воздухом. Будто волшебным. Она закрыла глаза, и вдруг... вокруг все розовое. Мягкое, приятное. Облака, как сахарная вата, сгустки красок на полотне небес, трава, будто слепленная в форму лакрица. Вкусно, ароматно и так красиво. Но вот она уже открыла глаза, а вокруг мокрые капли. Одна капля на лоб, вторая на острый нос. Скатилась, как с горки и шлепнулась на пышную грудь.
- Девушка, желаете прогуляться? До моей спальни, например.
Темноволосое кудрявое воплощение высоких принципов и идеалов мягко улыбнулось, не обнажая зубы, собрало ямочку с правой стороны щеки, но затем также мягко и в то же время твердо воскликнуло:
- Вы так нахальны! И мне... Это нравится, - прошептала она.
Мужчина наивно и по - доброму улыбнулся, в глазах его сверкнуло мужское чувство, не достойное быть названным, но женщина (или по - другому, как мы позже узнаем Сара) расхохоталась. Она смеялась, вытирала мизинцем быстро бегущую вниз слезу, снова заливалась громкими возгласами. Спустя несколько секунд женщина надменно и заботливо взглянула на мужчину. Она приблизилась к нему и шепнула на ухо:
- Я пошутила... Вы отвратительны! Убирайтесь!
Усач удивленно уставился не восковую леди и трусливо, метафорически поджав хвост, убежал за угол.
Женщина могучей поступью отправилась в сторону небольшой пекарни. Приятный хмельной аромат, булочки с вытекающим из них джемом, на окне - салатового цвета занавеси, на дощатом полу - шерстяной ковер. Очень домашняя атмосфера, уютная. Комфортно, тепло и умиротворенно. Но Саре все равно. Она подходит к стойке и заказывает круассан с заварным кремом. Молодая девушка с длинными рыжими волосами и большими голубыми глазами протягивает Саре бумажный пакет с эмблемой пекарни. Нарисована Мерлин Монро с большой головой, держащая в руках посыпанную сахарной пудрой булку. Не самый удачный шарж. К Саре неожиданно подошел сморщенный дедушка, схватил ее за руку и, бурно жестикулируя свободной рукой, прокричал:
Сара не дала ему закончить, она приложила свою мягкую руку к его шершавым губам, а затем отстранила его от себя.
Женщину не интересовали подобные вещи, она была поисках. В поисках чуда.
Каждое утро в 10 часов Сара просыпалась, выходила на балкон, садилась на соломенный стульчик, который неприятно царапал ей ноги, и смотрела вдаль. Выискивала чудо.
И вот уже который город
Она все ждет, и ждет, и ждет...
Сара отвергала все, что ни радовало глаз обычных людей, не принимала того, что должно быть принято. Лишь ждала и искала. Искала и ждала.
Женщина потерла помятую щеку. На лбу блестел пот. На носу рассыпались веснушки. Губы расплылись в улыбку. Было тихо и спокойно. Сара закрыла глаза и поняла, что вокруг нее пустота. Черная пустота. Черная субстанция. Просто так. Тихо, но не спокойной. Не умиротворенно, не гладко, не мягко. Не вкусно. И нет облаков в виде сладкой ваты, травы в виде слепков лакрицы. Нет ничего. Ничего. Но Сара ждет. Она все еще ждет. Каждое утро садится на балкон и ищет чуда, верит.